Основания прекращения уголовного дела в действующем законодательстве: анализ, перспективы развития

После октябрьской революции 1917 г. фактически сохранялось разделение обвинения на частное и публичное. По делам частного обвинения по прежнему сохраняло свое правовое значение примирение потерпевшего с обвиняемым как основание прекращения уголовного дела (ч. 1 ст. 10 УПК РСФСР 1923 г.). Однако роль частного обвинения значительно снизилась, что проявлялось, в частности, в уменьшении числа преступлений, рассматриваемых в таком порядке. К числу указанных преступлений теперь относились лишь умышленное легкое телесное повреждение, не причинившее расстройства здоровья (ч. 2 ст. 143 УК РСФСР 1926 г.), умышленное нанесение удара, ''побоев и иные насильственные действия, сопряженные с причинением физической боли (ч. 1 ст. 146), оскорбление (ст. ст. 159, 160) и клевета (ст. 161).

Указанные правила сохраняли свою актуальность в течение длительного времени. Практически ничего не изменилось и с принятием в 1960 г. новых УК РСФСР и УПК. Только принятый в 1996 г. Уголовный кодекс Российской Федерации внес существенные коррективы в институт освобождения от уголовной ответственности, что неизбежно повлекло изменение уголовно-процессуальных норм о прекращении уголовного дела.

Уголовный кодекс обоснованно отказался от таких видов освобождения от уголовной ответственности, которые были связаны с привлечением лица к административной ответственности, с передачей его на поруки, с передачей дела в товарищеский суд, в комиссию по делам несовершеннолетних. Эти институты появились в законодательстве 60-х годов на волне модной тогда идеи широкого привлечения общественности к участию в борьбе с преступностью и на первых порах, я полагаю, что можно согласиться с мнением В. Савицкого, дали положительный результат См.: Савицкий В. Последние новеллы УПК: прекращение уголовного дела, состав суда, подсудность, подследственность // Российская юстиция, №№ 4, 5, 1997.. Но постепенно по ряду причин их эффективность снижалась, они стали применяться все реже и реже, и, в конечном счете, их недостатки значительно превысили достоинства. Нужно учесть также, что прекращение уголовных дел по указанным выше нереабилитирующим основаниям предполагает внесудебное признание определенных лиц совершившими преступление, что противоречит ст.49 Конституции Российской Федерации, а также общепризнанным принципам и нормам международного права, которые являются составной частью правовой системы России. По этим соображениям из УПК РСФСР исключены ст. 6.1, 6.2 и 10, а также ст. 7, 8 и 9.

Специально нужно сказать об отмене ст. 10 УПК РСФСР, которая предусматривала возможность направления материалов для применения мер общественного воздействия без возбуждения уголовного дела. Эта норма с самого начала подвергалась резкой критике ввиду того, что ее использование грубо нарушало элементарные правила процесса: без возбуждения дела и, следовательно, без производства расследования она позволяла констатировать совершение преступления, степень его общественной опасности, возможность исправления лица мерами общественного воздействия и т.д. Ошибок при этом было, естественно, гораздо больше, чем той выгоды от "процессуальной экономии", которая в результате якобы достигалась.

Что касается прекращения уголовных дел в отношении несовершеннолетних, то в ст. 5 УПК РСФСР, помимо уже существовавшего в ней п. 5 (недостижение лицом возраста, с которого возможна уголовная ответственность), добавлено новое основание: несовершеннолетний в силу отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог во время совершения общественно опасного деяния в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Это основание прекращения дела предопределено нормой ч.3 ст.20 УК.

Еще одно основание освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности предусмотрено ст.80 УК: если он впервые совершил преступление небольшой или средней тяжести и его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия. Однако применение этих мер ст.8 УПК РСФСР регулировала весьма странным образом: следователь с согласия прокурора прекращает дело по указанному основанию, а затем прокурор направляет дело судье для решения вопроса о применении мер воспитательного воздействия. Это регулирование внутренне противоречиво: если дело прекращается, значит, прекращается и уголовный процесс. По каким же правилам дело направляется в суд? Кем является по своему процессуальному статусу несовершеннолетний - подозреваемым, обвиняемым, подсудимым? Вправе ли он иметь защитника? Какова процедура рассмотрения такого дела в суде? Вправе ли там отстаивать свои интересы потерпевший, гражданский истец и т.д.? Велика вероятность, что применение ст.8 УПК в столь несовершенной редакции было чревато опасностью грубых нарушений прав несовершеннолетнего, а также других участников процесса.

После длившейся десятилетия критики законодатель наконец-то признал ошибку, допущенную им при формулировании процедуры прекращения дела вследствие изменения обстановки. Никакими аргументами невозможно было объяснить, почему при прекращении дела следователем по любому нереабилитирующему основанию (истечение срока давности, амнистия, передача на поруки и т.д.) обвиняемый вправе был настаивать на своей реабилитации по суду, а если дело прекращалось ввиду изменения обстановки, что, конечно, не реабилитировало обвиняемого, его лишали возможности требовать направления дела в суд. Чтобы решить этот простейший, на мой взгляд, вопрос, потребовалось вмешательство Конституционного Суда РФ, который 28 октября 1996 г. рассмотрел жалобу О.В. Сушкова, просившего признать неконституционной ст.6 УПК РСФСР, не позволявшую ему добиваться реабилитации по суду. Конституционный Суд признал, что "уголовное дело не может быть прекращено, если лицо против этого возражает и ходатайствует о продолжении производства по делу. В этом случае производство по делу должно продолжаться в обычном порядке" Постановление Конституционного Суда РФ от 28 октября 1996 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В.Сушкова". //Российская газета от 6 ноября 1996 г., Собрание законодательства Российской Федерации, 4 ноября 1996 г., N 45, ст. 5203, Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 1996, № 5.. Именно так решался этот вопрос в ст.6 УПК РСФСР, принятой в новой редакции в соответствии со ст. 77 УК. В УПК РФ в соответствии с частью 5 статьи 24 уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием заявления потерпевшего. Уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по заявлению потерпевшего, кроме случаев, предусмотренных частью четвертой статьи 20 УПК РФ, когда прокурор, следователь, дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело о любом преступлении, указанном в части третьей статьи 20, и при отсутствии заявления потерпевшего, если оно совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам неспособного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами.

А можно ли вообще обжаловать в суд постановление следователя или органа дознания о прекращении дела безотносительно к основаниям прекращения? Если исходить из буквального текста ч.5 ст.209 УПК РСФСР, то там нет прямого запрета. Указанная норма устанавливает, что постановление о прекращении дела может быть обжаловано прокурору, но правоприменительная практика однозначно придавала ей ограничительный смысл, и ни один суд не принимал к проверке жалобы на незаконность прекращения дела следователем, органом дознания или прокурором. Это выяснилось при рассмотрении Конституционным Судом 13 ноября 1995 г. жалоб Р.Н.Самигуллиной и А.А.Апанасенко, посчитавших, что такое толкование судами ч.5 ст.209 УПК РСФСР нарушает их конституционное право на судебную защиту. Конституционный Суд сделал вывод, что указанная норма УПК РСФСР соответствует Конституции, но не может служить основанием для отказа в судебном обжаловании постановления о прекращении дела Постановление Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко". Чтобы окончательно устранить всякие на этот счет сомнения, 21 декабря 1996 г. в ч.5 ст.209 УПК РСФСР было внесено дополнение о том, что постановление о прекращении дела может быть обжаловано прокурору или в суд. А в соответствии с частью 6 статьи 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено при отсутствии согласия суда на возбуждение уголовного дела или на привлечение в качестве обвиняемого лица, указанного в перечне, предусмотренном пунктами 1 - 6 части первой статьи 448 Кодекса.

Новое основание для освобождения лица от уголовной ответственности - его деятельное раскаяние (ст.75 УК). Соответствующая норма появилась и в УПК РСФСР (ст.7). Здесь важно отметить три процедурных момента: лицо, совершившее преступление, вправе возражать против прекращения дела по этому основанию; при наличии такого возражения производство по делу должно продолжаться в обычном порядке; потерпевший вправе знать о прекращении дела и обжаловать такое решение соответственно в вышестоящий суд или вышестоящему прокурору. В УПК РФ в часть 2 статьи 26 внесены следующие процедурные моменты: до прекращения уголовного дела лицу должны быть разъяснены основание прекращения уголовного дела и право возражать против его прекращения по этому основанию.

Последнее, что хотелось бы отметить, говоря об изменениях в процессуальном институте прекращения уголовного дела, - появление такого нового и для уголовного (ст.86), и для уголовно-процессуального законодательства основания освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим в делах публичного обвинения. В УПК РСФСР прекращение дел за примирением ранее допускалось только по делам частного обвинения, круг которых был очень узок (ч.1 ст.27 УПК РСФСР). Более новая редакция ст.9 УПК РСФСР предусмотрела возможность прекращения производства за примирением и по делам, которые возбуждаются органами уголовного преследования в силу принципа публичности (официальности), при условии, что лицо впервые совершило преступление небольшой тяжести и загладило причиненный вред. В УПК РФ в ст. 25 также предусмотрена возможность прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Тенденцию эту, как считает В. Савицкий, нужно приветствовать, она поощряет мирное, без применения мер государственного принуждения урегулирование возникающих между гражданами конфликтов. Удивляет только одно: почему свидетельством небольшой общественной опасности лица по этой категории дел публичного обвинения выступает примирение обвиняемого с потерпевшим, а не наоборот? Ведь испокон веков оценка именно потерпевшим действий и личности обидчика и его, потерпевшего, согласие простить обвиняемого, примириться с ним служили первоочередным условием прекращения дела Савицкий В. Последние новеллы УПК: прекращение уголовного дела, состав суда, подсудность, подследственность //Российская юстиция, №№ 4, 5, 1997..

Действующий Уголовно-процессуальный кодекс с позиций установления оснований прекращения уголовных дел также оставляет возможность его изменения и усовершенствования, о чем свидетельствуют вносимые в него поправки См.: Волынская О. В., Квициния К. А. Новое в уголовно-процессуальном законодательстве о прекращении уголовного дела // Российский следователь. 2007. № 19. С. 3.. Так, например, как указывалось выше, последняя законодательная новелла (Федеральный закон от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ) связана с введением новых оснований прекращения уголовных дел, связанных с нарушением законодательства о налогах и сборах (ст. 28.1 УПК РФ).

Кроме этого в настоящее время достаточно активно обсуждаются и другие перспективные варианты совершенствования перечня и содержания оснований для прекращения уголовных дел. В первую очередь это относится к ювенальной юстиции, которая как предполагается должна создавать максимум условий не только для наказания несовершеннолетних лиц, совершивших преступления, но и препятствовать их дальнейшей криминализации путем предупреждения их противоправного поведения и усиления воспитательного воздействия на них См.: Быданцев Н. А. Варианты развития института прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия // Право на судебную защиту в уголовном процессе. Томск: Изд-во Томского университета, 2007. С. 272..

Очень близкой к завершению является работа над законодательным расширением возможностей прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон. Так Президент Российской Федерации в марте 2009 года внес в Госдуму законопроект "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)" "Российская газета" - Федеральный выпуск №5130 (51) от 12 марта 2010 г.. По этому законопроекту в судах появятся специальные посредники, призванные помирить спорящие стороны. Как отмечается в пояснительной записке к документу, процедура медиации является альтернативой судебному или административному разбирательству. Другое название данного института - так называемое восстановительное правосудие, медиация См.: Носкова Е. В. Возможность применения медиации в рамках института прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон в современной российской действительности // Право на судебную защиту в уголовном процессе. Томск: Изд-во Томского университета, 2007. С. 268.. Его суть в том, что стороны не просто договариваются друг с другом, но и обсуждают варианты наказания. Ведь примирение - не всегда безнаказанность. Виновник должен прочувствовать, что поступил плохо. Но при этом желательно, чтобы наказание не сломало ему жизнь, не искалечило морально. В законопроекте особо подчеркивается, что медиация - процедура добровольная. Заниматься ей должны специальные посредники, профессионалы в своем деле. Дело не только в навыках конкретного специалиста, но и в том, что к нему нет ненависти ни у одной из сторон. А это всегда облегчает диалог.

Глава 2. ПРЕКРАЩЕНИЕ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ ПО ОТДЕЛЬНЫМ ОСНОВАНИЯМ

§ 1. Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон

Согласно ст. 25 УПК РФ суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Схема 1. Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ)

Анализ Особенной части УК РФ позволяет сделать вывод, что предусмотренное ст. 25 УПК РФ примирение с потерпевшим возможно, к примеру, по следующим составам преступлений:

1) причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоро-вью в состоянии аффекта (ст. 113 УК РФ);

2) причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоро-вью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, со-вершившего преступление (ст. 114 УК РФ);

3) причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоро-вью по неосторожности (ст. 118 УКРФ);

4) угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоро-вью (ст. 119 УК РФ);

5) заражение венерической болезнью (ст. 121 УК РФ);

6) заведомое поставление другого лица в опасность зараже-ния ВИЧ-инфекцией (ч. 1 и 2 ст. 122 УК РФ);

7) незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением (ч. 1 и 2 ст. 127 УК РФ);

8) кража (ч. 1 ст. 158 УК РФ);

9) грабеж (ч. 1 ст. 161 УКРФ);

10) причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения (ст. 165 УК РФ);

11) умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти деяния повлекли причинение значитель-ного ущерба (ст. 167 УК РФ);

12) уничтожение или повреждение чужого имущества в круп-ном размере, совершенные по неосторожности (ст. 168 УК РФ);

13) хулиганство, т. е. грубое нарушение общественного по-рядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровож-дающееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества (ч. 1 и 2 ст. 213 УК РФ) и др.

Нельзя прекратить уголовное дело по ст. 25 УПК РФ, ког-да совершены такие преступления, как квалифицированные кража и грабеж, разбой, умышленное убийство, причинение тяжкого вреда здоровью и т. п.

Несмотря на наименование данной статьи, необходимо доказать не только факт примирения с потерпевшим, но и то, что обвиняемый загладил причиненный вред.

Прекращение уголовного преследования за примирением обвиняемого с потерпевшим не допускается, если обвиняемый (ч. 2 ст. 27 УПК РФ) или потерпевший (законный представи-тель потерпевшего) против этого возражают.

Нельзя также прекратить уголовное дело вследствие примирения сторон, не получив на то согласия прокурора.

Прокуроры, прежде чем дать согласие на прекращение уго-ловного дела по основаниям, предусмотренным ст. 25 УПК РФ (ст. 76 УК РФ), обязаны тщательно проверить:

доказано ли должным образом совершение преступления данным лицом;

имеются ли в материалах дела данные, дающие основание освободить лицо от уголовной ответственности;

мотивы, послужившие примирению потерпевшего с об-виняемым;

не было ли заявление потерпевшего результатом незакон-ного воздействия на него со стороны заинтересованных лиц О порядке разрешения некоторых актуальных вопросов, воз-никших в связи с введением в действие УК РФ и изменениями, вне-сенными в УПК РСФСР: Указание Генеральною прокурора РФ от 18 июня 1997 г. №32/15..

Одним из оснований прекращения уголовного дела является заглаживание причиненного потерпевшему вреда (ст.76 УК). Способы "заглаживания вреда" в целом аналогичны возмещению ущерба (ст.75 УК), но включают, пожалуй, еще одно действие - возврат долга.

Рассмотрим подробнее это основание. "Вред" и "долг" - понятия гражданско-правовые. И то и другое порождает обязательство привлекаемого к ответственности перед потерпевшим. Согласно ст.415 ГК РФ, обязательство может быть прекращено прощением долга, т.е. освобождением должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора (потерпевшего).

Отсюда следует, что потерпевший вправе не требовать возмещения вреда, документально засвидетельствовав свою волю - прощение долга причинителю вреда.

Нередко примирение имеет место в случаях кражи несовершеннолетним у родителей, причинения имущественного ущерба соседям и тому подобных обстоятельствах, когда проведение уголовного процесса в связи с совершенным деянием явно нецелесообразно. Согласно ст. 25 УПК РФ, в связи с примирением с потерпевшим дело может быть прекращено судом, прокурором, следователем и органом дознания с согласия прокурора на основании соответствующего заявления потерпевшего. Оно должно быть подано потерпевшим совершенно добровольно, независимо от того, предъявлен ли к причинителю вреда гражданский иск.

Случай из практики. К. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.167 УК (умышленное уничтожение или повреждение имущества). В суде он пояснил, что проживал на втором этаже дома, под ним располагался магазин “оргтехники”. Окна квартиры постоянно освещались мигающей световой рекламой, и ночью спать было невозможно. В состоянии стресса К. перерубил электропровод, ведущий к осветительным приборам рекламы. В суде представитель магазина предложил обвиняемому возместить причиненный ущерб и примириться. Убедившись в добросовестности намерений подсудимого возместить ущерб, представитель потерпевшей стороны подал заявление с просьбой о прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим. Судом дело было прекращено См.: Ваксян А.З. Освобождение от уголовной ответственности согласно общей части УК РФ//Гражданин и право, № 2, 2000..

Согласно буквальному толкованию ст.76 УК и ст. 25 УПК РФ, для того, чтобы прекратить уголовное дело в связи с примирением с потерпевшим, необходимо одновременное наличие двух условий: примирения потерпевшего с лицом, освобождаемым от уголовной ответственности, и "заглаживания" последним причиненного потерпевшему вреда. В юридической литературе едва ли не преобладающей можно считать точку зрения, согласно которой причиненный вред, во-первых, обязательно должен быть заглажен, а во-вторых, всегда должен быть заглажен полностью, но не частично. Иными словами, при отсутствии факта заглаживания вреда, как и при его частичном заглаживании, применение ст. 76 УК исключено Российское уголовное право: Общая часть // Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 1997. С. 352.. Столь императивно сформулированное утверждение оказывается весьма спорным при более пристальном рассмотрении, что мы и попытаемся показать, учитывая принципиальную важность вопроса для теории и правоприменительной практики.

В соответствии со ст. 42 УПК РФ потерпевшим признается физическое лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Теперь обратимся к категории "заглаживание" и рассмотрим возможные варианты заглаживания каждого из этих видов вреда, что нам важно для уяснения юридической природы данного понятия.

На официальном уровне понятие морального вреда было дано в постановлении № 10 Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. “Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда” Постановлении № 10 Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда (с изменениями от 25 октября 1996 г., 15 января 1998 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1995, № 3. (п.2): “Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права...), либо нарушающими имущественные права гражданина” Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 3. С. 9. См. также: Яни П. Моральный вред как основание для признания потерпевшим // Советская юстиция. 1993. № 8. С. 6-7; Марусин И.С. Возмещение морального вреда в новом Гражданском кодексе РФ // Правоведение 1997. № 1. С. 91; Ермолова О.Н. Компенсация морального вреда: теория и практика // Вестник Саратовской государственной академии права. 1998. № 2. С. 120, 122-123; Эрделевский А. Моральный вред: соотношение с другими видами вреда // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 19-21..

Приведенное определение представляет собой расширительное толкование морального вреда, против которого высказывались В.М. Савицкий, И.И. Потеружа, полагая, что расширительное толкование имеет больше обыденное значение, нежели юридическое, а моральный вред как самостоятельное основание для признания лица потерпевшим есть нарушение субъективных прав гражданина, наносящее вред его чести, достоинству и в связи с этим причиняющее нравственные страдания Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. М., 1963. С. 6-7. См. также Савинов В.Н. Потерпевший в уголовном процессе. Автореф. дисс.. канд. юрид наук. Харьков, 1978. С. 7..

Вместе с тем "практически любое преступление причиняет пострадавшему немало неприятностей, он испытывает душевные страдания по поводу утраченных благ, психологические переживания, которые подчас характеризуются эмоциональной глубиной, особой остротой. Психическое состояние потерпевших можно определить как фрустрацию, т. е. “состояние человека, выражающееся в характерных особенностях переживаний и поведения” Левитов Н.Д. Психология характера. М.. 1969. С. 106.. Психологическим содержанием подобного состояния при конденсации, накоплении возникающих психических напряже-ний является состояние отчаяния, растерянности, психологической надломленности и беспомощности. Мало кто будет отрицать огромный психологический стресс, испытываемый людьми, чье имущество было уничтожено в результате преступного посягательства, чьи гражданские и иные права были попраны См., например: Казанцев В. Возмещение морального вреда // Российская юстиция. 1996. № 5. С. 48; Нарижный С. Возмещение морального вреда, причиненного потерпевшему: уголовно- процессуальный аспект // Российская юстиция. 1996. № 9. С. 41; Эрделевский А. Моральный вред в уголовном праве и процессе // Законность. 1997. № 3. С. 25..

А если преступление не было доведено до конца, если преступник не причинил планируемого им вреда? Разве лицо, на которое было направлено такое посягательство, не испытывает стресса, душевных страданий, испуга от потенциальной угрозы, нависшей над ним, но не реализованной? Поэтому компенсация такого рода страданий была бы в высшей степени оправданна. И значит подобное расширительное толкование морального вреда не только допустимо, но и необходимо.

Долгое время в отечественной литературе рассматривался лишь один возможный способ заглаживания морального вреда принесение извинений потерпевшему, иногда в публичной форме. Возможность компенсации его в денежной форме отрицалась по двум причинам: моральный вред сам по себе не имеет стоимостного эквивалента, не поддается денежному исчислению и его имущественное возмещение противоречит принципам социалистической этики и правосознания См., например: Смирнов В., Собчак А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983; Газетдинов Н.И. Деятельность следователя по возмещению материального ущерба. Казань, 1990. С. 6..

По нашему мнению, материальное возмещение морального вреда следует рассматривать не как денежный эквивалент такого вреда, а как стремление сгладить негативное воздействие на психику потерпевшего См. подробнее: Малеин Н.С. О моральном вреде // Государство и право. 1993. № 3. С. 33-34., вызвать у него положительные эмоции, способные уравновесить отрицательные эмоции, порожденные преступлением.

В большинстве случаев размер компенсации морального вреда должен определяться судом См. подробнее: Эрделевский A.M. Критерии и метод оценки размера компенсации морального вреда // Государство и право. 1997. № 4; Он же. Споры о компенсации морального вреда // Российская юстиция. 1997. № 2. С. 38-40., поскольку потерпевший оценивает тяжесть причиненного ему нравственного ущерба субъективно. Но если рассматривать такую компенсацию Гражданский кодекс РФ устанавливает ограничения на возмещение морального вреда: моральный вред, причиненный действиями (бездействиями), нарушающими имущественные права граждан, подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом (п.2 ст. 1099). К сожалению, причинение вреда преступными действиями не относится к таким случаям. Однако если потерпевший рассматривает заглаживание причиненного вреда как условие прощения обвиняемого и примирения с ним, то он может настаивать на компенсации морального вреда, связанного с имущественными потерями, поскольку этот вопрос будет решаться не на основании закона, а на основе обоюдного соглашения пострадавшего и обидчика. как условие примирения сторон, то именно пострадавшая сторона должна решить каким должен быть ее размер, чтобы сгладить переживания, вызванные посягательством обвиняемого. Не исключено, что для удовлетворения нравственных страданий потерпевшему будет достаточно услышать извинения от обидчика, которые в этом случае следует рассматривать как способ заглаживания вреда наравне с денежной компенсацией.

Физический вред выражается в причинении лицу телесных повреждений, расстройства здоровья, физических страданий, боли и т. п. Этот вред может сопровождаться имущественными потерями (потеря заработка, дохода вследствие кратковременной или стойкой утраты трудоспособности), затратами на лечение, восстановление здоровья, дополнительное питание, приобретение лекарств и т. п. Поэтому его компенсация также возможна в денежной форме или предоставлении иного имущественного эквивалента, размер которого также может определить сам потерпевший, субъективно. Но при этом опять-таки не исключена возможность заглаживания физического вреда путем принесения извинений потерпевшему, по крайней мере, если такой вред не связан со значительными денежными затратами (это допускает и практика).

Имущественный вред возникает при преступном посягательстве на имущественные права физического или юридического лица, в результате которого оно понесло определенные убытки, лишилось каких-либо материальных благ.

Заглаживание имущественного вреда возможно путем непо-средственного устранения вреда обвиняемым своими силами или при помощи своих друзей и родственников либо с привлечением наем-ных работников, а также путем возмещения вреда Законодатель также рассматривает возмещение вреда как разновидность, форму заглаживания вреда, определяя в качестве обстоятельства, смягчающего наказание “добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, ... иные действия, направленные на заглаживание вреда...”. в денежной форме или предоставления другого имущества, равноценного утраченному.

Пожалуй, наиболее распространенной формой заглаживания имущественного вреда является его возмещение в денежной форме. 82,5 % опрошенных однозначно заявили, что они предпочли бы именно такой вариант удовлетворения своих материальных претензий.

В русском языке слово “возмещать” означает “восполнять или заменять что-либо недостающее, утраченное”, “что чем, дополнять, пополнять, заменять, замещать, вознаграждать убыль” Словарь современного русского литературного языка. Т. 2: В. М.,1991. С. 394. См. также: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1983. С. 83; Даль В. Указ. соч. С. 228..

Процесс возмещения материального ущерба - это определенная деятельность по восстановлению материального положения пострадавшего от преступления лица или органа См. подробнее: Белякова A.M. Возмещение причиненного вреда. М.,1972. С. 69 и др.; Она же. Возмещение вреда, причиненного преступлением // Советское государство и право. 1972. № 7. С. 57-63; Рыженков А Я, Филиппов П.М. О возмещении ущерба на предварительном следствии: Лекция Волгоград, 1983. С. 3-5; Hop B.T. Защита имущественных прав в уголовном судопроизводстве. Киев, 1989. С. 17-18 и др..

Во всех случаях, когда в уголовном процессе идет речь о возмещении вреда, имеется в виду реальный, прямой ущерб. Однако, если говорить о заглаживании материального ущерба в смысле ст. 25 УПК РФ, то в данном случае возможно возмещение наряду с прямым ущербом еще и упущенной выгоды. Этот вопрос будет решать потерпевший по согласованию с обвиняемым.

Итак, комплексный анализ российского законодательства приводит к выводу о том, что под условиями прекращения уголовных дел о впервые совершенных преступлениях небольшой тяжести, предусмотренными ст. 76 УК и ст. 25 УПК РФ, следует понимать, во-первых, примирение сторон, а во-вторых, совершение должником (лицом, освобождаемым от уголовной ответственности) в пользу кредитора (потерпевшего) определенных действий, как-то: передача имущества, выполнение работы, уплата денег и т. д., т.е. исполнение обязательства, возникшего вследствие причинения вреда, в полном соответствии со ст.307 ГК.

Однако, если в нашем случае между сторонами существуют обязательственные правоотношения, то отсюда вытекает, что нельзя также не учитывать все "Общие положения об обязательствах" (подраздел I раздела I части I ГК), которые в равной мере подлежат применению. Обязательственное право, разумеется, не может действовать фрагментарно даже в тех ситуациях, когда речь идет об обязательствах, возникающих в связи с совершением уголовно наказуемого деяния, юридически квалифицируемого и как преступление, и как деликт.

Напомним в связи с этим, что Гражданский кодекс РФ сформулировал новое по сравнению с ранее действовавшим гражданским законодательством основание прекращения как договорных, так и деликтных обязательств. Речь идет об институте прощения долга, который был известен еще российскому дореволюционному праву (ст. 1547 часть I тома Х Свода законов и ст. 1705 проекта Гражданского уложения), но отсутствовал в ГК РСФСР 1964 г. Ныне ст. 415 ГК (она так и названа - "Прощение долга") гласит, что "обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора".

Как соотносится указанная норма с императивным требованием УК и УПК об обязательном (причем, как полагают многие специалисты, полном) возмещении (заглаживании) вреда, причиненного преступлением, при применении нового основания освобождения от уголовной ответственности? Допустим, потерпевший примиряется со своим "обидчиком", прощает ему долг (полностью или частично) и просит прекратить уголовное дело в порядке ст. 25 УПК РФ. Ситуация вполне реальная, так как по многим уголовным делам потерпевшими являются родители, супруги, иные родственники, сожители, соседи и т.п.

Имеются два варианта решения поставленного вопроса: либо удовлетворить просьбу потерпевшего, невзирая на то, что вред не заглажен вовсе или заглажен не полностью, т.е. отсутствует одно из условий, предусмотренных ст. 76 УК и ст. 25 УПК РФ; либо признать невозможным в таком случае освобождение лица от уголовной ответственности, буквально толкуя соответствующие положения уголовного и уголовно-процессуального законодательства.

Единственным аргументом в пользу последнего варианта может служить то, что "заглаживание вреда" в уголовном праве (если на этот раз абстрагироваться от права гражданского) есть не просто исполнение гражданско-правового обязательства, но еще и обстоятельство, характеризующее личность виновного, - его стремление к устранению вредных последствий преступления. Подобный тезис оспаривать сложно, да и вряд ли нужно. Это, безусловно, так. Но против данного аргумента можно найти вполне веские возражения. Любое преступление, будучи общественно опасным, посягает не только на частные интересы потерпевшего, но и на интересы публичные. Именно поэтому освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением сторон является не обязанностью, но правом соответствующих государственных органов. Следовательно, применение данного института возможно только тогда, когда, с учетом обстоятельств конкретного деяния и личности подозреваемого либо обвиняемого, суд, прокурор, следователь или орган дознания приходят к выводу о том, что прекращение уголовного дела не затрагивает охраняемые уголовным законом интересы, т.е. интересы граждан (не только потерпевшего), общества и государства, во всей их совокупности. В противном случае освобождение от уголовной ответственности на основании ст.76 УК исключено См.: Красиков А.Н. Примирение с потерпевшим и согласие потерпевшего - "частный сектор" в публичном уголовном праве // Правоведение. 1998. № 1. С. 180.. Если же с публично-правовой точки зрения оно принципиально возможно в конкретном случае, то нет никаких оснований привлекать лицо к уголовной ответственности только потому, что потерпевший реализовал свое субъективное гражданское право на прощение долга, предоставленное ему ст. 415 ГК, в результате чего вред фактически не был заглажен (по крайней мере, полностью).

Применяя указанную норму гражданского законодательства при прекращении уголовного дела, необходимо, разумеется, выяснить, во-первых, отдает ли себе потерпевший отчет в юридических последствиях прощения долга, прекращающего обязательство по возмещению причиненного преступным деянием вреда, и способен ли он вообще отдавать себе в этом отчет. Кроме того, нужно убедиться в том, что потерпевший прощает долг добровольно, т.е. без физического или психического принуждения со стороны лица, совершившего преступление.

Существует еще один немаловажный нюанс, связанный с возможностью применения института прощения долга при прекращении уголовных дел на основании ст.76 УК и ст. 25 УПК РФ. С цивилистической точки зрения прощение долга (ст. 415 ГК) следует, на наш взгляд, отличать от простого отказа от осуществления гражданских прав, предусмотренного ст. 9 ГК, что не всегда легко сделать в реальной действительности. Прощение долга прекращает обязательство, т.е. лишает кредитора права требовать в дальнейшем (в том числе в порядке гражданского судопроизводства) исполнения должником его обязанностей, вытекающих из договора или причинения вреда. В то же время обусловленный свободой распоряжения гражданскими правами отказ от их осуществления (на определенном этапе) не прекращает обязательство, что прямо указано в п. 2 ст. 9 ГК. Воля потерпевшего может не быть направлена на то, чтобы простить долг в смысле ст. 415 ГК, т.е. прекратить обязательство должника. Он вправе просто не настаивать на исполнении обязательства со стороны должника, отказываясь в данный конкретный момент от предъявления требований по "заглаживанию вреда", но сохраняя при этом возможность их предъявления в пределах сроков исковой давности. В таком случае, учитывая волеизъявление потерпевшего, также нет препятствий для применения институтов освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела.

Лицо, принимающее решение о прекращении уголовного дела по ст. 25 УПК РФ, должно отразить в своем постановлении юридические (цивилистические) основания того, почему вред не был реально заглажен. При этом особую важность приобретает ссылка на конкретную норму гражданского закона, т.е. о применении какой статьи идет речь - ст. 9 ГК или ст. 415 ГК. В первом случае потерпевший вправе в дальнейшем предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства, а во втором - он такого права лишается, так как прощение долга является основанием прекращения обязательств. Обстоятельства, связанные с действительной волей потерпевшего (прощает он долг в формально-юридическом смысле или нет), должны выясняться наряду с обстоятельствами, свидетельствующими о том, что потерпевший действует добровольно и осознанно.

В результате мы приходим к тому выводу, что если примирение сторон (их обоюдное волеизъявление, направленное на устранение конфликта, порожденного преступлением) является обязательным условием прекращения уголовных дел на основании ст. 76 УК, то "заглаживание вреда" имеет характер факультативного условия, ибо потерпевший вправе, во-первых, долг простить (полностью или частично), а во-вторых, отказаться от осуществления принадлежащего ему права требовать возмещения вреда (опять-таки полностью или частично). В обоих случаях нет юридических препятствий для прекращения уголовного преследования. Освобождение от уголовной ответственности "в связи с примирением с потерпевшим" допустимо не только в случае частичного возмещения причиненного вреда. Оно в принципе возможно при рассмотренных обстоятельствах даже тогда, когда имущественный вред вовсе не был возмещен или, согласно терминологии уголовного закона, "заглажен".

Следовательно, институт прощения долга, принадлежащий материальному гражданскому праву, в данном случае находит воплощение в уголовно-процессуальной диспозитивности, позволяющей потерпевшему свободно распоряжаться своими обязательственными требованиями (опять-таки гражданско-правовыми), возникающими в связи с совершением деликта (гражданского правонарушения), и ставить в зависимость от этого возможность прекращения уголовного дела на основании ст. 25 УПК РФ и соответственно освобождения лица от уголовной ответственности на основании ст. 76 УК. То обстоятельство, что потерпевший распорядился своими правами так, что отказался от их осуществления или простил долг, никак не препятствует принятию компетентными государственными органами соответствующего уголовно-процессуального решения. Они, разумеется, в любом случае вправе, а не обязаны принимать такое решение, но должны исходить при этом из других соображений, оценивая публично-правовые аспекты деяния, совершенного подлежащим уголовному преследованию лицом См.: Головко Л.В. Прощение долга при прекращении уголовных дел по нереабилитирующим основаниям //Законодательство, № 5, 2000..

В ходе применения судами, а также органами предварительного расследования ст.76 УК РФ и ст.25 УПК РФ, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим, возникают проблемы, связанные с различным пониманием юридической природы указанных норм права судьями, а также работниками правоохранительных органов, что порождает противоречивую судебную практику.

Так, постановлением Канашского районного суда Чувашской Республики в соответствии со ст.76 УК РФ и ст.9 УПК РСФСР было прекращено уголовное дело по обвинению Н. по ст.115 УК РФ.

Не согласившись с прекращением дела, прокурор опротестовал постановление суда, потребовал его отмены, мотивируя тем, что дело в отношении Н. по ст.115 УК РФ возбуждалось прокурором и в силу ч.3 ст.27 УПК РСФСР не подлежало прекращению по мотивам примирения подсудимого с потерпевшим, поскольку действие ст.76 УК РФ и ст.9 УПК РСФСР в данном случае не распространяется на дела частного обвинения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики протест оставила без удовлетворения, признав доводы прокурора не основанными на законе.

По-другому было разрешено дело по обвинению Т. по ст.116 УК РФ. Именно факт возбуждения уголовного дела прокурором послужил препятствием для освобождения подсудимого от уголовной ответственности по основаниям, указанным в ст.76 УК и ст.25 УПК РФ.

В настоящее время в российском уголовном процессе не существует единого института примирения сторон. Правовая регламентация примирения потерпевшего с обвиняемым регулируется двумя нормами УПК РФ. Во-первых, согласно ч. 2 ст. 20 УПК уголовное дело подлежит прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым по делам частного обвинения. Примирение обязательно для государственных органов и должностных лиц, ведущих процесс. Такая императивность оправданна: ведь по делам частного обвинения преступлением затронут лишь интерес потерпевшего, а не государства или общества, а значит, потерпевшему решать - продолжать обвинение или заявить о соглашении с обвиняемым. Продолжение процесса в данном случае против воли потерпевшего означало бы подмену его интересами государства, превращение уголовного процесса в неуправляемую машину репрессии, чуждую интересам личности и цели защиты прав человека. Но для нашего законодателя - это отнюдь не очевидная парадигма. Даже при столь незначительном круге дел частного обвинения, который существует сейчас, он допускает лишение потерпевшего права на примирение с обвиняемым, если этого требует охрана государственных или общественных интересов, если дело имеет особое общественное значение, когда в деле участвует прокурор, в том числе и возбуждение им уголовного дела вопреки интересам потерпевшего. Это необоснованное и грубое вмешательство государства в сферу интересов личности, противоречащее ст. 55 Конституции РФ и тем основаниям, по которым допустимо ограничение прав человека.

Второй вид уголовно-процессуального примирения появился в нашем законодательстве вместе с новым УК РФ, статья 76 которого в действующей редакции предусматривает следующее правило: "Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред". Итак, УК России связывает возможность примирения обвиняемого с потерпевшим не с формой уголовного преследования, а с тяжестью совершенного преступления, максимальное наказание за которое не превышает пяти лет лишения свободы.

2. Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием

Статья 28 УПК России предусматривает в качестве основания прекращения уголовного дела деятельное раскаяние. В соответствии с данной статьей суд, прокурор, а также следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе прекратить уголовное дело в отношении лица, которое впервые совершило преступление небольшой или средней тяжести, в связи с деятельным раскаянием по основаниям, указанным в ст. 75 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Появление соответствующих норм в 1996 году было восприняты неоднозначно как практиками, так и учеными. Так А.А. Чувилев отмечал: “Сама постановка вопроса о роли одного из новых оснований освобождения от уголовной ответственности в системе правовых мер в борьбе с преступностью может показаться если не абсурдной, то парадоксальной. В условиях сложной криминальной обстановки в стране расширение оснований освобождения от уголовной ответственности за совершенные преступления, причем не только небольшой тяжести, но даже относящихся к категориям тяжких и особо тяжких, воспринимается не только многими рядовыми гражданами, но и некоторыми работниками правоохранительных органов как своего рода правовая индульгенция, позволяющая преступникам избежать заслуженного наказания” Чувилев А.А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Уголовное право. 1998. № 2. С. 12..

Несколько иначе относительно появления норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности и от наказания в связи с деятельным раскаянием, высказался А.Г. Калугин, который полагает, что в сфере уголовного судопроизводства постоянно возрастает роль последовательной дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и применения наказания. В этой связи особое значение приобретают вопросы реализации норм, допускающих компромисс, поощряющих социально полезное прикриминальное и посткриминальное поведение лица, совершившего преступление, в том числе и деятельного раскаяния. В этом и заключается социальная и правовая сущность деятельного раскаяния См.: Калугин А.Г. Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием. Дисс. канд. юрид. наук. М., 1999. С. 31-36, 46-53..

Современная редакция ст. 28 УПК РФ содержит следующие нормативные предписания, образующие в своей совокупности правовой институт прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием См.: Николюк В.В., Магомедов А.Ю., Шаламов В.Г. Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием в стадии предварительного расследования. Омск, 1999. С. 5-6.:

1. Решение о прекращении уголовного дела вправе принять суд, прокурор, следователь и орган дознания с согласия прокурора.

2. Может быть прекращено уголовное дело, в ходе расследования которого установлен факт совершения преступления небольшой или средней тяжести.

3. Вопрос о возможности применения ст. 28 УПК возникает также при условии совершения лицом преступления впервые.

4. Основания прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием предусмотрены ч. 1 ст. 75, примечаниями к ст.ст. 126, 198, 204-206, 208, 222, 223, 275, 291, 307 УК. К общим основаниям относятся добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда от преступления иным образом. Специальными основаниями являются конкретные действия лица, осуществленные им после совершения общественно опасного деяния, когда уголовное дело уже возбуждено (добровольная сдача оружия, наркотических средств, освобождение заложника и др.). При этом не имеет значения категория преступления.

5. Уголовно-процессуальный закон не считает обязательным условием прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием привлечение лица в качестве обвиняемого.

6. До прекращения уголовного дела лицу разъясняются основания прекращения дела и право возражать против прекращения дела по этим основаниям. Прекращение уголовного дела в таких случаях не допускается, если лицо, совершившее преступление, против этого возражает.

В отличие от добровольного отказа от преступления (ст. 31 УК РФ), который служит обстоятельством, исключающим уголовную ответственность за преступление, не доведенное до конца в силу доброй воли лица, деятельное раскаяние по общему правилу не исключает, а лишь смягчает уголовную ответственность. Поэтому закон придает деятельному раскаянию значение обстоятельства, освобождающего от уголовной ответственности, только при наличии определенных обстоятельств и условий: лицо впервые совершило преступление небольшой тяжести, добровольно явилось с повинной, активно способствовало раскрытию преступления, добровольно возместило нанесенный ущерб или загладило причиненный вред. Таким образом, законодатель полагает, что если присутствуют указанные обстоятельства и условия, то лицо потеряло общественную опасность, а значит отсутствует необходимость и подвергать его уголовному наказанию.

Действующий УПК РФ не раскрывает содержание термина “деятельное раскаяние”, а в литературе в него вкладывается различное содержание, что на практике затрудняет применение ст. 28 УПК. В том числе на практике отсутствует единообразие в понимании термина “способствование в раскрытии преступления”, что влечет за собой трудности в процессуальном оформлении материалов уголовных дел, прекращаемых в связи с деятельным раскаянием. Предполагается, что существуют ситуации, когда ничем иным, кроме как активным поступком, нейтрализующим произведенные неправильным поведением последствия, достойную оценку своей личности заслужить нельзя. Именно к такому активному поведению относится деятельное раскаяние лица, совершившего преступление. Раскаяние - это “признание собственной вины и осуждение своих прошлых поступков; проявляется либо в гласном признании перед окружающими своей виновности и готовности нести наказание, либо в особом чувстве сожаления о совершенных деяниях и помыслах” Словарь по этике. М., 1983. С. 291..