Произведения немецкоязычных авторов в круге детского чтения в России

Только в 2002 году русские читатели получили полный перевод всех двухсот детских сказок. Э.И. Иванова перевела не только сами сказки, но и подробные комментарии братьев-ученых, а из ее собственных комментариев видна современная судьба их сказочных героев - в изобразительном искусстве, рекламе, различных театрализациях и кинопостановках. Переводческая манера Ивановой весьма отличается от привычного старшему поколению перевода Маршака. Детский поэт следовал утвердившейся еще в XIX веке манере «синтетического» перевода: читатель почти не замечает чужеродности текста, не чувствует переводного языка, он полностью погружен в мир образов и своих переживаний. К тому же при переводе Маршак решал и собственные идейно-художественные задачи: убирал религиозные мотивы и вообще все, что представлялось ему неуместным в советских изданиях для детей, усиливал социальное звучание сказок. Э. Иванова, будучи исследователем и одновременно критиком детской литературы, придерживалась в большей степени манеры «аналитического» перевода. Сказки в ее переводе «не улучшены», но и не «урезаны» в угоду той или иной скоропреходящей тенденции. Ее задачей было передать устную интонацию - но именно немецкой речи, да еще старинной, нередко диалектной [23].

Издание, подготовленное ею, знаменует собой новый этап в развитии русско-немецкого диалога в сфере детской литературы. Российские писатели получили возможность нового обращения к традициям классического романтизма и мифологической школы фольклористики, основанной братьями Гримм.

Вильгельм Гауф (1802-1827) за свою короткую жизнь сумел оставить заметный след в истории немецкой литературы. Гауф родился в семье чиновника, учился богословию в Тюбингенском университете, был домашним учителем.

Творчество Гауфа развивалось в русле романтического направления, под влиянием прозы английского романиста и поэта Вальтера Скотта и немецкого писателя, автора фантастических сказок, новелл и романов, Э.Т.А. Гофмана. Немецкий фольклор и восточные сказки «Тысячи и одной ночи» были для Гауфа учебником вдохновенной фантазии.

Свои сказки, навеянные немецкими и восточными мотивами, Вильгельм Гауф писал для детей, которые способны доверять фантазии. Он создал обширный трехтомник «Сказки для сыновей и дочерей образованных сословий» (1828). Лучшие из них прочно вошли в детское чтение. Это «Рассказ о калифе-аисте», «Рассказ о Маленьком Муке», «Карлик Нос», «История Альмансора», «Холодное сердце», «Стинфольская пещера» и др.

Автор в своем предисловии - «Сказка под видом альманаха» - передает разговор королевы Фантазии и ее дочери Сказки о том, что люди боятся всего, что приходит из царства Фантазии. Только Сны - братья Сказки - могут свободно пролетать мимо сторожей. Мать Фантазия советует дочери попытать счастья у детей: ведь они любят смотреть на звезды и облака, мечтать о воздушных замках. И вот Сказка в наряде красивой книжки-альманаха приходит к детям. Только дети и могут быть настоящими читателями романтических сказок, манящих красками и изменчивых, как миражи в пустыне [23].

Сказки Гауфа, наиболее часто публикуемые в детских изданиях, относятся к арабскому циклу. Цикл построен примерно так же, как и «Тысяча и одна ночь»: в начальной сказке - «Караван» - герои договариваются о рассказывании сказок и чудесных историй, а все другие сказки цепляются одна за одну, иногда они содержат в себе еще и сказку-ответвление. Таким образом, создается непрерывная и в перспективе бесконечная цепь сюжетов. Бытовые детали и житейские рассуждения подчеркивают необычайность волшебства, или, наоборот, жизненные реалии придают волшебству иронический оттенок. Например, волшебные туфли очень велики Маленькому Муку, к тому же они некрасивы. Точно и смешно объяснено, почему из всех предметов Мук выбрал именно их: «Ведь когда он их наденет, все увидят, что он уже давно вышел из пеленок». Калиф и визирь, превратившись в аистов, не могут удержаться от смеха при виде молодой аистихи, репетирующей танец.

Множество подробностей передают экзотику Востока. Например, отец наказывает сына двадцатью пятью ударами чубука, отвернув при этом янтарный мундштук.

Поскольку сказки представляют собой чей-либо рассказ, то ведущим художественным средством в них является речь повествователя, эмоционально насыщенная, с гибкими интонациями. Заинтересованность рассказчика, его непосредственные оценки героев и событий передаются и читателю, который выступает как бы слушателем и собеседником - вместе с пятью купцами-караванщиками. Ирония и сочувствие - вот две основные интонации, звучащие по ходу повествования. Смешны и сильные мира сего, и слабые. Так же и добродетели и пороки практически поровну распределяются между людьми разных сословий. На первый план выступает человеческая душа в разных своих проявлениях - высоких и низких, но при этом без сентиментальной идеализации. Например, калиф и визирь в обличии аистов, будучи героями, сугубо положительными, долго препираются между собой о том, кому из них жениться на сове [23].

Увлечение Гауфа восточными сказками отразилось и на его немецких сюжетах («Карлик Нос», «Молодой англичанин»), которые обрели восточную пышность описаний, яркость деталей и даже по своему построению напоминают сказки о султанах и визирях. Гауф помещает в скромную бюргерскую среду, привычную для немецких сказок, странных, экзотических героев; их поведение нарушает скучный покой обывателей. Романтическому мышлению Гауфа свойственно сатирическое, беспощадное отрицание всего пошлого, глупого, что наблюдал он в соотечественниках.

Безудержная фантазия Гауфа рождается на земле, в гуще человеческой реальности. Она преображает эту реальность, высвечивает в ней смысл и бессмыслицу, истину и ложь.

Писатели романтического направления неизбежно должны были разрабатывать реалистические принципы изображения мира и человека, что, как оказалось, вовсе не отменяло свободное воображение. Напротив, союз реализма и воображения укреплял позиции романтически настроенного автора и позволял ему взглянуть на действительную жизнь с ее «низкими» истинами и постичь ее возвышенный смысл.

Отфрид Пройслер (род. в 1923 г.) - немецкий писатель, вырос в Богемии. Главными университетами жизни были для него годы, проведенные в советском лагере для военнопленных, куда он попал в 21 год. «В основе моего образования - такие предметы, как элементарная философия, практическое человекознание и русский язык в контексте славянской филологии», - говорил он в одном из интервью. Не удивительно, что Пройслер хорошо владеет русским, а также чешским языками [1].

Творчество писателя отражает его взгляды на современную педагогику. В том же интервью он подчеркивал: «А что отличает нынешних ребят, так это последствия влияний окружающего мира: высокотехнизированной повседневности, ценности общества потребления, стремящегося к успеху любой ценой, т.е. факторов, неблагоприятных для детства». По его мнению, именно они в совокупности отнимают у детей детство, сокращают его. В результате дети не задерживаются в детстве, «чересчур рано вступают во взаимодействие с бессердечным миром взрослых, погружаются в человеческие взаимоотношения, для которых еще не созрели... поэтому цель современной педагогики - вернуть детей в детство...)

Нацистская идеология, пронизавшая все поры германского общества в период гитлеровского режима, не могла не подчинить себе и немецкое детское книгоиздание. Юных читателей обильно пичкали жестокими средневековыми легендами, подкреплявшими идею сверхчеловека, и слащавыми псевдосказочками, выражавшими мещанскую мораль.

Пройслер пошел по пути дегероизации немецкой детской литературы. Сказки для малышей «Маленькая Баба Яга», «Маленький Водяной», «Маленькое Привидение» образуют трилогию, увидевшую свет в период с 1956 по 1966 год. Затем последовали сказки о гноме - «Хёрбе Большая Шляпа» и «Гном Хёрбе и леший». В положительных героях нет ничего величественного, а надменность и чувство превосходства в отрицательных героях просто высмеиваются. Главные герои, как правило, очень малы (Маленькая Баба Яга, Маленький Водяной, Маленькое Привидение). Они хотя и умеют колдовать, далеко не всемогущи и даже порой притесняемы и зависимы. Цель их существования соразмерна их росту. Гномы запасаются провизией на зиму, Маленькая Баба Яга мечтает попасть, наконец, на праздник Вальпургиевой ночи, Маленький Водяной исследует родной пруд, а Маленькое Привидение хотело бы из черного снова стать белым. Пример каждого из героев доказывает, что вовсе не обязательно быть как все, и «белые вороны» бывают правы. Так, Маленькая Баба Яга вопреки ведьмовским правилам делает добро [1].

Повествование в сказках следует за сменой дней, каждый из которых отмечен каким-либо событием, немного выходящим за пределы обычного ровного существования. Так, гном Хёрбе в будний день откладывает работу и отправляется на прогулку. Поведение волшебных героев если и нарушает общепринятые каноны, то только ради полноты и радости жизни. Во всем же остальном они соблюдают этикет, правила дружбы и доброго соседства.

Пройслеру важнее фантастические существа, населяющие ту часть мира, которая интересна только детям. Все герои порождены простонародной фантазией: они литературные братья и сестры персонажей немецкой мифологии. Сказочник видит их в привычной обстановке, понимает своеобразие их характеров и привычек, связанных с жизненным укладом гнома или лешего, ведьмы или водяного. При этом собственно фантастическое начало не играет большой роли. Гному Хёрбе колдовство нужно для сооружения гномьей шляпы. Маленькая Баба Яга хочет знать наизусть все колдовские фокусы, чтобы использовать их на добрые дела. Но ничего таинственного в фантастике Пройслера нет: новую метлу Маленькая Баба Яга покупает в деревенской мелочной лавке.

Гном Хёрбе отличается хозяйственностью. Даже к прогулке он готовится тщательно, не забывая ни одной мелочи. Его друг леший Цвоттель, напротив, беспечен и совсем не знает домашнего уюта. Маленькая Баба Яга, как и положено школьницам, непоседлива и вместе с тем старательна. Она делает то, что считает нужным, навлекая на себя негодование своей тетки и старшей ведьмы. Маленький Водяной, как всякий мальчишка, любопытен и попадает в разные переделки. Маленькое Привидение всегда немного грустно и одиноко [23]. Произведения изобилуют описаниями, способными заинтересовать маленького читателя не меньше сюжетных действий. Предмет изображается через цвет, форму, запах, он даже меняется на глазах, как шляпа гнома, которая весной «нежно-зеленая, как кончики еловых лап, летом - темная, будто листья брусники, осенью - пестро-золотая, как опавшие листья, а зимой она становится белой-белой, как первый снег».

Сказочный мир Пройслера по-детски уютен, полон природной свежести. Зло легко побеждается, да и существует оно где-то в большом мире. Главная ценность сказочных малышей - дружба, которую не могут омрачить недоразумения.

Более серьезным тоном повествования и остротой конфликта отличается сказка-роман «Крабат» (1971), написанная по мотивам средневекового предания лужицких сербов. Это сказка о страшной мельнице, где Мельник обучает колдовству своих подмастерьев, о победе над ним четырнадцатилетнего его ученика Крабата, о главной силе, противостоящей злу - любви.

Заключение

Восприятие художественного произведения - сложный психический процесс. Оно предполагает способность узнать, понять изображенное; но это только познавательный акт. Необходимым условием художественного восприятия является эмоциональная окрашенность воспринятого, выражение отношения к нему (Б.М. Теплов, П.М. Якобсон, А.В. Запорожец и др.).

Воспринимая произведение на слух, ребенок сталкивается с уже озвученным содержанием и озвученной формой. Через форму, предъявленную исполнителем, ориентируясь на интонацию, жесты, мимику, ребенок проникает в содержание произведения.

Старшие дошкольники гораздо чаще младших оказываются способными воспринять в произведении не только внешний, но и внутренний юмор, комизм, иронию.

Уровень восприятия ребенком литературного произведения устанавливается на основе анализа результатов читательской деятельности. Трудность в определении уровня восприятия произведения обуславливается, как и своеобразием и неповторимостью, возможностью их разной трактовки, так и сложностью процесса восприятия, необходимостью учета разных его сторон, и прежде всего эмоций, воображения и мышления. Основной критерий, позволяющий определить уровень восприятия произведения, - степень образной конкретизации и образного обобщения.

Таким образом, возрастная динамика понимания художественного произведения может быть представлена как некий путь от сопереживания конкретному герою, сочувствия ему к пониманию авторской позиции и далее к обобщенному восприятию художественного мира и осознанию своего к нему отношения, к осмыслению влияния произведения на свои личностные установки.

Русская и европейские детские литературы формировались и развивались сходным образом - под влиянием фольклора, философских, педагогических, художественных идей разных эпох.

Мировая детская литература богато представлена в России благодаря уникальной школе переводчиков, а также сложившимся традициям переложений для детей.

Чтение зарубежной детской литературы вводит ребенка-читателя в пространство мировой культуры.

Литература

1. Арзамасцева И.Н., Николаева С.А. Детская литература. - М., 2007. - 576 с.

2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1980.

3. Введение в литературоведение: Основные понятия и термины: Учеб. пособие // Л.В. Чернец, В.Е. Хализев и др. ? М: Высшая школа, 1999.

4. Введение в литературоведение: Учебное пособие для филологических специальностей ун-тов / ред. Поспелов Г.Н. - М.: Высшая школа, 1976.

5. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. Курс лекций.- М., 1988.

6. Годфруа Ж. Что такое психология: В 2-х т. - Т. 1. / Пер. с фр. Н.Н. Алипова; Под ред. Г.Г. Аракелова. - М.: Мир, 1996. - 370 с.

7. Дружинин В.Н. Психология. - М., 2003.

8. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. - М.: Прогресс, 1979.

9. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учебное пособие. - 5-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2003. ? 348 с.

10. История немецкой литературы // Сост. Н.А. Гуляев, И.П. Шибанов, В.С. Буняев и др. - М.: Высшая школа, 1975.

11. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: В 2 т.- Т. I.- М., 1983.

12. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. ? С. 90.

13. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3 т. / Т. 2. - Таллинн: Александра, 1992. - 437 с.

14. Маклаков А.Г. Общая психология. - СПб.. 2002.

15. Медведев П. Я. Формальный метод в литературоведении. ? М., 1990.

16. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Психология. - М., 1998.

17. Радугин А.А. Психология. - М., 2001.

18. Рогов Е.И. Общая психология. - М., 1996.

19. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. - М., 2000.

20. Современная психология: Справочное руководство / Под ред. В.Н. Дружинина. - М.: Инфра-М, 1999. - 687 с.

21. Федоренко Л.П., Фомичева Г.А., Лотарев В.К. Методика развития речи детей дошкольного возраста. - М., 1977.

22. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. - М.: «Советский писатель», 1975.

23. Чернявская Я.А., Регушевская Г.В. Детская литература. - М., 1990. - 464 с.

Размещено на Allbest.ru