Место и роль адвокатуры в современном обществе

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Адвокат (от латинского слова «advocatus» - призывать на помощь). Юрист, отстаивающий интересы обвиняемого в суде.

Современное Российское государство находится на этапе формирования нового правового обоснования деятельности адвокатуры, которая за время своего существования приобрела огромную значимость. Наличие в государстве лиц, способных грамотно и квалифицированно оказать юридическую помощь является залогом демократического развития общества в целом.

Обеспечение охраны прав и законных интересов субъектов правовых отношений - важнейшая задача правового государства, определяющая развитие законодательства и правоприменительную практику, деятельность органов государственной власти, местного самоуправления, негосударственных структур.

Характеристика Российской Федерации как правового государства (ст.1 Конституции РФ) означает, что в организации и деятельности государственных учреждений, граждан России должны господствовать принципы права, законности, а не мотивы политической, коммерческой или другой какой-либо целесообразности.

Важнейшая роль в обеспечении законности в нашем государстве принадлежит адвокатуре, которая на протяжении всей истории существования выполняла свое главное предназначение - защиту прав и законных интересов физических и юридических лиц.

Адвокатура является составной частью правовой системы любого демократического правового государства, где признаются ценность и неотчуждаемость прав и свобод человека, где обеспечиваются законные интересы юридических лиц. Для понимания вопроса о месте адвокатуры, занимаемом в правовой системе России, необходимо раскрыть само понятие "адвокатура".

Адвокатура - это добровольное профессиональное объединение граждан, осуществляющее в установленном законом порядке защиту на предварительном следствии, дознании, в суде по уголовным делам, кроме того, осуществляющее представительство интересов истцов и ответчиков по гражданским делам. Адвокатура является общественной самоуправляющейся организацией, призванной на основе закона оказывать населению и организациям юридическую помощь путем консультирования по правовым вопросам, составления разного рода документов и деловых бумаг.

Адвокатура занимает важное место в системе правоохранительных органов и организаций. Однако она не является правоохранительным органом, т.к. у адвоката нет полномочий по принуждению за соблюдением чьих-либо прав, он действует на принципиально иной основе: он - защитник, т.е. защищает. Защита нужна для того, чтобы не допустить следственных и судебных ошибок особого рода: привлечения к уголовной ответственности, предания суду и осуждения невинного либо осуждения виновного по закону, предусматривающему ответственность за более тяжкое преступление, чем в действительности им совершенное или назначения чрезмерно сурового наказания, а также в других случаях.

Устранение таких ошибок является прерогативой должностных лиц и органов, ответственных за производство по уголовному делу либо осуществляющих надзорные полномочия. Задача же защитника состоит в том, чтобы своими ходатайствами, жалобами, возражениями, объяснениями обращать внимание компетентных должностных лиц на допущенные следственные и судебные ошибки и требовать их устранения.

Обращая внимание в своих ходатайствах на грубые нарушения законности, допущенные сотрудниками полиции или следователями, адвокаты способствуют не только устранению ошибок по конкретному делу, но и улучшению стиля работы правоохранительных органов.

Успешный выбор и реализация защиты обвиняемого во многом зависит от профессионального мастерства адвоката, от его умения анализировать материалы дела, вести допрос, формулировать вопросы к экспертам. В распоряжении защитника находятся различные средства, с помощью которых он спорит с обвинением. Он может, в частности: - обращать внимание суда на недостаточность доказательств, положенных в основу обвинения; - указывать на неисследованность версии, опровергающей или ставящей под сомнение версию обвинения; - опровергать обвинение путем критики лежащих в его основе доказательств; - доказывать факты, несовместимые с теми, которыми обосновано обвинение.

Выбор способа действий зависит от защитника, который должен учитывать доказательственную ситуацию по делу.

Однако следует подчеркнуть, что защита обвиняемого, ни при каких обстоятельствах не может превращаться в защиту преступления. Адвокат не может по просьбе обвиняемого прибегать к незаконным методам защиты, несоответствующим правилам процесса. Из деятельности адвоката совершенно исключены подтасовка фактов, их искажения, подговор свидетелей или постановка им наводящих вопросов.

В соответствии со статьей ст. 6 п.4 Ф.З. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации адвокат не может отказаться от защиты. Он не только не вправе использовать свою информацию во вред подзащитному, но и прямо обязан в силу односторонности выполняемой им функции максимально использовать предусмотренные законом средства и способы для выяснения всего, что оправдывает обвиняемого или смягчает его ответственность.

В силу специфики функций, возложенных на адвокатуру, ее альтернативности органам государственной власти, отношение к ней менялось в различные периоды истории России. Поэтому, прежде чем перейти к рассмотрению вопросов, небезынтересно будет обратить внимание на историю зарождения и развития этого института в нашей стране. Путь становления российской адвокатуры был сложным, предпринимались различные поиски лучших форм и способов организации адвокатуры.

Адвокатура известна Российскому праву чуть более века. Ее история показывает, что на протяжении долгого времени значение адвокатуры принижалось, и долгое время адвокатура не могла найти должного законодательного регулирования.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ АДВОКАТУРЫ РОССИИ И ЕЕ РАЗВИТИЕ

1.1 РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ АДВОКАТУРЫ

Чтобы понять все трудности на пути становления русской адвокатуры в первую очередь необходимо вспомнить, что же было в России до судебной реформы 1864 года. Предшественники русской адвокатуры - стряпчие, частные ходатаи по судебным делам.

В дореформенный период истории российской адвокатуры раскрывается вся безотрадность организации судебного представительства того времени. Чем же было это прошлое, и действительно ли в последствии, с появлением «маленькой общины», прежний режим сгинул весь, без остатка? Ответить на эти вопросы будет не трудно, ведь законы того времени отличаются чрезвычайной краткостью в отношении судебного представительства.

В сравнительном изложении главных оснований судоустройства, существовавшего во время подготовки судебной реформы, и новых предположений, Государственная канцелярия так характеризует действующий порядок организации судебного представительства: «В настоящее время присяжные стряпчие находятся только при коммерческих судах; поверенными же по делам, производящимся в общих судебных местах, могут быть вообще все те, коим законом сие именно не воспрещено; к числу сих последних принадлежат: малолетние, духовные особы, монахи, чиновники, состоящие на службе, в тех местах, где они служат; люди, лишенные по суду доброго имени или подвергшиеся по суду телесному наказанию, и т.д.». Кроме того, существовало еще постановление о «записке» ходатаев в контору адресов и уплате ими адресного сбора, как относящимися к классу людей, отправляющих разные должности в частных домах по найму и в других условиях.

Перечисленными правилами законодатели и ограничились в вопросе установления судебного представительства. А отсюда уже напрашивается вывод о том, что законодательной основы стряпчества и адвокатуры в то время не было вообще. И говорить об их существовании в России, как юридического института, совершенно бессмысленно.

Но, несмотря на столь печальное обстоятельство это ничуть не помешало «судохождению» сложиться в весьма определенное социальное явление, которое играло в общественном быту достаточно видную роль. А ярчайшим примером, подтверждающим сей факт, является изображение типа стряпчего в произведениях русских классиков того времени, являющего собой образ этакого «пройдохи». Тогда же, хотя еще довольно робко, высказывались мнения о том, что нельзя исключать возможность появления в этой среде людей и образованных, и благонадежных. Но суровая действительность и условия оправления правосудия не были благодатной почвой для появления таких людей и ставили подобные высказывания под большое сомнение.

После подобного утверждения думаю самое время вспомнить, что же собой представлял дореформенный суд. То, что происходило в «старом» суде с большим трудом можно назвать правосудием. Несмотря на наличие законов зачастую вовсе не они решали исход гражданского или уголовного дела. Практически во всех делах роль закона играли либо громкие имена богатых сторон, либо влиятельные знакомства с высокопоставленными людьми. Личное влияние и закулисные средства воздействия на судебную канцелярию - вот неписаный закон, на который опирался суд в принятии решения.

А вот, что писал о дореформенном суде русский юрист и общественный деятель И.С. Аксаков: «При одном воспоминании о нем волосы встают дыбом, мороз дерет по коже!.. Мы имеем право так говорить. Пишущий эти строки посвятил служебной деятельности в старом суде первые лучшие годы своей молодости... Он изведал вдоль и поперек все тогдашнее правосудие, в провинции и столице, в канцеляриях и в составе суда... Это было воистину мерзость запустения на месте святом. Со всем пылом юношеского негодования ринулся он, вместе со своими товарищами по воспитанию, в неравную борьбу с судейской неправдой, и точно так же, как иногда и теперь, встревоженный этим натиском, наш кривосуд поднимал дикий вопль: « вольнодумцы, бунтовщики, революционеры! « Помним, как однажды молодой обер - секретарь, опираясь на забытую и никогда не применявшуюся статью Свода Законов, отказался скрепить истинно неправильное постановление, благоприятствовавшее людям, занимавшим видное положение в высшем обществе, - и с каким шумом и гневом встретили сановные старики такое необычайное дерзновение! Помним, как рябой нахал со знатным именем подавал нашему товарищу для доклада присутствию свое письменное оправдание, рекомендуясь, что по милости царской он - сын барской, и как никакими доводами нельзя было предотвратить пристрастного « барскому сыну « решения. Пред нами невольно встают воспоминания - одно возмутительнее другого. Какие муки, какие терзания прочувствовала душа, сознавая бессилие помочь истине, невозможность провести правду сквозь путы и сети тогдашнего формального судопроизводства!».

Эти строки являются неоспоримым доказательством, что при таком судопроизводстве честным и благонадежным ходатаям делать нечего. И такая система судопроизводства порождала ситуацию, где участие стряпчего было достаточно формальным и сводилось к рукоприкладству и составлению различных бумаг, а его задача при этом состояла в том, чтобы как можно сильнее запутать и затянуть дело, а также найти средства воздействия на канцелярию суда. И к стряпчему обращались именно за этим, и с этой точки зрения оценивались его способности и знания.

Самое интересное то, что законодатели прекрасно знали о таком положении стряпчих. И в доказательство моего убеждения хочу привести характеристику, данную стряпчим Комиссией по составлению законов в 1820 году: «В России те, кои носят имя стряпчих, находятся в таком неуважении, какого большая часть из них заслуживает, судя по примерам, как некоторые из них исполняли принятые на себя обязанности, о чем могут засвидетельствовать самые присутственные места. Кто может с благонадежностью вверить им попечение о своих выгодах и положиться на них. Случалось, что они помогали той и другой стороне, затягивали и запутывали дела, и вместо того, чтобы мирить тяжующихся, по невежеству ли или с умыслом, раздражали их еще более и всегда почти бывали главнейшими виновниками ябед и несправедливых, неясных решений в низших инстанциях, которые потом столь трудно, а иногда и невозможно переделать в высшей инстанции».

Это положение, официально констатированное, оставалось неизменным до самого конца дореформенного периода.

Однако стряпчие были не единственными, кто занимался «хождением по делам». Со стряпчими конкурировали чиновники, которым запрещалось выступать поверенными только в тех местах, где они служат. Недоверие к стряпчим многих подталкивало прибегать к помощи чиновников, так как считалось, что человек самый сведущий в законах, но без связей, не скоро добьется желаемого в суде. Зная это чиновники, чье жалование было не слишком большим, охотно брали на себя хождение по чужим делам.

Однако все чаще стал возникать вопрос насколько возможно совмещение государственной службы с занятием стряпчеством. Причиной было наличие жалоб на чиновников занимающихся такого рода делами в судах. Вот тогда - то Председательствующий Сенат и поставил перед собой вопрос, могут ли чиновники, находящиеся при должностях, иметь хождение по делам частных лиц в присутственных местах? Подобранные прецеденты, в виде Указов из Полного Собрания Законов, разрешили данный вопрос отрицательно. Но из-за отсутствия точных и определенных постановлений, на подобные случаи, было решено довести возникшую проблему до Императора, для принятия окончательного решения и вынесения необходимого Указа. Так впервые возник законодательный вопрос, касающийся судебного представительства, переданный для предварительного рассмотрения в Комиссию составления законов. Но Комиссия значительно расширила рамки поставленной перед ней задачи, и, найдя, что создавшееся положение «это зло органическое», пришла к выводу о необходимости ввести в России институт стряпчества «ссылаясь на пример иностранных государств». Основываясь на таких выводах Комиссией, был создан проект постановления об учреждения сословия стряпчих в России. В проекте также предусматривалась неизбежность перемен в судопроизводстве, при учреждении стряпчих, которые послужат поводом для исправления имеющихся недостатки. Далее проект предусматривал введение запрета для чиновников, состоящих на службе, заниматься стряпчеством, с некоторыми исключениями и ответственностью за «ослушание» закона. В проекте также были предусмотрены обязанности стряпчих и их ответственность за определенные нарушения, а также необходимость создания «особой управы или Совета, избираемого стряпчими между собой, под покровительством министра юстиции» и обязанности указанного Совета.

Печально, что данный проект никакого дальнейшего движения не получил, но вместо этого в 1832 году была сделана частичная попытка ввести некоторую организацию в представительство сторон для коммерческих судов. С этой целью был создан институт присяжных стряпчих. Но и от этой реформы уже заранее ничего нельзя было ожидать, исчерпываясь усилением надзора и репрессий, она ничего по существу не меняла. Присяжные заседатели не внесли ни малейшего штриха в картину создавшегося положения. Поэтому неудивительно, что в замечаниях, доставленных от членов Государственного Совета и из Министерства Юстиции на проект положения о присяжных поверенных, критики проекта ссылаются на институт присяжных стряпчих, как на доказательство от противного. «Разительным примером могут служить существующие ныне при коммерческих судах присяжные стряпчие, которые, несмотря на 20-летнее существование, не приобрели в публике решительно никакого доверия и ни малейшего авторитета»; и это вполне закономерно, т.к. при коммерческих судах присяжные стряпчие играли ту же роль канцелярских чиновников, но только под другим названием.

«Определяемые по непосредственному усмотрению председателя настоящие присяжные стряпчие коммерческих судов вовсе не соответствуют своему назначению. Они, вследствие существующего порядка их определения, если не хуже, то ни в каком случае не лучше вольнопрактикующих ходатаев».

К концу 50-х годов 19 столетия, необходимость проведения судебной реформы уже не является просто мыслью прогрессивных общественных деятелей, она приобретает характер неумолимой действительности.

По условиям времени реформа должна была совершиться в направлении введения состязательного начала, как основного регулятора судебного процесса, совпадая при этом с господствовавшим тогда убеждением, что состязательный процесс является самым древним и самым естественным, а потому единственно верным способом судопроизводства. При введении такой формы процесса, учреждение сословия адвокатов становится просто необходимостью, и конечно было бы логично, если вся энергия законодателя будет специально направлена на коренную реформу адвокатуры. Однако как это ни странно, именно здесь вдруг возникает опасность в осуществлении реформы правосудия вообще.

Дело в том, что общественное мнение было убеждено, что одной из первейших причин безсудия в России является отсутствие правильно организованной адвокатуры. Но этот факт не только не способствовал разработке законов в направлении организации сословия адвокатов, а наоборот, как я уже упомянула выше, служил угрозой проведения судебной реформы. Причину такого странного настроя общества, в решении данного вопроса, думаю, необходимо рассмотреть более полно.

О том, что ходатаи по делам были совершенно неизбежным порождением господствовавшей тогда системы судебного процесса, я думаю объяснять не нужно. Но ведь принимая правила такого правосудия, они, в свою очередь, оказывали еще большее влияние на дальнейшую его деморализацию. То есть мы видим, как причина безнадежно переплетается со следствием. И учитывая то, какую выдающуюся роль играли ходатаи в общественной жизни, вывод общества не замедлил себя ждать - основной причиной всех зол являются ходатаи.

И вот теперь нам будет ясно, почему ко времени разработки судебной реформы против института адвокатуры существовало такое сильное предубеждение. И именно поэтому в 1857 году обсуждение Государственным Советом основных положений судебной реформы началось с чтения Высочайшего повеления, которым воспрещалось касаться 2-х вопросов - о суде присяжных и об адвокатуре. И пытаясь, подстроится под ситуацию, когда нельзя затрагивать тему адвокатуры и в то же время необходимо выполнять неумолимые требования состязательного процесса, остальные проекты того времени выглядели какими-то недоработанными и «куцыми».

После внесения на обсуждение Государственного Совета проектов судебной реформы, а также введения запрета на тему касающуюся адвокатуры, мнения служащих Министерства Юстиции сильно разделились.

Особенно видимые разногласия были именно по вопросу необходимости введения сословия адвокатов. Одни считали, что введение этого сословия не только возможно, но даже необходимо, так как для этого есть и предпосылки, и люди с достаточными юридическими познаниями. Другие же наоборот, считали, что в связи с отсутствием в России сословия адвокатов на момент проведения судебной реформы, понадобятся предварительные меры для создания такого сословия, а это может значительно отсрочить осуществление реформы.

Итак, мы видим, что, не только критика в адрес адвокатуры была достаточно резкая, но и мнения о необходимости ее введения различны. Однако, несмотря на подобные обстоятельства и вопреки всему, к Императору со всеподданейшим докладом о необходимости организации у нас адвокатуры вошел граф Блудов. И очень интересно то, что пишет об этом сам граф: «На одном из всеподданейших докладов моих, в котором упоминалось, между прочим, о предположении иметь при судах официальных поверенных, коим тяжущиеся могли бы вверять хождение по делам, и о том, что замена такими поверенными, которых следовало бы назвать присяжными стряпчими, нынешних частных ходатаев была бы весьма полезной не только для тяжущихся, но и для хода правосудия и облегчила бы усовершенствование нашего судопроизводства гражданского, Государь Император изволил собственноручно отметить: «если Вы признаете мысль эту действительно полезною, то можно бы ее предложить при будущем обсуждении устава о судопроизводстве в Совете».

Результатом этого высочайшего повеления и был первый «проект постановления о присяжных стряпчих», впоследствии вошедший в IV том «Дела о преобразовании судебной части».

Весной 1859 года проект обсуждался в 2-х заседаниях Соединенных Департаментов - гражданском и законов, Государственного Совета. В первую очередь было решено, что название присяжный стряпчий необходимо заменить на присяжный поверенный, таким образом, в проект был введен элемент новизны, правда, по сути, чисто внешний. Далее решился вопрос о необходимости создания Совета присяжных поверенных, так как «поверенные должны составлять не независимое сословие, а учреждение, состоящее под надзором высшей судебной власти в Империи».

Но, по моему мнению, единственным серьезным и по настоящему деловым вопросом, поставленным Соединенными Департаментами при обсуждении проекта был тот, который касался обязательности участия адвокатов в процессе. И именно на решении этого вопроса мне хочется заострить внимание.

Дело в том, что проект графа Блудова не только не устанавливал обязательного участия адвокатуры в процессе, но и вообще предоставлял тяжущимся выбирать себе для хождения по делу либо присяжных стряпчих, либо поверенных из частных лиц. Но Государственный Совет поставил вопрос по - другому: «Должно ли хождение по делам непременно быть поручено присяжным поверенным или это может быть предоставлено и самим тяжущимся?». И такая постановка вопроса была вовсе не случайна.

В своем проекте граф Блудов отказался от принципиальных соображений о необходимости введения адвокатуры. Он мотивировал свое предложение чисто практическими соображениями процессуальных удобств: поверенные проживают в тех городах, где находится суд, и поэтому сроки ведения дел могут быть укорочены; поверенные настолько осведомлены в законах, что обременять уставы множеством мелких формальностей не будет необходимости. Но из этого уже следует обязательность участия адвокатуры в процессе. Однако Государственный Совет считал, что если процесс будет рассчитан на ведение дел только поверенными, а ведение дел самими тяжущимися будет проигнорировано, то такая реформа в конечном итоге не только не улучшит, а наоборот ухудшит положение судопроизводства.

Рассуждая так Государственный Совет, пришел к выводу, что введение обязательного участия адвокатов в процессе не нужно и постановил, что тяжущиеся «отныне впредь могут давать доверенности на хождение по тяжебным делам их, в судах того города, где состоят присяжные поверенные, только принадлежащим к числу сих поверенных». Но, устанавливая адвокатскую монополию, проект вместе с тем возлагает на присяжных поверенных и обязанность вести поручаемое ему дело. Об отказе от предъявления в суд требований тяжущегося присяжный поверенный должен возможным поручить ведение дела другому поверенному, тяжущемуся предоставляется право сообщить Совету и, если Совет не находит выбрать себе поверенного из числа лиц, которые не принадлежат к сословию.

Далее проект Соединенных Департаментов должен был быть внесен на окончательное рассмотрение Общего Собрания Государственного Совета. Однако вместо этого он был разослан, вместе с рассмотренным тогда же проектом устава гражданского судопроизводства, членам Государственного Совета и чинам Министерства Юстиции для дачи заключения.

На предложенный проект о присяжных поверенных было принесено множество замечаний. Они очень ярко и живописно обрисовывают ситуацию, в которой создавалось сословие адвокатов. Одна из объяснительных записок к проекту, в противоположность общественному мнению, которое настойчиво требовало создание класса адвокатов из совершенно новых источников, подчеркивает, что ничего нового проект не вводит, и заботливо делает указания, что «цель их (т.е. присяжных стряпчих) установления не иная, как лучшее устройство такого порядка, который давно уже введен обычаем, или, лучше сказать, - необходимостью, и что только по названию это «новый», так сказать, элемент официальных поверенных».

По моему же мнению задача авторов этой записки заключается совсем не в том, чтобы подкрепить и выяснить те основания, при которых сословие адвокатов будет правильно функционировать, а чтобы в очередной раз оправдать шаг создания этого сословия и развеять страхи.

Необходимо также отметить, что, как и сам граф Блудов, все служащие чиновники сразу же и единодушно отвергли возможность названия стряпчих адвокатами. По их мнению, единственное, что необходимо было сделать, это присовокупить к названию стряпчий приставку присяжный. Это как бы подтверждало то, что благонадежность стряпчих была одобрена самим правительством. Этот момент является очередным доказательством того глубокого закоренелого недоверия чиновников к адвокатуре и подчеркнутая опаска при создании этого института.

Все поступившие на проекты замечания позже образовали собой часть III Свода замечаний, составляющих XI том «Дела о преобразовании судебной части».

После всех обсуждений и внесения замечаний, проект о присяжных поверенных, в окончательной редакции, составил 32 статьи, и его оставалось лишь внести в Общее Собрание Государственного Совета. Но этого опять не случилось, так как именно в то время произошло событие, являющееся, по общепринятому мнению, поворотом в истории судебной реформы.

В 1857 году II Отделением Собственной Его Величества канцелярией было разработано и внесено в Государственный Совет тридцать законопроектов: гражданских, уголовных, по судопроизводству и др. И в период с ноября 1857 по сентябрь 1859 г.г. Государственный Совет был занят рассмотрением указанных законопроектов. В октябре 1859 года рассмотренные проекты были напечатаны и разосланы как членам Государственного Совета, так и «опытным юристам, замечания коих признано было полезным иметь». Замечания были получены и сформированы в своды (об одном из которых я уже упоминала выше). После этого заседания Государственного Совета, посвященные теперь уже рассмотрению замечаний, были возобновлены и работа близилась к концу. Однако в октябре 1861 года вернувшийся из поездки в Крым Император Александр II, вдруг повелевает предоставить ему все сведения о ходе работ Государственного Совета по судопроизводству и судоустройству.

Рассмотрев предоставленную информацию, Император пришел к выводу, что прежде чем внести положения и уставы по предмету судопроизводства и судоустройства в Общее Собрание Государственного Совета, их необходимо обсудить для решения главных основных начал. 23 октября 1861 года Императором Александром II было принято Высочайшее повеление, в соответствии с которым дальнейшее течение работ было приостановлено и вместо этого было велено составить «общую записку обо всем, что может быть признано относящимся к главным основным началам предположений для устройства судебной части в Империи, так, чтобы сия записка обнимала в возможной полноте и ясности все многоразличные предметы, к сей части принадлежащие».

На первый взгляд это повеление кажется немного странным, ведь положение дел находилось в том состоянии, когда проекты оставалось лишь рассмотреть в Общем Собрании Государственного Совета, а составление объяснительной записки могло бы замедлить ход всего дела. Но это только видимость, так как на самом деле сущность Величайшего повеления состояла в том, чтобы дать работам новое направление по преобразованию судебной части. Это выражается в том, что из ведения II Отделения были изъяты все дела, находящееся там с 1848 года. А переданы они были в ведение Государственной Канцелярии, которая работала совместно с юристами, вызванными по особому повелению Императора.

Исходя из изложенного, можно предположить, что в работах по преобразованию судебной части должен наступить решительный перелом, который оправдает все возложенные на него надежды. Рассматривая этот момент представляется, что не имеет смысла касаться вопроса преобразования судебной части в полном объеме, и поэтому необходимо остаться в рамках проекта о присяжных поверенных. Проект о присяжных поверенных, переработанный Соединенными Департаментами из первоначального проекта графа Блудова, и в котором, как утверждали «Замечания» нет ничего нового, тем не менее, не был отвергнут. Наоборот, именно этот проект был взят Государственной Канцелярией за основу для составления Основных Положений.

Основные Положения, касающиеся организации присяжных поверенных, составили 16 статей и практически полностью воспроизвели проект Соединенных Департаментов, но, однако имели место и некоторые довольно существенные отличия. Некоторые носили характер только редакционных исправлений. Например, в проекте говорилось, что в присяжные поверенные «определяются», а вот Основные Положения более правильно трактуют, что к числу присяжных поверенных могут «приписываться». Еще одно отличие состоит в том, что сохраняя председательствование в Совете за прокурором Судебной Палаты, Основные Положения делают робкий шаг вперед и упоминают в особой статье о председателе, которого присяжные поверенные избирают из своей среды и который замещает прокурора в Совете, в случае его болезни или отсутствия. И, само собой разумеется, что установление адвокатской монополии не осталось без изменений, Основные Положения заранее фиксировали количество поверенных и вводили монополию там, где есть не менее десяти присяжных поверенных. Но самым важным дополнением, введенным Основными Положениями я считаю то, что в них впервые упоминается о деятельности присяжных поверенных в уголовных делах. До этого времени во всех проектах говорилось лишь о гражданских делах и соответственно о тяжущихся, но ничего не говорилось о подсудимых. Одна из статей Основных Положений установила, что в уголовных делах присяжные поверенные осуществляют защиту подсудимых, либо по их поручению, либо по назначению председателя судебного места.

Но, к сожалению, этими изменениями и дополнениями новшества исчерпываются. И очень жаль, что многие более важные и принципиальные вопросы устройства адвокатуры Государственная Канцелярия вообще не затронула. Не внесенные в Основные Положения они остались открытыми. Например, не был оговорен вопрос об отрицательных условиях для вступления в присяжные поверенные, или вопрос о компетенции Совета присяжных поверенных. По моему мнению, Комиссия просто решила пойти по наиболее легкому пути, решив предоставить времени решение таких спорных вопросов.

Разработанные Государственной Канцелярией Основные Положения были рассмотрены в период с апреля по июль 1862 года в Соединенных Департаментах Государственного Совета. Основные Положения о присяжных поверенных не вызвали, в ходе обсуждений, никаких серьезных разногласий. А единственное изменение, внесенное Соединенными Департаментами, по моему мнению, весьма важное и существенное, заключалось в устранении прокурора от председательствования в Совете и замена его выборным председателем, причем это изменение не было ничем мотивировано.

4 сентября 1862 года Основные Положения по судоустройству были рассмотрены в Общем Собрании Государственного Совета, при отсутствии

каких-либо новых соображений в отношении института присяжных поверенных. А 29 сентября Основные Положения были. Высочайше утверждены.

Но вернемся немного назад, чтобы рассмотреть то, на чем заострила свое внимание Государственная Канцелярия, составляя Основные Положения. По ее мнению, для правильного действия новых гражданского и уголовного уставов судопроизводства, необходимо, чтобы к моменту их введения институт присяжных поверенных был уже не только введен, но и работал. А для этого нужно, сразу после рассмотрения Соединенными Департаментами главных положений о поверенных, немедленно начать составление полного проекта о присяжных поверенных. Затем, не ожидая окончания работ по разработке уставов судопроизводства и судоустройства, проект должен быть представлен на дальнейшее его рассмотрение и Высочайшее утверждение. А уже после этого положение о присяжных поверенных должно быть обнародовано, чтобы лица, желающие вступить в сословие присяжных поверенных, могли начать приписываться к судебным местам и готовиться к исполнению своих обязанностей, при действии новых уставов судопроизводства.

Соединенные Департаменты единогласно признали целесообразность этого предложения, находя, однако, что разработка полного проекта должна осуществляться уже после рассмотрения и Высочайшего утверждения основных положений. Мысль эта была также одобрена и Общим Собранием Государственного Совета. После Высочайшего утверждения Основных Положений (29 сентября 1862 года) от того же числа последовало мнение Государственного Совета, один из пунктов которого гласит следующее: «Как Государственный Совет признал необходимым учредить присяжных поверенных прежде введения в действие устава судопроизводства, то означенной комиссии (учреждаемой при Государственной Канцелярии под непосредственным ведением и начальством Государственного Секретаря) поручить немедленно заняться обработкой полного проекта о сих поверенных и проект этот, по рассмотрении оного главноуправляющим Вторым Отделением и Министром Юстиции, внести, через Государственного Секретаря, на рассмотрение Соединенных Департаментов».

Это мнение Государственного Совета в этот же день получило Высочайшее утверждение, но оно так и не было выполнено. Дело в том, что вся судебная реформа производилась с огромной быстротой, требовавшей максимального напряжения, и видимо именно поэтому Положение о присяжных поверенных не было выработано отдельно. Но, несмотря на такую быстроту, Основные Положения было велено опубликовать для всеобщего сведения, что и было сделано 30 сентября 1862 года в дополнении к № 78 «Сенатских Вестей». А, кроме того, Положения были разосланы в университеты, судебные и другие места, с предложением прислать свои замечания не позднее 1 декабря.

Русские ученые отнеслись к данному предложению весьма равнодушно и замечания поступили лишь от пары профессоров. А вот общественное мнение отнеслось к опубликованным Положениям очень активно. За тот короткий срок, который был дан на прием замечаний, их поступило около 400 (впоследствии они были систематизированы и составили 6 томов). Замечания эти имели большую ценность, как принципиальную, так и практическую, так как в них содержалось много нужных и довольно серьезных сведений. Часть этих замечаний была принята к руководству при соблюдении судебных уставов, а часть была реализована позже, и возможно, что часть из них сохранила свое значение до настоящего времени.

Но вернемся к Основным Положениям.

Составление проектов судоустройства и судопроизводства, по опубликованным Положениям, было поручено Государственной Канцелярии. А так как объем работ был довольно большим, то в ее составе была создана особая Комиссия, под непосредственным начальством Государственного Секретаря. В комиссию вошли служащие чиновники Государственной Канцелярии, Правительствующего Сената, II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, Министерства Юстиции и Министерства Внутренних Дел, а также губернских судебных учреждений. А для успешного производства предварительных работ, Комиссия была разбита на три отделения.

Отделение судоустройства было составлено под председательством заместителя председателя Комиссии, состоявшего при Государственной Канцелярии, В.М. Плавского. Данное отделение с ноября 1862 по сентябрь 1863 г.г. собиралось 47 раз, для обсуждения представленного проекта судоустройства. При рассмотрении проекта Положения о присяжных поверенных, в собраниях начинались жаркие споры, так как именно здесь возникло большое число разногласий. В частности, самым дискуссионным был вопрос о возможности допуска в присяжные поверенные лиц, являющихся профессорами или преподавателями юридических наук. Также затрагивались вопросы о правах и обязанностях присяжных поверенных, об их помощниках, о Совете присяжных поверенных и т.д. После всех обсуждений проект Комиссии, а также объяснительная записка к нему, опубликованы не были. Но зато они были разостланы в Министерство Юстиции, II Отделение, а также сенаторам и обер-прокурорам, для дачи заключения. Наиболее важные и деловые замечания были получены от министра юстиции, в которых он коснулся вопросов о порядке приема в присяжные поверенные, о Совете присяжных поверенных и об обжаловании постановлений Совета.

В виду того, что темп продвижения реформы был очень быстрым, поступившие на проект Комиссии замечания обсуждены не были. Замечания поступили сразу в Государственный Совет. Соединенные Департаменты законов и гражданских дел рассмотрели весь проект всего в 4-х заседаниях. И я думаю, что именно из-за такой «сжатости» обсуждения не появились какие-либо новые суждения или серьезные возражения на рассуждения Комиссии. Хотя одно разногласие все-таки имело место - это был все тот же вопрос о возможности принятия в присяжные поверенные профессоров юридических наук. И довольно естественно, что решен он был не в пользу юристов-ученых, так как ко всем прежним доводам Соединенных Департаментов (а это единственный случай) прибавили совершенно новое и веское соображение. Было решено, что по проекту в число присяжных поверенных вообще не допускаются лица, состоящие на службе. Очевидно, это было оговорено потому, что от них, как от подчиненных, по роду их службы, нельзя ожидать ни необходимой присяжным поверенным независимости, ни свободы располагать временем, без которого невозможно исполнение многочисленных обязанностей поверенного. Другие разногласия, которые вызывали достаточно бурные дискуссии в Комиссии, не остановили на себе внимания Государственного Совета. Соединенные Департаменты согласились практически с большинством мнений Комиссии. Однако в этом моменте у Соединенных Департаментов есть одна заслуга. Они полностью ликвидировали вопрос о служебных правах и преимуществах присяжных поверенных, возбуждающий так много споров и разногласий во всех предыдущих проектах.

На этом, собственно, и кончается обсуждение реформы. Общее Собрание Государственного Совета посвятило учреждению судебных установлений только одно заседание 2 октября 1864 г. И естественно, что никаких принципиальных изменений, не говоря уже о поправках, внесено не было. Общее Собрание Государственного Совета согласилось со всеми переменами и доводами, внесенными в проект Комиссией Соединенными Департаментами. Обсуждение реформы было закончено и 20 ноября 1864 года судебные уставы получили Высочайшее утверждение, и адвокатура получила свое юридическое бытие.

Судебная реформа 1864 г. - начало формирования присяжной адвокатуры.

«Учреждение судебных установлений» 1864г. о присяжных поверенных, (требования к присяжным поверенный, Совет присяжных поверенных; права, обязанности и ответственность присяжных поверенных).

Изучение, в настоящей работе, истории российской адвокатуры призвано выявить сложности, стоящие на пути развития этого института, определить принципы организации и деятельности адвокатуры в процессе ее становления, показать их в динамике и увидеть их перспективу.

Как было отмечено вше, мы с полным основанием относим к принципам организации и деятельности адвокатуры добровольность объединения адвокатов, независимость и самоуправление адвокатских корпораций, законность деятельности, соблюдение нравственных начал профессии, профессионализм, гуманизм и др.

История адвокатуры России позволяет утверждать, что эти принципы далеко не в полной мере реализовались в прошлом, да и ныне они нуждаются в постоянной защите, правовом и организационном обеспечении.

Русская присяжная и частная адвокатура родилась в условиях демократических судебных реформ 60-х гг. XIX века в царствование императора Александра II. В известной мере это было вынужденное решение: введение суда присяжных и состязательного судебного процесса не могло состояться без профессиональной адвокатуры.

К кандидатам в присяжные поверенные предъявлялось требование наличия законченного высшего образования.

По причине отсутствия достаточного количества дипломированных специалистов Учреждением Судебных Установлений допускались частные поверенные без высшего образования. Сохранялись (практически) и предшественники адвокатуры - стряпчие («крапивное семя», «ябедники»).

Государственная ангажированность присяжных поверенных обеспечивалась не только присягой, в которой они обязывались сохранять верность государю-императору, но и порядком комплектования адвокатуры.

Состав присяжных поверенных контролировался Судебной палатой округа, при которой создавался Совет присяжных поверенных, деятельность которого также была поднадзорна Судебной палате.

В присяжные поверенные не допускались иностранцы, несостоятельные должники, лица, состоящие на правительственной службе, подвергшиеся по приговору суда лишению или ограничению прав состояния, находящиеся под следствием, лица, которые исключены из числа присяжных поверенных и др.

Совет присяжных поверенных рассматривал вопросы приема и отчисления, жалоб на действия присяжных, контролировал соблюдение ими законов и правил профессии, включая размеры взимаемых вознаграждений, устанавливал очередность «хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности», (статьи 354, 367 Учреждения Судебных Установлений). Жалобы на решение Совета присяжных подавались в Судебную палату.

Таким образом, независимость создаваемой в результате реформы адвокатуры была относительной, а самоуправление - в пределах, контролируемых судом.

Формировались определенные нравственные ориентиры профессии адвоката - в требованиях к кандидатам в присяжные, а также при определении их правовых обязанностей и ограничений.

Так, присяжным поверенным запрещалось приобретать права своих доверителей по тяжбам, вести дела против своих родственников (родителей, жены, детей, братьев и сестер), представлять сразу обе стороны тяжущихся или переходить с одной стороны на другую, оглашать тайны своего доверителя.

Существовала и такса оплаты труда адвоката, утвержденная Министром юстиции для ведения гражданских дел в 1868 г. (отсчет гонорара шел от цены иска).

С присяжного поверенного тяжущийся (доверитель) мог взыскать причиненные нерадением адвоката убытки. Было возможно и уголовное преследование присяжного поверенного за серьезное злоупотребление.

В принципе, все эти положения вполне импонируют и современному адвокату, но следует отметить, что в практической жизни они соблюдались далеко не всегда, тем более что сами идеи судебной реформы конца XIX века в России оказались во многом не реализованными, плавно перетекшими в меры реакционного характера, которые принято относить к «контрреформам».

1.2 ПОСТРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД РОССИЙСКОЙ АДВОКАТУРЫ

Становление русской адвокатуры после судебной реформы 1864 г. отмечено формированием процессуального статуса адвоката, участвующего в гражданском и уголовном судопроизводстве, отвечавшего европейским образцам, становлением профессиональных нравственных требований. Выдвинулись и яркие личности в среде адвокатов - Спасович, Александров, Андреевский, Урсов, Плевако и др.

Это были люди высочайшей профессиональной культуры, подлинные защитники правды и справедливости, выдающиеся судебные ораторы.

Октябрьская революция 1917 г. разрушила, и судебные учреждения, и адвокатуру. «Мы расчистили этим дорогу для настоящего народного суда» - с торжеством говорил основатель нового государства.

Место права заняло «правосознание революционного класса», а профессионально подготовленные судьи были заменены солдатскими и рабоче-крестьянскими активистами.

Спустя несколько недель после октябрьского переворота, 24 ноября 1917 г. был принят Декрет о суде № 1. Он был ориентирован на создание «советских судов». Адвокатура им создана не была, однако в качестве защитников и обвинителей были допущены «все неопороченные лица обоего пола».

Инструкцией Наркомюста 19.12.1917 г. при ревтрибуналах учреждались «коллегии правозаступников», в которые могли вступать любые лица, желающие «помочь революционному правосудию» и имеющие соответствующие рекомендации от Советов депутатов.

Декрет о суде № 2 от 7 марта 1918 г. предусмотрел создание коллегий правозаступников при Советах депутатов. Позже (Декретом «О народном суде РСФСР» от 30.11.1918 г.) коллегии правозаступников стали именоваться коллегиями «защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе». Их составляли должностные лица, получавшие зарплату от государства по смете Наркомюста.

Вскоре эти коллегии были упразднены под тем предлогом, что в них были «сильны элементы буржуазной адвокатуры».

Защита стала осуществляться в порядке трудовой повинности лицами, включенными в списки местными исполкомами.

Эти меры были направлены на окончательное уничтожение дореволюционной адвокатуры России.

Днем рождения советской профессиональной адвокатуры принято считать 26 мая 1922 г., когда решением III сессии ВЦИК IX созыва было утверждено первое Положение об адвокатуре. Коллегии защитников создавались при губернских отделах юстиции. Общим собранием защитников избирался Президиум, который ведал приемом и отчислением адвокатов, наложением дисциплинарных взысканий, решением финансовых и административных вопросов.

С этого времени начался рост численности коллегий адвокатов, создания сети юридических консультаций. Частнопрактикующие адвокаты были объявлены вне закона.

Положениями об адвокатуре от 27 февраля 1932 г., 16 августа 1939 г. развивались принципы организации адвокатуры, установленные первым положением, более четко определялись права и обязанности структурных подразделений коллегии адвокатов и их членов.

Положение от 16 августа 1939 г. впервые закрепило принцип, в соответствии с которым в адвокатуру могли вступать лишь лица, имеющие юридическое образование, либо не менее трех лет опыта работы в качестве судьи, прокурора, следователя или юрисконсульта. Повышалась самостоятельность коллегий путем расширения полномочий общих собраний адвокатов и избираемого им тайным голосованием Президиума. Оплата труда адвокатов регулировалась таксой, утверждаемой Наркомюстом.

Роль адвокатуры в правоохранительной системе как органа оказания населению юридической помощи и обеспечения защиты по уголовным делам возрастала по мере утверждения лозунга об укреплении социалистической законности.

Первый Закон СССР «Об адвокатуре в СССР» был принят Верховным Советом СССР 36 ноября 1979 г.

Этим законом вносилось единообразие в принципы организации и деятельности адвокатуры всех союзных республик.

Впервые было установлено правило, действующее и ныне, о порядке создания добровольных объединений лиц, занимающихся адвокатской деятельностью. Окончательно утверждался принцип обязательного высшего юридического образования для членов коллегий адвокатов, устанавливались сроки стажировки для претендентов, не имеющих практического опыта, расширялось поле деятельности адвокатов.

На базе союзного закона об адвокатуре было принято Положение об адвокатуре РСФСР от 20 ноября 1980 г., и только через несколько лет в г. Москве учрежден Союз адвокатов СССР. Секретарем Союза от всей Российской Федерации был избран председатель Свердловской областной коллегии адвокатов В.Н.Смирнов. Этим подчеркивалась роль Свердловской адвокатуры как одного из лидеров процесса обновления адвокатуры. Через год в Свердловске был образован Союз адвокатов России, а позднее в Москве - Федеральный Союз адвокатов России. Все эти общественные объединения выполняли миссию интеграции адвокатов.

Свердловская адвокатура на всех этапах участвовала в разработке Федерального Закона об адвокатуре.

1.3 АДВОКАТУРА РОССИИ ПЕРИОДА СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ СОВЕТСКОГО ВРЕМЕНИ

присяжный адвокатура судебный реформа

В этой части исследованию рассматриваются вопросы: изменения правового статуса адвоката в связи с формированием Судебной власти. Расширение гарантий самостоятельности и независимости адвокатуры от органов государственной власти и управления. Появление новых организованных структур адвокатуры (адвокатские кооперативы, бюро, фирмы, лицензионные правовые услуги, создание «параллельных» коллегий адвокатов). Создание адвокатских объединений (Союзы адвокатов, адвокатские гильдии и ассоциации), их значение для решения общих проблем адвокатуры, защиты адвокатов, повышения профессиональной культуры и расширения международных связей адвокатуры. О перспективах развития адвокатуры. Переход на новые принципы оплаты труда адвокатов.

В конце 70-х - начале 80-х годов шла дальнейшая разработка вопросов правового обоснования адвокатуры как института. В брежневской конституции 1917 г. содержалась статья о коллегии адвокатов (ст. 161), в которой адвокатура официально признавалась конституционном органом. С другой стороны, в этом качестве она становилась в большей степени государственным делом, нежели оставалась полуавтономной профессией. В Законе РСФСР «Об адвокатуре», принятом после одобрения всесоюзного закона в 1977 г., четко определялись новые права и обязанности адвокатов. Данный документ одновременно предоставлял адвокатуре большую легитимность и подчеркивал ее зависимость от Министерства Юстиции. Коллегии адвокатов рассматривались как «общественные организации», но они могли быть образованы только с одобрением местных государственных органов и республиканского министерства юстиции.

В законе «Об адвокатуре» принятый 30 ноября 1979 г. говорится о том, что в соответствии с Конституцией СССР основной задачей советской адвокатуры является оказание юридической помощи гражданам и организациям.

Адвокатура в СССР содействует охране прав и законных интересов граждан и организаций, осуществлению правосудия, соблюдению и укреплению социалистической законности, воспитанию граждан в духе точного и неуклонного исполнения советских законов. Бережного отношения к народному добру, соблюдения дисциплины труда, уважения к правам, чести и достоинству других лиц, к правилам социалистического общежития.

Коллегия адвокатов являются добровольными объединенными лиц, занимающихся адвокатской деятельностью.

Высшим органом коллегии адвокатов является общее собрание (конференция) членов коллегии, ее исполнительным органом - президиум, контрольно-ревизионным органом - ревизионная комиссия.

Изучение судебной практики показало, что конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту соблюдается и это положительно влияет на качество осуществления правосудия. Вместе с тем по отдельным делам не полностью выполняют требования некоторых норм уголовно - процессуального законодательства, что приводит к нарушению права на защиту.