Формы и функции повторов в диалогическом дискурсе
Исследование лингвостилистических особенностей повтора в художественном тексте. Изучение специфики функционирования повтора в диалогическом дискурсе. Анализ дискурсивно-регулятивной роли диалогического повтора. Классификация повторов у различных авторов.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 26.09.2014 |
| Размер файла | 79,1 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Содержание
- Введение
- 1. Повтор как стилистический прием и его функции
- 1.1 Понятие повтора и его основные виды
- 1.2 Классификация повторов у различных авторов
- 1.3 Функции повтора в диалогическом дискурсе
- 2. Специфика функционирования повтора в диалогическом дискурсе
- 2.1 Анализ дискурсивно-регулятивной роли диалогического повтора
- 2.2 Диалогический повтор как одно из средств создания целостного образа персонажа
- Заключение
- Список использованной литературы
- Приложение
Введение
В современном русском языке одним из наиболее частотных и значимых языковых явлений, встречающихся в речевой деятельности людей, является повтор. Повторы, или как их еще называют - репризы, проявляются на всех языковых уровнях: морфологическом, фонетическом, лексическом, синтаксическом, семантическом. Повтор используется как в художественной, так и в публицистической речи, и выражает ряд функций, которые нам интересно выявить.
Надо отметить, что повтор следует отличать от тавтологии. Однако, повторы в русском языке не всегда свидетельствует о стилистической беспомощности автора: они могут стать стилистическим приёмом, усиливающим выразительность речи.
Понятие «повтор» мы понимаем как «непосредственно следующие друг за другом повторения одинаковых членов предложения, словосочетания или целого предложения».
Разнообразие видов и функций языковых повторов привлекают в последнее время внимание многих ведущих исследователей (И.В. Арнольд, М.Я. Блох, О.А. Добижа, Е.А. Иванчиковой, Р.А. Вафеева, Т.А. Хазахерова и др.). Повтор как реалия функционирующей языковой системы рассматривается учёными с разных позиций: как грамматическое средство языка (Е.И. Иванчикова, Л.В. Лисоченко и др.), как экспрессивно-стилистическое средство (А.Н. Кожин, Т.Г. Хазагеров и др.), как нарушение языковой нормы (И.В. Формановская, Т.А. Дегтярёва). В центре внимания ученых оказался повтор как средство усиления, актуализации, гармонизации структуры текста (Г.Ф. Гаврилова, Е.И. Диброва, Л.В. Лисоченко, Н.А. Николина, К.Э. Штайн и др.).
В данной работе анализируются повторы, как языковые средства для логического построения высказывания, для дополнительной актуализации высказывания. Сделана попытка исследовать способы и методы реализации повторов в художественном тексте для создания настроения, экспрессии ситуации.
Целью работы является изучение особенностей повтора в художественном тексте.
Объект исследования - формы и функции повторов в диалогическом дискурсе.
Предмет исследования - лингвостилистические особенности повтора в художественном тексте.
Задачи работы:
· изучить понятие и основные функции повтора в художественном тексте;
· рассмотреть основные классификации повтора в лингвистике;
· выявить лингвостилистические особенности в диалогическом дискурсе.
Материалом исследования послужили работы последних лет, касающиеся изучения стилистического приема повтора.
Теоретическая значимость работы заключается в систематизации данных о повторе и его переводе в художественном тексте.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при изучении курса лингвистики, переводоведения, зарубежной литературы.
1. Повтор как стилистический прием и его функции
1.1 Понятие повтора и его основные виды
Впервые на явление повтора обратил внимание в 20-е гг. прошлого века советский лингвист В.М. Жирмунский, который связывал это понятие с выявлением структуры текста.
За основу определения понятия повтора традиционно принимают мнение Т.В. Харламовой, согласно которому под повтором понимается стилистический прием наименования ранее указанного в определенном контексте денотата - лица, предмета, качества, действия. Именно повторение слов, по мнению ученого, выполняет в языке функцию основного строительного материала текста, составляет ядро.
Исследователями неоднозначно решается вопрос о статусе повтора как единицы речи, его соотнесенности с другими единицами речевой коммуникации. Некоторые ученые полагают, что повторение реплики собеседника следует считать не высказыванием, а только вспомогательным коммуникативным шагом, т.к. повтор не содержит объективной информации. Л.В. Кулинич отказывает одному из типов повтора в статусе единицы речевой коммуникации на том основании, что повторы в виде повествовательных высказываний, не вызывающие никакой речевой реакции со стороны собеседника, являются лишь механическим воспроизведением реплики-стимула и носят непроизвольный характер. С.В. Андреева также считает диалогический повтор единицей речевой коммуникации, однако не самостоятельной, а вспомогательной, поскольку он не имеет самостоятельного значения в дискурсе, а только организует его. Е.Ю. Викторова, сравнивая диалогический повтор и коммуникатив по выполняемым ими функциям (обе единицы служат для выражения непосредственной реакции на высказывание собеседника), включает повтор в состав коммуникативов.
В проанализированной научной литературе исследователями упоминаются следующие функции повтора: 1) повтор как эмоциональная реакция, средство выражения модальной оценки сообщения собеседника; 2) повтор как одно из основных средств организации диалогического единства, как средство связи реплик в разговорном диалоге; 3) повтор с целью выиграть время для дооформления высказывания (заполнитель пауз хезитации); 4) повтор как поощрение речевой деятельности собеседника, сигнал внимания и заинтересованности, а также согласия с собеседником; 5) повтор-переспрос.
Особое внимание обращается исследователями на повтор как стилистическое средство и средство экспрессии текстов. Лингвисты отмечают, что художественный повтор отличается от непроизвольного:
1) наличием целевой установки на выразительность текста, на его ритмику, усиление эффекта;
2) включенностью в систему стилистических фигур и, следовательно, наличием моделей и правил, типологией и терминами.
Повторяться в тексте могут слова, словосочетания и предложения. По мнению М. Львова, богатая синонимия словосочетаний или некоторых типов простого предложения, вариативные формы в пределах отдельных частей речи или связей слов в предложении, параллелизм синтаксических конструкций - все это создает условия для широкого стилистического выбора языковых средств. Е.А. Покровская отмечает, что повтором (экспрессивной синтаксической конструкцией) принято называть "неоднократное появление в определенном отрезке языковой единицы на соответствующем лингвистическом уровне".
В качестве самостоятельного направления исследования выделяется функционирование и функции повторов в текстах. Так, с позиции Е.А. Покровской, художественно-стилистическими функциями повторов являются: ассоциативно-композиционная (развертывание текста по ассоциативному принципу); усложняюще-перцептивная (состоит в создании мерцающих смыслов, затемнении смысла, усложнении восприятия текста); фоно-ритмическая (внесение элементов фонетической и ритмической организации поэтического текста в текст прозаический). Говоря о функциях лексических повторов, А.П. Урбаева отмечает следующие: усиления, нарастания, создания подтекста, создания фона, текстообразующая, ритмообразующая, эмоционально-экспрессивная и др.; повтор может выполнять сразу несколько функций.
1.2 Классификация повторов у различных авторов
Разнообразие видов и функций языковых повторов привлекают в последнее время внимание многих ведущих российских исследователей (И.В. Арнольд, М.Я. Блох, О.А. Добижа, Е.А. Иванчиковой, Р.А. Вафеева, Т.А. Хазахерова и др.). Повтор как реалия функционирующей языковой системы рассматривается учёными с разных позиций. Как грамматическое средство русского языка (Е.И. Иванчикова, Л.В. Лисоченко и др.), как средство экспрессивно-стилистическое (А.Н. Кожин, Т.Г. Хазагеров и др.), как нарушение языковой нормы (И.В. Формановская, Т.А. Дегтярёва).
В центре внимания ученых оказался повтор как средство усиления, актуализации, гармонизации структуры текста. (Г.Ф. Гаврилова, Е.И. Диброва, Л.В. Лисоченко, Н.А. Николина, К.Э. Штайн и др.). В целом можно констатировать, что такое направление исследований в области языка, сравнительно-сопоставительного анализа повторов в разнородных языковых системах объясняется не только собственно научной значимостью для лингвистики текста рассматриваемого явления, но и возможностью проанализировать художественное творчество и его основных составляющих, в данном случае повторов. Идиостиль отдельного писателя является отражением языкового сознания народа, обладающего собственной уникальной культурой. Приёмом концептуализации и актуализации смысла текста является экспрессия, выраженная через повторы, как текстосвязующие средства. Одной из смысловых составляющих языковой поэтической парадигмы писателя являются структурные средства актуализации - повторы (лексический, семантический), которые в концептуальной системе художественной картины мира, являются, соответственно, источником экспрессии языка автора.
Структурным способом репрезентации и воплощения концепта усиления и актуализации является повтор. Результатом реализации данного концепта является экспрессивность текста, которая влияет на восприятие текста, воздействует на интеллектуальную, эмоциональную и волевую сферы читательского восприятия, что позволяет моделировать речевую деятельность в процессе обучения иностранному языку.
Коммуникация в процессе обучения, ситуативное общение, работа с научными текстами по специальности направлена на то, чтобы вызвать взаимодействие текста и языкового сознания читателя. Этот подход к анализу коммуникации позволяет выявить специфические авторские приемы нарушения привычного автоматизма восприятия благодаря новому творческому видению предмета. Данное направление исследований повторов достаточно широко представлено в современных исследованиях отечественных лингвистов (Диброва Е.Л., Колина Н.А., Ладыгин Ю.А., Одинцов В.В.).
Все исследователи отмечают, что сущность повтора как стилистического средства (в противоположность повтору как тематической скрепы) заключается в его усиленном воздействии на читателя, так как любой повтор имеет функцию выделения, подчеркивания, передает эмоции, что и выражает экспрессию.
Особую роль повтора в диалоге отмечает Е.А. Иванчикова. С одной стороны, повторы в диалоге всегда носят экспрессивный характер. С другой стороны, они выполняют строевую функцию, когда слово или сочетание слов повторяется, подхватывается, чтобы продолжить, развить то, что высказано в предшествующей реплике. Таким образом, повтор не только связывает данную реплику с предыдущей, но и открывает перспективу для продолжения, расширения высказывания.
Своеобразную функцию повторов обнаруживает И.Р. Гальперин в ораторской речи, где они выполняют не только художественно-эмоциональную, но и служебную функцию. Они замедляют повествование и, тем самым, дают возможность более внимательно следить за развитием мысли или системной аргументации.
В последнее время повтор изучается не только как стилистическое средство, но и как принцип выдвижения. В микроконтексте в логическом плане повтор избыточен, поскольку его компоненты следуют друг за другом, поэтому повтор здесь выполняет функцию рекурренции и характеризуется как стилистическое средство. В макроконтексте в результате взаимодействия элементов происходит выдвижение одних факторов за счет других, что обеспечивает структурную связность целого текста и устанавливает иерархию элементов.
В зарубежной стилистике повтор рассматривается как способ выражения концепта произведения посредством механизма линейных повторений. Повтор изучается также с позиций смысловой связности текста (С. Ульман, У. Хендрикс) и как риторическая фигура, имеющая образное значение, отражающая индивидуальную авторскую манеру (Д. Кристал, Д. Дейви).
Композиционная организация художественного текста соотносится с особенностями его семантической структуры. Повторяющиеся текстообразующие средства в каждом отрезке текста актуализируют ту или иную характеристику данного отрывка, даже расположенные в разных сегментах текста, они семантически согласованны между собой и организуют смысловую структуру текста.
В.А. Мальцев отмечает способность повтора создавать на любом языковом уровне параллелизм. Параллелизм соотносит между собой сегменты текста, образуя симметричные построения, упорядочивая композиционную структуру и воссоздавая смысловую однородность данных сегментов. Исследователь подчеркивает, что повтор направлен на то, чтобы преодолеть линейность текста, он заставляет читателя возвращаться к ранее декодированному сегменту текста и сопоставлять его с сегментом, декодируемым в данный момент.
Отдельные исследователи, например А.П. Сковородников, изучают повторы в связи с позицией, занимаемой ими в тексте. Рассматривая позиционно-лексический повтор как стилистическое явление, А.П. Сковородников называет его основные функции: повторы единиц текста актуализируют значимость этих единиц, выделяют главную идею, существенные детали, подчеркивают рему высказывания, служат для интенсификации действия, для синтаксического распространения высказывания и т.д. Повторы в орнаментальной прозе изучает Н.А. Кожевникова (1979,1983). В основе организации данного типа текста, как отмечает исследователь, лежат повторы, параллелизмы, вырастающие на их основе лейтмотивы и символы. Различные виды повторов, сталкиваясь и пересекаясь друг с другом, создают сложную структуру текста.
Повтор как реализация эквивалентности, становится фактором структурирования художественного текста, организует мотивы, образы, формирует звенья семантико-стилистической системы писателя.
Повтор как способ создания смысловой целостности художественного текста представлен в работах И.В. Арнольд и И.Я.Чернухиной. Наиболее часто повторяющиеся значения слова, как отмечают авторы, образуют семантическую сопряженность слов, что и обеспечивает интеграцию частей текста.
1.3 Функции повтора в диалогическом дискурсе
О сложном лексическом повторении говорится, когда две лексические единицы имеют общую основу, но не являются формально тождественными, или когда они формально тождественны, но принадлежат к разным частям речи (а, точнее, выполняют различные грамматические функции в предложении). Некоторые антонимы, имеющие общую основу слова, также принадлежат к образцам сложного лексического повтора.
Простой парафраз употребляется, когда необходимо одну лексическую единицу заменить другой с таким же значением. Сюда можно также отнести большинство контекстуальных синонимов.
Сложный парафраз понимают как наличие одной лексической единицы, предусматривающий существование другой, хотя они и не имеют общей основы. Сюда, во-первых, относятся некоторые антонимы, которые не имеют общей основы. Во-вторых, о сложном парафразе говорят, когда одно слово является сложным лексическим повторением относительно второго и простым парафразом относительно третьего.
В этом случае сложный парафраз наблюдается между вторым и третьим словом.
Кореферентное повторение или кореференция имеет место, когда две лексические единицы относятся к одному и тому же объекту действительности, который указан в контексте.
Субституция означает замещение лексических единиц служебными словами, чаще всего местоимениями. Исследование этой проблемы предусматривает введение понятия узлов лексико-семантической связи, которые Г. Хоуи называет "бондами".
Для обозначения этого явления М.П. Котюрова применяет термин "семантические блоки", основанные на смежности значения лексических единиц, которые влияют на формирование научного знания в процессе его уплотнения. То есть ученый относит эти семантические блоки к способам уплотнения содержания текста.
Для описания этого явления Г.Я. Солганик вводит термин "скрепы" - лексические единицы, которые выступают сегментами-фиксаторами, скрепляющими значения всех компонентов текста в семантические узлы. Основная функция фиксаторов заключается не столько в сообщении, сколько в управлении мнением автора. Такое явление вполне закономерно, поскольку текст не предусматривает развитие знания, а следовательно, смысловой повторяемости знания, разного типа излишков и препятствий, которые определяют расширение и развитие научного знания в тексте.
Именно трех связей, считают С.Е. Максимов и М. Хоуи, достаточно для утверждения о наличии связности между ними.
Это можно объяснить тем, что посредством установления менее трех повторений каждое предложение обязательно так или иначе будет связываться с другим, а это уже ничего нового о различных аспектах связности, кроме того, что она действительно пронизывает весь текст, не сообщит.
Итак, слова образуют связи, а предложения, имеющие три и более таких связей, образуют узлы. Другими словами, любые два предложения считаются связанными, если они имеют по крайней мере три повторяющихся слова.
Таким образом, при определении психолингвистических факторов, обусловливающих появление разных функциональных типов диалогического повтора, можно сделать следующее обобщение:
1) фактором автоматизма речевой реакции обусловлено употребление диалогического повтора в ситуации, не отмеченной коммуникативной напряженностью, при ее соответствии нормам и стереотипам общения;
2) фактор преодоления автоматизма «работает» в двух случаях: при осознанной гармонизации диалогического взаимодействия (прогнозирование, предотвращение КН или языковая игра) и как результат коммуникативной дисгармонии (преодоление последствий КН).
До недавнего времени повторы разграничивались в научной литературе, главным образом, по признаку их принадлежности к той или иной части речи или по языковому уровню, к которому они принадлежат. Мы рассматриваем повтор не только как формально-языковую категорию на уровне слов, словосочетаний и синтаксических конструкций, но и как категорию содержательную, на уровне функционирования повторяющихся в тексте мотивов, ситуаций, образов, символов. Своеобразие употребления повторов определяется такими содержательно-смысловыми планами, как образ автора и облик персонажа, соотносимыми с языковой личностью.
лингвостилистический повтор диалогический дискурс
2. Специфика функционирования повтора в диалогическом дискурсе
2.1 Анализ дискурсивно-регулятивной роли диалогического повтора
Речевая коммуникация как вид взаимодействия, сотрудничества ее участников всегда нацелена на достижение положительного результата. «Создавая текст, говорящий бессознательно связывает его создание с определенным ожиданием понимания…». Следовательно, задача слушающего (второго коммуниканта) - обеспечить «обратную связь» в диалоге, свидетельствующую о результативности речевых усилий говорящего. Считаем, что к средствам регуляции отношений, организации и гармонизации ситуации общения можно отнести первый из выделенных нами типов диалогического повтора - повтор как средство осуществления коммуникативной поддержки собеседника.
Повторы данного типа позволяют слушающему осуществлять максимальную коммуникативную поддержку говорящего. Их назначение - проявление симпатии к собеседнику, создание атмосферы гармоничного, творческого речевого взаимодействия, а в случае возникновения коммуникативной напряженности - ее нейтрализация.
1. Повтор-сигнал успешного декодирования информации
Особенно актуальна данная коммуникативная направленность диалогического повтора в условиях общения, затрудненного шумовыми помехами, невнятной речью.
Например: «Regulations! Of course they're regulations!» или «There's more palaver getting into England now than there was getting into Russia and Turkey before the blusted war» [Priestley J. B. Angel Pavement].
«Miss Matfield wrote it. An' I thought as much. Soon as I set eyes on it, I knew. Miss Matfield wrote it! Miss Matfield!» [Priestley J. B. Angel Pavement]
Посредством диалогического повтора говорящий сигнализирует собеседнику, что он принял и уяснил полученные сведения. Той же цели служат и вопросительные по форме повторы, не запрашивающие никакой дополнительной информации и, по сути, даже не требующие ответа.
2. Повтор-сигнал заинтересованности
Вопросительный повтор может служить в речи сигналом заинтересованности слушающего в сообщении говорящего. Назначение таких повторов - подтверждении своего внимания к речи собеседника, поощрение его речевой инициативы, своеобразное «речевое поощрение или поглаживание» говорящего.
Формально это может быть запрос подтверждения информации, хотя исчерпывающую информацию по данной теме слушающий уже получил:
3. Повтор-согласие/подтверждение
Такой повтор звучит в унисон с предшествующей репликой собеседника. Это сигнал взаимопонимания, общности взглядов, согласованности речевых стратегий и тактик. Как отмечает Т.Н, Колокольцева, «идеальный случай коммуникативного согласия, когда один говорящий «угадывает» продолжение реплики другого и тот принимает версию собеседника».
В приведенном примере диалогического повтора выражает согласие с конкретным мнением собеседника. Наряду с этим возможно выражение согласия как общая тональность и линия поведения в диалоге.
4. Эхо-повтор
Повторам данного типа свойственны информативная опустошенность, автоматизм. Анализ материала не позволяет говорить о реализации данным типом диалогического повтора определенных стратегий и тактик.
Характерно, что и вопросительные по форме ДП не нуждаются в ответе. Если даже за эхо-репликой следует ответ собеседника, то также как и автоматическая реакция на вопросительную интонацию реплики. Присутствие автора в ситуации общения позволяет утверждать, что в данном случае перед нами не повтор-переспрос (коммуниканту не требуется уточнение или подтверждение информации, так как он прекрасно знает, кто нарушает закон и ворует, не сигнал заинтересованности (реплика-повтор не содержит стимула к дальнейшему развитию темы) и не сигнал приема информации (не происходит уяснения или запоминания полученной информации, так как она известна обоим коммуникантам).
Итак, на коммуникативно-прагматическом уровне повторы используются для убеждения слушателей, для воздействия на их умы и чувства, для формирования адекватного восприятия информации, для концентрации внимания.
Под лексическим повтором понимается повторение слова, словосочетания или предложения в составе одного высказывания (предложения, сложного синтаксического целого, абзаца) и в более крупных единицах коммуникации, охватывающих ряд высказываний.
Действительно, повтор как стилистический прием является типизированным обобщением имеющегося в языке средства выражения возбужденного состояния, которое, как известно, выражается в речи различными средствами, зависящими от степени и характера возбуждения. Речь может быть возвышенной, патетической, нервной, умиленной и т. д. Возбужденная речь отличается фрагментарностью, иногда алогичностью, повторением отдельных частей высказывания. Более того, повторы слов и целых словосочетаний (также как и фрагментарность и алогичность построений) в эмоционально-возбужденной речи являются закономерностью. Здесь они не несут какой-либо стилистической функции.
Например:
"Stop!" -- she cried, "Don't tell me! I don't want to hear; I don't want to hear what you've come for. I don't want to hear" (J. Galsworthy, Stop and speak to me).
Повторение слов "I don't want to hear" не является стилистическим приемом. Эмоциональная экспрессивность повторения слов здесь основана на соответствующем интонационном оформлении высказывания и выражает определенное психическое состояние говорящего. Обычно в тексте художественных произведений, где описывается такое возбужденное состояние героя, даются авторские ремарки (cried, sobbed, passionately и т. п.).
Совершенно другое значение имеют повторы отдельных слов и выражений в народно-поэтическом творчестве. Известно, что устная народная поэзия широко пользуется повторением слов в целях замедления повествования, придания песенного характера сказу, и часто вызывается требованиями ритма.
В некоторых художественных произведениях повторы используются в целях стилизации народно-песенной поэзии.
Повторы, использованные в стилистических функциях эмфазы, обычно классифицируются по композиционному принципу, то есть месту повторяющейся единицы в составе предложения или абзаца.
Так выделяется повтор слов, словосочетаний и целых предложений, которые расположены в начале отрезков речи (предложений, синтагм, речевых групп). Такие повторы носят название анафоры (единоначатие). Повторы в конце предложения (абзацев и т. д.) носят название эпифоры (концовка).
Повтор может быть оформлен и таким образом: повторяющаяся единица (слово, словосочетание, предложение) находится и в начале и в конце отрывка, образуя своеобразную рамку. Такой повтор носит название кольцевого повтора (framing).
Из других композиционных форм повтора следует упомянуть анадиплосис (подхват или стык). Слово, которым заканчивается предложение или короткий отрезок речи повторяется в начале следующего предложения или отрезка речи. Иногда в составе одного высказывания используется цепь подхватов. Такие повторы носят название цепных повторов.
Наиболее обычная функция повтора -- функция усиления. В этой функции повтор как стилистический прием наиболее близко подходит к повторам как норме живой возбужденной речи.
Другая функция, которая довольно часто реализуется повтором, -- это функция нарастания. Повторение слов способствует большей силе высказывания, большей напряженности повествования. Эта функция родственна первой функции, указанной выше. Разница состоит в том, что нарастание выражает постепенность увеличения силы эмоций.
Иногда повтор приобретает функцию смягчения резкости перехода от одного плана высказывания к другому. Бывают случаи, когда повтор выступает в функции, которая противоречит самому назначению повтора, как средству выделения отдельных частей высказывания. Повторяющиеся единицы, слова и словосочетания служат лишь фоном, на котором резко выделяются другие, неповторяющиеся единицы высказывания.
Перечисленные здесь функции повторов ни в какой степени не ограничивают потенциальных возможностей этого стилистического приема. Как и всякое средство, рассчитанное на эмоциональный эффект, -- это средство полифункционально.
Особо нужно отметить функцию, которая является второстепенной, но которая сопровождает в большинстве случаев другие, вышеуказанные функции повтора. Это функция ритмическая. Повторение одних и тех же единиц (слов, словосочетаний и целых предложений) способствует более четкой ритмической организации предложения, часто приближающей такую ритмическую организацию к стихотворному размеру.
Особый тип повтора представляет собой так называемый корневой повтор. Сущность этого приема заключается в том, что к существительному или глаголу, расширившему свое значение, присоединяется в качестве определения слово той же основы, которая как бы возвращает своему определяемому истинный смысл.
Своеобразным видом повтора является повтор синонимический. Сущность его заключается в том, что для выражения одной и той же мысли используются синонимические средства. Парные синонимы, о которых мы уже упоминали, тоже представляют собой разновидность синонимического повтора. Эмоционально-художественная функция таких повторов связана с фольклорными традициями. Как известно, синонимический повтор глубоко уходит корнями в народно-песенное творчество.
Синонимические повторы, выражая одну и ту же мысль, дают возможность сделать то или иное добавление, так или иначе расширить, детализировать основное содержание высказывания.
Среди разнообразных форм повторов, используемых в стиле художественной речи и почти не используемых в других стилях, встречается иногда и повтор, основанный на многозначности слова. Такой повтор близок по своему содержанию к каламбуру, так как в его основе лежит сопоставление основного и производного значения слова.
Сочетание лексического повтора с обратным параллелизмом характерно для живой разговорной речи. Например: "It's Konrad," he said. "Someone was passed along the road, too near the gate to suit his taste. He's a faithful brute, is Konrad."(M. G. Eberhart. While the Patient Slept.)
Или:
"Were you, damme? Well, and what of it? He's a stout fellow, is George Godolphin, one of my oldest friends." (Daphnede Maurier.)
Особой формой повтора, который можно отнести к синтаксическим повторам, является т. н. тавтологическое подлежащее. В предложении подлежащее, выраженное существительным, повторяется местоимением. Такие повторы типизируют обычные для возбужденной речи синтаксические формы и воспроизводят традиции английского народно-песенного творчества.
В условиях языкового общения наряду с формированием диалогических единств типа: вопрос- ответ, вопрос - переспрос, вопрос - встречный вопрос, восклицание - вопрос, вопрос - сообщение и т.д. характерно также построение единств, в которых в качестве второй реплики говорящий использует готовые речевые отрезки, ранее употребленные собеседником.
Повтор также несет большую смысловую нагрузку. Информация располагается так, что опорная реплика несет ядро информации, которая получает свое развитие, обобщение, усиление и эмоциональную реакцию в реплике-повторе.
По своей структуре диалогические повторы могут быть единичными и двойными. Единичный повтор - самый распространенный вид повтора. Двойной повтор встречается довольно редко, чаще всего с целью передачи более сильного эмоционального воздействия на говорящего.
2.2 Диалогический повтор как одно из средств создания целостного образа персонажа
Диалогический повтор является неотъемлемым компонентом речевого поведения, обеспечивающего быстрое речевое реагирование. Несмотря на распространенное представление о повторах как о проявлении речевой избыточности, посредством диалогического повтора в устной речи реализуется тенденция к экономии речевых и интеллектуальных (мыслительных) усилий для выражения согласия, уступки или противоречия.
На уровне стилистического синтаксиса можно выделить употребление простого повтора с целью создания эмоциональной атмосферы:
But Jonathan Livingston Seagull, unashamed, stretching his wings again in that trembling hard curve - slowing, slowing, and stalling once more - was no ordinary bird [Bach, R. Jonathan Livingston Seagull / R. Bach].
Примеры анафоры мы видим в произведении Р. Баха "Чайка по имени Джонатан Ливингстон": "Why, Jon, why?" his mother asked. "Why is it so hard to be like the rest of the flock, Jon? Why can't you leave low flying to the pelicans, the albatross? Why don't you eat? Son, you're bone and feathers!".
Рамочная конструкция первого предложения и анафоры всего высказывания практически без изменений воспроизводятся переводчиком с целью точного воспроизводства авторского стиля и смысла.
Воспроизводство анафоры в переводе мы также видим в следующем примере: But no, he thought. I am done with the way I was, I am done with everything I learned. I am a seagull like every other seagull, and I will fly like one [Bach, R. Jonathan Livingston Seagull / R. Bach].
Аналогично, повтор в сказке Л. Кэрролла "Приключения Алисы в Стране Чудес" реализуется в стилистической фигуре анафоры.
Will you, won't you, will you, won't you, will you join the dance?
Will you, won't you, will you, won't you, won't you join the dance?.
"You an old, Father William”, the young man said,
"And your hair has become very white:
And yet you incessantly stand on your head…" [Carroll, L. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking - glass and What Alice Found There].
Как видно из текстов перевода, выполненных С. Маршаком и Д. Орловской, анафорический повтор отсутствует, что объясняется требованием адекватности и рифмовки переводческого образца.
"I've tried the roots of trees, and I've tried banks, and I've tried hedges”, the Pigeon went on without attending to her; " but these serpents! There is no pleasing them!" [Carroll, L. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking - glass and What Alice Found There].
"The reason is” said the Gryphon, "that they would go with the lobsters to the dance. So they got thrown out to sea. So they had to fall a long way. So they got their tails fast in their mouths. So they couldn't got them out again" [Carroll, L. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking - glass and What Alice Found There].
Анафорический фразовый повтор в английском тексте "So they (got) ” передается в русском переводе анафорическим лексическим повтором слова "вот". Переводчик пытается имитировать простоту речи глупого Грифона. Кроме того, этот герой очень любит поболтать и рассказывает Алисе много разных небылиц. Повтор слова "вот" замедляет его речь, сцепляет предложения и приготавливает читателя к долгим историям, которые Грифон поведает главной героине сказки.
Рамочная конструкция реализуется в следующем примере:
Short wings. A falcon is short wings! That's the answer! What a fool I've been! All need is a tiny little wing, all I need is to fold most of my wings and fly on just the tips alone! Short wings! [Bach, R. Jonathan Livingston Seagull / R. Bach].
В текстах зачастую присутствуют адъективные (повтор прилагательных), субъективные (повтор существительных), глагольные лексические повторы.
"Curiouser and curiouser! ” - cried Alice [Carroll, L. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking - glass and What Alice Found There].
Прилагательное "curious" ("любопытный", "странный") используется в оригинальном тексте в необычной форме сравнительной степени "curiouser”, что противоречит правилам английского языка. Однако переводчик использует в языке перевода также не характерную для русского языка степень сравнения прилагательного "страньше", тем самым стараясь передать сильное волнение Алисы в эпизоде, когда она, откусив пирожок, начинает очень быстро расти.
"The Duchess! The Duchess! Oh my dear paws!
Oh my fur and whiskers! ” [Carroll, L. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking - glass and What Alice Found There].
"Sure, it's an arm, yer honour!
- An arm, you goose!"
Субстантивные лексические повторы как и в оригинальном тексте, так и в тексте перевода выделяют те или иные компоненты в высказывании, то есть играют усилительно-актуализационную роль.
He swallowed, knowing that if his wings unfolded at that speed he'd be blown into a million tiny shreds of seagull. But the speed was power, and the speed was joy, and the speed was pure beauty [Bach, R. Jonathan Livingston Seagull / R. Bach]. Многократное повторение слова speed - скорость как в языке оригинала, так и в переводе, подчеркивает значимость данного понятия для героя Р. Баха.
It felt like being hit with a board. His knees went weak, his feathers sagged, there was roaring in his ears. Centered for shame? Impossible! The Breakthrough! They can't understand! They're wrong, they're wrong! [Bach, R. Jonathan Livingston Seagull / R. Bach].
Повтор восклицания they're wrong! - они ошиблись! Свидетельствует о глубине и значимости происходящего для героя, переживающего разочарование и шок от непонимания окружающих.
Аналогичные примеры мы видим в произведении Л. Кэрролла:
"Sure then I'm here! Digging for apples, yer honour! ”
"Digging for apples, indeed! ” said the Rabbit angrily.
Лексические и фразовые повторы выполняют еще одну важную функцию - эстетическую. Повторяющиеся элементы активизируют восприятие читателя и реализуют эстетические установки писателя.
Таким образом, лексические и фразовые повторы могут создавать иронию ("curiouser and curiouser" - "страньше и страньше"; "an arm, yer honour! - An arm, you goose!" - "Рука, ваша честь!" - "Дубина, какая же это рука?") и раскрывать авторский замысел произведения, поскольку повтор всегда что-то добавляет, уточняет и экспрессивно подчеркивает.
В последующем примере, отобранном из романа У. Коллинза "Лунный камень", повторяется фразеологический оборот make a clean breast of it (ничего не скрывать, всё выложить на чистоту). Пожилой дворецкий Габриэль Беттередж пытается вывести горничную Розанну Спирман на разговор по душам.У. Коллинз мастерски выстраивает речь своего персонажа:
"Come, come, my girl! … I'm your friend--and I'll stand your friend, even if you have done wrong. Make a clean breast of it, Rosanna--make a clean breast of it!" [Collins, W. The Moonstone].
Повтор слова `come', словосочетания `your friend' и ФЕ `make a clean breast of it' используется в целях замедления повествования. Кроме использования повтора, созданию умиротворенного доверительного тона способствует обращение к девушке по имени `Rosanna', `my girl' (девочка моя).
В данном примере мы видим как авторский повтор "come, come" переводчик заменяет ситуативным эквивалентом "полно, полно".
Происходит воспроизводство рамочной конструкции с одинаковым началом и концом фразы: make a clean breast of it - будьте откровенны.
Рассмотрим пример синонимического повтора на примере того же романа У. Коллинза. Синонимичными стали фразеологизмы be on thorns (терзаться желанием) и be on fire (проявляющий рвение):
As it was, I only bounced upon my chair. My seat was on thorns, and my soul was on fire to speak but I held my tongue, and let Papa go on [Collins, W. The Moonstone].
В данном отрывке рассказчик горел желанием поскорее предложить своему хозяину кандидатуру на место учителя рисования, но вынужден был ждать, когда хозяин закончит свою мысль.
Несмотря на наличие в переводящем языке фразеологизма сгорать желанием, данный перевод не совсем удачен, так как, во-первых, один из фразеологизмов опущен, во-вторых, в переводе не наблюдается синтаксического параллелизма, следовательно, не сохранена атмосфера нетерпения.
Примеры повторов можно также встретить в романе "Женщина в белом" У. Коллинза.
Герой романа профессор Песка, покинув Италию "из-за политики", стремится превратиться в настоящего англичанина, чтобы "выказать благодарность стране, где он обрел убежище и средства к существованию". Он одевается как истинный англичанин. Он ведет себя как истинный англичанин. Он говорит, по его мнению, как истинный англичанин:
Подцепив несколько общеупотребительных слов, непонятных ему, он щедро разбрасывал их где придется и нанизывал одно на другое в восторге от их звучания.
Среди его излюбленных выражений встречаются: my good dears (вместо `my worthy friends'), course-of-course (вместо `of course'), Right-all-right! (вместо `all right'), My-soul-bless-my-soul! (вместо `Bless my soul!'), Deuce-what-the deuce! (вместо `What the deuce! ') Постоянное повторение искаженной формы словосочетаний рождает комический эффект (ту же роль играют и речевые ошибки). Для нас особый интерес представляют последние два выражения, так как они являются контекстуально трансформированными фразеологическими единицами. Фразеологизмы Bless my soul! (Господи помилуй!) и What the deuce! (Что за черт!?) посредством редупликации превращаются в сложные слова My-soul-bless-my-soul и Deuce-what-the deuce. Очевидно, что данный тип трансформации встречается крайне редко, так как он является особенностью речи определенного человека.
Рассмотрим трансформированную фразу My-soul-bless-my-soul:
1. Now mind! I teach the sublime Dante to the young Misses, and ah! - my-soul-bless-my-soul! - it is not in human language to say how the sublime Dante puzzles the pretty heads of all three! [Collins, W. The Woman in White].
2. So the Papa says, 'I have got a letter from my friend, the Mister; and he wants a recommend from me, of a drawing-master, to go down to his house in the country. ' My-soul-bless-my-soul! when I heard the golden Papa say those words, if I had been big enough to reach up to him, I should have put my arms round his neck, and pressed him to my bosom in a long and grateful hug! [Collins, W. The Woman in White].
3. Can your friend produce testimonials - letters that speak to his character? ' I wave my hand negligently. 'Letters? ' I say. 'Ha! my-soul-bless-my-soul! I should think so, indeed! [Collins, W. The Woman in White].
4. Is four golden guineas a week nothing? My-soul-bless-my-soul! only give it to me - and my boots shall creak like the golden Papa's, with a sense of the overpowering richness of the man who walks in them! [Collins, W. The Woman in White].
5. "My-soul-bless-my-soul!" cried the Professor, in a state of the extremest bewilderment. "What on earth is the matter?" [Collins, W. The Woman in White].
В данном случае фразеологический повтор - средство создания образа героя.
Как видим, в оригинале четко просматривается авторское намерение придать речи Песка комичность через нагромождение одинаковых неверных выражений и скорость, которая графически передается посредством написания фразы через дефис. В переводе практически невозможно обнаружить ничего из вышесказанного: теряется повтор, теряется форма написания, теряется эксцентричность персонажа. Одинаковые выражения переводятся по-разному, что абсолютно не соответствует авторской идее. Конечно же, при таком переводе русский читатель не обнаружит оригинальности речи персонажа, которая непременно возникнет у английского читателя.
То же самое произошло и с трансформированной фразеологической единицей Deuce-what-the deuce: переводы разнятся (Громы небесные!, черт побери, черт возьми и др.) Своеобразный момент речи персонажа не нашёл своего отражения в переводе.
В некоторых предложениях мы замечаем разногласия в тексте-оригинале и переводе, а именно: используются другие типы повтора, или это явление вообще отсутствует в тексте-переводе.
He learned more each day. He learned that a streamlined high-speed dive could bring him to find the rare and tasty fish that schooled ten feet below the surface of the ocean: he no longer needed fishing boats and stale bread for survival. He learned to sleep in the air, setting a course at night across the offshore wind, covering a hundred miles from sunset to sunrise. With the same inner control, he flew through heavy sea-fogs and climbed above them into dazzling clear skies. in the very times when every other gull stood on the ground, knowing nothing but mist and rain. He learned to ride the high winds [Bach, R. Jonathan Livingston Seagull / R. Bach].
Следует отметить, что если при переводе на русский язык чаще всего используется перевод при помощи эквивалента, прием частичного и полного опущения.
Если лексический повтор в монологическом дискурсе скрепляет компоненты высказывания одного лица, более или менее согласованные между собой, то диалогический повтор призван связывать две речевые партии разных коммуникантов, имеющие различные структуры, коммуникативные цели, стратегии и способы их выражения. Во-вторых, диалогический повтор, появляясь в речи слушающего, влияет на организацию речевой партии собеседника. Такой повтор восстанавливает логический ход коммуникации, возвращает собеседника к теме разговора, от которой он уклонился, а также акцентирует внимание на той части высказывания говорящего, которая не была раскрыта в разговоре, но в данный момент заинтересовала собеседника.
В-третьих, диалогический повтор обеспечивает организацию собственной речевой партии. С помощью такого повтора говорящий может возвращаться к реплике собеседника, на которую он не отреагировал сразу, поскольку продолжал свою фразу. Или же повтор может сопровождать процесс формирования высказывания одновременно с выполнением говорящим какого-либо действия или мыслительной операции.
Например: А. Look here, there must be some peculiar sorts of tea and bitter a bit, yes, exactly.- Б. Bitter a bit, yes and very strong.- А. Yes, and very strong with milk [Hemingway, The old man and the sea].
Согласие-подтверждение может также принимать форму высказывания, выражающего понимание. Это сигнал взаимопонимания, общности взглядов, согласованности речевых стратегий и тактик: A. Will you have a drink? - Б. A drink? I never drink alcohol. - A. Ok, I will take it myself [Hemingway, The old man and the sea].
Тактика языковой игры также реализует согласие-подтверждение: она осуществляет включение собеседника в языковую игру, шутку. Например: А.There is no light in the hall. - Б. In the hall? There is light in the hall but it is switched off at times [Hemingway, The old man and the sea].
Рассмотрим следующий пример: A. I do not want to go there. - B. I know and that is why I do not want you to go there. - A. I will not go there. - B. If you go, it is only for a little while and then you will come back [Hemingway, The old man and the sea].
Данный коммуникативный контекст демонстрирует согласие, выраженное принятием речевого подхвата - реакцией говорящего на тактику речевого подхвата, реализованную собеседником. Так, идеальным случаем коммуникативного согласия является ситуация, когда один говорящий угадывает продолжение реплики другого, и тот принимает версию своего собеседника.
Таким образом, как показывает анализ нашего материала, тактика коммуникативной поддержки собеседника реализуется высказываниями, характеризующимися разнообразной прагматической направленностью, в сумме определяющей её специфику, которая заключается в обеспечении максимальной эффективности информативного обмена между собеседниками в каждой конкретной речевой ситуации.
Анализ фактологического материала позволил нам выделить в рамках данного типа коммуникативной тактики четыре подтипа.
Сигнал приема информации.
Данная тактика может быть направлена на подтверждение наличия контакта. Она применяется в условиях общения, затрудненного шумовыми помехами (в разговоре по телефону или в общественном транспорте). Например: (A. - Passenger, B. - Driver). A. Will you stop here? - B. Here, yes? [Shaw,56].
Этот же тип реализует тактику выражения понимания. Таким образом, говорящий сигнализирует собеседнику, что он принял и декодировал полученные сведения. Например: А. When will you come to tea to me? -Б. Today. - А.Today, yes? [Maugham, 254].
Сигнал приёма информации может осуществляться этикетной тактикой завершения общения. Данная тактика обусловлена стремлением собеседников избежать резкого, недостаточно вежливого завершения диалога. Повтор появляется в речи как реплика, завершающая тему диалога или коммуникативный акт в целом, может звучать вместо слов прощания, благодарности (либо дополнять их). Например: (A. The customer. B. The flower girl). В. The shop is still closed. - А. Is still closed, yes? (Passing away). [Shaw, 73].
2. Сигнал заинтересованности.
Этот подтип коммуникативной поддержки собеседника может быть направлен на выражение подтверждения внимания к речи собеседника, сигнал заинтересованности слушающего в сообщении говорящего, поощрение его речевой инициативы, своеобразное «речевое поглаживание».
Например: (A. Мother, B. Evie). A. You are so damned unromentic, Evie. - B. Unromantic, yes? Yes, I know it, mom [Maugham, 156].
К этой же группе можно отнести и тактику языковой игры. Языковая игра или шутка, нарушающая речевой автоматизм, связана с вниманием к сообщению ради самого сообщения - его звуковой и словесной фактуре. Языковая игра обусловлена установкой на творчество, ее цель - доставить удовольствие людям, которые принимают в ней участие [6, 74].
Посредством ДП как сигнала заинтересованности собеседника осуществляется поддержка тактики языковой игры, когда собеседник «оценивает по достоинству» проявленное говорящим языковое творчество. Например: A. Do we have anything left? - B. Anything left?! Only odds and adds - that is what we have for our stew [Jerome, 75].
Согласие - подтверждение. А. Look here, there must be some peculiar sorts of tea and bitter a bit, yes, exactly.- Б. Bitter a bit, yes and very strong.- А. Yes, and very strong with milk [Hemingway, 145].
Согласие-подтверждение может также принимать форму высказывания, выражающего понимание. Это сигнал взаимопонимания, общности взглядов, согласованности речевых стратегий и тактик: A. Will you have a drink? - Б. A drink? I never drink alcohol. - A. Ok, I will take it myself [Hemingway, 187].
Тактика языковой игры также реализует согласие-подтверждение: она осуществляет включение собеседника в языковую игру, шутку. Например: А.There is no light in the hall. - Б. In the hall? There is light in the hall but it is switched off at times [Hemingway, 264].
Рассмотрим следующий пример: A. I do not want to go there. - B. I know and that is why I do not want you to go there. - A. I will not go there. - B. If you go, it is only for a little while and then you will come back [Hemingway, 324].
Данный коммуникативный контекст демонстрирует согласие, выраженное принятием речевого подхвата - реакцией говорящего на тактику речевого подхвата, реализованную собеседником. Так, идеальным случаем коммуникативного согласия является ситуация, когда один говорящий угадывает продолжение реплики другого, и тот принимает версию своего собеседника.
Значение согласия реализует тактику перехвата инициативы. Это происходит в том случае, когда диалогический повтор используется для намеренного смягчения перехода речевой инициативы от одного собеседника к другому. Например: А. She has always lived with difficulties, problems - it was always hard time. - Б. (Buts in) No, but the matter is… - А. (Buts in again) She is not afraid of problems! - Б. Not afraid? [Dreiser, 215].
4. Гармонизация общения. Данному подтипу свойственны информативная опустошенность и автоматизм. Анализ материала не позволяет говорить о реализации данным типом определенных стратегий и тактик. Но если такой повтор и не направлен на гармонизацию общения, то, несомненно, является признаком гармонично развивающегося диалога. Например: (Б., задумавшись, проходит мимо входа.) А. Where are you going? The entrance is in that direction.- Б. In that direction? - А.Yes [ Dreiser,321]. Таким образом, как показывает анализ нашего материала, тактика коммуникативной поддержки собеседника реализуется высказываниями, характеризующимися разнообразной прагматической направленностью, в сумме определяющей её специфику, которая заключается в обеспечении максимальной эффективности информативного обмена между собеседниками в каждой конкретной речевой ситуации.
В связи с вышеизложенным, можно сделать вывод о том, что передача ритма оригинального произведения при переводе художественного текста возможна лишь при условии четкого понимания переводчиком композиционно - стилистических особенностей оригинала, функции экспрессивных элементов в тексте и учете различий между языком оригинала и языком перевода, а также условий способных создать в языке перевода ритм, функционально соответствующий ритму подлинника.
Подобные документы
Понятие повтора и его основные функции в тексте художественного произведения. Анализ способов перевода повторов с английского языка на русский на примере повести Дж.К. Джерома "Трое в лодке, не считая собаки". Классификация повтора в лингвистике.
дипломная работа [142,3 K], добавлен 03.04.2013Понятие и основные функции повторов в художественном тексте, их классификация и разновидности, признаки и свойства. Исследование и анализ главных особенностей перевода повтора на примере произведения Дж.К. Джерома "Трое в лодке, не считая собаки".
дипломная работа [107,0 K], добавлен 25.03.2013Изучение лингвистического механизма и специфики функционирования комического в художественном произведении дискурса. Определение условий репрезентации и интерпретации комического смысла. Средства и приёмы репрезентации комического в художественном тексте.
реферат [27,3 K], добавлен 21.02.2015Специфика синтаксических стилистических приемов как средства изобразительности. Синтаксические стилистические средства в художественном тексте. Основные функции синтаксических повторов в произведениях английской и американской художественной литературы.
дипломная работа [51,9 K], добавлен 23.06.2009Представление жеста и мимики как компонента невербальных актов в процессе коммуникации. Улыбка как класс коммуникативных знаков. Анализ кинетических, мимических и интонационных комплексов в диалогах персонажей поэмы Николая Гоголя "Мертвые души".
дипломная работа [104,5 K], добавлен 24.02.2015Семиотические аспекты невербальных средств коммуникации как объекта паралингвистики и речи. Соотношение жеста и мимики с эмоциональными интонациям. Кинетические, мимические и интонационные комплексы в диалогах персонажей поэмы Н. Гоголя "Мертвые души".
дипломная работа [95,0 K], добавлен 17.02.2015Классификация, характерные и стилистические особенности рекламных текстов. Приемы параллелизма и повтора. Наиболее частые трудности, возникающие при переводе рекламных текстов. Интересные примеры перевода из публицистической продукции и сети Интернет.
курсовая работа [46,8 K], добавлен 18.04.2011Общий концептуальный анализ (функций) компрессии в художественном тексте короткого рассказа, её влияние на его структуру. Выявление сходства и различия механизмов компрессии художественного текста, встречающиеся в литературе Великобритании и Китая.
дипломная работа [157,5 K], добавлен 24.02.2015Основные теоретические положения когнитивной лингвистики. Функции метафоры в политическом дискурсе. Метафорический образ украинского кризиса в российском и англоязычном политическом дискурсе: состязание, представление, заболевание, преступление.
дипломная работа [559,5 K], добавлен 25.07.2017Дихотомия "мужского–женского" в сознании старшеклассников гимназии. Наличие гендерной асимметрии в классе как фактор, обуславливающий своеобразие англизмов в дискурсе молодежной культуры. Вульгаризмы английского происхождения в дискурсе старшеклассников.
курсовая работа [75,3 K], добавлен 21.07.2010
