Постановка и решение проблемы человека в мире абсурда у Гоголя и Кафки ("Нос" и "Превращение")

Мне представляется вполне уместным вспомнить здесь о том, что и Гоголь и Кафка--глубоко религиозные авторы. По-разному, конечно, видят они и проблему и возможность её решения. Так, в произведении Кафки его героем выступает современник, в сознании которого Бог либо умер, либо отдалился от мира. Однако сюжетные коллизии сводятся к тому, что присутствие Бога вовсе не перестало быть повседневным и повсеместным, но сделалось более незаметным. Ощущается присутствие Бога и у Гоголя. Ведь всё происходит не случайно. В обоих произведениях нам предъявлен сам факт уже свершившегося действа: Ковалёв уже без носа, а Грегор уже жук. Мы не знаем, да нам это, в принципе, и не важно, как нос оказался отрезанным, как попал в булку, как вошёл в жизнь и почему Грегор стал жуком--это детали, к которым не приковано внимание читателя. Но ведь это же произошло по какой-то великой задумке! Авторской, в данном случае, но если смотреть глобальнее, то за этим же стоит некая иррациональная сила, о которой не стоит забывать! Сверхъестественные обстоятельства застают героев врасплох, в самые неожиданные для них моменты, в самые неудобные место и время, заставляя испытывать "страх и трепет" перед бытием. Живописуется история человека, оказавшегося в центре метафизического противоборства сил добра и зла, но не сознающего возможности свободного выбора между ними, своей духовной природы и тем самым отдающего себя во власть стихий. Говоря словами Платона, у героев не происходит "сосредоточивание и собирание души в себе самой". Герман Брох очень точно заметил, что бессознательное у Кафки возведено в поэтическое выражение с почти мифологической спонтанной непосредственностью. То же самое по этому поводу можно сказать, по-моему, и про Гоголя…

Исследуя способ организации художественного мира Гоголя и Кафки, приходим к выводу, что решение авторами проблемы человека в мире абсурда при внешнем сходстве имеет качественные различия. Гоголь трагическое преодолевает посредством комического: смеясь, читатель освобождается от абсурда пошлости. У Кафки же трагический абсурд бытия--«ужас--становится священным». «Голый среди одетых», герой Кафки бросает отсвет на социум, который заслуживает приговора. Прикованный личной болью к трагедии жизни, Кафка острее других ощущает абсурдную компоненту бытия.

Идут года, складываясь в века, мир меняется, люди, казалось бы, тоже… А проблемы почему-то остаются… И странно и немного грустно осознавать сегодня всю жуткую актуальность проблематики, заявленной и Кафкой, и Гоголем, и многими их предшественниками… Наверное, есть такие вопросы, которые ещё относят к «вечным» и которые не разрешатся, пока существует цивилизация. Но между тем, насколько бы всё было проще и радостнее, когда бы каждый сам мог хотя бы для себя ответить на них и сделать уверенно свой выбор с полным осознанием. Мы видим, что вопросы, заявленные двумя писателями, никуда не ушли не только из литературы, но и из жизни. А значит, нам и следующим поколениям ещё предстоит терзаться и искать, находить и вновь терять, учитывая опыт наших предков, и всё же приходить к своим выводам, решениям и ответам. Дай Бог, чтобы они вывели нас к истине и чтобы жизнь наших потомков была светлее и чище…

Список используемой литературы:

· Н. В. Гоголь. Избранные сочинения в двух томах;

· Франц Кафка;

· Ю. Манн «Сквозь видный миру смех…»;

· А. Терц «В тени Гоголя»;

· В Набоков. Лекции по русской культуре;

· В. Набоков. Лекции по зарубежной литературе;

· А. Синеок «Кафка в нашей жизни»;

· К. В. Фараджев «Отчаяние и надежды Франца Кафки»;

· А. Камю «Абсурд и самоубийство»;

· С. Шульц. «Гоголь. Личность и художественный мир»;