Уголовно-правовая характеристика преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспорта ст. 264 УК РФ

В ст. 211 УК РСФСР (редакция 1968 г.) в числе общественно опасных последствий сохранился «существенный материальный ущерб», который прежде отсутствовал в отмененной ст. 212 УК РСФСР. Однако в дальнейшем такие признаки, как причинение существенного материального ущерба, а также причинение легких телесных повреждений были исключены из диспозиции ст. 211 УК РСФСР. Ведомости РФ. 1993. № 3. Ст. 97 // ЭБД Кодекс

Об относительной нестабильности уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за нарушение правил дорожного движения, говорит и тот факт, что упомянутым выше Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1968 г. в УК был включен новый состав (ст. 2111), предусматривающий уголовную ответственность за некоторые случаи управления транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения. Затем в 1972 г. в нее были внесены редакционные изменения, Ведомости ВС РСФСР. 1972. № 51. Ст. 1207 // ЭБД Кодекс а потом Законом РФ от 24 декабря 1992 г. эта статья была исключена на Уголовного кодекса, Ведомости РФ. 1993. № 3. Ст. 97 // ЭБД Кодекс т.е. предусматривавшиеся в ней деяния вновь были отнесены к административным правонарушениям.

Тем же Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1968 г. УК был дополнен ст. 2112, устанавливающей ответственность за выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств, если это повлекло последствия, указанные в ст. 211 УК РСФСР. Появление этой статьи было совершенно оправданным, так как законодатель в УК 1960 г. говоря о лицах, управляющих транспортными средствами (ст. 211 и ст. 212), просто упустил, что несчастные случаи на дорогах могут происходить не только по вине водителей, но и по вине лиц, ответственных за техническое состояние или эксплуатацию транспортных средств. Это было несколько запоздалое устранение явного пробела в уголовном законе, и целесообразность ст. 212 не вызвала никаких сомнений.

Этого нельзя сказать в отношении ст. 2113 (допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения), которая была введена в УК Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 октября 1985 г. Ведомости ВС РСФСР. 1985. № 40. Ст. 1398 // ЭБД Кодекс и редакция которой впоследствии претерпела некоторые изменения в соответствии с Законом РФ от 20 октября 1992 г. Ведомости РФ. 1992. № 47. Ст. 2664 // ЭБД Кодекс

По существу эта статья повторяла статью 2122 с той лишь разницей, что в последней речь шла о выпуске к эксплуатацию заведомо технически неисправных транспортных средств или ином грубом нарушении правил их эксплуатации, а в ст. 2113 говорилось о частном случае нарушения правил эксплуатации - о допуске к управлению транспортным средством водителя, находящегося в состоянии опьянения. Не случайно санкции в этих статьях были тождественными. Состав преступления, предусмотренного ст. 2113, полностью поглощался диспозицией ст. 2112 и, очевидно, был вызван к жизни конъектурными соображениями в связи с развернувшейся борьбой с пьянством и алкоголизмом. На необычность сложившейся ситуации, связанной с возникшей искусственной конкуренцией двух статей одного кодекса, было обращено внимание в специальной литературе. В частности, отмечалось, что преступление, предусмотренное ст. 2113 , является разновидностью преступления, предусмотренного ст. 2112, и «по основным признакам объекта посягательства, последствиям, субъекту и субъективной стороне эти преступления совпадают». Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.И. Скуратов и В.М. Лебедева. - М.: Норма-Пресс, 2000. - С. 236.

В гл. III «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» содержалась ст. 127 «Оставление в опасности». Действия водителей автотранспорта, которые заведомо оставили без помощи потерпевших в результате ДТП, в судебной практике квалифицировались по данной уголовно-правовой норме. Бюллетень ВС РСФСР. 1989. № 4. С. 4 // ЭБД Кодекс

На этом можно закончить рассмотрение эволюции правовых норм, устанавливающих ответственность за нарушения правил безопасности дорожного движения в советский период. Но, памятуя о том, что хотя в истории нашего государства и наступил новый этап развития социально-экономических отношений и формируется новая нормативно-правовая база, однако правильно попять, объяснить и прокомментировать современные законодательные акты можно только с учетом исторического опыта развития отечественного уголовного права.

Так, развитие дорожного движения в России, в первую очередь, предопределяло и особенности его правового регулирования, а также пределы ответственности за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Поэтому для различных этапов исторического развития дорожного движения в нашем государстве характерны определенные закономерности правового регулирования данного процесса, отражающие общемировые тенденции своего времени, а также национальные традиции и особенности российской правовой системы.

В России имеется исторический опыт эффективного применения в целях обеспечения безопасности дорожного движения штрафных санкций за совершение дорожно-транспортных преступлений. Этот вывод будет необходим нам для анализа мер ответственности за совершение дорожно-транспортных происшествий на современном этапе.

1.2 Понятие преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспорта

Появление в УК РФ гл. 27 «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта», безусловно, было подготовлено всем предшествующим развитием уголовного законодательства России. Название главы говорит не о транспортных преступлениях вообще, а только о тех, которые связаны с безопасностью движения и эксплуатация транспорта. Поэтому за пределами гл. 27 УК остались некоторые «транспортные» преступления, имеющие иной объект преступного посягательства и иной характер противоправных действий. Речь идет о ст. 166 (неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения) и о ст. 211 (угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава). В принципе эти составы преступлений по своей специфике - «транспортные», и в уголовном законодательстве различных стран мира данные составы преступлений наряду с другими уголовно-правовыми нормами, определяющими ответственность за совершение транспортных преступлений, были объединены в соответствующие главы Уголовных кодексов (УК Беларуси, Болгарии, Голландии, КНР, Латвии, Узбекистана, Украины, ФРГ, Эстонии). Уголовный кодекс Республики Беларусь. - СПб, 2001; Уголовный кодекс Республики Болгария. - СПб, 2001; Уголовный кодекс Голландии. - СПб, 2001; Уголовный кодекс КНР.- СПб, 2001; Уголовный кодекс Латвийской республики. - СПб, 2001; Уголовный кодекс Республики Узбекистан. - СПб, 2001; Уголовный кодекс Украины. - СПб, 2001; Уголовный кодекс ФРГ.- СПб, 2003; Уголовный кодекс Эстонской республики. - СПб, 2001.

Уголовный кодекс, принятый 24 мая 1996 года и утвержденный 13 июня 1996 года, введенный в действие с 1 января 1997 года, предусмотрел специальную главу 27, названную «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта». В ней были объединены 9 статей, касающихся различных видов транспорта, 5 из них относятся к дорожному движению. Таким образом, можно определить, что, в отличие от административного проступка, дорожно-транспортным преступлением является совершенное виновно дорожно-транспортное происшествие, в результате которого наступили последствия, ответственность за которые предусмотрена Уголовным кодексом. Жулев В.И., Гирько С.И. Уголовная ответственность за ДТП / В.И. Жулев, С.И. Гирько // Юридический Консультант, 1997, № 7. - С. 22.

Объектом нашего внимания является статья 264, предусматривающая ответственность лица, управляющего транспортным средством, за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Именно в нарушении данной нормы уголовного кодекса состоит наибольшее количество преступлений, посягающих на безопасность дорожного движения. Несмотря на то, что данная норма существует в уголовном кодексе несколько десятков лет, ее уголовно-правовое толкование и криминологическое значение до сих пор вызывает трудности теории и судебно-следственной практики.

В юридической литературе до вступления в силу нового Уголовного кодекса указывалось, что совершить преступление, предусмотренное ст.211 УК РСФСР, возможно лишь путем совершения определенных действий. При этом акцент делался на буквальное толкование диспозиции ст.211 УК РСФСР, предусматривающей в ч.2 и 3 формулировки «действие, предусмотренное ч. 1…», и «те же действия...». При этом некоторые авторы полагали, что «водитель транспортного средства может активно влиять своими действиями на развитие причинности в дорожном происшествии только до момента возникновения аварийной ситуации. Оказавшись же в аварийной остановке по своей или чужой вине, он уже не может остановить или серьезно изменить механизм развития происшествия и характер наступления общественно опасного вреда» Коробеев А.И. Транспортные преступления. / А.И. Коробеев. - СПб: Норма-Пресс, 2003. - С. 89.. Данное утверждение нельзя считать верным. Во-первых, современный уголовный закон жестко не устанавливает характер противоправного поведения, применяя в диспозициях различных частей ст.264 термин «деяний». Во-вторых, следует учесть, что статья 264 содержит так называемую бланкетную диспозицию, то есть непосредственное описание общественно опасного деяния необходимо искать в другом нормативном акте. Невозможно дать исчерпывающий перечень всех нарушений, образующих объективную сторону преступлений, предусмотренных ст.264 УК РФ, так как действия виновного настолько разнообразны, насколько многочисленны требования, изложенные в нормативных актах, регулирующих дорожное движение. Бланкетный характер данной нормы продиктован также еще и тем, что изменение всего комплекса условий работы на транспорте неизбежно вызывает постоянные изменения соответствующих специальных правил поведения работников различных видов транспорта. Уголовным закон не в силах предусмотреть подобные изменения, поэтому и возникает необходимость в существовании норм с бланкетными диспозициями, которые содержат такого рода изменяющиеся признаки, как специальные правила поведения в соответствующей области использования техники. Коробеев А.И. Транспортные правонарушения: квалификация и ответственность / А.И. Коробеев. - М.: Юрид. лит., 1990. - С. 106. Дорожное движение регламентировано специальным нормативным актом - Правилами дорожного движения РФ, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № 1090, с изменениями на 21 апреля 2001 года; а эксплуатация транспортных средств - Основными положениями по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения от 23 октября 1993 г.

Таким образом, определение того, каким образом были нарушены правила дорожного движения - путем активного либо пассивного поведения, зависит от того, какое требование, установленное вышеупомянутыми нормативными актами было нарушено.

Если нарушается запрещающая норма (то есть запрещающая участнику дорожного движения определенные действия, например, разворот в запрещенном месте), то нарушить ее можно совершением запрещенных действий, и тогда преступление будет совершено путем действия. Если же водитель нарушает норму, обязывающую к определенному поведению (например, исключить дальний свет при приближении встречного транспортного средства), то справедливо будет предположить, что совершение преступление в данном случае возможно лишь путем бездействия, то есть, осознанного несовершения указанного в законе действия (либо ряда действий).

В судебно-следственной практике выделяются наиболее часто встречающиеся случаи нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств:

1. Превышение скорости.

2. Выезд на встречную полосу.

3. Нарушение очередности проезда перекрестков.

4. Проезд на запрещающий сигнал светофора.

5. Несоблюдение бокового интервала.

6. Несоблюдение дистанции.

7. Выбор скорости, не обеспечивающей контроль за движением автомобиля и изменением дорожной обстановки.

Для наступления уголовной ответственности необходимо установить сам факт нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, причем как в обвинительном заключении, так и в приговоре суда должны содержаться указания на то, какие именно правила были нарушены, в чем выразилось нарушение правил виновным, а не просто констатироваться факт этого нарушения, либо указываться соответствующий пункт. Лишь при соблюдении этих требований приговор можно считать законным и обоснованным. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения (ст. 211, 211-2, 148-1 УК РСФСР). Постановление Пленума ВС РСФСР от 22 октября 1969 г. № 50 (с послед. изм. и доп) // Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. - М., 1997. - С. 364.

Несмотря на то, что нормативные акты, предусматривающие правила движения и эксплуатации транспортных средств, на первый взгляд, регламентируют лишь техническую сторону взаимоотношений «человек-автомобиль», их правовая природа, несомненно, намного глубже. Правила, устанавливая определенный порядок дорожного движения, определяют сферу правового регулирования. Эта сфера, с одной стороны, охватывает общественные отношения, связанные только с дорожным движением и не распространяется на другие виды движения (например, водное, железнодорожное). Но, с другой стороны, под дорожным движением понимается сложная социально-техническая система, включающая пешеходов, водителей, пассажиров и различные транспортные средства, движение которых подчиняется определенным правилам. В литературе известно несколько определений понятия «дорожное движение». Одним из наиболее удачных является определение, данное В.В. Лукьяновым: «дорожное движение - это определенное социальное явление, общность людей, выступающих в качестве участников процесса дорожного движения, положение и действия которых определенным образом регулируются». Лукьянов В.В. Проблемы квалификации дорожно-транспортных преступлений. /В.В. Лукьянов. - М.: Юрид. лит., 1979. - С. 67.

Федеральный закон «О безопасности дорожного движения» от 15.11.95 г. также определяет дорожное движение как совокупность общественных отношений, возникающих в процессе перемещения людей и грузов с помощью транспортных средств и без таковых в пределах дорог. Основными принципами обеспечения безопасности дорожного движения Закон признает:

- приоритет жизни и здоровья граждан, участвующих в дорожном движении, над экономическими результатами хозяйственной деятельности;

- приоритет ответственности государства за обеспечение безопасности дорожного движения над ответственностью граждан, участвующих в дорожном движении;

- соблюдение интересов граждан, общества и государства при обеспечении безопасности дорожного движения;

- программно-целевой подход к деятельности по обеспечению безопасности дорожного движения.

Поэтому можно сделать вывод, что правила в целом направлены на обеспечение безопасности движения на автотранспорте. Такой вывод, в частности, в свое время был высказан Н.С. Алексеевым. Алексеев Н.С. Рецензия на работу Б.А. Куринова «Уголовная ответственность за нарушение правил дорожного движения на автотранспорте / Н.С. Алексеев // Правоведение, 1958, № 2. - С. 145. Однако, если внимательнее рассмотреть Правила дорожного движения, то в них можно обнаружить ряд пунктов, никоим образом не связанных с безопасностью движения. Так, например, пункт 2.1.1., обязывающий водителя механического транспортного средства «иметь при себе и по требованию сотрудников милиции передавать им, а также дружинникам и внештатным сотрудникам милиции для проверки: водительское удостоверение и временное разрешение на право управления транспортным средством, а в случае изъятия в установленном порядке водительского удостоверения - временное разрешение; регистрационные документы на транспортное средство; документ, подтверждающий право владения или пользования, или распоряжения данным транспортным средством - в случае управления транспортным средством в отсутствие его владельца; в установленных случаях путевой лист и документы на перевозимый груз» непосредственно не связан с безопасностью движения, а, скорее всего, с правовой упорядоченностью дорожного движения. Причем следует учесть, что речь здесь идет не об отсутствии у водителя, например, водительского удостоверения вообще (отсутствие необходимых навыков управления, отсутствие обучения управлению транспортным средством, несдача экзаменов на право управления, незнание правил дорожного движения), что, несомненно, повышает его опасность как участника движения, а отсутствие законно полученного удостоверения на право управления транспортным средством при себе в момент проверки. В правилах эксплуатации транспортных средств есть много пунктов, посвященных наиболее рациональному, экономичному использованию автомобиля.

Состав преступления, предусмотренный ст.264 УК РФ, не охватывает тех ситуаций, когда причинение вреда связано не с движением транспорта, а с выполнением иных функций, для которых нередко специально и приспособлены некоторые транспортные средства (погрузочно-разгрузочных, уборочных работ). В постановлении Пленума Верховного суда от 22 октября 1969 г. прямо указано, что если «лицо нарушило правила производства определенных работ, техники безопасности или иные правила охраны труда, хотя бы эти нарушения и были допущены во время движения машины, то действия виновного подлежат квалификации по статьям, предусматривающим ответственность за нарушение этих правил, а в соответствующих случаях - за преступления против жизни и здоровья граждан, уничтожение или повреждение имущества».

Так, М. был признан виновным в том, что, работая на автопогрузчике, в нарушении инструкции по технике безопасности погрузил и стал перевозить по территории мебельного цеха сверхгабаритный груз, часть которого упала на гр. О., причинив ему менее тяжкие телесные повреждения (в ред. УК РСФСР 1996 г.). Материалами дела установлено, что М. никаких правил дорожного движения не нарушал, поэтому его действия следовало бы расценивать как неосторожное причинение менее тяжких телесных повреждений. Бюллетень Верховного Суда РФ, 1997, № 10. - С. 10.

В юридической литературе неоднократно развивались дискуссии о том, что собственно является объективной стороной рассматриваемого преступления -- деяния, нарушающие конкретные правила, указанные в нормативных актах, либо деяния, нарушающие общепринятые меры предосторожности? Сторонники первой точки зрения приводят свои аргументы, говорящие о том, что поведение водителей транспортных средств, лиц, обслуживающих транспорт, а также лиц, пользующихся им, определяется не только правилами, записанными в соответствующих нормативных актах, техническими, профессиональными правилами работы, но и общепринятыми неписаными правилами предосторожности. Авторы апеллируют к тому, что поведение человека к конкретной дорожной ситуации всегда должно быть разумным, осмысленным, а не механическим выполнением предписании. К тому же в нормативных актах, какими бы полными они не были, не могут быть исчерпывающе отражены все без исключения фактически существующие правила должного поведения людей при движении и эксплуатации транспортных средств. Считаем, что данное утверждение в корне неверно, так как с точки прения теории уголовного права объективной стороной преступления являются действия (бездействие), прямо указанные в уголовном законе (а в случае бланкетной нормы - в иных законах либо подзаконных актах). На это прямо указывает и Пленум Верховного суда в своем постановлении от 22 октября 1969 г., требуя указания на конкретное (предусмотренное нормативным актом) правило, которое было нарушено водителем транспортного средства. В ином случае судебно-следственная практика может пойти по пути неоправданного расширения толкования норм уголовного права. Кроме того, водитель, управляющий транспортным средством, вправе рассчитывать на должное, право-послушное поведение иных участников дорожного движения, а также на надежность своей машины, приобретенные навыки управления ею. Многие правила движения, закрепленные в нормативных актах, итак ориентируются на общепринятые правила предосторожности, В частности, примером такого правила может служить п. 10.1. Правил дорожного движения, устанавливающий, что «Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности, видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства». Данной правило как раз рассчитано на проявление предосторожности при соблюдении скоростного режима. При более детальном рассмотрении этого правила можно увидеть, что скорость, даже не превышающая установленных ограничений, может быть признана выбранной неправильно в зависимости от дорожных условий.

Другое дело, что правовые нормы, закрепленные в нормативных актах, должны быть ясными, понятными и четкими, не допускать двусмысленного толкования, содержать неточные и сомнительные положения. В качестве примера можно привести п. 10.1 Правил дорожного движения, который, в частности, гласит, что «при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства». Как известно, в уголовном законе имеется два критерия неосторожной вины «мог предвидеть» и «должен предвидеть», С точки зрения правил дорожного движения здесь присутствует только субъективный критерий, причем названный иным термином «в состоянии». Получается, что второй критерий может отсутствовать, что затрудняет установление вины в форме небрежности в деянии водителя транспортного средства.

Тем не менее, для состава преступления, предусмотренного ст.264 УК РФ, необходимо, чтобы общественно опасные действия (бездействия) лица выражались в нарушении правил безопасности движения или правил эксплуатации, которые должны быть как можно более подробно регламентированы в нормативных актах.

Уголовная ответственность по данной статье УК РФ наступает независимо от того, где было допущено нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, например, на автомагистрали, шоссе, улице, во дворе, на полевых дорогах, при движении по территории предприятия и т.д. Хотя место совершения преступления не влияет на его квалификацию, однако, в сочетании с другими моментами оно может играть важную роль для решения многих правовых вопросов: определять характер нарушения правил предосторожности, психическое отношение виновного к содеянному, влиять на меры наказания и т.д. Например, преследование потерпевшего по территории, не предназначенной для передвижения автотранспортных средств, явно указывает на умышленный характер причинения вреда его здоровью.

В деянии лица, нарушившего Правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, содержится состав преступления лишь в том случае, когда в результате данных нарушений наступают указанные в законе последствия. Федеральный закон Российской Федерации «О безопасности дорожного движения» под дорожно-транспортным происшествием определяет событие, возникшее с процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или ранены люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы, либо причинен иной материальный ущерб. Закон «О безопасности дорожного движения». Ст. 2 // Собрание законодательства РФ. 1995. № 50. Ст. 4873

При ограничении уголовно-наказуемого деяния в сфере дорожного движения от иных правонарушений за основу берется тот вред, который причиняется в результате нарушения правил дорожного движения. В наступлении последствий, указанных в Уголовном кодексе, и выражается большая степень причинения вреда объекту, определяемая такой категорией уголовного права, как общественная опасность преступления по сравнению с другими последствиями, которые могут наступить при нарушении правил дорожного движения. Уголовное право Российской Федерации (Общая часть). Учебник / Под ред. А.И. Марцева. - Омск: ОГУ, 1998. - С. 68. Как отмечает В.И. Жулев, «дорожно-транспортное преступление - это дорожно-транспортное происшествие, обладающее определенной качественной характеристикой - наличием виновного нарушения правил, повлекшего «предусмотренные уголовным законом последствия». Жулев В.И. Уголовная ответственность за нарушения правил безопасности движения автотранспорта. Дисс. д-ра юрид. наук. / В.И. Жулев. - М., 1965. - С. 34.

Перечень последствий нарушения правил дорожного движении, приведенный в Уголовном кодексе, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Исторически сложилось так, что данный перечень неоднократно изменялся. Так, по УК РСФСР 1960 г. к уголовно-наказуемым последствиям нарушения правил дорожного движения относились такие последствия, как причинение легких, средней тяжести, тяжких телесных повреждений, смерть одного или нескольких лиц, а также существенный материальный ущерб. В последующие годы легкие телесные повреждения (легкий вред здоровью) и вред здоровью средней тяжести были исключены из ряда уголовно-правовых последствий дорожно-транспортного преступления, а последствие в виде существенного материального ущерба неоднократно исчезало и появлялось в Уголовном кодексе. Уголовный кодекс 1996 года вновь ввел уголовную ответственность за причинение в результате дорожно-транспортного преступления материального ущерба. В связи с этим в юридической литературе были опубликованы мнения ученых, называвших такую меру неоправданной, в связи с тем, что для возмещения материального ущерба возможно применение мер административной и гражданско-правовой ответственности. Говорилось также и о том, что безопасность дорожного движения призвана, в первую очередь, охранять жизнь и здоровье людей, и ставить эти ценности на одни весы с материальным ущербом, даже крупным, не следует. Жулев В.И., Гирько С.И. Уголовная ответственность за ДТП / В.И. Жулев, С.И. Гирько // Юридический консультант, 1997, № 7. - С. 22. Данная точка зрения вполне обоснована, тем более, что последствие в виде «крупного ущерба» толковалось, как причинение материального ущерба на сумму более 500 МРОТ, определяемого законодательством на день совершения преступления. Несложно представить, что уголовное наказание в такой ситуации ставится в зависимость от стоимости транспортного средства, которая в условиях рыночной экономики варьируется в широких пределах. (Так, например, небольшое повреждение дорогостоящей иномарки могло вызвать уголовно-правовые последствия, тогда как полное уничтожение недорогой отечественной машины, стоящей менее 500 МРОТ, влекло лишь административную ответственность). Таким образом, складывалась ситуация, когда уголовная ответственность могла зависеть от материального положения потерпевшего, что, конечно же, не может считаться справедливым.

В настоящее время в Уголовной кодексе ст.264 предусмотрены следующие последствия:

Ч.1 - тяжкий вред здоровью человека.

Ч.2. - смерть человека.

Ч.3. - смерть двух и более лиц.

Оценка степени тяжести вреда здоровью, причиненного в результате нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, производится исходя из тех же критериев и в том же порядке, что и при квалификации вреда здоровью по статьям о преступлениях против личности. При этом необходимо руководствоваться положениями ст.111 УК РФ, а также Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью. Правила судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью (Приложение 2 к приказу Минздрава РФ от 10 декабря 1996 г. № 407 «О введении в практику правил производства судебно-медицинских экспертиз» (в ред. Приказа Минздрава РФ от 05.03.1997 № 61) // Медицинская газета, 1997. 21 марта. При этом для определения степени тяжести вреда здоровью необходимо обязательное проведение судебно-медицинской экспертизы, согласно ч.2 ст. 196 УПК РФ (ст.79 УПК РСФСР).

Потерпевшим в данном случае может быть любое лицо, в том числе и пассажиры, близкие родственники, знакомые виновного, управлявшего транспортным средством. Однако если вред здоровью причинен исключительно самому виновному, то состав преступления в его деянии отсутствует. На наш взгляд, это вполне справедливо, так как объектом уголовно-правовой охраны, как в данном преступлении, так и в преступлениях против личности, служит жизнь и здоровье других лиц, а не самого виновного. В литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что гибель при дорожно-транспортном преступлении родственников виновного или иных близких ему лиц не должна относиться к последствиям, предусмотренным рассматриваемой статьей УК, однако нет никакого основания исключать из круга потерпевших лиц, близких виновному. Данное обстоятельство может быть учтено при назначении наказания виновному, тем более, что круг смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УК РФ, не признается законом исчерпывающим.

Последствия в виде неосторожной смерти человека, а также смерти двух и более лиц рассматриваются законом в виде квалифицирующих признаков состава преступления, предусмотренного ст.264 УК РФ.

На практике иногда возникают трудности при квалификации дорожно-транспортных преступлений, при которых смерть потерпевшего наступила не сразу после дорожно-транспортного преступления, а, например, причиненный тяжкий вред здоровью впоследствии повлек за собой смерть потерпевшего. Судебно-следственная практика идет по тому пути, что квалифицирует деяние, как причинившее смерть, если она наступила в течение 7 суток со дня происшествия, основываясь на Правилах учета дорожно-транспортных происшествий, где дается следующее определение: «"погибший" - лицо, погибшее на месте дорожно-транспортного происшествия либо умершее от его последствий в течение 7 последующих суток». Правила учета дорожно-транспортных происшествий (с изм. на 2 февраля 2000 года). Утверждены постановлением Правительства РФ от 29 июня 1995 г. 3 647.

Так, Литвиненко, находясь в нетрезвом состоянии, грубо нарушил правила дорожного движения, в результате чего произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого Ч. был причинен тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего на 5 сутки после дорожно-транспортного преступления. Органами предварительного расследования действия Литвиненко были квалифицированы по ч.1 ст.264 УК РФ. Однако суд, сославшись на Правила учета дорожно-транспортных происшествий, переквалифицировал действия Литвиненко на ч. 2 ст. 264 и направил дело для производства дополнительного расследования. Архив Красноярского краевого суда: Уголовное дело № 231-99.

Полагаем, что данный формальный признак разграничения последствий не должен определяться объективным истечением времени, прошедшего по смерти потерпевшего.

В связи с тем, что преступление, предусмотренное ст.264 УК РФ, относится к разряду неосторожных, законодатель не имеет возможности так же, как в умышленном преступлении, проследить отношение виновного к наступившим последствиям, формально закрепив признаки разграничения. В данном случае необходимо учитывать не столько формальный признак -- время, сколько развитие объективной причинной связи между совершенным деянием и наступившими последствиями. Считаем, что если смерть потерпевшего в дорожно-транспортном преступлении наступила исключительно по причине преступного нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, то учитываться оно должно как дорожно-транспортное преступление со смертельным исходом, и квалифицироваться по соответствующей части ст.264 УК РФ, независимо от того, сколько времени прошло до момента смерти.

В случае, если в результате одного происшествия причиняется различный вред, то квалификация преступления производится по наиболее тяжкому из наступивших последствий. Пленум Верховного Суда в своем постановлении от 22 октября 1969 г. разъясняет, что если вред причиняется нескольким потерпевшим в результате одного происшествия, то данное обстоятельство не требует дополнительной квалификации, но должно учитываться при назначении наказания. Однако в юридической литературе справедливо отмечается, что некоторые дорожно-транспортные преступления по своим последствиям иногда приближаются к авиационным и железнодорожным катастрофам.

Так, например, 26 сентября 1996 г. в 7 часов 46 минут на железнодорожном переезде перегона Мокрый Батай - Конармейская Ростовской области произошло столкновение тепловоза Сальского локомотивного депо с автобусом ПЛЗ-682, в результате чего погибли 21 человек, в том числе 19 детей, и 18 человек получили травмы различной степени тяжести. О мерах по предотвращению дорожно-транспортных происшествий на железнодорожных переездах и оказанию помощи семьям погибших и пострадавшим 26 сентября 1996 года на железнодорожном переезде. Постановление Правительства Российской Федерации от 1 октября 1996 г. № 1160.

По совокупности преступлений деяния с указанными различными последствиями должны квалифицироваться в тех случаях, когда они совершены в разное время, и наступившие последствия являлись результатом нескольких взаимно не связанных нарушений правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств.

Одним из самых сложных вопросов в категории преступлений, связанных с нарушением правил безопасности движения, является вопрос установления причинной связи между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями. Данный вопрос является одним из наиболее сложных для юридической теории в целом. Сложно решается он и в судебно-следственной практике. Соктоев З.Б. Причинность в ДТП: Уголовно-правовая характеристика. Автореф. дисс…. канд. юрид. наук. / З.Б. Соктоев. - Красноярск, 2001. В названном Постановлении Пленума Верховного Суда от 22 октября 1969 г. прямо указано, что «нередки случаи осуждения лиц при отсутствии причинной связи между нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств и наступившими последствиями». Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М.: Спарк, 1999. - С. 69. Учеными установлено, что в мировой юридической литературе насчитывается более 50 различных теорий причинной связи, а российская юриспруденция оперирует почти десятком теорий. Манинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. / В.Б. Манинин. - СПб: Норма-Пресс, 2000. - С. 4. Тем не менее, все они базируются на философской основе.

Будем исходить из такого понимания причинной связи, при котором:

1. Причинная связь существует объективно, то есть независимо от сознания виновного и отношения его к наступившим последствиям.

2. Причина всегда предшествует следствию во времени.

3. Причинная связь является необходимой, закономерной связью между деянием и последствием, то есть не будь причины, не было бы и следствия.

4. Причинная связь должна быть прямой, то есть между причиной и следствием нет иных причин.

Возникновение любого события в природе и обществе является результатом переплетения и взаимодействия множества факторов, обусловивших наступление данного события. Причина действует не изолированно, а лишь в конкретных условиях места и времени. Поступок человека никогда не бывает единственной причиной наступившего в объективном внешнем мире изменения, а является лишь одним из факторов, совместно с другими способствовавших наступлению определенного последствия.

Поступок человека находится в прямой причинной связи с общественно опасным последствием, когда он был одним из необходимых условий его возникновения. Для выяснения того, является ли действие человека необходимым условием наступившего последствия, необходимо пользоваться методом мысленного исключения действий лица из общей причинной цепи. Если при таком исключении окажется, что последствие или вовсе не наступило бы, или наступило бы в ином порядке, чем оно произошло в данном конкретном случае, это является доказательством того, что поступок лица находился в причинной связи с последствием. В затруднительных случаях судебно-следственные органы для решения вопроса о причинной связи обращаются к экспертизе. Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве / Т.В. Церетели. - М.: МГУ, 1993. - С. 236-237.

При проведении экспертизы специалист должен располагать для ответа на вопросы исходными фактическими обстоятельствами. Эти обстоятельства устанавливаются следственным путем. Если они окажутся ошибочными, то и вывод эксперта будет неправильным.

Так, определением Коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 1997 года приговор в отношении лиц, признанных виновными в нарушении правил безопасности движения, отменен ввиду следующих обстоятельств.

Черкесским городским судом Карачаево-Черкесской Республики 8 ноября 1995 года Гурьев и Ищенко осуждены по ч.3 ст.211 УК РСФСР. Они признаны виновными в нарушении безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, повлекших смерть двух лиц. 6 июня 1993 года Гурьев, управляя автокраном "УРАЛ", ехал с запада на восток по ул. Крупской г.Черкесска, а Ищенко - на мотороллере "Муравей" с грузовым прицепом, в котором находились пассажиры Чехов и Гречкин, по ул.Кабардинской. Гурьев в нарушение Правил дорожного движения не уступил дорогу приближавшемуся справа мотороллеру под управлением Ищенко, который также в нарушение Правил не принял мер к снижению скорости, продолжил движение, совершая поворот направо. В результате действий обоих водителей произошло столкновение транспортных средств, повлекшее смерть пассажиров мотороллера.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики приговор оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на дополнительное расследование.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 14 октября 1997 года протест удовлетворила, указав следующее.

При определении несоответствия действий водителей Правилам дорожного движения эксперты, проводившие автотехническую экспертизу 27 июня 1994 года и дополнительную автотехническую экспертизу 19 сентября 1994 года, руководствовались данными, содержащимися в постановлении следователя от 21 июня 1994 года о назначении автотехнической экспертизы, о том, что столкновение произошло на перекрестке равнозначных дорог.

Однако из протокола осмотра места происшествия от 6 июня 1993 года видно, что на пересечении улиц Крупской и Кабардинской с северной стороны по ул. Кабардинской стоит дорожный знак "Уступи дорогу" (п.2.4 Правил дорожного движения).

Согласно справке малого предприятия "СМЭЛ", ведающего установкой дорожных знаков в соответствии с предписаниями ГАИ, на 6 июня 1993 года на перекрестке улиц Крупская и Кабардинская, согласно дислокации, были установлены два дорожных знака "Уступи дорогу".

Допрошенный в качестве свидетеля в судебном заседании инспектор ГАИ Г., выезжавший на место дорожно-транспортного происшествия, показал, что улица Крупской, исходя из дорожного покрытия, является главной по отношению к улице Кабардинской. В то же время он считал, что перекресток, па котором произошло дорожно-транспортное происшествие, равнозначен главной улице.

Суд не учел, что в соответствии с п. 1.2 Правил дорожного движения главной дорогой считается дорога с твердым покрытием по отношению к грунтовой. Наличие на второстепенной дороге непосредственно перед перекрестком участка с покрытием не делает ее равной по значению с пересекаемой. Улица же Кабардинская имеет асфальтовое покрытие только перед перекрестком.

Согласно п.13.13 Правил при отсутствии знака приоритета, если водитель не может определить наличие покрытия на дороге, он должен считать, что находится на второстепенной дороге.

Гурьев ни на предварительном следствии, ни в суде виновным себя не признал и утверждал, что двигался по главной дороге, а предотвратить столкновение путем торможения он не мог, поскольку столкновение произошло передней частью мотороллера о правое колесо среднего моста автокрана "УРАЛ", что подтверждается также протоколом осмотра места происшествия и протоколом осмотра автомобиля, согласно которым на колесе автокрана имеется краска оранжевого цвета.

Суд не дал оценки показаниям свидетеля К. - следователя, выезжавшего на место происшествия, о том, что в данной ситуации водитель мотороллера Ищенко должен был уступить дорогу автокрану "УРАЛ", управляемому Гурьевым по главной дороге.

С учетом приведенных доказательств для определения равнозначности дорог необходимо было произвести дополнительный осмотр места происшествия с определением длины асфальтового покрытия по ул. Кабардинской непосредственно перед пересечением с ул. Крупской, что имеет существенное значение для установления виновного лица.

При таких обстоятельствах судебные постановления подлежат отмене, а дело - направлению на дополнительное расследование. Бюллетень Верховного Суда РФ, 1998, № 4. - С. 12.

В юридической литературе неоднократно встречалось мнение, согласно которому установление причинной связи в автотранспортных преступлениях является компетенцией экспертов -- автотехников. Калистов А. Оценка причинных связей по делам об автотранспортных преступлениях / А. Калистов // Соц. законность, 1971, № 4. - С. 38. Мы исходим из той точки зрения, что установление причинной связи - правовой вопрос, входящий в исключительную компетенцию судебно-следственных органов, а эксперты имеют право отвечать на вопросы, требующие исключительно специальных познаний «в науке, технике, ремесле» (в ред. УПК РСФСР), как это справедливо предусмотрено уголовно-процессуальным законом. Эксперт отвечает на вопросы о том, было ли допущено участником движения нарушение правил дорожного движения, имелась ли у него техническая возможность предотвратить вредные последствия. Поэтому перед экспертом не могут ставиться правовые вопросы о наличии либо отсутствии причинной связи. При этом вопрос об уголовной ответственности за последствие, предусмотренное уголовным законом, не может быть решен на основании одной лишь причинной связи. Дальнейшими предпосылками уголовного вменения являются общественная опасность деяния и вина действующего лица. Авторы, высказывающиеся за то, что эксперт-автотехник вправе устанавливать наличие причинной связи в автотранспортных преступлениях, допускают смешение понятий технической и правовой причинной связи. Так, например, эксперт может дать ответ о технический причинной связи между неисправностью автомобиля и фактом происшествия - заносом, отказом тормозов и т.д., однако он не вправе судить о наличии правовой причинной связи между нарушением правил дорожного движения и наступившими последствиями, так как для этого требуется знание правовых понятий -- нормативного поведения, нормативного ожидания, противоправного поведения и т.д. Еще одним аргументом за то, что причинная связь -- именно правовое понятие, служит то положение закона, согласно которому причинная связь, как и другие элементы состава преступления, не должна предполагаться, а должна быть доказана в процессе расследования и судебного заседания.

Особая сложность установления причинной связи по делам об автотранспортных преступлениях состоит в том, что, как показывают специальные исследования, дорожно-транспортное происшествие порождает помимо противоправного поведения виновного еще около 250 объективных факторов. Замосковцев П.Б., Коробеев А.И. Квалификация транспортных преступлений органами внутренних дел / П.Б. Замосковцев, А.И. Коробеев. - Хабаровск, 1988. - С. 30. Еще одной причиной сложности установления причинной связи служит то обстоятельство, что действия (бездействие) водителя, нарушающее правила дорожного движения, можно установить, в основном, по характеру движения транспортного средства в процессе преступной ситуации. В свою очередь, «характер движения транспортного средства зависит не только от действий водителя, но и от многих других обстоятельств, в том числе и случайных. Это создает трудности для установления действий водителя и, следовательно, решения вопроса о том, являлись ли его действия противоправными и как они повлияли на возникновение происшествия и его последствия». Бондарчик Л.С. Уголовно-правовая характеристика транспортных преступлений / Л.С. Бондарчик. - М.: МГУ, 2006. - С. 107.

Для установления причинной связи в делах об автотранспортных преступлениях ряд авторов предлагает воспользоваться методом искусственного изолирования рассматриваемого дорожно-транспортного преступления от других взаимосвязей. Манинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. / В.Б. Манинин. - СПб: Норма-Пресс, 2000. - С. 272.

При установлении причинной связи судебно-следственные органы должны, в первую очередь, выяснить, нарушено ли было определенное, установленное законодательством, правило безопасности движения, и в чем конкретно выразилось данное нарушение. По делам об автотранспортных преступлениях вопрос о причинной связи должен обсуждаться только после установления факта нарушения соответствующих правил безопасности движения и выяснения объема и характера наступивших вредных последствий. Бондарчик Л.С. Там же. - С. 108.

Б., управляя принадлежавшим ему автомобилем «АУДИ» двигался со скоростью 72 км/ч. по Петергофскому шоссе в г. Санкт-Петербурге при максимально допустимой скорости 60 км/ч. В районе п. Стрельна он увидел на середине дороги остановившегося в месте, не предназначенном для пешеходного перехода П., который остановился, пропуская машину. Когда машина находилась от него в 30 м, П. вдруг неожиданно взмахнул руками и, не удержавшись, упал под колеса машины Б. От полученных повреждений П. скончался на месте. Автотехнической экспертизой был дан ответ, согласно которому тормозной путь автомашины Б. при максимально допустимой скорости (60 км/ч) в данных условиях должен был составить 80 м. Естественно, что при превышении скорости тормозной путь был больше, однако, даже если предположить, что Б. двигался бы без нарушения скорости, это не предотвратило бы наезда на П., который по заключению судебно-медицинской экспертизы находился в состоянии алкогольного опьянения и не смог удержаться от падения. В данной ситуации следователем был сделан вывод об отсутствии причинной связи между нарушением правил безопасности Б. и смертью П. Уголовное дело прекращено в связи с отсутствием состава преступления в действиях Б. Архив городского суда г. Санкт-Петербурга // www.rfarhiv.ru

Ошибочным будет полагать, что при грубой неосторожности пешехода водитель всегда освобождается от уголовной ответственности. Значение транспортного средства как источника повышенной опасности в том, что его водитель должен проявлять максимум внимания и осторожности, должен учитывать не только нормальную обстановку во время движения, но и быть подготовлен к разного рода случайностям, которые могут возникнуть во время движения, уметь на них реагировать. Эту позицию занимают Правила дорожного движения, в которых говорится о том, что «Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил». Правила дорожного движения. П. 10.1 www.doroga.ru Это означает, что даже при скорости, не превышающей допустимую, водитель может быть признан виновным в нарушении правил безопасности движения, если выбранная им скорость не соответствовала обстановке движения (гололед, участки дороги в местах остановок транспортных средств, переводящих пассажиров, повороты, ограниченные участки видимости и т.д.) грубая неосторожность иных участников движения может быть принята во внимание лишь при определении виновному меры наказания. Это положение поддерживает и наука. Так, В.И. Кудрявцев по этому поводу указывает: «Повышенная опасность транспортных средств требует, чтобы работники транспорта учитывали возможность не только правильного поведения граждан, соприкасающихся с этой областью техники, но и неправильного поведения, случайных ошибок. Поэтому работники транспорта несут ответственность даже за такие нарушения правил движения, которые находятся в сравнительно отдаленной причинной связи с преступным результатом, наступившим непосредственно по вине потерпевшего». Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений / В.Н. Кудрявцев. - М.: Юрид. лит., 1963. - С. 183-184.

Тем не менее, при выяснении причинной связи между действиями водителя и наступившими последствиями, судебно-следственные органы не должны забывать о принципе нормативности. Согласно этому принципу, каждый участник выбирает вариант действий, рассчитывая на соблюдение остальными установленных правил. При невозможности предусмотреть нарушение правил другими участниками движения, действия водителя не могут считаться причиной уголовно-правовых последствий.

При влиянии большого количества обстоятельств на уголовно-правовые последствия необходимо вычленить те из них, которые необходимо вызвали вред. Одни авторы предлагают назвать их причинами, остальные же обстоятельства именовать условиями, при этом причиной предлагается считать обстоятельство, которое было необходимо и достаточно для того, чтобы происшествие произошло, то есть такое обстоятельство, которое обусловило не только возможность, но и неизбежность создания аварийной обстановки, то есть обстановки, в которой водитель был лишен возможности предотвратить транспортное происшествие; другие предлагают разделить все причины на главные и второстепенные. Иванова В.В. Уголовная ответственность лиц, управляющих транспортными средствами, за нарушение правил эксплуатации и безопасности дорожного движения / В.В. Иванова. - Якутск, 1990. - С. 34. Несомненно, это мысленное разделение влияет на установление степени участия каждого лица, виновного в совершении преступления, на преступный результат. В связи с этим, например, поведение лица, образовавшее главную причину общественно опасных последствий, при прочих равных условиях должно повлечь за собой большую меру наказания.