Сущность и значение Федеративного договора

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Раздел 1 Федеративный договор: общая характеристика

Раздел 2 Федеративный договор: контуры новой модели

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность. Федеративный договор - один из основных источников конституционного права РФ в области регулирования федеративных отношений. 10 апреля 1992 г. Съезд народных депутатов РФ одобрил подписанный Ф.д. и постановил включить его содержание как составную часть в Конституцию РФ. Однако и после этого Федеративный договор продолжал существовать как самостоятельный конституционно-правовой акт. Конституция РФ 1993 г. (в п. 1 раздела второго) объявила о верховенстве своих норм над нормами Федеративного договора, но одновременно подтвердила (в п. 3 ст./11) его действие в сфере регулирования федеративных отношений, что позволяет считать РФ федерацией конституционно-договорного типа.

Федеративный договор составляют:

а) Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти РФ и органами власти суверенных республик в составе РФ;

б) Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами власти РФ и органами власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга РФ;

в) Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти РФ и органами власти автономной области, автономных округов в составе РФ. Заключение Федеративного договора сыграло важную роль в обновлении и реализации федерализма, в предотвращении развала РФ и в укреплении единства и целостности российской государственности. Впервые в своей истории народы России подписали Федеративный договор. Многие положения Федеративного договора нашли свое отражение в принятой позднее Конституции РФ 1993 г. Теперь РФ развивается как конституционно-договорная федерация. В центре договора - разграничение предметов ведения и полномочий РФ и ее субъектов. Это ключевой вопрос любого федеративного государства. В нем не идет речь о коренной ломке сложившейся национально-государственной системы и в то же время вносится немало нового. Субъектами РФ ныне являются не только национальные автономии, но и населенные преимущественно русскими края, области и федеральные города. Все субъекты РФ равноправны и имеют равные обязанности в отношениях с федеральными органами. Бывшие автономные республики получили статус суверенных государств. Почти все бывшие автономные области являются ныне республиками. Значительно расширены права и полномочия всех субъектов РФ. Заключение федеративного договора, явилось важной вехой на пути совершенствования федерализма в России.

Схема разграничения предметов ведения и полномочий, положенная в основу Федеративного договора 1992 г., а затем и Конституции РФ 1993 г., основана на делении всех вопросов государственной жизни на три группы:

а) предметы ведения Российской Федерации, полный перечень которых дан в ст.71 Конституции РФ (18 пунктов);

б) предметы совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, их полный перечень помещен в ст.72 Конституции РФ (14 пунктов);

в) предметы ведения субъекта Российской Федерации, определенные по принципу «все, что остается за вычетом предметов ведения Российской Федерации и предметов совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации».

Цель исследования: раскрыть сущность и значение федеративного договора и выявить контуры новой модели

Раздел 1. Федеративный договор: общая характеристика

Федеративный договор рассматривается в двух аспектах. Во-первых, как источник конституционного права и правовая форма разделения государственной власти между Российской Федерацией и ее субъектами. Во-вторых, как конкретный нормативный правовой акт - Федеративный договор 1992 года.

Существует три Федеративных договора: Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации; Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга Российской Федерации; Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти автономной области, автономных округов в составе Российской Федерации. В преамбуле к Федеративному договору (с республиками) выражена идея федеративности России, признание своей ответственности за сохранение исторически сложившегося государственного единства народов Российской Федерации, целостности составляющих ее республик и территории всего государства. Преамбула определяет приоритетными права и свободы человека и гражданина независимо от национальной принадлежности. В статье 1 дается перечень вопросов, подлежащих ведению федеральных органов государственной власти Российской Федерации. Требует пояснения содержание предметов ведения федеральных органов. Это объекты сферы их деятельности, например федеративное устройство, оборона и безопасность, ядерная энергетика, информация и связь, геодезия и картография, деятельность в космосе, вопросы войны и мира. Эти сферы имеют очевидное общегосударственное значение, и деятельность в их пределах преимущественно федеральных органов полезна и выгодна как Федерации в целом, так и ее субъектам. Их разрыв, расщепление на отдельные участки либо фактическое вмешательство органов власти республик весьма пагубны и не соответствуют в конечном итоге интересам Федерации и ее субъектов. Целостное же развитие федеральных сфер обеспечивает их динамизм и гармоничность.

Федеративным договором 1992 года осуществлено разделение государственной власти между Российской Федерацией и ее субъектами путем:

установления предметов ведения Российской Федерации, предметов ее совместного ведения (различных для трех видов субъектов) и предметов ведения ее субъектов (по остаточному принципу);

разграничения законодательной компетенции Российской Федерации и ее субъектов по указанным предметам ведения и определения ряда принципов такого разграничения (принятие Основ законодательства по предметам совместного ведения, направление субъектам Федерации законопроектов по предметам совместного ведения, право некоторых субъектов на опережающее правовое регулирование по предметам совместного ведения);

закрепления некоторых особенностей конституционно-правового статуса республик как суверенных государств.

Здесь же хотелось специально подчеркнуть, что Федеративным договором закреплены различные конституционно-правовые статусы разных видов субъектов, а названия составляющих его договоров (договоры по разграничению предметов ведения и полномочий), представляются неудачными и обусловливают неадекватное восприятие объекта и предмета Федеративного договора.

Авторы первого комментария Федеративного договора, принимавшие активное участие в его разработке, объясняют эти терминологические особенности следующим образом: «Термин «Федеративный договор» заключает в себе более широкое понятие, чем Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов Федерации. Дословно «федерация» означает «объединение», «союз» - форму государственного устройства или форму государственного единства народов в многонациональной стране. «Федеративный договор» подчеркивает федеративный характер государства, в котором все составляющие его части находятся в состоянии взаимоувязывающихся договорных отношений субъектов. Организация федеративного государства не сводится к взаимоотношениям органов власти, целого и его составных частей. Федерация - целостность, а не отдельные федеральные органы.

Следовательно, предметом Федеративного договора могут быть не только вопросы разграничения предметов ведения и полномочий. Поскольку Федеративный договор разрабатывался не на пустом месте, не с чистого л иста» истории, не в целях учреждения какого-то нового государства, а в условиях уже существующего Российского Федеративного государства с определенными традициями, базирующегося на определенных принципах, то и название договора должно было вобрать в себя черты федерализма. Поэтому термин «Федеративный договор» уместен и необходим.

Но, как уже отмечалось, формально предметом Федеративного договора может быть целая группа вопросов. В нынешних условиях (в 1992 году - прим. автора пособия) для Российской Федерации, как исторически существующего государства, не было необходимости расширять предмет Федеративного договора. Самым важным неурегулированным вопросом был (и остается пока на практике) вопрос о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов Российской Федерации. В многонациональном государстве это один из главных аспектов федеративных отношений. Если мы не на словах, а на деле признаем государство федеративным, то неизбежно должно следовать разграничение полномочий. Решать этот вопрос в одностороннем порядке, предположим, путем закрепления в Конституции без согласования с субъектами, - значит нарушить федералистские традиции, принципы. Федеративное - это объединительное, союзническое, что предполагает согласованное, добровольное. Согласованно, добровольно решить вопрос о разграничении предметов ведения и полномочий лучше всего в форме договора».

В настоящее время звучит также актуально, как и тринадцать лет назад. Итак, Федеративный договор 1992 года, как конкретный нормативный правовой акт, исходя из общественных потребностей того времени имел своим объектом общественные отношения лишь по поводу разграничения предметов ведения и полномочий между федеральными и региональными органами государственной власти, а предметом - отдельные элементы конституционно-правовых статусов Российской Федерации и ее субъектов в федеративных правоотношениях.

Вопрос о юридической силе Федеративного договора, как источника конституционного права и правовой форме разделения государственной власти, и Федеративного договора 1992 года, как конкретного нормативного правового акта, представляется исключительно важным в конституционном праве. Федеративный договор 1992 года включен в состав Конституции 1978 года и в тот период имел юридическую силу федеральной Конституции.

После принятия Конституции 1993 года место Федеративного договора 1992 года в системе источников конституционного права изменилось коренным образом. Большинство его норм были инкорпорированы в текст Конституции либо перестали действовать в связи с несоответствием ее положениям. В настоящее время Федеративный договор 1992 года не имеет юридической силы Основного Закона страны. Согласно Разделу второму «Заключительные и переходные положения» Конституции 1993 года его нормы действуют в части, ей не противоречащей. Таким образом, верховенство Конституции над Федеративным договором очевидно. Соотношение его с федеральным законом остается до конца неясным. «Юридическая сила конституционно-правового договора зависит от уровня его участников, т.е. от положения в иерархии государственной власти тех, кто его заключает, - пишет по этому поводу О.Е. Кутафин. - Если такой договор одобрен Федеральным Собранием, то по своей юридической силе он приравнивается к федеральному закону».

Федеративный договор 1992 года был принят высшим органом государственной власти Российской Федерации, которым по Конституции 1978 года являлся Съезд народных депутатов. Федеративный договор выражал не только общегосударственную волю как федеральный закон, но и согласованную волю субъектов, образующих эту Федерацию. В этой связи действующие нормы Федеративного договора 1992 года имеют большую юридическую силу, чем нормы федерального закона, но меньшую, чем нормы федеральной Конституции. Таким образом, действующие нормы Федеративного договора по своей юридической силе имеют статус норм федерального конституционного закона, что в правовой действительности, к сожалению, не реализуется.

Действующие нормы Федеративного договора были закреплены Федеральным законом от 24 июня 1999 года № 119-ФЗ (статьи 12, 13), который признан утратившим силу Федеральным законом от 4 июля 2003 года № 95-ФЗ. Новый закон, как отмечалось, закрепил только две нормы Федеративного договора: о направлении субъектам РФ проектов федеральных законов по предметам совместного ведения и праве их опережающего правового регулирования по предметам совместного ведения. Норма Федеративного договора о принятии Основ законодательства по предметам совместного ведения не предусмотрена этим федеральным законом. Тем самым установлено право федерального законодателя по своему усмотрению определять глубину федерального регулирования по предметам совместного ведения.

Законодательное (частичное) закрепление одних норм Федеративного договора и неприменение в конституционной практике других действующих его положений позволяет прийти к выводу, что Федеративный договор 1992 года исчерпал себя как действующий источник конституционного права. Возможности же Федеративного договора как формы регулирования федеративных отношений, предусмотренной Основами конституционного строя, далеко не исчерпаны и достаточно широки.

Назрела насущная необходимость в заключении нового Федеративного договора, который сформирует и закрепит общее согласие Федерации и образующих ее субъектов по основам федеративного устройства Российского Государства. Следует отметить, что в научной литературе этот тезис как общая идея высказывался некоторыми авторами. Так, А.Н. Лебедев, считая, что если исходить из конституционного принципа равноправия, то договоров Федерации с отдельными субъектами не должно быть либо они должны охватывать одновременно всех субъектов РФ. В этой связи, по его мнению, «заключение нового Федеративного договора по предметам совместного ведения представляется наиболее оптимальным решением как с точки зрения соответствия Конституции РФ, так и необходимости развития федеративных отношений».

Во-первых, положение о противоречии договоров конституционному принципу равноправия является необоснованным.

Во-вторых, необходимость нового Федеративного договора обусловлена не этим, а иным социальным противоречием: между государственным суверенитетом Российской Федерации и суверенностью составляющих ее субъектов, на разрешение которого и должен быть направлен новый Федеративный договор.

В-третьих, ограничение объекта Федеративного договора только общественными отношениями по поводу разграничения предметов совместного ведения не учитывает правовых возможностей Федеративного договора в правовом регулировании других сфер федеративных отношений.

Значительно шире подходит к этому вопросу Н.В. Варламова, которая, не рассматривая конституционный вариант разграничения предметов ведения (статьи 71-73) незыблемым, считает крайне полезным для его конкретизации договорное регулирование. «В частности, представляется целесообразным, - пишет она по этому поводу, - заключить нечто вроде аналога Федеративного договора 1992 года (единого со всеми субъектами Федерации), в котором конкретизировать конституционное разграничение предметов ведения».

В пределах конституционно дозволенного Федеративным договором могут быть урегулированы различные сферы федеративных отношений, в первую очередь, определены пути и способы разрешения обострившегося противоречия между государственным суверенитетом Российской Федерации и суверенностью составляющих ее субъектов (полнотой государственной власти федеративных субъектов вне пределов федеральной компетенции) и закреплены принципы разделения между ними государственной власти. В этом документе могут быть рассмотрены вопросы объединения субъектов, изменения статуса сложносоставных субъектов, упорядочения системы и структуры территориальных подразделений федеральных органов исполнительной власти и т.п. Федеративный договор должен быть одобрен (но не утвержден) федеральным конституционным законом и иметь равную ему юридическую силу. Подытоживая сказанное, следует отметить, что разработка и закрепление новым Федеративным договором согласованных с субъектами РФ принципов разделения государственной власти позволит уравновесить сложившуюся в нашей стране тенденцию к сверхцентрализации федеральной власти. Именно таким путем, как представляется, можно достичь консолидации общества и общенационального единства. Эта задача обозначена Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым в Послании Президента Федеральному Собранию 22 декабря 2011 года как одна из важнейших в государственной политике на современном этапе.

полномочие федеральный власть статус

Раздел 2. Федеративный договор: контуры новой модели.

Федеративный договор представлял собой, по сути, договор о разграничении предметов ведения между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов федерации (хотя само понятие субъекта федерации в Федеративном договоре не упоминалось).

Договор юридически закрепил разнотипность субъектов Федерации, деление на три основных типа: национально-государственные образования (республики в составе Российской Федерации), административно-территориальные (края, области, города Москва и Санкт-Петербург) и национально-территориальные (автономная область и автономные округа). Иначе говоря, за республиками был юридически закреплен статус суверенного государства. Представление о государственности внутри государственности, являясь крупной политической уступкой национальным образованиям, вызывало естественный протест на исконно русских территориях. Этот протест находил сочувствие и среди многих представителей центральной правящей элиты.

По сути своей заложенный в договоре принцип неравноправия субъектов отражал идеологию господствовавшего тогда в российском политическом процессе радикально-либерального направления, демонстрировавшего своего рода «большевизм наизнанку», при котором идеи либерализма воспринимаются как стоящие выше, чем национальные и государственные интересы.

Заложенное в договоре неравноправие его участников могло послужить основой для противоречивых оценок самого договора. Договор должен был способствовать федерализации государства, однако на деле он лишь обозначил тенденцию к последующей федерализации России. Россия при этом, преобразуясь и формально, и фактически из унитарного государства, становилась, однако не полноценной федерацией, а лишь полуфедерацией, или квазифедеративным государством.

Поскольку из всех составных частей России, подписавших договор, только республики получили статус субъектов Российской Федерации, то все остальные подписанты (области, края, города, автономная область и округа), не являясь формально субъектами федерации, становились при этом де-факто автономиями. Исходя из этого, к России после подписания Федеративного договора были вполне приложимы те же определения, что и к современным Италии, Испании и Великобритании (децентрализованное унитарное государство, государство автономий, региональное государство, квазифедерация, федерализм de facto).

Привилегированное положение республик подтверждалось протоколом к Федеративному договору с республиками, который подчеркивал, что «необходимо обеспечить предоставление не менее 50 процентов мест в одной из палат высшего законодательного органа Российской Федерации представителям республик в составе Российской Федерации, автономных областей и округов»[6].

Поскольку же договор по своей структуре являлся трехчленным (представляя собой, по сути, отдельные договоры для национально-государственных, административно-территориальных и национально-территориальных образований), то каждый из элементов его структуры несколько по иному трактовал проблемы территориального управления.

Так, в частности, в первом договоре (для суверенных республик) статья 1.1. к исключительному ведению федеральных органов власти относила федеративное устройство и территорию Российской Федерации. Статья 3.1. устанавливала, что территория и статус республики в составе Российской Федерации не могут быть изменены без ее согласия. Следовательно, внутреннее территориальное устройство республики, ее деление на составные части и изменение внутренних границ не могло, согласно договору, принадлежать к федеральному уровню ответственности.

В то же время второй договор (для краев, областей и городов федерального значения) к ведению федеральных органов государственной власти относил, в том числе, и утверждение образования новых краев, областей, утверждение изменений границ краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга[9], а к совместному ведению - установление общих принципов территориального деления и организации местного самоуправления в вышеназванных субъектах. Протокол к договору дополнял, что к совместному ведению относится также и изменение границ краев и областей.

Точно так же и третий договор в числе прерогатив федеральной власти называл утверждение образования новых автономных областей, автономных округов, утверждение изменений границ автономных областей, автономных округов, а к совместному ведению относил установление общих принципов территориального деления и организации местного самоуправления.

Правда, Федеративный договор не внес никаких изменений в территориальный состав Российской Федерации: количество субъектов и их границы остались неизменными. Договор трактовал скорее вопросы уровня полномочий субъектов и разграничения предметов их ведения. В то же время именно Федеративный договор породил ситуацию так называемой «матрешечной» структуры, при которой автономные округа признавались субъектами федерации и могли входить в Российскую Федерацию непосредственно, в то время как соответствующие края и области продолжали числить их в своем составе - ситуацию, которая перетекла затем и в ныне действующую Конституцию и продолжает порождать многочисленные конфликты.

Проблемы «матрешечности» территориальной структуры Российской Федерации, порожденные «парадом суверенитетов» и, в особенности, подписанием Федерального договора, пытался разрешить принятый 17 июня 1992 г. Закон Российской Федерации «О непосредственном вхождении Чукотского автономного округа в состав Российской Федерации». Значение закона даже не в том, что он урегулировал конкретный конфликт между Чукотским округом и Магаданской областью, а в том, что он фактически остановил вакханалию выходов автономных округов из состава областей и края и самопровозглашения себя в качестве суверенных территорий. В результате Чукотский округ так и остался единственным, который получил статус «непосредственного вхождения», остальные же продолжают, по крайней мере юридически, пребывать в составе соответствующих областей и края.

Признание Федеративным договором деклараций о государственном суверенитете, принимавшихся автономными республиками в ходе так называемого «парада суверенитетов» в 1990-91 гг., естественным образом означало и признание самого принципа существования суверенных государств в составе единого суверенного государства. Такая предельно расширительная трактовка понятия «суверенитет», означающего, как известно, независимость, верховенство власти, была, безусловно, юридически некорректна: либо республика является автономной, входит в состав единого государства, и тогда она несуверенна; либо она суверенна, но это подразумевает выход из состава единого государства.

Концепция «двойного суверенитета», представляя собой юридический нонсенс, имела, тем не менее, глубокий политический смысл. Нормы права становились здесь жертвой политической целесообразности, а придворные юристы, соответственно, обслуживали интересы этноэлит. Несмотря на юридическую ничтожность, понятие «двойного суверенитета» показало свою политическую действенность. Взаимоотношения центра и регионов стали вследствие этого предметом своеобразного торга, где каждая сторона стремилась обеспечить себе максимальное количество полномочий. Руководитель республики мог представлять себя едва ли не руководителем независимого государства, а Россию - едва ли не как иноземное государство, когда Центр пытался чего-либо добиться от региона (например, уплаты налогов). В то же время он подчеркивал, что находится в составе России, когда наступала очередь ему добиваться чего-либо от Центра (например, финансовых вливаний из федерального бюджета).

В юридической литературе эта дихотомия получила название теории «инструментального национализма». Иначе говоря, нарастание националистических и даже сепаратистских тенденций в региональном политическом процессе начала 1990-х гг. стало инструментом в руках региональной политической элиты, позволяя ей играть на этнотерриториальной идентичности своих республик.

При этом на фоне радикализма ряда общественных движений, требовавших выхода соответствующих республик из состава России, руководители этих республик могли изображать себя политически умеренными посредниками между радикалами и центром, принуждая федеральный центр к поддержке сформировавшихся этноэлит и способствуя тем самым закреплению и узурпации политической власти за теми заинтересованными группами, которые пришли к власти в конце 1980-х - начале 1990-х гг.

При всем том, объявляя республики суверенными, Договор не предусматривал таких же прав и привилегий для иных субъектов федерации, что породило протесты и действия областных и краевых властей. Договор закреплял целостность республик, однако целостность краев, областей и автономий при этом не гарантировал. Обеспечивая республикам (государствам) осуществление «всей полноты государственной (законодательной, исполнительной, судебной) власти на своей территории», в то же время для краев и областей такой нормы не предусматривал. Республики объявлялись «самостоятельными участниками международных и внешнеэкономических отношений», края, области и автономии - участниками только «связей». «Земля и ее недра являлись достоянием (собственностью) народов», проживающих на территории соответствующих республик, но не на территориях соответствующих краев, областей и автономий.

Неравноправие субъектов еще более было подчеркнуто фактом создания Совета глав республик, куда, как явствует из названия, вошли лишь представители национально-государственных образований, но никак не административно-территориальных либо национально-территориальных. Пользуясь преференциями, предложенными в Федеративном договоре, республики начали регулировать свое законодательство, еще более расширительно трактуя в нем свое особое положение. Противоречия с тогдашней Конституцией Российской Федерации были заложены практически во все принятые тогда (или измененные) Конституции республик. Проблема усугублялась и политикой «бюджетного сепаратизма», проводившейся руководством большинства республик, которая предусматривала значительные изъятия из общего порядка налогообложения регионов, распределения доходов и расходов между центром и территориями.

Все эти факты свидетельствуют о том, что в целом Федеративный договор увеличил разрыв между национальными образованиями и административными территориями по уровню полномочий в пользу национальных образований. Существовавший еще в Конституциях советского периода перекос был не только не устранен, но и, наоборот, усугублен. Это естественным образом повлекло за собой ответную реакцию исконно русских областей.

Края и области начали активно требовать выравнивания своих прав с республиками. Процесс суверенизации уже краев и областей наиболее ярко проявился в достаточно многочисленных действиях региональных властей периода 1992-93 гг. Так, Кировская и Тульская области приняли свои конституции; Вологодская область провозгласила государственный суверенитет; Нижегородский областной Совет заявил о своих намерениях провозгласить республику; Архангельский Совет явочным порядком повысил статус области почти до республиканского уровня; в печати появился проект объединения Иркутской области с Красноярским краем; новосибирские депутаты выступали с идеями Сибирской республики. Сюда же примыкали выступления донских и кубанских казаков о признании их особой этнической группой с правом особого же порядка управления территорией (то есть создания Донской и Кубанской республик). Наконец, в Екатеринбурге было провозглашено создание Уральской республики (что побудило Президента России Б.Н. Ельцина отправить в отставку инициатора проекта губернатора Свердловской области Э.Э. Росселя).

Результатом такого развития событий стало создание в ноябре 1992 года главами 53 регионов «Союза губернаторов», руководитель которого вошел в состав Совета глав республик. Аргументируя свою позицию, представители регионов с преобладанием русскоязычного населения особо указывали на то, что многие области и края по своему демографическому, экономическому, интеллектуальному потенциалу значительно превышают автономные республики и, тем более, автономные округа, но при всем том существенно ограничены по сравнению с ними в своих правах.

В августе 1993 года в «Российской газете» было опубликовано обращение глав исполнительной и законодательной власти ряда крупных регионов к Президенту Российской Федерации и Правительству страны. Авторы письма требовали прекращения сепаратных переговоров с руководством республик (в том числе через Совет глав республик), аннулирования всех достигнутых без участия краев и областей договоренностей об экономических привилегиях республик, отмены всех Указов Президента и постановлений Правительства, «противоречащих законам России и дарующих экономические привилегии отдельным республикам в составе России». Подписанты настаивали, что к республикам, не перечисляющим в федеральный бюджет предписанные законом налоги, правительством России должны быть немедленно применены адекватные экономические санкции. Требовалось также заложить в проект новой Конституции Российской Федерации полное «политико-экономическое равенство всех типов регионов России» и тем самым «перейти от национально-государственного деления» страны к «государственно-территориальному». Предлагалось также ликвидировать разноуровневость субъектов федерации, введя единообразное их наименование - «земля». Фактически это означало бы ликвидацию национального принципа при формировании территорий. Наконец, все три Федеративных договора должны были, по мнению руководителей регионов, «прекратить свое существование как противоречащие описанному выше федеративному устройству России».

Поскольку и федеральная власть, и руководители регионов рассматривали Федеративный договор как своего рода плод взаимного компромисса, то ни одна из сторон не собиралась его воспринимать как принятый «всерьез и надолго», а считала его сугубо временным документом. Не случайно, например, бывший в тот период председателем Комиссии по национально-государственному устройству и межнациональным отношениям Верховного Совета России Н.П. Медведев признавался впоследствии, что Федеративный договор и не собирались соблюдать, а должны были сменить его принятой референдумом Конституцией (что и произошло через год с небольшим).

Все вышеприведенные факты говорят о том, что Федеративный договор не решил поставленных при создании этого документа задач. С одной стороны, он не устранил центробежные тенденции, не предохранил государство от угрозы распада. С другой стороны, он усилил противоречия между разными уровнями субъектов федерации, породил новые проблемы в их взаимоотношениях друг с другом и с центром. Договор имел сугубо политическое значение: решая сиюминутные проблемы, он не решал проблемы стратегии развития государства. Эта ситуация привела к необходимости создания нового юридического документа, который бы на иных основах выстраивал взаимоотношения федерации и ее субъектов.

В новом Федеративном договоре необходимо:

- закрепить единство и разделение государственной власти как комплексный принцип федеративного устройства российского государства;

закрепить положение о суверенности субъектов РФ в составе единого Российского государства в рамках статьи 73 Конституции РФ, определить гарантии, обеспечивающие эту суверенность;

закрепить принципы разделения государственной власти между Российской Федерацией и ее субъектами;

обозначить сферу применения договоров субъектов с Федерацией, скорректировать процедуру и порядок принятия;

- установить конституционно-правовую ответственность сторон за неисполнение и ненадлежащее исполнение Федеративного договора.

Заключение нового Федеративного Договора между Российской Федерацией и образующими ее субъектами позволит в рамках существующей конституционной модели достичь общего согласия по важнейшим вопросам федеративного устройства, разрешить копившиеся годами социальные противоречия в федеративных отношениях, перейти на качественно иную стадию саморазвития федеративной системы, при которой центр и регионы находятся во взаимосогласованном единстве.

Заключение

Федеративный договор -- это договор о разграничении компетенции и полномочий, а не государствообразующий акт. При постепенном преодолении конституционно-правового значения договора усиливается его административно-правовой характер.

Конституция РФ предусматривает возможность заключения двух видов договоров:

- договоры между Российской Федерацией и ее субъектами о разграничении предметов ведения и полномочий (ч. 3. ст. 11);

- соглашения между органами исполнительной власти Росийской Федерации и ее субъектами о передаче осуществления части полномочий (ч. 2, 3 ст. 78).

Конституция определяет сферу полномочий федеральной власти и сферу, где полномочны Федерация и ее субъекты; вне их пределов субъекты обладают всей полнотой государственной власти. Компетенция Федерации и ее субъектов может, в частности, перераспределяться посредством специальных договоров, что придает системе необходимую гибкость.

Постепенное изживание договорных механизмов при регулировании взаимоотношений Российской Федерацией и ее субъектов предполагает более активное использование договорных процедур при регулировании отношений между исполнительными органами власти Федерации и ее субъектов, а также между различными субъектами Федерации. Сегодня соглашения между исполнительными органами власти Федерации и ее субъектов выступают, как правило, в качестве своего рода приложения к договорам о разграничении предметов ведения и полномочий.

Перспективным является использование договорных отношений при регулировании вопросов укрепления связей между различными субъектами Федерации, хотя ни Конституция, ни законодательство Российской Федерации не содержат регуляторов договорных отношений между субъектами Федерации. Договоры между субъектами Федерации можно подразделить на несколько видов:

договоры, направленные на развитие экономического взаимодействия субъектов Федерации. Однако подобные соглашения, как правило, представляют собой основу для подписания в последующем соглашений по конкретным вопросам;

соглашения о взаимном сотрудничестве в вопросах развития культуры, образования, обмена учебной литературой, издаваемой на различных языках;

соглашения между субъектами Федерации в сфере правотворчества и правоприменительной деятельности.

Новый Федеративный договор в рамках действующей Конституции, во-первых, закрепляет на уровне федерального конституционного закона принципы разделения государственной власти, во-вторых, позволяет дать окончательную и единую трактовку суверенности субъектов РФ в составе единого федеративного государства, и, наконец, в-третьих, путем нахождения общего согласия по основам разделения государственной власти в стране объединяет федеративные субъекты в единую россию.

Список литературы:

1. Вопросы национальных и федеративных отношений: Сборник науч. статей / Под ред. В.А. Михайлова, К.В. Калининой - M.: Изд-во РАГС, 2007.- 270с.

2. Каламкарян РА, Мигачев Ю.И. Международное право.: Курс лекций - М.: ЭКСМО, 2006.-448с.

3. Карапетян Л.М. Федеративное устройство Российского государства. - М.: Норма, 2001.- 352 с.

4. Конституция Российской Федерации [Текст]. - М. : Приор,2001. - 32с.

5. Конституционное право России.: Учебник/ Под ред. Кокотова А.Н., Кукушкин М.И. - М.: Юристъ, 2004.- 538с.

6. Конституционное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. Г.В. Мальцева - M.: Изд-во РАГС, 2004.- 432с.

7. Огнева В. В. Основы федеративных отношений и региональной политики в Российской федерации: учебное пособие.- Орёл: Изд-во ОРАГС, 2002.- 160 с.

8. Основы национальных и федеративных отношений.: Учеб. пособие / Под ред. Абдулатипова Р.Г. - M.: Изд-во РАГС, 2001.- 352 с.

9. Пастухов В.Б. Российский федерализм: политическая и правовая практика / Общественные науки и современность, 2003, № 3.- с. 30-45.

10. Черепанов, В.А. Теория российского федерализма.: Учебное пособие - M.: МЗ-ПРЕСС, 2005.- 320с.

11. Цыбаков Д.Л. Теория и практика национально-федеративных отношений: Учебно-методическое пособие - Орел: Изд-во ОРАГС, 2006.- 94с.

Размещено на Allbest.ru