Валерий Яковлевич Брюсов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Образ города в русской литературе

1.1 Брюсов В.Я. символист

1.2 Образ города в раннем творчестве В.Я. Брюсова

1.3 Образ города в зрелом творчестве В.Я. Брюсова

1.4 Образ города в позднем творчестве В.Я. Брюсов

Глава 2. Образ города в произведениях Брюсова В.Я.

Заключение

Библиография

Введение

В русской литературе существует несколько сквозных тем, к которым обращаются многие писатели, поэты, вне зависимости от эпохи, в которую они живут, вне зависимости от направления, в русле которого они создают свои произведения. Москва ли это Н.М. Карамзина, К.Н. Батюшкова, А.И. Герцена, А.С. Грибоедова или Петербург А.Н. Радищева, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, город активно входит в прозу и поэзию XVIII - XIX веков. Но каждый из писателей и поэтов привносит в раскрытие "вечной" темы что-то свое, уникальное, неповторимое.

В начале XX столетия тему города затронули поэты Серебряного века: В.Я. Брюсов, А. Белый, А.А. Блок и др.. Возникая как фон произведения, место действия героев и событий, город превращается в средство писательского замысла, приобретая тем самым свою художественную образность и становясь полноправным действующим лицом. Наиболее ярко это проявилось в творчестве В.Я. Брюсова - известного поэта, писателя, литературного критика, историка, философа, переводчика, теоретика русского символизма.

Валерий Яковлевич Брюсов одним из первых поэтов XX века, обратившихся к теме города и оказавших существенное влияние на последующих поэтов-урбанистов. Творчество Брюсова как родоначальника урбанизма в русской поэзии XX века вызывает немалый интерес у исследователей. город брюсов стихотворение урбанист

Изучением его творчества занимались Д. Максимов, К. Мочульский, М. Шаповалов, Н.Бурлаков, С. Гиндин и т.д. О нем написано много работ, в которых рассматриваются разные аспекты деятельности Брюсова: Брюсов-критик; Брюсов-переводчик; Брюсов-историк; Брюсов-прозаик и т.п. Целый ряд исследователей: Т.Анчугова, Л.Протасова, Т.Ковалева раскрывают специфику языка Брюсова. Круг исследований расширяется в монографиях Н. Бурлакова , М. Шаповалова, Д. Максимова. Эти авторы рассматривают жизненный и творческий путь писателя в целом, обращается внимание и на тему города, поскольку она является одним из основных мотивов поэзии В.Я. Брюсова.

В данных работах выявляются основные черты брюсовского города, подчеркивается значимость Брюсова как поэта-урбаниста, приводятся факты обращения поэта к данной теме, выявляется его отношение к городу.

Н. Бурлаков связывает город Брюсова с местом его рождения, с Москвой. Опираясь на биографию поэта, он выделяет этапы его творчества.

В исследовании В. Волошина город Брюсова рассматривается с позиции приятия-неприятия его поэтом. Волошин выделяет два типа города в брюсовской поэзии: Старый Город и Новый Город. Старый Город, существовавший при Брюсове, самим поэтом отвергается. Брюсов хочет построить Новый Город. "Город Будущего он строит по образцу и подобию Старого Города. Но, не постигнув законов Старого Города, в Городе Будущего он обречен на то же незнание и непонимание". М. Волошин считает, что Брюсов не певец, а враг города, и заявляет в своём труде: "Такому яростному врагу города не подобает имя "поэта города".

Традиционной же точкой зрения выражена в работах К. Мочульского, М. Шаповалова, К. Чуковского, С. Гиндина и т.п. Эти ученые видят в Брюсове певца города и приводят в доказательство наиболее значимые его урбанистические произведения. К. Чуковский, делая обзор современной ему русской поэзии, останавливается на В. Брюсове как на одном из "городских" поэтов. Автору статьи удается убедить читателя в том, что только город - преобладающее начало в творчестве В.Брюсова.

Итак, можно сделать вывод, что творчество В. Брюсова интересовало и интересует многих литературоведов. Но на наш взгляд, данная тема раскрыта недостаточно полно. В рассмотренной нами критической литературе не прослежена вполне отчетливо специфика и эволюция образа города в поэзии В. Брюсова.

Цель настоящего исследования - проследить эволюцию образа города в поэзии В. Брюсова.

Основными задачами являются:

- раскрыть своеобразие художественного изображения города в творчестве поэта;

- выявить функционирование образа города в ранней, зрелой и поздней поэзии В. Брюсова;

- знакомство и анализ стихотворений В.Я.Брюсова.

Предметом нашего исследования являются стихотворения В.Брюсова разных периодов. В работе также используются малоизвестные источники, письма и статьи поэта, воспоминания о нем современников и другие материалы.

Глава 1. Образ города в русской литературе

1.1 Брюсов В.Я. символист

Однажды В.Я. Брюсов воскликнул : "Я не хочу прошлого! Я хочу будущего, будущего! Только разве прошлое других людей, давно отошедших, прошлое иных веков. Его я люблю!" И поэт нашел область, соединяющую в себе черты давних столетий и знаки меняющегося грядущего. Так был воспринят им город. В его поэзии начинают появляться картины городской жизни с ее шумами, грохотом, движением людских толп и быстро мчащихся экипажей, с ее соблазнами и противоречиями. В.Я.Брюсов становится одним из первых поэтов-урбанистов в русской поэзии ХХ века.

Сам по себе урбанизм является направлением в искусстве, а следовательно, и в поэзии, изображающим жизнь больших современных городов. В отличие от живописи и архитектуры урбанистическая поэзия направлена на отражение жизни крупных капиталистических городов с их огромным населением, шумной техникой, с контрастами роскоши и нищеты с помощью образного поэтического слова. В урбанистической поэзии важно, чтобы читатель ярко себе представлял описываемые поэтом картины городской жизни.

Как урбанизм связан с различными областями в искусстве, так и урбанистическая поэзия связана с различными течениями и литературными группами, которые по-своему воспринимали город. В.Брюсов изображает капиталистический город, его неисчерпаемый "яростный людской поток" как "воплотившийся в земные формы бред" ("Конь блед").

В разработке этой темы Брюсов опирается на традиции своих предшественников: А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Н.А. Некрасова, Ф.М. Достоевского из русской литературы. Также в урбанизме поэта прослеживается влияние французских символистов: А. Рембо, П.Верлена, Э. Верхарна. Тема города к началу XX века была уже не новой. Она активно вошла в произведения великих классиков XVIII - XIX веков: Н.М. Карамзина, А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Н.А. Некрасова и др..

Вслед за Гоголем, Достоевским, Брюсов воспринимает тему города как остро-социальную, обнаженную внутренние конфликты общественной жизни.

Следует отметить, что на формирование Брюсова как поэта-урбаниста оказала влияние и окружающая его среда, тот микроклимат, в котором он жил. В.Брюсов родился в Москве, на Цветном бульваре, в доме, который даже своим внешним нескладным устройством напоминал, своими мезонинами, пристройками, полутемными комнатами, скрипучими деревянными лестницами напоминал о нравах и привычках едва ли не дореформенного торгового мещанства. Остановка, окружавшая молодого Брюсова, отражала и более поздний уклад. Брюсов вырос в большом капиталистическом городе, который в то время в значительной мере уже потерял свою старозаветность. Уже тот факт, что город являл собой как старые, так и новые явления, отражал в сознании молодого поэта какую-то двойственность отношения к нему.

Даже в облике и характере Брюсова-старшеклассника, бородатого, некрасивого, преисполненного юношеского самомнения, чудаковатого, погруженного в свои мысли, поражающего учителей способностями и знаниями, одинокого среди товарищей, угадывалось зарождение какой-то непривычной породы людей, возбужденных реальностями и видениями по-новому развернувшейся городской жизни. Брюсову открылась искривленная душа буржуазного города, мир ночных ресторанов, домов терпимости и картежных страстей. Еще в ранней юности он соприкоснулся с этой стихией, переболел духовными болезнями горожанина.

Валерия Брюсова называют вождем русского символизма. Для его творчества были характерны беззаветная преданность своему призванию поэта, страстное служение литературе, невзирая на общественный строй. Он утверждал, что мастерство -- важнейший элемент художественного творчества.

В 1894--1895 гг. вышли три сборника стихотворений "Русские символисты". Как выяснилось позже, автором большинства стихотворений был Брюсов, выступивший под разными псевдонимами, чтобы создать впечатление существования большого объединения поэтов-единомышленников. Мистификация удалась -- читатели и критики заговорили о русском символизме.

Первые стихотворения Валерия Брюсова были опубликованы в 1894--1895 годах и сразу привлекли внимание читателей своей необычностью, дерзостью, экзотичностью. Молодой поэт стремится увидеть необычное в повседневном, зафиксировать преходящие чувства в ярких образах. Отсюда непривычные слова, странные картины, необычные сравнения:

"Фиолетовые руки

На эмалевой стене

Полусонно чертят звуки

В звонко-звучной тишине". ("Творчество").

В своих поэтических сборниках начала XX века В. Брюсов затрагивает множество исторических тем: древняя Ассирия, Египет, Греция, Рим, средневековье и Возрождение, наполеоновская эпоха. Обращаясь к героям истории, Брюсов пытается найти в их мыслях и поступках то, что созвучно современности.

Героев Брюсова объединяет целеустремленность, преданность избранному пути, вера в свое историческое предназначение. Брюсова привлекает сила ума и духа, позволяющая встать над будничными заботами, открыть неведомое. Но они всегда одиноки, они не способны на самопожертвование, в них нет чувства служения людям.

Разъединенность героев с окружающими людьми, отчужденность приводят Брюсова к некоторой картинности, риторичности, холодности стихов. Посвящая свои стихи "всем богам", автор, по существу, остается безразличным к содержанию их дела.

Брюсов всегда тяготел к урбанистической лирике -- был певцом города, который представлялся ему центром цивилизации и вместе с тем неким спрутом. Брюсов предчувствовал, что на этот город-спрут обрушится Рок. Это предчувствие поэта символически выражено в стихотворении "Конь блед":

Улица была -- как буря. Толпы проходили,

Словно их преследовал неотвратимый Рок.

Темой одиночества, жизненного неустройства, беззащитности и слабости человека окрашены строки, посвященные городской жизни. В воображении поэта все чаще возникает "близ яркой звезды умирающий город". "Унылый и усталый мир" близится к концу. За роковой чертой возможна либо рабская покорность установленным порядкам, либо взрыв стихийных сил протеста.

Брюсов ощущает обреченность цивилизации. Он считает приближающуюся революцию неизбежной, исторически закономерной, поэтому в нем нет страха, нет ненависти. Силы будущей революции представляются ему стихией, валом, который движется "по еще не открытым Памирам". Будущий мир станет "общим даром идущих поколений". Но как будет он построен, на каких основах, кто будет тот "вольный человек", который будет в нем жить, -- все это для Брюсова в высшей степени туманно и неопределенно.

Современный город с бурно развивающейся промышленностью, со всеобщей механизацией вызывает опасения поэта. "Стальной", "кирпичный", "стеклянный", с "железными жилами" город властвует над людьми, являясь средоточием порока: злобы, нищеты, разврата. В поэтическом мире Валерия Брюсова город, совмещая в себе все ужасы цивилизации, сам наносит себе страшный удар:

"Коварный змей с волшебным взглядом!

В порыве ярости слепой Ты нож, с своим смертельным ядом,

Сам подымаешь над собой." ("Городу")

Город своей масштабностью, мнимым величием притягивает человека:

Ты -- очарователь неустанный,

Ты -- не слабеющий магнит. ("Городу")

Но в то же время нельзя сказать, что Брюсов полностью отвергает город, в котором сосредоточены пороки, все отталкивающие стороны современной цивилизации. Поэт также понимает, что город -- центр существующей науки и индустрии:

"Горят электричеством луны

На выгнутых длинных стеблях;

Звенят телеграфные струны

В незримых и нежных руках…" ("Сумерки")

И все же, развивая урбанистическую тему, поэт находится как бы на перепутье, пытаясь понять, кто же вмешается в процесс механизации жизни, кто бросит вызов порочности современной цивилизации? Ответом на эти вопросы служит лирика Валерия Брюсова, в которой тот, раскрывая существующие проблемы (и упадок жизни, и отсутствие в ней страсти, борьбы, энергии, духовного начала), ищет пути выхода из создавшейся ситуации. Такой точкой опоры для современного города станет сильная личность, которая все преодолеет, и жизнь вновь наполнится энергией борьбы, устремится к обновлению, станет способной к изменению мира, вызовет прогресс мировой науки, искусства, индустрии. И в итоге произойдет расцвет цивилизации, которая достигнет небывалых вершин:

"Но чуть заслышал я заветный зов трубы,

Едва раскинулись огнистые знамена,

Я -- отзыв вам кричу, я -- песенник борьбы,

Я вторю грому с небосклона. Кинжал поэзии!

Кровавый молний свет,

Как прежде, пробежал по этой верной стали,

И снова я с людьми, -- затем, что я поэт.

Затем, что молнии сверкали." ("Кинжал" )

Таким образом, в брюсовской поэзии урбанистическая тема перекликается с поиском яркой, сильной личности, способной не только к перерождению и собственному возрождению, но и к изменению современной цивилизации, к преодолению мнимых, пустых взаимоотношений мира с искусством.

Итак, подводя итог развитию городской темы в поэзии Валерия Брюсова, нужно отметить двойственное отношение поэта к современному городу -- продукту существующей цивилизации. Поэт, видя все ужасы, страхи, которые несет город, одновременно пытается найти во всеобщем хаосе урбанистической жизни яркую индивидуальность, необыкновенную личность, которая приведет мир к обновлению.

Таким образом, можно сказать, что В. Брюсов, испытывая страх за судьбу и жизнь города, все же верит в победу разума и добра:

"Я люблю большие дома

И узкие улицы города,

В дни, когда не настала зима,

А осень повеяла холодом.

Пространства люблю площадей,

Стенами кругом огражденные, --

В час, когда еще нет фонарей,

А затеплились звезды смущенные.

Город и камни люблю,

Грохот его и шумы певучие, --

В миг, когда песню глубоко таю,

Но в восторге слышу созвучия.

("Я люблю большие дома...")

1.2 Образ города в раннем творчестве В.Я. Брюсова

Образ города в поэзии В.Брюсова возникает уже в первых его книгах: "Юношеское", 1892-1894гг., "Шедевры", 1894-1896гг., "Это - я", 1896-1897гг.. Здесь город еще не становится главным объектом художественного изображения, не развертывается во всю ширину. Наоборот, поэт бежит от него:

Эта светлая ночь, эта тихая ночь,

Эти улицы, узкие, длинные!

Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,

Прохожу тротуары пустынные. "Все кончено…", 1895

Для лирического героя данного стихотворения узкие длинные улицы и "тротуары пустынные" являются местом, усиливающим ощущение разлуки с любимой. В городе он чувствует себя одиноким, брошенным, но бегство из него тоже невозможно.

На улицах брюсовского города еще появляются несчастные в любви герои: пережившая ее безрадостный опыт девушка ("Туманные ночи", 1895) и женщина-проститутка ("Фантом", 1894). Город здесь становится свидетелем любовных переживаний героев, но бесчувственным, он только равнодушно смотрит на них и на происходящие события. Так нашему взору предстает еще одна картина:

Три женщины, грязные, пьяные,

Обнявшись, идут и шатаются,

Дрожат колокольни туманные,

Кресты у церквей наклоняются. "Подруги", 1895.

Эта яркая зарисовка с натуры близка некрасовскому петербургскому пейзажу, изображающему обездоленный городской люд, пропивающий с горя последние гроши. Городская обстановка раннего Брюсова накаляется присутствием еще одного немаловажного героя - сумасшедшего, в ужасе скользящего по городу, окруженного своими бредовыми видениями:

Я встречаю нагие тела,

Посинелые в рыхлом снегу,

Я минуты убийств стерегу

И смеюсь беспощадно с угла. "Сумасшедший", 1895

Сумасшедший радуется, что горят дома и весь город пылает в огне, а он стоит за углом и любуется придуманной самим же картиной. В своем сознании он убегает из города в "неживые леса", видя в них выход из быстро меняющегося городского окружения. Итак, в представленных ранних стихах В.Я. Брюсов отрицательно воспринимает город, он еще начинает "вдыхать его ядовитые пары", не понимая, что можно дышать полной грудью.

В постижении другого образа города Брюсов обращается к символизму. Он пишет стихотворение о городе, которым сам восторгается:

Дремлет Москва, словно самка спящего страуса,

Грязные крылья по темной почве раскинуты,

Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,

Тянется шея - беззвучная, черная Яуза. "Ночью", 1895.

Здесь город, доведенный до неузнаваемости в фантастическую картину. Москва уподобилась самке страуса с раскрытыми грязными крыльями, а речка Яуза стала тонкой шеей большой птицы. Стихотворение "Ночью" - яркий пример метаморфоз Брюсова, которые будут сопровождать образ города на всем протяжении его урбанистической поэзии. Лирический герой раннего Брюсова полон впечатлениями городского быта. Природа заслонена от него городскими образами, и он, вопреки общепринятым литературным традициям, бурно от нее отмежевывается.

Это было на улице, серой и пыльной,

Где деревья бульвара склонялись бессильно.

<…> Мы стояли с тобой молчаливо и смутно.

Волновалась улица жизнью минутной. "На бульваре", 1896

Здесь городская улица начинает проявлять какие-то чувства к своим героям, к двум влюбленным. Она не просто присутствует, она - "волнуется". Город поворачивается лицом к героям, а В.Я. Брюсов к городу.

Итак, говоря о начальном периоде творчества Брюсова, следует отметить, что, несмотря на декадентский индивидуализм молодого поэта, общей основой его ранней лирики все-таки является ее урбанистический характер. Находясь в "зачаточном состоянии", город не лишен своей яркости. Его улицы с равнодушного созерцания своих прохожих наполняются чувством сострадания. В городе раннего Брюсова много неясностей, недосказанности, туманности. Он часто затушеван вечерним и ночным светом, при котором разлука любимых становится еще трагичнее, а узкие длинные улицы приобретают серый цвет, что тоже пагубно влияет на его героев. Герои раннего Брюсова связаны с городом как местом пребывания и существования в нем. Особый акцент делается на их субъективных переживаниях.

1.3 Образ города в зрелом творчестве В.Я. Брюсова

Вершиной своего поэтического творчества сам В.Я.Брюсов считал сборник стихотворений "Венок". В "Венке" ярко расцветает гражданская лирика Брюсова, начавшая проявляться ещё в сборнике "Граду и миру". Брюсов поёт "гимн славы" "грядущим гуннам", прекрасно понимая, что они идут разрушить культуру современного ему мира, что мир этот обречён и что он, поэт, -- его неотрывная часть. Брюсов, происходивший из русского крестьянства, находившегося под "барским гнётом", был хорошо знаком с сельской жизнью. Крестьянские образы возникают ещё в ранний -- "декадентский" -- период брюсовской лирики. На протяжении 1890-х годов поэт обращается к "крестьянской" теме всё чаще. И даже в период поклонения городу у Брюсова иногда возникает мотив "бегства" с шумных улиц на лоно природы. Свободен человек лишь на природе, -- в городе он лишь ощущает себя узником, "рабом каменьев" и мечтает о будущем разрушении городов, наступлении "дикой воли". Брюсов сам ощущает себя рабом буржуазной культуры, культуры города, и его собственное культурное строительство является сооружением той же тюрьмы, что представлена в стихотворении "Каменщик". Схоже по духу с "Каменщиком" и стихотворение "Гребцы триремы" (1905).

Важную роль в сборнике В.Я. Брюсова "Венок" играет поэма "Конь блед", написанная в 1903 году, которую так ценил А. Белый. Подчёркивая философско-исторический смысл поэмы, Брюсов писал К.И.Чуковскому: "Это - НЕ Париж, НЕ Лондон, НЕ Нью-Йорк. Это город Будущего, город "Земли" (название трагедии Брюсова)". Это и другие урбанистические стихотворения Брюсова, даже впрямую и не связанные с темой Петербурга, оказали значительное влияние на русскую поэзию начала века и, в частности, на ее "петербургскую" линию. В данной поэме перед читателем предстаёт полная тревоги, напряжённая жизнь города. Город своими "грохотами" и "бредом" стирает надвигающийся лик смерти, конца со своих улиц -- и продолжает жить с прежней яростной, "многошумной" напряжённостью.

Эпиграфом к поэме служат строки из "Апокалипсиса", откровения апостола Иоанна Богослова: "И се конь блед и сидящий на нем, имя ему Смерть". По "Апокалипсису", на землю прибудут четыре вестника, среди которых будет конь блед, олицетворяющий собой саму смерть.

Данная поэма В.Я. Брюсова является призывом, предупреждением скорого конца. На улицах города кошмар: "буря", "адский шепот", "грохот", "рокот колес" - все это создает неприятную атмосферу.

Улица была - как буря. Толпы проходили,

Словно их преследовал неотвратимый Рок.

Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток.

Вывески, вертясь, сверкали переменным оком

С неба, с страшной высоты тридцатых этажей;

В гордый гимн сливались с рокотом колес и скоком

Выкрики газетчиков и щелканье бичей.

Лили свет безжалостный прикованные луны,

Луны, сотворенные владыками естеств.

В этом свете, в этом гуле - души были юны,

Души опьяневших, пьяных городом существ.

В этом отрывке автор дает нам представление о месте события. На улицах города не только техника, но и люди. Это люди, опьяненные городом, постепенно теряющие свою душу. Но в эту "бурю" врывается "чужой", "заглушая гулы, говор, грохот карет", будто действительно звук "г", умело использованный автором стихотворения, заглушает мирские звуки, порожденные суетой:

И внезапно - в эту бурю, в этот адский шепот,

В этот воплотившийся в земные формы бред,-

Ворвался, вонзился чуждый, несозвучный топот,

Заглушая гулы, говор, грохоты карет.

Показался с поворота всадник огнеликий,

Конь летел стремительно и стал с огнем в глазах.

В воздухе еще дрожали - отголоски, крики,

Но мгновенье было - трепет, взоры были - страх!

Был у всадника в руках развитый длинный свиток,

Огненные буквы возвещали имя: Смерть...

Полосами яркими, как пряжей пышных ниток,

В высоте над улицей вдруг разгорелась твердь.

Конь - вестник неминуемой смерти, но люди испытывали "мгновенный великий ужас". Само по себе это фантастическое явление завораживает. Более того, оно поражает своей несовместимостью с обычной, каждодневной городской обстановкой: "вывески, вертясь, сверкали переменным током", "сливались с рокотом колес и скоком выкрики газетчиков и щелканье бичей"... Исток драматизма впечатляющий: неостановимое движение "пьяных городом существ" - "несозвучный топот" вестника апокалипсического "конца света". Эта исходная ситуация оригинально развита. Они не наблюдали за временем, впустую проходит их жизнь. Горожане соблазнены, одурманены своей свободой но, на самом деле, закованы в цепи, создаваемые обществом, его устоями, мнениями, и не способны изменить что-либо и разрушить эти цепи. И лишь проститутке и сумасшедшему, людям, которые в обществе считаются "падшими", морально нечистыми, дано понять смысл этого послания:

И в великом ужасе, скрывая лица,- люди

То бессмысленно взывали: "Горе! с нами бог!",

То, упав на мостовую, бились в общей груде...

Звери морды прятали, в смятенье, между ног.

Только женщина, пришедшая сюда для сбыта

Красоты своей,- в восторге бросилась к коню,

Плача целовала лошадиные копыта,

Руки простирала к огневеющему дню.

Да еще безумный, убежавший из больницы,

Выскочил, растерзанный, пронзительно крича:

"Люди! Вы ль не узнаете божией десницы!

Сгибнет четверть вас - от мора, глада и меча!"

Брюсов акцентирует не "великий ужас" людей перед "всадником смерти" (хотя мотив такой есть), а восторг перед ним "женщины, пришедшей сюда для сбыта красоты своей", и сумасшедшего, "бежавшего из больницы". Отражена конечная степень трагизма: гибель воспринимается спасением. Женщина, "плача, целовала лошадиные копыта" у "коня блед". А когда он пропал, проститутка и безумный "все стремили руки за исчезнувшей мечтой

"Но восторг и ужас длились - краткое мгновенье.

Через миг в толпе смятенной не стоял никто:

Набежало с улиц смежных новое движенье,

Было все обычном светом ярко залито.

И никто не мог ответить, в буре многошумной,

Было ль то виденье свыше или сон пустой.

Только женщина из зал веселья да безумный

Всё стремили руки за исчезнувшей мечтой.

Но и их решительно людские волны смыли,

Как слова ненужные из позабытых строк.

Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток.

Видение было, пусть даже воспоминания о нем смыли "людские волны", но вестник Смерти посетил землю, а это значит, что автор хочет предупредить о неминуемой кончине города, буржуазных отношений и человека-лирика в руках общества. Кольцевая композиция стихотворения позволяет судить о том, что прибытие посланника на землю не заставило задуматься о времени, о жизни, о смерти, потому что все стало на круги своя: Мчались омнибусы, кебы и автомобили, Был неисчерпаем яростный людской поток.

Читая поэму В.Я. Брюсова "Конь блед", читатель чувствует что-то таинственное, что-то космическое. Город в данном произведении предстает страшной силой: надвигаются тучи, появляется всадник, людская толпа напугана. Видения не боятся лишь проститутка и сумасшедший. Это люди, которых современное автору общество отвергает. Именно "падшие" видят всю лживость мира, города, именно они протягивают к всаднику руки. Грозное для общества видение для них мечта. Сам автор видит пустоту города.

Таким образом, В.Я. Брюсов выступает здесь противником городской цивилизации, поэтом-"антиурбанистом", который желает изменить город в лучшую сторону, придать его жителям духовности и нравственности. В настоящий же момент город находится в опасности, именно поэтому эпиграф взят Брюсовым из "Апокалипсиса".

1.4 Образ города в позднем творчестве В.Я. Брюсова

Творчество В.Я. Брюсова 1912 - 1924 годов характеризуется как "затихание" его урбанистической поэзии. Городские стихотворения данного периода становятся уже не столь яркими и притягательными, как в зрелый период его творчества. Они приобретают второстепенный характер. В эти годы Брюсов пишет сборники: "Семь цветов радуги" (1912-1915), "Девятая камена" (1915-1917), "Последние мечты" (1917-1919гг.), "Миг" (1920-1921), "Меа" (1922-1924) и другие. Нельзя сказать, что он отрекается от города. У него встречаются яркие произведения о городе. Так, он создает два стихотворения о Петербурге: "У канала" и "Петербург". Брюсов с любовью и нежностью описывает его жизнь, что иногда кажется, что это не он:

Так близко Невский, - возгласы трамваев,

Гудки авто, гул тысяч голосов…

А серый снег, за теплый день растаяв,

Плывет, крутясь, вдоль темных берегов.

Так странно: там - кафе, улыбки, лица.

Здесь - тишь, вода и отраженный свет.

Все вобрала в водоворот столица,

На все вопросы принесла ответ. "У канала", 1912.

Поэт видит контрасты города: шум и тишину, суету и спокойствие, разногласия и гармонию. Он видит, ощущает его природу: Люблю я зыбкость полусонных вод.… Люблю следить волны унылый ход. ("У канала", 1912).

Пейзажные зарисовки Брюсова полны лиризма и спокойствия, а то время как раньше они были более динамичными. Брюсов, как и Пушкин в "Медном всаднике", восторгается северной столицей:

Но Петроград огнями залит,

В нем пышной роскоши рассвет,

В нем мысль неутомимо жалит,

В нем тайной опьянен поэт. "Петербург", 1912г.

Брюсов как поэт-урбанист ратует за создание новых городов, с новыми людьми, но тут же видит возмездие человеку за то, что рост цивилизации пагубен для природы:

Воля проснется природы,

Грозно на дерзких восстанет,

Рухнут прозрачные своды,

Железо обманет … . "Земля молодая", 1913г.

Но рост цивилизации пагубен и для самого человека. В стихотворении "Электрические светы" (1913г.) поэт хорошо это показывает:

Залив сияньем современность,

Ее впитали мы в себя,

Всю ложь, все мишуру, всю бренность,

Преобразили мы, любя … .

Это стихотворение написано от лица "электрических светов", которые чувствуют свою власть над городом и его обитателями. Они гордятся своим всемогуществом. Поэт ощущает на себе давление городской современности.

Как видим, тема возмездия продолжается и в поздний период творчества Брюсова. Поэт не мог оставаться невидящим и равнодушным по отношению к происходящему в современном городе. Здесь проплывают трамваи, "шумит, пыля, авто", и "люди, словно стая птиц, где каждая - никто!". Люди становятся безликими, ничего не значащими, влекомыми гудком паровозов, бегом толпы и зовом автомобиля: "И снова манит безотчетно" "призыв протяжный и двухнотный автомобильного гудка" ("Зов автомобиля", 1917г.). 1917 год принес изменения. Теперь героями города становятся солдаты, большевики, бывшие "каменщики" и рабочие; появляются и новые его атрибуты: листовки, лозунги, красные флаги:

На улицах красные флаги,

И красные банты в петлице,

И праздник ликующих толп. "На улицах", 1917г.

Сейчас изображается уже Москва с ее главным центром - Кремлем и Красной площадью. Город этого периода связан с революционными событиями и изменениями. На улицах революционной Москвы появляются три старухи, те три женщины, которые возникли в творчестве поэта задолго до двух революций, еще в ранний период его поэзии:

И, когда в Москве трагические

Залпы радовали слух,

Были жутки в ней - классические

Силуэты трех старух. "Парки в Москве", 1920г.

Эти герои, как и сумасшедший, проститутка и рабочие, проходят через всю урбанистическую поэзию В. Брюсова. Они помогают поэту показать изменения не только города, его эволюцию, но и изменения в самом человеке, от которого зависит атмосфера города.

В конце 1923 года город становится очагом для Брюсова, его кровом:

Здесь полнит память все шаги мне,

Здесь, в чуде, я - абориген,

И я, храним, звук в чьем-то гимне,

Москва! В дыму твоих легенд. "У Кремля", 1923г.

В этих строках чувствуется некая усталость поэта. Однако отдыхает он в городе.

Сплав, пылав, остывает … Но, с гор вода, -

Годы, дни, жизнь, и, ужас тая,

В шелест книг, в тишь лесов, в рокот города,

Выкрик детской мечты: - это - я! "Это я", 1922г.

Книги, леса и город - вот, где Брюсов с самого начала и до конца своего творческого пути.

Таким образом, в поздний период его творчества В.Брюсов подводит итоги своей поэтической деятельности. И город не остается упущенным их внимания поэта, хотя и отходит на дальний план. Город Брюсова стал тем образом, который постоянно присутствовал в сознании поэта, независимо от того, входил он в его стихотворения или нет. Он стал его домом. Это подтверждают такие слова Брюсова: "Мне казалось, что теперь, в последний период моей жизни, я вернулся в Дом отчий". Как видим, поэт принял город, к которому так противоречиво относился на протяжении всей урбанистической поэзии.

Глава 2. Образ города в произведениях Брюсова В.Я.

В 1894--1895 гг. вышли три сборника стихотворений "Русские символисты". Как выяснилось позже, автором большинства стихотворений был Брюсов, выступивший под разными псевдонимами, чтобы создать впечатление существования большого объединения поэтов-единомышленников. Мистификация удалась -- читатели и критики заговорили о русском символизме. Стихи Брюсова начала девяностых годов носят на себе следы самых разнообразных влияний. "Влияние Пушкина и влияние "старших" символистов причудливо сочетались во мне,- признавался сам поэт,- и я то искал классической строгости пушкинского стиха, то мечтал о той новой свободе, какую обрели для поэзии новые французские поэты". К этому нужно добавить еще сильнейшее влияние романтиков, в частности Г. Гейне. Для Брюсова, великого труженика, работа всегда была главным смыслом жизни. Теперь он прославляет труд и в стихах. И поэтическое, литературное творчество он - как бы в полемике с поэтами романтико-идеалистического склада - представляет в виде напряженного труда, в образе вспашки поля, а поэтическую мечту - в образе вола, тянущего тяжелый плуг.

В его стихах о городе все сильнее звучат социальные мотивы, все больше внимания уделяется судьбе обездоленных городских низов. В это время Брюсов создает свое знаменитое стихотворение "Каменщик" - о рабочем, который вынужден воздвигать тюрьму, где будет томиться в заключении, может быть, его же сын. Случайный мимолетный разговор прохожего с рабочим, возводящим стену, явился сюжетной основой для знаменитого стихотворения "Каменщик". За скупыми резкими словами: "-Эй, берегись! под лесами не балуй...Знаем все сами, молчи!", обращенными к прохожему, пытающемуся просвещать рабочего, встает образ уже не просто угнетенного и подавленного народа, а народа, набирающего силу, готового подняться на борьбу со своими врагами. Это было явное осознание классового противостояния в современном обществе, приближение к пониманию тех общественных коллизий, которые проявились в грандиозном размахе революции 1905 года. Каменщик прохожему отвечает сухо, ведет себя грубо. Он осознает, что возможно в тюрьме будет сидеть его сын. Можно сказать, будто он строит "для него". Стихотворение написано в виде диалога, но Брюсов не забывал о композиции. Способ рифмовки АБАБ. Здесь присутствует женская рифма: лопатой - богатый. Мужская: белом-делом. Риторическое восклицание: "Тех он, кто нес кирпичи". Верная лопата-метафора. Частица "эй" придает разговору простоту. Каменщик-это обращение.

Каменщик

-- Каменщик, каменщик в фартуке белом,

Что ты там строишь? кому?

-- Эй, не мешай нам, мы заняты делом,

Строим мы, строим тюрьму.

-- Каменщик, каменщик с верной лопатой,

Кто же в ней будет рыдать?

-- Верно, не ты и не твой брат, богатый.

Незачем вам воровать.

-- Каменщик, каменщик, долгие ночи

Кто ж проведет в ней без сна?

-- Может быть, сын мой, такой же рабочий

Тем наша доли полна.

-- Каменщик, каменщик, вспомнит, пожалуй.

Тех он, кто нес кирпичи!

-- Эй, берегись! под лесами не балуй...

Знаем все сами, молчи! 16 июля 1901

Важную роль в сборнике В.Я. Брюсова "Венок" играет поэма "Конь блед", написанная в 1903 году, которую так ценил А. Белый. Подчёркивая философско-исторический смысл поэмы, Брюсов писал К.И.Чуковскому: "Это - НЕ Париж, НЕ Лондон, НЕ Нью-Йорк. Это город Будущего, город "Земли"". Это и другие урбанистические стихотворения Брюсова, даже впрямую и не связанные с темой Петербурга, оказали значительное влияние на русскую поэзию начала века и, в частности, на ее "петербургскую" линию. В данной поэме перед читателем предстаёт полная тревоги, напряжённая жизнь города. Город своими "грохотами" и "бредом" стирает надвигающийся лик смерти, конца со своих улиц -- и продолжает жить с прежней яростной, "многошумной" напряжённостью. Эпиграфом к поэме служат строки из "Апокалипсиса", откровения апостола Иоанна Богослова: "И се конь блед и сидящий на нем, имя ему Смерть". По "Апокалипсису", на землю прибудут четыре вестника, среди которых будет конь блед, олицетворяющий собой саму смерть. Данная поэма Брюсова является призывом, предупреждением скорого конца. На улицах города кошмар: "буря", "адский шепот", "грохот", "рокот колес" - все это создает неприятную атмосферу.

"Улица была - как буря. Толпы проходили,

Словно их преследовал неотвратимый Рок.

Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток.

Вывески, вертясь, сверкали переменным оком

С неба, с страшной высоты тридцатых этажей;

В гордый гимн сливались с рокотом колес и скоком

Выкрики газетчиков и щелканье бичей.

Лили свет безжалостный прикованные луны,

Луны, сотворенные владыками естеств.

В этом свете, в этом гуле - души были юны,

Души опьяневших, пьяных городом существ". ("Конь блед")

В этом отрывке автор дает нам представление о месте события. На улицах города не только техника, но и люди. Это люди, опьяненные городом, постепенно теряющие свою душу.

Но в эту "бурю" врывается "чужой", "заглушая гулы, говор, грохот карет", будто действительно звук "г", умело использованный автором стихотворения, заглушает мирские звуки, порожденные суетой:

"И внезапно - в эту бурю, в этот адский шепот,

В этот воплотившийся в земные формы бред,-

Ворвался, вонзился чуждый, несозвучный топот,

Заглушая гулы, говор, грохоты карет.

Показался с поворота всадник огнеликий,

Конь летел стремительно и стал с огнем в глазах.

В воздухе еще дрожали - отголоски, крики,

Но мгновенье было - трепет, взоры были - страх!

Был у всадника в руках развитый длинный свиток,

Огненные буквы возвещали имя: Смерть...

Полосами яркими, как пряжей пышных ниток,

В высоте над улицей вдруг разгорелась твердь". ("Конь блед")

Конь - вестник неминуемой смерти, но люди испытывали "мгновенный великий ужас". Само по себе это фантастическое явление завораживает. Более того, оно поражает своей несовместимостью с обычной, каждодневной городской обстановкой: "вывески, вертясь, сверкали переменным током", "сливались с рокотом колес и скоком выкрики газетчиков и щелканье бичей"... Исток драматизма впечатляющий: неостановимое движение "пьяных городом существ" - "несозвучный топот" вестника апокалипсического "конца света". Эта исходная ситуация оригинально развита. Они не наблюдали за временем, впустую проходит их жизнь. Горожане соблазнены, одурманены своей свободой но, на самом деле, закованы в цепи, создаваемые обществом, его устоями, мнениями, и не способны изменить что-либо и разрушить эти цепи. И лишь проститутке и сумасшедшему, людям, которые в обществе считаются "падшими", морально нечистыми, дано понять смысл этого послания:

"И в великом ужасе, скрывая лица,- люди

То бессмысленно взывали: "Горе! с нами бог!",

То, упав на мостовую, бились в общей груде...

Звери морды прятали, в смятенье, между ног.

Только женщина, пришедшая сюда для сбыта

Красоты своей,- в восторге бросилась к коню,

Плача целовала лошадиные копыта,

Руки простирала к огневеющему дню.

Да еще безумный, убежавший из больницы,

Выскочил, растерзанный, пронзительно крича:

"Люди! Вы ль не узнаете божией десницы!

Сгибнет четверть вас - от мора, глада и меча!"

Брюсов акцентирует не "великий ужас" людей перед "всадником смерти" (хотя мотив такой есть), а восторг перед ним "женщины, пришедшей сюда для сбыта красоты своей", и сумасшедшего, "бежавшего из больницы". Отражена конечная степень трагизма: гибель воспринимается спасением. Женщина, "плача, целовала лошадиные копыта" у "коня блед". А когда он пропал, проститутка и безумный "все стремили руки за исчезнувшей мечтой":

"Но восторг и ужас длились - краткое мгновенье.

Через миг в толпе смятенной не стоял никто:

Набежало с улиц смежных новое движенье,

Было все обычном светом ярко залито.

И никто не мог ответить, в буре многошумной,

Было ль то виденье свыше или сон пустой.

Только женщина из зал веселья да безумный

Всё стремили руки за исчезнувшей мечтой.

Но и их решительно людские волны смыли,

Как слова ненужные из позабытых строк.

Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток". ("Конь блед")

Видение было, пусть даже воспоминания о нем смыли "людские волны", но вестник Смерти посетил землю, а это значит, что автор хочет предупредить о неминуемой кончине города, буржуазных отношений и человека-лирика в руках общества.

Кольцевая композиция стихотворения позволяет судить о том, что прибытие посланника на землю не заставило задуматься о времени, о жизни, о смерти, потому что все стало на круги своя:

"Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток".

Читая поэму В.Я. Брюсова "Конь блед", читатель чувствует что-то таинственное, что-то космическое. Город в данном произведении предстает страшной силой: надвигаются тучи, появляется всадник, людская толпа напугана. Видения не боятся лишь проститутка и сумасшедший. Это люди, которых современное автору общество отвергает. Именно "падшие" видят всю лживость мира, города, именно они протягивают к всаднику руки. Грозное для общества видение для них мечта. Сам автор видит пустоту города.

Стихотворение "Ночью" наиболее ярко отражает творчество В.Я. Брюсова.

"Ночью"

Дремлет Москва, словно самка спящего страуса,

Грязные крылья по темной почве раскинуты,

Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,

Тянется шея - беззвучная, черная Яуза.

Чуешь себя в африканской пустыне на роздыхе.

Чу! что за шум? не летят ли арабские всадники?

Нет! качая грозными крыльями в воздухе,

То приближаются хищные птицы - стервятники.

Падали запах знаком крылатым разбойникам,

Грозен голос близкого к жизни возмездия.

Встанешь, глядишь…а они все кружат над покойником,

В небе ж тропическом ярко сверкают созвездия.

В этом стихотворении Брюсов словно уводит нас в иную реальность, в иное измерение, он противопоставляет Россию с Африкой и сравнивает Москву с самкой страуса. В данном случае самка спящего страуса является символом Москвы. Повторение звуков гр - кр - рск - кр напоминают нам крики страуса. Все это навевает мистический трепет. Брюсов выбрал необычайный для русской поэзии размер - с разным количеством ударных слогов в строчках. Он показывает красоту безобразного (грязные крылья, стервятники, падаль). Мы как будто находимся в нереальном мире, космосе, где царит тишина и покой. В первой строфе через страуса Брюсов проводит аналогию с Москвой, говоря "Грязные крылья по темной почве раскинуты, //Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,//Тянется шея - беззвучная, черная Яуза", он имеет ввиду то, что Москву заполнила грязь и тени заняли все ее пространство. Она устала терпеть всю пошлость, которая заполонила все!

Заключение

Проведенная работа раскрывает своеобразие художественного изображения города на разных этапах творчества В.Я. Брюсова.

Обратившись к образу города в поэтических произведениях данного поэта и проследив его эволюцию, мы приходим к следующим выводам.

Наметившаяся в раннем творчестве тема города, хотя и отражает картины реальной городской жизни, все-таки навеяна символистскими пристрастиями поэта. Ночь, звезды, луна, мечты - свидетели происходящих на улице событий. Город раннего Брюсова полон намеков, он словно туманный. Отношение поэта к нему тоже пока неопределенное. Брюсов обращается к городу как к месту действия его героев и одновременно как к месту, от которого они все бегут.

Из произведений, относящихся к зрелому периоду творчества поэта, город дышит настоящим и будущим, отметая все старое. Брюсов не принимает старый город, подобно Н.Гоголю и Ф.Достоевскому, подчеркивая его закостенелость и замкнутость; это среда отчуждения для его героев. Но и в развивающейся цивилизации он видит пагубность технического процесса: человек в ней тоже наряду с машинами становится ее механизмом. В брюсовской урбанистической поэзии возникает образ "страшного мира" и тема возмездия современному городу. Образ города этого периода становится главным объектом изображения поэта. Это вершина урбанизма брюсовской поэзии.

В поздних стихотворениях Брюсова город отходит на задний план. Он теряется в потоке событий, постепенно превращаясь в воспоминания героев. Этот образ вдруг вспыхивает на улицах советского города яркими красками - красными флагами. Но теперь уже город не несет уже той наполненности и значимости, которые имел раньше. И все-таки Брюсов является крупным поэтом-урбанистом.

Дитя города, поэт не мог творить вне города. Весь его интеллект, психологический склад, понимание уровня жизни во всех измерениях связаны с городом, с постом цивилизации. Город конца XIX века породил Брюсова, и он в благодарность своему "родителю" пронес эту тему через все три десятилетия своего творческого горения. Брюсов явился поэтом, открывшим пути художественного постижения образа города в поэзии ХХ века.

Вслед за ним тема города раскрывается в поэзии А.Блока, А.Белого, С.Городецкого. По-новому вспыхивает она у В.Маяковского, современных поэтов: А.Вознесенского, И.Бродского, Е.Евтушенко и многих других.

Библиография

1. Ашукин Н. С. В. Брюсов в автобиографических записях, воспоминаниях современников и отзывах критики. -- М., 1929

2. Брюсов В.Я. Избранное. Стихотворения. Лирические поэмы. -М.: Московский рабочий, 1983.

3. Брюсов Валерий, собрание сочинений в 7-ми томах, Т. 2, стихотворения 1909-1917, М.: Художественная литература, 1973

4. Брюсов Валерий, собрание сочинений в 7-ми томах, Т. 3, стихотворения 1918-1924, М.: Художественная литература, 1974

5. Брюсовские сборники. -- Ставрополь, 1974, 1975, 1977.

6. Бурлаков Н.С. Валерий Брюсов. Очерк творчества. М.: Просвещение, 1975.

7. Валерий Брюсов среди стихов 1894-1924 М.: Советский писатель, 1990

8. Валерий Брюсов и Нина Петровская. Переписка 1904--1913.

9. Волошин М. Лики творчества. - Л., "Наука", 1988.

10. Гаспаров М.Л. Избранные статьи: о стихе, о стихах, о поэтах. - М.: Новое лит. Обозрение

11. Гаспаров М.Л. Брюсов-стиховед и Брюсов-стихотворец (1910-1920-е годы). // Гаспаров М.Л. Избранные труды. Том III. О стихе. - М.: Языки русской культуры, 1997

12. Гиндин С.И. Поэзия В.Я. Брюсова. М.,1973

13. Гинзбург Л.Я. О лирике.- Ленинград, 1974

14. Гречишкин С., Лавров А. Брюсов-новеллист. - В кН.: Повести и рассказы. - М.: Правда, 1988.

15. Иванов Вячеслав. Мысли о символизме // Труды и дни. 1912. N 1.

16. Казеева, Е. А. Эстетика и поэтика символизма в лирике В. Я. Брюсова 1892 - 1909 гг..

17. Лавров А. В. Русские символисты. -- М., 2006

18. Литературное наследство: В. Брюсов. - М.: Наука, 1976.

19. Лосев А.Ф. Логика символа // Контекст. 1972: Литературно-теоретические исследования. - М., 1973.

20. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М.: Искусство

21. Максимов Д.Е. Поэзия и позиция. - Л.: Советский писатель, 1969.

22. Максимов Д.Е. Русские поэты начала века: Очерки. - Л.: Советский писатель, 1986

23. Михайловский Б.В. Творчество В.Я. Брюсова. // Михайловский Б.В. Русская литература XX века: с девяностых годов XIX века до 1917 года.

24. Мочульский К. В. Брюсов. - Париж, 1962.

25. Рогов В.В. В. Брюсов - переводчик. // Брюсовские чтения 1963 года.

26. Сивоволов Б. М. Брюсов и передовая русская литература его времени. -- Харьков: 1985.

27. Тимофеев Л., Венгров Н. Краткий словарь литературоведческих терминов. - М., 1963

28. Трифонов Н.А. Из переписки В.Я. Брюсова [1918-1924], 1993

29. Ходасевич В. Журн. "Серебряный век. Мемуары". (1990г.)

30. Шаповалов М.А. Валерий Брюсов. Годы и книги, 1991

31. Шаповалов М.А. Биография писателя. В. Брюсов. - М.: Просвещение, 1992.

Размещено на Allbest.ru