Характеристика действующего пенсионного законодательства

Но и при этом трудно объяснить то обстоятельство, что такая ответственность указанным Федеральным законом установлена лишь в отношении граждан, тем более при отсутствии закрепления обязанности органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, давать гражданам письменное разъяснение о том, какие они должны в течение трехмесячного срока представить документы дополнительно.

Представляется, что при рассмотрении и разрешении данной категории дел в случае непредставления гражданином документов не по своей вине или неисполнения предлагаемых на обсуждение юридической общественности обязанностей указанный размер не полученной гражданином пенсии может быть взыскан в его пользу с виновного лица, в т.ч. с работодателя либо его правопреемника(-ов).

В развитие конституционного права граждан на пенсионное обеспечение, включая его защиту, необходимо предоставить органам, осуществляющим пенсионное обеспечение, функцию контроля за соблюдением процедуры реорганизации и ликвидации работодателей-организаций, а также приобретения и снятия статусов работодателей - физических лиц, самостоятельно уплачивающих страховые взносы в Пенсионный фонд РФ на обязательное пенсионное страхование за себя и своих работников: индивидуальными предпринимателями, адвокатами, частными детективами, занимающимися частной практикой, нотариусами и иными категориями граждан.

Процедура реорганизации и ликвидации работодателей должна происходить при обязательном участии представителя органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, а также представителей Рострудинспекции, профсоюзной организации, роль которых заключается в защите прав работников во внесудебном порядке, а в данном случае - в соблюдении прав и законных интересов работников на пенсионное обеспечение, установлении лиц, виновных в неизготовлении, неправильном изготовлении либо утрате документов, подтверждающих данные индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования.

При отсутствии участия представителей вышеуказанных субъектов при проведении процедуры реорганизации или ликвидации работодателей реорганизация или ликвидация должна быть признана недействительной, а возможный вред, связанный с пенсионным обеспечением, должен возмещаться регистрирующим органом, его должностным лицом.

Все изложенное позволит преодолеть практику неправильного заполнения трудовых книжек в части указания Наименований организаций, их структурных подразделений, работ, должностей и иных показателей, подтверждающих наличие у работника специального страхового стажа, совокупность которых дает право гражданину на назначение льготной пенсии, и в рамках действия гарантии конституционного права граждан на пенсионное обеспечение, включая защиту, сделает его доступным и реальным.

МОЖНО ЛИ ЗАЩИТИТЬ СВОЕ ПРАВО НА ПЕНСИЮ?

Одной из основных юридических гарантий пенсионных прав граждан является право на судебную защиту. Это право в пенсионном законодательстве было закреплено лишь в Законе РФ "О государственных пенсиях в РФ" от 20 ноября 1990 г. Ранее в соответствии с ч. 2 ст. 5 Закона СССР "О государственных пенсиях", принятого Верховным Советом СССР <*>, и п. 156 Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденного Постановлением Совета Министров СССР от 3 августа 1972 г. N 590 <**>, эти споры суду были неподведомственны. Решения комиссии по назначению пенсий могли быть обжалованы в исполнительный комитет районного (городского) Совета депутатов трудящихся.

Конституция СССР 1977 г. в ст. 57 закрепляла право на судебную защиту от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество. После принятия Конституции в науке права социального обеспечения высказывались мнения о необходимости введения судебной защиты пенсионных прав трудящихся. Так, Э.Г. Тучкова писала: "Ранее установленное изъятие из компетенции судебных органов споров по пенсиям... не согласуется с содержанием конституционных норм, расширивших права граждан СССР на судебную защиту... Сохранение данного порядка и на будущее вряд ли возможно, ибо Основной закон страны не предусматривает каких-либо изъятий из установленных им гарантий важнейших социальных прав граждан..." <*>.

В этой же работе Э.Г. Тучкова высказывает свою точку зрения о возможности судебной защиты (исходя из конституционных норм) чести и достоинства граждан, получающих пенсию, в случае, например, необоснованного обвинения в злоупотреблении своими правами, а также о необходимости определения порядка реализации конституционного права на обжалование в суд действий должностных лиц, совершенных с нарушением закона, с превышением полномочий. Об установлении единого порядка рассмотрения споров и жалоб в сфере пенсионного обеспечения, включая и судебную защиту нарушенных прав граждан, а также о значении судебных решений в процессе формирования правоприменительной практики говорилось в науке и позднее. Однако в то время механизм реализации конституционного права на судебную защиту пенсионных прав граждан так и не был запущен. Административный порядок рассмотрения споров по пенсионным вопросам представлялся предпочтительней судебного.

До 1991 г. суды в соответствии с гражданским судопроизводством в судебном порядке устанавливали лишь факты, имеющие юридическое значение в пенсионном обеспечении и входящие в юридические составы как основания возникновения пенсионных отношений: родственные отношения лиц; нахождение лица на иждивении умершего; регистрация рождения, усыновления (удочерения), брака, развода и смерти; состояние в фактических брачных отношениях; принадлежность правоустанавливающего документа; несчастный случай; смерть лица в определенное время и при определенных обстоятельствах.

Закон РФ "О государственных пенсиях в РФ" от 20 ноября 1990 г. в ст. 129 установил, что споры по вопросам назначения и выплаты пенсий, удержания из пенсий, взыскания излишне выплаченных сумм пенсии разрешаются вышестоящим органом социального обеспечения. Однако, если гражданин (предприятие, организация) не согласен с принятым этим органом решением, спор разрешается в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве. Таким образом, появилась возможность судебного обжалования неправомерных действий органов и должностных лиц, нарушающих пенсионные права граждан. В соответствии с принятой 12 декабря 1993 г. Конституцией РФ судебная защита конституционных прав граждан должна осуществляться без каких-либо предварительных процедур (ст. 46). Однако на практике действует порядок, закрепленный в Законе РФ "О государственных пенсиях в РФ", предусматривающий предварительное обращение в вышестоящий орган социальной защиты населения, а только затем в суд. Такое положение, на наш взгляд, вызвано тем, что суды недостаточно глубоко ознакомлены с пенсионным законодательством, особенно в области льготного пенсионного обеспечения, не ориентируются в его изменениях. Это объясняется не только объективными обстоятельствами (большое количество актов, их противоречивость друг другу, относительная "молодость" судебной практики), но и с субъективным - нежеланием многих судей провести глубокое ознакомление с пенсионным законодательством, наладить контакты с органами социальной защиты. Еще в июле 1995 г. Комитет социальной защиты населения Москвы обратился в Мосгорсуд с письмом о проблемах, возникающих у органов социальной защиты населения в связи с рассмотрением пенсионных дел в судах. Мосгорсуд ответил, что во втором полугодии 1995 г. планирует обобщить практику по рассмотрению пенсионных дел и обсудить проблемы, возникающие в ходе применения пенсионного законодательства, на совещании с судьями с приглашением представителей органов социальной защиты. Однако до сих пор это не сделано.

Проблема усугубляется отсутствием у судей достаточной информации о правоприменительной практике в области пенсионного обеспечения российских гражданских судов. Можно даже говорить о дефиците такой информации. В Мосгорсуде не только отсутствует обобщение судебной практики по пенсионным делам; рассмотрение дел по пенсионным вопросам вообще не включено в статистическую отчетность. В основном эти дела рассматривают суды первой инстанции, однако судьи одного народного суда не знают, что делается в соседнем суде.

В силу этих причин суды обычно настаивают на прохождении гражданами предварительного административного порядка обжалования.

Более активное использование на практике административного порядка объясняется также особенностями психологии обращающихся за защитой (как правило, это нетрудоспособные граждане). Кроме того, сказывается и чрезмерная загруженность судей. По собственному опыту знаю: чтобы попасть на прием к судье, следует приходить за несколько часов до начала приема, а слушание дела откладывается на многие месяцы. У судей не остается времени для изучения нового законодательства. Об этой проблеме много говорится в средствах массовой информации. Но способы ее решения не совсем ясны. Некоторые ученые (в частности А.Л. Ликас) предлагают в качестве одной из мер "директивно закрепить научно обоснованную норму на обработку одной страницы юридического документа в 9 минут". Однако это приведет к безмерному увеличению штата судей и к еще большим проблемам по формированию судейского корпуса. Решение проблемы требует, видимо, всестороннего осознания ее всем обществом, а затем уже специального законодательного урегулирования после изучения опыта других стран и тщательного взвешивания возможных "минусов" и "плюсов".

Вместе с тем сегодняшнее состояние хронической загруженности судей отрицательно влияет на качество выносимых судом решений, а также приводит к вынесению решений с практически отсутствующей мотивировочной частью. Именно этим можно объяснить нарушение судами норм ГПК РСФСР, когда, например, в Москве при вызове представителей муниципальных управлений социальной защиты населения в судебное заседание народные суды к повесткам очень часто не прилагают копии исковых заявлений, что осложняет процесс подготовки к судебному заседанию органов социальной защиты. К тому же затягивается оформление решений, копии которых в муниципальные управления либо вообще не высылаются, либо высылаются с нарушением установленных в законодательстве сроков, что практически лишает органы социальной защиты возможности обжаловать судебное решение в кассационном порядке.

Но ведь именно судебный порядок позволяет наиболее полно защитить свое нарушенное право. Так, органы социальной защиты населения в силу распределительного характера пенсионных отношений ограничены в деятельности по восполнению пробелов в пенсионном законодательстве, хотя на практике часто встает вопрос: может ли правоприменитель, установив с исчерпывающей полнотой содержание нормы права, отказаться применять ее по причине противоречия, скажем, общепризнанным международным принципам и нормам международного права, общим правам и свободам, закрепленным в Конституции Российской Федерации, или его (правоприменителя) представлениям о справедливости, либо по тем же самым причинам истолковать норму права, видоизменяя цель, которую преследовал законодатель? Эта проблема разными исследователями называется по-разному: проблемой несводимости права к закону, проблемой устранения материального несовершенства закона, проблемой справедливости правоприменительных решений. Показательна в этом смысле точка зрения западногерманского теоретика права А. Келлера. Он выделяет случаи, когда и распоряжение имеется, и решение фактически возможно, но поскольку оно не удовлетворяет, то не является правоположением, и указание юридически не существует.

Вопрос о том, какую истину должен устанавливать правоприменитель, волновал многих ученых - юристов, и ответы на этот вопрос давались совершенно противоположные. Сторонники установления легистской истинности (Ч. Беккариа, Р. Иеринг, А. Боровиковский, отчасти Е. Васьковский и др.) приводят достаточно убедительные аргументы против неединообразного применения законов. Действительно, в том случае, когда воля законодателя изменяется, субъекты права могут остаться в неведении, правомерны ли их действия, в случае воспрепятствования осуществлению ими своих прав будет ли гарантирована защита государства и т.п. К тому же, по их мнению, вынесение решений только на основе норм закона ведет, по крайней мере, к стабильности юридической практики, чего нельзя добиться, если каждый правоприменитель будет исправлять нормы закона, не отвечающие, по его мнению, современным общественным требованиям.

Достаточно веские аргументы и у противников этой точки зрения. Они сводятся к тому, что возможность усмотрения правоприменителя вовсе не означает произвол при принятии решений и полное игнорирование точки зрения законодателя. Однако большинство представителей социологических взглядов отчетливо себе представляют, к чему может привести предоставление права каждому правоприменителю вмешиваться в отношения, урегулированные государством. Поэтому предпочтения были отданы только одной категории правоприменителей - судьям как представителям особой ветви власти, причем преимущественно в области гражданского права, предостерегая, таким образом, произвол уже со стороны судейской власти. Наиболее последовательным приверженцем этой теории был русский юрист С. Муромцев.

Безусловно, не вызывает сомнений, что при определенных ситуациях положения, закрепленные в той или иной норме, нормативно - правовом акте, перестают отвечать уровню развития отношений, ради регулирования которых эта норма или нормативный акт, собственно говоря, и принимались. Достаточно часто перед правоприменителем встает субъективный вопрос: должен ли он применять данную норму, если ее содержание никоим образом не отвечает современным представлениям о справедливости? И вопрос этот не только правовой, но и политический, так как только государство может решить, на каком уровне возможно разрешение создавшегося противоречия.

На сегодняшний день правомерно ставить вопрос о неприменении акта, нарушающего тем или иным способом права и интересы граждан, закрепленные в Конституции Российской Федерации, а не в целом не соответствующего субъективному представлению правоприменителя о справедливости. В ч. 1 ст. 15 Конституции РФ указано, что Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В Российской Федерации не должны издаваться законы (а следовательно, и акты, обладающие меньшей юридической силой), отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55 Конституции РФ). Именно на этих положениях Конституции и основываются реализация принципа разделения властей и особая роль суда в плане неукоснительного соблюдения прав и свобод граждан на территории России.

Судебная власть - это особая ветвь власти, с одной стороны, призванная определенным образом сдерживать произвол законодательной и исполнительной властей, а с другой - наиболее часто сталкивающаяся с действием права в реальной жизни. Суд не может отказать сторонам в разрешении конфликтной ситуации в зависимости от того, урегулировано спорное правоотношение нормами права или нет. Поэтому судьям нередко приходится осуществлять деятельность по восполнению пробелов в пенсионном праве. Однако, учитывая специфику отношений, входящих в предмет пенсионного права, суды ограничены в деятельности по применению аналогии закона или аналогии права. Например, Закон РФ "О статусе судей в РФ" от 26 июня 1992 г. в ст. 15 установил для пребывающих в отставке судей, имеющих стаж работы в должности не менее 20 лет, право получать либо пенсию на общих основаниях, либо не облагаемое налогом ежемесячное пожизненное содержание в размере 80% заработной платы работающего в соответствующей должности судьи. Согласно ст. 5 Закона РФ "О государственных пенсиях в РФ" инвалиды войны имеют право на получение одновременно двух пенсий: по старости или за выслугу лет и пенсию по инвалидности вследствие военной травмы. 21 июня 1995 г. был принят Закон РФ "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О статусе судей в РФ", согласно которому судьям, пребывающим в отставке и ставшим инвалидами вследствие военной травмы, получающим ежемесячное пожизненное содержание, выплачивается и пенсия по инвалидности. До введения в действие этого Закона органы, осуществляющие пенсионное обеспечение, отказывали гражданам, выбравшим ежемесячное пожизненное содержание, в выплате пенсии по инвалидности вследствие военной травмы. Если граждане обжаловали эти действия, то суды отказывали в назначении им второй пенсии по инвалидности. Так, определением судебной коллегии по гражданским делам Кировского областного суда решение Ленинского районного суда от 13 декабря 1995 года об отказе во взыскании сумм невыплаченной пенсии по инвалидности вследствие военной травмы гражданину X. за период с 1 декабря 1993 г. по 28 июня 1995 г. (дата вступления в силу вышеуказанного Закона) было оставлено без изменений. Таким образом, суды не могут подменить правотворческую деятельность законодателя.

В целом действующее законодательство предусматривает три варианта защиты прав: путем использования административного порядка, путем использования судебного порядка и одновременного использования обоих порядков. На мой взгляд, сегодня более предпочтительным для граждан является предварительное обращение в вышестоящий орган, то есть административный порядок.

Судебный способ защиты прав граждан в области пенсионного обеспечения пока не стал превалирующим. Это объясняется не только отсутствием соответствующих знаний и опыта по рассмотрению пенсионных дел у судебных органов, но и неподготовленностью общества широко использовать такой способ защиты законных прав и интересов, как это должно быть в цивилизованном правовом государстве.

Вместе с тем именно судебной власти в условиях действия принципа разделения властей принадлежит роль беспристрастного участника осуществления этой власти, при помощи которого реализуются решения двух ее других ветвей. В нынешних условиях, когда пенсионное законодательство пробельно, а нормотворческая деятельность исполнительной власти резко сузилась, чрезвычайную остроту приобретает именно судебный способ защиты, не связанный проблемами экономической необеспеченности и необоснованности решений, принятых законодательной и исполнительной властями. Суд при вынесении решения ориентируется только на закон. В процессе судебного рассмотрения дела ему приходится анализировать источники самого разного уровня: от международных актов и законов до приказов и распоряжений соответствующих органов исполнительной власти. Только суд имеет полное право сделать вывод о соответствии или несоответствии решения органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, букве и духу закона. Исключительно суду сегодня предоставлена возможность восполнять пробелы в пенсионном законодательстве. И именно суд является той ветвью власти, благодаря которой реализация прав граждан в области пенсионного обеспечения будет успешной. Однако, учитывая специфику лиц, обращающихся за защитой в судебные органы (в основном это престарелые и нетрудоспособные граждане), представляются возможными в целях совершенствования механизма защиты их прав в области пенсионного обеспечения два варианта решения проблемы: либо создать специальную систему судов, рассматривающих споры, касающиеся социального (в том числе и пенсионного) обеспечения граждан, или провести специализацию судей в рамках существующей судебной системы, либо усовершенствовать административный порядок обжалования решений и действий органов и должностных лиц, осуществляющих пенсионное обеспечение, усилив гарантии независимости и объективности при вынесении решения.

В случае же удовлетворения жалобы или иска, поданного получателем пенсии, должно быть полностью восстановлено право на пенсию. Как уже отмечалось, право на пенсию - это неотъемлемое право каждого человека, позволяющее ему вести достойное существование, не унижающее его человеческое достоинство. Таким образом, в тех случаях, когда по вине государственных органов имели место или незаконный отказ в назначении пенсии, или незаконная задержка ее выплаты, должен быть полностью компенсирован ущерб, как имущественный, так и моральный, связанный с отсутствием материальной помощи. Вопрос о возмещении материального вреда гражданам может возникнуть и в иных случаях, в частности при несвоевременном представлении к пенсии, внесении в документы неверных сведений о стаже или заработке, иных юридически значимых обстоятельств, незаконном отказе в назначении и перерасчете пенсии, признании незаконными указаний Министерства труда и социального развития РФ, нарушениях, допущенных предприятиями связи при выплате назначенных пенсий, и в некоторых других случаях. Возмещение по ныне действующему пенсионному законодательству производится в весьма урезанном виде. Это объясняется рядом причин.

Существующий порядок обращения и назначения пенсий не содержит правила о четкой фиксации и сохранении сведений о первоначальном обращении за пенсией. В связи с этим граждане, которым органы социальной защиты населения незаконно отказали в назначении пенсии, зачастую не могут доказать факт своего обращения за ней, и неполученные суммы пенсии не выплачиваются. Однако даже если гражданин и докажет незаконный отказ в назначении пенсии, это еще не означает, что органы социальной защиты населения полностью возместят причиненный имущественный вред. Дело в том, что пенсионное законодательство не предусматривает индексацию не полученных по вине органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, сумм пенсии. В связи с инфляцией и ростом стоимости жизни реальный размер пенсии может существенно снизиться. Целесообразным представляется ввести в закон норму об индексации не полученных по вине органов социальной защиты населения пенсий на коэффициент всех прошедших со дня ее невыплаты повышений минимального размера пенсии по старости и увеличении их на сумму производимых за это время компенсаций.

Весьма сложным является и вопрос, например, о возмещении материального вреда при признании незаконными тех или иных решений Министерства труда и социального развития РФ, в которых ограничивается право гражданина на пенсионное обеспечение. Например, Федеральный закон "Об улучшении пенсионного обеспечения участников Великой Отечественной войны и вдов военнослужащих, погибших в Великую Отечественную войну, получающих пенсии по Закону РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" от 7 мая 1995 г., предоставил право участникам Великой Отечественной войны, ставшим инвалидами вследствие общего заболевания, трудового увечья и других причин (за исключением лиц, инвалидность которых наступила вследствие их противоправных действий), получать одновременно две пенсии: по старости (или за выслугу лет) и по инвалидности, а вдовам погибших военнослужащих - пенсию по случаю потери кормильца. В п. 14 Указания N 1-5-У от 22 мая 1995 г. о порядке применения данного Закона Министерство социальной защиты населения РФ разъяснило, что участникам войны и вдовам погибших военнослужащих, получающим две пенсии, выплачивается одна компенсационная сумма, установленная в связи с ростом стоимости жизни. Вместе с тем каких-либо ограничений в выплате компенсаций к двум пенсиям действующее законодательство не содержит. По жалобе Серпуховского Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 22 ноября 1996 г. вынесла решение о признании п. 14 Указания N 1-5-У от 22 мая 1995 г. Министерства социальной защиты населения РФ незаконным и недействующим. Однако причиненный этим незаконным указанием материальный вред пенсионерам органами социальной защиты населения не был возмещен.

Очевидно, во всех вышеперечисленных случаях закон должен закреплять за пострадавшими гражданами право на возмещение причиненного ущерба с момента нарушения их права на пенсионное обеспечение.

Наряду с полным возмещением имущественного вреда представляется необходимым также введение в закон нормы о компенсации в указанных случаях и морального вреда. Впервые возможность возмещения морального вреда была закреплена ст. 131 Основ гражданского законодательства СССР, действовавших с 3 августа 1992 г. по 1 марта 1996 г. В новом Гражданском кодексе РФ этому вопросу посвящена глава 8 "Нематериальные блага и их защита", а также параграф 4 главы 59 "Компенсация морального вреда", положения которых в целом отражают требования, закрепленные в международных актах, таких, как Всеобщая Декларация прав человека 1948 г., Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. Право на защиту нематериальных благ вытекает и из содержания Конституции РФ, провозгласившей права и свободы человека высшей ценностью демократического правового государства. Кроме того, ст. 53 Конституции закрепляет право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Под моральным вредом в современном гражданском законодательстве понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности, либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации только в случаях, предусмотренных законом. Но право на пенсию принадлежит к числу имущественных прав, тесно связанных с неимущественными. Как уже отмечалось, оно неразрывно связано с правом на жизнь и здоровье, а невыплата пенсий ставит под угрозу существование человека, для которого пенсия может оказаться единственным источником существования. Поэтому суды на практике удовлетворяют иски граждан к Пенсионному фонду о компенсации морального вреда, причиненного несвоевременной выплатой пенсий. Растет и активность граждан, требующих такой компенсации. В ответ на эти иски Пенсионный фонд кощунственно заявляет, что он не нарушает личных неимущественных и нематериальных благ и полностью невиновен в задержке выплаты пенсий, поскольку кризис неплатежей является "общеизвестным фактом". Однако именно в силу своего статуса Пенсионный фонд является самостоятельным финансово - кредитным учреждением, обеспечивающим сбор и аккумуляцию страховых взносов и осуществляющим финансирование расходов на выплату пенсий. Установление же конкретного виновника отсутствия средств в Пенсионном фонде должно происходить в ходе судебного разбирательства, но это ни в коем случае не должно влиять на право пенсионера получить компенсацию морального вреда.

Кстати, ссылки Пенсионного фонда на отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий несостоятельны и не освобождают его от возмещения морального вреда, исходя из смысла и содержания ст. 151 Гражданского кодекса РФ. Такого же мнения придерживается и судебная практика, правда, по смежным категориям дел. Так, в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" от 20 декабря 1994 г. N 10 указано, что суд вправе обязать работодателя компенсировать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконными увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания, отказом в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п., причем, как отмечается в Постановлении, указанное положение применимо к трудовым отношениям, возникшим после 1 января 1995 г. (то есть до вступления в силу первой части Гражданского кодекса РФ), так как названными выше незаконными действиями работодателя нарушаются личные неимущественные права работника и другие нематериальные блага. В настоящее время ст. 213 КЗоТ РФ предусматривает возможность в таких случаях возместить причиненный моральный вред. По аналогии с этим по ныне действующему пенсионному законодательству имеются все законные основания компенсировать гражданам моральный вред за несвоевременную выплату пенсии, и некоторые суды пользуются своим правом и удовлетворяют соответствующие иски граждан. К сожалению, в связи с упорным сопротивлением Пенсионного фонда этим решениям при их исполнении органам социальной защиты приходится расходовать все имеющиеся в резерве и предназначенные для других целей средства. Так, в частности, в Москве муниципальные управления социальной защиты населения вынуждены выплачивать компенсацию за счет средств, предназначенных на материальную помощь малообеспеченным гражданам.

Наиболее целесообразно нормы о возмещении морального вреда, причиненного органами, осуществляющими пенсионное обеспечение, предусматривать в законодательных актах (в частности, в Законе РФ "О государственных пенсиях в РФ" от 20 ноября 1990 г., в главе X, посвященной ответственности предприятия, организации и граждан, а также разрешению споров по пенсионным вопросам). В связи с этим кажется спорным предложение М. Малеиной об уточнении п. 2 ст. 150 Гражданского кодекса РФ о том, что нематериальные блага защищаются законами и ПОДЗАКОННЫМИ АКТАМИ (выделено мною. - Е.Ч.). Правда, М. Малеина оговаривает, что "вывести охрану только на уровень закона сегодня практически невозможно, хотя к этому и следует стремиться" <*>.

Так, например, компенсация морального вреда предусмотрена в ст. ст. 25, 30 Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденных Постановлением Верховного Совета РФ 24 декабря 1992 г. и введенных в действие с 1 декабря 1992 г.

Это вносит определенную упорядоченность и стабильность в регулируемые отношения, а также облегчает судьям процесс обоснования компенсации морального вреда.

Таким образом, действующие ныне в российском законодательстве правила, касающиеся восстановления нарушенного материального права граждан на пенсию, несовершенны и не позволяют возместить вред, связанный с незаконным отказом в назначении или задержкой в выплате пенсий. Отсутствие четкого правового механизма полного восстановления всех правомочий, составляющих содержание права на пенсию, обусловливает и отсутствие ответственности органов, осуществляющих пенсионное обеспечение граждан, за нарушение этого права.