Самоубийство в философии Эмиля Дюркгейма
Самоубийство: следствие сумасшествия и наследственный фактор. Типы самоубийств в состоянии психического расстройства (Э. Дюркгейм "Самоубийство"). Влияние космических и социальных факторов. Состояние сознания, одновременно переживаемое разными индивидами.
| Рубрика | Философия |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 26.05.2009 |
| Размер файла | 61,7 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
1) Самоубийство людей престарелых или больных.
2) Самоубийство жен после смерти мужей.
3) Самоубийство рабов, слуг и т.д. после смерти хозяина или начальника.
Во всех этих случаях человек лишает себя жизни не потому, что он сам хотел этого, а в силу того, что он должен был так сделать. Если он уклоняется от исполнения этого долга, то его ожидает бесчестье и чаще всего религиозная кара. Вполне естественно, что когда нам говорят о стариках, которые кончают с собою, то по первому впечатлению можно думать, что мы имеем здесь дело с человеком, уставшим от жизни, от невыносимых страданий, свойственных этому возрасту. Но если бы действительно самоубийство в данном случае не имело другого объяснения, если бы индивид убивал себя исключительно для того, чтобы избавиться от тяжкой жизни, то нельзя было бы сказать, что он обязан делать это. Однако мы видим, что если он продолжает жить, то тем самым он лишается общего уважения; ему отказывают в установленных погребальных почестях, и, по общему верованию, его ожидают за гробом ужасные мучения.
Общество оказывает на индивида в данном случае определенное психическое давление для того, чтобы он непременно покончил с собой. Конечно, общество играет некоторую роль и в эгоистическом самоубийстве, но влияние его далеко не одинаково в этих двух случаях. В первом случае роль его исчерпывается тем, что оно теряет связь с индивидом и делает его существование беспочвенным; во втором оно формально предписывает человеку покончить с жизнью.
Если Дюркгейм назвал "эгоизмом" то состояние, когда человеческое "я" живет только личною жизнью и следует только своей личной воле; то слово "альтруизм" так же точно выражает обратное состояние, когда "я" не принадлежит самому человеку, когда оно смешивается с чем-то другим, чем оно само. И когда центр его деятельности находится вне его существа, а внутри той группы, к которой данный индивид относится. Поэтому то самоубийство, которое вызывается чрезмерным альтруизмом, называется альтруистическим.
Субъект стремится освободиться от своей личности для того, чтобы погрузиться во что-то другое, что он считает своею настоящей сущностью. Как бы ни называлась эта последняя, индивид верит, что он существует в ней и только в ней, и, стремясь к утверждению своего бытия, он вместе с тем стремится слиться воедино с этой сущностью. В этом случае человек не считает своего теперешнего существования действительным. Безличность достигает здесь своего максимума, и альтруизм выражен с полною ясностью.
Один отрывается от жизни, потому что не видит в ней для себя никакой цели и считает свое существование бессмысленным и бесполезным, другой убивает себя потому, что его желанная цель лежит вне этой жизни и последняя служит для него как бы препятствием. Меланхолия альтруиста полна надежды: он верит, что по ту сторону этой жизни открываются самые радужные перспективы; подобное чувство вызывает даже энтузиазм, нетерпеливая вера стремится сделать свое дело и проявляет себя актом величайшей энергии.
Таким образом, Дюркгейм установил и второй тип самоубийства, состоящий в свою очередь из трех разновидностей: обязательное альтруистическое самоубийство (суицид является долгом), факультативное альтруистическое самоубийство (самоубийство является премией) и чисто альтруистическое самоубийство (радость принесения себя в жертву, самоубийство считается похвальным).
В наших современных обществах, где индивидуальная личность все более и более эмансипируется от коллективной, подобный вид самоубийства не может быть частым явлением. Однако и в настоящее время существует социальная среда, где альтруистический тип самоубийств может считаться явлением обыденным, - это армия. В лице этой группы мы имеем как бы пережиток самоубийств, свойственных обществам низшего порядка; ведь и сама военная мораль некоторыми своими сторонами составляет как бы пережиток морали первобытного человечества. Под влиянием этого предрасположения солдат лишает себя жизни при первом столкновении с жизнью, по самому ничтожному поводу: вследствие отказа в разрешении отпуска, вследствие выговора, незаслуженного наказания или неудачи по службе; убивает себя по причине ничтожного оскорбления, мимолетной вспышки ревности или даже просто потому, что на его глазах кто-нибудь покончил с собой. Здесь мы находим объяснение тех явлений заражения, которые так часто наблюдаются в армии.
2.3 Аномичное самоубийство
Известно, что экономические кризисы обладают способностью усиливать наклонность к самоубийству. В 1873 г. в Вене разразился такой кризис, достигший своего апогея в 1874 г., и в то же самое время можно было констатировать увеличение числа суицидов.
Промышленный и финансовый кризисы имеют усиливающее влияние на число самоубийств не потому, что они несут с собой бедность и разорение, - ведь кризисы расцвета дают те же результаты. А потому, что они - кризисы, т.е. потрясения коллективного строя. [187.4] Всякое нарушение равновесия даже при условии, что следствием его будет увеличение благосостояния и общий подъем жизненных сил, толкает человека к добровольной смерти.
Каждый раз, когда социальное тело терпит крупные изменения, вызванные внезапным скачком роста или неожиданной катастрофой, люди начинают убивать себя с большей легкостью. В момент общественной дезорганизации общество оказывается временно не способным проявлять нужное воздействие на человека, и в этом находится объяснение тех резких повышений кривой самоубийств, которые мы установили выше.
И действительно, в момент экономических бедствий мы можем наблюдать, как разразившийся кризис влечет за собой известное смешение классов, в силу которого целый ряд людей оказывается отброшенным в разряд низших социальных категорий. Многие принуждены урезать свои требования, сократить свои привычки и вообще приучиться себя сдерживать. Само собой разумеется, что общество не в состоянии единым махом приучить этих людей к новой жизни, к добавочному самоограничению. В результате все они не могут примириться со своим ухудшившимся положением; и даже одна перспектива ухудшения становится для них невыносимой; страдания, заставляющие их насильственно прервать изменившуюся жизнь, наступают раньше, чем они успели изведать эту жизнь на опыте.
Но то же самое происходит в том случае, если социальный кризис имеет своим следствием внезапное увеличение общего благосостояния и богатства. Здесь опять-таки меняются условия жизни, и та шкала, которою определялись потребности людей, оказывается устаревшей. Она передвигается вместе с возрастанием общественного богатства, поскольку она определяет долю каждой категории производителей. Прежняя иерархия нарушена, а новая не может сразу установиться. Для того чтобы люди и вещи заняли в общественном сознании подобающее им место, нужен большой промежуток времени. Пока социальные силы, предоставленные самим себе, не придут в состояние равновесия. Никто не знает в точности, что возможно и что невозможно, что справедливо и что несправедливо; нельзя указать границы между законными и чрезмерными требованиями и надеждами, а потому все считают себя вправе претендовать на все. Как бы поверхностно ни было это общественное потрясение, все равно, те принципы, на основании которых члены общества распределяются между различными функциями, оказываются поколебленными. Тот социальный класс, который особенно много выиграл от кризиса, не расположен больше мириться со своим прежним уровнем жизни, а его новое, исключительно благоприятное положение неизбежно вызывает целый ряд завистливых желаний в окружающей его среде. Общественное мнение не в силах своим авторитетом сдержать индивидуальные аппетиты. Кроме того, умы людей уже потому находятся в состоянии естественного возбуждения, что самый пульс жизни в такие моменты бьется интенсивнее, чем раньше. Вполне естественно, что вместе с увеличением благосостояния растут и человеческие желания; на жизненном пиру их ждет более богатая добыча, и под влиянием этого люди становятся требовательнее, нетерпеливее, не мирятся больше с теми рамками, которые им ставил ныне ослабевший авторитет традиции.
При таком положении вещей действительность не может удовлетворить предъявляемых людьми требований. Необузданные претензии каждого неизбежно будут идти дальше всякого достижимого результата, ибо ничто не препятствует им разрастаться безгранично. Это общее возбуждение будет непрерывно поддерживать само себя, не находя себе ни в чем успокоения. А так как такая погоня за недостижимой целью не может дать другого удовлетворения, кроме ощущения самой погони, то стоит только этому стремлению встретить на своем пути какое-либо препятствие, чтобы человек почувствовал себя совершенно выбитым из колеи.
Бедность предохраняет от самоубийства, потому что сама по себе она служит уздой. Что бы ни делал человек, но его желания до известной степени должны сообразоваться с его средствами; наличное материальное положение всегда служит в некотором роде исходным пунктом для определения того, что желательно было бы иметь. Следовательно, чем меньшим обладает человек, тем меньше у него соблазна безгранично расширять круг своих потребностей. Бессилие приучает людей к умеренности, и, кроме того, в той среде, где все обладают только средним достатком, ни у кого не является достаточного повода завидовать. Напротив, богатство дает нам иллюзию, будто мы зависим только от самих себя.
Если бы аномия проявлялась всегда, как в предыдущих случаях, в виде перемежающихся приступов и острых кризисов, то, конечно, время от времени она могла бы заставить колебаться социальный процент самоубийств, но не была бы его постоянным и регулярным фактором. Существует между тем определенная сфера социальной жизни, в которой аномия является хроническим явлением; я говорю о коммерческом и промышленном мире.
В промышленном мире кризис и состояние аномии явления не только постоянными, но и нормальными. Алчные вожделения охватывают людей всех слоев и не могут найти себе определенной точки приложения. Ничто не может успокоить их, потому что цель, к которой они стремятся, бесконечно превышает все то, чего они могут действительно достигнуть. Люди мучаются жаждой новых, еще не изведанных наслаждений, не испытанных ощущений; но последние тотчас же теряют свою прелесть, как только станут известны.
Можно сказать, что мы имеем сейчас дело с новым, отличным от всех других типом самоубийства. Разница заключается в том, что данный тип зависит от характера связи между индивидами и обществом, но не от того способа, каким эта связь регламентируется. Эгоистическое самоубийство проистекает оттого, что люди не видят смысла в жизни, альтруистическое - вызывается тем, что индивид видит смысл жизни вне ее самой; третий, только что установленный нами вид определяется беспорядочной, неурегулированной человеческой деятельностью и сопутствующими ей страданиями. Принимая во внимание его происхождение, мы дадим этому последнему виду самоубийства название аномичного.
2.4 Индивидуальные формы различных типов самоубийств
Первый вид самоубийства, без сомнения известный уже в античном мире, но в особенности распространенный в настоящее время, представляет в его идеальном типе Рафаэль Ламартина. Характерной его чертою является состояние томительной меланхолии, парализующей всякую деятельность человека. Всевозможные дела, общественная служба, полезный труд, даже домашние обязанности внушают ему только чувство безразличия и отчуждения. Ему невыносимо соприкосновение с внешним миром, и, наоборот, мысль и внутренний мир выигрывают настолько же, насколько теряет внешняя дееспособность. С того момента, как индивид начинает заниматься только самим собой, он уже не может думать о том, что не касается только его и, углубляя это состояние, увеличивает свое одиночество. Действие возможно только при наличии соприкосновения с объектом; наоборот, для того чтобы думать об объекте, надо уйти от него, надо созерцать его извне; в еще большей степени такое отчуждение необходимо для того, чтобы думать о самом себе. Тот человек, вся деятельность которого направлена на внутреннюю мысль, становится нечувствительным ко всему, что его окружает. Если он любит, то не для того, чтобы отдать себя другому существу и соединиться с ним в плодотворном союзе; нет, он любит для того, чтобы иметь возможность размышлять о своей любви. В таком случае жизнь лишается всякого смысла. [212-213.4]
Интеллектуальный и рассудочный характер этого типа самоубийств без труда объясняется, если вспомнить, что эгоистическое самоубийство необходимо сопровождается сильным развитием науки и рефлексии. В самом деле, очевидно, в обществе, где сознание обычно вынуждено расширять свое поле действия, оно также очень часто расположено выходить за те нормальные границы, преступить которые оно не может, не уничтожая себя самого. Мысль, которая сомневается во всем и в то же самое время недостаточно сильна для того, чтобы нести всю тяжесть своего неведения, рискует начать сомневаться сама в себе, и утонуть в сомнении.
Когда альтруизм принимает особенно острые формы перед нами порыв веры и энтузиазма, бросающий человека в объятия смерти. Такой вид встречается даже среди более простых типов самоубийств; например, он наблюдается у солдата, который убивает себя вследствие того, что легкая обида запятнала его честь, или просто с целью доказать свою храбрость.
Наконец, существует третий тип самоубийств, отличающийся от первого тем, что совершение его всегда носит характер страстности. От вторых тем, что вдохновляющая его страсть совершенно иного происхождения. Здесь не может быть речи об энтузиазме, религиозной вере, морали или политике, ни о какой-нибудь военной доблести; здесь играют роль гнев и все то, что обыкновенно сопровождает разочарование. Иногда самоубийцы выражались в проклятиях, в горячем протесте против жизни вообще; иногда это были жалобы на определенное лицо, которое самоубийца считал ответственным за все свои несчастья. К этой группе, очевидно, относятся самоубийства, являющиеся как бы дополнением предварительно совершенного убийства: человек лишает себя жизни, убив перед этим того, кого он считает отравившим ему жизнь. Нигде отчаяние самоубийцы не проявляется так сильно, как в этих случаях, ведь тут оно обнаруживается не только в словах, но и в поступках. [220.4]
Таким образом, перед нами особый, отличный от предыдущих типов, психический феномен; он характеризует собою природу анемичного самоубийства. Аномия независимо от того, прогрессивна она или регрессивна, освобождая желания от всякого ограничения, широко открывает дверь иллюзиям, а, следовательно, и разочарованию. Человек, внезапно вырванный из тех условий, к которым он привык, не может не впасть в отчаяние, чувствуя, что из-под ног его ускользает та почва, хозяином которой он себя считал. Если он считает себя ответственным за то, что случилось, то гнев его обращается против него самого; если виноват не он, то - против другого. В первом случае самоубийства не бывает, во втором оно может следовать за убийством или за каким-нибудь другим проявлением насилия. Чувство в обоих случаях одно и то же, изменяется только его проявление. В таких случаях человек всегда лишает себя жизни в гневном состоянии, если даже его самоубийству и не предшествовало никакого убийства. Нарушение всех его привычек вызывает в нем острое раздражение, которое ищет исхода в каком-нибудь разрушительном поступке. То же самое наблюдается и тогда, когда человек отнюдь не опускается, а, наоборот, непрерывно стремится, но без нормы и меры, превзойти самого себя. Это - самоубийства непризнанных людей.
Существуют и такие самоубийцы, которые не могут пожаловаться ни на людей, ни на обстоятельства, а сами по себе устают в бесконечной погоне за недостижимой целью, в которой желания их не только не удовлетворяются, но возбуждаются еще сильнее; тогда они возмущаются жизнью и обвиняют ее в том, что она обманула их. Между тем то тщетное возбуждение, во власти которого они находились, оставляет после себя особого рода изнеможение, мешающее ослабевшим страстям проявляться с той же силой, как и в предыдущих случаях; они как бы утрачивают свою силу и поэтому с меньшей энергией оказывают свое влияние на человека; индивид, таким образом, впадает в состояние меланхолии и до некоторой степени напоминает собой интеллектуального эгоиста, но не ощущает в своей меланхолии томительной прелести; в нем доминирует более или менее сильное отвращение к жизни. "Поражающее нас зло находится не около нас, оно - в нас самих. Мы лишены сил что-либо перенести, не в состоянии вытерпеть страдания, нетерпеливы, не можем, наслаждаться радостью. Сколько людей призывают смерть потому, что, испробовав все возможные перемены, они приходят к заключению, что им знакомы уже все ощущения и ничего нового они испытать не могут". [222.4]
Таким образом, психологическая формула самоубийцы не так проста, как об этом обыкновенно думают многие люди. На самом деле существуют самые различные типы самоубийц, и эти различия ощущаются особенно сильно в том способе, которым совершается самоубийство. Можно таким путем распределить самоубийства и самоубийц на определенное количество видов; они должны совпадать в их существенных чертах с типами, установленными нами выше, согласно природе тех социальных причин, от которых они зависят; они являются как бы продолжением этих социальных фактов во внутреннем мире индивида.
Существует два фактора самоубийства, обладающих по отношению друг к другу особым сходством, - это эгоизм и аномия. В самом деле, нам известно, что обыкновенно они представляют собой только две различные стороны одного и того же социального состояния, поэтому нет ничего удивительного, что они могут встретиться у одного и того же индивида. Таким образом, возникает тип смешанных самоубийств, где подавленность чередуется с возбуждением, мечта с действительностью, порывы желаний с меланхолическими размышлениями.
Аномия может точно так же сочетаться и с альтруизмом. Один и тот же кризис может потрясти существование индивида, нарушить равновесие между ним и его средой и в то же самое время обратить его альтруистические наклонности в состояние, возбуждающее в нем мысль о самоубийстве. Это тот случай, который называется самоубийством одержимых. Две различные причины действуют здесь в одном и том же направлении. Результатом их являются самоубийства, в которых страстная экзальтация или непоколебимая твердость альтруистического самоубийства соединяется с безумным отчаянием, являющимся продуктом аномии.
Наконец, эгоизм и альтруизм, две полные противоположности, могут скрещиваться в своем воздействии на человека. В известное время, когда распавшееся общество не может уже более концентрировать индивидуальную деятельность, бывают тем не менее индивиды или группы индивидов, которые, испытывая на себе это общее состояние эгоизма, стремятся к чему-то другому. Прекрасно чувствуя, что нельзя уйти от самого себя, переходя от одних эгоистических удовольствий к другим и сознавая, что быстротекущие радости, даже непрестанно обновляемые, никогда не могут усмирить их беспокойства, они ищут более длительного объекта для своей привязанности, который мог бы дать им смысл в жизни, но так как они не дорожат ничем реальным, то получить некоторое удовлетворение они могут только тогда, когда создадут для себя идеальный объект. Весь смысл жизни вкладывают они в свой идеал, и ничто иное не имеет для них цены. Они живут, таким образом, двойной, полной противоречий жизнью: являются индивидуалистами по отношению ко всему, что касается реального мира, и безграничными альтруистами по отношению к вышеупомянутому идеальному объекту. А мы знаем, что оба этих состояния неизбежно ведут человека к самоубийству. [224.4]
Глава 3: О самоубийстве как социальном явлении вообще
3.1 Самоубийство в ряду других социальных явлений
Так как самоубийство по самому своему существу носит социальный характер, то следует рассмотреть, какое место занимает оно среди других социальных явлений.
Первым и наиболее важным вопросом, который при этом возникает, является вопрос: нужно ли отнести самоубийство к деяниям, дозволенным моралью, или к актам, ею запрещенным? Следует ли видеть в самоубийстве своего рода преступление?
Самоубийство было формально запрещено в христианском обществе с самого его основания. Еще в 452 г. Арлский собор заявил, что самоубийство - преступление и что - оно есть не что иное, как результат дьявольской злобы. Но только в следующем веке, в 563 г., на Пражском соборе это запрещение получило карательную санкцию. В противоположность этому революция 1789 г. уничтожила все эти репрессивные меры и вычеркнула самоубийства из списка преступлений против закона. Но все религиозные учения, к которым принадлежат французы, продолжают запрещать самоубийство и налагать за него наказания; общее моральное сознание также относится к нему отрицательно. Оно все еще внушает народному сознанию какое-то отвращение, распространяющееся и на то место, где самоубийца привел в исполнение свое решение, и на тех лиц, которые касались его трупа.
В Англии до 1823 г. существовал обычай тащить труп самоубийцы по улицам, проткнув его колом, и хоронить его при большой дороге без всякой религиозной церемонии. Да и теперь их хоронят отдельно от прочих. Самоубийца объявлялся отступником, а его имущество отбиралось государством. И только в 1870 г. был отменен этот закон одновременно со всеми другими видами конфискаций за отступничество. Правда, слишком преувеличенное наказание уже давно сделало закон неприложимым; суд присяжных обходил его, заявляя по большей части, что самоубийца действовал в момент сумасшествия и, следовательно, является невменяемым. [312.4]
В Цюрихе, рассказывает Мишлэ, труп некогда подвергался ужасному обращению. Если человек покончил с собой кинжалом, то около его головы вбивали кусок дерева, в который вонзали нож; утопленника погребали в пяти шагах от воды, в песке. В Пруссии до уголовного уложения 1871 г. погребение должно было происходить без всякой торжественности и без религиозных церемоний. Новое германское уголовное уложение еще наказывает соучастие тремя годами тюремного заключения. В Австрии старые канонические правила остались почти неприкосновенными. [322.4]
Следует отметить, учитывая общую направленность рассмотрения феномена суицида в моей статье, что Россию отличало от многих европейских государств более взвешенный и дифференцированный подход к этому явлению общественной жизни: законы, карающие самоубийство, постоянно уточнялись и дополнялись. Так, например, до проведения реформ Петром Великим предусматривался только суд церкви и никакой уголовной наказуемости за покушение на самоубийство или за самоубийство. Первые формы наказуемости сознательного суицида появляются в военном уставе Петра Первого за 1716 год. Позже по русскому законодательству классифицировались 2 вида самоубийства: суицид, совершенный в состоянии вменяемости (уголовно наказуемо), и в состоянии невменяемости (ненаказуемо), причем меры, предпринимаемые в отношении сознательно покушавшихся на собственную жизнь, постоянно смягчались (см. Уложения о наказаниях 1845, 1857, 1866 и 1885 годов). Не подвергались в соответствии со статьей 1474 Уложения наказанию лица, которые пошли на смерть по великодушному патриотизму ради сохранения государственной тайны или из желания сохранить честь и целомудрие (самоубийцы такого рода не лишались церковного погребения, все их распоряжения оставались в силе). [22.5]
Если оставить в стороне различие в деталях репрессивных мер, принимавшихся разными народами, то можно увидеть, что регламентация самоубийства прошла через две главные фазы. В первой - личности запрещено кончать с собой самовольно, но государство может выдать на это свое разрешение. Деяние становится безнравственным лишь в том случае, когда его совершают отдельные лица на свой страх, без участия органов коллективной жизни. При известных обстоятельствах общество как бы уступает и соглашается разрешить то, что принципиально оно осуждает. Во втором периоде - осуждение носит абсолютный характер и не допускает никаких исключений. Возможность распоряжения человеческой жизнью, за исключением смерти как возмездия за преступление, отнимается даже не только у заинтересованного субъекта, но даже и у общества. Этого права отныне лишены и коллективная, и индивидуальная воля. Самоубийство рассматривается как безнравственное деяние по самой своей сущности, само по себе, вне зависимости от того, кто является его участником.
Без сомнения, уже в античной общине личность не настолько принижена, как у первобытных народов. За ней уже признается социальная ценность, но эта ценность рассматривается исключительно как достояние государства. Община поэтому могла свободно распоряжаться личностью, лишая в то же время личность права распоряжения самой собой. Но теперь личности придают такое достоинство, которое ставит ее выше самой себя и выше общества. Пока она не пала и не потеряла благодаря своему поведению права называться человеком, она для нас является, так сказать, частицей той высшей природы sui generis, которой все религии наделяют своих богов и которая ставит их вне посягательств со стороны смертных. Личность получила религиозный оттенок; человек стал богом для людей. И поэтому всякое покушение на личность кажется нам оскорблением святыни. Чья бы рука ни наносила удар, он производит на нас отталкивающее впечатление только потому, что он посягает на то священное, что заключается в нас и что мы должны уважать и в себе, и в других людях. [367.4] Следовательно, самоубийство осуждается по тому, что оно противоречит культу личности.
При этих условиях самоубийство необходимо причисляется к поступкам безнравственным; ибо оно, по своему основному принципу, отрицает эту религию человечества. Убивая себя, человек наносит, говорят нам, вред только самому себе. Это - заблуждение. Общество оскорблено, потому что оскорблено чувство, на котором основываются в настоящее время его наиболее почитаемые моральные аксиомы и которое служит почти единственной связью между его членами; это чувство было бы подорвано, если бы такое оскорбление могло совершиться беспрепятственно. В самом деле, каким образом могло бы оно сохранить малейший авторитет, если бы, при его оскорблении, моральное сознание не протестовало? С того момента, как человеческая личность признается и должна быть признана святыней, которой не может произвольно распоряжаться ни индивид, ни группа, всякое покушение на нее должно быть запрещено. Неважно, что преступник и жертва соединяются при этом в одном лице: социальное зло, следующее из акта, не исчезает только потому, что преступник причинил страдание только себе. Если факт насильственного прекращения человеческой жизни сам по себе всегда возмущает нас, как оскорбление святыни, то мы не можем терпеть его ни в каком случае.
Мы не хотим этим сказать, что следует вернуться к тем диким мерам, которые применялись в предыдущие века к самоубийцам. Они были установлены в эпоху, когда под влиянием преходящих условий всякая карательная система проводилась с преувеличенной жестокостью. Но следует соблюсти принцип, что самоубийство как таковое должно быть осуждено. Остается исследовать, какими внешними признаками может выражаться это осуждение. Достаточно ли одних моральных санкций или нужны еще и юридические, и какие именно?
По всем моральным соображениям, установить можно было бы лишь чисто моральные наказания. Единственное, что возможно, это - лишить самоубийцу почестей правильного погребения. Лишить покушавшегося на самоубийство некоторых гражданских, политических или семейных прав, например некоторых родительских прав или права быть избранным на общественные должности. Но как бы ни были законны эти меры, они никогда не будут иметь решающего влияния. Было бы ребячеством думать, что они в силах остановить такое сильное течение.
К тому же сами по себе эти меры не коснулись бы корней зла. В самом деле, если мы отказались запретить законом самоубийство, это значит, что мы слишком слабо чувствуем его безнравственность. Мы даем ему развиваться на свободе, потому что оно не возмущает нас в такой степени, как это было когда-то. Но никакими законодательными мерами не удастся, конечно, пробудить нашу моральную чувствительность. В таком случае единственное для нас средство стать более суровыми это - воздействовать непосредственно на пессимистический поток, ввести его в нормальные берега и не давать ему из них выходить, вырвать общественную совесть из-под его влияния и укрепить ее. [380.4]
Заключение
Загадка смерти всегда будет волновать человечество. Но, опираясь на неповторимую ценность каждой человеческой жизни, общество может помочь любому выработать жизнеутверждающее мировоззрение, проникнуться верой в великое предназначение человека. Одна смерть - это смерть, а тысячи смертей это статистика. Конечно, добровольный уход из жизни человека его неповторимая личная трагедия.
В данной работе для меня было важно отметить, большое влияние общества на количество добровольных смертей. Я предполагаю, что с задачей я справилась. Но в заключение хотелось бы отметить несколько положений, которые я попыталась рассмотреть через работы Дюркгейма и определить, что из них является действительно истинным, а что ложным.
1) Является ли самоубийство следствием сумасшествия? МИФ
Самоубийство не является следствием ни сумасшествия, ни мономании, ни неврастении. Эти факторы могут влиять на самоубийство, но только частично, в совокупности с социальными.
2) Является ли самоубийство наследственным? МИФ
Самоубийство не является наследственным фактором. На примере с девушкой у которой умер отец (не являющийся её кровным отцом) Дюркгейм хорошо показал, что следствием таких самоубийств является скорее заражение обстановкой и социальными условиями.
3) Является ли самоубийство следствием космического фактора, в частности жары?
МИФ
Не смотря на то, что самоубийства чаще совершаются днём, а не ночью. Это не доказывает влияние жары, скорее, это показывает то, что социальные условия достигают своего пика днём.
4) Подражание оказывает огромное влияние на процент самоубийств. Миф Влияние это должно изучаться на почве географического распределения самоубийств. Никаких видимых следов подражания на географическом распределении самоубийств не оказывается. Подражание не представляет собою первичного фактора, оно лишь усиливает влияние других факторов.
5) Главным образом на самоубийство влияют социальные причины. Правда
Прямая зависимость между процентом самоубийств и степенью интеграции социальных групп, каковы бы они ни были. С ослаблением связей между индивидом и обществом возрастает число самоубийств.
Религия, семья, кризисы политического и национального характера обладают коэффициентом защиты от самоубийств, потому что вызывают стремление к сплочённости.
Мы знаем теперь, что причина самоубийств лежит вовсе не в затруднениях жизни. Если люди убивают себя теперь чаще, чем раньше, то не потому, что нам приходится выполнять более тяжелые усилия для поддержания своего существования, и не потому, что наши законные потребности меньше удовлетворяются. А потому, что мы не знаем теперь ни того, где останавливаются наши законные потребности, ни того, какую цель имеет наша деятельность. Тяжелое состояние, которое мы переживаем, вызывается не тем, что усилились в числе или в интенсивности объективные причины страданий; оно свидетельствует не о большей экономической нужде, а о тревожной нужде моральной.
Таким образом, данная работа Дюркгейма о самоубийстве захватывает область, которая лежит за пределами того частного разряда фактов, который она специально изучает. Подымаемые ею вопросы совпадают с самыми важными практическими проблемами современности. Ненормальный рост самоубийств и общее тяжелое состояние современных обществ имеют общие причины. Это небывалое огромное число самоубийств доказывает, что цивилизованные общества находятся в состоянии глубокого преобразования, и свидетельствует о серьезности.
В этой работе я попыталась показать, что для достижения сокращения числа самоубийств нет надобности искусственно возрождать устарелые социальные формы, которым можно сообщить лишь видимость жизни. И не нужно изобретать совершенно новые формы, не имеющие себе аналогов. Нужно постараться разыскать в прошлом зародыши новой жизни и ускорить их развитие. Дюркгейм в настоящем труде о самоубийстве не смог определить с большей точностью, в какой форме эти зародыши разовьются в будущем, т.е. какова будет в деталях профессиональная организация, которая нужна нашему обществу. Социальная действительность слишком сложна и слишком малоизвестна, чтобы можно было предвидеть подробности. Только прямое соприкосновение с вещами сообщает данным науки недостающую им определенность. Раз установлено, что зло существует, раз мы знаем, в чем оно состоит и от чего оно зависит, знаем, следовательно, общий характер лекарства и способ его применения, то надо не планы составлять, которые заранее все предвидят, а решительно взяться за дело.
Список литературы
1. Хрестоматия по философии: учеб. пособие / сост.п.В. Алексеев. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. - 576 с.
2. Сладков Л.С. Плюс минус жизнь. М.: Молодая гвардия, 1990г.,269с.
3. Красненкова И.П. Философский анализ суицида. // "Идея смерти в российском менталитете". - СПб: Изд-во "Русский гуманитарный христианский институт", 1999г.
4. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд / Пер, с фр. с сокр.; Под ред.В.А. Базарова. - М.: Мысль, 1994. - 399 с.
5. Красненкова И.П. Социально-философские и политико-правовые аспекты феномена суицида // Вестник Моск. ун-та, Сер.12. Полит. науки. - 1998. - № 6. - С.18-33.
6. Чхартишвили Г. Первый из смертных грехов // Итоги, 1998г., №36, с.46-50.
7. Паперно И. Самоубийство как культурный институт. - М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 256 с.
8. Арефьева Т. Социологический этюд. М., 1998. 205с.
9. Трегубов Л, Вагин Ю. Эстетика самоубийства. - Пермь, 1993г., 319с.
Подобные документы
Самоубийство - одна из вечных проблем человечества, поскольку существует как явление практически столько же, сколько существует на Земле человек. Понятие самоубийства (суицида). История самоубийства. Типология и причины самоубийств. Анализ самоубийства.
реферат [51,6 K], добавлен 19.05.2008Отношение к добровольной смерти как к свободе в учении древнеримского философа-стоика Сенеки. Взгляд на проблему самоубийства Альбера Камю. Его осознание жизни как иррационалистического хаотического потока. Возможность реализации человека в мире абсурда.
реферат [37,6 K], добавлен 03.05.2016Исследование связи абсурдности с самоубийством. Описания истории героини произведения А. Барбюса "Нежность". Характеристика воздействия абсурда на человеческую жизнь на примере мифа о Сизифе. Анализ качеств человека, способного отклонить самоубийство.
эссе [12,1 K], добавлен 29.04.2011Сознание как способность идеального (психического) отражения действительности. Основные принципы гносеологического подхода к проблемам сознания в философии. Онтологический аспект сознания, диалектико-материалистическая традиция в учении К. Маркса.
реферат [28,7 K], добавлен 05.02.2014Альбер Камю - французский писатель и философ, "Совесть Запада". Ориентированность произведений Камю на социальные явления. Готовность людей покончить с собой ради идей или иллюзий, служащих основанием их жизни. Связь между абсурдом и самоубийством.
эссе [15,3 K], добавлен 29.04.2012Философское осмысление сущности нормы (самоконтроль, уравновешенность, внутренняя безконфликтность, добродетельная однородность) и ненормальности. Интеллектуальное самоубийство, гомофобия, садизм и мазохизм, как основные из свойств норм ненормальности.
курсовая работа [42,7 K], добавлен 25.03.2010Сознание в философии как ряд взаимосвязанных проблем, количество которых имеет тенденцию к возрастанию: единство сознания; классификация модусов сознания, их иерархия, направления и специфика его исследований. Типы сознания: общественное, мифологическое.
реферат [22,5 K], добавлен 05.02.2012Современная наука о природе сознания. Метафора сознания в античной философии. Христианство: открытие внутреннего духовного мира. Сознание в классической европейской философии. Сознательное и бессознательное. Противоречивое единство языка и мышления.
реферат [71,6 K], добавлен 14.04.2008Понятие философии, историческое развитие предмета. Фундаментальные типы философии: материализм, идеализм, дуализм. Субъективистская и объективистская трактовки идеального. Основные свойства сознания человека: идеальность, интенциональность, креативность.
контрольная работа [40,2 K], добавлен 13.02.2012Проблема сознания и основной вопрос философии. Проблема происхождения сознания. Сущность отражения. Общественная природа сознания. Становление и формирование мировоззренческой культуры. Структура и формы сознания. Творческая активность сознания.
контрольная работа [39,2 K], добавлен 27.08.2012
