Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• Знакомство А.С. Пушкина с Киевом
• Образ Киева в поэме "Руслан и Людмила"
• Заключение
• Список использованных источников

Введение

Несмотря на огромное значение Киева в русской истории и русской жизни, на историософские концепции "третьей столицы", на едва ли не официальный статус третьего города империи, каковым Киев сделался к концу XIX в., "городской текст" Киева как некое последовательное единство тем и сюжетов в русской литературе оформился довольно поздно.

Стоял ли Киев когда-нибудь в центре нашей мысли, нашей любви? Поразительный факт: новая русская литература прошла совершенно мимо Киева. Ничего, кроме "Печерских антиков", да слабого стихотворения Хомякова. А народ русский во все века своего существования видел в Киеве величайшую святыню, не уставал паломничать к нему и в былинах, говорят, очень поздних, славил чудный город и его светлого князя.

Г.П. Федотову, ученику основателя российской городо-ведческой школы И.М. Гревса, так легко удалось "не заметить" "новой русской литературы" о Киеве.

Дело здесь не только в концептуальном "упрощении" картины. Литература о Киеве до известного момента не складывалась в некое связное тематическое единство, хотя, "чудный город" не пребывал в забвении [8, 149].

У культурного и литературного комплекса Киева есть свои особенности. На протяжении долгого времени "киевские" тексты описывали не столько реальное городское, сколько баснословное и символическое старокиевское (былинно-сказочное) пространство.

"Новая русская литература" о Киеве, литература урбанистической эпохи, сформировалась лишь в конце XIX в., и отчасти по этой причине изучение "киевского текста" в наши дни касается главным образом "булгаковского Города".

Киевская история драматична и, подобно истории Украины, заключает в себе несколько прерванных традиций. В 1239 г. Киев был захвачен татарами, но под татарским игом пробыл недолго -- 80 лет. С 1320 г. Киев находился в составе Речи Посполитой, и так продолжалось более 300 лет, в состав русского государства вошел в конце XVII в [7, 115].

Знакомство А.С. Пушкина с Киевом

пушкин киев поэма сказочный

14 мая 1820 года двадцатилетний Саша Пушкин впервые ступил на киевскую землю. Молодой поэт попал в город тайно, всего на полтора дня, направляясь в так называемую "Южную ссылку", куда был изгнан российским императором Александром I за крамольные стихи: "Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу..."

Поэт давно мечтал увидеть "златоверхий град", который он воспел в первой своей поэме-сказке "Руслан и Людмила". Киев поразил его - в городе витал незнакомый ему доселе дух украинской гетманщины и казацкой вольницы. Пушкина удивили и архитектура украинского барокко, и патриархальные нравы горожан, и атмосфера стольного града Киевской Руси.

Первое знакомство с Киевом подогревает интерес поэта к истории Киевской Руси. В январе 1821 года, накануне Масленицы и Подольских контрактов, Александр Пушкин вновь приезжает в Киев и проводит в нем около полумесяца. Мария и Николай Раевские показывают ему зимний Киев. В поисках могилы вещего Олега бродит поэт-романтик по горе Щекавице, где задумывает "Песнь о Вещем Олеге".

В старом Киеве, на Подоле, проходят популярные в то время "Подольские контракты", на которые съезжаются не только знать и купечество, но и артисты, музыканты, и даже участники тайных обществ! Здесь кипит ярмарка, дают балы и концерты. Вместе с поэтом-гусаром Денисом Давыдовым смотрит Пушкин спектакли в первом киевском театре, где позже будет играть известный крепостной актер того времени Михаил Щепкин.

Колоритный киевский Подол увлек поэта, и под впечатлением увиденного там будет написан его "Гусар": "То ль дело Киев, что за край! Валятся сами в рот галушки…" [4, 85]

С увлечением осматривает Пушкин древности и пейзажи Киева, "дивясь божественной природы красотам". О пращуре городов русских вспомнит он потом в своей "Бородинской годовщине": "Наш Киев дряхлый, златоглавый, сей пращур русских городов…"

Он посещает все древние храмы Киева, а в Киево-Печерской Лавре, возле старой могилы Искры и Кочубея, казненных по приказу мятежного гетмана Мазепы, задумывает Пушкин поэму "Мазепа", которая по политическим причинам будет названа "Полтава".

Быть может, глубокой осенью 1822 года Пушкин еще раз посетил Киев, но прошлое не оставило нам следов этого тайного визита. Простившись с Киевом и друзьями, опальный поэт уезжает в Каменку, а потом - в Одессу и Бессарабию.

Сама история, так чтимая Пушкиным, расставила над прошлым свои акценты. И не удивительно, что в Киеве есть парк, улица, музей и школа, которые носят имя великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, впервые увидевшего "сей златоверхий град" уже 190 лет тому назад…

Образ Киева в поэме "Руслан и Людмила"

Александр Сергеевич Пушкин посетил Киев дважды и был здесь в общем не более 12-14 дней. Но еще до того он знал город и даже "поселили" в нем героев своей первой поэмы "Руслан и Людмила".

Впоследствии "Киев", "киевляне", "киевский" - не раз встречались в его произведениях.

Первый весенний месяц ознаменовался для А.С. Пушкина завершением поэмы "Руслан и Людмила" и признательной надписью В.А. Жуковского на подаренном собственном портрете - "Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму, 1820 марта 26 Великая пятница".

Чудесно выглядел Киев в пору весеннего цветения, да еще принарядившийся к празднику Святой Троицы. В садах цвели сирень и жасмин, в изрезавших город оврагах распускался шиповник, на склонах холмов, покрытых зеленью, поэтически смотрелись белые хатки. Каштаны тогда росли только в садах как декоративные деревья, и к середине мая они уже отцвели, но стройный "тополь киевских высот" запечатлелся в памяти Пушкина с первого приезда.

Он еще застал тот, во многом странный и удивительный город, в котором едва зарождавшийся "прогресс" и наступавшая имперская бюрократия, не успели уничтожить дух гетьманщины и козацкой вольницы. Еще витал дух украинского барокко, проявлявшийся не столько в архитектуре храмов времени Ивана Мазепы, сколько в патриархальном быте и в душах коренных киевлян. Со всем этим смешивался еще сохранившийся аромат Древнего Киева - стольного града Киевской Руси.

Но пародокс: этот город на крутом берегу Днепра, приводивших многочисленных путешественников в восторг величием древностей и красотой "романтических видов", именно как город ими не воспринимался.

Екатерина II, (посетившая Киев с 29 января по 22 апреля 1787 года), писала сыну Павлу: "Странен здешний город: он весь состоит из укреплений да из предместий, а самого города и до сих пор не могу доискаться". Сопровождавший императрицу граф Сегюр, высказался с элегантной почтительностью: "Киев представляет собой воспоминания и надежды великого города" [9, 176].

Облик тогдашнего Киева определялся двумя крепостями, соединенными валами, так называемыми ретраншементами. Одна крепость, заложенная Петром I в начале XVIII века, - Печерская, или Цитадель, и вторая, покинутая тогда же, - Старокиевская крепость. При этом город не имел центра: "голова" его - Печерск, где расположилась киевская администрация, была отделена от "сердца" - Старого Киева и "туловища" - Подола, где проходила вся деловая жизнь. Одноэтажные, деревянные дома и беленькие мазанки теснились, как правило, возле церквей.

К 20-м годам XIX столетия после страшного пожара в июле 1811 года частично отстроили "по регулярному плану" Подол. На большую реконструкцию средств не хватило - началась война с "французом". Киев по-прежнему оставался небольшим городом. Согласно "Краткой ведомости, сочиненной в 1817 году о числе публичных мест и строений, о заведениях промышленных, о числе партикулярных домов и жителей", в Киеве проживало 23 514 человек, не считая монашествующих и послушников, военнослужащих и штатских чиновников, а также иногородних, обучающихся в училищах и у ремесников.

Большие неудобства доставлял и ландшафт Киева. Горы его были изрезаны глубокими оврагами, по дну которых текли многоводные ручьи. При ливнях и таянии снегов они превращались в бурные потоки и, разливаясь, приносили много бед.

Однако к 1820 году несколько домов уже образовали зародыш Крещатика - небольшую улицу, доходившую примерно, до нынешней Прорезной. По проекту Андрея Меленского был возведен первый Городской театр. Оттого новая улица стала называться Театральной.

Неудобства в городе создавали и многочисленные киевские валы с большим количеством ворот. Валы были двойными - нижними и верхними, а между ними устраивался ров с подъемным мостом. Соответственно и ворота были двойными.

Киев тогда не имел постоянного сообщения с заднепровской стороной. Весной через разлившуюся реку переправлялись на лодках или пароме. Думается, именно так 14 мая преодолели Днепр Александр Пушкин и его верный "дядька" Никита Козлов.

Они высадились на Наводницкой пристани. Отсюда дорога шла по дну глубокого оврага - по левому берегу впадавшего в Днепр Неводницкого ручья. На правом же его берегу раскинулось рыбацкое селение Неводничи (Наводничи). Этот путь сохранился и поныне в виде Старонаводницкой улицы.

Прибывшие из-за Днепра могли попасть в Дворцовую часть города, куда держал путь Пушкин, двумя путями: по Московской улице, где их встречала принадлежащая Лавре гостиница "Зеленый трактир", либо более кратким путем - через Цитадель. Второй путь был не только короче, но и интереснее, так как шел через крепость и мимо знаменитой Лавры.

Пушкин свернул направо, к Цитадели. Попасть на ее территорию от Днепра можно было только через Московские ворота, представлявшие собой комплекс сооружений. Сначала надо проехать Нижние ворота и туннель в земляном валу, потом - подъемный мост и Верхние ворота.

Как бы ни был курьер Александр Пушкин ограничен во времени, не взглянуть на город он не мог. Ведь именно здесь "жили" герои его поэмы "Руслан и Людмила". Ему надо было в старый Киев - в город Владимира и Ярослава [6, 197].

Поэма -- крупное стихотворное произведение с повествовательным или лирическим сюжетом. Известно много жанровых разновидностей поэм: героическая, дидактическая, сатирическая, историческая, лирико-драматическая и др.

Существует много различных мнений критиков насчет жанровой принадлежности "Руслана и Людмилы". Критик Маймин Е.А. писал, что "по своему жанру "Руслан и Людмила" -- шуточная и ироническая поэма-сказка". "В литературе о Пушкине,-- считает Б. Бурсов, -- достаточно выяснен вопрос о том, что в "Руслане и Людмиле", по своему жанру близкой одновременно и сказке и исторической поэме, явно преобладает исторический интерес над сказочным…".

Сюжет поэмы -- сказочный, в нём все дышит молодостью и здоровьем, печальное не печально, а страшное не страшно, потому что печаль легко превращается в радость, а страшное становится смешным.

Похищение невесты, поиски ее, мотив соперничества, пребывание героини в заколдованном царстве, совершение подвигов для ее спасения, счастливый конец -- все это похоже на сказку. Но по ходу повествования, внутри сюжета, происходит постоянное столкновение сказочного и самого обыденного, фантастического и бытового. Колдунья оказывается не только злой, но и жалкой старухой, свирепый чародей Черномор -- немощным стариком.

Торжество правды над коварством, злобой и насилием -- вот содержание поэмы. "Руслан…" -- только сказка, с обычным в сказках резким противопоставлением добрых и злых персонажей и со счастливой развязкой.

Картины боевые чередуются с мирными, веселые и смешные с мрачными и страшными. Сочетание их приобретает иногда резко контрастный характер. В поэмах Пушкина действует тот же закон контрастов, что и в его лирике. Вот нежная, трепетная сцена брачной ночи. Стих льется плавно и певуче:

Вы слышите ль влюбленный шепот,

И поцелуев сладкий звук,

И прерывающийся ропот

Последней робости?..

(Песнь первая)

К чертам исторической поэмы относятся имена, которые восходят к "Истории государства Российского" Карамзина (Рогдай, Фарлаф), и описание реальных исторических событий.

В шестой песне поэма наиболее приближается к историческому повествованию: осада Киева печенегами уже представляет собой художественное преображение научного источника.

Тон поэмы в шестой песне заметно меняется. Фантастику сменяет история. Сады Черномора заслонены подлинной картиной стольного города перед приступом неприятеля:

…Киевляне

Толпятся на стене градской

И видят: в утреннем тумане

Шатры белеют за рекой,

Щиты, как зарево блистают;

В полях наездники мелькают,

Вдали подъемля черный прах;

Идут походные телеги,

Костры пылают на холмах.

Беда: восстали печенеги!

Это уже достоверное и точное описание войны X века с ее вооружением, тактикой и даже средствами сообщения. Это уже начало исторического реализма.

Со сказкой и историей тесно соседствует ирония. Автор не стесняется подшучивать над своей героиней даже в самые трагические для нее минуты. Она плачет, -- однако "не сводит взора" с зеркала; решила утопиться -- и не утопилась; говорит, что не станет есть,-- а затем "подумала -- и стала кушать". Шутки нисколько не нарушают лирического образа героини -- напротив, они придают ему "милый" характер.

Киевский князь Светозар празднует свадьбу дочери Людмилы и славного витязя Руслана. Среди гостей - неудачливые соперники Руслана хазарский князь Ратмир и варяжский витязь Фарлаф. Вещий певец Баян поёт о героическом прошлом, затем его мысль обращается к новобрачным: их ждут суровые дни. Людмила клянётся в любви своему избраннику - в этом залог её счастья с Русланом. Баян запевает другую песнь - о великом певце, который сохранит для потомков историю Людмилы и Руслана. Внезапно слышатся раскаты грома, наступает тьма. Когда она рассеивается, юной княжны нет среди пирующих. Светозар призывает рыцарей найти исчезнувшую дочь и обещает отдать её в жёны спасителю.

На север ведёт дорога Руслана. Он приходит к пещере Финна - мудрого старца, который открывает ему имя похитителя Людмилы. Это злой волшебник, карла Черномор, во владения которого ещё ни кому не удавалось проникнуть. Но славный витязь сумеет победить злодея. Ему только нужно остерегаться козней коварной волшебницы Наины, которая мстит всем, кому помогает Финн.

Фарлаф тоже решил попытать счастья. Но опасный путь надоел ему. Он дрожит от страха при каждом шорохе. Пугает его и ветхая старушка, попавшаяся навстречу. Это Наина. Она успокаивает трусливого витязя: волшебница поможет победить Руслана и овладеть Людмилой. Вне себя от радости, Фарлаф обещает во всём слушаться старухи.

Руслан попадает на бранное поле, усеянное костями павших воинов. Посреди поля - огромная Голова, которая с ужасной силой начинает дуть на витязя. Преодолевая поднявшийся ветер, Руслан поражает Голову копьём. Пошатнувшись, она приоткрывает спрятанный волшебный меч. Только им и можно сразить Черномора, хитрого и злого брата Головы, срубившего её.

Следующим испытанием становится волшебный замок Наины. Сладкоголосые девы манят путников отдохнуть, забыться в их объятиях. Их чарам поддаются и Руслан и Ратмир, которого тщетно молит вспомнить о былой любви покинутая им и пришедшая сюда на его поиски Горислава. Появление Финна рассеивает волшебство Наины. Витязи продолжают свой нелёгкий путь.

Тоскует в неволе Людмила. Волшебные сады Черномора не радуют её взор. Постылы танцы волшебных дев и дары, посылаемые коварным властителем. Появляется он сам - карла с огромной бородой, которую несут на подушках арапчата. Звук боевого рога возвещает о появлении Руслана, вызывающего похитителя Людмилы на смертный бой. Чудесный меч отсекает бороду Черномору, в которой таится его сила, - волшебник повергнут. Но Людмила погружена в непробудный волшебный сон.

Ратмир сопровождает Руслана со спящей княжной в Киев. Их ночлег в долине омрачён новой бедой: Людмила опять похищена. Исчез и Руслан.

Коварный похититель княжны Фарлаф привез её в стольный Киев. Светозару возвращена дочь, но ни Фарлаф, ни помогающая ему Наина не в силах её разбудить. Догнавший похитителя лишь в Киеве Руслан с помощью волшебного перстня Финна разрушают злые чары. Прекрасная княжна просыпается. Все славят храброго витязя и светлых богов.

Отметим, что действие поэмы "Руслан и Людмила" начинается и оканчивается в Киеве, как и в плане неосуществленной поэмы Жуковского. В обоих произведениях героями являются князь Владимир и его богатыри, среди которых находится Рогдай (имя его взято и Пушкиным и Жуковским, очевидно, из "Истории Государства Российского" Карамзина) [9, 106].

Первая песнь поэмы Пушкина начинается с изображения пира князя Владимира по случаю брака его дочери Людмилы с Русланом. "Владимир" должен был начинаться с описания приготовлений к торжеству -- женитьбе Владимира на Милолике, новгородской княжне.

Осада Киева печенегами (эпизод, сведения о котором Пушкин почерпнул из "Истории" Карамзина), описанная в шестой песни "Руслана и Людмилы", -- событие, вокруг которого Жуковский предполагал развернуть, как это видно из плана, всё действие поэмы "Владимир".

Певец Баян на пиру князя Владимира является действующим лицом и у Пушкина и у Жуковского (образ Баяна, знакомый обоим поэтам по "Слову о полку Игореве", был, впрочем, почти традиционным в сказочно-богатырских поэмах).

Имя похитителя Людмилы -- Черномора, взятое Пушкиным, вероятно, из поэмы "Илья Муромец" Карамзина, упоминается и в плане "Владимира". Роль, которую играет Фин в "Руслане и Людмиле", аналогична роли святого Антония у Жуковского, а Наина напоминает о "влюбленной чародейке" (Велледе) из плана "Владимира". Наконец, из отдельных мелких деталей отметим шапку-невидимку, играющую значительную роль в третьей песни "Руслана и Людмилы" и упоминаемую Жуковским в "Мыслях для поэмы".

На основании плана "Владимира" можно предположить, что Жуковский задумал написать так называемую "романическую" или "романтическую" поэму (по определению теоретиков литературы того времени). Н. Ф. Остолопов, перечислив ряд характерных жанровых признаков такого рода поэмы, указывал: "На русском языке в романическом вкусе мы имеем написанную г. Пушкиным поэму Людмила и Руслан". С ним был согласен и Н.И. Греч, который находил, что "важнейшее его Пушкина сочинение есть романтическая поэма „Руслан и Людмила"..." [7, 157].

Произведение Пушкина было первым этапом его на пути к народности, первой попыткой молодого поэта создать национальную поэму. Принципиальное значение имело обращение Пушкина в ряде случаев к русским источникам (например, народным сказкам), интерес его к русской старине (отнесение действия поэмы к временам княжения Владимира в Киеве), исторический элемент в поэме (осада Киева печенегами, а не татарами, как это изображалось, вопреки истории, в былинах) и, наконец, язык поэмы, приближающийся порой к разговорной народной речи.

Заключение

Монографических работ, обобщающих опыт литературных киевских текстов, по сей день не существует. Даже достаточно поздняя провинциальная типология лесковского и купринского Киева, нашедшая свое продолжение в "Киеве-городе" Булгакова, в специальных работах не описана. Отметим лишь небольшую статью А.И. Белецкого, представляющую собой перечень "киевских текстов" очень разного характера -- от ранних Лаврских преданий и былин Киевского цикла до поэм Т.Г. Шевченко и современных автору украинских текстов первой половины минувшего века. Однако уже в этой работе выделены основные жанровые и тематические узлы "киевских текстов": Киев исторический и Киев фантастический, "изживающий себя" в 1840-е гг., единичные опыты "жанровых картинок" (Карлгоф, Вдовиченко) и поздние "бытовые очерки" (Куприн).

Самая полная библиография литературных "киевских текстов" первой половины XIX в. содержится в вышедшей в 1928 г. монографии В.В. Сиповского "Україна в російському письменстві".

В украинских исследованиях последнего времени содержится много полезных наблюдений о польско-латинских "киевских текстах" XVII в. (здесь особого внимания заслуживают монографии Н. Яковенко [Яковенко 2002] и И. Шевченко [Шевченко 2001]). Собранные и проанализированные в этих работах исторические и символические концепты составляют своего рода претекст историко-идеологических нарративов Киева конца XVIII -первой трети XIX вв. Заслуживают упоминания работы С. Биленького о Киеве 1800-1840-х гг. в польской, русской и украинской беллетристике и мемуаристике, а также о новой культурной ситуации, сложившейся в Киеве после учреждения в 1834 г. университета Св. Владимира. Часть текстов приводится по косвенным источникам: Пушкин, Рылеев и др. по антологии "100 поэтов о Киеве".

Список использованных источников

1. В.Г. Белинский. Сочинения Александра Пушкина. Редакция Н.И. Мордовченко, Л., 2007.

2. П.В. Владимиров. Происхождение "Руслана и Людмилы" А.С. Пушкина (1817-1820 гг.). "Университетские известия", Киев, 1991.

3. П.Н. Шеффер. Из заметок о Пушкине. "Руслан и Людмила". В сборнике: "Памяти Л.Н. Майкова". СПб., 1997.

4. Д.Д. Благой. Творческий путь Пушкина. Изд. Академии Наук СССР, 1986.

5. А.Н. Соколов. Очерки по истории русской поэмы XVIII и первой половины XIX в., М., 2003.

6. Н.И. Греч. Учебная книга российской словесности, ч. III. СПб., 1991.

7. П. Бартенев. А.С. Пушкин. Материалы для его биографии. Гл. 2 -- Лицей. "Московские ведомости", 1992.

8. М.А. Цявловский. Летопись жизни и творчества А.С. Пушкина, т. I. Изд. Академии Наук СССР, М., 1981.

9. П. Бартенев. А.С. Пушкин. Материалы для его биографии.

10. В.Г. Белинский, Сочинения Александра Пушкина. Гослитиздат, Л., 1987.

11. Н.И. Греч. Учебная книга российской словесности, ч. IV. СПб., 1967.

Размещено на Allbest.ru