Принудительные меры медицинского характера

46

Принудительные меры медицинского характераОглавление

Введение

Не всегда общественно опасные деяния совершают вменяемые лица. Иногда, потрясенные содеянным, а равно наступившими для них неблагоприятными последствиями обвиняемые заболевают душевной болезнью, препятствующей им руководить своими действиями и отдавать себе в них отчет. В таких ситуациях поднимается вопрос о необходимости их лечения принудительно. В принудительном лечении нуждается до 83 % душевнобольных, совершивших преступление или иное общественно опасное деяние.

Подобного рода происшествия подлежат судебному разрешению. Судебная власть, согласно Конституции Р.Ф., осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Судебная система устанавливается Конституцией РФ и федеральными конституционными законами. Создание чрезвычайных судов не допускается. Именно по этому к разрешению вопроса о применении к лицу принудительных мер медицинского характера разрешается судом общей юрисдикции.

Принудительное лечение - это особый вид государственного принуждения, особая мера социальной защиты от действий душевно больных.

Проблема принудительных мер медицинского характера относится к числу комплексных междисциплинарных проблем науки и практики. Существуют как минимум три аспекта принудительного лечения: уголовно-правовой, уголовно-процессуальный и уголовно-исполнительный, а также судебно-психиатрический.

В уголовном праве рассматривается правовая природа принудительных мер медицинского характера, их сущность, основания и особенности применения. Уголовно-процессуальное право исследует порядок судопроизводства по применению принудительных мер медицинского характера, определяемый общими правилами уголовно-процессуального закона. Предметом уголовно-исполнительного права является порядок исполнения принудительных мер.

В связи с тем, что применение принудительных мер медицинского характера затрагивает права личности, данная проблема имеет как юридическую, так и общественную значимость. Об этом свидетельствуют имевшие в недавнем прошлом факты злоупотреблений принудительными мерами медицинского характера в отношении инакомыслящих, помещение диссидентов в специальные психиатрические больницы системы МВД.

Значимость проблемы принудительных мер медицинского характера определяется потребностями судебной практики по делам о невменяемых, ограниченно вменяемых и других лицах, имеющих психические аномалии, в связи с теми изменениями, которые внесены новым Уголовным кодексом Российской Федерации.

Цель данной работы состоит в освещении многообразных, прежде всего новых, раннее не разработанных проблем принудительных мер медицинского характера, в материальном (уголовно-правовом) аспекте.

В соответствии с указанной целью автор ставит перед собой задачи показать: правовую природу принудительных мер медицинского характера, основания применения принудительных мер, их цели, категорию лиц, к которым могут быть применены указанные меры, вид принудительных мер и особенности их применения в отношении различных категорий психически больных лиц, совершивших преступления либо общественно опасные деяния.

Глава 1

ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ МЕДИЦИНСКОГО ХАРАКТЕРА

$1. Понятие и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Уголовный кодекс РФ 1996 г. не дает определения понятия "принудительные меры медицинского характера". Вместе с тем Кодекс содержит специальный раздел (VI) под названием "Принудительные меры медицинского характера". В данном разделе указаны основания применения принудительных мер (ст. 97), цели применения (ст. 98), виды принудительных мер медицинского характера (ст. 99), а также сформулированы нормы, определяющие порядок продления, изменения и прекращения применения таких мер (ст. 100 - 104).

Доктринальные определения принудительных мер медицинского характера отражают стремление авторов охватить как главные (существенные), так и второстепенные (несущественные) признаки названных мер. В результате таких попыток созданы излишне громоздкие определения. Типичным определением такого рода является дефиниция, предложенная в 1979 г. в диссертации Протченко Б. А.:

"Принудительные меры медицинского характера - это установленные законом медико-судебные меры, назначаемые судом представляющим опасность для общества по своему психическому состоянию и характеру содеянного невменяемым, а также заболевшим после совершения преступления хронической или временной душевной болезнью вменяемым лицам. Принудительные меры медицинского характера не являются наказанием, они преследуют цели восстановления психического здоровья указанных лиц и предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний, обусловленных расстройством психической деятельности, а в отношении совершивших преступление вменяемых лиц и предупреждения новых преступных действий". ¹¹ Протченко Б. А. Принудительные меры медицинского характера по советскому уголовному праву. Автореф. Дисс. На соискание степени канд. юрид. наук. М., 1979. С. 15

Аналогичные определения понятия принудительных мер медицинского характера дают авторы современных работ по уголовному праву, например: Истомин А. Ф. ²² Общая часть уголовного права: Учебное пособие. М., 1996. С.134.

Отдельные авторы характеризуют принудительные меры медицинского характера как меры государственного принуждения, сочетающие "юридическое и медицинское начало".³³ Бородин С. В. Принудительные меры медицинского характера/ Новое уголовное право России. Общая часть: Учебное пособие. М.,1995. С.156 При этом верно отмечается, что указанные меры являются юридическими, потому что, во-первых, их основание, виды, порядок применения и прекращения определяются уголовным законом, во-вторых, процедура назначения этих мер регламентирована уголовно-процессуальным кодексом, в-третьих, реализация принудительных мер медицинского характера предусмотрена уголовно-исполнительным законодательством.

Медицинскими принудительные меры, применяемые к психически больным лицам, являются потому, что имеют строго медицинский характер: рекомендации по их назначению дают комиссия врачей-психиатров, судебно- психиатрическая экспертиза либо судебно-наркологическая экспертиза, а содержание этих мер в соответствии с медицинскими показаниями определяется медицинским персоналом психиатрических учреждений, где проводится принудительное лечение.

Соглашаясь в принципе с подобной характеристикой принудительных мер медицинского характера, следует уточнить, что принудительные меры являются уголовно-правовыми мерами государственного принуждения, поскольку они предусмотрены уголовно-правовыми нормами материального, процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. Указание на юридическую принадлежность таких мер является явно недостаточным, так как для правоприменителя в лице судебных правоохранительных органов и медицинских учреждений важна их отраслевая принадлежность, знание которой позволяет обратиться к соответствующим нормам УК, УПК, УИП и других федеральных законов.

Принудительные меры медицинского характера можно определить как особую уголовно- правовую форму государственного принуждения, содержание которой заключается в принудительном лечении невменяемых, а также вменяемых лиц, совершивших преступления и нуждающихся по своему психическому состоянию в принудительном лечении. Данное определение содержит указание на существенные признаки принудительных мер медицинского характера, не касаясь оснований, целей их применения и других характеристик принудительных мер, которые требуют самостоятельного и подробного рассмотрения.

Вопрос о правовой природе принудительных мер медицинского характера есть вопрос об их сущности, содержательной стороне и, в конечном итоге, о правовой значимости принудительных мер медицинского характера.

Однако в учебной литературе по уголовному праву данная проблема рассматривается односторонне: исключительно в плане сравнения принудительных мер медицинского характера с мерами наказания. При этом отмечается некоторое сходство таких мер с наказанием, но главное - подчеркиваются различия. Сходство с наказанием усматривается в том, что принудительные меры медицинского характера назначаются судом и представляют собой государственное принуждение.¹¹ Наумов А. В. Уголовное право. Часть Общая. Курс лекций. М., 1996. С. 470

Многие авторы отмечают, что по своей юридической природе "меры медицинского характера не являются наказанием" (например: Уголовное право. Часть Общая. Под ред. Беляева А. А., Шаргородского М. Д. М., 1969. С. 382). Иногда без достаточных оснований утверждается, что "по своей юридической природе эти меры являются мерами государственного принуждения", то есть не проводится различие между наказанием и принудительными мерами медицинского характера.²² Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник/Отв. ред. Здравомыслов Б. В. М.,1996 С. 495 Вместе с тем многие авторы подчеркивают, что принудительные меры медицинского характера отличаются от наказания по основаниям применения (наличие психического заболевания и необходимость лечения), содержанию (отсутствие отрицательной уголовно-правовой оценки содеянного), целям (лечение, а не исправление), юридическим последствиям (принудительные меры не влекут судимости). ¹¹ Например, Улицкий С. Я. Правовое регулирование принудительных мер медицинского характера. Владивосток, 1974. Он же. Проблемы принудительных мер медицинского характера. Владивосток, 1973. Вицин С. Е. Принудительные меры медицинского характера. Автореф… к. ю. н. М., 1970 и другие.

Таким образом можно сделать вывод о том, что принудительные меры медицинского характера имеют принципиальное отличие от мер уголовного наказания. Указанные принудительные меры лишены такого свойства наказания, как кара. Они не выражают отрицательной оценки от имени государства и суда общественно опасных действий лиц, к которым они применяются. Эти меры не преследуют цели исправления указанных лиц, а в соответствии со ст. 98 УК РФ направлены на их излечение или улучшения их психического состояния, а также на предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных Особенной частью УК . В отличие от наказания суд, назначив принудительные меры медицинского характера, не устанавливает их продолжительности, так как не в состоянии определить срок, необходимый для излечения или улучшения состояния здоровья лица.

Сущность принудительных мер медицинского характера состоит в том, чтобы обеспечить безопасность психически больных и защитить от них общество. Данная точка зрения нашла отражение в большинстве учебников по уголовному праву. Однако сущность правовых категорий заключается не в целях безопасности и защиты, присущих многим направлениям юридической деятельности, а в тех правоограничениях, которые составляют содержание правовых категорий. В результате одностороннего и упрощенного подхода происходит смещение акцента с правовой природы принудительных мер на их цели и задачи.

В монографической литературе высказывается ошибочное утверждение, что принудительные меры медицинского характера являются одной из форм реализации уголовной ответственности. Горобцов В. И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия. Орел, 1996. С. 29

Этот юридический ляпсус аргументируется тем, что принудительные меры медицинского характера и другие меры уголовно-правового воздействия (наказание и меры постпенитенциарного воздействия) имеют ряд общих признаков:

1. применяются за совершение общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом;

2. носят принудительный характер;

3. сопряжены с разного рода лишениями и ограничениями;

4. выступают в качестве правового последствия нарушения уголовно-правовых запретов. Горобцов В. И.

Однако подобный произвольный подход к уголовной ответственности и включение в нее принудительных мер медицинского характера имеют ряд серьезных недостатков:

во-первых, уголовная ответственность связана с преступлением следует за ним и обращена на лицо, виновное в совершении преступления, в то время как принудительные меры медицинского характера применяются:

o в отношении невменяемых лиц, которые вообще не подлежат уголовной ответственности, так как их поведение детерминировано расстройством психики (ст. 21; п. "а", ч. 1 ст. 97);

o лиц, в отношении которых уголовная ответственность не может быть реализована вследствие психического заболевания после совершения ими преступления (п. "б" ч. 1 ст. 97);

o а также в отношении других категорий субъектов, которым принудительные меры медицинского характера назначаются наряду с наказанием в силу того, что данные лица нуждаются в лечении от алкоголизма, наркомании и пограничных расстройств психики (п. "в", "г" ч. 1 ст. 97);

во-вторых, уголовная ответственность связана с реализацией уголовно-правовых санкций, предусматривающих вид и размер наказания. Принудительные меры медицинского характера в отличие от мер уголовной ответственности предусмотрены не санкциями юридических норм, а диспозициями, в которых сформулированы все элементы данного правового института;

в-третьих, по своему характеру уголовная ответственность является репрессивной мерой, тогда как принудительное лечение имеет медицинский характер, что находит свое отражение в названии соответствующей уголовно-правовой категории.

Существует ряд и других отличий, заключающихся в основаниях применения уголовной ответственности и принудительных мер медицинского характера, их целей, содержания и правовых последствий.

Расширительная трактовка уголовной ответственности, смешение ответственности с принудительными государственно-правовыми мерами, имеющими некарательный характер, совершенно недопустимы, так как ведут к объективному вменению, предполагающему ответственность невменяемых лиц и малолетних. Данную точку зрения отстаивают сторонники расширительной трактовки уголовно-правовых институтов¹¹ Русинов Р. К. и Горобцов В. И.

, понимающие "юридическую ответственность как ответную реакцию государства на совершенное противоправное деяние"²² Проблемы теории государства и права/Под ред. Алексеева С. С. М., 1987. С.313; Горобцов В. И. Указ. соч. С. 29 независимо от возраста и вменяемости субъекта, совершившего общественно опасное деяние и тем самым отстаивающие принцип объективного вменения, отвергнутый уголовным правом.

Применение принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, означает оказание им психиатрической или иной медицинской помощи. Вместе с тем необходимо помнить, что в недалеком прошлом реальное применение этих мер представляло собой настоящий позор для советской психиатрии, справедливо осуждавшейся международным сообществом. В 60-80-х гг. существовала едва ли не прямая связь между внесудебными репрессиями и психиатрии (в частности, в области применения принудительных мер медицинского характера). Диагноз психической болезни и помещение здорового человека в психиатрическую больницу были распространенным способом расправы с инакомыслящими. Властям незачем было доказывать наличие таких, например, составов преступлений, как антисоветская агитация и пропаганда (ст. 70 УК. РСФСР) или распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (ст. 190* УК РСФСР). Когда для этого не находилось необходимых доказательств, неугодное лицо помещалось в психиатрическую больницу, и фактически это было настоящим лишением свободы.

Ярким примером этой карательно-психиатрической практики является, например, расправа с известным правозащитником генералом П. Г. Григоренко. Все его «сумасшествие» заключалось в том, что сразу после ХХ съезда КПСС он потребовал суда над находившимися тогда еще в добром здравии виновными в массовых репрессиях, в неоправданных потерях в начале войны. Экспертиза его психического состояния проведенное в Институте судебной экспертизы им. Сербского, признала его душевно больным. Последовали годы насильственного лечения, фактически заключения в специальном отделении института. Но и тогда были честные люди. Молодой киевский врач С. Глузман по истории болезни провел контрэкспертизу и отрицал поставленный генералу диагноз. Сам автор экспертизы в 1972 г. был осужден к десяти годам лишения свободы со ссылкой по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде.

Изучение ранее действовавших уголовно-правовых актов (УК РСФСР 1922 г., Основные начала УЗ 1924 г., УК РСФСР 1926 г.) показывает, что законодатель в течение нескольких десятилетий относил принудительное лечение к мерам социальной защиты медицинского характера. Так, Уголовный кодекс РСФСР 1926., действовавший до 1958 г., включал в систему мер уголовно-правового воздействия "меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского и медико-педагогического характера" (ст. 7 УК РСФСР). Меры социальной защиты судебно-исправительного характера применялись в отношении лиц, совершивших преступление, меры медицинского характера - в отношении невменяемых либо вменяемых, заболевших психической болезнью после совершения преступления, а меры медико-педагогического характера - к малолетним правонарушителям. При этом меры социальной защиты медицинского характера никогда не рассматривались в качестве формы реализации уголовной ответственности, о чем ясно свидетельствуют работы известных советских ученых Пионтковского А. А., Утевского Б. С., Трайнина А. М. и других.

Исследование принудительных мер медицинского характера, проводившееся в 70-х годах, привело некоторых авторов к поверхностному выводу о том, что указанные меры по своей правовой природе являются мерами социальной защиты от общественно опасных действий невменяемых и психически больных, совершивших преступления¹¹ Протченко Б. А. Принудительные меры медицинского характера. М., 1976. С. 5 и далее; Овчинникова А. П. Сущность и назначение принудительных мер медицинского характера. М..

. Указанные авторы упустили из виду, что понятие "меры социальной защиты", которое ранее использовалось в уголовном законодательстве под влиянием социологической школы, служило для обозначения системы мер уголовно-правового принуждения, включавшей в себя наказание, принудительное лечение без изоляции и связанное с изоляцией, принудительные меры медико-воспитательного характера, удаление из определенной местности и другие меры, заменявшие наказание или следовавшие за ним.

По своей юридической природе так называемые меры социальной защиты, будучи мерами социального принуждения, значительно отличаются друг от друга, а само появление в уголовном законодательстве понятия "меры социальной защиты", по справедливому утверждению Пионтковского А. А., было продиктовано стремлением социалистического государства доказать, что ему чужда практика карательной деятельности буржуазного государства, "основанная на идее возмездия преступнику и искупления им своей вины путем отбытия наказания"²² Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 3. М., 1970. С. 23. Таким образом, термин "меры социальной защиты", употребляемый современными авторами для характеристики правовой природы принудительных мер медицинского характера, не раскрывает их сущности, поскольку имеет сугубо идеологическую направленность и включает в себя разнородные по своему содержанию меры уголовно- правового воздействия.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что по правовой природе принудительные меры медицинского характера являются уголовно-правовыми мерами безопасности, сущность которых заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих по своему психическому состоянию опасность для общества.

В некоторых других государствах в качестве принудительных мер медицинского характера применяется помещение лица в психиатрическое лечебное заведение, а также передача его под опеку или на попечение родственников при врачебном наблюдении.

Иногда в других государствах закон содержит специальную оговорку о том, что если лицо виновное в том, что привело себя в состояние одурманивания, вызвавшее исключение вменяемости, и в этом состоянии совершило уголовно наказуемое деяние, то оно подлежит наказанию в соответствии с нарушенным им законом.

$2. Основания и цели применения принудительных мер медицинского характера

Уголовный кодекс РФ содержит ст. 97 "Основания применения принудительных мер медицинского характера". В связи с этим в юридической литературе высказывается мнение, что в законе "даны четкие предписания об основаниях и порядке применения принудительных мер медицинского характера"¹¹ Комментарий к УК РФ /Отв. ред. Бойко А. И. РНД, 1996. С. 241. Однако действующее уголовное законодательство по существу не формулирует, что является основанием применения принудительных мер медицинского характера. В ст. 97 УК дан перечень лиц, к которым суд может применить принудительные меры медицинского характера (ч. 1); указаны условия применения этих мер (ч. 2); имеется ссылка на уголовно-исполнительное законодательство и другие федеральные законы, в соответствии с которыми определяется порядок исполнения принудительных мер медицинского характера (ч. 3), а также содержится положение о том, какие меры медицинского характера применяются к лицам, не представляющим общественной опасности (ч. 4).

В 1987 году разработчики соответствующего раздела III раздела модельного Уголовного кодекса (Бородин С. В. и Полубинская С. В.) сформулировали идею комплексного основания применения принудительных мер медицинского характера. В соответствии с комплексным подходом "в основании применения принудительных мер медицинского характера можно выделить три элемента, совокупность которых является достаточной для применения мер медицинского характера, а отсутствие хотя бы одного из них исключает применение этих мер: факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, либо преступления, наличие у этого лица психического заболевания либо алкоголизма, либо наркомании и необходимость лечения такого лица вследствие его психического состояния, вызывающего опасность причинения им вреда себе или окружающим".²² Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 208

Аналогичный вывод делают авторы Комментария к Уголовному кодексу. Они предлагают отнести к основаниям применения принудительных мер медицинского характера три обстоятельства:

1. совершение лицом преступления (общественно опасного деяния);

2. наличие у лица, его совершившего, психических аномалий различной степени тяжести;

3. такой характер психических аномалий, который связан с возможностью причинения этим лицом иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

Фактически разные авторы ведут речь о юридических и медицинских показателях общественной опасности психически больного лица, совершившего преступление либо общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом. Однако следует считать, что единственным основанием применения принудительных мер медицинского характера является общественная опасность психически больного лица, совершившего уголовно-противоправное деяние. Общественная опасность такого лица характеризуется двумя критериями: юридическим (совершение деяния, предусмотренного уголовным законом) и медицинским (наличие психического расстройства, делающего такое лицо опасным для себя либо для других).

Общественная опасность психически больного лица представляет собой пролонгированное состояние. Это означает, что общественная опасность лица выходит за рамки совершенного им деяния, то есть предшествует деянию, совпадает со временем его совершения, но главное, существует как потенциальный фактор после совершения деяния. Первая стадия, предшествующая совершению уголовно-противоправного деяния, протекает латентно (незаметно от окружающих) либо манифестирует в виде психических отклонений вялотекущего или внезапного характера. Вторая стадия, совпадающая со временем совершения опасного деяния, протекает наиболее остро и проявляется в отклоняющемся социально опасном поведении. Третья посткриминальная стадия психического заболевания может иметь дальнейшее неблагоприятное развитие. Последнее обстоятельство свидетельствует о потенциальной общественной опасности психически больного лица, то есть о вероятности совершения им новых эксцессов либо преступлений. В связи с этим законодатель указывает, что "принудительные меры медицинского характера назначаются только в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя либо для других лиц" (ч. 2 ст. 97 УК).

Для применения принудительных мер необходимо установить, что лицо совершило деяние, предусмотренное УК. Речь идет о совершении этого деяния в состоянии невменяемости.

Ранее, до принятия УК 1996 г., в судебной практике существовала тенденция определять общественную опасность лица в зависимости от характера и степени общественной опасности содеянного, то есть главное внимание уделялось формально-юридическим показателям общественной опасности. В настоящее время формула закона о потенциальной опасности (ч. 2 ст. 97 УК) ориентирует правоприменителя на определение общественной опасности исходя из медицинских показателей, характеризующих форму психического расстройства, его глубину, стойкость и динамику. В этом отношении, по наблюдениям психиатров, очень опасны больные с бредом преследования, воздействия, отравления. Даже в случае совершения незначительных нарушений такие лица под воздействием бреда способны совершить тяжкие преступления против личности, вплоть до лишения жизни.

Таким образом, для решения вопроса о выборе средств уголовно-правового воздействия необходим учет признаков состава уголовно-противоправного деяния, но еще в большей степени требуется учет свойств личности, ее социальной опасности, то есть признаков, находящихся за рамками состава общественно опасного деяния.

Выборочное изучение уголовных дел показывает, что суды в своих выводах об общественной опасности невменяемых лиц ссылаются на характер и тяжесть общественно опасных действий, форму психического заболевания и его проявление, а также приводят сведения, характеризующие социальную опасность невменяемого лица, в том числе данные о судимости, алкоголизме, наркотизации, применении принудительных мер медицинского характера, наличии устойчивых связей среди лиц, ведущих антиобщественный образ жизни, и т. п. Такой подход свидетельствует, что суды верно решают вопросы о характере и степени общественной опасности невменяемых, правильно осуществляют выбор мер принудительного воздействия и точно его мотивируют. Однако в ряде случаев (приблизительно в каждом пятом определении) суды ограничиваются указанием на характер и тяжесть совершенного деяния без ссылки на данные о психическом заболевании и таким образом не учитывают общественную опасность психически больного лица.

В соответствии с законом (ст. 98) "целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в ч. 1 ст. 97 настоящего Кодекса, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса".

Указанные цели применения принудительных мер медицинского характера впервые закреплены в Уголовном кодексе РФ 1996 г. Комментаторы вышеприведенного нормативного предписания справедливо полагают, что "ясно сформулированные цели… служат ориентирами для правильной, единообразной правоприменительной деятельности"¹¹ Комментарий к Уголовному кодексу РФ /Отв. ред. Бойко А. И. РНД, 1996. С. 245

. Вместе с тем некоторые авторы смешивают либо отождествляют цели и задачи уголовно-правового воздействия и тем самым усложняют проблему целеполагания в отношении принудительных мер медицинского характера. Цели принудительных мер медицинского характера (декларируемые положения) и задачи (решаемые проблемы) связаны между собой, но не тождественны, так как различаются по содержанию. Цели принудительных мер медицинского характера выражают представление законодателя о конечных результатах принудительного лечения общественно опасных психически больных лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния. Задачи принудительных мер медицинского характера представляют собой проблемы уголовно-правового и медицинского характера, которые приходится решать правоприменителю в процессе достижения уголовно-правовых и медицинских целей применения принудительного лечения психически больных лиц. В сущности цели применения принудительных мер медицинского характера обозначают основные направления деятельности органов следствия, суда, уголовно-исполнительных и медицинских учреждений соответствующего профиля в отношении психически больных, совершивших уголовно-противоправные деяния.

Уголовное законодательство относит к целям применения принудительных мер медицинского характера три направления деятельности правоохранительных органов и медицинских учреждений:

1. Излечение:
а) невменяемых;

б) лиц, заболевших психической болезнью после совершения преступления;

в) ограниченно вменяемых;

г) алкоголиков и наркоманов, совершивших преступление.

2. Улучшение психического состояния указанных лиц.

3. Предупреждение совершения ими новых уголовно-противоправных деяний.

Указанные цели исключают возможность применения карательных средств вместо лечебно-реабилитационных мер. "Целью применения принудительных мер медицинского характера ни в коем случае не является кара, наказание лица, к которому они применяются".¹¹ Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Общая часть. /Под общей редакцией Скуратова Ю. И., Лебедева В. М. М., 1996. С. 274

Принудительное лечение предполагает применение таких средств, как медикаментозная терапия, психотерапия, трудотерапия, и других реабилитационных мер, направленных на восстановление социальной адаптации больных лиц.

Анализ действующего уголовного законодательства показывает, что в случае назначения принудительных мер медицинского характера по существу речь идет о двух направлениях деятельности: медицинском и правоохранительном. Соответственно можно выделить две цели применения принудительных мер медицинского характера: медицинскую и юридическую. Цель медицинского характера законодатель обозначает как альтернативу: "излечение" либо "улучшение психического состояния" психически больных лиц, совершивших общественно опасное деяние либо преступление. Целью юридического характера является "предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса".

Термин "излечение" следует понимать более широко, чем выздоровление, так как понятие принудительного лечения включает в себя не только лечение как таковое, но и содержание в стационаре с определенным режимом, соответствующим характеру психического заболевания и степени общественной опасности лица. В связи с тем, что цель-максимум (излечение психического расстройства) во многих случаях недостижима, законодатель предусматривает в качестве альтернативы цель-минимум- "улучшение психического состояния".

Цель юридического характера состоит в предупреждении совершения новых общественно опасных деяний психически больными лицами. Достижение этой цели связано с принудительным амбулаторным лечением и наблюдением у психиатра либо с помещением более опасных больных в психиатрический стационар, что предполагает не только лечение, но также изоляцию психически больных от общества, постоянное наблюдение за ними, а в наиболее серьезных случаях - интенсивный надзор.

Авторы, которые отождествляют цели и задачи принудительных мер медицинского характера, делят цели на достижимые ("корректные") и малодостижимые ("абстрагированные"). Однако при этом имеют в виду достижение конкретных результатов, таких, как "излечение" (абстрагированная цель) и "предупреждение" новых эксцессов (корректная цель), и, таким образом, полностью отождествляют задачи и цели мер уголовно-правовой безопасности.

В тех случаях, когда авторы смешивают цели и задачи, к целям применения принудительных мер медицинского характера относят такие задачи, как:

o обеспечение безопасности больного для самого себя;

o проведение мер социальной реабилитации (выработка у больных навыков для жизни в обществе).

В результате количество целей необоснованно возрастает.

Иногда к целям применения принудительных мер медицинского характера относят "создание условий, способствующих лечению ограниченно вменяемых, алкоголиков и наркоманов и достижению целей наказания"¹¹ Преступление и наказание: Комментарий к проекту УК РФ /Под ред. Кузнецовой Н. Ф. И Наумова А. В. М., 1993. С. 89. Скорее всего принудительное лечение указанных лиц не имеет каких-либо вспомогательных целей. Принудительные меры медицинского характера в случае принудительного лечения алкоголиков, наркоманов и ограниченно вменяемых субъектов выступают в качестве вспомогательного средства, создающего условия для исправления осужденных, имеющих психические аномалии. В любом случае принудительные меры медицинского характера имеют двуединую лечебно-предупредительную, то есть двустороннюю, цель. С одной стороны, применение принудительных мер медицинского характера защищает интересы больного, поскольку реализация этих мер направлена на излечение либо улучшение его психического состояния. С другой стороны, принудительные меры медицинского характера выражают интересы общества, так как осуществление принудительного лечения направлено на предотвращение новых уголовно-противоправных действий со стороны психически больных лиц. Фактически медицинская цель принудительных мер медицинского характера выступает как средство достижения юридической цели, которая состоит в обеспечении общественной безопасности.

$3. Лица, к которым могут быть применены принудительные меры медицинского характера

В соответствии с законом (ч. 1 ст. 97) принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам:

a) совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части настоящего Кодекса, в состоянии невменяемости;

b) у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания;

c) совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости;

d) совершившим преступление и признанным нуждающимся в лечении от алкоголизма и наркомании.

В случаях, когда больные по своему психическому состоянию не представляют общественной опасности, суд вправе не назначать принудительного лечения, а передать их в соответствии с законом (ч. 4 ст. 97) на попечение органов муниципального здравоохранения для решения вопроса о помещении в интернат собеса либо на попечение родственников (при обязательном врачебном наблюдении).

Таким образом, субъектами принудительного воздействия медицинского характера являются четыре категории лиц: невменяемые лица; вменяемые субъекты, у которых психическое расстройство наступило после совершения преступления; ограниченно вменяемые лица; алкоголики и наркоманы, совершившие преступления.

1-я категория. Невменяемые - это лица, совершившие общественно опасные деяния в состоянии психического расстройства хронического, временного, стационарного либо иного болезненного состояния психики, вследствие которого такое лицо не могло действовать осознанно либо руководить своими действиями во время совершения опасного деяния.

Формула невменяемости (ст. 21 УК) включает в себя два критерия: юридический и медицинский. Юридический (психологический) критерий характеризует степень расстройства сознания и воли лица во время совершения им общественно опасного деяния. Юридический критерий отражает два момента: когнитивный (познавательный) признак невменяемости и волевой признак. Когнитивный признак невменяемости законодатель определяет как неспособность "осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия)"; волевой признак невменяемости обозначен как неспособность "руководить ими". В юридической и судебно-психиатрической литературе когнитивный признак традиционно именуется интеллектуальным как имеющий отношение к интеллекту. Однако этот признак следует определять не по принадлежности, а по выполняемой функции, поскольку речь идет о функционировании познавательных (когнитивных) способностей индивида. В случае невменяемости имеет место явная патология познавательных способностей: лицо не может отдавать отчет в своих действиях, то есть осознавать их фактический характер и социальную значимость.

В содержание медицинского (психиатрического) критерия законодатель включает четыре формы болезненных расстройств психической деятельности: хроническое психическое расстройство; временное психическое расстройство; слабоумие, а также иное болезненное состояние психики.

В соответствии с принятой в Российской Федерации Международной классификацией психических болезней (МКБ 10) указанные формы психического расстройства могут быть рассмотрены следующим образом:

1. Хроническое психическое расстройство представляет собой процессуальное психическое заболевание эндогенного (внутреннего) либо экзогенного (внешнего) происхождения. К процессуальным заболеваниям эндогенного характера относят шизофрению, маниакально-депрессивный психоз, эпилепсию и другие психические заболевания, в возникновении которых основное значение имеют внутренние факторы. К процессуальным заболеваниям экзогенного характера относят такие органические заболевания, как мозговые травмы, различные интоксикации (отравления), в происхождении которых основную роль играют внешние факторы.

2. Временное (по англоязычной терминологии "транзиторное") расстройство является так называемым исключительным состоянием. К исключительным состояниям относят группу скоротечных психических нарушений, возникающих, как правило, у психически здоровых лиц в виде патологического опьянения, патологического аффекта, просоночных состояний с сумеречным нарушением сознания, а также такие реактивные состояния, как неврозы и психозы.

3. Слабоумие является непроцессуальным заболеванием, которое обусловлено патологией развития и представляет собой стойкое снижение интеллектуальной деятельности. Слабоумие может быть врожденным (олигофрения) либо приобретенным (деменция). По степени выраженности умственной недостаточности различают три вида олигофрении: дебильность (легкая), имбецильность (средняя), идиотия (глубокая). Основанием для признания лица невменяемым является средняя степень малоумия либо осложненная дебильность. Случаи тяжелого малоумия в судебной практике не встречаются, так как идиоты совершенно беспомощны.

4. Иным болезненным состоянием психики признаются такие психические аномалии, которые, как и слабоумие, не имеют процессуальной основы. Классическим примером таких аномалий являются психопатии, представляющие собой врожденные (ядерные психопатии) либо приобретенные (краевые психопатии) уродства характера. В отечественной психиатрии психопаты рассматриваются как лица, имеющие отклонения в эмоционально-волевой сфере, от ненормальности которых страдают или они сами, или общество. В МКБ-10 психопатии определяются как личностные аномалии (расстройства личности и поведения), свойственные лицу на протяжении всей жизни.

Обычно психопаты являются вменяемыми, так как способны отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Невменяемыми признаются глубоко психопатические личности со сверхценными образованиями и бредовыми идеями.

Специалисты ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. Сербского выделяют ряд патологических особенностей, характерных для невменяемых лиц:

1. наличие бредовых идей и галлюцинаций во время совершения убийств и других посягательств против личности (чаще всего при шизофрении);

2. неспособность понять фактический характер и социальную значимость своих действий при совершении посягательств на чужое имущество и общественный порядок (недомыслие, присущее олигофренам);

3. значительное ослабление контроля над своими инстинктами, чаще всего сексуальными влечениями, что ведет к совершению насильственных действий сексуального характера и развратным действиям в отношении малолетних;

4. аффективные нарушения в виде эмоциональной тупости, типичной для шизофрении. Подобное состояние обуславливает совершение посягательств против личности и общественного порядка;

5. истинное отсутствие мотивов в состоянии нарушенного сознания (сумеречное сознание, патологическое опьянение) при совершении импульсивных общественно опасных действий против личности.

2-я категория. Вменяемые субъекты, заболевшие психической болезнью после совершения преступления, вследствие чего стало невозможно назначение либо исполнение наказания, так как данные лица утратили уголовно-процессуальную либо пенитенциарную (уголовно-исполнительную) дееспособность.

Ранее законодатель (в УК 1960 г.) в качестве критериев процессуальной и пенитенциарной беспомощности таких лиц использовал интеллектуальный и волевой признаки, совпадавшие по своему содержанию с признаками невменяемости. Уголовный кодекс 1996 г. таких критериев не содержит, а лишь ограничивается общим указанием на возникновение психического расстройства, делающего невозможным назначение или исполнение наказания (п. "б" ч. 1 ст. 97).

Психическое расстройство, наступившее после совершения преступления, может иметь хроническое (процессуальное) развитие либо протекать транзиторно (временно). О невозможности назначения наказания либо его исполнения свидетельствует такая степень психического расстройства, для которой характерно значительное нарушение познавательных и волевых способностей лица, совершившего преступление.

Обстоятельствами, исключающими возможность назначения либо исполнения наказания, являются уголовно-процессуальная либо уголовно-исполнительная недееспособность.

Уголовно-процессуальная недееспособность заключается в неспособности лица, совершившего преступление, понимать происходящее в период следствия либо судебного разбирательства, давать показания и участвовать в совершении уголовно-процессуальных действий вследствие расстройства психической деятельности.

Уголовно-исполнительная недееспособность (пенитенциарная) заключается в неспособности лица, совершившего преступление, понимать происходящее в период исполнения наказания и отбывать назначенное наказание вследствие расстройства психической деятельности.

В случае процессуальной либо уголовно-исполнительной недееспособности лица, совершившего преступление, принудительное лечение назначается до выхода из болезненного состояния, лишающего способности понимать происходящее, давать показания, участвовать в совершении уголовно-процессуальных действий и отбывать наказание. По выздоровлении такого лица (в указанном смысле) постановление о прекращении производства по делу отменяется, и дело рассматривается в общем порядке. Если психическое заболевание имеет тяжелый и необратимый характер, суд с самого начала принимает решение об освобождении от наказания и при наличии показаний - о применении принудительных мер медицинского характера.

В случае уголовно-исполнительной недееспособности, наступившей вследствие психического расстройства во время исполнения наказания, лицо, имеющее временное расстройство психики, по решению медицинской службы помещается до излечения в психиатрический стационар мест лишения свободы. Срок наказания при этом не прерывается. Если психическое расстройство имеет хроническое течение и необратимый характер, администрация учреждения, исполняющего наказание, направляет в суд заключение комиссии врачей-психиатров с рекомендацией о назначении принудительного лечения. Суд на основании соответствующего заключения и при наличии обстоятельств, указанных в законе (ч. 2 ст. 97 УК), принимает решение об освобождении от дальнейшего отбытия наказания и применении принудительных мер медицинского характера.

3-ья категория. Ограниченно вменяемые субъекты - это "лица, совершившие преступления и страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости" (п. "в" ч. 1 ст. 97 УК).

Законодатель не использует термин "ограниченная вменяемость", вместо этого в Кодексе употребляется словосочетание "лица с психическим расстройством, не исключающим вменяемости". Однако уголовно-правовая норма об ответственности таких лиц (ст. 22 УК) фактически дает обрисовку ограниченной (неполной, уменьшенной) способности отдавать отчет в своих действиях и руководить ими во время совершения преступления.

Практически все авторы признают, что ст. 22 Уголовного кодекса РФ легализует институт ограниченной (уменьшенной) вменяемости, но при этом по-разному трактуют содержание критериев ограниченной вменяемости. Основание для разночтения соответствующей статьи создает несовпадение буквального и смыслового содержания законодательного текста. В частности, законодатель обозначил медицинский критерий ограниченной вменяемости термином "психическое расстройство". Последний настолько широк, что включает в себя все виды возможной психической патологии.

При этом одни психиатры (Горинов В. В., Шостакович Б. В.) считают, что к психическим расстройствам, не исключающим вменяемости, относятся: последствия черепно-мозговых травм, резидуальные состояния перенесенных ранее органических заболеваний мозга, начальные стадии церебрального атеросклероза и другие сосудистые заболевания головного мозга, а также неглубокие степени умственной отсталости (олигофрении). Другие авторы (Алмазов Б. Н., Кербиков О. В.) полагают, что ограниченно вменяемыми в первую очередь могут быть признаны психопаты и олигофрены. Многие авторы ограничиваются общим указанием на пограничные нервно-психические расстройства.

Юристы, исходя из значения термина "психическое расстройство", делают вывод, что при определении ограниченной вменяемости следует руководствоваться перечнем форм психических заболеваний, указанных в ст. 21 УК "Невменяемость", а затем устанавливать степень психического расстройства. По словам Бородина С. В., формулировка медицинского критерия, хотя и более краткая, чем в ст. 21, не дает оснований исключать из нее какой-либо из четырех видов перечисленных там психических расстройств (хроническое, временное, слабоумие, иное болезненное состояние психики). Аналогичной точки зрения придерживаются и другие комментаторы.¹¹ Комментарий к законодательству РФ в области психиатрии. /Колл. Авторов. Под общ. Ред. Дмитриевой Т. Б. М., 1997. С. 286

В целом разброс мнений о медицинском критерии ограниченной вменяемости настолько велик, что не позволяет юристам-практикам правильно сориентироваться в его содержании. Так, опрос следователей показал, что 72% из них считают пограничные состояния нозологической единицей типа шизофрении, и только 28% дифференцируют эти состояния, причем 70% таковых относят к пограничным состояниям, в то время как 30% не упоминают о них вообще. Для описания юридического критерия ограниченной вменяемости законодатель использует оценочный признак "неполная мера". В результате судебные психиатры и юристы трактуют степень психического расстройства неоднозначно. Психиатры считают, что речь идет о частичном, то есть незначительном нарушении интеллектуальных либо эмоционально-волевых способностей лица, совершившего преступление. Юристы придерживаются различных мнений. Одни полагают, что степень психического расстройства является существенной. Другие по существу не обозначают степень психического расстройства, указывая лишь на пониженный уровень интеллектуальных и ослабление волевых качеств субъекта преступления. Наиболее последовательно в юридическом отношении точку зрения высказывает Бородин С. В., который считает, что в новелле об ограниченной вменяемости речь идет не о степени психического расстройства вообще, но о степени влияния этого расстройства на преступное поведение. Это означает, что повышенная эмоциональная возбудимость субъекта в одних случаях ограничивает его способность руководить своими действиями во время совершения преступления, в других случаях - вообще не имеет юридического значения, так как не влияет на характер преступного поведения.

Анкетирование судей по данной проблеме показало, что более 80% из них затрудняются определить, какой должна быть степень психического расстройства в случае ограниченной вменяемости. Остальные полагают, что психическое расстройство может проявляться в любой степени, не исключающей вменяемости. При этом большинство судей высказали мнение, что именно суду, а не эксперту-психиатру принадлежит решающее значение при определении степени психического расстройства и его влияния на поведение подсудимого во время совершения преступления.