Поротиков, Моисеев, Доронин и Заикин договорились о совершении разбойного нападения на квартиру Степкина, который, занимаясь продажей валюты, постоянно имел дома крупные суммы денег. 31 октября 2000 г. по разработанному плану преступления Поротиков указал квартиру Степкина и остался внизу у подъезда для наблюдения за обстановкой. Доронин позвонил в квартиру и с целью проникновения в нее попросил Степкина обменять доллары США. Последний, открывая замки, в дверной глазок увидел, что один из преступников надевает маску, в связи с чем дверь не открыл, а стал кричать, что вызовет милицию. Испугавшись, соучастники убежали.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по протесту первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ квалифицировала действия Поротикова по ч.5 ст.33, ч.3 ст.30, пп. "а", "в", "г" ч.2 ст.162 УК РФБюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 10. с. 11. См. также: Действия осужденного по уголовному делу о пособничестве в получении взятки переквалифицированы судом на пособничество в покушении на мошенничество: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2012 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 7. . По другому уголовному делу Верховный Суд РФ иначе квалифицировал действия Тропина как организатора покушения на совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище - по ч.3 ст.30, ч.3 ст.33, пп. "а", "в" ч.2 ст.161 УК РФБюллетень Верховного Суда РФ. 2003 № 9. с. 8. См. также: Определение Верховного Суда РФ от 11. 09.2007 № 11-Д07-93 // Справ. - правовая система «Консуль - тантПлюс» // URL: http: //www.consultant.ru. .

Неудавшееся соучастие. В соответствии с ч.5 ст.34 УК РФ за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления. Данная уголовно-правовая норма посвящена оценке обстоятельства, которое в теории уголовного права часто именуется как неудавшееся соучастие. Буквально законодатель ведет речь о неудавшемся подстрекательстве, при котором деятельность подстрекателя оказывается безуспешной, так как исполнитель не совершает требуемого преступления. К сожалению, ничего не сказано о не - удавшейся организации преступления и неудавшемся пособничестве, которые также могут оказаться безуспешными по причине того, что исполнитель игнорирует сценарий преступления, разработанный организатором, или не пользуется той помощью, которую ему пытался оказать пособник. В теории и практике уголовного права принято, однако, считать, что уголовная ответственность за неудавшуюся организацию преступления и неудавшееся пособничество преступлению наступает по тому же правилу, что и за неудавшееся подстрекательство, т.е. за приготовление к преступлению.

Случаи неудавшегося соучастия принципиально отличаются от соучастия в неоконченном преступлении. При соучастии в неоконченном преступлении деятельность соучастников причинно и виновно связана с преступной деятельностью исполнителя, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось довести преступление до конца. При неудавшемся соучастии либо вовсе отсутствует фигура исполнителя преступления как основного соучастника (предполагаемый исполнитель не стал совершать преступление или начал его совершение, но в последующем добровольно отказался от доведения его до конца), либо преступная деятельность организатора, подстрекателя и пособника по независящим от них обстоятельствам не находится в причинной связи с преступлением, совершенным исполнителем (исполнитель совершил не то преступление, к которому его склонял подстрекатель, либо не воспользовался помощью организатора или пособника и совершил преступление без их участия). Исходя из акцессорной природы соучастия, последнее не может иметь место, если нет основания уголовной ответственности исполнителя преступления. Без исполнителя преступления нет соучастия. Равным образом отсутствует соучастие, если нет причинно-следственной связи между деянием соучастника и деянием исполнителя преступления. Как известно, такая связь играет решающую роль в определении понятия соучастия, образовывая один из его объективных признаков - совместность участия лиц в преступлении.

Таким образом, неудавшееся соучастие, строго говоря, соучастием в преступлении не является. Поэтому уголовная ответственность лиц, которые условно именуются неудавшимися соучастниками, наступает не за организацию, подстрекательство или пособничество в приготовлении к преступлению, а за обычное приготовление к тому преступлению, в котором указанные лица намеревались участвовать в качестве организатора, подстрекателя или пособника. Не случайно в последнем предложении ч.5 ст.34 УК РФ законодатель избегает термина "подстрекатель" и ведет речь "лице, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления".

В судебной практике имеются решения, расходящиеся с позицией законодателя и приведенными положениями теории, и основанные на смешении уголовно-правовой оценки соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия.

В феврале 2012 г. к П. обратилась Б. с просьбой помочь совершить убийство соседки, поскольку между ними сложились крайне неприязненные отношения. Поняв, что Б. и ее муж К. имеют серьезные намерения, он сообщил об этом в полицию. По просьбе сотрудников правоохранительных органов П. встретился с Б. и ее мужем К., и Б. пояснила, что ее муж в курсе дела, знает о характере их встречи, и они оба желают, чтобы их соседка была убита до 1 мая 2012 г. Действуя по инструкции сотрудников полиции, П. согласился помочь в организации убийства, сообщив Б., что ей позвонит Ш., с которым можно будет решать эти вопросы.

Ш., который являлся сотрудником полиции, действующим под прикрытием, выступил в качестве "исполнителя" преступления. Он созвонился с Б. и договорился о встрече. Они встретились в кафе, где Б. просила быстрее решить вопрос с убийством соседки, скрыть труп дальше от дома, чтобы не заподозрили в убийстве ее мужа. Сообщила, что деньги за убийство в сумме 100 тыс. рублей у нее есть, но передаст их исполнителю только при условии предъявления доказательств убийства, и дала задаток 5 тыс. рублей. 15 мая 2012 г., заранее созвонившись и сообщив о выполнении заказа, Ш. встретился с Б., которая, удостоверившись, что на фотографиях именно та женщина, убийство которой она заказывала, передала Ш. конверт с деньгами.

По приговору Архангельского областного суда от 27 ноября 2012 г.К. и Б. признаны виновными в организации приготовления к убийству по найму, которое не было доведено до конца по независящим от их воли обстоятельствам и осуждены по ч.3 ст.33, ч.1 ст.30, п. "з" ч.2 ст.105 УК РФ. Оперативно-розыскные мероприятия, которые проводились в отношении осужденных с участием П. и Ш., были признанны законными и обоснованнымиОпределение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 февраля 2013 г. № 1-О13-2 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 8. .

Из приведенного примера видно, что П. и Ш. совершали правомерные действия в ходе оперативно-розыскных мероприятий, которые проведены в рамках Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности". Следовательно, П. и Ш. не являлись исполнителями приготовления к убийству, не доведшими преступление до конца по независящим от них обстоятельствам. А это, в свою очередь, исключает оценку содеянного К. и Б. по правилу о соучастии в неоконченном преступлении, т.е. как организацию приготовления к убийству. В действительности осужденные, как неудавшиеся соучастники, должны нести ответственность за обычное приготовление к убийству по найму без ссылки на ч.3 ст.33 УК РФ.

На смешении правил уголовно-правовой оценки соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия основано указание Верховного Суда России о квалификации действий посредника в сбыте или в приобретении наркотических средств, когда в отношении него проводилось оперативно-розыскное мероприятие. Как сказано в Обзоре судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 года)"когда посредник привлечен к уголовной ответственности по результатам оперативно-розыскного мероприятия, проверочной закупки, то действия посредника не могут быть квалифицированы как оконченное преступление и подлежат квалификации как пособничество в покушении на приобретение наркотических средств (ч.5 ст.33, ч.3 ст.30 и соответствующая часть ст.228 УК РФ), поскольку наркотическое средство изымается из незаконного оборота"¹.

Без ответа остается вопрос - кто является исполнителем покушения на приобретение наркотических средств, если предполагаемый, по мнению посредника-пособника, приобретатель наркотиков в действительности преступником не является, т.к. участвует в законном оперативно-розыскном мероприятии?

Надо сказать, что если в вопросе о квалификации неудавшегося соучастия последовательно придерживаться теории самостоятельной ответственности соучастников, то содеянное неудавшимися соучастниками следовало бы расценивать как покушение на соучастие в преступлении, т.е. покушение на организацию, покушение на подстрекательство или покушение на пособничество преступлению, что потребовало бы при квалификации одновременной ссылки на ч.3 ст.30 и ч.3, 4 или 5 ст.33 УК РФ. Такой подход известен в теории уголовного права и встречается в судебной практике. Однако действующее российское уголовное законодательство эту логику не воспринимает.

Макаров обратился к А. с предложением за денежное вознаграждение убить С., который мешал его коммерческой деятельности. Впоследствии А. рассказал С. о предложении Макарова и в подтверждение передал аудиокассету с записью этого разговора. Затем А. обратился в правоохранительные органы и сообщил о готовящемся преступлении. Действия Макарова квалифицированы судом по ч.3 ст.30, ч.3 ст.33, п. "з" ч.2 ст.105 УК РФ. Суд кассационной инстанции переквалифицировал действия Макарова на ч.1 ст.30, ч.3 ст.33, п. "з" ч.2 ст.105 УК РФ, указав следующее. Как установлено судом, в действиях Макарова имеется состав преступления организация убийства С. по найму: он, являясь инициатором убийства, разработал план его осуществления, подыскал исполнителя - А., заплатил ему деньги. Преступление не было доведено до конца по не зависящим от воли Макарова обстоятельствам, так как нанятый им исполнитель сообщил о готовящемся преступлении потерпевшему С. и в правоохранительные органы.

Таким образом, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку. Содеянное Макаровым следует квалифицировать как приготовление к преступлению, а не покушение на него, поскольку действий, непосредственно направленных на убийство потерпевшего, совершено не было¹.

Поскольку ответственность неудавшихся соучастников наступает не по правилам о соучастии, а по общему правилу ответственности за приготовление к преступлению, ссылаться на ст.33 УК РФ при квалификации содеянного не требуется. В приведенном примере, однако, это требование не соблюдено - действия Макарова квалифицированы вышестоящей судебной инстанцией по ч.1 ст.30, ч.3 ст.33, п. "з" ч.2 ст.105 УК РФ, что буквально означает "приготовление к организации убийства по найму". Это, впрочем, не означает что суд проигнорировал указанное требование. Все объясняется тем, что изменение квалификации на приготовление к убийству будет означать признание Макарова исполнителем преступления, а это повлечет нарушение его права на защиту и, как представляется, ухудшение положения подсудимого (ст.252 УПК РФ) потому, что согласно ранее предъявленному обвинению он считался организатором преступления.

К неудавшемуся соучастию примыкают ситуации, когда исполнитель по собственной воле не выполняет всего объема преступной деятельности, который изначально был запланирован совместно с другими соучастниками, и вместо оговоренного с организатором, подстрекателем или пособником преступления при квалифицирующих признаках совершает данное преступление при обычных обстоятельствах. Например, исполнитель согласно указанию подстрекателя должен был совершить кражу в крупном размере (п. "в" ч.3 ст.158 УК РФ), однако при совершении преступления не стал выполнять данное указание и похитил имущество в значительно меньшем размере (ч.1 ст.158 УК РФ).

По существу исполнитель добровольно отказался от совершения преступления при квалифицирующих обстоятельствах и должен нести ответственность за фактически совершенное им преступление. Что касается квалификации действий подстрекателя, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось добиться совершения исполнителем преступления при квалифицирующих обстоятельствах, то исходя из ч.5 ст.34 УК РФ, содеянное им следует расценивать как приготовление к преступлению с квалифицирующими признаками (в приведенном примере - ч.1 ст.30 и п. "в" ч.3 ст.158 УК РФ). Вопрос, однако, осложняется тем, что исполнитель все-таки выполнил основной состав преступления, к совершению которого его склонял подстрекатель, а значит соучастие в преступлении налицо. Благодаря этому, в теории уголовного права есть мнение, что в подобного рода ситуациях действия соучастника, которому не удалось в полной мере реализовать свой умысел по "вине" исполнителя, следует квалифицировать как покушение на преступление при квалифицирующих признаках с одновременной ссылкой на ст.33 УК РФ (покушение на соучастие) Никонов В.А. Основы теории квалификации преступлений (алгоритмический подход): учебное пособие. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2001.С. 157. .

В теории уголовного права по правилам неудавшегося соучастия предлагается оценивать ситуации, когда одно из участвующих в преступлении лиц допускает фактическую ошибку относительно наличия признаков соучастия. Например, лицо, склоняющее исполнителя к совершению преступления, рассчитывает на то, что тот обладает необходимыми признаками субъекта преступления, т.е. является вменяемым и достигшим требуемого возраста, однако в действительности склоняемый оказывается невменяемым или малолетним, что исключает признание его исполнителем преступления. Ответственность такого неудавшегося подстрекателя будет наступать за приготовление к преступлениюХабаров А.В. Актуальные проблемы уголовного права: учебное пособие. Тюмень, 2008.С. 185. . В судебной практике, однако, имеются решения, в которых игнорируется такого рода фактическая ошибка и лицу инкриминируется совершение оконченного преступления в соучастииОпределение Верховного Суда РФ от 20. 05.2004 по делу № 56-ДП-04-20; Определение Верховного Суда РФ от 23. 06.2011 № 85-О11-10СП; Определение Верховного Суда РФ от 01. 06.2010 № 81-д10-11 // Справ. - информационная система «КонсультантПлюс» // URL: http: //www.consultant.ru. .

Особенности уголовной ответственности организаторов и участников организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций). В ч.5 ст.35 УК РФ регламентированы особенности уголовной ответственности организаторов и участников организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) с учетом того, что создание организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), руководство ими, а равно участие в них в ряде случаев образуют самостоятельные составы преступлений, предусмотренные Особенной частью УК РФ.

Согласно данной норме лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных статьями 205⁴, 208, 209, 210 и 282 О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17. 01.1997 № 1 (пункт 13) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3; О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 (пункт 14, 16) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8;

некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 (пункт 28) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4; О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 (пункт 17) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.

Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 3-е изд., стереотип. М., 1996.С. 896. УК РФ, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных статьями 205⁴, 208, 209, 210 и 282¹ УК РФ, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

Перечисленные статьи Особенной части УК РФ предусматривают самостоятельную уголовную ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) и некоторых видов организованных групп (незаконного вооруженного формирования, банды, экстремистского сообщества), а равно за руководство ими и участие в них. В этом случае организаторы и участники данных преступных формирований несут уголовную ответственность как исполнители преступления.

Принципиальным однако является то, что такая ответственность не исключает самостоятельную ответственность организаторов и участников преступного сообщества (преступной организации) и организованных групп за те преступления, которые были совершены в составе такого сообщества или группы, и которые охватывались их умыслом либо в подготовке или совершении которых они участвовали.

Составы преступлений, предусмотренные статьями 205⁴, 208, 209, 210 и 282¹ УК РФ, не охватывают собой преступления, совершенные организаторами и участниками преступного сообщества (преступной организации) и организованных групп, на что особо обратил внимание Пленум Верховного Суда РФ, указав, что в таких случаях требуется вменение совокупности преступлений.

Уголовная ответственность за преступления, совершенные в составе преступного сообщества (преступной организации), незаконного вооруженного формирования, банды или экстремистского сообщества, наступает отдельно по общим правилам о соучастии в преступлении в зависимости от характера и степени участия лица в подготовке или совершении преступления.

В ч.6 ст.35 УК РФ регламентирована особенность ответственности лица, создавшего организованную группу, когда создание такой группы само по себе не образует отдельного состава преступления в Особенной части УК РФ. В частности, создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части УК РФ, влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана. Другие участники организованной группы также должны нести уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых они объединились в организованную группу. Основание их ответственности определяется по правилам о соучастии в зависимости от характера и степени фактического участия в приготовлении к преступлению.

Эксцесс исполнителя. Согласно ст.36 УК РФ эксцесс исполнителя - это совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. Слово "эксцесс" ("excessus", в переводе с латинского - выход, отступление, уклонение) означает крайнее проявление чего-нибудь, острую и нежелательную ситуацию, нарушающую обычный порядок. При эксцессе исполнителя последний выходит за рамки общего умысла, разделяемого всеми соучастниками, и совершает преступление, по отношению к которому у других соучастников отсутствует умышленная вина. Например, организатор разработал план совершения исполнителем разбойного нападения, однако исполнитель наряду с разбоем совершил убийство потерпевшего, которое не охватывалось умыслом организатора. "Преступление, не охватывающееся умыслом других соучастников" означает, что организатор, подстрекатель, пособник или соисполнитель либо вообще не осознавали и не предвидели того, что исполнитель совершит какое-либо еще преступление помимо изначально задуманного или самовольно изменит юридически значимые обстоятельства ранее оговоренного преступления, либо не желали и сознательно не допускали такой самовольной преступной деятельности исполнителя. Таким образом, при эксцессе исполнителя отсутствует такой субъективный признак соучастия как совместность умысла.

Однако не любое преступление, совершенное исполнителем за рамками общего умысла с другими соучастниками, может быть названо эксцессом. Эксцесс исполнителя обладает рядом характерных признаков.

Во-первых, особенностью эксцесса исполнителя является то, что выходящее за рамки общего умысла преступное деяние исполнителя находится в объективной связи с действиями или бездействием других соучастников. Причем не суть важно, является такая связь необходимой или случайной. Например, подстрекатель склонил исполнителя к совершению кражи из жилища, проникнув в которое, исполнитель убил оказавшегося дома хозяина. Убийство является эксцессом исполнителя. Между ним и действиями подстрекателя нет необходимой причинно-следственной связи потому, что умысел исполнителя на лишение жизни потерпевшего не был сформирован подстрекателем, а возник у исполнителя самостоятельно. Однако очевидно, что если бы подстрекатель не склонил исполнителя к совершению кражи, то при имеющихся обстоятельствах тот не проникнул бы в жилище и не совершил убийство потерпевшего. Такая причинная обусловленность носит случайный характер, чего достаточно для постановки вопроса об эксцессе исполнителя.

Таким образом, не относятся к эксцессу исполнителя ситуации, когда исполнитель совершает преступление, хотя и не охватывающееся умыслом других соучастников, но которое никак причинно не связано с их преступной деятельностью. Скажем, подстрекатель склонил исполнителя к совершению убийства, но исполнитель накануне убийства совершил сбыт наркотиков. Сбыт наркотических средств нельзя рассматривать как эксцесс исполнителя потому, что это преступление никак не связано с предшествующей преступной деятельностью подстрекателя и является инициативой исключительно самого исполнителя. Последний отвечает за сбыт наркотических средств в обычном порядке в соответствии с принципом личной уголовной ответственности, в то время как ответственность за убийство наступает по правилам о соучастии в преступлении.

Во-вторых, по смыслу закона эксцессом исполнителя следует считать только такое не охватывающееся умыслом других соучастников преступление, которое исполнитель совершил умышленно. Совершение исполнителем неосторожного преступления, хотя бы и связанного с предшествующей преступной деятельностью других соучастников, не является эксцессом исполнителя. Неосторожное преступление по определению не может охватываться умыслом соучастников, поэтому оценка его по правилам эксцесса исполнителя теряет смысл. Наличие в преступлении исполнителя неосторожной формы вины исключает уголовную ответственность других лиц за данное преступление по правилам о соучастии, однако не по причине того, что имеет место эксцесс исполнителя, а по причине отсутствия умышленного преступления как основного субъективного признака соучастия.

Вместе с тем, причинение исполнителем общественно опасных последствий по неосторожности, в отличие от эксцесса, не исключает, при наличии оснований, уголовную ответственность других соучастников за наступление данных последствий по правилу неосторожного сопричине - ния. Например, пособник предоставил исполнителю убийства собственный, но неисправный автомобиль, уведомив его об этом обстоятельстве. При выезде на место убийства исполнитель из-за неисправности транспортного средства совершил дорожно-транспортное преступление, сбив насмерть случайного пешехода. Помимо того, что исполнитель и пособник будут отвечать за соучастие в приготовлении к убийству, они должны нести ответственность за неосторожное сопричинение смерти человеку, хотя и по разным статьям УК РФ: исполнитель по ст.264 за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, пособник по ст.266 за выпуск в эксплуатацию транспортного средства с техническими неисправностями.

В-третьих, эксцесс исполнителя характеризуется изменением юридически значимых обстоятельств в преступном поведении исполнителя, которые существенно изменяют юридическую природу содеянного и влияют на квалификацию преступления. Не может считаться эксцессом исполнителя самовольное изменение исполнителем таких обстоятельств преступления, которые не имеют значения для уголовно-правовой оценки содеянного. Например, исполнитель убийства вместо оговоренного с подстрекателем удушения потерпевшего застрелил последнего. И тот и другой способ убийства одинаково характеризуют данное преступление и никак не влияют на его квалификацию. Напротив, если исполнитель избрал способом убийства сожжение потерпевшего, что свидетельствует особой жестокости данного преступления (п. "д" ч.2 ст.105 УК РФ), содеянное образует эксцесс.

Эксцесс исполнителя возможен как при соучастии с юридическим распределением ролей, так и при соисполнительстве, а также при любом виде соучастия (группе лиц, группе лиц по предварительному сговору и т.д.). Однако поскольку преступление, образующее эксцесс исполнителя, совершается им при отсутствии совместного умысла других соучастников, последние не могут считаться виновными в данном преступлении и, соответственно, не могут нести за него уголовную ответственность. Как указано в ст.36 УК РФ, за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат. Такая ответственность всецело лежит на допустившем эксцесс исполнителе преступления.

В зависимости от степени отклонения исполнителя от состоявшегося между соучастниками соглашения, в теории уголовного права эксцесс исполнителя принято подразделять на качественный и количественный.

Качественный эксцесс - это совершение исполнителем иного преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников, наряду с тем преступлением, которое исполнитель совершил в соучастии, или вместо него. При качественном эксцессе исполнитель совершает другое по характеру и степени общественной опасности преступление, принципиально отличающееся от того преступления, которое задумывалось совместно с другими соучастниками (как часто говорят, разнородное преступление). Например, вместо оговоренного с соучастниками убийства исполнитель совершает изнасилование потерпевшей, либо наряду с совершаемой в соучастии кражей чужого имущества исполнитель похищает важные личные документы потерпевшего. Что касается преступления, которое задумывалось совместно с другими соучастниками, то исполнитель может его совершить, либо не довести до конца по независящим от него обстоятельствам, либо вовсе добровольно отказаться от его совершения взамен на допущенный им эксцесс.

Уголовная ответственность за эксцесс исполнителя и за преступление, совершенное или планируемое к совершению в соучастии, наступает раздельно. Основание уголовной ответственности соучастников исчерпывается только тем преступлением, которое исполнитель совершил, пытался совершить или должен был совершить в рамках общего с соучастниками умысла. Если исполнитель, допустивший эксцесс, по независящим от него обстоятельствам не довел до конца преступление, оговоренное с другими соучастниками, последние, а также сам исполнитель, должны нести ответственность за соучастие в неоконченном преступлении. Кроме того, исполнитель отвечает еще и за допущенный им эксцесс. При добровольном отказе исполнителя от совершения преступления в соучастии и имеющемся эксцессе с его стороны остальные сообщники несут ответственность за неудавшееся соучастие. Исполнитель в этом случает несет ответственность только за имеющийся с его стороны эксцесс.

По приговору Салаватского городского суда Республики Башкортостан Д. осужден за квалифицированную кражу (ч.3 ст.158 УК РФ) и хищение огнестрельного оружия (ч.1 ст.226 УК РФ). Как усматривается из приговора, между Д. и осужденными по этому же делу И. и С. состоялся предварительный сговор о хищении имущества из квартиры.Д. сообщил И. и С. о возможном нахождении в квартире крупной суммы денег. О наличии в квартире огнестрельного оружия и боеприпасов к нему Д. не сообщал. Предварительной договоренности между осужденными о хищении оружия и боеприпасов судом не установлено.

Судебная коллегия изменила судебные решения и указала в определении, что, поскольку Д. хищения оружия и боеприпасов к нему непосредственно не совершал, так как в тот момент находился на балконе соседней квартиры и наблюдал за окружающей обстановкой, в связи с чем не мог знать о наличии в квартире потерпевшего оружия и боеприпасов и об их хищении другим соучастником преступления, осуждение Д. по ч.1 ст.226 УК РФ необоснованноОбзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2009 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 7. .

Количественный эксцесс - это совершение исполнителем преступления в соучастии, но при наличии квалифицирующих или привилегирующих признаков, не охватывающихся умыслом других соучастников. При количественном эксцессе исполнитель совершает преступление, которое задумывалось совместно с другими соучастниками, но при таких обстоятельствах, которые образуют квалифицирующие или привилегирующие признаки данного преступления, выходящие за рамки умысла остальных соучастников.

Например, вместо оговоренного с соучастниками простого убийства (ч. ст.105 УК РФ) исполнитель совершает убийство с особой жестокостью (п. "д" ч.2 ст.105 УК РФ), либо вместо спланированного с другими соучастниками обычного мошенничества (ст.159 УК РФ) исполнитель совершает мошенничество в сфере компьютерной информации (ст.159 УК РФ).

В теории уголовного права к количественному эксцессу также относят случаи совершения исполнителем не того преступления, которое задумывалось с другими соучастниками, а так называемого однородного (смежного) с ним преступления, характеризующегося одним и тем же общественно опасным последствием, но иным способом, орудием или обстановкой. Например, вместо запланированного с соучастниками хищения путем грабежа (ст.161 УК РФ) исполнитель совершает хищение путем кражи (ст.158 УК РФ), либо вместо оговоренной кражи исполнитель совершает разбой (ст.162 УК РФ).

В случае количественного эксцесса исполнитель преступления несет ответственность за фактически совершенное им оконченное или неоконченное преступление при квалифицирующих или привилегирующих признаках. Остальные соучастники несут ответственность за соучастие в оконченном или неоконченном преступлении, но при отсутствии указанных квалифицирующих или привилегирующих признаков. Аналогичным образом распределяется ответственность при количественном эксцессе в виде совершения исполнителем однородного преступления: исполнитель отвечает за фактически совершенное деяние, остальные соучастники - за преступление, которое изначально охватывалось их умыслом.

П., располагая информацией о наличии в квартире К. крупной суммы денег, не менее 100 тыс. долларов США, предварительно договорился с Н., У., Т. и иным лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, о хищении денег путем кражи. За предоставление информации П. должен был получить 10% похищенной суммы, лично не участвуя в краже. Получив от П. сообщение о том, что потерпевший отсутствует в городе, Н., У и иное лицо, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, с целью совершения кражи попытались через окно проникнуть в квартиру и похитить деньги, но не смогли этого сделать, поскольку потерпевший оказался в квартире и обнаружил преступное посягательство. Виновные скрылись с места происшествия. Однако той же ночью, убедившись, что потерпевший не вызвал сотрудников милиции, указанные лица предприняли вторую попытку, в результате которой обманным путем проникли в квартиру и, применив насилие к потерпевшему, похитили у него деньги и имущество.

Действия П. квалифицированы судом по ч.5 ст.33, пп. "а”, "в”, "г" ч.2 ст.158 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ). Осужденный П. и его адвокат в кассационных жалобах просили переквалифицировать действия П. на ч.5 ст.33, ч.3 ст.30, пп. "а”, "в”, "г" ч.2 ст.158 УК РФ, поскольку первая попытка совершить кражу не удалась, а впоследствии имущество у потерпевшего было похищено другим способом, о чем П. не договаривался с осужденными. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения, мотивировав свое решение следующим.

Судом установлено, что первоначальный умысел осужденных был направлен на хищение денежных средств у потерпевшего путем кражи. Но совершить кражу денег они не смогли и через незначительный промежуток времени, продолжая преследовать цель завладения денежными средствами, напали на потерпевшего и похитили обнаруженные в квартире деньги и вещи, т.е. довели свой преступный умысел до конца. Поскольку действия указанных лиц по завладению денежными средствами путем разбоя не охватывались умыслом П. и являлись эксцессом исполнителей, то действия П. правильно квалифицированы судом как пособничество в совершении кражи группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданинуОбзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2011 года: Определение № 78-O11-18 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 11. .

На практике возможен эксцесс не только со стороны исполнителя (или соисполнителя), но и со стороны других соучастников. Например, подстрекатель, склоняя путем подкупа исполнителя к совершению преступления, расплачивается с ним заведомо поддельными деньгами под видом подлинных (ст.186 УК РФ). Или, скажем, пособник, содействуя исполнителю хищения, передает ему в целях нейтрализации потерпевшего ядовитое вещество (ст.234 УК РФ) вместо оговоренного снотворного, в результате чего потерпевший погибает (ст.105 УК РФ). На эксцесс способен и организатор преступления. Например, организатор убийства скрывает от исполнителя то обстоятельство, что потерпевший является государственным деятелем, а его убийство необходимо для прекращения им государственной или иной политической деятельности (ст.277 УК РФ).

К сожалению в УК РФ об эксцессе других соучастников ничего не говорится, что ставится в упрек законодателю в науке уголовного права. Ведь такая уголовно-правовая норма содержится в Модельном УК для государств-участников СНГ 1996 г., в соответствии со ст.37 которого "эксцессом соучастника признается совершение лицом преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс соучастника другие соучастники уголовной ответственности не подлежат"Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств-участ - ников Содружества Независимых Государств. 1996. № 10. .

Таким образом, уголовная ответственность за эксцесс организатора, подстрекателя или пособника должна наступать по такому же правилу, что и за эксцесс исполнителя. Организатор, подстрекатель или пособник, допустившие качественный эксцесс, будут нести уголовную ответственность по совокупности преступлений, т.е. за преступление, совершенное ими в соучастии, и за преступление, образующее эксцесс. При количественном эксцессе соучастника, последнему должно инкриминироваться преступление, совершенное им при фактически имеющихся квалифицирующих или привилегирующих обстоятельствах. Исполнитель преступления не может нести уголовную ответственность за эксцесс другого соучастника, что однако не исключает возможности его ответственности за неосторожное преступление, связанное с эксцессом. Например, продемонстрированный выше эксцесс пособника породит для исполнителя хищения дополнительную обязанность нести уголовную ответственность за причинение смерти по неосторожности (ст.109 УК РФ).

Вменение соучастникам обстоятельств преступления, имеющихся в преступной деятельности других соучастников. Обстоятельства, характеризующие преступную деятельность соучастников, разнообразны. Однако уголовно-правовое значение имеют те из них, которые предусмотрены в УК РФ в качестве квалифицирующих или привилегирующих признаков состава преступления, либо в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание (ст.61, 63 УК РФ). В уголовном праве указанные признаки и обстоятельства принято подразделять на те, что характеризуют преступное деяние (наиболее многочисленная группа признаков, характеризующих любой из элементов состава преступления), и те, что характеризуют личность виновного (немногочисленные признаки, характеризующие исключительно юридически значимые личностные свойства субъекта преступления, влияющие на степень его общественной опасности).

Уголовная ответственность за соучастие в преступлении часто сопровождается вопросом - насколько правомерно инкриминировать юридически значимые признаки и обстоятельства преступления, проявившиеся в преступной деятельности одного соучастника, другим соучастникам, преступная деятельность которых указанных признаков непосредственно не содержит?

Прежде чем изложить существующий подход к решению этого вопроса, стоит отметить, что квалифицирующие или привилегирующие признаки составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, несмотря на то, что эта часть уголовного законодательства предназначена для описания оснований уголовной ответственности исполнителей, в одинаковой степени могут инкриминироваться и сложным соучастникам, т.е. организатору, подстрекателю или пособнику. В равной мере это правило распространяется на обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание, предусмотренные ст.61 и 63 УК РФ. Например, если организатор убийства руководствовался мотивом кровной мести, в то время как исполнитель совершил это преступление по найму, то мотив кровной мести, как квалифицирующий признак убийства (п. "е¹" ч.2 ст.105 УК РФ), должен вменяться организатору, несмотря на то, что исполнитель убийства руководствовался другими мотивами.

Основной же вопрос состоит в том, можно ли включать мотив кровной мести в объем обвинения исполнителю убийства (разумеется, при его осведомленности об этом обстоятельстве), и напротив, совершение убийства по найму - в объем обвинения его организатору?

Рассматриваемый вопрос продолжает быть дискуссионным в науке уголовного права. Именно поэтому в действующем УК РФ нет развернутых положений на этот счет. Отчасти проблема решена применительно к обстоятельствам, смягчающим и отягчающим наказание. В соответствии с ч.2 ст.67 УК РФ смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику. Речь идет, например, о таких смягчающих и отягчающих обстоятельствах как несовершеннолетие виновного, беременность, наличие малолетних детей у виновного, либо рецидив, особо активная роль в совершении преступления, совершение преступления в состоянии опьянения и др.

Данные обстоятельства характеризуют исключительно общественную опасность личности виновного, а не совершенного им деяния. Поэтому смягчающее или отягчающее обстоятельство, характеризующее личность одного из соучастника, не может учитываться при назначении наказания другому соучастнику, на стороне которого такое обстоятельство отсутствует. Напротив, смягчающее или отягчающее обстоятельство, характеризующее преступную деятельность исполнителя и влияющее на степень общественной опасности преступления в целом (например, противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, наступление тяжких последствий в результате совершения преступления, совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) и др.), учитывается при назначении наказания другим соучастникам.

Аналогичным образом теория уголовного права и судебная практика решают вопрос о вменении соучастникам квалифицирующих или привилегирующих признаков. Признаки квалифицированного или привилегированного состава преступления, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при квалификации преступления только этому соучастнику. В частности, это такие признаки как биологическое материнство (ст.106 УК РФ), наличие психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст.106 УК РФ), аффект (ст.107, 113 УК РФ), специальный рецидив (ч.5 ст.131 УК РФ и др.).

Например, подстрекатель склонивший исполнителя, находящегося в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), к убийству потерпевшего, должен нести ответственность не за подстрекательство к убийству, совершенному в состоянии аффекта, а за подстрекательство к обычному убийству (ч.4 ст.33 и ст.105 УК РФ).

Признаки квалифицированного или привилегированного состава преступления, характеризующие само преступное деяние исполнителя, учитываются при квалификации преступления всем другим соучастникам, при условии, что они были осведомлены об этих обстоятельствах (т.е. эти обстоятельства охватывались умыслом соучастников). В данном случае это широкий перечень объективных и субъективных признаков, относящихся к любому из элементов состава преступления и чаще всего характеризующих его предмет, общественно опасные последствия, способ, обстановку, орудия, средства, мотивы и цели преступления, некоторые признаки специального субъекта. Возвращаясь к приведенному в самом начале примеру, совершение убийства по найму, как квалифицирующий признак состава убийства, должно инкриминироваться также организатору этого преступления, несмотря на то, что тот руководствовался мотивом кровной мести.

По одному из уголовных дел Верховный Суд РФ указал: "Поскольку организация Селюниной убийства мужа была обусловлена получением исполнителями преступления материального вознаграждения, действия осужденной правильно квалифицированы по ч.3 ст.33 и пп. "ж", "з" ч.2 ст.105 УК РФ как организация убийства по найму, по предварительному сговору группой лиц"Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 11.С. 19. .

Если умыслом виновных, совершивших разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору, охватывалось применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, все участники совершенного преступления несут ответственность также по части второй статьи 162 УК РФ как соисполнители и в том случае, когда оружие и другие предметы были применены одним из нихО судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27. 12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. См. также: п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15. 11.2007 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных их хулиганских побуждений» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 1. .

Что касается вменения исполнителю преступления квалифицирующих или привилегирующих признаков состава, характеризующих преступную деятельность организатора, подстрекателя или пособника, то в науке уголовного права есть мнение, что такие признаки не могут учитываться при квалификации деяния исполнителя. Это означает, например, что мотив кровной мести, которым руководствовался организатор убийства по найму, не может инкриминироваться исполнителю этого убийства. Также исключается вменение обстоятельств, имеющихся в преступной деятельности организатора, подстрекателя или пособника, другому сложному соучастнику. Например, корыстные побуждения, которыми руководствовался пособник убийства (ч.5 ст.33 и п. "з" ч.2 ст.105 УК РФ), не могут инкриминироваться подстрекателю данного преступления, который склоняя исполнителя к совершению убийства, действовал из мести в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга (ч.4 ст.33 и п. "б" ч.2 ст.105 УК РФ).

Добровольный отказ от преступления, совершаемого в соучастии. Добровольный отказ соучастников преступления, обладая всеми необходимыми объективными и субъективными признаками такового, имеет определенные особенности, обусловленные фактом совместного совершения преступления. Добровольный отказ исполнителя преступления в зависимости от формы преступного деяния и стадии совершения преступления возможен как в пассивной форме (путем прекращения преступных действий), так и в активной форме (путем совершения действий по предотвращению общественно опасного последствия преступления).

Для добровольного отказа организатора, подстрекателя и пособника недостаточно изменить свое психическое отношение к преступлению исполнителя после того как они выполнили свою функцию и внесли свой вклад в совместное совершение преступления. Скажем, пособник, снабдивший исполнителя орудием преступления, а затем передумавший участвовать в этом преступлении, не может быть признан добровольно отказавшимся от него, если он своевременно не изымет у исполнителя указанное орудие или другим способом не попытается предотвратить доведение исполнителем преступления до конца.

Поэтому добровольный отказ организатора, подстрекателя и пособника обычно состоит в их активных действиях, направленных к тому, чтобы нейтрализовать оказанное ими содействие исполнителю преступления, предотвратить достижение исполнителем преступного результата и, тем самым, полностью исключить свою причастность к преступлению. Устранение своего вклада из совместного совершения преступления является принципом добровольного отказа организатора, подстрекателя и пособника.

В соответствии с ч.4 ст.31 УК РФ организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. Стало быть, условия добровольного отказа организатора и подстрекателя преступления отличаются от условий добровольного отказа пособника.

Добровольный отказ организатора преступления и подстрекателя к преступлению возможен только при условии, если данные соучастники реально предотвратят доведение преступления исполнителем до конца. Способы предотвращения окончания преступления могут быть различными. "Своевременное сообщение органам власти" означает, что организатор или подстрекатель заранее, в период времени, достаточный для пресечения преступления, передали информацию о готовящемся или совершающемся исполнителем преступлении органам власти, которые не допустили доведения преступления до конца. "Иными предпринятыми мерами" следует считать любые другие способы недопущения организатором и подстрекателем окончания исполнителем преступления (убеждение исполнителя в необходимости отказа от преступления, предупреждение потерпевшего о готовящемся преступлении, воспрепятствование исполнителю преступления, в том числе посредством реализации права на необходимую оборону и т.п.).

Если своевременное сообщение органам власти или иные предпринятые организатором или подстрекателем меры не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем (т.е. исполнитель все же довел преступление до конца), то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания (ч.5 ст.31 УК РФ).

Для добровольного отказа пособника преступления не обязательно, чтобы пособник реально предотвратил доведение преступления исполнителем до конца. Достаточным условием является принятие пособником всех зависящих от него мер, чтобы предотвратить совершение преступления. Предпринимаемые пособником меры должны удовлетворять двум требованиям. Во-первых, речь идет о любых способах недопущения доведения исполнителем преступления до конца, которые пособник с учетом конкретных обстоятельств дела в состоянии предпринять, в том числе своевременное сообщение органам власти о преступлении. Во-вторых, пособник должен использовать весь комплекс зависящих от него мер по предотвращению преступления. Если пособник ограничивается только некоторыми из них и пренебрегает другими имеющимися в его распоряжении мерами, что делает безуспешной его попытку предотвратить преступление, добровольный отказ исключается.

Весьма важно то, что при оценке полноты предпринимаемых пособником мер, направленных на его добровольный отказ от преступления, следует исходить из достаточности тех мер, которые позволили ликвидировать оказанную пособником помощь в совершении преступления (лишение исполнителя предоставленной ему информации, изъятие обратно или уничтожение переданных ему средств или орудий совершения преступления, восстановление препятствий, сообщение об отказе в ранее обещанном укрывательстве преступления либо приобретении или сбыте предметов, добытых преступным путем). Другими словами, добровольно отказавшемуся пособнику достаточно устранить результаты своей помощи из причинно-следственного комплекса совершаемого преступления. Поэтому добровольный отказ пособника будет иметь место и в том случае, когда, скажем, несмотря на своевременное изъятие пособником средств или орудий совершения преступления или восстановление ранее устраненных препятствий, исполнитель все равно совершил оконченное преступление, даже если пособник мог предпринять иные меры по предотвращению преступления, например, сообщить органам власти.

В действующем уголовном законодательстве не регламентированы условия добровольного отказа соисполнителя преступления. В связи чем в теории и практике уголовного права возник вопрос об оценке поведения одного из соисполнителей, который начал выполнять объективную сторону преступления, совершив таким образом определенную часть преступных действий, но в последующем отказался доводить преступление до конца совместно с другим исполнителем, который самостоятельно завершил задуманное. Решение этого вопроса должно основываться на общем принципе добровольного отказа соучастников преступления - устранение своего вклада из совместного совершения преступления.