Институт реабилитации в уголовном судопроизводстве

Полностью разделяем позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой государство обязано не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде свои права и законные интересы любыми, не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством.

Полагаем, что отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения по делу публичного или частно-публичного обвинения не должен выступать основанием для прекращения уголовного дела [43].

Интересным является мнение П. Говоркова [38], который предлагает законодателю установить обязанность суда прекратить уголовное дело только в том случае, когда от обвинения отказались и государственный обвинитель и потерпевший. При отказе от обвинения только прокурора потерпевший должен иметь право продолжить уголовное преследование, так как иное противоречит Конституции РФ, поскольку ограничивает право личности на судебную защиту нарушенных прав.

Полагаем, что данное предложение нарушает право обвиняемого, так как он будет лишен в указанном случае на доступ к правосудию, если он не желает, чтобы дело было прекращено, а хочет, чтобы суд вынес приговор по его делу.

Исходя из принципа состязательности и равноправия сторон, полагаем, что в случае отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения, суд должен выяснить позиции потерпевшего и обвиняемого. Правильно отмечает А.Е. Меркушов [58], что сами по себе отказ государственного обвинителя от обвинения либо изменение им обвинения в сторону смягчения, так и принятие судом соответствующего решения могут иметь место лишь по завершении исследования значимых для такого рода решений материалов дела и заслушивания мнений по этому поводу участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты.

Анализ 12 материалов служебной проверки, проводимой МВД УР в 2003-2004 годах по уголовным делам в связи с постановлением оправдательного приговора и отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения показал, что действия следователей, связанные с предъявлением обвинения и применением меры пресечения, направления дела в суд с обвинительным заключением, были признаны правомерными [79].

Почему же результат рассмотрения уголовного дела был отрицательным? Ведь по указанным делам ни один человек, который изменил свои показания в суде, не был привлечен к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Возникает любопытная ситуация: должностных нарушений нет, доказательства для направления дела в суд имеются, в суде нет преступных действий свидетелей и потерпевших, которые меняют показания, отсутствует фабрикация доказательств, но доказательств нет.

Объяснение данной ситуации дает И. Копытов: «Практика показывает, что государственному обвинителю вообще нет смысла отказываться от поддержания обвинения и от внесения протестов на оправдательные приговоры суда, так как он не несет никакой ответственности за поддержание необоснованного обвинения; как правило, государственный обвинитель никогда не возьмет на себя ответственность отказаться от обвинения, так как он, даже не убежденный в отсутствие вины подсудимого, и не отказавшийся от обвинения, ничем не рискует»[53].

Полагаем, что необходимо предусмотреть дисциплинарную ответственность прокурора за направление в суд уголовных дел при отсутствии реальной доказательственной базы, подтверждающей виновность обвиняемого. В таком случае прокурор, прежде чем подписать «на авось» обвинительное заключение, будет оценивать существующую доказательственную базу по уголовному делу. В указанном случае будет исключена практика, когда в суд направляют дело с сомнительной доказательственной базой[81]. Аналогично необходимо предусмотреть дисциплинарную ответственность государственных обвинителей за поддержание государственного обвинения при отсутствии доказательственной базы, что заставит прокуроров внимательнее относиться к уголовным делам, направляемым в суд с обвинительным заключением (обвинительным актом).

Считаем, что необходимо разработать механизм реабилитации подсудимого, в отношении которого частный обвинитель отказался поддерживать обвинение, так как отказ ему в праве на реабилитацию ограничивает права и свободы указанного лица, поэтому не должен иметь места в уголовном судопроизводстве. B.C. Раменская [69] пишет: «Логичнее в этой ситуации обязать потерпевшего самого возмещать причиненный обвиняемому вред.

Действующий закон предусматривает рассмотрение такой ситуации в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5 ст. 133 УПК РФ)». Мы не можем согласиться с данным предложением, так как положения, указанные в части 5 ст. 133 УПК РФ связаны с возмещением вреда, который был причинен при применении мер государственного принуждения, не связанных с уголовным преследованием конкретных лиц.

На наш взгляд, необходимо ввести положение в УПК РФ, предусматривающее право на реабилитацию лица при отказе частного обвинителя от поддержания обвинения. Закрепить положение, обязывающее частного обвинителя принести извинение обвиняемому при прекращении уголовного дела в связи с отказом от поддержания частного обвинения и постановления оправдательного приговора. Возмещение имущественного и морального вреда за счет частного обвинителя должно взыскиваться при наличии его умышленной вины в оговоре обвиняемого [73]. В том случае, если не будет установлено вины частного обвинителя в оговоре, то ущерб должен возмещаться за счет государства.

3. Прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Основание для реабилитации с учетом указанной нормы возникает при прекращении уголовного дела в случаях:

- отсутствия события преступления,

- отсутствие в деянии состава преступления,

- отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой статьи 20 УПК РФ,

-отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. 1, 3-5, 9 и 10 части первой статьи 448 УПК РФ, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в пунктах 1 и 3-5 части первой статьи 448 УПК РФ,

- непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления,

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению,

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о

прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела.

- отказ Государственной Думы Федерального Собрания Российской

Федерации в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, и (или) отказ Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица.

Решение о прекращении уголовного дела представляет собой процессуальный акт, принимаемый уполномоченными на то органами, завершающий производство по уголовному делу без постановления приговора.

Основания прекращение уголовного дела подразделяются на три группы: реабилитирующие, нереабилитирующие и свидетельствующие об отсутствии процессуальных условий (предпосылок) для продолжения предварительного следствия (дознания).

К числу реабилитирующих оснований относятся: отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления, непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления.

Отсутствие состава преступления имеет место в следующих случаях, когда само деяние подтвердилось, однако, оно не содержит или, по крайней мере, не установлено, что содержит все обязательные признаки состава преступления.

Непричастность подозреваемого или обвиняемого имеет место в случаях, когда установлен факт совершения деяния, и в нем наличествует состав преступления, однако, при этом сделан вывод о непричастности лица к совершению преступления. Непричастность может быть установлена путем получения доказательств, которые достоверно устанавливают, что лицо не совершало преступления. Однако она может быть установлена и в случае, когда не будет наличествовать достаточное количество доказательств, свидетельствующих о непричастности лица к совершению преступления, однако, в силу неустранимых сомнений с учетом презумпции невиновности лицо признается непричастным к совершению преступления, в связи с чем, считается, что в указанном случае нет повода оставлять его под подозрением.

4. Отмена незаконного или необоснованного постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера как основание для реабилитации может иметь место только в том случае, если указанное постановление было незаконным или необоснованным [50].

Применение принудительных мер медицинского характера не относится к числу уголовных наказаний, однако их назначение и применение в особом порядке уголовного судопроизводства связано с совершением общественно-опасного деяния запрещенного Уголовным законом лицом, находящимся в состоянии невменяемости, в момент его совершения, либо заболевшим психическим расстройством, исключающим дееспособность, после совершения преступления. Принудительные меры медицинского характера существенно ограничивают конституционные права и свободы граждан, поэтому их применение осуществляется только на основании судебного решения, при наличии совокупности доказательств, которые говорят о совершении лицом общественно-опасного деяния [52]. Лицо, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, первоначально имело статус подозреваемого или обвиняемого, в отношении него осуществлялось уголовное преследование, но в силу психического состояния здоровья оно было прекращено или приостановлено.

2.2 Классификация реабилитации по субъектам

Обвиняемый. В соответствии с положениями ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию имеют: подозреваемый, обвиняемый, лицо, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера.

Обвиняемым признается лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого или обвинительный акт (ч. 1 ст. 47 УПК РФ). В соответствии с положениями ч. 2 ст. 47 УПК РФ, обвиняемый, по уголовному делу, в отношении которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым, в отношении которого вынесен обвинительный приговор - осужденным, в отношении которого вынесен оправдательный приговор - oпpaвдaнным. Процессуальный порядок признания лица обвиняемым установлен в ст. 171 УПК РФ.

Исходя из положений ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию обвиняемого возникает в случаях, если:

- в отношении подсудимого вынесен оправдательный приговор;

- в отношении подсудимого уголовное преследование прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения;

- в отношении обвиняемого уголовное преследование прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2,5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ;

- в отношении осужденного полностью или частично отменен вступивший в законную силу обвинительный приговор суда и уголовное дело прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ.

Таким образом, реабилитация обвиняемого может иметь место, как в ходе предварительного расследования, так и в суде первой и второй инстанций. Может иметь место и полная и частичная реабилитация.

На стадии предварительного расследования у обвиняемого право на полную реабилитацию возникает в случае прекращения уголовного дела или прекращения в отношении него уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, а также при наличии обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии процессуальных условий к продолжению уголовного дела, указанным в п. 4 и 5 части первой ст. 24 УПК РФ и в ПП.4 и 5 части первой ст. 27 УПК РФ.

Право на частичную реабилитацию на стадии предварительного расследования возникает при прекращении уголовного преследования по указанным выше основаниям в части ранее предъявленного обвинения.

В суде первой инстанции право на полную реабилитацию возникает при постановлении оправдательного приговора, либо отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения. Право на частичную реабилитацию возникает при оправдании подсудимого по ряду из вмененных ранее эпизодов, либо при отказе государственного обвинителя от обвинения по ряду вмененных ранее эпизодов преступной деятельности по указанным выше основаниям.

На основании решения суда второй инстанции осужденный имеет право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора судом апелляционной инстанции, при прекращении уголовного дела по указанным выше основаниям в полном объеме [51]. Право на частичную реабилитацию возникает при оправдании осужденного в части постановленного судом первой инстанции обвинительного приговора.

Подозреваемый. В соответствии с положениями ст. 46 УПК РФ подозреваемым является лицо: 1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК РФ; 2) либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ; 3) либо к которому применена мера пресечения до предъявленного обвинения в соответствии со статьей 100 УПК РФ. Таким образом, подозреваемый является участником только досудебного производства.

Право на реабилитацию имеет подозреваемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Возникает вопрос, любое ли лицо, которое имело статус подозреваемого и в отношении которого прекращено уголовное преследование по вышеуказанным статьям, обладает правом на реабилитацию или нет. Исходя из логики законодателя, подозреваемый, в отношении которого было прекращено уголовное преследование по основаниям, предусмотренным пунктами 1,2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4-6 части первой статьи 27 УПК РФ, обладает правом на реабилитацию.

Рассматривая основания для признания лица подозреваемым, хотелось бы поставить под сомнение возникновение права на реабилитацию при наличии указанных оснований в п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ у любого лица, имеющего статус подозреваемого.

В первом случае признания лица подозреваемым является наличие возбужденного уголовного дела в отношении конкретного лица, то есть в постановлении о возбуждении уголовного дела указывается, что данное лицо совершило преступление. А.П. Коротков и А.В. Тимофеев пишут: «... если на момент возбуждения уголовного дела лицо, совершившее преступление, известно, принятие решения о возбуждении уголовного дела «по факту совершения преступления» недопустимо, так как иначе будут нарушены права и законные интересы такого лица» [54].

Однако главной целью стадии возбуждения уголовного дела является установление наличия или отсутствия правовых оснований для того, чтобы начать производство по уголовному делу и осуществить процессуальные действия в полном объеме, включая при необходимости применение мер принуждения.

Таким образом, при возбуждении уголовного дела, следователь, дознаватель, прокурор на основе ориентирующей информации, позволяющей говорить о том, что в действиях конкретного лица имеются признаки преступления, принимают решение о возбуждении уголовного дела в отношении него. При этом необходимо отметить, что в ходе производства предварительного расследования могут быть установлены обстоятельства, которые опровергнут информацию о совершении лицом преступления. Исходя из положений рассматриваемой статьи, следует, что лицо, в отношении которого было возбуждено уголовное дело, после его прекращения сразу же приобретает право на реабилитацию. Мы полагаем, что возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица не может быть безусловным правом на возмещение имущественного и компенсацию морального вреда.

Право на реабилитацию возникает у лица только в случае незаконного или необоснованного уголовного преследования. Факт возбуждения уголовного дела не влечет за собой безусловное применение к лицу мер государственного принуждения. Кроме того, лицо само иногда создает ситуацию, которая приводит к законному и обоснованному возбуждению уголовного дела, но в ходе расследования устанавливается отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности.

Данные ситуации возникают, при возбуждении уголовного дела в отношении лица, которое самовольно оставило часть или место военной службы, либо совершило дезертирство и ряд других. В частности, после обнаружения лица выясняют причины его поведения, может быть установлен факт, что у лица развилось заболевание, в связи с которым он признается негодным к несению военной службы, уголовное дело подлежит прекращению. Однако на момент возбуждения уголовного дела отсутствовали обстоятельства, которые бы позволяли говорить о наличии уважительной причины для преступного, с точки зрения закона, поведения лица.

Полагаем, что при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, право на возмещение ущерба у подозреваемого должно возникать только в случае, если к нему применялись меры государственного принуждения, ограничивающие его права и свободы. Прекращение уголовного дела в отношении подозреваемого, который приобрел указанный статус путем возбуждения в отношении него уголовного дела, является основанием для признания его невиновным и принесения официальных извинений, что составляет часть элементов реабилитации, но не может выступать, безусловно, в качестве основания для возмещения причиненного ущерба. Если не применялись меры, ограничивающие права и свободы граждан, наличие ущерба должно быть доказано реабилитируемым [46].

Вторым основанием для признания лица подозреваемым является задержание его по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 91 УПК РФ. Несмотря на чаяния ученых о необходимости изменения подхода к признанию лица подозреваемым, законодатель по-прежнему поставил приобретение статуса подозреваемого в зависимость от применения мер процессуального принуждения, добавив еще одно основание -возбуждение в отношении лица уголовного дела.

Оценивая основания для признания лица подозреваемым, мы полностью по этому вопросу разделяем позицию профессора А.А. Давлетова, который пишет: «Законодатель советского периода, не будучи озабоченным тонкостями «прав и свобод человека», дал в качестве критерия процессуальной судьбы гражданина меру процессуального принуждения задержание и меру пресечения. Сначала задержать, арестовать, а затем разобраться - принцип оправданный и неоспоримый, а главное - понятный и бес проблемный еще в недавнем нашем прошлом (и, отмечу, к сожалению, популярный и сейчас у многих работников дознания, следствия и прокуратуры). В настоящее же время определение статуса лица по уголовному делу через меру принуждения выглядит явным анахронизмом, поскольку противоречит не только идее правового государства, но и многим положениям УПК, а также элементарной логике предварительного расследования» [40].

В указанном случае фактической основой задержания лица подозреваемым служит наличие подозреваемого - задержанного. Правовым основанием будет являться составление протокола задержания подозреваемого, то есть протокола о применении меры процессуального принуждения связанной с ограничением свободы лица.

На практике возникают вопросы, связанные с реабилитацией лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления до возбуждения уголовного дела не только на основании ст. 91 УПК РФ, но и на основании Устава патрульно-постовой службы. Закона «О милиции», ст. 408 Таможенного кодекса РФ, но, в последующем отпущенных без составления протокола задержания подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ, особенно, когда уголовное дело не возбуждалось.

В Уставе патрульно-постовой службы. Законе «О милиции» и ТК РФ необходимо указать, что соответствующие сотрудники правоохранительных органов имеют право задерживать и доставлять в правоохранительные органы лиц для выяснения обстоятельств, связанных с совершением предполагаемого преступления или иного правонарушения. Указанные положения будут предоставлять право соответствующим правоохранительным органам решать вопрос о доставлении лиц в целях выяснения фактических обстоятельств по поводу совершенного преступления, но вопрос о придании лицу статуса подозреваемому будет решаться только в соответствии с требованиями ст. 91 УПК РФ. Таким образом, будет исключена возможность использования иных нормативных актов для задержания лиц по подозрению их в совершении преступления в целях исключения в последующем у них права на реабилитацию.

Возникает вопрос, что понимается под незаконным и необоснованным применением принудительных мер медицинского характера, которые влекут за собой право на реабилитацию. Незаконным является применение принудительных мер медицинского характера, которое осуществлено с нарушением положений уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Под необоснованным понимается применение принудительных мер медицинского характера при отсутствии достаточных для этого оснований.

Возникает вопрос о праве на реабилитацию у лица, в отношении которого применялись более строгие принудительные меры медицинского характера. Например, было назначено стационарное лечение, когда целесообразно было применить амбулаторное наблюдение, либо было назначено стационарное лечение с интенсивным наблюдением, хотя можно было ограничиться помещением на лечение в психиатрический стационар общего типа. В указанном случае необходимо рассмотреть законность и обоснованность применение ПММХ. Полагаем, что ошибка в определении режима психиатрического стационара не может выступать в качестве основания для реабилитации, так как сам факт его применения соответствовал действующему законодательству. В случае если состояние здоровья лица ухудшилось, то необходимо будет доказывать причинную связь между применением конкретного режима лечения и ухудшением состояния здоровья, но данные отношения будут носить характер гражданско-правовых отношений и никакого отношения к реабилитации не имеют.

С учетом изложенного, полагаем, что право на реабилитацию имеют только те лица, в отношении которых применение ПММХ было незаконным, то есть в случае, когда лицо не совершало общественно-опасного деяния, запрещенного УК РФ, но на основе имеющихся доказательств, подтверждающих причастность его к совершению указанного деяния, суд принял решение о применении ПММХ. Указанная ситуация может иметь место в отношении лиц, которые имеют психические расстройства, на основании которых лицо признали невменяемым или недееспособным. Основанием для реабилитации будет выступать и применение ПММХ в отношении лица, которое не имело психических расстройств, не совершало преступления, отрицало свою вину, но в отношении него было вынесено решение о применении ПММХ, а в последующем было установлено, что лицо не причастно к совершению преступления.

Полагаем, что право на реабилитацию не может иметь лицо, симулировавшее наличие у него психического расстройства, на основании чего в отношении него были применены принудительные меры медицинского характера. Лицо, в отношении которого были применены ПММХ, имеет право на реабилитацию в следующих случаях: а) если оно имело психическое расстройство, но не совершало общественно-опасного деяния; б) если лицо не имеет психического расстройства, не совершало преступления, но его признали невменяемым или заболевшим психическим расстройством и применили к нему ПММХ.

В отношении несовершеннолетних, являющихся субъектами уголовной ответственности, применение принудительных мер воспитательного характера, связанных с помещением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, осуществляется на основе обвинительного приговора, который вынесен с освобождением лица от наказания. Основанием для реабилитации указанных несовершеннолетних должна выступать отмена обвинительного приговора и прекращение уголовного дела по основаниям, указанным в пунктах 1 и 2 части первой статьи 27 УПК РФ, то есть должен быть отменен обвинительный приговор, лицо оправдано и освобождено от дальнейшего применения принудительных мер воспитательного характера.

Наиболее дискуссионным является вопрос о применении указанных мер в отношении несовершеннолетних, не являющихся субъектами уголовной ответственности, к указанным лицам относятся: 1) несовершеннолетние, которые к моменту совершения общественного опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность; 2) несовершеннолетние, достигшие возраста уголовной ответственности, предусмотренного частями первой или второй статьи 20 УК РФ, но не подлежащие уголовной ответственности в связи с тем, что вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

В связи с тем, что у указанных лиц отсутствует один из основных признаков субъекта преступления, в первом случае - возраст, во втором случае - психическая вменяемость, то они не могут выступать в качестве субъекта преступления. Не установление одного из признаков состава преступления влечет за собой признание его отсутствия. На основании положения ч. 3 ст. 27 УНК РФ уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, подлежит прекращению по основанию, указанному в пункте 2 части первой статьи 24 УНК РФ. Но этому же основанию подлежит прекращению уголовное преследование и в отношении несовершеннолетнего, который, хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

Следовательно, если деяние, предусмотренное уголовным законом, совершил несовершеннолетний, не являющийся субъектом уголовной ответственности, то уголовное дело в отношении него должно быть прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Отсюда следует, что никаких ограничений прав и законных интересов к указанным лицам применено быть не может.

Однако законодатель предусмотрел возможность применения к указанным несовершеннолетним принудительных мер воспитательного характера, связанных с помещением в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа. Естественно, что условия учебно-воспитательных учреждений закрытого типа, предполагают значительные ограничения конституционных прав и свобод несовершеннолетних, находящихся в них. Необходимо учитывать, что в условиях изоляции, связанной с ограничением свободы, на человека, независимо от его возраста, влияют несколько факторов. Во-первых, личность приобретает особое правовое положение, заключающееся в ограничении ее прав. Во-вторых, личность в условиях социальной изоляции приобретает и специфические обязанности, в которых обычные для любого гражданина нравственные нормы приобретают правовой характер и их нарушение влечет за собой правовые последствия. В-третьих, сам факт социальной изоляции для личности приобретает стигматизирующий характер: несовершеннолетний, изолированный от общества, приобретает официальный статус преступника или правонарушителя, подвергаемого уголовному наказанию или принудительным мерам перевоспитания, что субъективно воспринимается человеком, как акт клеймения, относящего его к людям второго сорта, вызывая переживания своей социальной неполноценности и активизируя механизмы ее компенсации, а также психологической защиты. В-четвертых, изоляция от общества связана с принудительным изменением образа жизни и включением несовершеннолетнего в новые для него социальные процессы: особым образом регулируемое общеобразовательное и профессиональное обучение, работу в производственных мастерских учреждения, участие в общественной жизни коллектива, в спорте, в работе библиотеки и т.д. В-пятых, несовершеннолетние в условиях социальной изоляции включаются в специфическую среду, где собраны лица с разной степенью педагогической запущенности и криминальной зараженности и в которой в связи с этим могут преобладать «социальная субкультура», оказывающая на несовершеннолетнего непосредственное воздействие и в значительной мере определяющая его поведение.

Таким образом, применение принудительных мер воспитательного характера, связанных с направлением несовершеннолетних, не достигших возраста уголовной ответственности в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, должно рассматриваться как значительное ограничение прав и свобод несовершеннолетних. Такое решение в отношении несовершеннолетних субъектов уголовной ответственности может быть только по обвинительному приговору, а в отношении несовершеннолетних не субъектов по постановлению судьи.

2.3 Основания для отказа в праве на реабилитацию

Основания для отказа лицу в праве на реабилитацию, указаны в части 4 ст. 133 УПК РФ, к ним относятся, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду: а) издания акта об амнистии; б) истечения сроков давности; в) недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическим развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом; г) принятие закона, устраняющего преступность и наказуемость деяния.

Перечень данных оснований является исчерпывающим и может быть изменен только путем внесения изменений и дополнений в УПК РФ. Анализируя основания для отказа в признания права на реабилитацию, хотелось бы обратить внимание на следующие моменты.

Издание акта амнистии является основанием для освобождения лица от уголовной ответственности или от отбытия наказания, однако, оно признается совершившим преступление, поэтому нет оснований для его реабилитации. Государство в указанном случае и так предоставляет лицу привилегию, освобождая его либо от уголовной ответственности, либо от наказания.

При освобождении лица от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности, также не ставиться вопрос о невиновности лица. Устанавливается факт, что оно совершило преступление, за которое должно быть привлечено к уголовной ответственности, однако в силу того, что по определенным причинам его не удалось привлечь к уголовной ответственности за его совершение, не было прерывания течения сроков давности, в связи с чем, истекли сроки возможного привлечения к уголовной ответственности, В указанной ситуации нет оснований для реабилитации.

Наиболее дискуссионным является основание для отказа в праве на реабилитацию при недостижении возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическим развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом.

Законодатель указывает на две группы несовершеннолетних: первая группа - несовершеннолетние, не достигшие физического возраста уголовной ответственности; вторая группа - несовершеннолетние, не достигшие возраста уголовной ответственности с учетом психического развития. На наш взгляд, нецелесообразно ставить знак равенства между этими группами несовершеннолетних. В отношении первой группы лиц, недостижение ими физического возраста уголовной ответственности устанавливается сразу же с момента выяснения их личности: интеллектуальный потенциал данных несовершеннолетних соответствует их физическому возрасту или ниже, соответственно не возникает вопросов о том, что данные лица не могут выступать в качестве подозреваемых и обвиняемых. Они не являются субъектами преступления, поэтому уголовное дело в отношении них должно прекращаться в связи с отсутствием состава преступления. Применение в отношении данных несовершеннолетних мер уголовно-процессуального принуждения недопустимо. Если в отношении указанных несовершеннолетних, заведомо зная об их возрасте, применялись меры уголовно-процессуального принуждения в виде задержания в качестве подозреваемого или избрания меры пресечения, то эти несовершеннолетние должны в указанных случаях иметь право на реабилитацию.

Недостижение физического возраста уголовной ответственности является основанием для прекращения уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления либо вынесением оправдательного приговора по указанному основанию. В соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование или дело в отношении которого прекращено по указанному основанию в связи с отсутствием состава преступления, имеют право на реабилитацию.

Возникает вопрос, почему законодатель, с одной стороны, говорит о праве на реабилитацию лица, если в отношении него прекращено уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления без каких либо оговорок, с другой стороны - делает оговорку, указывая, что данным правом не обладают несовершеннолетние, которые не достигли возраста уголовной ответственности, независимо от того, что в отношении них уголовное дело прекращено по указанному основанию.

На наш взгляд, законодатель не должен допускать применения мер уголовно-процессуального принуждения к несовершеннолетним, не достигшим возраста уголовной ответственности, так как отсутствие данной гарантии защиты их прав может привести к произволу со стороны сотрудников правоохранительных органов. Возраст несовершеннолетнего устанавливается сразу же после его доставления. Если же, несмотря на то, что его возраст установлен, но к нему применяют меры принуждения, то подросток должен иметь полное право на реабилитацию.

Вторая группа лиц - несовершеннолетние, которые достигли физического возраста уголовной ответственности, они не имеют психических расстройств психотического уровня, которые позволяют усомниться в их психической полноценности, но при этом у них занижен интеллект в связи с педагогической и социальной запущенностью. В отношении данных лиц не возникает сомнения первоначально в том, что они должны и являются субъектами уголовной ответственности, более того, вопрос об освобождении от ответственности возникает только в том случае, если в процессе проведения психолого-психиатрической экспертизы будет установлено отставание в интеллектуальном развитии. Полагаем, что применительно к указанной группе несовершеннолетних нельзя говорить об отсутствии в их действии состава преступления, так как характер своих действий они осознавали с учетом недостатка интеллекта. Уровень интеллекта имеет условные границы с учетом педагогической и социальной запущенности. Полагаем, что в отношении данных несовершеннолетних должны применяться судом меры воспитательного воздействия, но уголовное дело не должно прекращаться в отношении них в связи с отсутствием состава преступления.

Основанием, исключающим право на реабилитацию, является принятие закона, исключающего преступность и наказуемость деяния. Действительно, отсутствие состава преступления имеет место при условии, что после совершения преступления принят закон, устраняющий его преступность и наказуемость.

О.А. Корнеев [55] высказал мнение о возможности реабилитации лиц, пострадавших в результате не основанной на принципах права излишней криминализации государством деяний граждан после издания закона, устраняющего их преступность или наказуемость (декриминализация).

Однако на момент возбуждения уголовного дела и осуществления расследования состав преступления в действиях конкретного лица наличествовал, поэтому уголовное преследование осуществлялось в рамках действовавшего законодательства. Полагаем, что в указанном случае нельзя говорить об отсутствии в действиях лица состава преступления как основания для реабилитации, так как на момент возбуждения уголовного дела и осуществления производства по нему деяние, в совершении которого лицо обвинялось, было признано преступлением. Полагаем, что декриминализация деяния принятием нового закона должна представлять собой самостоятельное основание для прекращения производства по уголовному делу, целесообразнее часть первую статьи 24 дополнить пунктом 7 следующего содержания: «1. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по следующим основания: ... 7) принятие после совершения преступления закона, устраняющего его преступность и наказуемость».

Н.Е. Шумило высказал мнение по поводу расширения оснований для реабилитации: «Думается, что лицо может иметь право на реабилитацию в силу амнистии, истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности или вступления в силу закона, отменяющего наказуемость деяния, если уголовное дело своевременно не было прекращено или было возбуждено, несмотря на наличие обстоятельств, исключающих производство по делу» [75].

Полагаем, что в указанном случае необходимо дать юридическую оценку действиям лиц, не выполняющим норму закона со всеми вытекающими последствиями, но говорить о реабилитации в указанном случае нельзя, так как несвоевременное выполнение своих обязанностей должностным лицом, не является основанием для реабилитации.

Глава 3. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК РЕАБИЛИТАции

3.1 Государственные органы и должностные лица, обеспечивающие реализацию права на реабилитацию

уголовный ответственность реабилитация право

Правоотношения по реабилитации характеризуются наличием субъектного состава, который характерен только для них. Субъект права лицо (физическое и юридическое), обладающее по закону способностью иметь и осуществлять непосредственно или через представителя права и юридические обязанности (то есть правосубъектностью). Субъект права необходимый элемент правоотношений во всех отраслях права, хотя в каждой из них положения его субъектов имеют определенную специфику.

Субъектный состав отношений по реабилитации включает в себя субъекта, имеющего право по возмещению вреда и восстановлению его нарушенных прав и законных интересов, и субъекта, несущего обязанность по возмещению причиненного вреда.

Единственным обязанным субъектом при восстановлении прав реабилитированного является государство. Установление круга обязанностей государственных органов и должностных лиц в уголовном судопроизводстве, так же как и определенной совокупности прав, не может быть произвольным. Совокупность обязанностей должна быть направлена на решение должностными лицами задач уголовного судопроизводства в рамках осуществляемой ими функции. Законодатель по действующему УПК РФ возложил обязанность по реабилитации человека на государственные органы и их должностных лиц. Он указал обязанности сотрудников правоохранительных органов и суда по вопросам реабилитации, но не определил четко органы, которые должны заниматься вопросом возмещения вреда реабилитированному, восстановлением его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 134 УПК РФ признать за человеком права на реабилитацию вправе при принятии соответствующего процессуального решения суд, прокурор, следователь и дознаватель. Хотелось бы обратить внимание на то, что законодатель не предоставил указанного права органу дознания, из чего следует, что только дознаватель из всех сотрудников органа дознания может признать право на реабилитацию при принятии соответствующего решения. Однако данное положение имеет дискуссионный характер.

В соответствии с положениями пункта 1 части 2 ст. 40 УПК РФ: «На органы дознания возлагаются: 1) дознание по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия необязательно». Данное положение не исключает возможности производства предварительного расследования в форме дознания любым должностным лицом органа дознания. Это следует из положений ст. 41 УПК РФ, где в части первой указано, что полномочия органа дознания при производстве по уголовным делам в форме дознания возлагаются на дознавателя, а в части второй этой же статьи указано, что на сотрудников органа дознания, проводивших оперативно-розыскные мероприятия по уголовному делу возложение полномочий дознавателя не допускается. Таким образом, решение по уголовному делу, расследуемому в форме дознания, может принимать любое должностное лицо органа дознания, которому поручено производство по данному уголовному делу. Полагаем, что первое предложение части 1 ст. 134 УПК РФ необходимо изложить следующим образом: «Суд в приговоре, определении, постановлении, а прокурор, следователь, дознаватель, орган дознания в постановлении признают за оправданным любым лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию».

На основании положений части первой ст. 136 УПК РФ при компенсации морального ущерба прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред.

И.Г. Кожин [49] по данному поводу отмечает: «Отличается своеобразием УПК России в отношении органа, на котором лежит обязанность принесения официального извинения реабилитируемому. В Российской Федерации такая обязанность от имени государства лежит на прокуроре (ст. 136), тогда как в Белоруссии (ст. 465) и Казахстане (ст. 44), извинение приносит орган, ведущий уголовный процесс».

Мы не можем согласиться с мнением законодателей Белоруссии и Казахстана. Считаем, извинение должен приносить руководитель, который обладает большими властными полномочиями применительно к осуществлению уголовного преследования. По российскому законодательству таковым является прокурор. Извинения, которые принесет следователь, будут иметь частный характер, так как он просит извинение за свою ошибку, допущенную при выполнении процесса расследования, но за ним стоит большое количество лиц, которые осуществляют направление его деятельности и контролируют ее, поэтому именно они должны приносить извинение реабилитируемому лицу.

Однако сложно согласиться полностью и с позицией российского законодателя по данному вопросу. Безусловно, что при прекращении уголовного дела или уголовного преследования в ходе предварительного расследования извинение должен приносить прокурор. Он должен выполнять указанные действия и в случае, если при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции был постановлен оправдательный приговор или было прекращено уголовное дело в связи с отказом государственного обвинителя от поддержания обвинения.

Если же судом первой инстанции был постановлен обвинительный приговор, который впоследствии полностью или частично отменен судом второй инстанции, и уголовное дело полностью или в части было прекращено по реабилитирующим основаниям, либо при пересмотре дела в суде первой инстанции, был постановлен оправдательный приговор, вступивший в законную силу, то извинение от имени государства должен приносить не прокурор, а председатель суда, в котором первоначально был постановлен обвинительный приговор.

Данное предложение обусловлено тем, что прокурор в процессе является стороной обвинения, поэтому он просит извинения за некачественное расследование, которое привело к незаконному и необоснованному уголовному преследованию. Суд является арбитром, в состязательном процессе он должен быть абсолютно независим от позиций сторон, объективен и беспристрастен. В случае если судья выносит обвинительный приговор, он осуществляет правосудие: во-первых, от имени государства он признает человека виновным, чего не может сделать прокурор при поддержании обвинения, во-вторых, он назначает лицу наказание, которое, независимо от его вида, будет ущемлять его права и законные интересы, в-третьих, в глазах общества данный человек становиться преступником. Если обвинение прокурора носит предварительный характер, то приговор суда ставит точку при разрешении дела. В связи с тем, что ошибка суда является ошибкой судебной власти, то за нее извинение должен просить не прокурор, а вышестоящий по отношению к судье, постановившему незаконный и необоснованный приговор, судья, которым является председатель суда, где был постановлен указанный приговор.

Полагаем, часть первую ст. 136 УПК РФ необходимо изложить в следующей редакции: «1. Прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред, связанный с незаконным осуществлением уголовного преследования. При отмене обвинительного приговора судом второй инстанции, последующего прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям или постановления оправдательного приговора, председатель суда от имени государства приносит официальное извинение реабилитируемому за причиненный ему вред, связанный с постановлением незаконного обвинительного приговора».

Одним из наиболее дискуссионных является вопрос о лице, которое должно принести официальные извинения реабилитированному. Во-первых, вправе ли реабилитированный требовать, чтобы извинение принесло конкретное лицо. Во-вторых, кто решает вопрос о лице, которое должно принести извинения: судья, либо орган, на который возложена данная обязанность. В-третьих, должно ли в процессуальном акте быть отражено, на какое конкретное лицо по должности возлагается обязанность принести извинения.

Мы исходим из нашего предложения о том, что извинения должен приносить либо прокурор, либо председатель суда. В ч. 1 ст. 136 УПК РФ указано, что извинения приносит прокурор, но не указано, на какого именно прокурора возлагается данная обязанность: районного (городского) или субъекта Российской Федерации, таким образом, решение данного вопроса практически отдается на усмотрение прокуратуры. Как правило, извинение приносит районный прокурор.

При восстановлении иных прав реабилитированных принимают участие иные исполнительные органы государственной власти и должностные лица, которые не имели отношения к процессу расследования.

Это обусловлено тем, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме. Вопросы возмещения вреда реабилитированному, восстановления его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав, как следует из ч. 5 ст. 135 и ч. 1 ст. 138 УПК РФ, рассматриваются судом, который в свою очередь должен определить кто, помимо реабилитированного и прокурора, подлежит вызову в судебное заседание. В ст. 399 УПК РФ конкретно об этом ничего не говорится. Согласно п. 1 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, возмещается за счет казны Российской Федерации.

Ввиду отсутствия четкого указания закона в качестве ответчиков по данной категории дел привлекаются различные органы: от финансовых отделов муниципальных образований, департамента финансов Администрации субъекта Российской федерации. Управления федерального казначейства и Минфина России до территориальных подразделений федеральных органов исполнительной власти и непосредственно должностных лиц, вынесших соответствующие процессуальные решения [25].

С 2000 года суды, установив, что вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, со ссылкой на п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ стали привлекать в качестве ответчиков Главных распорядителей средств Федерального бюджета по ведомственной принадлежности (например, МВД РФ) и выносить решения о взыскании соответствующих сумм из средств федерального бюджета, выделенных им. Однако, в соответствии со ст. 1 Бюджетного кодекса РФ он регулирует правоотношения между субъектами бюджетных правоотношений. На основании положения ст. 152 Бюджетного кодекса РФ физические лица в качестве участников бюджетного процесса не выступают. С учетом изложенного, нормы Бюджетного кодекса не могут применяться к правоотношениям, в которых одной из сторон является гражданин. По делам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации от ее имени должен выступать соответствующий финансовый орган - Министерство финансов Российской Федерации в лице Главного управления федерального казначейства.

Полагаем необходимым закрепить в УПК РФ положение, в котором указывается орган, непосредственно осуществляющий выплаты по решениям о возмещении вреда. Считаем, необходимо ввести часть 7 в ст. 135 УПК РФ следующего содержания: «7. По делам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации от ее имени должно выступать Министерство финансов в лице Главного управления федерального казначейства».

3.2 Процессуальный порядок возмещения имущественного вреда

Глава 18 УПК РФ предусматривает правила восстановления всех прав и законных интересов реабилитированного: возмещение имущественного вреда, компенсация морального вреда, восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав реабилитированного. В процессуальном акте, который дает право на реабилитацию, орган, принимающий указанный акт, должен указать о праве гражданина на реабилитацию, включая возмещение ему причиненного вреда. Данную позицию высказал Верховный Суд РФ по делу Титова, который был оправдан по п. «з» ч. 2 ст. 105, пп «б, в» ч. 3 ст. 162, по ч. 1 ст. 222 УК РФ: «В соответствии с ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор. По смыслу ст. 134 УПК РФ приговор, определение, постановление суда, вынесенные по основаниям, предусмотренным в ч. 2 ст. 133 УПК РФ, обязательно должны содержать указание о праве гражданина на реабилитацию, включая возмещение ему причиненного вреда. Однако оправдательный приговор в отношении Титова был постановлен 22 февраля 2001 года, то есть до введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и соответственно не содержал указания на такое право оправданного. Вынесение же дополнительного акта о реабилитации, как ставиться вопрос в представлении, действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает».