Онтологическая истинность феномена человеческой духовности

Особое место в духовном облике такого человека занимает мораль. Но в дилемме мораль или свобода Ницше выбрал свободу, предположив, что традиционная мораль цивилизации, предписывающая людям сострадание к больным и несчастным и запрещающая их притеснять, основана на несвободе. Ницше за свободу от морали, но во имя морали. Он против морали, прикрывающей духовную нищету и коллективизм. Он за свободную мораль индивида, физически и нравственно здорового, волевого, устремленного в будущее. Подобно Руссо, Ницше против цивилизации, за возврат к природе, но не против культуры, а во имя ее спасения.

Духовность «ницшеанского» «сверхчеловека», безусловно, очевидна, хотя и не всеми признается. Феномен человеческой духовности, по Ницше, воплощает в себе духовность людей, которые «сегодня» «не могут» и «не умеют» жить в современном им несовершенном обществе, рамки которого они не приемлют. Причем «несовершенство» внешнего мира толкает их к активной и, прежде всего, разрушающей (и только потом, возможно, созидающей) деятельности. Истинность духовности «ницшеанского» «сверхчеловека» выражается в активном действии «от противного», то есть в противоположном направлении закономерностям развития современного им общества.

На фоне подобного типа феномена духовности человека рельефнее и четче проясняются характеристики типа личностной духовности, описанного А. Камю. В центре его философской доктрины - человек «аристократ духа», выдающийся и неординарный, личность «сильная духом», активная и «бунтующая», индивид, который не в состоянии «спокойно смотреть, как другие подвергаются оскорблениям» Камю, А. Бунтующий человек [Текст]: Философия. Политика. Искусство. / Альбер Камю. - М.: Политиздат, 1990. - C. 71.. Подобные личности формируют свою духовность, говоря словами философа, в самой «гуще общества», антиценностном для них, «которое они отрицали и которое их отвергло» Там же. С. 130. . В тоже время мир признанный высшей ценностью побуждает действовать человека, а в силу его несовершенства - бунтовать, активно выражать несогласие со всеми и неприятие всего. «Нет, наверное, иного покоя для художника, считает он, - чем тот, что таится в самом сердце битвы» Там же. C 376..

Именно этот тип духовности для Камю - тип истинной духовности, в онтологических основаниях которой лежит признание ценности мира, но мира чрезвычайно «простого», примитивного, наполненного массами порабощенных и безмолвных индивидов - собратьев «аристократов духа». На этих безмолвных и собратьев «простирается» любовь людей «сильных духом» См.: Там же. С. 249.. Однако при выяснении ценностной меры мира, определяющей собой проблему смысла жизни и имеющей значительные последствия для существования человека, такой дух выбирает между «созерцанием» и «действием». Понятно, что в данной интерпретации феномена человеческой духовности ее онтологическое основание - дух человека часто рассматривается с позиции «романтического духа», описанного у самого Камю, как духа упоенного своей болью, «застывшего» в своей гордыне, облаченного в «траур», «оскорбленного» и существующего лишь при условии, что не найдется лекарств против этой боли См.: Там же. С. 156.. Но в, действительности, бунтующий (революционный) дух становиться на защиту той стороны духовной сущности человека, которая не хочет смиряться с бессмыслицей и абсурдностью жизни См.: Там же. С. 199., а стремится к жизни, достойной человека, к жизни здесь, теперь и сейчас. Вопрос о смысле жизни, по мнению Камю, самый неотложный из всех вопросов Камю, А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде. [Текст] / Альбер Камю // Сумерки богов / сост. и общ. ред. А.А. Яковлева. - М.: Политиздат. 1989. - С. 223..

Проблема смысла человеческой жизни преломляется у Камю в проблему ясного видения всего существующего. Для него одна забота - сделать человека верным себе, своей жизни, своей судьбе. Поиск смысла жизни человеком представляет собой поиск того, что содержит в себе основные ценности и идеалы: красоту, добро, истину, справедливость, свободу. Сама установка человека на решение болезненных для него смысложизненных вопросов, созвучных известным кантовским вопросам, показывает, что в человеке просыпается что-то глубинное, неповторимое, экзистенциальное. Он мечется, он ищет себя. В нем пробуждается понимание собственного «Я-эго» и он начинает осмысливать значимость своей жизни. Осознанность жизни, по Камю, определяет ее прелесть. Ведь непонимание человеком исходных оснований и посылок жизни приводит его к тому, что он оказывается не в силах надлежащим образом постичь всю сложность и многогранность собственного существования. А это означает, что человека постоянно будет преследовать душевная боль и разочарование в его жизни. Разум, утверждает Камю, важен и нужен, но если он не будет основываться и развиваться в сфере прекрасного, не научится видеть красоту и слушать ее сокровенные тайны, он может повернуться против человека и убить его. По мнению Камю, не разум сам по себе являет духовный мир человека, а лишь разум, одухотворенный чувственным постижением объективной реальности, наполняет человеческую жизнь новым содержанием, делает ее полноценной и нужной людям. Такие составляющие феномена человеческой духовности, как красота, добро, истина, справедливость, свобода составляют духовную основу, опору и цель жизнедеятельности человека. Смысл феномена человеческой духовности здесь коренится в самом человеке. Истинность духовности определяется отношением человека к миру, к другим людям, к прекрасному.

К. Маркс и Ф. Энгельс, исследуя феномен духовности, обратили внимание на ту мысль, что «вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом» Маркс, К. Экономическо-философские рукописи 1844 года [Текст] / Карл Маркс, Фридрих Энгельс // Соч. - 2-е изд. - Т. 42. - С. 126.. Для человека как духовно-практического существа реальность природы приобретает чувственный, наглядный характер. Причем, человек становится для другого «Я» бытием природы, а сама природа наглядно становится для него бытием человека. Отсюда, и для Маркса, и для выдающихся немецких идеалистов (Фихте, Гегеля) главным критерием духовности человека становится самосознание. Именно самосознание позволяет исследовать «ток», который течет от естествознания к социальным отношениям.

XX век показал, что мир вовсе не является сугубо рационалистической системой. Прогресс науки привёл не только к достижениям, но и к появлению ее последствий. Наука сделала человека, с одной стороны, могущественным, но с другой стороны, нивелировала его, усреднила, сделала одиноким, отчаявшимся, беспомощным и бунтующим. Это привело к новым поискам основ бытия человека и постижения феномена человеческой духовности и ее истинности.

Значительную роль в этом отношении сыграло творчество А. Бергсона, К. Юнга, К. Леви-Строса и В. Франкла, рассмотревших духовность на уровне подсознательном и бессознательном.

Для А. Бергсона духовное существует не только на уровне рефлексии, но и как бессознательное («дух без памяти»), оно материализуется в актуальном восприятии, накапливая и организуя тотальность опыта, и таким образом становится настоящим и действующим. Феномен человеческой духовности, по Бергсону, - это духовность личности активной, находящейся в постоянном напряжении духовной деятельности и обеспечивающей равновесие между «внутренней жизнью» духа и обязательным состоянием его реализации. Интенсивная жизнь духа создает высокую степень развития духовных потенций индивида. «Бергсонов» тип духовности выражает готовность к личностной самореализации в любой социальной обстановке, используя для этого аккумулированный опыт и понимание реального положения вещей. Нормальное» состояние духовности - это неослабеваемое «внимание к жизни» Бергсон, А. Собрание соч: в 4 т. [Текст] / Анри Бергсон. - М.: Московский клуб, 1992. - Т.1. - С. 269.. Истинность подобной духовности человека выражается в поддержке и активизации его внимания и обращенности к жизни и далее готовности к личностной самореализации в любых обстоятельствах жизни Там же. С. 163.

Проблема бессознательного и его влияния на духовность человека получает свое дальнейшее развитие в творчестве известного философа, антрополога, этнографа и культуролога К. Леви-Строса. В его концепции, сформировавшейся под воздействием семиотики, лингвистики, математики и кибернетики, важное место занимает бессознательное, которое и составляет основу духовности. Но в отличие от Юнга для Леви-Строса бессознательное - скрытый механизм знаковых систем. Дело в том, что на сознательном уровне человек манипулирует знаками, строя из них фразы, тексты, но это он делает, подчиняясь определенным правилам, которые выработаны коллективно и стихийно и о которых обычно многие не догадываются. Эти правила - элементы структуры языка. Но точно такие же элементы структуры должны существовать, считает Леви-Строс, во всех сферах духовной культуры человеческого сообщества: в области искусства, права, религии и так далее. Эти структурные элементы проявляются в индивидуальной жизни. «В таком выражении, по мнению Леви-Строса, и состоит бессознательная деятельность человеческого духа» Леви-Строс, К. Структурная антропология [Текст] / Клод Леви-Строс. - М.: Наука, 1985. - С. 65..

Для понимания Леви-Стросом феномена человеческой духовности важным представляется также его мысль о единстве внешнего и внутреннего. Внешнее - это те символы, которыми человек оперирует. Внутреннее - это бессознательная структура разума и духовного мира человека. Внутреннее не меняется в человеке, а что касается внешнего, то здесь все наоборот. В результате происходящих изменений в эмпирической реальности нарушается связь внешнего и внутреннего в человеке, деформируется внутреннее. Поэтому, в сущности, драма самого человека - это все драмы культуры. Современный человек нуждается в ремонте, в восстановлении своего единства и целостности, - считает Леви-Строс. Для этого необходимо вернуться к опыту первобытного человека, исключив забвение природы. Ведь бессознательное человеческого духа дано людям природой.

На бессознательное, как одного из компонентов онтологических оснований феномена человеческой духовности, являющейся основной характеристикой человека и выступающей его конституирующей особенностью, обращает внимание В. Франкл. По его мнению, истинна та духовность, которая «покоиться в бессознательном», «в отсутствии рефлексивного самосознания» Франкл, В. Человек в поисках смысла [Текст] / В. Франкл. - М.: Прогресс, 1990. - С. 96. . «Соприсутствие» духовности иному сущему, по мнению Франкла, проявляется в любви, которая есть «отдача себя другу без остатка» Там же. С. 95.. Однако, такая личностная духовность прежде чем реализовывать себя должна быть «насыщена» немалым духовным потенциалом. Иначе, может возникнуть ситуация, когда потребность реализовать себя придет в противоречие с недостаточным для данной конкретной ситуации уровнем развития духовных потенций личности. Поэтому подобный тип личностной духовности неустойчив и во многом зависит от духовной атмосферы ближайшего социального окружения. В. Франкл рассматривает человека как духовное существо и считает, что он должен иметь мужество духовно жить и ему надо об этом напомнить Там же. С. 105..

Таким образом, краткий анализ эволюции взглядов на истинность человеческой духовности в философии Возрождения и Нового времени, позволяет сделать следующие выводы:

- философская мысль Возрождения сделала акцент на духовности как любви, отличной, в принципе, от нерационального порыва. Духовность есть героическая страсть, окрыляющая человека в его стремлении к познанию тайн природы и противостоящая страху смерти;

- созерцание красоты способствует возникновению и развитию духовности, которая ведет людей к добру и духу благожелательности;

- анализ сочинений И. Канта приводит к пониманию духовности не как чувства, то есть не как удовольствия от сознания совершенства других людей и не как просто симпатии. Духовность призвана мыслиться как принцип благоволения, имеющий своим следствием благодеяние;

- духовность есть способность субъекта обретать себя, а тем самым начало своей самостоятельности. Реконструкция взглядов Гегеля на проблему духовности, как раз приводит нас к данному выводу;

- К. Маркс и Ф. Энгельс, которые исследовали творческий дух немецкой классической философии, развили ту мысль, что человеческая духовность есть порождение человека человеческим трудом. Человечность труда, в котором становится действительность и самосознание, выступает главным критерием и в то же время предпосылкой развития человеческой духовности и ее онтологической истинности.

1.3 Проблема истинности человеческой духовности в русской религиозно-философской мысли

Рассмотрение проблемы онтологической истинности феномена человеческой духовности в культурной традиции Западной Европы не исчерпывает всего ее содержание. Мы считаем необходимым с целью более глубокого и детального рассмотрения истинности феномена человеческой духовности, ее онтологических и аксиологических оснований, основных особенностей и механизмов функционирования обратиться к отечественной философской традиции. Можно с уверенностью сказать, что ни одна национальная философия не уделяла данной теме столько внимания, как русская религиозно-философская мысль. Что касается русской философии, то она, по мнению А.Ф. Лосева, никогда не занималась чем-либо другим, помимо души, личности и внутреннего «подвига» Лосев, А.Ф. Русская философия [Текст] / А.Ф. Лосев // Век ХХ и мир, 1988. - № 3. - С. 40.. Очевидно, что тема духовности пронизывает все оригинальные философские и литературные памятники русской культуры различных эпох. Общепризнанно, что духовность в ее онтологически-сущностной данности, семантических и феноменологических проявлениях была тем внутренним стержнем, пронизывающим и цементирующим философские воззрения и творчества Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, И.А. Ильина, В.В. Розанова, В.С. Соловьёва, С.Л. Франка, П.А. Флоренского, Г.Г. Шпета, П.Д. Юркевича. Выдающиеся русские философы, постигая духовность не столько рациональным, сколько интуитивным, эзотерическим, мистико-художественным дискурсом, эксплицировали ее главным образом как основную характеристику и содержание человека, как способ и пространство его существования, как высшее достижение человеческой души и основу человеческого бытия. Они исследовали ее как некий особый мир, своеобразную реальность, которая в своей глубине связана с божественным космическим бытием. Духовность ими раскрывалась в самых разнообразных формах и областях своего действия: философской, теологической, этической, культурологической, эстетической. При ее рассмотрении предпочтение отдавалось онтологической, антропологической и морально-этической проблематике. Основой для обсуждения понятия духовности в трудах русских философов начала ХХ века явилось христианское мировоззрение. Доминирующим оказывается религиозно-идеалистическая трактовка духовного начала, в силу чего дух рассматривается «как бы дуновенье Божье», как «божественное начало в человеке», «божественный элемент в человеке» См.: Бердяев, Н.А. Дух и реальность: Основы богочеловеческой духовности. Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. - С. 10, 25, 35.. Природа человека, смысл его жизни, весь его внутренний мир и полноценность бытия человека целиком связывались с «жизнью духа». По С.Л. Франку, человек духовный осуществляет Божий замысел о себе. Истинность феномена человеческой духовности определялась степенью величия человеческого духа в его онтологически данном ему стремлении преодолеть конечность бытия и достичь глубин идеальных сущностей, благодаря которым постигается область Божественного духа или совокупного духовного бытия мира. Духовность достаточно скрытным образом пребывает внутри философского дискурса русских (отечественных) мыслителей и она не в состоянии найти своего оформления в логической строгости научных понятий. Действительность нельзя исчерпать логической схемой. Существует нечто, что не поддается логическому конституированию.

Нельзя не отметить, что проблема духовности в отечественной философии в отличие от культуры западной философской мысли была представлена не стройной системой строгих по логике взглядов и категорий. Она рассматривалась преимущественно «художественно», образно. В центре духовных исканий русских мыслителей всегда были проблемы смысла человеческой жизни, жертвенного служения ближнему, любви, сострадания, милосердия. Отечественная философская мысль постоянно «подпитывалась» примерами «высокой» Веры, Подвига и Жертвы, примерами достигнутого уровня развития духовных потенций личности. Такое положение вещей раскрывало онтологическую природу ее сущности и обеспечивало реалистичное и исторически конкретное рассмотрение.

Обратимся к пониманию онтологической истинности феномена человеческой духовности в трудах русских религиозных философов. Явное видение духовности человека в ее онтологически возможной данности и возможности реального существования различных видов и типов в зависимости от специфики бесконечного содержания личностного духа, мы находим в философском наследии выдающегося русского философа В.С. Соловьёва.

В сочинениях мыслителя представлен основательный анализ проблемы того, что сохранено в глубине человеческого существа, того, что свидетельствует о себе в качестве высшего человеческого достоинства и онтологической истинности человека, то есть феномена человеческой духовности, ее сущности и онтологических оснований. В работе «Оправдание добра», определяя духовность как «стыд, милосердие, благоговение перед добром», B.C. Соловьёв пишет: «Стыдясь быть только животным, человек тем самым показывает, что он не есть только животное, а еще нечто другое, и притом высшее (ибо со стороны низшего или равного стыд не имел бы смысла) Соловьев, В.С. Оправдание добра. Нравственная философия [Текст] / В.С. Соловьев // Сочинения в 2-х т. / - М., 1990. - Т. 1. - С. 139..

Говоря об онтологической истинности феномена человеческой духовности нельзя не отметить, что в основу своего труда по практической этике - «Духовные основы жизни», В.С. Соловьев положил не мистические учения, не гуманитарные принципы, а часть Нагорной Проповеди Иисуса Христа - молитву Господню: «Отче наш». Другими словами, для философа В.С. Соловьева практическим путем выражения истинной духовности, выражающейся в благочестии, богобоязненности и внутреннего добровольного подчинения сверхчеловеческому началу, является именно молитва, как личное и прямое общение с Богом. «Человек должен не только верить в Бога или думать о Боге, но жить по-Божьи» Марцинковский, В.Ф. Соловьев и Евангелие [Текст] / В.Ф. Марцинковский. - К.: Свет на Востоке, 2000. - С. 22.. В этой богобоязненной, благочестивой жизни «хождения перед Богом» и пребывания в вере состоит истинная духовность, которая может параллельно выражаться и в сверхъестественных духовных проявлениях. «Христиане всех эпох испытывали нечто общее им всем: дух набожности и милосердия, осенявший всех на кого нисходила благодать, - то особое внутреннее состояние, которое характеризуется любовью и смирением, безграничным доверием к Богу, строгостью к себе, снисходительностью к другим» Джеймс, У. Многообразие религиозного опыта. [Текст] [Пер. с англ.] / У. Джеймс. - М.: Наука, 1993. - С. 205..

В метафизике всеединства В.С. Соловьева феномен человеческой духовности многогранно определен, но для нас интересен не столько его философско-исторический и этический смысл, что, безусловно, само по себе интересно, сколько онтологически истинный. Мыслитель указывает на духовность как на категорию объемлющую психо-физиологическое существование человека. Причем истинная сущность духовности в действительности выражается в приоритете высшего духовного начала над природным, состоящим в том, «чтобы осуществить во всем нашем бытии разумную идею добра» Соловьев, В.С. Оправдание добра. Нравственная философия [Текст] / В.С. Соловьев // Сочинения в 2-х т. / сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и А.В. Гулыги. - М.: Мысль, 1988. - Т.1. - С. 140.. К тому же ««Плоть есть бытие, не владеющее собою, всецело обращенное наружу … расплывающееся во внешности и кончающее реальным распадением; в противоположность этому дух есть бытие по внутренним определениям, вошедшее в себя, самообладающее и действующее наружу собственною свою силой, не переходя во внешность, не теряясь и не разрешаясь в ней» Там же. С. 142-143.. Таким образом, духовность по Соловьеву это не уход «в пустыню», это не самоцельное уничтожение тела и души (часто доходящего до юродства, воспеваемого некоторыми ревнителями), а подчинение тела, воли, разума и эмоций духу, как высшей инстанции конституции человека, подчиненному, в свою очередь, Святому Духу. «… подчиняй плоть духу, насколько это нужно для его достоинства и независимости. Имея окончательною, уповаемою целью быть полным господином физических сил своей и общей природы, ближайшею, обязательною своей целью ставь: не быть, по крайней мере, закабаленным слугой бунтующей материи, или хаоса» Там же. С. 142.. Власть «духа» над «плотью» делает человека более свободным в выборе добра и дает больше возможностей для реализации «должного» и «желанного», тогда как человек, находящийся во власти животных инстинктов, имеет гораздо меньшую свободу для этого выбора и меньше возможностей для реализации «должного» и «желанного». Человек может иметь формальную внешнюю свободу деятельности, но, будучи рабом собственной животной природы, он и внешнюю свободу самодеятельности обратит во зло. «Человек, - пишет В.С. Соловьев, - должен укреплять дух и подчинять ему плоть не потому, чтобы в этом была цель его жизни, а потому, что, только освободившись от рабства слепым и злым материальным влечениям, может человек служить как следует правде и добру и достигнуть своего положительного совершенства» Там же. С. 153.. И здесь онтологически истинный смысл духовности человека заключается в цельности: «ложная духовность, - отмечает В.С. Соловьев, - есть отрицание плоти, истинная духовность есть ее перерождение, спасение, воскресение Соловьев, В.С. Смысл любви [Текст] / В.С. Соловьев // Сочинения в 2-х т. / сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и А.В. Гулыги. М.: Мысль, 1988. - Т.2. - С. 529.. Русская религиозная философия обращена по своему замыслу к «сердцу» человека, к его духовной, нравственной сущности. Сладость «сердца» и любви -- основа и начало всему сущему. Духовность, как начало всему, есть сила, охватывающая макрокосм, микрокосм и мир культурной символики.

С точки зрения принципа всеединства, человеческая духовность есть сложное системное образование, интегрирующее в себе такие добродетели или грани человеческого духа, как самосознание, мораль, понимание смысла жизни, свобода, творчество, любовь, трансцендентность и др. Онтологическая истинность духовности, безусловно, определяется входящими в нее компонентами (в том числе и компонентами красоты). Истинность духовности выражается ее интегральным, целостным характером. Пытаясь определить содержание духовности, В.С. Соловьев приходит к выводу, что ни один из этих компонентов, взятый в отдельности, не представляет ее целостности. «Благоговение, сострадание, самообладание (аскеза) - таковы нравственные черты нормального, духовно-здорового человека. Эти три добродетели неотделимы друг от друга, они дополняют одна другую и лишь в своей совокупности образуют нормальный нравственный характер. Взятые отдельно, они приводят к нездоровой односторонности. Так, благочестие без любви и аскезы - это ложная, нездоровая лжедуховность, ханжество; не святость, а святошество, пустосвятство. Любовь к человеку без любви к Богу вырождается в односторонний гуманизм, в человекоугодничество, в человекобожество (обожание - не обожение! - человека). Аскеза без любви и смирения, умерщвление плоти без любви к Богу и человеку создает тип, который Соловьев называет «святой сатана» Марцинковский, В.Ф. Соловьев и Евангелие [Текст] / В.Ф. Марцинковский. - К.: Свет на Востоке, 2000. - С.16 .

В тоже время содержательная специфика каждой грани человеческого духа определяет и конкретизирует истинную реальность существования человеческой духовности в ее множественности форм, разнообразии видов и типов. Более того, эти «духовные силы, способности имеют значение только как способы внешнего выражения … как способы или средства осуществления … содержания духа» Соловьев, В.С. Соч.: В 2 т. - М., 1989. - Т.2. - С. 30.. В.С. Соловьев, таким образом, подходит к «пределам» существования духа «для себя». Принцип развития личностного духа здесь является безусловным. Дух человека, пишет В. Соловьев: «должен быть занят не собою, а своим безусловным будущим содержанием» Соловьев, В.С. Форма разумности и разум истины [Текст] / В.С. Соловьев // Сочинения в 2-х т. / сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и А.В. Гулыги. - М.: Мысль, 1988. - Т.1. - С. 830.. По Соловьеву истинна та духовность, которая в своей конструктивной духовной мощности гармонично сбалансированных в ней онтологических компонентов представляет собой реализацию духовных потенций человека. Отсюда духовность в своей онтологически истинной данности предстает как гармоничное и сбалансированное развитие в человеке его составляющих, когда «и ваш дух и душа и тело во всей целости» (1Фе. 5.23).

Онтологическая самобытность человеческой духовности в факте ее реального существования (функционирования) обнаруживается в «философии сердца» П.Д. Юркевича. «Сердце есть средоточие душевной и духовной жизни человека» Юркевич, П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия [Текст] / П.Д. Юркевич // Соловьев В.С. Философские произведения. - М.: Правда, 1990. - С. 69.. В сердце как центр «внутреннего человека» П.Д. Юркевич помещает такие интенции духа как воля, желание, душевные чувства, страсти и волнения, совесть и стыд, доброта и моральный долг, любовь и вера, познание и понимание. Здесь нельзя не привести мнение Н.А. Бердяева, утверждающего, что «Дух … на Земле … выразим не в объективных структурах, а в свободе, справедливости, любви, творчестве, в интуитивном познании, не в объективности, а в экзистенциальной субъективности» Бердяев, Н.А. Философия свободного духа [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: Республика, 1994. - С. 456.. В религиозном экзистенциализме при рассмотрении личности в качестве признаков духа указываются: разум, чувство долга, совесть, милосердие, добротолюбие, стыд, справедливость, любовь, сердечность, раскаяние и др. Поэтому П.Д. Юркевич совершенно справедливо полагал неверным сведение духовности к мышлению или к предметному дискурсу. Мир «…существует и открывается первее всего, - пишет он, - для глубокого сердца и отсюда уже для понимания мышления» См.: Юркевич, П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия [Текст] / П.Д. Юркевич // Соловьев В.С. Философские произведения. - М.: Правда, 1990. - С. 82.. К тому же одна из «тайн», раскрывающих истинность духовности заключается в том, что человеку обычно трудно говорить о ней. Он не может без внутреннего трепета углубляться в проблему любви, красоты и других предикатов, составляющих существо духовности. Гораздо легче говорить о таких рациональных предпосылках духовности, как «стремление к познанию мира и своего места в мире», «поиск смысла жизни» и т.п. Если следовать логике С.Л. Франка, то те предметы, о которых человек не стыдится говорить открыто, не представляют собой его подлинное существо. Иными словами, онтологическая истинность феномена человеческой духовности состоит в дополнении мира человека, состоящего, прежде всего, из определенных внутренних состояний, характеризующих духовность, объективным миром и миром познания. Истинна та духовность, которая может быть обнаружена и реализована только на основе единства постижения свободы, знания и любви, единства иррационального и рационального. Причем полнота онтологической истинности духовности человека требует, чтобы все элементы ее существования соответствовали всем элементам ее сущности. Онтологическая истинность духовности требует всесторонности и полноты учета всех элементов в сумме и в целом. Это положение П.Д. Юркевича разделялось многими русскими философами, в том числе, и Н.А. Бердяевым.

Идея всеобщности (тотальности) духовного, постоянно собой репрезентирующая в актах экзистенциального мира истинность феномена человеческой духовности, составляет один из центральных пунктов в работах русских религиозных философов серебряного века. Так В.В. Зеньковский пишет, что «начало духовности в человеке не есть некая особая и обособленная жизнь, а есть творческая сила, энтелехийно пронизывающая собой всю жизнь человека (и души и тела) и определяющая новое качество жизни» Зеньковский, В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии [Текст] / В.В. Зеньковский; отв. ред. и сост. П.В. Алексеев. - М.: Школа-Пресс, 1996. - С. 50.. Н.А. Бердяев вслед за В.С. Соловьевым подчеркивает, что духовность совсем не противополагается душе и телу, но что она овладевает ими и преображает их, содействует духовной освобожденности и возвышению. ««Духовность», - пишет Н.А. Бердяев, - не противоположна «телу» или «материальному», а означает его преображение, достижение высшей качественности целостного человека, реализацию личности. Личность реализуется через победу духа над хаотическими душевными и телесными элементами» Бердяев, Н.А. Дух и реальность: Основы богочеловеческой духовности. Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. - С. 42..

Апологизируя включенности природной жизни в духовность, Н.А. Бердяев указывает, что духовная жизнь не является реальностью, существующей параллельно действительности физической и психической, но что она «вбирает в себя всю действительность», так как «дух совсем не противоположен плоти, плоть есть воплощение и символ духа». Сама материя есть лишь символизация внутренних состояний духовного мира, его вражды и раздельности, а не субстанция, существующая сама в себе. Не спиритуализм и не отвлеченную духовность, писал Н.А. Бердяева, мы утверждаем, а символизм и конкретную духовность. И в этой непосредственной конкретизации внутреннего высшего в материальном и действительном проявляется истинность феномена человеческой духовности.

Духовность в своей онтологической экспликации и истинности есть та сила, идущая из глубины человека - его глубинного «Я», несущая в себе освобождение, преображение, красоту и человечность. Причем дух, как субстанция духовности и Божественное начало в человеке, аксиологически наполнен и функционально аксиологичен. Дух - это истина, красота, добро, смысл и свобода. При этом он принадлежит личности и раскрывается в ней. С помощью духа происходит преодоление животной, дикой, варварской природы человека, подлинно возрастает и аксиологически наполняется его сознание, осуществляется духовное пробуждение человека, являющееся движением к подлинному бытию. Духовность выступает как демаркационная линия между царством животных и обществом. В таком своем истинном данном ей качестве духовность, образует и поддерживает личность в человеке, помогает удержаться от отчаяния, дает определенную независимость от мира (социума), помогает обрести смысл жизни и высокоразвитое чувство моральной ответственности. Красота как критерий духовности и ее онтологической истинности, «спасает» мир, но, отнюдь, не сама по себе, а посредством «сердца» и любви. Поначалу «сердце» обретает способность к видению красоты, а уже потом красота воспломеняет «сердце», которое спасает мир любви.

Вместе с тем, несмотря на то, что духовность человека всегда субъективна, то есть смысловое содержание данного феномена кроется в тайнах организации духа человека, а не в социальной детерминированности, действие ее проявляется непосредственно в прорыве в социальную жизнь (по Бердяеву «дух индивидуализирует»). Дух, утверждает Н.А. Бердяев, выражает себя «социально». По утверждению философа «социальный вопрос есть вопрос человечности» Бердяев, Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого [Текст] / Н.А. Бердяев // О назначении человека. - М.: Республика, 1993. - С. 319.. Поэтому, по Н.А. Бердяеву, истинна та духовность, которая прорывается в объективированный мир, делая его лучше и краше См.: Там же. С.52..

К тому же реализация духовности или духовное освобождение, считает Бердяев, должно сопровождаться переходом к конкретности, а не к абстракции. Духовности отвлеченной, которую он характеризует как очень несовершенную форму духовности, отвлеченной от жизни мира природного, философ противопоставляет духовность конкретную, преображающую и просветляющую жизнь мира.

Данная мысль философа указывает на то, что духовность, взятая в ее онтологически истинном факте реального существования, - это не «уход» в «поднебесные сферы» чистых идей и не изоляция в «башне из слоновой кости», это не означает «отвращения от множественного, от индивидуального в мире» Там же. С. 324.. «Духовность, отворачивающаяся от множественного мира, как, например, некоторая форма духовности Индии, Плотина, монашеской аскезы, не может быть признана истинной, поскольку она противоречит богочеловеческому характеру христианства и завету Христа о любви к ближнему. Христианская духовность есть не только восхождение, но и нисхождение, и только такая духовность человечна» Там же. С.323. . Миссия истинной духовности - придание духовной сущности окружающему миру, одухотворение реального мира вещей через любовь к нему, личное творчество и свободу. Одухотворение мира - это «снятие» его чуждости и «инаковости» человеку, обретение родства с ним, общение в симпатии и любви, преодоление отчужденности, персонализм, выражение лично-индивидуального характера всякого существования, переход в царство свободы, победа над рабством необходимости, преобладание творчества над приспособлением. Как следствие победы духа над рабством исчезает страх жизни и страх смерти. Поэтому человек с сильно выраженной духовностью вовсе не обязательно должен удалиться от исторической жизни, напротив он может преображать мировую и историческую жизни, будучи при этом свободным от ее власти. Н.А. Бердяев указывает, что «Дух и духовность перерабатывают, преображают, просветляют природный и исторический мир, вносят в него свободу и смысл» Там же. С.322. . Исходя из целостного представления об истинности феномена человеческой духовности историческая, то есть конкретная жизнь, по Бердяеву, есть жизнь духовная, отображенная «во времени, в раздельности».

Развивая данное положение, мы приходим к идее взаимодействия индивида и общества в плане формирования и развития феномена человеческой духовности и духовного освобождения индивида. От содержания и характера взаимодействия индивида и общества во многом зависит процесс «спиритуализации» субъектов. Их взаимосвязь, по утверждению Н.А. Бердяева, безусловна и для индивида, вне всякого сомнения, полезна: ведь «когда человек остается с самим собой, замыкается в человеческом, то он создает себе идолов, без которых он не может возвышаться» См.: Там же. С. 314-315.. Пытаясь решить проблему взаимодействия философы, по мнению Н.А. Бердяева, абсолютизировали один из двух путей - либо путь индивидуального «нравственного и религиозного совершенствования», приводящей к абсолютизации самосовершенствования без учета среды, либо путь погружения лишь в сферу «социального изменения и совершенствования», ведущий к абсолютизации благоприятных воздействий социальной среды и социальных изменений Бердяев, Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого [Текст] / Н.А. Бердяев // О назначении человека. - М.: Республика, 1993. - С.49.

В феномене человеческой духовности, утверждает философ, есть направленность человека к таким универсалиям, как свобода, истина и любовь, которые, в общем-то, всегда обуславливают общий онтологически истинный характер духовности. Но это утверждение вовсе не означает, что онтологическая истинность духовности определяется через простое соответствие им. Дело обстоит несколько иначе. «Свобода не может быть беспредметной и пустой. Познайте истину, и истина сделает вас свободными. Но узнание истины предполагает свободу. Несвободное узнание истины не только не имеет цены, но и невозможно. Но и свобода предполагает существование истины, смысла, Бога. Истина, смысл освобождают. Освобождение ведет к истине и смыслу. Свобода должна быть любовной, и любовь свободной. Только сочетание свободы и любви реализует личность, свободную и творческую личность» Бердяев, Н.А. О рабстве и свободе человека [Текст] / Н.А. Бердяев // Царство Духа и царство Кесаря / сост. и послесловие П.В. Алексеева. - М.: Республика, 1995. - С 153.. При этом критерием онтологической истинности духовности выступает «сердце», как духовное средоточие мышления и духовной жизни человека. Онтологическая истинность духовности приоткрывается в любви человека, которая не является любовью вообще, а любовью конкретно-личною, раскрывающейся через идею дружбы. «Исключительное утверждение одного начала всегда вносит искажение и ранит человеческую личность; каждое из начал само по себе может быть источником прельщения и рабства» См.: Там же. С 153.. Таким образом, онтологически истинна та духовность, которая носит универсальный, системный характер, подразумевающий взаимодействие, взаимодополнение и неотчуждаемость духовных предикатов ее составляющих.

Истинность человеческой духовности Н.А. Бердяев трактует как Богочеловеческое состояние. Достоинство человека определяется не его положением и могуществом в природном мире, а его духовностью, то есть образом и подобием Божьим в нем. Духовная жизнь и есть жизнь в Боге, в истине, в правде, в красоте, а не в своей природной, душевно-телесной замкнутости. Бог имманентен духу, но он трансцендентен душевно-телесному человеку, природному миру. Н.А. Бердяев пишет: «То, что во мне рождается духовная жизнь, что я ищу Бога, хочу божественного в жизни и люблю божественное в жизни, есть высшее в мире, есть оправдание самого бытия мира. Никакие силы мира не убедят меня в том, что это иллюзия, самообман, не жизнь. Это есть единственная жизнь, без которой все есть тлен, призрак и небытие. Мы живем не в подлинном мире, в мире смешения бытия с небытием. И наше духовное пробуждение есть пробуждение к подлинному бытию» Бердяев, Н.А. Философия свободного духа [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: Республика, 1994. - С.50. . Поэтому истинна та духовность, которая посредством достижения Божественного состояния служит освобождению от власти «мира», мировой данности, необходимости и ведет к новой жизни. Н.А. Бердяев считает, что христианское учение несёт космический смысл: « «Мир сей» не есть космос, он есть некосмическое состояние разобщённости и вражды, атомизации и распада живых монад космической иерархии. И истинный путь есть путь духовного освобождения от «мира», освобождение духа человеческого из плена необходимости. Истинный путь не есть движение вправо или влево по плоскости «мира», но движение вверх или вглубь по линии всемирной, движение в духе, а не в «мире». Свобода от реакции на «мир» ... есть великое завоевание духа. Это путь высших духовных созерцаний, духовной соборности и сосредоточенности. Космос есть истинно сущее, подлинное бытие, но «мир» - призрачен, призрачны мировая данность и мировая необходимость» Бердяев, Н.А. Философия свободы. Смысл творчества [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.; Правда, 1989. - С. 254.. Новую жизнь нужно мыслить духовно, то есть, так как если бы человек был бессмертен. Вера в бессмертие есть лишь непосредственное сознание нашей духовности. Причем Н.А. Бердяев делает акцент на том, что именно Бог является условием и возможностью бессмертия. Сближение сущности бессмертия с бесконечной сущностью мира свидетельствует о беспредельности процесса становления феномена человеческой духовности взятой в онтологической ее истинности.

Критикуя некоторые элементы православной церковной традиции и богословия, Н.А. Бердяев четко формулирует критерии истинной духовности. Истинна та духовность, в которой «всегда утверждается личность, свобода и любовь» См.: Бердяев, Н.А Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого [Текст] / Н.А. Бердяев // О назначении человека. - М.: Республика, 1993. - С. 324.. По мнению философа, духовность, в которой тонет неповторимость личности, в которой отсутствует свобода и любовь к человеку, невозможно признать христианской.

Следующий критерий подлинной христианской духовности, сформулированный Бердяевым критерий - это ее христологичность или богочеловечность. Человек, для Н.А. Бердяева, есть отображение образа Бога, хотя он часто и искажает этот свой образ. Бог же является трансцендентной, «потусторонней» реальностью и человек, на основе своего свободного отвержения, может, не считаясь с Творцом, сужать рамки своего бытия до существования только в мире психофизиологическом. Однако независимо от индивидуального выбора личности, два мира онтологически и динамически неразрывны. Две природы в человеке сосуществуют, не сливаясь и не разъединяясь. Мера осознания человеком этой иррациональной, динамической связи двух миров, и способность соединять в себе эти две природы, сообразовывать временность, ограниченность и конечность с вечностью и беспредельностью Духа и составляют истинность феномена человеческой духовности.

Еще один сформулированный Н.А. Бердяевым критерий истинности духовности - это участие эмоциональной сферы в духовном бытии: «христианская духовность не холодно-бесстрастная, а горячая. В ней освобожденность и отрешенность от стихий мира соединяется с разделением судьбы мира, человечества и всей страдающей твари» Бердяев, Н.А Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого [Текст] / Н.А. Бердяев // О назначении человека. - М.: Республика, 1993. - С. 324.. В отличие от монашеско-отшельнической церковной традиции, Н.А. Бердяев заявляет, что чувственная природа человека должна преображаться, а не подавляться духовностью.

Не будет преувеличением сказать, что истинность христианской духовности можно определить и через идею жертвенности. Причинами исчезновения человека как личности являются самоутверждение и самодовольство, а главный путь самореализации человека есть жертвенность. Жертвенность понимается Бердяевым, с одной стороны, как осознание своей ограниченности и бесконечности, совмещения высоты и низости, а с другой, как необходимость ограничивать свою активность и выбирать из многих ее форм: миром обыденной жизни, миром религиозным. Чем больше жертва, которую приносит человек, тем выше его духовность. Причем, что характерно, самопожертвование «ежечасное и ежесекундное» в христианстве оценивается выше, чем однократное самопожертвование.

Понятие духовность является одним из основополагающих и исходных в философских исканиях выдающегося русского мыслителя И.А. Ильина. Саму философию он определил как исследование духа и духовности как духовное делание Ильин, И.А. Собр. соч. В 10 т. М., 1993-1999. - Т. 3. - С. 15.. Ни одно сочинение философа не обошлось без обращения к духовной проблематике, эксплицирующей собой «что-нибудь значительное, верное и глубокое». И.А. Ильин сознательно и по всем линиям делает упор на духовное, в своем онтологическом основании предстающее как особенное и самобытное, непререкаемо ценное и таинственно высшее или священное Ильин, И. А. Аксиомы религиозного опыта [Текст]: исследование: Т.1.-2 / И.А. Ильин. - М.: ТОО «РАРОГЪ», 1993. - С. 64.. Мыслитель пользовался каждой возможностью выявить и указать место духа и духовности в человеческой жизни. « … Говоря о духовности или о духе, не следует представлять себе какую-то непроглядную метафизику или запутанно-непостижимую философию… Дух не есть ни привидение, ни иллюзия. Он есть подлинная реальность, и притом драгоценная реальность, - самая драгоценная из всех… Дух есть дыхание Божие в природе и человеке; сокровенный, внутренний свет во всех сущих вещах; начало, во всём животворящее, осмысливающее и очистительное. Он освящает жизнь, чтобы она не превратилась в мёртвую, невыносимую пустыню, в хаос пыли и в вихрь злобы; но он же сообщает всему сущему силу, необходимую для того, чтобы приобщиться духу и стать духовным» Ильин, И.А. О духовности инстинкта [Текст] / И.А. Ильин // Собрание сочинений в 10 тт. / сост. и коммент. Ю.Т.Лисицы; худож. Л.Ф.Шканов. - М.: Русская книга, 1994. - Т.3. - С. 410. .

Причем, много и глубоко размышляя о «духе», «одухотворенности», «духовной религиозности» и «духовности», И.А. Ильин имеет в виду не какие-либо метафизические теории, не Дух Божий, а именно человеческую духовность в своей онтологической истинности обуславливающей ту внутреннюю направленность и соответствующую ей жизнь, которая придает человеческой душе, всей человеческой культуре и человечеству высшее измерение, высшее значение и ценность См.: Ильин, И.А. О грядущей России [Текст] избранные статьи / И.А. Ильин. - М.: Ред. - изд. центр «Лиана», 1993. - С. 209.. Духовность, достигающая своего самовыражения в телесном «инобытии», есть внешний мир, кристаллизующийся в символическом моменте мира. Поэтому, необходимо обратить самое пристальноье внимание на понятие «незабвенности», то есть на вечность истины.

По Ильину, духовность есть абсолютное основание каждого человека. Напрасно человек, замечает мыслитель, стал бы раздельно сам определять себя как «это тело» или как «это живое тело», или хотя бы как «одушевленное тело». Он скоро убедился бы в том, что не обозначает этим и никак не постигает в себе своего главного естества, того самого, которое в нем пытается уловить, указать и постигнуть самого себя. Человеку следует искать себя не в источниках чувственного опыта, открывающего доступ к материальным вещам внешнего мира, а в той субъективной глубине, которая сама спрашивает, желает, мыслит, воображает, чувствует и творит. Именно в этой субъективной глубине человек есть по существу своему живой личный дух. Дух есть самое главное в человеке. Дух это и есть сила личного самоутверждения в человеке, самоутверждение не в смысле инстинкта и рационалистического осознания состояния своего тела и своей души, а в смысле верного восприятия своей личностной самосути, в ее предстоянии Богу. Каждый должен сам найти и утвердить в себе свое самое главное. Дух надо непременно испытать и увидеть самому, необходимо духовно прозреть. Духом нужно жить и созерцать из него. Таким образом, провозглашая философию высочайшего духовного активизма, И.А. Ильин определяет истинность человеческой духовности, выражающейся в осознании человеком своего предстояния и своего достоинства в «смысле предметного созерцания, зрячего выбора и действия» Ильин, И.А. Путь духовного обновления [Текст] / И.А. Ильин // Собр. соч.: в 10 тт. - М.: Русская книга, 1996. - Т.1. - С 80-82..

Вместе с тем, духовность у И.А. Ильина не совпадает с сознанием и не исчерпывается мыслью, не ограничивается словами и высказываниями, не тождественна понятиям «идеальное» и «субъективность». Духовность человека глубже всего этого, могущественнее, богаче и священнее. Она, представленная онтологически истинной, состоит, прежде всего, в уверенности, что в пределах собственной души человека есть лучшее и худшее, и это не зависит от его произвола. Такое лучшее надлежит признать и перед ним преклоняться. «К этому и высшему надо прислушиваться сосредоточенно, испытывать его, вникать в него, представляться ему» См.: Там же. С.78..

И.А. Ильина всегда интересовало не столько объективное и заданное законами движение в реальном мире, сколько духовное самоопределение личности. Философ исходил из того, что в человеке дух - это духовное состояние, в котором он живет своими возвышенными, благородными силами, обращенными на познание истины, на созерцание или осуществление красоты, на свершение добра, на общение с Богом - словом, на все то, что объективно значимо в душе и как потребность священного, и как источник правосознания, как радость высшего ранга и как жилище совести, и как основа здоровой государственности, великой культуры. Поэтому истинна та духовность, которая обеспечивает возможность и действительность свободного духовного самоопределения личности. Онтологическими основаниями феномена истинной духовности человека по Ильину являются сердечность («идея сердца»), свобода, всеобщая любовь, вера, сосредоточенность на опыте живого совместного созерцания. «Бездуховному инстинкту, - пишет И.А. Ильин, - противостоит дух в человеке, начало сердца, радушной воли и ... совести» Там же. С. 31.. Причем И.А. Ильин в интерпретации феномена истинности человеческой духовности старательно избегает идеализации, понимая, что любая положительная черта, получив гипертрофированное или вульгаризованное проявление, может, порождать и отрицательные эффекты, а созерцательность может оборачиваться «ленью» и «мечтательностью». «Сердцу, - пишет он, - нельзя приказать любить, его можно только зажечь любовью» Ильин, И.А. О русском национализме; Что сулит миру расчленение России [Текст]: сб. статей / И.А. Ильин. - Новосибирск: Рус. Арх., 1991. - С. 99.. В этой связи поражает, заметим, прагматизм, конкретная нацеленность мысли Ильина, что «духовность православия не есть нечто внеземное». «Сакральное» у философа освящает и направляет «мирское». Личная духовность, по мнению И.А. Ильина, всегда утверждало лично бессмертную и лично ответственную душу Ильин, И.А. О грядущей России [Текст] избранные статьи / И.А. Ильин. - М.: Ред. - изд. центр «Лиана», 1993. - С. 123.. Истинность человеческой духовности заключается в ее определении направления земной активности человека в его стремлении к Совершенству.

Рассматривая истинность феномена человеческой духовности нельзя не остановиться на философском наследии выдающегося русского философа-богослова С.Л. Франка - этого неоспоримого знатока толкования души, духа и духовности. По мнению П.В. Алексеева, философия С.Л. Франка - это реалистическая философия духовности, высоко поднимающая проблему человека и нацеливающая на достижение духовного единства всего человечества. И в этом, на наш взгляд, заключается смысл онтологической истинности духовности.