Особенности литературной сказки Льюиса Кэрролла "Приключения Алисы в стране чудес"

«Алиса» полна намеков; она, собственно, вся от начала и до конца есть удивительно цельный и меткий намек на суть, склад, дух английской жизни. Вкус английского быта никто из писателей так прозрачно и отчетливо, как Кэрролл, не передал. При чтении Льюиса Кэрролла является первой мысль: «Вот каковы англичане!» Поэтому так труден перевод «Алисы». Опытный литератор справедливо сказал: «Чтобы перевести «Приключения Алисы», надо перевезти Англию».

«Алиса» Кэрролла, безусловно, принадлежит к числу самых трудных для перевода произведений мировой литературы. Несмотря на то, что количество языков, на которые ее переводили, достигло почти полусотни (среди них такие «экзотические» языки, как суахиди, эсперанто, язык австралийских аборигенов) и что на многие языки она переводилась не один раз, до сих пор не существует единого принципа ее перевода.

К обычным трудностям, в случае с Кэрроллом, прибавляется еще одна. «Могущественнейшим персонажем» сказки Кэрролла является «не какое-либо лицо, а английский язык». Алиса, а с нею и сам автор пристально всматривались в своевольные алогизмы самого языка и экспериментировали с ним. Можно без преувеличения сказать, что игра с языком, эта, по справедливому замечанию одного из отечественных лингвистов, в высшей степени «философская игра», лежит в самой основе метода Кэрролла.

Первые же переводчики «Алисы» - французские и немецкие - отказались от непосильной задачи. Сам Льюис Кэрролл посоветовал им не предпринимать попыток «перевезти» Англию с английского языка на какой-либо другой, а сменить пародийную подоплеку книги - сделать ее соответственно французской или немецкой.

Авторы первых переводов в России, стремились приблизить сказки Кэрролла к русскому читателю-ребенку, для чего, следуя давней переводческой традиции в России, «транспонировали» весь образный и речевой строй оригинала на российскую почву. Менялись не только имена, но и бытовые и исторические реалии, стихи и пародии. Анонимный перевод «Приключений Алисы» под названием «Соня в царстве дива» был издан в Москве типографией А. И. Мамонтова в 1879 г. Алиса превращалась в Соню, горничная Мэри-Энн - в Марфушку, Чеширский Кот - в Сибирского, Билл-ящерица - в Ваську - черного таракана, гусеница - оказывается червяком, Безумный Шляпник - Враль-Илюшка. Странным существам, попавшим в «лужу слез», читали скучнейшую главу о Владимире Мономахе; Мышь, по догадке Алисы, появилась в России с войсками Наполеона; садовник, наделен именем Яши. Аналогично для пародийных стихов Кэрролла, брались русские стихи («Бородино», «Птичка божия не знает...», «Чижик-пыжик», «Горит восток...»). Воспринимая сказку Кэрролла как произведение исключительно детское, авторы первых переводов, обладавшие и талантом и необходимыми знаниями, адресовали их детям, подчиняясь нормам тех времен, нередко приходившим в противоречие с самим духом сказок Кэрролла. Неизвестный нам переводчик был занят тем, что уже в меньшей степени заботило переводчиков XX в.: стилистическая цельность сказки.

В переводах 20-40-х г.г., отчасти продолживших старую традицию, появилось и новое: попытка буквального перевода, по возможности приближенного к оригиналу. Так появились Конская муха-качалка, Драконова муха, насекомое Сдобная бабка, обращение «моя дорогая старушка», Мок-Тартлъ, Римская Черепаха. Правда, сказка Кэрролла при этом мрачнела и многое теряла. И дело не только в том, что кэрролловские каламбуры, пародии, логические «сдвиги», «реализованные метафоры», весь иронический строй его сказок невозможно передавать буквально: оказалось, что за всем этим стоят более глубокие понятийные различия двух систем, русского и английского языка.

Каламбуры, шутки, игры словами - на это и обращали внимание переводчики. Были переводы «Алисы» разных достоинств, но одного принципа: они двигались «короткими перебежками» - от шутки к шутке, от трюка до трюка. Остальное, так называемый «нейтральный текст», должно было, видимо, получиться само собой или же просто считалось несущественным. А между тем в «нейтральном» тексте и содержалась наиболее действенная, небезразличная субстанция - Англия. Английская сказка должна сделаться русской, оставаясь при этом английской.

Автор «Сони» об отдельных трудностях и эффектах не думает, он просто пишет по-русски, под его пером возникает последовательная стилистическая система. Эту находку анонимного переводчика подхватила и П. С. Соловьева (псевд. Allegro), поэтесса, драматург, которая опубликовала следующий русский перевод «Приключений Алисы в Стране чудес» на страницах детского журнала «Тропинка» в 1909 г. Обоснованно, и остроумно решили задачу новейшие переводчики «Алисы» Н. Демурова и Д. Орловская. Напромер, у них появилась «бессмыслица» по мотивам прекрасно известных детских стихов: «Вот дом, Который построил жук». И «бессмысленно», и понятно, и «по-английски» и вместе с тем по-русски.

Журавль во II главе был переделан в переводе из Дронта Додо. Ему в ответ на его невразумительную тираду советуют: «Говори по-русски!» (анонимный переводчик). «Говори попросту!» - был вариант П. Соловьевой. В переводе А. Н. Рождественской, изданном в 1912 г, сказано: «Говори понятнее!» К варианту «Говори по-русски!» обратился д'Актиль (псевдоним поэта А. А. Френкеля), чей перевод «Приключений Алисы» был выпущен в 1923 г. А. Оленич-Гнененко передал опять буквально: «Говорите по-английски!» Н. Демурова в этом случае чересчур отошла от текста: «Что это он несет!» Между тем идея Льюиса Кэрролла: «Говори по-человечески!»

Ныне Н. Демурова изобретательно обходится без таких пояснений, придумывая, например, и по-английски, и по-русски, и смешно и понятно - Робин Гусь. Это имя - пародия удается ей потому, что мы прекрасно знаем английского Робина Гуда. Ничего не пришлось придумывать переводчице, когда Алиса встретилась с Шалтаем-Болтаем: у нас его благодаря стихам С. Я. Маршака хорошо знают. А прежде, в 20-х г.г., Т. Л. Щепкина-Куперник, переводя стихи «Зазеркалья» дала в этом случае русскую замену: « Ванька-Встанька на заборе очень весело сидел. Ванька-Встанька вдруг с забора прямо на спину слетел». Это малоестественно и для английской песенки, и для русского Ваньки-Встаньки. Но характерно, что перевод знаменитой песенки был сделан поэтом, который все-таки соприкоснулся с этой средой, учился в Англии и сотрудничал в детских журналах.

Приведем один пример, как Кэрролл «реализует» метафору, понимая ее прямо и буквально, в переводе Н. Демуровой:

«Would you - be good enough» - Alice panted out, after running a little further, «to stop a minute - just to get - one's breath again?»

«I am good enough», the King said, «only I'm not strong enough. You see, a minute goes by so fearfully quick. You might as well try to stop a Bandersnatch!».

В переводе она «реализовала» сочетание «присесть на минутку».

«- Будьте так добры...- проговорила, задыхаясь, Алиса.- Давайте, сядем на минутку... чтоб отдышаться немного.

- Сядем на Минутку? - повторил Король. - И это ты называешь добротой. К тому же Минутку надо сначала поймать. А мне это не под силу! Она пролетает быстро, как Брандашмыг! 3а ней не угонишься!» («Зазеркалье», гл. VII «Лев и Единорог».)

Друг за другом оттачивая прием, переводчики в некоторых случаях нашли вещи, совершенно законченные. Уже первый переводчик придумал из «четырех действий арифметики», как понимают их в Стране чудес: «слоняние и наряжение». Потом появилось «кружение, выгибание, искажение и поглупение» (Соловьева), «свержение, почитание, уважение и удивление» (д'Актиль), и вот выдумка достигает особенной изобретательности: четыре простейших арифметических действия «скольжение, причитание, умиление и изнеможение» затем сменяются целой наукой - «мать-и-мачехой», а за нею следуют «грязнописание, триконаметрия, анатомия и физиономия... А некоторые изучали римское лево.

Заключение