Миф и мифологические элементы в цикле Сергея Лукьяненко "Дозоры"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. МИФ. МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ.

1.1 ТОЛКОВАНИЯ МИФА

1.2 МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ

РАЗДЕЛ ІІ «ОНИ НАСЕЛЯЮТ «ДОЗОРЫ»»

2.1 ГЕРОИ ЛЕГЕНД, МИФОВ, СКАЗАНИЙ

2.2 НЕЖИТЬ

ВЫВОДЫ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Читаешь современную фантастику и понимаешь, что ее цели и задачи кардинально отличаются от тех целей, которые ставила себе фантастическая литература еще лет 30-40 назад. Прежние фантасты несли себя едва ли не как просветители, представители передового края науки, «пророки от литературы», чьи прогнозы относительно технических достижений человечества сбылись процентов на 90. За чертой пока остались масштабные космические перелеты и штурм далеких планет, телепортация и путешествия во Времени. Все прочее, кажется, выполнено и перевыполнено.

Современная фантастика - в поисках нехоженых путей и опасаясь, что ее обвинят во вторичности, - сделала затейливый зигзаг и свернула туда, где «чудеса и леший бродит» - в область мифов, легенд и сказаний.

По мере таланта (кто-то лучше, кто-то - хуже) писатели принялись разрабатывать это неисчерпаемое месторождение. Новое направление получило название «фэнтези» (Фэмнтези (от англ. fantasy -- «фантазия») -- жанр фантастической литературы, основанный на использовании мифологических и сказочных мотивов [31]. В современном виде сформировался в начале XX века. С середины века огромное влияние на формирование современного облика фэнтези оказал Джон Рональд Руэл Толкин.

В отличие от научной фантастики, фэнтези не стремится объяснить мир, в котором происходит действие произведения, с точки зрения науки.[5] Сам этот мир существует гипотетически, часто его местоположение относительно нашей реальности никак не оговаривается: то ли это параллельный мир, то ли другая планета, а его физические законы могут отличаться от земных. В таком мире может быть реальным существование богов, колдовства, мифических существ (драконы, эльфы, гномы, тролли), привидений и любых других фантастических сущностей. В то же время принципиальное отличие чудес фэнтези от их сказочных аналогов в том, что они являются нормой описываемого мира и действуют системно, как законы природы.)

Последователей Толкиена много, очень много. Так же бесконечно количество созданных ими альтернативных миров. И, несмотря на их кажущееся разнообразие, при плотном чтении они сливаются в яркое, нелогичное и часто плохо прорисованное полотно. Оно утомляет и довольно скоро перестает удивлять.

Поэтому речь сегодня пойдет не о классическом фэнтези и не о научной фантастике. В центре нашего исследования - цикл «Дозоры» российского писателя-фантаста, психиатра по образованию, Сергея Лукьяненко. На сегодняшний день цикл насчитывает пять романов «Ночной дозор», «Дневной дозор», «Сумеречный дозор», «Последний дозор» и противоречащий «Последнему» «Новый дозор». Авторы статей и аннотаций в интернете, книжных предисловий даже не пытаются друг с другом договориться и однозначно определиться с жанром, к которому следует отнести этот цикл. Один и тот же роман определяют то, как фантастику, то как фэнтези. Возможно, проблема в том, что автор сам не вполне определился с терминами. Свой жанр писатель определяет как «Фантастику жесткого действия» или «Фантастику Пути» [35]. То есть - ищет свой Путь и ни к одному из существующих в литературе жанров не примыкает.

Неоконченный (надеюсь) цикл романов «Дозоры» является одной из самых ярких литературных удач С.Лукьяненко. Именно там фигурируют персонажи, избранные нами для исследования.

Объектом исследования станет вышеупомянутый цикл романов, объединенный общей темой и общими героями, а предметом изучения - использование писателем мистики и мифологии для создания объемной картины своего вымышленного мира.

Цель работы - проследить, какие изменения претерпевает мифологический персонаж в современной литературной интерпретации, и чего добивается автор, внося эти изменения в ткань повествования.

Сама идея, объединяющая романы, заключается в полной симметрии Добра и Зла, в их относительности и взаимозаменяемости.

В центре повествования - борьба между Светом и Тьмой. «Иные» - люди-маги - противостоят друг другу, пытаясь склонить зыбкое равновесие в пользу одной из сторон. Одни защищают людей, другие их равнодушно используют. Для создания более полной и яркой картины этого великого противостояния автор вовлекает в действие огромную массу персонажей мифов и легенд, использует магическую и эзотерическую терминологию, жонглирует разного рода артефактами и атрибутами - как придуманными лично, так и заимствованными из серьезных источников.

Для многих неподготовленных читателей авторская игра оказывается столь убедительной, что «Дозоры» начинают восприниматься ими как намек на то, что вне поля нашего зрения идет скрытая, не видимая обычным глазом жизнь. И в этой жизни возможно все.

Автор - большой шутник. Поэтому отдадим должное его чувству юмора, постаравшись хотя бы избежать избыточной наукообразности в анализе его творческого подхода к проблеме.

РАЗДЕЛ 1. МИФ. МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ

1.1 Миф

В связи с тем, что в современном литературоведении отсутствует термин «мифологические элементы», в начале данной работы целесообразно дать определение этому понятию. Для этого необходимо обратиться к трудам по мифологии, в которых представлены мнения о сущности мифа, его свойствах, функциях.

Итак, чем же является миф, а вслед за ним - что можно назвать мифологическими элементами?

Различные словари по-разному представляют понятие «миф». Наиболее четкое определение, на наш взгляд, дает Литературный энциклопедический словарь: «Мифы - создания коллективной общенародной фантазии, обобщенно отражающие действительность в виде чувственно-конкретных персонификаций и одушевленных существ, которые мыслятся реальными».[8] В этом определении, пожалуй, и присутствуют те общие основные положения, по которым сходится большинство исследователей. Но, без сомнения, это определение не исчерпывает все характеристики мифа.

В своих трудах разные исследователи отмечают следующие характеристики мифа: сакрализация мифического «времени первотворения», в котором кроется причина установившегося миропорядка (Элиаде); нерасчлененность образа и значения ( Потебня); всеобщее одушевление и персонализация (Лосев); тесная связь с ритуалом; циклическая модель времени; метафорическая природа; символическое значение (Мелетинский).[4]

В статье «Об интерпретации мифа в литературе русского символизма» Г. Шелогурова [28] пытается сделать предварительные выводы относительно того, что понимается под мифом в современной филологической науке:

1. Миф единогласно признается продуктом коллективного художественного творчества.

2. Миф определяется неразличением плана выражения и плана содержания.

3. Миф рассматривается как универсальная модель для построения символов.

4. Мифы являются важнейшим источником сюжетов и образов во все времена развития искусства.

5. Мифом может стать созданная автором «по законам художественной правды» новая реальность, которая моделируется в соответствии с предполагаемыми законами древнего сознания.

Нам кажется, сделанные автором статьи выводы касаются не всех существенных сторон мифа. Во-первых, миф оперирует фантастическими образами, воспринимаемыми как реальность либо реальными образами, которые наделяются особым мифологическим значением. Во-вторых, необходимо отметить особенности мифического времени и пространства: в мифе «время мыслится не линейным, а замкнуто повторяющимся, любой из эпизодов цикла воспринимается как многократно повторяющийся в прошлом и имеющий быть бесконечно повторяться в будущем» (Лотман).[9] В статье «О мифологическом коде сюжетных текстов» Лотман также отмечает: «Циклическая структура мифического времени и многослойный изоморфизм пространства приводят к тому, что любая точка мифологического пространства и находящийся в ней действователь обладает тождественными им проявлениями в изоморфных им участках других уровней ... мифологическое пространство обнаруживает топологические свойства: подобное оказывается тем же самым».[25] В связи с таким циклическим построением понятия начала и конца оказываются не присущими мифу; смерть не означает первого, а рождение второго. Мелетинский добавляет, что мифическое время - это правремя до начала исторического отсчета времени, время первотворения, откровения в снах. Фрейденберг говорит также об особенностях мифологического образа: «Для мифологического образа характерна безкачественность представлений, так называемый полисемантизм, т.е. смысловое тождество образов».[30] Наконец, в-третьих, миф выполняет особые функции, основными из которых (по мнению большинства ученых) являются: утверждение природной и социальной солидарности, познавательная и объяснительная функции (построение логической модели для разрешения некоего противоречия).

Что же исходя из этого можно назвать мифологическими элементами?

1.2 Мифологические элементы

Как отмечено в Литературном энциклопедическом словаре[8], изучение мифологии в литературе затрудняется тем, что общеобразовательное определение границ мифологии не установилось. Мифологические элементы не ограничиваются мифологическими персонажами. Именно структура мифа отличает его от всех других продуктов человеческой фантазии. Следовательно именно структура определяет принадлежность некоторых элементов произведения к мифологическим. Таким образом, мифологическим элементом может быть и нечто реальное, интерпретированное особым образом (битва, болезнь, вода, земля, предки, числа и пр.) Как выразился Р. Барт: «Мифом может быть все».[36]

Миф, использованный писателем в произведении, приобретает новые черты и значения. Авторское мышление накладывается на мышление мифопоэтическое, рождая, по сути, новый миф, несколько отличный от своего прототипа. Именно в «разнице» между первичным и вторичным («авторским мифом») кроется, по нашему мнению, заложенный писателем смысл, подтекст, ради выражения которого автор воспользовался формой мифа. Чтобы «вычислить» глубинные смыслы и значения, заложенные авторским мышлением или его подсознанием, необходимо знать, каким образом может отражаться в произведении мифологический элемент.

В статье «Мифы» в Литературном энциклопедическом словаре названо 6 типов художественного мифологизма:

1. Создание своей оригинальной системы мифологем.

2. Воссоздание глубинных мифо-синкретических структур мышления (нарушение причинно-следственных связей, причудливое совмещение разных имен и пространств, двойничество, оборотничество персонажей), которые должны обнаружить до- или сверхлогическую основу бытия.

3. Реконструкция древних мифологических сюжетов, интерпретированных с долей вольного осовременивания.

4. Введение отдельных мифологических мотивов и персонажей в ткань реалистического повествования, обогащение конкретно-исторических образов универсальными смыслами и аналогиями.

5. Воспроизведение таких фольклорных и этнических пластов национального бытия и сознания, где еще живы элементы мифологического миросозерцания.

6. Притчеобразность, лирико-философская медитация, ориентированная на архетипические константы человеческого и природного бытия: дом, хлеб, дорога, вода, очаг, гора, детство, старость, любовь, болезнь, смерть и т.п.»[8]

В книге «Поэтика мифа» Мелетинский говорит о двух типах отношения литературы 17-20 вв. к мифологии:

1. Сознательный отказ от традиционного сюжета и «топики» ради окончательного перехода от средневекового «символизма» к «подражанию природе», к отражению действительности в адекватных жизненных формах.

2. Попытки сознательного совершенно неформального, нетрадиционного использования мифа (не формы, а его духа), порой приобретающие характер самостоятельного поэтического мифотворчества. [37]

Третий вариант классификации представляет Шелогурова. [28] Она выделяет два основных подхода к использованию мифов:

1. Использование писателем традиционных мифологических сюжетов и образов, стремление достичь сходства ситуаций литературного произведения с известными мифологическими.

2. Попытка моделирования действительности по законам мифологического мышления.

Изложенные выше точки зрения помогут нам в процессе выявления мифологических элементов в конкретном произведении. В данном случае, наше внимание будет сосредоточено на МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖАХ - иначе говоря, на действующих лицах и исполнителях.

В исследуемом цикле автор расставляет по разные стороны барьера персонажей, «надерганных» из мифологии всего мира. Его герои пользуются артефактами и заклинаниями - как взятыми из существующих легенд, древних магических руководств, так и придуманных самим Сергеем Лукьяненко. Герои романа живут на стыке двух миров. В одном мире царствует Магия и бурлит недоступное большей части человечества Знание. В другом - современные нам реалии: политика, кризис, бытовые проблемы и сложности человеческих взаимоотношений.

РАЗДЕЛ ІІ. «ОНИ НАСЕЛЯЮТ «ДОЗОРЫ»»

Сам автор, с изрядной долей лукавства в интервью радиостанции «Эхо Москвы» [38] говорит о случайности выбора имен для своих героев. При этом в том же интервью он рассказывает, как бы слегка стесняясь своей роли просветителя, что большое количество незнакомых слов и имен в увлекательном фантастическом романе должно хотя бы небольшой процент любознательных читателей подтолкнуть к самостоятельному поиску первоисточников. Возможно, он и прав… потому что, к примеру, у моей работы других мотивов нет.

«Дозоры» населены очень плотно. Плечом к плечу с людьми живут Темные и Светлые Иные: маги и ведьмы, вампиры и оборотни, демоны и дэвы… Все они вместе строят какое-то Будущее: в зависимости от того, как его себе представляют. При этом никто не стесняется в выборе средств. Именно вмешательством Иных автор объясняет и социальные потрясения, и государственные перевороты. Под природные катаклизмы маскируются магические войны… А Иные живут. Многие - очень долго. Настолько долго, что история их тянется из времен седой древности.

2.1 ГЕРОИ ЛЕГЕНД, МИФОВ, СКАЗАНИЙ

Вот, к примеру, глава Ночного Дозора Москвы Гесер. Опытный Иной, Светлый маг Высшей категории.

«- Шеф, вот скажите честно, вы что угодно можете обосновать с точки зрения добра и справедливости? - спросил я.

Гесер подумал. Почесал кончик носа.

- В целом, наверное, да. Но ты не переживай, это ко всем приходит с возрастом…»[13; 316]

Гэсэр (Гесер, Гэсэр-хан) -- (персонаж мифологии монгольских народов, в первую очередь -- западных бурят (Абай Гэсэр х?б??н),

Гэсэр -- герой эпических сказаний и поэм, объект развитого религиозно-мифологического культа (фигурирует в призываниях шаманов (б??), молитвах, заговорах и др.). Чаще всего его имя производят от ирано-согдийской формы титула «кесарь». Первоначальное ядро сказания, по-видимому, сложилось в южной Сибири. Согласно другой тибетской версии о Гэсэре, в государство Лин, которое не имело правителя (короля), был послан один из трёх сыновей небесного владыки. Он возрождается в Лине в семье одного из князей безобразным, сопливым ребёнком по имени Джору (в ряде вариантов он зачат матерью от горного духа). [17]

Если приглядеться внимательно к литературному персонажу, то откроется заметное сходство с прототипом. Тут и тибетские корни, и вскользь упомянутое тяжелое азиатское детство, и некоторые биографические данные (участие в эпохальных событиях типа подписания Договора между Светом и Тьмой, сражение на Плато Демонов близ Самарканда плечом к плечу с легендарным Рустамом[12; 149], о котором будет сказано ниже). Автор изображает героя скупо, но выразительно: немолодой мужчина, мудр и дальновиден. Чётко делит Иных на Светлых и Тёмных. Считает, что взаимопонимание между ними невозможно. Мыслит стратегически и далеко не всегда посвящает своих сотрудников в свои замыслы. Идет к намеченной цели, даже если по пути приходится кем-то жертвовать. Типичный образ крупного начальника. Рабочее место - большой кабинет с редкими разнообразными сувенирами. Имеет место также некоторое сибаритство: «Гесер зевнул. Он был в халате и шлепанцах. Из-под халата проглядывала пижама. Ну никогда бы не подумал, что Великий Гесер носит пижаму, разрисованную диснеевскими мультяшками! Начиная от Микки Мауса с Дональдом Даком и кончая Лило и Стичем. Не может Великий, проживший тысячи лет и с легкостью читающий мысли, носить такую пижаму!» [12; 27]

В романе Гесер честно «отрабатывает» своё имя, в переводе звучащее как «победитель чудовищ». Несмотря на авторское ерничанье, фигура сильная и колоритная.

Предводитель же Темных сил стал Завулоном потому, что при открытии Библии взгляд Лукьяненко пал именно на это имя. В библейской мифологии Завулон был прародителем рода, который обрек себя на смерть [17]. Если пытаться проводить параллели между прототипом и его литературным воплощением, то можно выделить только невероятную изворотливость, практичность и способность извлекать выгоду даже в абсолютно проигрышных ситуациях.

«…-- А Вы что, не совершаете ошибок?

-- Просто я о них не жалею…»[10; 156]

Выглядит лет на 30, элегантен, худощав, насмешлив. В сумеречном облике - классический демон со всеми прилагающимися атрибутами (хвост, чешуя, шипы, раздвоенный язык)

Его тысячелетний опыт и накопленная мудрость иногда вызывают уважение противников, чего нельзя сказать о характере и повадках.

Завулон хитер, безжалостен и до неприличия эгоистичен. Он не жалеет ни собственных сотрудников, ни женщин, которые испытывают к нему какие-либо чувства[14; 207]. Сомнения ему чужды. Ради собственных целей Завулон разменивает вампиров и другую нечисть, как пешки в шахматной игре. Ради того, чтобы отвлечь внимание Светлых, он готов пожертвовать темными, чьи судьбы для него - пустой звук.

Но этим историко-мифологические заимствования не исчерпываются. Главой Эдинбургского Ночного Дозора С.Лукьяненко назначает Фому Лермонта, более известного как Томас Лермонт из Эркельдуна (англ. Thomas Learmonth; ок. 1220 -- ок. 1290), также известный как Честный Томас (True Thomas) или Томас-Рифмач (Thomas the Rhymer) -- легендарный шотландский бард XIII века, персонаж кельтского фольклора, возможно, реальная личность. В легендах описывается как непревзойдённый поэт, певец и музыкант, обладающий даром провидца. Упоминается в хронике XIII века как «Томас из Эркельдуна» (ныне Эркельдун или Эрсилдун носит название Эрлстоун, Бервикшир, Шотландия). Наиболее известным предсказанием Томаса являлась смерть шотландского короля Александра III 19 марта 1286 года. [31]

В романе Лермонт предстает типичным европейцем - слегка старомодным, но безупречным: «…Я поднял глаза и посмотрел на пожилого господина, сидящего у окна. Высокий лоб, густые брови, острый подбородок, умные ироничные глаза. Господин спрятал в карман мобильник и жестом указал на свободный стул. Да, у них с Гесером много общего. Не во внешности, конечно, а в манере общения. Пожалуй, господин Томас Лермонт не хуже Бориса Игнатьевича умеет сбить спесь с подчиненных…»[12; 111]

Он - давний друг Гесера, хранящий в памяти события, известные современникам только в форме легенд и сказаний. Он одинок, поскольку «…уже не в том возрасте, чтобы заводить друзей…»[12; 112], он адаптировался в современном мире, он состоятельный буржуа, раздражающий глаз российских гостей своим вызывающим благополучием:

«…Фома Лермонт жил в пригороде. В тихом и недешевом районе уютных коттеджей и ухоженных садиков. В саду он нас и встретил. Глава эдинбургского Ночного Дозора сидел в деревянной беседке, увитой плющом, и раскладывал на поцарапанном журнальном столике пасьянс. В мятых серых брюках и трикотажной рубашке-поло он выглядел мирным гражданином предпенсионного возраста. Еще бы кучу внуков-внучек вокруг - и получится пожилой глава большого семейства…»[12; 113]

Автор использует в романе Томаса-Рифмача только «за имя и связи». Потому что именно благодаря Лермонту в повествование органично вплетается имя Мерлина.

Мемрлин (англ. Merlin, валл. Myrddin, валл. Myrddin Emrys, валл. Ann ap Lleian[1] Annvab y llaian[2]). -- в британском цикле легенд, мудрец и волшебник кельтских мифов, наставник и советник короля Артура, а до того и его отца Утера; а ранее -- короля Вортигерна. Кроме того имя Мерлина встречается как эпитет в средневековой кельтской поэзии бардов [17].

Мерлин родился в городе Уэльс в 500-х годах, мать его была обычной девушкой, а отец волшебником. С ранних лет маленький Мерлин старался волховать и пророчествовать. Ему повиновались все звери и птицы, а олени и филины часто были спутниками его игр. Мерлин был добрейшим мальчиком -- всем помогал, давал советы. Он был полностью доволен жизнью, пока король Вортирген не позвал его усмирить двух драконов. И тогда все окончательно узнали, что Мерлин -- волшебник.

Смерть Мерлина описывается в эпизоде с Морганой -- злой колдуньей, извечной противницей рыцарей Круглого Стола. Она околдовывает Мерлина, погружая его в вечный сон, выведав его тайны с помощью девушки Нимуэ. Согласно легенде, Мерлин спит где-то под холмом вечным сном, но ещё может проснуться. По другой легенде, злая колдунья Моргана заточила Мерлина в могучий дуб, где он и умер.

Ему приписывается история со спасением и воспитанием будущего короля Артура, создание множества магических артефактов. Именно эта сторона биографии мага отражена в романе «Последний дозор». Фома Лермонт сообщает о существовании некой «руны Мерлина» и интересуется у гостей, знают ли они, кто такой Мерлин.

«- Был такой маг. - Семен почесал в затылке. - Великий Светлый маг. Очень давно…

…- я думал, что Мерлин - мифологический персонаж, - честно ответил я.

- Вы оба в чем-то правы. - Лермонт улыбнулся. - Великий Светлый маг Мерлин - это и впрямь мифологический персонаж. Настоящий Мерлин был… менее приятным. Да, конечно, он помог маленькому Артуру вытащить меч из камня и стать королем. Хотя никаких прав на престол у Артура не было… между нами говоря. Мерлин не был убежденным злодеем. Он просто добивался своих целей любыми средствами. Надо возвести на престол короля, который будет его слушаться? Возведем. Надо, чтобы король внушал подданным уважение и любовь? Конечно, надо, зачем лишние проблемы! Воспитаем короля благородным и возвышенным. Пусть у короля будут свои, королевские игрушки… красивый круглый стол и отважные рыцари. ..

…- И он навсегда ушел в Сумрак… - кивнул Лермонт. - Но Мерлин был действительно великим магом. Я думаю, он был самым великим магом всех времен…

…- После Мерлина осталось немало артефактов, - продолжал Лермонт. - Он создавал их играючи, будто это не стоило ему ни малейших усилий. Эскалибур, конечно же. Плащ Мерлина. Чаша Мерлина. Кристалл Мерлина. Посох Мерлина…»[12; 206]

Таким образом, присутствуя в романе только как ВОСПОМИНАНИЕ, Мерлин оказывается наиболее близок к своему легендарному прототипу. Автору не откажешь в способности выбирать действующих лиц.

Так, в романе «Новый дозор» появляется еще одна фигура, буквально овеянная легендами. Это Эрамзм Дамрвин (англ. Erasmus Darwin; 12 декабря 1731, Элтон -- 18 апреля 1802, Дерби) -- английский натуралист и врачевавший поэт, последовательно развивавший систему самобытных взглядов на мироздание и природу человеческого организма. Дед эволюциониста Чарльза Дарвина и антрополога Фрэнсиса Гальтона, отец врача Роберта Дарвина. Деист. Лектор, на занятиях по анатомии человека вскрывавший тела казненных преступников. Организатор Личфилдского ботанического общества. Дарвин имел труднообъяснимое для современников пристрастие поэтическим слогом излагать результаты своих исследований в сфере естественных наук. Дарвин верил в сексуальную жизнь растений, чему и посвятил «Любовь растений» (вторая часть поэмы «Ботанический сад». Предсказатель будущего. Почти за 100 лет до Жюля Верна прогнозировал пути развития техники. Сторонники теории заговора настаивают на том, что автор «Зоономии» обладал секретным знанием, фрагментарно представленного в работах обоих его внуков. Подобные взгляды частично основаны на таком малоизученном биографическом факте как организация им закрытого философского «Лунного общества» (Lunar Society Moonstones) в Бирмингеме. Члены общества обязаны были собираться в полнолуние для обсуждения различных интеллектуальных вопросов.Среди эзотерически настроенных исследователей существует мнение, что автор пользовался поэтическим стилем для шифровки пророчеств по методу Нострадамуса. Эразм Дарвин подвергался гонениям со стороны церковных институтов. [39]

Его роль в романе в какой-то мере похожа на роль Фомы Лермонта - консультанта по всякого рода давним магическим сложностям. Он так же старомоден, так же одинок. Он так же может дать ключ к разгадке Тайны, которая на данный момент занимает сотрудников Дозора. Но если Фома хотя бы внешне адаптирован и занят делом - руководит шотландским Ночным дозором - то Эразму удобно казаться в современном мире осколком прошлого.

«…На самом деле это был отзвук миновавших времен. Акцент семнадцатого века…»

«… И сама старомодная манера говорить. И отдельные словечки… если бы я учил английский как нормальные люди, а не впитал его магическим образом, я вообще мало бы что понял. К примеру - Эразм обращался ко мне на ты. По-английски - и на ты! Используя словечко «thou», которое устарело и почти не использовалось уже ко времени его рождения.

Похоже, он просто валял дурака.» [10; 148]

Но если Фома Лермонт никак не оправдал в романе своего поэтического прошлого, то Эразм Дарвин - «сумасшедший ботаник» и пророк - в повествовании выступает именно «по прямой специальности». Он раскрывает секрет древнего пророчества, наивно попавшись «на крючок» Гесера, который удачно сыграл на маленькой слабости профессора, послав ему в подарок комнатный цветок в горшочке.

Часть событий «Последнего дозора» проходит в родной для автора Средней Азии, где герои разыскивают давно сошедшего с магической арены Великого Светлого мага Рустама. Согласно версии автора, Рустам -- Светлый маг вне категорий, предположительно ровесник Гесера. Бывший друг Гесера, ныне его враг, Рустам участвовал вместе с Гесером в эпохальном сражении на Плато демонов возле Самарканда, после чего прекратил активную деятельность и ушел в отшельничество. Помогает ответить Антону Городецкому на вопрос о артефакте Мерлина «Венец Всего». В человеческом мире практически не обитает (использует иногда тело своего ученика Афанди -- Светлого Иного седьмого уровня) [12; 317].. И снова имя героя оказалось неслучайным.

В древнеиранском эпосе Рустам - богатырь, наделенный сверхчеловеческой силой, победитель чудовищ, совершивший семь великих подвигов (вариант древнеиранского Геракла) [31]

Относит к категории Иных автор и некоторых исторических личностей, которые в романе остались на уровне «героев массовки» - то есть, на них ссылаются, о них упоминают, но действующими лицами при этом они не являются. К ним относятся Иисус Христос -- Абсолютный Светлый маг.

«…Иешуа был величайшим Светлым Магом, даже не знаю, можно ли тут говорить «магом»… был самим Светом…» [14; 278];

Жанна д'Арк[31]-- хотя и совершала в основном благородные поступки, была слабой Тёмной Иной. Она раскрыла своему соратнику Жилю де Рэ[31] тайну о существовании Иных, от чего тот позже сошёл с ума и замучил более 200 человек в тщетной попытке стать самому Иным. Жанна же магическим вмешательством в жизнь простых людей обратила против себя не только католическую Инквизицию, но и Инквизицию Иных. Тем самым её смерть была предопределена; Носферату[31]-- вскользь упоминается Гесером в начале «Ночного дозора» как вампир беспримерной силы из далёкого прошлого. Но, по его словам, и сам Носферату «…был ещё не из лучших», Также пару раз упоминается Дракула[31]-- высший вампир.

Так ненавязчиво мы подошли ко второй категории мифологических персонажей, объединенных общими признаками.

2.2. НЕЖИТЬ

фантастика лукьяненко дозор миф

Помимо исторических и легендарных героев древности, «Дозоры» плотно заселены всякого рода нечистью, поставленной на службу противостоящим силам (чаще - Темным). Автор органично сочетает информацию, почерпнутую из официальных источников с собственной неукротимой фантазией. Хотя, на мой взгляд, идея «запрячь» весь этот фантастический бестиарий в одну упряжку не очень нова. Автор вырос на хорошей фантастике: в текст «Дозоров» изящно вплетены цитаты из романа Аркадия и Бориса Стругацких «Понедельник начинается в субботу». А ведь именно там, в славном НИИ ЧАВО, можно было встретить и магов, и Великого Инквизитора, и сторуких гекатонхейров с джиннами. И големов, и инкубов, и вампиров-охранников… Кстати, о вампирах.

Вампиры

Во Вселенной «Дозоров» представление о них довольно сильно отличается от описаний, встречающихся в классической литературе и мифологии.

Вампиры -- мифологическая или фольклорная нечисть. [17] Являются нежитью, питающимися человеческой или животной кровью. Вампиры относится к классу нежити. Кровь является для них источником силы. Они ненавидят солнечный свет. Святая вода жжет их плоть, словно кислота; домашние животные приходят в ужас от одного их присутствия. Они необычайно сильны и быстры. Умеют оборачиваться летучими мышами. Зеркало не отражает их ликов. Их сердца не бьются, но они не мертвы. Их губы ярко-алого цвета, но лица безжизненно бледны...Далеко не все вампиры встают из гробов и превращаются в летучих мышей, чтобы перелетать с места на место.

Прежде всего, вампир не мертв. Это значит что он или она, не мертв или жив, а живет в неопределенности между этими двумя понятиями. Большинство его органов уже не функционирует, так например, ему совсем не нужно дышать. Однако сердце и мозг, продолжают работать. Вампир должен пить кровь живых существ (необязательно людей), для поддержания в форме, своего организма. Выпитая кровь также придает ему силу, и способности, которые утрачиваются, если вампир голоден и ослаблен. Если вампир не потребляет нужное ему количество крови, его кожа начинает показывать признаки распада, схожие с нашим старением, но только во много раз быстрее. Голодный вампир наиболее уязвим. Однако только что насытившийся - представляет максимальную опасность.

Они имеют очень бледный цвет лица, а недавно питавшийся вампир, имеет признаки небольшого румянца, который быстро исчезает. Глаза расположены глубоко в глазницах, губы, имеют ярко красный цвет. В некоторых частях Восточной Европы и России, считают что вампиры, имеют раздвоенный кончик языка, как у змеи. Клыки выдвигаются, когда вампир готовиться укусить, а не торчат наружу все время.

Творчески интерпретируя эти сведения, Сергей Лукьяненко в своих книгах уточняет, что вампиры, безусловно, нуждаются в человеческой крови, однако с конца XX века они научились обходиться донорской кровью, хотя многие предпочитают высасывать кровь живого человека. Каждый вампир, согласно договору, может получить у светлых магов определённое количество лицензий на убийство. Считается, что система лицензий -- наименьшее зло: без неё вампиры убивали бы людей в огромных количествах. Жертвы выбираются по жребию («вампирская лотерея»). Освобождены дети до 12 лет, Иные и члены их семей первой степени родства. Жертву, на которую выпал жребий, вампир полностью подчиняет своей воле: она сама приходит на Зов вампира и не испытывает ни боли, ни страха, когда её кровь выпивают. Многие вампиры отказываются от лицензий на убийство, предпочитая донорскую кровь. Наиболее сильные (но не обязательно высшие) вампиры способны превращаться в различных животных, например, в летучую мышь, волка или крысу. В зеркалах, кстати, отражаются, да и проблем со светом не испытывают, хотя солнечный свет для них неприятен. И не боятся чеснока, осины или серебра (к которому вполне могут прикоснуться). Тем не менее, серебряные пули, попавшие в вампира, причиняют сильную боль и могут временно вывести вампира из строя, но не убить. Алкоголь вызывает у них сильный ожог. Кроме того, они не могут войти в чужой дом без приглашения. И никто не знает, почему. Редко встречаются в Восточной Европе, в отличие от Европы Западной. [11]

Таким образом, автор не только использует сведения о вампирах, которые содержатся в старинных легендах, но и адаптирует их к современному информационному пространству; что-то детализирует, что-то, напротив, «развенчивает», объявляя суевериями. Благодаря этому достигается волшебный эффект достоверности.

Не менее интересна и трансформация в романах легенд и преданий об оборотнях. Вот что говорят о них древние источники.

Оборотень - чудовище, существующее во многих мифологических системах. [17] Подразумевается человек, умеющий превращаться в животных либо наоборот. Животное, умеющее обращаться в людей. Часто таким умением обладают демоны, божества и духи. Классическим же оборотнем считается волк. Именно с ним связывают все ассоциации, рождаемые словом «оборотень». Это изменение может произойти как по желанию оборотня, так и непроизвольно, будучи вызвано, например, определенными лунными циклами или звуками (вой). Оборотни не подвержены старению и физическим заболеваниям благодаря постоянной регенерации (обновлению) тканей. Поэтому они практически бессмертны. Однако их можно убить, смертельно ранив в сердце или мозг, или иными способами, которые повреждают сердце или мозг (например, через повешение или удушение). Считается что серебро так же смертельно для оборотня.

Хотя по своей сущности оборотень является волком, находясь в волчьей форме, он, тем не менее, сохраняет человеческие способности и знания, которые помогают ему убивать. Такие вещи, как определенный выбор жертв, обход ловушек и человеческая хитрость становятся очевидными при расследовании дел, связанных с оборотнями.

Оборотни же С.Лукьяненко, безусловно, наделены определенным сходством с оригиналом, но автор и здесь подошел к проблеме творчески. Примерно раз в 2-3 недели оборотень теряет над собой контроль и превращается в зверя (перекидывается). Безумие длится несколько дней. Периодические сумасшествия настолько мучительны, что из-за них оборотень может покончить жизнь самоубийством. [11]; [13]Превращения не связаны с фазами Луны. Кроме потери контроля над собой, оборотень может перекинуться и по собственному желанию. Оборотней следует отличать от магов-перевёртышей (в Дозорах это Тигрёнок и Медведь). Перевёртыш превращается в зверя по собственному желанию и всегда способен контролировать эту способность.

Но, кроме стандартного набора мифологических персонажей, автор активно вводит в свои произведения новых героев, которых нечасто встретишь в традиционном фэнтэзи. Так, в романе «Дневной дозор» впервые появляется такой герой как девона.

Девона (дивана, дуана, дубана) -- в Средней Азии (Таджикистане, Узбекистане, Киргизии, Туркмении, Казахстане), а также у других тюркских народов (башкир, татар, азербайджанцев) -- странный, сумасшедший, юродивый, одержимый духами. Термин происходит из таджикско-персидского (фарси), и буквально означает «одержимый дэвами». [17]

По традиции девона уважается и иногда почитается населением, как человек Аллаха, к которому приходят необычные видения. Считается, что девона обладает сверхъестественными способностями, может быть магом и прорицателем. Понятие девона происходит из доисламских верований, предполагается, что ранее девоной называли шаманов.

Интерпретация образа девоны у С. Лукьяненко, на мой взгляд, наиболее близка к фольклорному представлению о нем и наиболее интересна. Вот как звучит рассказ дозорного Алишера, сына девоны: «…Девона -- слуга, которого создает себе могущественный маг. -- Голос Алишера был ровным, будто он лекцию читал. -- Маг находит безродного дурачка, который никому не нужен, и впускает в него Силу из Сумрака. Накачивает чистой энергией… так что на свет появляется глупый, но очень здоровый и владеющей магией человек… Нет, уже не совсем человек. Но и не Иной, вся его сила -- заемная, вложенная когда-то магом. Девона верно служит своему повелителю, может творить чудеса… но с головой у него по-прежнему не все в порядке. Обычно маг выбирает дебилов или даунов, они не агрессивные и очень преданные. Вложенная Сила дает им здоровье и долголетие… В народе девону считают одержимым духами. Отчасти так оно и есть… это словно взять пустой, треснувший сосуд и заново его наполнить. Только вместо разума обычно наполняют преданностью." [12; 257]

Девона, который привез в Москву «Мел Судьбы» был именно таким: абсолютно преданным и начисто лишенным инстинкта самосохранения.

Созданием мага является и голем, упоминаемый в «Новом Дозоре», и встреча с ним обычно неприятна. Проще говоря, это - глиняная машина с несложной программой, предназначенная для охраны, которую злые руки могут использовать не по прямому назначению. Например, для нападения. «Голем помедлил, а потом всосался в землю. Обычно големы, созданные для выполнения одного конкретного задания, рассыпаются в прах. Но этот не рассыпался… и, похоже, он свое задание выполненным не считал…»[10;244].

Автор, судя по приведенным ниже данным, не слишком погрешил против мифа, в котором говорится, что Голем -- глиняный великан, которого, по легенде, создал праведный раввин Лёв для защиты еврейского народа. [31] Весьма распространённая, возникшая в Праге еврейская народная легенда об искусственном человеке («големе»), созданном из глины для исполнения разных «чёрных» работ, трудных поручений, имеющих значение для еврейской общины, и главным образом для предотвращения кровавого навета путём своевременного вмешательства и разоблачения. Исполнив своё задание, голем превращается в прах. Создание голема народная легенда приписывает знаменитому талмудисту и каббалисту -- главному раввину Праги, Махаралю Йехуде Бен Бецалелю.

Среди низших Темных в масштабной «Вселенной Дозоров» особое место занимают дэвы. Что такое дэв в трактовке С.Лукьяненко? «…По сути, те же самые големы, вот только не имеющие никакой материальной основы: ожившие сгустки Сумрака, закрученные вихри Силы. Согласно легендам, создание такого дэва (арабы чаще называли их джиннами) считалось своего рода экзаменом мага на Высший уровень. Во-первых, надо было создать голема, во-вторых, подчинить себе. Некоторые срезались на первом этапе, но гораздо печальнее была судьба тех, кто напортачил на втором...» [12; 276] То есть, дэв - создание рукотворное. Но в высшей степени могучее. «…Миг - я погрузился на второй слой Сумрака. И тут же увидел дэва. Гибкое, сотканное из струек огня и дыма тело действительно напоминало сказочного джинна. Преобладал серый цвет, даже лепестки пламени были черно-серыми с едва уловимым багровым оттенком. Ног у дэва не было, торс сужался, превращаясь в змеиное тело, извивающееся при движении. Земля под ним дышала паром, будто влажное белье под утюгом. Голова, руки и даже нелепо торчащие из змеиной половины гениталии выглядели вполне человеческими. Только огромными - дэв достигал в росте пяти - пяти с половиной метров - и состоящими из дыма и пламени. Глаза горели алым огнем - единственная яркая деталь и на теле дэва, и на всем втором слое Сумрака…» [12; 277]

В специальной литературе дэвы - порождение «злой мысли, лжи», то есть, подтверждается их вторичная, «рукотворная» природа. Их бесчисленное множество, образы Дэвов слабо индивидуализированы. [17] Представления о Д. сохранились в фольклоре иранских народов; у таджиков Д. - великаны, покрытые шерстью, с острыми когтями на руках и ногах, ужасными лицами. Д. живут в своих логовищах (дэвлох), в диких, труднодоступных местах, или внутри гор, на дне озёр, в недрах земли. Там они стерегут сокровища земли - драгоценные металлы и камни; славятся ювелирным искусством. Обвалы в горах и землетрясения объяснялись работой Д. в своих мастерских или тем, что «Д. бушует». Д. ненавидят людей, убивают их или держат в темницах в своих жилищах и пожирают каждый день по два человека - на обед и на ужин. Они бесчувственны к мольбам пленников и на заклятия именем бога отвечали богохульствами.

Легендарные иранские цари и богатыри выступают как дэвоборцы. Главный дэвоборец - Рустам. Согласно дошедшему до нас фрагменту раннего согдийского сочинения 5 в., Рустам осадил Д. в их городе, и те, решив погибнуть или избавиться от позора, пошли на вылазку: «многие взобравшиеся на колесницы, многие на слонах, многие на свиньях, многие на лисицах, многие на собаках, многие на змеях и ящерицах, многие пешком, многие шли летая, как коршуны, а также многие шли перевёрнутыми вниз головой и ногами кверху... Они подняли дождь, снег, град и сильный гром; они издавали вопли; испускали огонь, пламя и дым». [33]

Таким образом, в «Дозорах» сходство дэва мифического и дэва литературного весьма условно: сходства наблюдаются только в извергании огня и дыма, а также в общей агрессивности. Дэвы Лукьяненко ближе к восточным джиннам - как по облику, так и по дурному нраву.

Из упоминающейся в цикле романов нечисти встречается бескуд - как низший Темный, состоящий на должности дежурного в офисе Дневного Дозора.

«Редкий и почти неисследованный вид нечисти --бескуды. Их основной ареал обитания -- Восточная Европа: Карпаты, Польша, Чехия, Словакия. Бескуды отличаются острыми треугольными зубами и щелевидными зрачками. Их относительно много в пражском Дневном дозоре, а вот на территории бывшего Союза бескудов зарегистрировано всего шестеро. Впрочем, название московского района Бескудниково наводит на мысль, что в прошлом эта нечисть была более распространена.» [12;31]

Причина удручающей демографической ситуации среди бескудов предопределена по всей видимости их генетической зависимостью от северо-западной части Карпат. Как известно, этот регион называется Бескиды. Совпадение названий -- бескуды и Бескиды -- неслучайно и во многом говорит само за себя. Первое упоминание и бескудов, и Бескид относится к I веку н.э. Согласно римским хроникам, в других областях Карпат в то время проживали дакийские племена карпов (лат. Carpi, которые и дали название Карпатам), а в интересующем нас регионе бытовала отдельная ветвь бастарнов -- боскудлы (лат. Oskudloi). Отметим, что в течение где-то 500 лет -- от III века до н.э. до II века н.э. -- бастарны считались одним из сильнейших племен Восточной Европы (Европейской Сарматии). Однако после 280 года н.э. они исчезают со страниц истории практически полностью. Боскудлы из Бескид -- также. [34]

Бескуды относятся к персонажам «второго плана», но информация, обнаруженная в процессе поиска первоисточников, оказалась настолько интересной, что остается предполагать: автор непременно использует ее при написании продолжения цикла.

ВЫВОДЫ

Взявшись разрабатывать данную тему, я знала, что это будет увлекательно, но даже не могла предполагать, насколько. Проведенное исследование дало возможность сделать следующие выводы:

- Создавая свою художественную Вселенную, автор подходит к своей роли Творца тщательно и добросовестно. Ведь мы получаем не только лихо закрученный сюжет, ярких и запоминающихся персонажей, но и сложную, многокомпонентную картину альтернативного мира.

- Использованные при написании романов исторические и мифологические персонажи органично вплетаются в ткань повествования.

- Авторская интерпретация исторического и мифологического материалов достаточно корректна. Нареканий со стороны литературоведов, специалистов по мифологии не обнаружено. Правда, представители Православной Церкви (они, оказывается, тоже неравнодушны к фантастике) сочли упоминание Христа как «Величайшего Светлого» богохульным - и в контексте, и как всякое упоминание всуе.

- С.Лукьяненко осознанно вводит в свои произведения героев, чьи имена могут «зацепить» внимание читателя, таким образом, определяя свою роль в некотором роде как просветительскую.

- Автор работает с огромным количеством первоисточников, сознательно адаптируя исторические и мифологические имена к реалиям современной жизни. Периодически герои в личных беседах обсуждают и опровергают информацию о них же самих, посмеиваясь над суевериями и неточностью словарей и справочников. Это создает видимость полемики, в которой суеверия и мрак посрамлены, а на свет божий является Истина.

…Многие верят.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алексей Колмогорцев. Стой, кто Иной! / Книжная справа // Сайт «Правая.ru» (рус.) (12 января 2006)

2. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. - 670 с.

3. Вундт В. Миф и религия. СПб., 2000. - 477 с.

4. Голосовкер Я.Э. Логика мифа // Вопросы философии. - 2006. - № 5. - С. 154.

5. Гусарова А.Д. Жанр фэнтези в русской литературе 90-х гг. двадцатого века: проблемы поэтики. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.01. - Русская литература). Петрозаводск, 2009

6. Захаров В. Условность и фантастика // Жанр и композиция литературного произведения. Петрозаводск, 1986. - С. 41 - 52.

7. Ильенков Э. Об эстетической природе фантазии // Вопросы эстетики. Вып. 6. М., 1964. - С. 90 - 97.

8. Литературный энциклопедический словарь /под общ. ред. В.М.Кожевникова и П.А.Николаева/. - М.: «Советская энциклопедия». - 1987.

9. Лотман Ю.М. Заметки о структуре художественного текста// Труды по знаковым системам. Тарту, 1971. - С.286 - 287.

10. Лукьяненко С.В.. «Новый дозор». - М.: Астрель, 2012

11. Лукьяненко С.В. «Ночной Дозор». - Харьков: Фолио, 2004.

12. Лукьяненко С.В.. «Последний дозор» - М.: Астрель, 2010

13. Лукьяненко С.В.. «Сумеречный дозор» - Харьков: Фолио, 2004

14. Лукьяненко С.В., Васильев В. «Дневной дозор» - Харьков: Фолио, 2004

15. Майер Б.О. «Иные» в литературе и жизни (рус.) // «Идеи и идеалы» : журнал. -- 2010. -- Т. 1. -- № 4(6). -- С. 104-109.

16. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция: вопросы поэтики. Саратов, 1980. - 199 с.

17. Мифологический словарь/Гл.ред. Е.М. Мелетинский - М.:'Советская энциклопедия', 1990 г.- с. 634-635

18. Неёлов Е.М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики. Л., 1986. - 286 с.

19. Новодворская В. Нечистая сила second hand // Новое время. - 2004. - № 37.

20. Прошин Д.В. Социокультурная метаморфоза «Ночного» и «Дневного Дозоров» (рус.) // Методологія, теорія та практика соціологічного аналізу сучасного суспільства. Збірник наукових праць.. -- Харкiв, 2008. -- С. 475-481.Тюленев П., Пегасов Н. «Ночной дозор» Сергея Лукьяненко. Монстрология / Врата миров // «Мир фантастики» : журнал. -- 2006. -- № 2(30). -- С. 102-105.

21. Сапаров О. Фантастика как литература. София, 1990. - 125 с.

22. Семенов Р. Молодёжное «Евангелие» для взрослых «Ночной Дозор». Спб., 2005. - 398 с.

23. Тамарченко Е. Факт и фантастика // Поиск-90. Пермь,1990. - С. 365 - 368.

24. Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу. М.,1997. - 356 с.

25. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995. - 399 с.

26. Тюленев П. Укротители сумрака: Мир «Дозоров» Сергея Лукьяненко (рус.) // «Мир фантастики» : журнал. -- 2004. -- № 4(8). -- С. 42-45.

27. Успенский Б.А. История и семиотика // Успенский Б.А. Избранные труды, Т.I. Семиотика истории. Семиотика культуры. М.,1994. - С. 10 -15.

28. Шелогурова Г. Об интерпретации мифа в литературе русского символизма//Из истории русского реализма конца 19 - начала 20 веков под ред. Соколова А.Г. - Издательство Московского университета, 1986.

29. Шутова М.В., Ткаченко О. Взаимодействие массовой и элитарной культур (на примере анализа фильма «Ночной дозор») / Фольклорный текст и обряд // Школа молодого фольклориста-2005 (рус.). Центр типологии и семиотики фольклора РГГУ (20 сентября 2005)

30. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1998. - 178 с.

Электронные ресурсы:

31. http://ru.wikipedia.org

32. http://traditio-ru.org

33. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/

34. http://www.bestiary.us/beskud

35. http://lukianenko.ru/

36. http://www.kulichki.com/moshkow/CULTURE/BART/barthes.txt

37. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/melet1/index.php

38. http://infiniteworlds.narod.ru/stat/int_luklian.htm

39. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_colier/

Размещено на Allbest.ru