Ответственность за террористический акт по уголовному законодательству России

Преступное последствие является связующим звеном между объектом и преступным действием, поэтому преступное последствие характеризуется, с одной стороны, преступным действием, а с другой, объектом посягательства.

«Подчиняясь общей закономерности, - замечает Н.Ф. Кузнецова, - действия всегда производят различные изменения в окружающем человека мире. …Изменения в объекте посягательства бывают двух видов: в виде нанесения фактического ущерба… и в виде создания опасности, реальной возможности нанесения фактического ущерба. Там где внешне объект представлен какими-то физическими предметами, ущерб поддается точному измерению в определенных единицах (рублях, метрах, килограммах и т.п.). ущерб в политической, моральной сферах не поддается точному измерению, хотя и он может быть более или менее общественно опасным».

Наличие многообъектности террористических действий порождает и единое полипоследствие данных преступлений. Оно складывается «из ущербов, которые находятся в определенном соотношении друг с другом» и со структурными элементами этого сложного деяния и может содержать различные комбинации находящихся между собой в неразрывном единстве конкретных ущербов в виде фактически наступившего вреда и в виде создания опасности.

Если террористический акт и преступления террористического характера сопряжены с реальным выполнением общественно опасных действий, то здесь возможны такие варианты последствий, входящих в единое последствие.

В результате совершения насильственных действий наступают соответственно последствия в виде реального причинения вреда невинным жертвам, имущественного ущерба. Но этим последствия насильственных действий, входящих в структуру террористических действий, не исчерпываются, поскольку данные действия совершаются не ради их самих и таят в себе угрозу их повторения, а значит опасность нового наступления подобных последствий, т.е. последствие здесь имеет как бы две стороны - реальное наступление вреда и реальная опасность наступления такого же вреда в будущем. Именно эта двойственность последствий в особенности, общеопасных действий, а также иных, но хорошо обнародованных действий, порождает следующее последствие - возникновение обстановки страха среди населения, т.е. среди людей, не имеющих прямого отношения ни к совершенному действию, ни к адресатам воздействия террористов. Указанное последствие, как правило, наступает реально, но не исключены случаи, когда расчеты террористов на устрашение населения могут не оправдаться, и тогда это последствие будет иметь место в виде реальной опасности его наступления. Последствия от основного действия (предъявление требований и понуждение адресатов воздействия) могут состоять как в реальной опасности наступления того вреда, который стремятся причинить террористы, так и в реальном наступлении вреда, в случае удовлетворения их требований.

«Категория опасности как последствие, - пишет Г.В. Овчинникова, - имеет и другое уголовно-правовое значение. Общественно опасные последствия преступления делятся на два вида: материальные (физический, имущественный, экологический вред) и нематериальные (политический, идеологический, нравственный вред). Если первые сравнительно легко устанавливаются и исчисляются, то вторые, не отражаясь в предметах внешнего мира, фактически не поддаются какой-либо регистрации и измерению. Тем более, что такие последствия отдалены от действия по времени, хотя и неизбежны.

Это отражается в конструировании уголовно-правовых норм, в которых последствия либо включаются в число признаков объективной стороны

(материальные составы), либо не включаются в объективную сторону, лежат за пределами состава (формальные составы)».

Проанализировав объективную сторону террористического акта, Г.В. Овчинникова считает, что ни к первой, ни ко второй категории его отнести нельзя. «Это не просто теоретическая полемика, - пишет она, - от решения этого вопроса зависит определение момента окончания терроризма, а следовательно, применение ст. 30 УК РФ. Террористический акт относится к преступлениям третьего типа - поставление в опасность или деликтом опасности, когда законодатель, стремясь эффективней обезопасить защищаемый объект от возможных последствий, и для предотвращения их связывает момент окончания преступления с двумя признаками объективной стороны: действием и возникновением реальной опасности. Следовательно «опасность» выступает в этих составах как специфическое последствие. Отсюда возникает и другой вывод: должна быть установлена причинная связь между террористическим действием и фактом возникновения опасности, грозящей гибелью людей, повреждением зданий, сооружений, транспорта, связи и порождающей чувство страха, незащищенности, паники у неопределенного круга людей».

Что касается актов терроризма и других преступлений террористического характера, сопряженных с угрозой совершения общеопасных и других действий, то здесь по сравнению с вышеизложенной комбинацией конкретных ущербов разница состоит только в последствиях от первоначального действия, которые выражаются лишь в опасности наступления последствий в виде невинных жертв или имущественного вреда и т.д., а такие последствия, как возникновение обстановки страха среди населения или социальных групп и причинение вреда адресатам воздействия террористов могут как реально наступить, так и находиться в стадии опасности реального наступления.

Последствие - обязательный признак любого волевого акта. Поэтому не существует беспоследственных преступлений, а существуют в УК составы, без указания на признаки последствий как обязательные признаки состава. «А преступными последствиями, - отмечает Н.Ф. Кузнецова, - признаются лишь такие результаты действий человека, которые были причинены виновно». Поэтому без изучения субъективной стороны деяния невозможно определить истинный смысл совершенных вовне действий.

2. Вопросы отграничения террористического акта от смежных составов преступления

2.1 Отграничение террористического акта от бандитизма, пиратства и диверсии

На фоне роста преступлений террористического характера нередко одни и те же события оцениваются и как террористический акт и как бандитизм, а в СМИ такие понятия, как «терроризм» и «бандитизм» в основном употребляются в качестве взаимозаменяемых слов-синонимов. Однако такого рода отождествления представляют собой серьезную юридическую неточность, поскольку, согласно уголовному законодательству ряда стран, признаки таких деяний, как террористический акт и бандитизм представляют собой самостоятельные составы преступлений.

В частности, в российском Уголовном кодексе сопоставление составов террористического акта и бандитизма показывает, что между ними обнаруживается больше различий, чем сходства, как по объективным, так и по субъективным признакам состава. Если террористический акт объективно выражается в совершении взрыва, поджога и иных общеопасных действий, могущих повлечь неопределенное количество случайных жертв, то бандитизм выражается в создании банды, руководстве бандой, участии в банде или в совершаемых ею нападениях, а жертвами бандитизма становятся те, на кого непосредственно направлены акты насилия, их количество находится в прямой зависимости от конкретных насильственных действий банды, т.е. в той или иной мере определено деятельностью самой банды.

При совершении бандитизма виновные вступают в непосредственное соприкосновение с потерпевшими, тогда как при актах терроризма потерпевшие дистанцированы от виновных. Цель бандитизма нападение на граждан и организации, тогда как целью теракта сами по себе насильственные действия не являются, они служат средством достижения целей, устрашения населения и оказания воздействия на принятие решений.

Если участники банды достигают своих целей в ходе самих нападений за счет своих действий, то террористы достигают своих целей на фоне создания обстановки страха за счет действий третьих лиц (органов государственной власти, управления и т.д.), на которых и призваны оказать воздействие устрашающие население общеопасные действия.

Обстановка страха в том или ином населенном пункте может возникнуть и в результате действий какой-либо дерзкой банды, но это страх возникающий постфактум, без намерения его создать и использовать в своих целях, тогда как действия террористов направлены именно на создание обстановки страха среди населения и использование этого обстоятельства в достижении других далеко идущих целей.

Таким образом, если бандитизм завершается актом насилия, то теракт только с этого начинается. Поэтому бандитизм не только невозможно отождествлять с террористическим актом, но и вообще невозможно отнести к преступлениям террористического характера, каким бы тяжким ни было преступление и какой бы общественный резонанс оно не получило, действия участников банды не могут быть квалифицированы как террористические, если совершенные в ходе данного преступления насильственные действия были конечной целью, а обстановка страха возникла не зависимо от намерений лиц, их совершивших.

Вопрос о соотношении теракта и пиратства обычно возникает перед исследователями, занимающимися проблемами безопасности морского судоходства, однако в их научных работах либо вообще не проводится разграничения между этими преступлениями, либо проводятся по второстепенным признакам.

Исследуя проблему пиратства, И.И. Карпец задается вопросом: правомерно ли считать пиратством бомбардировку и обстрел? И далее дает следующий ответ: «Традиционное понятие пиратства связано с захватом людей, захватом имущества и т.д., т.е. извлечением выгоды. Чего достигает «пират», когда обстреливает корабль либо путем налета с воздуха уничтожает корабль или людей? Сходство с пиратством лишь в одном: действия совершаются в открытом море. На этом сходство кончается. По традиции такие действия называются пиратством, однако представляется, что в подобных случаях есть основания для иной квалификации. Действия преступников, уничтожающих корабль и людей, на нем находящихся, путем налета с воздуха, скорее сходны с действиями террористов».

Соглашаясь с И.И. Карпецом, что такие действия трудно назвать пиратством, В.П. Емельянов не согласен с тем, что они сходны с действиями террористов. Для террористов любые акты насилия имеют особый смысл, террористы ничего не совершают «просто так» без намерения «обнародовать» свои действия и оказать психологическое давление на общественность или властные структуры. Поэтому действия преступников, уничтожающих корабль и находящихся на нем людей путем налета с воздуха или иным путем, которые не преследуют ни цели извлечения материальной или другой выгоды, ни цели понуждения к принятию какого-либо решения, если они совершены не военнослужащими какого-либо государства, а частными лицами, скорее всего сходны с действиями бандитов и должны квалифицироваться как акты международного бандитизма. Если же они совершены военнослужащими того или иного государства, то подлежат квалификации как акты агрессии.

Насильственные действия при теракте сопряжены с воздействием на третьих лиц в целях понуждения их к выгодному для виновных поведению, тогда как при пиратстве виновные не рассчитывают на определенное поведение какой-либо третьей стороны, а достигают поставленных целей своими силами и средствами непосредственно в ходе самих актов насилия.

По ряду объективных признаков теракт обнаруживает много сходства с диверсией. Согласно ст. 281 УК РФ диверсией признается совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации.

В этой связи возникает необходимость в детальном отграничении теракта от диверсии. Их основные различия заключаются в следующем: во-первых, если диверсия, объективно выражается лишь в совершении взрывов, поджогов и иных общеопасных действий, то теракт подобными действиями не исчерпывается и включает в себя также угрозу таковыми, а если рассматривать теракт как явление в самом широком смысле, то сюда можно включить и иные насильственные действия (убийства, похищения людей и т.д.) и угрозы их совершением; во-вторых, если при совершении диверсии действия виновных направлены на само причинение того или иного вреда (разрушение или повреждение предприятий, зданий, сооружений, объектов жизнеобеспечения населения, массовые отравления и т.д.), то при совершении теракта - на устрашение населения или его части, создание и поддержание обстановки страха; в-третьих, целью диверсионных актов является ослабление государства, подрыв его экономической безопасности и обороноспособности, дестабилизация деятельности государственных органов или общественно-политической обстановки, тогда как цели актов терроризма состоят в оказании воздействия на принятие какого либо решения либо отказ от него; в-четвертых, диверсанты действуют тайно и не афишируют свою деятельность, тогда как террористы обычно действуют открыто, демонстративно, с предъявлением своих требований и амбиций.

2.2 Террористический акт и преступления, совершенные общеопасным способом

От акта терроризма следует отличать также совершение различных преступлений общеопасным способом, например, совершение общеопасных действий на почве хулиганских побуждений. Основное отличие здесь можно усмотреть по мотивации и целям преступного посягательства.

Хулиганский мотив заключается в стремлении виновного открыто противопоставить себя, свое поведение общественному порядку, общественным интересам, показать свое пренебрежение окружающим, проявить цинизм, жестокость, дерзость, учинить буйство и бесчинство, показать грубую силу и продемонстрировать пьяную удаль и таким образом поиздеваться над беззащитными, обнаружить свое «превосходство» над другими гражданами. В этой части хулиганский мотив в значительной мере схож с террористической направленностью деяния, но в отличие от актов терроризма, для которых характерна мотивационная обстоятельность, конкретность, определенность, хулиганским побуждениям свойственна некая легковесность и ничтожность. Рассматривая специфику хулиганского мотива применительно к умышленному убийству, В.И. Борисов и В.Н. Куц указывают на следующее: «Хулиганский мотив при умышленном убийстве, как правило, характеризуется следующими моментами: а) мотив появляется быстро, внезапно (вдруг, без подготовки, формируется скоротечно) и реализуется в течении короткого промежутка времени; б) убийство представляет собой неадекватную реакцию субъекта на поведение потерпевшего (ничтожность повода к убийству); в) на лицо легковесность мотива и цели действия».

Легковесность мотивации обусловливает и неясность цели хулиганских действий, что позволяет сделать вывод об определенном слиянии мотива и цели совершения хулиганства. «Отсутствие ясного сознания цели у хулигана, - отмечает И.Н. Даньшин, - слияние цели с мотивом обусловливает то, что цель хулиганских действий заключается в самом совершении этих действий.» На это же обстоятельство обращает внимание и В.Т. Калмыков. «Цель хулиганства, - пишет он, - заключается в демонстрации хулиганом своего пренебрежения к обществу и установленному в нем правопорядку. Она становится очевидной сразу же после выяснения умысла и мотива хулиганства.» В отличие от целей, имеющих место при совершении хулиганских действий, целевая направленность актов терроризма характеризуется ясностью и определенностью и служит удовлетворению осознанных потребностей виновных.

По внешним признакам терроризм может иметь общие черты с убийством, совершенным способом, опасным для жизни многих лиц. Данный вид убийства имеет место тогда, когда для лишения жизни потерпевшего виновный избирает такой способ, который создает реальную опасность для жизни других лиц.

Реальная опасность для жизни лиц создается и при акте терроризма, который в качестве структурного элемента может включать в себя и совершение действий, ведущих к гибели людей в результате общеопасного способа насильственного акта, однако при теракте лишение жизни одного или нескольких человек каким бы то ни было способом не составляет целевую направленность действий виновного, тогда как при умышленном убийстве общеопасным способом лишение жизни потерпевшего есть тот основной результат, к которому стремится виновный, избрав столь опасный способ совершения убийства.

Убийство лишь тогда принимает террористический характер, когда служит средством запугивания и воздействия на кого-либо в целях корректировки поведения в интересах виновных.

Немалую сложность представляет собой отграничение теракта, сопряженного с требованиями материального характера, от вымогательства, сопряженного с общеопасными деяниями либо угрозами таковыми.

Список литературы

преступление террористический бандитизм диверсия

1. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М.: Щит-М, 1998.

2. Алиев А.Б. Проблемы криминалистического обеспечения правоохранительных органов и спецслужб, осуществляющих борьбу с терроризмом // Антитеррор. 2005. №1. С. 2-3.

3. Бекмурзин С. Некоторые вопросы борьбы с терроризмом. - М.: Руза, 2002.

4. Бояр-Созонович Т.С. Международный терроризм… Киев; Одесса; Лыбидь, 1991.

5. Босхолов С.С., Литвинов Н.Д. Проблемы нормативного регулирования борьбы с терроризмом в современной России. Материалы научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы с организованной преступностью». Калининград, 1997.

6. Ващенко Ю.В. Опыт борьбы с терроризмом за рубежом. // Преступность и законодательство. М., 1997.

7. Гирько С.И., Воронин М.Ю. Комментарий к Федеральному закону «О противодействии терроризму» (постатейный). - М.: ЗАО «Юстицинформ», 2007.

8. Гончаров С.А. Особенности терроризма в России // Актуальные проблемы Европы. Проблемы терроризма. - М., 2003.

9. Гринберг М.С. Преступления против общественной безопасности: Учебное пособие. Свердловск, Свердловский юр. ин-т, 1974.

10. Дикаев С.У. Террор, терроризм и преступления террористического характера. СПб., 2006

11. Допилка С.О. Уголовная ответственность за терроризм и пиратство на море. Киев, 1993.

12. Даньшин И.Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Харьков, 1971.

13. Даньшин Н.И. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М., 1973.

14. Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948.

15. Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования.

16. Замосковцев П.В., Коробеев А.И. Квалификация транспортных преступлений… Учебное пособие. Хабаровск, Хабаровская Высшая школа МВД СССР, 1998.

17. Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М.: Юрид. Лит., 1972.

18. Карпец И.И. Преступления международного характера. М., 1979.

19. Калмыков В.Т. Хулиганство и меры борьбы с ним. Минск, 1979.

20. Комиссаров В.С. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против безопасности общества по новому УК РФ. М., 1997.

21. Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. М.: Юрид. Лит., 1958.

22. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Отв. ред. доктор юридических наук, профессор А.В. Наумов. М., Юристъ, 1997.

23. Комментарий к УК РФ. Под ред. Ю.И. Скуратова. М.: НОРМА - ИНФРА. 1998.

24. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко. М., 1997.

25. Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом М.: Международные отношения, 1979

26. Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991.

27. Левин Д.Б. Ответственность гсударств в современном международном праве. М.: Международные отношения, 1966.

28. Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. М., 1983.

29. Моджорян Л.А. Терроризм на море. Борьба государств за безопасность морского судоходства. М.: Международные отношения, 1991.

30. Овчинникова Г.В. Терроризм. - СПб., 1998.

31. Овчинский В.С. Пять лет «войны» с терроризмом и Новый мировой беспорядок. Аналитический доклад. - М.: Инфра-М, 2006.

32. Панов В.П. Международное уголовное право: Уч. Пособие. М., 1997.

33. Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков, Вища школа, 1982.

34. Полторак А.Н. Ньюрнбергский процесс. (Основные правовые проблемы). М.: Наука, 1966.

Размещено на Allbest.ru