Заволжское старообрядчество в XVIII-XIX вв.

На протяжении XVIII-XIX столетий старообрядцы ревностно сохраняли древнерусские традиции церковного строительства и благотворительности. Положение во враждебном “миру” заставляло их развивать у себя лучшие качества, такие как трудолюбие, предприимчивость, смекалку. “Где крестьяне зажиточнее, там более раскола”, - утверждал в 1853 г. Мельников-Печерский. Согласно статистике, приводимой им лиц купеческого сословия из числа староверов в середине XIX в. было: в Нижнем Новгороде - 84, в десяти уездных городах - 207; что составляло 18% от всех нижегородских купцов Мельников П.И. Отчет о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии //Сборник НГУАК. Н.Новгород, 1911. Т IX.Ч.2 - С. 56-57..

Особенно в 19 веке влияние старообрядческого купечества на Нижегородской земле возрастает, увеличиваются и масштабы их культурно-благотворительной деятельности. Купцы-старообрядцы строят школы, приюты, больницы, дома для своих работников, помогают церквям и скитам, вкладывают немалые средства в развитие культуры.

Покровительство единоверцам во всех сферах жизни - характерная общая черта для старообрядцев-предпринимателей, как крупных, так и средних. Нижегородским старообрядцам-поморцам из д. Корельской Семеновского уезда в 1891 г. помогал в строительстве моленной известный московский фабрикант Савва Морозов - он пожертвовал на это здание (с устройством внутри него часовни с "куполообразным" потолком) 400 руб. в память об умершем сыне [29].

Не так легко давалось устройство беглопоповской моленной семеновскому купцу 2-й гильдии Афанасию Павловичу Носову (1828 - 1912). С 1892 по 1895гг. добивались семеновские купцы Витушкины, мещане Осьмушниковы, Калугины, Прянишниковы во главе с купцом Носовым разрешения узаконить и расширить моленную, которая была организована выходцами из разоренного в 50-х гг. Оленевского скита и хранила древние скитские иконы и святыни. Афанасий Носов являлся доверенным лицом старообрядцев-беглопоповцев и в 1896 г. все же получил разрешение открыть моленную в доме мещанки Рыбиной, а через год - дозволение на строительство нового каменного здания, которое и было построено на его средства. После реформ веротерпимости Афанасий Павлович строит в центре г. Семенова Никольский храм с колокольней, сохранившийся до сей поры. Имя купца Носова хорошо известно жителям города Семенова и неразрывно связано с Никольским беглопоповским храмом, построенным уже после 1905 года и более известным под названием "Носовская церковь".

Унаследованные от предков-крестьян упорство и настойчивость, помогали Афанасию Носову достигать намеченных целей. Как и его отец, купец 3-й гильдии Павел Носов, Афанасий занимался ложкарным промыслом, торговал щепным товаром. По воспоминаниям жителя г. Семенова Б.П. Прорубщикова, хорошо знал Носова его отец - Петр Кузьмич, который был отдан в работники и служил, по выражению Прорубщикова, "мальчишком" на одном из складов: "Носов-то простой был, работящий, не гордился, как другие. Ну, как крестьянин из себя. Рубаха, лапти с "онючами" [онучами]. А денег много было. Богатый. Так ведь раньше-то у нас "банок" [банков] этих не было, теперь только банки эти везде. И вот Носов пойдет пешком в Нижний, в "банку" [банк]. Раньше обозы ходили. Пристроится к какому-то обозу и идет с крестьянами. И никто и не знает, какой с ними человек идет. Думают - крестьянин. А деньги-то, отец говорил, он в онючи прятал: разложит по ноге "капюры" [купюры], завернет онючами и идет."

Среди богатых купцов-старообрядцев Н.Новгорода и губернии было много собирателей книг и икон. Так, в Городце складывается целая школа художников, писцов, каллиграфов, создающих рукописные книги и иконы по образцам “древлеписьменных” и выполняющих заказы таких знатоков и любителей книг как Петр Алексеевич Овчинников и Григорий Матвеевич Прянишников.

Петр Алексеевич Овчинников (1843-1912) - волжский купец-хлеботорговец, жил в селе Городце Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Был он известным старообрядческим деятелем, членом Совета Всероссийского братства беглопоповцев. По воспоминаниям С.Я.Елпатьевского, П.А.Овчинников “собирал старину - иконы, но главным образом старые рукописные и старопечатные книги”, собирал всюду - в Москве, по Архангельской и Вологодской губерниям, ездил в Поволжье и на Урал, особо интересовался болгарскими рукописями, которые “добывал через проживающих в Болгарии и Румынии старообрядцев и в Нижнем на ярмарке”. Последние годы жизни купец П.А.Овчинников занимался еще и издательской деятельностью, а, будучи в Москве, нередко ходил в Румянцевский музей, чтобы сравнить приобретенную им рукопись с теми, что хранятся в музее . Деятельность П.А.Овчинникова была оценена еще при его жизни - он был избран членом Нижегородской ученой архивной комиссии.

Другой собиратель русской старины Г.М.Прянишников (1845-1915) - "балахонский купец второй гильдии", торговец мануфактурой, попечитель Городецкой старообрядческой часовни - был известен своими коллекциями рукописной и старопечатной книги, древних икон, монет, золотого шитья, мелкой пластики.

Собрание Прянишникова включало в себя 710 икон старинного письма, множество серебряных крестиков и панагий с эмалью, 300 печатных книг, монеты, в том числе, золотые. Именно из этого собрания поступила в Нижегородский художественный музей икона конца XIV - начала XV века "Огненное восхождение пророка Илии, с Богоматерью Никопеей и преклоненными ангелами, с житием в 16 клеймах". Эта уникальная как по времени и месту создания, так и в композиционном отношении икона по праву считается жемчужиной нижегородского фонда.

В 1920-е гг. в рамках решения вопроса сбережения и охраны памятников искусства и старины коллекции купцов привлекли внимание "эмиссаров" и сотрудников Румянцевского музея. Собрание Овчинникова сначала было опечатано ЧК, а на коллекцию Прянишникова от Румянцевского музея и Всероссийской коллегии по делам музеев и охраны памятников искусства и старины была дана охранная грамота. Рукописные собрания Овчинникова и Прянишникова были впоследствии переданы в Румянцевский музей (сейчас - Российская Государственная библиотека). Фонд Овчинникова насчитывает ныне 841 памятник, фонд Прянишникова - 209, причем древнейшие рукописи датируются XIV и XV веками.

Формирование этих собраний, широко представляющих книжную культуру Древней Руси, является определенным отражением возросшего культурного уровня русского купечества - проблему в историко-культурном плане еще мало изученную в отечественной науке.

По заказам Прянишникова и Овчинникова работал замечательный городецкий каллиграф и художник-миниатюрист Иван Гаврилович Блинов, творческое наследие которого составляют около ста лицевых рукописных книг, включенных ныне в крупнейшие собрания России - Государственный Исторический музей, Третьяковскую галерею, Российскую Государственную библиотеку. Семнадцать рукописей И.Г.Блинова находятся в краеведческом музее Городца: это те работы, которые он выполнял по заказу П.А.Овчинникова, заботившегося, чтобы творения художника остались на родине.

Таким образом, частные меценатство и благотворительность, закрепившиеся в сознании купечества как один из ценностных и поведенческих стереотипов, в начале XX века приобрели необычайно широкий размах. По материалам Всероссийского съезда деятелей по призрению, состоявшегося в марте 1910 года, в России существовало 4762 благотворительных общества и 6278 благотворительных заведений, при этом 75% их бюджета исходило из средств частной благотворительности, то есть из добровольных пожертвований [45].

3.2 Благотворительная деятельность Николая Александровича Бугрова

Особой славой благотворителя пользовался нижегородский 1-й гильдии купец Николай Александрович Бугров, самый крупный промышленник и финансист Нижнего Новгорода. Нажитые отцом и дедом капиталы он сохранил и не только значительно приумножил, а также продолжал жертвовать на благотворительные дела, начатые еще Александром Петровичем. Большие заслуги Н.А.Бугрова перед городом отразились даже в газетном некрологе, где его называли прежде всего "крупным благотворителем", и только затем "представителем хлебного дела" Адрианов Ю., Старый Нижний. Н. Новгород., 1994. - С.178..

Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, построили на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода. В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода". Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.) При этом многие купцы-хлеботорговцы ограничились лишь бесплатным предоставлением складских помещений для собранных Продовольственной комиссией продуктов.

Купец Н.А.Бугров не только славился участием в официальных благотворительных акциях, но и активно помогал своим единоверцам, старообрядцам беглопоповского согласия. Пользуясь своим богатством и весом в обществе, еще до реформ веротерпимости 1905-1906 гг. Бугров организовывал старообрядческие школы, богадельни, финансировал скиты. И в этом ему не смели перечить. В Государственном архиве Нижегородской области сохранилось множество дел, подтверждающих бессилие епархиального начальства воспрепятствовать "раскольнику Бугрову" в осуществлении задуманного. Бугров продвигал свои проекты, не останавливаясь перед необходимостью дать взятку для скорейшего продвижения дела, либо польстить самолюбию "опекуна" учреждаемого заведения, либо не сказать всей правды. Епархиальному начальству ничего не оставалось, как разрешить Бугрову открыть благотворительное заведение для нужд старообрядцев "не в пример для других подобных ходатайств". Слишком влиятелен и силен был "проситель". Православные миссионеры роптали на то, что под видом богаделен "раскольник Бугров" устраивает настоящие старообрядческие скиты или монастыри, в которых живут не только немощные и убогие из Семеновского и Балахнинского уездов, но и скитницы и скитники из разных губерний, и тем самым "укрепляет раскол по заранее придуманному им плану". Объясняя стремление Бугрова укрепить позиции беглопоповцев в Нижегородской губернии, уездные благочинные не упускали случая упомянуть о своих заслугах по обращению "раскольников к Православию". Фиктивная сущность их бодрых рапортов о ежегодном обращении до 10 "закоренелых раскольников" легко раскрывается при сличении старообрядческих и церковных метрических книг, "росписей небывших у исповеди" за разные годы. Формально соблюдая указания Духовной Консистории, на деле Бугров умел безнаказанно их игнорировать - обустраивал часовни и моленные, открывал училища задолго до официального разрешения начальства.

Под покровительством его деда, Петра Егоровича Бугрова при мельнице в д.Попово существовала тайная старообрядческая обитель. А Н.А.Бугров осуществлял в этих местах обширное каменное строительство - он возобновил Малиновский скит, закрытый в 1853г., в 1880-90-х гг. соорудил там часовню, каменные жилые здания. Во избежание препятствий со стороны епархиального начальства во всех документах скитские обители именовались богадельнями.

Для призрения немощных и убогих в 1893-1894 годах Бугров официально учредил в деревне Филипповской старообрядческую богадельню, предназначенную для проживания 40 престарелых и увечных женщин. Устав будущей богадельни был написан по образцу устава благотворительного учреждения купца Е.Я. Горина (г. Саратов) и представлен на рассмотрение министру внутренних дел Дурново. Разрешение свыше было получено, но с указанием убрать из названия слово "старообрядческая".

Не оставались без внимания купца-попечителя и те, кто работал в его богадельнях, ухаживал за немощными. За усердный и тяжелый труд Бугров награждал выходивших на отдых небольшим домиком. Одна жительница Городца рассказывала, что ее бабушка всю жизнь свою посвятила богадельне Бугрова, за больными ухаживала, пищу им готовила и носила, а когда состарилась и не по силам ей уже была работа такая: "сама стала немощной, спина не разгибалась, так и ходила, к земле пригнувшись, будто что ищет", - так Бугров семье ее "домик небольшой, но такой пригожий пожаловал; за работу добрую да верную" . В д. Ситниково Борского района Бугров построил для своих работников несколько домов и деревянное здание школы, которые сохранились до сих пор .

Важную роль играл благотворитель Бугров и на ниве просвещения. Ратуя за сохранение традиций старообрядчества, Бугров считал необходимым создание учебных заведений должного уровня для детей старообрядцев. В 1888 году Н.А.Бугров открывает в родной деревне Попово Семеновского уезда старообрядческую школу для деревень Попово, Белкино, Тюрино, Зуево, Ситниково, Кучищи, Шлыково, Плосково, Филипповское. Необходимость такого начинания он оправдывал отсутствием в Семеновском уезде двухклассных народных школ, что на самом деле документально не подтвердилось - школ было достаточно. Другим мотивом послужила неудовлетворенность уровнем образования детей старообрядцев, которое давали женщины-"мастерицы", учившие грамоте по Псалтыри. Отдавать детей в обычные школы у старообрядцев было не принято, и сам Николай Александрович получил домашнее образование у "мастерицы". По рекомендации губернатора Н.М. Баранова, как "личность вполне благонадежная, пользующаяся большим доверием и уважением", "не в пример для других подобных ходатайств" и благодаря "особливым требованиям", Бугров получает официальное разрешение на открытие школы в 1889г. Но еще за год до этого школа Бугрова функционирует, в том смысле, что в ней "саратовский крестьянин" Пармен Осипов обучает крюковому пению взрослых и детей. Епархиальное начальство пыталось взять на себя опеку над школой, направив для ревизии священника Николая Фиалковского, замечания которого о недостаточном "религиозном разумении" учащихся Бугров лишь принял к сведению. Позже школу поручили наблюдению Инспектора народных училищ, а не духовного ведомства. Школа содержалась на проценты с капитала, специально для этого пожертвованного Бугровым. К 1 января 1902г. учащихся было 120 чел.: "все - дети раскольников из губерний Нижегородской, Костромской, Самарской и Саратовской". Но Бугров в этом же году ходатайствует о расширении школы, увеличении числа учеников и учителей. Ему мягко попеняли на то, что он и так превысил дозволенные нормы - обещал обучать только детей из Филипповского прихода числом до 50-75 человек, а набрал учеников из четырех губерний. Но прошение удовлетворили и на сей разБоханов А. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989- С.198-199..

На свои средства Бугров обучал многих детей певческому искусству. Так, по воспоминаниям Е.А.Красильниковой, воспитанницы знаменитого Комаровского скита, наставник Сергей Ефимович Мельников в совершенстве овладел крюковым пением именно благодаря купцу Бугрову, живя у него самого в Нижнем Новгороде. Образованию талантливых детей Бугровы уделяли особое внимание. В частности, была учреждена в г.Семенове стипендия "крестьянскому мальчику, имеющему выдающиеся способности" - первым ее получил ученик с. Хахалы Николай Воробьев в 1912 году Боханов А. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989. - С. 124..

Забота о единоверцах проявлялась и в поддержке Бугровым кустарного лестовочного промысла в г.Семенове, традиционном центре изготовления этих матерчатых старообрядческих четок. Шили и искусно украшали их бисером и золотым шитьем белицы и старицы из многочисленных скитских обителей. Бугров скупал лестовки в большом количестве и раздавал беглопоповцам.

3.3 Благотворительная деятельность Дмитрия Васильевича Сироткина

Дмитрий Васильевич Сироткин происходил из старообрядческой семьи. Жизнь этого человека ярко иллюстрирует мысль, что костяком как московского, так и нижегородского купечества оказались выходцы из старообрядческих семей, где и воспитание было весьма суровым, и весь уклад жизни формировал человека делового, не склонного к праздности и порокам. Отец Сироткина был крестьянином деревни Остапово Балахнинского уезда, торговал щепным товаром и, быстро разбогатев, стал владельцем буксира.

Младший Сироткин, окончив начальное училище, работал с юных лет на том же буксире, сначала - поваренком, матросом, потом - рулевым. Упорство и усиленные занятия самообразованием помогли Дмитрию Сироткину занять должное место среди предпринимателей: в 1910 г. купец 1-й гильдии коммерции советник Сироткин становится директором-распорядителем "торгово-промышленного и пароходного общества "Волга". Этот человек, сын крестьянина, обращал на себя внимание современников. Вот несколько деталей, зафиксированных в воспоминаниях И.А.Шубина, который встречался с ним в начале века: "В нем была не столько суровость, сколько деловитость... Очень любил музыку, бывал на концертах. Устраивал много концертов сам и много делал для публики, которая могла платить. На Нижнем базаре устраивал литературно-музыкальные собрания для бедноты... Читали классиков наших, стихотворения, а музыка была главным образом русских композиторов..." Там же. - С. 278. . В 1913 г. Сироткин был избран городским головой. Немало добрых дел следует поставить в заслугу этому человеку: при нем был осуществлен переход к всеобщему начальному обучению, построен Крестьянский поземельный банк.

Нижегородская губерния, всегда славившаяся своими народными промыслами, рождала множество талантливых мастеров. Для должного их обучения Сироткиным была создана в г. Семенове школа ХОД - школа художественной обработки дерева. Здание школы, выстроенное на средства Дмитрия Васильевича, сохранилось до сей поры - это дом № 59 по ул. Володарского. По воспоминаниям семеновских жителей, Сироткин будто бы говорил организатору школы Георгию Петровичу Матвееву: "Приходи и бери денег, сколько надо. Не будешь брать, обижусь на тебя." Боханов А. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989. - С. 281.

Около 1907 года на средства Сироткина в Нижнем был построен каменный старообрядческий храм на ул.Телячьей (ныне ул.Гоголя), который, увы, был взорван в 1965 г. Старожилы вспоминают, как красная кирпичная пыль после взрыва прекрасного здания два дня висела в воздухе. Следует также упомянуть, что один из доходных домов Сироткина в Канавино долго оставался духовным центром старообрядчества - в нем до середины ХХ века размещалась моленная старообрядцев-спасовцев.

Сироткин покинул Нижний Новгород после революции, оставив о себе не только добрую память, но и почти все богатство. Город хранит уникальные коллекции фарфора, золотого шитья, народного костюма, собранные Дмитрием Васильевичем. Сбылась и мечта Сироткина о доме-музее - в его доме на Верхне-Волжской набережной ныне действительно располагается Нижегородский художественный музей. Но произошло это не после смерти владельца: Дмитрию Васильевичу суждено было прожить долго и скончаться в изгнании за пределами России.

Заключение

В XVIII - XIX в. старообрядчество Нижегородского Поволжья представляет собой особую конфессиональную группу русских изучаемого региона. Сохранение старообрядчеством традиционной культуры стало возможным в условиях постоянного воздействия как минимум двух внешних факторов. Во-первых, оппозиционное положение старообрядчества по отношению к официальной церкви, неполноправное юридическое положение поставило старообрядчество под угрозу преследования со стороны государственной власти по религиозным мотивам. И, во-вторых, существование в условиях достаточно однородного (русские, православные) многочисленного окружения создавало опасность растворения в результате неизбежных хозяйственных, общественных и родственных контактов. Таким образом, старообрядчество оказалось вынуждено выработать особые механизмы сохранения и передачи последующим поколениям основ дониконовской культуры. Традиционализм, консерватизм, присущие старообрядчеству, а также конфессиональные особенности, с одной стороны, и гибкость в восприятии изменяющихся условий существования, поиск компромиссных форм взаимодействия с государством, включенность старообрядчества в активную экономическую деятельность, с другой, сделали возможным решение данной задачи.

Причины, поддерживавшие старообрядчество, были следующие: одна из важнейших - приверженность к старообрядчеству богатых людей, оказывавших ему постоянное покровительство, ограждавших его от повышенного внимания местного духовенства и дававших средства от преследований полиции. Таких людей, как в самой Нижегородской губернии, так и за ее пределами у староверов было в большом количестве. Достаточно вспомнить о многочисленных благотворительных деятелях Нижегородской губернии. Ведь, благотворительность в старообрядческой среде всегда считалась обязательной, капитал не рассматривался как средство для устроения роскошной жизни или как самоцель, но как то, что дано Богом и потому должно служить людям. Другой причиной было наличие значительного количества старообрядческих книг и древних рукописей, распространенных между жителями всей губернии. Также старообрядчество поддерживалось отдаленностью селений от центра и трудностью сообщений. К тому же способствовали внутренние и внешние взаимоотношения местных староверов со своими единоверцами и покровителями в Санкт-Петербурге, Москве и других местах.

Основным институтом, способствующим сохранению «старой веры», стала религиозная община, которая обеспечивала возможность объединения старообрядцев, принадлежащих к одному толку в данной местности и отправления религиозного культа. Главными принципами построения и организации старообрядческих религиозных общин можно назвать прочную связь между отдельными общинами одного толка, их тесное взаимодействие, признание над собой главенства наиболее авторитетного центра и подчинение ему. Центрами религиозных общин старообрядчества Верхнего Поволжья конца XVIII - начала XX в. были скиты и молельни. Подобная организация по своей структуре во многом напоминала православный приход. Большую роль, как в организации религиозной общины, так и в ее функционировании, сыграло старообрядческое духовенство, причем независимо от статуса в религиозной иерархии. Деятельность религиозных общин старообрядчества не была замкнута исключительно рамками своей конфессиональной общности. Отправление службы, осуществление религиозных треб, обучение грамоте, особенно развитая экономическая деятельность привлекали сюда и приверженцев РПЦ. Факты массовых переходов были отмечены в XVIII - XIX в., что связано с развитием веротерпимости России в целом и поэтапной легализацией старообрядчества. Этот процесс представлял собой не увеличение раскола как такового, а выход его наружу: значительную долю приверженцев «старой веры» в Нижегородской губернии составляли так называемые «тайные раскольники», скрывающие свою истинную религиозную принадлежность. Стремление старообрядчества к полной бытовой и общественной изоляции от окружающего населения на практике оказалось неисполнимо. В изучаемом регионе в качестве знаковых средств, выделяющих старообрядчество из среды приверженцев «официального» православия, стали бытовые и религиозные особенности. Однако, к началу XIX в. консервативность старообрядческого быта начинает разрушаться, бытовые запреты и предписания выполняются уже не столь строго.

Таким образом, изучение Заволжского старообрядчества XVIII-XIX вв. контексте взаимоотношений с окружающим православным населением показывает, что своеобразие старообрядческой культуры в изучаемом регионе заключалось преимущественно в религиозной плоскости. Особенности вероучения и догматики старообрядческих толков, в свою очередь, опосредованным образом, влияли на общественную, семейную и бытовую сферы жизни, что позволяет рассматривать старообрядчество как особую конфессиональную группу русских Нижегородского Поволжья.

Источники и литература

Источники

1. Старообрядчество: светское и церковное законодательство. XVII-XIXвв. - Арзамас, 2001.

2. Материалы для истории раскола на первое время его существования. Под ред. Н.И.Субботина. - М., 1875-1878. Т.1.

3. Житие протопопа Аввакума. - Горький, 1988.

4. Устав Старообрядческого одноклассного училища Министерства

5. Народного Просвещения в д. Попово Семеновского уезда,

6. Нижегородской обл.

7. Мельников П.И. Отчет о современном состоянии раскола в

8. Нижегородской губернии //Действия НГУАК. - Н. Новгород,

9. 1910.- т .9.

Литература

1. «Рождение мое за Кудьмою рекою…»: (материалы Первых аввакумовских чтений). - Н.Новгород: Вектор-ТиС, 2003.

2. «Рождение мое за Кудьмою рекою»: (материалы Вторых Аввакумовских чтений). - Н.Новгород: Вектор-ТиС, 2005.

3. Боханов А. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989.

4. Адрианов Ю., Старый Нижний. Н. Новгород., 1994.

5. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. М., 1993.

Приложения

Приложение I

Численность населения старообрядцев на территории Нижегородской губернии в XIXв.

Приложение II

Численность населения старообрядцев на территории Нижегородской губернии в XIXв.(по уездам)

Размещено на Allbest.ru