Лирика И.З. Сурикова: традиции и поэтика

Вдруг случилося со мной:

Что-то рвётся ретивое,

И терзаюсь я тоской.

Всё оно во мне заныло,

Вся горю я, как в огне.

Всё не мило, всё постыло,

И страдаю я по нём.

В ясный день и тёмны ночи,

И во сне и наяву,

Слёзы мне туманят очи,

Всё летела б я к нему. И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М. - Л.: Советский писатель, 1966. - С. 131.

Поэты-самоучки прошли суровую школу борьбы с нуждой и социальными невзгодами, прежде чем получили возможность взять в руки книгу, а затем -- перо. «Певцы деревни, разлагающейся под ударами новых условий, и певцы столицы, где в ежедневной борьбе теряют силы выходцы разлагающихся деревень» Брусянин В. Поэты-крестьяне: Суриков и Дрожжин. - М.: 1915. - С. 11. , поэты суриковского круга и тянулись к большой поэзии, и занимали по отношению к ней позицию «непрофессиональности». Слово «самоучка» лишалось в их сознании оттенка уничижения. В нем ощущалась скорее национальная драма многих поколений русских талантливых самородков из народной среды -- Ползуновых и Кулибиных. В статье «О писателях-самоучках» М. Горький вспоминал о том, как американец «Вильям Джемс, философ и человек редкой духовной красоты, спрашивал: -- Правда ли, что в России есть поэты, вышедшие непосредственно из народа, сложившиеся вне влияния школы? Это явление непонятно мне. Как может возникнуть стремление писать стихи у человека столь низкой культурной среды, живущего под давлением таких невыносимых социальных и политических условий? Я понимаю в России анархиста, даже разбойника, но -- лирический поэт-крестьянин -- это для меня загадка» Горький М. Собр. соч. в 30-ти т. Т. 24. - М.: 1953. - С. 136.. Перед нами действительно явление глубоко национальное, имеющее многовековые исторические корни в судьбах народной России. Яркая вспышка поэзии «самоучек» в русской литературе 70-х гг, вызвана в первую очередь социальными изменениями в экономическом и духовном развитии русской деревни, ускорившими рост народного самосознания.

Однако, питательная почва, пробудившая к жизни целое поколение поэтов-суриковцев связана не только с процессами пореформенной эмансипации личности крестьянина. Предпосылки для расцвета этой поэзии создавались еще и поэтической атмосферой эпохи 70-х гг. Поэты-самоучки подчас намеренно имитировали наивную непосредственность, своеобразную «внелитературность» поэтического языка. Синтезируя в своем творчестве некрасовские и кольцовские традиции, они не чуждались и тех поэтических открытий, которые совершались в русле фетовской и майковской поэзии.

Разумеется, в эстетической неразборчивости поэтов-суриковцев сказывалась их нелегкая судьба, не приготовившая им «ни школы, ни какой-либо другой возможности систематического освоения культуры» И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М.-Л.: Советский писатель,1966. - С. 6.. Но в этом была не только их слабость, но и своего рода преимущество. В сознательном (или непроизвольном) не различении враждующих друг с другом поэтических школ пробивала себе дорогу общая устремленность русской поэзии конца 70-х--начала 80-х гг. к поэтическому синтезу. Позиция непрофессиональное как бы обеспечивала суриковцам право и возможность соединения разных поэтических культур и стилей в пределах одной поэтической индивидуальности и даже одного стихотворения. Отсюда давно замеченная исследователями неопределенность их индивидуального авторского облика, которая сближает поэтов-самоучек с фольклорной традицией. Да и отношение суриковцев к книжной поэзии фольклорно по своей внутренней сути. Не слишком вникая в эстетические нюансы и психологические тонкости, характеризующие поэтическую культуру разных школ и направлений, суриковцы берут из поэтической кладовой эпохи то, что красиво с их точки зрения, то, что им нравится. У них есть при этом своя мужичья оппозиция к книжности, помогающая им легко и свободно обращаться с поэтическим наследием предшественников, и в то же время острое социальное чутье, удерживающее их в русле «некрасовского направления» История русской литературы. В 4-х томах. Т 3. - Л.: Наука, 1980. - С. 139..

Суриковцы оказываются прямыми последователями и продолжателями песенного кольцовского творчества. Но эпоха 70-х гг., расшатавшая устои патриархального деревенского быта, накладывает особый отпечаток на их творчество. Суриковцы иначе укореняются в фольклорности, чем Кольцов. У Кольцова фольклорность органически сливается с внутренним существом жизни и быта лирического героя, что придает ему величие и значительность, душевную цельность и мощь. У суриковцев фольклорность часто выступает как предмет эстетического любования, это стихия, приподнятая над повседневным крестьянским существованием, уже в какой-то мере чуждая прозе деревенской жизни. В поэзии народных «самоучек» 70-х гг. исчезает та непосредственность бытия фольклора в поэтическом сознании, которая в 30--40-е гг. была достоянием народной жизни и которую выразил в своих гениальных песнях Кольцов Скатов Н. Н. Поэты некрасовской школы. - Л.:1968. - С. 95--96..

Суриковцы уже не могут удовлетвориться теми эстетическими и духовными ценностями, которые несет в себе народная песня, они тянутся к «литературной» поэзии, они более открыты ее влияниям, духовно от них не защищены. При этом поэты-самоучки активно используют в своем творчестве готовые поэтические образы из сферы демократической поэзии, причудливо совмещая их иногда с формулами фетовской и майковской лирики. В стихотворении Сурикова «И вот опять пришла весна…» (1871) в начальных строках ощутимо влияние наивно-бесхитростных майковских пейзажей. Но рядом с этим в стихах появляется типичный уже для кольцовско-некрасовской поэзии образ «доли», звучащий здесь явным стилистическим диссонансом:

И вот опять пришла весна,

И снова зеленеет поле;

Давно уж верба расцвела --

Что ж ты не расцветаешь, доля? И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М. - Л.: Советский писатель, 1966. - С. 93.

На стихах всех поэтов, написанных в разные годы, лежит явственная печать непреходящего страдания и боли. Правда, товарищи-поэты в общем уступают Сурикову в остроте драматического восприятия жизни, но все же и у них постоянно вырываются горькие, тоскливые признания:

Горе за горем, беда за бедой

Идут степенно своей чередой, -

так начинается одно из стихотворений С. Григорьева. Иллюстрированная газета. - 1870, 21 мая. - С. 315.

Наша жизнь - всескорбящая быль,

Вдаль промчится звездою падучей,

Вмиг засохнет, как травка ковыль,

Залитая слезою горючей, -

печалится Дерунов. Думы. Сборник стихотворений. - М.: 1895. - С. 60.

Ему вторит Разоренов:

Жизнь - чаща, полная страданий,

Где прочных радостей нам нет, -

Хаос несбыточных желаний,

Жизнь плача, горестей и бед! Наша хата. - М.: 1891. - С. 24.

Молодой Жаров высказывается наивнее, но и более по-житейски:

Что за люди, как трудно подделаться к ним.

Что ни слово, то все оскорбленье.

Одному угодишь - не поладишь с другим,

Это просто не жизнь, а мученье. ПД (архив В. Р. Зотова)

Козырев пишет о том же более традиционно:

Ох вы, дети горя,

Сиротины-слезы,

Залили, сгубили

Мою юность, грезы! Иллюстрированная газета. - 1876, 25 июля. - С. 30.

Страдая от разнообразных жизненных ударов, от собственных неуспехов, от «сознанья слабости своей», поэты-суриковцы в то же время все-таки не опускают руки перед «всескорбящей былью» жизни. Они верят в силу «науки», знаний. Они верят в труд, терпеливое деятельное упорство, человеческую волю. Они считают своим долгом определить свод моральных требований, способных помочь противостоять житейским бедам. В стихах очерчивается этическая программа, особое место в ней принадлежит идеям любви и братства:

Солнце ровно светит

Для дворцов и хат, -

Эх, любил бы также

В жизни брата брат!.. Думы. Сборник стихотворений. - М.: 1895. - С. 62.

Несмотря на крайнюю скудость материалов о жизни, трудах, вкусах «поэтов-самоучек», несмотря на то, что творчество большинства из них дошло до нашего времени в более или менее случайных образцах, в разностороннем виде, - несмотря на все это, можно в определенных пределах точности попытаться очертить портреты каждого из суриковцев отдельно И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М.-Л.: Советский писатель, 1966. - С. 38..

3.2 Традиции Сурикова в поэзии Дрожжина и Леонова

Жизненные пути «писателей из народа» разнообразны и содержательны, а дела нередко общеполезны. Однако, если взять сейчас лишь одну ограниченную, но для нас наиболее важную область их деятельности - поэтическое творчество, то несомненно, что, наряду с энергичным продолжением традиций, обновленных и подкрепленных Суриковым и его товарищами, в творчестве их приемников нарастают явления, которые свидетельствуют о кризисе этой поэтической системы.

Всего определеннее дает возможность очертить новые процессы и новые противоречия творчество двух поэтов; дебюты их отделены один от другого полутора десятилетиями, однако, в стихотворениях немало общего. Это С. Д. Дрожжин и М. Л. Леонов. Надо, правда, оговориться, что сочинение стихов было основным делом Дрожжина - литератора и он отдал занятиям поэзией многие десятилетия жизни; Леонов же выступал со стихами преимущественно смолоду, и при том поэзия была для него только одним из множества разнообразных писательских, издательских и других дел.

И Дрожжин, и Леонов работали в литературе уже тогда, когда творчество «самоучек» привлекало к себе довольно широкое внимание и сочувственный интерес к нему на какое-то время даже вошел в моду у разных кругов, - примерно с середины 80-х годов до начала нового века, когда «писатели из народа» уже организационно укрепились и стали чувствовать себя в современном обществе уверенней и прочней, чем в свое время Суриков и товарищи.

Сочувствие, интерес, пробужденные как раз Суриковым и товарищами, в значительной мере достались уже на долю их преемников, то есть и Дрожжина и Леонова, хотя, опять-таки по-разному, поскольку очень различны были их индивидуальности, их жизненные пути.

Жизнь Спиридона Дмитриевича Дрожжина пришлась на время многих значительных перемен в русской истории. Когда было отменено крепостное право, ему шел уже тринадцатый год. Октябрьская революция застала его почти семидесятилетним стариком, а умер Дрожжин в один год с Маяковским.

Дрожжин стал печататься с 1873 года. Однако широкая известность пришла к нему после обнародования его автобиографических записок. Ими - «Записками-автобиографией» (с отрывками из дневника) на 82 страницах - поэт открыл первый сборник своих стихотворений, который был издан в 1889 году. Впоследствии записки не раз перечитывались, биография Дрожжина пересказывалась в различных изданиях для народа. Читатели воспринимали его поэтическое творчество в контексте всей своеобразной его судьбы И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М.-Л.: Советский писатель, 1966. - С. 39..

Поэзия Дрожжина в основном посвящена быту, делам, чувствам крестьянина. Он писал о горькой стороне крестьянского житья, о бедности, тяжком труде, о пьянстве. С болью поэт замечал:

Грусть сроднилася с крестьянскою душою,

Она всегда в груди измученной живет… Там же. - С. 187.

Дрожжин посвящает свои стихи и здоровым, радостным моментам в жизни крестьян; красноречивы уже сами названия: «Довольство крестьянина» (1906), «Счастливая доля» (1908), «Радость пахаря» (1912) и другие.

Явно следуя в своем творчестве за Суриковым, Дрожжин вместе с тем более определенно учел творческий опыт Некрасова, прежде всего свойственную ему широту в подходе к теме народа и народной жизни, теме родины. Такие «некрасовские» заявки делает Дрожжин в стихотворениях «Честным порывам дай волю свободную…», «Родина», «Родине». От Некрасова идет линия программно-гражданских стихов и автохарактеристик поэта, однако здесь Дрожжин, пожалуй, всего слабее и безличнее.

Отразив некоторые факты и настроения крестьянской жизни, имевшие важную общественную основу, Дрожжин в общем остался далек от активной, боевой постановки современных проблем. И в годы нарастания революционного движения в стране он по-прежнему ограничивался привычной для него сферой отвлеченно-моралистического толкования смысла жизненных явлений. Дрожжин проявлял социальный интерес к размышлениям этического плана, немалое место уделив им, в частности, на страницах своего дневника. Он проповедовал идеи трудолюбия, личных добродетелей, терпения:

Братья, будем все трудиться,

Будем мирно жить,

Будем грамоте учиться

И детей учить! И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М. - Л.: Советский писатель, 1966. - С. 199.

Важность народного просвещения поэт подчеркивал многократно. «Чтобы без горя в мире жить, народу нужно просвещение», - утверждал он в стихотворении «Старое и новое время» (1903). Крестьянская революционность, народное бунтарство не отразились достаточно сильно в самом духе его поэзии. В этом отношении Дрожжин не сравним и с Есениным, своим младшим современником.

Беспристрастное знакомство с поэзией Дрожжина заставляет сделать вывод об ориентации поэта на идеалы, которые в предреволюционной атмосфере выглядели достаточно благоразумными и мирными И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М.-Л.: Советский писатель, 1966. - С. 46..

Большинству стихотворений поэта свойственно парадоксальное сочетание простонародности и эстетизма, развивавшееся и обострявшееся с годами. Поэт, как кажется, не бессознательно или по неумению прибегает в своих произведениях к приемам чужого творчества (так было у Сурикова), а как бы нарочито предлагает воспринимать написанное в привычном эстетическом ряду поэзии кольцовского направления. В стихах Дрожжина легко различимы элементы принципиальной вторичности, рассчитанной стилизации. К ним относится и постоянное употребление таких оборотов, как «добрый молодец», «красна девица», «душа-девица», «ретивое», «тоска-кручина» и т. д., и некоторые герои, ритмы, жанры, воспринимаемые в стихотворном наследии поэта как откровенные цитаты. Для его поэзии характерны своего рода словесные клише, то есть, слова, за которыми нет живого исследования действительности или хотя бы попытки к тому. Поэт не только подхватывает сложившиеся формы специально «поэтической» фразеологии, но и сам создает соответствующие новые фразеологизмы Белоусов И. С. Д. Дрожжин/И. С. Белоусов//Поэт-пахарь Спиридон Дмитриевич Дрожжин и его песни. - М.: 1924. - С. 11..

Поэзия Дрожжина сформировалась в своих основах в последние десятилетия 19 века, задолго до Октябрьской революции. Революцию Дрожжин принял радостно, но решительным образом обновить свое творчество он, естественно, уже не смог.

М. Горький, которого особенно занимала участь русских «писателей-самоучек», в письме А. А. Яблоновскому в январе 1911 года заметил: «Я верю также, что попади Дрожжин в юности в хорошие, любовные руки, из него вышло бы не то, что видим ныне» Горький М., Собрание сочинений в 30-ти томах. Т.29. - М.: 1954. - С. 160..

Максим Леонович Леонов, человек малдшего поколения (моложе Дрожжина почти на четверть века), был необычайно деятелен, предприимчив, инициативен, его биография содержит список важных, полезных дел - от издания революционно-пропагандистской литературы до помощи крепнувшему рабочему движению.

Что же касается его стихотворений, то в них можно найти черты, уже ставшие атрибутом, неотъемлемым свойством произведений представителей данной поэтической традиции: Леонов передает настроения печали, порожденные в душе крестьянина его трудным житьем:

От тоски-злодейки

Да от злой кручины

Пролегли глубоко

На лице морщины. И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М. - Л.: Советский писатель, 1966. - С. 375.

Он утверждает значение труда, нравственности, честности, внимания к народным нуждам, он воссоздает порой реальнейшие черты крестьянского быта и психологии, он слагает песни.

Леонов продолжает традицию противопоставления города деревне, не внося в этот привычный контраст каких-либо новых оттенков:

Мне противен душный город,

Я стремлюсь туда душой,

Где в тени дерев зеленых

Милый сердцу дом родной… Там же. - С. 383.

В стихах Леонова стилистическая система, шедшая от Кольцова и оказавшаяся в условиях несколько искусственного отрыва от исторического движения, по сути дела окончательно лишается всякой внутренней основы, переходит, за редким исключением, в более или менее искусную «словесность», словесное ремесло. Она как бы выходит из берегов, становится почти неразличимой, допуская любые единства, смеси, переходы, любые стилистические языковые сочетания Там же. - С. 51..

История горемычной суриковской рябины, мечтающей «к дубу перебраться», до неузнаваемости трансформируется под пером Леонова в такой сюжет:

Тихо дремлет сад зеленый;

Ночь спустилась голубая,

И склонилась-задремала

Незабудка полевая.

Снится ей красавец-ландыш -

Он о ней грустит, страдает

И тайком, под шепот леса,

Тихо слезы проливает… И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М. - Л.: Советский писатель, 1966. - С. 369.

Все приведенные строки не требуют долгих комментариев, они слишком явно свидетельствуют об утрате поэзией «суриковцев» именно внутренней цельности, внутренней основы Русское богатство. - 1989. - №2. - С. 74.. Потому на страницах серьезных журналов конца 19 века стихи Леонова не получили одобрения.

Стилистика поэзии «суриковцев» расходилась с подлинным их существованием. Так и у Леонова. Жизнь, дела, мысли, чувства его самого были мало похожи на то, что рисовалось в основной части его стихотворений. Быть может, именно ощущение такого несоответствия и заставило Леонова еще в молодости отойти от активной работы в области стихотворства И. З. Суриков и поэты-суриковцы. - М.-Л.: Советский писатель, 1966. - С. 53.?

Из всего сказанного, естественно, ничуть не следует, что Леонов, как и некоторые другие поздние «суриковцы», не был человеком, искренне любящим песню и слово, бескорыстно болеющим за народную долю. Однако, по логике истории, кто не идет вперед, тот непременно отстает. Так вышло и с «суриковцами».

Заключение

Подлинно народное, главное, свое может открыться читателю поэзии Ивана Захаровича Сурикова не сразу. Если читатель хорошо знаком со стихами русских поэтов девятнадцатого века, он ясно различит присутствие поэтических голосов во многих произведениях Сурикова. Речь идет не о принципиальных связях и соответствиях, а именно о внешних созвучиях, тематических и ритмических заимствованиях.

Иногда чувство похожести, «вторичности» обманчиво. При чтении некоторых стихотворений Сурикова такое чувство возникает от того, что они, даже если не имеют точного образца, конкретного прототипа, по своему звучанию несамостоятельны, литературны, отдают земной «поэтичностью». В своей рецензии на сборник стихотворений Сурикова А. Н. Плещеев замечал: «В подражании предполагается всегда нечто искусственное, головное, холодное, тогда, как в стихах г. Сурикова постоянно звучит сердечная нота; он просто много читал, изучал своих любимых поэтов и так проникнулся духом их, что это незаметно для него самого отразилось на его произведениях» Биржевые ведомости. - 1877, 5 октября. (Авторство Плещеева раскрыто в письме Н. А. Соловьева-Несмелова к Сурикову. ГБЛ.).

В лучших созданиях поэта истинно народное начало берет верх над его литературным ученичеством, над стремлением к традиционной «поэтичности». Эту борьбу «литературного» и «фольклорного» в творчестве Сурикова всегда необходимо учитывать.

Как уже говорилось, именно подлинно народная «душа» обеспечивает долгую жизнь его творениям. Потому-то скромные его строки снова и снова возникают в памяти потомков.

Поглощенный идеей жизненного самоутверждения подобных ему бедняков, Суриков никогда не мог подняться до идей Некрасова, Кольцова и Никитина, но поэзия его правдива, симпатии истинно демократичны. Отдаленность его говорит не только о разнообразии их подходов к русской крестьянской жизни, но и о бессознательной капитуляции поэтов перед сложностью реальной социально-исторической проблематики 60-70-х годов девятнадцатого века.

Труды Сурикова, сборник «Рассвет» и последующая деятельность его участников активнейшим образом побуждали крестьян, трудовую бедноту всей России стремиться к свету знания и поэтического творчества. В биографиях многих самоучек решающим эпизодом является знакомство со стихотворениями Сурикова или «Рассветом», если не с самими книгами, то хотя бы с газетно-журнальными откликами на их появление.

Таким образом, история вызвала к жизни новые пути творчества в области поэзии, непосредственно связанной с демократическими кругами, с народной жизнью, вызвала новые идеи и формы. Все истинно ценное, что было создано поэтами-самоучками последней трети девятнадцатого - начала двадцатого века, не пропало, а влилось в мощную реку русской культуры, по-своему отозвалось в художественном творчестве новых поколений.

Список литературы

1. Биржевые ведомости. - 1877, 5 октября. - 26 с.

2. Дело. - 1875. - №8. - 113 с.

3. Думы. Сборник стихотворений. - М.: 1895. - 214 с.

4. Наша хата. - М.: 1891. - 136 с.

5. Белоусов И. С. И.З. Суриков и его стихи. - М: тип. тв-ва И. Д. Сытина, 1915. - 234 с.

6. Белоусов И. С. Д. Дрожжин/И. С. Белоусов//Поэт-пахарь Спиридон Дмитриевич Дрожжин и его песни. - М.: 1924. - 311 с.

7. Брусянин В.В. Поэты-крестьяне Суриков и Дрожжин. - М.:1915. - 247 с.

8. Городецкий Б. П. История русской поэзии 2 т. - Л.: Наука, 1969 г. - 315 с.

9. Горький М. Собрание сочинений в 30-ти томах.Т.24. Т. 29. - М.: 1953. - 244 с. и 367 с.

10. Деев -Хомяковский, Г. Певец бедноты и труда/Г. Деев-Хомяковский// И. З. Суриков. Песни. Былины. Лирика. Письма к самородкам-писателям. - М.: 1927. - 456 с.

11. Иллюстрированная газета. - 1870, 21 мая. - 36 с.

12. История Москвы. Т.4. - М.: 1954. - 678 с.

13. История русской литературы. В 4-х томах. Т 3. - Л.: Наука, 1980. - 432 с.

14. Козырев М. А. Воспоминания об И. З. Сурикове//Исторический вестник. - 1903. - № 9. - 50 с.

15. Мелетинский Е. М., Мифологический словарь. - М.:Советская энциклопедия, 1990. - 789 с.

16. Муратова К. Д., История русской литературы/К. Д. Муратова// Литература конца XIX-начала XX века (1881-1917) Т. 4. - Л.: Наука, 1983. - 322 с.

17. Нифонтов А. С. Формирование классов буржуазного общества в русском городе второй половины 19 века.// Исторические записки, Т.54. - М.: 1955. - 345 с.

18. Письмо И. Г. Воронину (от 27 марта 1874 г. - ГБЛ).

19. Плеханов Г. В. Наши беллетристы - народники// Литература и эстетика, Т.2. - М.: 1958. - 164 с.

20. Прямков А.В. Встречи моего современника/А. В. Прямков // Писатели из народа. - Ярославль, 1958. - 118 с.

21. Рассвет. Сборник (нигде не бывших в печати) произведений писателей-самоучек. Содержание: рассказы, сцены, очерки, обычаи, былины, басни, стихотворения», выпуск первый. - М.: 1872. - 124 с.

22. Ремесленная газета. - 1875, 3 мая. - 46 с.

23. Русское богатство. - 1989. - №2. - 116 с.

24. Семенов С. Т., Воспоминания о Л. Н. Толстом//Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников, Т.1. - М.: 1960. - 238 с.

25. Скатов Н. Н. Поэты некрасовской школы. - Л.: 1968. - 314 с.

26. Смирнов А. М.Иван Захарович Суриков/А. М. Смирнов//И. З. Суриков, Стихотворения. - Пг.: 1919. - 327 с.

27. Суриков И. З. Собрание сочинений. - М. -Л.: Советский писатель, 1996. - 514 с.

28. Суриков И.З. Собр. стихотв. - Л., 1951. - 450 с.

29. Суриков И.З. Стихотворения. Изд.4. - М., 1884. - 320 с.

30. Третьякова Т. А. К биографии И. З. Сурикова // Отечественные архивы. - 2001. - № 5. - 46 с.

31. Яцемирский А. И. Иван Захарович Суриков в семье своих литературных преемников/ А. И. Яцемирский//Русская старина. - 1905. - №4. - 78 с.

Размещено на Allbest.ru