Уголовная ответственность за доведение до самоубийства

Центральное направление разграничения физического и психического принуждения, таким образом, проходит по характеру действий и объекту противоправного воздействия. Поэтому можно согласиться с А.И. Бойцовым, отметившим, что различие психического и физического насилия следует производить по сферам непосредственного приложения - телесной или психической. Бойцов А.И. Преступления против собственности. - СПб. , 2002. - 773 с.

Основным объектом воздействия при физическом принуждении будет тело человека, а конститутивным дополнительным - психика лица, поскольку ему предъявляется противоправное требование. При психическом принуждении основным объектом является именно психика и способность самостоятельно формировать свое поведение, то есть воля. Дополнительными, но не обязательными объектами принуждения могут выступать различные объекты, охраняемые уголовным законом, в том числе жизнь и здоровье других лиц. Совершение физического принуждения задействует первую сигнальную систему человека (его органы чувств), тогда как при психическом принуждении воздействие в основном происходит по линии второй сигнальной системы (речь). Не исключено смешанное воздействие, когда внешне вербализованное требование подкрепляется прямым воздействием на психику с использованием подсознания. Отсюда вытекает и приводимое выше деление воздействия в зависимости от его характера на энергетическое и информационное. Горелик И.И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и здоровья. - Минск. , 1973. - 315 с.

Комбинация признаков физического и психического принуждения (например, при причинении средней тяжести вреда здоровью и угрозе убийством) не позволяет однозначно решить вопрос о виде принуждения. Представляется, что здесь следует руководствоваться таким критерием, как характер совершенного физического насилия. Если причинен тяжкий или средний тяжести вред здоровью, принуждение признается физическим независимо от того, какие элементы психического насилия применял виновный. Если же насилие выражалось в легком вреде здоровью или не причинило вреда здоровью, то оно должно признаваться психическим тогда, когда была высказана угроза убийством или более тяжким вредом здоровью, чем реально примененное. Это обусловлено тем, что один лишь характер совершенного насилия не давал лицу достаточных с точки зрения уголовного закона оснований для совершения преступления, так как здесь нельзя будет говорить о соразмерности причиненного и предотвращенного вреда.

Как физическое, так и психическое насилие при принуждении может быть направлено на разных лиц, не только на принуждаемого. Однако если физическое насилие было направлено на третьих лиц, то принуждение теряет качество физического, превращаясь исключительно в психическое. Это объясняется тем, что физическое насилие по смыслу закона может быть лишь при физическом же воздействии на само принуждаемое лицо. Для принуждаемого лица физическое насилие в отношении третьих лиц никак не отражается на его физиологии, будучи лишь опосредовано его психикой. Следовательно, поскольку непосредственно на физическом уровне его организм насилие не воспринимает, то и само принуждение будет психическим.

При совершении насильственных действий в отношении других лиц в деяниях принудителя будет иметь место идеальная совокупность преступлений: он должен отвечать за преступление против личности этих лиц плюс за принуждение как самостоятельное деяние. Например, если принудитель стремится заставить кладовщика совершить присвоение имущества организации путем причинения средней тяжести вреда здоровью его дочери, то ответственность наступит за подстрекательство к присвоению и по совокупности за причинение средней тяжести вреда здоровью.

Умысел при физическом принуждении несколько шире, чем при психическом. Если основная цель принудителя в обоих случаях одинакова - совершение принуждаемым преступления, то сознание деяния при физическом принуждении в целом обширнее: оно включает и примененное физическое насилие, и угрозу его применения в будущем, тогда как психическое принуждение характеризуется лишь вторым элементом. Ткаченко В.И. Учебник по уголовному праву. - М. , 1998. - 400 с.

По объективным признакам и физическое, и психическое принуждение всегда безусловно обладают всеми соответствующими качествами. Поэтому мы не можем согласиться с характеристикой психического насилия (на примере угрозы) как насилия потенциального, могущего быть исполненным, а физического насилия как реального причинения видимого, ощущаемого человеком физического вреда. В приведенном высказывании содержатся сразу две неточности: во-первых, физическое насилие не обязательно является видимым (например, при нарушении функции внутренних органов); во-вторых, психическое насилие реально исполняется при воздействии на психику, поскольку оно просто имеет другой, отличный от физического, объект.

Б.С. Никифоров отмечал, что "в отдельных случаях психическое насилие приводит или, по мысли преступника, должно привести к лишению потерпевшего способности или возможности сопротивляться; таков случай, когда потерпевший от испуга теряет сознание". Актуальные проблемы уголовного права: [Сборник статей: посвящается памяти Б.С. Никифорова]. - М. , 1998. - 167 с.Но если с этой посылкой нельзя не согласиться, то далеко не столь однозначен его вывод, что "вопрос о том, физическое или психическое насилие применил преступник, решается в зависимости от того, на какой результат (лишение потерпевшего способности или возможности - или желания сопротивляться) рассчитывал виновный".

В этой связи стоит заметить, что мы должны исходить из объективных признаков, содержащихся в совершенном лицом деянии. Поэтому следует присоединиться к утверждению Г.К. Кострова о том, что "психическое насилие не может стать физическим потому лишь, что, применяя его, виновный рассчитывал на его способность вызвать в организме потерпевшего процессы соматического характера" Костров Г.К. Уголовно-правовое значение угрозы: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1970. С. 28..

Д.М. Генкин находит различие насилия и угрозы в том, что "при угрозе наступление зла возможно и вероятно, при насилии зло уже имеет место" Генкин Д.М. Советское гражданское право. Т. 1. М., 1950. С. 299.. Однако следует согласиться с критикой этого мнения П.Н. Назаровым, который пишет, что нечеткость такого различия заключается в том, что и психическое, и физическое воздействие могут принести одинаковое зло, а степень вероятности и возможности наступления зла, при равных условиях применения физического и психического воздействия, одинаковые. Справедливо полагает Г.К. Костров, что "угроза опасна не только тем, что она предвещает зло... а тем, главным образом, что грубо воздействует на психику потерпевшего, заставляет его опасаться дальнейших действий угрожающего".

Существующее разграничение физического и психического принуждения позволяет нам правильно квалифицировать соответствующие деяния, не толкуя расширительно понятие физического насилия.

В литературе была высказана мысль, что при достижении психическим принуждением высокой степени интенсивности, достаточной для признания его обстоятельством, исключающим преступность деяния (например, угроза смертью потерпевшему при разбойном нападении), оно фактически перерастает в физическое принуждение. Вряд ли с этим можно согласиться. Сколь бы ни были серьезны и значимы угрозы, пока не начнется непосредственное воздействие на организм лица, физическая составляющая в принуждении отсутствует. Интенсивность же, называемая И.И. Слуцким, - это преодолимость принуждения, о которой говорит УК РФ. Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. С. 29.

С другой стороны, становится очевидным, что четкую границу между физическим и психическим, преодолимым и непреодолимым принуждением можно провести далеко не всегда. Так, П.С. Дагель различал преодолимое и непреодолимое психическое принуждение и содеянное только в первом случае считал возможным квалифицировать по правилам крайней необходимости. Дагель П.С. Субъективная сторона преступления и ее установление. - Воронеж. , 1974. - 243 с. В частности, приводя случаи совершения преступлений несовершеннолетними по подстрекательству и принуждению взрослых преступников, он критически относился к необходимости квалификации содеянного так же, как при крайней необходимости, без применения специальных правил.

Итак, именно преодолимость/непреодолимость требования должна диктовать наличие особенных правил квалификации. Действительно, нельзя требовать, например, соблюдения соразмерности причиненного и предотвращенного вреда, невозможности предотвратить вред другими средствами там, где действия лица от него не зависят, являются безусловно вынужденными, - при непреодолимом психическом принуждении. С медицинской точки зрения нет различия, какова была причина, вызвавшая паралич воли, носила ли она физический характер (насилие) или проявлялась только в психическом воздействии на личность.

Обращаясь к условиям правомерности состояния принуждения, мы также видим полное единообразие их для непреодолимого принуждения, с одной стороны, и для преодолимого - с другой. При этом нет оснований говорить о наличии условий, относящихся лишь к непреодолимому психическому принуждению, но не к непреодолимому физическому.

Поэтому мы полагаем правильным распространить действие правил ч. 1 ст. 40 УК на непреодолимое психическое принуждение, соответствующим образом изменив редакцию указанной нормы: "Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического или психического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)".

Преступление считается оконченным с момента самоубийства или покушения на самоубийство. Потерпевший предпринимает действия направленные на лишение себя жизни. В независимости от наступивших последствий и нанесенного вреда здоровью. В редких случаях самоубийство может быть совершено путем бездействия (например, отказ от пищи).

2.3 Субъект, субъективная сторона доведения до самоубийства

Субъект преступления - один из обязательных элементов состава преступления. В этом качестве его характеризует совокупность определенных признаков, раскрывающих способность нести уголовную ответственность, претерпевать меры государственного принуждения за деяние, запрещенное уголовным законом. С одной стороны, это лицо, которому адресован уголовно-правовой запрет, т.е. некая абстрактная фигура, с другой - лицо, которое фактически совершило преступное деяние, предусмотренное конкретной статьей Особенной части УК. Каждая из перечисленных сторон этого понятия имеет смысл лишь постольку, поскольку связана с другой, однако в принципе возможно их раздельное рассмотрение.

Ответственность за доведение до самоубийства наступает по достижении 16-летнего возраста.

Общие признаки субъекта включают вменяемость и достижение определенного возраста на момент совершения деяния. Они естественно вытекают из самой сути норм уголовного права, которые в социальном плане адресованы людям, т.е. способны регулировать поведение человека (физического лица).

Вытеснение из уголовного права принципа объективного вменения и утверждение принципа вины (виновной ответственности) потребовали определения того минимума субъективных предпосылок (свойств психики), которых достаточно для правильного восприятия требований уголовного закона, социальной оценки поведения и способности руководить своими действиями. Совокупность таких предпосылок составляет признак субъекта преступления, именуемый вменяемостью.

Формирование способности верно оценивать социальное содержание деяния, предвидеть его последствия и действовать на основе здравого рассудка появляется лишь при наличии определенного жизненного опыта, который непосредственно связан с возрастом человека. Поэтому возраст лица - важный признак, с наличием которого законодатель связывает возможность возложения уголовной ответственности. В различных государствах и в разные периоды их истории возрастной критерий для наступления уголовной ответственности менялся; современные уголовно-правовые системы также неодинаково подходят к фиксации этого признака субъекта преступления, но в целом он может считаться универсальным.

Если самоубийство было вызвано незаконными действиями должностного лица, требуется дополнительная квалификация по статье, предусматривающей ответственность за должностное преступление.

Закон говорит об использовании должностным лицом своих служебных полномочий, поэтому имеется в виду только такое действие (бездействие) должностного лица, вытекающее из его полномочий и связанное с осуществлением прав и обязанностей, которыми оно наделено в силу занимаемой должности и которые закреплены в законодательных и иных нормативных правовых актах, в уставах, положениях и т.д.

110 статья, устанавливающая ответственность за доведение до самоубийства, содержит ряд новелл по сравнению со ст. 107 УК РСФСР. Прежде всего в статье отсутствует указание на материальную или иную зависимость потерпевшего от лица, виновного в доведении до самоубийства. Это означает существенное расширение круга возможных субъектов данного преступления. Субъектом может быть любое вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет. Не имеет значение, зависит ли потерпевший от субъекта материально или иначе.

В науке уголовного права виной признается психическое отношение субъекта к общественно опасному деянию и его общественно опасным последствиям. Проще говоря, вину можно представить в виде формулы "мое отношение к моим действиям и их последствиям". Безусловно, вина является юридическим понятием, вместе с тем она имеет психологическое содержание. В этой связи принято выделять интеллектуальные и волевые моменты, которые представляют осознание сути совершаемых действий, предвидение наступления последствий, а также желание (или нежелание) их наступления. Интеллектуальные признаки отражают познавательные процессы в сознании лица. Это способность человека адекватно оценивать фактические признаки сложившейся ситуации и последствия своего поведения в этих условиях, т.е. осознавать общественно опасные действия и предвидеть наступление общественно опасных последствий. Волевым признаком является наличие или отсутствие желания наступления общественно опасных последствий. Различные сочетания этих составляющих образуют разные формы и виды вины: прямой и косвенный умысел и неосторожность в виде легкомыслия или небрежности (ст. ст. 24, 25 УК РФ).

Одни авторы считают, что доведение до самоубийства может быть только умышленным, при этом умысел - по преимуществу косвенный . Рарога А.И.Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. М., 2004. - 356с.

Другие утверждают, что поскольку в диспозиции ст. 110 указание на форму вины отсутствует, то в соответствии с ч. 2 ст. 24 УК РФ вина в рассматриваемом составе преступления может быть как умышленной, так и неосторожной. Умысел при этом может быть как прямым, так и косвенным, неосторожность выражаться как легкомыслием, так и небрежностью. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2000.- 410 с.

По мнению М.Д. Шаргородского, по Уголовному кодексу 1926 г. доведение до самоубийства могло быть совершено как умышленно, так и неосторожно Шаргородский М.Д. Вина и наказание в советском уголовном праве. - Москва., 1945. - 54 с.. По утверждению Н.И. Загородникова, по Уголовному кодексу 1960 г. данное преступление также могло быть совершено с любой формой вины, однако умысел при этом мог быть только косвенный. При наличии у виновного прямого умысла на доведение до самоубийства все совершенное рассматривалось как убийство особым способом и в зависимости от обстоятельств дела квалифицировалось по соответствующим статьям.

Р.З. Авакян утверждал, что доведение до самоубийства возможно с любым видом умысла. При прямом умысле виновный предвидит возможность самоубийства потерпевшего и желает этого, а при косвенном - сознательно допускает тот же результат. Уколова Ю. Форма вины при доведении до самоубийства [Электронный ресурс] : статья 15. 05. 2007 г. // КонсультантПлюс : справ. правовая система. - Версия Проф, сетевая. - Электрон. дан. - М., 2005. - Доступ из локальной сети Науч. б-ки Том. гос. ун-та Р.З. Авакян считал ошибочным утверждение, что при наличии прямого умысла на доведение до самоубийства потерпевшего содеянное является убийством, которое должно квалифицироваться по ст. 103 УК РСФСР (умышленное убийство). Ученый объяснял это тем, что при совершении преступления, предусмотренного ст. 107 УК РСФСР (доведение до самоубийства), в отличие от убийства виновный не совершает действий, непосредственно приводящих к смерти потерпевшего. Потерпевший принимает решение расстаться с жизнью и сам же приводит его в исполнение, руководимый сознанием и волей. Эти объяснения выглядят вполне убедительными. Однако не следует исключать следующую ситуацию: потерпевший поставлен виновным лицом в такие условия, что даже при наличии сознания его воля настолько ограничена, что возможность принятия иного решения, кроме самоубийства, просто отсутствует (например, лицу предлагают выбрать тяжелую мучительную смерть (и у потерпевшего есть все основания верить реальности намерений) или легкую и быструю, но его (потерпевшего) руками). Смоделируем ситуацию: виновный ставит потерпевшего на парапет крыши высотного дома, обливает его бензином и держит наготове зажженную спичку, однако предлагает потерпевшему самостоятельно спрыгнуть с крыши, в противном случае угрожает реализовать свои намерения. Такая ситуация ставит под сомнение выводы Р.З. Авакяна.

Большинство авторов современных учебников, рассматривая субъективную сторону доведения до самоубийства, полагают, что прямой умысел при совершении данного преступления исключается. Например, С.В. Бородин считает, что доведение до самоубийства может быть совершено только с косвенным умыслом или по неосторожности. В тех же случаях, когда лицо ставит себе цель довести другого до самоубийства и создает для этого условия, при которых потерпевший вынужден покончить с собой, содеянное надлежит квалифицировать как убийство, которое будет характеризоваться особым способом совершения. То обстоятельство, что лишение жизни физически выполняется руками самого потерпевшего, а не субъекта преступления, для юридической оценки содеянного не имеет значения. С.В. Бородин, ссылаясь на А.А. Пионтковского, объясняет это тем, что доктрине российского уголовного права известно "посредственное виновничество", когда подстрекатель или пособник душевнобольного или малолетнего, совершившего общественно опасное деяние, отвечает не за подстрекательство или пособничество, а за само преступление, вследствие того, что непосредственный исполнитель является лишь орудием совершения этого деяния в руках других. Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 2001. - 62 с. Остается неясным, по какой причине С.В. Бородин не считает содеянное убийством, если у лица был косвенный умысел по отношению к самоубийству, т.е. лицо осознавало общественную опасность своих действий, предвидело наступление последствий и сознательно допускало или безразлично относилось к тому, что потерпевший может покончить с собой.

Практика уголовного судопроизводства не участвует в споре. Правоприменитель идет по пути признания того, что рассматриваемое преступление может быть совершено только с прямым или косвенным умыслом.

Так, по приговору Мещанского районного суда г. Москвы 20 декабря 2000 г. Кузин был признан виновным в вымогательстве и доведении лица до самоубийства путем угроз и осужден по ст. 110 и ч. 1 ст. 163 УК РФ. Бюллетень Верховного Суда РФ . 2003. N 4. С. 17

В начале января 2000 г. Кузин, узнав от своей знакомой об интимных отношениях между нею и военнослужащим Х., 7 сентября 2000 г. потребовал от него 1 тыс. руб. и назначил срок передачи денег на 15 сентября 2000 г. В случае невыполнения данного требования Кузин угрожал рассказать его девушке, а также третьим лицам позорящие сведения об интимной стороне жизни Х. 15 сентября 2000 г. рано утром Х. покончил жизнь самоубийством.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в части осуждения Кузина по ст. 110 УК РФ и прекращении дела за отсутствием в его действиях состава преступления.

Президиум Московского городского суда 4 апреля 2002 г. протест удовлетворил, указав, что согласно закону уголовной ответственности за доведение до самоубийства подлежит лицо, совершившее это преступление с прямым или косвенным умыслом. Виновный сознает, что указанным в законе способом принуждает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично (косвенный умысел).

Как видно из материалов дела, Кузин угрожал распространить сведения, позорящие Х., для подкрепления своих требований о вымогательстве его имущества, умысел осужденного был направлен на завладение имуществом потерпевшего. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что он указал дату, когда Х. должен передать ему деньги.

По делу не установлено, что Кузин, угрожая потерпевшему, желал наступления его смерти либо предвидел и сознательно допускал наступление таких последствий.

Поскольку ни органами следствия, ни судом не установлены доказательства наличия у Кузина прямого или косвенного умысла на доведение Х. до самоубийства, состав преступления, предусмотренный ст. 110 УК РФ, в его действиях отсутствует и судебные решения в этой части подлежат отмене, а дело - прекращению.

Таким образом, суд пришел к заключению, что выводы о совершении Кузиным вымогательства были основаны на доказательствах, проверенных в судебном заседании, и содеянное им правильно квалифицировано по ч. 1 ст. 163 УК РФ. Там же. С. 52.

По моему мнению, позиция суда не представляется достаточно убедительной. Ведь, как указывалось выше, форма вины применительно к доведению до самоубийства законодателем не закреплена и, следовательно, не позволяет однозначно утверждать, что данное преступление может быть только умышленным.

В умышленном преступлении субъект относится к совершаемым действиям именно как к преступным. В рассматриваемом же составе преступления действия, составляющие объективную сторону доведения до самоубийства (угрозы, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства), сами по себе являются аморальными. Умысел виновного не является преступным в уголовно-правовом понимании и ограничивается желанием испугать, унизить, причинить психическую и физическую боль, чтобы продемонстрировать власть и силу над потерпевшим. Субъект получает удовлетворение от процесса совершения подобных действий и не желает трагических последствий.

Например, учитель по каким-либо причинам испытывает антипатию к ученику. Оскорбляет его в присутствии окружающих, публично в оскорбительной форме выражает негативную оценку его умственных способностей, заставляет выполнять дополнительную работу, выполнение которой в среде его сверстников считается унизительным и постыдным. В этой связи ребенок становится изгоем среди одноклассников, начинает испытывать свою ущербность. Не представляя себе выхода из сложившейся ситуации, он кончает жизнь самоубийством.

Неосторожная форма вины при совершении рассматриваемого преступления возможна только в виде небрежности.

При небрежности, выполняя объективную сторону преступления, субъект не стремится к приведению лица в состояние, в котором у того появится решимость покончить с жизнью, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен и может предвидеть, что созданная им подобная стрессовая ситуация может вызвать у человека любую реакцию, вплоть до аутоагрессии.

Таким образом, квалификация действий по ст. 110 УК РФ возможна только при доведение до самоубийства по неосторожности в виде небрежности.

В случае если лицо умышленно приводит другое лицо в такое психическое состояние или ставит его в условия, когда последний единственным избавлением от мучений видит лишение себя жизни и идет на такие действия, такое деяние следует квалифицировать как убийство.

По общему правилу доведение до самоубийства совершается с косвенным умыслом. Однако не исключен и прямой умысел: виновный доводит лицо до самоубийства намеренно, т.е. предвидит, что его угрозы, жестокое обращение и тому подобное создают возможность или даже неизбежность самоубийства потерпевшего, и желает такого исхода. Например, потерпевший, не выдержав, прямо заявляет, что при продолжении шантажа он сведет счеты с жизнью, в чем виновный не сомневается. Однако он не прекращает своего воздействия на жертву. Рекомендация при прямом умысле расценивать действия виновного как убийство не может быть реализована на практике, поскольку лишение жизни осуществляется лицом (потерпевшим), обладающим сознанием и волей и достигшим определенного возраста, а потому виновный не может рассматриваться как посредственный исполнитель преступления (ч. 2 ст. 33). Чекалина А.А. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова - М.: Юрайт- Издательство , 2006 - 251 с.

2.4 Отграничение от смежных составов преступления

2.4.1 Отграничение доведения до самоубийства от убийства

Разграничение по объекту этих двух преступлений, состоит в том, что: объект убийства - жизнь другого человека, начальным моментом которой является начало процесса физиологических родов, а конечным - биологическая смерть. Кроме того, квалифицирующими признаками, характеризующими объект являются - убийство: двух или более лиц (п. "а"); лица или его близких в связи с осуществление данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "б"); малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. "в");А при доведении до самоубийства объектом является не только жизнь, но еще и право на жизнь, а так же общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни. Частично объекты этих преступлений совпадают.

Разграничение по объективной стороне заключается в том, что при убийстве она выражается деянием в форме действия или бездействия, последствий в виде наступления смерти и причинной связи между ними. Как правило, убийство совершается путем совершения активных физических действий, нарушающих анатомическую целостность органов и (или) тканей человека. В ситуации, когда умысел на убийство возникает у виновного непосредственно во время совершения иного преступления против здоровья потерпевшего и таким образом преступление, начатое как менее тяжкое, перерастает в более тяжкое, все содеянное охватывается составом убийства и не требует дополнительной квалификации по статьям об ответственности за преступления против здоровья. Равным образом не требуется дополнительной квалификации, если в процессе лишения потерпевшего жизни избирается способ, связанный с причинением ему вреда здоровью. Объективная сторона убийства может иметь квалифицирующие признаки, характеризующие объективную сторону: убийство, сопряженное с похищением человека (п. "в"); совершенное с особой жестокостью (п. "д"); совершенное общеопасным способом (п. "е"); сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. "з"); сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. "к").

В отличие от убийства, в объективную сторону состава преступления доведение до самоубийства, входят: а) поведение виновного (угрозы, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего); б) создание таким поведением жизненной ситуации, в представлении потерпевшего "тупиковой", близкой к состоянию безысходности; в) принятое потерпевшим под влиянием этого решение о самоубийстве и акт самоубийства или покушения на него. Решение, таким образом, причинно обусловлено предшествующим поведением виновного.

В данном случае происходит убийство но другим способом, созданием таких условий в которых потерпевший своими руками убивает себя в отличие от убийства. Но при доведении до самоубийства оконченным считается уже попытка самоубийства и не обязательно наступление смерти. При убийстве оконченным преступление считается при наступлении смерти потерпевшего.

Субъективная сторона этих двух преступлении в своем разграничении имеет некоторые сложности. Убийство потерпевшим самого себя - это прежде всего способ причинения смерти. Все остальное относится к обстоятельствам, ее повлекшим. В случае если смерть потерпевшего охватывалась умыслом виновного, т.е. все совершаемые им действия были направлены на создание условий для ее наступления, следовательно, и содеянное будет являться именно умышленным причинением смерти. Угрозы, жестокое обращение с потерпевшим, систематическое унижение человеческого достоинства, использованные для оказания максимально сильного давления на психику человека, являются изощренным, циничным способом совершения убийства.

А.Н. Красиков небезосновательно отмечает, что "когда лицо само действует против себя, против своей жизни по любым причинам, содеянное ни в коем случае нельзя назвать убийством, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку" Красиков А.Н. Преступления против права человека на жизнь. - Саратов, 1999. -161с.

Однако следует заметить, что в ст. 105 УК РФ не закреплен способ совершения преступления, не указано, чьими руками должно оно совершиться, не имеет значения, в какой временной период наступила смерть и какое количество сил затратил на это виновный. Достаточно участия виновного в выполнении действий, составляющих объективную сторону преступления, которые, в свою очередь, стали причинной наступления смерти. Убийство же может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. Следовательно, если лицо при совершении действий, составляющих объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, хотя бы отчасти желает наступления смерти потерпевшего в результате самоубийства или сознательно допускает наступления такого результата, содеянное будет являться убийством.

Так, например, Кассационным определением Верховного Суда РФ был признан законным и обоснованным приговор Архангельского областного суда в отношении Ш. и К., признанных виновными в совершении преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

По материалам уголовного дела Ш. и К. с целью "проучить" за жестокое обращение с женой (родственницей Ш.) пришли в дом к П. и начали его избивать. П., признав себя неправым по отношению к супруге и утверждая, что он после всех своих действий не достоин жизни, попросил повеситься на чердаке дома. Однако Ш. и К. отказали ему в этом, объяснив, что вешаться в доме - плохая примета, и предложили ему выйти на улицу. С этой целью Ш. и К. связали руки П. и втроем отправились на берег реки. Потерпевший, будучи значительно сильнее и крупнее Ш. и К., не сопротивлялся действиям последних. Выбрав подходящее дерево, Ш. залез на него и перекинул веревку через ветку. П. самостоятельно встал на лежащее рядом бревно. К. надел петлю на шею П. и другой конец веревки закрепил на стволе. После этого Ш. и К. отошли в сторону. П. шагнул с бревна, но веревка не натянулась, после этого он сам подогнул колени, что и вызвало затягивание петли. Ш. и К. подождали некоторое время, сняли П. с дерева и закопали. Кассационное определение Верховного Суда РФ по делу N 1-006-39. 2006 г.

В процессе предварительного расследования и судебного разбирательства обвиняемые настаивали на вменении им ст. 110 УК РФ, объясняя это тем, что не имели умысла на убийство П., да и вообще не знали, что будут с ним делать, когда приходили в дом.

Вместе с тем суд расценил содеянное как убийство.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о том, что доведение до самоубийства необходимо относить к преступлениям, совершаемым только по неосторожности.

Склонение к самоубийству малолетнего ребенка или невменяемого следует рассматривать как убийство путем опосредованного причинения смерти и квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК. Возможно также физическое принуждение лица к самоубийству, когда жертва лишается возможности проявить свою волю. Такие действия виновного также представляют собой убийство.

Очень важно грамотно разграничивать два эти вида преступления. Потому, что наказание за их совершение предусмотрено разное, и субъект различается по возрасту наступления уголовно-правовой ответственности. По ст.110 - 16 лет. По ст. 105 - 14 лет.

2.4.2 Отграничение доведения до самоубийства от причинения смерти по неосторожности

Разграничение по объекту этих двух преступлений полностью совпадает с разграничением проведенным мной в предыдущем пункте. Поскольку признаки объекта преступления причинение смерти по неосторожности идентичны рассмотренным выше признакам объекта основного состава убийства. И все имеющиеся различия, которые мной были приведены так же относятся к разграничению доведения до самоубийства с этим преступлением.

Разграничения по объективной стороне доведения до самоубийства и причинения смерти по неосторожности состоит в том что, объективная сторона причинения смерти по неосторожности, выражается в деянии в форме действия или бездействия, состоящих в нарушении правил бытовой или профессиональной предосторожности, последствий в виде смерти потерпевшего и причинной связи между ними. При доведении до самоубийства может быть не смерть а попытка только самоубийства, т.е. последствий в виде смерти нет. Кроме того законодательно указанно какими именно действиями происходит доведение до самоубийства. Угрозы, жестокое обращение, унижение человеческого достоинства не имеют ничего общего с объективной стороной причинения смерти по неосторожности.

Для квалификации содеянного по ст. 109 УК РФ и отграничения неосторожного причинения смерти от иных преступлений важно установить, что смерть потерпевшего наступила именно в результате неосторожных действий, которые объективно не были направлены на лишение жизни или причинение серьезного вреда здоровью, что устанавливается исходя из орудий и средств совершения преступления, характера и локализации ранений, взаимоотношений виновного и потерпевшего и иных обстоятельств дела. Практика устанавливает признаки неосторожного причинения смерти в нанесении ударов кулаком по голове в драке, в небрежном введении в организм потерпевшего ядовитого вещества вместо лекарства, в действиях собаковода, спустившего с привязи сторожевых собак вблизи населенного пункта, в грубом нарушении правил обращения с оружием и т.д.

Отграничение по субъективной стороне от причинения смерти по неосторожности имеет свою специфику. Поскольку новый УК РФ определяет убийство как умышленное причинение смерти другому человеку, причинение смерти по неосторожности выпало из сферы преступлений, именуемых убийствами. Рассматриваемое преступление может быть совершено по легкомыслию (когда лицо предвидит, что его действия могут привести к смерти другого человека, но без достаточных оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этого последствия) или по небрежности (когда лицо не предвидит, что его действия могут причинить смерть другому человеку, но при необходимой внимательности и предусмотрительности могло и должно было это предвидеть). На практике такие преступления бывают следствием неосторожного обращения с оружием, бытовыми приборами или источниками повышенной опасности, результатом несчастных случаев на охоте, небрежного отношения к служебным обязанностям, в частности медицинских работников. Отграничение причинения смерти по неосторожности от несчастного случая (казуса) определяется тем, что лицо не предвидело наступление преступного результата, не должно и не могло его предвидеть.

Важно обратить внимание на то, что в ст.109 прямо указано на наступление ответственности при неосторожности. А в ст.110 такого указания нет. В соответствии со ст. 24 УК такое деяние не признается преступлением.

Сходство в отсутствии прямого умысла, но что касается косвенного умысла при доведении до самоубийства - вопрос остается спорным. Либо нет сходства в косвенном умысле если признается при доведении до самоубийства субъективной стороной является и косвенный умысел. Либо совпадает в том, что и то и другое совершается по неосторожности.

Субъектом является физическое, вменяемое лицо, достигшее 16 лет, по двум статьям. Ч.2 ст. 109 предусматривает наличие специального субъекта - должностное лицо. Части 2 и 3 рассматриваемой статьи предусматривают квалифицированный состав преступления. Она применяется тогда, когда смерть причинена вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих служебных обязанностей (например, при проведении врачом хирургической операции) или когда смерть причинена по неосторожности двум или более лицам.

2.4.3 Отграничение доведения до самоубийства от угрозы убийством или причинения тяжкого вреда здоровью

Сначала нужно провести разграничение по объекту преступления. Объект угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью составляют общественные отношения, складывающиеся по поводу реализации естественного права каждого человека на жизнь и здоровье и обеспечивающие безопасность этих социальных благ. При угрозе убийством создается угроза причинения вреда отношениям, обеспечивающим безопасность жизни и реальный вред здоровью потерпевшего; при угрозе причинением тяжкого вреда здоровью последнее, с одной стороны, оказывается поставленным под угрозу, а с другой - претерпевает реальные вредные последствия. Потерпевшим может выступать любое лицо независимо от его возраста, состояния здоровья, способности осознавать смысл и значение угрозы и иных обстоятельств.

Объект с доведением до самоубийства похожи но не совпадают. Потому, что угроза причинения вреда отношениям, обеспечивающим безопасность жизни и реальный вред здоровью потерпевшего при его попытке самоубийства или самоубийства разные вещи.

Отграничение по объективной стороне выражается в том, что при этом преступлении, она проявляется в форме активных информационных действий - угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Состав преступления является формальным; последствия угрозы находятся за его рамками и не влияют на квалификацию. Преступление считается оконченным с момента высказывания или демонстрации угрозы независимо от того, когда она была воспринята потерпевшим.

Угроза представляет собой обнаруженное вовне и рассчитанное на запугивание потерпевшего информационное воздействие на его психику, выражающее субъективную решимость, намерение виновного причинить смерть или тяжкий вред здоровью. Способы осуществления угрозы могут быть различными: словесно, письменно, жестами, с помощью действий и т.д.; угроза может выражаться, в частности, в демонстрации оружия. Общим является передача определенной информации об общественно опасном намерении субъекта.

Угроза может быть высказана как непосредственно самому потерпевшему, так и через третьих лиц. Важно, чтобы она была адресована конкретному человеку. Угроза может быть разовой или многократной

Объективная сторона доведения до самоубийства частично совпадает в том, что в одном и другом составе объективная сторона содержит угрозу, только при доведении до самоубийства угрозы могут быть разными а в ст. 119 угроза именно убийством или причинения тяжкого вреда здоровью.

У этих двух преступлений субъект одинаковый - вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Разграничение по субъективной стороне проявляется в том, что субъективная сторона - прямой умысел - выражается в том, что лицо намеренно высказывает угрозы, рассчитанные на восприятие их потерпевшим как реальных, устрашающих, вызывающих чувство тревоги, опасности, и желает поступить таким образом. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью может выступать способом совершения другого, более тяжкого преступления (разбоя, вымогательства, угона транспортного средства и т.д.). Согласно правилам квалификации при конкуренции части и целого предпочтение отдается целому, поэтому дополнительной квалификации деяния по ст. 119 УК не требуется.

При доведении до самоубийства спорен вопрос о субъективной стороне анализируемого преступления. Одни допускают возможность его совершения только по неосторожности, другие - с косвенным умыслом, третьи - с прямым или косвенным умыслом. По общему правилу доведение до самоубийства совершается по неосторожности либо с косвенным умыслом. Однако не исключен и прямой умысел: виновный доводит лицо до самоубийства намеренно, т.е. предвидит, что его угрозы, жестокое обращение и т.п. создают возможность или даже неизбежность самоубийства потерпевшего, и желает такого исхода.

3. Предупреждение доведения до самоубийства

3.1 Причины и условия, способствующие доведению до самоубийства

Согласно общепринятому определению, причина (лат. causa), явление, непосредственно обусловливающее, порождающее др. явление - следствие. http://slogos.ru/story/prichina.html.

Причинность - это объективная, всеобщая генетическая (производящая, порождающая) связь между двумя явлениями: причиной и следствием. Процесс причинности последовательно развивается во времени, и причина всегда предшествует следствию. При использовании причинно-следственной связи происходит вычленение в бесконечной цепи причинности данного звена «причина - следствие». При этом нельзя забывать, что у каждой причины, в свою очередь, есть ее причина и т.д. Такое вычленение необходимо, ибо позволяет познать систему ближайших причин явления, непосредственно определяющих данное взаимодействие.

Взаимодействие «причина - следствие» зависит от условий, т.е. совокупностей явлений, обстоятельств, которые образуют его «среду», сопутствуют и обеспечивают определенное его развитие. Это взаимодействие реализуется только при достаточной совокупности необходимых условий. Место причин и условий в механизме причинности различно: причина порождает следствие, условие этому способствует, но речь всегда идет о совместном их действии, необходимой связи как элементов одной действующей системы. Комплексы причин и условий, совместное действие которых вызывают следствия - преступность и преступление, называют криминологическими (или криминогенными) детерминантами (от лат. «determinare» - «определяют»).

Причинное образование социальных явлений исходит из методологических и базовых понятий причинности, учитывает особенности их применения к обществу. В частности:

а) два типа причинно-следственных закономерностей: динамическая (однозначно и линейно необходимые для порождения следствия) и статическая (вероятностные), выражающие тенденции развития и проявляющиеся именно в их массе и допускающие возможность отклонения конкретных случаев;

б) при исследовании социальных детерминаций обязателен системный подход, ибо он позволяет раскрыть взаимодействие как внутри изучаемого социального явления, так и вовне, с крупными системами «общество», «социально-экономическая формация», «мировое сообщество»;

в) содержание социальных детерминант более всего определяется противоречиями общества и эффективностью их разрешения;

г) поскольку социальные явления представляют собой различные системы деятельностей на уровне общества, общностей (групп) и личностей, выбор характера деятельности в конечном итоге определяется интересами и мотивацией людей. Эти социально-психологические феномены как раз оказываются непосредственной причиной поведения людей в обществе;

д) анализ социальной детерминации предполагает применение метода историзма, т.е. познание явления в развитии от прошлого к настоящему и от него к будущему, что позволяет обоснованно не только объяснять детерминацию, но и прогнозировать ее дальнейшее развитие.

С учетом изложенного, причины и условия преступности - это система негативных для соответствующей общественно-экономической формации и данного государства социальных явлений, детерминирующих преступность как свое следствие. Таким образом, причины преступности - это те социально-психологические явления, которые непосредственно порождают, воспроизводят преступность и преступления как свое закономерное следствие.

Условия преступности - такие явления, которые сами не порождают преступность и преступления, а способствуют, облегчают, интенсифицируют формирование и действие причины. Между причинами и условиями существует тесное взаимодействие, наличие которого позволяет использовать обобщенное понятие «криминогенные детерминанты», охватывающие и те, и другие. Условия сами не могут породить преступления и преступность. Однако, без их наличия причина не может ни сформироваться, ни реализоваться. Но внутри взаимодействующей системы «причины - условия» всегда сохраняется качественное различие как в механизме детерминации причинения и обусловливания, так и в содержании. Причины по содержанию носят социально-психологический характер. Условия имеют также экономическое, политическое, правовое, организационное и т.п. содержание.

Причины преступления Доведение до самоубийства являются очень острой темой и в науке и на практике. В этом вопросе сконцентрированы элементы философии, экономики, политики, юриспруденции, социальной психологии, социологии и социальной практики.

В условиях обострения социально-экономической и политической обстановки в стране, роста преступности, упадка нравственности и морали изучение причин становится особенно актуальным. Эти условия нацеливают на глубокое и конкретное исследование причинных и иных зависимостей совершаемых преступлений применительно к новым процессам и происходящим в обществе изменениям.

По мере углубления познания задача состоит в определении степени и интенсивности взаимодействия, взаимовлияния выявленных факторов, установлении между ними функциональных и причинных зависимостей. В результате отдельные факторы, обладающие причинной связью с преступностью, рассматриваются в качестве ее причин, другие выступают условиями, ей способствующими.

Механизм воздействия факторов на преступления весьма сложен и неоднозначен. Исходя из этого, о влиянии того или иного из них можно говорить лишь с определенной степенью условности, поскольку положительное или отрицательное воздействие той или иной стороны общественной жизни (явления, процесса) зависит от конкретной комбинации факторов.

Рассматривая детерминанты преступности, следует выделить особую роль причинной связи, которая представляет собой такую объективную связь между явлениями, когда одно из них (причина) при наличии определенных условий порождает другое (следствие). Криминология: Учебник для вузов / А.Ф. Агапов, Л.В. Баринова, В.Г. Гриб и др.; под ред. В.Д. Малкова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2006. 528 с.Исходя из этой общей посылки, под причинами преступности в криминологии принято понимать негативные социальные явления и процессы, обусловленные закономерностями функционирования общества, которые порождают и воспроизводят преступность и преступления как свое закономерное следствие.

Особенность причинной связи состоит в том, что она образует как бы внутреннее содержание детерминации, выражает ее сущность. Будучи разновидностью закономерной связи, причинность обладает такими чертами, как объективность, всеобщность, необратимость, пространственная и временная непрерывность. По своей природе причинная связь является генетической, поскольку причина вызывает, производит следствие. В широком понимании категория причинности включает: причину, условие, следствие (результат), связь между причиной и следствием (условием и причиной, условием и следствием), обратную связь между следствием и причиной (условием).

При установлении того, что является причиной, а что следствием в цепи причин и следствий, необходимо стремиться выделить два соседних звена, ближе всех остальных стоящих друг к другу. Такое вычленение позволяет определить одно звено в качестве причины, другое - следствия.

Условиями преступности являются различные явления социальной жизни, которые не порождают доведение до самоубийства но содействуют, способствуют возникновению и существованию. Причина создает возможность определенного следствия. Условия же способствуют реализации этой возможности. Кузнецов Н.Ф. Криминология : Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности "Юриспруденция". - Москва, 1998. -553 с.

В литературе существует уже устоявшееся мнение о том, что негативные социальные условия и есть причина преступности, так как они (условия) ее (причину) порождают. Другая позиция оспаривает это, считая, что внешние обстоятельства сами по себе не могут порождать преступность, а потому не могут быть ее причинами. Они способны только формировать причину либо способствовать совершению преступлений. Это мнение представляется предпочтительным применительно к причинам конкретного преступления, так как оно не может быть совершено без волеизъявления самого человека. Об этом свидетельствует тот факт, что при одних и тех же социальных условиях далеко не каждый человек становится на преступный путь. Этому в первую очередь подвержены те из них, которые уже имели определенные дефекты в правовом сознании, обусловленные недостатками более раннего воспитания. Поэтому можно обоснованно считать, что причина преступного поведения формируется не одномоментно и не одной группой условий, а целым их комплексом и, как правило, в течение довольно длительного времени - чаще всего в детском возрасте. Исходя из сказанного, в криминологии существует понятие так называемой полной причины преступности, которая включает в себя все ее обязательные условия в совокупности с причинами в узком смысле.

Условия преступности обычно подразделяются на три основные группы: сопутствующие (они образуют общий фон событий и явлений, обстоятельства места и времени), необходимые (без таких условий событие могло бы не наступить), достаточные (совокупность всех необходимых условий). Когда все эти условия налицо, можно говорить об их целостном комплексе.

Конкретное преступное поведение является результатом взаимодействия антиобщественных свойств личности и ситуации совершения преступления. Антиобщественные свойства личности, прежде всего криминогенная мотивация, являются причиной преступного поведения, так как именно, мотивация является основным источником криминальной активности личности. Ситуация совершения преступления играет роль условия индивидуального преступного поведения и состоит из двух групп обстоятельств. В первую группу войдут жизненные обстоятельства, которые играют роль условий, формирующих причину преступного поведения - антиобщественные свойства личности. К ним относятся причины преступности в целом, которые, трансформируясь через образ жизни макро- и микрогрупп, негативно влияют на социализацию личности. Вторую группу составят те обстоятельства, которые облегчают проявление причины индивидуального преступного поведения. Это объективные жизненные обстоятельства, непосредственно влияющие на поведение личности в данный момент и сливающиеся конкретную ситуацию.