Историко-правовой анализ механизма защиты прав граждан в Римской империи

В дальнейшем место praescriptio pro reo занимает exceptio (эксцепция, исковое возражение), за которой и закрепляется функция защиты ответчика: так, чтобы указать на dolus противника, истец со времен Аквилия Галла использовал actio doli, а ответчик - exceptio doli. Praescriptio сохраняется как средство учесть интересы истца (actor) - praescriptio pro actore. Exceptio вставлялась после intentio и обусловливала condemnatio.

Gai., 4,110:

... Если по этому делу ничего ен было совершено и не совершается по злому умыслу А.А. ...

В сравнении с praescriptio pro reo это средство защиты было более действенным, поскольку оправдательный приговор судьи в случае выяснения указанного факта был окончательным: litis contestatio поглощала иск истца так, что повторная попытка начать процесс была исключена.

Гай (Gai., 4,133) сообщает, что даже те ситуации, которые по существу предполагали praescriptio pro reo - когда ответчик указывал на необходимость предварительного решения общего вопроса о возможности истца вчинить иск, - в его время уже защищались посредством exceptio. Если, например, успешное требование отдельной вещи из состава наследства могло рассматриваться как предварительное решение (praeiudicium) о наследственных правах истца (как сонаследника), ответчик (владелец наследственной массы, отрицавший, что истец является сонаследником) мог согласиться на процесс только в том случае, если судебное решение по данному делу не имело преюдициального эффекта в отношении более широкого вопроса. В прежнее время цель достигалась посредством praescriptio (Gai., 4,133):

Пусть процесс по этому делу считается установленным, если в нем не будет предварительного судебного решения о наследстве...

Поскольку решить частный вопрос о принадлежности отдельной вещи из состава наследственной массы без предварительного решения вопроса о наследстве в целом было невозможно, дело возвращалось к претору (разве только истец доказывал, что требуемая вещь не входила в состав наследства или следовала ему по другому основанию, независимо от решения вопроса о наследовании). В середине II в. в пользу ответчика давалась exceptio, и дело могло быть проиграно истцом окончательно (Gai., 7 ed. prov. D. 10,2,1,1):

... Если в этом деле, о котором идет судебное разбирательство, не будет предварительного решения о наследстве...

Различие конструкций «пусть процесс считается установленным» и «по какому делу идет судебное разбирательство» указывает на существенное изменение эффекта защиты с переходом к exceptio: процесс теперь считается установленным (litis contestatio - состоявшейся), и под условие ставится не принятие дела к рассмотрению, а вынесение судебного решения.

Требование сервитута проезда, возможное лишь со стороны собственника соседнего участка, опровергается на том основании, что принадлежность истцу самого поля, к которому ведет дорога, спорна. Сервитут будет утрачен, так как процесс по специальному вопросу - о сервитуте (праве имения) был установлен до решения общего вопроса - о праве собственности на само имение.

Возражения бывают временными и постоянными - exceptiones dilatoriae (temporales) и exceptiones peremptoriae (perpetuae) (Gai., 4,121):

Постоянные - это те, которые имеют значение всегда и их нельзя избежать, например (возражения) о том, что заключено под влиянием страха, или обмана, или в нарушение закона или постановления сената, или о том, что уже было предметом приговора или судебного разбирательства, а также - о неформальном соглашении о том, что уплата не будет требоваться вовсе.

Exceptio peremptoria является отменительным условием иска и может быть противопоставлена всегда и против любого истца. Однако это именно условие, поскольку в том случае, если ответчик не позаботился включить ее в формулу (скажем, стороны договорились никогда не взыскивать должного по стипуляции - pactum de non petendo), - то в ходе процесса он сможет оспаривать лишь пороки самой сделки (в данном примере - что слова, стипуляции были произнесены неправильно или что обязательство было погашено посредством acceptilatio), но не будет вправе указать на факт, не введенный в формулу. Если ответчик по ошибке не воспользовался exceptio peremptoria, он восстанавливается претором в первоначальное положение (in integrum restitutio) для правильного составления формулы (Gai., 4,125). Эта помощь обычно не оказывалась, если неиспользованной осталась exceptio dilatoria.

Отлагательное возражение действительно лишь в течение определенного времени - например, если стороны заключили pactum de non petendo на определенный срок. Если одна из сторон вчинит иск до истечения оговоренного срока, процесс будет проигран, а иск утрачен навсегда -- по принципу: «Bis de eadem re ne sit action» («Нельзя дважды предъявлять иск по одному и тому же делу»). Практически преклюзивный эффект достигается посредством уже упоминавшейся exceptio peremptoria о том, что дело уже было предметом судебного разбирательства (res in iudicium deducta). Так, проигнорировав временное возражение на стороне ответчика, истец оказывается в зависимости от вечного (Gai., 4,123).

При истребовании части долга истец не мог вчинить иск об остатке в течение претуры одного и того же лица. В противном случае он сталкивался с exceptio litis dividuae («о разделенной тяжбе»), которая была действенна до окончания срока пребывания претора в должности (Gai., 4,56; 122; 131). Подобная же exceptio dilatoria ограничивала произвольное членение дела при наличии нескольких исков к одному лицу: если лицо, являвшееся активной стороной в обязательстве, предъявляло один из исков, намереваясь провести другое разбирательство по тому же делу у другого судьи, то для успеха второй попытки оно должно было дождаться следующей претуры. Эта exceptio называлась «rei residuae» - «об остальном деле» (Gai., 4,122).

Если истец желал, чтобы судья принял во внимание другой факт, который он мог противопоставить исковому возражению ответчика, претор мог дать ему replicatio - возражение на exceptio. Скажем, после соглашения не вчинять исковое требование стороны договорились об обратном. Неформальный характер таких pacta делал неприменимым к ним общий принцип о том, что противоположное соглашение (conventio contraria) погашает предыдущее, поэтому exceptio pacti conventi со стороны ответчика должна была быть парализована специальной replicatio (Gai., 4,126):

... Если позже не было договорено, чтобы мне дозволялось истребовать эту сумму...

Соответственно, на replicatio истца ответчик мог ответить новым возражением - duplicatio (Gai., 4,127), истец выдвинуть новое - triplicatio (Gai., 4,128) и т. д. Тексты в нашем распоряжении, однако, не знают цепочек более длинных, чем exceptio - replicatio - duplicatio.

Praescriptio pro actore применялась для членения предмета требования по иску, необходимого при периодическом характере предоставлений, при требовании части вместо целого, а также при наличии нескольких оснований требования.

Наиболее распространенный случай - истребование части долга в соответствии с наступлением срока осуществления частичного платежа (Gai., 4,131). Вчинение иска с intentio incerta лишило бы кредитора возможности повторить процесс в отношении остальных частей долга. Praescriptio: «Пусть предметом дела считается та часть обязательства, срок исполнения которой наступил» - давала возможность периодически вчинять иск по тому же делу.

При иске с intentio certa (actio certae creditae pecuniae) praescriptio позволяла указать конкретную causa petendi, поскольку в противном случае долг ответчика по разным основаниям (из договора займа, из стипуляции, из либерального контракта - expensilatio - и т. д.), если он всякий раз был установлен в размере одной и той же суммы (например, 10 тысяч), - можно было бы истребовать лишь однажды. Судье предлагалось считать предметом судебного разбирательства только одно из обязательств ответчика.

Сходные меры требовались, когда на основании одного соглашения возникало несколько взаимных обязанностей. Вчинение общего иска для истребования исполнения одной из них лишало бы сторону в контракте возможности искать удовлетворения других интересов, выраженных в договоре, из-за консумирующего действия litis contestatio (Gai., 4,131).

4.8. Этапы судопроизводства per formulas

Преторский процесс не исчерпывался стадиями in iure и apud iudicem: появлению сторон перед претором предшествовала сложная процедура вызова ответчика в суд, а после вынесения решения перед истцом вставала задача приведения его в исполнение.

Первой обязанностью истца являлось сообщить ответчику предмет искового требования - editio actionis, даже если он еще не был уверен в том, какую формулу он получит у претора. Одновременно с этим (или сразу после) следовал призыв явиться в суд - in ius vocatio. Если ответчик намеренно не дал себя найти для объявления вызова, он считался отказавшимся от защиты и нес соответствующие санкции (Gai.,3,78). Вызванное в суд лицо должно было немедленно предстать перед претором или дать поручителя - vindex, который бы гарантировал появление в суде. В случае неявки ответчика, vindex отвечал в объеме стоимости предмета спора на момент вынесения судебного решения. Гарантия явки в суд могла быть обеспечена посредством внесудебного клятвенного обещания ответчика - vadimonium, в которой фиксировались сроки первой и при необходимости - повторных явок в суд.

Судебным магистратом, ведавшим фазой in iure, был один из преторов или курульный эдил. Если одной из сторон в процессе был перегрин, следовало обратиться к претору перегринов.

Жители муниципиев пользовались местным судом, но по делам на крупную сумму должны были явиться в Рим. Провинциалы должны были обращаться к губернатору провинции, обладавшему судебной компетенцией, идентичной римскому претору.

Фаза in iure обычно заканчивалась в течение одного дня. Если этого не происходило, ответчик гарантировал повторную явку посредством cautio vadimonium sisti, обязуясь в противном случае уплатить штраф, размер которого не должен был превышать половины суммы спора (но не более 100 тысяч сестерциев).

Перед лицом магистрата (in iure) истец вновь совершал editio actionis и излагал факты, на которых он основывал свое притязание. Затем он заявлял, какой иск он хотел бы получить - actionis postulatio, добиваясь утверждения в intentio фактов, указанных в editio actionis. Если истец хотел прибегнуть к особым преторским средствам - interdicta или stipulationes praetoriae - или получить особый иск, не предусмотренный в эдикте (actio decretalis), он обосновывал это намерение. Тогда претор выяснял специфику правового основания требования истца - causae cognitio.

Задача претора заключалась в том, чтобы установить предмет спора. В этом ему содействовал ответчик. Если ответчик признавал претензию истца обоснованной (confessio in iure), процесс мог закончиться уже на этой стадии. Но за признанием могло последовать встречное требование ответчика - например, уменьшить размер исполнения. Тогда предметом процесса могла быть оценка суммы долга - litis aestimatio - или другие аспекты спора, тогда как его правовое основание считалось выясненным. Истец получал особый иск - actio ex confessione. При вещных исках (которые являются actiones arbitrariae) confessio делала ненужной pronuntiatio de iure и, видимо, исключала iussum de restituendo Покровский И.А. История римского права. СПб.,1999. С.155..

С целью установить предмет тяжбы претор прибегал и к допросу ответчика - interrogatio in iure (Gai., 4,54). Основными гипотезами применения этого средства был иск кредитора к долевому наследнику, когда во избежание pluris petitio требовалось установить размер доли наследства и соответственно размер долга, а также - ноксальный иск, когда ответственность домовладыки определялась пребыванием в его власти правонарушителя - подвластного сына или раба.

Interrogatio могла привести к частичному признанию ответчиком обоснованности требования истца. Тогда претор давал формулу, в которой учитывал такой факт как установленный, изымая его из предмета разбирательства (formula ex responsione).

Iusiurandum voluntarium (добровольная присяга) - это любая присяга при любом виде иска, принесенная в ответ на вызов другой стороны. Клятва, данная без такого предложения, во внимание не принималась. В случае добровольной присяги, однако, отказ поклясться не имел столь прямого влияния на судьбу процесса и лишь добавлялся к доказательствам. Исполнение присяги имело те же последствия, что и при iusiurandum necessarium: ответчик освобождался от ответственности, истец получал actio ex iureiurando. Такая присяга, сделанная на стадии in iure, приравнивалась к исполнению обязательства, поскольку первичное обязательство заменялось на новое и истец, даже при появлении новых доказательств, не мог вчинить прежний иск, но - лишь доказывать ложность присяги Дождев Д.В. Римское частное право. М.,1999. С.218..

На этой же стадии решался принципиальный вопрос о допустимости иска вообще. Предложенное к рассмотрению притязание могло быть оставлено без защиты, если искомого процессуального средства просто не существовало. Претор мог, напротив, отказать истцу в иске, который был объявлен в эдикте (denegatio actionis), разумеется, обосновав отказ. Наконец, претор мог допустить повторное вчинение иска лицом, проигравшим первый процесс по неопытности (если ему не было 25 лет) или по другой уважительной причине - in integrum restitutio.

Наконец, стороны должны были согласовать выбор судьи. Помимо особых случаев, когда дело должно было слушаться в коллегиальном суде «ста мужей» (centumviri) или рекуператоров (recuperatores), они могли выбрать любое частное лицо (iudex unus). Если стороны не приходили к согласию, судья назначался по жребию из числа судей, объявленных в специальном списке - album iudicium. Имя судьи заносилось в формулу, которая была обращением претора к определенному лицу с предписанием, каким образом решать данное дело.

4.9. Добровольное процессуальное представительство: когнитор и прокуратор

На стадии in iure стороны могли выставить заместителей. Известно два вида процессуальных представителей: cognitor и procurator ad litem. О назначении когнитора противнику сообщалось посредством одностороннего акта - datio cognitoris (Gai., 4,83). Когнитор вел дело от своего имени, поэтому использовалась формула с перестановкой лиц: в intentio упоминалось имя представляемого (dominus litis), тогда как condemnatio обращалась на когнитора. Например, если вместо П. Мэвия процесс вел Л. Тиций, формула иска с intentio certa будет такой (Gai., 4,86):

Если выяснится, что Н.Н. должен дать 10 тысяч сестерциев П. Мевию, судья, присуди Н.Н. на 10 тысяч сестерциев в пользу Л. Тиция, если не выяснится, оправдай.

Если когнитор выступал на стороне ответчика, то в intentio упоминалось имя dominus litis, а в condemnatio присуждению подвергался когнитор (Gai., 4,87). Datio cognitoris новировала требование, поэтому если когнитор представлял истца, то его требование все равно погашалось посредством litis contestatio. В судебном решении указывалось имя когнитора, и actio iudicati давалась ему или против него (если он представлял ответчика). Претор, однако, давал представляемому лицу (или против него) иск, аналогичный иску из судебного определения, - actio iudicati utilis.

Прокуратором в процессе мог быть общий управляющий представляемого (procurator omnium bonorum - управляющий всем имуществом), а мог быть специально назначенный по воле dominus litis (посредством iussum - приказа или mandatum - поручения) заместитель (procurator ad litem). О назначении прокуратора противнику не сообщалось (Gai., 4,84), так как эта фигура обычно появляется именно в отсутствие dominus litis. Прокуратором считалось и лицо, взявшее на себя ведение процесса без специального приказа или поручения - по доброй совести (bona fide - Gai., 4,84). Поскольку в этом случае требование не погашалось вследствие litis contestatio, добровольный прокуратор должен был пообещать, что представляемое лицо не начнет процесс вновь, посредством особой клятвы в том, что dominus litis одобрит его действия, называемой также cautio de rato. Это преторское средство представляет собой своеобразную форму соглашения о неустойке: в случае, если действия поверенного не будут одобрены dominus litis и тот вновь начнет процесс (на что он имеет полное право), прокуратор-неудачник будет оштрафован в пользу ответчика, что с лихвой компенсирует ему ожидаемые потери от проигрыша дела.

Если прокуратор представлял ответчика, то чтобы считаться достойным заместителем в процессе (idoneus defensor), он давал cautio iudicatum solvi - гарантию исполнить судебное решение (Gai., 4,90).

От указанных случаев добровольного представительства следует отличать процессуальное представительство, устанавливаемое по необходимости в отношении лиц с ограниченной дееспособностью. Безумный и расточитель не могут выступать в суде самостоятельно:, вместо них дело ведет куратор, но процесс производит эффект непосредственно на стороне представляемого (активно или пассивно управомоченным на actio iudicati лицом является сам подопечный). Сходный режим установлен для ведения дел опекуном малолетнего или женщины в отсутствие подопечных, тогда как в нормальном случае они действуют в суде сами, но при условии утверждения акта опекуном (tutore auctore). Женщина нуждалась в услугах опекуна, только если процесс относился к типу основанных на законе - iudicium legitimum. Назначить прокуратора она могла и без утверждения со стороны опекуна - auctoritas tutoris. Младенца (infans) всегда представляет опекун Гетьман-Павлова И.В. Народные иски в защиту интересов несовершеннолетних в римском праве. // История государства и права. 2006, № 7. С.46-47..

4.10. Отказ от защиты

Необходимость участия ответчика в установлении процесса предполагает особую квалификацию его поведения, направленного на срыв судебной формы разрешения конфликта. Поскольку самостоятельность сторон в процессуальном решении спора является одним из важнейших проявлений основного принципа права, отказ от участия в процессе воспринимается как утрата автономии личности в объеме предмета судебного разбирательства. Не приняв условия системы, защищающей формальное равенство всех участников, ответчик ставит себя вне общества в той степени, в какой гражданский процесс гарантирует его от произвола. На этом уровне присутствие лица в гражданском обороте воплощает его имущество, которое отныне (с отказом от защиты) воспринимается как лишенное индивидуальной цели, поскольку его хозяин более не обладает в этом отношении социально признанной волей. Логичным следствием является констатация права истца распоряжаться этим объектом в пределах его интереса.

Практически это достигается административными средствами: введением истца во владение имуществом ответчика - missio in bona - с последующей продажей его с торгов.

Соучастие ответчика в установлении процесса должно отвечать необходимым требованиям (se uti oportet defendere), которые по отношению к нему особенно строги, так как его конформность социально признанным нормам поведения поставлена под сомнение. Как отказ от защиты - indefensio - квалифицируется не только неявка в суд или несогласие на litis contestatio, но и неподчинение судебному решению (iudicatum). Чтобы избежать возможного срыва процесса, ответчику предлагается утвердиться во взятой на себя роли уже на первой стадии и в судебных разбирательствах, имеющих предметом вещный иск, принять на себя в стипуляционной форме с предоставлением гарантов ряд обязательств - sadisdatio (cautio) iudicatum solvi. При этом он должен был гарантировать исполнение судебного решения - ob rem iudicatam; свое конструктивное участие в развитии процесса - ob rem bene defensam; а также воздержание от умышленных действий, которые могут сорвать процесс - ob dolo malo.

Лицо, признаное indefensus, подвергается строгим санкциям, которые ужесточаются по мере того, как игнорирование требований правопорядка становится более злостным. При вещных исках претор прибегает к намеренной перемене положения сторон во владении, так что ответчик, не пожелавший принять защиту, оказывался вынужден в дальнейшем нести бремя доказывания (onus probandi). Если вещь, объект спорного права, была движимой, цель достигалась посредством приказа истцу увести или унести ее с собой (duci vel ferri iubere) или посредством actio ad exibendum (иск о выдаче вещи), в зависимости от того, находилась спорная вещь в судебном присутствии или нет. Если ответчик не подчинялся и не выдавал вещь, претор прибегал к введению истца во владение всем имуществом ответчика - missio in bona - с целью организации его распродажи с аукциона. В отношении недвижимых вещей истцу давался специальный интердикт, позволявший истцу изъять владение спорной вещью - interdictum quern fundum или иное аналогичное средство. Отказ владельца вступить в процесс о праве на вещь не препятствовал истцу получить фактический доступ к объекту своего притязания.

4.11. Установление предмета тяжбы

После составления формулы, когда претор в ответ на ожидания сторон предоставил процессуальные средства - datio iudicii истец и ответчик (впрочем, последний - под угрозой оказаться indefensus) выражали свое согласие с предложенной формулой dictare ed accipere iudicium (предложить и принять судебное разбирательство). Это соглашение трех сторон и называется litis contestatio - особый момент в развитии процесса, после которого интересы истца и ответчика считаются адекватно воплощенными в процессуальных правах и обязанностях. Поскольку формула направлялась определенному судье (на чье имя она была составлена) datio iudicii включала в себя и iussum iudicandi (приказ судье вынести решение по делу) - делегирование частному лицу, назначенному судьей, судебных полномочий по данному делу. Это распоряжение невозможно без выраженного согласия сторон на iudicium в том окончательном виде, который формула получила в момент litis contestation. Стороны могли зафиксировать формулу в специальном документе посредством особой процедуры засвидетельствования - testatio, которая, однако, несущественна для перехода процесса в новую фазу apud iudicem (у судьи).

Litis contestatio погашает право требования истца, исключая возможность сделать его предметом повторного судебного разбирательства (преклюзивный эффект). Действие преклюзивного эффекта зависит от типа судебного разбирательства. Lex Iulia iudiciorum privatorum устанавливал деление на iudicia legitima и iudicia imperia continentia (Gai., 4,103 -104). Судебное разбирательство считается legitimum, если процесс происходит в Риме между римскими гражданами и у одного судьи (iudex unus), который также является римским гражданином. Все остальные судебные разбирательства - происходящие не в Риме, при посредничестве рекуператоров, или если одна из сторон не является римским гражданином - считаются imperia continentia (основанными на власти магистрата). Несомненно, категория iudicia legitima смоделирована с древней формы процесса per legis actionem Гетьман-Павлова И.В. Публично-правовые народные иски в римском праве.// История государства и права. 2005. №8. С.45..

Преклюзивное действие litis contestatio в древности происходило ipso iure - в силу самого (цивильного) права (Gai., 4,108). В процессе per formulas повторное вчинение иска исключалось либо ipso iure, либо посредством искового возражения (ope exceptionis) о том, что требование уже было предметом litis contestatio. В режиме ipso iure - непосредственно в материальном плане (по ius civile) - погашался личный иск с формулой in ius concepta, предъявленный в iudicium legitimum (Gai., 4,107). Во всех остальных случаях иск сам по себе сохранялся (как и требование в материальном плане), но ответчик получал exceptio rei iudicatae vel in iudicium deductae (исковое возражение о том, что по делу было вынесено судебное решение или что дело уже было предметом судебного разбирательства).

После litis contestatio требование истца становится нечувствительным к переменам в материальной стороне отношения, что определяет переход ответственности за риск, связанный с ходом процесса, на сторону ответчика. Гибель объекта спора вследствие действия непреодолимой силы не освободит ответчика; сугубо личные требования - как штрафные иски - переходят по наследству; срок исковой давности не засчитывается.

Gai., 3,180--181:

180. Обязательство также прекращается вследствие litis contestatio, если только дело велось посредством законного судебного разбирательства. Ведь тогда первичное обязательство погашается, и ответчик становится обязанным на основании litis contestatio; если же он осужден, то с отменой litis contestatio он отвечает на основании судебного решения. И это то, что написано у старых юристов: до litis contestatio должник должен дать, после litis contestatio его должны осудить, после осуждения он должен исполнить судебное решение.

181. Отсюда получается, что если я истребую долг посредством законного судебного разбирательства, впоследствии я не могу вчинить этот же иск в силу самого права, и мое требование «Мне следует дать» ничтожно, поскольку обязательство «дать» прекращено посредством litis contestatio. Иначе происходит, если предъявляю требование посредством судебного разбирательства, основанного на власти магистрата; ведь тогда обязательство тем не менее остается, и поэтому впоследствии я могу в силу самого права опять вчинить этот иск, но я должен быть опровергнут посредством искового возражения о деле, по которому было вынесено судебное решение, или о деле, бывшем предметом судебного разбирательства.

4.12. Различие личных и вещных исков

Погашение искового требования ipso iure в новом процессе формально соответствует правилам процесса per legis actiones; исключение, однако, составляют actiones in rem. Это различие отражает глубокие изменения в порядке процессуального преобразования прав и в сущности процесса. Гай (Gai., 4,108) говорит, что в древности исковое требование всегда погашалось ipso iure и повторение процесса исключалось автоматически. Современная романистика видит в прекращении ipso iure вещных исков при старом судопроизводстве проблему, будто собственник, снова утратив вещь, не смог бы повторно вчинить иск, если бы она оказалась у того же лица. Сходная проблема возможна и при личных исках: абстрактный характер stipulatio приводил бы к тому, что обещание одинаковой суммы, данное одним и тем же лицом, не могло быть истребовано дважды. В таком случае проигрыш процесса создавал бы большие преимущества, чем победа. Однако информация Гая требует адекватной интерпретации: юрист исходит из того, что в старом процессе не было исковых возражений и преклюзивный эффект не мог действовать в режиме ope exceptionis Покровский И.А. История римского права. СПб. 1999. С.135..

Соответствие между двумя видами процесса в отношении преклюзивного эффекта litis contestatio указывает на специфику древнейших вещных исков, которые в новых условиях могли бы быть с большим основанием классифицированы как actiones in personam. Относительность правовой позиции сторон в процессе legis actio sacramento in rem, в котором каждый из претендентов доказывал не абсолютное право на вещь, а лучшее, чем у противника реальное полномочие, согласуется с таким подходом. Процесс мог быть повторен, поскольку судебное решение относилось к конкретному спору сторон и после процесса права оставались на том же уровне признания, что и до него. Устранение данного противника не наделяло победителя правами против всех третьих лиц. Поражение в процессе также не препятствовало тому, чтобы впоследствии лицо могло приобрести ту же вещь по иному основанию.

Предметом гражданского процесса является не вещное право, абстрактно значимое против всех (erga omnes), но отдельное требование, основанное на этом правовом притязании, которое возникает, когда это право нарушено, и - в соответствии с этим - значимо только против конкретного лица. Здесь различие между личным и вещным правом снимается, что отвечает единству режима погашающего действия litis contestatio в процессе посредством legis actiones. Естественно, что такое требование может стать основанием лишь для одного судебного определения, раз последнее является средством добиться искомого поведения обязанного лица. Материальный аспект права истца закономерно преобразуется в право требования на основании судебного решения.

С этой точки зрения преклюзивный эффект ope exceptionis - когда активная сторона в правоотношении удерживает требование в первоначальном виде - выявляет недостаточность imperium судебного магистрата для адекватного воздействия на право в материальном плане, что соответствует подчиненному положению ius honorarium no отношению к ius civile.

4.13. Деление исков на имущественные и штрафные

Первоначально иски делились только на actiones rei persecutoriae (имущественные иски - термин не поддается дословному переводу) и на actiones poenales (штрафные иски): первые подчинялись правилам альтернативной, вторые - кумулятивной конкуренции. Убедительный пример кумулятивной конкуренции дает гипотеза кражи (furtum), когда пострадавший располагал штрафным иском из воровства (actio furti) для наказания нарушителя и нештрафным иском (condictio ex causa furtiva) для истребования самой вещи. Два иска разного типа могли быть предъявлены к каждому из нарушителей, так что кумулятивная конкуренция исков сопровождалась кумулятивной конкуренцией лиц. Однако для истребования вещи мог быть предъявлен лишь один из нештрафных исков: condictio ex causa furtiva или rei vindicatio.

Штрафные иски носят строго персональный характер: они не переходят по наследству и не допускают процессуального представительства на стороне ответчика. Считалось, что пострадавший преследует особый интерес, наказывая нарушителя: получение им известных выгод от взимания штрафа в свою пользу рассматривалось как побочный эффект отношения. Различие оснований определяло и допустимость параллельного вчинения нештрафного иска. Избирательная конкуренция нештрафных исков, напротив, связана с единством интереса, защищаемого несколькими исками. В то же время следует иметь в виду, что недопустимость кумулятивной конкуренции в этом случае достигалась не за счет преклюзивного действия litis contestatio, а специальным вмешательством судьи. Это явление показывает, что наличие нескольких исков зависит от наличия нескольких требований, даже если они имеют общее основание.

В дальнейшем вырабатывается категория исков смешанного характера - actiones mixtae. Эта категория исков, посредством которых преследуются и интерес, и наказание, распадается на две группы. Первую составляют иски, о которых Гай говорит как о тех, посредством которых истребуется стоимость вещи в двойном размере (in duplum) в том случае, если должник отрицает свой долг (infitiatio): actio iudicati (об исполнении судебного решения), actio depensi (о возмещении расходов поручителю, уплатившему долг, - Gai., 3,127), actio legatorum nomine (об исполнении legatum per damnationem - Gai., 2,282), - все те случаи, которые в древности давали ход manus iniectio, - а также иск о противоправном нанесении ущерба по закону Аквилия. Режим этих исков такой же, как и при истребовании простого возмещения ущерба (in simplum), то есть - нештрафной: здесь нет кумулятивной конкуренции. Их систематизация как «смешанных» связана с анализом значения двойного объема присуждения: взыскание одной стоимости вещи представлялось нормальным, а другой - штрафным. Сочетание двух simplum при таком подходе выявляло комбинированный характер иска.

Другую группу составляют штрафные иски (в основном преторские), за которыми позже признали качества нештрафных: в их отношении не допускается кумулятивная конкуренция с нештрафными исками, но они не переходят по наследству и их можно вчинить всем солидарным должникам по отдельности (кумулятивная конкуренция лиц).

4.14. Исполнительное производство

Преобладающим способом принудительного исполнения судебного решения стало обращение взыскания на имущество осужденного в форме bonorum venditio (конкурсная распродажа), что согласуется и с денежным характером присуждения, и с закономерностью главного последствия отказа от защиты - редукцией личного статуса нарушителя. Итогом конкурсной распродажи имущества неоплатного должника являлось его полное исключение из системы гражданско-правовых связей - гражданская смерть (своеобразная ликвидация частного лица как участника гражданского оборота) - и соответствующее замещение его роли в обороте другим лицом - правопреемником.

Расправа начиналась с того, что претор особым декретом зводил победителя процесса во владение имуществом должника - nissio in bona (или in possessionem). Эдикт предусматривал как гипотезу этого акта iudicatio (и confessio), indefensio (как при actio iudicati, ак и при любой actio in personam), latitatio (когда лицо скрылось с целью избежать судебного преследования), а также смерть должника отсутствие наследников («cui heres non extabit»).

В течение следующих 30 дней (15 - при missio по случаю мерти должника) кредитор должен был объявлять о намечающейся онкурсной распродаже - proscriptio bonorum (Gai., 3,79). Другиe кредиторы должника тоже могли вступить во владение его иуществом, даже если по их требованию не было вынесено судебного решения. Обычно первый из них назначался претором ответственным за охрану конкурсной массы (curator bonorum), так что введение во рдение фактически служило этой цели - rei servandae causa.

Затем кредиторы выбирали управляющего конкурсом - magister bonorum, который готовил lex bonorum vendundorum (правила конкурса), устанавливая соотношение актива и пассива в имуществе должника и условия последующих торгов. Прежде всего учету подлежали требования кредиторов первой очереди: фиск, местные власти, опекаемый (если должник был его опекуном), кредиторы на похоронные расходы, кредиторы, предоставившие заем на ремонт дома, кредиторы, предметом требования которых было приданое.

Претор должен был одобрить lex bonorum vendundorum и объявить распродажу - proscriptio. Magister bonorum тогда выставлял все имущество на конкурсную продажу за одну цену, размер которой определялся суммой требований кредиторов (а не общей стоимостью имущества), поскольку удовлетворение кредиторов возлагалось затем на покупателя. Обычно продажа происходила в форме публичного аукциона - venditio ad hasta (аукционная распродажа под копьем). Победителем становился тот, кто предлагал наивысшую цену. Однако, считая размер актива недостаточным, покупатель мог предложить лишь частичную уплату долга привилегированным кредиторам, которые тогда получали удовлетворение в порядке установленной законом очередности. С автором лучшего предложения заключалась сделка продажи имущества должника - bonorum venditio, которая выражает факт гражданской смерти продавца. Объявленная цена не вносилась, поскольку продавца, собственно, не было, тогда как владение покупатель получал от управляющего конкурсной массой. В случае утраты владения вещью из купленного на торгах имущества покупатель - bonorum emptor - мог преследовать ее посредством actio Publiciana.

Bonorum emptor становился универсальным правопреемником должника, и на него направлялись иски кредиторов, по которым он отвечал в объеме соответствующей доли от предложенной им за покупку цены. В то же время он становился субъектом требований должника (Gai., 4,35), по которым он мог вчинить либо - если должник был жив - иск с перестановкой лиц (actio Rutiliana), либо - если должник был мертв - иск с фикцией, что bonorum emptor является наследником должника (actio Serviana). Эти же иски направлялись на самого правопреемника кредиторами должника, по требованиям которых уже было вынесено судебное решение. Остальные кредиторы (все, если гипотезой bonorum venditio были indefensio, latitatio или смерть без наследника до вынесения приговора) должны были предъявлять обычные иски по своим требованиям, составляя формулы с перестановкой лиц. Здесь последовательно воплощается принцип, по которому bonorum emptor замещает в гражданском обороте лицо (persona) экспроприированного.

Экспроприация сопровождалась наложением infamia (бесчестья). Следует подчеркнуть, что эта расправа имеет причиной не неоплаченный долг, а намеренный срыв процесса (на любой стадии). Если должник не был в состоянии удовлетворить требование кредитора, он - по lex Iulia - мог избежать расправы, добровольно передав свое имущество истцу (cessio bonorum - Gai., 3,78). После cessio bonorum следовала обычная bonorum venditio. Если не все кредиторы получали при этом удовлетворение и в дальнейшем такой должник приобретал новое имущество, претор мог распорядиться о его продаже.

Если срыв процесса или исполнения судебного решения связан с отсутствием представительства на стороне недееспособного лица, то принудительное взыскание обращалось лишь на отдельные вещи - bonorum distractio - и не сопровождалось infamia. Curator bonorum производил продажу до тех пор, пока не набирал указанную в приговоре сумму, а затем возвращал остальное имущество собственнику. Bonorum distractio стала моделью для экстраординарного и постклассического исполнительного производства.

5. Экстраординарный процесс

Классические юристы говорят о процессуальных средствах extra ordinem, противопоставляя судебные разбирательства с особой процедурой процессу per formulas, предусмотренному законом 17 г. до н.э. как ordo iudiciorum privatorum. Эти формы - cognitiones - в классический период разнообразны, но они имеют общие черты, которые получили известную унификацию в постклассический период, когда, с отменой производства per formulas в 342 г., cognitio стала ординарным видом процесса.

Все разбирательство разворачивается перед магистратом или чиновником: исчезает фигура частного судьи и деление на фазы in iure и apud iudicem. Решение судьи становится приказом государственного органа, и именно с ним (а не с litis contestatio) связывается преклюзивный эффект процесса. Сила такого решения зависит от иерархии судебных инстанций, высшей из которых является сам император, поскольку допускается апелляция в высшую инстанцию на решение нижестоящего суда. Ответчик не участвует в установлении процесса, который в случае его неповиновения принимает принудительный характер. Усиление административного произвола в процессе в ущерб строгости формы делает возможным предъявление со стороны ответчика встречных требований истцу в рамках одного разбирательства. Публичный характер производства по частным делам непосредственно связан с усилением абсолютной власти императора и постепенной деградацией автономии личности в эпоху Империи.

Возникновение cognitiones относится к правлению Августа, который уже в 30 г. до н.э. получает судебную власть как высшая апелляционная инстанция, очевидно, по делам, слушающимся в судах магистратов, в том числе и провинциальных. В это время - до lex Iulia iudiciorum privatorum - понятие «extra ordinem» еще не существует. Компетенцию судьи первой инстанции Август получает в 23 г. до н.э. вместе с imperium proconsulare maius et infinitum, высшей проконсульской властью, не имеющей функциональных (и в определенном смысле - территориальных, поскольку она распространяется и на город Рим) ограничений. Отныне принцепс мог устанавливать судебные процессы, подобно претору до lex Aebutia.

Издание lex Iulia iudiciorum privatorum, несомненно, ограничивает сферу судебной деятельности самого принцепса, который слушает в основном уголовные дела и принимает апелляции по приговорам, вынесенным в различных cognitiones. Начиная с Клавдия, принцепс принимает апелляции и по судебным определениям ординарного процесса. Поначалу принцепс лишь отменяет такие решения, делая возможным повторение процесса per formulas (своеобразная in integrum restitutio), но уже во II в. сам выносит новое решение. В III в. высшей апелляционной инстанцией почти исключительно выступает префект претория, который выносит решения именем императора (vice sacra).

В Риме cognitiones вводились для защиты отдельных отношений, конструкция которых не вписывалась в систему процесса per formulas. При Августе консулам было поручено вести в экстраординарном порядке дела по фидеикомиссам (Gai., 2,278), которые при Клавдии перепоручили специальному praetor fideicommissarius. Консулы же разбирали дела по алиментам. Некоторые вопросы, которые находили адекватное выражение в ординарном процессе, параллельно рассматривались extra ordinem: дела, связанные со status libertatis, решали сначала консулы, а с III в. - специальный praetor liberalium causarum. В ведении особого praetor tutelaris находились дела по назначению и смещению опекунов (potions nominatio и excusatio tutoris), решавшиеся исключительно в экстраординарном порядке. Имущественные дела между фиском и частными лицами судил специальный претор - praetor qui inter fiscum et privatos ius diceret, споры между гражданами и казной римского народа (aerarium) - особые префекты - praefecti aerarii.

Постепенно все большая часть гражданских дел - даже те, для которых имелись формулы в эдикте - сосредоточивается в суде praefectus urbi, который в конце III в. почти полностью подменяет собой ординарные суды Дождев Д.В. Римское частное право. М.,1999. С.243-244..

Заключение

В римском праве защита субъективных прав полностью зависела от самостоятельных действий индивида, стремившегося добиться удовлетворения своих законных интересов. Государство содействовало индивиду в осуществлении его прав только тем, что предоставляло право на судебную защиту и разрабатывало перечень исков, устанавливающих существование на стороне лица определенного материального права. Кроме указанных выше исков, которые могли предъявляться против любого нарушителя права собственности, она защищалась и рядом исков, направленных лично против нарушителя в соответствии с особым характером его действий. Сюда относились многочисленные иски из правонарушений - actio furti, actio legis Aquiliae, actio iniuriarum и другие. Современный механизм защиты прав собственности, принятый в большинстве ведущих государств, строится на принципах, разработанных в Римской империи, и Российская Федерация здесь не является исключением.

Список использованной литературы

1. Дождев Д.В. Римское частное право. - М.: Норма - Инфра-М, 1999.

2. Покровский И.А. История римского права. - СПб.: Летний сад, 1999.

3. Крашенинникова Н.А., Жидков О.А. История государства и права зарубежных стран. Часть 1. - М.: Норма - Инфра-М, 1999.

4. Новицкий В.А. Гражданский процесс в Римской империи: Монография. - М., 2002.

5. Кофанов Л.Л. Основы римского частного права. - М., ИВИ РАН, 2000.

6. Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. - М.: 3ерцало, 1997.

7. Аксенова О.В. Концепция права в римской юриспруденции.// История государства и права. 2007. № 20.

8. Гетьман-Павлова И.В. Народные иски в защиту интересов несовершеннолетних в римском праве.// История государства и права. 2006. № 7.

9. Гетьман-Павлова И.В. Публично-правовые иски в римском праве.// История государства и права. 2005. № 8.

10. Яхагоев Р.В. Историко-правовой анализ механизма защиты прав собственности в Римской империи.// История государства и права. 2007. № 16.

11. Васильев А.А. История римской правовой доктрины.// История государства и права. 2007. № 17.

309361 судопроизводство право нормативный процесс

Размещено на http://www.allbest.ru/