Политическая метафора в современных средствах массовой информации

1.1 Понятия «метафора» и «политическая метафора»

Метафора (от греческого metaphora - перенос) - троп или несколько тропов или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и тому подобное, для характеристики или наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширенном смысле термин «метафора» применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении Лингвистический энциклопедический словарь/ Гл. ред. В.Н. Ярцева - М., 1990. с. 296.

Ассоциируя две различные категории объектов, метафора семантически двойственна. В образовании и, соответственно, анализе метафоры участвуют четыре компонента: основной и вспомогательный субъекты метафоры, к которым применяются парные термины (буквальная рамка и метафорический фокус, тема и «контейнер», референт и коррелят), и соотносимые свойства каждого объекта или новых объектов. Эти компоненты не полностью представлены в структуре метафоры, в частности, остаются необозначенными свойства основного субъекта метафоры, составляющие ее семантику. Вследствие этого метафора допускает разные толкования Там же..

Различают несколько типов метафор: индикативную, когнитивную, экспрессивно-образную, экспрессивно-оценочную, языковую и поэтическую. Среди основных характерных признаков метафоры принято называть прежде всего: двуплановость; совмещение (окказионального и узуального значения); наложение на уже имеющееся нового значения, а также дополнительные специфические характеристики: асимметричность (между означаемым и означающим); неконгруэнтность (несоразмерность, несовпадение, несоответствие); гиперболичность и прототипичность. Интерпретация метафор представляет собой многоступенчатый семантический процесс, состоящий из следующих стадий: установление буквального значения выражения; сопоставление значения с конспектом; поиск небуквального, метафоричного значения между буквальным значением и контекстом.

Исследование метафоры остается весьма актуальным и сегодня. Изучаются ее стилистические возможности, семантика и функции, закономерности метафоризации, устройство метафорического знака. Так, В.Г. Гак, говоря о метафоре в языке, отмечает ее универсальность, проявляющуюся в «пространстве и во времени, в структуре языка и функционировании. Она присуща всем языкам во все эпохи, она охватывает разные аспекты языка и обнаруживается во всех его функциональных разновидностях» Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое// Метафора в языке и в тексте.-Москва, 1988.-С. 11.. По мнению Арутюновой Н.Д., метафора служит тем орудием мысли, при помощи которого нам удается достигнуть самых отдаленных участков нашего концептуального поля Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс// Теория метафоры: сборник.-Москва, 1990.-С.5-32.. Лакофф Д. и Джонсон М. утверждают, что метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем// Теория метафоры.-Москва, 1990. -С. 387-415.. С точки зрения когнитивной лингвистики метафора - это идеальная модель языкового отображения базового когнитивного процесса: процесса перелога знаний из одной содержательной области в другую на основе аналогии или ассоциации. Обращение к когнитивным категориям (концепт и сценарий) позволяет детально описать мотивы для метафорического переноса, выявить неоднородность содержания, значимость нестандартного употребления метафоры от экстралингвистических знаний.

Результат последних научных разработок (А.П. Чудинов, А.К. Баранов, Ю.Н. Караулов, О.Добровольский, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, Г.Г. Скляревская и другие исследователи) дают основание считать, что метафора активно участвует в формировании концептуальной картины мира, играет крайне важную роль в интеграции вербальной и образно-чувственной систем человека, а также является ключевым элементом категоризации языка через реализацию художественного концепта. По словам А.П. Чудинова, «современная когнитивная лингвистика считает метафору не тропом, призванным украсить речь и сделать образ более понятным, а формой мышления. В коммуникативной деятельности метафора - важное средство воздействия на интеллект, чувства и волю адресата» Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркал: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). - Екатеринбург, 2001. - 238 с. - [Электронный ресурс] - http://www.philology.ru/linguistics2/chudinov-01.htm.

Если говорить о сфере функционирования метафоры, то при обращении к практической речи бросается в глаза неуместность метафоры, ее неудобство и даже недоступность в целом ряде функциональных стилей. Так, несмотря на семантическую емкость метафоры, ей почти нет места в языке телеграмм. Между тем в так называемом «телеграфном стиле» художественной прозы они нередко встречаются.

Не прибегают к метафоре в разных видах делового дискурса: в законах и военных приказах, в уставах, постановлениях, указах и наказах, всевозможных требованиях, правилах поведения и безопасности, в циркулярах, в инструкциях и медицинских рекомендациях, программах и планах, экспертных заключениях, завещаниях, присягах и анкетах. Во всех текстах, которые должны быть предельно информативными, они должны неукоснительно соблюдаться, выполняться и контролироваться, а, следовательно, подлежат точному и однозначному пониманию. Естественно, что метафора редко встречается и в вопросах, представляющих собой требование о предписании.

Только указанный список может быть ознаменован отсутствием метафор, в обычной связной речи мы не встретим и трех предложений подряд, в которых не было бы метафоры. Даже в строгом языке точных наук можно обойтись без метафоры лишь ценой больших усилий.

Так и политическая среда, на первый взгляд, должна быть бедна метафорами. Но, как только центр тяжести переносится на эмоциональные воздействия, что в политической жизни случается чрезвычайно часто, запрет на метафору снимается. Например, когда в речи ультиматум превращается в угрозу, имеющую своей целью устрашение, он может быть выражен метафорически. Сфера выражения эмоций и эмоционального давления вносит, как в обыденную, так и в политическую речь элемент артистизма, а вместе с ним и метафору. Таким образом, коммуникативную цель ее можно сформулировать так: политическая метафора - это речевое воздействие с целью формирования у слушающего либо положительного, либо отрицательного мнения о той или иной политической единице (политике, программе, мероприятии).

Необходимо также отметить, что политическая метафора может стать серьезным орудием воздействия на общественное сознание. Среди приёмов политического воздействия, политической манипуляции в средствах массовой информации применяются и другие, часто не менее действенные: публикация статистических данных, относящихся к деятельности того или иного субъекта политической деятельности (политика, политической партии, организации, государства и т.д.); «тенденциозная» (например, выборочная) демонстрация действий политического субъекта, последствий этой деятельности или реалий, с этой деятельностью тем или иным образом связанных, без словесного комментария (определенным образом подобранные фотографии или видеоряд); изложение предпочтительной точки зрения на тот или иной вопрос (политической или экономической программы, плана действий, группы оценок) и т.д.

Но статистические материалы часто бывают непонятны без комментария специалиста, да и трудны для более или менее полного и подробного воспроизведения в дальнейших обсуждениях, в бытовых беседах, в семейных и прочих разговорах, диалогах, где любая точка зрения «вызревает», сверяется с точкой зрения, принятой людьми, чья позиция, чьё мнение по той или иной причине релевантно для конкретного читателя, избирателя, покупателя. Комментарий же к публикации статистических данных, подытоживающий их, выражающий чью-то точку зрения, вполне может содержать и часто содержит метафоры, которые, собственно, и запоминаются и становятся впоследствии предметом цитирования, воспроизведения, обсуждения, т.е. реальным инструментом политического воздействия.

Подборки визуальных материалов редко даются без словесного комментария. В случае наличия комментария, подписи справедливо то же утверждение, что и для статистических материалов. В противном случае метафора может содержаться в самом подборе материала и возникать в словесной форме в той или иной степени искажения по сравнению с задуманной предложившим видеоряд субъектом формулировкой в процессе дальнейшего функционирования предложенной информации, т.е. всё в тех же обсуждениях и т.п., т.к. визуальную информацию человек может передать собеседнику преимущественно при помощи словесного описания. Проконтролировать подобный процесс довольно сложно, а потому, если только элементы визуального ряда не интерпретируемы более или менее однозначно в рамках господствующих среди предполагаемых реципиентов мифологий, иконическая информация сопровождается словесной, и часто - именно в форме метафоры.

Изложение политической или экономической программы в СМИ имеет также некоторые особенности. Объёмы подобных документов, как правило, не позволяют зачитать их по радио или телевидению, причинами чего являются, как дороговизна эфирного времени, так и, в большей даже степени, затрудненность восприятия на слух длинных «не-драматических» отрезков речи абсолютным большинством людей.

В газетах подобные документы, как правило, публикуются, но в таком виде также не могут быть инструментом массового политического воздействия, т.к., во-первых, слишком мало людей приучено к чтению больших (а тем более не-развлекательных) текстов, а во-вторых, подобные документы часто изобилуют различной специальной терминологией, что также затрудняет их восприятие массовым неподготовленным читателем.

Чаще всего сторонник той или иной политической программы не имеет собственно о программе никакого понятия, а составляет о ней представление по некоторой "квинтэссенции", выделенной специалистами по политическому маркетингу из данной программы и представленной в виде короткого и «яркого» высказывания - чаще всего - в виде всё той же метафоры. Не стоит забывать о том, что зачастую использование политиком в своей речи именно метафоры часто определяет его популярность в народе.

Политическая метафора функционирует на разных уровнях политики и именно от этого зависит ее характер. На уровне «большой» политики она сохраняет свое сугубо формальное значение, ибо здесь она связывается не с реальным государственным управлением, а лишь с формированием и утверждением политических приоритетов и ценностей.

Перемещаясь на уровень «малой» политики, метафора трансформируется в комплексы политических действий, которые, так или иначе, соответствуют заявленной политической идее. На этом уровне метафора может несанкционированно разрастаться и даже менять свое содержание, поскольку ее размытость позволяют приписывать ей новые смыслы и значения, что и превращает ее в средство совмещения должного и желаемого.

Политическая метафора структурирует социальную и политическую реальность, но она остается сугубо декларативным элементом «большой» политики, если не трансформируется в практическую деятельность, организуемую на более низких ступенях власти.

Однако сама эта деятельность оказывается возможной лишь в ситуации, когда метафоры, возникшие во властном дискурсе, соотносятся с метафорами дискурса повседневного. Без этой поддержки они останутся более или менее удачными стилистическими фигурами, не влияющими на сознание участников интеракций, поскольку именно повседневные смыслы воспринимаются как безусловно истинные.

1.2 Классификация метафор (Семантическая, Структурная и Функциональная классификации метафор)

метафора семантический структурный политический газета

В истории лингвистики существовало несколько трактовок вопроса классификации метафор См. работы Лакоффа Д., Москвин В.П., Скляревской Г.Н.. Разные исследователи выделяли их в определенные типы, разрабатывали различные подходы и критерии, в соответствии с которыми распределяли затем метафоры по разным классам. Метафора представляет собой сложный знак, имеющий ряд структурных особенностей и специфических черт содержательной стороны, а также выполняющий в языке определенные функцию. Но, как заметил В.М. Москвин, «свода параметров, по которым может производится классификация метафоры, мы до сих пор не имеем. Поэтому систематизация, а в целом ряде случаев - и выявление таких параметров, т.е. классификация метафор с лингвистической точки зрения, представляются действительно неотложными задачами отечественной науки о языке» Москвин В. П. Русская метафора: параметры классификации// Филологические науки.-2000.-№2.- С.66.. Москвин предложил, на взгляд исследователей, наиболее полную классификацию метафор. Им были разработаны структурная, семантическая и функциональная классификация метафор см. работы: Москвин В.П. Русская метафора: параметры классификации// Филологические науки.-2000.-№2.- С.66-74; Москвин В.П. Классификация русских метафор // Языковая личность. - Волгоград; Архангельск, 1996. - С. 103-113..

Семантическая классификация на взгляд исследователей представляет наибольший интерес, благодаря обширному полю для исследовательской деятельности. Данная классификация опирается на особенности содержательной стороны метафорического знака, которые заключаются в их смысловой двуплановости (одновременное указание на основной и вспомогательный субъект), т.е. сравнение чего-то (основного субъекта) с чем-то (вспомогательным субъектом, термином-сравнения) по какому-то признаку (аспекту сравнения). Так, содержанием метафоры «эпидемия неплатежей» является сравнение неплатежей с эпидемией по признаку распространенности; распространенность - это сфера сходства двух указанных объектов.

Данная классификация разграничивает метафоры:

· по основному субъекту сравнения;

· по вспомогательному субъекту сравнения (антропоцентрические или олицетворение, анималистические, «машинные»);

· по общности вспомогательного и основного субъектов сравнения;

· по степени целостности внутренней формы метафор (образные метафоры (общепоэтические (узуальные, общепринятые) и неологические (индивидуально-авторские), стертые метафоры и мертвые метафоры).

Исходя из принадлежности знака-носителя образа (вспомогательного субъекта) к системе терминов той или иной отрасли традиционно исследователи выделяют следующие группы метафор:

· медицинские («предвыборная лихорадка», «острый приступ раскаяния», «экономический инсульт» и др.);

· спортивные («эстафета неплатежей», «рекордные показатели производства», «игра в одни ворота» и др.);

· военные («предвыборные баталии», «продовольственная война», «экономический прорыв» и др.);

· технические («рычаги власти» и др.);

· азартные («политическая рулетка» и др.);

· биологические («политические роды») и др.

Классификация по вспомогательному субъекту сравнения представляет интерес не только для филологов, но также и для историков, культурологов, политологов, социологов. Метафора социальна. Метафоры показывают, как картина мира отражается в общественном сознании. По справедливому мнению Г. Пауля, из совокупности метафор, ставших в языке узуальными, можно видеть, какие интересы преобладали в народе в ту или иную эпоху, какие идеалы были заложены в основу культуры на том или ином этапе ее развития Пауль Г. Принципы истории языка.-Москва, 1960.- С. 115.. А.П. Чудинов продолжает эту мысль: «каждый новый этап социального развития страны отражается в метафорическом зеркале, где вне зависимости от чьих-либо намерений фиксируется подлинная картина общественного самосознания. Система базисных метафор - это своего рода ключ к пониманию "духа времени"» Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале//Русская речь.-2001.-№3.-С.31.. «Поэтому актуальность их исследования определяется не только собственно лингвистическими потребностями, но представляет собой междисциплинарную проблему» Там же. - С.42..

В основе структурной классификации лежит рассмотрение внешней структуры метафоры как определенной лексико-грамматической конструкции.

Внешняя структура метафоры представлена двумя элементами:

· термином сравнения (метафоризируемый компонент словосочетания, слово в переносном значении);

· словом-аргументом (опорным словом) (метафоризирующий компонент словосочетания, задающий тему переносного значения).

При данной классификации могут приниматься во внимание особенности плана выражения метафоры, в частности уровневая принадлежность единицы, выступающая носителем метафорического образа. По этому параметру выделяют словесные и фразовые метафоры.

Словесные метафоры по частеречной принадлежности принято подразделять на субстантивные, адъективные, глагольные и наречные.

По количеству единиц-носителей метафорического образа различают:

· метафору простую, в которой план выражения представлен одним словом;

· метафору развернутую (метафорическая цепочка), в которой носителем метафорического образа является группа тематически связанных единиц.

Известна классификация по наличию/отсутствию опорного слова:

· Метафора сравнения (замкнутая метафора). В ней присутствуют и слово-параметр, и опорное слово.

· Метафора-загадка, где нет опорного слова.

Метафоры классифицируются и по функциональной характеристике.

Взгляды ученых на функциональные возможности метафоры различны; специалисты называют до пятнадцати ее функций См. Харченко В К. Функции метафоры [Электронный ресурс].- Воронеж, 1992. (http://www.nspu.net/fileadmin/library/books/2/web/xrest/article/leksika/strukture/har_art01.htm)..

Таким образом, параметры классификации метафор определяются своеобразием планов содержания и выражения, зависимостью от контекста и функциональной спецификой метафорического знака. Анализ метафор может производиться не только по какому-либо одному, но и по комбинациям рассмотренных выше параметров.

1.3 «Политическая метафора» в отечественных и зарубежных исследованиях

Метафора как объект научного исследования практически всегда, со времен античности и до наших дней, пользовалась вниманием гуманитарных дисциплин. За сотни лет гуманитарные науки накопили солидный запас знаний о метафоре и ее роли в языке и речи.

Тем не менее, есть основания полагать, что именно в последние десятилетия XX в. изучение метафоры перешло на качественно новый уровень. Этот период отмечен не только резким увеличением количества работ по данной теме, но и переводом объекта в другую парадигму исследования, что открыло новые перспективы для рассмотрения метафоры как элемента языка и мышления. В предыдущие периоды метафора рассматривалась преимущественно как средство создания образности в языке и способ «украшения» речи, то есть в рамках риторики, поэтики, стилистики и теории литературы. В 70-е годы началось активное изучение метафоры в парадигмах когнитивной лингвистики, психолингвистики, позже - лингвокультурологических штудий, которое показало: метафора является необходимым, «неизбежным» элементом языка, потому что она представляет собой такой способ осознания мира, без которого человек не может обойтись. То, что метафора связана с определенными когнитивными структурами и является необходимым языку средством, доказывается уже самим фактом распространенности метафорических номинаций в разных подсистемах языка и речевых жанрах - от языка науки до языка рекламы См. например: Гусев С.С. Наука и метафора. - Л.. 2004; Лапиня Э.А. Метафора в терминологии микроэлектроники: На материале англ. яз. // Метафора в языке и тексте. - М., 1998. - С. 134-145.. Не избежали внимания исследователей и метафоры в политическом дискурсе.

Исследование политической метафоры стало одним из важнейших направлений современной когнитивной лингвистики, которая в изучении данного феномена полностью отказалась от традиционного (идущего еще от Аристотеля) взгляда на метафору как на «сокращенное сравнение», один из способов «украшения» речи или от характерного для генеративистики (Н. Хомский, Л.Н. Мурзин и др.) представления о метафоре как о своего рода взаимодействии двух глубинных (базисных) структур, а также от присущей структурализму ориентации на изучение «собственно языковых» закономерностей метафоризации. Современная когнитивистика (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова и др.) рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркал: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000) - [Электронный ресурс]. - Екатеринбург, 2001. - http://www.philology.ru/linguistics2/chudinov-01.htm.

Роль метафоры с точки зрения ее воздействия на мировоззрение и участия в создании идеологических мифов выступает на первый план при изучении политического дискурса. Ф.Р. Анкерсмит, признавая власть метафоры и, шире, власть слова в общественно-политической традиции Запада, отмечает, что в основе такого положения - отношение к языку, которое отлично от традиции Востока. В западной традиции язык стремится сделать себя «прозрачным» по отношению к обозначаемой им действительности: в нем преобладает репрезентирующая функция. При этом в западном обществе слово и действительность, в том числе и социально-политическая, осознаются как явления, дистанцированные друг от друга. Поэтому в принципе и возможна смена метафор, которые "дают", каждая по-своему, смысл действиям и явлениям политической жизни. Противоположность такому положению Ф.Р. Анкерсмит видит в японской традиции, ярче всего воплощенной в жанре хайку. Соглашаясь с Р. Бартом в том, что в хайку происходит намеренное затемнение смысла, благодаря чему возможно бесконечное множество ассоциаций и интерпретаций, автор акцентирует противоположность такого типа языка правилам европейской риторики. Такой язык не может функционировать в качестве «дубликата» действительности, отображающего ее глубинные структуры, и воздействовать на нее Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры/ пер. с англ. М. Кукарцева, Е. Коломоец, В. Кашаев [Электронный ресурс]. - М.: Прогресс-Традиция, 2003. - http://krotov.info/lib_sec/01_a/ank/ankers_1.html.

А.Н. Баранов и Ю.Н. Караулов, исследуя политические метафоры современного русского языка, представленные в жанре политической дискуссии, акцентируют внимание на способах «оживления» стертых метафор, предлагают разграничить два типа «стертости» метафоры: первый связан с индивидуальными, часто воспроизводимыми языковыми единицами, второй - с употребительностью метафорических моделей. Во втором случае модель актуализируется и порождает выражения, воспринимаемые как образные, если говорящий отходит от конвенциональных языковых средств. Это ощутимо при сравнении словосочетаний: «механизм голосования» и «ржавый механизм голосования», «европейский дом» и «европейский теремок» Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора. Материалы к словарю. М.: Ин-т русского языка АН СССР, 1991; Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М.: Помовский и партнеры, 1994..

В современной политической метафорологии труды зарубежных См.: Benoit W.L. Framing through temporal metaphor: The "bridges" of Bob Dole and Bill Clinton in their 1996 acceptance addresses // Communication Studies. 2001. Vol. 52; Charteris-Black J. Corpus Approaches to Critical Metaphor Analysis. Basingstoke, 2004a; Charteris-Black J. Politicians and Rhetoric. The Persuasive Power of Metaphor. Basingstoke, 2004b; Chilton P. Security Metaphors. Cold War Discourse from Containment to Common House. - New York; Bern; Frankfurt / M., 1996; Drulak P. Metaphors and Creativity in International Politics. Discourse Politics Identiy // www. lancaster.ac.uk/ias/researchgroups/dpi/docs/dpi-wp3-2005-drulak.doc - 2005; Goatly A. Washing the Brain - Metaphor and Hidden Ideology. Amsterdam and Philadelphia: Benjamins, 2007; Landtsheer Ch., de. Function and the Language of Politics. A Linguistics Uses and Gratification Approach // Communicatuon and Cognition. 1991. Vol. 24. № 3/4; Lakoff G. Metaphor and War. The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf // http:// metaphor.uoregon.edu/lakoff-l.htm - 1991; Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. Chicago, 1980; Musolff A. Metaphor and Political Discourse. Analogical Reasoning in Debates about Europe. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2004; Zinken J. Imagination im Diskurs. Zur Modellierung metaphorischer Kommunikation und Kognition: Dissertation zur Erlangung der Wurde eines Doktors im Fach Linguistik. Bielefeld, 2002. и отечественных Андерсон Р. Каузальная сила политической метафоры // Будаев Э. В., Чудинов А. П. Зарубежная политическая лингвистика. Учебное пособие. М., 2007; Баранов А. Н. Политическая метафорика публицистического текста: возможности лингвистического мониторинга // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. М., 2003; Баранов А. Н. Предисловие редактора. Когнитивная теория метафоры почти 20 лет спустя // Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004; Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора. Материалы к словарю. М.: Ин-т русского языка АН СССР, 1991; Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Словарь русских политических метафор. М.: Помовский и партнеры, 1994; Будаев Э. В., Чудинов А. П. Метафора в политической коммуникации. М.: Наука, Флинта, 2008; Будаев Э. В. Постсоветская действительность в метафорах российской и британской прессы. Нижний Тагил, 2007; Кобозева И. М. Семантические проблемы анализа политической метафоры // Вестник Московского университета. - Сер. 9. Филология. - 2001. -№ 6; Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2001; Чудинов А. П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации: Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003; Чудинов А. П. Политическая лингвистика. М., Наука, Флинта, 2006. ученых достаточно обширны и отличаются глубиной исследования. Специфика проявления закономерностей функционирования метафоры в российском политическом дискурсе начала нашего столетия стала предметом рассмотрения в целом ряде диссертаций, подготовленных уральскими специалистами. Так, А.Б. Ряпосова рассмотрела метафорические модели со сферами-источниками «Война» и «Криминал» Ряпосова А. Б. Метафорические модели с агрессивным прагматическим потенциалом в политическом нарративе "Российские федеральные выборы (1999-2000 гг.). Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002. . Т.С. Вершинина исследовала зооморфную, фитоморфную и антропоморфную метафору Вершинина Т. С. Зооморфная, фитоморфная и антропоморфная метафора в современном политическом дискурсе. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002.. Н.М. Чудакова изучала метафорические модели со сферой-источником «Неживая природа» Чудакова Н. М. Метафорические модели со сферой-источником "Неживая природа" в современных СМИ (2000-2004 гг.). Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005. А.В. Сурина охарактеризовала метафорическое моделирование российской действительности в мемуарах политических лидеров постсоветской эпохи Сурина А. В. Метафорическое моделирование российской действительности в мемуарах политических лидеров постсоветской эпохи. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007..

Несколько диссертационных исследований были посвящены сопоставительному исследованию российской и зарубежной политической коммуникации. Так, А.А. Каслова изучала метафорическое моделирование президентских выборов в России и США Каслова А.А. Метафорическое моделирование президентских выборов в России и США. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2003.. Н.А. Красильникова охарактеризовала метафорическую репрезентацию лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России и Англии Красильникова Н. А. Метафорическая репрезентация лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России и Англии. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005.. О.А. Шаова рассмотрела закономерности российских и французских национальных стереотипов Шаова О.А. Россия и Франция: национальные стереотипы и их метафорическая репрезентация. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005.. А.М. Стрельников написал диссертацию «Метафорическая оценка политического лидера в дискурсе кампании по выборам президента в США и России» Стрельников А.М. Метафорическая оценка политического лидера в дискурсе кампании по выборам президента в США и России. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005. Н.Г. Шехтман провела сопоставительное исследование театральной и спортивной метафоры в российском и американском политическом дискурсе Шехтман Н.Г. Сопоставительное исследование театральной и спортивной метафоры в российском и американском политическом дискурсе (10.02.20). Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006. Диссертация А.Ю. Перескоковой посвящена метафорическому моделированию образа российских и американских СМИ Перескокова А..Ю. Метафорическое моделирование образа российских и американских СМИ: рефлексивный аспект. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.. О.А. Солопова проанализировала метафорическое моделирование образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России и Великобритании Солопова О.А. Метафорическое моделирование образов прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России (2003 г.) и Великобритании (2001 г.). Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.. Э.В. Будаев рассмотрел метафорическое моделирование постсоветской действительности в российском и британском политическом дискурсе Будаев Э. В. Метафорическое моделирование постсоветской действительности в российском и британском политическом дискурсе. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.. В работе И.В. Телешевой проведено когнитивное исследование морбиальной метафоры в современном политическом дискурсе России, США и Великобритании Телешева И. В. Когнитивное исследование морбиальной метафоры в современном политическом дискурсе России, США и Великобритании. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.. Сопоставительный характер носят также исследования М.В. Черняковой Чернякова М. В. Реализация манипулятивного потенциала метафоры в российском и американском дискурсе войны в Ираке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007. и Т.В. Моисеевой Моисеева Т. В. Метафорическое моделирование образа России в американских СМИ и образа США в российских СМИ. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2007..

На данный момент ни одна теория метафорического значения или метафорической истины не в состоянии доподлинно объяснить, как функционирует метафора. Язык метафор не отличается от языка предложений самого простого вида. Что действительно отличает метафору, так это не значение, а употребление, и в этом метафора подобна речевым действиям: утверждению, намеку, лжи, обещанию, выражению недовольства и т.д. Изучение политических метафор с самых разных аспектов активно ведется в современной как отечественной, так и зарубежной, науке.

Глава 2. Политическая метафора в современных СМИ

(на примере газет)

В формировании политического имиджа страны и региона значительную роль играет метафора. Яркость метафоры зависит именно от точности и свежести осуществленной автором внутренней аналогии. Обнаружение и выведение вовне метафорических выражений - процесс непременно личностный, поскольку в них содержатся сугубо субъективные переживания и впечатления, в их выборе проявляются особенности мышления и мировоззрения конкретной личности. Однако целый ряд авторов зарубежной и отечественной социогуманитарной науки отмечают надличностный характер метафор. Поскольку язык подчиняет человека и общество своим структурам, сотворенный посредством художественных тропов мир знаков, смыслов и отношений перестает быть индивидуальным одиночным достижением, а приобретает самостоятельность и продолжает независимое от автора существование в социуме. Итак, язык задает реальность, поскольку «способен описывать … несуществующие вещи» Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Эко У. Имя розы. - М., 1989., и немаловажную роль в этих процессах играют тропы. Метафора в их ряду заслуживает особого внимания, так как способна из-за содержащегося в ней «перенесения» (внутреннего сопоставления) изменить акценты или вообще привести к переосмыслению описываемого факта или события.

«Творец метафор - это мастер с даром слова, который из выражения не пригодного для буквальной интерпретации, создает высказывание, значимое с точки зрения новой интерпретации, которая вполне заслуживает название метафорической, поскольку порождает метафору не только как нечто отклоняющееся от нормы, но и как нечто приемлемое» Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение // Теория метафоры. - М., 1994. - С. 419.. Затем «приемлемое» превращается в широко распространенные реалии. Первоначальное ненормированное использование языковых выражений и оборотов в виде метафор позволяет быстро обнаружить наиболее точное новое понимание явление и событий, а потом закрепить его в социокультурной реальности в виде норм. Т.о., метафоры меняют подходы к восприятию и постижению мира, и потому «они играют определенную роль в культурной эволюции» Там же. - С. 360., участвуют в культурной динамике, т.к. влияют на язык, способы мышления и поведенческие стереотипы индивидов. Пронизывая все уровни реальности, метафоры узаконивают определенные политические, социокультурные, научные и прочие реалии.

Особую роль в жизни общества выполняет метафора «фундаментальная» (М. Фуко) или «базисная» (Э. Маккормак), или «коренная» (С. Пеппер), или «ориентационная» (Д. Лакофф и М Джонсон), которая не только создает условия для понимания и осмысления какого-либо феномена, но и организует целую систему понятий, т.е. выполняет роль «гипотетического допущения, представляющего собой основу той или иной теории, научной дисциплины» Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. - М., 1991. - С. 38., метафизической концепции и т.п.
Природа метафоры чрезвычайно непроста. Во-первых, как показывалось выше, в ней сочетают субъективное видение и объективированные значения, во-вторых, она с успехом сочетает желаемое и должное, поскольку каждый участник интеракции в предложенных метафорах усматривает свой собственный смысл, насыщая при прочтении их новым содержанием, которое включается в уже существующее - общее.

Метафора это своеобразный посредник между субъектом и миром, средство совмещения возможного и реального уровней деятельности. Вследствие этого, новые метафоры предоставляют неограниченные возможности для формирования новой реальности. Созданные ими «пустые пространства» есть те точки, где рождаются или вводятся новые смыслы и практики. Следует подчеркнуть основное значение метафоры, которое состоит в ее способности запускать механизмы социального и политического управления. Сконструированная метафора включает в себя целую программу действий, а также указания к их развертыванию на разных уровнях общественной жизни.

Метафора содержит цель социально-политических процессов и общественных усилий. Таким образом, в результате выдвижения политических метафор происходит целеполагание. Так, в частности, политическая метафора не только организует деятельность различных структур и слоев по достижении чаемого, но обнаруживает это самое желаемое, задает направления экономической, социально-культурной и пр. деятельности страны, региона, города, тем самым выполняет стратегическое планирование и управление в государственном масштабе. Такой свежей метафорой стал, например, выпущенный после триумфальной победы российской сборной на чемпионате мира по хоккею журналистами девиз: «Россия учится побеждать!». Эти слова не только сводят воедино спортивные достижения России в мае 2008 года, не только подводят некий итог социально-экономического развития страны за прошедшие годы, но и провозглашают начало нового этапа в жизни россиян - эпоху побед, для достижения которых, безусловно, должен потрудиться каждый гражданин. Образцом такого мышления стал, например, Илья Ковальчук - герой хоккейного финала с его победной шайбой и словами: «Это для тебя, Россия!».

В современной политической метафорологии обнаружено несколько закономерностей, которые по причине их регулярной повторяемости в самых различных политических дискурсах и общепризнанности можно представить как своего рода аксиомы, которые уже не нуждаются в каких-то доказательствах и определяют методологию соответствующего научного направления См. Чудинов А.П. Российская политическая метафора в начале XXI века// Политическая лингвистика. - Вып.1(24). - [Электронный ресурс]. - Екатеринбург, 2008. - С. 86-93. -http://www.classes.ru/philology/chudinov-08.htm.

1. Национальная система политических метафор постоянно развивается в условиях диалектического взаимодействия тенденции к обновлению метафорического арсенала и тенденции к его традиционности. В зависимости от дискурсивных условий на том или ином этапе развития каждая из названных тенденций может оказаться преобладающей.

2. Национальная система политических метафор характеризуется, с одной стороны, тенденцией к сохранению своей культурной самобытности, а с другой - тенденцией к взаимодействию с системами политических метафор, характерными для иных государств. В зависимости от дискурсивных условий на том или ином этапе развития каждая из названных тенденций может оказаться преобладающей.

3. Динамика развития национальной системы политических метафор неравномерна: периоды интенсивного развития («метафорические бури») сменяются периодами относительной стабильности («метафорического затишья», «метафорического штиля»).

4. «Метафорические бури» обычно совпадают по времени с периодами политических потрясений (и даже знаменуют собой будущие политические преобразования), а «метафорическое затишье» обычно характерно для периодов политической стабильности.

5. Сферы-мишени политической метафоры более динамичны, чем ее сферы-источники. Политические реалии, привлекающие повышенное внимание общества, быстро становятся центрами метафорического притяжения: постоянно возникают новые и новые метафоры для их обозначения.

6. «Метафорические бури» характеризуются не столько появлением новых метафорических моделей, сколько активизацией уже существующих, то есть вовлечением все новых и новых концептов, детальным развертыванием метафорических моделей, созданием ярких и свежих метафорических образов. Метафоры в такие периоды часто становятся предметом обсуждения политиков и широкой общественности, используются в качестве аргументов в полемике.

7. «Метафорическое затишье» характеризуется традиционностью используемых метафор, которые становятся привычными, «стертыми», вызывают меньше эмоций. Это ведет к сокращению частотности использования соответствующих моделей и почти полному прекращению употребления отдельных метафор.

8. Максимальную метафорическую активность при обсуждении политической жизни проявляют крайне левая и крайне правая оппозиция, тогда как центристы и политики, принадлежащие к правящим партиям, как правило, избегают чрезмерной метафорической агрессивности.

9. Метафорическое «затишье» обычно начинается в коммуникации правящей партии, а метафорические «бури» - в выступлениях радикальной непарламентской оппозиции. Переход от «метафорической бури» к «метафорическому затишью» - это продолжительный процесс: невозможно мгновенное изменение политико-метафорической «погоды».

10. Метафорическое «затишье» редко бывает полным "штилем": развитие общества предопределяет появление новых метафор, но крайне сложно определить, какие из этих метафор найдут широкий отклик (вызовут метафорическую бурю) и когда это произойдет.

Указанные выше исследования над закономерностями метафорического моделирования в российском политическом дискурсе начала XXI века позволили выделить в динамике политической метафоры две стадии. На первой из них (2000-2003 гг.) во многом сохранялись тенденции, характерные для предшествующего десятилетия, когда ведущую роль играли метафорические модели с агрессивным прагматическим потенциалом (ведущие сферы-источники - война, криминал, мир животных) и векторами неискренности и нереальности (театр, отчасти - спорт). Особенно это было характерно для дискурса оппозиции. Однако эти метафоры все чаще воспринимались как стандартные, стершиеся, устаревшие, а поэтому не производили на избирателей прежнего впечатления.

На второй стадии (2004-2008 гг.) все более активными становятся традиционные для русского национального сознания природоморфные метафоры. Увеличилось количество антропоморфной метафорики, привносящей в осмысление современной российской действительности естественную перспективу развития. На смену милитарным метафорам все чаще приходят спортивные образы, которые отличаются меньшей агрессивностью, что свидетельствует о стремлении общества заменить все опустошающую войну на стабильность и здоровое соперничество. Все реже и реже стали использоваться криминальные метафоры, которые выступали как доминантные в период «бандитского» капитализма. Все меньше появляется по-настоящему «свежих» метафор, все реже эти метафоры становятся предметом политических дискуссий. На данной стадии значительно сокращается некритическое заимствование метафор из зарубежной прессы.

Вместе с тем среди относительно новых метафорических образов А.П. Чудинов выделяет активизацию колористических метафор («цветные» революции) и особенно все более многообразное развертывание традиционного для национального сознания образа медведя как символа России и правящей в ней партии. Все активнее в российской политической коммуникации отражается стремление к национальной и культурной преемственности и самобытности.

Судя по всему, российская национальная система политических метафор переходит к этапу стабилизации и возвращения к национальным традициям. Метафорическая «буря» сменилась метафорическим затишьем. В соответствии с общей закономерностью политическая стабильность находит отражение в сфере политических метафор.

Вместе с тем стабилизация внутриполитической ситуации в стране все чаще вытесняет негативную метафорику в область внешней политики. Если в допутинском дискурсе государственные лидеры обращались за «консультациями» к западным «менеджерам» политических реформ и «учителям» демократии, то в Мюнхене В.В. Путин напомнил о «неразорвавшихся снарядах» холодной войны. Несколько ранее, накануне парламентских выборов, президент осудил тех, кто «шакалит у иностранных посольств», и посоветовал иностранным энтузиастам не совать «сопливый нос» в российские дела. Весьма жесткие метафорические заявления раздаются и в связи проблемами провозглашения независимости Косово.