Законодательство предусматривает фигуру особо опасного рецидивиста и специальную систему мер его уголовной ответствен-ности. Этой разновидности рецидивистов соответствует особо опас-ный рецидив, отличающийся повышенной опасностью совершенных преступлений, соответствующим количеством судимостей и их спе-цификой (наказанием в виде лишения свободы и его сроками). Ис-ходя из указанных признаков, закон определяет правовые основа-ния признания рецидивистов особо опасными (ст. 24' УК РСФСР).

Особо опасными суды признают незначительную часть реци-дивистов¹¹ По данным И. М. Гальперина -- менее 4% (Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М., 1968, с. 326).

. Для подавляющего большинства рецидивистов, порой весьма близких к особо опасным, закон не предусматривает специ-альной системы мер уголовной ответственности. Это противоречит задачам борьбы с рецидивной преступностью. В литературе все чаще раздаются голоса о необходимости предусмотреть в законе фигуру опасного рецидивиста¹¹ См. Ю. И. Шутов. Некоторые вопросы уголовного рецидива. «Вопросы государства и права». Свердловск, 1964, с. 112; П. Ф. Г р и ш а н и н. Научное сообщение в кн. «Причины рецидива и борьба с ними в Украинской ССР». Киев, 1965, с. 241; И. М. Г а л ь п е р и н. Цит. статья, с. 235.

.

Введение в закон понятия опасного рецидивиста отвечает ин-тересам индивидуализации ответственности рецидивистов, усилит борьбу с рецидивной преступностью и будет содействовать предуп-реждению случаев особо опасных рецидивов. Опасными рецидиви-стами следовало бы признавать в судебном порядке с учетом всех обстоятельств дела лиц, которые, будучи осуждены за умышлен-ные преступления к лишению свободы, вновь совершили умышлен-ные преступления, за которые осуждены к лишению свободы. Из числа умышленных преступлений, за которые рецидивист может быть признан опасным, следует исключить преступления, совер-шенные в состоянии сильного душевного волнения, вызванного на-силием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, и при превышении пределов необходимой обороны (закон считает их умышленными). К опасным рецидивистам должны применяться менее суровые меры, чем к особо опасным рецидивистам, но обя-зательно более суровые, нежели к другим преступникам.

К прочим рецидивистам следует отнести тех, кто совершает рецидив после осуждения к наказанию, не связанному с лишением свободы. Такое наказание применяется за преступления, не пред-ставляющие большой общественной опасности, и к виновным, ко-торых нет необходимости изолировать от общества. «Анализ по-казывает, что среди тех, кто отбывал наказание без изоляции от общества, рецидив незначителен». Поэтому практической необхо-димости установления в законе фигуры прочего рецидивиста нет. Для определения специфики уголовной ответственности тех реци-дивистов, которые не признаются особо опасными и опасными, до-статочно общей нормы о рецидиве как отягчающем ответственность обстоятельстве и норм о специальных рецидивах (в статьях Осо-бенной части кодекса).

3. Ответственность за преступления, образующие рецидив

Рецидивы свидетельствуют о недостаточности примененных к виновным уголовно-правовых мер и ставят проблему дополни-тельных уголовно-правовых мер борьбы с рецидивной преступ-ностью. Прежде чем обосновать их необходимость и раскрыть со-держание, следует определить основания их применения, т. е. опре-делить основания уголовной ответственности рецидивистов.

В ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР) установлено, что уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, т. е. умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние. Уголовное наказание применяется только по при-говору суда.

Содержание данной нормы закона неодинаково трактуется в теории уголовного права. Многие криминалисты подчеркивают, что основанием уголовной ответственности является наличие в деянии лица состава преступления¹¹ См. Курс советского уголовного права, т. II. М., 1970, с. 86; А. Н. Трайнин. Общее учение о составе преступления. М., 1957, с. 4; А. А. Г е р ц е н з о н. Об Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. М., 1959, с. 22; Н. С. А л е к с е е в, В. Г. Смирнов, М. Д. Ш а р г о р о д с к и и. Ос-нование уголовной ответственности по советскому праву. «Правоведение», 1961, № 2, с. 75.

. Тем самым они акцентируют внима-ние на правовом аспекте основания уголовной ответственности.

На мой взгляд, в ст. 3 Основ упор делается на фактическую сторону основания уголовной ответственности, т. е. определяется, за что лицо несет уголовную ответственность--за совершение пре-ступления²² Н. Р. Лясс утверждает, что «основанием уголовной ответственности в силу прямого указания в законе является не состав преступления, а преступление» (К вопросу об основаниях уголовной ответственности. «Вестник ЛГУ», 1960, № 17, с. 132).

. Однако в то же время нельзя отрицать, что формули-ровка ст. 3 Основ охватывает и правовой аспект основания ответ-ственности (состав преступления). В ней говорится, что ответствен-ность наступает за совершение общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, т. е. деяния, содержащего приз-наки состава преступления.

Такое понимание ст. 3 Основ соответствует структуре уголовно-правовых отношений. Основание уголовной ответственности -- со-вершение преступления выступает как юридический факт, порож-дающий уголовно-правовые отношения между виновным и госу-дарством. Их содержание заключается в том, что виновный обязан понести предусмотренную законом ответственность за содеянное, а государство имеет право возложить на виновного уголовную от-ветственность.

Отдельные авторы утверждают, что в основание уголовной ответственности входит не только преступление, но и обществен-ная опасность личности виновного¹¹ См. Б. С. Утевский. Новые методы борьбы с преступностью и некото-рые вопросы уголовной ответственности. «Правоведение», 1961, № 2, с. 62; Б. С. Никифоров. Труды научной сессии ВИЮН. М, 1959, с. 10; А. Б. С а х а р о в. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961, с. 23

2 К. Маркой Ф.Энгельс. Соч., т. 8, с. 530.. Они полагают, что возможна ситуация, когда есть преступление, но нет основания уголовной ответственности, так как лицо, совершившее преступление, не пред-ставляет общественной опасности и поэтому освобождается от уголовной ответственности или наказания (ст. 50 УК РСФСР) либо уголовная ответственность заменяется принудительными мерами воспитательного характера (ч. 3 ст. 10 УК РСФСР) или мерами общественного воздействия (ст.ст. 51 и 52 УК РСФСР).

С нашей точки зрения, положительная характеристика лично-сти виновного и иные его особенности, требующие особого гуман-ного к нему отношения, не способны исключить того факта, что он совершил преступление. Оно породило уголовно-правовые отноше-ния между виновным и государством; органы правосудия вправе (и обязаны) возбудить уголовное дело по факту ставшего им известным преступления и решить в соответствии с законом вопрос об уголовной ответственности виновного. Совершенное преступле-ние является основанием уголовной ответственности и одновре-менно свидетельствует о наличии общественной опасности личности виновного. Другие дополнительные положительные данные о лич-ности не способны исключить ее тотчас после совершения преступ-ления. Со временем виновный может перестать быть общественно опасным, что явится основанием освобождения его от уголовной ответственности или наказания (ст. 50 УК РСФСР). Это означает, что сохранение общественной опасности личности виновного яв-ляется условием (но не основанием) реализации уголовной ответ-ственности. Иначе она превратится в самоцель.

Важнейшая цель уголовной ответственности -- исправление и перевоспитание виновного. Если виновный перестал быть общест-венно опасным, то отпадает необходимость в уголовной ответст-венности. Норма ст. 50 УК РСФСР не противоречит цели преду-преждения преступлений со стороны других неустойчивых лиц. Общепредупредительное воздействие уголовной ответственности предполагает наглядную демонстрацию неустойчивым, обществен-но опасным лицам не только того, за что она применяется (за преступление), но и того, с какой целью она применяется (для исправления и перевоспитания осужденных и предупреждения пре-ступлений). Недопустимо применение наказания с единственной целью воздействия на других лиц. К. Маркс писал: «... какое право вы имеете наказывать меня для того, чтобы исправлять или устра-шать других?»².

Применение к виновному, не представляющему большой об-щественной опасности, вместо наказания принудительных мер вос-питательного характера или мер общественного воздействия не означает, что отсутствует основание уголовной ответственности. Оно есть, это -- преступление, и меры воспитательного или обще-ственного воздействия применяются к виновному лишь при нали-чии данного основания.

Согласно ст. 3 Основ основание уголовной ответственности не судимых ранее лиц и рецидивистов едино. Им является совершен-ное лицом преступление. Но это единство будет формальным, если при оценке преступности или непреступности деяния закон и прак-тика будут связывать решение данного вопроса с фактом прошлой судимости обвиняемого. Фактически основания уголовной ответст-венности судимых ранее лиц и несудимых будут не равны, если следствие и суд из-за прошлой судимости лица признают его дея-ние преступным, в то время как такое же деяние несудимого лица не является преступлением.

Для того чтобы выяснить, равны ли фактически основания уголовной ответственности несудимых и судимых ранее лиц, реци-дивистов, необходимо определить, влияют ли прошлое преступле-ние и судимость за него на общественную опасность повторного деяния.

Рецидив (если виновный не отбыл наказания за первое пре-ступление), как и другие разновидности повторения преступлений, увеличивает основание уголовной ответственности. В этом смысле рецидив бесспорно увеличивает общественную опасность содеянного. Но это -- количественное увеличение. Нас интересует иное-- оценка общественной опасности одного лишь повторного (рецидив-ного) деяния.

Общественная опасность преступлений заключается в том, что они причиняют или создают угрозу причинения существенного вре-да социалистическим общественным отношениям1¹ См. А. А. Пионтковский. Учение о преступлении. М., 1961, с. 157; Н. Д. Дурманов. Понятие преступления. М.-Л., 1948, с. 131; Н. Ф. Кузнецова. Преступление и преступность. М., 1969, с. 60.

² См. Н. С. Л е й к и н а. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968, с. 61; Н. Ф. Кузнецова. Преступление и преступность. М., 1969, с. 64--66.

. На наличие и степень общественной опасности деяния влияет объект, объектив-ные (особенно вредные последствия) и субъективные признаки деяния. Прошлое преступление и судимость за него -- признаки, ха-рактеризующие личность виновного. Вопрос о влиянии признаков личности на наличие и степень общественной опасности им содеян-ного представляет определенную сложность.

Некоторые авторы полагают, что на наличие и степень обще-ственной опасности деяния влияют все те признаки личности, кото-рые входят в состав преступления². Это мнение основано на пре-зумпции, что все признаки состава в совокупности определяют пре-ступность деяния, отграничивают преступное от непреступного. Од-нако некоторые признаки состава имеют иное назначение -- отгра-ничить одно преступление от другого, дифференцировать ответст-венность в зависимости от степени общественной опасности лично-сти виновного и т. д. И поэтому если вменяемость, возраст и неко-торые признаки специальных субъектов (должностное положение лица и т. п.) очевидно влияют на наличие общественной опасности деяния, то воздействие на общественную опасность таких призна-ков субъекта, как прошлая судимость, особо опасный рецидивист, вызывает споры¹¹ Отрицают влияние повторности и прошлой судимости на наличие и степень общественной опасности деяния П. С. Дагель (Учение о личности преступника в советском уголовном праве. Владивосток, 1970, с. 93--94) и Т. М. Кафаров (Проб-лема рецидива в советском уголовном праве. Баку, 1972, с. 103).

.

Общественно опасное деяние и личность виновного неразрыв-ны. Быть преступлению или нет -- зависит от воли человека. Его социально-психологические и иные особенности отражаются на преступном замысле, на выборе способов его реализации и на самом процессе осуществления преступного замысла. По совершен-ному деянию мы судим о личности виновного, о степени его обще-ственной опасности. Эта неразрывная связь антиобщественного деяния с личностью виновного далеко не всегда ставит уголовно-правовую оценку деяния в зависимость от признаков личности.

Личность человека -- многообразное явление. Все многообра-зие личности не может проявиться в одном проступке. Это необхо-димо учитывать, оценивая совершенное лицом общественно опасное деяние. Недопустимо связывать его оценку с теми признаками личности, которые не отразились в нем (например, для уголовно-правовой оценки кражи не имеет значения национальность винов-ного). Иначе не будет соблюдено равенство граждан перед уголов-ным законом.

Связь признаков личности с общественно опасным деянием, в котором они отразились, различна по форме. Одни признаки лич-ности входят в содержание деяния, другие -- будут условиями совершения деяния, третьи -- характеризуют причину преступ-ления.

Ряд признаков личности входит в содержание антиобществен-ного деяния и потому непосредственно влияет на наличие и степень его общественной опасности. Преступление -- неразрывное единство его объективных и субъективных сторон. Субъективная сторона преступления (вина, мотив, цель и эмоциональное состояние ви-новного) -- это психологические процессы личности. Их содержание является одновременно содержанием преступного деяния. Объек-тивная сторона преступления также во многом «заполняется» приз-наками личности, в том числе и физиологическими. Так, опасность физического и психического насилия, примененного в процессе пре-ступления, не может оцениваться в отрыве от физических особенно-стей виновного.

К числу признаков личности, составляющих условия соверше-ния преступного деяния, относятся общие признаки субъекта пре-ступления--достижение определенного законом возраста, вменяе-мость и ряд специальных признаков -- должностное положение, состояние военной службы и т. п. Не будь этих признаков у лично-сти, не было бы и преступления, они -- необходимые условия со-вершения преступлений. Однако в содержание преступного деяния они не входят и потому не могут непосредственно влиять на степень его общественной опасности. Возможно опосредствованное (объек-тивными и субъективными признаками деяния) влияние. Так, от-ветственное положение должностного лица, получившего взятку, повышает общественную опасность этого преступления, так как при указанном условии получение взятки причиняет большой вред нор-мальной деятельности государственного аппарата.

Все социально-психологические и иные признаки, свидетельст-вующие о содержании и стойкости антиобщественных взглядов и привычек виновного, относятся к группе признаков личности, ха-рактеризующих причину преступления. Именно к этой группе при-знаков личности относятся прошлое преступление и судимость за него. Они свидетельствуют о повышенной устойчивости антиобщест-венных взглядов и привычек виновного о его повышенной общест-венной опасности по сравнению с не судимыми ранее лицами.

Прошлое преступление и судимость за него, как и другие приз-наки личности, характеризующие содержание и устойчивость антиобщественных взглядов и привычек виновного, не должны приниматься во внимание при оценке преступности совершенного деяния и степени его общественной опасности. Это объясняется тем, что основанием уголовной ответственности является преступное деяние, а не антиобщественные взгляды и привычки лица. «Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в об-ласть действительности, -- я вступаю в сферу, подвластную законо-дателю. Помимо своих действий я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом»¹¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, с. 14.

.

Если же связывать решение вопроса о преступности деяния и степени его общественной опасности с прошлой судимостью и с другими отрицательными фактами, характеризующими повышен-ную опасность личности виновного, то это приведет к тому, что основанием уголовной ответственности станет не преступление, а антиобщественные взгляды и привычки лица, т. е. его общественная опасность. Само преступление будет выступать лишь как симптом общественной опасности личности. Это приведет к произволу, не-равенству граждан перед законом в зависимости от социально-пси-хологической характеристики личности (социального происхожде-ния, партийности, прошлого и т. п.). «Законы,--отмечал К. Маркс,-- которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, -- это не что иное, как позитив-нее санкции беззакония»²² K. Mapкc и Ф. Энгельс Соч., т.1, с 14

.

Мы приходим к выводу, что прошлое преступление и судимость за него не влияют на оценку преступности деяния и степень его общественной опасности. Сравнивая деяние, совершенное судимым лицом, с аналогичным по объективным и субъективным признакам деянием лица, совершившего его впервые, мы не обнаружим ника-кой разницы между ними. Они одинаковы по своей общественной опасности¹¹ В Д. Филимонов в обоснование точки зрения о повышенной опасности са-мого рецидива ссылается на то, что для предупреждения новых преступлений к рецидивисту необходимо применять более строгие меры, нежели те, что применя-ются к впервые судимым лицам (Общественная опасность личности преступника. Томск, 1970, с. 266) Этот довод доказывает лишь повышенную опасность личности рецидивиста, но не самого рецидива.

. Поэтому, в частности, малозначительное деяние, фор-мально предусмотренное уголовным законом, не становится пре-ступлением оттого, что оно совершено ранее судимым лицом или рецидивистом. В подтверждение можно сослаться на практику при-менения ч. 2 ст. 7 УК РСФСР по делам о малозначительных хище-ниях, совершенных лицами, отбывающими лишение свободы.

Таким образом, и формально, и фактически основание ответ-ственности несудимых лиц и рецидивистов по советскому уголов-ному праву едино. Такое решение вопроса соответствует равенству граждан перед уголовным законом, обусловленному принципом социалистического демократизма советского права. Равенство граждан перед уголовным законом требует прежде всего одинако-вого определения в законе и на практике оснований ответственно-сти -- преступлений²² С этой точки зрения нуждается в изменении ст. 77' УК РСФСР, по которой за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, ответственность несут лишь особо опасные рецидивисты и лица, осужденные за тяжкие преступления. Указанные в этой статье преступные дейст-вия не меняют своего характера от того, что они совершены другими осужден-ными. Последнее обстоятельство может повлиять лишь на размер наказания, но не на определение преступления -- основания уголовной ответственности.

.

Равное определение в законе и на практике оснований уголов-ной ответственности не означает одинакового решения судьбы уго-ловной ответственности и равной меры наказания разных лиц, со-вершивших аналогичные деяния. Объясняется это тем, что порож-денные преступлением уголовно-правовые отношения не остаются неизменными. Они претерпевают изменения с наступлением юридических фактов, с которыми уголовный закон связывает соответст-вующие последствия. До реализации уголовной ответственности возможны следующие юридические факты, влияющие на уголовно-правовые отношения: отпадение общественной опасности деяния, что дает основание для освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 50 УК); отпадение общественной опасности личности ви-новного, что является основанием к освобождению виновного от на-казания (ч. 2 ст. 50 УК); отмена соответствующего уголовного за-кона, его изменение либо издание акта амнистии, что может осво-бодить виновного от обязанности понести уголовную ответствен-ность или смягчить ее (ст.ст. 6 и 56 УК); истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, что, как правило, осво-бождает виновного от обязанности понести уголовную ответствен-ность (ст. 48 УК РСФСР).

Если перечисленных фактов не было и виновный, следователь-но, подлежит уголовной ответственности, то она индивидуализи-руется в зависимости от степени общественной опасности преступ-ления и личности виновного. При определенных, указанных в за-коне условиях возможно применение вместо наказания принуди-тельных мер воспитательного характера или мер общественного воздействия. Следовательно, основание уголовной ответственности неадекватно сумме всех перечисленных выше фактов, влияющих на судьбу и меру уголовной ответственности.

В связи с изложенным выше положением о том, что прошлое деяние и прошлая судимость не влияют на оценку общественной опасности повторного деяния, представляет интерес вопрос о при-роде преступлений, заключающихся в повторном или систематиче-ском совершении административных деликтов, несмотря на при-влечение виновного к административной ответственности (ст.ст. 156¹, 166, 166', 197, 197', 198, 198i, 198², 206 УК РСФСР и т. д.).

Некоторые авторы объясняют отнесение указанных деяний к числу преступлений главным образом повышенной опасностью лич-ности виновного¹¹ О.В. Шишов. Преступление и административный проступок. М, 1967, с. 51; В. П. Малков. Повторность проступка и уголовная ответственность. Казань, 1968, с. 13.

. В. А. Владимиров добавляет, что повторность одновременно повышает общественную опасность деликта, прида-вая ему новое качество -- качество преступного²² См. Уголовное право. Часть Общая. М., 1966, с. 100.

.

Если предположить, что такое объяснение справедливо, то сле-довало бы признавать преступлением административный деликт, совершенный лицом, судимым за однородное преступление. Однако закон, в частности постановление Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1968 г. «О применении ст. 9 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответ-ственности за хулиганство», устанавливает, что лица, ранее суди-мые за хулиганство и после этого совершившие мелкое хулиганство, подлежат не уголовной, а административной ответствен-ности³³ См. «Ведомости Верховного Совета СССР», 1968, № 21, ст. 170.

.

Основание, по которому закон относит повторное или система-тическое совершение административных деликтов к числу преступ-лений, следует искать не в повышенной опасности личности винов-ного, а в самих деяниях. Далеко не все административные проступ-ки в случае их неоднократного совершения образуют по закону преступление. Уголовный закон выделяет лишь некоторые из них, наиболее опасные.

Преступление отличается от однородных административных проступков более высокой степенью общественной опасности. В чем она заключена применительно к рассматриваемым преступлениям? Было бы безрезультатно искать повышенную опасность этих дея-ний в одном последнем (втором, третьем) деликте. Тот факт, что он второй или третий, не делает его более опасным, а следователь-но, и преступлением. Предполагается, что преступлением в рассмат-риваемых случаях является совокупность совершенных лицом ад-министративных деликтов.

Повторение правонарушений увеличивает тот ущерб, который причиняется общественным отношениям¹¹ На это правильно обращает внимание Н. Ф. Кузнецова в работе «Значе-ние преступных последствий для уголовной ответственности» (М., 1958, с. 184).

. Соответственно возра-стает и общественная опасность содеянного. Поэтому законодатель вправе усмотреть в количественном изменении поведения винов-ного -- в совокупности административных деликтов -- новое каче-ство -- преступление.

Уголовная ответственность за повторное или систематическое совершение административных проступков при соблюдении адми-нистративной преюдиции в какой-то мере означает уголовную ответ-ственность и за тот (первый) проступок, за который виновный уже понес ответственность, но административную. Это отступление от принципа поп bis in idem оправдывается гуманным назначением административной преюдиции--предупредить виновного об уго-ловной ответственности, сэкономить уголовную репрессию. Именно так на практике воспринимается назначение административной преюдиции. Виновный под расписку предупреждается об уголовной ответственности в случае повторения проступка.

Административная преюдиция, если она обязательна (в ряде случаев она не предусмотрена законом), становится признаком со-става преступления, который недопустимо игнорировать путем ссылки на ст. 15 УК РСФСР. Независимо от намерений виновного и впредь совершать проступки он предварительно должен быть привлечен к административной ответственности.

Признание преступлением не одного (второго или третьего) административного деликта, а их совокупности влечет за собой определенные последствия для уголовного процесса. Уточняется предмет доказывания по уголовным делам такой категории. К пред-мету доказывания относится вся совокупность административных деликтов, обосновывающих уголовную ответственность виновного.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблемы понятия рецидива преступлений и наказания реци-дивистов принадлежат к числу чрезвычайно сложных и поэтому будут постоянно требовать новых все более глубоких научно-практических изысканий. Удивительно современно звучат сегодня слова австрийского юриста Франца фон Листа, произнесенные им почти столетие назад на Петербургском международном пенитен-циарном съезде о том, что уголовная политика сводится к двум проблемам, разрешения которых нельзя дольше откладывать: борьбе с рецидивистами и спасению случайных преступников¹¹ См.: Утевский Б. Рецидив и профессиональная преступность // Про-блемы преступности. М., 1928. Вып. 3. С. 91.

.

Изучение истории отечественной уголовно-правовой теории рецидива и законодательства, направленного на борьбу с соответ-ствующим явлением, убеждает в том, что законодательное опреде-ление понятия рецидива, как и содержание уголовно-правовых и пенитенциарных мер обращения с рецидивистами, обусловлива-лись на разных этапах истории не только уровнем рецидивной пре-ступности, но также направленностью уголовной политики, остро-той классовых противоречий в обществе, господствующей в тео-рии уголовно-правовой концепцией, экономическими возможно-стями государства по реализации той или иной уголовно-политической программы, другими обстоятельствами.

Для России в области борьбы с рецидивом преступлений спе-цифическим является следующее. В уголовно-правовой теории взгляды на природу рецидива и меры борьбы с ним трансформи-руются в рамках тех же школ (классицизма, неоклассицизма, ан-тропологической школы, социологической школы) и в том же на-правлении, что и в теории других стран Европы: от представления о рецидивисте как носителе особо злой воли и убеждения о необ-ходимости ее подавления усиленным наказанием до осознания (в рамках той же классической школы) того, что более отвечающими принципу гуманизма являются идеи индивидуализации наказания и изменения условий отбывания рецидивистами наказания вместо обычного его усиления; и от обоснования превентивного заключе-ния, которое должно применяться в отношении рецидивистов на-ряду с обычным наказанием, до идеи неопределенных приговоров как компромиссному решению в споре между сторонниками клас-сического и социологического направлений в уголовном праве.

В то же время, в отличие от западного, отечественное уголов-ное законодательство никогда не знало ни превентивного заклю-чения как одной из мер борьбы с рецидивом, ни неопределенных приговоров для этой категории преступников. Вместе с тем в со-ветский период в нашем законодательстве идея опасного состояния личности была реализована в виде института особо опасного рецидивиста

Кроме того, в России никогда не практиковалось в качестве средства борьбы с рецидивом преступлений так называемое некарательное воздействие. Известно, например, что в некоторых стра-нах Европы эта мера в течение определенного времени применя-лась и успела разочаровать исследователей рецидивной преступно-сти. В частности, в Скандинавии к началу 70-х гг. нашего столетия наука пришла к выводу о неэффективности некарательного воз-действия, которое в фокусе своего интереса имело опасную лич-ность и исповедовало суровые меры воздействия, применявшиеся, однако, исключительно в целях коррекции поведения преступни-ков, но не в целях кары. Теория и практика некарательного воз-действия потерпели неудачу не потому, что предлагаемые меры потенциально неэффективны, а потому, что такое воздействие предполагает осуществление серьезных социальных преобразований, применение массированных мер экономического и социально-го характера. Однако, как сообщает известный норвежский кри-минолог Н. Кристи, такие меры в необходимом объеме никогда не предпринимались именно в силу их чрезвычайной дороговизны. И это в странах Скандинавии с довольно высоким уровнем жизни и социальной защищенности граждан!

На смену идее некарательного воздействия в западных странах пришла идея удержания, или идея общего предупреждения, ориентированная не на конкретную опасную личность, а на категорию «население». Эта теория основана на научных изысканиях, но в то же время её эффективность можно проверить эмпирическим путем.

Поэтому эта теория весьма соответствует времени, когда причине-ние боли иным образом ставилось под вопрос¹¹ См.: Кристи Н. Указ. соч. С. 33-39.

.

К концу 80-х гг. нынешнего столетия становится очевидным, что и система общего предупреждения не способна установить контроль над преступностью. Поэтому успех видится в объедине-нии всего лучшего, что было в идеях некарательного воздействия и общего предупреждения: некарательное воздействие может быть полезно в отношении опасных преступников, но бесполезно в от-ношении мелких²² Там же. С. 70.

.

В настоящее время европейские ученые уже не связывают успе-хи в установлении контроля над преступностью, в том числе реци-дивной, с усилением обычных уголовных наказаний, как это пыта-емся сделать мы в новом УК РФ. Некарательное воздействие, хотя и сопряжено с причинением боли, не рассматривается в качестве наказания (в традиционном его понимании) за совершенное пре-ступление. Неоднократное совершение преступлений здесь сравни-вается с болезнью. По идее некарательного воздействия успех в рамках системы уголовной юстиции считается невозможным. Эта система нуждается в учреждениях для более длительного содержа-ния в трудных случаях, особенно поскольку ей приходится сталки-ваться с людьми, признанными опасными преступниками.

Опыт европейских стран по установлению контроля над пре-ступностью и обращению с опасными преступниками заслуживает самого серьезного анализа, хотя в современной России далеко не все европейское может быть реализовано по разным причинам. В частности, практика некарательного воздействия требует огром-ных материальных затрат, что для нынешней России нереально. Не случайно поэтому мы вновь возвращаемся к идее усиления обыч-ных наказаний рецидивистам -- в экономическом отношении это более достижимо. История повторяется: как и сто лет назад мы сетуем на нехватку средств для воплощения в жизнь плодотворной идеи.

В социалистическую эпоху распространенным было мнение о возможности ликвидации преступности, в том числе и рецидивной. Предлагавшиеся меры реагирования на эти явления именовались «борьбой». Сегодня мы не только осознаем, но и имеем возмож-ность открыто заявлять, что до тех пор, пока существует преступ-ность, рецидив преступлений принципиально неистребим. Ни дли-тельная изоляция рецидивистов(вплоть до пожизненного лишения свободы), ни их физическое истребление, ни интернирование, как свидетельствует мировая история обращения с этими преступни-ками, не являются радикальными средствами, способными реши-тельно влиять на конъюнктуру рецидивной преступности. В этой связи уместно вспомнить в качестве предметного урока достовер-ный факт из истории обращения с рецидивистами во Франции: здесь в 1885 г. на основании только что принятого закона из мет-рополии в колонии было выслано 25000 рецидивистов-профессионалов. Однако это никак не повлияло на состояние пре-ступности. Сообщая об этом, Б. Утевский сделал неутешительный, но достаточно точный вывод, выраженный, правда, скорее в форме литературного сравнения, нежели в форме строго научного обоб-щения: «...на освободившуюся вакансию становится тотчас же наиболее способный выдержать конкуренцию кандидат. Армия преступников не смыкает своих рядов и численно не уменьшается, несмотря на наносимые ей потери»¹¹ Утевский Б. Указ. соч. С. 95.

. К сожалению, с тех пор мало что изменилось в этом отношении.

Осознание невозможности искоренения рецидивной преступ-ности обязывает формулировать для законодателя и правоприменительной практики реальные теоретически обоснованные задачи. Уголовно-правовая и пенитенциарная системы должны обеспечи-вать такой контроль за поведением опасных преступников, кото-рый не позволял бы рецидиву доминировать в структуре всей пре-ступности, когда сама преступность имеет тенденцию к росту. Но не чрезмерное усиление обычных наказаний должно рассматри-ваться в качестве средства установления такого контроля. Если 150 лет назад наши соотечественники пришли к выводу, что такая мера не согласуется с принципами гуманизма, то тем более это должно быть очевидно нам. При формулировке такой задачи представля-ется более корректным называть систему мер обращения с рециди-вистами не борьбой с рецидивом, а контролем над ним.

Более важной и несравненно более сложной, чем усиление ре-цидивистам обычных наказаний, является проблема изменения условий отбывания наказания этой категорией преступников. В этой связи актуализируется проблема классификации рецидиви-стов по степени общественной опасности с установлением разных условий отбывания наказания разными категориями рецидиви-стов. Уголовно-правовая классификация рецидивов на простой, опасный и особо опасный представляется недостаточной с точки зрения вышеназванной задачи, поскольку в ней не учитывается, в частности, такой показатель общественной опасности преступни-ка, как уровень его профессионализма. Неоднократное осуждение далеко не всегда свидетельствует о профессионализации преступ-ника. В то же время профессиональные преступники совершают подчас серию преступлений, прежде чем предстают перед судом.

В отечественной теории вопрос о профессиональных преступ-никах поднимался неоднократно и каждый раз оставался нерешен-ным. Объясняется это тем, что очень сложно установить критерии преступного профессионализма. Часто в качестве таковых назы-ваются оценочные явления, что таит в себе опасность широкого судейского усмотрения и, следовательно, ущемления прав граждан. Однако сложность задачи не исключает ее актуальности.

Заслуживает внимания вопрос о создании в системе УИНа спе-циальных учреждений не только для неординарных носителей криминальной субкультуры (всевозможных авторитетов), но и для тех осужденных, которые становятся жертвами авторитетов.

Не менее актуальной является проблема постпенитенциарной поддержки лиц, освобождаемых из мест лишения свободы. В усло-виях экономического спада, остановки многих предприятий, мас-совой безработицы, когда законопослушные граждане испытыва-ют большие экономические затруднения, лица, имевшие суди-мость, становятся париями в собственной стране и часто соверше-ние нового преступления остается для них единственным способом выживания. Следует срочно разработать специальную правитель-ственную программу поддержки лиц, освобождаемых из мест ли-шения свободы. Весьма своевременным было бы сегодня создание центров постпенитенциарной реадаптации таких преступников.

Рецидивисты, будучи носителями криминальной субкультуры, стремятся к активному ее тиражированию. В связи с этим проблема рецидива должна рассматриваться в качестве одной из централь-ных в теории и правоприменительной деятельности.

список использованной Литературы

Раскройте содержание принципа равенства граждан перед

уголовным законом.

Принцип равенства граждан перед уголовным законом регламентируется ст. 4 Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (действующая редакция).

Статья 4. Принцип равенства граждан перед законом

Лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Статья воспроизводит конституционное положение (ст. 19 Конституции РФ) о равенстве человека и гражданина, его прав и свобод перед законом и судом. Она соответствует также ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах. Для уголовного законодательства этот демократический принцип имеет особое значение, потому что уголовная ответственность связана с серьезными ограничениями самых важных интересов личности, включая жизнь.

Рассматриваемый принцип впервые был провозглашен пришедшей к власти буржуазией в борьбе с феодальным неравенством. В российском дореволюционном законодательстве он не нашел отражения. Советская власть с самого начала своего существования провозгласила в уголовном праве, как и в других отраслях, классовый подход. Так, Уголовный кодекс РСФСР 1926 года признавал обстоятельством, отягчающим ответственность, совершение преступления лицом, "в той или иной мере связанным с принадлежностью в прошлом или настоящем к классу лиц, эксплуатирующих чужой труд" (ст. 47). Напротив, рассматривалось как обстоятельство, смягчающее уголовную ответственность, совершение преступления "рабочим или трудовым крестьянином" (ст. 48).

Постепенно классовые и социальные различия утрачивали значение и с принятием общесоюзных Основ уголовного законодательства (1958 г.) упоминания о них исчезли. Однако директивами партийных органов, вопреки закону, еще начиная с двадцатых годов был установлен порядок, при котором лица, занимавшие более или менее ответственные должности в государственном и партийном аппарате, не могли быть привлечены к уголовной ответственности без решения партийных инстанций. Сходный порядок существовал и в армии применительно к лицам офицерского состава. Неравенство перед уголовным законом выражалось также и в том, что органы предварительного расследования и суд неуклонно принимали во внимание политические и религиозные убеждения граждан.

Анализируя содержание ст. 4, следует иметь в виду, что она говорит о равенстве граждан по отношению к уголовной ответственности, но не предрешает вопроса о мере наказания. Иными словами, если в действиях лица имеется состав преступления, предусмотренного УК, то никакие данные его личности не могут воспрепятствовать привлечению его к уголовной ответственности. Обязанность понести наказание за преступление для всех одинакова. Это, однако, не значит, что суд должен всем осуждаемым назначать одно и то же наказание. Принцип равенства перед законом не отменяет принципа справедливости (ст. 6 УК), согласно которому при назначении наказания должны быть учтены все обстоятельства дела.

Принцип равенства перед законом не противоречит и тем статьям УК, которые устанавливают ответственность за преступления, совершаемые так называемыми специальными субъектами (должностными лицами, военнослужащими, водителями транспорта и др.). Лица, не обладающие признаками специальных субъектов, просто не в состоянии совершить те преступные действия (бездействие), за которые отвечает специальный субъект. Однако если они становятся соучастниками подобных преступлений, то несут ответственность по тем же статьям УК, что и специальные субъекты¹¹ Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ 1996 г. (под ред. Наумова А.В.) - М., «Юристъ», 1997. Стр. 235..