Архангельский Андрей Дмитриевич

Первый период (1904-1913 гг.) характеризуется интенсивными полевыми исследованиями в пределах Русской платформы, когда А.Д. Архангельским были выполнены его основные съемочные работы и когда наметились основные направления его научно-исследовательской деятельности.

Второй период, сравнительно короткий (1914-1917 гг.) - это время его сложных экспедиций в Средней Азии и развитие стратиграфических исследований.

Третий период (1918-1922 гг.) - период большого систематического труда по геологии Русской платформы; в поле А.Д. Архангельский не работает.

Четвертый (1923-1934 гг.) - период интенсивной работы в новых областях по приложению геофизики к геологическим изысканиям и по разработке литологических исследований, начатых им еще в первые годы его научной деятельности. В это же время им дается синтез по геологическому строению СССР.

Пятый период (1934-1940 гг.) можно назвать академическим, это период организации геологических исследований в Академии наук, продолжение исследований по геофизике, по литологии и работ по основным проблемам тектоники земной коры.

Научная работа в области геологии была основой жизни А.Д. Архангельского. Однако он никоим образом не был односторонним специалистом, он всегда участвовал в широкой общественной жизни страны, живо интересовался изящной литературой, в меньшей степени искусством. Он с большой страстностью отзывался на новые события и открытия в других науках и в философии. Я помню, какое горячее участие он вместе с О.Ю. Шмидтом принимал в 1923 г. в критическом разборе нашумевшей книги Шиенглера «Закат Европы», переведенной в то время на русский язык. А.Д. Архангельский умер внезапно 16 июня 1940 г. на шестьдесят первом году жизни в академическом санатории «Узкое» под Москвой. Он с 1924 г. страдал болезнью сердца и сосудистой системы; болезнь в последние годы обострилась, но летом 1940 г. ничто не предвещало близкой смерти; он особенно хорошо себя чувствовал, был бодр и полон замыслов о новых работах.

Андрей Дмитриевич умер в расцвете творческих сил. Последней его работой, его лебединой песней является труд о геологическом строении СССР; в ней он дал также сравнение геологической структуры Советского Союза с тектоникой других стран. Эта книга вышла в свет уже после смерти автора, в 1941 г.



2. А.Д. Архангельский как ученый и основные направления его научного творчества

Как видно из предыдущего изложения, уже в первый московский период научной деятельности А.Д. Архангельского были заложены те основные направления в научной работе, которые характеризуют его как ученого и которые в последующие годы получили свое полное развитие. А.Д. Архангельский работал в следующих областях геологической науки: в петрографии осадочных пород, в которой он создал сравнительную литологию, в области тектоники, где он не только дал обобщение по региональной тектонике СССР и особенно Русской платформы, но и сформулировал в последнее время основные положения, касающиеся развития земной коры; ему принадлежит заслуга в разработке методики интерпретации геофизических данных и в выяснении связи гравитационных и магнитных аномалий с тектоникой поверхностных частей земной коры. Далее Андрей Дмитриевич много работал по стратиграфии верхнемеловых и палеогоповых отложений, по палеогеографии СССР и дал крупные сводки и о региональной геологии нашей страны. KpOAie того, особенно в первую половину своей деятельности, он уделял много внимания геологической съемке, а в последующее время составлению сводных геологических карт. Наконец, в начале своего творческого пути А.Д. Архангельский много работал по стратиграфической палеонтологии и палеофаунистике.

2.1 Сравнительная литология и палеоокеанография

В начале XX в., когда А.Д. Архангельский начал свои исследования над осадочными породами, в России петрографии осадочных пород как науки не существовало; более того, геологи, работавшие в областях, сложенных осадочными отложениями, занимались их стратиграфией и изучением фауны, но почти не интересовались породами; особенно резко это проявилось в том, что наши музеи в то время были полны палеонтологическими коллекциями, крупнейшими минералогическими собраниями, прекрасными коллекциями изверженных и метаморфических пород, осадочных же пород в них не было, да их часто совсем и не собирали при геологических полевых съемках. А.Д. Архангельский говорил, что когда он в 1914 или 1915 г. заинтересовался нефтяной геологией Приуралья и начал собирать в коллекциях Геологического комитета интересующие его битуминозные породы, то не мог достать нужного ему петрографического материала даже у таких исследователей, как Ф.Н. Чернышев; ему предлагали сколько угодно ископаемых, но не могли дать ни одного образца 20 пород, даже из числа наиболее характерных для верхнепалеозойских отложений этой области. В это время в русской геологической литературе лишь изредка появлялись случайные литологические работы, посвященные, как правило, формальному описанию осадочных пород. Немногим лучше было положение петрографии осадочных пород и за границей. Даже в курсах петрографии она излагалась в виде некоторого маловажного добавления к петрографии магматических образований; несколько большее внимание уделяли ей курсы общей и исторической геологии.

Уже в первой своей монографии о палеоценовых отложениях Поволжья Андрей Дмитриевич не только дал описание фауны этих отложений и их стратиграфической последовательности, по и поставил вопросы широкого палеогеографического, вернее палеоокеанографического характера. Он интересуется условиями существования фауны, глубиной и температурой тех морских бассейнов, в которых она обитала. Изучение условий существования ископаемой фауны привело А.Д. Архангельского к литологическим исследованиям осадочных пород и к широким палеогеографическим реконструкциям и построениям, основанным на детальном фациальном анализе. В этой области он был последователем А.П. Павлова и А.П. Карпинского.

Мало кому известно, что первые палеогеографические реконструкции для Европейской России были составлены Г. Траутшольдом еще в 1877 г. Эти, одни из первых палеогеографических карт вообще были чрезвычайно примитивны, но некоторые из них, например для юры, все же представляют известный исторический интерес. В 1887 г. А.П. Карпинский издал свои знаменитые палеогеографические карты, создавшие эпоху в познании геологии Европейской России. После него интересные реконструкции для мезозоя этой же территории были даны А.П. Павловым и опубликованы отчасти в «Traite de Geologic» Лаппарана-отца и, в более полном виде, для нижнего мела - в классической монографии А.П. Павлова «Le Gretace inferieur de la Russie et sa faune». Но во всех этих реконструкциях авторы своей задачей ставили лишь установление примерных границ суши и моря. А.Д. Архангельский в этой области проложил новые пути и разработал новую методику, открывшую широкие перспективы для палеогеографических и литологических исследований. Свои исследования в этом направлении он начал в 1907-1908 гг. и в 1909-1910 гг. на XII съезде естествоиспытателей и врачей доложил первые результаты своих работ. Это было палеоокеанографическое и литологическое исследование условий отложения мела востока Европейской России, опубликованное в 1912 г.; оно, по единодушному мнению, положило основание русской литологии как самостоятельной дисциплины. В нем А.Д. Архангельский показал, как нужно подходить к исследованию осадочных пород, как следует выяснять физико-географические условия их возникновения. В этом исследовании он выяснил петрографический состав верхнемеловых отложений востока Европейской России, в особенности зоны Belemnitella lanceolata, выяснил смену фаций по площади их распространения и показал, что аналогом мела в современных осадках является глобигериновый ил. Основываясь 21 на составе фауны фораминифер в белом мелу и песчаных одновозрастных осадках, А.Д. Архангельский определил примерную глубину бассейна около 1000 м. Надо отметить, что Андрей Дмитриевич в этой работе рассматривал только родовой состав фораминиферовой фауны, так как в то время существовало представление о неизменяемости микрофауны от верхнего мела до наших дней, особенно видов, характеризующих большие глубины. Этому выводу он придавал большое значение и приводил его как основное возражение Кайё, считавшего белый мел осадком небольших глубин, около 200 ж, на основании состава макрофауны, принадлежащей к мелководным формам. А.Д. Архангельский, придавая большое значение фораминиферам, считал, что формы моллюсков, которые сейчас живут в неритовой зоне, в прошлом, в верхнем мелу могли существовать на других глубинах.

Исследования последних лет по фораминиферам, в частности работы Б.М. Келлера, показали, что многие фораминиферы белого мела Поволжья сходны морфологически с глубоководными формами, но представляют другие роды и виды; большинство из фораминифер нашего мела представляет формы бентоса, планктонные формы встречаются в весьма ограниченном количестве, в то время как в современном глобигериновом илу преобладают планктонные формы. Это заставляет нас в настоящее время возвратиться к старым выводам Кайё. Однако несмотря на эти ошибки, связанные главным образом с не разработанностью микропалеонтологии мела в начале нашего столетия, книга А.Д. Архангельского не потеряла своего значения в методическом отношении: она до сих пор и еще долгое время будет служить прекрасным руководством по методике литологических и палео-океанографических исследований. Заметим, кстати, что новые выводы об условиях отложения белого мела были получены той же методикой, какой пользовался и А.Д. Архангельский.

Н.М. Страхов так оценивает значение других литологических работ А.Д. Архангельского. «Еще более значительной и приобретшей мировое распространение была данная А.Д. теория формирования нефтепроизводящих свит в бассейнах с сероводородным заражением воды - теория, выведенная им из изучения условий залегания и фациального парагенеза нефтей Северного Кавказа. Сильную сторону этого исследования А.Д., помимо общей концепции, представляет попытка уловить закономерность появления сероводородных бассейнов во времени и связь их с обстановкой начала и конца крупных орогенических движений, когда морской бассейн разбивается на отдельные опресняющиеся внутриконтинентальные моря…» «Пользуясь установленной закономерностью, А.Д. уже вскоре попытался сделать прогноз относительно возможных нефтепроизводящих площадей и стратиграфических горизонтов Европейской части СССР, причем указал как раз па разведываемую ныне территорию Второго Баку - обстоятельство, как-то забываемое при разговорах об этом нефтяном регионе».

«Не меньшую известность приобрели исследования А.Д. (с сотрудниками) современных и ископаемых осадков Черного моря. Характерную черту этих работ составляет то, что впервые изучается не только осадок, как таковой (это было и раньше), а осадок плюс механизм седиментационного процесса, причем с редкой наглядностью вырисовывается значение таких факторов, как рельеф и литологический состав побережий, течения, рельеф и гидрологический режим самого моря, влияние подводных оползней и т.д. Исходя из аналогии черноморских илов неогеновым осадкам Крымско-Кавказской области, А.Д. поставил изучение иловых вод осадков и их изменений в процессах диагенеза, причем неожиданно вскрылось большое сходство иловых вод с водами нефтяных месторождений - обстоятельство, бросившее совершенно новый свет на проблемы гидрогеологии нефтяных полей».

«К числу крупных литологических работ А.Д. относится исследование типов и генезиса бокситов СССР. Выполненная в относительно короткий срок, работа эта вошла в число наиболее существенных во всей литературе о бокситах вообще. Исходя из условий залегания бокситов СССР, их структур и текстур, А.Д. решительным образом порывает с господствовавшими прежде взглядами на них как на первичную или механически переотложенную кору выветривания или terra rossa и выдвигает новое толкование бокситов, как настоящих химических осадков, возникших частью в прибрежной зоне морей (палеозойские бокситы), частью в прибрежной (литоральной) области континентальных пресных озер (мезозойские бокситы). Бокситы трактуются им как ближайшие аналоги осадочных железных руд, в хемогепном происхождении которых у подавляющего большинства геологов сомнений нет, а гипергенная история гидратной А1203 рассматривается как близко совпадающая с историей Fe203. Эти два элемента (Fe и А1) вместе с марганцем объединяются тем самым в одну естественную группу».

«Новая точка зрения па бокситы, как на осадочные образования, позволила А.Д. по-новому организовать их поиски, и в результате - целая серия вновь открытых месторождений, в ряде случаев очень качественных (рязанские) и крупных (катавские на западном склоне Южного Урала). С обычным для А.Д. стремлением увязать свою теоретическую работу с запросами практической жизни он дает в заключительной главе «бокситовой монографии» своего рода общий прогноз для дальнейших поисковых работ на это полезное ископаемое. Эти руководящие указания его еще долго будут служить разведчикам отправным пунктом для их собственных исследований».

«Параллельно с изучением бокситов А.Д. было выполнено несколько работ по железным рудам и по меди. Из них наиболее интересны с принципиальной стороны работы «К познанию химического состава железных руд СССР» и «Медь в осадочных породах». В первой сделана единственная во всей громадной литературе о железных рудах попытка изучить содержание малых элементов (Са, Р, Сг, Ni, Со, Ti и др.) в разных фациальных типах железных руд и связать их наличие или отсутствие с условиями отложения руд. Во второй статье дается (также впервые в литературе) историко - геологический анализ биогенной концепции накопления меди в осадочных породах. Надо пожалеть, что работы А.Д. в этом направлении были им скоро оставлены и пока не нашли продолжателей. Теоретическая и практическая значимость их вне сомнений».

«Из других литологических работ А.Д. нужно упомянуть сводные статьи по стратиграфии и генезису фосфоритов…». «В них впервые резюмируются литологические результаты обширных исследований фосфоритной комиссии, возглавлявшейся проф. Я.В. Самойловым, в состав которой в свое время входил и А.Д.». А.Д. Архангельский разрабатывал биогенную теорию образования фосфоритов.

«Итак, - пишет далее Н.М. Страхов, - итоги литологических исследований А.Д. обширны и весьма значительны по содержанию. Они сделали А.Д. самым крупным советским литологом и одним из крупнейших литологов мира - отцом советской литологии вообще».

Параллельно с такой характеристикой А.Д. Архангельского как ученого-литолога, данной лучшим из его учеников, мне представляется интересным привести здесь также слова другого нашего крупного исследователя осадочных пород - Ю.А. Жемчужникова, слова, высказанные им в письме ко мне в связи со смертью А.Д. Архангельского. Эти строки, написанные литологом, работающим в тех областях науки, в которых А.Д. Архангельский не работал, лучше всего подтверждают мысли Н.М. Страхова: «Как это не покажется, быть может, странным, я всегда считал А.Д. своим учителем и даже единственным учителем, несмотря на то, что между нами не было никаких отношений, и я очень редко - 3-4 раза в изни разговаривал с ним по научным вопросам. Учителем моим по существу был только А.Д. Архангельский. Как сейчас помню 1910 г. - съезд естествоиспытателей и врачей, заседание геологической секции в Московском университете. Я, студент, попал туда благодаря А.А. Борисяку. Я привык тогда слышать, что геология состоит из геологической съемки, палеонтологии и петрографии изверженных пород. Все это меня мало удовлетворяло. Помню маститую фигуру Н.И. Андрусова и его живое реагирование. Но я был прямо поражен, когда услышал в блестящем докладе молодого ассистента Павлова - А.Д. Архангельского совершенно новые для меня мотивы: фациальный анализ, изучение современных осадков, палеогеография. Я почувствовал, что это область, в которой я хотел бы приложить свои силы. И эти первые впечатления запали у меня на всю жизнь. Сейчас я вспоминаю свои переживания на съезде и все встает передо мной как живое.

Я очень сожалею, что жизнь в другом городе, свойственная мне робость и некоторые свойства характера А.Д. не благоприятствовали нашему личному общению, из которого я бы вынес много ценного для себя и, может быть, раньше без уклонений и зигзагов пошел бы по пути сравнительной литологии - мне наиболее родственной дисциплины. Я не знаю ни одного лестного для меня замечания А.Д., но слышал несколько критических замечаний о своих работах… Я всегда сожалел, что А.Д. занимается стратиграфией и тектоникой, стоя этим конечно на большой дороге геологической мысли, и к литологическим работам возвращался лишь периодически. Если бы он всецело отдался этому, может быть, несколько узкому, но столь необходимому пути, то он был бы признанным и единственным лидером этой области, которая тогда развилась бы до современного состояния на двадцать лет раньше. Тогда бы и литологическая мысль вышла на большую дорогу основных проблем…»

В литологии нашего времени хорошо намечаются три направления в этой науке. Первое направление можно, пожалуй, назвать описательным; литологи этого типа, весьма многочисленные, по существу ограничиваются микроскопическим описанием пород, иногда очень детальным определением составляющих их элементов, минеральных и биогенных. Такие исследователи, дающие очень точное описание породы, часто делают ложные выводы об их генезисе, так как рассматривают породу оторванно от общей геологической обстановки. Другое направление, которое можно было бы назвать геохимическим и лучшими представителями которого являются у нас ученики Я.В. Самойлова - А.В. Казаков и Л.В. Пустовалов, достигло у нас в последнее время изумительных успехов в выяснении генезиса таких образований, как фосфориты, железные руды и т.д.

А.Д. Архангельский начал новое направление в литологии; его лито логические исследования являются наиболее всесторонними: он изучал породы в соотношении с соседними фациями, изучал состав их, структуру, текстуру; палеонтологическая характеристика пород в его руках приобретала важный признак для познания генезиса осадков; далее он считал необходимым при изучении осадочных пород применять сравнительно-литологический метод, т.е. выяснять возможные современные аналогии осадочных пород и условия отложения последних; и наконец, он ввел у нас экспериментальную литологию как метод познания генезиса осадков прошлого. Все эти исследования проводились на всесторонне разработанной стратиграфической основе, с детальным выяснением тех геологических процессов и тех движений, которые господствовали в период отложения изучаемых осадков. Поэтому такое большое значение придавал Андрей Дмитриевич изучению современных осадков при исследовании отложений минувших периодов (сравнительная литология) и всегда прибегал к историко-геологическому анализу для выяснения генезиса осадочных пород. Наряду с другими методами историко - геологический анализ часто преобладал в его исследованиях, поэтому па - правление это можно было бы назвать историко-геологическим. Только полное и всестороннее применение всех этих направлений и исследований может дать ясную картину происхождения осадочных пород, и А.Д. Архангельский стремился к этому.

«Именно благодаря многосторонности своего подхода к породе А.Д. мог давать такие убедительные, яркие и запечатлевающиеся картины и схемы, которые сразу входили в «железный фонд» диалогических знаний, получали широкое распространение и становились порою ходячими взглядами, определявшими геологический кругозор его читателей. При дальнейшем углублении 25 в проблемы, затронутые А.Д., некоторые взгляды и гипотезы его оказались спорными, но вскрыть эту их спорность можно было, только применяя его же собственную методику широкого геологического подхода к объекту исследования. В литологии А.Д. был прежде всего и больше всего геологом в самом широком и лучшем смысле этого слова, а потом уже петрографом, химиком, фаунистом, и в этом широком геологическом подходе его к проблемам лито - логии - непреходящая поучительность его методики, на которой учились, учатся и еще долго будут учиться советские литологи». В этом, однако, должны мы добавить, заключается и некоторая слабость работ А.Д. Архангельского по литологии: при очень полной разработке геологической части, геохимическая и, особенно, описательная петрографическая части в его работах были развиты недостаточно.

В литологии А.Д. Архангельский первый начал углубленно изучать современные осадки; он создал то направление литологии, которое называется сравнительной литологией. Сущность этого направления заключается в той мысли, что для каждой породы прошлого существуют свои аналоги в современных осадках и что изучение осадочных пород может считаться законченным, если будет выяснен тот первоначальный осадок, который был материнским для данной породы, и возможные геологические условия его отложения и изменения. Это направление, уходящее корнями в актуализм, неоднократно подвергалось критике со стороны как формальных петрографов, так и петрографов-геохимиков. Однако надо отметить, что Андрей Дмитриевич никогда не был ортодоксальным актуалистом. Он всегда подчеркивал постоянную изменчивость условий формирования осадочных пород, тесно связанную с общим развитием земной коры в различные периоды ее геологической жизни.

2.2 Стратиграфия и палеонтология

Если в области литологических исследований А.Д. Архангельский по существу не имел предшественников среди русских геологов и ему пришлось заново строить повое направление в нашей пауке, то в области стратиграфии и стратиграфической палеонтологии он был прямым учеником и продолжателем исследований своего учителя1 А.П. Павлова. Главнейшие работы его в этих областях были направлены на изучение палеоценовых и верхнемеловых отложений. Несколько позднее он провел ряд исследований по стратиграфии третичных отложений Крымско - Кавказской области (установление киевского яруса на северо-восточном Кавказе, стратиграфия миоцена и палеогена Керченского полуострова), выяснил с большой подробностью вопрос о стратиграфии четвертичных отложений Черного моря; в первые годы своей работы он уделил много внимания строению четвертичных отложений юга и юго-востока Восточно-Европейской равнины.

Все перечисленные исследования, несомненно, внесли в науку много новых фактов и обобщений, но по своему объему и значимости они не могут идти в сравнение с его работами по палеоценовым и верхнемеловым отложениям.

В конце прошлого века А.П. Павлов выделил в поволжском верхнем мелу несколько характерных для Западной Европы ярусов, таких, как турон, эмшер, который он предположительно считал лишь фацией первого, и сенонский ярус с его двумя фациями. Эти работы, опубликованные в ряде заметок в Бюллетене МОИП и в известном путеводителе VII сессии Международного конгресса («Voyage geologique par le Volga»), послужили основанием для исследований А.Д. Архангельского.

После полевых работ в течение 1904-1910 гг. Андрею Дмитриевичу удалось дать весьма полную стратиграфию поволжского верхнего мела, выделив здесь и палеонтологически обосновав все ярусы верхнего отдела меловой системы.

При дальнейших исследованиях эта стратиграфия испытала сравнительно небольшие изменения. Сам А.Д. Архангельский показал, что зона Lingula krausei является чисто местным горизонтом. И.Ф. Синцов резко протестовал против выделения Inoceramus pachti в качестве нового вида; стратиграфическое значение этого моллюска было подтверждено дальнейшими работами, но было признано как А.Д. Архангельским, так и другими геологами тождество In. pachti с In. cardissoides Goldi, хотя А.Д. Архангельский все же выделял долгое время поволжскую форму в качестве разновидности (In. cardissoides var. pachti Arkh). Наконец, в дальнейшем Н.С. Шатским на Украине была выделена зона Bel. langei выше зоны Bel. mucronata, найденная впоследствии Е.В. Милановским и в Поволжье. Но все эти изменения касались по существу частностей стратиграфической схемы, основные же подразделения, установленные Андреем Дмитриевичем, подтвердились опытом почти тридцатилетних последующих исследований. Особенно важно отметить, что стратиграфическая схема верхнего мела, разработанная в последние годы Н.П. Михайловым по аммонитам, вполне совпала с основной схемой А.Д. Архангельского.

Огромной заслугой работы Андрея Дмитриевича по стратиграфии верх - него мела является выделение белемнитов и иноцерамов для зонального под - разделения. Он заново переработал и описал в своей монографии все верхнемеловые белемниты, установив ряд новых видов, имеющих крупное стратиграфическое значение: Actinocamax primus, A. intermedius, A. verus var. fragilis, A. laevigatus, Belemnitella conica, B. curta, B. mirabilis. В этом отношении он продолжил и значительно расширил работы Н. Stolley в Германии и Moberg в Швеции.

Вслед за Поволжьем А.Д. Архангельский разработал стратиграфию верхнего мела в Средней Азии. Им были установлены те же ярусы на севере (Мангышлак, Аральское море, устье Амударьи), характеризующиеся теми же ископаемыми, что и в Поволжье, а на юге с иной, южной, африканской фауной. Отсюда им был описан ряд новых моллюсков: род Borissiakoceras, несколько Mortonites, ряд видов Trigonia, Plicatila и Inoceramus. В работах по верхнемеловой фауне и отложениям Средней Азии А.Д. Архангельский дал четкое определение таксономических единиц на примере детального описания верхнемеловых моллюсков и выяснил палеогеографические и климатические особенности среднеазиатских меловых бассейнов. Им была установлена не только смена бассейна умеренного пояса западноевропейским и, наконец, африканским, но и выяснен весьма интересный факт соприкосновения африканской и поволжской фауны с выпадением фации рудистовых образований. В первых своих стратиграфических работах, посвященных палеоцену, А.Д. Архангельский также продолжал исследования А.П. Павлова. Андрею Дмитриевичу принадлежит детальная разработка стратиграфии этих отложений. Основные выделенные им горизонты сохранились до сих пор, но в деталях стратиграфическая схема была значительно уточнена при работах, связанных с проектированием Волго-Донского канала; так, Е.В. Милановским было доказано, что нижнесаратовский подъярус А.П. Павлова необходимо отделить от саратовского яруса и присоединить к сызранскому, что следует не только из условий залегания, но и из фаунистического сходства его с сызранскими отложениями. Некоторые, правда небольшие, уточнения пришлось внести в стратиграфию царицынского яруса.

Во всех стратиграфических работах А.Д. Архангельский не замыкался в узких рамках биостратиграфии, а поднял и разрешил ряд важнейших палеогеографических вопросов. Если бы он не дал обобщающих работ в других областях геологической науки (литологии, тектонике), то даже только его палеонтолого-стратиграфические исследования поставили бы его имя в одном ряду с такими крупнейшими нашими стратиграфами, как А.П. Павлов, С.Н. Никитин, А.В. Нечаев и Н.И. Андрусов.

2.3 Геотектоника и геологические сводки

Мы уже упоминали, что в 1911 г. А.Д. Архангельский составил первую сводку по тектонике Поволжья. Эта работа заключается в описании известных в то время дислокаций этой области, сведенных им в несколько основных линий. Каких-либо крупных тектонических выводов в этой статье сделано не было, но это исследование важно в том отношении, что им началась большая серия исследований по тектонике Русской платформы. В 1918-1922 гг. А.Д. Архангельский подробнейшим образом изучил геологию платформенной части Европейской России, составляя свои сводки, посвященные этому вопросу, и на основе их в 1923 г. опубликовал первую тектоническую сводку всей территории платформы. Тектонические представления Андрея Дмитриевича относительно Русской платформы можно выразить следующими краткими положениями и его тектонической картой этого времени: 1) вся территория платформы слагается гнейсовым докембрийским фундаментом и покрывающим его чехлом осадочных, почти горизонтально лежащих образований; 2) фундамент платформы разбит на ряд крупных поднятий, горстов, типом которых является Балтийский щит, и впадин, отграниченных большею частью друг от друга крупными разломами; 3) впадины имеют тенденцию к опусканию, горсты - к поднятию; 4) впадины осложнены вторичными нарушениями - валами; 5) история развития 28 впадин и соседних геосинклиналей показывает, что движения в них были очень сходные и валы образовались в наиболее слабых частях платформы под влиянием тангенциальных движений платформы и окраинных складчатых зон.

В последнее время А.Д. Архангельский неоднократно возвращался, к тектонике Русской платформы и взгляды его на этот предмет претерпели существенные изменения.

В 1932 и 1934 гг. он дал новую, несколько переработанную карту и сводку по тектонике Русской платформы, в которой подробно были разработаны вопросы об Устюртском горсте и выделен новый Ставропольский кристаллический массив. Несколько подробнее были описаны и впадины - Восточно - Русская и Днепровско-Донецкая. А.Д. Архангельский продолжал считать, что структура впадин грабенообразная, но на карте он уже не проводил ограничивающих их сбросов, так как в это время было доказано, например на Подольско-Азовском массиве, что погружение массивов во впадины происходит постепенно. Но, делая вывод о наличии сбросов, он исходил из своих представлений о генезисе впадин в результате растяжений земной коры. Генезис валов на платформе он продолжал ставить в связь с движениями и тангенциальным напряжением в соседних геосинклиналях.

В дальнейшем А.Д. Архангельский еще несколько раз уточнял свою тектоническую карту Русской платформы в зависимости от успехов геологического изучения этой области; так, он отказался от горста Пыткова камня, намеченного А.П. Карпинским, отказался от Устюртского массива и внес целый ряд дополнений и изменений в мелкие дислокации платформы.

В 1940 г. в последней своей работе по тектонике Русской платформы А.Д. Архангельский резко изменил свои воззрения на структуру ее складчатого фундамента. «Вместо единой огромной докембрийской глыбы он рисуется теперь нам, - пишет Андрей Дмитриевич, - как комплекс нескольких докембрийских массивов, которые отделены друг от друга более или менее широкими полосами палеозойских складчатых сооружений. Такими массивами являются Балтийский щит с так называемым Полесским валом, или мостом, Воронежский массив и Азовско-Подольский щит, который в противоположность ранее существовавшим воззрениям отделяется от Полесского вала очень глубокой впадиной. Балтийский щит отделен от Воронежского массива полосой древнепалеозойской складчатости, которая лежит в основе Подмосковной котловины, а Азовско-Подольский массив от Воронежского и, быть может, от Полесского отделяется герцинскими сооружениями, которые, воз - можно, окаймляют его и с юга, располагаясь в недрах Причерноморской впадины…» «Складчатый фундамент Восточно-Русской впадины Русской плат - формы, к которой приурочена Волго-Уральская нефтеносная область, имеет не докембрийский, а древнепалеозойский возраст». К таким выводам А.Д. Архангельский пришел на основании предполагаемого им тождества и связи Тиманского кряжа с валами платформы и предполагаемого древнепалеозойского возраста кристаллических сланцев Тимана. Крупную роль в этих построениях несомненно сыграло изучение магнитных аномалий платформы, которые частично совпадали по простиранию с направлением поверхностных дислокаций осадочного покрова. Выводы о палеозойском возрасте складчатого основания платформы вряд ли справедливы, так как в 1940 г., уже после смерти Андрея Дмитриевича, три скважины в Москве, Туймазе и Сызрани вошли в складчатый фундамент и встретили древние архейские породы.

А.Д. Архангельский в своих работах по Русской платформе является последователем и продолжателем исследований в этой области А.П. Карпинского.

Тектоническим вопросам, как мы уже отмечали, А.Д. Архангельским было уделено большое внимание в его сводках 1932 и 1934 гг., причем его интересы в этом направлении постепенно расширялись на всю территорию Советского Союза, а в последней своей работе он дает сравнительный анализ тектоники СССР с тектоникой всей земной коры. Кроме этих крупных работ, им опубликован ряд небольших, но важных статей по общим вопросам тектоники и строению СССР.

В своих исследованиях в области тектоники, так же как и литологии, А.Д. Архангельский сильно отличается от многих советских и иностранных геологов; его тектонические работы ближе всего соприкасаются с исследованиями А.П. Карпинского не только по тематике, но и по методике. В этих работах А.Д. Архангельского очень слабо развита структурная часть, т.е. описание форм и выяснение генезиса отдельных деформаций земной коры с геометрической и механической точек зрения. В этом слабая сторона его тектонических исследований. Возможно, что отсутствие интереса к структурам объясняется тем, что полевые работы А.Д. Архангельского были сосредоточены преимущественно на Русской платформе, которая в отличие от горных сооружений построена чрезвычайно просто и дает крайне мало материала для таких исследований.

Продолжая работы А.П. Карпинского, Андрей Дмитриевич развил применение палеогеографического метода в тектонике, позволяющего по изменениям физико-географических условий устанавливать закономерности в движении земной коры. Это основное направление тектонических трудов он разработал с большой детальностью как для платформенных областей, так и для анализа общих основных движений в складчатых областях. Приложение палеогеографии к решению тектонических вопросов является основной темой главнейших тектонических исследований А.Д. Архангельского. Он добился огромных успехов в этом направлении; так, ему удалось дать наиболее убедительные тектонические схемы Русской платформы и, вместе с Н.С. Шатским и рядом других сотрудников, схемы СССР. Схемы эти вошли не только во все наши учебники, но стали широко известны и за границей, где они были приняты целиком С. Бубновым, перепечатаны Лейхсом и др.

Основываясь на выведенных закономерностях в развитии складчатых зон и соотношениях их с платформами, А.Д. Архангельский дал ряд ценных обобщений по геотектонике. Так, он дал исчерпывающее доказательство того, что закон Ога (регрессиям на платформах соответствуют трансгрессии в геосинклиналях) не верен и должен быть нацело оставлен. Следует отметить, что независимо от А.Д. Архангельского к такому же выводу и почти в то же время (1924) пришел Г. Штилле. Наконец, в 1937 г. Андрей Дмитриевич сформулировал вкратце свои общие выводы о развитии геосинклиналей и о платформах в работе о тектонике Азии. Он дал полное и наиболее современное понятие о геосинклинальных областях и платформах, о превращениях одних в другие, об их непостоянстве, о цикличности в развитии геосинклиналей и платформ, о связи поднятий со складчатостью и т.д. Он пришел к выводу о том, что процесс замыкания геосинклиналей начинается с формирования в центральных частях жестких глыб типа «Zwischen gebirge»; интересны его замечания о количестве основных складчатых периодов (каледонский, герцинский, альпийский), к которым он прибавлял кембрийский и мезозойский (тихоокеанский). В своих окончательных выводах он категорически отвергал контракционную гипотезу, приходил к положениям, близким к гипотезе Дж. Джоли, и считал, что колебательные движения земной коры зависят от изменения плотности подкоровых масс под влиянием радиоактивного распада.

А.Д. Архангельский ввел в тектонические исследования новые методы, а именно он понял и показал еще в 1924 г. огромное значение для выяснения структур земной коры геофизических методов. В этой области он был единственным у нас ученым, который интерпретировал региональные гравиметрические и магнитные съемки сперва па небольших площадях (область Курской магнитной аномалии, Бакинский район, Западно-Сибирская равнина), а затем дал обобщения и почти на всю площадь Советского Союза. А.Д. Архангельский создал тот геологический центр, вокруг которого объединились и с которым работали многие геофизики, занимающиеся региональными исследованиями (А.Н. Заборовский, В.В. Кулебакиы, В.В. Федыпский, А.Г. Гамбурцев); он был их единственным консультантом и геологическим руководителем.

Сравнение карт аномалий с тектоническими привело Андрея Дмитриевича к ряду важнейших выводов о строении Русской платформы и об особенностях складчатых областей. Он установил резкие различия гравитационных аномалий в молодых и древних складчатых зонах, что помогло ему сделать и указанные выше общие выводы по развитию складчатых геосинклинальных сооружений. Работы по приложению геофизики к геологии остались неоконченными, однако они установили основные способы геологической интерпретации региональных геофизических исследований.



Заключение

Нет возможности в настоящее время дать полную оценку даже основных достижений А.Д. Архангельского в области тектоники. Однако из изложенного следует, что его работы в этой области геологической науки намечают новую эпоху в геологических исследованиях СССР. В биографии Мурчисона я узнала, что в истории геологического изучения Европейской части СССР можно наметить три эпохи: эпоху Мурчисона, эпоху Карпинского и новую, начавшуюся в наше время - эпоху Архангельского.

Мы не будем здесь рассматривать других работ А.Д. Архангельского, посвященных региональным съемкам и геологической картографии. Разнообразие и направление этих его исследований хорошо характеризуются списком работ этой категории. Отметим только, что ему принадлежит мысль издания общей геологической карты СССР в масштабе 1: 1 000 000. Еще в 1917 г. Андрей Дмитриевич показал, что составление 10-верстной карты идет таким темпом, что оно практически никогда не будет закончено; обзорные же карты такого масштаба совершенно необходимы для решения всех практических задач. А.Д. Архангельский лично проработал еще в 1917 г. на основании материалов Геологического комитета 26 листов 10-верстной карты юго-востока Русской платформы и составил 25-верстную карту, которой ему удалось доказать, что карта масштаба 1: 1 000 000 может быть издана почти с той же геологической нагрузкой и легендой, что и 10-верстная, издание же ее может быть выполнено в короткий срок.

Эта идея нашла полное выражение лишь после Великой Октябрьской революции, когда Комитетом по делам геологии выпущено было большое количество листов геологической карты, многие из них под редакцией Андрея Дмитриевича.

За годы научной работы А.Д. Архангельским было опубликовано свыше 180 работ, из них не менее 20 крупных монографий. Большинство из этих исследований касается, как было указано выше, стратиграфии, литологии и геотектоники. Эти три направления, намеченные еще в первых работах Андрея Дмитриевича, последовательно развивались на протяжении всей его исследовательской деятельности. По постоянству научных интересов и по систематическому, последовательному углублению и расширению тематики начального периода своей работы Андрей Дмитриевич представляется ученым - классиком. Его труды являются действительно классическими, всегда устанавливающими определенные этапы развития геологической науки.

Действительно, А.Д. Архангельский положил основание литологии осадочных пород и сравнительной литологии, как одной из ветвей первой дисциплины.

А.Д. Архангельский, продолжая направление работ Н.И. Андрусова и А.П. Павлова, первый в СССР разработал методы палеогеографии, основанные на фациалыном анализе осадочных образований, и применил их для решения вопросов тектоники. Он поднял на новую, высокую ступень методику выяснения истории формирования земной коры при помощи изучения изменений ее поверхности, начатую А.П. Карпинским.

А.Д. Архангельский организовал крупную работу по сводке материалов по аномалиям магнитным и силы тяжести на территории СССР и первый в 32 СССР применил и разработал методику геологической интерпретации геофизических данных. В этом па правлении он шел новыми путями, отличными от идей Борна и Коссмата, и достиг крупнейших результатов, найдя общий язык с геофизиками.

А.Д. Архангельский разработал стратиграфию верхнего мела и палеогена СССР в такой степени, что все последующие работы по существу вносили лишь дополнения.

Он первым в СССР выполнил огромную работу по региональной геологии, создав единственную, объединенную одной научной идеей сводку по геологии СССР.

Несмотря на такое постоянство тем научных работ, последовательно развивавшихся А.Д. Архангельским на протяжении всей ого научной деятельности, его нельзя назвать чистым классиком по терминологии В. Оствальда. В нем было много черт научного романтика. Андрей Дмитриевич часто в процессе работ переходил с одной темы на другую, в работах, главным образом лабораторных и полевых, проявлялся особенно резко большой темперамент, часто не позволявший ему работать строго систематически.

Страстность и увлечение в исследованиях определяли и другие стороны работы Андрея Дмитриевича - его колоссальную работоспособность, крайнюю требовательность к самому себе и к окружающим и полное подчинение своей жизни научной работе.

Страстность в работе, поглощавшей его целиком, упорное стремление к скорейшему достижению поставленной перед собою цели были основными и неотъемлемыми чертами его характера. Ими и только ими объясняется редкость и одновременно полная определенность его суждений, иногда крайняя жесткость критики чуждых ему построений и серьезность и глубина критики положений, выдвигавшихся его учениками. Многие порицали А.Д. Архангельского за его прямоту и резкость суждений; но никто не мог отказать ему в глубоком уважении за принципиальность постановки им любого научного вопроса.

До последних лет жизни отдых фактически не существовал для А.Д. Архангельского, выражаясь лишь в перемене объекта работы. Периоды так называемого отдыха являлись временем, когда из-под пера Андрея Дмитриевича выходили его основные сочинения.

Огромная работоспособность была одной из наиболее характерных черт А.Д. Архангельского. Сочетание исключительной талантливости, работоспособности и целеустремленности в работе Андрея Дмитриевича и дали те результаты, которыми по праву может гордиться советская наука.

Ни один из этапов исследования никогда по выпадал из процесса личной работы А.Д. Архангельского с начала его научной деятельности до самых последних дней его жизни.

Изучая черноморские илы и нефтеносные и бокситоносные отложения, Андрей Дмитриевич участвовал во всех стадиях работы: в разборке образцов, в работе аналитиков, внося всюду оригинальность подхода и четкую направленность, выделяя основные узловые моменты для их немедленного разрешения, принимая на себя исполнение наиболее сложных вопросов и отстающих участков коллективной работы.

Четко поставленная, всегда практически ясная цель исследований и повседневный личный пример - вот основа педагогических приемов А.Д. Архангельского. Это невольно влекло к участию в его работах молодых товарищей, заражало их энтузиазмом, вырабатывало из лих геологов, любящих свое дело.

Будучи всегда целиком захвачен работой, отдавая всю свою жизнь науке, Андрей Дмитриевич отличался исключительной требовательностью как к самому себе, так и к своим ученикам и сотрудникам, не жалея ни времени, ни сил. Обладая колоссальной эрудицией, основывая все свои работы на громадном фактическом материале, он был крайним противником общих фраз, широких, но мало аргументированных геологических построений и совершенно не терпел упрощенчества в науке. Он никогда не хвалил работ своих учеников, но здоровая критика их по существу, выявление не решенных вопросов, показ слабых мест являлись лучшими стимулами дальнейшего углубления работы и роста молодых геологов. Его резкая критика давала во много раз больше, чем торжественные восхваления или формальная, бесстрастная критика других. Она заставляла углубленно анализировать ошибки, искать новые пути, новые направления и обычно приводила к решению основных вопросов, к скорейшему достижению поставленной научной задачи. Здоровая критика, ясное направление, даваемое А.Д. Архангельским всем работам коллектива, приводили в итоге к выработке единой точки зрения, разделявшейся всем коллективом. Так создавался интерес в работе, так спаивались прочные молодые коллективы геологов, которые с переходом А.Д. Архангельского к другой работе продолжали развивать начатое им дело и непосредственно доводили до практики глубоко теоретические, но всегда практически направленные результаты.

Этот метод работы, давший стране за короткий промежуток времени громадное количество молодых исследователей - учеников А.Д. Архангельского, долго будет являться образцом организации крупных научных работ.

Время его исследований совпало с важнейшим этапом развития геологической науки. Когда Андрей Дмитриевич начинал свою работу, русская геология питалась иностранными идеями и примерами. В последние годы его жизни быстро развивавшаяся после Октябрьской революции геологическая наука Советского Союза стала оказывать сильное влияние па зарубежную мысль. И среди исследователей, приведших к расцвету советскую геологию, одно из первых мест принадлежит А.Д. Архангельскому.

А.Д. Архангельский своими разносторонними, широкими работами и обобщениями завоевал себе в истории геологии почетное место среди организаторов науки и крупнейших исследователей, наметивших основные вехи в прогрессе наших знаний о строении и развитии Земли.

Именем А.Д. Архангельского названы пролив между островами Земли Франца Иосифа в Баренцовом море, гора на о. Парамушир на Курильских островах, горы на северном побережье Земли Виктории в Антарктиде и др. В честь А.Д. Архангельского названы вид палеогеновых водорослей.



Список литературы

1. А.Д. Архангельский. 1879-1940 // в кн. в кн. Академик А.Д. Архангельский. Избранные труды. Т. 1. М: Изд. АН СССР. 1952., Стр. 50-127.

2. Андрей Дмитриевич Архангельский (1879-1940) / Материалы к биобиблиографии трудов ученых СССР. Серия геологических наук, вып. 3. М., Изд-во Всесоюз. книж. палаты. 1941. 37 стр.

3. Архангельская Н.А., Варенцов М.И., Долгополо Н.Н., Страхов Н.М., Академик А.Д. Архангельский. Избранные труды. Том II, Издательство академии наук СССР, Москва, 1954 г., 672 стр.

4. Бессуднова З.А. Архангельский Андрей Дмитриевич (1879-1940) // в Стародубцева И.А., Бессуднова З.А., Пухонто С.К. и др. Павловская геологическая школа. М.:Наука. 2004., Стр. 70-74.

5. Гордеев Д.И., Издательство: Наука., 1981 г., Серия: Геологи - биографии. Андрей Дмитриевич Архангельский. Стр. 10-90.

6. Моск. отделение Библиотеки Академии наук. Сектор сети специальных библиотек (МО БАН СССР), Андрей Дмитриевич Архангельский, Изд-во Всесоюз. книж. Палаты, 1941., Стр. 27-37.

7. Образовательный портал [Электронный ресурс]. - https://www.ras.ru/nappelbaum/0643facc-1e99-452d-aafc-965e7efd9f27.aspx (дата доступа: 04.02.2015)

8. Шатский Н.С., Андрей Дмитриевич Архангельский (1879-1940), Москва, 1944., Стр. 50-107.

Размещено на Allbest.ru