Предмет сравнительного правоведения

Компаративная природа объекта сравнительно-правовой науки формально выражается в признаках его инородности («иностранности») по отношению к другим объектам своего уровня сравнения. И. Сабо считал, что существует три таких уровня сравнения, которые в большей или меньшей степени определяют самостоятельную научную природу сравнительного правоведения - система права, отрасль права и правовой институт. По мнению исследователя, сравнения проводимые на уровне национальных систем права носят наиболее общий теоретический характер, и потому могут претендовать на роль макрообъектов общетеоретического, в том числе и компаративного исследования. Что касается двух других уровней, то они традиционно распределяются между отраслевыми юридическими науками, что не означает полную отчужденность или, напротив, однородность с общетеоретическими компаративными объектами и способами их исследований. И. Сабо полагал, что данные уровни сравнения определяют как характер сравнения, так и саму природу компаративного познания инородных объектов. В силу этого некоторые компаративистские исследования становятся более «сравнительными», нежели другие.

Другой исследователь А.А. Тилле объединял все множество объектов сравнения в два уровня - макрообъекты и микрообъекты правовой сферы объективной действительности. К макрообъектам автор относит прежде всего правовые системы, а также отрасли и правовые институты. В качестве особых и сложных объектов сравнительных исследований А.А. Тилле называет юридическую практику «во всех ее видах» и юридическую теорию. Идеологический подход к оценке некоторых объектов заставляет автора упоминать и о различных правовых учреждениях как об объектах сравнительного исследования, не называя уровень абстрактного восприятия данных «буржуазных» компонентов инородной (иностранной) правовой действительности. К микрообъектам исследователь относит правовые нормы с их внутренней структурой, определяя, что «возможно сравнительное исследование не только отдельной нормы, но и ее частей». А.А. Тилле соглашается с другими исследователями по поводу существования разных уровней сравнения, характер которого может меняться в зависимости от специфики этих уровней. Автор предлагает к употреблению соответствующие термины, отражающие общий и конкретный уровни компаративных исследований - «микрокомпаративизм», «макрокомпаративизм», но остается на позициях особой роли правовой системы как главного общекомпаративного объекта правовых исследований [83, с. 78-79].

Целый ряд современных исследователей придерживается традиций неоднородного определения компаративных объектов правового исследования и также указывают на необходимость применения «уровневого» подхода при определении объектов сравнительного правоведения. Деление объектов на макро- и микроуровневые «зоны исследования» остаются традиционным подходом к оценке характера определенного элемента правового исследования. При этом может изменяться терминология, обозначающая конкретные объекты того или иного уровня. Идея выделения общей компаративной природы любого правового образования инородного характера присуща всем современным компаративистским концепциям. Так А.Х. Саидов классифицирует уровни компаративного исследования на «низкий», «средний» и «верхний», указывая, что сравнение основных принципов, источников и социальной основы функционирования правовых систем наиболее полно отражает «самостоятельность сравнительно-правовых исследований» [164, с. 50-51]. М.В. Захарова в гносеологическом поиске объектов сравнительного правоведения проходит путь от частной категории объектного характера к более общим понятиям, и выстраивает пирамиду объектов сравнительного правоведения, распределяя на уровни макро- и микрообъектов различные элементы правовых систем, сами национальные системы и их сообщества, а также цивилизацию как объект «мегауровня сравнения». Автор вслед за немецким исследователем Ф. Шредером употребляет термин «мезоуровень» компаративных исследований, по сути определяя составные компоненты правовой системы не в зависимости от качества этих элементов, а опираясь на уровень абстрактного восприятия данных компонентов субъектами компаративного познания [239, с. 31].

Обобщенную картину разноуровневого абстрактного подхода к оценке объектов правового сравнения дает М.Н. Марченко. Автор говорит не только об общем компаративном характере объектов, но и о соответствующей общей теории сравнительного правоведения, которая «имеет дело с правовыми системами разных стран не в традиционном, общепринятом плане», а исключительно в сравнительном контексте, что отражает общую сравнительно-правовую направленность компаративистской науки. Все другие исследования, отмечает автор, в том числе конкретные отраслевые исследования, как и анализ конкретных правовых систем современности в их индивидуализированном виде «не будут относиться к сравнительному правоведению [78, с. 105].

Но объектов правовой действительности существует большое множество, их «гораздо больше, чем уровней» [83, с. 78]. И для того чтобы привести все множество возникающих, функционирующих и развивающихся элементов правовой действительности к единому компаративному знаменателю, необходимо абстрагироваться от всего этого множества существующих макро- и микроэлементов правовой реальности, представив ее в плоскостях общего и специального уровней сравнения. К объектам общего уровня сравнения буду относиться абстрактные конструкции существующего множества конкретно определенных специальных объектов. Уровень общих объектов составляют - иностранная правовая система, иностранные правовые образования - отрасль права, правовой институт и норма права, а также юридическая практика и правовая доктрина. Данные элементы являются общими объектами правовой компаративистики и непосредственно участвуют в формировании предмета науки сравнительного правоведения [240, с. 70-77]. Систему специального уровня сравнения образуют специальные объекты, то есть все множество конкретно определенных иностранных норм, правовых институтов, национальных правовых систем и т.д.

Наука сравнительного правоведения занимается исследованием общих объектов правового сравнения. Г оворя об общей теории сравнительного правоведения, М.Н. Марченко указывает на необходимость не «фрагментарного», а общего исследования правовых объектов, существующих в различных странах. Он обращает внимание на абстрактную природу правовой материи, представленную в «субъективно неоднозначном восприятии» в процессе компаративного познания. Автор указывает, что традиционно за основу данного познания абстрактной природы правовой материи брались не отдельные доктрины или нормы, а вся существующая правовая материя в ее системном абстрактном выражении, как то общественные отношения, государства, общие фрагменты правовой жизни [78, с. 104]. Общая природа объектов компаративного исследования лежит и в основе идентификации сравнительного правоведения как науки. П. Круз сам термин «сравнительное право» рассматривает в смысле «охвата и отражения всех правовых систем», придавая объектному исследованию правовой материи самый общий характер [241, с. 3]. Достаточно емко определяет общую природу сравнительного правоведения Р. Паунд, говоря о том, что английское словосочетание «comparative law» - лишь частичное отражение абстрактной природы объектов компаративного исследования, а само упоминание о сравнительном правоведении вызывает мысли «о чем-то более широком и емком» [152, с. 70].

Основным признаком общих объектов правового сравнения является их принадлежность к другой правовой системе или, как определяет Ю.А. Тихомиров, к иной «правовой реальности» [242, с. 42]. Поэтому применительно к обозначению любого из общих объектов компаративистики будет уместным употребление термина «иностранный правовой элемент». И первым признаком общего объекта будет являться инородность его происхождения, функционирования и развития.

Любой объект правового сравнения можно охарактеризовать как с формальной, так и с содержательной стороны. Формальная характеристика объекта есть ни что иное, как его общее компаративное определение, предложенное теорией сравнительного правоведения. Внутренние характеристики объекта сравнения являются предметом конкретных сравнительно-правовых исследований. Например, понятие правовой системы характеризуется наличием у нее общесемейных, внутригрупповых и национально-специфических признаков относительно источников права, систем права, нормативной однотипности и общности правового понятийного фонда. Конкретная же характеристика правовой системы заключается в раскрытии содержания указанных признаков применительно к конкретной национальной правовой системе. И формальные, и содержательные характеристики объектов правового сравнения тесно взаимосвязаны. Их разграничение мы проводим с целью определения инородности или тождественности правовых объектов. Инородными друг другу будут считаться лишь те объекты, внутренние характеристики которых являются взаимоисключающими. Так, если рассматривать две правовые системы в рамках формального признака - общности источников права, то мы констатируем, что место закона в иерархии источников не одинаково в англосаксонской и романо-германской правовых системах. Казалось бы, даже по одному этому признаку можно определить названные правовые системы как инородные друг другу. Но для констатации инородности недостаточно одного признака явной противоположности. Объекты правового сравнения могут быть признаны инородными лишь при условии инородности содержания всех признаков, характеризующих данный правовой объект, что особенно важно для констатации образования новых правовых объектов. Процесс оценки формирования этих образований осложняется появлением у них некоторых черт, инородных по отношению к тем объектам, из которых они выходят. При определении новых правообразований мы и предъявляем указанные требования к установлению полной инородности. Пока такой объект не станет инородным по всем признакам, мы не можем говорить о его противоположности по отношению к объекту, из которого он вышел. При недостаточной инородности правового объекта сравнение все же проводится. Но происходит оно не на данном исследовательском уровне, а на уровне, позволяющем говорить о полной инородности. Так, правовым системам может недоставать признаков противоположности, но разниться они могут, скажем, по характеру юридической практики. На этом уровне и будет проходить правовое сравнение.

Решая вопрос об инородности объектов, мы не исключаем сопоставления в принципе неинородных правовых образований. Но простая констатация схожести правовых объектов имеет малый практический результат. Исключение составляет лишь проведение работы с целью унификации национальных законодательств, когда явная схожесть исследуемых объектов только на пользу законодателю. Развивая идеи о формировании глобального права, отмечает М.Н. Марченко, необходимо учитывать не только глобализацию самой нормативной системы, но и теории ее, что также предполагает идентификацию правовых теорий. Автор скептически относится к этим возможностям, поскольку любая идентификация сталкивается с процессами и факторами, объективно не учтенными в процессе «фасмогоризации» идей о полной идентичности государства и права на метауровнях правовой действительности [243, с. 45-60].

Объективированная связь компаративных правовых элементов определяется характером мыслительных процессов, протекающих в сознании субъекта познания. В одном случае, правовые объекты могут рассматриваться безотносительно определения их тождества или различия, в другом - те же самые объекты представляются в системе компаративных отношений опосредованных характером мыслительной деятельности субъекта познания, ставящего целью исследования установление компаративных отношений между правовыми объектами. Но мыслительная за - данность компаративистского анализа правовых элементов помимо активной роли субъективного фактора имеет одно важное объективное условие - способность правового объекта к сравнению, что составляет еще одну важную черту объекта сравнительного правоведения.

Определяя способность иностранного объекта к сравнению, мы осуществляем его простое изучение, что еще не является сравнением. Изучение «своего» и «чужого» права, как и других правовых компонентов разносистемного характера - есть всего лишь подготовительная стадия сравнительного правоведения. При этом происходит подготовка условий, необходимых для проведения дальнейшей сравнительноправовой работы - определяется правовой массив, из которого вычленяются конкретные объекты правового сравнения, устанавливается круг объектов сравнения. Само же компаративистское исследование предполагает уже не элементарное сопоставление правовых объектов, что имеет место на стадии подготовки правового материала к сравнению, а исследование закономерностей развития правовых объектов, выявление общего, особенного и единичного в их правовой природе и содержании. Определяя способность объекта к сравнению, мы решаем вопрос о достаточности материала, предполагаемого для сравнения определенных видовых объектов - правовой системы, нормы права, правовой доктрины и т.д. И, наконец - делаем вывод о соответствии характера имеющегося материала цели определенного сравнения. Вся подготовительная работа носит больше технократический характер и касается анализа внешних признаков и формальной стороны правового объекта. В этом смысле использование сравнительно-правового метода действительно может рассматриваться как безоценочный процесс, призванный лишь «поставить» правовой материал для анализа его на более высоком теоретическом уровне.

Сравнимость правовых объектов может определяться как в пределах одного уровня (например, материально-правовые объекты - материально-правовые объекты), так и в системе самих односложных объектов, выделенных из этого уровня (норма права - норма права, правовой институт - правовой институт и т.д.). Правовая компаративистика не осуществляет сравнение самих уровней, что может проводиться в рамках общей теории права, с тем, чтобы определить наличие некоей функционирующей закономерности в природе научного познания правовой материи. Определяя способность правового объекта к сравнению, мы лишь устанавливаем его потенциальную возможность быть объектом сравнительного правоведения.

Во-первых, такой объект должен быть правовым по своей природе, то есть он должен выступать в роли элемента нормативной системы управления обществом. При отсутствии правовой формы в определенной сфере общественных отношений в условиях одной правовой системы, такой объект не исключает своего присутствия в другой правовой системе, и что не говорит о его неспособности быть сравнимым. Такой неоформленный в правовом виде объект может быть обусловлен социальной причинностью своего появления и в конечном итоге он может приобрести свою должную нормативную форму в данной правовой системе. Эта закономерность легла в основу появившегося функционального сравнения как сопоставления не нормативных правил, а условий их функционирования в конкретной социальной среде. Критерием или основой сравнимости самих правовых решений и их нормативных оснований признавались общественные потребности. Догматика нормативного характера и функциональные пути познания скрытой потребности определения правовой формы обусловили сочетание разных форм сравнительного исследования, но не изменили требование относительно способности правового объекта к сравнению, которую определяет его правовая сущность или социальная востребованность правового присутствия аналогичного объекта в среде, где он на момент исследования может отсутствовать.

Во-вторых, сравнимость правового объекта определяется степенью его готовности к отождествлению с другими объектами. Сравниваться могут только различные по своим сущностным характеристикам объекты. Проводить сравнения можно лишь в пределах одного уровня абстракции. Объекты, сравнимые на одном уровне, являются несравнимыми с объектами другого уровня. Проведение таких сравнений методологически абсурдно, так как представляет собой картину, при которой черты сходства и различия устанавливаются между нормами и правовыми системами, между правовыми институтами и семьями права. Не исключается процесс, при котором природа норм и других правовых образований определяется через другой уровень абстракции, скажем, правовых систем, в состав которых естественно входят все другие правовые объекты более низкого абстрактного уровня. Этот научный анализ не будет рассматриваться как процесс сравнения, при котором ведется поиск тождества и различия объектов. Данный анализ представляет собой ничто иное как методический путь предварительной работы с предполагаемы сравнительно-правовым материалом, о чем мы уже говорили. Такое определение по сути компаративистской природы правового образования может быть присуще и отраслевым исследованиям юридического плана, которые также могут использовать метод сравнения, но за пределами границ общего объекта сравнительного правоведения. Для сравнительно-правовой науки характерен разноуровневый подход определения абстрактного тождества, суть которого состоит в установлении общности единого правового основания, посредством чего и определяется предметный компаративистский характер тождества и различия. Общность такого основания представляет собой то общее, что делает правовые объекты сравнимыми [244, с. 31-36].

Общим для уровня материально-правовых объектов является абстрактность их регулятивной природы. Регулятивная, управляемая публичными методами, «заданность» нормативного воздействия на общественные отношения характерна для любого общества. Разниться могут конкретные компоненты такого регулятивного воздействия, но сама «управленческая» природа норм и правовых институтов является постоянным основанием для уровня материально-правовых образований, используя которое субъект компаративного познания определяет характер тождества и различия норм, институтов и отраслей права, возникающих, функционирующих и развивающихся на базе определенных правовых систем. Р. Паунд говорит о сравнении правовых норм как о первом шаге, позволяющем определить принципиальную природу нормативных образований. Он указывает на то, что за сравнением правовых норм и практики их применения следует наиболее важный этап по определению и даже «формулированию» общих принципов применения всей системы нормативного регулирования, выраженной в звеньях объектов материальноправового уровня [152, с. 70]. Регулятивная природа материальноправовых образований очевидна, и потому сравнение этих объектов носит наиболее распространенный характер. Часто исследователи перестают довольствоваться только лишь простым сравнением законодательных систем и определяют методологические пути отнесения нормативных объектов к уровням более сложного абстрактного характера. Так, Ю.А. Тихомиров в поле зрения компаративистской науки помещает «вопросы принадлежности правовых явлений и институтов к той или иной правовой семье» [156, с. 44]. В действительности речь идет не о каком-то новом объекте сравнительного правоведения, а принципе абстрактного тождества, реализуемого на уровне материально-правовых образований в виде нормативнорегулятивной природы данных объектов.

Общим основанием другого уровня правового сравнения - юридической практики и правовой доктрины - является определяемая ими сущностная функциональность всех компонентов правовой действительности. Только на уровнях правовой доктрины и юридической практики могут проявляться значение и сущностная роль компонентов других уровней сравнительного познания. Как практика является субстанциональным критерием истины, присутствующей в формах окружающего мира, так и элементы практической сферы правовой действительности отражают истинность бытия на правовой карте мира всего комплекса системных элементов этой действительности. Подкрепляемая доктринальным компонентом, сложившимся на уровне целого сообщества норм права, правовых институтов и отраслей права, юридическая практика вполне выгодно представлена в структуре компаративного объекта, так как помогает субъекту познания оценивать истинную функциональность правовой действительности. Уровень правовой доктрины и юридической практики предполагает сравнение только таких компонентов, которые отражают функциональное существование сложившихся норм, институтов и отраслей права в системе всего правового организма, а также объективное проявление природы таких мак - роуровневых объектов, как правовые системы.

Данный уровень компаративистских объектов труден в исследовании с точки зрения возникновения и оценки качества развития этих объектов при переходе их в новое состояние. Эти объекты представляют собой наиболее динамичные компоненты правовой действительности, и потому сравнение их часто проводится в разноуровневой плоскости. Обычно в качестве элементов такого сравнения выступают правовые учреждения, законодательная техника, юридические теории и другие элементы практико-доктринальной направленности функционирования правовой системы. Это обстоятельство несколько дезориентирует субъекта компаративного познания. В качестве объектов начинают выделять структуру законов, язык права, то есть элементы, которые по своей природе могут быть и объектами отраслевых компаративистских исследований. Но в подобных случаях речь идет не об установлении способности объекта к сравнению, а об анализе качества данного объекта в его взаимодействии с другими объектами правовой действительности, что не всегда предполагает сравнение. В нашем же случае, определения способности правового объекта к сравнению как качественной характеристики объекта сравнительно-правовой науки, мы однозначно определяем одноуровневый характер такого качества.

Разноуровневые соотношения сравнимости и несравнимости не исключаются правовой наукой в целом, но при определении данного критерия применительно к любому из видов правовых исследований речь может идти о соотношении сравнимости и несравнимости объектов различного уровня абстракции. Сравнительное правоведение является общетеоретической наукой, направленной на абстрактное определение тенденций возникновения, функционирования и развития своего абстрактного объекта, представленного разноуровневыми элементами правовой действительности. Поэтому общекомпаративистский уровень правовых исследований не нуждается в установлении сравнимости или несравнимости объектов различной степени абстрактности. Для данного направления правовых исследований абстрактен любой объект, будь то норма права или правовая система, в противном случае он не будет опосредован предметом сравнительно-правовой науки.

Общим основанием уровня компаративистских исследований правовых систем является формально-правовая общность производимых, функционирующих и развивающихся элементов всей правовой действительности в заданности режима места и времени их бытия на правовой карте мира. Все множество правовых систем и их классификационных модификаций проходит анализ с позиций их формально-правовой общности наиболее значимых компонентов правовой действительности. Такими абстрактными блоками оснований являются свойства семьи права, в которую они входят или образуют, качества особой группы правовых систем и особенности национально-специфического характера. Правовые семьи наиболее удобны для анализа их общей компаративистской основы, поскольку они сами определяют природу правовых систем в них входящих и задают абстрактность основы сравнения характером общесемейных традиций на общих уровнях системы, источников права, общностей нормативных компонентов и правового понятийного фонда. Анализ данных оснований был представлен при анализе структурных компонентов правовой семьи, поэтому нет необходимости повторяться относительно качества данного правового образования.

Исходя из компаративной данности сравнимых объектов, субъект познания останавливается на первоначальном анализе сравнимости правовых элементов и на этом основании определяет, что сравнимость правовых объектов определяется одноуровневой абстракцией их отождествления, представленной в виде общности единого основания заданного исследовательского уровня, а именно: регулятивной природы материально-правовых образований, функциональным выражением сущности всех правовых объектов посредством правовой доктрины и юридической практики и формально-правовой общностью элементов правовой действительности, находящих свое объективное бытие в рамках правовых систем и их классификационных модификаций.

Сложившиеся выводы относительно самостоятельности основания для определения сравнимости правового объекта основаны на реальной практике взаимодействующих элементов правовой действительности и не отражают умозрительность действий субъекта познания, который может вносить долю субъективизма при оценке способности объекта к сравнению. Субъективные факторы могут учитываться при развитии собственно объектов сравнения, как то при определении перспектив развития права [245, с. 78-87]. Но доля субъективизма при методологическом исследовании процессов сравнения должна быть минимальной. В противном случае субъект познания получит необъективную картину существования объекта на правовой карте мира и в ее пространственном, и во временном выражении.

Объект компаративистского изучения, как и любое правовое явление, обусловлен пространственными и временными рамками своего существования. Данный признак определяет рамки юридического бытия правового объекта, рассматриваемого в его компаративном измерении. Пространственная обусловленность компаративного правового элемента правовой действительности не ограничивается рамками определенных государств. Его протяженность зависит не от конкретных территорий, а от реального бытия на правовой карте мира. Определяя границы компаративного правового элемента с помощью характеризующих каждый общий объект специфических черт, мы должны «находить» объект в пространстве посредством определения всех его существенных признаков в комплексе. Нельзя, например, считать полностью определенной в пространственных границах правовую систему лишь по общесемейным признакам. Пространственная протяженность компаративного объекта тесно связана с его структурой. Определить такой объект в пространстве означает определить пространственную протяженность каждой из его сущностных характеристик с позиций атрибутивных признаков. Правовому объекту необходимо придать формальные признаки как существующего материального объекта в реальном материальном мире. Каждый компаративный объект имеет такой признак явной материальной выраженности в виде управляемой системы правовых отношений. Указанный признак является общей атрибутивной предпосылкой определения пространственной протяженности компаративного объекта. Данный признак тесно связан с определением правового характера сравниваемых элементов, но с той особенностью, что в данном случае - установления пространственной протяженности объекта - первична системность, а не нормативность компаративного звена рассматриваемой цепи правовой действительности. Вне управляемой системы правовой объект существовать не может, и в этом его главный пространственный признак. Но поскольку вся правовая действительность представляет собой определенную суперсистему, то и устанавливать протяженность компаративного объекта необходимо исходя из совокупности («слагаемости») всех других систем, находящихся в тесной взаимосвязи и образующих данную общую систему. Таким образом, вся правовая реальность - есть система совокупностей систем взаимодействующих правовых объектов, которые субъект познания определяет в качестве компаративных элементов. Такая социальная система имеет ряд подсистем, не исследуемых в качестве таковых сравнительно-правовой наукой. Мы лишь констатируем возможность разноуровневого подхода к особенностям компаративного, особенно отраслевого, познания правовой материи. Суть системности в условиях познания компаративного объекта - его пространственная протяженность исходя из особенностей сущностных характеристик. Так, норма права, как объект сравнительного правоведения может быть прецедентной, обычно-правовой или законодательно выраженной в зависимости от ее структурных компонентов, способа создания и степени обобщения типичных ситуаций. Правовая система «находит себя» в пространстве посредством проведения субъектом познания анализа общесемейных, внутригрупповых и специфических признаков. И такой пространственный поиск характерен для каждого из общих объектов правового сравнения. Как «прогрессирующая сетевая связь между вещами объективного мира» [246, с. 64] может быть представлена вся система взаимодействия элементов правовой действительности, что говорит о глобальном характере территориальной обусловленности правового компаративного элемента. Но речь идет опять же не о самой сути правового объекта, ведь тогда мы можем иметь дело и со специальными объектами правового сравнения, а о глобальной пространственной протяженности данной правовой сути на юридической карте мира.

Пространственная протяженность компаративного объекта связана с признаком непрерывности в системе развития и функционирования правовой действительности. В правовой материи не может быть пространственных «разрывов», как и не может быть таковых и в компаративной природе исследуемых правовых объектов. Мы отграничиваем немецкую правовую систему от французской, правовую систему США от правовой системы Великобритании и т.д. Но при тщательном анализе, еще на стадии определения пространственного бытия этих макрообъектов на юридической карте мира, мы найдем много взаимоперехо - дящего правового материала из одной пространственной системы, определенной рамками государственных границ в другую систему. Долгое время в качестве формального атрибутивного признака пространственной протяженности сравниваемых объектов рассматривалась подобная государственно-территориальная заданность границ правового объекта. Исследователи говорят о «наследственном праве Франции», об «обязательственном праве Германии», о «правовой системе Италии» и т.д. Такое видимое удобство познания не решает проблему пространственного определения компаративного правового объекта, который всегда пытается выйти за рамки государственных границ и стать достоянием как можно большего числа правовых систем. В этом состоит диалектическое свойство правовой материи и способ ее функционирования в общей регулятивной системе. Ограничение протяженности правового объекта рамками государственных границ приводит к механицизму в восприятии иностранного правового образования и как следствие к подражанию в правовом заимствовании, когда государства, пытаясь копировать положительный правовой опыт соседей, механически привносят в свою правовую среду целые неадаптированные к новым условиям иностранные элементы в виде статей законов, терминов, правовых институтов и даже отраслей права. В преодолении возможного механицизма в копировании правовых объектов часто принимает участие метод внутреннего и внешнего сравнения, о котором говорят как об одном из способов правового сравнения [114, с. 46]. Но данный способ, суть которого в определении объекта сравнения, существующего в рамках собственных государственных границ (при федеративном сравнении), или в границах других государств, что предполагает по сути «межгосударственное» сравнение, не может рассматриваться в качестве общего компаративистского метода познания правовых объектов. Так называемое «внутреннее» сравнение не предполагает общего компаративистского анализа, так как характер анализа не соответствует предмету сравнительно-правовой науки. Такое сравнение - есть способ применения сравнительного анализа при сопоставлении правовых объектов вне их связи с правовыми объектами других типов, существующих в мире. «Внешнее» сравнение - это сравнение любого уровня, проводимое и в форме конкретного отраслевого анализа, и в виде общего компаративистского исследования компаративных объектов, опосредованных предметом сравнительного правоведения. В случае внутреннего сравнения нет необходимости определять границы территориальной протяженности объекта, они уже заданы формальными рамками государственных границ. Внешнее сравнение предполагает постоянный процесс нахождения объекта в правовом пространстве с одновременным моделированием пространственного присутствия элементов как общих, так и специальных объектов правового сравнения.

Пространственная обусловленность компаративного элемента представляет собой условную модельную заданность правовых элементов, составляющих сущностную характеристику видового объекта при общей атрибутивности единого правового пространства. Определение пространственных границ сравниваемых объектов общего уровня компаративных исследований возможно лишь посредством постоянного поиска его присутствия в различных пространственных формах и видах объективной топологической сферы материального мира. Моделируемое пространственное присутствие компаративных правовых объектов дополняет эту материальную топонимику идеальными моделями расположения объекта в мышлении субъекта компаративного познания. Как определяет Гегель, любая вещь, лишенная субъективности, является внешней по отношению «не только субъекту, но и себе самой», придавая внешние характеристики пространству и времени. «Я в качестве чувственного - сам внешний, пространственный и временной», - заключает Гегель [247, с. 101]. Таковы детерминанты пространственного бытия любого правового объекта, с которым работает субъект познания.

Объективной формой существования компаративного элемента является временная сфера возникновения, функционирования и развития правового объекта в его компаративном измерении. Фактор времени определяет длительность существования правового объекта на юридической карте мира, а также последовательность смены качественного, а в определенных случаях, и количественного состояния объекта при переходе его из одного состояния в другое. Так же как и пространственная сфера, временная амплитуда имеет абсолютный характер. Длительность пребывания компаративного элемента в определенном пространстве обусловлена всеобщим характером времени, которое не имеет разрывов в моментах между переходами объекта в различные состояния. Субъект компаративного познания может лишь мыслительно определять эти промежутки времени, условно устанавливая интервалы, временные границы бытия объекта, говоря о том, что «тот» объект существовал раньше, а «этот» объект существует в условиях современности. Абсолютность фактора времени проявляется применительно к правовому объекту в его необратимости и направленности развития регулятивного содержания от прошлого к будущему. Даже правовые системы имеют свое развитее в будущее, оставляя определенные качественные характеристики в прошлом. Существование правовой материи во времени - абсолютно, длительность такого бытия ее объектов - конечно. Конечность и возобнавляемость представляют собой два субъективных мыслительных критерия, которые «разбивают» объект во времени. Главное при этом - не потерять объект при изменении его состояния во времени, гарантией чего является модельная определенность каждого из общих объектов. Прекратившим свое существование во времени считается тот объект, в котором полностью изменилось хотя бы одно из определяемых доктринальной моделью качественных характеристик, составляющих существо правового объекта. При такой пространственновременной модификации юридическая география выдвигает требования к новизне объекта, исходя из изменений всех его существенных признаков, а временная сфера довольствуется утратой хотя бы одного компонента. Это объясняется тем, что правовая природа объектов очень зависима от временного фактора, который определяет целесообразность присутствия правовой материи в системе общественного регулирования в данном месте и в данное время.

Временные границы существования компаративного правового элемента определяют характер сравнения - будет ли оно синхронным или дисинхронным. Под синхронным понимается сравнение объектов, существующих в одних и тех же временных рамках. Не имеет значения, сравниваются ли правовые образования настоящего времени или уже прошедшего. Синхронное сравнение позволяет субъекту познания сконцентрировать свое внимание на особенностях правовых феноменов, «существующих на данный момент» в контексте предметного определения тенденций «их развития, сближения или размежевания» [248, с. 13]. Как указывают исследователи, «чаще всего предметом сравнения являются действующие в настоящее время правовые системы и их компоненты» [107, с. 50]. Дисинхронное изучение имеет место там, где сравниваются объекты, относящиеся к разным историческим отрезкам времени. Здесь также безразлично, существуют ли оба сравниваемых элемента в прошлом или же один из них находится за пределами сегодняшней реальности, а другой существует в настоящем. Такое сравнение, по замечанию некоторых авторов, носит исторический характер, определяет компаративно-правовым моделям особое место «прошлого и настоящего» [71, с. 109; 117, с. 11; 239, с. 121].

Сравнение компаративных элементов во времени - это одновременно и сравнение времени их юридического существования, без чего невозможно определить временное присутствие объектов на правовой карте. Исторические исследования являются важным фактором качественного компаративистского анализа правовых объектов. Историкосравнительное исследование правовых элементов являлось прообразом современного сравнительного правоведения. К сожалению, движение исторических исследований в праве происходит в сторону линейности исторических процессов, где детерминантом выступает сама история, а не те объекты и факторы, ради чего и проводится историко-правовое исследование. Как верно заметил историк-компаративист М.М. Ковалевский, необходимо постоянно следить за всеми открытиями, которые приносит сравнительный метод и «быть в одно и то же время историком, психологом, фольклористом, воспитывать свой ум изучением точных наук и социологии.» [249, с. 34]. Широта взглядов компаративиста определена широтой времени пребывания правового объекта на юридическом поле правового исследования. Нельзя заранее определить существование объектов в жестких условиях времени. Лишь отраслевые исследования нормативной направленности могут признавать действие нормы в конкретном времени, определяя ее юридическую силу. Но для субъекта компаративного познания, работающего с общими объектами сравнения, та же утрата юридического значения нормы не означает ее исчезновение во времени или пространстве. Часто за исчезновением конкретного объекта следует появление его общей модели, определяющей поведение не одного поколения людей.

Компаративный правовой элемент имеет особую зависимость от фактора времени, находясь в пространственном развитии модельно определенных компонентов сущностной характеристики объекта. Обусловленность компаративного объекта временными условиями его возникновения, функционирования и развития имеет относительный характер к моментам возникновения, изменения и прекращения существования компаративного объекта во времени. Временная характеристика существования правовой материи абсолютна, а существование во времени общих объектов правового познания - конечно, что задается природой и условиями мыслительно-логической деятельности субъекта познания. Тот же Гегель указывает, что абстрактная независимость природы, в том числе и компонентов правовой действительности, предполагает ее существование в качестве пространственной данности. Но сама для себя эта природа предпочитает фактор времени, будучи зависимой, прежде всего от него. «Рассудок, - продолжает философ, - останавливается на в себе бытии», то есть на пространственном восприятии природы, но идет дальше этого, преследуя цель познания временного бытия правовой материи, «как абсолютное и вечное», присутствующее в «образе предмета» [247, с. 76].

Категории пространства и времени для компаративного правового объекта определяют пространственные и временные рамки его существования, что вместе с обнаруживающейся его способностью к сравнению дает возможность теоретического определения объекта сравнительно-правовой науки. Анализ сущностных характеристик определенного временем и в пространстве фрагмента правовой действительности приводит к выводу, что под объектом сравнительного правоведения следует понимать компаративный правовой элемент, обладающий способностью к сравнению и обусловленный пространственными и временными рамками своего существования. Помимо общих свойств определенного общего объекта, в различных вариантах компаративистских исследований отраслевой направленности могут проявляться и другие свойства правовой материи. Но сравнительно-правовая наука может лишь учитывать эти свойства, появившиеся в результате отраслевых исследований. Как указывает Ю.А. Тихомиров, отраслевые компаративные сравнения очень полезны исследователям, изучающим вопросы как общей, так и особенной частей сравнительного правоведения [156, с. 182]. Но общекомпаративистские выводы и предложения определяются природой предмета сравнительно-правовой науки, установление природы и границ которого происходит одновременно, если не параллельно, с определением понятия компаративного правового элемента.

2. Проблема определения предмета сравнительного правоведения