Творчество как основа философии Фридриха Ницше

Философские смыслы творчества в эпохах античности, Средневековья, Возрождения, Нового Времени. Дионисийское начало как основа понятия творчества в философии Ф. Ницше. Свойства сверхчеловека и специфика его творчества. Суть концепции "вечного возвращения".

Рубрика Философия
Вид курсовая работа
Язык русский
Дата добавления 08.01.2014
Размер файла 75,1 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Спиноза говорит о страстях, берущих свое начало из влечения, которое отличается некоторым постоянством. Это влечение, как правило, сопровождается конкретной идеей, а значит участником этого «действа» является и сознание. Спиноза различает влечение в умственной сфере и называет его волей, и влечение в телесной, положительный модус которого - радость, отрицательный - печаль. Философ утверждает, что страсти не берутся из человеческих слабостей и недостатков. Поэтому необходимо понимать поступки других людей, а не осуждать и порицать их. Отсюда Спиноза говорит о том, что познание есть освобождение от страстей и основа добродетели.

Чтобы лучше понять связь познания и страстей призовем на помощь самого Спинозу, который говорит в своей «Этике»: «Аффект, который есть страсть, перестает быть страстью, как только мы составим о нем ясную и отчетливую идею» [57, с. 302]. Отсюда можно заключить, что творчество Спиноза вполне мог понимать, как процесс освобождения от страстей. Ведь как это похоже на процесс творчества! Ибо как только человек, снедаемый «муками творчества» находит, наконец, в своем уме способ выражения своей задумки, то страсти, съедающие его изнутри, та творческая агония, наконец, прекращает кипеть и начинается плавное течение творческого процесса, непосредственное созидание, свобода.

Однако вслед за своими предшественниками Спиноза говорит о том, что истинная сила, которая может возвеличить человека, освободить его - есть познание, познание рациональное. «Сила души определяется одним познанием» [57, с. 315]. Душа активна только в процессе познания и, наоборот, когда ее целиком захватывают страсти - происходит только видимость внутренней активности. На самом же деле, душа, окутанная страстями, пассивна.

Также косвенную идею творчества у Спинозы можно выделить при анализе его интеллектуальной интуиции, которая есть восприятие всего, что исходит от Бога. В этой форме познание, разумеется, несет радость и возвеличивает человека максимально, поскольку связано с Всевышним. Такая интеллектуальная любовь вечна и, как уже указывалось выше, дарит блаженство. «Если радость состоит в переходе к большему совершенству, то блаженство, конечно, должно состоять в том, что душа одарена самим совершенством» [57, с. 325].

Любовь к Богу, по Спинозе, есть добродетель и чем больше душа наслаждается этой любовью, тем больше она познает, тем сильнее человек может одолевать аффекты и приблизиться к идеалу мудреца, понимание которого у Спинозы перекликается с античными стоиками. А подавляя аффекты и страсти самостоятельно, человек наслаждается не столько радостью этой «победы», сколько благодатью Бога. Поэтому, творчеством здесь можно считать достижение этого блаженства, как некого чистого акта. Эту мысль подтверждает тот факт, что, по Спинозе, блаженство, основанное на любви к Богу, переходит обратно в Бога, а значит человек и Бог связаны одной нитью - любовью. Из этих переменных - познание, единение Бога и человека, становление человека на пути мудреца, в результате познания, уравненное знаком любовь, - создается формула творчества по Спинозе.

Разумеется, отсюда нельзя сделать вывод о том, что Спиноза до конца остается на рационалистических позициях. Подтвердить идею любви человека к Богу и Бога к человеку лучше словами самого Спинозы: «Бог, поскольку он любит самого себя, и любит людей, и, следовательно, что любовь Бога к людям и интеллектуальная любовь души к Богу одно и то же» [57, с. 326].

Интересен взгляд на творчество другого представителя Нового Времени - Блеза Паскаля. Как и его предшественники в рассматриваемой эпохе, он не говорит о творчестве явно и тоже выделяет познание, с достижением истины в конце, в качестве прерогативы, но его идеи имеют и некоторое новаторство.

По Паскалю, человек разрывается между животным бытием и обожествлением себя. Философ объявляет человека ничтожным, но от животных человека отличает факт, который его одновременно и возвеличивает - человек способен мыслить. «Человек - всего лишь тростник» [48, с. 43]- замечает философ, но добавляет, что «все наше достоинство - в способности мыслить. Только мысль возносит нас» [48, с. 43]. В этом контексте можно впервые сказать о категории творчества у Паскаля. Хотя сам философ творчество в таком ключе и не рассматривает, но творчество всегда понималось как нечто одухотворяющее, возрождающее человека, дающее ему значимость. Как мы уже выяснили выше, такой функцией Паскаль считал мышление, что в нашем контексте, можно считать синонимом творчества.

В бесконечных исканиях смысла жизни люди страдают и, осознав тщетность своих поисков, некоторые находят решение - развлечение. Паскаль не дает точного определения развлечения, поскольку понимает это весьма широко: развлечением у него оказывается и болтовня, и стремление к чинам, и физические упражнения, и карты и творчество в художественном смысле. «Вне всякого сомнения, человек сотворен для того, чтобы думать: это и его главное достоинство, и главное дело всей жизни» [48, с. 37], а люди думают только «о том, как бы поплясать, побряцать на лютне, спеть песенку, сочинить стишки» [48, с. 37]. Больше всего достается театральному искусству: «но из всех развлечений, придуманных в миру, особенно следует опасаться театра. Людские страсти показаны там столь изящно и столь натурально, что взбудораживают и порождают их в наших собственных сердцах» [48, с. 36]. Поэтому, можно сказать, что творчество в традиционном смысле, как и его продукты, Паскаль категорически не приемлет, ввиду его отвлечения от истины.

К тому же, Паскаль называет развлечение бегством от себя и говорит, что это слабое утешение, так как, во-первых, на самом деле развлечения дают только временное счастье, а во-вторых, увеличивают ничтожность человека: развлекаясь, человек отвлекается, позволяет себя увлечь и оказывается, таким образом, сбитым с пути. Душа теряет все возможности к выздоровлению, поскольку развлечения поворачивают фокус от познания. А значит, происходит отказ от истин, которые люди могли бы приобрести. То есть человек как бы сам себя закапывает. Из этой пучины есть только один путь - вера.

Если творчество у Паскаля и можно выделить, рассматривая его философию совсем уж под микроскопом, то точно можно сказать, что философ не рассматривал человека в качестве творца, как, например, Декарт. За подобное рассмотрение Паскаль критиковал последнего. Непростительным также, по Паскалю, было со стороны Декарта считать Бога каким-то инженером, который удалился, закончив свою работу. Бог присутствует всегда: в объятиях Спасителя оказывается отчаявшийся человек.

На наш взгляд, можно сказать о творчестве еще в одном смысле. Речь идет о творчестве, как способности отказаться от развлечений и мирской мишуры и повернуться в сторону Бога. Это требует усилий. Это - большой путь, характеризующийся становлением себя самого, и пройти его может не каждый, потому что люди склонны идти по легкому пути и выбирать праздность, а не смирение. Не таким же является истинно творческий путь? Но сам Паскаль в таком ключе творчество не рассматривал.

Таким образом, философское понимание творчества в учениях нового времени не выражается явно. Если предыдущая эпоха только и говорила, что о творчестве, то, видимо, в наступившую эпоху философы хотели заняться другой проблематикой и нашли себя в проблеме познания.

Новое время ознаменовалось, помимо поиска истины, стремлением приспособить познание для человека, отыскать способы, улучшающие производство, преобразующие природу. В этом контексте понимается и творчество. Никакой иррациональности, никаких абстракций - только конкретика, смысл, четкая структура, анализ. Порождение нового рассматривалось как порождение нового знания. Такое понимание было характерно для многих представителей эпохи Нового Времени. Говоря о творчестве, Декарт называл его необходимым для человека, скажем, врожденной способностью, поскольку ее в человека вкладывал сам Бог.

У Спинозы мы выделяем три пути понимания творчества. Во-первых, это познание, как единственная и истинная сила, способная возвеличить человека. Во-вторых, творчество как путь избавления от страстей. В-третьих, как благодать от слияния с Богом, блаженство единения с ним, которое человек находит, избавившись от страдания. То есть все эти три пути понимания имеют один источник - творчество. В таком контексте эти три пути можно назвать иначе тремя видами творческого процесса, так как они, как и виды познания, одновременно и исходят из этого процесса, и являются им.

Блез Паскаль утверждал, что разум человеческий ограничен, воля его порочна, и сам человек по существу ничтожен. Осознавая эту ничтожность, человек скитается в поисках смысла. Пытаясь сбежать от себя, он кидается в пучину страстей, находя в них развлечение, и окончательно теряет дорогу к своему возрождению. Развлечения, хоть и дают счастье, но лишь временно, а потому такое счастье иллюзорно. Под развлечениями Паскаль понимает все, что не относится к способности мыслить, в которой заключено и достоинство, и цель, и призвание человека, а значит творчество, по Паскалю, есть главным образом создание себя самого и созидание этого идет только через тренировку разума, в увеличении разумности, которая идет только по пути мышления.

Глава 2. Специфика понимания творчества в философии Ф. Ницше

2.1 Дионисийское начало как основа понятия творчества в философии Ф. Ницше

Аполлоновское и дионисийское начала - понятия, обозначающие противоположные по значению начала бытия и культуры. После греков, их использовал Шеллинг для определения сил, борющихся как в человеке, так и во всем мире. Далее наиболее глубоко их проанализировал Ницше. Про эти начала, особенно про дионисийское, немецкий философ упоминает во многих своих произведениях, но более пристально он рассматривает их в работе «Рождение трагедии из духа музыки». В этом произведении Ницше говорит, что существование вышеуказанных начал не подлежит забвению, ибо они объясняют все существующие противоречия в культуре, в жизни, даже в самом человеке.

Аполлон и Дионис являются символами небесного и земного начал. Аполлоновское начало - источник гармонии, порядка и покоя. Ему противостоит дионисийское - источник бунта, стихийных порывов, иррационализма. Сухой рационализм Аполлона не вечен. Когда чаша переполняется, и Дионис силой забирает у своего оппонента власть, проявляется истинная сущность мира, активное творческое начало, сама бунтующая стихия утверждает жизнь. Это явление Диониса - есть, по Ницше, исток творчества.

Дионисийский идеал немецкий философ показывает как нечто истинное, бунтующее, энергичное. Это - избыток сил. Этот избыток способствует творчеству, это и есть творчество. Это - природный инстинкт, управляющий человеком и миром. Дионис дает настоящие краски, в отличие от серых, уютных, пастельных тонов Аполлона. Дионис - бог правды, экстаза, но вместе с тем и страданий, Аполлон - бог человеческих иллюзий, но гармонии и покоя. Первый - это опьянение, второй - сновидение. («Чтобы уяснить оба этих стремления, представим их сначала как разъединенные художественные миры сновидения и опьянения» [44, с. 59].) С одной стороны - постоянство, надежность, с другой - сила, только благодаря Дионису может существовать настоящая жизнь. Сам Ницше как бы призывал нас довериться ему, называя себя учеником бога виноделия: «Здесь говорит «знающий», посвященный и ученик своего бога» [44, с. 51].

Эллинский грек воспринимал жизнь под влиянием Аполлона, смотря на мир явлений и полагая его в качестве единственно возможного, идеального. Однако этот мир был воплощением иллюзии, того, что в древнеиндийской философии получило название «покрывала майи». Этот мир эллинский грек считал настоящим, а себя - гармонично вписанным в него. Человек видел красоту мира, его яркие краски, гармонию, но не чувствовал бездны по ту сторону. Словно «розовые очки» заботливо одел на каждого коварный солнечный бог. Аполлон подкупает, даруя спокойную и безмятежную жизнь, умолчав об иллюзорности этого рая. Аполлоновская сила проявляется, «направленная на восстановление уже почти расколотого индивида, с целебным бальзамом упоительного обмана» [44, с. 142].

И вдруг, в это безмятежное царство, в эту размеренность, врывается, как свежий ветер, бог-стихия - Дионис. В дикой, будто варварской пляске, он заставляет пробудиться ото сна до этого спокойные души. Зажигая факел безумия, движимый вместе с неистовствующими толпами, приходит, а точнее врывается в жизнь эллина Дионис.

Разве эта идея внезапного порыва Диониса при всей своей «сказочности» не является удивительно реальной? Можно согласиться, что идея нового всегда возникает внезапно. Это как порыв ветра, который с грохотом распахивает ваше окно в летний день. Размеренность, последовательность, медлительность, однообразие - это не может быть истоком творчества.

Стихийно врываясь, Дионис касается человеческой души и подобно творцу, возрождает застывшего грека. В священном безумии душа преображается, человек выходит из своей скорлупы и, замерев перед открывшейся ему бездною, впадает в экстаз, в исступление, выходя из себя и, в то же время, становясь подлинным собой. «Дионисический дифирамб побуждает человека к высшему подъему всех его символических способностей; нечто еще никогда не испытанное ищет своего выражения - уничтожения покрывала Майи, единобытие, как гений рода и даже самой природы» [44, с. 65]. То есть, провозглашая истинную жизнь, возрождение себя, активную энергию, заключенную в каждом, Ницше подводит нас к тому, что творчество - это естественное состояние, это сила и мощь, доступная каждому. Это нечто первозданное, в котором человек раскрывается и становится действительно человеком, а не механическим роботом. Грани личности исчезают, в душе прорастает зерно истины, открывается дверь, ведущая к первоединому бытию. Та дверь, которую на тысячи замков запер Аполлон. Будто дитя, добравшийся до чего-то заветного, испытывает грек невообразимый восторг. Это состояние философ предлагает представить по аналогии с опьянением, когда под влиянием напитка в человеке просыпаются те истинно дионисийские чувства, при пробуждении которых «я» исчезает до полного забвения. Это «я» растворяется, а вместе с ним и такие формы, как множественность, пространство, время - верные атрибуты Аполлона.

Но не все так радостно. Как мы помним, по мнению Аристотеля, подлинный катарсис осуществим только через трагедию. Трагедия - есть истина. Вечная радость и красота - обман. Эту мысль возродил Ницше, провозгласив Диониса страдающим богом - так древнегреческий бог приобрел в концепции немецкого философа законченность. Являясь богом страдающим, Дионис символизирует истинную сущность жизни. Показывая, что не все может быть безоблачно, как обещал солнечный Аполлон, бог виноделия предлагает нам горькую правду: после опьянения наступает похмелье - после веселья Дионис испытывает страдания, но воскресает, ибо нет ничего более сильного, чем сама жизнь. Истинно существует только увиденное ранее первоединое бытие - оно вне явления.

Теперь, когда древний грек увидел гармонию Аполлона и прочувствовал буйства Диониса, проник в сокровищницу жизни, он уже не хочет отдаваться солнечному богу и тешиться обманчивым покрывалом майи. Мир Аполлона, даже будучи прекрасным и обольстительным, все же является призрачным. Теряется смысл жизни - ведь древний грек познакомился с ужасами Вселенной. Как мы принимаем творчество, которое открывает нам истину, так мы принимаем и Диониса, страдание, но вместе с тем, реальность и правду.

Тем не менее, когда заканчивается пляска и пиршество Диониса, человек возвращается к своей обыденности, так же, как после завершения творческого акта, видя его результат, человек возвращается к реальности. Но теперь реальность становится отвратительной. После того, что показал нам Дионис, мы ненавидим обыденность. Реальность кажется неприемлемой, низменной, тошнотворной. Дионисийское безумие уже само по себе подобно взрыву, словно ток, проходящий насквозь, разряжает отчаяние и тоску. Уничтожая безысходность, скопившуюся внутри, страдающий Дионис приводит человека к освежению, легкости, тому самому аристотелевскому катарсису. Это чувство экстаза, это погружение в прохладную воду после палящего солнца. Это же чувство испытывает человек после хорошей гулянки, когда после однообразных серых будней наступает встряска, что-то внутри будто перезапускается и, обновленный, бодрый, человек возвращается к унылому существованию.

Это чувство бодрости, освежения, внезапного дионисийского буйства хорошо знакомо нервнобольным: беспокойная, без особой причины злоба на все и вся копится в душе пациента, будто тучи на небе, сгущается, пока не заполнит собою все имеющееся пространство и, наконец, разрешается диким взрывом. Упиваясь собственным безумием, человек рвет в клочья чужое спокойствие, устраивает невиданный скандал окружающим, словно несясь на полной скорости по встречной полосе. Но вдруг - мгновенная остановка: буря прошла и на лице больного может сиять абсолютно естественная улыбка, от него самого могут исходить неподдельные волны приветливости и нежности ко всему миру. Может быть, не зря истинно творческих людей считают сумасшедшими? С другой стороны, это может касаться любого человека, который когда-нибудь по-настоящему творил: когда человек погружен в процесс творчества целиком, он выходит из «матрицы», он не слышит, что ему говорят, он не обращает внимания на все постороннее, на все, что могло бы его отвлечь. И делает это человек не по своей воле: творческая реальность засасывает нас, вырывая из цепких лап реальной жизни.

Казалось бы, что хорошего в сумасшедшем безумии, когда человек по силе сравнялся с торнадо? Однако эллины считали, что кратковременное безумие Диониса несет огромную пользу, ибо спасает людей от настоящего, длительного сумасшествия, которое может настигнуть, если противиться воле эксцентричного бога. Когда Дионис заглядывает в человеческую душу - считали греки - чувство огромной жизненной силы и полноты охватывает ее. Этот вихрь поднимает все на воздух из самых потаенных глубин человеческой души, позволяет прочувствовать самое себя. Дух захватывает он ужаса, смешанного с восторгом. Нам кажется, если бы Ницше мог, он провел бы аналогию с людьми, сидящими на самой верхней точке американских горок за секунду до стремительного спуска. Радость и ужас - самая гремучая смесь. Под действием такого невероятного смешения, человек преображается в нечто иное, неузнаваемое даже для себя существо, полное не просто сил, но их избытка.

По Ницше, у существа гармонического, свободно проявляющегося, этот избыток сил проявляется в действии. Однако Аполлон также не дремлет, постоянно ставит преграды такому разряжению, сеет зерна сомнения, страха, по отношению к дионийскому безумству.

Все противоположные инстинкты и стремления человека буквально разрывают его на части. Тогда, силы, подчиненные Дионису, силы жизни, свободы, творчества скапливаются внутри, постоянно подталкивая человека к безумству - так и получается «избыток сил», который выходит наружу яркой вспышкой. Такие чувства испытывают сектанты во время своих рыданий, душевнобольные во время припадка, дикое животное, на долгое время запертое в клетке, и вдруг выпущенное на волю. Возможно поэтому, по аналогии с сектантами, долгое время самым лучшим способом подготовки человека к дионисийскому буйству были продолжительные и суровые истязания человека, посты и другие лишения.

Таким образом, можно сказать, что Ницше, конечно же, не создал новых богов, но трактовал их, не изменяя себе - а именно, утверждая великую силу жизни, олицетворением которого являлся страдающий и одновременно неистово веселящийся Дионис. Если Аполлон представлен как лекарь, дающий приятный дурман, дабы человек не задумывался о негативной жизни мира, то Дионис заставлял грека посмотреть в глаза этому ужасу. Своей пляской, своим весельем, бог вина показывал, какой может быть настоящая жизнь, какой она должна быть. Да, наступало утро, и грек возвращался к своей никчемной обыденности, но много ли людей предпочтут жить, никогда не поняв и не прочувствовав жизнь настоящую? Разве прекрасное творение, прекрасная симфония или прекрасная картина не стоят того, чтобы вернуться к реальности, с тоской вспоминая процесс творчества и с надеждой ожидая следующего нашествия Диониса? Дионис даровал поистине бесценные мгновения, ради которых стоило заглянуть в бездну Вселенной. Более всего эта активная сила жизни пробуждалась в человеке во время «переполнения» его внутренней чаши - избытка сил, который есть творческий порыв, есть раскрытие внутреннего потенциала, высвобождение энергии, заложенной в человеке. Естественно, когда все нутро грека рвалось на свободу, оно не выливалось наружу ритмичным вальсом - это представляло собой настоящую буйную стихию, в которую рано или поздно превращается каждый. Безудержные дикие пляски, опьянение, словно ток, проходящий сквозь тело, а затем - экстаз, свобода, чувство полноты жизни и единения. Как с ней, так и с ближним, со всем миром, но самое главное - с самим собой.

2.2 Особенности взаимосвязи понятия «сверхчеловек» с понятием «творчество»

Человек внутри себя имеет определенную цель - жизнь. Можно сказать, это лозунг всего творчества Ницше, с которым связан идеал человека немецкого философа, а именно - сверхчеловека, более полно выраженный в произведении «Так говорил Заратустра». Этот идеал может воплотиться в жизнь, если человечество вернется к своим историческим истокам, когда «править балом» будут люди высшей расы - «хозяева» жизни - люди, являющиеся воплощением идеальных качеств. Над ними не будет того гнета бытовых, моральных, социальных и прочих предрассудков и ограничений, который свойственен «рабам», а потому, люди высшей расы будут свободны.

Одно из существенных различий между людьми Ницше видел в том, что одни по природе сильные, другие - наоборот. Отсюда идет и различие в морали, в отношении к жизни, в оценке, в приоритетах. Если сильные («хозяева») ценят, в первую очередь, упорство, железную волю, энергию, самоуверенность, то слабые отдают предпочтение сострадательности, отзывчивости, всепрощению. Эти качества и способствуют их «слабости» - считает философ.

Сверхчеловек, как идеал Ницше - тот, кто сохранил свое дионисийское начало и в согласии с ним, пересмотрев моральные и религиозные ценности, создал из себя новую индивидуальность. Это человек, наполняющий каждое мгновение своей жизни новым содержанием, тот, кто сам создает это содержание. Следовательно, по Ницше, сверхчеловек - творец жизни.

Немецкий философ говорит, что когда-то все шло должным образом: в жизни господствовали хозяева (сильные духом, активные люди), они расставляли приоритеты и творили саму жизнь. Однако постепенно «праздником» завладели рабы, масса, победившая числом, а не силой. Заняв пост владыки, слабые люди поставили во главу все, что считали важным для себя и сделали упор на качества, которым сами отдавали предпочтения. Рабская мораль завладела миром и продолжает властвовать до сих пор - уверяет Ницше.

Свою идею сверхчеловека мыслить позиционирует как идею человеческого самоопределения: «Человек есть нечто, что должно превзойти» [45, с. 8]. На этом пути становления человека философ выделяет три уровня: превращения верблюда, льва и ребенка, сменяющие друг друга.

С духом верблюда немецкий философ ассоциирует христианство, превращающее человека в слабое, беспомощное существо, которое обязано смиренно сносить все, что выпадает на его долю.

Когда человек начинает осознавать, в кого он превратился, под влиянием христианской религии, того «груза», который на него повесили - это знаменует первый шаг к истинному становлению. Возникает борьба и это есть стадия льва: истинная воля пробуждается, «я» заявляет о себе, творчество к себе и творчество к жизни. Возникает рождение нового человека, который творит новую жизнь и нового себя. Эта стадия «чистого листа» есть, по Ницше, стадия ребенка.

Это последняя стадия на пути к самоопределению. Дитя - считает философ - есть символ игры, иррациональности, нового начала и веры в возможности. Когда ребенок играет, он каждую минуту творит себе тот мир, который ему нужен. Он находится в вечном творчестве совершенного и действительность подстраивается под ребенка, а не он под нее. Здесь Ницше буквально указывает пальцем, обращая внимание на идеал для духа. Дети находятся в вечном творчестве, они непоседливы и непослушны - такими должны быть и взрослые. Как и ребенок, человек должен не заботиться о том, что скажут о нем другие, как и ребенок, он должен игнорировать правила, тем более, которые мешают ему действовать так, как ему хочется.

Сверхчеловек, которого стремился утвердить Заратустра, должен принадлежность (духовно) к аристократии, ибо «серость» не может быть сверхчеловеком. Отсюда же и благородная мораль, о которой людям толпы страшно даже помыслить. Смысл жизни не в труде, который Ницше называет бесконечным и бесцельным, а в творчестве. И, в первую очередь, в творчестве себя самого.

Новое творчество, как творчество, присущее именно сверхчеловеку не может быть построено без крушения морали и ценностей, которыми руководствовались рабы. Отсюда - подверженность страданиям и вечная борьба.

Чтобы победить страдания, сверхчеловеку нужно всматриваться в себя и не обращать внимания на клокочущий рев толпы (подобно канатоходцу). Так от сострадания, которое есть, по Ницше, ослабление своей силы, отречение от себя, философ переходит к эгоизму, как утверждению «я».

Для самого Ницше было не важно, каким, с точки зрения общепринятых норм будет поступок (злой или добрый), но как человек, его совершивший, проявляет себя, как являет миру с вызовом свое «я» - вот, что волнует философа. Поэтому, истинным сверхчеловеком может быть тот, кто являет себя без страха, кто делает то, что хочет, кто сам себя создает. Это самосозидание - наивысший момент творчества, наивысший его вид. Если творить, в широком смысле, может каждый, считает философ, то стать сверхчеловеком доступно лишь некоторым.

Заратустра представляет собой максимально приближенный к сверхчеловеку идеал, преодолевший три, рассмотренные нами выше, стадии и сталкивается с пониманием того, что человека и сверхчеловека разделяет точно такая же пропасть, которая пролегла между животным и человеком. «Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком», - говорит Заратустра [45, с. 9].

Таким образом, творчество у Ницше связывается и с концепцией сверхчеловека, где последний предстает в качестве творца. Но поскольку сверхчеловек - это высший человек, скажем так, усовершенствованная модель, которой могут стать лишь некоторые, а по мнению Ницше никто пока им не стал, то нельзя понимать творчество сверхчеловека в широком смысле. Творчество у философа - это творчество в первую очередь себя, а затем нового мира. Разворачивание себя истинного идет через дионисийское начало, которое дает ему силу и высвобождает его из оков условностей. Переоценивая ценности и традиционную мораль, человек по-другому смотрит на себя и на мир и становится сверхчеловеком. И силу ему в этом, помимо Диониса, дает мысль о вечном возвращении - другой знаменитой концепции Ницше, которую мы рассмотрим далее.

2.3 Влияние концепции «вечного возвращения» на понимание творчества

Концепция вечного возвращения - одна из основополагающих, и в то же время наименее проясненная из всех прочих концептов философии Ницше. Она использовалась немецким философом для обозначения высшей формы утверждения жизни, заключающейся в том, что время, в его бесконечном течении должно с неизбежностью повторять одинаковое положение вещей.

То, что существует в настоящий момент, уже когда-то было и еще будет повторяться бесконечное число раз, так как вечность простирается в оба конца: настоящее и будущее. Как сказал Заратустра: «Этот длинный путь позади - он тянется целую вечность. А этот длинный путь впереди - другая вечность» [45, с. 112]. То есть вся последовательность завершенных состояний бесконечно повторяется таким же самым образом, но для человека постичь эту последовательность, уловить ее ход, а уж тем более попытаться проследить, невозможно.

Вселенная, получается, есть повторяющийся цикл событий. Она сама по себе замкнута кругом возвращений, так как все та же самая цепь событий должна в определенной последовательности, пройдя свой путь, неизбежно возвратиться в начало. И цикл этот продолжается вечно: все события, все рождения и смерти, созидания и разрушения, страхи и радости какого-то отдельного человека - все повторится вновь. Не существует также и никакого прогресса или регресса: все последующее идентично предыдущему. Ницше считал, что идея «вечного возвращения» объясняет все жизненные процессы, которые можно представить как циклические и обратимые.

Впервые идея о вечном возвращении была сформулирована в 341 афоризме «Веселой науки», где рассказывалось, как некий демон является мыслителю во время уединения последнего. Гость предлагает прочувствовать мысль, что вся жизнь мыслителя, до самых мельчайших подробностей будет повторяться бесчисленное количество раз. Как же поступит человек: будет ли он от горя проклинать демона или же, если вспомнит, что довелось ему пережить нечто прекрасное, назовет его Богом? Ответ на это не дал сам Ницше, и вопрос по сей день остается открытым.

Но немецкий философ говорит нам о другой стороне медали - о том, что станет с самим человеком, когда до него дойдет эта идея. А точнее, что должно с ним стать: мысль о вечном возвращении должна лечь величайшей тяжестью на все наши действия, побуждая снова и снова спрашивать себя, хотим ли мы повторения этого действия бесчисленное количество раз. Под «действиями» имеется в виду не только практическая деятельность и моральные поступки, но прежде всего, целостное отношение человека к себе самому и к сущему.

Заратустра - первый подлинный мыслитель идеи о вечном возвращении. Настолько тяжела эта мысль, что до сих пор ни один человек не был в состоянии ее полагать - никто не мог на это даже претендовать, включая самого Ницше. А поэтому Заратустра есть единственный возможный учитель. В начале объяснения учения придается значение вопросу «как?», а не «что?», поскольку, изначально важно стать человеком, который мог бы вынести это учение. Прежний человек к такому еще не готов. Сначала он должен возвыситься над собой и стать сверхчеловеком, понять всю свою «прежность», затем он начинает видеть ничтожность того, что ранее считал великим и важным. Сверхчеловек - не абстрактное существо, распознающее последнего человека и преодолевающего его впоследствии, но он - тот, кто возвысился над последним, навеки оставив его позади.

Идея о вечном возвращении начинает прослеживаться, когда Заратустра, взбираясь на гору, задает вопросы о дорогах карлику, сходящему вниз. Первый вопрос относится сразу к обеим дорогам. Заратустра спрашивает карлика - вечно ли эти пути будут противоречить друг другу? То есть, расходясь в противоположные стороны, будут ли они вечно отдаляться? На этот вопрос карлик отвечает: «Все прямое лжет, - презрительно пробормотал карлик. - Всякая истина крива, само время есть круг» [45, с. 112]. То есть карлик не считает это затруднение сложным, поскольку оба пути имеют одно направление - в вечность, а значит, ведут к одному и тому же, следовательно, в итоге встречаются, образуя непрерывный путь. Прямое - это иллюзия. Все, что нам встречается и представляется, как две расходящиеся прямые в действительности являются отрезками огромного круга. Круговорот как бы в себе самом, а значит, всякое сущее постоянно возвращается - так разрешал загадку карлик.

Заратустра задает карлику второй вопрос, относящийся уже не к дорогам, а к воротам, которые стоят при столкновении дорог. Ворота называются «мгновение» и представляют собой образ времени. Из «мгновения», говорит Заратустра, уходит бесконечная дорога назад - вечность позади нас. И все, что было раньше, все те конечные вещи, чье существование возможно и те, которые существуют на протяжении конкретного времени, следовательно, должны были когда-то существовать. Эти вещи уже должны были находиться в этой вечности - то есть проходить этой дорогой. Словно бы подчеркивая свой вопрос, Заратустра говорит, что и они с карликом уже должны были возвращаться и так и стоять около ворот не один раз. Карлик уже не может ответить на этот вопрос, поскольку он всего лишь карлик, а ответ требует дополнительных условий, ввиду того, что вопрос поставлен о времени и его временности.

Чуть дальше, когда карлика уже нет рядом с Заратустрой, появляются предпосылки на раскрытие вопроса «как?». Карлик не обратил внимания, что когда Заратустра задавал первый вопрос, он сказал о дорогах, как о столкнувшихся лбами, и не учел «точку» этого столкновения - ворота «мгновение». Учитель же говорит, что роль мгновения велика: оно есть то звено, которое связывает эти дороги и замыкает кольцо. Каким будет будущее - дело решения. Мгновение не есть настоящее, не есть прошлое, не есть будущее, но это именно та неуловимая связь, то соединение будущего с прошлым, которое увидеть невозможно, а возможно лишь постичь. Поэтому, это и есть самое трудное и по этой же причине эта истина закрыта для маленьких людей, которые также неизбежно будут возвращаться. Но и для этой печальной мысли находится утешение: если мыслится сущее в целом, то и такое возвращение нужно приветствовать. Таким образом, осознается необходимость существования и презренного маленького человека.

Один из исследователей творчества Ницше - Жиль Делез, отстаивая уникальность именно ницшеанской идеи о вечном возвращении, полагал, что ее нельзя считать аналогом старой концепции повторения, цикличности всего сущего. Главный аргумент Делеза состоит в том, что Ницше имеет принципиально новое зерно в своей концепции, в сравнении с более ранними, подобными ей. И хотя сам Ницше в работе «Ессе Homo» говорил о схожести своей идеи с другими, Делез называет ранние идеи «циклами подобия». Принципиальное отличие состоит в том, что в ранних концепциях эта идея была представлена как закон природы, как данность, как то, что мыслится с необходимостью. В отличие от такого понимания, вечное возвращение в интерпретации Ницше не является возвращением подобного. Главное в этой концепции - утверждающая воля стать иным. Ницшеанское возвращение - это возвращение способного к трансформации, устранение «нормального», «среднего» и утверждение высшего.

В то же время, Делез обнаруживает у Ницше обе версии концепции, излагаемые больным и выздоравливающим Заратустрой. Первый приходил в ужас от идеи о вечном возвращении, видя главную беду в возврате всего никчемного, второй же ощущает великую радость от перспективы возвращения, как от своеобразного избирательного процесса, призванного еще более утвердить мощь и величие сверхчеловека. Именно в таком контексте разбираемая нами концепция превращается в вечное утверждение и вечное созидание нового. Вслед за Хайдеггером, Делез говорит о связи данной идеи и воли к власти, которая созидает, затем изменяет и изменяется сама, превосходя себя предыдущую. Так возвращается не то же самое, а усовершенствованное, новое, которое и есть суть созидания, а значит - суть творчества.

В таком ключе, можно сказать о прямой связи ницшеанской концепции вечного возвращения с идеей творчества. Именно в ключе повторения возможно становление нового.

Кроме того, есть еще одно связующее звено между творчеством и вечным возвращением. Предположим, что из-за отсутствия цели жизнь человеческая не имеет смысла. Но человеку необходимо как-то обосновать свое существование хотя бы себе самому. Учитывая тот факт, что учение о вечном возвращении, влечет за собой бессмысленность происходящего в данный момент и безысходность относительно жизни в целом, то получается, что рассмотренная нами выше ницщеанская идея сверхчеловека вписывается сюда наиболее гармонично. Наличием сверхчеловека обосновывается необходимость жизни не только каждого отдельного человека, но и всего человечества в целом.

Но даже если мы не будем брать во внимание сверхчеловека, идея вечного возвращения все равно оказывает большое влияние на творчество. Суть проста: зная, что любое его действие, любая ситуация в жизни повторится до мельчайших подробностей, человек, скорее всего, захочет в лучшую сторону изменить свое настоящее, сделать его максимально приятным для себя. Вспомнив самые страшные моменты в жизни, минуты горя и отчаяния, кому из нас захочется пережить их вновь? А минуты высшего наслаждения, радости и счастья? Таким образом, Ницше исключает возможность иной жизни, порывает с вечным ожиданием лучших времен и призывает творить здесь и сейчас: творить себя, мир, совершенствовать и совершенствоваться. Философ призывает осознать ценность каждого вдоха, каждого мгновения и утверждать жизнь настоящую.

Таким образом, согласно концепции вечного возвращения, все в мире повторится до мельчайших подробностей. Исходя из этого, видна связь данной идеи с идеей творчества: человек должен жить, не пытаясь заглянуть вперед, но вечно оглядываясь назад с тем, чтобы не повторить ошибок прошлого, чтобы «вывести темные пятна», чтобы улучшить себя самого и мир вокруг. Нельзя надеяться ни на кого, кроме себя. У слабого человека колесо вечного возвращения отнимает надежду на возможность измениться, вселяет в него страхи, сеет сомнения и порождает бесконечное множество отговорок. Если человек хотя бы один раз даст слабину, то эти слабости будут бесконечно повторяться раз за разом, преследуя его до тех пор, пока человек окончательно не падет. Для сильного же идея вечного возвращения благотворна: преодолевая себя, человек все ближе и ближе будет приближаться к сверхчеловеку. Итак, вечное возвращение - это бьющий в сонного и слабого человека удар, заставляющий его чувствовать себя живым каждое мгновение своей жизни и творить, творить, творить. Причем делать это так, чтобы каждый свой совершенный миг хотелось пережить снова и снова. Этой простой, казалось бы, идеей, немецкий философ возлагает на человека большую ответственность, заставляя его быть сильным, творить свое вечное настоящее.

Список литературы

1. Абдулхаеров И. Герой не нашего времени [Электронный ресурс]: Ежедневная электронная газета «Утро» / Режим доступа: http://www.nietzsche.ru/biograf/analiz/hero. - Загл. с экрана.

2. Абрамович Н.Я. Человек будущего. Очерк философской утопии Ф.Ницше / Н.Я. Абрамович. - СПб.: Прометей, 1906. - 98 с.

3. Аквинский Ф. Учение о душе / Ф. Аквинский. - Спб.: Азбука-классика, 2004. - 480 с.

4. Асмус В. Платон. / В. Асмус. - М.: Мысль, 1969. - 247 с.

5. Бакусев В.М. «Заратустра» или «Залатуштра?» Автор, герой и его прототип в «Also sprach Zarathustra» Ф. Ницше / В.М. Бакусев. // Вопросы философии / Рос. акад. наук. - М.: Наука, 2006. - №9. - с. 144-155.

6. Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества / Г.С. Батищев. - Изд-во Русского Христианского Гуманитарного ин-та, 1997. - 464 с.

7. Берк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Э. Берк. - М.: Искусство, 1979. - 237 с.

8. Бугера В.Е. Социальная сущность и роль философии Ницше / Е.В. Бугера. - М.: КомКнига, 2005. - 164 с.

9. Бэкон Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 2 / Ф. Бэкон. - М.: Мысль, 1978. - 575 с.

10. Виндельбад В. От Канта до Ницше. / В. Виндельбанд. - М.: Канон-пресс, 1998. - 494 с.

11. Винник Н.В. Система искусств у Платона / Н.В. Винник // Материалы Шестой научной конференции преподавателей и студентов: 3-4 марта 2005 г. - Новосибирск, 2005. - С. 40-45.

12. Античная философия. Энциклопедический словарь / Под ред. П.П. Гайденко. - М.:, 2008. - 896 с.

13. Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше: Жизнеописание. М.: Сов. Писатель, 1991. - 336 с.

14. Гесиод. Полное собрание текстов / Гесиод. - М.: Лабиринт, 2001. - 256 с.

15. Голосовкер Я.Э. - Избранное. Логика мифа / Я.Э. Голосовкер. - М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2010. - 499 с.

16. Гусейнов А.А. История этических учений / А.А. Гусейнов. - М.: Гардарики, 2003. - 911 с.

17. Данто А. Ницше как философ / А. Данто. - М.: Идея-Пресс, 2000. - 279 с.

18. Декарт Р. Сочинения в 2 т. / Р. Декарт; вступ. ст. В.В. Соколов. - М.: Мысль, 1994. ? Т. 1-2.

19. Делез Ж. Ницше. / Ж. Делез. - Спб.: Аксиома, Кольна, 1997. - 186 с.

20. Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики / Г.В. Драч. - М.: Гардарики, 2003. - 318 с.

21. Жильсон Э. Избранное: в 2 т. Т. 1: Томизм. Введение в философию св. Фомы Аквинского / Э. Жильсон. - М., СПб.: Университетская книга, 1999. - 496 с.

22. Иванов В. Дионис и прадионисийство / В. Иванов. - СПб.: Алетейа, 2000. - 343 с.

23. Иодль Ф. История этики в новой философии. От Античности до конца восемнадцатого столетия. / Ф. Иодль. - М.: Либроком, 2011. - 370 с.

24. История философии: Запад-Россия-Восток (книга первая: Философия древности и средневековья). 3-е изд. / под ред. Н.В. Мотрошилова. - М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2000. - 480 с.

25. Койнонова Г.Н. проблема творчества в философии Платона / Г.Н. Койнонова // Актуальные проблемы социальной философии: - Сб. статей Всеросс. науч.- практ конф. - Томск: изд-во ТПУ, 2006. - С. 138-140

26. Кант И. Критика практического разума / И. Кант. - СПб.: Наука, 2007. - 528 с.

27. Кант И. Критика способности суждения / И. Кант. - М.: Искусство, 1994. - 369 с.

28. Койнова Г.Н. Социокультурные и культурно-антропологические основания творчества в коммуникативной парадигме исследования: дис. … кандидат культурологии: 20.06.08 / Г.Н. Койнова; Кемеровский гос. ун-т культуры и искусств. - М., 2008. - 18 с.

29. Кузанский Н. Об ученом незнании / Н. Кузанский. - СПб.: Азбука-классика, 2001. - 320 с.

30. Кузанский Н. Игра в шар [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.agnuz.info/tl_files/library/books/de_ludo_globi1/mark.htm. - Загл. с экрана.

31. Кузанский Н. О предположениях [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.agnuz.info/tl_files/library/books/o_predpolojeniyah. - Загл. с экрана.

32. Кун Н. Мифы и легенды Древней Греции / Н. Кун. - М.: Аст, 2008. - 544с.

33. Фишер К. История новой философии: Фрэнсис Бэкон / К. Фишер. - М.: Аст, 2011. - 544 с.

34. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. / А. Ф. Лосев. - М.: Мысль, 2001. - 558 с.

35. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика / А.Ф. Лосев. - М.: Аст, Фолио, 2000. - 624 с.

36. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А.Ф. Лосев. - М.: Мысль, 1993. - 962 с.

37. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения / А.Ф. Лосев. - М.: Мысль, 1978. - 624 с.

38. Лосев А.Ф., Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. - М.: Политиздат, 1991. - 525 с.

39. Марков Б. Человек, государство и Бог в философии Фридриха Ницше / Борис Марков. - СПб.: Русский остров: Владимир Даль, 2005. - 787 с.

40. Мусский И.А. Сто великих мыслителей / И.А. Мусский. - М.: Искусство 2000. - 688 с.

41. Немировская Л.З. Ницше. Мораль «по ту сторону добра и зла» / Л.З. Немировская. - М.: Знание, 1991. - 270 с.

42. Ницше Фридрих Вильгельм. Ницше неизвестный и неожиданный: научное издание / Фридрих Вильгельм Ницше. - Симферополь: Реноме, 2003. - 525 с.

43. Ницше и современная западная мысль: сб. ст. / под ред. В. Каплуна. - СПб.: Европ. Ун-т; М.: Пет. Сад, 2003 - 587 с.

44. Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 1 / Ф. Ницше. - М.: Мысль, 1997. - 829 с.

45. Ницше Ф. Сочинения в 2 т. Т. 2 / Ф. Ницше. - М.: Мысль, 1997. - 834 с.

46. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. - Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. - 896 с.

47. Ориген. О началах / Ориген. - Спб.: Амфора, 2007. - 458 с.

48. Паскаль Б. Мысли / Б. Паскаль. - М.: Аст, 2011. - 236 с.

49. Платон и его эпоха / Под ред. Ф.Х. Кессиди. - М.: Наука, 1979. - 318 с.

50. Платон. Государство. Законы. Политик. / Предисл. Е.И. Темнова. - М.: Мысль, 1998. - 798 с.

51. Платон. Сочинения: 3 т. Т. 2 / Платон; Пер. с древнегреч. Под общ. ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. Вступит. Статья А.Ф. Лосева. ? М.: Мысль, 1970. - 611 с.

52. Пойзнер Б. Проблема образования и ницшевский идеал самосозидающей личности / Пойзнер Б., Захарова Э. // Спорт, духовные ценности, культура. - М., 1997. - Вып. 2. - С. 29-33.

53. Рассел Б. История западной философии / Б. Рассел. - М.: Аст, 2010. - 831 с.

54. Селли Дж. Пессимизм. История и критика / Дж. Селли. - М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 360 с.

55. Свасьян К.А. Ницше или Как становятся Богом (Две вариации на одну судьбу) [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.nietzsche.ru/biograf/analiz/svasian. - Загл. с экрана.

56. Советский философский словарь [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://terme.ru/dictionary/804/word/tvorchestvo. - Загл. с экрана.

57. Спиноза Б. Этика / Б. Спиноза. - Мн.: Харвест, М.: Аст, 2001. - 336 с.

58. Философия Канта и современность / Под общ. ред. Т.И. Ойзермана. - М.: Мысль, 1974. - 469 с.

59. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. - М.: Республика, 2001. - 720 с.

60. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А.А. Ивина. - М.: Гардарики, 2004. - 1072 с.

61. Фома Аквинский. Онтология и теория познания: фрагменты сочинений / вступ. ст, комментарии В.П. Гайденко. - Изд-во Ин-та философии РАН, 2001. - 207 с.

62. Франк С.Л. Фридрих Ницше и этика любви к дальнему [Электронный ресурс]: Электронная библиотека «Вехи» / Режим доступа: http://www.vehi.net/frank/etika.html - Загл. с экрана.

63. Хайдеггер Мартин. Европейский нигилизм / Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и вступления. - М.: Республика, 1993. - 447 с.

64. Холлингдейл Р.Дж. Фридрих Ницше. Трагедия неприкаянной души / Р. Дж. Холлингдейл. - М.: Центрполиграф, 2004. - 384 с.

65. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии / А.Н. Чанышев. - М.: Высшая школа, 1981. - 374 с.

66. Чанышев А.Н. История философии Древнего мира: учеб. пособие для вузов. М.: Академический проект, 2011. - 608 с.

67. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление / А. Шопенгауэр; Пер. с нем; Худ обл. М.В. Драко. Мн.: Попурри, 1998. - 688 с.

68. Юнгер Фридрих Георг. Ницше / Юнгер Фридрих Георг - М.: Праксис, 2001. - 253 с.

69. Яковлев В.А. Философия творчества в диалогах Платона / В.А. Яковлев // Вопросы философии. - 2003. - №6. - С. 142-154.

70. Яковлев В.А. Философия жизни на пороге XXI века: Новые смыслы / Л.В. Суркова, В.А. Яковлев // Вестник Московского ун-та. - 2000. - №6. - С. 101-119.

71. Яковлев В.А. О востребованности диалектики в эпоху постмодернизма / Л.В. Суркова, В.А. Яковлев // Вестник Московского ун-та. - 1998. - №3. - С. 51-68.

72. Ясперс К. Ницше и христианство / Карл Ясперс. - М.: Моск. филос. фонд; «Медиум», 1994. - 115 с.

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • Философские смыслы творчества в эпохах, предшествующих Ницше. Особенности взаимосвязи понятия "сверхчеловек" с понятием "творчество". Основные философские смыслы творчества по Ницше. Влияние концепции "вечного возвращения" на понимание творчества.

    дипломная работа [105,0 K], добавлен 29.01.2013

  • Содержание понятия творчества в философии Ницше. Соотношение концепции творчества с другими идеями немецкого философа. Идея сверхчеловека как высшего человека, истинного гения, творца жизни. Рассмотрение творчества как целостного жизненного феномена.

    дипломная работа [102,7 K], добавлен 13.02.2013

  • Краткая биография Ф. Ницше. Аполлоновское и Дионисийское в культуре и жизни. Сущность спора между Ницше и Сократом. Отношение Ницше к социализму. "Три кита" философии Ницше: идея Сверхчеловека, Вечное Возвращение, Воля к власти, Удовольствие и Страдание.

    реферат [32,4 K], добавлен 10.04.2011

  • Жизнеописание немецкого мыслителя и создателя самобытного философского учения Фридриха Ницше. Характеристика творчества Ницше: ранние произведения, развитие философских идей, ложная идея прогресса и концепция сверхчеловека. Анализ нового мировоззрения.

    реферат [30,3 K], добавлен 04.05.2011

  • Теория о сверхчеловеке и культуре в контексте философии жизни. Идеи Ницше в западноевропейской рационалистической классике. Старт развития философии жизни. Разработка идеи вечного возвращения. Развитие культуры как результат адаптации человека к условиям.

    реферат [35,2 K], добавлен 26.01.2013

  • Волюнтаризм Артура Шопенгауэра как основоположника современного европейского иррационализма, поворот к субъекту философии Серена Кьеркегора. Начало творчества Ницше как культуролога. Иррационалистическое учение Ф. Ницше и интуитивизм А. Бергсона.

    контрольная работа [34,3 K], добавлен 19.10.2012

  • Анализ творческого наследия Фридриха Ницше. Сложность изучения и интерпретации философской системы Ницше. Классическое понимание истории и исторический материализм. Дискретность понятия "сверхчеловек". Эволюционизм в вопросе появления Сверхчеловека.

    реферат [18,5 K], добавлен 21.07.2012

  • Жизнь Ницше как воплощение самой его философии во всей ее суровой величественности и трагичности. Развитие его философских идей. Новое философское мировоззрение Ницше и разрыв с прошлым. Особенности становления концепции сверхчеловека в философии Ницше.

    реферат [59,6 K], добавлен 17.05.2010

  • Трагедия Фридриха Ницше. Характеристика основных периодов творчества известного философа. Личность и культура в произведениях Фридриха Ницше. Человеческая личность как единственная адекватная форма жизни. Главные идеи Ф. Ницше о личности человека.

    реферат [49,0 K], добавлен 11.04.2014

  • Краткое описание жизни Фридриха Ницше - одного из самых блестящих и спорных мыслителей европейской философии. Концепция сверхчеловека и критика христианства в произведении "Так говорил Заратустра". Анализ подходов Ницше к перерождению в сверхчеловека.

    реферат [33,9 K], добавлен 22.11.2010

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.