Понятие и предмет теории государства и права

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Политико-юридический характер государства и права

2. Место и роль теории государства и права в системе гуманитарных наук

3. Соотношение теории государства и права с другими юридическими науками

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Теория государства и права - это наука, которая изучает государство и право в их историческом развитии.

Предметом науки теории государства и права являются объективные свойства государства и права, отличающихся от всех других общественных явлений, а также закономерности их возникновения, функционирования и развития как относительно самостоятельных общественных институтов.

Предмет теории государства и права - историчен. Он применяется по мере вовлечения в сферу познания новых свойств и явлений государственной и правовой действительности.

Как всякая наука теория государства и права изучает свой предмет при помощи методов, которые сформировались в ходе исторического познания.

Теория и метод возникают одновременно, они связаны. Научную методологию права и государства можно представить как применение обусловленной философским мировоззрением совокупности определенных теоретических принципов, логических приемов и специальных методов исследования государственно-правовых явлений.

Изучение методологии теории государства и права актуально теоретически и практически.

Теоретическая ценность и актуальность методологии теории государства и права состоит в том, что в основе метода лежит теория, а без теории метод останется беспредметным.

Актуальность темы состоит в реальном применении методов к действующим государственным и правовым институтам, нормам права и законам. Правильный выбор и использование метода обеспечивает научную корректность теории и практическую результативность ее применения.

Понятие и предмет теории государства и права.

Проблемы возникновения, природы, сущности государства и права, их функционирования, роли и значения в жизни общества, государственно-правовой действительности и тенденций ее развития, политико-правовых процессов и их отражения в сознании людей относятся к числу сложнейших и ключевых.

Теоретическое осмысление этих проблем - объективная потребность и необходимое условие научного управления общественными процессами. Сама жизнь выдвинула теорию государства и права в число фундаментальных наук. Ныне на первый план вышла ее гуманистическая и культурно-творческая миссия, которая ярче всего проявляется в удовлетворении духовных запросов людей, в обеспечении прав и свобод человека и гражданина.

В наше время теория государства и права уделяет все большее внимание материальным и духовным потребностям человека, его достоинству, правовому и политическому мировоззрению, правам и свободам человека и гражданина. С восприятием идей правового государства значительно обогатилось гуманистическое содержание современного учения о государстве и праве.

1. Политико-юридический характер государства и права

По мнению, М. Н. Марченко, выделяют две стороны или два аспекта государственного суверенитета: формально-юридическую и фактическую Первый аспект необходимо рассматривать как своеобразную политико-правовой форму государственного суверенитета как явления, а второй - в качестве его материального содержания. Применение такого подхода, по мнению М.Н. Марченко, когда государственный суверенитет рассматривается «дифференцировано», анализируется как государственно-правовое явление, институт и учреждение, сточки зрения его формы, сущности, юридического и материального содержания.

В течении многовекового применения и изучения государственного суверенитета в отечественной и зарубежной литературе сложилось много разных определений его понятия и разнообразны представлений о его содержании.

Так, Г. Елинек, например, рассматривал государственный суверенитет как способность государства к исключительно правовому самоопределению. Только суверенное государство, писал он, «может в пределах установленных или признанных им самим правовых границ совершенно свободно нормировать содержание своей компетенции. Суверенная государственная власть, по мнению Еллинека, представляет власть, не знающую над собой никакой высшей власти; она является в тоже время независимой и верховной властью. Первый признак проявляется преимущественно во вне, например, в сношениях суверенного государства с другими державами, второй - во внутренних отношениях, по сравнению с входящими в состав государства лицами .

Л. Оппенгейм исходил из того, что государственный суверенитет это «высшая власть, власть которая не зависит ни от какой другой власти». Суверенитет «в строгом и самом узком смысле этого слова», писал он,- предполагает полную независимость как в пределах страны, так и за ее пределами»

Подобные взгляды на понятие и содержание государственного суверенитета можно встретить во многих отечественных и зарубежных источниках. Таким образом, проблема суверенитета в самом общем первоначальном смысле - это проблема о власти, о ее независимости и постоянстве.

Понятие «суверенитет» в теории права и государства означает верховенство и независимость государственной власти внутри своей территории, а также и по отношению к другим государствам. Верховенство государственной власти означает прежде всего ее неограниченность ничем, помимо Конституции, естественного права и нормативных актов. Источником и носителем суверенитета государства является народ. Суверенитет государства есть неотъемлемое, важнейшее свойство каждого государства, обязательное условие его международной правосубъектности. Только суверенное государство может выступать субъектом международного права»

В теории государства и права часто используют понятия государственного, народного, национального суверенитета. Государственный суверенитет означает верховенство и независимость государства во всех внутренних делах и независимость во внешних делах при соблюдении норм международного права. Так, анализируя представления о суверенитете, В. А. Лебедев и В. В. Киреев, пришли к выводу о «существовании в России системы взаимодополняющих научных воззрений, которые характеризуют государственный, народный и национальный суверенитеты» [1].

М. И. Хмелинина считает, что государственный суверенитет означает самостоятельность, независимость государства, которая выражается в его возможности свободно, по собственному усмотрению решать свои внутренние и внешние дела без нарушения прав других государств, а также принципов и норм международного права. Подобным свойством не обладает ни одна общественная организация. Государственный суверенитет означает также верховенство государственной власти внутри страны по отношению ко всем другим организациям

Г.Б. Гальперин, обращает наше внимание на то, что суверенитет нельзя рассматривать как неотъемлемого признака государства, поскольку в колониальных и зависимых странах государственная власть не является суверенной.

В.М. Корельский отмечает, что суверенитет является обязательным признаком государства. Суверенитет - свойство государственной власти, которое заключается в ее верховенстве, самостоятельности и независимости

Определяя соотношение государственного суверенитета с народным суверенитетом народа и национальным суверенитетом, М.Н. Марченко под народным суверенитетом понимает его верховенство в решении коренных вопросов организации своей жизни… Национальный суверенитет трактуется как ее полновластие, возможность и способность определять характер своей жизни, осуществлять свое право на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства

С точки зрения В. М. Сырых, суверенитет государства представляется как его верховенство, самостоятельность и независимость от других органов, организаций и учреждений гражданского общества либо других государств. При этом суверенитет государства внутри страны означает, что его власть распространяется на всех граждан, юридических лиц, общественных объединений, государственных органов и должностных лиц[2]

А.Ф. Черданцев рассматривает суверенитет государства как политико-юридическое выражение независимости государственной власти от власти иного государства, выделяя внутреннюю и внешнюю сторону этого явления. По мнению этого ученного, внутренняя сторона государственного суверенитета заключается в том, что государство самостоятельно учреждает и формирует систему своих органов, наделяет их определенными властными полномочиями, устанавливает в обществе правопорядок путем принятия законов, системой своих органов поддерживает, охраняет этот правопорядок, независимо от других государств, осуществляет юрисдикционную деятельность по рассмотрению разрешению различного рода юридических дел. В свою очередь, внешняя сторона суверенитета проявляет себя в том, что государство самостоятельно осуществляет внешнюю политику по своей вале и в интересах общества, которое оно представляет. Суверенитет как фактическое состояние независимости государства может быть различной степени, например большей или меньшей. Но наличие суверенитета является неотъемлемым и необходимым условием признания государства со стороны других государств. Государственный суверенитет есть политико-юридическая форма суверенитета (независимости) нации, народа. Народ независим от других народов, если независимо его государство

С. С. Алексеев рассматривая признаки суверенитета, определил его как политико-правовое свойство государственной власти, которое выражает ее независимость от всякой иной власти внутри и вне границ страны и состоят в праве государства самостоятельно, свободно решать свои дела.

Л.А. Морозова определила понятие государственного суверенитета как верховенство государственной власти внутри страны, т.е. ее самостоятельность в своей деятельности, ее полноправие в жизни общества в пределах своей территории и независимость во взаимоотношениях с другими государствами. При этом верховенство она рассматривает как полноту власти государства на своей территории. Никакая другая власть не может присвоить себе функции государственной власти на данной территории или ставить себя выше государственной власти. Л.А. Морозова справедливо отмечает, что верховенство не означает неограниченность государственной власти, так как в демократическом обществе государственная власть ограничена правом и основана на законе. Единство суверенитета проявляется в том, что он не может быть разделен между различными носителями власти и принадлежать государству в целом, а не отдельным его частям или органам.

Л.И.Спиридонов отмечает, что государственная власть суверенна, т. е. обладает верховенством внутри страны и независимостью в отношении с другими государствами. Будучи суверенной государственная власть является универсальной, распространяется на все население и все общественные, в том числе политические, организации; во-вторых, обладает прерогативой отменять любые проявления всех иных общественных властей; в-третьих, имеет исключительные средства воздействия, которыми никто, кроме нее, не располагает как армия, полиция, тюрьмы и т.п.[3] .

С точки зрения А.Б. Венгерова, суверенитет государственной власти является одной из главных черт государства и заключается в верховенстве и независимости от какой-либо иной власти, в обладании права и возможности осуществлять внутреннюю и внешнюю политику от имени всего общества внутри и вне страны.

Н.г. Александров и А.В. Мицкевич считают, что одним из важных признаков государства является суверенность его власти, т. е. ее верховенство по отношению ко всем другим организациям и лицам внутри страны и независимость в решениях всех вопросов своей политики в отношениях с другими государствами. Отступление от принципа суверенитета влечет за собой определенное ограничение его власти и самостоятельности во внутренних и международных делах.

М. И. Байтин указывает на государство как единственного носителя суверенной власти и представляет суверенитет как специфическое политико-юридическое свойство государства

С.А. Авакьян, основываясь на теории народного суверенитета и положения ст. 3 Конституции РФ, делает вывод о том, что народный суверенитет - это, во-первых, означает принадлежность народу всей полноты власти в стране; во-вторых, предполагает возможность осуществления народом принадлежащей ему власти как непосредственно, так и через органы государственной власти и органы местного самоуправления[2].

О.Е. Кутафин рассматривает суверенитет государства как его свойство самостоятельно и независимо от власти других государств осуществлять свой функции на своей территории и за ее пределами, в международном общении. Отмечая верховенство государственной власти, ее единство и независимость как проявление суверенитета, О.Е. Кутафин обращает внимание и на то, что верховенство государственной власти - это такое ее состояние, когда над ней не находится никакая другая власть, что делает ее единственной политической властью, исключается возможность существования наряду с суверенной государственной властью какой-либо иной политической власти. В свою очередь, в качестве важнейшего свойства суверенной государственной власти рассматривается ее независимость государства в отношениях с другими государствами

В.Е.Чиркин понятие «суверенное государство» объясняет как верховенство данной (российской) государственной власти и ее независимость от любой другой власти, внутри страны и на международной арене. Он связывает государственный суверенитет с понятием территории государства, наличием вооруженных сил, а также формализованным выражением в символах государства, как понятия столицы государства (г. Москва), Государственного флага, Государственного герба и государственного гимна.

Б. С. Эбзеев определяет понятие суверенитет как организационно-политический и функциональный, а также юридический принцип государственной власти, который выражающейся в верховенстве государства на своей территории и его независимости во внешних сношениях. Он указывает на то, что с демократическим видением организации социума несовместима доктрина так называемая абсолютного суверенитета, при которой суверен не ответственен и не несет никаких обязанностей. Представляют интерес выводы о том, что суверенитет государств выражается в равенстве их международных прав и обязанностей, в связи с чем на государства накладывается обязанность уважать право друг друга, определять и осуществлять по своему усмотрению их отношения с другими государствами согласно международному праву и другим общепризнанным принципам и нормам этой правовой системы, а также о том, что государственный суверенитет характеризуется правом государств по своему усмотрению принадлежать или не принадлежать к международным организациям, быть или не быть участниками международных договоров, включая право быть или не быть участниками союзных договоров.

М.А. Краснов и В.А. Кряжков считают, что главным проявлением суверенитета является то, что суверенитет РФ распространяется на всю территорию России и федеральные законы имеют верховенство

По мнению Б.М. Лазарева и И.М. Степанова, из известных видов суверенитета центральное место принадлежит суверенитету народа. Поскольку именно многонациональный народ является источником свей государственной власти. Это ключевое положение означает, что все полномочия на осуществление государственной власти (законодательство, исполнительно-распорядительная деятельность, правосудие), институты и должностные лица государства приобретают в различной форме в результате свободно выражаемой воли народа. Только она делает власть государства легитимной, правомерной. Суверенитет Российской Федерации предполагает верховенство и единство власти Федерации и обязательность актов ее органов для всех граждан и вообще всех физических лиц на территории Российской федерации (с изъятиями для лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом)

Анализируя сложившееся о государственном суверенитете представления и выработанные различными научными государственно-правовыми школами определения его понятия, нельзя не отметить, что единый смысл и содержание государственного суверенитета в подавляющем большинстве случаев, несмотря на различные расхождения в данном вопросе, в одной стороны сводятся в конечном итоге к верховенству государственной власти внутри страны по отношению ко всем другим властям, различным объединениям граждан и по отношению к самим гражданам, а с другой стороны ассоциируются с независимостью государственной власти вовне страны, в отношениях с другими суверенными государственными властями.

При этом под верховенством государственной власти как одной из разновидности социальной власти понимается такая власть, которая имеет приоритет перед другими, которые существуют в обществе наряду с ней, социальными властями. Действия верховной власти, как справедливо отмечал Г. Гроций, не подчинены никакой иной власти «и не могут быть отменены чужой властью по ее усмотрению» . «Общим носителем» верховной власти является государство, а «носителем власти в собственном смысле слова»- «или одно лицо, или же несколько лиц, подобно законам или нравам того или иного народа».

2. Место и роль теории государства и права в системе гуманитарных наук

государство право теория гуманитарный

В условиях федеративного государства верховенство и независимость государственной власти определяются также существующей субординацией в деятельности федеральных органов государственной власти и органов власти субъектов федерации, которая основана на разграничении предметов ведения и полномочий, и верховенством федерального законодательства на всей территории страны. Федеративное государство основывается на конституционной целостности и суверенности, четкой регламентации властеотношений по вертикали, а также гарантиях самостоятельности субъектов федерации при решении вопросов в рамках своей компетенции.

Это государство, не зависит от конституционного или договорного характера своего образования, функционирует на основе общей государственности и суверенитета, принятия федеральной конституции, в которой разграничиваются предметы ведения и полномочия органов государственной власти федерации и субъектов, определяются механизм взаимного контроля и ответственности. Этот механизм не исключает равенство и независимость между федерацией и ее субъектами в осуществлении своих конституционно определенных предметов ведения и полномочий. В то же время он предполагает определенную подчиненность субъектов федерации федеральной конституции и иерархичность государственной власти. Только за счет этого обеспечивается эффективное функционирование федеративного государства как целостного государства и совместное осуществление федерацией и ее субъектами общегосударственной суверенности.[6]

В этой связи представляет интерес идеи известного русского государствоведа Н.Н. Палиенко, который писал, что «суверенный союз осуществляет свои контроль и над той сферой его членов, которая предоставлена их автономии... где они осуществляют собственные права властвования... и союзное государство должно блюсти за тем, чтобы его члены... не нарушали установленных для них пределов и не вторгались в сферу союзной власти», фактически отстегивая идеи расширительного толкования контрольных полномочий федеральной власти по отношению к субъектам.

В процессе формирования России как федеративного государства возникают вопросы определения государственного суверенитета субъектов РФ, часть из которых согласно ст. 5 Конституции России считаются государствами.

Проблема суверенитета субъектов РФ представляет особый интерес как у зарубежных, так и у отечественных ученых-парвоведов, политологов, юристов-практиков. Характерно это и для современной России. Причину этого явления Б.С. Эбзеев и Л.М. Карапетян, видят в том, что в основе имеющегося несоответствия между фундаментальными положениями Конституции РФ и конституциями республик лежит проблема суверенитета. Камнем преткновения стало положение в конституциях республик об их государственном суверенитете, которое отсутствует в Конституции РФ».

Правовая возможность существования суверенитета субъектов РФ наряду с суверенитетом федеративного государства верно ставится под сомнение многими исследователями и отрицается Конституционным Судом Российской Федерации. В ряде решений КС РФ:Постановление от 7 июня 2000 г. Определение от 27 июня 2000 г., Определение от 6 декабря 2001 г. буквально отмечается следующее: Конституция, Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, коме многонационального народа России, а значит, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации.

Суверенитет Российской Федерации в силу Конституции РФ исключает существование двух уровней суверенных властей, которые находятся в единой системе государственной власти и обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускается - суверенитет ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации. В соответствии с преамбулой, ст. 3, 4, 5, 15 (ч. 1J, 65 (ч. 1), 66 и 71 (п. «б») Конституции РФ в их взаимосвязи, республики как субъекты РФ не имеют статуса суверенного государства, и решить этот вопрос по-другому в своих конституциях они не могут, а поэтому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства - даже если бы их суверенитет назывался бы ограниченным.[8]

Признание за республиками суверенитета при том, что все другие субъекты Российской Федерации им не обладают, означает нарушение конституционного равноправия субъектов РФ, сделает невозможным его осуществление в принципе, потому что субъект Российской Федерации, который не обладает суверенитетом, по своему статусу не может быть равноправным с суверенным государством.

Полагаем, что объявление себя суверенным государством не ведет к реальному появлению у него суверенитета, поскольку к суверенитет- это прежде всего не признак государства и не сама государственная власть, это только определенное свойство ее, в силу которого она является высшей и независимой правовой властью. В этой связи субъекты РФ не обладают важнейшими признаками суверенитета, такими как: 1) полновластие и верховенство государства внутри его границ; 2) независимость во взаимоотношениях с федеральным центром и на международной арене.

Объявление себя суверенным не ведет к реальному появлению суверенитета у субъекта федерации. В противном случае это приведет к потере федерацией своего суверенитета и превращению ее в конфедеративный союз и, как показывает историческая практика (Советский Союз и бывшая Югославия начала 90-х годов), т.е.в конечном итоге к распаду государства. Поэтому вопрос о суверенитете во всех существующих федеративных государствах решается однозначно: федерация суверенна, а ее субъекты нет. В этой связи неправомерны и не соответствуют Конституции положения Федеративного договора 1992 г. и ряда конституций и уставов субъектов РФ, которые провозглашают их суверенитет[12]. Это подтвердил в своем постановлении от 18 января 1996 г. Конституционный Суд РФ по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Алтайского края. В постановлении указывается о несоответствии Конституции РФ ряда статей Устава, в которых говорится о суверенитете данного субъекта Российской Федерации.

Кроме того, Конституционный Суд РФ еще раз признал отдельные положения конституций и уставов субъектов РФ, которые касаются их суверенитета, противоречащими федеральной Конституции (Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г., Определение Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2001 г.)

Сформулированные в решениях Конституционного Суда РФ правовые позиции в одних республиках были учтены при приведении их конституций в соответствие с федеральной, в других республиках учтены лишь частично, в третьих вообще этот процесс затянулся. Большая часть республик выполнило решения Конституционного Суда и внесло изменения в свои конституции, исключая положения о суверенитете. Но в Татарстане и Башкортостане политические элиты сохранили эти положения, хотя и в урезанном виде. Этому примеру последовала Чеченская Республика, Конституция которой была одобрена но республиканском референдуме в 2003 г. Возникло противоречие двусмысленного понимания конституционализма, его можно разрешить только на основе приоритета Конституции РФ, согласно которой нормы, признанные Конституционным Судом неконституционными, утрачивают силу (ч. 6 ст. 125).

В связи с тем, что и федерация, и ее субъекты облают государственной властью, одним из главных для всех федераций признаков является конституционное разграничение предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами. Прежде его это относится к законодательной власти, которую как исполнительную власть рассматривают как единая вертикаль, а у органов судебной власти в соответствии с законом есть своя подведомственность и подсудность. В разных странах это разграничение происходит по-своему. Например, в конституции ряда стран указывается только исключительную компетенцию федерации, например, как в конституции США. В других страх указывается только исключительная компетенция субъекта федерации, например в конституции Швейцарии, Мексики. В третьих странах в конституциях указываются две сферы компетенции: федерации и субъектов, например в Аргентине, Канаде. Четвертый способ заключается в том, что указываются три сферы компетенции: исключительная компетенция федерации, предметы совместного ведения и полномочия федерации и субъектов, исключительная компетенция субъектов (Индия) и т.д

Конституция РФ в ст. 71-73 также разграничила предметы ведения и полномочия органов государственной власти Федерации и органов государственной власти субъектов РФ, выделяя исключительную компетенцию федеральных органов государственной власти и предметы совместного ведения РФ и субъектов. Исключительная компетенция субъектов РФ не перечисляется. Она определяется по остаточному принципу, с предоставлением субъектам РФ определенной самостоятельности в решении этих вопросов. При всех плюсах, данная модель разграничения предметов ведения и полномочий имеет некоторые недостатки. Это проявляется в следующем.

Во-первых, Конституция РФ содержит исчерпывающий перечень вопросов, которые входят в компетенцию РФ, т.е. Федерация фактически не может решить какой-либо другой вопрос, кроме перечисленных в ст. 71 Конституции. Вряд ли это является правильным. Поскольку в вопросах, которые касаются защиты территориальной целостности государства, от решения которых зависит безопасность государства в политическом, экономическом, правовом или культурном плане, федеральная власть должна обладать правом взять на себя решение любой важной государственной проблемы.

Во-вторых, также сложность вызывает второе обстоятельство: предметы совместного ведения РФ и субъектов. Поскольку на практике совместного ведения быть не может, совместная компетенция предполагает не только совместную сферу деятельности федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов РФ, но и совместные права и обязанности, чего в принципе не должно быть. Как результат в условиях формирования федеративного государства в России вокруг совместных полномочий стали возникать противоречия. На них посягают обе стороны: и Федерация и субъекты РФ. В условиях «парада суверенитетов» и непринятия в силу объективных и субъективных причин многих федеральных законов, которые регулируют общественные отношения в этой области, инициатива принадлежит, как правило, субъектам РФ.

В настоящее время существуют различные мнения по поводу изменения ст. 72 Конституции РФ о совместном ведении РФ и субъектов Российской Федерации: от предложений сузить сферу совместного ведения РФ и субъектов до разработки модели разграничения полномочий между центром и регионами, которая закрепляет только исключительные предметы ведения Федерации. Все остальное отдается субъектам, но одновременно устанавливается возможность для Федерации при определенных условиях регулировать в случае необходимости некоторые сферы отношений, которые выходят за пределы ее исключительной компетенции.

Тем не менее конституции всех федеративных государств независимо от способов разграничения предметов ведения и полномочий между федерацией и субъектами закрепляют основной принцип, который лежит в основе их взаимоотношений: примат федерального законодательства по отношению к законодательству субъектов Федерации. Так, Конституция США напрямую закрепляет верховенство федерального законодательства: «Конституция и законы Соединенных Штатов, изданные в ее исполнение, равно как и договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, являются высшим законом страны, и судьи каждого штата обязаны их исполнять, хотя в Конституции и законах отдельных штатов встречались противоречащие положения» (ч. 2 ст. VI). Уже при обсуждении проекта этой Конституции губернатор Северной Каролины Джонсон заявил, что «Конституция должна быть верховным правом страны, иначе любой отдельный штат будет считать себя вправе противодействовать другим штатам и выйти в любой момент из Союза. Законам, принимаемым во исполнение Конституции, надлежит быть верховным правом страны, иначе любой штат смог бы свободно отменять для себя законы Союза. Без такого положения вся Конституция превратилась бы в клочок бумаги» [Барабашев, Аналогичные положения содержатся в Основном законе Федеративной Республики Германии: «Федеративное право имеет перевес над правом земель» (ст. 31)

Российская Федерация в этом смысле не исключение. Положения ст. 15 Конституции о том, что ее нормы имеют высшую юридическую силу и применяются на всей территории Российской Федерации, указывают на ее верховенство над всеми другими правовыми актами, которые действуют на территории РФ. Эти положения конкретизируются предписанием, согласно которому даже законы, а тем более иные НПА, которые принимаются Российской Федерацией, не должны противоречить Конституции РФ. Верховное место Конституции РФ во всей правовой системе подкреплено усложненным порядком ее пересмотра, внесением поправок и изменений. В случае отсутствия такого верховенства нельзя было бы говорить о наличии у Российской Федерации суверенитета, так как самостоятельная и независимая власть проявляется в своей возможности решать все вопросы государственной жизни, составляющие ее компетенцию.

Ученный А.А. Ливеровский предлагает по отношению к субъектам РФ использовать категорию «потенциального суверенитета» и видит ее позитивную роль, которая заключается в том, что предвосхищаются возможные исторические события, поддерживается бесконфликтность во внутри федеральных отношениях[11]. В федеративном государстве необходимо помнить, что оно состоит из субъектов. И если им плохо, они пожелают выйти из федерации, тогда их потенциальный суверенитет перерастет в реальный (в случае, если они являются международного права).

Таким образом, федерации должны вести себя так, чтобы субъекты чувствовали себя комфортно и не думали о разрыве с федерацией, при котором их потенциальный суверенитет перейдет в новое качество.

3. Соотношение теории государства и права с другими юридическими науками

Теория государства и права занимает важное место не только среди гуманитарных неюридических, но и в системе юридических наук. В зависимости от предмета исследования и сферы научного познания все юридические науки и учебные дисциплины подразделяются на три основные группы: историке- и теоретико-правовые, отраслевые и специальные (прикладные).

К историко- и теоретико-правовым наукам и дисциплинам от носятся история отечественного государства и права, история государства и права зарубежных стран, история политических и правовых учений, теория государства и права, философия права, социология права и сравнительное право, или сравнительное правоведение. К этой же группе юридических наук следует отнести также все более проявляющуюся в качестве самостоятельной отрасли знаний и дисциплины юридическую конфликтологию. К отраслевым юридическим наукам и учебным дисциплинам

относятся конституционное право, административное право, коммунальное право, гражданское право, финансовое право, коммерческое право, уголовное право, уголовно-процессуальное право, трудовое право, земельное право, экологическое право и другие юридические науки, имеющие в качестве объекта изучения различные отрасли права.

К специальным (прикладным) юридическим наукам и учебным дисциплинам относятся криминалистика, криминология, судебная медицина, судебная психиатрия, судебная статистика и др.

Особое место в системе юридических наук занимает международное право.

Для того чтобы понять, какое место отводится теории государства и права в системе юридических наук и какую роль она при этом играет, необходимо соотнести ее с каждой из названных групп наук.

Обратимся вначале к историко- и теоретико-правовым наукам и учебным дисциплинам. В данной группе объективно существуют две подгруппы -- историко-правовые и теоретико-правовые учебные дисциплины и науки. Относясь ко второй подгруппе, теория государства и права»с каждой из них соотносится по-разному.

Взаимосвязь и взаимодействие теории государства и права с историко-правовыми науками и учебными дисциплинами проявляются, с одной стороны, в том, что при выявлении общих закономерностей возникновения, становления и развития государственно-правового механизма, равно как и при проведении других теоретических исследований, представители теории государства и права не могут обойтись без конкретного исторического материала. Они не могут обойтись также без знания основных исторических событий и процессов, без понимания того, что процесс развития государства и права изучается в рамках историко-правовых дисциплин под иным (по сравнению с теорией государства и права) углом зрения и в хронологическом порядке.

С другой стороны, эта взаимосвязь и взаимодействие заключаются в том, что история государства и права в процессе познания тех или иных глобальных по своему характеру исторических явлений и событий не может зачастую обойтись без выводов и обобщений, сделанных в рамках теории государства и права. Речь идет, в частности, о выводах и обобщениях, каса щихся форм правления и форм государственного устройства, государственного режима, аппарата государства, системы права и источников права, понятия и содержания рецепции права и др.

Затрагивая проблему соотношения теории государства и права, с одной стороны, и истории государства и права -- с другой, многие авторы вполне резонно замечают, что если теория государства и права, имея дело с общими закономерностями развития государственно-правовой материи, отражает исторический процесс лишь в абстрактной форме, «освобожденной от всех исторических случайностей», и только с помощью логического метода, то в отношении истории государства и права дело обстоит иным образом.

Имея предметом изучения «исторические процессы развития сложной системы государственных и юридических учреждений», история государства и права исследует их не «вообще», в абстрактной форме, а в строго «определенной конкретно-исторической обстановке, в хронологической последовательности», на основе выявления как общеисторических закономерностей этих процессов, так и закономерностей, проявляющихся в пределах тех исторических эпох, которые являются важнейшими ступенями в развитии конкретных общественных систем.

При всем объективно существующем различии в подходах и приемах (методах) изучения государственно-правовых явлений, институтов и учреждений у теории и истории государства и права довольно много общего. Общность их проявляется, во-первых, в том, что они, акцентируя внимание на прошлом в развитии государства и права, не упускают из поля зрения и их настоящее. Во-вторых, уделяя значительное внимание причинам и условиям зарождения государства и права, они в то же время центральное место в своих исследованиях отводят закономерностям их развития. И в-третьих, рассматривая процесс возникновения, становления и развития государства и права в целом, они одновременно держат в поле зрения процесс развития государства и права отдельных стран. При этом исследователи всегда исходят из тезиса, что «конкретная история не только многообразна, но и сугубо индивидуализирована. Реальная история отдельных стран, народов и государств уникальна.

События, происходящие в той или иной стране, нигде и никогда йотом в точности не повторяются».

Глубокие связи теории государства и права прослеживаются также и с теоретико-правовыми науками -- философией права, социологией права, сравнительным правоведением, юридической конфликтологией. И это вполне понятно, если иметь в виду не только общность объектов и близость предметов их изучения, но и сходство методов их исследования.

Следует, однако, заметить, что далеко не все ученые разделяю! данную точку зрения в отношении философии права и социологии права, относя их к системе юридических наук. Многие философы и социологи издавна были склонны рассматривать их не иначе как в качестве составных частей философии и социологии. Это тоже вполне понятно, имея в виду цеховые, корпоративные научные интересы.

Еще Гегель в известном произведении «Философия права» отмечал, что «наука о праве -- это часть философии. Она должна поэтому развить идею, представляющую собою разум предмета, из понятия или, что то же самое, наблюдать собственное имманентное развитие самого предмета».

«Сословие юристов, -- сетовал мыслитель по поводу философии права, -- которое обладает освбым знанием законов, считает часто это своей монополией, и кто к сословию не принадлежит, не должен иметь тут голос». Но, опрометчиво восклицал автор, как нет необходимости быть сапожником, чтобы знать, «хороши ли приходятся ему сапоги, так не надо принадлежать к цеху, чтобы иметь знание таких предметов, которые затрагивают общие интересы».

Весьма спорное утверждение. На него Шершеневич, имея поддержку со стороны других своих коллег, вполне резонно отвечал: «Конечно, всякий может чувствовать, что сапог жмет, но всякий ли способен указать, как нужно сделать сапоги, чтобы они не жали ногу? Ощущение непригодности государственного устройства или правового порядка доступно каждому гражданину, но разве это есть понимание непригодности исторической формы, основанное на знании сущности государства и права?»

И в заключение: «Философы превратили философию права в придаток практической философии, и вместо того, чтобы строить представление о праве и государстве, исходя из явлений действительности, открывающейся при изучении государственного устройства и государственного управления, содержания норм права и их осуществления при применении, философы хотят навязать правоведению свои представления, построенные вне всякого соприкосновения с данными действительной государственной и правовой жизни».

В настоящее время острота спора о принадлежности философии права, так же, как и социологии права, уменьшилась. Этими науками и дисциплинами занимаются в основном юристы. Однако для ряда философов и социологов вопрос все еще остается открытым.

Говоря о соотношении теории государства и права и философии права, следует заметить, что они органически сочетаются друг с другом, взаимно дополняют друг друга, но вместе с тем они не взаимо заменяют друг друга. Ибо если теория государства и права занимается выявлением и изучением общих закономерностей развития государства и права, то философия права, согласно сложившемуся о ней представлению, имеет дело в основном с процессом познания и объяснения сути правовой материи, с процессом изучения и философского объяснения правового бытия.

Предмет философии права, отмечает в связи с этим Д. А. Керимов, можно охарактеризовать как разработку логики, диалектики и теории познания правового бытия2. Философию права, подтверждает данное видение предмета этой дисциплины Ю. Г. Ершов, следует рассматривать как науку о познавательных, ценностных и социальных основах права. Философия права, вторит им С. С. Алексеев, выступает как научная дисциплина,

Призванная «дать мировоззренческое объяснение права, его смысла и предназначения, обосновать его под углом зрения сути существующей в ней системы ценностей».

Теория государства и права находится в тесной связи со отличителньным правоведением. В отечественной юриспруденции правоведение длительное время находилось, да II сейчас еще находится на далекой периферии научных исследований и юридического образования. В западно-европейских университетах эта дисциплина изучается и преподается уже более- 150 лет.

Объектом исследования сравнительного права (правоведения) являются правовые системы разных стран и народов. Предметом изучения данной отрасли знаний и учебной дисциплины является «общее и особенное в различных правовых массивах и системах, сферы и аспекты их динамичного соотношения между собой».

Возникновение и развитие сравнительного права -- явление такое же естественное и неизбежное на определенной стадии развития общества и государства, как и зарождение национального права. Оно обусловлено многими факторами, но наиболее важными из них являются те, которые ассоциируются с расширением и углублением между различными странами и народами экономических, торговых и иных связей, требующих профессионального знания правовой системы не только своей страны, но и других стран, а также унификации механизмов правового регулирования.

Жизнь народов, писал Р. Иеринг во второй половине XIX в., в период интенсивного развития связей между разными странами «не есть изолированное стояние друг подле друга». Как и «жизнь отдельных личностей в государстве», она «есть общение, система взаимных соприкосновений и влияний -- дружественных и враждебных, отдача и присвоение, заимствование и сообщение, короче -- громадный обмен, охватывающий все стороны человеческого бытия». И это касается не только материального мира, но и духовного, правового.

Наряду с теоретико- и историко-правовыми дисциплинами теория государства и права имеет глубокие и многосторонние связи с отраслевыми юридическими науками и учебными дисциплинами. По отношению к каждой из них теория государства и права выступает в качестве своеобразной синтезирующей конкретный юридический материал и обобщающей науки. Она способствует приведению в некую логическую систему накопившихся в течение веков знаний о государстве и праве, помогает упорядочению всей сложившейся в мире государственно-правовой информации, содействует выработке определенного взгляда и подхода к анализу государственно-правовых явлений, институтов и учреждений.

Говоря о необходимости такой обобщающей, «гармонизирующей» разнообразные юридические знания науки, Михайловский писал в начале XX в., что при первом взгляде на правовую жизнь, на отдельные науки, изучающие эту жизнь, «может получиться впечатление хаоса». Однако более внимательное наблюдение наводит на мысль, что здесь мы «имеем дело с областью явлений однородных, связанных с общими началами, представляющих одно гармоническое целое».

Отсюда, делает вывод автор, возникает «логическая неизбежность такой науки, которая ставила бы себе задачей изучение не какой-нибудь одной части явлений правовой жизни, а всей совокупности этих явлений в их органическом единстве, которая стремилась бы найти гармонию в кажущемся хаосе разрозненных специальных наук».

Обобщающий и синтезирующий характер теории государства и права по отношению к отраслевым юридическим наукам проявляется в следующем. Во-первых, в отличие от отраслевых юридических наук, обстоятельно занимающихся лишь отдельными составными частями, сторонами государственной и правовой жизни, теория государства и права имеет дело со всей, «синтезированной» государственно-правовой материей.

Во-вторых, теория государства и права в отличие от отраслевых юридических дисциплин, занимающихся разработкой своего специального понятийного аппарата, вырабатывает общие для всех категории и понятия. Последние, как правило, служат исходной базой, основой для выработки менее общих, специальных понятий в рамках отраслевых юридических дисциплин. В качестве примера можно сослаться на общее понятие правоотношения, которое вырабатывается теорией государства и права, а применительно к отдельным отраслям права конкретизируется и детализируется соответствующими отраслевыми юридическими дисциплинами. В результате этого мы имеем дело не только с общим понятием правоотношения, но и с более конкретными -- уголовно-правовыми, гражданско-правовыми, административно-правовыми, трудовыми и иными правоотношениями.

Аналогично обстоит дело и с другими общими для всех отраслей права и вырабатываемыми на их основе в рамках отдельных отраслевых дисциплин более конкретными понятиями, такими как норма права, правонарушение, правоприменение, юридическая ответственность и др.

В-третьих, теория государства и права вырабатывает общие для всех отраслевых юридических наук и дисциплин методы и принципы научного познания. Она служит методологической базой познания государственно-правовой материи. На этой основе в рамках каждой отдельной отраслевой науки и учебной дисциплины вырабатываются свои отраслевые принципы и методы познания и реализации норм права.

Так, в рамках гражданского права России вырабатываются и реализуются такие принципы, имеющие огромное теоретико-методологическое и практическое значение, как принцип дозволительной направленности гражданско-правового регулирования, принцип равенства правового режима для всех субъектов гражданского права, принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, принцип свободы договора, принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории Российской Федерации.

Трудовое право России вырабатывает и использует такие отраслевые принципы, как принцип запрещения принудительного труда, принцип свободы труда, принцип свободы трудового договора, принцип равенства возможностей субъектов трудовых отношений (равной трудовой правосубъектности и др.

Теория государства и права имеет с отраслевыми юридическими науками не только прямые, но и обратные связи. Это означает, что теория государства и права не только оказывает влияние на эти отрасли знаний, но и в свою очередь подвергается определенному влиянию с их стороны. Достигается это в основном благодаря разработке и накоплению отраслевыми юридическими науками того огромного эмпирического материала, который используется теорией государства и права при определении ею общих категорий и понятий, а также при выработке общей методологии.

Без использования этого материала и без опоры на отраслевые юридические науки теория государства и права неизбежно утратила бы свои академические и методологические позиции, бы как самостоятельная отрасль знаний и учебная дисциплина и в конечном счете ее существование и функционирование потеряли бы всякий смысл.

Теория государства и права имеет определенные связи со специальными (прикладными) юридическими науками и учебными дисциплинами. Однако по сравнению с отраслевыми юридическими науками эти связи, как правило, являются менее интенсивными и преимущественно не прямыми, а косвенными. Объясняется это прежде всего тем, что специальные науки, хотя и относятся к разряду юридических, но в своем содержании имеют весьма широкий спектр естественных, технических и других наук.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теория государства и права в этом отношении не является исключением. Ее характер и содержание, будучи обусловленными предметом этой науки, в значительной мере отражаются в ее названии.

О чем говорит название рассматриваемой отрасли знаний и учебной дисциплины?

Во-первых, о том, что это -- теория. А теория понимается как «система обобщенного знания», объяснение различных сторон исследуемого явления. Она воспринимается также как «форма научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях действительности».

Во-вторых, о том, что это не абстрактная теория, а «система обобщенного знания» о конкретных явлениях, в качестве каковых выступают государство и право.

В-третьих, о том, что это не изолированные друг от друга явления и соответствующие им институты и учреждения, а взаимосвязанные, взаимозависимые и дополняющие друг друга.

И в-четвертых, о том, что рассматриваемые феномены в виде государства и права по своему происхождению являются не естественными, техническими или природными, а сугубо общественными, социальными явлениями.

Исходя из того, что государство как социальное явление общепринято считать и политическим явлением, а право, естественно, -- юридическим явлением, приходим к логическому вы воду о том, что отрасль знаний и учебная дисциплина под названием «теория государства и права», имеющая дело с данными феноменами, должна рассматриваться одновременно в качестве политической и юридической отраслей знаний и дисциплины [2]. Политико-правовой характер теории государства и права отражается, таким образом, в ее названии.

Однако, допуская возможность определения характера теории государства и права, равно как и любой иной дисциплины, по названию, следует обратить внимание вместе с тем на известную условность и даже поверхностность такого подхода и «метода» определения.

Дело прежде всего в том, что данная отрасль знаний и учебная дисциплина не везде и не всегда именовалась и именуется теорией государства и права или общей теорией государства и права.

Имея предметом своего изучения общие закономерности возникновения, становления и развития государства и права, теория государства и права не может решать свои задачи без учета достижений социальной психологии, без знания социально-психологических особенностей отдельных социальных групп (властных и прочих структур) и всего общества в целом. Попытки определения уровня правового сознания общества, степени развития правовой культуры населения, эффективности правотворчества и правоприменения в той или иной стране можно успешно осуществить лишь при условии широкого использования достижений социальной психологии.

При рассмотрении проблем возникновения, становления и развития государства и права весьма важно иметь в виду также, что это не формальные, социально индифферентные или социально выхолощенные процессы, протекающие сами собой, вне поля зрения и участия в них отдельных слоев или всего общества. Это социально обусловленные, общественные процессы, протекающие в рамках как отдельно взятых стран, так и всего мирового сообщества.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Проблемы теории государства и права [Текст] : учебник/ под ред. М.Н. Марченко.- 2-е изд., перераб. и доп.- М. : Норма, 2011.- 784 c.

2. Теория государства и права [Текст] : учебник/ отв. ред. А.В. Малько.- 4-е изд., стер.- М. : Кнорус, 2009.- 400 c.