Проблемы ограничения прав и свобод человека в интернете

Что касается применения ограничений для защиты авторских прав, в Директиве 2001/29/ЕК приводится их исчерпывающий перечень, однако национальным правительствам оставлена возможность их ограниченного применения («ограничение ограничений»). При этом сам перечень ограничений выходит за рамки необходимых ограничений, предусмотренных в международном праве, в частности, в вышеупомянутых «интернет-соглашениях» ВОИС.

На уровне Европейского Союза вопрос о допустимости ограничений встал в связи с имеющимися в национальных законодательствах разногласиями и неравномерностью правовой защиты, граничащих с дискриминацией по признаку национальной принадлежности. Еще в 1993 г., Суд ЕС рассмотрел вопрос, поставленный Мюнхенским земельным судом при рассмотрении спора между британским певцом и композитором Ф.Коллинзом и дистрибьютором фонограмм «Имтрат Хандельсгесельшафт ГмбХ» в связи с продажей в Германии компакт-диска, содержащего сделанную без согласия певца запись концерта, проведенного им в Соединенных Штатах.

Истец г-н Ф. Коллинз обратился в Мюнхенский земельный суд для наложения запрета продажи указанного компакт-диска. Национальный суд признал, что положение немецкого законодательства легитимны для применения в деле, исключив, однако применение Римской конвенции от 26 октября 1961 г. об охране прав исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций, к которой США, на территории которых производилась запись, не присоединились.

При этом суд обратился в Суд ЕС с вопросом о соответствии этих положений национального законодательства принципу недискриминации, изложенному в первом абзаце ст. 7 Договора ЕС.

Суд ЕС подтвердил, что авторское право и смежные права входят в сферу применения Договора ЕС, и общий принцип недискриминации, установленный ст. 7 Договора ЕС к ним может быть применен.

На этом основании, законодательство государств-членов ЕС не должно исключать правовую защиту для авторов и исполнителей из других государств-членов, в том числе, о запрете реализации на своей территории фонограммы произведенной без их согласия, когда выступление было совершено за пределами своей национальной территории. Phil Collins v Imtrat Handelsgesellschaft GmbH; Patricia Im -und Export Verwaltungsgesellschaft GmbH v EMI Electrola GmbH, 1993

Исследование внедрения и воздействия на национальное законодательство указанной Директивы, проведенное экспертами голландского Института информационного права, раскрывает недостатки «дополнительного» перечня ограничений, который рекомендовано «заменить более кратким перечислением обязательных ограничений, которые отражают основные свободы, интересы внутреннего рынка и права европейских потребителей».

Для решения спорных вопросов в отношении общеевропейского режима защиты авторского права в цифровой среде в 2008 г. Комиссия ЕС одобрила «Зеленую книгу об авторском праве в экономике знаний», посвященную роли авторского права в развитии распространения знаний для науки и образования. Green Paper on Copyright in the Knowledge Economy, COM (2008) 466/3 В другом исследовании Комиссия подчеркнула необходимость содействия свободному передвижению знаний и инноваций как «пятой свободы» общего рынка. A single market for 21st century Europe. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the regions of 20.11.2007

Следует обратить внимание также и на практику Суда ЕС, который в недавних решениях также подтвердил подход, согласно которому авторские права в Интернете следует сбалансировать с другими правами. Суд ЕС подтвердил, что защита прав интеллектуальной собственности действительно закреплена в статье 17(2) Хартии Европейского Союза об основных правах Хартия Европейского Союза об основных правах (Принята Европейским парламентом, Советом и Комиссией Европесйкого Союза, 07.12.2000 г. в Ницце) , однако это право не является неприкосновенным и абсолютно защищенным. Суд ЕС, в частности уточнил, что «в контексте мер, принятых для защиты авторских прав, национальные органы и суды должны установить справедливый баланс между защитой авторских прав и защитой основных прав граждан, пострадавших от таких мероприятий» Scarlet v. SABAM, Application No. C.70/10, Judgement of 24 November 2011 .

Бельгийская компания, представляющая авторов, композиторов и издателей, обратилась за защитой от распространения практики незаконного скачивания файлов, содержащих защищенные музыкальные произведения, через Интернет.

В 2004 г. компания обратилась за защитой в суд первой инстанции Брюсселя, который наложил запрет компании провайдера интернет-услуг способствовать и осуществлять нарушение авторских прав, предоставляя возможность своим потребителям отправлять и получать любым способом электронные файлы, содержащие музыкальные произведения, которые находятся в репертуаре истца. Указанные меры предусматривали установление и осуществление по решению суда и за счет компании-провайдера на неограниченный срок системы фильтрации электронных коммуникаций с целью установления факта незаконного скачивания файлов.

Апелляционный суд Брюсселя для разъяснения законодательства обратился в Суд ЕС, который оценил возможные последствия и постановил, что в качестве меры пресечения, внедрение системы мониторинга придавало бы возможность контроля над передачей файлов, права на которые правообладателям не принадлежат, с возможностью блокировки.

Суд подтвердил, что Директива 2001/29/ЕК и 2004/48/ЕК предполагают для правообладателей неравноценные позиции по отношению к посредникам, поставщикам услуг, нарушая рамки ограничений, предусмотренных Директивами.

Суд отметил, что правила не касаются положений Директивы 2000/31/ЕК об электронной коммерции, в соответствии с которой национальные органы не должны применять меры, которые возлагают на интернет-провайдеров обязанность проводить общий мониторинг информации, передаваемой по сетям.

Исходя из оценки технических характеристик внедрения системы фильтрации, включая обязанность провайдеров проводить активный мониторинг всех данных своих клиентов с целью предупреждения возможных нарушений прав интеллектуальной собственности, Суд ЕС установил несоответствие указанным принципам.

Оценивая конкурирующие интересы, связанные с фундаментальными правами и свободами, такими, как право заниматься предпринимательской деятельностью, право на защиту персональных данных, свободу получать и передавать информацию, Суд ЕС установил, что наложение таких ограничений нарушит справедливый баланс между указанными фундаментальными правами.

По мнению Суда ЕС, такое ограничение свободы высказываний наложит неприемлемые ограничения на предпринимательскую деятельность, субъекты которой будут вынуждены установить сложное, дорогое, временное компьютерное системное обеспечение исключительно за свой счет.

Это будет противоречить положениям Директивы 2004/48/ЕК, которая требует, чтобы меры по обеспечению уважения прав интеллектуальной собственности не были чрезмерно сложными или дорогостоящими.

Кроме того, Суд ЕС установил, что такой судебный запрет может нарушать основополагающие права клиентов, охраняемых в частности, Хартией Европейского Союза об основных правах, а именно - права на защиту персональных данных, а также права получать и распространять информацию.

С этой же точки зрения, Суд ЕС считает, что введение систем фильтрации содержания (контента) в Интернете хотя и может в определенной мере обеспечить соблюдение авторских прав, но создает существенный риск - может подорвать свободу информации, поскольку система не может наверняка различить незаконное и законное содержание, в результате чего введение фильтра может привести к блокированию законной инфокомуникации.

На риск чрезмерного и неадекватного государственного регулирования информационного содержания (контента) в Интернете указывают международные мандатарии по вопросам свободы слова.

В Совместной Декларации по вопросам свободы слова и Интернета Joint Declaration on Freedom of Expression and the Internet / The United Nations (UN) Special Rapporteur on Freedom of Opinion and Expression, the Organization for Security and Co-operation in Europe (OSCE) Representative on Freedom of the Media, the Organization of American States (OAS) Special Rapporteur on Freedom of Expression and the African Commission on Human and Peoples' Rights (ACHPR) Special Rapporteur on Freedom of Expression and Access to Information, 1 June 2011 , принятой в 2011 г., отмечается, что «осуществление права на свободу выражения мнения может быть подвергнуто определенным ограничениям, которые предусмотрены законодательством и необходимы, в частности, с целью предотвращения преступлений и защиты основных прав других лиц, включая детей». Но при этом также подчеркивается, что «любые подобные ограничения должны быть сбалансированными и отвечать нормам и принципам международного права в части права на свободу слова».

Подытоживая изложенное, следует признать, что свобода информации и авторские права, которые закреплены в основополагающих международно-правовых документах, не могут опровергать друг друга, а должны согласовываться, исходя из оценки задействованных интересов.

Защита прав интеллектуальной собственности, так же, как и других видов права собственности, включается в сферу действия статьи 1 Протокола Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Ограничения свободы выражения и информации в интересах защиты авторских прав и других прав интеллектуальной собственности должны отвечать основным требованиям, сформулированным в ст. 10 Конвенции.

2.2 Реализация допустимых международным правом ограничений прав и свобод человека в интернете на внутригосударственном уровне

Международное право устанавливает положительные обязательства для государств по ограничению (запретам) незаконной информации, в том числе - распространяемой с помощью сети интернет.

Под ограничения, требующими принятия на национальном уровне соответствующих запрещающих положений и уголовного преследования по национальному законодательству, подпадают пропаганда войны и подстрекательство к насилию на почве национальной, расовой или религиозной ненависти, прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида, пропаганда терроризма, а также детская порнография.

Существует разница между незаконным информационным содержанием, которые государства в соответствии с международным правом обязаны запретить, такие как детская порнография, и другими видами негативной информации, которая считается вредной, оскорбительной, предосудительной или нежелательной, но использование которой государствам не нужно запрещать или объявлять уголовно наказуемым.

Необходимо проводить четкое разграничение между тремя формами выражения мнений:

– выражение мнения, которое является нарушением международного права и может быть уголовно наказуемым;

– выражение мнения, которое не является уголовно наказуемым, но может послужить основанием для ограничения прав и свобод человека в интернете и гражданского иска;

– выражение мнения, которое не может преследоваться в уголовном или гражданском порядке, но, тем не менее, вызывает обеспокоенность по поводу терпимости, благопристойности и уважения по отношению к другим.

В современном международном праве запрещенные виды информации, использование которой обуславливает осуществление ограничения прав и свобод человека в интернете, предусматриваются в инструментах, обзор которых приводится ниже.

Статья 20 Международного пакта о гражданских и политических правах:

"1. Всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом.

2. Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом».

Международное уголовное право запрещает прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида. Запрет содержится, в частности, в положениях статьи 3 Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года) :

«Статья III: Криминализируются следующие действия:

a) геноцид;

b) заговор с целью совершения геноцида;

c) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида;

d) покушение на совершение геноцида;

e) соучастие в геноциде».

Соответствующие положения содержатся в пункте 3 (е) статьи 25 Римского статута Международного уголовного суда Римский Статут международного уголовного суда (Принят на дипломатической конференции в Риме 17 июля 1998 г.) , пункте 3 (с) статьи 4 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии Международный уголовный трибунал для бывшей Югославии: Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года (Учрежден резолюцией 827 (1993) Совета Безопасности от 25 мая 1993 года) и пункте 3 (с) статьи 2 Устава Международного уголовного трибунала по Руанде Международный уголовный трибунал для Руанды: Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 года по 31 декабря 1994 года (Учрежден 08.11.1994 Резолюцией 955 (1994) на 3453-ом заседании Совета Безопасности ООН) .

Указанные нормы являются общепризнанными императивными нормами, которые возлагают на все государства мира позитивные обязательства по ограничению свободы информации путем принятия мер по борьбе с распространением незаконной информации независимо от их участия в соответствующих международно-правовых договорах, то есть, об обязательствах erga omnes (лат.: для всех).

В Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации "Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации" (Заключена 21.12.1965). // Ведомости ВС СССР. 18 июня 1969 г. N 25. Ст. 219. предложен другой подход, который предусматривает более широкий арсенал средств борьбы с ненавистью.

Статья 4 (а) Конвенции возлагает специфические обязательства на государства-участники криминализировать шесть видов правонарушений:

1) распространение идей, основанных на расовом превосходстве;

2) распространение идей, основанных на расовом ненависти;

3) подстрекательство к расовой дискриминации;

4) совершение насилия на расовой почве;

5) подстрекательство к совершению насилия на расовой почве, а также

6) оказание помощи, в том числе финансового характера, для проведения расистской деятельности.

Как видно из этого перечня, четыре из шести пунктов (1, 2, 3, 5) относятся к обязательствам, которые ограничивают свободу выражения мыслей, в том числе и применимо к интернет-среде. Указание только такого признака для дискриминации, как расовое происхождение, и отсутствие других возможных признаков в этой статье, по мнению экспертов, является всего лишь технической недоработкой. ARTICLE 19, Memorandum Preliminary Draft InterForms of Discrimination and Intolerance Expert Meeting of the Lnks Between Articles 19 and 20 of the ICCPR: Freedom of Expression and Advocacy of Religious Hatred that Constitutes Incitement to Discrimination, Hostility or Violence, UN HCHR, October 2-3, 2008

Следует заметить, что распространение «религиозно-диффамационных» сообщений в интернете все же может привести уголовной ответственности, что предусмотрено Дополнительным протоколом к ??Конвенции Совета Европы о киберпреступности Дополнительный протокол к Конвенции о киберпреступности, касающийся уголовной ответственности за акты расистского и ксенофобского характера, совершаемые через компьютерные системы (Принят Советом Европы 28.01.2003 в Страсбурге) , который касается криминализации действий расизма и ксенофобии, совершенных через компьютерные системы.

В частности, определение, данное в ст. 2 Дополнительного протокола, предусматривает, что связанным с расизмом и ксенофобией материалом является любой письменный материал, любое изображение или любое другое представление идей или теорий, которые защищают, способствуют или подстрекают к ненависти, дискриминации или насилию против любого лица или группы лиц по признакам расы, цвета кожи, национального или этнического происхождения, а также вероисповедания, если они используются как повод для любого из этих действий.

Следующим видом запрещенной информации является детская порнография. Распространение детской порнографии запрещено международным правом, в частности, Факультативным протоколом к ?? Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии (Принят резолюцией 54/263 Генеральной Ассамблеи от 25 мая 2000 г.) .

Согласно положений Факультативного протокола, государства-участники обязаны обеспечить, чтобы производство, распределение, распространение, импорт, экспорт, предложение, продажа или хранение детской порнографии пресекалось уголовным законодательством независимо от того, были ли эти преступления совершены на национальном или транснациональном уровне, в индивидуальном или организованном порядке (ст. 3, п. 1 Факультативного протокола).

Ст. 9 Конвенции Совета Европы о киберпреступности также обязывает государства-участники принять законодательные и иные меры, необходимые для установления уголовной ответственности за умышленное совершение таких деяний:

a) производство детской порнографической продукции с целью распространения через компьютерную систему;

b) предложение или предоставление в пользование детской порнографии через компьютерную систему;

c) распространение или передача детской порнографии с помощью компьютерных систем;

d) приобретение детской порнографии через компьютерную систему для себя или для другого лица;

e) владение детской порнографией, находящейся в компьютерной системе или на носителях компьютерных данных.

Следует отметить, что Дополнительный протокол к Конвенции о киберпреступности предусматривает установление государствами запретов более широких, чем указаны в ст. 20 Пакта о гражданских и политических правах.

В частности, это может относиться к распространению расистских материалов через компьютерные системы (ст. 3) или публичного оскорбления лиц «по той причине, что они принадлежат» к расовой или этнической группе (ст. 5). Однако Дополнительный протокол позволяет государствам-участникам прибегать к предостережениям и не распространять действие этих положений.

Тем не менее, в части применения оговорок к международным договорам по правам человека, Комитет ООН по правам человека сделал вывод о недопустимости применения оговорок с положениями Пакта, которые представляют собой нормы международного обычного права. Одной из таких императивных норм является обязанность государства запретить пропаганду национальной расовой или религиозной ненависти.

Согласно мнению Комитета ООН по правам человека, обычное международное право обязывает все государства в большинстве случаев, согласны они или нет, признавать, что запрет расовой дискриминации и пропаганды ненависти является частью обычного международного права. В замечаниях общего порядка № 24, принятых на 52-й сессии Комитета по правам человека в 1994 г. относительно вопросов, касающихся оговорок, которые делаются при ратификации Пакта или факультативных протоколов к нему, или при присоединении к ним, или относительно заявлений, сделанных на основании ст. 41 Пакта, говорится:

«8. Предостережения, нарушающие императивные нормы, не совместимы с объектом и целями Пакта. Хотя договоры, представляющие собой обычный обмен обязательствами между государствами, позволяют государствам резервировать в отношениях между собой применение норм общего международного права, дело обстоит иным образом в договорах о правах человека, которые служат на благо людей, находящихся под юрисдикцией этих государств. Соответственно, положения Пакта, которые представляют собой обычное международное право (и a fortiori, если они имеют характер императивных норм), не могут быть предметом оговорок. В этой связи, государство не может резервировать за собой право заниматься рабством, совершать пытки, подвергать людей жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, произвольно лишать людей жизни, арестовывать и задерживать людей в произвольном порядке, отрицать свободу мысли, совести и религии, считать человека виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность, казнить беременных женщин или детей, позволять пропаганду национальной, расовой или религиозной ненависти, отрицать за людьми брачного возраста право на вступление в брак или отрицать за меньшинствами право пользоваться своей собственной культурой, исповедовать свою религию или использовать свой язык» General Comment No. 24. Issues relating to reservations made upon ratification or accession to the Covenant or the Optional Protocols thereto, or in relation to declarations under article 41 of the Covenant, UN Human Rights Committee, 11 Nov 1994 .

В ст. 19 (3) Венской конвенции о праве международных договоров Венская конвенция о праве международных договоров (Принята 23 мая 1969 года) говорится, что в тех случаях, когда условия не запрещается договором или относятся к определенным разрешенным категориям, государство может сделать оговорку при условии, что она не будет несовместима с объектом и целями договора. Vienna Convention on the Law of Treaties, 23 May 1969, United Nations, Treaty Series, vol. 1155, p. 331 Хотя эта Конвенция была заключена в 1969 г., а вступила в силу только в 1980 г., т.е., после вступления в силу Пакта, ее положения отражают принципы общего международного права по данному вопросу, которые уже были закреплены Международным Судом в 1951 г. в его заключении в деле об оговорках к Конвенции о геноциде. Суд признал, что запрет геноцида, а также и обязательства привлекать к суду или выдавать лиц, совершивших подобное международное преступление, представляют собой обязательства erga omnes. Так, в своем Консультативном заключении от 28 мая 1951 г. по вопросу оговорок к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, Суд указал:

«Очевидно, что Конвенция была принята с чисто гуманной и цивилизационной целью. Действительно, трудно представить себе конвенцию, в которой подобная двойная задача была бы более выраженной, поскольку ее целью является, с одной стороны, сохранить само существование некоторых человеческих групп, а с другой - подтвердить и принять самые элементарные принципы гуманности. В подобной конвенции у договорных сторон отсутствуют какие-либо собственные интересы: у каждой из них имеется общий интерес, в частности, достижение тех высоких целей, которые являются raison d'etre конвенции. Итак, имея дело с конвенцией, подобной этой, нельзя говорить о преимуществах или ущербе для той или иной отдельной страны или о поддержании необходимого договорного баланса между правами и обязанностями. Высокие идеалы, которые вдохновили государства на принятие этой конвенции, являются основанием и мерой для всех ее положений благодаря общей воли сторон» Reservations to the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide, Advisory Opinion . Недопустимость применения оговорок с положениями Пакта, относящихся к свободе мнений и их выражения, была подчеркнута Комитетом по правам человека: «С учетом специфической терминологии п. 1 ст. 19, а также взаимосвязи между мыслью и взглядами (ст. 18), оговорки к п. 1 были бы несовместимым с предметом и целью Пакта» General Comment No. 24. Issues relating to reservations made upon ratification or accession to the Covenant or the Optional Protocols thereto, or in relation to declarations under article 41 of the Covenant, UN Human Rights Committee, 11 Nov 1994 . Указывается также, что, «хотя свобода мнений не значится в перечне прав, отступление от которых недопустимо в соответствии с положениями ст. 4 Пакта, следует напомнить, что в не перечисленных в п. 2 ст. 4 положениях Пакта есть элементы, которые, по мнению Комитета, не могут быть предметом правомерных отступлений в соответствии со ст. 4» General Comment No. 29 States of Emergency (article 4), UN Human Rights Committee, 31 Aug 2001. Свобода мнений является одним из элементов указанной категории, поскольку ни при каких обстоятельствах не может возникнуть потребность в отступлении от ее соблюдения во время чрезвычайного положения.

С учетом взаимосвязи свободы выражения мнений и других закрепленных в Пакте прав, необходимо отметить, что, хотя оговорки к конкретным элементам п. 2 ст. 19 приемлемы, общее предостережение в отношении прав, содержащихся в п. 2, было бы несовместимым с предметом и целью Пакта.

В замечаниях общего порядка № 29, посвященных вопросам отступления государствами от обязательств в связи с чрезвычайным положением (ст. 4 Пакта), Комитет по правам человека также подчеркивает императивный характер ст. 20 и невозможность отступления государствами от ее выполнения.

Соответственно, в международном праве достаточно обширно определены специфические моменты ограничения, а также невозможности ограничения прав и свобод человека в интернете.

Аналогичное закрепление осуществляется и на внутригосударственном уровне, что обусловлено обстоятельством, согласно которого существенным для информационной политики любого государства является соблюдение баланса интересов личности, общества и государства. Государство должно обеспечивать открытость и информированность общества о деятельности ее органов и общественных институтов в информационной сфере. Государственная политика в сфере общественных отношений должна направляться на обеспечение права на достоверную, полную и своевременную информацию, свободу слова и информационной деятельности в национальном информационном пространстве.

Как утверждает в своем диссертационном исследовании А.А. Щербович, «государству … также выгодно наличие правовой базы для реализации свободы слова в Интернете. Так, если интернет-ресурс законом отнесен к числу СМИ, государству легче не только обеспечить его права, но и не допускать злоупотреблений в его деятельности (незаконного распространения порнографии, экстремистской деятельности и т. п.)» Щербович А.А. Конституционные гарантии свободы слова и права доступа к информации в сети Интернет: Дисс. … к.ю.н. - М., 2013. - С. 63..

Проведенный нами выше анализ показал, что в сфере развития информационного пространства в национальном и общемировом масштабе на данный момент на территории Российской Федерации существует ряд проблем.

В первую очередь эти проблемы связаны с нарушением прав каждого человека на благоприятную информационную среду и на защиту от информационных преступлений (компьютерных или таких, которые посягают на тайну его частной жизни, честь, достоинство, имущество, профессиональную или служебную тайну). Большую роль в создании информационного диссонанса играют и средства массовой информации, оказывающие существенное влияние на психику человека применением информационных атак с негативистским настроем.

Для разрешения этой проблемы и регулирования права человека на достоверную информацию и благоприятную информационную среду, прежде всего - в интернет-пространстве, предлагаем усовершенствовать конституционно-правовые гарантии информационных прав личности и расширить перечень конституционных прав человека и гражданина в сфере информации.

С этой целью представляется необходимым дополнить ч. 4 ст. 29 Конституции РФ следующими информационными правами: «правом каждого на получение здоровой и достоверной информации; правом каждого на возмещение морального и материального вреда, причиненного его чести, достоинству, репутации, здоровью или имуществу информационным правонарушением».

С учетом того, что предложенная правовая норма содержит в себе оценочные категории «здоровая и достоверная информация», «информационное правонарушение», впоследствии данные термины могут быть закреплены в ФЗ от 27.07.2006 N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

В качестве примера существующей в мире подобной конституционно-правовой практики можно привести ч. 4 ст. 29 Конституции Кыргызской Республики Конституции Кыргызской Республики (Принята референдумом 27 июня 2010 года) : «Каждому гарантируется защита, в том числе судебная, от неправомерного сбора, хранения, распространения конфиденциальной информации и информации о частной жизни человека, а также гарантируется право на возмещение материального и морального вреда, причиненного неправомерными действиями».

Закрепляя предложенные информационные права человека и гражданина в Конституции РФ, мы, тем самым, создаем на высшем, конституционном уровне основу для эффективного предупреждения информационных правонарушений, в том числе компьютерных преступлений и противодействия им.

Также огромное значение приобретает вопрос теоретического урегулирования и законодательного закрепления понятия «информационное пространство». Мировой опыт и современные отечественные научные исследования свидетельствуют о том, что сформировать юридически обоснованное понятие "информационное пространство Российской Федерации" можно, учитывая совокупность элементов данного понятия и функциональные направления государственной деятельности, направленной на регулирование информационной среды.

На уровне актов законодательства, основными элементами информационного пространства Российской Федерации целесообразно определить национальные информационные ресурсы Российской Федерации - это отдельные документы и массивы документов, результаты интеллектуальной, творческой и информационной деятельности, базы и банки данных, все виды архивов, библиотеки, музейные фонды и другие, содержащие данные, сведения и знания, зафиксированные на соответствующих носителях информации, которые является объектами права собственности всех субъектов Российской Федерации и имеют потребительскую стоимость (политическую, экономическую, социокультурную, оборонную, историческую, рыночную, информационную и т.д.).

Обосновывая теоретическое понятие информационной инфраструктуры, отметим, что в своем составе она должна содержать следующие элементы:

– организационные структуры, обеспечивающие формирование, функционирование и развитие информационного пространства, а также сбор, обработку, хранение, распространение и эффективное использование информационных ресурсов. Обслуживающую роль по деятельности этих элементов выполняет научно-методическое, информационное, материально-техническое, кадровое, финансовое обеспечение;

– информационно-телекоммуникационные структуры - это территориально распределенные государственные и корпоративные компьютерные сети, телекоммуникационные сети и системы специального назначения и общего пользования, сети и каналы передачи данных, средства коммутации и управления информационными потоками;

– информационные технологии - организованная совокупность систем, средств, методов и способов, которая на базе информационной инфраструктуры обеспечивает процессы обработки, хранения, развития, распространения, использования и защиты информационных ресурсов;

– система средств массовой информации - это совокупность печатных и электронных средств массовой информации - теле-, радиокомпаний, информационных агентств, комплексов книгоиздания, кинематографического, библиотечного, архивного и т.п.

К основным признакам информационного пространства Российской Федерации можно отнести:

– единые принципы и общие правила взаимодействия всех субъектов информационной деятельности при оптимальном соотношении государственного регулирования и саморегулируемых начал в формировании и развитии информационного пространства государства;

– наличие условий для безопасного информационного взаимодействия государства, организаций и граждан;

– максимально полное удовлетворение информационных потребностей государства, организаций и граждан на всей территории государства;

– равнодоступность субъектов информационной деятельности в открытых информационных ресурсах и их правовое равенство;

– сохранения баланса интересов государства и мирового сообщества при нахождении Российской Федерации в глобальном информационном пространстве, обеспечение ее национального информационного суверенитета.

Анализ показывает, что в процессе формирования и развития информационного пространства Российской Федерации, а также соблюдения баланса между гарантированностью информационных прав и ограничениями прав и свобод человека, в том числе - в интернете, должны быть достигнуты следующие цели:

– обеспечение конституционных прав граждан на информацию, - создание и поддержка информационного потенциала, достаточного для устойчивого и безопасного развития российского общества;

– обеспечение оперативного доступа к имеющимся информационным ресурсам и их включение в информационное пространство Российской Федерации в условиях доступности к ним на законном основании - органов государственной власти, хозяйствующих субъектов и граждан;

– преодоление информационного монополизма управленческих и коммерческих структур на открытые информационные ресурсы - переход от презумпции закрытости информации к презумпции открытости информации;

– повышение уровня согласованности решений, принимаемых органами государственной власти, региональными органами власти и органами местного самоуправления; предоставление возможности гражданам и общественным организациям на законных основаниях осуществлять контроль за деятельностью органов государственной власти и органов местного самоуправления;

– повышение уровня правосознания, деловой и общественной активности граждан путем предоставления им свободного доступа к правовым и нормативным документам, которые определяют их права и обязанности, а также равной возможности пользоваться открытой научно-технической, социально-экономической, общественно-политической информацией, информационными фондами сфер образования, культуры и т.д.

Сохраняя национально-культурные и духовные ценности России, необходимо обеспечить развитие отечественного (национального) информационного продукта, который бы достойно представлял нашу страну в мировом информационном пространстве. Необходима всесторонняя государственная поддержка национальных средств массовой информации, обеспечение социально-правовой защиты профессиональных творческих работников, которые занимаются информационной деятельностью.

В производственной сфере государственная политика, направленная на соблюдение баланса между гарантированностью информационных прав и ограничениями прав и свобод человека, в том числе - в интернете, должна способствовать:

– разработке и внедрению новейших информационных технологий;

– конкуренции;

– предотвращению монополизации рынков в сфере информационной деятельности;

– созданию благоприятных условий и экономической поддержки развития объектов национального информационного пространства России;

– защите прав субъектов права всех форм собственности на эти объекты.

При этом деятельность государства в организационной сфере информационной политики, направленная на соблюдение баланса между гарантированностью информационных прав и ограничениями прав и свобод человека, в том числе - в интернете, целесообразно рассматривать как:

– создание условий для своевременного, качественного и эффективного информационного обеспечения граждан, органов государственной власти, органов местного самоуправления, объединений граждан;

– административную, техническую, судебную, международно-правовую защиту отечественного (национального) информационного продукта России, ее информационных ресурсов.

В сфере информационной безопасности государственная информационная политика должна быть направлена ??на:

– защиту населения России от информационной продукции, которая угрожает его физическому, интеллектуальному, морально-психологическому здоровью (пропаганда жестокости, насилия, порнографии, влияние на сознание и т.д.);

– всестороннее содействие информационному обеспечению правоохранительных ведомств для выполнения ими своих функций;

– охрану государственной тайны и другой информации с ограниченным доступом;

– осуществление государственного контроля за режимом доступа к этой информации.

Обеспечение эффективного присутствия Российской Федерации в мировом информационном пространстве требует таких действий со стороны государства в международной сфере:

– финансовая и правовая поддержка и распространения русскоязычной информационной продукции;

– распространение в мире отечественной культурно-художественной и печатной продукции;

– соблюдение принципов Европейской конвенции прав человека, международных документов в области межгосударственного информационного сотрудничества.

На наш взгляд, действенность информационной политики может быть намного лучше, если государство выберет стратегию активного участника информационного рынка. Такая политика требует налаживания производства и защиты собственного информационного продукта, создание условий для продвижения его на рынке, развитие методов подготовки потребителей к восприятию информации.

Развитию информационной сферы, в частности, отечественных информационных технологий, будет способствовать четкое признание ее на государственном уровне как стратегической сферы с комплексным ресурсным (финансовым, организационным, материальным, техническим, кадровым и т.д.) обеспечением.

Четкому регулированию и развития информационных отношений будет способствовать принятие Информационного кодекса Российской Федерации.

Национальное информационное пространство должно строиться на основе единых принципов и по общим правилам с соблюдением баланса интересов личности, общества, государства. На уровне законодательного акта его целесообразно определить как совокупность национальных информационных ресурсов и информационной инфраструктуры, которые позволяют на основе единых принципов и общих правил обеспечивать информационное взаимодействие граждан, общества, государства с их равным правом доступа к открытым информационным ресурсам и максимально полным удовлетворением информационных потребностей субъектов государства на всей его территории с соблюдением баланса интересов на вхождение в мировое информационное пространство и обеспечения информационной безопасности в соответствии с Конституцией Российской Федерации и международных правовых норм.

Дальнейшее промедление с определением информационного пространства государства не способствует преодолению разногласий в понимании различными политическими силами направлений государственной деятельности по его обеспечению.

Повышение эффективности государственного управления деятельностью государственных средств массовой информации требует создания системы информационно-аналитического обеспечения органов государственной власти, принятия и реализации государственных программ разработки систем национальных информационных ресурсов, общедоступных архивов информационных ресурсов.

Важным сегодня является:

– разработка сбалансированных отечественных стандартов в области информатизации и гарантий информационной безопасности автоматизированных систем управления, информационных и телекоммуникативных систем общего и специального назначения;

– принятие и реализация государственных программ повышения уровня правовой культуры и компьютерной грамотности;

– создание системы образования и трудоустройства специалистов для обеспечения потребностей информационной сферы.

Развитие информационной сферы имеет особое значение для дальнейшего развития в Российской Федерации демократического информационного общества.

Демократическое государство должно соблюдать динамический баланс между правом на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений, на свободный сбор, хранение, использование, распространение информации и необходимостью соблюдать требования национальной безопасности. Такой баланс позволит защитить интересы государства, поддерживать моральную и духовную стабильность в обществе, способствовать реализации права граждан на получение всесторонней и качественной информации.

Концептуальными являются предложения по широкому привлечению именно отечественных ученых и производителей к решению проблем информационной сферы. Отечественные специалисты должны гарантировать высокое качество информационных услуг, безопасность информационных технологий, безопасность работы в мировом информационном пространстве. Для этого нужно создать современную систему сертификации и стандартизации, систему национальных информационных ресурсов, динамическую информационную инфраструктуру.

Заключение

Информационные права и свободы человека составляют фундаментальные основы международного взаимодействия. Международное гарантирование обеспечения прав человека несет в себе антропоцентристскую основу, концентрирует регуляторное влияние на человека, его права и свободы. При этом информационные права и свободы провозглашаются в документах по правам человека в общем декларативном виде. Важную роль в обеспечении взаимодействия на международном уровне в информационном пространстве играет информационный обмен, регулируемый как на национальном, так и на международном уровне.

Международное информационное право направлено на практическую реализацию человеком информационных прав, и оно, в этом смысле, является инструментом конкретизации и реализации информационных отношений на международном уровне. Практика применения и защиты информационных прав человека на универсальном уровне (Комитетом ООН по правам человека) и региональном уровне (Межамериканским и Европейским судами по правам человека), в значительной мере влияет на развитие международного регулирование взаимоотношений в сфере информационного права, а также влияет на национальную парадигму информационного взаимодействия.

Информационная сфера - система общественных информационных отношений, которые осуществляются субъектами права посредством использования существующей на национальном и глобальном уровнях информационной инфраструктуры. Существующая на глобальном уровне информационная инфраструктура не ограничена - ни физически, ни в правовом смысле - территориальными границами суверенных государств, так как состоит из взаимосвязанных инфраструктурных элементов на наднациональном уровне. В связи с этим развитие международно-правового регулирования информационной сферы обусловлено ее транснациональным характером, что следует из взаимной связанности внутригосударственной информационной инфраструктуры с мировой (глобальной) информационной инфраструктурой.

С учетом этого к основным функциям международного права в информационной сфере следует отнести:

1) координирующую - по выработке единых правил поведения в информационной сфере на межгосударственном уровне;

2) регуляторную - направленную на упорядочение международных информационных обменов между субъектами (физическими и юридическими лицами частного права) транснациональных информационных отношений;

3) обеспечительную - относительно соблюдения государствами (как первичными субъектами международного права) норм взаимодействия в информационной сфере в целом и в киберпространстве в частности;

4) охранную - по поддержанию международного правопорядка в информационной сфере и наказанию его нарушителей.

Выполнение международным правом указанных функций способствует социальному прогрессу, который обусловлен развитием информационной сферы.

На внутригосударственном уровне в рамках национального информационного пространства данные вопросы также требуют урегулирования, что связано с повышением свободы доступа к информации, облегчением информационных связей, а также отсутствием регламентации мероприятий, направленных на защиту киберпространства.

Эволюция международно-правового регулирования трансграничных информационных отношений, следующего за революциями в технологиях, сопровождает переход к информационному обществу как современной исторической фазы развития человечества.

Как показал анализ наднационального и международного законодательства, общеевропейское право в информационной сфере опережает в своем развитии международное информационное право на универсальном уровне, что связано с достигнутым уровнем унифицированности подходов на национальном уровне и непосредственным влиянием права Европейского Союза, а также эффективным использованием инструментов мягкого права в форме рекомендаций и резолюций. Общей чертой развития международного информационного права на универсальном и общеевропейском уровнях является детерминированность развитием информационно-коммуникационных технологий и вызванным им постоянным расширением предметной сферы регулирования.

Существует значительный объем международно-правовых актов на универсальном и региональном уровне, посвященных однородным инфокоммуникационным отношениям, что позволяет говорить о структурированности международного информационного права как современной отрасли международного права и развитием его регулятивных возможностей.

При этом регулирование информационного взаимодействия нормами национального права в Российской Федерации имеет определенные проблемы, связанные с недостаточностью как теоретических разработок в указанной сфере, так и несовершенством правового регулирования. Проведенный анализ позволил выявить наиболее острые проблемы, имеющиеся в сфере информационного прав в целом и информационного обмена в частности. Нами предложены возможные пути решения данных проблем и перспективные направления регулирования свободы информационного обмена в национальном и глобальном информационном пространстве.

Список литературы

Нормативно-правовые акты Российской Федерации

1. "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ). // Официальный текст Конституции РФ с внесенными поправками от 21.07.2014 опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации, 01.08.2014, в "Собрании законодательства РФ", 04.08.2014, N 31, ст. 4398.

2. Федеральный закон от 27.07.2006 N 149-ФЗ от 27.07.2006 N 149-ФЗ (ред. от 13.07.2015) "Об информации, информационных технологиях и о защите информации". // "Собрание законодательства РФ", 31.07.2006, N 31 (1 ч.), ст. 3448.

3. Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней". // Бюллетень международных договоров. - 1998. - № 6.

4. Закон РФ от 27.12.1991 N 2124-1 (ред. от 05.04.2016) «О средствах массовой информации». // «Российская газета», N 32, 08.02.1992.

5. Федеральный закон от 13.03.2006 N 38-ФЗ (ред. от 28.12.2013) "О рекламе" (с изм. и доп., вступ. в силу с 30.01.2014). // "Собрание законодательства РФ", 20.03.2006, N 12, ст. 1232.

6. Федеральный закон от 09.02.2009 N 8-ФЗ (ред. от 09.03.2016) «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления». // «Собрание законодательства РФ», 16.02.2009, N 7, ст. 776.

7. Федеральный закон от 22.12.2008 N 262-ФЗ (ред. от 05.04.2016) "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации". // "Собрание законодательства РФ", 29.12.2008, N 52 (ч. 1), ст. 6217.

Международные правовые акты

8. Всеобщая декларация прав человека (Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года)

9. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года)

10. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года)

11. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с "Протоколом [N 1]" (Подписан в г. Париже 20.03.1952), "Протоколом N 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней" (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), "Протоколом N 7" (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)). // "Собрание законодательства РФ", 08.01.2001, N 2, ст. 163.

12. Американская Конвенция о Правах Человека (Принята Межамериканской конференцией по правам человека 22 ноября 1969 г. в Сан-Хосе)

13. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года)

14. Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам (принят Дипломатической конференцией) (Женева, 20 декабря 1996 г.)

15. Договор ВОИС по авторскому праву (Вместе с "Согласованными заявлениями в отношении Договора ВОИС по авторскому праву") (Подписан 20.12.1996) из информационного банка "Международное право"

16. Римский Статут международного уголовного суда (Принят на дипломатической конференции в Риме 17 июля 1998 г.)

17. Международный уголовный трибунал для бывшей Югославии: Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года (Учрежден резолюцией 827 (1993) Совета Безопасности от 25 мая 1993 года)

18. Международный уголовный трибунал для Руанды: Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 года по 31 декабря 1994 года (Учрежден 08.11.1994 Резолюцией 955 (1994) на 3453-ом заседании Совета Безопасности ООН)

19. Directive 2001/29/EC of the European Parliament and of the Council of 22 May 2001 on the harmonisation of certain aspects of copyright and related rights in the information society. // OJ. - L. 167. - 2001. - P. 10-19.

20. Green Paper on Copyright in the Knowledge Economy, COM (2008) 466/3

21. A single market for 21st century Europe. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the regions of 20.11.2007