"Саксонское зерцало" - памятник права средневековой Германии

4

Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Содержание

Введение

• 1. Жанр «Зерцало»
• 2. Классы - Сословия по « Саксонскому Зерцало»
• 3. Содержание « Саксонского Зерцало»
• 4. Обязательное право
• 5. Судебная защита прав по Саксонскому Зерцало
• 6. Задача и ее решение
• Заключение
• Список используемой литературы
• Введение
• «Саксонское зерцало» -- один из важнейших памятников истории немецкой культуры и германского права эпохи феодализма, появившийся примерно 750 лет назад. Он получил широкое распространение и оказал большое влияние на последующее развитие культуры, и прежде всего правовой культуры ряда народов и стран Центральной и отчасти Восточной Европы. Автор памятника, Эйке фон Репков, родившийся около 800 лет тому назад, общепризнан как выдающийся представитель политической и правовой мысли, во многом передовой для своего времени и отчасти не утратившей значения для современности.
• Исследование «Саксонского зерцала» на протяжении долгого времени вызывает интерес во многих странах. Этот выдающийся памятник XIII в. привлекает внимание прежде всего историков, юристов, филологов; его иллюстрированными рукописями серьезно занимаются искусствоведы. «Саксонское зерцало» изучается и там, где оно было создано и где жил его автор, т. е. в Восточной Германии, уже более 35 лет составляющей Германскую Демократическую Республику. Этим занимается наука других -- наряду с ГДР -- социалистических стран (СССР, Польши, Чехословакии, Венгрии и др.), а также Франции, Англии, Швеция, США и т. д. Большое внимание уделяет «Саксонскому зерцалу» наука в буржуазных странах немецкого языка (ФРГ, Австрии и немецкоязычной части Швейцарии). Издается научная, учебная и научно-популярная литература, полностью или частично посвященная «Саксонскому зерцалу», его автору, влиянию памятника на культуру и право других народов, стран и эпох, его значению для современности.
• «Саксонское зерцало» -- не только отражение многих основных проблем сложной общественной жизни определенной страны в известное время. Его текст формировался и развивался исторически, его социальная роль и влияние, изменялись на протяжении веков. Все это делает «Саксонское зерцало» убедительной иллюстрацией слов В.И. Ленина о том, что «если рассматривать какое угодно общественное явление в процессе его развития, то в нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего».
• Определенный интерес представляют части текста «Саксонского зерцала», в которых просматриваются следы более ранних эпох. Значительно обширнее представлены наглядные свидетельства экономического, политического, социального и правового быта средневекового общества с его феодальной эксплуатацией, сословным неравенством, религиозностью, раздробленностью, нередко -- произволом и бесправием, невежеством и жестокостью.
• Жанр «Зерцало»
• В эпоху раннего средневековья в Европе происходит становление письменной традиции, начинают складываться правила письменного языка, появляются некоторые новые (в отличие от эпоса) жанры: миннезанг, шпрух и собственно правовые тексты - зерцала. Еще рано говорить о четком делении лексики в зависимости от стиля или от жанра, поскольку понятия, терминосистемы и традиция написания правовых текстов только начинает складываться. Термин «зерцало», в нем. яз. «Spiegel», обозначал в средневековье «произведение морально-религиозного, юридического или сатирического характера, чаще всего написанное в прозе. Первыми немецкими зерцалами были сборники обычного [феодального] права».
• Название "Зерцало" заимствовано из христианской традиции: «Зерцало» - название литературного произведения нравоучительного и педагогического характера в Зап. Европе и России («Великое зерцало») [Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2005 (10CD)]. Слово "Зерцало" осмысливается как отражение нормы. В reimvorrede к тексту СЗ Эйке фон Репков приводит следующее сравнение: «spiegel der sachsen / Sal diz buch sin genant, / Wenne der sachsen recht ist hir bekant, / Alse an eime spigel de vrowen / [di] ire antlitz schowen»3. «Зерцало саксов / должна эта книга называться, / так как здесь показывается право саксов также, / как в зеркале видно лицо женщины». То есть, для оправдания выбора термина используется метафора - довольно частый прием.
• СЗ является самым первым записанным зерцалом на немецком языке (свн), в дальнейшем оно послужило основой для последующих произведений правового жанра ("Швабское Зерцало", "Немецкое Зерцало"). Некоторые его особенности сохранились и до нашего времени - предисловие к современному Основному Закону ФРГ во многом следует традиции и СЗ.
• СЗ представляет собой авторскую компиляцию устной правовой традиции - народное, или обычное право. В сущности, это такой же устный текст, перенесенный на бумагу (пергамент), как и тексты саг и мифов. Текст СЗ имеет все характеристики устного текста: синтаксис, фонетический способ записи ЛЕ, отсутствие четкой структуры. Автором СЗ (точнее составителем СЗ) был проделан огромный труд - он создавал письменную традицию написания правовых текстов на немецком языке.
• В СЗ встречаются примеры латинской традиции: Reimvorrede написано вдухе античной риторики, Prolgus и Textus Prologi - христианской традиции, Vorrede von herren geburt (договор о членах племенного союза) - латинской традиции. Авторство в СЗ выражено только в предисловиях, написанных как раз в духе античной риторики (Reimvorrede), христианской традиции и латинской традиции (Vorrede von herren geburt - договор о членах племенного союза). В основном тексте авторство проявляется редко (в основном это разночтения разных рукописей, из чего можно заключить, что это более поздние вставки), то есть прослеживается устная традиция.
• В тексте СЗ, несмотря на авторскую переработку, видны следы синкретичности. Некоторые части (положения), какие-то понятия непонятны и самому автору - нельзя забывать, что Айке фон Репков жил в переходную (для германской культуры) эпоху: появление письменности в национальных языках - создание новых механизмов функционирования языков, основных носителей мышления. Правовой текст описывает то, что должно быть - законность. Но законность воспринимается в рамках все той же «синкретической правды».
• Право, законы создаются для такого же восприятия мира, что и в мифологическом сознании. Т.е. исследователь правового текста сталкивается с теми же трудностями, что и исследователь мифологического текста при определении отношения человека прошедшей эпохи к окружающему миру. Таким образом, перенесение некоторых методов и выводов исследований мифов и саг на правовой текст оправданно.
• Классы - Сословия по «Саксонскому Зерцалу»
• Вся сословно-классовая структура Германии XIII в. находилась в соответствии со всей совокупностью господствовавших отношений феодальной земельной собственности. Поэтому содержание и форма этой собственности раскрываются в структуре феодального общества. В «Саксонском зерцале» связь прав на землю с сословно-классовой принадлежностью выступает весьма последовательно во всех частях памятника. В нем подробно изложено правовое положение всех сословий в XIII в. в Германии, различия их имущественных и личных прав. Средневековое право Германии знало деление лиц двоякого рода: а) по правам состояния, чему соответствовало определенное отношение к суду (подсудность) и б) по военному рангу (щиту), чему соответствовало определенное положение на ступенях феодальной лестницы. И то и другое деление имело непосредственное отношение к земельной собственности, к правам на землю, и то и другое деление носило строго сословный характер.
• Первое деление различало свободных и зависимых, отражая прежде всего основное классовое деление феодального общества. Из этого деления и основного неравенства людей исходят все юридические памятники средневековья, в том числе и «Саксонское зерцало». Сам автор «Саксонского зерцала» не оправдывает неравенства людей. Эйке пишет, что, «по правде говоря, мой ум не может понять того, что кто-нибудь должен быть в собственности другого» (ЗП III 42 § 3). «Воистину, -- говорится дальше в Зерцале, -- крепостная зависимость имеет своим источником принуждение, и плен, и несправедливое насилие, что с древних времен выводится из неправедного обычая, и теперь хотят возвести его в право» (ЗП III 42 § 6). Интересна интерпретация этих мест Саксонского зерцала» в глоссе. Согласно разъяснению глоссаторов, человек по естественному праву свободен, но иной принцип господствует в действующей правовой системе, в которой предусмотрено, что человек может быть собственностью другого.
• Помимо основного деления на свободных и зависимых, «Саксонское зерцало» проводит различие в правах внутри указанного основного деления, отмечая многочисленные категории и тех и других. Тем не менее основное деление имеет настолько существенное значение, что «Саксонское зерцало», исходя из того, что вергельд (пеня) устанавливается по происхождению (ЗП II 16 § 3), определяет одинаковый размер вергельда и пени (возмещения) для всех свободных (начиная от князей и кончая шеффенами) в размере 30 шиллингов (ЗП III 45 § 1). Глосса объясняет, что Земское право здесь, в отличие от Ленного права, имеет В виду деление на свободно рожденных и несвободных. Деление свободных на «благородных» (freie Herren) и свободных, но «не благородных» (Schoffenbarfreie) проводило границу между верхушкой господствующего класса, в руках которых сосредоточено крупное землевладение, и остальными свободными. К первой группе относились князья и графы; они обладали первыми четырьмя военными щитами. Князья являлись непосредственными вассалами короля. Они наделялись от имени короля знаменными ленами и правом суда. «Имперские князья не должны иметь никакого другого светского господина, кроме короля. Нет такого знаменного лена, при помощи которого кто-либо мог бы стать имперским князем, если он не получил этого лена от короля» (ЗП III 58). Князья обязаны были нести королевскую службу и участвовать в королевском суде. Духовные князья (епископы, аббаты) после избрания должны были сначала получить лен, а затем уже могли вступить в должность (ЗП III 59) . Княжеский штраф был установлен в размере 100 фунтов. За князьями шли их вассалы -- графы. Они, как правило, владели судебными ленами. Их землевладение было связано с правом имперского суда, правом судить приказом короля. По рангам военных щитов первый щит принадлежал королю, вторым и третьим -- князьям, четвертый -- графам. Во втором щите числились светские имперские князья и духовные князья (епископы, аббаты и аббатисы), а в третьем щите - те светские князья, которые являлись вассалами епископов (ЗП I 3 § 2).
• Ниже этих «благородных» земельных собственников находилось сословие свободных, но не «благородных» -- свободные «шеффенского сословия». Их наименование вытекало из права участия в качестве шеффенов в епископских и земских судах (3П I 2 § 1,2). Они являлись непременными участниками графского суда. «Саксонское зерцало» предусматривает даже случай, если в каком-либо графстве вымрут все шеффены. Тогда король мог освободить путем специального решения имперских министериалов и назначить их шеффенами для того, чтобы «установить правосудие и содержать там королевский суд» (ЗП III 81 § 1). Вергельд и возмещение шеффенов были такими же, как и у «благородных», чем подчеркивалось их свободное состояние. Они должны были обладать земельной собственностью размером не менее трех гуф. Их шеффенское достоинство переходило по наследству; оно было неотделимо от их земельной собственности. По военно-феодальной иерархии шеффенское сословие относилось к пятому щиту. Отношение лиц шеффенского сословия к рыцарскому званию, связанному с правом владения леном, было таково, что шеффены могли владеть рыцарскими ленами. Позднее, в XIV в., в связи с развитием рыцарского сословия и образованием дворянства (и с выделением внутри дворянства высшей группы), шеффенское сословие превратилось в низшую категорию «благородных».
• «Саксонское зерцало» причисляет к свободным также чиншевиков и арендаторов, но это были скорее полусвободные сословия. На высшей ступени зависимых сословий стояли министериалы (Dienstleute). Это было служилое сословие. Зависимость министериалов определялась именно их служилым положением. В XII в., в этом классическом периоде министериального права, каждый министериал был приписан к какой-нибудь службе при дворе короля, князя или графа. Министериалы занимали самые разнообразные должности и делились на ранги. В лучшем положении были имперские министериалы, но и они резко отличались от привилегированного сословия; они даже не пользовались такими правами, как правом быть сельским старостой или (сельским) судьей. Однако постепенно их положение стало меняться в лучшую сторону. Сперва имперские, а затем и остальные министериалы стали переходить на положение лиц, принадлежащих к новому свободному рыцарскому сословию. Их служебное состояние постепенно перешло в ленное, и министериалы превратились в вассалов. Имперские министериалы превратились в имперских рыцарей и положили основание рыцарскому сословию. Уже в 1300 г. Мекленбургское министериальное право говорит о «законных правах свободы» (jura legitima libertatis) министериалов. Из них в XIV в. образовалось низшее дворянство, экономической базой которого была мелкопоместная система хозяйства (Meierrechts-Verfassung), возникшая на рыцарских ленах. Именно тогда особое значение приобрело новое сословное деление -- деление на свободных рыцарей и свободных нерыцарей.
• В XIII в., как о том свидетельствует и «Саксонское зерцало», министериалы. как правило, были еще на положении зависимых людей. Автор «Саксонского зерцала» подчеркивает, что под властью каждого господина министериалы имеют те права, которые установлены их господином (ЗП III 42 § 2). «Саксонское зерцало» решает даже вопрос о том, какому господину принадлежат дети министериалов, если их родители являются министериалами разных владетельных господ (ЗП III 73 § 2). Если господин освобождал своего министериала, то тот приобретал (так же, как и освобожденный крепостной) всего лишь права свободного арендатора-ландзасса (ЗП III 80 § 2). Владетельные феодалы имели право обменивать своих министериалов (ЗП I 52 § 1). По Ленному праву, если господин наделял министериала землей, то это осуществлялось не на основании ленных отношений (вассалитета), а по домениальному (вотчинному) праву (ЛП I 130). Осуществляя свое право наследования по Земскому праву наравне со свободными, министериалы не могли, однако, ни оставлять наследства, ни получать наследства за пределами властвования их господина, т. е. вне круга лиц, находящихся под властью одного и того же господина (ЗП III 81 § 2). В случае лишения прав министериала, его землевладение не могло выйти за пределы власти его господина (ЗП I 38 § 2). Однако имперские министериалы, наряду со свободными, уже могли быть свидетелями и заседателями в суде как связанные служебной присягой королю (ЗП III 19). Все это свидетельствует о том, что в своем большинстве министериалы XIII в. еще не были равны свободным, а занимали зависимое положение, находясь на высшей ступени зависимых сословий.
• Низ социальной лестницы образовывали различные разряды крестьян. Значительно позднее они слились в более или менее однородную массу. В прошлом некоторые категории крестьян были свободными собственниками и в качестве таковых отличались от ранее несвободных крестьян. «Саксонское зерцало» различает несколько разрядов крестьян.
• Два разряда крестьян-чиншевиков находились в почти одинаковом положении: юридически считались свободными, могли избираться на должность судебного исполнителя (ЗП I 2 § 3), если имели не менее трех гуф (ЗП III 45 § 5), имели право быть заседателями в суде шультгейса (ЗП I 2), были защищены одинаковой пеней и одинаковым вергельдом (ЗП III 45 § 4) и т. д., но фактически были зависимыми. Во-первых, это биргельды. Они несли денежные повинности (чинш и др.), были подсудны не земскому суду, а суду шультгейса и сельскому старосте. В этом в отличие от лиц шеффенского сословия, с одной стороны, и от слуг -- с другой, проявлялась их зависимость от графа как земельного собственника. Во-вторых, обыкновенные чиншевики, которые платили чинш своему господину. Глосса разъясняет, что биргельды то же, что и обыкновенные чиншевики, а различие между ними лишь в том, что биргельды имели право продавать свою землю и передавать ее по наследству, а обыкновенные чиншевики не имели права отчуждать свою землю.
• Следующую, по нисходящей, категорию свободных крестьян образовывали арендаторы -- ландзассы. Это безземельные крестьяне, которые сидели в качестве арендаторов на чужих землях, пришельцы, временно обрабатывающие чужую землю. «Они приходят и уходят вроде гостей и не имеют собственности в стране» (ЗП III 45 § 6). Крестьяне этого разряда юридически считались свободными и были защищены пеней и тем же вергельдом, что и чиншевики. Ландзассы участвовали в суде гографа (низший суд). Крепостной, отпущенный на волю, приобретал право ландзасса (ЗП I 16 §1;III 80§ 2).
• Ландзассами заканчивается перечень категории крестьян, которые признавались свободными. Далее следовали уже полусвободные крестьяне-литы (ласситы), батраки и несвободные крепостные. «Саксонское зерцало» в нескольких местах упоминает о литах как о чиншевиках низшего ранга. Глосса к ЗП II 59 § 1, 2 разъясняет: «Кто в Саксонии родился в чиншевом владении, тот называется лит, и он не может оставить землю без согласия своего господина». Очевидно, литы -- это потомки тех крестьян, которые жили на чиншевых землях и находились в зависимости от земельного собственника. «Саксонское зерцало» утверждает, что в качестве литов были оставлены на земле покоренные крестьяне при водворении саксов и что якобы отсюда ведет свое начало эта категория крестьян (ЗП III 44 § 3). Пеня (возмещение) литов составляет 20 шиллингов и 6 1/2 пфеннига, и их вергельд -- 9 фунтов.
• Ниже литов на социальной лестнице стояли батраки. О них говорит «Саксонское зерцало», что они происходили от литов, утративших свои права. Для них были установлены презрительные пеня и вергельд (ЗП III 45 § 8). Самой бесправной категорией крестьян являлись крепостные. Они составляли собственность их господина, хотя и неполную по «равнению с собственностью рабовладельца на раба. Глосса к «Саксонскому зерцалу» (ЗП III 32 § 9), останавливаясь на вопросе о том, может ли господин убить своего крепостного, дает отрицательный ответ. Однако господин вправе был виндицировать «всего крепостного как любую иную свою собственность, т. е. отыскивать его судебным порядком. Крепостной находится во владении своего господина, и самый факт владения являлся презумпцией собственности. Кто имеет человека во владении, тот с большим правом может при помощи свидетелей удержать его за собой, чем тот, который не владеет им (ЗП III 32 § 6).
• Содержание «Саксонского Зерцала»
• Содержание «Саксонского зерцала» освещено в исследовании Л. И. Дембо достаточно полно и может изучаться в деталях с помощью текста этого памятника. Здесь же представляется целесообразным привлечь внимание читателя к трем моментам: к правовым идеям, составляющим основу «Саксонского зерцала», к некоторым общим чертам описываемой в нем правовой системы и к соотношению этих идей и черт «Саксонского зерцала» с жизненной практикой эпохи. Общую идейную основу права, описываемого в «Саксонском зерцале», составляет сочетание феодальной духовной культуры XII--XIII вв. с прогрессивными идеями Эйке фон Репкова. Это сочетание характеризуется как определенной степенью единства, так и противоречием между этими двумя элементами идейной основы «Саксонского зерцала». Феодальная духовная культура повлияла на содержание «Саксонского зерцала» через ряд своих основных признаков. Религиозный характер феодальной культуры выражается в праве довольно широко. Общественно-политический строй, включая эксплуатацию крестьянства феодальными землевладельцами, право, законодательство и суд выводятся из «воли божьей», а несправедливости и правонарушения -- из «козней дьявола». Папе римскому и духовенству отводится хотя и не соответствующая их претензиям, но значительная роль в общественной жизни. Однако конкретных форм, взятых из библии и церковных документов, еще немного. Но еретики и волшебники уже подлежат сожжению на костре (ЗП II 13 § 7), а дети, рожденные вне церковного брака, подвергаются большим ограничениям в правах (ЗП I 16 § 2; 37; 38 § 3; 48 § 1; 50 § 2; 51 § 2 и т. д.). Для разрешения судебных и иных споров как доказательство широко используется «божий суд»: клятва, поединок, испытание раскаленным железом, кипящей водой и т. п., во многом унаследованные от дохристианских времен.
• Средневековому убеждению в иерархичности мира, общества и права соответствует проведение этой идеи в «Саксонском зерцале». Право закрепляло социальную иерархию: духовенства разных рангов; форм монархической государственности; религий; территорий; городов и т. д., но в первую очередь -- сословий, а также социальных групп и лиц. Политические права принадлежат только феодалам, а объем этих прав зависит от ранга данного феодала; число же таких рангов «Саксонское зерцало» увеличило от трех до семи. Новое сословие горожан и свободные крестьяне занимают особое положение и привлекают меньше внимания. О крепостных «Саксонское зерцало» говорит гораздо меньше, чем следовало бы согласно реальному значению этого сословия в социально-экономической жизни общества. Иерархия сословных, групповых и индивидуальных социально-правовых статусов определяет всю правовую жизнь общества и «меру чести» каждой социальной группы и отдельного лица. Неформальные ситуации подлежали приведению в соответствие с такими статусами, т. е. в конечном счете с волей господствующего класса, какие бы причудливые и косвенные формы она ни принимала.
• Право «Саксонского зерцала» считает истинным лишь то, что формально доказано. Отсюда -- правовое значение многочисленных церемоний, доказательственная сила королевского слова, различных клятв и т. п. В «Саксонском зерцале» ясно выражен и традиционализм феодальной культуры, видевшей в обществе и во всем мире не процесс развития, а навсегда установленный порядок, осуждавшей новаторство, оригинальность, творчество как порок и даже ересь. Эта культура усматривала главное достоинство и существенный признак права в его древности и неизменности. В стихах 151--153 предисловия к «Саксонскому зерцалу» Эйке фон Реп-ков говорит, что он не выдумал описываемое им право, что оно перешло от предков.
• Действительно, «Саксонское зерцало» прежде всего запись обычаев и основанной на них практики. Здесь отражены и некоторые пережитки далекого прошлого: отдельные имущественные права рода (der Sippe), старосаксонский «народный» судья (gogreve, т. е. гограф или гауграф), гауфюрст древнейшего времени и т. д. Однако Эйке фон Репков не только копировал существующее право. Он стремился к осуществлению ряда новых, важных и ценных, передовых гуманистических идей, а для этого -- к совершенствованию действующего права, к повышению, как мы сказа ли бы теперь, его социальной эффективности. При этом он старался использовать существующие авторитеты, опереться на них. Так, опираясь на традиционное уважение к праву и осуждая широкую практику его нарушения грубой силой крупных и мелких феодальных хищников, Эйке проводит в «Саксонском зерцале» идею безусловной нерушимости права, мысль о всеобщей подчиненности праву. Король вслед за избранием должен торжественно присягнуть в том, что он будет верен государству, будет укреплять правду и карать неправду, защищать интересы государства, как он только сможет и будет в силах (ЗП III 54 § 2). «Саксонское зерцало» во многих своих положениях решительно настаивает на правовой обязанности короля, князей, графов и всех должностных лиц творить добро для подданных, обеспечивать для них мир, благосостояние и справедливость, разумеется согласно понятиям того времени.
• Одним из важнейших элементов такого понимания права у Эйке фон Репкова является принципиальное отклонение всякой несвободы. Эту позицию он выводит из библейских положений о том, что бог создал, всех людей по своему образу и подобию, одинаково свободными, причем бедный столь же близок богу, как и богатый (ЗП III 42 § 1). В отличие от других авторов, выводивших из «воли божьей» сословное неравенство, Эйке опровергает некоторые распространенные в XII--XIII вв. «оправдания» собственности на человека. Он утверждает, что человек должен принадлежать богу и что если человека присвоит себе кто-то другой, то он поступит против бога (ЗП III 42 § 5). Эйке пишет, что его ум «не может понять того, что кто-либо должен быть в собственности другого» (ЗП III 42 § 3). Из всего этого он делает решительный вывод о том, что «крепостная зависимость имеет своим источником принуждение, и плен, и несправедливое насилие, что с древних времен выводится из неправедного обычая и теперь хотят возвести в право» (ЗП III 42 §6).
• Убеждение в том, что человек должен быть свободным, Эйке фон Репков конкретизирует в ряде положений «Саксонского зерцала», направленных прежде всего на ограничение крепостного права, явно стремясь помешать правовому закреплению крепостничества. Из этой позиции Эйке вытекают: общая презумпция свободного состояния пришельца, т. е. переселенца (ЗП III 32 § 1); возможность присягой подтвердить свое свободное состояние и опровергнуть противоположное утверждение, отклоняя тем самым попытки закрепощения (ЗП III 32 § 2); положение, по которому наследник свободного человека, желающего (перед судом) оформить свой переход в крепостное состояние, вправе возражать против этого и вернуть его и его детей в свободное состояние (ЗП III 32 § 7, 8; 42 § 3) и т. д. Провозглашение Эйке фон Репковым противоправности любых форм личной несвободы не только соответствовало уже наметившейся тенденции к отмене «первого» крепостного права в XIII в., но сохранило свое значение и позже. Борцы против «второго» крепостного права в XV--XIX вв. неоднократно опирались на авторитет Эйке и «Саксонского зерцала». Эйке фон Репков высказывался также против временного лишения свободы, противоречащего праву, против произвольных арестов. При первом же приезде короля в каждую область король должен был затребовать присылки к нему всех арестованных без суда, чтобы осудить или освободить их. Если же те, кто держал их под таким арестом, уклонялись от исполнения этого требования короля или его посланцев, -- они подлежали немедленному объявлению находящимися в опале со всеми тяжелыми последствиями такого наказания (ЗП III 60 § 3)
• В «Саксонском зерцале» видное место занимают и другие положения, направленные на ограничение феодального произвола, нередко бессмысленной жестокости, смягчение предрассудков, усиление охраны личности от насилия, грабежа и других форм явной несправедливости, в том числе социальной. В качестве отдельных примеров можно привести положения «Саксонского зерцала» о том, что, если господин прогоняет слугу, он должен уплатить ему полную плату (ЗП II 32 § 2); наследник хозяйства, вступая в наследство, обязан в первую очередь выплатить слугам и работникам заработанные ими суммы (ЗП I 22 § 2); человеку, по ошибке снявшему урожай с чужого участка, полагая, что эта земля его или его господина, но не присвоившему этот урожай, следует уплатить за работу (ЗП III 38 § 4); не следует изгонять из имения родившихся в нем людей (ЗП I 21 § 2); нельзя наказывать слабоумных и умалишенных, подвергать беременную женщину смертной казни или увечащим наказаниям (ЗП III 3) или, если она овдовела, удалять ее из хозяйства (имения) мужа до рождения ребенка (ЗП III 38 § 2); обвиняемый (ответчик), не знающий немецкого языка, имеет право на то, чтобы его обвиняли на его родном языке, а в противном случае может отказаться от участия в процессе (ЗП III 71 § 1); сын не отвечает за преступления, совершенные отцом (ЗП II 17 § 1); применение ордалий (испытаний водой, раскаленным железом и т. п.) ограничивается случаями, в которых другого пути к решению дела не имеется (ЛП I 100); отказ от прежнего излишнего формализма в процессе (ЛП II 52); ограничение произвола крупных феодалов по отношению к мелким и всех феодалов по отношению к крестьянам и иному «неблагородному» населению (ЛП I 17, 31, 53, 55, 86, 96, 101-104) и т. д.
• Особое внимание обращают на себя положения «Саксонского зерцала», направленные на рациональное урегулирование и придание устойчивости хозяйственным отношениям. Это не только подробные правила феодальной эксплуатации крестьян, регулирующие взимания феодальной ренты в форме чинша или десятины (ЗП II 48 § 4--12; 58 § 2), но и обширные предписания, касающиеся ведения хозяйства. Особенно много места среди них -- десятки статей -- занимают вопросы сельского хозяйства: отношения внутри крестьянской общины (ЗП II 55; III 79 § 2); права и обязанности пастухов (ЗП II 54 § 1--6; II 48 § 1и др.); право человека, утратившего права на обрабатываемый им земельный участок до окончания землевладельческого цикла, тем не менее довести работы до конца, убрать урожай и только после этого, уплатив новому землевладельцу чинш или арендную плату, передать ему землю (ЗП III 76 § 3; см. также: ЗП II 59 § 1); охрана сельскохозяйственных животных (ЗП III 48 § 1--4; 51 § 1--2; и др.); возмещение разных видов полевого ущерба (ЗП II 28 § 1-3; 46 § 1-4; 47 § 1-5 и др.); ответственность хозяев за вред, причиненный их животными (ЗП II 62); ряд мер против барской или крестьянской бесхозяйственности (ЗП II 48 § 2, 3) и др.
• Много внимания в «Саксонском зерцале» уделено земельным отношениям. Предписания о земле, прежде всего о сельскохозяйственных угодьях, посвящены не только возникновению и прекращению прав собственности и владения земельными участками, но также оградам, межевым деревьям и камням (ЗП II 49 § 2; 50; 53) и т. д. Довольно много предписаний о несельскохозяйственном землепользовании, в частности в связи с проблемами строительства: о размещении опасных или неприятных для соседей построек или сооружений на определенном расстоянии от соседских земельных участков, заборов и т. д. (ЗП II 49 § 1; 51 § 1--3); о рациональном размещении рынков (ЗП III 66 § 1): о ширине дорог (ЗП II 59 §3); о разрешениях (разумеется, судебных) на постройку замков, городских стен, валов, башен, домов и т. д. (ЗП III 66 и др.), а также на их снос (ЗП III 66 § 4; 68 § 1); об ограничении права землепользования в глубину и высоту по отношению к поверхности земельного участка (ЗП I 35 § 1; III 66 §3); об установлении исключительного права государства на полезные ископаемые (ЗП I 35 § 1).
• Определенное внимание уделено также вопросам водного хозяйства и водного права: дамбам и их охране, борьбе против наводнений, сточным канавам и т. д. (ЗП II 56), использованию проточных вод для транспорта и рыболовства (ЗП II 28 § 4) и т. д. Имеются интересные положения о праве свободной охоты и рыбной ловли, включая охрану заповедных лесов (ЗП II 61). Установлены и некоторые правила дорожного движения (ЗП II 59 § 3) и т. д. Нетрудно заметить, что многие предписания «Саксонского зерцала» принадлежат к числу первых в Центральной Европе ранних попыток закрепить в действующем праве многие институты (разумеется, еще в неразвитом виде), которым в будущем предстояло получить большое значение, очевидное для нас в современных условиях. Заслуга Эйке фон Репкова представляется тем более значительной, что он включал многие такие положения в текст «Саксонского зерцала» вопреки господствовавшей практике феодального хищничества и произвола, которую надеялся обуздать с помощью права и государства. Единственно возможное орудие осуществления такой политики Эйке видел в государстве и в королевско-императорской власти. Поэтому он выступает с антиклерикальными требованиями -- за политику светской власти, против ее подчинения папству и духовенству вообще и т. д. Более того, Эйке считал необходимым обеспечить строгое соблюдение властями государства намеченной им политики. С этой целью он довольно последовательно провозглашает право подданных сопротивляться королю и его властям, нарушающим свой долг (ЗП III 78 § 2), а в некоторых случаях даже вменяет такое сопротивление в обязанность подданным (3П III 78 § 7).
• По многим другим важнейшим правовым вопросам «Саксонское зерцало» также не просто описывает действующее право, а предлагает и обосновывает существенные и конкретные нововведения. Для этого Эйке развивал, например, теорию разграничения императорской и папской, светской и духовной властей с явным преимуществом для императора и его должностных лиц. Речь идет не только о теории двух мечей и ее конкретизации, но и о других вопросах. Например, отметив, что некоторые папские предписания противоречат определению степеней родства, принятому в саксонском обычном праве, «Саксонское зерцало» прямо провозглашает общий принцип, согласно которому «папа не может устанавливать никакого права, которое ухудшало бы наше земское или ленное право» (ЗП I 3 § 3).
• Описав власть короля, его положение высшего сеньора и верховного судьи, процедуру избрания короля и т. д., Эйке предлагает развитие этой процедуры путем создания коллегии курфюрстов (ЗП III 57 § 2), к которой должна полностью перейти функция избрания короля. Это вскоре было осуществлено. Король, будучи коронован папой римским, приобретает титул императора (ЗП III 52 § 1). Эйке отказался исключить из числа возможных кандидатов в короли лиц, отлученных от церкви, что было, по-видимому, направлено на ограничение папского вмешательства в эти выборы. На ослабление зависимости императора (короля) от папы римского был рассчитан и запрет отлучать императора от церкви, за исключением трех случаев (ЗП III 57 § 1), причем даже в самом тяжелом из них (в случае обвинения императора в том, что он сомневается в истинной вере) он мог освободиться, принеся присягу (ЗП III 54 § 2). Вместе с тем Эйке фон Репков обосновывал усиление вмешательства императоров в назначение епископов папой римским. Еще Фридрих II Барбаросса предоставлял итальянским епископам инвеституру до их посвящения (консекрации) в этот сан. Вормский конкордат 1122 г. расширил императорское влияние на назначение епископов. В «Саксонском зерцале» уже выдвинуто правило, согласно которому император получил право своей властью назначать епископа, если капитул соответствующего собора затягивал его избрание.
• Однако наибольшее место в «Саксонском зерцале» занимает описание действующего, главным образом обычного, права. В нем мы находим подробную характеристику общественного строя, сословий и социальных групп, отношений между феодалами и крестьянами, а также среди крестьян и в среде феодалов. «Саксонское зерцало» учитывает и особенности положения таких групп населения, как выходцы из других племен, немецких (т. е. не саксонских) и славянских (вендов), иноверцев и др. Как правило, современная литература описывает правовое содержание «Саксонского зерцала» по отраслям права, набор которых более или менее соответствует современным представлениям о системе права. В частности, Л.И. Дембо освещает вопросы государственного права, гражданского (имущественного и семейно-наследственного) права, судебного права, уголовного права. Выделение этих отраслей права позволяет рассмотреть многие важнейшие вопросы правового содержания «Саксонского зерцала», облегчает сравнение этих групп правовых предписаний с соответствующими отраслями и институтами других правовых систем, помогает понять некоторые тенденции развития таких отраслей и институтов права. Ограничимся одним примером. В литературе о «Саксонском зерцале» единодушно отмечается, что заметное место в нем занимают институты собственности, сделок, наследования, связанной с ними ответственности и другие вопросы гражданского права. Это позволяет исследователям изучать историю развития основных институтов вещного и обязательственного, а также семейно-наследственного права от «Саксонского зерцала» до буржуазного законодательства XIX в., показать зарождение некоторых его элементов еще в средние века .
• Вместе с тем нельзя не обратить внимание на содержащиеся в «Саксонском зерцале» правовые предписания, посвященные регулированию таких групп общественных отношений, которые лишь в XIX и XX вв. стали постепенно получать признание в качестве самостоятельных объектов правового регулирования, на основе которых ныне складываются новые, «комплексные» отрасли и входящие в их состав институты права. К их числу относятся, например: земельное право, водное право, строительное право, занимающее особенно обширное место в «Саксонском зерцале» сельскохозяйственное право и др.
• Оба эти подхода -- с точки зрения как традиционных, так и новых отраслей права -- позволяют вскрыть важные черты феодального права и некоторые его особенности по сравнению с правовыми системами современности. Эти черты и особенности проявляются главным образом в содержании отдельных правовых норм и институтов. Названные два подхода, очень важные е современных системах права, объединяют правовые нормы, исходя из классификации моделируемых ими правоотношений по тому или иному из двух элементов, используемых как основания классификационного деления (fundamentum divisionis) всего действующего права: 1) по характеру взаимных прав и обязанностей сторон, 2) по объектам этих правоотношений.
• Рассмотрение системы права, отраженной в «Саксонском зерцале», исходя из этих двух критериев, очень важно и полезно, но явно недостаточно. При этом остается вне поля зрения основной признак феодального права и специфический критерий построения его системы. Это -- классификация правоотношений (и их нормативных моделей, т. е. норм права) по третьему элементу правоотношения -- по их субъектам.
• Недостаточность первых двух критериев косвенно признается определенной частью наших правоведов. В литературе отмечается, что право средневековья, будучи правом-привилегией, не может быть выражено в форме, единой для всех людей. Оно в принципе не знает таких отраслей, институтов и норм права, которые были бы едины для всех. В феодальном праве и средневековом правоведении, в сущности, нет места для единого государственного права, единого гражданского права, единого уголовного права, судебного права и т. д. В них нет и единого земельного, водного или сельскохозяйственного права. Нет единых частного и публичного права. Нет единого для всех понятия или единых для всех людей видов обязательств, правоспособности, подсудности, процессуальных норм и т. д.
• Их действительно нет, ибо каждый из таких структурных элементов системы феодального права, выделенный на основе критериев, важных для современного права, но второстепенных для феодального права, разрывается на юридически разнородные группы правовых норм и отношений их коренными различиями по одному фундаментальному признаку (элементу) правоотношения, играющему главную роль в их феодальном типе. Это субъект тех правоотношений, которые описываются и предписываются нормами феодального права. Для каждого сословия (религиозной общины и т. п.) существуют свои особые единые формы отношения к государству (феодалы имеют политические права и обязанности, горожане и свободные крестьяне -- некоторые формы только общинного самоуправления, прочие -- только повинуются), собственности, обязательств (например, ленные у феодалов, чиншевые у зависимых крестьян, торговые у купцов) и т. п. Органически единая отрасль феодального права образуется различными правовыми институтами, относящимися к одному сословию (касте).
• Иначе при феодализме и быть не может. Ведь сословность (кастовость) -- главный признак социально-экономической, политической и правовой системы феодализма, определяющий его общественную организацию. Каждое сословие имеет свое особое юридическое место в обществе и государстве, как и во всей системе общественных отношений. В рамках этого места выделяются более узкие юридические «местечки» для социальных групп данного сословия.
• Специфика сословных субъектов правовых отношений определяет соответствующую им специфику прав и обязанностей этих субъектов и специфику объектов правоотношений данного типа. Попытки объединить в одну группу правоотношения между субъектами различных сословных категорий должны были казаться людям средневековья немыслимой юридической ересью, терпимой в виде исключения только при некоторых правоотношениях смешанного субъектного состава (между феодалами и зависимыми от них крестьянами; при редких межсословных браках -- мезальянсах и т. п.). Такие правоотношения и соответствующие им правовые нормы, согласно нынешним представлениям, могли бы считаться «комплексными».
• Поэтому феодальное право делится главным образом на свойственные только ему сословные отрасли. Это: ленное (дворянское) право, крестьянское право, городское право (т. е. право горожан), церковное право (в основном для духовенства); особые отрасли права создаются и для иноверческих религиозных общин. Каждая из таких отраслей подразделяется на подотрасли, институты и нормы. Наиболее важные, характерные и крупные структурные элементы этих отраслей права также выделяются по субъекту правоотношений и соответствуют внутрисословным социальным группам, другие -- межсословным (профессиональным, региональным и др.) группам; третьи выделяются по характеру взаимных прав и обязанностей сторон или по объектам соответствующих правоотношений.
• Л.И. Дембо главным образом на примере «Саксонского зерцала» теоретически показал, что система феодального права имела прежде всего сословный характер, хотя он рассматривал право «Саксонского зерцала», группируя его нормы в соответствии с современным пониманием системы права. Мысль о сословном характере феодальной системы права требует, разумеется, дальнейшей разработки на более широкой фактической и теоретической основе. Освещение феодального права вообще и в частности содержания «Саксонского зерцала» в плане тех сословных отраслей, которые фактически были им присущи, позволило бы глубже понять коренное своеобразие этой социально-экономической формации и ее права, хотя его сопоставление с более близкими к нашему времени правовыми системами, вероятно, стало бы более сложным.
• Содержание «Саксонского зерцала» надо оценивать также, исходя из практики применения описываемого в нем права. Л.И. Дембо писал, что не следует переоценивать реальное значение «Саксонского зерцала» в XIII в. Ведь «в то время имелось очень много писаного права, происходит также его обработка, но отсутствует применение права, суды могли решать, но не было рук для исполнения их приговоров» В обстановке длительной и всеобщей гражданской войны это вряд ли могло быть иначе.
• Проблему соотношения «справедливого права», действующего права и практики видел также создатель «Саксонского зерцала». Исследователи отмечают, что, например, в своем рассуждении о крепостном праве Эйке фон Репков прямо констатирует явное противоречие между должным правом и положительным правом. Стремление Эйке обеспечить соблюдение права было отмечено нами выше. В последние годы соотношение между правом «Саксонского зерцала» и правовой действительностью той эпохи изучается вновь с применением социологических методов (на основе сохранившихся документов) и показывает сложную картину частичного соблюдения этого права наряду с господством произвола и бесправия. «Саксонское зерцало» было важным этапом как в борьбе эксплуататоров за свое господство, так и в осуществляемой массами «борьбе за право», против угнетения. Об этом свидетельствует и последующая история «Саксонского зерцала».
• Обязательственное право
• Вопросам обязательственного права отводится в «Саксонском зерцале» значительное место. Наибольший удельный вес занимают обязательства, вытекающие из причинения вреда, наименьший -- договорные обязательства, что объясняется слабым развитием товарно-денежных отношений. Вся система феодального обязательственного права резко отличается от системы римского права, и поэтому к классификации этих обязательств необходимо подходить с совершенно иных позиций. Решающее значение земельной собственности во всей системе феодальных производственных отношений предопределяет особенно тесную связь между обязательственным правом и земельными отношениями. Как уже отмечалось, земельная собственность в феодальном обществе -- основа зависимости, в том числе материальной, основа важнейших обязательств: ленных, чиншевых, арендных и т. д. В связи с тем, что базой всей хозяйственной деятельности в феодальную эпоху служит сельскохозяйственное производство, в ряду деликтных обязательств большой удельный вес занимают обязательства, вытекающие из нарушения прав земельной собственности и из причинения вреда сельскохозяйственным орудиям и средствам производства. Система обязательств классического римского права выражает, как известно, отношения простого товарного хозяйства. Как в классическом римском праве, так и в континентальном буржуазном праве обязательство является гражданским правоотношением, а обязательственное право -- составной частью гражданского права. Договор как важнейшее основание возникновения обязательств типичен как для римского, так и для буржуазного права. С этими положениями была связана и римская классификация обязательств с делением их на обязательства, вытекающие из договоров, и на обязательства, вытекающие из деликтов.
• Иное положение в феодальном праве. Классификация обязательств в феодальном праве покоится на совершенно других основаниях. Решающее значение в феодальной системе обязательств имеют обязательства, непосредственно вытекающие из отношений феодальной земельной собственности. Поэтому основное деление обязательств в феодальном праве, обусловленное классовой структурой феодального общества и феодальной земельной собственностью, -- это деление на ленные обязательства и чиншевые обязательства. Оно связано с наличием двух основных форм землевладения -- феода и цензивы. Из этого деления нужно исходить, чтобы выявить основные принципы феодального обязательственного права, отраженные в «Саксонском зерцале». Буржуазные историки и юристы обычно включают и ленные и чиншевые обязательства в число договорных обязательств, подчеркивая договорный характер вассальных отношений. При этом буржуазные юристы ссылаются на форму принятия на себя вассальных обязательств, которая рассматривается как акт добровольного соглашения двух сторон. Эта буржуазная цивилистическая конструкция переносится не только на имущественные отношения, но и в сферу государственного права средневековья и обычно подчеркивается в качестве общей своеобразной особенности феодального государства и права. «Характернейшая основная линия ленной системы, -- говорит Рудольф Штаммлер, -- это договор о верности, который оба заключали, когда сеньор передавал вассалу имение для самостоятельного пользования... А ленной системе принадлежит ведущая роль в установлении государственной власти».
• Между тем ни ленное, ни чиншевое обязательства нельзя рассматривать как основанные на добровольных договорных взаимоотношениях. При закреплении крепостным правом отношений между крестьянином и феодалом обязательства крестьян даже формально вытекали из закона, а не из договора. И при фактическом регулировании обычаем чиншевых отношений их нельзя конструировать как добровольно-и равноправно-договорные.
• Торжественная форма и процедура подтверждения как ленных, так и чиншевых отношений имела определенное юридическое значение: она была способом публичного оглашения и тем самым оформления отношений, вытекавших из феодальной собственности. Ленное право устанавливало: «Ленник должен принести своему господину известную присягу в том, что он будет ему верен и будет ему другом. Таким образом, ленник является по отношению к своему господину обязанным, поскольку он его человек и от него держит лен» (ЛП I 8). Ленное обязательство -- это обязательство вассала по отношению к своему господину, основанное на том, что он как вассал держит от него лен. Основных ленных обязанностей было три: а) обязанность верности, б) обязанность службы, в) обязанность участвовать в феодальной курии сеньора. Ленник обязан был соблюдать верность в отношении своего господина в том смысле, что он не должен был выступать против своего господина, переходить на сторону его врагов, обязан был оказывать своему господину надлежащее уважение.
• Обязанность службы (так называемой королевской службы) означала, что ленник должен являться к господину по его приказу для участия в военном походе. Служба должна была осуществляться в пределах германской земли, входившей в состав Священной римской империи (ЛП I 9). Но все, наделенные ленами к востоку от реки Заале, были обязаны служить в Польше, Словакии и Богемии, т. е. Чехии (ЛП I 10). Если ленник имел двух или трех сеньоров, то он должен был служить тому, кто первый объявил ему о королевской службе, и оказывать помощь в походе другим сеньорам, поскольку он держал от них лены (ЛП I 110). Ленное право предусматривает и обязанность после избрания короля участвовать в походе в Рим для его коронации императором. Ленник обязан был участвовать в ленном суде, принимать участие в вынесении судебных решений в судебной курии своего господина. Он должен был явиться в курию по приглашению господина, «когда это потребуется господину до полудня и в судебные дни» (ЛП I 16). Вместе с тем господину принадлежало право требовать от ленника в судебном порядке выполнения ленных обязательств, причем в таких исках господин пользовался преимуществом в судебном споре. В трех случаях господин легче может победить ленника в споре при помощи свидетелей, чем ленник освободиться от обвинения со стороны господина при помощи присяги, когда господин требует от ленника выполнения трех его главных ленных обязательств (ЛП I 107--109). Основанием ленного обязательства являлся вассалитет. Он был связан с владением леном и вытекал из самого факта владения леном, хотя он должен был быть подтвержден господином. Весьма показательна формула просьбы ленника о его принятии в вассалы, которую он должен был произнести (ЛП I 47). С другой стороны, ленное право предусматривало и ряд обязанностей господина. Он должен был возмещать ущерб, который мог бы понести ленник в связи с его службой; неполучение возмещения за понесенный ущерб освобождало ленника от дальнейшей службы до получения удовлетворения (ЛП I 17). Господин обязан принять в свои вассалы ленника, уже владеющего леном, и может отклонить просьбу о принятии только от того, кто не имеет имперского щита (ЛП I 50); если же господин вопреки праву отклонит принятие ленника в вассалы, то ленник будет владеть имением, по которому он предлагал вассалитет, без обязанности службы (ЛП I 48). Принципиально иной характер носило чиншевое обязательство. Последнее являлось выражением феодальной эксплуатации, формой закрепления отношений между феодалом и непосредственным производителем, который отдавал земельному собственнику прибавочный продукт в форме чинша (ЗП I 54). Основанием чиншевого обязательства служил обычай, этим чиншевое обязательство отличалось от арендного обязательства как основанного на договоре. Размер чинша Зерцалом не определялся в отличие от величины десятины. «Саксонское зерцало» детально устанавливало размеры десятины (продуктами), метод исчисления и порядок сдачи (ЗП II 48 §3--12), санкционируя установленные обычаем правила (ЗП II 48 § 10). И чиншевое обязательство, и обязательство по внесению десятины могут быть объединены в одну группу обязательств, вытекавших из феодальной земельной собственности. Вторую группу обязательств, занимавших значительный удельный вес в «Саксонском зерцале», составляли обязательства из причинения вреда. «Саксонское зерцало» исходило из общего принципа возмещения причиненного вреда по принципу вины как основания ответственности за вред и убытки, хотя практика знала ответственность не только за вину, но и за случай. Больше всего «Саксонское зерцало» уделяло внимание обязательствам, вытекавшим из причинения вреда в области сельского хозяйства. Подробно регламентировались случаи возмещения вреда за потравы. Ущерб должен был платить собственник скота. Для доказательства факта потравы скот, застигнутый на поле, мог быть задержан. Земское право устанавливало, что тот, кто прогонит свой скот по чужому посеву или чужой траве, должен покрыть ущерб по праву и возместить тремя шиллингами (ЗП II 47 § 1). Размер ущерба от потравы должен был устанавливаться по оценке односельчан (ЗП II 47 § 2) или при помощи двух свидетелей (ЗП II 47 § 3). Земское право предусматривало также порчу посевов проездом по чужому вспаханному полю; за это следовало уплатить за каждое колесо один пфенниг, а за всадника -- половину (ЗП 27 § 4). Была предусмотрена и ответственность за рубку дров, косьбу травы, ловлю рыбы в чужом водоеме; виновному грозил, кроме уплаты возмещения, штраф, увеличивавшийся в случае рубки посаженных, плодовых или межевых деревьев, ловли рыбы в искусственном водоеме и т. п. (ЗП П28§ 1-2). Подробно регламентированы ответственность за вред, причиненный животным, и ответственность, которую нес их владелец. Снять с себя такую ответственность владелец мог, только отказавшись в пользу пострадавшего от животного, причинившего вред (ЗП II 40 § 1,2). Ввиду отсутствия личной вины владельца животного штраф судье в этих случаях не уплачивался (ЗП II 40). Была установлена ответственность владельца диких животных (волка, медведя, оленя и т. п.) или злой собаки за причиненный ими вред. Если их владелец избавлялся от них после причинения вреда, то это не освобождало его от ответственности, так как, «кто хочет содержать диких зверей вне заповедных лесов, тот должен держать их в огороженном месте» (ЗП II 62). Злую собаку в поле надо было водить на привязи; за вред, нанесенный собакой, нес ответственность тот, кто ее вел, а если он будет не в состоянии возместить вред, то его господин (ЗП III 49).