Правовое регулирование и реализация права на жизнь

В случае выздоровления осужденного вопрос о применении к нему смертной казни или возможности замены ее другим наказанием решается судом, постановившем приговор [3,ст.176].

Анализируя судебную практику можно сделать вывод о поступательном и необратимом процессе ограничения применения смертной казни в Республике Беларусь.

Если в период с 1991 по 1998 год ежегодно выносилось от 20 до 47 смертных приговоров, то в 1999 году их число составило 13, а в период до 2013 года суды приговаривали ежегодно к высшей мере наказания от семи до двух человек [37].

Почти все сведения о смертной казни в Беларуси являются секретными. Официальную информацию об исполнении смертных приговоров можно найти только в Уголовно-исполнительном кодексе (статьи 174 - 176). Согласно статье 175, часть 2: "Смертная казнь исполняется непублично путём расстрела". Уголовно-исполнительный кодекс предусматривает присутствие при исполнении смертной казни прокурора, представителя учреждения, в котором исполняется смертная казнь, и врача. По разрешению прокурора в исключительных случаях при исполнении смертной казни допускается присутствие других лиц. Уголовно-исполнительный кодекс также содержит положение о том, что администрация учреждения обязана уведомить об исполнении приговора суд, постановивший его, а суд - известить одного из близких родственников. Тело для захоронения не выдаётся, о месте захоронения не сообщается.

Вопрос о правомерности смертной казни возник уже в древние времена. Истории известен факт, что в 427 году до н.э., когда Диодат убедил афинскую ассамблею изменить решение о казни всех мужчин восставшего города Милитина, приводя аргументы, которые используются и в спорах наших современников [35].

К теме смертной казни на протяжении веков обращались представители различных слоев общества. Это юристы, философы историки писатели, общественные деятели.

В первые века христианства Блаженный Августин и Тертуллиан выступили против смертной казни, в результате чего в Швейцарии, Германии и Польше образовалась секта, не признававшая за государством права карать преступников смертной казнью.

Различные теоретические суждения высказывали такие мыслители, как Т. Мор, который в 1516 году пришел к выводу, что смертную казнь следует оставить за убийства при отягчающих обстоятельствах. Г. Гроций предлагал отменить смертную казнь за незначительные преступления; Гоббс считал, что смертная казнь является устрашающей мерой в интересах общества, а не мерой возмездия. Вольтер высказывался за ограничение этой меры, протестовал против жестоких методов исполнения. Единственный случай, когда смертная казнь оправдана, считал он, - "Когда нет иного способа спасти жизни многим людям, преступника следует уничтожить физически". Монтескье и Руссо высказывались за возможность применения смертной казни в отношении лиц, совершивших убийства лишь в отдельных случаях.

Того же мнения придерживались Кант, Гегель, Шталь.

Попытки осмыслить в теории наказания основные составляющие института смертной казни значительнее и обстоятельнее освещены в работах ученых- юристов конца 18-го начала 19-го веков. Выдающиеся русские ученые-юристы М. Гернет, Н. Таганцев, П. Люблинский в целом стояли на позициях отмены смертной казни [35].

Определенный интерес представляют высказывания известных политических деятелей. Э. Гувер: "Зверски изувеченные труппы и душевно уничтоженные жертвы убийц должны быть учтены, когда приходится взвешивать аргументы "за" и "против" смертной казни на весах правосудия. Уинстон Черчилль: "Наши гуманисты будут спокойно спать в своих постелях, считая, что они освободили мир и самих себя от тяжкого бремени, и никогда не подумают о долгих годах лишений и страданий ума и души, на которые обрекают тех, кому они хотели сделать благо" [48].

Теоретические взгляды противников исполнения смертной казни выливаются в следующие постулаты:

Ш Это нарушение общих прав человека. Генеральная Ассамблея ООН ратует за то, чтобы страны, в которых существует закон о смертной казни, его либо отменили, либо последовательно сокращали виды преступлений караемых смертной казнью.

Ш "Международная амнистия" заявляет, что смертная казнь - нарушение основных прав человека. Сам факт того, что государство может оправдать столь жестокое наказание, как смерть противоречит концепции прав человека.

Ш Всемирная Декларация прав человека в статье 3 провозглашает: "Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность"; в статье 1 того же документа говориться, что "все люди рождаются свободными и равными в своих правах. Они наделены разумом и совестью, и должны поступать в отношении друг друга в духе братства" [12].

Ш Ожидание исполнения смертной казни - психологическая пытка осужденного.

Ш Смертная казнь не исключает судебную ошибку, которую невозможно будет исправить. По исследованию, проведенному в США в 1990 году в периоде с 1900-ого года до 1985-ого года в данной стране, имелось 349 случаев, когда человек был неправильно приговорен за преступление, за совершение которого предусмотрена в качестве меры наказания смертная казнь. Из них 23 были казнены. В 32 случаях преступление вообще не имело места, предполагаемая жертва оказывалась живой" [29].

Тюремное заключение можно хоть как-то компенсировать неправильно осужденному, а смертная казнь - бесповоротная. Т.е. никакая система не застрахована от ошибок и пристрастий. Так, в связи с расследованием уголовного дела, по обвинению Чикатило было установлено, что несколько человек были осуждены за убийство, которого не совершали, а один из них даже расстрелян.

В связи с необратимостью смертной казни как меры наказания рождается дискуссия по поводу срока между вступлением приговора в законную силу и его исполнением. В различных странах он колеблется от нескольких дней до нескольких лет. В странах с малым сроком исходят из соображений гуманистических, чем меньше срок - тем меньше у приговоренного мучений в ожидании исполнения приговора суда. Зато в столь непродолжительный срок очень редко могут обнаружиться факты, которые могут указать на то, что в данном случае имеет место судебная ошибка.

Ш Зачастую смертную казнь используют как средство политических репрессий.

Ш Спорным вопросом является превентивное воздействие смертной казни.

Ш Институт смертной казни не отвечает сегодняшним юридическим понятиям.

Ш Смертная казнь не выполняет своей основной функции - исправления осужденного. Смертная казнь - это кара за преступление, когда иное наказание воспринималось бы как несправедливое.

Ш Нельзя, также исключить и ошибку признания вменяемым.

Ш Процесс вынесения исполнения приговора к смертной казни приносит страдания должностным лицам, причастным к выполнению данных функций.

По данному пункту противоположное мнение состоит в следующем:

Ш Во-первых, смертная казнь назначается на законных основаниях и только в том случае, когда вынесение какого-либо другого приговора представляется невозможным с точки зрения справедливости, так как гуманизм не должен пониматься как всепрощение.

Ш Во-вторых, если судья не будет уверен в необходимости применения в данном случае смертной казни он не будет приговаривать к ней подсудимого, а заменит ее на лишение свободы, так как у него во всех случаях есть альтернатива при назначении наказания.

Ш В-третьих, при нашем уровне технического развития вполне возможно полностью автоматизировать процесс исполнения смертной казни, а, следовательно, исключить мучения у исполнителя, который должен был приводить смертную казнь в исполнение.

Сторонники смертной казни утверждают:

Ш Исполнение смертного приговора исключает возможность повторного совершения преступления. Но противники смертной казни отмечают, что хотя казненный уже действительно не совершит преступления в будущем, невозможно с полной уверенностью утверждать, что если бы к данному преступнику применили бы другую меру наказания, то он обязательно совершил бы преступление. Наблюдения зарубежных криминологов показывают, что рецидив преступлений, за совершение которых может быть назначена смертная казнь, довольно-таки низок. Например, убийцы даже реже всех других преступников становятся рецидивистами. Из 400 приговоренных к пожизненному заключению штата Мичиган, приговоренных за убийство и условно-досрочно освобожденных в периоде с 1938-го года, ни один не провинился в совершении нового преступления до 1976 года" [41]. Но это, конечно, не правило, а скорее исключение, но если бы эти 400 человек были казнены, то с точки зрения предотвращения рецидива это было бы совсем бесполезное мероприятие.

Ш Это вынужденная мера социальной зашиты. То есть наше общество пока не достигло уровня подлинного гуманизма высокой цивилизованности, и поэтому, пока от смертной казни отказываться рано.

Ш Как вид уголовного наказания поддерживается общественным мнением. Это видно из результатов референдума, который проводился в ноябре 1996 года. 80% населения проголосовали за сохранение смертной казни в Уголовном кодексе Республики Беларусь. Но противники смертной казни следующим образом толкуют этот факт. Они говорят, что сформированный многовековой практикой обычай казнить преступников повлиял на воззрения политиков, законодателей, правоприминителей и общества в целом, что наше общество воспитано на идеологии, допускающей, оправдывающей, обосновывающей право власти и законодателя казнить. Это право закреплено в Уголовном кодексе. И борцы за отмену смертной казни предполагают, что в обществе бытует заблуждение, что без жестоких наказаний с преступностью не справиться, и поэтому опросы общественного мнения по поводу сохранения или отмены смертной казни в Уголовном кодексе подтверждают, что большинство людей выступают за ее сохранение.

Ш Исключительная мера наказания как институт права наиболее полно отражает идею искупления вины, то есть принципа ретребуции. Но противники смертной казни говорят, что именно в этом моменте смертная казнь напоминает месть.

Ш Многие ученые считают, что пожизненное заключение - это более жестокая мера наказания, нежели смертная казнь.

Ш Некоторые сторонники смертной казни говорят, что "дешевле" казнить, чем содержать длительный срок осужденного в местах лишения свободы. Однако некоторые исследования, проведенные в США и Канаде, показывают, что приведение смертного приговора в исполнение в этих странах обходится дороже, чем пожизненное заключение. Изучение этого вопроса в штате Нью-Йорк в 1982 году показало, что суд по делу, по которому может быть вынесен смертный приговор, и первая стадия обжалования обходятся в среднем 1.8 миллиона долларов США, что вдвое дороже, чем содержание лишенного свободы на срок сорок пять лет" [44].

Прислушиваясь к доводам, указанным выше, законодатели той или иной страны делали вывод о наличии в своем уголовном законодательстве исключительной меры наказания. И по поводу применения смертной казни все государства можно разделить на:

1. Страны, чьё законодательство не предусматривает смертную казнь ни за какие преступления (Австрия, Германия, Дания, Ирландия, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Франция, Швеция, Австралия, ряд латиноамериканских стран). Всего более 90 стран.

2. Страны, где смертная казнь может быть применена лишь при особых обстоятельствах, например, в военное время (Аргентина, Бразилия, Великобритания, Израиль, Испания, Канада, Мексика, Новая Зеландия, Швейцария и т.д.) - более 10 стран.

3. Более 20 стран и территорий сохранили смертную казнь в законодательстве, но не применяют её на практике в течение последних 10 и более лет (Бельгия, Боливия, Греция, РФ, Украина и др.).

4. Страны, которые применяют смертную казнь за общеуголовные преступления. Их более 60, к их числу принадлежат ряд азиатских стран, группа африканских государств, большинство арабских государств, тридцать восемь штатов США, Республика Беларусь.

Сторонники отмены смертной казни утверждают, что во всех этих четырёх группах государств примерно одинаковый уровень совершения тяжких преступлений, конечно, за некоторыми исключениями. Из этого следует, что смертная казнь не обладает достаточным превентивным воздействием.

Как уже отмечалось, на сегодняшний день вполне очевиден прогресс человечества в развитии негативного отношения к данному виду наказания. Лидерами в этом являются европейские государства, абсолютное большинство которых уже несколько десятков лет не применяет смертную казнь.

Начало активизации этого процесса было положено с принятием 28 апреля 1983 г. Протокола №6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни. Но ряд стран определил свое отношение к смертной казни еще задолго до принятия указанного Протокола и даже самой Конвенции, принятой 4 ноября 1950 г., исключив применение этого наказания в судебной практике либо вообще не предусмотрев ее в качестве наказания в своем законодательстве.

Важным этапом в развитии процесса неприятия смертной казни явилось подписание 36 государствами 3 мая 2002 г. Протокола №13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, который исключает применение этого наказания при любых обстоятельствах, в том числе в военное время и при неминуемой угрозе войны. Данный протокол подтверждает необратимый характер демократического процесса по пути к отказу всех европейских государств от использования в качестве наказания смертной казни в любое время и при любых условиях.

Таким образом, многочисленным дискуссиям, спорам, суждениям, оценкам по вопросу о смертной казни противопоставляется реальная практика государств, выражающая строго определенный, отрицательный подход к данному наказанию. В статье 1 Протокола №6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод содержится императив, гласящий, что смертная казнь отменяется и что никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен.

По европейскому пути к решению вопроса об использовании смертной казни как вида наказания пошли и государства - бывшие республики СССР (Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Латвия, Литва, Молдова, Российская Федерация, Украина, Эстония и др.).

Опыт указанных государств в этой части имеет большое значение для Республики Беларусь, развитие которой имеет много общего с развитием этих государств.

Если же говорить о Республике Беларусь, то все меры, последовательно предпринимаемые государством, свидетельствуют о том, что она идет по европейскому пути, хотя на сегодняшний день среди европейских государств это единственная страна, где смертная казнь еще сохранена в законодательстве и применяется на практике (хотя и в максимально ограниченном объеме).

11 марта 2004 года Конституционный Суд Республики Беларусь вынес заключение №3-171/2004 по делу "О соответствии Конституции Республики Беларусь и международным договорам Республики Беларусь положений Уголовного кодекса Республики Беларусь, предусматривающих применение в качестве наказания смертной казни". В данном решении Конституционный Суд констатировал, что в Республике Беларусь много сделано для совершенствования уголовного законодательства, практики его применения и приближения национальной правовой системы к международным стандартам, сложившимся в области применения смертной казни. В заключении Конституционного Суда обращено внимание на то, что норма части третьей ст. 24 Конституции, допустившая применение наказания в виде смертной казни, одновременно содержит указание на его исключительный и временный характер.

Конституционный Суд обратил внимание и на то, что на сохранение в уголовном законодательстве указанного вида наказания оказывают свое влияние результаты проведенного в 1996 году референдума, когда 80,44 процента проголосовавших высказались против отмены смертной казни.

В заключении Конституционного Суда отмечено, что неприменение смертной казни на европейском континенте стало общим правилом. Государства - члены Совета Европы, подписавшие и ратифицировавшие Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года и Протоколы к ней №6 от 28 апреля 1983 года и №13 от 3 мая 2002 года, обязаны исключить применение смертной казни.

Республика Беларусь не является членом Совета Европы и для нее в этой связи исполнение указанных документов необязательно. Не ратифицирован и Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, который также обязывает каждое государство - участника этого протокола принять все необходимые меры для отмены смертной казни в рамках своей юрисдикции.

Поскольку указанные выше международные договоры не ратифицированы, что обусловило бы в силу статей 8 и 116 Конституции Республики Беларусь верховенство международных актов в системе национального права, Конституционный Суд пришел к выводу, что в современных условиях вопрос об отмене этого вида наказания или об объявлении моратория на его применение может быть решен Президентом Республики Беларусь и Парламентом Республики Беларусь [9].

С целью изучения отношения к смертной казни в Республике Беларусь автором была разработана анкета, содержащая в себе 8 вопросов (Приложение А) и проведен соответствующий опрос.

В исследовании принимало участие 50 человек. Из них 38 (76%) человек женского пола, 12 (24%) человек мужского пола.

54% опрошенных считают необходимым существование смертной казни в современном мире. Отрицают мнение - 46%.

Согласны ли вы с утверждением: "Смертная казнь - санкционированное обществом и государством убийство"? Да - 70%, нет - 30%.

44% опрошенных считают смертную казнь более гуманным наказание, чем пожизненное наказание, 50% - с данным мнением не согласны, 6% оба вида наказания считают негуманными.

56% опрошенных считают, что применение смертной казни нарушает право каждого человека на жизнь, 44% ответили отрицательно.

С мнением о том, что отмена смертной казни - признак демократичности государства и высокого уровня правосознания общества, согласились 48%, не согласились - 28%, согласились, если в государстве низкий уровень преступности - 24% опрошенных.

32% считают, что у смертной казни альтернативы нет. 40% предложили пожизненное заключение с возможностью пересмотра приговора каждые 20 лет. 28% - пожизненное заключение в условиях строгой изоляции без возможности пересмотра приговора.

22% опрошенных выступают за сохранение смертной казни в Республике Беларусь, 26% - сохранение смертной казни в отношении лиц, совершивших особо тяжкие преступления, 54% - выступили против сохранения смертной казни.

2.2 Проблема эвтаназии

Проблема эвтаназии возникла не сегодня, и не вдруг. Свое летоисчисление она начинает в глубокой древности. И уже тогда она вызывала многочисленные споры среди медиков, юристов, социологов, психологов. Отношение к умышленному ускорению наступления смерти неизлечимо больного, даже с целью прекращения его страданий никогда не было однозначным. Английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626) для обозначения легкой безболезненной смерти ввел термин - "эвтаназия" (от греч. euthanasia, eu - хорошо, thanatos - смерть), то есть хорошая, спокойная и легкая смерть, без мучений и страданий [52].

В современных публикациях на русском языке используются два термина: "эвтаназия" и "эйтаназия". Со времен Гиппократа и до наших дней традиционная врачебная этика включает в себя запрет: "я никому, даже просящему об этом, не дам вызывающее смерть лекарство, и также не посоветую это" [52].

С недавнего времени, однако, у врачей все чаще и чаще появляется готовность прибегнуть к этой практике, по крайней мере, тогда, когда пациент сам просит о смерти. В начале нашего столетия юрист Биндинг и психиатр Гохе предложили называть эвтаназией уничтожение так называемых "неполноценных" жизней. Такая чудовищная интерпретация понятия "эвтаназия" получила позже широкое распространение в фашистской Германии и в захваченных ею странах. Умерщвляли новорожденных с "неправильным развитием", душевнобольных, больных туберкулезом или злокачественными новообразованиями, инвалидов, стариков и др. Была создана специальная индустрия умерщвления в виде газовых камер, душегубок, крематориев и т. д. Международный военный трибунал в Нюрнберге квалифицировал эти действия как преступления против человечества [52].

Совершенно необходимо объявить со всей решительностью, что ничто и никто не может разрешить убийство невинного человека, будь он эмбрионом или плодом, или ребенком, или взрослым, или пожилым, неизлечимо больным, или умирающим.

Кроме того, никто не может требовать совершить такое убийство ни в отношении самого себя, ни в отношении кого-либо другого, находящегося под его ответственностью, не может также согласиться на это ни прямым, ни косвенным образом.

Буквально термин "эвтаназия" переводится "благоумирание", но сам термин стал означать не столько "благую" смерть саму по себе, сколько ее причинение. "Эвтаназию" можно определить как "умерщвление другого человека для предполагаемого блага умерщвляемого" при его согласии ("добровольная эвтаназия") или без согласия, или даже против воли человека ("недобровольная" или "принудительная" эвтаназия). Под "умерщвлением" понимают действие или допущение действия, выбранное с целью лишения человека жизни, т.е., независимо от того, прямое ли воздействие или косвенное. Надо сказать, что сам термин "эвтаназия" отличается крайней противоречивостью, что затрудняет однозначное толкование, вызывает терминологическую путаницу. В зависимости от определения термина меняется и подход к проблеме эвтаназии. Различают пассивную и активную эвтаназию. Пассивная эвтаназия (или как ее еще называют "метод отложенного шприца") выражается в том, что прекращается оказание направленной на продление жизни медицинской помощи, что ускоряет наступление естественной смерти - что на практике достаточно часто встречается и у нас в стране.

Чаще всего, когда говорят об эвтаназии, то имеют в виду активную эвтаназию. Под активной эвтаназией (или как ее еще называют "метод наполненного шприца") понимают введение умирающему каких-либо лекарственных или иных средств либо другие действия, влекущие за собой быстрое и безболезненное наступление смерти. Активная эвтаназия может выражаться в следующих формах:

1) "Убийство из милосердия" - происходит в тех случаях, когда врач, видя мучительные страдания безнадежно больного человека и будучи не в силах их устранить, например, вводит ему сверхдозу обезболивающего препарата, в результате чего наступает желанный смертельный исход.

2) "Самоубийство, ассистируемое врачом" - происходит, когда врач только помогает неизлечимо больному человеку покончить с жизнью.

3) Собственно активная эвтаназия - может происходить и без помощи врача. Пациент сам включает устройство, которое приводит его к быстрой и безболезненной смерти, как бы сам накладывает на себя руки.

В каком случае можно говорить об эвтаназии? Об эвтаназии речь идет лишь тогда, когда мы имеем дело с преднамеренным убийством. В одном случае отнимается жизнь у безнадежно, смертельно больного лица - для того, чтобы избавить его от лишних страданий, - либо при помощи прямого вмешательства (напр., инъекции барбитуратов), либо "оставив его умирать", перестав кормить больного. В другом случае лишается жизни новорожденный ребенок с тяжелыми физическими недостатками, когда его прямо убивают или обрекают на верную смерть, прекращая подачу питания и основного лечения лишь для того, чтобы не причинять новой боли его родителям. Значит, эвтаназия сама по себе ставится на уровень намерений: . об эвтаназии говорится лишь тогда, когда есть намерение положить конец жизни данного лица или ускорить его смерть; . об эвтаназии не идет речь, когда стараются облегчить страдания какого-либо лица, находящегося в последней стадии тяжелой болезни, назначая ему медикаменты, которые лишь непрямым образом могут ускорить физиологический процесс умирания. В этом случае не ставят перед собой цели "помочь умереть" пациенту, но пытаются уменьшить его боль при помощи препаратов, которые лишь в качестве побочного эффекта способны ускорить приближение конца. Смерть здесь не провоцируется преднамеренно, прямым образом, но является возможным последствием обезболивающей терапии.

Эвтаназию можно поставить в ряд различных медицинских методов:

Ш эвтаназия присутствует в том случае, когда употребляется препарат, вызывающий смерть, а также, если больного лишают всего того, что ему необходимо для жизни (еда), или всего того, что для него благотворно (реанимация, которая позволила бы ему прийти в себя и самостоятельно поддерживать жизнь, или такое лечение, которое способно дать шанс на продолжение жизни в нормальных условиях);

Ш эвтаназии нет в случае, когда прекращается или упускается такое лечение, которое имело бы неблагоприятное влияние на больного (напр., лечение, которое лишь продлило бы саму жизнь в нечеловеческих условиях, не облегчив состояния пациента);

Ш эвтаназии нет в случае прекращения реанимации, когда состояние церебральной смерти является необратимым (всякое лечение не дает уже никакого результата, не облегчает страданий, не дает никакого шанса на дальнейшее выздоровление, а только продолжает время агонии и, кроме того, приносит невыносимые страдания семье и несоразмерные расходы государству);

Ш эвтаназии нет в случае нереанимации плохо сформированного новорожденного ребенка, или в тяжелом патологическом случае, если он естественным образом ведет к смерти (когда лишь искусственно можно продолжать жизнь, без надежды на улучшение и на возникновение способности к самостоятельному существованию);

Ш эвтаназии нет, если "дают спокойно умереть" больному смертельной болезнью, которая естественным образом приводит к смертельному исходу в краткий срок - в случае, когда всякая терапия позволила бы лишь на короткое время продлить жизнь в невыносимых условиях [52].

Говоря об эвтаназии, возникает два вопроса -моральный ("Что можно сказать о характере человека, совершающего подобные действия?") и юридический ("Должны ли подобные действия быть запрещены законом?"). Св. Фома Аквинский утверждает, что, в общем, человеческий закон должен основываться на естественном законе - запрещение людям делать то, что не является для них неправильным, не законотворчество, а тиранство. Но, продолжает он, мораль и идеальная законность не тождественны. Иногда то, что с точки зрения морали плохо, не практично юридически запрещать. Есть предел тому, что государство может запретить недобрым людям. В то же время то, что допускает мораль, может быть запрещено законом, поскольку временами для общего блага нам приходится отказываться даже от своих прав [51].

Некоторые утверждают, что, хотя эвтаназия является безнравственной, её не следует запрещать в законодательном порядке.

Два довода, которые обычно приводят в качестве аргументов против применения уголовных санкций: во-первых, слишком высокие затраты на претворение этих санкций в жизнь, и во-вторых, перспектива непослушания настолько широка, что она уже подрывает общее уважение к закону -- по-видимому, в данном случае не применимы. Другие утверждают, что, хотя эвтаназия не во всех случаях неправильна, она не должна быть разрешена законом. Один из вариантов этого аргумента утверждает, что эвтаназия нравственно допустима только в редких случаях, но даже там ее следует запретить, так как этой практикой до того легко злоупотребить, что легализация эвтаназии принесет больше вреда, чем добра. Другой вариант гласит, что легализация ставит пожилых людей в затруднительное положение выбора: либо продолжать жить, либо смертью уйти с дороги -- положение, в которое никого нельзя ставить [30].

В зарубежной литературе предлагается много вариантов нравственной оценки эвтаназии. Большинство авторов поддерживает методы пассивной эвтаназии и отвергает любую возможность применения активной эвтаназии. Однако есть и прямо противоположные мнения. Например, наиболее известным его выразителем является крупный американский философ Дж. Рейгелс, который выступил с резкой критикой Постановления Американской медицинской ассоциации от 4 декабря 1973 года, где сказано: "...намеренное прекращение жизни одного человеческого существа другим - милосердное убийство - противоречит и самому предназначению медицинской профессии и политике Американской медицинской ассоциации". Дж. Рейгелс считает, что если больной в сознании, понимает, что его дни сочтены, не может более терпеть страшные боли и просит врача ускорить его смерть, и врач выполнит его просьбу, просто прекратив лечение (пассивная эвтаназия), страдания больного могут усилиться, хотя они могли быть менее интенсивными и длительными, чем при продолжении лечения. В этой ситуации смертельная инъекция (активная эвтаназия), по мнению Дж. Рейгелса, более гуманна, поскольку сразу прекратит страдания больного [30]. Большинство ученых с ним не согласны, и прежде всего потому что это противоречит принципам гуманизма и предназначения медицины.

Ценность человеческой жизни побуждает бороться за нее даже вопреки объективным медицинским законам и в самых безнадежных ситуациях, поскольку медицинская наука и практика богаты случаями исцеления самых безнадежных больных. Именно сильные боли и являются обычно причиной просьбы больного ускорить наступление смерти, а потому она является вынужденной и неискренней. Здесь врач должен противостоять им с помощью богатого выбора обезболивающих средств, которыми сегодня располагает медицина, а не идти на поводу у больного. Другое дело, когда, например, человек находится в состоянии комы длительное время и сознание его уже потеряно безвозвратно, а прогрессивные медицинские технологии позволяют проводить жизнеподдерживающее лечение сколь угодно долго. Встает вопрос - нужно ли это? Однозначных ответов, увы, нет. Многие ученые опасаются, что формальное разрешение эвтаназии может стать определенным психическим тормозом для поиска новых более эффективных средств диагностики и лечения тяжелобольных, а также способствовать недобросовестности в оказании медицинской помощи таким больным. Реанимационная помощь им требует не только больших материальных затрат, но и огромного напряжения физических и душевных сил обслуживающего медперсонала. Именно отсутствие надлежащего лечения и ухода могут стимулировать требования больного ускорить смертельный исход, что позволит врачу полностью прекратить всякое лечение и уход за тяжелым больным. И в этом еще одна из причин необходимости правового регулирования данного вопроса. Более общим явилось мнение, что эвтаназия с моральной точки зрения допустима только в исключительных случаях, но в таких случаях следует ее узаконить. Недавние законодательные инициативы в тех странах, где она дозволяется, разрешают эвтаназию только в исключительных случаях. Противоречивые взгляды на эвтаназию с медицинской и морально- этической точек зрения породили и противоречивую юридическую оценку этого явления, что нашло отражение в законодательствах ряда стран. Например, в Голландии после длительной дискуссии в законодательство официально внесено разрешение пассивной эвтаназии, конечно, с определенными оговорками, предусматривающими исключение каких-либо злоупотреблений. В Англии, напротив, после долгих обсуждений принят закон о безусловном запрещении любой эвтаназии в медицинской практике. Вместе с тем, под предлогом обеспечения прав человека во многих странах в той или иной мере свободно применяется эвтаназия даже вопреки существующим нормам закона.

Все это создает большие сложности в юридической оценке прав человека на достойную смерть, хотя в некоторых странах это право получило законодательное оформление. Например, в соответствии с законодательством штата Индиана (США) действует так называемое прижизненное завещание, в котором пациент официально подтверждает свою волю на то, чтобы его жизнь не продлевалась искусственным образом при определенных обстоятельствах. В 1977 году в штате Калифорния (США) после долгих лет обсуждений на референдумах был принят первый в мире закон "О праве человека на смерть", по которому неизлечимо больные люди могут оформить документ с изъявлением желания отключить реанимационную аппаратуру. Однако до сих пор этим законом официально никому не удалось воспользоваться, так как одним из условий осуществления эвтаназии должно быть заключение психиатра о вменяемости пациента (а Американская ассоциация психиатров запрещает своим членам участие в подобных процедурах), а другое обязательное условие состоит в том, что проводить эвтаназию должен врач, что также невозможно, поскольку Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении своим членам участие в эвтаназии, выдвинув лозунг: "Врачи не должны быть палачами" [50].

Многие ученые полагают, что формулировка "право на смерть" как это сформулировано в законодательствах зарубежных стран, неудачна, поскольку обладающий правом на смерть человек будет обладать и правом настаивать на исполнении своего желания третьими лицами, что фактически легализует убийство из милосердия, а это в свою очередь может повлечь и определенные злоупотребления. Предлагается использовать выражение "право человека умереть достойно". С этим трудно не согласиться. Несмотря на противоречивость мнений во многих странах пассивная эвтаназия постепенно легализуется морально общественным мнением, а в некоторых странах законом. Так, в Швеции и Финляндии пассивная эвтаназия путем прекращения бесполезного поддержания жизни не считается противозаконной. Однако основой для принятия врачом решения о прекращении лечения является свободное и осознанное волеизъявление пациента. Аналогичные просьбы от ближайших родственников пациента, находящегося в бессознательном состоянии, являются юридически недействительными. В 1990 году в Австралии в штате Виктория были приняты дополнения к Закону 1988 года по вопросу о назначении специального агента для решения вопроса от имени терминального больного о прекращении поддержания его жизни [48].

Активная эвтаназия карается законом всех стран, хотя практическое применение законов наблюдается редко. Многие наверняка слышали имя врача из США Джека Кеворкяна, который изобрел даже "машину смерти" - аппарат, вводящий в организм пациента смертельный раствор. В дальнейшем он усовершенствовал "суицидальную" (убийственную) машину, снабдив ее маской с автоматической подачей смертельной дозы углекислого газа. Уже многие безнадежно больные люди воспользовались этим аппаратом в присутствии его автора и при его консультации. В США это вызвало негодование общественности. Беспокойство это связано, прежде всего, с тем, что бывший патологоанатом единолично, без консилиума врачей-специалистов определяет фатальность болезни и ассистирует в подобных делах. Как не вспомнить тут замечательные слова из Клятвы Гиппократа: "Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла". Несмотря на то, что "Доктору Смерти", как назвали Джека Кеворкяна многие газеты, судебные инстанции предъявили обвинение, он продолжал свою деятельность.

Идеи Кеворкяна были решительно осуждены врачебным сообществом и властями США. В 1991 году Кеворкяна лишили лицензии на занятия медицинской практикой. В марте 1999 году Джек Кеворкян был приговорён к заключению сроком от 10 до 25 лет в исправительном учреждении штата Мичиган. 1 июня 2007 года за хорошее поведение решением Комиссии штата по условно-досрочному освобождению 79-летний Джек Кеворкян был выпущен на свободу на два года раньше срока с запретом: помогать кому-либо умереть путём эвтаназии; осуществлять уход за лицами старше 62 лет; близко общаться с лицами, имеющими врождённые физические отклонения [53]

На 44-й Всемирной Медицинской Ассамблее в Испании в 1992 году было принято специальное Заявление о пособничестве врачей при самоубийствах. В нем отмечалось, что "случаи самоубийства при пособничестве врача стали в последнее время предметом пристального внимания со стороны общественности. Известны случаи использования приспособлений, сконструированные врачом, который инструктирует смертельно больного пациента о том, как им воспользоваться в целях самоубийства. Подобно эвтаназии самоубийство при пособничестве врача является неэтичным и подлежит осуждению со стороны медицинской общественности". Это абсолютно верное, на мой взгляд, положение. В литературе описан ряд судебных процессов над медицинскими работниками врачами в Бельгии, Нидерландах, Германии, США, Австрии, которые применили эвтаназию по отношению к своим пациентам. Особый резонанс вызвал судебный процесс в Вене над четырьмя медицинскими сестрами. В судебном заседании "сестры милосердия" сознались, что с 1983 по 1989 годы они умертвили 50 больных с помощью сильнодействующих снотворных средств. Они хотели якобы положить конец невыносимым мукам своих беззащитных и беспомощных пациентов в клинической больнице в пригороде Вены [52].

Эвтаназия официально разрешена в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге и Швейцарии, а также в двух американских штатах -- Вашингтоне и Орегоне. Вопрос об эвтаназии обсуждается во Франции, Великобритании, Литве, Китае и других государствах. Например, в Нидерландах, врач, умертвивший (или способствовавший в самоубийстве) своего пациента при определенных обстоятельствах, не признается виновным. Этими законами и политикой установлены три условия: 1) эвтаназия должна быть добровольной, 2) только врач может оказывать помощь или осуществлять эвтаназию, 3) состояние пациента должно быть с медицинской точки зрения неудовлетворительно [52].

Естественно, в каждой стране есть свой вариант процессуальных охран против злоупотребления этим правом.

Намеренное умерщвление невинного всегда является нравственным злом. Эвтаназия -- намеренное умерщвление невинного человека. Значит эвтаназия -- нравственное зло. Сторонники эвтаназии могут апеллировать к факту, что вышеприведенное умозаключение подразумевает различие между оправданными и неоправданными умерщвлениями. (А зачем же "невинного человека"?) На каком основании делается это различие? Если некоторые виды умерщвлений оправданы, почему нельзя оправдать хотя бы в некоторых обстоятельствах добровольной эвтаназии? Как известно, два вида убийства принимаются даже многими из самых рьяных противников эвтаназии -- самооборона и наказание. Ни один из них не является несправедливым; по сути, ни один из них не является злом. Можно ли рассматривать добровольную эвтаназию как третий вид оправданного умерщвления? Попытаемся привести аргумент в пользу того, что эвтаназия выходит за рамки несправедливого убийства на основании двух ключевых утверждений. Первое -- состояние некоторых людей таково, что им лучше умереть, чем продолжать жить. Ярким примером такой ситуации являются те пациенты, которые страдают от сильных болей или обречены на жизнь в унизительной зависимости от других даже в удовлетворении самых элементарных нужд. Сюда, как извлекающих выгоду из эвтаназии, часто включают смертельно больных и тех, кто находится в постоянном вегетативном состоянии. Второе утверждение заключается в том, что оказание помощи кому-либо в улучшении его положения всегда нравственно допустимо. Если умерщвление улучшит чье-либо положение, и человек сам хочет, чтобы его лишили жизни, как подобное умерщвление может считаться причинением незаслуженного этим человеком вреда? Как можно считать этот акт несправедливым? Как вообще это может быть неправильно? И что же тогда является добровольной эвтаназией, если не это? У этого аргумента возникают серьезные недостатки, особенно когда он употребляется в оправдании общепринятого разрешения. Остается спросить, на самом ли деле улучшилось положение всех тех пациентов, и даже если это так, то является ли их умерщвление единственной альтернативой бездействию. Во-первых, неясно, как смертельно больные (как таковые, независимо от любых других особенностей их положения) и те, кто находится в вегетативном состоянии, извлекают выгоду из своей ранней смерти. Во-вторых, можно задать вопрос, действительно ли отвращение, выраженное многими, от зависимости от других в последние годы своей жизни, основано на сознании собственного достоинства, а не на ложной гордыне. В-третьих, всегда есть и другие способы избавления от боли. Предполагаемое исключение из общего запрета на умерщвление, допускающее добровольную эвтаназию, действительно отличается от исключений смертной казни и защиты.

Отличие в следующем: исключение наказания и защиты позволяет государственным властям реагировать на действия (были ли они абсолютно сознательны или же сделаны по неведению), создающие напряжение между частным благом виновного или вредного человека и общим благом покоя. Причиняемый виновному или вредному человеку вред (здесь--смерть) -- необходимое средство достижения общего блага. Из-за своих действий против общего блага такие люди теряют право на частное благо в той степени, которая необходима для восстановления общего. Ничего подобного нельзя сказать об эвтаназии. Здесь нет противоречия между благом страдающего, искалеченного или смертельно больного и общим благом. Нет ни одного действия с их стороны, на основании которого их смерти должны, или даже могут, быть объявлены расплатой за что-либо.

Защитники эвтаназии часто задаются вопросом, не является случай эвтаназии тем случаем, когда приходится выбирать из двух зол? Если одно хуже другого, что же плохого в выборе меньшего зла? Если как смерть невинного, так и постоянное страдание являются плохими, то выбор (и стремление к) одной из них означает стремиться к плохому, выбрать действие, которое есть зло в отношении к своей цели. Выбирая смерть (т.е. умерщвления), в противоположность простому примирению с тщетностью дальнейшего продления жизни и позволению смерти прийти, мы совершаем ошибку. Любой акт эвтаназии, как выбор смерти, попадает под этот запрет. Можно привести три возражения в пользу эвтаназии и против ее запрета: Во-первых, так как боль, связанная с продолжением жизни, также зла, то делает ли врач меньше зла, отказываясь осуществить добровольную эвтаназию, чем выполняя ее? Ответом будет: Нет! Отказ прибегнуть к эвтаназии означает решение переносить боль; это не выбор самой боли. Хотя боль сама по себе плоха и причинение ее зло, решение переносить боль -- добродетельно. Это -- акт стойкости. Во-вторых, не являются ли смертная казнь и смертоносные акты самообороны также выборами смерти? Положение самообороны не совсем ясное. Защищающийся может намереваться только остановить нападающего, хоть он знает, что употребленное средство -- опасно нападающему. Но такой неясности у смертной казни нет. Палач имеет вполне определенное намерение умертвить осужденного. Но из-за его злодеяния преступник оказывается в весьма парадоксальном и почти уникальном положении. Только здесь намеренная отдача жизни -- не принятие риска, но прямой отказ от жизни -- не нравственно неверное действие. В-третьих, да разве выбор меньшего из двух зол не является нравственно предпочтительным в ситуации, когда в перспективе только зло?

В основе общепринятого разрешения эвтаназии лежит принцип самоуправления -- утверждение, что каждый человек имеет право принимать свои собственные решения о действиях, которые влияют исключительно на него самого.

Существует ряд условий, затрудняющих или делающих неприятным продолжение жизни. Неясно, на каком основании те, кто полагаются на право, на самоуправление, могут принимать решения за других (!) о том, что некоторые из этих проблем допускают выбор смерти, в то время как другие--нет.

Эвтаназия в безнадежной ситуации. Двумя путями можно подвести человека к добровольной, и, возможно, даже к принудительной эвтаназии. Первый путь коренится в вопросе: почему следует ограничивать такую быструю и милосердную смерть тем, кто еще в состоянии просить о ней? Почему одним ее можно разрешить (кто был предусмотрительным и попросил о ней заранее или кто в состоянии просить о ней сейчас), но другим (кто не был заранее предусмотрителен и кто не в состоянии это сделать сейчас) следует отказать в ней? Не станет ли отказ в таком важном милосердии ошибочным наказанием для тех, кто был недальновиден, кто не позаботился о будущем? Так идет путь от добровольной эвтаназии к недобровольной. Очевидно, подобная тенденция существует уже в Нидерландах, где согласно официальному докладу нидерландского правительства имели место 1000 случаев недобровольной эвтаназии по сравнению с 2700 добровольной. Решения Апелляционного Суда Девятого Округа в США показывают ту же тенденцию. Второй путь, подводящий к недобровольной или принудительной эвтаназии, проходит несколько иначе. Философ Маргарет Бэттин, ведущий защитник эвтаназии, защищает самоубийство в одном случае, говоря "оно оставляет меньше на один число примеров человеческой деградации в этом мире". Если самоубийство недавно овдовевшей женщины, страдающей от глаукомы и рака, "оставляет меньше на один число примеров человеческой деградации в этом мире", как был бы воспринят отказ той женщины совершить самоубийство? Логичный ответ очевиден: в мире сохранился бы еще один пример человеческой деградации! Таким образом, подобно гильотине, эвтаназия может попасть в руки людей менее человечных, чем ее изобретатели [52].

Говоря об эвтаназии, неизбежно приходится сталкиваться с понятием неизлечимости. Когда можно с уверенностью говорить, что больной является неизлечимым? Широко известно, насколько велика возможность ошибки, когда врачи строят свои прогнозы. К тому же понятие неизлечимости в большой степени зависит от средств и возможностей, имеющихся в данный момент их распоряжении. В действительности, большая часть врачей остаются верными своей клятве и предпочитают действовать в качестве профессионалов, а не "сочувствующих". Это наблюдается и в Голландии, где некоторые врачи даже специализируются на эвтаназии, в то время как другие отказываются прибегать к ней.

Двусмысленность понятия "жалости". Страдания сами по себе у многих вызывают сочувствие: убивают собаку, которая корчится от боли, приканчивают обреченного на смерть. Можно ли отказать в таком акте милосердия? В действительности, даже некоторые убежденные католики считали своим долгом укоротить страдания ближнего. Но эта жалость уже сама по себе является двусмысленной: конечно, часто сама боль является невыносимой, но нередко она бывает еще более невыносимой для тех, кто находится рядом с больным. "Избавляя" больного от боли, они часто избавляют от страданий самих себя. Действительно ли соблюдается в таком случае свобода выбора больного? На крик о помощи отвечают смертельным ударом. Причинить смерть - означает избавить, прежде всего, самого себя от необходимости услышать этот зов, поскольку за словами "убей меня" кроется мольба: "раздели мою боль и помоги мне!" Чисто по-человечески всегда труднее "сопровождать" больного в его страдании, чем уничтожить его.

Церковь полностью осуждает эвтаназию. Осуждение касается всякого посягательства на человеческую жизнь - как аборта, так и эвтаназии. Однако в вопросе об отказе от искусственного жизнеобеспечения церковь не так категорична и выдвигает следующие критерии:

1. В случае наличия малейшего шанса на выход из коматозного состояния необходимо использовать все возможные методы для того, чтобы поддержать жизнь пациента, поскольку дело спасения человеческой жизни стоит любых усилий. Это особенно важно тогда, когда больной не способен самостоятельно высказать своего согласия.

2. Если коматозное состояние является необратимым и безысходным, то не обязательно использовать мучительные и дорогостоящие методы как материального, так и личного характера, поскольку все это лишь продлило бы агонию без какой-либо надежды на то, что больной придет в сознание. Но обязательным является оказание обычного лечения (особенно гидратация и парентеральное питание). Следует повторить, что определение необратимости и безнадежности на возвращение к сознанию всегда является одним из наиболее сложных и сомнительных.

3. Искусственное поддержание жизни при полном отсутствии мозговой деятельности, прямой ЭЭГ, отсутствии рефлексов, дыхания и сердцебиения было бы надругательством над умершим и его смертью и тяжелым ударом для родственников покойного [52].

На территории Республики Беларусь осуществление эвтаназии запрещено законодательно.

Статья 31 Закона "О здравоохранении" четко закрепляет норму о запрете эвтаназии в Беларуси: "Эвтаназия - удовлетворение просьбы пациента о прекращении жизнедеятельности его организма и наступлении смерти посредством каких-либо действий (бездействия) с целью избавления от мучительных страданий, вызванных неизлечимым заболеванием.

На территории Республики Беларусь осуществление эвтаназии, в том числе с помощью медицинских (фармацевтических) работников, запрещено.

Лицо, сознательно побудившее другое лицо к эвтаназии и (или) осуществившее эвтаназию, несет ответственность в соответствии с законодательством Республики Беларусь" [7].

Однако это не значит, что люди, мучающиеся от нестерпимой боли или не имеющие сил жить с неизлечимым заболеванием, не задумываются о добровольном уходе.

С целью изучения отношения к эвтаназии в Республике Беларусь разработана анкета, содержащая в себе 9 вопросов. (Приложение Б)

На мой взгляд, эти вопросы могут полно отразить отношение опрашиваемых к различным сторонам эвтаназии.

В исследовании принимало участие 50 человек. Из них 32 (64%) человек женского пола, 18 (36%) человек мужского пола. По возрастным группам исследуемые разделились следующим образом: от 18 до 25 лет - 2 (4%) человека, от 25 до 35 - 14 (28%) человек, от 35 до 45 лет - 21 (42%) человек, от 45 до 55 лет - 13 (26%) человек.

Эвтаназию признали гуманной 36% опрашиваемых. Негуманной признали эвтаназию 34% опрашиваемых. Затруднились с ответом - 30%.

Допустимой считают эвтаназию 46% опрашиваемых. Недопустимой считают эвтаназию 28%. Затруднились с ответом 26% респондентов.

Отрицают все виды эвтаназии 34% респондентов.

Большинство опрашиваемых выразило мнение, что в Беларуси следует разрешить эвтаназию. Такое мнение выразило 40% респондентов.

Эвтаназию как спасение для больного признало 18%. Несогласны с данным утверждением 20%. Склоняются к утвердительному варианту 46%, к отрицательному 16% опрашиваемых.

В шестом вопросе людям было предложено ответить на вопрос: Если бы близкий человек был неизлечимо болен, сильно страдал и просил помочь ему умереть, приняли бы вы решение об эвтаназии. Утвердительно ответило 18% опрашиваемых. Отрицательно ответили 20%. Затруднились с ответом 62%.

На вопрос "Какие условия вы считаете необходимыми для осуществления эвтаназии?" ответы были следующими: сознательная и настойчивая просьба больного - 6%; точная и несомненная доказанность невозможности спасти больного - 28%; два данных условия совместно должны явиться главными аргументами для проведения эвтаназии - 36%; эти условия не являются поводом считают 30% опрошенных.