Защита права промышленной собственности по законодательству республики Беларусь

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЗАЩИТА ПРАВА ПРОМЫШЛЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

ВВЕДЕНИЕ

Защите субъективных гражданских прав не всегда уделяется достаточное внимание в правовой теории. Однако на практике этот вопрос зачастую приобретает первостепенную важность. Настаивая на непременной теоретической основе принятия практических решений, следует заметить, что без глубокого теоретического исследования проблемных вопросов существует риск возникновения неэффективной практики правоприменения. В связи с все возрастающим значением прав интеллектуальной собственности в экономике Республики Беларусь особую актуальность приобретают вопросы теории и практики защиты именно этой группы гражданских прав.

Вопросы защиты права промышленной собственности в той или иной степени исследовались такими учеными-цивилистами, как Г.Ф. Шершеневич [1], А.А. Пиленко [2], В.А. Дозорцев [3], А.П. Сергеев [4], В.О. Калятин [5], В.Ф. Чигир [6], С.С. Лосев [7] и многие другие. Несмотря на это, в настоящий момент проблему защиты прав можно отнести к малоисследованным. Связано это как с многоаспектностью рассматриваемой проблемы, так и с объективно не завершившимися процессами перехода республики к инновационно-ориентированной экономике. Последняя, как известно, не может существовать без эффективно действующего механизма использования и защиты результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним объектов.

За каждым правомочным субъектом в гражданском праве признается возможность применить допущенные законом меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного или оспариваемого права. Такая возможность носит название «право на защиту». Содержание права на защиту определяется комплексом норм гражданского материального и процессуального права. Последние устанавливают содержание правоохранительной меры, основания ее применения, круг уполномоченных на ее применение субъектов, а также процессуальные аспекты ее применения [8, с. 409]. Эти вопросы следует отнести к малоизученным либо же не имеющим единообразного решения применительно к защите права промышленной собственности. В связи с объективной невозможностью освещения всех проблемных вопросов защиты права промышленной собственности в настоящей работе мы остановимся только на основополагающих: определение субъекта права на защиту, общие положения о формах и способах защиты права промышленной собственности.

Целью работы является подготовка предложений по внесению изменений и дополнений в действующее законодательство Республики Беларусь по вопросу защиты права промышленной собственности.

СУБЪЕКТЫ ПРАВА НА ЗАЩИТУ

Действующее законодательство Республики Беларусь в области права промышленной собственности в минимальном объеме освещает вопросы защиты прав на объекты этого правового института. В первую очередь это приводит к затруднениям при определении субъектов, обладающих правом на защиту.

Согласно п. 5 ст. 8 Закона Республики Беларусь от 16.12.2002 г. № 160-З «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы» (далее - Закон «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы») по требованию патентообладателя нарушение его исключительного права должно быть прекращено, а лицо, виновное в нарушении, обязано возместить патентообладателю причиненные убытки в соответствии с законодательством (курсив наш - Д. Иванова) [9]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что субъектом права на защиту исключительных прав законодательство признает только патентообладателя. Патентообладателем становится либо автор, получивший патент на свое имя, либо лицо, которому автор передал свое право на получение патента, либо наниматель в соответствии с п. 3 ст. 6 Закона «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы».

Что касается личных неимущественных прав, предоставляемых лицу на основании патентного законодательства, право на их защиту принадлежит иному субъекту, а именно автору изобретения, полезной модели, промышленного образца. Следует отметить, что этот вывод следует из общих норм гражданского законодательства (ст. 8, 10, 11, 151 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее - ГК)) [10]. Патентное законодательство не предусматривает возможности защиты исключительного права автором или личных неимущественных прав - патентообладателем. Это соответствует общему правилу определения субъекта права на защиту как лица, которому принадлежит защищаемое право.

Нарушение прав может произойти и до получения патента. Следует остановиться на определении субъекта, которому принадлежит право на защиту от посягательств на право на получение патента. Особое внимание связано с отсутствием личного характера указанного права, что выделяет его среди прав, предоставленных автору изобретения, полезной модели, промышленного образца. До момента выдачи патента не существует такой субъект, как патентообладатель, а автор не всегда желает получать патент на свое имя. Законодательство на период с момента подачи заявки на выдачу патента и до момента публикации в официальном бюллетене патентного органа сведений о выдаче этого патента (с этого момента осуществляется исключительное право в соответствии с п. 3 ст. 8 Закона «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы») вводит такого субъекта, как заявитель. Заявителем, в частности, могут быть автор, наниматель в соответствии с п. 3 ст. 6 Закона «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы», их правопреемники. Характерно, что в отличие от автора, который неизменно представляет собой одно и то же лицо, статус заявителя может переходить от одного лица к другому, что сближает его с патентообладателем. При этом следует признать специфичным возможность изменения заявителя на любой стадии процесса патентования изобретения, полезной модели, промышленного образца. Автор может указать в заявке на выдачу патента лицо, которому принадлежит право на получение патента, то есть назвать иного субъекта права на получение патента с момента подачи заявки, либо до момента регистрации изобретения, полезной модели, промышленного образца автор может подать заявление в патентный орган с именем отличного от указанного в заявке лица, которому будет выдан патент. Этот факт может повлиять на различные аспекты защиты рассматриваемого права, так как последнее является сложным и различным по объему на разных стадиях процесса патентования [11].

В целом аналогично определяются субъекты права на защиту в Законе Республики Беларусь от 13.04.1995 г. № 3725-XII «О патентах на сорта растений» (далее - Закон «О патентах на сорта растений») [12], в Законе Республики Беларусь от 05.02.1993 г. № 2181-XII «О товарных знаках и знаках обслуживания» (далее - Закон «О товарных знаках и знаках обслуживания») [13], в Законе Республики Беларусь от 17.07.2002 г. № 127-З «О географических указаниях» (далее - Закон «О географических указаниях») [14], в Законе Республики Беларусь от 07.12.1998 г. № 214-З «О правовой охране топологий интегральных микросхем» (далее - Закон «О правовой охране топологий интегральных микросхем») [15], в гл. 66 ГК «Право на защиту нераскрытой информации от незаконного использования» и § 1 гл. 67 ГК «Фирменное наименование».

Некоторые из вышеназванных законов указывают на иных субъектов права на защиту, чем автор, заявитель и правообладатель. Так, ст. 25 Закона «О патентах на сорта растений» предусмотрено, что по договору об исключительной лицензии лицензиату может быть предоставлено право преследования нарушителя патента. Таким образом, субъектом права на защиту может быть лицензиат по договору исключительной лицензии, но только при условии, что в договоре содержится такое правомочие. В соответствии с Законом «О правовой охране топологий интегральных микросхем» субъектом права на защиту является любое физическое или юридическое лицо, которое получило исключительное право на использование топологии в силу договора. В соответствии с ч. 2 ст. 1012 ГК права на защиту предоставлены лицензиату по лицензионному договору на использование нераскрытой информации независимо от вида лицензии.

Эти нормы позволяют сделать вывод об отсутствии единообразия в наделении законодательством правом на защиту лицензиата по лицензионному договору. В связи с этим необходимо единым образом установить, является ли лицензиат субъектом права на защиту исключительного права на тот объект, возможность использования которого он получил по договору от правообладателя. Ответ на этот вопрос, по-видимому, должен зависеть от вида лицензионного договора. При исключительной лицензии лицензиат получает максимальный объем правомочий, что позволяет сделать вывод о необходимости предоставления ему и права на защиту в тех пределах, в которых он обладает правами по договору.

Рассматривая особенности определения субъекта права на защиту на отдельные объекты права промышленной собственности, отметим следующее. Нехарактерным в целом для защиты гражданских прав следует признать предоставленную ГК возможность защищать свои права одновременно и патентообладателю, и селекционеру в случае присвоения названия зарегистрированного селекционного достижения не относящимся к нему произведенным и (или) продаваемым семенам и племенному материалу. В соответствии с п. 3 ст. 1004 ГК эти действия являются нарушением прав и патентообладателя, и селекционера. С теоретической точки зрения эти действия нарушают неимущественное право заявителя на присвоение селекционному достижению специального названия (ст. 13 Закона «О патентах на сорта растений»). Предоставление патентообладателю права на защиту в рассматриваемом случае нельзя обосновать исходя только из содержания исключительного права, которым он обладает. Более того, об использовании охраняемого сорта под зарегистрированным наименованием речь идет как об обязанности патентообладателя. Рассматриваемая норма закона, по-видимому, появилась в связи с особыми функциями наименования сорта растения. Сравнительный анализ законодательства о средствах индивидуализации участников гражданского оборота, их продукции, работ, услуг и законодательства о сортах растений приводит к выводу о некотором сходстве функций вышеназванных объектов и наименования сорта растения. Подтверждением этому могут также служить пп. 3, 9 Правил по присвоению наименования сорту растения, которые специально оговаривают ограничения по присвоению наименований, связанные с существующими товарными знаками, названиями организаций, географическими указаниями [16].

Следует отметить, что в случае регистрации коллективного товарного знака его владельцем является объединение юридических лиц. Соответственно, все они являются субъектами права на защиту. Можно предположить, что они вправе защищать свои права как совместно, так и каждый самостоятельно. Иной порядок защиты своих прав, а также отдельные аспекты реализации права на защиту владельцы коллективного товарного знака могут предусмотреть в Положении о коллективном товарном знаке (ст. 19 Закона «О товарных знаках и знаках обслуживания»).

В соответствии со ст. 18 Закона «О географических указаниях» правом применять способы защиты нарушенных прав на географические указания обладает лицо, которое имеет право пользования этим географическим указанием. Субъектом права на защиту прав на наименование места происхождения товара может являться только владелец свидетельства на право пользования наименованием. Более того, в силу нормы статьи 1025 ГК уступка права пользования наименованием места происхождения товара и предоставление права пользования им на основании лицензии не допускаются, соответственно, иных субъектов с правом на защиту появиться не может.

В вопросе о том, кто является субъектом права на защиту в отношении указания происхождения товара, Закон «О географических указаниях» порождает неопределенность, так как указание происхождения товара не подлежит государственной регистрации, а правовая охрана указания происхождения товара осуществляется на основании использования этого указания. Закон не отвечает на вопрос о том, кого следует признать лицом, использующим такое указание, - производителя товара, продавца или какого-либо иного субъекта.

защита право промышленный собственность

В целом при анализе законодательства о праве промышленной собственности наблюдается тенденция к минимальному определению способов защиты прав на объекты промышленной собственности. В законах, посвященных отдельным объектам, зачастую содержится бланкетная норма. Она указывает на наступление ответственности за нарушение исключительных прав в соответствии с действующим законодательством.

Способы защиты гражданских прав установлены ст. 11 ГК. Специальные способы защиты именно прав интеллектуальной собственности - ст. 989 ГК. Их можно разделить на группы по различным основаниям. В частности, в цивилистической литературе приводится деление указанных способов защиты на меры ответственности и меры защиты. В настоящем исследовании целесообразнее воспользоваться классификацией, в результате которой выделяют способы, применяемые при нарушении исключительных прав при отсутствии обязательственных правоотношений, и способы, применяемые при нарушении обязательств, связанных с использованием объектов права промышленной собственности.

Способы, применяемые при нарушении исключительных прав при отсутствии обязательственных правоотношений, более многочисленны.

Признание прав автора (правообладателя) специально отмечается только в ст. 19 Закона «О правовой охране топологий интегральных микросхем». Однако это не препятствует применению данного способа для защиты прав на иные объекты права промышленной собственности. Признание права применяется, если у лица возникает необходимость в подтверждении того, что оспариваемое право принадлежит ему. Спора может и не быть, но без признания права лицо не может беспрепятственно осуществлять свои права. Этот способ достаточно часто применяется в спорах, касающихся объектов права промышленной собственности, в связи с тем, что физическое обладание материальным объектом не имеет существенного значения. Чаще всего споры касаются авторства, иногда права преждепользования.

Особенностью применения данного способа, а также такого способа, как прекращение или изменение правоотношения в отношении изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, сортов растений, является то, что они заявляются в виде требования о признании патента частично или полностью недействительным. Поэтому к искам о признании права следует отнести важную категорию исков о признании прав патентообладателя. Так, ЗАО «Атлант» предъявило иск к ООО «Бримли» об установлении патентообладателя (о признании прав патентообладателя). Изобретатель являлся работником ЗАО «Атлант» и, по мнению последнего, неправомерно передал права на получение патента ООО «Бримли». Однако права истца не были нарушены, поэтому в иске было отказано.

Как и признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, особо упоминается ст. 19 Закона «О правовой охране топологий интегральных микросхем». Этот способ применяется, если право ущемлено путем совершения правонарушения, но субъективное право не прекращает своего существования и может быть восстановлено. Например, нарушение права на имя.

Одним из самых распространенных способов защиты является пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу такого нарушения. Его целью является прекращение нарушения и беспрепятственное правомерное дальнейшее осуществление права. Он может использоваться в случае практически любого незаконного действия. Прекращение действий, нарушающих права или создающих угрозу такого нарушения, специально оговорено как требование немедленного прекращения использования нераскрытой информации тем, кто незаконно ее использует; недопущение использования ложных (фальшивых) указаний происхождения товара, а также вводящих потребителя в заблуждение в отношении действительного места происхождения товара; прекращение использования географического указания; требование прекращения нарушения патента на сорт растения; прекращения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения прав на топологию интегральных микросхем; прекращение нарушения прав на товарный знак. В иске, предъявленном к торговому дому «На Немиге», патентообладатель требовал запрета на дальнейшую продажу игрушки, устройство которой подпадало под формулу его изобретения, то есть пресечения действий, нарушающих его исключительное право. Однако этот пример из судебной практики скорее исключение, поскольку этот способ чаще всего применяется в совокупности с другими, например возмещением убытков.

Способ «признание недействительным акта государственного органа» ориентирован на ненормативные акты, если они нарушают права лиц или не входят в компетенцию этих органов. Можно было бы предположить, что в связи с особым значением органа, осуществляющего функции экспертизы и регистрации объектов промышленной собственности в целях возникновения исключительных прав, этот способ должен использоваться при нарушении прав заявителя и иных лиц Национальным центром интеллектуальной собственности. Однако, несмотря на то, что решение Национального центра интеллектуальной собственности имеет правообразующее (правоизменяющее) значение для субъектов права промышленной собственности, его нельзя признать недействительным в соответствии с указанным способом. Препятствие создано недостатками правового регулирования правового статуса указанного учреждения, в силу которых оно не является государственным органом, а лишь реализует полномочия, ему делегированные.

В связи с этим особое значение приобретают нормы, предусмотренные специальными законами о промышленной собственности. Последними устанавливается возможность обжалования решений Национального центра интеллектуальной собственности в Апелляционный совет и в суд.

Самозащита права - самостоятельное совершение лицом действий, не запрещенных законом, которые направлены на охрану его прав и интересов. Чаще всего о самозащите говорят в связи с необходимой обороной или крайней необходимостью. Однако мы согласны с мнением профессора О.А. Городова, который утверждает, что самозащита в виде действий в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости невозможна в сфере прав интеллектуальной собственности. Указанные действия соединены с физическим воздействием на имущество или его владельца, поэтому в отношении имущественных прав на использование идеальных результатов интеллектуальной деятельности осуществлены быть не могут [17, с. 459].

Возможность применения в целом такого способа защиты прав, как самозащита, в отношениях, связанных с объектами права интеллектуальной собственности, чаще всего тоже ставится под сомнение. В литературе лишь кратко упоминают этот способ, а также указывают на то, что этот способ мало применяется в рассматриваемых отношениях в связи с его низкой эффективностью. Это объясняется тем, что большинство средств самозащиты эффективны в отношении материальных объектов, а нематериальная природа объекта промышленной собственности значительно снижает возможность защиты права путем фактического воздействия на материальный носитель [5, c. 420, 421].

По этому поводу необходимо сказать следующее. В теории гражданского права мнения о сущности самозащиты расходятся. Одни придерживаются позиции, закрепленной в законодательстве: самозащита - один из способов защиты гражданских прав [8, с. 306-308]. Однако более предпочтительным представляется мнение о самозащите как одной из форм защиты прав, наряду с судебной и административной [18, с. 270]. Рассматривая самозащиту как форму, а не как способ, мы приходим к выводу, что большинство действий, предпринимаемых лицом самостоятельно (без помощи соответствующих органов) в случае нарушения или оспаривания его прав, следует считать именно самозащитой. Нередки случаи, когда до обращения к судебной форме защиты лицо предварительно обращается к лицу-нарушителю с теми или иными требованиями. Об эффективности таких действий можно судить по практике досудебного урегулирования споров в сфере права интеллектуальной собственности как за рубежом, так и в нашей республике. При этом нарушитель не только прекращает действия, нарушающие права уполномоченного лица, но и возмещает убытки, выплачивает компенсацию, выполняет иные требования, представляющие собой различные способы защиты гражданских прав.

Основное требование, предъявляемое к мерам самозащиты, - это их дозволенность законом. Поэтому необходимо указать на незаконность действий правообладателя, например по самовольному уничтожению контрафактных экземпляров произведения. По мнению Д.И. Мейера, самозащита может выражаться или в виде самообороны, то есть самоличного отражения посягательств на право, или в виде самоуправства, то есть самоличного восстановления уже нарушаемого права. Вопрос об условиях ненаказуемости последнего составляет предмет изучения уголовного права, однако некоторые из форм ненаказуемого самоуправства являются выражением особых гражданских прав, например права удержания [19, с. 172]. В рассматриваемой же ситуации гражданское законодательство предоставляет возможность восстановить свои права только в судебной форме, но не в форме самозащиты.

Таким образом, в форме самозащиты лицо может применить любой соответствующий нарушению дозволенный законом способ защиты прав интеллектуальной собственности.

Возмещение убытков специально предусмотрено ГК в отношении защиты прав на нераскрытую информацию, Законом «О географических указаниях» в отношении географических указаний, Законом «О патентах на сорта растений» в отношении сортов растений, Законом «О товарных знаках и знаках обслуживания» в отношении товарных знаков.

Условия, порядок и размер возмещаемых убытков определяются на основе действующего гражданского законодательства. В соответствии со ст. 14 ГК убытки должны возмещаться в полном объеме - и реальный ущерб, и упущенная выгода. Возможно требование возмещения суммы в размере полученных доходов. Однако необходимо учитывать сложность доказывания убытков по таким делам. Как правило, отсутствует физический ущерб самому объекту и зачастую присутствует конкуренция экономической деятельности патентообладателя, поэтому чаще всего возмещается упущенная выгода [5, c. 423; 20, с. 249].

В случае нарушения прав на топологию интегральных микросхем правообладателю предоставлено право требовать возмещения причиненного ущерба с учетом суммы доходов, неправомерно полученных нарушителем (ст.ст. 19 и 20 Закона «О правовой охране топологий интегральных микросхем»). Эта норма накладывает серьезные ограничения на порядок применения способа защиты «возмещение убытков» в отношении топологий интегральных микросхем. Во-первых, она ограничивает возмещение убытков только требованием возмещения реального ущерба, не признавая возможности требовать возмещения упущенной выгоды. А как было сказано выше, именно требование возмещения упущенной выгоды зачастую более реально. Во-вторых, даже размер возмещения реального ущерба должен определяться с учетом доходов, которые получил нарушитель в результате незаконного использования топологии. На наш взгляд, такие условия следует признать необоснованно ограничивающими право на защиту субъекта исключительных прав на топологию интегральных микросхем.

Компенсация морального вреда возможна, если нарушением личных неимущественных прав лицу причинены нравственные страдания. К сожалению, судебная практика по применению этого способа в Республике Беларусь чрезвычайно скудна.

Неприменение судом противоречащего законодательству акта государственного органа не имеет каких-либо особенностей при применении для защиты прав промышленной собственности.

Статья 989 ГК предусматривает еще два способа защиты прав интеллектуальной собственности: изъятие материальных объектов, с помощью которых нарушены исключительные права, и материальных объектов, созданных в результате такого нарушения; обязательная публикация о допущенном нарушении с включением в нее сведений о том, кому принадлежит нарушенное право.

Что касается первого способа, следует признать важным и необходимым изъятие материальных объектов, созданных в результате нарушения исключительных прав, поскольку их оставление у субъекта создает угрозу совершения нового нарушения. Фактически этот способ является вспомогательным и субсидиарным к общегражданскому способу «пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу такого нарушения», поскольку именно с такими материальными объектами и совершаются действия, нарушающие или создающие угрозу нарушения прав. Соответственно в большинстве случаев требование изъятия материальных объектов заявляется вместе с другими способами защиты.

Изъятие материальных объектов, с помощью которых нарушены исключительные права, тоже следовало бы признать эффективным с некоторыми оговорками. По-видимому, предполагалось, что общая норма ст. 989 ГК будет конкретизирована в специальном законодательстве. Так, ст. 29 Закона «О товарных знаках и знаках обслуживания», ст. 1028 ГК и ст. 18 Закона «О географических указаниях» предусмотрены особенности изъятия таких объектов. Однако эти нормы не решают многих вопросов, начиная от пределов изъятия, конфликта с правами собственника и гарантиями права собственности на материальные объекты и заканчивая порядком определения судьбы таких объектов. Более того, законодательство о товарных знаках содержит отсылочную норму к подзаконным актам, которые должны устанавливать весь порядок изъятия. Излишне говорить, что такие акты отсутствуют. Что касается остальных законов об объектах права промышленной собственности, они не имеют норм о рассматриваемых способах защиты прав. Таким образом, в отличие от авторского права, где судебная практика выработала правила изъятия и определения судьбы контрафактных произведений, в области права промышленной собственности этот способ в настоящее время представляется малоэффективным в силу отсутствия специального правового регулирования.

Обязательная публикация о допущенном нарушении с включением в нее сведений о том, кому принадлежит нарушенное право, как способ защиты также была бы более эффективной при наличии специального правового регулирования или хотя бы сформировавшейся судебной практики. В частности, можно согласиться, что место и время опубликования должны быть определены судом, а оплата должна быть возложена на нарушителя [20, с. 280].

К способам, применяемым при нарушении обязательств, следует отнести: признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, установление факта ничтожности сделки и применение последствий ее недействительности; присуждение к исполнению обязанности в натуре; взыскание неустойки.

Способ, связанный с недействительностью сделок по поводу объектов права промышленной собственности, вызывает множество сложностей на практике. Само по себе признание оспоримой сделки недействительной или установление факта ничтожности сделки еще не достигает цели защиты права, хотя уже на данном этапе возникают вопросы, связанные с регистрацией договоров в Национальном центре интеллектуальной собственности в частности и с регистрационной системой правовой охраны объектов промышленной собственности в целом. Но именно применение последствий недействительности сделки компенсирует субъекту понесенные в результате нарушения прав неудобства. По общему правилу при недействительности сделки применяется двусторонняя реституция. Каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены ГК либо иными законодательными актами. Возврат вознаграждения, полученного по лицензионному договору, не представляет собой сложности. Вопрос, не решенный практикой, - как возвратить полученную по договору информацию о сущности изобретения, условиях его применения и т.п. Очевидно, что передача соответствующих документов не равнозначна в данной ситуации возврату информации.

Еще более сложна ситуация с односторонней реституцией и недопущением реституции. Взыскание полученного по сделке одной или обеими сторонами в доход Республики Беларусь вызывает вопросы как с точки зрения фактического осуществления, так и с точки зрения влияния в целом на исключительные права и их принадлежность субъекту. Будет ли это означать, в частности, что патентообладателем становится Республика Беларусь или же на нее только должны переводиться права лицензиата?

Кроме указанных последствий недействительности сделок, могут применяться и иные последствия, предусмотренные ГК или иными законодательными актами. К сожалению, последние отсутствуют.

На наш взгляд, эта проблема должна быть исследована отдельно. После чего в специальных законодательных актах необходимо предусмотреть именно иные последствия недействительности таких сделок с учетом специфики их предмета.

Такие способы, как присуждение к исполнению обязанности в натуре и взыскание неустойки, успешно применяются в отношении сделок с объектами права промышленной собственности и не имеют каких-либо особенностей. В рассматриваемой сфере часто подаются иски о взыскании лицензионного вознаграждения, не выплаченного по лицензионному договору [21]. Показательно, что предъявление одного иска явилось побудительной силой для неплательщика лицензионного вознаграждения к выплате всех причитавшихся с него сумм истцу. После чего истец отказался от иска, и дело было прекращено [21].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в результате исследования проблемы защиты прав на объекты права промышленной собственности можно сделать следующие выводы и внести следующие предложения по совершенствованию действующего законодательства Республики Беларусь.

1. Всеми законами об объектах права промышленной собственности предусматриваются следующие субъекты права на защиту:

автор;

правообладатель (патентообладатель);

заявитель как субъект процессуальных правоотношений по оформлению прав на объекты права промышленной собственности.

2. В целях создания единой модели правового регулирования вопроса о субъектах права на защиту прав на объекты права промышленной собственности следует внести следующие изменения в действующее законодательство: предоставить право на защиту от посягательств на права промышленной собственности лицензиату по исключительному лицензионному договору на использование изобретения, полезной модели, промышленного образца, фирменного наименования, товарного знака и знака обслуживания, если иное не предусмотрено договором; установить в законодательстве субъекта, имеющего право на защиту от неправомерного использования указания происхождения товара.

3. Для защиты прав на объекты права промышленной собственности могут использоваться те способы защиты гражданских прав согласно ст. 11 ГК, которые не противоречат сущности и особенностям правового регулирования защищаемых прав. Кроме того, применимы все специальные способы защиты исключительных прав, предусмотренные ст. 989 ГК. В целом эти способы успешно применяются для защиты прав на объекты промышленной собственности. Однако недостатки и пробелы правового регулирования, которое бы учитывало специфику исключительных прав, мешают применению отдельных способов или же не позволяют повысить эффективность их применения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Шершеневич, Г.Ф. Учебник русского гражданского права / Г.Ф. Шершеневич. - М., 2001. - 427 с.

2. Пиленко, А.А. Право изобретателя / А.А. Пиленко. - М., 2001.

3. Дозорцев, В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: сб. ст. / В.А. Дозорцев; Исслед. центр частного права. - М.: Статут, 2003. - 416 с.

4. Сергеев, А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: учебник / А.П. Сергеев. - М.: «Проспект», 1999. - 752 с.

5. Калятин, В.О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права): учебник для вузов / В.О. Калятин. - М.: НОРМА (НОРМА-ИНФРАМ), 2000. - 480 с.

6. Чигир, В.Ф. Право промышленной собственности / В.Ф. Чигир // Промышленно-торговое право. - 2001. - № 5. - С. 3-96.

7. Лосев, С.С. Защита права интеллектуальной собственности: теория и практика / С.С. Лосев // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2007.

8. Гражданское право: учеб.: в 2 т. / Е.А. Суханов [и др.]; под общ. ред. Е.А. Суханова. - М.: Изд-во БЕК, 2002. - 546 с.

9. О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы: Закон Респ. Беларусь, 16 дек. 2002 г., №160-З // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2008.

10. Гражданский кодекс Республики Беларусь // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2007.

11. Иванова, Д.В. Правоотношения по оформлению прав на изобретение: административные или гражданские? / Д.В. Иванова // БНПИ. Юридический мир. - 2005. - № 10. - С. 34-37.

12. О патентах на сорта растений: Закон Респ. Беларусь, 13 апр. 1995 г., № 3725-XII // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2008.

13. О товарных знаках и знаках обслуживания: Закон Респ. Беларусь, 5 февр. 1993 г., №2181-XII // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2008.

14. О географических указаниях: Закон Респ. Беларусь, 17 июля 2002 г., №127-З // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2008.

15. О правовой охране топологий интегральных микросхем: Закон Респ. Беларусь, 7 дек. 1998 г., №214-З // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2008.

16. Об утверждении правил составления и подачи заявки на выдачу патента на сорта растений и правил по присвоению наименования сорту растения: Приказ Министерства образования Республики Беларусь, 18 марта 1996 г., №93 // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2008.

17. Городов, О.А. Патентное право: учеб. пособие / О.А. Городов. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. - 544 с.

18. Гражданское право: учеб.: в 2 ч. Ч. 1. / Ю.К. Толстой, А.П. Сергеев. - М.: Изд-во ТЕИС, 1996. - 564 с.

19. Мейер, Д.И. Русское гражданское право / Д.И. Мейер. - М.: «Статут», 1998. - 186 с.

20. Интеллектуальная собственность (исключительные права): учеб. пособие / Н.М. Коршунов [и др.]; под ред. Н.М. Коршунова. - М.: Эксмо, 2006. - 576 с.

21. Архив Верховного Суда Республики Беларусь за 2003 г. - Дело № 12-1/5, 12-1/2, 12-1/8.

Размещено на Allbest.ru