Новые семантические оппозиции в языке местных печатных СМИ

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Министерство науки и образования Украины

Восточноукраинский национальный университет

имени Владимира Даля

Факультет массовых коммуникаций

Кафедра журналистики

Курсовая работа

по дисциплине «Современный русский язык СМИ»

Новые семантические оппозиции в языке местных печатных СМИ

студентки группы МК - 281

Муганцевой К.Н.

Научный руководитель: доц., канд. фил. наук

Абрамец И.В.

Луганск

2010

Оглавление

Введение

Глава 1. Семантическая оппозиция как лингвистическое понятие

1.1 Понятие языковой оппозиции

1.2 Оппозиции в фонологической, лексической, морфологической системах языка

1.3 Семантические отношения между членами оппозиции

1.4 Семантическая оппозиция деревенский - сельский в тоталитарном языке

1.5 Роль оппозиций имен лиц в современном русском языке

Глава 2. Семантические оппозиции в украинских печатных СМИ

2.1 Оппозиции типа А - Б

2.2 Оппозиции типа А - не-А

Заключение

Библиография

Введение

Цель исследования. Показать существующие в современном русском языке средств массовой информации некоторые противопоставления, которые отражают новые явления современного украинского общества. Изучение семантических оппозиций - один из продуктивных путей проникновения в сущность языковых изменений и социальных процессов, их породивших.

Цель исследования определила его конкретные задачи:

• Показать, что в языке СМИ на основе системы универсальных противопоставлений языковой культуры сформировалась своя система семантических оппозиций.

• Выявить языковые средства презентации новых семантических оппозиций и установить, в каком отношении они находятся в языке печати.

• Представить материал в виде системы семантических оппозиций, презентующих противопоставления в лексико-семантических полях имен лиц.

• Выявить оппозиции, которые подвергаются изменению, что приводит к развитию новой семантики, актуализируемой в текстах газет.

Объектом исследования являются луганские печатные СМИ, предметом исследования - семантические оппозиции, выявленные в текстах газет.

Источник. Информация для исследования собрана на материале луганских печатных средств массовой информации, которые отражают современную языковую картину украинского общества: «Зеркало недели», «Аргументы и факты в Украине», «Известия», «Корреспондент» и др.

Актуальность и новизна курсового исследования определены тем, что средства массовой информации дают богатый материал для выявления системы оппозиций на основе универсальных противопоставлений современной языковой культуры. Публицистические тексты отражают тип мышления и мировосприятия общества.

Язык печати аккумулирует семантические, психологические, идеологические традиции современной общности, которая им пользуется и создает в ходе своего развития новые слова и значения. Следовательно, актуальным является изучение специфических аспектов печатного слова в структуре журналистского произведения.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения в тему, двух глав (первая - теоретическая часть - посвящена рассмотрению исследований ученых-лингвистов; вторая - практическая часть - содержит примеры из текстов газет, подтверждающие теоретический материал), заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Семантическая оппозиция как лингвистическое понятие

1.1 Понятие языковой оппозиции

В данной работе мы покажем существующие в современном языке СМИ некоторые противопоставления, отражающие новые социальные явления, которые, изменяясь, как правило, способствуют разрушению старых семантических оппозиций и образованию новых.

Актуальные в настоящее время семантические оппозиции отражают самые разные языковые и социальные процессы: нейтрализацию прежних стилевых контрастов, старое и новое идеологическое противостояние, «изоморфизм» властных и криминальных структур, возникновение новых коннотаций и другие.

Оппозиция языковая (от лат. oppositio - противопоставление) - лингвистически существенное (выполняющее семиологическую функцию) различие между единицами плана выражения, которому соответствует различие между единицами плана содержания. В этом смысле говорят о фонологической оппозиции или о семантической оппозиции "ед. ч." - "мн. ч." (т.к., например, между формами стола и столов имеется как содержательное, так и формальное различие). Подобное истолкование позволяет использовать понятие оппозиции, чтобы разграничить отношения между различными языковыми единицами - так называемые оппозитивные отношения - и отношения между различными вариантами одной и той же языковой единицы - неоппозитивные отношения.

В научной литературе наряду с термином «оппозиции» используется термин «противопоставление».

Совокупность оппозиций, в которые вступает данная единица, играет решающую роль для идентификации (парадигматического определения) этой единицы, что ясно осознавалось уже И.А. Бодуэном де Куртенэ и Ф. де Соссюром.

Идентификация единицы состоит в установлении тех признаков фонетической или семантической субстанции, которыми отличаются эти единицы одна от другой. Таким образом, оппозиция предполагает разложимость противопоставленных единиц на частью общие («основание для сравнения»), частью различные элементы.

1.2 Оппозиции в фонологической, лексической, морфологической системах языка

В фонологической системе две единицы считаются противопоставленными, если существуют так называемые минимальные пары, то есть пары слов, не различающиеся ничем, кроме данных двух единиц (например, в русском зыке: том -- дом -- ком -- ром -- сом -- ном -- лом).

Для исследования лексических значений также применяется понятие оппозиций, первоначально разработанное Н.С. Трубецким для описания фонологии. Развитием структурных идей в семантике стало описание лексической полисемии с помощью инварианта, а позднее - с помощью различных схем и семантической сети. Все эти понятия и приемы дают возможность связать определенными отношениями набор не связанных между собой значения [Апресян, 67].

В 1960-1970-е годы понятие оппозиции распространяется также на сферу лексикологии (Д.Н. Шмелев и др.). Понятие лексической оппозиции используется главным образом для характеристики отношений между членами одной лексико-семантической парадигмы (микросистемы), особенно между антонимами (среди антонимических оппозиций выделяются контрарные (полярные), контрадикторные), между конверсивами (конверсные оппозиции) или между взаимоисключающими (взаимно дополнительными) когипонимами одного гиперонима. Примером лексической оппозиции может служить синонимическое противопоставление бор = 'большой густой хвойный лес' - роща = 'небольшой, обычно лиственный лес'.

Значительные разногласия возникают в связи с понятием нейтрализации семантической оппозиции, под которой понимается то омонимия, то вынужденное употребление одной из форм (под давлением лексического либо грамматического контекста) независимо от выражаемого значения, то случаи недифференцированного употребления двух форм, семантически противопоставленных в других позициях [Крылов].

Фонологическая теория, развитая в работах Н. С. Трубецкого, оказала большое влияние на развитие теоретического аппарата оппозиций, который получил широкое применение и в других областях лингвистики, прежде всего в морфологии. В морфологической системе языка всякую морфему можно представить как пучок элементарных морфологических оппозиций, например оппозиции падежей, оппозиции глагольных форм времени и т. п. Так, русское глагольное окончание -ем разлагается на элементарные семантические значения (семы) числа (в противопоставлении у-{ю), лица (в противопоставлении -ете), времени (в противопоставлении -ли) и т. д. [Апресян, 72].

1.3 Семантические отношения между членами оппозиции

Для того, чтобы точнее определить значение слова, надо сопоставить его с другими, близкими по смыслу словами, т.е. надо знать его место в системе -- топос. В результате такого сопоставления и выявляются дифференциальные (различительные) и интегральные (объединяющие) признаки (семы), т.е. противопоставленность и тождественность элементов системы.

Следовательно, все отношения в лексической системе и основаны на противоположности и тождестве ее элементов или на положении каждого элемента относительно другого, иначе на оппозиции или позиции слова.

Исследователь Новиков рассматривает отношения включения, пересечения и исключения наряду с отношениями тождества, которые, как известно, лежат в основе парадигматических семантических отношений между словами. На базе дизъюнкции (исключения) выделяется чисто семасиологическая, т.е. ассоциативная полисемия: аудитория₁ 'помещение для чтения лекций' - аудитория₂ 'слушатели лекции, доклада, выступления'. Эквиполентные (пересечение) и привативные (включение) оппозиции служат основанием для обособления семасиолого-ономасиологической, т.е. ассоциативно-понятийной полисемии [Новиков, с. 204]: земля₂ 'суша' - земля₃ 'почва, грунт, вещество' и земля₁ 'планета' - земля₂ 'суша'.

Предлагаемая Л.А. Новиковым парадигматическая типология имеет самый общий характер. Сделан практически первый шаг классификации лексико-семантических вариантов на основе оппозиций. Второй шаг не сделан, так как используемая в парадигматике дистрибутивная методика предполагает не только наличие общих и различных сем у членов оппозиций, но и их взаимозаменяемость в одном и том же контексте. Лексико-семантические варианты многозначного слова в силу своей специфики не отвечают второму требованию - их употребление возможно только в различных контекстах [Гочо Гочев 2004].

Однако, стоит помнить, что оппозиция всегда объединяет два различных объекта, связанных таким образом, что мысль не может представить один, не представив другой. Единство оппозитивных членов всегда формируется при помощи понятия, имплицитно содержащего оба противочлена и разлагающегося на эксплицитную оппозицию, когда оно относится к конкретной действительности [Новиков, 136-159].

1.4 Семантическая оппозиция деревенский - сельский в тоталитарном языке

Предписательность, директивность способствуют формированию тоталитарного общественного языкового сознания, деформированию языковой картины мира, которую отличают примитивизм, однонаправленное движение времени, замкнутость пространства, постоянные очаги напряжения, виртуальность истинного, мифологизм, наличие единой коллективной точки зрения, редукция человеческой, в том числе языковой, индивидуальности, находящейся за пределами системы ценностей. Тоталитарный язык организован системно. Он располагает своим словарем, который можно представить в виде блоков взаимосвязанных идеологем и мифологем. Идеологемы и мифологемы становятся основными операторами коммуникативного взаимодействия в тоталитарной культуре.

Внутри блоков идеологем и мифологем устанавливаются типовые структурные связи. Универсальный тип связи - противопоставление, сующие идеологические конструкты: советское - буржуазное; пролетарий - капиталист; большевизм - меньшевизм; материалистический -идеалистический; передовой - отсталый; развиваться - загнивать и др.

Такие структурные связи - тождественные отношения - можно рассмотреть на примере оппозиции сельский - деревенский. Говорят: сельская (но не деревенская) молодежь, интеллигенция, специалисты, газета, и, наоборот, деревенский (но не сельский) воздух, платок, деревенское (сельское) детство, деревенские (сельские) избы и под. Выясняется, что в противопоставлении городской ~ деревенский/сельский прилагательное деревенский выбирается как характеристика уклада, противоположного городскому, т. е. близкого к природе (деревенский/сельский воздух, молоко, собаки, воробьи...), а значит, патриархального (деревенская/сельская изба, баня, детство, плетень, сало и под.) Особенно интересно сочетание деревенская церковь, которое описывает качественные характеристики объекта -- это, скорее всего, церковь небольшая, небогатая, но уютная (заметим, что по старым правилам церковь -- принадлежность не деревни, а села).

Таким образом, деревенский -- это максимально удаленный от городского по своим качественным характеристикам, и здесь возникает поле деятельности для оценочного компонента. Так, `патриархальный' может осмысляться далее как `устарелый', в частности, недостаточно модный (об одежде) или недостаточно образованный (о человеке), ср.: деревенское (сельское) платье, деревенский (сельский) родственник.

Прилагательное сельский, с другой стороны, лишено яркости качественных характеристик, присущих прилагательному деревенский, поэтому оно используется как «нейтральное», в частности, при обозначении престижных профессий, учреждений и под., чисто географически не относящихся к городской сфере, ср.: сельский (деревенский) учитель, врач, руководитель, специалист, покупатель, потребитель, гражданин; совет, милиция, суд, клуб, библиотека и под.; ср. также: деревенский (сельский) пастух, сторож, деревенский/сельский священник, деревенский /сельский участковый [Рахилина, 92].

Показательны также семантические оппозиции местоимений, которые последовательно выстраивались в официальной печати советского времени: я - мы, мы - они, наши -не наши, свой - чужой, здесь - там и др. [Крысин, 59; Купина, 69, 91; Ермакова, 145 - 153], а также разрушение прежней смысловой корреляции в политической лексике возникновение новой, в частности, семантические оппозиции слов коммунист - демократ, коммунист - большевик, демократ - патриот, левый - правый в постсоветский период [Ермакова, 60 - 63].

1.5 Роль оппозиций имен лиц в современном русском языке

Нами будут рассмотрены некоторые наиболее выразительные семантические оппозиции преимущественно имен лиц.

Известно, что антропоцентричность языка предопределяет особое положение имен лиц. Они всегда находятся в центре системы языка и внимания говорящих. Поэтому изменение семантических оппозиций в сфере имен лиц даже на небольшом участке языкового пространства может представить некоторые особенности состояния общества, в том числе и культурно-речевую ситуацию.

В семантических оппозициях нередко обнаруживается, как слиты воедино социальные и языковые процессы. Так, активизация оппозиций некоторых имен лиц по признаку пола боевик - боевичка; снайпер - снайперша; заказчик - заказчица (о людях, заказавших убийство); проститутка - проститут, депутат - депутатша, бизнесмен - бизнесменша (а также бизнеследи, бизнесвумен), гувернер - гувернантка, клоун - клоунесса и даже "чайник" - "чайница" (о непрофессионалах за рулем машины, в жаргоне) - в определенных случаях свидетельствует о новых социальных явлениях в жизни украинского и российского общества и об усилении регулярности модификационных образований в языке.

Семантические оппозиции позволяют увидеть и ту фоновую семантику (подчас целое семантическое поле), которая обусловила эту оппозицию, и нарождающиеся коннотации у противочленов (или одного из них), и ряд скрытых смыслов и аллюзий [Современный русский язык, 83 - 99].

Глава 2. Семантические оппозиции в украинских печатных СМИ.

Условно можно выделить два типа оппозиций: тип А - Б и А - не-А (мужик - мужчина и бюджетник - не-бюджетник).

семантическая оппозиция лингвистический печатный

2.1 Оппозиции типа А - Б

1) Оппозиция человек - мужик - мужчина

Освоение литературным языком жаргона отмечают все лингвисты, изучающие семантическую ситуацию в России конца ХХ века. Взаимодействие кодифицированной речи со сферой просторечия, прежде всего в области семантики, протекает несколько менее активно, но тем не менее заметно. Приведем один пример.

Слово мужик в значении `мужчина' в толковых словарях до сих пор сопровождается пометой прост. [Ожегов, 367]. Однако оно все чаще так употребляется в разговорной речи и публицистике в чисто номинативной функции, в качестве обращения и в составе предикативной группы. Ср. примеры из речи газет: « … мужики принимаются выяснять отношения… » [Известия, 3.06.2010]; «… видим какого-то незнакомого мужика с закрашенным красной краской лицом… » [Известия, 01.06.2010].

Таким образом, в разговорной речи и публицистических текстах в чисто номинативной функции слово мужик составляет в настоящее время конкуренцию слову мужчина как член оппозиции с разговорной окраской (но уже не просторечной).

Еще более активно осваивается носителями литературного языка слово мужик в предикатной функции в составе именной группы: Он - хороший мужик (настоящий, замечательный) и т.д. Это освоение в разговорной речи началось гораздо раньше номинативного употребления и сейчас только заметно активизировалось. Ср.: «Я всегда считал, Игорь Николаевич, что ты мужик с головой» (Ю. Трифонов, Исчезновение); «Павел Иванович Никодимов… был его старый товарищ… отличный мужик, честнейший и принципиальный до глупости» (Там же); «Писатель был средний и мужик невыдающийся» (Ю. Трифонов, Время и место); «Он как раз из нашей с тобой Тамбовщины. Добрейший мужик» (В. Аксенов, Московская сага). Во всех случаях говорят носители литературного языка.

Ср. примеры из современной публицистики: «Берия был отличный мужик…» [Известия, 20.06.2008]; «…если в превращении мужчин в тряпки виновато женское воспитание, то позвольте спросить, - а куда же вы, настоящие мужики, смотрели, и что же теперь перекладывать ответственность на женские плечи» [АиФ, 10.03.2009, № 10].

В предикатной функции слово мужик составляет оппозицию и слову человек. В этой оппозиции противопоставленность носит, во-первых, стилистический характер; во-вторых, слово мужик соответствует и семантике слова человек, и семантике слова мужчина и в разных ситуациях может быть ориентировано на оценку и человеческих, и чисто мужских качеств лица. В сравнении с ним и слово человек, и слово мужчина имеют некоторые ограничения в лексической сочетаемости. Так, говорят: Он - настоящий мужчина (истинный и под.), но в сочетании хороший, замечательный, прекрасный, великолепный (не в сексуальном смысле) предпочитается слово человек. В то же время настоящий человек (но не истинный, подлинный) «отдает» неуместным в разговорной речи высоким слогом. Слово мужик в предикативной функции обладает более свободной лексической сочетаемостью.

Разумеется, это не значит, что слово мужик и в разговорной речи может быть свободно употреблено по отношению к любому лицу. Вряд ли носителю литературного языка придет в голову сказать: «Академик Лихачев был замечательный мужик!». Сниженность предиката с опорным словом мужик проясняется при выборе объекта оценки. Например: «…чтобы повернуть прокат, нужны вальцовщики, жилистые мужики с огромными клещами в волосатых руках... » [ЗН, №20]; «Мужик, он на то и мужик, чтобы быть сильнее» [АИФ, №24].

Кроме того, несомненно, у разных социальных групп и индивидуумов внутри этих групп отношение в слову мужик в составе оценочного предиката не одинаково. Так, неприемлемым оказывается оно для Ст. Рассадина. Он пишет: «Оставив в стороне ХIХ век русской поэзии, когда сама нынешняя похвала, нестерпимо вульгарная - “настоящий мужик” (так и тянет добавить неизбежное “блин”) - показалось бы оскорблением, и не потому лишь, что на то были причины классово-социальные. Но сами слова “мужчина”, “мужской поступок” - именно как комплимент - в качестве знаков самоутверждения стали существенны только в ХХ веке» [Новая газета, 07-09.07.2003]. Мы лишь попытались показать, что во многих случаях это слово не чуждо носителям литературного языка и может составить конкуренцию таким именам лиц, как мужчина и человек.

2) В ряду женщина - баба - тетка - дама - мадам также выделяются двучленные противопоставления: женщина - баба; женщина - тетка, женщина - дама, женщина - мадам, а также - баба - тетка.

Слово баба в значении `вообще женщина' в современной речи гораздо менее употребительно, чем мужик.

В номинативной функции не каждый носитель литературного языка может использовать слово баба и объект наименования тоже ограничен. Отнюдь не во всех контекстах, приведенных ранее со словом мужик, может быть употребительно слово баба без шутливого или пренебрежительного оттенка. Это ограничение отмечено в словаре Ожегова с указанием на противоречивый характер употребления. Вряд ли кто всерьез назовет бабой женщину интеллигентного вида или занимающуюся интеллектуальным трудом: Я бы хотел попасть на прием [к врачу] к бабе. Хотя при близком знакомстве возможно фамильярное упоминание наши бабы - о коллегах в самых разных коллективах, тоже в форме множественного числа.

Здесь любопытно сравнить сочетаемостные свойства прилагательных женский и бабий: баба оказывается ухудшенным и упращенным вариантом женщины, обладая лишь болтливостью, вздорностью, дуростью и сверх того еще плаксивостью (правда, дополняемой жалостливостью). Ср. также противопоставление настоящая женщина ~ настоящая баба (последнее однозначно пейоративно и может, кроме того, с одинаковым успехом относиться как к женщине, так и к мужчине). Характерный пример использования всех этих коннотаций дает следующий текст: «В жизни Стриндберга было время, когда всё женское вокруг него оказалось «бабьим»; тогда во имя ненависти к бабьему он проклял и женское; но он никогда не произнес кощунственного слова и не посягнул на женственное; он отвернулся от женского только, показав тем самым, что он не заурядный мужчина, так же легко «ненавидящий женщин», как подпадающий расслабляющему бабьему влиянию, а мужественный, предпочитающий остаться наедине со своей жестокой судьбой, когда в мире не встречается настоящей женщины, которую только и способна принять честная и строгая душа» (А. Блок, «Памяти Августа Стриндберга») [Рахилина, 2008: 104].

Обращение - бабы! (ед. число вообще не наблюдается) - отмечены преимущественно в речи просторечников, чаще - женщин к женщинам, и в стилизации под просторечие.

В предикативном фамильярном употреблении слово баба вмещает в себя значения и `человек' и `женщина' (в сексуальном смысле). Но при этом в контексте: Она хорошая, добрая баба, хотя слово баба и синонимично слову человек, оно вносит особую окраску в характеристику - это доброта, именно женского характера, окрашена мягкостью, может даже, сердобольностью. Ограничения на употребление в предикативе аналогичны ограничениям в употреблении слова мужик. Примером использования слова баба в значении `вообще женщина' может служить: «Без бабы в космосе тоскливо» [АиФ, 8 июня 2008].

Слово тетка в значении `вообще о женщине' разные словари с точки зрения его литературности оценивают по-разному: Ушаков и БАС - как просторечное, при этом в первом оно приводится как обращение: «Здорово, тетка»; в словаре Ожегова есть только ограничение `чаще о пожилой женщине', из чего можно сделать вывод, что слово тетка нейтрально. Думается, что оно нейтрально употребляются только в просторечии.

Однако в просторечии слово баба и тетка не всегда взаимозаменимы. Если речь идет о женщине с точки зрения сексуальной, сомнительно, чтобы носитель просторечия сказал: Он несколько лет жил с этой теткой; Я пойду к этой тетке (не жене). Впрочем, так не скажет и носитель литературного языка: если он не хочет употребить не слово женщина, то уж выберет, конечно, не тетка, а баба.

В слове тетка нет окраски грубости, но есть окраска неуважения, которая как и у слова баба, снимается в предикативной позиции: Она добрая, хорошая тетка (баба). Но набор положительных определений у слова тетка более ограничен.

Как правило, со словом тетка не сочетаются прилагательные, положительно оценивающие внешность женщины: Она красивая, миловидная, привлекательная и т.п. тетка. Отчасти это можно объяснить тем, что слово тетка чаще обозначает пожилую женщину (сл. Ожегова). Отрицательные характеристики при этом не имеют ограничений: подлая, скверная, вздорная, злющая, противная, мерзкая, сумасшедшая, грязная, неряшливая, грубая, растрепанная и т.п. Но при любой характеристике слово тетка имеет коннотации простоватости (это не отмечают в словаре), что не обязательно присутствует в слове баба. Но если речь идет о женщине «из простонародья», баба и тетка чаще всего взаимозаменимы. Ср.: «Мне некогда, я доклад пишу”, - отвечает мне грудастая тетка из очередной пещеры и захлопывает дверь… » [Известия, 3.06.2001]; «Несмотря на то, что я уже виликовозрастная тетка, как маленькая, обожаю праздновать свой ДР» [АиФ, 29.04.2009, № 15].

Слово дама в словаре Ожегова отмечено как устарелое со значением `женщина из интеллигентских, обычно обеспеченных городских кругов'. В настоящее время это слово начинает деархаизироваться. Его можно встретить в разговорной речи, в языке художественной литературы для обозначения женщины, по виду интеллигентной, одетой довольно модно и со вкусом: элегантная дама, нарядная дама, изящная дама и т.п. Ср.: В этом костюме она выглядит теткой, а не элегантной дамой.

В разговорной шутливой речи стало употребляться слово мадам и в функции обращения к знакомым женщинам, и как номинация отсутствующей женщины «с претензиями», но не имеющей на это оснований (по мнению говорящего). Употребляется с оттенком пренебрежения, а иногда с неприязнью, часто просто иронически. Например: « Мадам решила идти к власти чисто по Ленинскому» (о Юлии Тимошенко) [АиФ, 10.02.2010].

3) Свой - чужой

Концепты свой - чужой можно определить как оппозицию архетипических смыслов, которые, возникнув на заре сознательной деятельности человека, не утратили своей актуальности до настоящего времени.

Противопоставление свой - чужой, в разных видах, пронизывает всю культуру и является одним из базовых компонентов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения, в том числе и русского [Баженова Е.А., Мальцева И.В.; 29 - 30]. Например: «В Европе цивильность трассе как раз придают обустроенные парковки с непременными мусорными контейнерами и туалетами. И там не делят мусор на «свой»- «чужой» [АиФ, 7 июля 2008, № 29].

Исследователь О.С. Иссерс приходит к выводу, что концепты свой - чужой являются средством реализации одной из базовых семантических категорий современной коммуникации - категории «свой круг» [Иссерс, 45]. Автор считает, что применительно к политической сфере общения продуктивность этой категории объясняется не только ее регулярностью и универсальностью, но и гибкостью, удобством и простотой в плане манипуляции сознанием: адресант каждый раз заново (в соответствии с коммуникативной задачей и ситуацией) очерчивает «свой круг», отделяя своих, наших от чужих. Признаки, положенные в основу оппозиции свой - чужой, могут быть весьма разнообразны, например: Россия - Запад, столица - провинция, старые кадры - новые кадры, теоретики - практики, русский - нерусский и т.д. [Баженова Е.А., Мальцева И.В.; 29 - 30].

4) Господин - товарищ

Известно, и это отмечалось исследователями, что в постсоветское время слово товарищ деактуализировалось в функции обращения и названия лица в официальных бумагах: Товарищи! Товарищ Иванова! Товарищ председатель! Настоящая справка дана товарищу… и т.п.

Устойчивыми номинациями были также в речи партийных работников сочетания ответственные товарищи и руководящие товарищи. Например: «…перед этим товарищ Табеев на пленуме обкома прилюдно пообещал… » [Известия, 20.05.2010]; «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство» [ЗН, 17 апреля 2010, № 15].

Наряду с этими функциями слово товарищ в советское время могло употребляться в составе именной предикативной группы вместо и в значении человек. Такое употребление было свойственно, прежде всего, партийной и другой номенклатуре.

В настоящее время предикативное употребление слова товарищ встречается только в речи коммунистов и примыкающих к ним объединений.

Таким образом, можно говорить не только о деактуализации советского употребления слова товарищ, но и о знаковом его характере, показателе идеологического размежевания в настоящее время. Это вырастает в наметившуюся оппозицию господин - товарищ (`пролетарий' - `бедняк'): «Можно искать кредиты; можно делать «ути-пути» господину Путину» [ЗН, 28.03.2009, № 13]; «Господа в иномарках ездят, а мы тут все “товарищи”» (пример из разговорной речи) и т.д.

Слово господин в сочетании с названием должности или с собственным именем в качестве обращения в настоящее время употребляется в официальной речи бизнесменов, чиновников высокого ранга и т.д., а также для обозначения этих лиц как не участвующих в разговоре. Однако в зависимости от отношения говорящего к слову господин и к лицу, оно может быть нейтральным или ироническим, а в речи коммунистов обычно выражает откровенную неприязнь. Например: "Избирательный штаб Януковича во Львове в период избирательной кампании этот господин обходил стороной" [ЗН, 2.06.2010, № 21]; «Хрущев подверг поэта резкой критике и в запале кричал ему: "Забирайте ваш паспорт и убирайтесь вон, господин Вознесенский!..» [Корреспондент, 1 июня 2010].

5) Журналист - читатель

О стереотипах восприятия коммуникантов в оппозиции журналист - читатель в советское время писали публицисты, философы и лингвисты. Л.М. Майданова, опираясь на одну из теорий прессы, так характеризует отношения журналиста и читателя в тоталитарный период: «Таким образом, носитель мудрости [журналист] и стремящийся к совершенству ученик [читатель] выступали в довольно привлекательных образах двух собеседников: знающего и желающего знать».

Отношения журналиста и читателя в наше время изменились: теперь читатель - «покупатель интересующей его информации», а журналист - «поставщик такой информации» [Майданова, 83]. А если учесть, что нередко между журналистом и читателем возникает конфликт, в котором обвиняемая сторона обычно журналист, то совершенно очевидно, что семантическая оппозиция журналист - читатель может отражать разные стереотипы мышления, и, с позиций среднего бытового сознания читателя, журналист нередко приобретает отрицательные коннотации: несправедливости, поверхностности, бесцеремонности, продажности и др. Это отражается, в частности, в презрительных, недавно образованных наименованиях журналюга, журналюжка. Ср.: «Иногда создается впечатление, что не преступники, а журналисты главные враги народа» (Ф. Незнанский, Первая версия).

2.2 Оппозиции типа А - не-А

1) Бюджетник - не-бюджетник

Эта оппозиция содержит ряд скрытых смыслов: бюджетники - самый неблагополучный разряд граждан; у них самая низкая зарплата, ее не всегда выплачивают вовремя и т.д., отсюда коннотации - `незащищенность', `униженность'. У правящей части населения - коннотации, связанные с бюджетниками, иные - это `тяжкое бремя для государства', о них, к сожалению, надо заботиться, но это и несколько опасная категория, потому что бюджетников можно использовать в борьбе с правительством. Например: «Да, нас упорно приучают в последние годы к тому, что общество разделено на бюджетников и небюджетников. Но извините -- разве пенсионная реформа уже осуществлена? Пенсионный фонд еще формируется, как известно, по так называемой консолидированной системе отчислений, не ли так? Что же получается -- отчисления с моей, скажем, зарплаты в редакции и гонораров используются на увеличенное пенсионное содержание тех, кто подпадает под закон?» [ЗН, 17.03. 2008, № 11].

2) Натуралы - не-натуралы

Произошедшая в нашей стране сексуальная революция перевернула в сознании людей некоторые понятия. Наряду с чрезмерной актуализацией сексуальной тематики в прессе, на телевидении, в кино и в художественной литературе стало навязчиво демонстрироваться то, что раньше стыдливо замалчивалось: существование в странах бывшего СССР гомосексуалистов и лесбиянок.

Соответственно оформились и семантические оппозиции: натуралы (гетеросексуалы) и не-нетуралы.

В нашей стране эта противоположность сексуальной ориентации выражается в антогонизме сторон. В целом ряде статей и в шутку и всерьез пишут о том, что «натуралы» не в моде, это люди отсталые, «непродвинутые». Ср.: «Я гетеросексуал, натурал, женщинолюб и т.д. Ни в коем случае не гомофоб. У меня много друзей разных сексуальных ориентаций, но на человеческих отношениях это никак не сказывается» [NEWSmusic.ru, 26-02-2006]; «И мысль, что лучше хоть какая-нибудь любовь, пусть однополая, чем вовсе никакой, - мысль, которую прежде удавалось поднять на философскую высоту и внушить даже самым убежденным натуралам, на сей раз доверия не вызывает» [ЗН, 24.03.2008].

Об отношении к гомосексуалистам говорит уже то, что в жаргоне и просторечии они именуются рядом презрительных наименований: гомик, голубой, педик, педрила, пидор, козел и др. Для лесбиянок существует жаргонное обозначение розовые, выражающее легкое пренебрежение. Ср.: «В «Распутнике» у молодой киевской актрисы несколько «личин» одновременно. Художница Тербуш, окажется аферисткой, а также лесбиянкой, а также «натуралкой». Ее изменчивость -- от внутреннего непостоянства: сама не знает чего хочет, но чего-то же…»[ЗН, 20.06.2009, № 23]; «Французский студенческий курорт Менуир облюбовали геи и лесбиянки. Для них выстроены гостиницы для «мальчиков» и «девочек», а также бары с соответствующим подтекстом -- «Голубой утенок» и «Розовая пантера». Весело живут, ребята…» [ЗН, 21.02. 2007, № 9].

Заключение

Представленные нами наиболее выразительные новые семантические оппозиции в сфере имен лиц возникли в современном русском языке или получили новые значения и коннотации в последние десятилетия в результате изменения общественных явлений и процессов, которые отразились, в первую очередь, на языковой культуре. Возникновению многих из этих оппозиций послужила отмена цензуры в обществе и в прессе, которая изменила направление общественного мышления и открыла новые, скрытые ранее, стороны человеческих отношений. Можно отметить гораздо больше семантических оппозиций названий лиц. Мы отметили лишь те из них, которые не только отражают современные явления общественной жизни, но и влияют на изменения в лексической семантике членов оппозиций.

На основе анализа семантических оппозиций, представленных в языке средств массовой информации, можно сделать вывод, что язык не мог бы выполнять роль средства передачи информации и средства общения, если бы он не был связан с концептуальной картиной мира не только в смысле означивания отдельных концептов, но и с самой своей содержательной структурой. Поэтому в заключении этой работы можно привести мысль исследователя Т.В. Цивьяна: «Параллельный анализ структуры модели мира и структуры языка обнаруживает соответствие набора универсальных семиотических оппозиций модели мира набору языковых (лексико-семантических, грамматических) категорий, предполагающее взаимодействие структур в обоих направлениях: от модели мира к языку и от языка к модели мира» [Цивьян, 159].

Библиография

Научная литература

1. Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. - М.: Просвещение, 1966, 304с.

2. Баженова Е.А., Мальцева И.В. Имидж политика в аспекте оппозиции «свой - чужой» // Вестник пермского университета: Вып. 3. Пермь, 2009, с. 28 - 33.

3. Ермакова О. П. Тоталитарное и посттоталитарное общество в семантике слов// Русский язык. Opole, 1997. С. 121 - 165.

4. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. - М.: УРСС, 2006, 288с.

5. Крысин Л. П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989.

6. Купина Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. Екатеринбург; Пермь, 1995, 256с.

7. Майданова Л.М. Газетно-публицистический стиль: метаморфозы коммуникантов // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000.

8. Н. С. Трубецкой. Основы фонологии. - Изд. иностр. лит. - М., 1960.

9. Новиков Л. А. Семантика русского языка: Учеб пособие. М.: Высшая школа, 1982, 272с.

10. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2008, 416с.

11. Сергей Крылов http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_ nauki/lingvistika/OPPOZITSIYA_YAZIKOVAYA.html

12. Словарь русского языка: 70 000 слов/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. - 23-е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1990. - 917с.

13. Современный русский язык: Активные процессы на рубеже ХХ - ХХI веков/ Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН. - М.: Языки славянских культур, 2008. - 712с.

14. Цивьян Т.В. Семиотическое путешествие. -- СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2001.-248с.

15. Гочо Гочев. К вопросу о парадигматической типологии лексико-семантических вариантов многозначного слова / Сборник научных трудов, посвященный 40-летнему юбилею Великотырновского университета и Кафедры русского языка. - Университетское издательство им. Святых Кирилла и Мефодия. В.Тырново, 2004.

Источники

1. NEWSmusic.ru. - 26.02.2006.

2. Александр Блок. Женщина (Памяти Августа Стриндберга). - 1914.

3. Аргументы и факты. - 10.03.2009, № 10; 11.06.08, №24; 29.04.2009, № 15; 10.02.2010, № 6; 7.07.2008, № 29.

4. Зеркало недели. - 21.02.2007, № 9; 17.03.2008, № 11; 28.03.2009, № 13; 20.06.2009, № 23; 17.04.2010, № 15 (795); 22.05.2010, № 19 (799); 29.05.2010, № 20 (800); 2.06.2010, № 21 (801);.

5. Известия. - 3.06.2010; 3.06.2001; 1.06.2010; 20.06.2008.

6. Корреспондент. - 1 июня 2010.

7. Незнанский Ф. Первая версия. - АСТ, 2002.

8. Новая газета. - 07.07.2003, № 48.

9. Юрий Трифонов. Исчезновение. Время и место. Старик. - Современник, 1989. 608с.

Размещено на Allbest.ru