Разработка и принятие процессуальных решений являются только необходимой предпосылкой практических действий по их исполнению. Решения для того и принимаются, чтобы их исполнить, добившись тем самым желаемого результата. В дальнейшем полученные при реализации решения сведения обусловливают необходимость принятия новых решений и т. д. Существенно то, что субъект, принимающий решение, всегда должен исходить из требования его исполнимости, то есть цели, поставленные в решении, должны быть реальными. Принятие решений, исполнение которых заведомо нереально, является проявлением неэкономичности использования процессуальных средств.

Уголовно-процессуальный кодекс не раскрывает понятие «исполнение», но он устанавливает общие правила производства следственных действий, условия и порядок производства отдельных следственных действий и др. (ст. 164, 176-207 УПК РФ); условия, при которых уполномоченные должностные лица вправе оставить процессуальные решения без исполнения, приостановить, отменить их исполнение, отсрочить или рассрочить на определенный законом срок (ч. 3 ст. 37; ч. 5 ст. 118; ч. 5, 7 ст. 125; ч. 3 ст. 199; ч. 5 ст. 199 УПК РФ и др.) и т. д. Термин «исполнение» многократно упоминается в тексте правовых предписаний, в том числе и в значении исполнения процессуальных решений (см., например: ч. 2 ст. 130, ч. 7 ст. 148, раздел XIV УПК РФ и др.). И это не случайно, потому что как решения, так и действия по их исполнению являются основой уголовно-процессуальной деятельности. В сущности, большинство уголовно-процессуальных норм и предписаний, так или иначе, связано с процедурой исполнения процессуальных решений.

Разъяснение относительно понятия исполнения процессуальных решений помогает получить научная литература по уголовному процессу. П. А. Лупинская считает, что исполнение процессуальных решений включает в свое содержание «совокупность тех действий, которые должно совершать лицо (орган), вынесшее решение, для реализации заключенного в нем правового предписания или вытекающих из них правовых последствий, или действия иных лиц, обязанных вынесенным решением к исполнению определенных обязанностей или соблюдению прав [31, с. 63].

Более лаконичное определение применительно к деятельности следователя дает А. Я. Дубинский. Он справедливо отмечает чрезвычайно разнообразный характер действий, образующих структуру исполнения решений и значительную подвижность составляющих его элементов. Исполнение решений автор рассматривает, как «деятельность следователя и других органов и лиц, заключающуюся в своевременной и полной реализации всех предписаний, заложенных в решении» [26, с. 114].

Как видим, исследователи характеризуют исполнение решений не только как деятельность (совокупность действий) участников уголовного судопроизводства, но и как их юридическую обязанность. Это обусловлено тем, что процессуальные решения имеют властный характер и гарантированы мерами государственного принуждения. Возложение обязанностей, - отмечает Л. Б. Алексеева, - как способ правового регулирования предназначен для того, чтобы независимо от развитости чувства гражданского или служебного долга, добиться под угрозой наступления неблагоприятных последствий необходимого с точки зрения целей уголовного судопроизводства результата.

К другим правовым гарантиям, которые обеспечивают исполнимость процессуальных решений, следует отнести:

– принципы уголовного судопроизводства (законность, право на обжалование процессуальных действий и решений и др.);

– процессуальную форму принятия и реализации решений;

– процессуальные полномочия суда, прокурора, органа;

– дознания и дознавателя принимать соответствующие процессуальные решения и требовать их своевременного исполнения;

– меры, призванные восстанавливать нарушенную законность (отмена незаконного решения, признание недействительности акта их исполнения, например, признание незаконным опознания, если оно произведено с нарушением закона);

– установленные законом сроки для исполнения процессуальных решений;

– меры юридической ответственности (например, возложение на следователя дисциплинарной ответственности);

– судебный и ведомственный контроль, прокурорский надзор.

Однако как свидетельствует следственная практика, эти гарантии не всегда достаточно эффективны. По мнению соискателя, существуют, по меньшей мере, два направления повышения эффективности исполнения процессуальных решений. Во-первых, дальнейшее совершенствование правовой регламентации этой деятельности. Во-вторых, улучшение организации исполнения процессуальных решений, что предполагает совершенствование подзаконных нормативно-правовых актов, повышение профессиональной подготовки дознавателей и следователей, улучшение финансирования, материально-технической базы и т. д.

Анализ следственной практики показывает, что следователи и органы дознания различных ведомств в основном соблюдают требования уголовно-процессуального закона при исполнении процессуальных решений. Вместе с тем, нарушения требовании уголовно-процессуального закона, определяющих порядок исполнения процессуальных решений, в особенности, производства и оформления следственных действий, относятся к категории наиболее часто встречающихся в их деятельности.

В следственной деятельности, например, имеют место допросы свидетелей по обстоятельствам, изобличающим их в совершении преступления. Подобная практика порождает целый комплекс ошибок, связанных со следственными обстоятельствами; нарушением прав и интересов граждан; поступлением в уголовный процесс недоброкачественной информации затруднениями при собирании, проверке и оценке показании; несвоевременном привлечении лиц, совершивших преступление, к уголовной ответственности.

Должностные лица, исполняющие процессуальные решения, непременно должны учитывать, что несоблюдение процессуальной формы исполнения решений негативным образом отражается на полученных при этом результатах.

Так, по уголовному делу при составлении протокола осмотра документов следователем была неверно указана дата этого следственного действия. А в протоколе осмотра предметов и документов, изъятых в ходе обыска квартиры обвиняемого, подписи от имени понятых были выполнены не одними и теми же лицами. Это привело к признанию незаконными данных процессуальных документов и исключению полученных фактических данных из совокупности доказательств по делу.

Важна и организационная сторона исполнения решения. Ее недооценка приводит к нарушению законности, что активно используется стороной защиты. Показателен следующий пример по уголовному делу в отношении обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ. Следственная ошибка, а затем активная позиция адвоката привели к тому, что коллегия Верховного Суда отменила приговор первой инстанции. Следователь был включен в состав следственной группы накануне производства обыска. Однако перед его производством обвиняемому не было разъяснено право на отвод следователя. Это было сделано только по истечении нескольких месяцев при допросе обвиняемого. Воспользовавшись данным обстоятельством, обвиняемый заявил отвод следователю, а адвокат ходатайствовал перед судом об исключении полученных в ходе обыска фактических данных из системы доказательств по уголовному делу.

Суд признал, что основной процессуальный документ протокол обыска, уличающий подсудимого в совершении преступления, был получен с нарушением уголовно-процессуального закона. И руководствуясь тем, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения (ст. 75 УПК РФ), оправдал подсудимого по данному факту за недоказанностью совершения им преступления [18, с. 28].

В организационном отношении наиболее целесообразен такой порядок, когда следователь (дознаватель) сам принимает и сам исполняет принятое решение. Предпочтительность этого варианта обусловлена тем, что исполнение следователем (дознавателем и др.) принятого решения является логическим продолжением его предыдущей деятельности. А значит, должностное лицо, принимающее решение, как никто другой заинтересовано в получении конкретных результатов при его реализации. Поэтому если условия предварительного расследования, позволяют субъекту, принявшему процессуальное решение, его же исполнить, то именно таким образом и следует поступать.

Организация исполнения решения предполагает следующие этапы. Во-первых, правоприменитель должен уяснить суть решения и вытекающие из него последствия. Во-вторых, необходимо изучить условия предстоящей деятельности (место, время, человеческий фактор и др.). Особое внимание необходимо уделить вопросам, связанным с обеспечением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. В-третьих, следователь или другое должностное лицо обязаны подготовиться к осуществлению необходимых действий как психологически, так и организационно (привести в готовность научно-технические средства, пригласить понятых, проинструктировать и разъяснить права и обязанности специалистам, оперативным сотрудникам и др.). Заканчиваются действия по исполнению решения составлением протокола и подведением итогов, которые могут послужить предпосылкой для принятия новых решений.

Следственная практика требует повышенного внимания должностных лиц к организации исполнения решений с пониженной степенью результативности, таких, например, как очная ставка. Такой вывод подтверждается результатами проведенного А. Б. Соловьевым исследования эффективности наиболее распространенных следственных действий - допросов и очных ставок.

В результате довольно сложных расчетов автор получил следующие цифры: эффективность допроса одного свидетеля (потерпевшего) - 96,3 %; допроса обвиняемого - 86,5 %, а очной ставки - 57,3 %.

Возможны и другие ситуационные варианты: когда следователь исполняет решение, принятое другим органом (должностным лицом), и когда он поручает исполнение принятого решения другому органу (должностному лицу).

Немалые сложности в следственной практике возникают тогда, когда следователям поступают для исполнения отдельные поручения, не относящиеся к их подследственности. Обоснования таких поручений не всегда являются достаточно убедительными и не соответствуют предписаниям уголовно-процессуального закона.

Руководствуясь правилами уголовно-процессуального закона о подследственности, следователи вправе оставлять такие поручения без исполнения ввиду того, что их исполнение может признаваться судом как нарушение закона, а доказательства, полученные вследствие исполнения этих решений, - недопустимыми.

Следователи и дознаватели не всегда в состоянии исполнить самостоятельно принятые ими процессуальные решения. Поэтому закон предусматривает возможность исполнения процессуальных решений следователя и органов дознания в другом месте и другими органами и должностными лицами (ст. 152 УПК РФ). В таких случаях организация исполнения принятых следователем решений может включать следующие элементы управленческого характера. Во-первых, необходимо довести решение до исполнителей. Во-вторых, разъяснить задачи и проинструктировать исполнителей. В-третьих, следует координировать их деятельность, если нужно оказывать необходимую помощь в выполнении поставленной задачи. В-четвертых, необходимо обеспечить контроль исполнения решения.

В УПК РФ предусмотрено, что следователь уполномочен давать органу дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий и т. д. (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). В этом предписании нет прямого указания на то, в течение какого срока орган дознания обязан исполнить поручение следователя. Согласно уголовно-процессуальному закону, в случае необходимости производства следственных или розыскных действий в другом месте следователь вправе поручить их производство соответственно следователю или органу дознания, которые обязаны выполнить поручение в срок не более 10 суток (ст. 152 УПК РФ). Правила о сроках исполнения поручений следователя, находящегося в том же районе, закон не содержит, но в практике предварительного расследования руководствуются этим же сроком.

При производстве предварительного расследования возникают ситуации, когда такой срок недостаточен (например, когда поручается арест и осмотр нерегулярно поступающей почтовой корреспонденции). В иных случаях он может быть чрезмерным (например, при поручении задержать разыскиваемого обвиняемого, который может появиться в этом районе на следующий день и сразу же уехать). В связи с этим А. М. Ларин предлагал предусмотреть правило о том, чтобы срок исполнения поручения устанавливал (а в необходимых случаях, по ходатайству исполнителя - органа дознания, продлевал его) следователь, автор поручения Такой порядок по определению сроков исполнения мог бы существенным образом способствовать эффективности процессуальной деятельности. Но, как известно, в УПК РФ такого предписания нет.

Законодатель подчеркивает, что письменные поручения следователя обязательны для исполнения органам дознания, в том числе о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также о получении содействия при их осуществлении (ст. 38 УПК РФ). Следственная практика показывает, что этого явно недостаточно. Встречаются случаи, когда оперативные сотрудники правоохранительных органов выполняют следственные действия без поручений следователей. Такие нарушения объясняются не только превышением оперативными сотрудниками своих полномочий, но и невнимательностью следователей, которые, давая такие поручения в устном порядке, не приобщают к материалам уголовного дела соответствующие документы.

Более насущной и острой проблемой является своевременность и качество исполнения поручений следователя, особенно органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Изучение материалов уголовных дел, расследованных следователями, показывает, что значительное число таких поручений исполняется ненадлежащим образом либо вообще не исполняется, и никто за это ответственности не несет.

В организационном плане следователям необходимо в таких случаях более четко и требовательно контролировать исполнение поручений. Исполнимость решений предполагает согласованность действий прокуроров, следователей и органов дознания на всех этапах предварительного расследования. В немалой степени эффективности исполнения поручений следователя может способствовать предварительное выяснение следующих вопросов: располагает ли оперативное подразделение реальными возможностями по его исполнению, и каковы предположительные сроки его исполнения. В деле должны быть письменные документы об этом запросы, телефонограммы о результатах исполнения.

Одной из гарантий эффективного исполнения процессуальных решений является, как уже отмечалось выше, наличие ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение решений. Чем выше уровень позитивной ответственности (предупреждающей нарушение право вой нормы), тем реже имеет место ответственность в ретроспективном смысле, то есть негативная (порожденная нарушением правовой нормы).

Среди других видов правовой ответственности за неисполнение или не надлежащее исполнение решений в стадии предварительного расследования не последнее место занимает уголовно-процессуальная ответственность, которая представляет собой реализацию санкции уголовно-процессуальной нормы. Следует отметить, что нормы уголовно-процессуального закона, связанные с процессуальной ответственностью, особенно ответственностью должностных лиц, В законе недостаточно развиты.

Например, в уголовно-процессуальном законе нет санкций за умышленное неисполнение или ненадлежащее исполнение отдельного поручения следователя (за исключением, пожалуй, представления прокурора о нарушениях законности). Некоторые авторы полагают, что должностные лица, осуществляющие судопроизводство, не могут быть субъектами уголовно-процессуальной ответственности. Представляется, что нерешенные проблемы следственной практики опровергают такое мнение.

Конечно, в таких случаях может быть наложено не процессуальное, а дисциплинарное взыскание. Инициатором этого должен быть следователь, давший поручение, руководитель лица, совершившего нарушение, контролирующий орган либо прокурор. Но для этого необходимы соответствующие правовые процедуры.

Представляется, что если уж речь идет о процессуальном право нарушении, то и соответствующие санкции к субъектам правонарушения должны быть предусмотрены уголовно-процессуальным законом. Например, В. М. Ковалев высказал предложение налагать судом на виновных должностных лиц в не надлежащем исполнении поручений следователя денежные взыскания по представлению прокурора. Л. Б. Алексеева полагает, что наиболее перспективный путь разработки проблемы процессуальной ответственности «состоит в анализе специфики штрафных санкций за нарушение уголовно-процессуальных обязанностей».

Высказанные суждения порождают ряд спорных вопросов: кто должен быть инициатором наложения взыскания, в каком порядке и кем оно должно налагаться и, наконец, в чем это взыскание должно состоять? Ответов на эти вопросы уголовно-процессуальный кодекс не содержит. Предусмотренные УПК РФ меры денежного взыскания к участникам уголовного процесса, не надлежащим образом, исполняющим свои обязанности, в рассматриваемом нами случае, неприменимы.

Таким образом, можно выразить уверенность в правильности постановки этой проблемы, в необходимости дальнейшего совершенствования правовых гарантий исполнения решений, в том числе и института процессуальной ответственности.

Однако следует подчеркнуть и еще один существенный момент. Прежде чем взыскивать нужно, создать оптимальные условия для работы следственных и оперативно-розыскных подразделений, что невозможно без финансовой поддержки государства.

Во-первых, в уголовно-процессуальном кодексе следовало бы предусмотреть предписание превентивного характера, о том, что участники уголовного судопроизводства несут предусмотренную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение процессуальных решений.

Этим правилом можно было бы дополнить принцип законности (ст. 7 УПК РФ). Соответствующее предписание имеется в белорусском уголовно-процессуальном законе: «Нарушение закона при производстве по материалам и уголовному делу недопустимо и влечет установленную законом ответственность и признание решений не имеющими юридической силы» (ч. 2 ст. 8 УПК РФ). Как видим, в этом случае речь идет об ответственности не только за неисполнение или не надлежащее исполнение процессуальных решений, но об ответственности в более широком смысле. Аналогичное правило сформулировано в узбекском уголовно-процессуальном законе: «Всякое отступление от точного исполнения и соблюдения законов, какими бы мотивами оно ни было вызвано, является нарушением законности в уголовном процесс е и влечет за собой установленную ответственность» (ч. 2 ст. 11 УПК РФ).

Во-вторых, полномочия следователя должны включать и контроль исполнения его письменных поручений органом дознания (ч. 4 ст. 38 УПК РФ). Аналогичным образом необходимо дополнить и полномочия руководителя следственного органа (ст. 39 УПК РФ).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данная работа была посвящена такой актуальной теме, как принятие процессуальных решений на стадии предварительного расследования.

Анализ уголовно-процессуального закона показывает, что его отдельные предписания сводят сущность процессуальных решений к их формам, что обуславливает формализм в деятельности следователя и других должностных лиц. Понимание процессуального решения как единства составляющих его элементов: волеизъявления, выбора процессуальных средств и целенаправленности играет положительную роль в правовом регулировании. В соответствие с таким пониманием должны быть приведены и другие нормы закона, определяющие основания процессуальных решений, процедуру их принятия и исполнения.

Из предписаний уголовно-процессуального закона и существующей практики предварительного расследования объективно вытекает многообразие видов и форм процессуальных решений, что определяет необходимость их классификации. Предложенные в работе критерии классификации процессуальных решений в стадии предварительного расследования в совокупности не только должны способствовать пониманию сущности процессуальных решений, но и их правоприменению в практической деятельности.

Основой правоприменительной деятельности уполномоченных должностных лиц является принятие и исполнение процессуальных решений. Этой деятельности предшествует разработка решений, которая не регламентируется уголовно-процессуальным законом, но имеет значение для достижения целей отдельных решений и уголовного судопроизводства в целом.

Принятие решения включает три этапа: установление оснований принятия решений; выбор процессуального средства достижения целей и внешнее выражение (оформление) решения.

Выбор процессуальных решений в уголовном судопроизводстве обусловлен и в тоже время ограничен правовыми и фактическими основаниями, которые находятся в органической взаимосвязи и различаются своей информационной природой.

Правовые основания вытекают из содержания уголовно-процессуального, уголовного, а в некоторых случаях и других отраслей (конституционного, международного, финансового и др.) законодательства и включают в себя предусмотренные законом общие условия принятия решения (например, основания прекращения уголовного преследования и др.) и полномочия на принятие решения властным субъектом.

Под фактическими основаниями подразумеваются сведения, вытекающие из содержания процессуальных доказательств, а также иная информация (в первую очередь, полученная оперативно-розыскным путем), которая в зависимости от вида решения дополняет правовые основания, определенные в нормах права, и дает возможность либо предполагает обязанность принятия конкретного процессуального решения.

Исполнение процессуальных решений должно быть направлено в конечном итоге на реализацию целей, заложенных в этих решениях. Функции процессуального контроля реализуются путем проверки правильности принятых процессуальных решений и действий по их исполнению, а в некоторых формах (контроль руководителя следственного органа) и непрерывного слежения над деятельностью органов предварительного расследования. Процессуальные формы контроля позволяют вскрывать недостатки уже принятых процессуальных решений и действий по их исполнению, изыскивать дополнительные возможности и новые меры, способствующие эффективному решению поставленных задач.

Помимо этого контроль ведет в конечном итоге к повышению позитивной ответственности лиц, принимающих и исполняющих решения.

В работе были рассмотрены некоторые проблемные вопросы, касающиеся уголовно-процессуальных решений, на стадии предварительного расследования, и предложены следующие пути решения:

1) в целях исключения нарушений порядка исполнения процессуальных решений, необходимо принять уточнение в уголовно-процессуальном законодательстве, например главу, регламентирующую порядок принятия процессуального решения;

2) в целях исключения принятия неправомерного процессуального решения, основанием для принятия основных процессуальных решений должна являться полученная в ходе всестороннего и полного исследования обстоятельств преступления совокупность доказательств, исключающая сомнения в его законности и обоснованности.

Для этого существует необходимость дополнить Главу 2 УПК РФ «Принципы уголовного судопроизводства» статьей следующего содержания: «Органы, осуществляющие уголовное преследование, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его наказание обстоятельства, дополнить ст. 220 УПК РФ, включив обязанность следователя проанализировать в обвинительном заключении все имеющиеся в деле доказательства с позиций их достаточности для привлечения лица в качестве обвиняемого, и направления уголовного дела в суд;

3) для предупреждения принятия необоснованных процессуальных решений, в уголовно-процессуальном кодексе следовало бы предусмотреть предписание превентивного характера, о том, что участники уголовного судопроизводства несут предусмотренную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение процессуальных решении. Этим правилом можно было бы дополнить принцип законности (ст. 7 УПК РФ). Соответствующее предписание имеется в белорусском уголовно-процессуальном законе, узбекском уголовно-процессуальном законе.

Во-вторых, полномочия следователя должны включать и контроль исполнения его письменных поручений органом дознания (ч. 4 ст. 38 УПК РФ). Аналогичным образом необходимо дополнить и полномочия руководителя следственного органа (ст. 39 УПК РФ);

4) в целях решения проблемы, касающейся обеспечении гарантии законности и обоснованности процессуальных действий, необходимы следующие действия:

а) необходимо включить в состав участников уголовного процесса жертв, пострадавших и заявителей, для чего необходимо внесение дополнений в статью 5 УПК РФ;

б) необходимо совершенствовать уголовно-процессуальное законодательства РФ путем внесения дополнений и изменений в п. 11 ч. 4 ст. 46 «Подозреваемый» и п. 21 ч. 4 ст. 47 «Обвиняемый» в части гарантирования им права защищаться иными средствами и способами, не запрещенными законом;

в) находится возможным, предложить исключить из числа субъектов реабилитации юридических лиц, поскольку это противоречит положениям ст. 53 Конституции РФ;

г) необходимо внесение изменений в ст. 136 УПК РФ в части легализации правила о принесении публичного извинения иными (кроме прокурора) участниками уголовно-процессуальных отношений реабилитируемым лицам в качестве возмещения морального вреда, в случае если нарушение прав, требующих восстановления, произошло с их стороны.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ