Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Самобытный мыслитель Сократ (469-399 гг. до н. э.) родился в небогатой афинской семье. Его мать была повитухой (акушеркой), отец - каменотесом. Общественная деятельность мыслителя приходилась на начало эры Перикла и на время ожесточенной, опустошительной для греческого народа Пелопоннесской войны. В ней Спарта и Асрины стремились к господству над всей Грецией. Сократ принимал участие в военных действиях, проявил храбрость, выносливость, верность воинскому братству. Возможно, что пережитое во время войны сыграло важную роль в мировоззрении Сократа, заставило его обратиться к нравственным общечеловеческим ценностям.

Сам Сократ не оставил после себя письменных сочинений. Одни исследователи его творчества объясняют это тем, что якобы он был неграмотным, не умел писать. Другие отмечают, что у него была своеобразная манера беседовать о делах человеческих с гражданами Афин и что только с помощью живого слова, диалога он считал возможным донести содержание своих мыслей, заставить задуматься своего собеседника. Во всяком случае, о его творчестве нам известно главным образом по воспоминаниям его учеников Платона, Ксенофонта, по высказываниям Аристотеля и других греко-римских мыслителей, чьи произведения легли в основу данной статьи.

С точки зрения Сократа, природа и человек являются творением божества «великого и всемогущего». Небо и землю, богов и людей гармонично объединяют общение, дружба, порядочность, воздержанность и высшая справедливость. По этой причине нашу Вселенную зовут «космосом» (порядком), а не «беспорядком» (Платон. Соч. В 4 т. М., 1990, т.1, с. 552). В отличие от философов-материалистов, которые призывали человека «прислушиваться к природе», ибо он есть часть этого огромного космоса, Сократ подчеркивал значение духовности, нравственной основы личности. Душа такая же необъятная Вселенная со своими потребностями, интересами, думами, радостями и печалью. Задача каждого из нас заключается не столько в стремлении понять природу, ее законы, сколько в понимании самого себя, своих духовных возможностей. Сократ одним из первых античных философов стал воплощать в жизнь мудрое изречение, начертанное на фронтоне Дельфийского храма: «Познай самого себя». Он обратил внимание на процесс самопознания, исследование духовного мира человека.

Проблема человека у софистов и Сократа

Античная философия представляет собой не некое первозданное неисследованное пространство. Наоборот, она есть с самого свое возникновения сфера постоянной рефлексии. Поэтому изложение ее сталкивается с целым рядом препятствий, для неискушенного ума неожиданных.

В самом деле, с первыми изложениями предшествующей философской традиции мы сталкиваемся уже в самой античности, и у в античности этих изложений много; вместе с тем, дошедшие нас тексты античных философов представляют собой достаточно неравномерную выборку из значительно большего числа созданных в античности, причем выборку, произведенную как античностью, так и средними веками и Возрождением. Вот почему пенами неизбежно встает проблема источников.

Другое -- неожиданное, на первый взгляд, -- затруднен состоит в том, что несмотря на неполноту наших источников и знаем античную философию достаточно хорошо, и поэтому затруднительным оказывается ее исследование: действительно, труда заставить себя исследовать то, что хорошо известно, и труди этому известному удивиться; а без удивления нет не только философии (об этом мы знаем от Платона и Аристотеля), но, как оказывается, и истории философии, потому что история философии в такой же степени философская дисциплина, как и историческая.

Еще от Аристотеля мы знаем, что история греческой философии начинается с Фалеса. Упоминавшийся уже Диоген Лаэртий, например, который опирается на достаточно длительную традицию, выделяет ионийскую, италийскую, платоновскую, аристотелевскую, стоическую и эпикурейскую школы, а ряд философов рассматриваются Диогеном отдельно -- вне этих школ. Но мы знаем также, что такое деление на школы, в частности выделение четырех ведущих школ античности -- Академии, Перипата, Портика и Сада -- до известной степени отражает реальное положение в эпоху эллинизма, тогда как более ранний период оказывается представлен а данной классификации совсем условно, а на более поздний она естественным образом вообще не распространяется.

Ряд ранних философов были в 1903 г. объединены в собрании «Фрагменты досократиков», составленном знаменитым Германом Дильсом и впоследствии дополненном его учеником Вальтером Кранцем; шестое издание Дильса-Кранца вышло в 1951-1952 гг. и выдержало еще ряд репринтов, а сам термин досократики постепенно приобрел несвойственный ему смысл исторического понятия за которым невольно начинают усматривать самостоятельную историческую реальность, некий особый, самобытный феномен. I Точно так же в XIX в. возникает понятие неоплатонизма, заменившее собою также условное понятие александрийской школы) Но те, кого мы называем неоплатониками, сами себя считали проси платониками -- последователями учения Платона и почтительным толкователями его сочинений: более всего они опасались упреков во введении новшеств, неведомых Платону и другим божественным мудрцом древности.

Возникшее в том же XIX в. понятие эллинизма, войдя в обиход, также обросло целым рядом ассоциаций, никак не предполагавшихся в исходном греческом слове: оно стало противопоставляться эллинству и обозначать синкретическую культуру на просторах империи Александра Македонского, распавшейся на отдельные монархии. О том, что само слово означало "подражание грекам" и "использование чистого греческого стиля речи", при размышлениях об эпохе эллинизма вспоминается редко.

Поколения философов, историков философии, филологов работали с этими категориями, далеко не всякий раз задумываясь об их историческом содержании. Сами древние вообще не были озабочены тем, что мы называем исторически корректным изложением истории философии: в такой форме задача просто не ставилась. Поэтому проблема классификации исторических фактов, разделения истории на периоды, именования того, с чем мы имеем дело, не должна превращаться в самоцель. Но наличие такой проблемы нужно иметь в виду, и при чтении того или иного изложения античной философии необходимо пытаться найти за схемами и терминами то, что характеризует автора схемы и термина, а что -- историческую реальность. Сама же уверенность в том, что совершенно определенная историческая реальность действительно существовала и что при этом она доступна нашему познанию, -- совершенно необходима историку философии.

Античный мудрец направлял свои усилия на исследование того, что есть благо и добродетель, что благородно и что нечестиво, что прекрасно и что безобразно, что справедливо и что несправедливо, что есть благоразумие и что неблагоразумие, что есть храбрость и трусость, что есть человек. Только тот, кто знает это, тот человек благородный, а кто не знает, тот по справедливости заслуживает названия хама, считал Сократ.

Занимаясь нравственными проблемами, философия, считал Сократ, в состоянии служить духовному воспитанию людей, способна отвратить их от пороков, внушить стремление к добродетели и вселить надежды, что если они станут заботиться о своей душе, то станут нравственными. Сам же Сократ никогда не брался быть учителем добродетели. Он являл собою образец высоконравственного человека и вел превосходные беседы о добродетели, о гражданских обязанностях. Все видели, что он человек достойный, и это давало надежду людям, находившимися в общении с ним, подражать ему (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М., 1993, с. 9-10).

Понимание Сократом блага и добродетели связано с его признанием бессмертия человеческой души как частицы души божественной. В ней важнейшая роль отводится такому понятию, как «демоний» (от лат. daimonion- божественное). Сократ говорит о «внутреннем божественном голосе», который звучит в человеческой душе. Посредством демония боги выделяют человека из всех других и сообщают ему смысл мироздания, предохраняют от совершения зла и ведут по пути добродетели.

Сам Сократ отмечал, что через прорицания, сновидения или другими способами ему с раннего детства является какое-то «чудесное божественное знамение». И оно никогда не побуждает к недобродетельным поступкам1. Некоторые считают этот демоний за предчувствие или голос совести. «Великая сила этого божественного знамения распространяется и на тех людей, что постоянно со мною общаются» (Платон. Соч., т. 1, с. 123).

Что же такое благо и добродетель в понимании античного мыслителя? Благо, к которому всегда стремятся люди, есть все то, что полезно человеку. Конечно, полезное одному может быть вредно другому. Стало быть, полезное есть благо для того, кому оно полезно. Поэтому благо как полезное есть все то, что способствует здоровью тела и души, служит достижению прекрасных целей. Стремиться к благу означает стремиться к счастью. Оно есть наслаждение жизнью, получение удовольствий, но не самих по себе, а за вычетом дурных последствий. Удовольствие - это то, что, появляясь, дает нам радость, а благо - то, что своим присутствием делает нас лучше.

Благо как полезное, благо как счастье, включает в себя понятные для всех людей стремления к благостной жизни. Это душевное и телесное здоровье, физическая сила, позволяющие переносить жизненные невзгоды. Укреплению физического организма помогает спортивная закалка. От здоровья телесного неотделимо душевное здоровье. Оно требует развивать умственные способности, нравственные качества. Благом также является взаимное согласие и взаимная помощь в семье, общежитие граждан в рамках государства, которое обеспечивает всеобщую безопасность, позволяет совместно преодолевать жизненные невзгоды.

Плутарх в диалоге «О Сократовом демоний» рассказывает такой случай. Однажды Сократ шел по улице со своими друзьями. Вдруг он остановился, углубился в себя, потом, ссылаясь на указание демония, пошел по другой улице, призывая всех последовать его примеру. Некоторые не послушались Сократа и продолжали движение по первому направлению. Внезапно навстречу им попалось стадо покрытых грязью свиней, посторониться от которых они не смогли. Одних свиньи опрокинули наземь, других выпачкали грязью.

К достижению блага нас ведет добродетель. Что же такое добродетель? Пытаясь определить это важнейшее нравственное понятие, Сократ вопрошал своих собеседников и получал различные точки зрения. Люди отождествляли это понятие с мужеством, счастьем, наслаждением и т.п. На подобные суждения Сократ отвечал так: добродетель как некое общее понятие можно сравнить с человеческим лицом. Оно есть единое целое, состоящее из глаз, носа, рта, ушей. Каждая часть, взятая в отдельности, не составляет всего лица. Так и добродетель, включая в себя перечисленные нравственные аспекты, не ограничивается ими как отдельными частями. Следовательно, необходимо вывести общее понятие добродетели, как и понимание прекрасного, истинного и т.п..

Для Сократа добродетель есть знание, способность разума выбирать благо, полезное и необходимое для жизни. Мудрость и есть истинная добродетель, ибо только она позволяет отличать полезное и доброе от вредного и злого. Мудрость есть также высшее благо, которое невозможно позаимствовать у другого, а необходимо самостоятельно раскрыть в своей божественной душе. В произведении Платона «Пир» Сократ, обращаясь к хозяину застолья, с иронией говорит: «Хорошо было бы, если бы мудрость имела свойство перетекать, как только мы прикоснемся друг к другу, из того, кто полон ею, к тому, кто пуст, как перетекает вода по шерстяной нитке из полного сосуда в пустой. Если и с мудростью дело обстоит так же, я очень высоко ценю соседство с тобой. Я думаю, что ты до краев наполнишь меня великолепнейшей мудростью».

Сократ отлично понимал, что знание невозможно перелить как вино из одного кувшина в другой. Он скептически относился к софистам (отгр.- мудрец), которые, будучи платными учителями красноречия и философий, обещали своим ученикам научить их мудрости. Софисты, по отзывам их современников, обладали разносторонними знаниями, которые однако, были весьма отрывочными, разрозненными. Это были мнения, а не понимание, к которому и должен стремиться философ. Только мудрость тождественна пониманию, поскольку представляет целостное знание. Правильное, но не подкрепленное объяснением мнение нельзя назвать знанием, отмечает Сократ в платоновском «Пире». Это мнение, которое в то же время не есть невежество, поскольку соответствует тому, что есть на самом деле. Мнение или представление - это нечто среднее между пониманием и невежеством (Платон. Соч. В 4 т. М., 1993, т. 2, с. 111).

Какой мудрости, иронически вопрошал Сократ юношу, идущего на занятие к софисту, ты обучаешься? Она, вероятно, безымянная или у нее есть какое-либо имя? Но какое иное имя, Сократ, можно ей дать, кроме имени мудрости? Однако, звучало возражение Сократа, плотницкое искусство, управление колесницами, кораблями, людьми и т.п. - это все многообразие знаний. Я хочу получить знания, был ответ, которые помогают управлять гражданами. Но среди граждан есть больные, которым требуется знание медицины, есть сапожники, плотники, земледельцы, ремесленники и вдобавок еще лица разного пола и возраста. Знание, как ты видишь, рассуждал Сократ, может быть многоликое. Поэтому вряд ли следует ожидать от софиста, что он сможет передать тебе такое многообразие знаний, связанное с различными профессиями, которыми он сам не обладает. Кроме того, многообразие разрозненных представлений не делает человека мудрым.

Что, на твой взгляд, задает далее вопрос Сократ, означает «хорошо поступать» при овладении той или иной профессией? Какие поступки создают, например, хорошего врача? Ясно, что изучение того, как лечить больных. Кто бы мог стать дурным врачом? Тот, кто, во-первых, уже врач, а затем еще и хороший врач. Он-то и мог бы стать дурным врачом. Таким же образом и хороший человек становится иногда дурным - от времени ли, от напряжения, от болезни или по какой-нибудь несчастной случайности. Это и есть единственное дурное дело - лишиться знания, а дурной человек всегда дурен. Любое умение, отделенное от добродетели, представляется хитростью, а не мудростью (Платон. Соч., т. 1, с. 457,154).

Мудрость, а с нею и добродетель, с точки зрения Сократа, не сводится к знанию той или иной профессии, хотя в каждом конкретном деле требуется профессиональное умение. Специальные знания и навыки сами по себе не могут гарантировать благополучия и счастья, ибо они могут быть использованы и во вред человеку. Люди должны обладать не только «техническими», но и общими нравственными знаниями относительно добра и зла. Но и это знание может явиться истинным благом только в том случае, если оно способствует укреплению здоровья души и благим деяниям.

В божественной части души заключена мудрость. Она и есть добродетель, т.е. знание о благе, делающее людей благородными, побуждающее к добрым поступкам и удерживающее от дурных. Вглядываясь в себя как в зеркало, можно определить человеческие качества в соответствии с добродетелью души: именно таким образом мы видим и познаем самих себя. Познание себя дает людям много благ, а заблуждение относительно себя - много несчастий. Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, ясно понимает свои способности и избегает ошибок. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды, живет счастливо, достигает успеха в делах, славы и почета.

Напротив, кто не знает себя и имеет ошибочное представление о своих способностях, тот не знает своих нужд, не знает людей, с которыми имеет дело, обо всем имеет превратное представление, не получает пользы и впадает в несчастье. Кто себя не знает, тот не умеет выбрать себе занятие, терпит неудачу во всем, за что ни возьмется, получает дурную репутацию, попадает в смешные ситуации и живет в презрении и бесчестье. Кто не знает своих свойств, тот находится в таком же положении и по отношению ко всем гражданам. Он не может знать свойств других людей, а не зная их, не сможет общаться на основе добродетели.

Именно этическое знание выступает у античного мыслителя источником познания блага. Подлинное благо достигается в результате способности нашего разума выбирать те или иные удовольствия, соизмеряя их с жизненной значимостью. Знание человеком того, что есть благо, ограждает его от дурного поступка, который совершается в результате заблуждения разума относительно совершаемого деяния. Никто специально не заблуждается. Раз приятное есть благо, то нет в природе человека, который бы по собственной воле вместо блага предпочитал то, что считает злом. Желание себе зла противоестественно. Будучи вынужден выбирать из двух зол, никто из нас не выбирает большего, если есть возможность выбора меньшего. В человеческой душе заложено стремление к благу, но содержится также возможность ошибочно принять за благо зло, а подобное происходит, с точки зрения Сократа, по причине отсутствия нравственного знания. Знающий, что есть добро, никогда не будет поступать дурно, ибо подлинная мудрость (истинное знание) и добродетель не противоречат друг другу. На основе знания реализуется добродетель и достигается благо.

Наряду с такой добродетелью, как мудрость, Сократ выделяет также воздержанность (или самообладание), мужество и справедливость.

Воздержанность способствует достижению блага. Каждому следует проникнуться убеждением, что воздержание есть добродетель. Для всякого, кто хочет чем-нибудь прославиться, обладание воздержанностью просто необходимо. Она способна обуздать страсти и подчинить наши действия разуму, а следовательно, сделать выбор всего того, что является для нас полезным и наилучшим. Невоздержанному человеку не свойственно умение властвовать над собой. Вряд ли есть что-либо худшее, чем страсть, которая побуждает отдавать предпочтение вредному перед полезным и заставляет делать противоположное тому, что делает человек, умеющий властвовать собой. Невоздержанность не дозволяет терпеть ни голода, ни жажды, ни любовных томлений, ни бессонных ночей. Между тем чрез это только и можно с удовольствием есть, пить, предаваться любви, отдыхать и спать, если подождать и потерпеть до той поры, когда все это станет приятным в самой высокой степени. Таким образом, невоздержанность мешает наслаждению, которое людям доступно, и ведет к потере нравственности.

Человек не свободен, если его разум находится под властью чувственных наслаждений. Это может довести тело и душу до позорного состояния. Невоздержанность удаляет от человека мудрость, это высшее благо, и ввергает его в противоположное состояние. Мешает устремлять внимание на полезное, отвлекая его к наслаждениям, и часто побуждает отдавать предпочтение худшему перед лучшим, отнимая разум, который понимает, что хорошо и что дурно. Тот, кто не способен бороться с чувственными наслаждениями, которые не несут в себе пользу, а могут вредить телу и духу, совершенно чужд добродетели. Только воздержанные могут задаваться высокими целями, отдавать предпочтение доброму и полезному. Отказываясь от дурных увлечений, мы воспитываем воздержание как добродетель души.

Мужество также есть важная добродетель. Она связана со знанием того, как преодолевать в себе трусость, умно и неустрашимо справляться с опасными обстоятельствами. Только того следует считать храбрым, кто осознает опасность ситуации и действует в ней умело и стойко. Однако стойкость хороша и похвальна, когда соединяется с благоразумием. Следовательно, мужество есть благоразумная твердость, ибо никакая добродетель невозможна вне разумности.

Храбрости, считал Сократ, можно научиться. Как одно тело от рождения имеет больше силы для перенесения трудов, чем другое тело, так и одна душа от природы бывает крепче другой в перенесении опасностей. Люди, получая воспитание при одних и тех же законах и обычаях, тем не менее отличаются друг от друга стойкостью. И все же при всяких природных свойствах в человеке можно развивать храбрость путем обучения и упражнений. Все люди как с хорошими, так и с плохими природными способностями должны учиться и упражняться в той области, в которой хотят стать мастерами.

Важной добродетелью Сократ считал справедливость. Ее он анализирует с помощью своих собеседников посредством противоположной категории «несправедливость». Так, например, обман, насилие, воровство и т.п., совершаемые по отношению к друзьям, причисляются к несправедливым деяниям. В другой ситуации (по отношению к неприятелю) они становятся справедливыми. Следовательно, о проявлениях справедливости или несправедливости можно говорить относительно конкретных действий. Кроме того, понятие справедливости невозможно подвести только под ее какие-то отдельные, наблюдаемые в обыденной жизни проявления, т.е. части. Необходимо знать, что есть справедливость, без знания которой нельзя быть хорошим гражданином.

Справедливость, сточки зрения Сократа, есть мудрость относительно того, как соблюдать существующие в обществе законы. Эти законы подразделяются им на два вида: писаные и неписаные. Первые составляют люди. Их соблюдение является основой благоденствия граждан и государства. Неписаные законы даны человеческому роду самими богами и должны всеми людьми соблюдаться одинаковым образом. Кто преступает подобные законы, тот несет кару, которой человеку никоим образом нельзя избежать, как избегают кары некоторые, преступающие законы человеческие. Богам угодно, чтобы законное и справедливое было одно и то же. Все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши. А так как справедливые и вообще все прекрасные и хорошие поступки основаны на добродетели, то и справедливость и всякая иная добродетель есть мудрость (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе, с. 98).

К добродетелям Сократ причислял также рассудительность и благочестие, благородство по рождению и по воспитанию, образованию. Тем людям, которые считали себя даровитыми от природы, но игнорировали учение, он указывал, что им больше всего нужно образование. Так, лошади хорошей породы, горячие, с норовом, становятся чрезвычайно полезными, превосходными, если их объездить с раннего возраста, иначе они останутся неукротимыми. То же бывает и с людьми даровитыми: могучие духом, если они получат должное образование и научатся, в чем заключается долг человека, становятся в высшей степени полезными деятелями, благодетелями человечества. Но, оставшись без образования невеждами, они бывают очень гордыми и заносчивыми, дурными и вредными людьми (там же, с. 115).

Как важная добродетель воспринималась Сократом дружба. Без нее никакое общение между людьми не имеет ценности. Люди нуждаются друг в друге, жалеют друг друга, помогают в работе и, понимая это, испытывают взаимную благодарность. Следует искать такого добродетельного человека, который не поддается чревоугодию, пьянству, сладострастию, сонливости, лени. Человек, одержимый подобными страстями, не в состоянии ни сам для себя, ни для друга делать что-то нужное. Отяготительным будет также человек, который постоянно проматывает свое состояние и вечно нуждается в помощи окружающих, и если получит ее, не может вернуть долг, а если не получит, ненавидит не дающего. Трудно будет иметь дело с человеком, который умеет копить, но жадный до денег. Такой брать любит, а отдавать не хочет. Страсть к накопительству преобладает над всеми человеческими чувствами. Бесполезен будет и тот, кто, не имея ни одного из подобных недостатков, не оказывает сам никому добра, а к себе постоянно требует внимания.

Друга выбрать непросто. Дружба возникает в нас от восхищения добродетелью другого лица. Мы восхищаемся таким человеком и стремимся ему подражать, чтобы вызвать с его стороны добрую отзывчивость и нежную привязанность. Дружба пробирается через своекорыстие, неприязнь, зависть и соединяет людей нравственных/добродетельных. Надо стараться быть подальше от людей придирчивых и искать справедливых. Истинный друг не может быть несправедливым. Он заботится о своем товарище, он радуется добрым друзьям, гордится их благородными поступками не меньше, чем своими собственными, радуется их благополучию нисколько не меньше, чем своему собственному. Достоинство человека мы усматриваем в том, чтобы друзьям делать больше добра не ожидая от них ответной благодарности.

Кто восхищается духовной стороной, у тех дружба является приятной и добровольной потребностью. Напротив, кто чувствует вожделение к телу, тот стремится к тому, что скоро увянет. Душа же, пока шествует по пути разумности, становится все более достойной любви. Если люди любят друг друга, они общаются с удовольствием, благожелательно разговаривают, оказывают взаимное доверие, проявляют заботу. Вместе радуются при счастливых обстоятельствах, вместе переживают, если постигнет какая-либо неудача. Радостно проводят время, когда они находятся вместе здоровые, а если один из них заболеет, то другой находится при нем неотлучно, проявляя заботу. Благодаря таким взаимоотношениям люди любят дружбу и стремятся иметь друзей и заботятся о добродетели.

Аристотель в «Никомаховой этике» справедливо отмечал, что Сократ отождествлял знание с высшей добродетелью и выявлял каждую из ее частей. Тем самым все добродетели увязывались с теоретическим знанием относительно добродетели. Знать, что такое справедливость, означало в то же время быть справедливым. Именно поэтому Сократ исследовал вопрос о том, что есть добродетель, а не о том, как она приобретается. Знание и практика, замечал Аристотель, не совсем совпадают: человек может иметь представление о благе, но делать зло; стремясь к наслаждениям, он забывает о разуме.

В защиту Сократа следует сказать, что для него добродетель как знание означает и нравственное поведение. Добродетель у него проявляется в действии человека. Как-то его спросили: какой образ жизни он считает лучшим для человека? Он ответил: хорошую жизнь. Хорошо живет тот, кто честно исполняет свою работу. В области земледелия - земледельческую, в области государственной деятельности - государственную.

Сократ считал, что если человек следует добродетели и не вступает в противоречие со своими убеждениями, то он может быть счастливым и не испытывать зависть к другим людям, ибо она есть печаль относительно успехов других. Когда некоторые удивляются, почему, уважая кого-то, можно печалиться о его счастье, он разъяснял это так. У многих бывает к тем или иным лицам такое чувство, при котором они не могут равнодушно смотреть на их бедствия и помогают им в несчастье, но, видя их счастье, они испытывают печаль. Стало быть, отмечает Сократ, зависть не есть добродетель, ибо является невоздержанность чувств и проявлением несправедливости. Воздержанный же человек непременно будет безупречно хорошим, а поступая так, он блажен и счастлив, меж тем как дурной, поступая скверно, несчастлив. Кто желает быть счастливым, говорит мудрец, пусть приучает себя к воздержанности и бежит от разнузданности. Такую цель надо видеть перед собой в жизни, чтобы справедливость и воздержанность стали спутницами каждого, кто ищет счастья. Тем самым Сократ в сознании человека искал основу духовного совершенствования и нравственных поступков человека.

Редко в человеке совмещаются все добродетели. Можно найти много людей самых несправедливых, нечестивых, необузданных и невежественных, а вместе с тем чрезвычайно мужественных. Нередкое явление, когда люди могут быть воздержанными, но несправедливыми, справедливыми, но не мужественными. Истинная добродетель есть нечто целое, объединяющее в себе лучшие нравственные проявления человека. Она есть знание о благе, которое полезно для человека, помогает ему достичь блаженства и счастья. Этическое знание способствует выбору поступка и помогает оградить человека от злого деяния. Обладая добродетелями, человек совершает благое деяние, которое по своей сути прекрасно. Красота души есть нечто царственное, особенно если у кого она соединена со стыдливостью и скромностью. Сократу принадлежит известное положение: Истина-Добро-Красота; Знание должно служить добрым делам, а добрые дела - прекрасны. У русского писателя Ф.М. Достоевского есть высказывание, что красота спасет мир. Именно добрые дела прекрасны; добро, а не зло может сделать человека счастливым и спасти мир.

Когда подумаешь о тех качествах, которые у людей называются добродетелью, отмечал Сократ, то найдешь, что все они развиваются путем изучения и упражнений. Как работу тела не может выполнить тот, кто не совершенствует тело упражнением, так и работу души не исполнит тот, кто не развивает душу. Такой человек не может не делать того, от чего нужно воздерживаться. Все благородные нравственные навыки необходимо развить в себе упражнением. Люди должны оценить высокое достоинство добродетели как духовного богатства, которое будет способствовать воспитанию нравственных качеств и достижению счастья, сделает их более достойными гражданами Афин.

В этих благородных целях Сократ распространял свои воззрения относительно добродетели на улицах и площадях, где собирались жадные до новостей граждане, шумно обсуждавшие последние политические новости, злободневные истории. Они охотно принимали участие в беседах с Сократом, который, общаясь с ними, использовал искусство диалога. Мудрец задавал вопросы своим собеседникам (среди которых были и самоуверенные сановники, и готовящиеся к политической карьере люди) в надежде выяснить нравственное содержание какого-либо поступка, услышать от них мудрый совет. Ею вопросы вызывали противоречия в высказываниях собеседников, которые потешали толпы людей, прислушивающихся к беседе. Их подкупала ирония Сократа, которая ставила в неловкое положение высокомерного чиновника. сократ человек благо добродетель

Ирония не являлась самоцелью для Сократа и применялась не ради унижения своего оппонента. Если человек испытывал затруднение при нахождении правильного ответа, Сократ наводящими вопросами заставлял его размышлять и тем самым помогал самостоятельно прийти к истинному пониманию блага и добродетели. Ирония служила выявлению истины путем нахождения противоречий в рассуждениях собеседника. Мудрец подчеркивал, что цель его философских рассуждений - оказать помощь людям, помочь им познать себя. Поэтому ирония тесно связана у Сократа с «повивальным искусством». Этот метод Сократа стал называться "майевтика" (от гр. maieyomai - помогать при родах).

В своих беседах Сократ давал мудрые советы при решети вопросов, касающихся государственного устройства, человеческих взаимоотношений. Он обращал внимание на соотношение тела и души человека. Душа учит, как следует относиться к себе и другим, как уметь доставить людям удовольствие. Она подсказывает, что человека, заботящегося о тебе, нужно принимать с радостью, а кто надут чванством, оттого держать двери на запоре. Много внимания оказывают тебе твои близкие, так будь предан им всей душой. Люби к их не только чувственной любовью, но и духовной. С людьми следует обходиться сообразуясь с их характером. Сократ внушал своим собеседникам стремление к нравственному совершенствованию, ибо только рабские натуры не знают, что есть прекрасное, доброе, справедливое.

Идеалом для греков выступал человек гармонично развитой физически и духовно, мужественный и благородный, с чувством собственного достоинства Сократ своими дискуссиями заставлял граждан меньше заботиться о деньгах, почестях и славе, а больше о разумности, об истине, о душе. Только обладая высшей добродетелью человек способен выполнять общественные и государственные функции. Для этого нужно образование, природное дарование, а самое главное, нужна милость богов - искусство властвовать над людьми по их добровольному согласию. Несомненно, оно даруется тому, кто поистине посвящен в таинства добродетели (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе, с. 261-262).

Вопросы добродетели, справедливости распространялись Сократом на управление государством. Для него были неприемлемы ни тирания, основанная на беззаконии и произволе правителя, ни власть олигархов, ни демократия с равноправным участием всех граждан в управлении делами государства. Он ратовал за аристократию, рассматривая ее, по воспоминаниям Ксенофонта, не как власть богатых и родовитых, а как «власть лучших». Так, например, критикуя демократический принцип избрания на государственный пост путем простого жребия, он приводил такой аргумент: плотника, врача или флейтиста разве можно выбрать по жребию. Каждый позовет к себе врача по его способностям, знаниям. Почему же человек допускается до участия в государственные управленческие институты путем жребия? Способен ли он выполнять общественные и государственные дела?

Гражданин должен выполнять те обязанности, к которым душевно расположен и имеет профессиональные навыки. Музыкант не в состоянии подменить кормчего, а плотник -врача. Самонадеянность рождает в человеке небрежность, в силу которой многие люди считают для себя возможным заниматься делами государственными и не нести за свои ошибки никакого наказания. «Странно было бы видеть, мне кажется, если бы человек, ставши пастухом стада коров и уменьшая число и качество коров, не признавал себя плохим пастухом; но еще страннее, что человек, ставши правителем государства и уменьшая число и качество граждан, не стыдился этого и не считал себя плохим правителем государства» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе, с. 15).

Добродетель справедливость подразумевает повиновение гражданским законам даже в том случае, если сами законники их часто отменяют или переделывают. Благоденствует то государство, в котором граждане повинуются законам. Их единодушие есть величайшее благо для всего общества.

В Элладе действовал закон, предписывающий, чтобы граждане давали клятву жить в единодушии. Без этого ни государство, ни домашнее хозяйство процветать не могут. Тот, кто повинуется законам, тот реже подвергается наказанию со стороны государства и чаще получает награды.

Государственный деятель посвящает себя служению гражданам, стремится сделать их счастливыми. Люди нравственные и почести в государстве будут делить не только без вреда, но с пользой для всех. Кто стремится к почестям и власти в государстве, чтоб иметь возможность воровать деньги, притеснять людей и предаваться чувственным удовольствиям, тот, надо думать, человек бесчестный, низкий, неспособный быть справедливым. Но если кто ищет почета в государстве лишь с целью ограждать себя и других от несправедливости, тот способен приносить пользу отечеству.

Сократа незаслуженно обвинили в развращении молодежи, в непризнании богов, которых признают асринские граждане, и приговорили к смертной казни. Суровый приговор им был воспринят как должное. От смерти можно на время уйти, говорил он своим судьям, согласившись, как вы требуете от меня, отказаться от бесед с гражданами. Но вести беседы о доблести, добродетели есть величайшее благо. Жизнь без них теряет свою привлекательность. Могу вас уверить, говорил Сократ в свою защиту, что во всем городе нет у вас большего блага, чем это мое служение богу. Я забросил все свои собственные дела и сколько лет терпеливо переношу упадок домашнего хозяйства, а вашим делом занимаюсь всегда. Я, обращаясь к каждому из вас, молодому и старому, как отец или старший брат, убеждал заботиться и раньше и сильнее не о телах ваших или деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше. Не от денег рождается доблесть, а от доблести бывают у людей и деньги и все прочие блага.

От нравственной порчи гораздо труднее уйти, чем от смерти. Бояться смерти есть не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни того, не есть ли она для человека величайшее из благ. Все боятся ее, как будто знают, наверное, что она есть величайшее из зол. Умереть, говоря по правде, значит одно из двух: или перестать быть чем бы то ни было, так что умеряй не испытывает никакого ощущения от чего бы то ни было, или же это есть для души какой-то переход, переселение ее отсюда в другое место, если верить тому, что об этом говорят. Однако нам пора уходить из зала суда. Мне - чтобы умереть, а вам, судьи, чтобы жить. А кому из нас отведена лучшая доля, это ни для кого не ясно, кроме бога (Платон. Соч., т. 1,с.85-96).

Ученики уговаривали Сократа покинуть Афины, чтобы спасти свою жизнь. На их просьбы он отвечал, что нельзя совершать несправедливость в отношении отечественных законов, как и учинять насилие против своих родителей. Только благодаря им мы родились в данном государстве и являемся его гражданами. Если я не подчинюсь закону и, желая сохранить жизнь, последую вашему совету, то это может послужить косвенным доказательством моей вины. Вы же, мои ученики, первые имеете право сказать, что я не следую своим убеждениям и нормам справедливости.

Не считая себя виновным, Сократ как афинский гражданин вынужден был подчиниться этому несправедливому решению судей и предпочел переносить несправедливость, чем совершать ее. Он всегда заботился о том, чтобы становиться как можно лучше. Никогда не отдавал предпочтение приятному увлечению перед полезным. Был справедлив и приносил пользу тем, кто общался с ним, направлял их к добродетели и нравственному совершенству. Он всю жизнь старался следовать добродетели и справедливости и не противоречил себе в поступках. Сократ до конца остался верен своим нравственным идеалам.

Заключение

Выше уже упоминалось, что Сократ фактически занимался трактовкой обозначенных софистами проблем, знакомство с которыми было обязательно для всякого приличного человека (= свободного гражданина). Но по сравнению с софистами у Сократа было одно -- вольное или невольное, но, во всяком случае, чрезвычайно важное -- преимущество: Сократ постоянно находился в Афинах, и вокруг него постоянно существовал кружок слушателей, обсуждавших все вопросы, преподносимые заезжими софистами. Если софисты весь свой школьный инструментарий всегда "носили с собой", то Сократ в силу своего домоседства фактически оказался ядром первой постоянной философской школы в Афинах.

Поэтому неудивительно, что после казни Сократа его ученики организуют во множестве постоянные философские школы в собственном смысле: речь идет о школах, у которых была рутинная практика школьных упражнений и преемственность руководителей школы -- схолархов. Такова школа в Мегарах со схолархами Евклидом, Евбулидом (чьими учениками были Евфант, Аполлоний Кронос, Стильпон), Алексином; школа в Элиде с Федоном во главе, преемником которого был Плистен, за ним -- Менедем Эретрийский (начиная с которого школа называлась Эретрийской) и Асклепиад Флиунтский; школа в Кирене, первый схоларх которой Аристипп учил Арету, Эфиона и Антипатра; Арета -- Аристиппа Младшего, тот -- Феодора; Антипатр -- Эпитимида, тот -- Паребата, тот -- Гегесия и Анникерида. Своя школа в Афинах и последователи были также у сократика Антисфена.

Сократики пишут диалоги и разного рода речи. Диоген Лаэртий их перечисляет (II 48-144), и хотя от большинства сократиков не сохранилось даже фрагментов, мы отчетливо видим, что постепенно открывавшиеся и культивировавшиеся константы школьной организации философии начинают устойчиво работать.

Все сократики -- прежде всего спорщики. Это означает, что в их школах постоянно функционировал институт диспутов. Диалоги в письменной форме фиксировали эти диспуты, закрепляя технику ведения спора, т. е. философского аргументированного рассуждения. Сочинение речей позволяло быть на уровне других школ, которые также возникают в это время, -- риторических. Проблематика речей и споров завещана софистами и Сократом. Занятия в школе, никак не включенной в систему государственных, религиозных учреждений, но всегда бывшей результатом частной инициативы, ведут к совершенствованию ученика и достижению добродетели.

Используя современный термин, мы можем сказать: только теперь наконец создается инфраструктура, которая позволяет философии в полноте осознать себя и сделать новый решительный шаг вперед по осмыслению и раскрытию своего интеллектуального горизонта. Это происходит в школе Платона.

Список литературы

1. Антология мировой философии. В 4 тт. М., 1969. Ч. 1.

2. Асмус В. Ф. Античная философия. М., 1976.

3. Богомолов А.С. Античная философия. М., 1985.

4. История философии: Запад-Россия-Восток / Под ред. Мотрошиловой Н. В. М., 1995. Кн. 1.

5. Лебедев А.В. Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. - Ч. 1. От теокосмогоний до возникновения атомистики.

6. Лосев А.Ф. История античной философии в конспективном изложении. М., 1989.

7. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Т. I-VIII. М., 1963-1992.

8. Рассел Б. История западной философии. М., 2000.

9. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. М., 1994. Т. 1.

10. Чанышев А. Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. М., 1991.

11. Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

Размещено на Allbest.ru