Развитие английского языка в новоанглийский период

В новоанглийский период почти во всех диалектах из системы согласных исчезли заднеязычные фрикативные согласные [?'] и [?]. А. Ю. Степановичюс отмечает, что исчезновение первого привело к компенсирующему удлинению предшествующего гласного (night [nI?'t] > [naIt], right [rI?'t] > [raIt], bright, light), а исчезновение второго в одних диалектах удлинение гласного (brought [brO:t], thought [TO:t], taught [tO:t], daughter ['dO:tq]), в других он переходил в глухой фрикативный [f] (rough [rAf], enough [I'nAf]) [87, с. 190].

Примерно в XVI веке произошло выпадение [l] в сочетаниях lk, lm, lv, когда перед [l] развивался дифтонг на [u] (talk > taulk [tO:k], chalk [tSO:k], walk [wO:k], folk [fouk], calm [ka:m], palm [pa:m], half [ha:f], calf [ka:f], halves [ha:vz], calves [ka:vz]). Кроме того, к концу XVII - началу XVIII века произошло исчезновение согласных [w], [k], [g] в начальных сочетаниях wr-, kn-, gn-, например: write [raIt], wrong [rON], know [nou], knee [nI:], knight [naIt], gnat [nxt], gnaw [nO:].

В XVII-XVIII веках изменяется произношение сочетаний переднеязычных согласных с [j], в результате чего из этих сочетаний развиваются шипящие и соответствующие аффрикаты [sj] > [S], [tj] > [tS], [dj] > [G], а также появляется новый согласный - шипящий [Z] < [zj], например: passion [pxSn], vision [vIZn], question [kwestSn], soldier ['soulGq]. Более того, в XVIII веке формы с шипящими были очень распространены (India ['InGq], hideous ['hIGqs], suit [Su:t], during ['Gu:rIN]). Но позже наблюдается обратное явление, в результате которого в целом ряде слов восстанавливается прежнее произношение, в частности в начальном положении, однако, в отдельных словах формы с шипящими сохраняются по сей день (sure [Suq], sugar ['Sugq]), а в других наблюдаются колебания (actual ['xktjuql] / ['xktSuql], mutual ['mju:tjuql] / ['mju:tSuql], virtue ['vE:tju:] / ['vE:tSu:]).

На современном этапе в Received Pronunciation, литературной произносительной норме RP, происходят процессы, способствующие смещению слоговой границы и совпадению ее с морфологической. К таким явлениям относится образование гортанной смычки. Гортанная смычка встречается как в односложных, так и в двусложных словах, при этом смычка принадлежит тому же слогу, что и предшествующий гласный (maker [mei'-kq]).

Рассматривая данное явление, следует выделить два основных этапа его реализации: glottalization, когда глухой смычный или аффриката [tS] сохраняется после гортанной смычки (baker [bei'kq], butcher [bu'tSq] и т.п.), и glottaling, когда смычный согласный исчезает (water [wO'q]). Для RP гортанная смычка в интервокальном положении с исчезновением взрывного не характерна, так как это вызывает негативное отношение со стороны носителей RP и ассоциируется с языком социально низших групп.

Явление гортанной смычки (glottalization) получило широкое обсуждение с середины 90-х годов, когда министр образования Т. Г. Шегард выразила крайне отрицательное отношение к использованию в речи гортанной смычки. В настоящее время в RP гортанная смычка наблюдается как в интервокальном положении, так и перед сонорными [l] и [n], в словах типа bottle, button [23].

Многие фонемные изменения, которые в современную эпоху получили широкое распространение, имеют глубокие исторические корни и продолжаются и в настоящее время. Так, на современном этапе образования монофонем развивается сочетания гласных с [r], [l] и [n], причем вокализация [l] происходит не только после велярных гласных, как в предшествующие эпохи, но и в позиции после палатальных, например: milk - [miok].

Одним из проявлений тенденции к тесному фонетическому соединению гласного и согласного является возникновение назализованных монофтонгов и дифтонгов. Так, в 50-е годы С. Уайз предостерегал американцев от произношения назализованных гласных, называя его "дефектом речи". Сейчас назализации подвергаются прежде всего гласный [x] и дифтонг [au], причем в позиции не только перед сонорными, но и перед другими согласными. Данное явление характерно для RP, Estuary English, многих территориальных диалектов, некоторых скандинавских диалектов, а также для языка африкаанс, где назализация распространяется прежде всего на открытые [a], [F], [O] перед [n], которые также удлиняются при выпадении носового (gans - [xa:s], mens - [mF:s]).

По мнению А. Ю. Степановичюс, в связи с движением языка к слогоморфемности могут также рассматриваться и такие процессы, как ассибиляция сочетаний [sj], [tj], [dj], которая также оказывается чрезвычайно распространенным явлением в разных языковых формах - британских диалектах, американском и канадском английском [20, с. 191]. Ассибиляция имеет некотoрые проявления и в RP: так, например, варианты [Su:t], [su:t] слова suit являются уже более частотными, чем вариант [sju:t]. Варианты [tS] и [G] на месте [tj] и [dj] соответственно характеризуют просторечие и в RP не распространены. Явление ассибиляции характерно для Estuary English и кокни (Tuesday [tSu:zdai], reduce [riGus], student [stSu:dqnt] и т.п.).

В последние десятилетия в RP широкое распространение получили процессы оглушения согласных [d], [b], [g] в конце слова. Те же процессы в более широком масштабе происходят в Estuary English, кокни, а также в других формах английского языка.

Таким образом, за последние полвека можно наблюдать достаточно заметные изменения в фонетической системе английского языка в связи с размыванием норм RP, уступающему место типу произношения Estuary English. К ним относятся уже названные явления, а также потеря начального фарингального [h] и замена межзубных спирантов на губные спиранты [f] и [v].

английский язык фонетический грамматический

2.3 Развитие системы орфографии

Изменения, которые произошли в системе фонем языка новоанглийского периода, значительно преобразовали звуковой состав английских слов.

В XVI веке еще не создалось устойчивости написания слов и орфография отличалась непостоянством. Так, Шекспир подписывал свою фамилию тридцатью способами. В течение XV века вместе с развитием национального английского языка, происходит процесс некоторой унификации орфографии целого ряда слов. Большое значение в процессе становления английской орфографии имело введение книгопечатания, однако принятая Кэкстоном в первых печатных изданиях система обозначения простых звуков и дифтонгов несет на себе явные следы архаичности. В ряде случаев Кэкстон проявляет непоследовательность в обозначении звуков (долгий гласный [u:] он изображает то диграфом oo, то одним о: booke-boke) и в написании различных аффиксов (аффикс глагола прош. вр. получал у него графическое оформление -ed, -id, -yd: usid, axyd, concluded; аффикс мн. ч. имен сущ. изображался как -es, -ys: eggys, egges; аффикс -ly мог иметь два написания: certaynly, dayli). Орфография, принятая Кэкстоном все же постепенно превратилась в известную орфографическую норму.

Однако расхождение между звуковым и графическим образом слов затруднило изучение орфографии и развитие грамотности населения. Результатом стремления к упрощению и унификации орфографии стали проекты ее реформы.

Проекты реформ Томаса Смита в 1568 г., Джона Харта, Александра Гилля в 1619 г., Айзека Питмана в 1837 г., А. Дж. Эллиса и многих других, предлагали заменить существующую орфографию фонетическим письмом, с тем чтобы один и тот же звук или группа звуков всегда изображались одной и той же буквой или одним и тем же буквосочетанием. Проекты Вильяма Буллокара в 1580 г., Чарлза Батлера в 1631 г. и ряд других проектов реформ предлагали лишь частичное изменение существующей орфографии путем устранения отдельных неправильностей и непоследовательностей. Проекты английского и американского обществ по реформе орфографии, проект шведского лингвиста профессора Сакриссона "Anglic" считали необходимым изменить существующую орфографию путем введения одного обозначения для каждого звука, но с учетом исторически сложившейся системы обозначения звуков буквами латинского алфавита. Особенностями последнего проекта являются использование буквы е как показателя дифтонга (например, naem - имя, niet - ночь, goe - идти); употребление простой буквы там, где следующая буква гласная (goe, но going); обобщение основных существующих написаний, например звук [S] всегда передается через диграф sh: speshl вместо special, naeshon вместо nation.

В XIX веке в Англии возникает особое общество, ставившее своей целью изменение и улучшение английской орфографии. Первое такое общество "Phonetic Society of Great Britain and Ireland" было организовано А. Питманом и А. Дж. Эллисом. С 1843 г. оно издавало журнал "The Phonetic Journal", который затем несколько раз менял свое название. В дальнейшем в Англии и в США возникло несколько обществ, пытавшихся разрешить проблемы реформы английской орфографии: "The Spelling Reform Association", "The Simplified Spelling Board" в США и "The British Spelling Reform Association", "The Simplified Spelling Society" в Англии. Так, предлагалось опустить немое е там, где оно фонетически не требуется, и писать слова live, give, engine и другие как liv, giv, engin; не употреблять диграф ea в тех случаях, когда он обозначает краткий [е], и писать слова feather, jealous как fether, jelous; заменять букву о на u в тех случаях, когда оно обозначает гласный [A], и писать слова come, above как cum, abuv; опустить букву о из диграфа ou в словах trouble, rough, букву b в словах doubt, lamb, букву h в словах school, melancholy и т.д. Однако их деятельность, также как и проекты реформ, рассматривавшиеся английским парламентом, не привели к ощутимым результатам.

В течение XVI-XVII веков были произведены самые незначительные и частичные изменения, например, опущение немой е после слога с кратким гласным и после слога с долгим гласным, обозначенным диграфом (muche - much, goe - go). Буква у, имевшая широкое распространение в орфографии XVI века и употреблявшаяся в начале, в середине и конце слов, заменяется буквой i во всех случаях, кроме абсолютного конца слов и слов греческого происхождения, где продолжают писать букву у (descrybe - describe, ryche - rich, merylye - merily). Аффикс -yng позднее превращается в -ing (lyvyng - living). Происходит упрощение написания группы -aun- в словах французского происхождения (chaungе - change, pleasaunt - pleasant, remembraunce - remembrance). В XVII веке начинают писать одно l в аффиксе -all (severall - several, contynuall - continual).

Помимо этого, увлечение классической древностью, которое имело место в высших кругах английского общества, в конце XV и в XVI веках вызвало к жизни латинизацию орфографии ряда слов, в различное время заимствованных из французского языка. Латинизация чаще всего состояла или в добавлении в слово отсутствующей в нем согласной буквы, имевшейся в соответствующем латинском слове (буква b: dette - debt, doute - doubt, suget - subject, sotil - subtle 'нежный'; буква с: endite - indict 'предъявить обвинение', parfit - perfect 'совершенный', verdit - verdict, vitayle - victuals 'припасы'; буква l: assaut - assault 'атака', faucon - falcon 'сокол', faut - fault, defaut - default, soudiour - soldier; буква р: receit - receipt, conceit - conceipt 'образ', deceit - deceipt 'обман', но удерживается буква р только в последнем слове), или в замене гласной буквы или аффикса (a- > -ad: aventur - adventure, avys - advice, avance - advance, avauntage - advantage; ens- и es- > ex-: ensample - example, eschange - exchange; en- > in-: encrease - increase, enform - inform; -cioun и -cyon > -tion [sIon]: translacyon - translation, nacioun - nation), или сочетала в себе оба названных случая.

Некоторые частичные изменения были проведены в США. Слова французского происхождения на -our пишутся через -or (англ. honour - амер. honor, англ. splendour - амер. splendor). Вместо написания -re в ряде слов введено написание -er (англ. theatre - амер. theater, англ. centre - амер. center). В ряде отдельных слов произведены частные упрощения написания. Так в словах thought, thogh, through в США часто опускаются gh, и они могут писаться thot, tho, thru.

В итоге можно сказать, что существующая система орфографии носит исторический характер и создает большие трудности для усвоения. Предложенные проекты реформ не носят решительного характера, а ограничиваются лишь частичными изменениями и поправками.

3. Развитие грамматического строя английского языка

Развитие английского языка с XVI века до наших дней лишь в очень малой степени привлекало исследователей. Некоторые из них даже считали, что после XVI века никакого развития языка не происходило. Так Ф. Клуге в своей "Истории английского языка" доводил изложение только до эпохи Шекспира. Р. Юшон в "Истории английского языка" заявляет, что, начиная с XVI века, история языка сливается с историей стиля. Как замечает Б. А. Ильиш, по истории языка послешекспировского времени исследовались только отдельные вопросы: Б. Трнка посвятил специальное исследование синтаксису глагола в период от Кэкстона до Драйдена (XV-XVII вв.), отдельные диссертации посвящались исследованию языка Дефо, Ричардсона и т.д. [9, с. 340] Но обычно в них дается перечень мелких особенностей в области морфологии, характерных для того или иного автора, а вопрос о развитии строя языка в целом не ставится. Таким образом, от внимания этих исследователей ускользает тот несомненный факт, что за три с лишним столетия, прошедшие после Шекспира, язык развивался дальше, и что это развитие вовсе не было ограничено областью стиля.

3.1 Развитие системы имени

В XV-XVI веках продолжается процесс устранения пережиточных форм и установления единого способа выражения множественного числа существительных. В течение XVI века такие существительные, как horse, knee, foe, eye, tree, shoe, ox, child, утрачивая суффикс -en, получают суффикс -es во множественном числе (кроме ox и child), как и слова apple, lamb, winter, year, swine (кроме sheep и deer), имевшие во множественном числе форму, омонимичную форме единственного числа. Распространение этого суффикса приобрело в XVI веке настолько повсеместный характер, что вызывало переосмысление конечного корневого s некоторых существительных (cherrys, peas > cherry, pea). У некоторых существительных с основой на глухой щелевой [f] и [T] устраняется чередование глухого щелевого со звонким во множественном (roof - roofs и другие слова на -oof, belief - beliefs, death - deaths, hearth - hearths), но у других существительных чередование сохраняется (wife - wives, life - lives, half - halves, wolf - wolves, bath - baths, path - paths, youth - youths и другие слова на -th), а у некоторых и вовсе продолжаются колебания и до настоящего времени (wharf - wharves / wharfs, scarf - scarves / scarfs).

С XIII века появляется тенденция употреблять притяжательное местоимение после существительного в общем падеже, обозначающего его обладателя (the pupil his book - книга ученика). Как замечает В. Д. Аракин, в XV веке такие словосочетания упрощаются (the pupil'is book), и далее форма притяжательного местоимения упрощается до -s, превращаясь в XV-XVI веках в аффикс - показатель принадлежности, при этом знак апострофа стал применяться лишь с конца XVIII века [2, с. 211]. Новым в употреблении формы 's в течение данного периода следует признать прием прибавления этой формы к последнему компоненту словосочетания (Smith and Brown's office). В современном английском языке данный суффикс уже не воспринимается как флексия падежа, а превращается в своего рода связующую частицу или в аффикс принадлежности, как в языках агглютинативного строя (yesterday's father).

Имя прилагательное в новоанглийский период также претерпело существенные изменения. Оно утратило категорию числа и перестало согласовываться с существительным, что привело к появлению нового типа синтаксической связи - примыканию. В результате этого изменения грань между словосочетанием и сложным словом становится нечеткой, вследствие чего синтаксическое словосочетание прилагательное + существительное с легкостью превращается в сложное слово, так как форма положительной степени и основа прилагательного совпадают (black table - blackboard, red breast 'красная грудка' - redbreast 'малиновка').

По мнению А. И. Смирницкого, в новоанглийском прилагательное утратило также категорию определенности и неопределенности, то есть различие между индивидуализирующей и неиндивидуализирующей формами [18, с. 183]. Раньше значение индивидуализации выражалось дважды - в прилагательном и артикле, теперь же эта функция целиком переходит к артиклю (the yonge sunne - the young sun) [23, с. 151-152].

В новоанглийский период укрепляются аналитические степени сравнения прилагательных с more и most, которые ранее употреблялись параллельно со старыми синтетическими формами без дифференциации (wonderfuller / more wonderful / more wonderfuller). Но при разработке нормативной грамматики между аналитическими и синтетическими формами проводится разграничение, первые начинают употребляться при многосложных, a вторые - при односложных и некоторых двусложных прилагательных (more wonderful - most wonderful, longer - longest, happier - happiest).

По мнению Б. А. Ильиша, в системе местоимений самым существенным изменением является постепенное исчезновение местоимения 2-го лица ед. ч. thou [10, c. 67]. Оно приобретает экспрессивную окраску, делается словом архаического стиля, выражающим торжественность или крайнюю грубость, в связи с чем местоимение you в единственном числе перестало быть вежливой формой и стало нейтральным. В самом местоимении 2-го лица единственного числа также произошла перестройка - оно утратило падежные формы (именительный ye и объектный you). Старая форма объектного падежа you становится общей именительно-объектной формой, а форма ye, также утратившая падежное значение, становится поэтическим архаизмом. Таким образом, в местоимении 2-го лица стерлись числовые различия и грамматическое различие между формами именительного и объектного падежей, но вместо этого появились тончайшие стилистические различия.

В XVI веке образовалась форма притяжательного местоимения среднего рода its. Раньше как и в мужском, так и в среднем роде одинаково употреблялась форма his, унаследованная из древнеанглийского и представляющая собой старую форму родительного падежа. Однако, как отмечает А. И. Смирницкий, в связи с тем, что род в английском языке сохраняется только как лексико-семантическая категория, и местоимения he-it начинают противопоставляться по линии одушевленности - неодушевленности, форма переосмысляется, и ее новое лексическое значение становится несовместимым с употреблением ее в качестве притяжательного падежа местоимения среднего рода. [18, с. 186] Первоначально his в среднем роде заменялось предложным сочетанием of it, простой формой it, и, наконец, возникла современная форма its, образованная по образцу притяжательного падежа существительных.

Кроме того, в новоанглийском к форме множественного числа thф по аналогии с формой множественного числа существительных присоединяется -s, очевидно для более четкого выражения значения множественного числа. Таким образом, формируется система указательных местоимений: this, that, these, those.

Итак, в новоанглийский период продолжают действовать те же тенденции, что происходили в течение среднеанглийского периода. К ним относится дальнейшее упрощение системы флексий, нормализация употребления новых аналитических форм, постепенное исчезновение из языка старых, пережиточных форм и т.д. Таким образом, создается грамматический строй современного английского языка.

3.2 Развитие системы глагола

Большие изменения в течение новоанглийского периода произошли в системе глагола. Они могут быть сведены к почти полному разрушению системы глаголов с чередованием, переходу ряда глаголов с чередованием в группу глаголов с суффиксацией, развитию системы сложных временных форм и развитию неличных форм глагола. Распад группы глаголов с чередованием шел в основном по линии унификации форм ед. и мн. ч. прош. времени и по линии принятия частью глаголов с чередованием форм глаголов с суффиксацией.

В глаголах первого типа существовавшее там чередование приняло вследствие фонетических изменений XVI-XVIII веков следующий вид: долгое [I:] инфинитива развилось в [aI] (drоfan - drive, wrоtan - write, rоsan - rise, ride, smite). Долгий открытый [O:] формы глаголов ед. ч. прош. вр. изменился в [ou], например, в словах drove, wrote, smote, rode, rose. При этом форма глаголов единственного числа вытеснила форму глаголов множественного числа прошедшего времени. В других глаголах этого типа произошло обратное изменение, т.е. форма множественного числа прошедшего времени с [I] вытеснила форму единственного числа с [ou] (bit 'кусали' > bit 'кусал', slid 'скользили' > slid 'скользил'). В глаголе shine форма прош. вр. ед. ч. вытеснила как форму мн ч. прош. вр., так и форму причастия прош. вр., что дало следующий ряд: shine, shone [SOn] > shone [SOn] > shone [SOn].

В течение XVI-XVIII веков форма прош. вр. и причастия II глаголов первого типа колеблется. Так, как отмечает А. И. Смирницкий, от глагола write прош. вр. звучит wrote или writ, причастие II - written или wrote (по аналогии с формой прош. вр.), например, у Шекспира hath wrote вместо has written [19, С. 98-105]. Окончательная стабилизация этих форм наступает лишь в XVIII веке.

Во втором типе глаголов, характеризовавшемся некогда наличием корневого [u] вместо [I] в I типе и дававшего вместе с корневым гласным дифтонг [Iu], сохранилось очень мало глаголов, а те, которые сохранились, претерпели глубокие изменения. Так, в среднеанглийском глаголе chesen, имевшем прошедшее время ches, множественное число chosen, причастие II chosen, гласный основы ед. и мн. ч. прош. вр. был заменен дифтонгом [ou] из формы причастия II, а инфинитив получил гласный [u:] неясного происхождения. То же самое произошло со среднеанглийским глаголом sheten с той разницей, что вместо долгих гласных, перешедших затем в дифтонги, мы имеем краткие гласные (sheten > shoot - shot [O] ед. ч. прош. вр. - shot [O] мн. ч. прош. вр. - shot [O] причастие II). В среднеанглийском frezen форма инфинитива развилась в новоанглийском периоде закономерно, т.е. долгое закрытое [e:] > [I:]. Гласные основ прошедшего времени были заменены, как и в двух предшествующих глаголах, гласным из формы причастия II (frezen > freeze - froze [ou] - froze [ou] - frozen [ou]).

В глаголах третьего типа, характеризующихся тем, что после гласного чередования следует один из сонорных [l], [m], [n] или [r], реже [h], за которым стоит шумный согласный, в большинстве случаев произошло выравнивание форм множественного числа по формам единственного числа. Как отмечает Л. Д. Залесская, суффикс -en у причастия II глаголов этого типа отпал (begin [I] - /began [a]>[x] ед. ч. прош. вр. > began [x] мн. ч. прош. вр./ - begun [u]>[A] причастие II; drink - /drank > drank/ - drunk; sing - /sang > sang/ - sung; ring - /rang > rang/ - rung; swim - /swam > swam/ - swum; shrink - /shrank > shrank/ - shrunk) [5, c. 115]. В других глаголах этого типа произошло вытеснение формы единственного числа формой множественного числа: cling [I] - /clung [A] ед. ч. прош. вр. < clung [u]>[A] мн. ч. прош. вр./ - clung [u]>[A] причастие II, fling - /flung < flung/ - flung, win - /won < won/ - won. В течение XVI-XVII веков форма прошедшего времени глаголов этого типа обнаруживает неустойчивость. Так, прошедшее время от drink звучит [drank] или [drunk], от sing - [sang] или [sung]. Только в XVIII веке форма прошедшего времени стабилизируется, однако до сих пор обнаруживаются колебания у глаголов shrink ([shrank] / [shrunk]) и spin ([span] / [spun]).

В тех глаголах, в которых корневой гласный удлинялся еще в IX веке и который остался долгим в течение среднеанглийского периода, в новоанглийский период в инфинитиве [I:] перешел в [ai], a [u:] в прошедшем времени перешел в [au]. В глаголах этого типа форма множественного числа прошедшего времени вытеснила форму единственного числа прошедшего времени (bind [I:]>[aI] - /bound [au] ед. ч. прош. вр. < bound [u:]>[au] мн. ч. прош. вр./ - bound [u:]>[au] причастие II, find - /found < found/ - found, grind - /ground < ground/ - ground, wind - /wound<wound/ - wound). В глаголе run гласный инфинитива заимствован из формы множественного числа прошедшего времени.

Некоторые глаголы третьего типа сохранили старые формы причастия II на -en, которые в течение новоанглийского периода откололись от глагола и превратились в прилагательные (sunken, drunken, sodden).

В глаголах четвертого типа, характеризующихся тем, что за гласным чередования стоит один сонорный [r] или [l], в среднеанглийском периоде вытеснившая форму множественного числа с [F:] долгим форма единственного числа с кратким [a] в течение XVI-XVII веков удлинилась в открытом слоге множественного числа в [a:], которое затем по общим звуковым изменениям перешло в [eI], перекинувшееся по аналогии и на форму единственного числа (bear [Fq] - bare [Fq] ед. ч. прош. вр. - bare [Fq] мн. ч. прош. вр. - bor(e)n [O:] причастие II, steal [I:] - stale [eI] - stale [eI] - stolen [ou]). Этому же чередованию следовали перешедшие еще в среднеанглийский период из пятого типа в четвертый глаголы speak (spake - spake - spoken) и break (brake - brake - broken). В течение XVII-XVIII веков гласный звук из причастия II перешел в форму прошедшего времени (steal [I:] - /stole [ou] ед. ч. прош. вр. < stole [ou] мн. ч. прош. вр. < stolen [ou] причастие II/, speak - /spoke < spoke < spoken/, break [I:] - /broke < broke < broke < broken/, bear [Eq] - /bore [O:] < bore [O:] < bor(e)n [O:]/, tear - /tore < tore <torn/).

В пятом типе глаголов, характеризующихся тем, что за гласным чередования стоит шумный согласный, форма множественного числа прошедшего времени вытеснила форму единственного числа в глаголах give (/gave ед. ч. прош. вр. < gave [eI] мн. ч. прош. вр./ - given [I] прич. II) и eat (/ate < ate [et]/ - eaten [I:]). В других же глаголах этого типа форма единственного числа прошедшего времени вытеснила и форму множественного числа, и форму причастия II (sit [I] - /sat [x] ед. ч. прош. вр. > sat [x] мн. ч. прош. вр. > sat [x] прич. II/). Однако в XVI-XVII веках встречается форма множественного числа sate, которая в XVIII веке выходит из употребления.

В глаголе get гласный причастия II проник в форму прошедшего времени, в результате чего получилась форма got.

В шестом типе вследствие закономерного изменения гласных получилось следующее чередование: среднеанглийский [a:] > новоанглийский [eI] в инфинитиве и причастии II, а также среднеанглийское [o:] > [u:], которое затем в XVIII веке сократилось в [u] в формах прошедшего времени (shake [a:]>[eI] - shook [o:]>[u] ед. ч. прош. вр. - shook [o:]>[u] мн. ч. прош. вр. - shaken [a:]>[eI] прич. II, take - took - took - taken, forsake - forsook - forsook - forsaken). В глаголе awake форма прошедшего времени вытеснила форму причастия II, но среднеанглийский [o:] изменился в дифтонг [ou] (awake - awoke - awoke). В глаголе stand форма прошедшего времени также вытеснила форму причастия II (stand - stood - stood).

Седьмой тип глаголов характеризуется удвоением (редупликацией) начального слога в прошедшем времени единственного и множественного числа и чередованием гласных в отдельных глаголах. В глаголах седьмого типа, среди которых можно найти ряд глаголов шестого типа, перешедших в седьмой тип еще в среднеанглийский период, гласные в формах единственного и множественного числа прошедшего времени обычно одинаковы. Гласный причастия II отличается от гласного формой прошедшего времени, и никакого вытеснения одной формой другой не происходит, за исключением глагола hold, у которого форма прошедшего времени held вытеснила среднеанглийскую форму причастия II holden (hold - held - held).

Происшедшие фонетические изменения в системе глаголов с чередованием привели к разрушению рядов чередований, что послужило одной из причин почти полного распада глаголов этой группы.

В системе глаголов с суффиксацией также произошли некоторые изменения. Так, ряд глаголов стал образовывать свои грамматические формы с чередованием гласных нового типа, например, в современном слове keep в XII веке гласный был везде [e:] (kepen - kepte - kept), в XIII веке он сократился перед двумя согласными (kepen - kepte [e] - kept [e]), а в XV веке произошло качественное изменение долгого звука (keep [I:] - kept [e] - kept [e]). Некоторые глаголы с суффиксацией перешли в группу глаголов с чередованием (chiden - chidde - chidd > chide - chid - chidden, hiden - hidde - hidd > hide - hid - hidden, diggen - diggede - digged > dig - dug - dug).

Целый ряд глаголов с суффиксацией, корень которых оканчивался на [t] и [d], утратили различие во временных формах, превратившись в особую группу неизменяемых глаголов. Произошло это потому, что в среднеанглийский период они образовывали свое прошедшее время путем прибавления суффикса -t/-d + личное окончание (sette - sette - sett). После отпадения е в XV веке форма прошедшего времени совпала с формой инфинитива (set - set - set).

Итак, что касается современного этапа развития грамматического строя английского языка, то основной общеязыковой тенденцией в настоящее время является расшатывание и в конечном счете ликвидация остаточных согласовательных грамматических категорий, поскольку движение английского языка от синтетического строя к аналитизму началось еще в древнеанглийский период и проходило в последовательном разрушении согласовательных категорий и укреплением сущностных, номинативных категорий.

Разрушение асимметричной оппозиции "общий падеж" - "притяжательный падеж" происходит как в Estuary English, так и в других формах существования английского языка (северо-английском койне, диалектах Мидленда и др.). Использование номинативных комплексов на месте притяжательного падежа является общеанглийской инновацией, заметной в том числе и в литературном языке, в котором тенденция использовать номинативные комплексы на месте конструкций с of: car key, table leg и т.п. - является весьма заметной. Р. В. Резник в своей книге «История английского языка» отмечает, что в Estuary English данная тенденция оказывается еще более очевидной: если в литературном языке отношения между компонентами нередко получают морфологическое оформление (baker's shop, parent's house, working week, close-fitting, open-necked и т.п.) [17, с. 150-151], в Estuary English только порядок слов остается средством выражения семантической и грамматической связи компонентов (baker shop, parents house, work week, close-fit, open-neck и др.).

В Estuary English, так же как и в целом ряде других разновидностей английского языка, происходит утрата наречного суффикса -ly. Тем самым в плане выражения наречие перестает отличаться от прилагательного, и лишь порядку слов принадлежит различительная функция (Move it slow. / He is a slow thinker.), что свидетельствует о дальнейшем движении английского языка к аналитизму.

Общеязыковые процессы, направленные на ликвидацию остаточной категории лица в глагольной парадигме, имеют в разных территориальных и языковых формах различное проявление. В одних разновидностях произошла потеря маркера 3-го лица единственного числа, иным проявлением общей тенденции исчезновения категориальных признаков лица является распространение морфа -s на всю парадигму, что, прежде всего, характеризует Estuary English. Процесс распространения -s на всю парадигму начался еще в среднеанглийский период, в течение же XX века произошло расширение ареала распространения данного явления в диалектном и региональном языке. Так, в конце XIX века Дж. Райт констатировал наличие -s во всей парадигме настоящего времени лишь в ряде диалектов Шотландии, Шетландских и Оркнейских островов и в большинстве говоров Северо-Центральной Англии. А. Лампрехт (1937), а за ним и Дж. Мелчерс (1972) отмечали распространение данного явления уже во всей северо-центральной области. Исследования Дж. Чешир показали, что наличие маркера -s во всех лицах характеризует и речь жителей Юго-Западной и Южно-Центральной Англии. Как отмечает О. А. Бубенникова, П. Традгил (1983) к вышеназванным регионам отнес и ряд областей Восточной Англии. [3, c. 17] Таким образом, данное явление характеризует не только Estuary English, оно получило широкое распространение во всем диалектном языке.

В диалектах разрушается и асимметричная категория числа, исчезнувшая практически во всей глагольной парадигме в средне- и ранненовоанглийский периоды, но сохранившаяся лишь у глагола 'быть'. В Estuary English форма прошедшего времени was используется во всех лицах, тогда как форма were полностью вышла из употребления. Практически во всем диалектном языке наблюдается недифференцированное употребление форм настоящего времени от глагола 'быть' - am, is, are, форма же прошедшего времени were практически не используется.

Исчезновение избыточной категории числа в системе указательных местоимений (this - these, that - those), характерное как для Estuary English, так и других региональных и диалектных форм существования английского языка, проявляется в недифференцированном использовании форм указательных местоимений (these house, that horses). Следует отметить, что категория "близость - дальность" в диалектном языке исторически так и не сложилась.

Estuary English, так же как и другие слабонормированные языковые образования, характеризует и наличие двойного отрицания, имевшее широкое распространение еще в древнеанглийскую эпоху.

Итак, процессы, направленные на расшатывание и ликвидацию остаточных согласовательных категорий, отчетливо проявляются в Estuary English и иных диалектных и региональных формах.

Иной тенденцией развития английского языка, идущей также в русле движения к аналитизму, является укрепление номинативной категории числа в системе существительных, выражающаяся в обобщении морфа -s в качестве универсального маркера множественного числа. Так, существительные, относящиеся к нерегулярному типу образования множественного числа в литературном языке, образуют в Estuary English формы множественного числа по регулярному типу, т.е. путем прибавления -s к основе существительного (tooth - tooths, foot - foots, mouse - mouses, sheep - sheeps, swine - swines) и т.п.

Аналогичное выравнивание по продуктивным моделям является очень распространенным способом реализации общеязыковых тенденций. Особенно ярко аналогичное выравнивание проявляется в системе глагола. Как известно, переход ряда сильных глаголов в слабые представляет собой "сквозной" процесс в истории английского языка. Тенденции аналогического выравнивания, построения глагольных форм по продуктивным моделям, замена исторических форм аналогическими заметны во всех формах существования английского языка. Факт возникновения инновационных процессов в разорванном ареале свидетельствует об их общеязыковом типологическом характере. Данные, представленные в "Обзоре английских диалектов" О. Дита и Х. Ортона, в котором собран материал первой половины XX века, а также многочисленные описания отдельных говоров и диалектов указывают на то, что тенденция выравнивания нерегулярных глаголов по продуктивным моделям продолжает распространяться как в территориально-социальном отношении, так и в плане охвата новых форм. Материал "Обзора английских диалектов" показывает, что, во-первых, многие глаголы, зафиксированные в качестве нерегулярных в "Диалектной грамматике" Дж. Райта, перешли в правильные, во-вторых, значительно расширился ареал территориального распространения глаголов, перешедших в регулярный тип, и, в-третьих, произошла полная парадигматизация глаголов, имевших лишь одну из форм регулярного типа, т.е. завершился их окончательный переход в регулярные. Эта общеанглийская тенденция отчетливо проявляется и в Estuary English. Другим типом аналогического выравнивания, достаточно заметного в Estuary English, является возникновение одинаковых форм претерита и причастия II. Как замечает О. А. Бубенникова, на данный процесс, в той или иной степени распространенный в диалектном языке, указывает в своем исследовании О. И. Бродович. [3, c. 19] Еще одной разновидностью аналогического выравнивания является выравнивание форм претерита и причастия II по основам презенса. Так, например в Estuary English используются формы: hold - hold - hold, bit - bit - bit и др. Оба отмеченных аналогических процесса имеют корни в ранненовоанглийском.

Таким, образом, несмотря на многовариантный характер механизмов развития грамматических категорий, инновационные процессы идут в русле дальнейшего движения языка к аналитизму с последовательной ликвидацией остаточных согласовательных категорий.

3.3 Развитие синтаксиса английского языка

В области синтаксического строя в новоанглийский период произошли значительные изменения. Часть этих изменений находится в тесной связи с развитием морфологического строя. Так, почти полное исчезновение согласования связано с превращением прилагательных в неизменяемую часть речи, а также значительным сокращением числа личных окончаний в глаголе.

Сфера применения управления также сузилась в новоанглийский период. Сохранилось только управление формами объектного падежа личных местоимений, вопросительного местоимения who и относительного местоимения who в функции прямого и косвенного дополнения.

Роль примыкания как средства выражения синтаксических связей заметно возрастает в новоанглийский период за счет согласования. Как отмечает Б. А. Ильиш, примыкание выражает синтаксическую связь определения с определяемым, например, у Шекспира: with mirth and laughter let old wrinkles come; silence is only commendable in a neat's tongue dried and a maid not vendible; it shows a will most incorrect to heaven, a heart unfortified, a mind impatient, an understanding simple and unschooled [9, с.373]. Примыкание выражает также синтаксическую связь дополнения со сказуемым и между обстоятельственным словом и определяемым (прилагательным, глаголом, словом категории состояния).

Замыкание между артиклем или предлогом и существительным стало в новоанглийском языке распространенным средством характеристики определительной функции слова. Функцию определения может в сущности выполнять любая знаменательная часть речи и даже целое словосочетание, например, у Шекспира: the always-wind-obeying deep, the ne'er-yet-beaten horse of Parthia, a jewel in a ten-times-barred-up chest, a world-without-end bargain.

В новоанглийском окончательно устанавливаются строгие правила употребления отрицания. Как считает А. И. Смирницкий, ранее было возможно многократное отрицание (Шекспир: that cannot be so neither, nor no further in sport neither, yet 'twas not a crown neither; Чосер: ...that no drop ne fille upon hire breast '...так что ни одна капелька не падала ей на грудь') [19, с. 26]. Начиная с середины XVII века, употребление двойного отрицания идет на убыль, например, в комедиях эпохи Реставрации обычно употребляется только одно отрицание. В более поздних текстах двойное отрицание неизменно является признаком нелитературной речи. Например, у Диккенса в "Записках Пиквикского клуба" употребление двойного отрицания характерно для речи Уэллера-старшего: "Wot I like in that 'ere style of writin'," said the elder Mr. Weller, "is, that there ain't no callin' names in it, - no Wenuses, nor nothin' o' that kind"; "That ain't no part of the present consideration, Sammy," replied Mr. Weller.

Кроме того, наметившаяся в среднеанглийском периоде тенденция к выработке устойчивого порядка слов в предложении получает свое дальнейшее развитие в период становления национальной нормы английского языка. Развитие книгопечатания, требовавшего нормализации языка, а также возросшие потребности передачи научных и технических сведений вызвали необходимость обеспечить правильное понимание письменных сообщений.

Как считает В. Д. Аракин, современный твердый порядок слов "подлежащее + сказуемое + прямое дополнение + предложное дополнение + обстоятельственные слова", предшествование определения определяемому, а также неизменяемость мест подлежащего и сказуемого, даже если в начале предложения стоит обстоятельственное слово, окончательно установилось в конце XVII века [1, с.249]. При этом, по мнению Б. А. Ильиша, различие между типами дополнений стало выражаться не падежом, а употреблением предлогов и порядком слов (I saw John. - I looked at John. - I gave John a book.), т.е. при двух беспредложных дополнениях косвенное, как правило, предшествует прямому [10, c. 110]. Твердый порядок слов служит также средством различения подлежащего и прямого дополнения.

В противоположность твердому порядку слов, допускаемые отступления от него, как, например, инверсия в утвердительных предложениях, получили название стилистических приемов эмоционально окрашенной речи, и в этом случае порядок слов нужно рассматривать как грамматическое средство стилистического оформления речи.

По мнению Б. А. Ильиша, в новоанглийский период развивается система сложных предложений, что связано с развитием письменности, а также развитием относительных местоимений и наречий (who, which, when, where и др.) в среднеанглийский период, благодаря чему связь между частями сложного предложения начинает выражаться более регулярно и четко [9, c. 185]. С развитием сложного предложения связаны также особенности косвенной речи в английском языке. Развитие письменности, формирование национального языка приводят к отграничению косвенной речи от прямой, к нормализации правил согласования времен, регулярно и последовательно проводимого в дополнительных придаточных предложениях в косвенной речи.

В древнеанглийском в косвенной речи широко употреблялось сослагательное наклонение, подчеркивающее некоторую проблематичность, сомнительность чужих утверждений, за которые передающее их лицо как бы не брало на себя ответственности. Как отмечает А. И. Смирницкий, в дальнейшем это значение в косвенной речи сохраняется лишь в тех случаях, когда речь относится к прошлому, а содержание косвенной речи - к будущему [18, с.208]. В таких случаях в современном английском языке в придаточном дополнительном предложении употребляется форма Future in the Past, представляющая собой форму, выражающую проблематичность, а поэтому являющаяся тем же косвенным (условным) наклонением, передающим в данном случае то же значение, что и древнеанглийское сослагательное наклонение. В остальных случаях в современном языке в косвенной речи употребляются формы изъявительного наклонения.

4. Пополнение словарного состава английского языка

Словарный состав английского языка в новоанглийский период претерпел очень большие изменения. Развитие капитализма, рост науки во всех отраслях, развитие техники - все эти факты и события получили свое отражение в словарном составе английского языка, увеличившемся во много раз как благодаря образованию множества новых слов на основе уже существовавших, так и в результате заимствований из различных языков.

Одним из наиболее продуктивных приемов пополнения словарного состава в новый период явился бессуффиксальный способ образования новых слов. Этим способом образовались глаголы от существительных (to alarm, to camp, to capture, to hand, to lunch, to place, to photograph, to pity, to pump, to skate, to ski, to toboggan), существительные от глаголов (advance, crowd, defeat, drive, laugh, paint, praise, talk) и прилагательных (native, public, Russian, American) и глаголы от прилагательных (to clean, to empty, to secure).

В новоанглийский период еще большее распространение, чем в предшествующий, получило словосложение. Среди сложных слов нового периода преобладают существительные, образованные от основ двух существительных (sportsman, light-house, stage-coach, ship-yard, railway, motor-car, torpedo-boat, handkerchief, staircase, armchair, fireplace, wall-paper, necktie, cottage-piano, schoolgirl, inkstand, time-table, newspaper, typewriter, trade-union), от основ прилагательного и существительного (grandson, shorthand, greatcoat, blackboard, easy-chair), от основ герундия и существительного (looking-glass, drawing-room, booking-office, reading-room) и от основ наречия и существительного (bystander, looker-on, passer-by). Продолжали образовываться также сложные прилагательные (good-looking, good-natured, long-headed, heart-breaking), сложные местоимения (everybody, oneself) и сложные глаголы (to broadcast, to kidnap).

В новый период получил способ образования новых слов из словосочетаний, которые становились устойчивыми, выделялись из общего потока речи, приобретая определенные значения, и срастались в слова, сохраняющие все же признаки своего сложного происхождения и принадлежащие к совершенно разным частям речи: merry-go-round, out-of-fashion, out-of-date, up-to-date, happy-go-lucky, matter-of-fact, well-to-do, out-of-doors, good-bye.

Именно в этот период стал возможным новый источник образования новых слов - из имен собственных - в связи с возникновением торговли с самыми разными странами и народами земного шара. В словарном составе английского языка в XVI-XVII веках появляются новые слова, обозначающие различные сорта материй: calico - коленкор, от названия индийского города Каликут; surat - сорт хлопчатобумажной ткани, от названия г. Сурат в Индии; morocco - сафьян, от географического названия Марокко. В XVIII веке также появляются ряд слов, обозначающих ткани, изделия из них, предметы домашнего обихода, животных, растения: astrakhan - каракуль; jersey - фуфайка, от названия острова Jersey, где она изготавливалась; chippendale - особый вид легкой будуарной мебели, изготовлявшейся мастером по фамилии Chippendale. Самое большое число новых слов, происходящих от имен собственных, приходится на XIX век: pekin - шелковая ткань; nankeen - грубая хлопчатобумажная ткань нанка, изготовлявшаяся в городе Нанкин, nankeens - брюки из этой ткани; mackintosh - прорезиненная материя, дождевик, в честь ее изобретателя Чарлза Макинтоша; panama - легкая шляпа, в честь растения в Центральной Америке, из которого изготовлялись эти шляпы; brougham - закрытый экипаж, в честь лорда Брума, пользовавшегося этим экипажем; hansom - двухколесный экипаж с местом для кучера сзади, в честь мастера Хэнсома, получившего на него патент в 1834 году; bessemer - бессемерование, в честь Бессемера, который в середине XIX века изобрел технологический процесс производства стали; derrick - нарицательное сущ. для обозначения подъемного крана, а затем телеграфного столба и вышки, в честь лондонского палача Деррика, обязанностью котoрого было вешать преступников; to boycott - бойкотировать, в честь управляющего имениями лорда Эрна в Ирландии капитана Бойкота; bobby, peeler - полицейский, в честь Роберта Пиля, министра внутренних дел в Англии в 1829 г.

4.1 Пополнение лексики английского языка как результат изменений в системе суффиксации

Однако, еще одним способом пополнения словарного состава английского языка в новоанглийский период было развитие системы суффиксации, а именно, большая продуктивность некоторых суффиксов, существовавших ранее, и появление новых суффиксов.

Суффикс -er был продуктивным и в древний и в средний периоды, но получил еще более широкое применение в новый период. С помощью этого суффикса образовывались существительные, возникшие в связи с развитием торговли (trader, banker, manager), в связи с географическими открытиями и научными исследованиями (discoverer, explorer), в связи с появлением печатного станка и развитием литературы (printer, publisher), в связи с революционным движением (striker, frame-braker - рабочий, уничтожавший ткацкие станки), существительные, обозначающие людей по их профессии (dressmaker, shoemaker, toymaker, hairdresser) и обозначающие предметы по их свойству и принципу работы (boiler, steamer, coaster - каботажное судно, typewriter).

Суффикс -ster является малопродуктивным в новоанглийский период (gangster, poetaster - плохой поэт, inkster - "писака"). Суффикс -th в XV-XVI веках был тоже слабопродуктивным (breadth - ширина, width, growth) и в XVII веке стал мертвым суффиксом.

Чрезвычайно продуктивными были и остаются суффиксы -ing (farming, stocking), -ness (consciousness, happiness, tenderness), -man (coachman, fisherman - XVI век; fireman, chairman, artilleryman - XVII век, rifleman - XVIII век, policeman, infantryman, cavalryman - XIX век, airman, tankman - XX век), -ship (authorship, championship, leadership).

В системе имен прилагательных в данный период наиболее продуктивными являются суффиксы -у (handy - удобный, haughty - высокомерный, healthy, saucy - дерзкий) и -ful (bashful - застенчивый, beautiful, delightful, grateful, hopeful).

В новом периоде английский язык приобрел новые суффиксы в результате заимствования из французского языка многих производных слов. Как отмечает Т. А. Расторгуева, к новым суффиксам существительных следует отнести суффиксы -ment (с XVI века: acknowledgment, atonement - искупление, betterment, management, employment, merriment; XVII век: announcement, fulfilment, statement; XIX век: bewilderment), -al (survival, denial, arrival), -ity и -ty (frailty - слабость, poverty), -age (shortage, leakage) [15, с. 319-323]. К наиболее продуктивным новым суффиксам, образующим имена прилагательные относится суффикс -able (eatable, laughable, marketable, readable, teachable).

4.2 Заимствования из латинского языка

Увлечение латинским языком, вызванное стремлением нового дворянства и торговой буржуазии найти в высказываниях древних ответы на жизненно важные вопросы, охватило в XVI веке господствующие слои населения Англии и заметно сказалось на словарном составе английского языка. Многочисленные переводы с латинского и греческого языков давали широкие возможности введения в английский язык латинских и греческих слов (научных и философских терминов). В эпоху Возрождения словарный состав английского языка пополнился огромным количеством заимствований из древних языков.