Организованные преступные группы



3. Особенности тактики проведения отдельных следственных действий

3.1 Особенности тактики допроса подозреваемых (обвиняемых), потерпевших и свидетелей

Мотивами дачи ложных показаний подозреваемых (обвиняемых) по уголовным делам об организованной преступности являются:

1) желание избежать ответственности за содеянное или преуменьшить свою вину либо понести наказание не за совершенное, а за менее тяжкое преступление - действительное или мнимое;

2) желание выгородить соучастников преступления или смягчить их вину в силу дружеских, семейных, родственных и иных связей, из корыстных побуждений;

3) стремление оговорить соучастников из мести или в целях обеспечения собственной безопасности в будущем;

4) стремление оговорить себя в силу болезненного состояния психики либо исходя из желания попасть в особые условия жизни и др.

Как правило, у данной категории участников уголовного процесса достаточно отчетливо прослеживается защитная доминанта в виде отрицания и опровержения имеющихся в отношении них различных доказательств.

Противодействие расследованию, установлению истины по уголовному делу, оказываемое подозреваемым (обвиняемым), выражается в виде активных и пассивных действий с его стороны, т.е. допрашиваемый:

- сообщает заведомо недостоверную информацию;

- вообще отказывается давать показания (особенно в делах связанных с организованной преступностью).

Хочется сразу заметить, что знание непосредственных мотивов лжи - это только предпосылка, но еще не гарантия установления истины.

В криминалистике разработана классификация конфликтных ситуаций допроса, которые можно поделить на виды:

* конфликты, выражающиеся в отказе допрашиваемого входить в общение со следователем и давать ему какие-то ни было показания;

* конфликты, выражающиеся в сообщении следователю заведомо ложной информации или в укрытии от него части определенной информации;

* конфликты, проявляющиеся в уничтожении или повреждении допрашиваемым доказательств совершения преступления, подговора им свидетелей, шантаже и угрозах в их адрес с тем, чтобы они дали желательные для него показания;

* конфликты, проявляющиеся в попытках нанесения себе ранений при допросе или в совершении общественно опасных действий в отношении лиц, ведущих допрос, в попытках освободиться из-под стражи и в некоторых иных действиях, направленных на воспрепятствование установления истины по уголовному делу.

Представляется, что предложенная классификация, четко отражает основные моменты допроса в конфликтной ситуации и отвечает предъявляемым к тактике допроса требованиям. Однако необходимо дополнить ее еще одним пунктом, а именно:

* конфликты, выражающиеся в действиях допрашиваемого, по созданию такой обстановки допроса, в которой допрашивающий предстает в роли «конфликтующего» субъекта, в результате чего происходит срыв столь нежелательного для допрашиваемого следственного действия.

Такие ситуации часто возникают при расследовании уголовных дел об организованной преступной деятельности.

Надо отдельно заметить о склонности несовершеннолетних к сообщению ложной информации. Так, А.А. Закатов сделал попытку составить примерный перечень мотивов лжи несовершеннолетних допрашиваемых, к которым он отнес:

* неправильное понимание подростками чувства товарищества;

* мотивы, возникшие под влиянием родственных чувств, просьб и угроз заинтересованных лиц (членов организованной преступной группы);

* страх физического воздействия со стороны родителей, родственников, либо соучастников;

* повышенная стыдливость;

* стремление утвердить себя во мнении окружающих;

* нежелание «выдать» своего товарища; стремление сохранить свой авторитет среди сверстников; желание показать свою осведомленность и др.

* слепая преданность организатору, подстрекателю либо другим сообщникам; стремление преувеличить свою роль в содеянном;

Среди причин, предопределяющих настрой подозреваемого (обвиняемого) на отрицание участия в совершении конкретного преступления, порой встречается и боязнь подорвать авторитет, уважение в своей среде, выглядеть смешным в глазах сокамерников, родственников, друзей и знакомых.

Несколько иные мотивы для дачи ложных показаний у потерпевших и свидетелей. Среди мотивов дачи ложных показаний:

* страх мести со стороны подозреваемого (обвиняемого) и лиц, с которыми тот связан, а также других лиц, проходящих по делу;

* стремление скрыть свои собственные неблаговидные поступки, аморальное поведение, трусость;

* стремление выгородить подозреваемого (обвиняемого) или смягчить его вину в силу родственных, дружеских или иных отношений, либо из корыстных побуждений либо, наоборот, усугубить вину этих лиц из мести, ревности или иных низменных побуждений;

* ошибочная оценка своих действий в момент расследуемого события как преступных и стремление скрыть их или описать иначе;

* нежелание в последующем выступать в качестве потерпевшего, свидетеля или иного участника следственного действия, быть вызванным в суд и т.п.

* стремление преувеличить причиненный ему преступлением ущерб, как из чувства мести, так и из корысти и иных низменных побуждений;

* стремление преуменьшить причиненный ему преступлением материальный ущерб, чтобы скрыть источник приобретения утраченных ценностей;

* скептическое отношение к возможностям правоохранительных органов в части раскрытия и расследования преступления, обеспечения возмещения материального ущерба, обеспечения личной безопасности участников уголовного процесса.

Применение тактических приемов и тактических комбинаций, направленных на изобличение заведомой лжи в показаниях требует ее предварительного выявления и оценки, путем анализа показаний допрашиваемого в процессе допроса. В этом плане научный интерес и практическое значение представляют, предложенные А.Р. Ратиновым и другими криминалистами, критерии соответствия показаний допрашиваемого действительности. Авторы рекомендуют подвергать предварительному анализу показания, получаемые в ходе допроса, используя следующие критерии:

1) компетентность допрашиваемого (характер его показаний, личностные особенности позволяют сделать вывод о том, что он не способен придумать описываемые события);

2) его неосведомленность (незнание допрашиваемым тех обстоятельств и деталей, которые должны быть известны и не могли быть забыты, если его показания верны);

3) уровень речевых способностей допрашиваемого (соответствие речевых особенностей показаний языковой подготовке допрашиваемого, его культурному уровню, профессиональной принадлежности, лексическому запасу);

4) уникальность показаний (ложное сообщение, как правило, схематично и лишено уникальности);

5) эмоциональная насыщенность показаний (правдивые показания содержат сравнительно больше количество чисто личностных, эмоциональных моментов, ссылок и указаний на переживания, связанные с описываемым событием);

6) критерий несоответствий (добросовестный допрашиваемый описывает событие и его детали, не всегда и не во всем согласуя их с друг другом, не стараясь их пригладить; лжец не может позволить себе, чтобы в его показаниях содержались нестыковки он искусственно и в меру своего разумения приводит их в соответствие друг с другом.

Несомненно, что указанные критерии имеют ориентирующий характер. Вместе с тем предварительная ориентировка следователя при допросе не только полезна, но и фактически всегда имеет место и носит зачастую неосознанный характер.

Выявление лжи в показаниях несовершеннолетних предполагает их предварительное исследование путем сопоставления таких показаний с различными, имеющимися в распоряжении следователя.

Н.И. Гаврилова рекомендует осуществлять следующие этапы сопоставлений:

1) сопоставление одноименных элементов события, разновременно описанных допрашиваемым в ходе данного допроса;

2) сопоставление связанных между собой и производных элементов события, освещаемого в процессе допроса;

3) сопоставление одноименных и связанных между собой обстоятельств по показаниям допрашиваемого на разных допросах;

4) сопоставление одних и тех же обстоятельств в показаниях допрашиваемого и иных допрошенных по делу лиц;

5) сопоставление отдельных обстоятельств события в описании допрашиваемого с иными данными о тех же обстоятельствах.

Изучая данную проблему, А.А. Закатов выделил ряд наиболее распространенных признаков, позволяющих следователю диагностировать возможную ложь в показаниях. Такими признаками являются:

* противоречие высказываний другим собранным по делу доказательствам, а также противоречия внутри самих показаний;

* неопределенность, неконкретность сведений, содержащихся в показаниях;

* описание событий, фактов с чрезмерной точностью, что может быть вызвано заучиванием заранее подготовленных показаний;

* совпадение в мельчайших деталях показаний нескольких допрашиваемых, что также может свидетельствовать о заученности показаний;

* отсутствие в показаниях несущественных подробностей, деталей;

* различное объяснение одних и тех же событий на разных допросах;

* сообщение в показаниях только позитивной в отношении себя информации, отсутствие каких-либо сомнений в трактовке событий;

* настойчивое, неоднократное повторение допрашиваемым по собственной инициативе каких-либо утверждений;

* «проговорки» в показаниях, то есть невольное высказывание достоверной информации;

* наличие в показаниях допрашиваемого выражений, несоответствующих уровню его развития и образования;

* бледность эмоционального фона показаний: ложные показания зачастую схематичны и безлики;

* неоднократная ссылка допрашиваемого на свою добропорядочность и не заинтересованность;

* уклонение от ответа на прямой вопрос, попытки создать впечатление, что вопрос следователя не понят;

* сокрытие фактов, которые, по сведениям следователя, хорошо известны допрашиваемому, или забывчивость относительно событий, значение которых существенно для допрашиваемого;

* психофизиологические реакции, свидетельствующие о проявлении внутреннего душевного волнения: замешательство, неожиданное смущение, суетливость, изменение цвета лица, тремор (дрожание) рук и др.

* способы выражения собственного мнения;

* речевые обороты допрашиваемого, которые при намерении последнего ввести следователя в заблуждение подвержены изменению.

Анализируя два последних пункта, можно сказать, что в ходе ознакомительной беседы следователь обязан выявлять особенности речи участника следственного действия, то есть на момент, когда он, безусловно, говорит правду.

Потерпевшие и свидетели, придерживающиеся правдивых показаний, как правило, дают ответы на поставленные вопросы без задержек, не проигрывая в голове возможных комбинаций. При намерении ввести следователя в заблуждение, изложение часто прерывается, допрашиваемый запинается в тех местах, где для этого нет необходимости.

Кроме вербальных признаков лжи в показаниях, существуют невербальные. Распознание невербальных жестов, сигнализирующих об обмане является одним из наиболее важных умений в общении.

В первую очередь, жестами говорящими о лжи, являются жесты, связанные с прикосновением рук к лицу. К таким жестам относят:

Защита рта рукой. Если этот жест человек использует в момент своей речи, т.е. он говорит неправду. Тот же жест во время речи другого человека говорит о том, что он не доверяет говорящему.

Прикосновение к носу. В сущности прикосновение к носу является утонченным, замаскированным вариантом предыдущего жеста. Он может выражаться в нескольких легких прикосновением к ямочке под носом, или быть выражен одним быстрым, почти незаметным прикосновением.

Потирание века. Делается это в момент произносимой речи, т.е. подсознательное желание избежать прямого взгляда собеседника в глаза.

Почесывание и потирание уха. Жесты отражающие подсознательное желание отгородиться от неприятных слов говорящего.

Оттягивание воротничка. Жест характерный для людей, которые лгут и подозревают, что их обман уже раскрыт (этот стресс вызывает у них неприятные ощущения в области шеи).

Естественно надо понимать, что эти жесты являются ориентирующими и могут принести пользу в оценке показаний только в совокупности с анализом других вербальных показаний человека.

По мнению А.А. Закатова к приемам, которые часто применяют следователи для получения правдивых показаний можно отнести:

* побуждение допрашиваемого к раскаянию путем формирования у него внутреннего протеста против совершенных действий;

* акцентирование внимания на первых же ложных сведениях, сообщенных допрашиваемым;

* убеждение его в необходимости сообщения правдивых сведений;

* использование звукозаписи в тактических целях. Также можно добавить - использование видеозаписи допроса;

* оставление допрашиваемого в неведении относительно объема доказательств, которыми располагает следователь;

* детализация показаний с целью выявления противоречий;

* выяснение контрольных сведений, позволяющих проверить показания;

* использование выясненных противоречий с целью получения правдивых показаний;

* изложение допрашиваемому вероятного хода событий;

* разъяснение значения предъявляемых доказательств;

* предъявление доказательств в определенной последовательности;

* косвенный допрос.

В этой связи возникает необходимость коротко рассмотреть каждый из вышеназванных тактических приемов.

Акцентирование внимания на первых же ложных сведениях создает у допрашиваемого впечатление о том, что следователь располагает довольно полной и достоверной информацией по делу, запирательство и введение его в заблуждение бесполезно. Не следует игнорировать и тот факт, что ложная информация, исходящая от допрашиваемого, будучи им полностью изложена и официально зафиксирована следователем, создает у допрашиваемого трудно преодолимый в последующем психологический барьер на пути к правдивым показаниям. Допрашиваемый обычно считает, что если он будет неоднократно менять свои показания, даже в сторону их достоверности, то этим только ухудшит свое положение. В связи с этим следует дать возможность обвиняемому вовремя тактично отказаться от сообщения ложной информации.

Убеждение допрашиваемого в необходимости сообщения правдивых сведений в начале находит свое выражение в виде ознакомления его с перечнем прав и обязанностей, где допрашиваемому предоставляется право давать показания. Это правило является неотъемлемым правом, имеющим не только информационное значение как источник доказательств, но и являющимся необходимым средством его защиты. В этом случае следователю необходимо разъяснить, что правдивые показания допрашиваемого, его активное способствование расследованию преступления являются обстоятельствами, смягчающими ответственность, которые могут быть учтены судом при определении меры наказания. Значимость и эффективность данного приема еще больше возросли с принятием нового Уголовного Кодекса РФ. В ст. 62 УК РФ прямо указывается: «При наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами «и» ст. 61 УК РФ (явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличение других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления) срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса. Исходя из того, что для участников организованных преступных групп, как правило, санкциями статей предусматриваются значительные сроки лишения свободы, есть все основания утверждать, что данный прием является наиболее целесообразным.

Использование звуко- и видеозаписи в процессе допроса выступает в качестве фактора непосредственного психологического воздействия на недобросовестного допрашиваемого, имеющего намерение давать ложные показания или в дальнейшем изменить ранее данные правдивые показания.

Звуко- и видеозапись позволяет фиксировать вербальную информацию и использовать ее в дальнейшем в качестве доказательства. Особенно это целесообразно при проведении длительных по времени допросов, при расследовании многоэпизодных дел, когда и допрашивающий и допрашиваемый достаточно устают.

Использование видеозаписи, позволяет фиксировать невербальные признаки лжи в показаниях допрашиваемого, и в последствие при повторном просмотре хода допроса, следователь, используя знания о невербальных признаках лжи, сочетая их с вербальными может достаточно точно установить в каком месте допрашиваемый дает ложные показания и на этой основе планировать ход дополнительного допроса или при наличии возможности, получить достоверную информацию по тем фактам, о которых подследственный дает ложные показания через систему иных следственных действий.

Когда в системе доказательственной информации имеются существенные пробелы, обычно применяют такой тактический прием, как оставление допрашиваемого в неведении относительно объема доказательств, которыми располагает следователь.

Действия следователя будут тактически правильными, если он примет все меры к «зашифровке» дефицита информации по делу, создаст преувеличенное представление у допрашиваемого о своей осведомленности. Одновременно со стороны допрашивающего приемлемы такие тактические приемы как «следственные хитрости», отношение к которым уже обосновано выше, исключая, естественно, любые формы обмана и удостоверения несуществующих фактов.

Решив использовать данный прием, следователь должен знать, что некоторые допрашиваемые, в силу присущих им индивидуальных качеств, являются прекрасными знатоками психологии людей, умеющими выискивать слабые места в позиции следователя. Подчас даже по непроизвольным жестам или по выражению лица следователя допрашиваемому удается установить, какие доказательства его виновности имеются в наличии у допрашивающего.

Детализация показаний с целью выявления противоречий в показаниях допрашиваемого производится на момент окончания свободного рассказа допрашиваемого на вопросно-ответной стадии допроса в виде дополнительных, детализирующих и конкретизирующих вопросов. Достаточно часто данный тактический прием применяется при заявлении допрашиваемым алиби или в случае самооговора.

Проверка алиби, как и других показаний допрашиваемого обязательна. Следователь обязан зафиксировать все основные моменты, касающиеся допрашиваемого и его действий непосредственно перед и на момент совершения преступления: где он был, с кем, о чем вел речь, вид деятельности, которой занимался, точное время, описание одежды его и окружающих, кто может подтвердить заявленное им и иные детали. В случае ложности заявленного алиби, допрашиваемый в ходе допроса, как правило, избегает, детализации своих показаний, в информации, получаемой от него, возникают противоречия.

В практике расследования преступлений по делам об организованной преступной деятельности, в отдельных случаях, со стороны допрашиваемых имеет место признание в совершении преступлений, которых они фактически не совершали. Наиболее часто самооговоры выражаются в виде:

* взятии на себя вины другого;

* преувеличении своей роли в совершенном преступлении;

* преувеличение количества совершенных преступлений;

Основными причинами, которые вызвали самооговор, являются:

* угрозы со стороны соучастников;

* стремление поднять свой авторитет в преступной среде;

* корыстные побуждения;

* психические отклонения в умственном развитии личности.

Лицо, выдающее себя в качестве субъекта преступления, которое оно фактически не совершало, не может быть осведомлено в мельчайших деталях об обстоятельствах происшедшего, а, следовательно, его ответы на детализирующие, конкретизирующие вопросы не будут соответствовать фактическим данным. Данное обстоятельство укажет на то, что расследуемое преступление совершено не допрашиваемым, а другим лицом. Основанием для вывода об объективности показаний допрашиваемого является наличие подробной информации о происшедшем, которой располагает следователь.

Выяснение контрольных сведений, позволяющих проверить показания допрашиваемого. Наличие большого количества деталей и подробностей в отношении расследуемого факта создает реальную базу для сравнения показаний допрашиваемого с другими материалами дела, которые дают основания для вывода о правдивости или ложности его показаний.

Использование выясненных противоречий с целью получения правдивых показаний. Независимо от степени подготовленности допрашиваемого к допросу, продумывания и выработки линии поведения, он помимо воли путает вымышленные факты с достоверными, порой раскрывая перед следователем обстоятельства, представлять которые не был намерен. Фиксируя такие сведения, следователь имеет реальную возможность использовать их в процессе допроса, предлагая допрашиваемому уточнить ряд затронутых им моментов.

Изложение допрашиваемому вероятного хода событий должно находить место в виде высказывания соображений, изложения неполных, второстепенных фактов, которые, по мнению следователя, имели или могли иметь место в определенный период времени, интересующий его. Происходит нечто вроде передачи мыслей вслух, приглашение заполнить изложенное недостающими фактами. Для использования этого тактического приема следователь должен обладать необходимым объемом проверенной информации.

Разъяснение значения предъявляемых доказательств, их процессуальной силы во взаимосвязи с иными материалами по делу предопределяет порой дальнейшую позицию допрашиваемого как на допросе, так и в ходе всего расследования по делу, данная деятельность следователя может осуществляться в тесном контакте с защитником допрашиваемого. Как правило, основные положения закона остаются за пределами познаний допрашиваемого, что определяется слабой подготовкой в области права и его применения, когда при наличии неоспоримых доказательств виновности допрашиваемый пытается отрицать достоверность предъявляемых материалов, считая, что виновность его может быть доказана лишь в случае собственного признания. Со стороны следователя целесообразно предоставлять возможность допрашиваемому ознакомиться с соответствующими нормами закона, комментируя их требования.

Тактика предъявления доказательств в определенной последовательности допрашиваемому определяется целью планируемого допроса, обстоятельствами по делу, личностными особенностями допрашиваемого. Принято различать следующие способы предъявления доказательств:

* предъявление доказательств по их нарастающей силе;

* предъявление вначале самого веского доказательства, более серьезных улик;

* предъявление одновременно всех имеющихся доказательств виновности в их совокупности.

Следователь также может предъявлять и те доказательства, чья процессуальная сила пусть и не имеет решающего значения по делу, но о существовании которых допрашиваемый ничего не знает.

К данному тактическому приему нужно подходить весьма осторожно, предъявлять следует только те доказательства, которые проверены, а их точность и достоверность не вызывает сомнений. В противном случае допрашиваемый как лицо, хорошо знающее картину совершения преступления, сразу может сориентироваться в недостаточности доказательств у следователя, возникнет сомнение в порядочности последнего.

Когда следователь знает, что на интересующие его вопросы он не получит от допрашиваемого достоверной информации, то в этом случае применим такой тактический прием, как косвенный допрос. Допрашиваемому задается ряд несущественных, второстепенных по отношению к существу дела вопросов, которые допрашиваемым воспринимаются как менее опасные. В то же время информация, идущая от допрашиваемого, внимание которого отвлечено этими вопросами, помогает следователю найти ответ на вопрос, подвергнутый маскировке. Данный тактический прием рассчитан на то, что допрашиваемый проговорится, тогда незаметно для него следователь переведет допрос из одной сферы интересов в другую.

Отношение к косвенному допросу в юридической литературе неоднозначно. Так, в частности, С.Г. Любичев считает, что данный прием может привести к самооговору или оговору иных лиц, привлечению к ответственности невиновных. Данные рассуждения представляются несостоятельными, так как проговорка со стороны допрашиваемого может иметь место лишь в том случае, когда он причастен к преступлению.

Как уже отмечалось ранее, допрос в ходе судебного следствия отличается от допроса на предварительном следствии, в том числе по тактическим приемам.

В этой связи существует необходимость рассмотреть весь объем тактических приемов, существующих в распоряжении государственного обвинителя. Представляется необходимым пояснить, почему именно обвинитель должен располагать арсеналом тактических приемов допроса, ведь в судебном следствии допросы ведут: в первую очередь судьи, остальные участники уголовного процесса, обвинитель, потерпевший, представитель потерпевшего, гражданский истец, ответчик, защитник, подсудимый.

Из перечисленных лиц - четверо - судья, обвинитель, защитник и представитель потерпевшего, являются профессиональными юристами и соответственно должны знать тактику допроса, у каждого из них в ходе судебного заседания своя цель и соответственно своя задача и это при том, что их объединяет и общая задача - установление истины по уголовному делу.

Очевидно, что будет не верным возлагать на суд обязанность изобличать во лжи лицо, дающее показания. Суд, согласно ст. 17 УПК РФ: «оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью» таким образом, судьи в ходе допроса должны лишь уяснить заслуживают доверия показания либо нет, и соответственно могут они лечь в основу приговора и если нет, то почему.

Доказывание всех элементов состава преступления и обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ, должно лежать на обвинителе. В этом случае суд уходит от обвинительного уклона и выполняется требование ч. 3 ст. 123 Конституции России, устанавливающей, что судопроизводство осуществляется «на основе состязательности и равноправия сторон».

Состязательность сторон в уголовном процессе подразумевает наличие обвинителя и обвиняемого и, что они как участники судебного разбирательства, у которых имеется определенный процессуальный интерес, которым закон предоставил равные права, должны обосновывать свои утверждения и выводы, а также оспаривать утверждения и выводы другой стороны.

При этом неукоснительно должен соблюдаться принцип презумпции невиновности (ст. 14 УПК РФ).

Таким образом, в ходе судебного следствия обвинитель, как представитель государства, должен:

- уметь с одной стороны диагностировать ложь в показаниях участников уголовного процесса;

- знать и умело применять тактические приемы, направленные на преодоление лжи.

При этом, исходя из требований закона и норм судебной этики делать он это должен независимо от того подтверждают ложные показания вину подсудимого или опровергают её.

Защитник должен противостоять ложным показаниям в том случае, если они нарушают права его подзащитного и, соответственно, защитник не связан задачей полного установления истины по делу, а лишь в той мере в какой она соответствует интересам подзащитного.

Исходя из процессуальных особенностей судебного следствия, можно с уверенностью заявить, что большая часть из тех тактических приемов какие рекомендует криминалистика для изобличения допрашиваемого на предварительном следствии, не применима в ходе судебного следствия, а иные приемы будут иметь другую цель.

Из перечисленных ранее тактических приемов по изобличению допрашиваемого во лжи, в судебном следствии не будут эффективными такие приемы допроса подсудимого, как:

- оставление допрашиваемого в неведении относительно объема доказательств располагаемых следствием;

- использование видеозаписи.

Как уже отмечалось, подсудимый, в соответствии со ст. 47 УПК РФ имеет возможность полностью ознакомиться с материалами дела и подготовиться судебному процессу.

Следует заметить, что по отношению к свидетелю, дающему ложные показания эти приемы могут оказаться весьма эффективными в силу того, что недобросовестный свидетель, даже будучи знакомым с содержанием показаний других участников процесса, может оставаться в неведении о результатах других следственных действий - обысков, выемок, следственного эксперимента, заключений эксперта.

Использование видеозаписи может вызвать некоторое замешательство у допрашиваемого свидетеля, при этом он может допустить проговорку и сообщить суду сведения, которые хотел бы скрыть и это может вызвать у суда сомнения в добросовестности свидетеля.

В то же время, в судебном заседании возрастает роль фактора внезапности, как средства противодействия со стороны подсудимого, который может выражаться:

- в изменении показаний;

- отказу от ранее данных показаний;

- заявлению о незаконных методах ведения следствия.

Вышесказанное можно сказать и в отношении показаний потерпевших и свидетелей, которые могли подвергнуться неправомерному давлению со стороны сторонников подсудимого, оставшихся на свободе.

Также малоэффективными окажутся такие тактические приемы, как:

* побуждение допрашиваемого к раскаянию, путем формирования у него внутреннего протеста против совершенных действий;

* акцентирование внимания на первых же ложных сведениях, сообщенных допрашиваемым;

* убеждение в необходимости сообщения правдивых показаний.

Объясняется это процедурой ведения судебного следствия, при которой сама обстановка и последовательность проведения допроса исключает установление психологического контакта, когда допрашиваемый отвечает суду, а не лицу, задававшему вопрос или обратившемуся к нему со словами убеждения в ошибочности занятой позиции.

Проблематичным является и применение такого тактического приема, как сочетание форсированного и замедленного темпов допроса.

Темп допроса в судебном процессе регулирует председательствующий, а не лицо, проводящее допрос и если предложенный темп допроса не способствует или вообще затрудняет восприятие информации судом, то председательствующий, используя свои процессуальные полномочия, установит такой темп допроса, который будет для него привычным и комфортным.

Наиболее приемлемыми, в судебном заседании будут являться такие тактические приемы по изобличению допрашиваемого во лжи, как:

* детализация показаний с целью выявления противоречий;

* предъявление доказательств в заранее определенной последовательности (использование данного тактического приема) позволяет допрашивающему продемонстрировать суду со всей наглядностью не соответствие между показаниями допрашиваемого и другими доказательствами, собранными по делу;

* косвенный допрос.

Результаты применения этих приемов должны:

- сформировать определенное отношение к показаниям допрашиваемого;

- явиться основанием оценки фактов сообщенных недобросовестным допрашиваемым;

- быть обоснованием тех выводов, к которым пришел обвинитель и которые он сообщит суду в ходе своей речи.

3.2 Особенности тактики проведения очной ставки

Очная ставка проводится только после того, как ее участники предварительно допрошены и если в их показаниях имеются существенные противоречия. Однако при определенных обстоятельствах возможно и целесообразно проведение очной ставки и при наличии несущественных противоречий. В проведении очной ставки есть особый смысл в том случае, если у следователя имеется основание полагать, что оба участника дают неправдивые показания. В некоторых случаях сам факт проведения очной ставки может сыграть роль тактического приема. К тому же на следствие работает и психологический фактор затрудненности лжи в присутствии человека, заведомо знающего правду, позиция которого по отношению к таким показаниям может быть и неизвестна. Однако данная рекомендация не соответствует общим правилам и может быть использована только в тех случаях, когда возможное согласование позиций участников очной ставки не представляет существенной опасности.

Еще одним доводом за проведение очной ставки при незначительных противоречиях в показаниях может быть фиксация попыток сговора участников очной ставки, особенно на языке, который, по их предположению, не должен знать следователь. Таким образом могут быть выявлены и использованы улики поведения. Основной особенностью проведения очной ставки при расследовании деятельности организованных преступных групп является во многих случаях отказ от проведения данного следственного действия. Это вызвано чрезвычайно большим риском, порой непредсказуемостью возможных результатов проведения очной ставки, опасностью резкого ухудшения следственной ситуации. Кстати, данное следственное действие неизвестно уголовному процессу многих стран.

По данной категории уголовных дел очную ставку проводить нецелесообразно в следующих случаях.

1. Если существует опасность, что «изобличающий» участник очной ставки в результате запугивания или по другим причинам может изменить показания.

2. Если очная ставка может быть использована для согласования усилий по противодействию расследованию.

3. Если очная ставка может быть использована обвиняемым, подозреваемым для передачи информации.

4. Нет смысла проводить очную ставку не для устранения противоречий в показаниях, а для закрепления прежних показаний.

5. Нецелесообразно проводить очную ставку в большинстве случаев между обвиняемым и его родственниками и близкими знакомыми. Последние из чувства жалости могут внести ложные поправки в свои показания.

В практике расследования делались попытки заменить очную ставку другими следственными действиями, не предусмотренными законом. Так, при групповом разбойном нападении следователь в целях устранения противоречий в показаниях сразу же нескольких лиц записал показания каждого на диктофон, а затем, собрав всех обвиняемых, организовал коллективное прослушивание После этого участники прослушивания задавали друг другу вопросы, которые вместе с ответами фиксировались в протоколе. Несмотря на то, что такое прослушивание иногда позволило получить положительный эффект, проведение его не является источником доказательств, поскольку данное следственное действие не предусмотрено в законе.

В истории криминалистики (в тридцатые годы) известны случаи положительной оценки замены очных ставок следственными действиями в форме «производственных совещаний», где следователь пытался устранить противоречия между всеми участниками уголовного процесса одновременно в одном месте. Такой опыт необходимо признать не только незаконным, но и неэффективным.

В случаях нецелесообразности проведения очной ставки следователь может попытаться устранить противоречия путем:

- предъявления ознакомления во время допроса с протоколами проведения иных следственных действий;

- прослушивания во время допроса видео или аудиозаписи показаний иных лиц.

Очная ставка между лицами, которые не были знакомы, но могли видеть друг друга при различных обстоятельствах, связанных с совершением преступлений, проводится только после предъявления их для опознания.

При подготовке к проведению очной ставки следователь:

- анализирует показания лиц, участвующих в проведении очной ставки;

- выявляет суть противоречий и определяет вопросы, которые необходимо задать на очной ставке (при этом он может ограничить число лиц и эпизодов, относительно которых могут задаваться такие вопросы);

- определяет круг иных участников очной ставки с учетом необходимости обеспечения безопасности ее проведения и исключения противоправных действий ее участников;

- организует вызов участников очной ставки; при этом порой важно организовать «серию» очных ставок, следующих одна за другой, с участием одного из обвиняемых, дающего, по мнению следователя, ложные показания;

- обеспечивает правильное расположение в кабинете участников очной ставки (при этом вовсе не обязательно, чтобы они сидели друг против друга; достаточно, чтобы они могли иметь возможность удостовериться в личности второго участника очной ставки, а находиться при этом они могут даже спиной друг к другу или даже размещены за перегородкой, если один из участников очной ставки делает попытки запугать другого или подать условные знаки).

После заполнения анкетной части протокола очной ставки следователь выясняет степень знакомства участников очной ставки между собой и характер их взаимоотношений. Эти вопросы далеко не формальны и требуют подробного разъяснения и протоколирования.

Важнейшим тактическим приемом проведения очной ставки является выбор лица, которое должно быть допрошено первым. Им может быть лицо, подтверждающее какой-либо факт, изобличающее другого в совершении преступления или во лжи, проявляющее инициативу, заявляющее ходатайство о проведении очной ставки, если его позиция, по мнению следователя, является позитивной, и если он дает правдивые показания.

Однако в определенных ситуациях может быть применен и обратный прием, когда следователь рассчитывает, что ложь одного участника пробудит активность другого участника очной ставки в процессе изобличения виновного. Это допустимо и если следователь убежден в неудаче попыток повлиять на лицо, дающее правдивые показания.

Проведение очной ставки между организатором и другими участниками преступления требует особой подготовки, поскольку первый, пользуясь своим положением в преступной группе, может отрицательно повлиять на других допрашиваемых. Здесь подготовка к очной ставке включает выявление обвиняемых, не согласных с действиями организатора, находящихся в конфликте с ним.

Перед началом очной ставки следователь подробно разъясняет всем участникам правила ее проведения, акцентируя внимание на то, что вопросы друг другу можно задавать только с разрешения следователя, что каждый из участников будет иметь возможность высказать свои возражения и задать любые вопросы. Следователь предупреждает также о необходимости корректного отношения друг к другу и о мерах, которые будут им предприняты вследствие неправомерного поведения участников очной ставки.

Допрос на очной ставке начинается с побуждающего вопроса следователя лицу, допрашиваемому первым. Затем у второго допрашиваемого следователь выясняет, подтверждает ли он данные показания полностью, частично или вообще не подтверждает. После этого фиксирует показания второго допрашиваемого. В случае отрицания показаний следователь задает вопрос первому участнику: настаивает ли он на своих показаниях.

Затем следователь выясняет, желают ли участники очной ставки задать друг другу вопросы. Такие вопросы задаются через следователя. Если во время очной ставки первоначальные показания изменены, то следователь в некоторых случаях сразу же должен уточнить причину.

В целом тактические приемы допроса на очной ставке те же, что и при индивидуальном допросе. Однако здесь следователь может ограничиваться допросом лишь по некоторым эпизодам, особенно по тем, по которым противоречия наиболее заметны, а позиция участника, дающего правдивые показания, наиболее прочная.

По завершении очной ставки участники подписывают протокол после своих показаний и в конце страницы. Несмотря на то, что вопросы тактики допроса в криминалистике разработаны достаточно хорошо, тактика допроса при расследовании деятельности преступных структур, особенно в изменившихся социально-политических условиях, нуждается в дополнительном исследовании.

3.3 Особенности тактики назначения и проведения экспертиз

Необходимость использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве обусловлена достижениями научно-технического прогресса, повлекшего усложнение способов совершения и сокрытия преступлений, а также появление новых видов деликтов, особенно по делам о преступлениях повышенной общественной опасности, совершенных организованными группами и сообществами. Кроме того, открылись и новые технические возможности для правильного разрешения уголовного дела субъектами уголовной юрисдикции в процессе установления обстоятельств дела.

Современное уголовно-процессуальное законодательство предусматривает несколько форм использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве. Пожалуй, самая важная из них - судебная экспертиза.

Уголовно-процессуальный закон устанавливает, что экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания, предварительного следствия или судебном разбирательстве необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве и ремесле (гл. 27 УПК РФ). Цель судебных экспертиз, как и следственных действий вообще, - получение новых или проверка уже установленных доказательств, т.е. они направлены на собирание достоверной и достаточной информации, имеющей значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 86, ст. 195 УПК РФ).

Проведенные нами исследования подтверждают мнения многих ученых, основанные на изучении практической деятельности правоохранительных органов, о том, что обнаружение, фиксация, изъятие и исследование доказательств и применение для этого технических средств представляют собой достаточно сложный и трудоемкий вид деятельности, требующий значительных практических навыков.

В подтверждение этой точки зрения приведем высказывание известного юриста В.Д. Спасовича: «Безбрежно море знаний человеческих, и необходимо правильное разделение. Отдельная голова, отдельный ум не в состоянии вместить и тысячной доли накопившегося веками капитализированного опыта. Каждая специальность добралась до определенных законов. Если случится суду или частному человеку необходимость в другой специальности, тогда вместо того, чтобы начать изучать всю эту специальность и, так сказать, ехать открывать Америку, можно прямо обратиться к специалисту той или другой специальности или взять у него готовую формулу». Анализ судебной и следственной практики свидетельствует, что при расследовании большинства преступлений, совершенных организованными преступными группами и сообществами, возникает потребность в использовании специальных знаний, своевременном проведении экспертиз. Важность, а нередко и решающее значение судебных экспертиз для расследования и судебного рассмотрения уголовных дел обусловлены тем, что:

- заключения экспертиз носят объективный характер и чаще всего не подвержены субъективному влиянию высокопоставленных покровителей лидеров организованных криминальных формирований;

- данные, полученные в результате экспертных исследований, помогают установить, а затем и доказать новые эпизоды организованной преступной деятельности (например, по нераскрытым «заказным» убийствам, по изготовлению или сбыту поддельных денег и ценных бумаг и др.);

- заключения экспертов позволяют выдвинуть и проверить новые версии, выявить ранее неизвестные направления организованной преступной деятельности (в частности, установить факты отмывания «грязных» денег);

- своевременное назначение судебных экспертиз дает возможность избежать задержки и волокиты в расследовании.

В зависимости от характера эпизодов преступления и криминальной направленности организованной преступной деятельности чаще всего возникает необходимость в проведении следующих экспертиз: судебно-бухгалтерской, технико-криминалистической, судебно-медицинской, судебно-психиатрической, трасологической, баллистической и др. О тактике их назначения и производстве в криминалистической литературе написано много, обстоятельно и подробно.

Подготавливая материалы для производства экспертиз по преступлениям, совершенным организованными криминальными группами и сообществами, следует учитывать конкретные обстоятельства расследуемого дела, в частности факторы, способные повлиять на результаты экспертизы.

Во-первых, направляя сравнительные образцы почерка для производства судебно-почерковедческой экспертизы, следователь должен обратить внимание на содержание и целевое назначение документов и т.п.

Во-вторых, назначая то или иное лицо в качестве эксперта по делам об организованных преступных группах и сообществах, следователь обязан не только удостовериться в его компетентности, что в значительной мере гарантирует достоверность заключения, но и выяснить, нет ли оснований для отвода данного эксперта, хотя и достаточно компетентного, но косвенно, через различные бытовые и иные отношения, связанного с членами преступных групп и сообществ.

Следует отметить, что важнейшим организационно-тактическим элементом проведения экспертиз по делам о преступлениях, совершенных организованными преступными группами и сообществами, является определение объектов, задач, а также объема исследования. Как свидетельствует практика, больше всего ошибок допускается следователем при формулировке вопросов эксперту и выборе видов экспертиз.

Поскольку расследование организованной преступной деятельности начинается с одного-двух выявленных эпизодов, важно предпринять все возможные меры для скорейшего установления всех совершенных данным формированием преступлений с тем, чтобы хотя бы примерно определить виды и объемы экспертных исследований и заранее подготовиться к их назначению и проведению.

Иногда даже целесообразно несколько повременить с назначением экспертиз, чтобы собрать дополнительный материал, сформулировать новые вопросы для экспертов, решить проблему назначения комплексной экспертизы, позволяющей избежать в дальнейшем производства дополнительной или повторной экспертизы, которые приводят к неоправданной потере времени, снижению эффективности расследования.

Планируя назначение экспертиз по делам рассматриваемой категории, следователь должен обратить особое внимание на их последовательность, чтобы не допустить исчезновения следов или даже самих исследуемых объектов и сохранить возможность использования одного и того же объекта для проведения нескольких экспертиз. На наш взгляд, при назначении экспертизы по уголовным делам о деяниях организованных преступных формирований необходимо в некоторых особо сложных следственных ситуациях уяснить целесообразность и возможность ее проведения на определенном этапе расследования, даже если для ее производства собраны все материалы и, судя по состоянию вещественных доказательств, содержащейся в них информации, удастся решить интересующие следователя, суд вопросы. Это обстоятельство обусловлено сочетанием организационных и тактических факторов, в частности стремлением не допустить утечку информации на первоначальном этапе расследования, необходимостью выбора наиболее опытных экспертов, характером противодействия конфликтующих субъектов.



Заключение

Итак, в настоящей работе была исследована организованная преступная деятельность, выделены и классифицированы по степени организованности преступные группы, сконструирована модель их преступной деятельности.

Исследование показывает, что групповой субъект преступной деятельности функционирует со сложными связями и взаимоотношениями. Организованные преступные группы составляют устойчивые образования, стремящиеся все задачи преступной деятельности: замысел, разведку, приготовление, совершение, реализацию похищенного и т.д. - выполнять самостоятельно, не прибегая к помощи посредников. Для группового субъекта преступной деятельности характерны две важные в оперативно-розыскном отношении особенности: наличие рефлексии, т.е. самоанализа эффективности своей преступной деятельности, и на этой основе совершенствование технических средств, уловок и общей методическо-организационной схемы преступного функционирования.

Для раскрытия и расследования рассматриваемой категории преступлений особую значимость приобретает комплекс признаков, обладающих поисковым характером и рассматриваемых с позиции решения задач по раскрытию групповых преступлений, нейтрализации противодействия криминальной среды на основе наиболее эффективного применения оперативно-розыскных сил, средств и методов.

Так, уголовно-правовые признаки обуславливают направления проведения следственных и оперативно-розыскных мероприятий в части установления и собирания процессуально значимой информации об организаторе, исполнителе, подстрекателе, пособнике, что в конечном итоге обеспечивает не только правильную квалификацию преступлений, но и судебную перспективу уголовного дела по факту совершения группового преступления.

Знание криминалистических и криминологических признаков организованной преступной деятельности влияет на разрешение возникших в ходе раскрытия и расследования оперативно-розыскных и следственных ситуаций и содержат информацию: о направленности групповой преступной деятельности, объектах и целях преступного посягательства, о способе, механизме и обстановке совершения преступления; структурно-содержательном построении преступной группы, функциональном распределении ролей; качественно-типологических чертах членов преступной группы и косвенных участниках преступной деятельности, их поведении на следствии и суде, психологической атмосфере внутри преступной группы.

В деятельности раскрытия преступлений, совершенных организованными преступными группами, оперативные работники должны не только тактически правильно применять различные оперативно-розыскные мероприятия, но и решать стратегические разведывательные задачи: определять искусно замаскированные и скрытые признаки организованной преступной деятельности; распознавать направленность деятельности изучаемой преступной группы; разобраться в ее структуре, численности; прогнозировать возможные преступные акции с целью их предупреждения и пресечения; выявлять такие данные об изучаемой преступной группе, которые способствовали бы не только изобличению и наказанию ее активных членов, но и полному прекращению ее криминальной деятельности.

На первоначальном этапе раскрытия и расследования групповых преступлений особое значение имеет технико-криминалистическое обеспечение неотложных мер реагирования на преступные события, целью которого является обнаружение и фиксация материальных и иных следов. Технико-криминалистическое обеспечение обладает способностью «материализовать» результаты деятельности оперативных работников, следователей, специалистов-криминалистов, трансформируя многообразную информацию, связанную с событием преступления, в доказательства.

При организации раскрытия и расследования групповых преступлений необходимо учитывать, что организованные преступные группы, обладая профессиональными навыками, техническими средствами, вооружением, значительным капиталом и коррумпированными связями, имеют реальную возможность не только маскировать способы подготовки и совершения преступлений, но и оказывают активное противодействие раскрытию и расследованию преступлений.

Анализ эффективности оперативно-розыскной и криминалистической подготовки следователей, и оперативных работников, приводит к выводу о том, что конечным продуктом должна быть их готовность к творческому решению задач выявления, раскрытия и расследования преступлений. При этом готовность к творчеству обеспечивается: сформированным криминалистическим и оперативно-розыскным стилем мышления; владением теоретическими знаниями сущности процесса выявления, раскрытия, предупреждения преступлений; умением планировать и выполнять действия на основе теоретических знаний; свободным оперированием техническими и тактическими средствами по выявлению и раскрытию преступлений; непрерывной самоориентацией, самопрограммированием, саморазвитием.