Историко-философская концепция Гоббса

Составляющие элементы философской система Гоббса: учения о естественных телах, человеческой природе и государстве. Разработка ученым аналитического и синтетического методов научно-идейного познания. Анализ гносеологического дуализма во взглядах мыслителя.

Рубрика Философия
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 30.06.2010
Размер файла 141,6 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Итак, попытка Гоббса синтезировать сенсуализм и рационализм осталась незавершенной, как незавершенны были и его стремления объединить в своей методологии анализ и синтез, индукцию и дедукцию. Поэтому есть все основания говорить не только о методологическом, но и о гносеологическом дуализме Томаса Гоббса. Однако это не упрек английскому материалисту. Напротив, это -- скорее признание того, что он одним из первых среди мыслителей своего века осознал недостаточность использования только одного какого-либо из методов и путей познания, будь то эмпирико-индуктивный метод Бэкона или рационалистический дедуктивный метод Декарта. Решить же задачу объединения того и другого, объединения не механического, а органического, не мог, конечно, ни Гоббс, ни кто иной из философов той эпохи, находившихся, несмотря на отдельные проблески диалектики, в плену метафизического метода мышления.

Решение этой задачи могло быть осуществлено лишь диалектическим материализмом, раскрывшим действительное единство анализа и синтеза, индукции и дедукции, выявившим внутреннюю связь чувственного и логического познания.

4.3 Учение о человеке

Тема человека проходит через большинство сочинений Томаса Гоббса. Достаточно назвать его ранний трактат "Человеческая природа", вторую часть философской трилогии "О человеке", наконец, первую часть "Левиафана", получившую аналогичное наименование.

Столь повышенное внимание к проблеме человека далеко не случайно. Человек в философской системе Гоббса выступает своеобразным фокусом, в котором пересекаются линии, идущие от философии природы к философии морали и от философии морали к философии государства. Являясь, с одной стороны, "физическим телом", человек служит, по Гоббсу, предметом естественных наук. С другой стороны, как часть "политического тела" человек предстает в этом качестве объектом этики и учения о гражданском обществе.

Учение о человеке играет у Гоббса роль введения к учению о государстве, т. е. "человеке искусственном", составленном подобно механизму, из различных частей со своими функциональными назначениями. Гоббс стремиться разобраться в политике путем "дедукции из природы, нужд и намерений людей" (1, II, 228), то есть из человеческой природы.

Природа человека, указывает Гоббс, представляет сумму его физических и духовных способностей. Понятно, что Гоббса интересуют не столько физические, сколько духовные способности человека, или, как он еще выражался, "способности души".

Исходным моментом познавательной деятельности человека и психики вообще является, по Гоббсу, ощущение. "Все остальное есть производное от него" (1, II, 50). Для материалиста Гоббса не подлежал никакому сомнению тот факт, что ощущения суть "образы, или идеи, вещей, существующих вне нас..." (1, I, 442).

Итак, ощущение есть "внутреннее движение", возникающее в результате воздействия на органы чувств находящихся вне нас объектов. Представления, или воображения - "ослабленное ощущение", и присуще не только людям, но и многим другим живым существам (см. 1, II, 53).

Представление - образ вещи, тогда как слово "память" выражает факт ослабления соответствующего ощущения, обозначает, что оно поблекло отошло в прошлое (1, II, 54).

Гоббс выявил способность нашего сознания связывать особым образом представления и мысли друг с другом. Эти связи получили впоследствии название ассоциаций. Гоббсу принадлежит заслуга выдвижения идей, положивших начало ассоциативной психологии. Порядок и связь представлений отражают последовательность ощущений и обусловлены воздействием внешних объектов на органы чувств. Таким образом, течение психических процессов детерминировано у Гоббса материальными причинами.

Влечения и отвращения, аффекты, способности, нравы и способность человека к волевым действиям и поступкам составляют эмоционально-нравственную сторону познания. Эмоциональную сферу человеческого сознания Гоббс исследовал под углом зрения механистического материализма и сенсуализма. Он исходил из того, что "причиной, как ощущения, так и влечения и отвращения, удовольствия и неудовольствия являются сами предметы, действующие на органы чувств" (1, I, 238). Последовательно проводя эту точку зрения, Гоббс подчеркивал, что влечение и отвращение имеют ту же природу, что и ощущения. Разница между ними заключается лишь в том, что ощущения вызываются движением внешних объектов на органы чувств, чувства же, или эмоции, представляют собой "движения сердца", особое "внутреннее движение", направленное от органов чувств к сердцу и распространяющееся далее от сердца по всему организму (см. там же, 469).

Влечение есть движение в сторону того, что его вызвало, а отвращение--это движение, или усилие, направленное в противоположную сторону, т. е. удаление (см.1, II, 84). Если влечение есть начало жизненного движения, направленного к той вещи, которую мы желаем, то достижение последней доставляет нам наслаждение. Что касается страдания, то оно возникает, напротив, в том случае, когда что-либо ослабляет или задерживает жизненное движение, препятствует осуществлению нашего желания.

Некоторые желания и отвращения свойственны людям от рождения, все же остальные желания и отвращения возникают только из опыта. По отношению к тем вещам, которых мы не желаем, но и не питаем к ним отвращения, мы испытываем пренебрежение, безразличие.

Механицизм и материалистический сенсуализм последовательно распространились Гоббсом на все проявления эмоциональной жизни людей, на всю гамму человеческих чувств и переживаний.

Сфера эмоций, или чувств, органически связывалась Гоббсом со сферой нравственности. Основные этические понятия и принципы он выводил из тех первичных и элементарных проявлений человеческой природы, о которых только что говорилось: влечения и отвращения, удовольствия и неудовольствия, наслаждения и страдания.

Следуя натуралистической традиции в трактовке морали, Гоббс решительно выступал против её религиозно-идеалистического толкования. Последнее существовало в то время в Англии в двух основных разновидностях: в форме христианской морали, утверждавшей, что нормы нравственности являются выражением божественной воли, и в форме той концепции морали, которую развивали кембриджские платоники. Это была группа философов-богословов, боровшихся с материализмом и атеизмом, проповедовавших теизм и спиритуализм. Основанием морали они считали абсолютные, неизменные принципы, изначально якобы заложенные в человеческом сознании и имеющие божественное происхождение.

В противовес подобным учениям о морали Гоббс строит свою этику на натуралистической основе, т. е. пытается вывести понятия морали из "природы человека" как такового, из тех "естественных законов", которым следуют люди в повседневной жизни и в процессе общения друг с другом.

Вот как Гоббс трактует понятия добра и зла:

"Все вещи, являющиеся предметом влечения, обозначаются нами ввиду этого обстоятельства общим именем добро, или благо; все же вещи, которых мы избегаем, обозначаются как зло" (1, I, 239). В другом месте он пишет: "Всякий человек называет добром то, что ему нравится или доставляет удовольствие, и злом то, что ему не нравится" (там же, 470).,

С аналогичных позиций трактуется Гоббсом и понятие счастья. Счастье представляет собой "непрерывное удовольствие" и состоит не в том, чего мы уже достигли, чем уже обладаем, а "в самом преуспевании" (1, I, 472). Выражая эту же мысль в "Левиафане", Гоббс пишет:

"Постоянная удача в достижении тех вещей, которых человек время от времени желает, т. е. постоянное преуспевание, есть то, что люди, называют счастьем" (1, II, 95; ). Гоббс подчеркивает при этом, что речь идет о счастье земной жизни, поскольку ни о каком другом счастье люди не знают и не могут знать.

Таким образом, в этике Гоббса не трудно обнаружит" элементы гедонизма и эвдемонизма, а также некоторые утилитаристские мотивы, связанные с принципом полезности как главной целью моральной деятельности. В условиях XVII в. стремление философа связать понятия добра и счастья с удовлетворением жизненных потребностей людей, с их земными радостями, с преуспеванием следует рассматривать как попытку материалистического обоснования нравственности, как антитезу христианской морали, воспевающей аскетизм и усматривающей в любви к богу высший идеал нравственного поведения.

Положительной оценки заслуживает также стремление Гоббса преодолеть метафизическую абсолютизацию морали, выявить относительность и изменчивость ее требований и норм.

"...Природа добра и зла зависит от совокупности условий, имеющихся в данный момент" (1, I, 240),--утверждал английский мыслитель. Представления о добре и зле у людей различны в силу различий их характера, привычек и образа жизни. Философ обращает внимание и на то, что моральные воззрения могут изменяться даже у одного и того же человека: "...в одно время, он хвалит, т. е. называет добром то, что в другое время он хулит и называет злом" (1, II, 185). Подобные различия в понимании добра и зла порождают, по Гоббсу, споры и распри между людьми, служат источником гражданских войн.

Так Гоббс подходил к идее о необходимости установления обязательных для всех людей морально-правовых норм, которые могли бы стать основанием и критерием нравственности.

Представляет интерес положение философа о том, что не существует абсолютного добра, лишенного всякого отношения к чему-либо или к кому-либо (см. 1, I, 470). Это положение опять-таки было направлено против религиозной морали, объявившей всеблагость бога синонимом абсолютного добра, его, так сказать, недосягаемым эталоном.

Величайшим благом является, согласно Гоббсу самосохранение, то есть желание жизни и здоровья, а также стремление обеспечить их в будущем, насколько это возможно. Отсюда смерть занимает первое место в ряду всех зол. Но еще худшим злом являются страдания; они могут стать столь невыносимыми, что даже смерть будет казаться благом в сравнении с ними (см. там же, 241). Все люди хотят себе добра, и поэтому они стремятся к могуществу и богатству, стараются избежать нужды, или бедности. Однако, богатство может оказаться мнимым благом, если оно вызывает у других людей лишь ненависть и зависть к богачу. С другой стороны, бедность без нужды в необходимом есть благо, ибо она оберегает человека от ненависти, клеветы и преследования (см. там же, 242).

Мудрость есть не только нечто полезное, поскольку способствует обеспечению безопасной жизни, но и сама по себе достойна быть целью влечения. Невежество же есть зло, ибо оно не приносит нам никакой пользы и мешает предвидеть надвигающееся несчастье. С этой точки зрения науки, как и искусства, суть благо, так как они доставляют удовольствие, удовлетворяют жажду познания. Наука является, по Гоббсу, как бы пищей духа и имеет для него то же значение, что предметы питания для тела. "Разница заключается, однако в том, что тело может насытиться пищей, между тем как дух никогда не может удовлетвориться знанием" (1, I, 243). Но приобретение знаний не является, по Гоббсу, самоцелью. Науки и искусства приносят величайшую пользу обществу, так как "с их помощью можно воздействовать на материальный мир" (там же), и человечество обязано им всем тем, чего оно достигло. Благом являются и гуманитарные знания, особенно в области истории, а также знание языков, ибо оно облегчает нам общение с другими народами и торговлю.

Важную сторону эмоциональной жизни людей составляют, по Гоббсу, аффекты, или волнения души. Они коренятся в движении крови и животных духов, причиной которого служат образы блага и зла, вызываемые в нашем сознании различными вещами (см. 1, I, 248). В зависимости от того, имеем ли мы представление "о наличном благе" или "о наличном зле", мы испытываем радость или ненависть (горе). С этими двумя аффектами, так или иначе, связаны такие чувства, как надежда и отчаяние, смелость и страх, гордость и стыд, доброта и жестокость, восторг и печаль. Что касается любви, то она охватывает столько разных чувств, сколько существует предметов любви (например, любовь к деньгам, любовь к власти, любовь к славе, любовь к знаниям и т. д.). Аналогичным образом следует рассматривать чувство страдания, поскольку оно, как и любовь, может быть вызвано разными причинами и обстоятельствами.

Учение Гоббса о человеке включало чрезвычайно важное положение: "люди равны от природы (1, II, 149). Английский философ утверждал, что природа сделала людей равными в отношении их физических и умственных способностей. Имеющиеся же различия в этом отношении не настолько велики, чтобы один человек мог претендовать на какое-нибудь благо исключительно для себя и в ущерб другим людям. Нет необходимости подчеркивать прогрессивность данного положения, направленного против господствовавших в феодальном обществе представлений об изначальном неравенстве людей, законности и естественности сословных привилегий.

Согласно Гоббсу, способности, или склонности, людей зависят, прежде всего, от темперамента, или, иначе говоря, "от степени подвижности животных духов" (1, I, 255). С этой точки зрения способности различаются в двояком отношении: по интенсивности и по объему. По интенсивности способностей различают людей с живым или инертным умом, а по объему --тех, кто склонен к фантазии или же к рассудку. Преобладание рассудка способствует занятиям философией и наукой, тогда как склонность к фантазии благоприятствует поэтическому творчеству и изобретательности (см. там же, 256).

Способности в значительной мере зависят, по Гоббсу, от образа жизни людей, от стечения обстоятельств их жизненного пути, склонности. Однако многое зависит, по мнению Гоббса, и от самого человека, от уровня его самосознания, степени самокритичности.

К факторам, оказывающим большое влияние на склонности, или характер, Гоббс относил также авторитеты. "Авторитетами, - писал он, - я называю тех людей, чьими предписаниями и чьим примером какой-либо человек решает руководствоваться из уважения к их мудрости" (1, I, 259). Особенно велико влияние авторитетов на юношество. Отсюда следуют, по Гоббсу, два требования: обязанность воспитателей преподавать подрастающему поколению истину и доброту и обязанность своим личным поведением являть образец нравственности и справедливости. "Ведь юношеский характер легче склоняется к плохому под влиянием примера, чем к доброму под влиянием учения" (там же, 260).

Педагогические воззрения Гоббса представляли собой составную часть его учения о человеке и предвосхищали в известной мере аналогичные идеи просветителей ХУШ в.

Если какие-либо склонности прочно укореняются и постоянно проявляются в поведении человека, то их именуют нравами. "Если нравы хороши, их называют добродетелями, если же они плохи,-- пороками" (1, I, 260). Гоббс отмечал их относительность и условность. Поскольку не для всех хорошо и плохо одно то же, постольку одни и те же нравы некоторыми людьми одобряются, а некоторыми порицаются.

Вследствие этого одному и тому же человеку одни люди приписывают добродетели, а другие -- пороки. Короче говоря: "сколько людей, столько различных правил относительно добродетели и порока" (там же).

Мысли Гоббса об относительности и условности человеческих представлений о добродетели и пороке в какой-то мере были сродни этическому релятивизму, ведущему к субъективизму в истолковании природы и сущности нравственности. Однако следует иметь в виду, что эти мысли подрывали основы религиозно-догматической морали, опровергали теории об абсолютном характере и божественном происхождении нравственных принципов и норм.

Гоббс стремился отыскать источник нравственности в земных интересах людей, в их личных склонностях и пристрастиях. Пытался он раскрыть и социальную обусловленность морали, ее связь с потребностями человеческого общежития. На первое место он ставил при этом интересы государственной организации, гражданского общества. "Добрыми нравами, т. е. моральными добродетелями, являются такие нравы, благодаря которым однажды возникшая государственная организация лучше всего может сохраниться" (1, I, 262). К числу нравственных добродетелей, способствующих совместной жизни людей в государстве, Гоббс относил справедливость и благосклонность и отмечал, что к этим двум добродетелям сводятся все остальные. Склонности, противоречащие этим добродетелям, следует считать безнравственными, мешающими человеческому общежитию, будь это несправедливость или бесчувственность к чужим страданиям, т. е. отсутствие благосклонности.

Проблема воли и связанная с ней проблема свободы и необходимости постоянно привлекали внимание Гоббса. Напомним, что ему принадлежит специальный трактат "О свободе и необходимости", посвящений полемике с епископом Бремхоллом относительно свободы воли. Видное место занимают названные проблемы я в сочинении "Человеческая природа", в "Левиафане" и других произведениях Гоббса.

В решении вопроса о соотношении свободы и необходимости Гоббс выступает как убежденный детерминист и противник учения о свободе воли. Он отвергает определение воли как разумного желания, даваемого схоластикой. Если бы воля совпадала с разумным желанием, замечает философ, то не могло бы быть волевого акта, противоречащего разуму. Со своей стороны Гоббс определяет волю как желание, проистекающее из предшествующего акта обдумывания. "Воля есть... последнее желание в процессе обдумывания" (1, II, 94). Но желание выступает как основание воли в том случае, когда совершается какое-либо действие. Основанием же воздержания от действия служит опасение. Воля не является произвольной, утверждает Гоббс (см.1, I, 507). Иными словами, он отрицает, какую бы то ни было свободу воли. При этом Гоббс исходит из того, что наши желания и опасения, составляющие основание воли, определяются в свою очередь нашими предположениями, или мнениями, о возможных последствиях собственных действий. "Следовательно, наши желания вытекают из наших мнений точно так же, как наши действия--из наших желаний" (там же), В этом смысле можно считать, что мнения управляют миром.

Отрицание свободы воли не означает, по Гоббсу, отрицание свободы вообще. Но свободный человек -- это не тот, кто заявляет:

"я могу делать то, что хочу", а тот, кому ничто не препятствует делать желаемое (см. 1, II, 232). В этом понимании свобода и необходимость вполне совместимы. В самом деле, поскольку добровольные действия проистекают из воли, то они проистекают из свободы, но так как всякий акт воли, всякое желание и склонность проистекают из какой -нибудь причины, а эта причина - из другой и т. д., то они проистекают из необходимости (см. там же, 233).

Детерминизм Гоббса с особой силой проявился в полемике с Бремхоллом, отстаивавшим богословский вариант концепции свободы воли. Смысл последнего состоял в утверждении, что бог дал людям полную свободу воли для выбора между добром, и злом и что они поэтому несут ответственность перед ботом за свои грехи. Отвергая точку зрения Бремхолла, Гоббс доказывал, что воля обусловлена и детерминирована в такой же степени, как и любая другая вещь. "Утверждая, что действие было необходимым,---писал Гоббс,--я говорю не то, что оно было сделано вопреки воле совершившего его, но то, что оно произошло согласно его воле и необходимо, ибо воля человека, т. е. каждое его желание или волевой акт, и намерение имеют достаточную, а значит, и необходимую причину; вследствие этого каждое добровольное действие является вынужденным (1, I, 542--543). Как видно, Гоббс и здесь стоял на точке зрения совместимости свободы и необходимости и, таким образом, приближался к выявлению их единства. Не отрицая способность человека к волевому акту, он последовательно и настойчиво проводил мысль о том, что "сама воля обусловлена другими, не зависящими от нее вещами" и что поэтому "все добровольные действия обусловлены необходимыми причинами и являются вынужденными" (там же, 556). Словом, нет и не может быть свободы от необходимости, хотя она и проявляется через "свободную" деятельность людей.

Детерминизм Гоббса, как и вся его философская система, носил механистический характер. Ведь говоря об обусловленности воли нашими желаниями, а последних - мотивами, философ имел ввиду чисто механическое воздействие внешних объектов на органы чувств, поскольку именно в этом воздействии он и усматривал первоначальный источник всей психической жизни. Сама же психическая жизнь сводилась Гоббсом, в конечном счете, движениям, происходящим в органах чувств, в мозгу, в сердце и в "животных духах".

С другой стороны, как и все сторонники метафизического материализма нового времени, Гоббс отождествлял необходимость и причинность, сводил первую ко второй. Результатом этого было, как известно, отрицание случайности в действиях и поступках людей, а также в природных процессах. "…Всякое событие, каким бы случайным оно не казалось, и всякий поступок, каким бы добровольным он ни был,- писал Гоббс, - происходит с необходимостью…" (1, I, 558). В качестве примера он приводил выпадение одинакового числа очков на обеих костях при игре в кости. Но отмечая недостатки и ограниченность детерминизма Гоббса, игнорирование им взаимосвязи необходимости и случайности, нужно помнить, что в руках передовых мыслителей XVII - XVIII вв. детерминизм, утверждавший материальную обусловленность сознания и поведения человека, являлся действенным оружием в борьбе против религиозных концепций свободы воли, ставивших человека вне объективных законов реальной действительности.

Какова же человеческая природа в действительности, каковы те влечения и склонности, которые определяют поведение людей. Ответ Гоббса предельно ясен и недвусмыслен: "...люди от природы подвержены жадности, страху, гневу я остальным животным страстям" (1, I, 292), они ищут "почета и выгод", действуют "ради пользы или славы, т. е. ради любви к себе, а не к другим" (там же, 300, 301).

Эгоизм объявляется, таким образом, главным стимулом человеческой деятельности. Но Гоббс не осуждает людей за их эгоистические наклонности, не считает, что они злы по своей природе. Моральные оценки к человеку, вышедшему из рук природы, вообще не применимы (см. 1, I, 292). Ведь злы не сами желания людей, а только результаты действий, вытекающих из этих желаний. Да и то только тогда, когда эти действия приносят вред другим людям. К тому же надо учитывать, что люди "по природе лишены воспитания и не обучены подчиняться рассудку" (1, I. 292).

Что касается страха и недоверия людей друг к другу, то они проистекают, по Гоббсу, из-за равенства физических и умственных способностей людей. Разница между людьми в этом отношении не настолько велика, чтобы тот или иной человек мог рассчитывать на какие-то особые преимущества для себя. Из-за равенства же способностей людей возникает равенство надежд на достижение целей, которые они перед собой ставят. "Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами" (1 II, 150).

Итак, в самой природе людей заложены причины для соперничества, недоверия и страха, которые приводят к враждебным столкновениям и насильственным действиям, направленным на то, чтобы погубить или покорить других. К этому присоединяются жажда славы и разногласия во мнениях, которые также заставляют людей прибегать к насилию. Словом, возникает "война всех против всех" (1, II, 152). В ходе такой войны люди употребляют насилие, чтобы подчинять себе других или же в целях самозащиты. Но, так или иначе, каждый является врагом каждого, полагаясь только на собственную силу и ловкость, находчивость и изобретательность.

О подобном состоянии всеобщей войны и противоборства Гоббс пишет как о "естественном состоянии человеческого рода" и трактует его как отсутствие гражданского общества, т. е. государственной организации, государственно-правового регулирования жизни людей. В естественном состоянии, отмечал философ, действует лишь естественное право, позволяющее человеку "делать все, что ему угодно и против кого угодно" (1, I, 306). Мерилом права в естественном состояния является польза, ибо каждый человек, действуя на свой страх и риск, добивается того, что ему выгодно, что служит его интересам. Гоббс не только не идеализировал естественное состояние человечества, а, напротив, подчеркивал, что оно мешает нормальному развитию общественной жизни, отвлекает силы и способности людей от созидательной деятельности. В естественном состоянии, писал Гоббс, нет места трудолюбию, так как никому не гарантированы плоды его труда и даже собственная безопасность. Понятно, что у людей в таком состоянии отсутствуют всякие стимулы для занятия земледелием и скотоводством, для развития ремесла и торговли. Не могут при таких условиях появиться, естественно, науки и искусства. Словом, в обществе, где нет государственной организации и управления, царят произвол и бесправие, "и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна" (1, II, 153).

К этому, довольно мрачному, эмпирическому описанию последствий необузданности потребностей и желаний Гоббс прилагает элементарные принцицы движения любых тел, стремясь осуществить на основе вытекающих отсюда следствий "синтез" государства.

Человек стремиться не к мирному сожительству с себе подобными, а к обладанию благами и к могуществу, власти. Но это проистекает, согласно Гоббсу, из "усилия" и "порыва" к самосохранению, свойственным и всем другим телам в их движениях и взаимодействиях и проявляющихся у тел неорганических в виде давлений, толчков с одной стороны, инерции и непроницаемости с - другой. "Величайшим из всех благ является самосохранение. Ибо природа устроила так, что все хотят себе добра" (1, I, 241).

Как и всем телам, человеку свойственно отталкивание от иных вещей,- он удаляется от всего, что несет ему вред. Отталкивание от вредоносного и стремление к полезному - это две стороны единого процесса: люди отвергая от себя других людей, стараются "оттолкнуть" от них их имущество, отобрать и захватить его, памятуя, что "богатство полезно, если оно велико" (1, I, 242).

Казуальный механизм основы этих процессов, заключается в том, что люди детерминируются эгоистическими страстями неукоснительно.

Гоббс не указывает где и когда действительно наблюдалось на Земле естественное состояние. Он не "привязывает" его к конкретным условиям первобытной жизни и вообще не соотносит ни с какой реальной исторической хронологией. Гоббс рассматривал естественное состояние как своего рода суммарную и отвлеченную психическую ситуацию, своего рода регулятивную идею, по принципу: если бы было бы так..., то тогда было бы... (см. 1, II, 196). Абстракция естественного состояния, выявляющая особенности человеческой природы в её "чистом виде", играла первостепенную роль в социально-философской доктрине Гоббса.

Это состояние относилось Гоббсом в своих истоках к далёкому прошлому, хотя он не верил в то, что оно где-либо и когда- либо развилось в полном, "классическом" виде и воцарилось повсеместно. "... Я не думаю, чтобы они (т. е. военные действия всех против всех) когда-либо существовали как общее правило по всему миру" (1, II, 153).

Не удивительно, что люди жаждут выйти из этого жалкого состояния, стремятся создать гарантии мира и безопасности. Чувства и разум диктуют им необходимость отказа от естественного состояния и перехода к гражданскому обществу, к государственному устройству. В итоге подобных устремлений естественное право уступает место естественному закону, согласно которому "человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению" (1, II, 155).

Согласно Гоббсу, следует различать право и закон, ибо право состоит в свободе делать или не делать что-либо, между тем как закон определяет и обязывает к тому или другому члену этой альтернативы. Закон и право различаются между собой, так же как обязательство и свобода (см. 1, II, 156). Важно также подчеркнуть, что естественный закон, по Гоббсу, не есть результат соглашения людей, а представляет собой предписание человеческого разума. Он отмечал в этой связи, что естественный закон "не менее присущ человеческой природе, чем какая-нибудь иная способность или состояние души" (1, I, 310).

Но если естественный закон есть предписание, или веление, разума относительно того, что нужно делать и от чего следует отказываться людям для сохранения своей жизни и здоровья, то откуда в таком случае возникает война всех против всех?

Во-первых, Гоббс не считает, как уже отмечалось, что люди злы по своей природе. И хотя у людей есть "прирождённое желание" требовать, прежде всего, удовлетворения своих личных интересов. Они обладают ещё и другим стремлением. Каждый из них старается избежать смерти и сохранить свою жизнь. Страх смерти, желание не только сохранить свою жизнь, но и сделать ее приятной--таковы, по Гоббсу, чувства, склоняющие людей к миру (см. 1, II, 155). Разум же подсказывает людям тот путь, который может обеспечить им мирную жизнь и процветание. Таким велением "правого разума" и выступает естественный закон (loxnaturalis), предписывающий людям добиваться мира и согласия.

С другой стороны, Гоббс неоднократно подчеркивает, что, хотя естественные законы касаются человека, как такового, т. е. могут быть сформулированы и постигнуты людьми и в естественном состоянии, соблюдение и уважение этих законов "может быть гарантировано лишь государственным законом и принудительной властью государства" (1, I, 276). Иначе говоря, естественные законы могут быть реализованы, превращены из возможности в действительность только в гражданском обществе, с возникновением государства. В естественном же состоянии они остаются лишь благими пожеланиями людей, вынужденных самими обстоятельствами уповать на собственные силы и делать все то, что кажется им необходимым для сохранения своей жизни.

"Первый и основной естественный закон гласит: нужно искать мир всюду, где можно его достичь; там же, где мира достичь невозможно, нужно искать помощи для ведения воины"(1, I, 311). Из основного закона Гоббс выводит, опираясь на свой синтетический метод, т, е. дедуктивным путем, остальные естественные законы. При этом особое значение он придает второму естественному закону, гласящему:

"...право всех на все невозможно сохранить, необходимо или перенести на других некоторые права, или отказаться от них" (там же).

Если бы каждый человек стремился удержать свое право на все, люди находились бы в состоянии войны. Но так как, согласно первому естественному закону, люди стремятся к миру, то они должны согласиться отказаться от права на все вещи и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим, какую они допустили бы по отношению к себе. что значит отказ от права? Отказаться от права на что-нибудь это, значит, лишиться свободы препятствовать другому человеку пользоваться правом на то же самое. Тот, кто отказывается от своего права, не дает этим ни одному человеку права, которым последний не обладал бы ранее, ибо от природы все люди имеют право на все. "Отказаться от своего права означает лишь устраниться с пути другого, с тем, чтобы не препятствовать ему в использовании его первоначального права..." (1, II, 157).

Отказ от права совершается, по Гоббсу, или простым отречением от него, или перенесением его на другого человека или на группу лиц. Отрекаясь или отступаясь от своего права, человек берет тем самым на себя определенное обязательство, или долг. Причем сила подобных обязательств лежит не в их собственной природе, ибо человек весьма легко нарушает данное им слово, а в боязни того зла, которое неминуемо влечет за собой их нарушение. Важно также отметить, что, согласно Гоббсу, не все права человека могут быть отчуждаемы. Прежде всего, человек не может отказаться от права защищать свою жизнь и оказывать сопротивление тем, кто нападает на него. Нельзя требовать и отказа от права сопротивления насилию, попыткам лишения свободы, заключения в тюрьму и т. п. Словом, подчеркивает Гоббс, человеку в любом случае должна быть предоставлена "гарантия безопасности человеческой личности" (там же, 159), иначе теряет всякий смысл отречение или отказ от своих прав. Ведь мотивом и целью такого действия и служит стремление к миру и безопасности.

Взаимное перенесение прав осуществляется людьми в форме договора. "Договором называется действие двух или многих лиц, переносящих друг на друга свои права" (1, I, 314). В том случае, когда договор заключается по поводу того, что относится к будущему, он именуется соглашением. Соглашения могут заключаться людьми, как под влиянием страха, так и добровольно.

Понятно, что Го6бс отдаёт предпочтение последнему виду соглашений, а на первое место ставит добровольное соглашение людей относительно установления государства.

В "Левиафане" он упоминает девятнадцать естественных законов. Большинство из них носит характер требований или запретов: быть справедливым, милосердным, уступчивым, незлопамятным и в то же время не быть жестоким, мстительным, надменным, вероломным и т. д. (см. "Левиафан", ч. I, гл. XV).

Резюмируя все естественные законы, Гоббс сводит их к одному общему правилу: "не делай другому того, чего ты не желал бы, чтобы было сделано по отношению к. тебе" (1, II, 183). Перед нами то "золотое правило" нравственности, которое занимает видное место в истории этики и вошло в моральное сознание широких масс в форме различных поговорок. Гоббс прямо указывал на родство своего правила, выступающего как обобщение всех естественных законов, с евангельской формулой:

"поступай по отношению к другим так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе" (см.1, II. 157). Придавая столь большое значение данному моральному требованию и даже характеризуя его как "закон всех людей" (там же), Гоббс исходит из того, что это требование легко может быть понято и уяснено всеми людьми, даже необразованными и не отличающимися особым умом. К тому же это правило удачно сочетает в себе эгоистический принцип, импонирующий каждому человеку от природы, с ограничением эгоистических притязаний людей в их же собственных интересах. Попытка же Гоббса утвердить "золотое правило" в качестве универсального нравственного постулата, хотя и была абсолютно утопичной, объективно выражала демократическое по своей сущности представление о равноценности всех людей в нравственном отношении.

В характеристике естественных законов Гоббс целиком и полностью оставался на уровне метафизических воззрений. Морально-правовые требования, выраженные в естественных законах, объявлялись им вечными и неизменными: "...то, что они запрещают, никогда не может стать дозволенным; то, что они предписывают, никогда не станет недозволенным" (1 I, 337). К тому же Гоббс утверждал, что "естественный и моральный закон есть закон божественный" (там же, 341), имея в виду главным образом евангельские заповеди. Обращая внимание на это высказывание английского философа, свидетельствующее о непоследовательности его атеистических воззрений, надо подчеркнуть вместе с тем, что позиция Гоббса в данном вопросе была отнюдь не идентичной с позицией, которую занимали представители религиозно-идеалистической этики. Последние исходили из того, что мораль вообще немыслима без религии, так как имеет божественное происхождение, и что абсолютные и неизменные принципы нравственности не зависят, поэтому ни от человеческих соглашений, ни от воли правителей и законодателей. Согласно же Гоббсу, естественные законы, являющиеся законами нравственности, выступают как предписания, или повеления, разума. Они исходят, таким образом, из самой человеческой природы и являются божественными лишь в том смысле, что разум "дан каждому человеку богом как мерило его действий" (там же). Что же касается моральных установлений Священного писания, то они, хотя и объявлены людям самим богом, могут быть выведены, однако, и независимо от него "посредством умозаключений из понятия естественного закона" (там же), то есть опять-таки при помощи разума.

Это была совершенно иная точка зрения на происхождение и сущность нравственности, чем та, которой придерживались кембриджские платоники или религиозные философы. Провозглашая же вечность и неизменность естественных законов, Гоббс исходил из того, что "разум остается все тем же: не изменяются ни его цели, которыми остаются мир и самозащита; ни предписываемые им средства" (1, I, 338).

Этика Гоббса по существу освобождала мораль от религиозной санкции, подчиняла ее авторитету государственной власти. Только государство, подчёркивал философ, созданное в целях обеспечения мира и безопасности, в состоянии гарантировать соблюдение естественных законов, придавая им характер законов гражданских. Тем самым государство становится высшим судьей в вопросах нравственности: "Только в государстве существует всеобщий масштаб для измерения добродетелей и пороков" (1, I, 261). И таким масштабом могут служить, по Гоббсу, лишь законы, установленные государством. Гражданские законы по своему содержанию совпадают с естественными законами и отличаются от них только тем, что опираются на силу государственной власти.

Превращая естественные законы в гражданские, Гоббс фактически устранял регулятивную функцию нравственности, вернее, объявлял ее недействительной без опоры на государство. Тем самым на первое и решающее место выдвигалось право, "приказания государства", ибо только они и в состоянии реализовать те моральные требования, которые содержатся в естественных законах, придав последним принудительно-обязательный характер (1, II, 283). Лишение нравственности ее важнейшей функции -- регулятора общественной жизни -- утверждение, что таким регулятором моральные требования могут быть, лишь, поскольку они санкционируются государственной властью суживало сферу нравственности, обедняло ее содержание. Но с другой стороны, Гоббс лишал тем самым мораль не только всякого божественного ореола, но и того самодовлеющего и абсолютного характера, который приписывали ей религиозные философы и теологи.

Хотя Гоббс и заявлял, что естественный и гражданский законы совпадают по содержанию и имеют одинаковый объем, он все же не отождествлял их полностью. Естественные законы не нуждаются, по Гоббсу, ни в какой публикации и ни в каком прокламировании, ибо они суть предписания разума и даны людям от природы. Поэтому естественные законы принадлежат к неписаным законам, тогда как гражданские законы могут быть как писаными, так и неписанными. "Гражданский и естественный законы не различные виды, а различные части закона,--пояснял Гоббс,--из которых одна (писаная часть) называется гражданским, другая (неписаная)--естественным" (1, II, 283--284).

Большое внимание уделял Гоббс проблеме толкования законов. Толкованию подлежат, по его мнению, все законы, как писаные, так и неписаные. Толкование призвано выявить смысл закона, раскрыть мысль законодателя. Толкователем законов могут быть лишь представители верховной власти. Обычно в такой роли выступают судьи, которые должны уметь применить закон к тому или иному конкретному случаю. Качествами, которыми обладает хороший толкователь законов, являются: "ясное понимание основного естественного закона, называемого справедливостью"; "презрение к излишнему богатству и к чинам"; "способность отвлечься в своём суждении от всякой боязни, гнева, ненависти, любви и сострадания"; "способность терпеливо и внимательно выслушивать и запоминать, обдумывать и применять слышанное" (1. II, 297 - 298).

Обращение к "человеческой природе" с целью обоснования тех принципов, на которых должна основываться общественная жизнь, было типично для мыслителей нового времени. Политику и право, мораль и религию они пытались вывести из природы человека как такового, имея в виду сумму определенных свойств человеческой натуры, постоянных и неизменных ее проявлений и черт. Г. Гроций и Г. Чербери, Т. Гоббс и Б. Спиноза апеллировали к человеческой природе с тем, чтобы доказать правомерность и необходимость утверждения идей "естественной религии", "естественного права", "общественного договора" и т. п.

Общим для этих мыслителей был абстрактный и метафизический подход к человеку, к раскрытию его "природы". Человек рассматривался в отрыве от исторической действительности, от совокупности социальных факторов и отношений, господствовавших в данном обществе, как изолированный индивид. Однако в понятии "человеческая природа", при всей его абстрактности и метафизичности, получили вес же отражение определенные черты того исторического типа личности, который складывался в эпоху ранних буржуазных революций, эпоху первоначального накопления капитала. И надо признать, что Гоббсу в большей мере, чем другим мыслителям, удалось показать, что нарождающийся новый общественный строй создавал благоприятную почву для развития в людях эгоизма и индивидуализма, порождал атмосферу вражды и соперничества. В этом отношении Гоббс был, безусловно, ближе к истине, чем его современник голландский юрист и социолог Гуго Гроций, который считал, что людям от природы свойственно стремление к мирному общению с себе подобными и что человек отличается от животных именно этим своеобразным "инстинктом общежительности".

Гоббс со своей стороны впадает в другую крайность, утверждая, что человек является "более хищным и жестоким зверем, чем волки, медведи и змеи" (1, I, 234). Отрицательные моральные качества (жадность, зависть, честолюбие, тщеславие и другие проявления эгоизма) объявляются им извечными и неискоренимыми свойствами человека вообще.

Эти критические замечания в адрес Гоббсовой трактовки "человеческой природы", послужившей в свою очередь исходным пунктом его социологической системы, не умаляют, однако, заслуги английского мыслителя в том, что он одним из первых выступил против господствующих религиозно-идеалистических воззрений на человека и общество. Гоббс был в числе тех выдающихся философов нового времени, которые "стали рассматривать государство человеческими глазами и выводить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии" (12, I, 111). Это не означало, конечно, разрыва с идеалистическим пониманием политической жизни. Но, тем не менее, это был значительный шаг вперед то сравнению с государственно-правовыми и морально-этическими теориями, ориентирующимися на религию, на божественные установления и промысл.

И остается добавить, что, если бы, философы так же ясно понимали природу человеческих страстей и мотивов, как математики понимают природу количества и геометрических фигур, то, возможно, войн удалось бы избежать и установить прочный и длительный мир.

4.4 Учение о государстве

"Человек по природе--существо государственное". Это положение "Политики" Аристотеля было отвергнуто Гоббсом в первом же опубликованном сочинении. В своей книге "О гражданине", где впервые в систематической форме трактовались вопросы о происхождении и сущности государства. Гоббс пишет: прав не Аристотель, а Макиавелли, провозгласивший в своем "Государе", что человек не является по природе способным к общественной жизни (см. 1, I. 299). Ошибочное положение о том, что человек есть общественное животное, имеет своим источником, по мнению Гоббса, поверхностное рассмотрение человеческой природы. Когда гражданское общество уже установлено, когда государство давно существует, может показаться, замечает Гоббс, что люди не в состоянии жить вне общества, что ими движет прирожденная склонность к общественной жизни.

В действительности же первоначальное состояние людей, которое существовало до возникновения государства, было состоянием ожесточённой и всеобщей войны, постоянного соперничества, жестокой конкуренции. Люди находятся в состоянии общей неустойчивости, вместо собственности у них оказывается только "неопределенность" (см. 1, II, 266), и их "право" на обладание всем превращается в пустую видимость, потому что его невозможно реализовать. Это состояние войны всех против всех Гоббс отнюдь не случайно назвал естественным состоянием человеческого рода. Оно является таковым, потому что соответствует эгоистической природе человека, его животному естеству. Но люди обладают не только "животными страстями". У них есть также страсти, склоняющие их к миру: страх смерти, чувство самосохранения. Главное же состоит в том, что у людей есть "естественный разум", велением которого и выступает требование мира. Это требование--первый и основной естественный закон, который предписывает людям вступить в соглашение друг с другом с целью обеспечения безопасности. Людьми овладевает страх за свою жизнь (см. 1, I, 302), это побуждает их к размышлениям над средствами своего спасения, и они принимают решение перейти в "гражданское", т. е. общественное состояние - заключают общественный договор. Договор как процесс непрерывного осознания невыносимости их естественного состояния и необходимости учреждения состояния государственного.

Гоббсова теория общественного договора основана на следующей казуальной схеме: законы природы развивают у людей инстинкты самосохранения и эгоистические потребности, их жестокие столкновения ведут к тому, что людьми овладевает страх, а эмоция страха заставляет, наконец, принять разумное решение. Законы природы, по мнению Гоббса, продолжают действовать и в общественном состоянии, однако в модифицированном виде.

Рассмотрим подробнее механизм перехода к общественному состоянию. Люди заключают общественный договор не ради каких-то высоких идеальных побуждений, но ради своей выгоды. Людей склонили к общественной жизни многие горькие уроки прошлого и только в дальнейшем также и воспитание (см. 1, I, 299). Но появление этой склонности было определено характером "человеческой природы", а, в конечном счете, переход к социальности вытекает из законов природы вообще. Не какое-то чудесное повеление небес, а естественная необходимость вывела людей из тупика звериных отношений.

Итак, боязнь друг друга заставила людей создать общество, а значит государство и правительственную власть, и подчиниться своему же установлению. "Пламя страстей никогда не просветляет разума" (1, II, 212), но они смогли подтолкнуть его к поискам верного, мудрого решения. Естественная необходимость выразилась затем в принятии такого решения и в активном действии, завершившемся переходом к новому состоянию. Ответный "порыв" людей на диктат внешних обстоятельств привел к тому, что человек стал социальным существом. "Порыв" выразился сначала в активном процессе создания языка и речи как знаковых систем, а речь сделала затем возможным заключение договора. Таким образом, Гоббс подошел вплотную к выводу, что человек, сформировал сам себя, своей собственной деятельностью.

Этот тезис далеко ещё не имел у Гоббса историко-материалистического содержания. Он означал, что именно знаковая деятельность породила в человеке человеческое, и, следовательно, обмен информацией, а не труд, превратил первобытного человека в человека социального, цивилизованного. Совместный труд людей возникает, согласно позиции Гоббса, лишь позднее, под эгидой государственной власти. Эта концепция страдала значительной односторонностью и даже идеалистической предвзятостью: получалось, что разумная акция (обдумывание, совещание, сознательное решение) предваряла социальные процессы, определяла их. Человеческая мысль создала государство.

В этой же концепции Гоббса есть и другой момент: природный человек неизбежно отрицает свое бытие и через объективизацию своего решения делает себя иным, неприродным существом. Так складывается философия истории, в которой звучит мотив самоотчуждения человеческой сущности, перенесенный из истории познания в теорию формирования социальных установлений.

По мнению Гоббса, общественный договор был реальностью только в момент его заключения, когда люди договаривались о совместной передаче ими своей свободы государству, т. е. правительству. Здесь обращает на себя внимание, во-первых, полное отождествление понятий "общество", "государство" и "правительство" (см. 1, I, 345), так что Гоббс не допускает и мысли о каком-либо догосударственном, но социальном состоянии. Во-вторых, преобразование свободы в процессе её отчуждения: из анархии, становящейся все более тягостной людям, она трансформируется в самостоятельность действий государственного механизма, а самостоятельный природный человек отчуждает себя в "подданного", подчиненного правителю. Между свободой естественного состояния и регламентацией состояния общественного лежит очень кратковременное состояние перехода, "скачка", если употребить диалектический термин, из первого - во второе. В ситуации перехода от природы к обществу люди пользуются свободой принятия коллективного решения, которой они не имели прежде и которую они утратят сразу же, как только это решение будет ими принято. Только в этой мимолетной ситуации "толпа" людей конституируется в единое общество для того, чтобы, передав власть правительству, распасться на множество подчиненных подданных, снова утративших непосредственные связи друг с другом (см. 1, I, 358).

Итак, гарантией безопасности может быть только такая общая власть, которая объединяет и сплачивает множество людей, которая обладает реальной силой, чтобы защитить людей от внешних врагов и от несправедливостей, чинимых друг другу. Короче говоря, чтобы люди жили в мире, чтобы они могли заниматься мирным трудом, необходима абсолютная власть государства -- "того великого Левиафана... которому мы... обязаны своим миром и своей защитой" "(1, II, 196).

Эта власть земного, а не небесного происхождения. Она возникла не по божественному установлению, а в результате общественного договора, добровольного соглашения людей. В этом случае "граждане по собственному решению подчиняют себя господству одного человека или собрания людей, наделяемых верховной властью" (там же, 346).

В сосредоточении власти в руках одного человека или же собрания людей Гоббс и усматривал сущность государства. Развернутое же определение последнего, содержащееся в "Левиафане", гласит: "государство есть единое лицо (one person), ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты" (1, II. 197).

В этом определении следует обратить внимание на три момента:

1. Государство есть единое лицо. "Тот, кто является носителем этого лица, называется сувереном, и о нем говорят, что он обладает верховной властью, а всякий другой является его подданным" (1, II, 197). Это не означает, что во главе государства должен обязательно стоять один человек. Суверенная власть может принадлежать и "собранию людей", действующих как "Великая личность". Но в обоих случаях власть государства едина и нераздельна, она сводит волю всех граждан "в единую волю".


Подобные документы

  • Основные тенденции философии Нового Времени. Биография Томаса Гоббса, вклад в материалистическую психологию, обзор работ. Философская система, предмет и метод, учение о человеке, натуралистическая теория как следствие механистической концепции человека.

    реферат [41,3 K], добавлен 27.03.2011

  • Т. Гоббс как крупнейший английский материалист XVII века. Философская система политики Т. Гоббса. Характеристика основных идей политической философии Гоббса. Роль, функции и специфика философии. Учение о методе у Гоббса. Основные черты политики философа.

    контрольная работа [19,4 K], добавлен 28.09.2010

  • Исторический очерк учений Т. Гоббса, его политико-правовые идеи. Биография Дж. Локка - классика раннебуржуазного либерализма. Его учение о государстве и праве. Сходства и отличия в трактовании основных идей и правовых теорий Т. Гоббса и Дж. Локка.

    контрольная работа [30,4 K], добавлен 13.03.2014

  • Знакомство с биографией Т. Гоббса, анализ философских положений. Характеристика трудов английского философа-материалиста: "О гражданине", "О теле", "О Человеке". Существенная часть системы Т. Гоббса как отрицание существования бестелесных духов или душ.

    презентация [2,7 M], добавлен 11.07.2016

  • Категория "свобода" как одна из ключевых идей европейской философии. Анализ этого феномена у Томаса Гоббса, осознание его сути Лео Штраусом. Методология Квентина Скиннера и ее применение к исследованию понятия "свободы" в концепции Томаса Гоббса.

    реферат [25,2 K], добавлен 08.01.2017

  • Во всей мировой истории развития философской мысли никогда и никто не обходил один из фундаментальных разделов в системе философии, каковыми является теория познания. Без рассмотрения теории познания немыслима ни одна философская система. Виды познания.

    реферат [14,7 K], добавлен 05.01.2009

  • Англійський філософ-матеріаліст Томас Гоббс, його погляди на державу, захист теорії суспільного договору. Погляди Т. Гоббса на право та законодавство, тенденція до раціоналізації державного механізму, політичної влади. Уявлення Гоббса про природу людини.

    реферат [22,0 K], добавлен 28.10.2010

  • Кант и Гегель о сущности Просвещения, рационализм как характерная его черта. Методология мышления Локка. Рефлексия в качестве объекта познания. Экспериментальное естествознание Бэкона. Метафизичность материализма Гоббса. Метод научного познания Декарта.

    контрольная работа [21,3 K], добавлен 01.12.2009

  • Изучение проблемы метода познания. Деятельность представителей материалистического и идеалистического эмпиризма - Гоббса, Беркли и Юма. Характерные черты рационализма философии Нового времени. Содержание учения о субстанции Спинозы, Локка и Лейбница.

    реферат [104,8 K], добавлен 21.11.2010

  • Виды заблуждений на пути познания. Метафизический способ мышления естествоиспытателей в философии. Бэконовская индукция как средство познания природы. Теория познания Гоббса, синтезирующая функция дедукции. Принцип материалистического сенсуализма Локка.

    реферат [41,0 K], добавлен 12.09.2009

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.