Большое значение для лирики имеет образный повтор, который мы можем назвать мотивом. Например, в работе Н.Л. Быстрова, Т.А. Арсёновой понятие мотив - это то, что «фиксирует константный способ мироотношения с устойчивой, хотя и меняющейся, семантикой» Быстров Н. Л., Арсёнова Т. А. О мотиве нежности в поэзии Бориса Рыжего // Пространство литературы: контексты и проблема границ: материалы науч.-практ. конф. словесников. - Екб: [УрГПУ], 2013. - С. 114.. Н.Л. Быстрова и Т.А. Арсёнова исследуют мотив нежности, который пронизывает раннюю лирику Б.Б. Рыжего, вычленяя особенности этого повторяющегося образа, связывая образ нежности с особым художественным миром Б.Б. Рыжего.

О тесном взаимодействии литературы и музыки пишет С.Г. Шалыгина в статье 2012-го года Шалыгина, С.Г. Понятие «мотив» и его интерпретация в теории литературы и музыке. Журнал Социально-экономические явления и процессы Выпуск №1, 2012 [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-motiv-i-ego- interpretatsiya-v-teorii-literatury-i-muzyke (дата обращения: 12.09.2016).. В песне, опере, театре и кино, по мнению автора, соединяются литература и музыка, поэтому понятие «мотив» в этих видах искусства соединяет в себе два определения - относящиеся и к музыкальному мотиву, и к мотиву в литературоведении. Понятие «мотив» «присутствует едва ли не во всех новоевропейских языках, восходит к латинскому глаголу «moveo» (двигаю) и в современной науке имеет весьма широкий диапазон смыслов» Шалыгина, С.Г. Указ. Соч. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-motiv-i-ego-interpretatsiya-v-teorii-literatury-i-muzyke (дата обращения: 12.09.2016)..

Тема, выбранная С.Г. Шалыгиной очень интересна, но, к сожалению, исследовательница использует в своей работе труды по теории мотива ХХ века, относящиеся к проблеме взаимосвязи мотива и сюжета. Сказано мало о современной трактовке этого понятия, из современных трудов использован С.Г. Шалыгиной только один - известный учебник по теории литературы В.Е. Хализева Хализев В.Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 2002. - 438 С.. А интригующая тема исследования, к сожалению, забывается по мере углубления чтения статьи.

Для 21-го века характерно некое «размытие» понятий, более широкий (а зачастую, именно поэтому неверный) взгляд на терминологию. Мотив сам по себе не может существовать отдельно от темы, сюжета, образа, лейтмотива; ведь мотив - это часть поэтики любого художественного произведения, но все эти термины стоит строго различать, это - не одно и то же понятие. Мотив - это всегда нечто повторяющееся, и повторение - главный критерий определения термина «мотив».

В современную эпоху постмодерна представления о мотиве «сливаются» с такими понятиями как интертекстуальность (так как отсылка к другому тексту сама по себе включает обращение к мотиву из прошлого), цитирование, заимствование и реминисценция. Понятие «мотив» само по себе должно связывать, скреплять и расширять понимание прошлого и настоящего, периодов жизни, творчества, рядов воспоминаний. К сожалению, не всегда в современных текстах использование отсылок и каких-либо мотивов несёт в себе смысловое значение и глубину. Мотив должен помогать читателю в наиболее полном воссоздании художественного мира писателя: отсылки, повторяющиеся образы, сюжеты, детали должны стать ниточкой для разгадки творчества автора.

Использование авторами мотивов из прошлого, «вечных» мотивов, зачастую помогает найти новые смыслы в классике, а через классику уже прийти к современности. Возьмём, к примеру, три стихотворения (записанных сплошным текстом, без разделения на строки и строфы) Б.Б. Рыжего под говорящим самим за себя названием «Маленькие трагедии» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. - М. Искусство - XXI век, 2015. 4-е изд. - С. 458.. Попробуем уловить связь между классиком 19-го века и поэзией конца 20-го века. У А.С. Пушкина в «Маленьких трагедиях» четыре пьесы, написанные стихами. Отсылка к оригиналу у свердловского поэта есть даже в количестве трагедий - нет четвертой, не сказать в наше печальное время так много, да и трагедия (в большинстве своем) превратилась в фарс.

Третья, заключительная трагедия Б.Б. Рыжего заканчивается такими строками: «И ты бледнеешь в темноте - моё созданье, то, кем я жил и кем я жив в эпохе дальней. / И всё печальнее мотив, и всё печальней» Рыжий Б.Б. Указ. Соч. - С. 458.. Имеется в виду мотив музыки, творческой силы, вдохновения, мотив, который связывает одного автора с другим сквозь столетия. Печальнее становятся мотивы, строки, темы, мельчают люди, теряются среди несовершенного мира. Образы А.С. Пушкина - цельные и полные, образы Б.Б. Рыжего - это только наброски о живущих (или только так казалось, что живущих?) людях. Мотив трагедийности связывает не только людей (у каждого человека - своя трагедия), но в первую очередь связывает поэтов. Как говорил Б.Б. Рыжий в интервью: «Трагедия поэта в том, что он поэт. Вот и всё. Больше никаких трагедий у него не должно быть» Б.Б. Рыжий. Телепередача Элеоноры Корниловой «Магический кристалл» (Свердловск, СГТРК, 2000 г.). [Интервью]. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: https://vk.com/video13818320_161846846 (дата обращения: 12.09.2016)..

Итак, в ХХ веке происходит бурное развитие отечественного научного гуманитарного сообщества. В гуманитарной науке поднимается ряд тем, возникают революционные идеи, делается ряд важных открытий, и вполне логично, что развитие теории мотива приходится именно на 20-й век. Революционный научный переворот в теории и исследовании мотива произвели А.Н. Веселовский (когда открыл тему мотива научному сообществу, дал толчок к исследованию мотива не только в фольклоре, но и в прозаических текстах) и Б.М. Гаспаров (который сделал теорию мотива доступной и применимой не только для исследования прозы, но и для анализа лирический произведений). То, что было до и после этих революционных открытий в отечественной теории развития мотива - это исследования, нормализующие открытия А.Н. Веселовского и Б.М. Гаспарова.

Таким образом, в нашей работе (так как она посвящена разбору лирики) мы будем использовать определение понятия «мотив», данное Б.М. Гаспаровым, исходить не из фабульного сюжета, сюжета «рассказывания», а из лирического сюжета (развертывание авторской мысли, движение образов, мотивов и т.д.). Исследования мотива в лирическом произведении обладает своей спецификой.

Современный исследователь Н.Д. Тамарченко в «Хрестоматии для студентов филологических факультетов» Хрестоматия для студентов филологических факультетов. / Автор-составитель Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 1999. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/Tamar/ (дата обращения: 30.09.2016). выделяет несколько принципиальных различий поэзии и прозы, которые помогут нам определить особенность лирического мотива. Во-первых, так как проза в разы больше по объёму, чем лирическое произведение, то проза имеет развернутый сюжет, а лирика - мини-сюжет (иногда и таковой сложно обнаружить). Соответственно, когда говорят о мотиве в прозе - преимущественно говорят о повторяемости сюжетов. В лирике же - о лейтмотивах, о концептах, о повторяющихся образах. Во-вторых, поэт сам создает миф, свой мир, а прозаик чаще всего использует уже существующий мир. Поэтому мы будем говорить о заимствовании элементов мифа одного поэта другим. В-третьих, мир поэзии замкнут, каждое слово имеет значение, имеет за собой закрепленное место. Поэтому мотив может заключаться в лексическом повторе слова, словосочетания, строчки. Мир поэзии - это мир полунамеков, туманных игр, мир общения писателей друг с другом, особенно к такому общению расположена эпоха постмодерна.

Поэтому не стоит забывать о том, что любой мотив составляет художественный мир писателя, с любым мотивом стоит обращаться бережно, чтобы верно и наиболее точно прочесть замысел автора. Именно в лирических произведениях важно «нащупать» оттенки исследуемого мотива различных стихотворений (в том числе мотивы стихотворений разных периодов жизни и творчества автора) для полноценного воссоздания поэтического мира писателя.

1.2 Мотив сна в русской литературе

Творчество и сновидения - это понятия, которые тесно связаны друг с другом. Человеку не дано понять, как зарождаются сны, контролировать их, также мы не можем раскрыть тайну творческого процесса, рождения на свет произведения искусства. Многие писатели признаются в своих произведениях, что видят жизнь как сон, а сон воспринимают как жизнь. В одном из последних стихотворений Б.Б. Рыжий пишет: «Живу во сне, а наяву/ сижу - дремлю» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 476. Мотив сна пронизывает творчество поэта на протяжении всей жизни, и это не случайно.

Известно, что Борис Петрович Рыжий «сына Бориса <…> с детства заливал русской поэзией <…>» Фаликов И.З. Борис Рыжий. Дивий Камень. - М.: Молодая гвардия, 2015. - С. 18.. В русской поэзии мотив сна берет своё начало из фольклора, получает широкое распространение на протяжении всего литературного процесса. В отечественной науке обширные труды по проблематике сновидений начали появляться во второй половине 20-го века.

В 1990-м году в знаменитом журнале «Даугава» были напечатаны две статьи, объединённые темой сновидения Даугава [Текст]: литературно-художественный и публицистический журнал. - Рига: Даугава, 1977. - С. 114 - 121.. Я.С. Друскин (советский философ, математик и музыкант) в статье «Сны» (напечатанной уже после смерти автора) пишет: «Сон напоминает чтение книги, которой я настолько увлёкся, что почти наглядно представляю себе, что там происходит, отождествляюсь даже не с одним действующим лицом, а с несколькими. Что это за книга, которой я увлекаюсь во сне? Может, она интереснее и важнее того, что происходит наяву?» Друскин Я.С. Сны//Даугава. - 1990. - №3. - С. 114..

Статью «Сны» Я.С. Друскина нельзя читать без некоторого внутреннего содрогания. Автор, на примере своих снов (ярких, эмоциональных и даже провидческих; преимущественно на тему смерти), рассуждает о том, какая степень реальности бывает во сне.

Я.С. Друскин пишет о том, что человек во сне смотрит на себя со стороны, во сне нет смерти, но нет и «боли бытия» Я.С. Друскин. Указ. соч. - С. 115.. Интересен пример, который приводит автор - это только одно произведение из русской классики: «Выхожу один я на дорогу…» М.Ю. Лермонтова. В своих рассуждениях Я.С. Друскин имеет в виду следующие строки поэта: «Я б хотел забыться и заснуть! / Но не тем холодным сном могилы… / Я б желал навеки так заснуть, / Чтоб в груди дремали жизни силы, / Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь» Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений стихотворений в 2 томах. - Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. - Т. 2. Стихотворения и поэмы. 1837 - 1841. - С. 83..

Сон и смерть - одна из любимых тем писателей-романтиков, эти темы очень тесно сплелись в литературе. Но Я.С. Друскин всё же, в первую очередь, ставит вопрос в статье о схожести состояния сна и процессе увлечения книгой. Ведь любой человек, вникая в текст, выпадает из реальности, «забывает себя», «вживается» в сюжет, переживает за героев книги.

В статье «Культура и сон» Руднев В.П. Культура и сон. // Даугава. - 1990. - № 3. - С. 121. В.П. Руднев (наш современник, популярный философ) размышляет о связи сна с реальностью и о связи сна с текстом. Автор пишет, что сон сложно передать знаками, но легко пережить, и это (а также движение времени «в противоположную сторону по отношению ко времени реальности» Руднев В.П. Указ. соч. - С. 121.) роднит сон с текстом, с художественным произведением. Сон и художественное произведение человек может «пережить», «посмотреть», но не может сознательно принять участие.

Также автор отмечает связь сна и смерти: «Нет никакой логической маркированности у сновидения, которая отличала бы его от реальности. И в этом смысле сон также играет большую роль при психологической и культурологической постановке проблемы жизни и смерти» Руднев В. П. Указ. соч. - С. 122. Автор приводит большое количество примеров из литературы (от П. Кальдерона до Ф.М. Достоевского) и пишет, что «мотив сна - один из самых устойчивых в мировой литературе» Руднев В. П. Указ. соч. - С. 123. «Сон - из тех универсальных медиаторов между реальностью и текстом, которые играют столь важную роль в жизни человека и культуре, и имя которым - миф» Руднев В. П. Указ. соч. - С. 124 - так многозначно и загадочно заканчивает статью В.П. Руднев, сближая сон с мифом.

Сон в художественном произведении чаще всего является неким символом, а если опираться на труд Ф.М. Лосева, то «всякий миф является символом уже потому, что он мыслит себе общую идею в виде живого существа, а живое существо всегда бесконечно по своим возможностям. Но отнюдь не всякий символ есть миф. Художественные образы в значительной мере символичны, но мифами они являются сравнительно редко» Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - 2-е изд. испр. М.: Искусство, 1995. - С. 145.

Мы видим, как тесно друг к другу стоят понятия «символ» и «миф». Таким образом, можно сказать, что сон - это то явление в культуре, приём в искусстве, который нужно «раскручивать», разбирать, интерпретировать, к которому нужно подбирать ключи, чтобы узнать, какие символы и смыслы скрыты под этим приёмом в художественной литературе.

О проблематике сна в художественном произведении пишет Ю. М. Лотман в небольшой, но насыщенной примерами и мыслями работе «Сон - семиотическое окно» Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб, 2000 - С. 124. Ю.М. Лотман упоминает о школе в литературоведении, которая в своей основе содержит толкование снов и «бессознательного» - это фрейдизм. И, стоит отметить, что ни одна работа о снах не может быть написана без упоминания имен З. Фрейда и К.Г. Юнга. Ю.М. Лотман пишет, что сон - это «чистая форма», готовая для заполнения, и «истолковывающий сны шаман столь же «научен», как и искушенный фрейдист. Сон - это семиотическое зеркало, и каждый видит в нём отражение своего языка» Лотман Ю.М. Указ. соч. - С. 124.. Ю.М. Лотман спорит с видением у фрейдистов лишь сексуального подтекста во снах, в первую очередь отмечает, что «основная особенность этого языка - в его огромной неопределённости» Лотман Ю.М. Указ. соч. - С. 124..

Ю.М. Лотман в своей работе пишет о развитии языка сна. Сначала сон был в области «общений с божествами, гаданий и предсказаний». Затем «вступление поэзии в сакральную сферу знаменовало начало вытеснении монополии сна, <…> хотя связь поэтического вдохновения и мистического сновидения - универсальное явление для многих культур. Сон был вытеснен на периферию сакрального пространства». И, в итоге, «сон-предсказание <…> сменяется представлением о сне как пути внутрь самого себя». Таким образом, язык сна прошёл свой путь развития и трансформации, став из «внешнего» языка языком «внутренним» Лотман Ю.М. Указ. соч. - С. 124 - 125.

Ю. Лотман выделяет несколько особенностей сновидений: полилингвиальность (погружение в «нереальную реальность», аналогичную той, в которой мы существуем), индивидуальность («язык для одного человека», никто не может проникнуть в чужой сон) и необходимость истолкователя («будет ли это современный психолог или языческий жрец») Лотман Ю.М. Указ. соч. - С. 125 - 126.

Филолог Д.А. Нечаенко, посвятивший большинство своих работ проблематике сновидений в художественной литературе, называет основоположника «фундаментальных работ» Нечаенко Д.А. Художественная природа литературных сновидений (русская проза ХIХ века): Автореферат дисс... канд. филол.наук. - М., 1991. - С. 2. о снах - З. Фрейда («Толкование сновидений», 1990), а К.Г. Юнга тем, кто наполнил эту тему «эстетической проблематикой» Нечаенко Д.А. Указ. соч. - С. 2.. Цель же работы Д.А. Нечаенко - это изучить художественные функции сновидений в литературе. Он пишет, что «в ходе развития литературы сновидения исподволь становятся исключительно ёмкой и выразительной формой художественного языка. Вместе с тем это крайне важное обстоятельство, этот знаменательный и очевидный факт литературной истории до сих пор не получили сколько-нибудь систематического, всестороннего, научного осмысления» Нечаенко Д.А. Указ. соч. - С. 3.. Работа Д.А. Нечаенко - это одна из наиболее основательных работ на тему сновидений в литературе, переросшая впоследствии в книгу «Сон, заветных исполненных знаков» Нечаенко Д.А. «Сон, заветных исполненный знаков». - М.: Юр. лит-ра, 1991. - 302 С..

Д.А. Нечаенко в диссертации исследует сновидения в древней и средневековой литературе (отмечает исключительную роль сновидений в религии, фольклоре и т.д.). Отдельно рассматривает идейно-художественные особенности литературных сновидений в русском романтизме, и это не случайно, так как романтики (опирающиеся на фольклорные традиции) сделали литературный сон широко используемым в искусстве, придали этому приёму особые функции и смыслы. «Мотив сновидения как единственно возможное объяснение невероятных событий, происшествий преобразуется в своей романтической трактовке в целую мировоззренческую концепцию, в самостоятельный способ осуществления, восприятия и осмысления жизни вообще, в возрожденную и утвердившуюся на новом культурно-историческом этапе древнейшую мифологему «жизни-сна», запечатлённую в той или иной форме в творчестве каждого сколько-нибудь значительного литератора- романтика» Нечаенко Д.А. Художественная природа литературных сновидений (русская проза ХIХ века): Автореферат дисс... канд. филол.наук. - М., 1991. - С. 13..

Значительное место в работе Д.А. Нечаенко отведено анализу повести Н.В. Гоголя «Невский проспект», особый упор в исследовании автор делает на способах достижения Н.В. Гоголем психологической достоверности. «В догоголевской и послегоголевской прозе соответствующей тематики сны героев-мечтателей, как правило, стилистически и композиционно обособлены от общего течения повествования, его «явного» плана и включены в контекст в качестве самостоятельных фрагментов, вставных сюжетов, отрывков из принципиально «несбыточного», образуя тем самым определённую, относительно суверенную внутрижанровую целостность <…>» Нечаенко Д.А. Указ. соч. - С. 20..

Таким образом, Д.А. Нечаенко доказывает важность такого художественного приёма как сон, пишет, что «литературные сновидения, сочетающие в себе рациональное и интуитивное начало в психике персонажа, оказались исключительно ёмкой художественной формой, позволяющей не только изобразить человека во всей его психологической глубине, исчерпанности, но и активно воздействовать на воображение читателя, пробудить в его восприятии вереницу ассоциаций, выводящих далеко за пределы текста с его социально-психологической конкретикой» Нечаенко Д.А. Указ. соч. - С. 23 - 24.

Исследователь О. Ю. Славина в кандидатской диссертации «Поэтика сновидений (на материале прозы 1920-х годов)» Славина О.Ю. Поэтика сновидений (на материале прозы 1920-х годов): Автореф. дисс... канд. филол. наук. - СПб., 1998. - 23 с., опираясь на работу Ю.М. Лотмана Лотман Ю. М. Семиосфера. - СПб, 2000 - С. 124, рассматривает художественный приём сон как «семиотическое окно».

Сон как один из важных художественных приёмов в искусстве берёт свое начало из древности. Мотив чудесного сна - это неотъемлемая часть многих сказок. «В соответствии с традиционной сказочной схемой, сон героя - необыкновенный, он сопряжен с переходом в «другое» пространство и часто влечет за собой изменение внешнего облика персонажа. В этой связи и смерть героя может рассматриваться как крайнее проявление состояния сна. Как писал В.Я. Пропп, «умирая, человек теряет свои личные свойства и признаки и становится неузнаваемым» Голованов, И.А. Мифологические мотивы и образы в фольклорной прозе Урала, XX век: диссертация на соиск. уч. ст. кандидата филологических наук. - Челябинск, 1998. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://dlib.rsl.ru/01000200236 (дата обращения: 25.07.2016)..

В 1998-м году в РГГУ состоялся круглый стол, тема которого была «Сны и видения в народной культуре». Итогом заседания стал сборник статей Сны и видения в народной культуре. Мифологический, религиозно-мистический и культурно-психилогический аспекты / Сост. О. Б. Христофорова. Отв. Ред. С.Ю. Неклюдов. (Серия «Традиция, текст, фольклор»). - М.: Олимп, 2001. - 386 с., в котором, в первую очередь, исследуется символика снов в фольклорной традиции. «Следует заметить, что тема снов и видений в народной культуре, будучи маргинальной и для фольклористики, и для этнографии, пока ещё недостаточно разработана» Сны и видения в народной культуре. Мифологический, религиозно-мистический и культурно-психилогический аспекты / Сост. О.Б. Христофорова. Отв. Ред. С.Ю. Неклюдов. (Серия «Традиция, текст, фольклор»). - М.: Олимп, 2001. - С. 8.. Именно из народной культуры развилась традиция толковать сны, расшифровывать; а сообщения, полученные во время сновидений, стали трактоваться как послания из «иного» мира. Особое значение придавали снам наши предки, и это послужило основой для того, чтобы в будущем в литературе художественные сны получили широкое распространение.

Интересна работа О.В. Федуниной о поэтике сна Федунина О.В. Поэтика сна (русский роман первой трети XX в. в контексте традиции): монография / О.В. Федунина. - М. Intrada, 2013. - 196 c., вышедшая в 2013-м году. Исследовательница пишет о том, что нет чётко закреплённого приёма в литературе под названием «сон». Существует огромное количество определений художественного сна и несколько подходов к его анализу.

«Определяющее значение здесь имеют те художественные задачи, которые ставит перед собой автор. Поэтому мы сталкиваемся со всевозможными структурными разновидностями формы сна» Федунина О. В. Указ. соч. - С. 28.

Отдельно филолог исследует романы, в которых значима роль сновидений («Петербург» А. Белого, «Белая гвардия» М.А. Булгакова и «Приглашение на казнь» В.В. Набокова) и пишет, что «в ходе исторического развития романа как жанра особенности поэтики и функционирования формы сна, равно как и связанный с этим характер моделируемой авторами картины мира, претерпевают значительные изменения» Федунина О. В. Указ. соч. - С. 169. О.В. Федунина отмечает, что при анализе художественных сновидений важно учитывать, на какую традицию опирается автор: на Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А. Белого и т.д.

Итак, художественный сон - это популярный приём в мировом искусстве. В русской культуре наибольшее распространение мотив сна получил в эпоху романтизма (в первой трети 19-го века). Литература для романтиков - это связующее звено между земной и небесной жизнью, поэтому логично, что излюбленным приёмом в 19-м веке явился сон, приоткрывающий «другой» мир. К тому же сон - это некая «золотая середина» между миром грёз и тоской бытия, состояние «полусмерти». Отчасти романтиков привлекала и загадочность, таинственность сновидений.

Не только у писателей-романтиков, но и, в принципе, в произведениях большинства великих писателей нашла продолжение тема «Жизнь есть сон», начатая испанским драматургом П. Кальдероном ещё в 17-м веке.

Эту тему мы найдём и у писателей-реалистов (в произведениях Ф.М. Достоевского (сны Раскольникова в «Преступлении и наказании», сны князя Мышкина в «Идиоте» и т.д.); в романе И.А. Гончарова «Обломов»; «Что делать?» Н.Г. Чернышевского построен на слиянии снов и реальности; лирическому герою в поэме Н.А. Некрасова «Железная дорога» снится сон, который ложится в основу произведения и т.д.). И у писателей эпохи модернизма (сон вообще приобретает особое значение в период Серебряного века (стихотворения с названием «Сон» можно найти у А.А. Блока, у Б.Л. Пастернака, у А.А. Ахматовой и т.д.), тема сна становится ключевой в произведении В.В. Набокова «Приглашение на казнь» и т.д.). В эпоху постмодерна самым знаменательным событием в русской литературе становится выход в свет книги-путешествия-сна В.В. Ерофеева «Москва - Петушки». Таким образом, можно сказать, что сон - это не просто «вечный» приём, но и тема дискурса в литературе.

«Мотив сна - один из самых устойчивых в мировой литературе», - отмечает В.П. Руднев. По мнению А.М. Ремизова, «редкое произведение литературы обходится без сна» Кумбашева, Ю.А. Мотив сна в русской лирике первой трети XIX века: диссертация на соиск. уч. ст. кандидата филологических наук. - СПб, 2001. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://dlib.rsl.ru/01000335162 (дата обращения: 25.07.2016).. Невозможно перечесть количество (оно огромно!) поэтов и писателей, которые вводили в свои произведения такой литературный приём, как сон.

Опираясь на две основных книги о жизни и творчестве Б.Б. Рыжего Фаликов И.З. Борис Рыжий. Дивий Камень. - М. Молодая гвардия, 2015. - 382 с.. Казарин Ю.В. Поэт Борис Рыжий. - 2 изд., доп. - М.; Екб: Кабинетный учёный, 2016.- 324 С., мы можем сделать вывод, что сон - это один из основных мотивов не только стихотворений уральского поэта, но и основной литературный прием тех поэтов, которых знал, цитировал и использовал в литературном дискурсе Б.Б. Рыжий. «Борис искал новый дискурс, новые эстетические и тематические ориентиры. Он много читал, особенно Ф. Достоевского, Ф. Ницше и Библию <…>. Любил раннего Льва Шестова (о Достоевском), читал и перечитывал дипломную работу Фридриха Ницше «Рождение трагедии из духа музыки»: поэт всей судьбой своей совпадал с концепцией мудрого, сумасшедшего немца, правда, трагедия Бориса росла из музыки точно так же, как сама музыка произрастает из трагедии, - второе относится непосредственно к истинной поэзии» Казарин Ю.В. Поэт Борис Рыжий. - 2 изд., доп. - М.; Екб: Кабинетный учёный, 2016.- С. 211..

У Б.Б. Рыжего, в принципе, много общего с немецкой культурой: и присущий его творчеству романтизм, и любовь к музыке, и серьёзный подход к трагедийности мира, к его несовершенству («безобразное - это прекрасное» Казарин Ю.В. Указ. соч. - С. 237) и т.д. Концепция сна, его мотив приходит в творчество Б.Б. Рыжего из прошлых веков - и это не случайно. Дело в том, что Б.Б. Рыжий идет по пути «от классики - к современности», а не по часто встречающемуся в современной литературе пути «от себя» (сбросив, по завету футуристов, классиков с Парохода Современности).

Толкование сновидения в литературном произведении помогает читателю познать иной, глубинный смысл художественного текста - иносказательный, сакральный. Одна из книг, оказавших влияние на Б.Б. Рыжего - «Рождение трагедии из духа музыки» Ф. Ницше - как раз о том, как тесно сплетены на протяжении веков (начиная с Древней Греции) понятия «поэт» и «сновидения». Ф. Ницше пишет, что спасение «в иллюзии» Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки / Пер. с нем. Г. А. Рачинского. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012. - С. 34..

И у одного из любимых авторов и Ф. Ницше, и Б. Рыжего читаем: «В болезненном состоянии сны отличаются <…> выпуклостию <…> но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкими, неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека» Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1989. Т. 5. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0060.shtml. (дата обращения: 25.01.2017).. Именно такие сны воспроизводят в своих текстах писатели, погружая нас, читателей, в какой-то особый, ирреальный мир.

Нам интересно проанализировать мотив сна в лирики Б.Б. Рыжего, а также выявить дискурс уральского поэта с другими писателями, у которых тоже встречается такой приём, как художественный сон.

1.3 Мотив одиночества в русской литературе

поэтика мотив лирика сон

В русской литературе сложилось так, что главный герой произведения - это чаще всего необычный человек, странный, а потому обществом не понятый и одинокий. Традиции романтизма, в котором тема одиночества превозносится и является одной из главных, сильны до сих пор, и в культуре 21-го века мы встретим немало примеров. Начиная от личности самого писателя, создающего свою биографию, и заканчивая его героями, не понятыми никем из окружающих, со сложным духовным миром - всё пронизано мотивом одиночества, отстранения и уединённости.

Жизнь писателя должна быть (по традиции) покрыта мраком тайны, а творческая мастерская закрыта от посторонних глаз. Современные писатели (особенно писатели «серьёзных» философских книг) чаще всего скрывают свою личную жизнь, а перед своими читателями предстают некими одинокими странниками, проводящими жизнь в путешествиях и в тишине. Также писатель всегда (сознательно или бессознательно) противопоставляет себя обществу, что делает его (писателя) ещё более одиноким.

Отметим, что об обществе пишет Л.Е. Улицкая: «Мне кажется, что это замечательная метафора - современное человечество напоминает именно личинок, которые не достигают взрослого состояния, но об этом не догадываются. Взрослый человек способен созидать, а личинка такой способностью не обладает, поскольку ее предназначение - потребление. В этом смысле современное общество кажется мне личиночным - оно ориентируется на всякого рода потребление: лучшей еды, лучших путешествий, одежды, гостиниц, секса. На этом пути невозможно достичь конечного результата. Где- то впереди мерещится что-то еще более вкусное или неопробованное...» Улицкая Л. / Егерева Е. Правила жизни Людмилы Улицкой. Журнал Esquier. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: https://esquire.ru/wil/lyudmila-ulickaya. (дата обращения: 10.02.2016)..

В.Г. Сорокин в интервью говорит об одиночестве как о недуге нашего общества: «Метро не меняется: когда поезд стоит в туннеле - все, как и раньше, молчат. У меня в «Тридцатой любви Марины» она едет на завод с возлюбленным - поезд останавливается, молчание. Я помню это прекрасно. Человек, который начинал разговаривать - на него косились. Он что-то нарушал, и я понимаю что - вот эту разобщенность. Потому что она для этой толпы комфортна, а попытка контакта - это не комфортно. Это ужас современного человека» Сорокин В./ Егерева Е. Правила жизни Владимира Сорокина. Журнал Esquier. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: https://esquire.ru/wil/vladimir-sorokin. (дата обращения: 10.02.2016)..

Таким образом, писатель - это некий единственный в своём роде светоч, ведущий общество к высоким идеалам, вечному и прекрасному, фактически обречённый на одиночество ввиду своей яркой индивидуальности и непохожести. Писатель еще с древних времён выступает в качестве посредника между небесным и земным миром; хоть в настоящее время значение автора потеряло религиозный окрас, но понимание автора как гения, провидца, необычного человека до сих пор сильно. Обратим внимание, что гениев не может быть много, к тому же, гений - это всегда человек выдающийся, не такой как все, а значит, одинокий.

Итак, тема одиночества - это тема, которая берёт своё начало из древних веков. Как пишет современная исследовательница Ж.В. Пузанова: «Теоретическое и художественное осмысление одиночества имеет давние традиции. Поэтому было бы неверным связывать его лишь с XX веком или же с развитием капиталистического производства. Ещё в ветхозаветной книге Екклезиаста приводятся слова, подтверждающие, что одиночество воспринималось людьми той эпохи как трагедия: «Человек одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; и всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством» (4:8). Драматизм утраты связи с миром людей пронизывает этот библейский текст, ставший практически первым отдалённым отголоском экзистенциалистского пессимизма» Пузанова Ж.В. Философия одиночества и одиночество философа. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология. М.: Российский университет дружбы народов (РУДН). - 2003. - №4-5. - С. 48..

Понятие «одиночество» довольно справедливо сближается с понятием «драма». Особенно в жизни писателя (образованного, интеллигентного) разлад с обществом (глупым, ведомым) зачастую становится драмой жизни. И в эпиграфе к стихотворению А.С. Пушкина «Поэт и толпа» читаем: «Procul este profani» Пушкин А.С. Поэт и толпа. А.С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959--1962. Том 2. Стихотворения 1823-1836. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа:http://rvb.ru/pushkin/01text/01versus/0423_36/1828/0484.htm#tr. (дата обращения: 10.02.2016). (Прочь, непосвящённые).

Но ещё до эпохи романтизма в русской культуре тема одиночества была широко рассмотрена в древнерусской литературе. Например, подробно об этом пишет А. С. Демин: «Вернёмся, например, к рассмотренной картине одиночества Аввакума-узника. Она отличается от того, как обычно изображается одиночество подвижника в житиях. В житиях одинокий подвижник находится как бы в пустоте. У Аввакума же благодаря реально-

бытовым деталям это одиночество в реальном мире, с его шорохами, потёмками и «мышей жизни беготнёй» Демин А.С. О художественности древнерусской литературы. / Отв. ред. В.П. Гребенюк - М.: «Языки русской культуры», 1998. - С. 65..

В древнерусской же литературе тема одиночества появляется из христианских текстов. «Христианство, обращённое к сердцам униженных и оскорблённых, с самого начала восприняло и вобрало в себя чувство щемящего одиночества, превращённое в идейный нерв всего вероучения. И сам Христос предстаёт как подвижник, в своём нравственном всесовершенстве стоящий недостижимо выше и учеников, и толпы. Потому Иисус так одинок и в своей пустыне, как и на шумных улицах Иерусалима. По сути, он одинок и в своей жертвенной смерти» Пузанова Ж. В. Философия одиночества и одиночество философа. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология. М.: Российский университет дружбы народов (РУДН) . - 2003. - №4-5. -- С. 48..

Но особенные всплески темы одиночества в мировой культуре связаны с двумя периодами: романтизмом (например, у Б.Б. Рыжего есть стихотворение «Подражание Лермонтову» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 333) и экзистенциализмом («Скучая, я вставал из-за стола / и шёл читать какого-нибудь Кафку, / жалеть себя и сочинять стихи» Рыжий Б.Б. Указ. соч. - С. 433.), и оба периода не прошли мимо уральского поэта. Огромное влияние на русскую литературу оказала немецкая философия и литература.

«Онтологический статус романтического субъекта - это одиночество. Оно является и неприемлемым, и желанным состоянием одновременно. Это означает, что романтика тяготит условность мира, которую он часто не принимает. Так он оказывается непонимаемым, «лишним» человеком. С другой же стороны, одиночество есть романтическая цель, оно есть условие и результат духовного роста. Романтический герой, разочаровавшись в несовершенстве мира, погружается в самосозерцание и ищет гармонии с Абсолютом» Васинева П.А. Проблема одиночества в духовном измерении романтизма // Научно- технические ведомости СПбГПУ. - 2015. - 4 (232). - С. 96..

Русская романтическая традиция одинокого героя-идеалиста начинается с переводов немецких авторов В.А. Жуковским. Отметим, что В.А. Жуковский не просто переводит текст, но художественно его обрабатывает, стилизует, делает неповторимым и особенным. И, кстати говоря, тема одиночества для В.А. Жуковского актуальна и в творчестве, и в жизни (особенно в сфере любовной: из-за незаконнорожденности он не мог соединиться с возлюбленной).

Далее тема одиночества становится одной из главных в творчестве двух гениев 19-го века: А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. А.С. Пушкин, с присущей ему иронией, «заигрывает» с романтическими канонами (вспомним иронически представленный образ В. Ленского «с геттингенской» душою из романа в стихах «Евгений Онегин»), стилизует их и делает особенными для своего творчества. От серьёзности и драмы, присущей произведениям В.А. Жуковского, остаётся немного. Чаще всего философски-серьёзный подход к теме одиночества у А.С. Пушкина мы встречаем либо связанным с темой воспоминания, утраты (например, «К морю»), смерти (например, «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Анчар»), либо с темой поэта и толпы (например, «Пророк»).

Особенно интересно то, что чувство одиночества у А.С. Пушкина - неотъемлемая часть внутреннего мира поэта. Осознание себя уникальным, исполняющим божественную миссию («И Бога глас ко мне воззвал: / Восстань, пророк, и виждь, и внемли, / Исполнись волею Моей, / И, обходя моря и земли, / Глаголом жги сердца людей»1 Пушкин А.С. Пророк. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959--1962. Том 2. Стихотворения 1823-1836. - С. 149.) позволяет поэту отринуть мирское, земное («Тогда, в безмолвии трудов, / Делиться не был я готов / С толпою пламенным восторгом, / И музы сладостных даров / Не унижал постыдным торгом» Пушкин А.С. Разговор книгопродавца с поэтом. Указ. соч. - С. 30. или «Молчи, бессмысленный народ, / Поденщик, раб нужды, забот! / Несносен мне твой ропот дерзкий, / Ты червь земли, не сын небес» Пушкин А.С. Поэт и толпа. А. С. Пушкин. Указ. соч. - С. 234.) и погрузиться в мир духовных переживаний.

Е.Г. Моисеева отмечает также, что «разные степени одиночества объединены - до «Анчара» - одной общей чертой: страдательностью. Одиночество - причина страданий. Как напишет позднее Вл. Соловьёв в статье «Судьба Пушкина», одиночество гения естественно, поскольку его гений сам собой возвышает его над толпой и делает одиноким. Его одиночество нельзя отнять, как нельзя отнять у Монблана его редкую высоту. Поэтому не стоит по этому поводу переживать и тем более упиваться своим одиночеством» Моисеева Е.Г. Философский и нравственный смысл лирики позднего А.С. Пушкина.// Вопросы культурологии. М.: Издательский дом «Панорама». - 2010. - № 1. - С. 93..

Отметим, что для Б.Б. Рыжего творчество А.С. Пушкина было близким: он «дописывал иные стихи Пушкина, отыскивая у него те вещи, где стояли цензурные пропуски, и убеждал сестру Олю, что по-другому в тексте быть не могло» Фаликов И.З. Борис Рыжий. Дивий Камень. - М.: Молодая гвардия, 2015. - С. 18.. В принципе, сложно представить разговор о поэзии, о поэте без упоминания А.С. Пушкина.

Для М.Ю. Лермонтова тема одиночества и утраты нашла отражение и в жизни, и в творчестве. «Общепризнано, что мотив одиночества - доминирующий в ранней лирике М.Ю. Лермонтова. «Новое, что внес Лермонтов в трактовку темы одиночества, - это прежде всего его абсолютный и глубоко личный характер, связанный с неприятием лермонтовским героем мира, коренных основ миропорядка», - отмечает Д.П. Муравьев. Сама картина, воссоздающая чувство, дискретна, как и представления поэта об этом чувстве» Ким В.А. Мотив одиночества в лирике М.Ю. Лермонтова: философия и поэтика. // Ппедагогическое образование на Алтае. Барнаул. - 2013. - № 2. - С. 27.. Действительно, количество работ по теме одиночества в лирике М.Ю. Лермонтова впечатляет, а о сложных взаимоотношениях М.Ю. Лермонтова с обществом написана не одна биографическая книга (также невероятно часта тема разлада лирического героя с окружающим миром в его стихотворениях).

М.Ю. Лермонтов - это один из любимых поэтов Б.Б. Рыжего, большое количество стихотворений которого уральский поэт знал наизусть (стоит также отметить тот факт, что (по случайности или нет) оба поэта трагически ушли из жизни в 26 лет). Для М.Ю. Лермонтова, как и для Б.Б. Рыжего, была близка такая концепция одиночества, идущая из древних времён: «Архетипическая оппозиция свой/чужой» Колтуцкая И.А. Концепт «одиночество» в дискурсе лирики М. Ю. Лермонтова// Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. индивидуальности. Сб. научных статей. К 130-летию со дня рождения Е.И. Замятина. По материалам международного конгресса литературоведов/Сост. Н.Н. Комлик. - Елец: Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, 2014. - С. 151.. Эта бинарная оппозиция включает в себя не только творческие противопоставление поэта и толпы, но и невозможность принятия мира в принципе. У Б.Б. Рыжего существовал диссонанс между обществом (некультурным, маргинальным в плохом районе Екатеринбурга) и интеллигентным кругом его семьи - между воспитанием, которое он видел в школе и которое дали ему родители. Внутренние и общественные (под которые постоянно приходилось подстраиваться) нравственные установки разнились, отсюда возникло будто бы два разных человека, оппозиция «свой - чужой».

У М.Ю. Лермонтова читаем в стихотворении «Одиночество»: «Один я здесь, как царь воздушный, / Страданья в сердце стеснены» Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: в 4 т. - Изд. 2-е, испр. и доп. - Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1979-1981. Т. 1, Стихотворения 1828-1841 годов. - С. 88, и этот мотив подхватывает Б.Б. Рыжий в стихотворении «Ну вот, я засыпаю наконец…»:

«уткнувшись в бок отцу, ещё отец / читает: «Выхожу… я на дорогу…» / Совсем один? Мне пять неполных лет / <…> / совсем один. Как бедный тот поэт. / <…>/ И все мы друг на друга так похожи» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 324., также читаем в стихотворении «Подражании Лермонтову»: «Млад, красив, но тем не мене / бесконечно одинок, / а какой-то… впрочем, это / вряд ли тема для поэта» Рыжий Б.Б. Указ. соч. - С. 333. Одиночество у этих двух поэтов тесно связано с темой смерти, а также с темой поэта и толпы.

Обратим внимание, что у М.Ю. Лермонтова вышеупомянутое стихотворение - это по большей части размышления о том, почему смерть медлит своё приближение. У Б.Б. Рыжего вообще тема смерти - это одна из заглавных: «Поглощённость темой смерти у Рыжего тотальная: и ранние, и поздние стихотворения насыщены танатологической тематикой и образностью в равной мере. Сама жизнь зачастую предстаёт лишь как замогильное о ней воспоминание - воспоминание с той, обратной, невозможной, казалось бы, стороны» Борис Рыжий: поэтика и художественный мир: сб. науч. ст. и докл. / под ред. Н.Л. Быстрова, Т.А. Арсеновой. - М.; Екб: «Кабинетный учёный», 2015. - С. 142.. Но и М.Ю. Лермонтов, и Б.Б. Рыжий имеют в виду смерть себя в социуме, но как поэты они вечны, бессмертны. И название этому бессмертию - слово.

Нельзя не упомянуть о поэте с одной из самых странных и печальных судеб в русской литературе, которому Б.Б. Рыжий уделяет особое место - это А.А. Григорьев. В стихотворении 1997-го года читаем: «Давным-давно, давным-давно / ты для Григорьева плясала, / покуда тот глядел в окно / с решёткой - гордо и устало» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 277.. Мы видим в этом стихотворении Б.Б. Рыжего портрет А.А. Григорьева - отстранённость и уединённость лирического героя, которого не радует даже танец прекрасной девушки.

У А.А. Григорьева практически все стихотворения проникнуты чувством тоски, нереализованной страсти; даже если лирический герой пьянствует в весёлой компании, то он всё равно оказывается будто бы вырванным из общества, одиноким. Например, в известном стихотворении «Цыганская венгерка» лирический герой слышит знакомые звуки, которые «Шумно скачут сверху вниз / Звуки врассыпную, / Зазвенели, заплелись / В пляску круговую. / Словно табор целый здесь, / С визгом, свистом, криком/ Заходил с восторгом весь / В упоеньи диком», но при этом буйстве мелодии, она напоминает об ушедшей любви, и в заключительных строках читаем: «Пусть больнее и больней / Занывают звуки, / Чтобы сердце поскорей / Лопнуло от муки!» Григорьев А.А. Избранные стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. - Ленинград: Советский писатель, 1959. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://rupoem.ru/grigorev/all.aspx. (дата обращения: 29.04.2017)..

У Б.Б. Рыжего есть также стихотворение под названием «Стихотворение Ап. Григорьева» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 286., в котором лирический герой (одинокий пьяница, смотрящий в голубое небо) раньше счастливо писал стихи, но затем поэзия свела его с ума. Сумасшедший (да ещё и поэт) априори одинок. Или строки из другого стихотворения Б.Б. Рыжего: «выбивает окно кулаком, / как Григорьев гуляющий в таборе, / И на стёклах стоит босиком / <…> / Долго капает кровь с кулака. / А в отверстие небо врывается, / и лежат на бошке облака» Рыжий Б.Б. Указ. соч - С. 280.. Безумие, противоречие, в котором «безобразное - это прекрасное» составляет мир одинокого поэта, пытающегося постичь до конца разврат, балаган. Но «облака» в голове (вечные вопросы, рефлексия) не дают забыться, вырвать из себя Поэта, чтобы стать обычным социальным человеком.

Личность А.А. Григорьева была интересна Б.Б. Рыжему; в его стихотворениях о поэте 19-го века мы видим прямые отсылки к жизни и творчеству А. А. Григорьева (алкоголь, льющийся рекой, творческие порывы (без которых А. А. Григорьев не садился за написание чего-либо, любовь к разгульной жизни, цыганам, умение потратить все сбережения за один вечер и т.д.). Б.Б. Рыжий пишет о дуализме характера А. А. Григорьева, а также об умении вместить в свои стихотворения радость и печаль; задумчивость и веселье, граничащее с безумием; боль и наслаждение.

Стоит назвать ещё трёх поэтов, которые в своём творчестве развивают тему одиночества - это А.А. Блок, Б.Л. Пастернак и И.А. Бродский, и эти поэты - любимые у Б.Б. Рыжего.

Лирический герой А.А. Блока (конкретно герой из третьего тома) - это человек, способный в маленькой улице увидеть целый мир, Вселенную. Об этом пишет и Л.А. Трубина в диссертации: «Пространство лирического героя - Вселенная («миры летят», «пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз»); время действия - вечность («года летят»); итог размышлений над жизнью трагичен: «Как страшно всё! Как дико!»; «Всё будет так. Исхода нет» Трубина, Л.А. Историческое сознание в русской литературе первой трети XX века: типология. Поэтика. диссертация на соиск. уч. ст. кандидата филологических наук. - Москва, 1999. - С. 143.. Получается, что место действия - это целый мир. Посмотрим у Б.Л. Пастернака «Мело, мело по всей земле. Во все пределы», «Я один, все тонет в фарисействе», «Снег идет, и всё в смятеньи», «Одна средь снегопада» и т.д.

У Б.Л. Пастернака в отличие от А.А. Блока меньше мистификации, больше бытовых деталей, но оттого его герой одинок не просто в мире мечты, фантазии, а одинок среди людей (даже в тесном семейном кругу) «Бабье лето», «Я дал разъехаться домашним…») и в реальном мире вещей. У А.А. Блока герой одинок в метафорическом плане, он просто выпадает из реальности во всех смыслах - и в бытовом, и в историческом (он «вне времени»).

Но стоит заметить, что лирический герой А.А. Блока проникнут экзистенциальными идеями и эмоциями, а герой Б.Л. Пастернака светел, принимает судьбу и одиночество как данность, даже как некий благостный дар. Давайте посмотрим, во что трансформируется любовь Б.Б. Рыжего к творчеству Б.Л. Пастернака (в раннем возрасте) и любовь к А.А. Блоку (которую Б.Б. Рыжий пронёс через всю жизнь).

Образ А.А. Блока, как образ Санкт-Петербурга, как образ музыки, песни, звуков, наполняющих мир, сливается воедино в лирике Б.Б. Рыжего («Словно сочинил / это Достоевский. /До утра кадил / фонарями Невский. / И красив как бог / на краю могилы / Александр Блок - / умный, честный, милый» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 262.). Образ А.А. Блока не есть образ мистического поэта, а скорее «дитя добра и света». То же мы увидим в стихотворении 1997-го года «До утра читали Блока» («Блок, как мил, мой друг, как чист» Рыжий Б.Б. Указ. соч. - С. 268.). Даже стихотворение 1908-го года «Ночь - как ночь…» Б.Б. Рыжий обыгрывает иначе, вместо конечного блоковского «Все умрут» звучит: «Как и все хорошие поэты / в двадцать два, / я влюблен - / и вероятно, это / не слова» Рыжий Б.Б. Указ. соч. - С. 278.. Возможно, дело в том, что то страшное, пугающее и затягивающее в свой круговорот лирического героя А.А. Блока, лирическому герою Б.Б. Рыжего в нынешнем веке кажется не более чем объективной реальностью, в которой можно и любить, и видеть прекрасное, и жить и т.д.

Иначе дело обстоит с творчеством Б.Л. Пастернака. В детстве Б.Б. Рыжий чрезвычайно любил Б.Л. Пастернака, потом резко отказался от его поэзии. Михаил Гундарин пишет о связи с Б.Л. Пастернаком так: «На Пастернака Рыжий косвенно ссылается несколько раз, но достаточно холодно, что называется, по необходимости -- дескать, куда ни кинь, все Пастернак (назовем для первого попавшегося примера стихотворение ЇВертер?). Но опять же, судьба Їпеределкинского дачника? вряд ли актуальна для подростка, растущего в интеллигентной среде, чуждой окружающей обстановке» Гундарин М. Борис Рыжий: домой с небес//Знамя. 2003. №4. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://magazines.russ.ru/znamia/2003/4/gundar.html. (дата обращения: 09.11.2016).. Стихотворения «Вертер» и «Писатель» Б.Б. Рыжего сходны действительно со стихотворением «Объяснение» Б. Л. Пастернака (В семнадцать лет страдает Вертер, / а в двадцать два умнеет, что ли. / И только ветер, ветер, ветер / заместо памяти и боли» Рыжий Б.Б. В кварталах дальних и печальных: Избранная лирика. Роттердамский дневник. 4-е изд. - М. Искусство - XXI век, 2015. - С. 325.). И в этом стихотворении мы видим одиночество героя - есть только ветер, все события - в голове, но на самом деле их будто нет, это только какие-то монетки, холод и бедность - как бедность обстановки, так и внутренняя опустошенность.