Нация и ее роль в современной жизни человечества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Российской Федерации

Марийский Государственный Технический Университет.

Кафедра Философии

Реферат

По дисциплине: Философия

«Нация и её роль в современной жизни человечества»

Содержание

Введение

1. Нация как социальная общность

2. Нация - реальность или конструкт

3. Нации-этносы и нации-государства. Их отражение в истории и современном мире

4. Нациестроительство - решение проблем или духовный кризис запада

5. Эра информационных технологий и её влияние на нации

Заключение

Список литературы

Введение

Двадцатый век ознаменовался громадными переменами в области национальных отношений. С одной стороны, была окончательно ликвидирована колониальная система, угнетавшая и порабощавшая многие народы, нации, расы. С другой -- его последние десятилетия отмечены вспышками национализма, противостояния наций друг другу. Одним словом, прошедший век с точки зрения социальной эволюции представляет картину пеструю и противоречивую. Одни социальности укрепились и расцвели, другие -- сходят с исторической арены, одни социальные противоречия явно смягчаются, например классовые, другие -- ожесточаются, например национальные.

Впервые за всю историю существования наций национальный вопрос стал одним из самых актуальных в жизни многих народов. И как следствие всё больше нарастает интерес гуманитарных наук к осмыслению и обсуждению нации, как главной социальной общности на современном этапе цивилизации. И наиболее интересные взгляды и оценки по данной теме выдвигает философия. Рассматривая нацию в её историческом развитии философия задаётся таким вопросом: что есть нация сегодня, какова её духовность, сплочённость? Широкие философские споры ведутся и по вопросу о современном значении наций в формировании новых государств, и распаду уже существующих. В чём цель нации и насколько она защищена от посягательств других наций? Отвечая на них, философские мыслители наших дней выражают множество различных мнений, проанализировав которые я попытался ответить на эти вопросы в своей работе.

1. Нация как социальная общность

нация этнический коллектив социальный

«Общность -- совокупность людей, объединенная исторически сложившимися, устойчивыми социальными связями и отношениями и обладающая рядом общих признаков (черт), придающих ей неповторимое своеобразие» [1, с. 72].

Социальная общность характеризуется связью, взаимодействием между людьми. Вместе с тем основой социальной общности, в том числе и ее признаками, являются и факторы духовного порядка, факторы сознания. Это могут быть общий язык, традиции, социально-психологическое чувство «мы», ценностные ориентации, идеологические установки и т.д.

В ряду общностей определенное место занимают этнические общности. Их число весьма велико -- по некоторым подсчетам, современное человечество насчитывает две-три тысячи этносов. Они очень разнообразны по своим характеристикам. Одна из важнейших социально-этнических общностей -- нация. Нация -- исторический тип этноса, представляющий собой социально- экономическую целостность, которая складывается и воспроизводится на основе общности территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры, психологического склада и этнического самосознания.

«Сущностные характеристики классов, наций, коллективов и других социальных общностей, характеристики их отношений -- это не просто статичное всеобщее, которое объединяет некоторое множество людей, не просто повторяющиеся, совпадающие у многих людей черты, особенности и т.д. На самом же деле все черты социальных общностей неотделимы от реальной и многообразной жизнедеятельности людей». [1, c 268]

Решающая роль народных масс в истории инвариантна по отношению к уровню развития общества, по отношению к различным историческим ситуациям. Всегда и везде именно народные массы и только они одни были, есть и будут решающей силой истории, ее творцами. Поэтому роль народных масс не может быть ни большей, ни меньшей, она -- именно как решающая -- не падает и не возрастает.

Тот факт, что именно народ является творцом истории, что именно его деятельность является определяющей в глобальных масштабных изменениях общества, и выступает действительной основой динамики роли народных масс в истории. Иначе говоря, развитие роли народных масс в истории является не чем иным, как развертыванием, выражением, воплощением, диалектическим осуществлением его решающего влияния на ход общественной жизни.

Например, каждая социальная общность объединяется каким-то объективным общим интересом. И интерес этот, охватывая всех людей, составляющих данную общность, пронизывая всю их жизнедеятельность, выступает не чем иным, как определенным фактором человеческой активности, деятельности. Он побуждает людей к определенным действиям, диктует цели и средства этих действий, выступает их внутренним мотивом. Иначе говоря, интерес той или иной общности -- это не просто общее мнение, общая позиция, но это и общее действие. Этот интерес реально существует, функционирует в обществе именно через социальное действие, социальную активность.

Другие черты социальных общностей также существуют, реализуются, функционируют именно через определенные действия людей. «Общие социально-психологические черты национальной общности выступают как определенные грани духовного обоснования реальной деятельности людей, их поступков, выбора ими линии определенных действий в различных жизненных ситуациях. Люди одной нации не просто сходно мыслят, не просто обладают каким-то общим темпераментом, не просто однозначно оценивают те или иные события, но и определенным образом одинаково поступают в схожих обстоятельствах. И действуют они в определенной мере одинаково, в частности, и потому, что одинаково мыслят». [1, c. 270]

Аналогичные соображения можно высказать и об отношениях различных общностей, о сложной системе связей и зависимостей в социальной сфере. Так, отношения классов есть нечто такое, что в обществе существует как бы само по себе, независимо от миллионов конкретных человеческих поступков и действий. Эти отношения -- не что иное, как одна из основ, одна из граней содержания самих этих человеческих действий. Именно в многообразии этих действий, поступков и существует, живет, функционирует общественное отношение.

Одним словом, социальные общности в своем реальном общественном бытии выступают как объединения людей, руководствующихся общей программой деятельности и реализующих ее в жизни. Иначе говоря, социальные общности -- это действующие общности. И как таковые они выступают важными социальными движущими силами общественной жизни.

Роль этой деятельности социальных общностей в развитии общества, всех его сторон исключительно велика. По существу, любая общность в любом обществе выступает движущей силой развития. Национальная общность -- это реальная среда, реальные связи, контакты людей, общность их психологии, которые весьма реально и ощутимо воздействуют на людей, их жизненное поведение. И в этом смысле большее или меньшее развитие национальной общности, определенный ее характер могут иметь большее или меньшее значение для развития общества, всех его отношений.

Все социальные характеристики в любом обществе представляют собой не просто слова в анкетах и автобиографиях. За этими словами «стоят» определенные особенности образа жизни, отношения людей, определенные идеологические и психологические установки, ценностные ориентации, стереотипы жизненного поведения, реальное воздействие семейных и других традиций, менталитет личности и многое, многое другое. И реальная жизнедеятельность каждого человека осуществляется в контексте всего этого огромного и бесконечно разнообразного социального воздействия.

«Таким образом, каждая социальная общность, возникающая в ходе истории, -- будь это любой класс, народность, нация, профессиональная группа -- вносит свой неповторимый вклад в материальный, духовный процесс общества. Ни одна общность не появляется в истории «просто так», по прихотливой игре исторического случая. Каждая действительно объективная социальная общность по сути своей глубоко созидательна, она входит в мир именно для того и затем, чтобы внести свою лепту в общий процесс развития цивилизации». [1, с. 272]

2. Нация - реальность или конструкт

Последние 200 лет истории и современный этап человечества невозможно понять, если не разобраться в смысле термина "нация", настолько этот термин обозначает нечто существенное в человеческом бытии. В парадоксальном сплетении рациональных и эмоциональных моментов, наполняющих данное слово, как в лабиринте, блуждает множество умов, и одного, общего для всех выхода из этого "смыслового лабиринта" не найдено.

Дискуссия между двумя направлениями в понимании нации - традиционным для советско-российского обществоведения, в основе своей марксистским и постмодернистским - продолжается уже не первый год.

Спор о том, что первично: реальность или наше понятие, в котором эта реальность находит аналог, не нов. Как известно, в средневековой схоластике различие между реализмом и номинализмом состояло в понимании природы общего: существует ли оно также в самих вещах или только в нашей голове? Собственно таким же образом поставлен постмодернизмом вопрос о нации: существует ли она в реальности, как особо материально-духовное образование на основе общности экономической жизни, языка, культуры и психологии или конструируется нашим сознанием, а затем с помощью различных средств воздействия на массы распространяется в форме идеологии национализма и тогда начинает приобретать черты реальности?

«Материализм придал этим спорам большую определенность, поскольку признал за объектами природы существование вне и независимо от человеческого сознания, а за понятиями нашего ума их более или менее полное отражение». [2, c. 2] В общественной жизни субъективное и объективное, духовное и материальное переплетены самым тесным образом. Это полностью относится и к взаимодействию объективно существующих общностей людей, называемых нациями, и национального самосознания в различных его ипостасях, начиная с самоидентификации индивида с общностью и кончая коллективной волей и организованным действием миллионов людей во имя интересов этой общности.

Активным сторонником “материалистической концепции и даже шире -- этнической общности” является В.И. Козлов, подвергший обстоятельной критике конструктивистско-постмодернистскую методологию, которая, по его мнению, основана “не на реалиях этнических (в том числе национальных) общностей людей, а на словах-терминах”, представляющих “изощренные схоластические конструкции”, “нечто полуреальное” [3, с. 3].

Постмодернизму приходится так или иначе признавать реальность нации и тем самым, обсуждать вопрос: каково взаимодействие этой "субстанции" с национальным "самосознанием", какая из сторон в процессе взаимодействия является первичной?

Обратимся к понятиям нация и этнос. И первый, и второй термин обозначают народ, соответственно, на греческом и на латинском языках. Ныне под этносом подразумевается понятие более широкое, чем нация. Его относят ко всем типам социума, в том числе таким, исторически предшествовавшим современным нациям, как роды и племена, базировавшиеся на кровно-родственных связях, и народности - этнические общности более позднего периода, сложившиеся в период становления классового общества. Принятое в отечественной обществоведческой литературе разграничение понятий "народность" и "нация", при известной размытости границ между ними, имеет резон, поскольку основывается на признании различия в степени развития товарных отношений внутри данного народа и с другими народами. И те, и другие продолжают существовать в XX веке в разных регионах планеты наряду с современными нациями.

«Советская теория этноса» господствовавшая с конца тридцатых годов в основе своей представляла собой не что иное, как марксистскую теорию наций. Множество вариантов понятия нации принадлежало Сталину. И в основных чертах оно было приемлемым, поскольку общность экономической жизни, развертывающейся на определенной территории, выступает в качестве основы, которая определяет наличие общей культуры и социально-психологические особенности нации, а наличие общего языка, при наличии диалектов, рассматривается как важный самостоятельный признак, поскольку язык, будучи важнейшим средством человеческого общения, сплачивает людей во всех сферах жизни. Но считать сталинскую формулу полностью отвечающей материалистическому пониманию истории, а тем более абсолютной истиной, не приходится. Теория Маркса о единстве и "борьбе" противоположностей подразумевала наличие двух культур в рамках одной национальной культуры - верхов и низов общества.

С началом "перестройки" критика сталинского определения становиться совершенно открытой. Например, в "Кратком словаре по социологии" (1989) отмечается, что "нация воспроизводится не только в материальной жизни общества", но и на основе "национального самосознания" [4, с. 184]. «Данное дополнение представляется справедливым, поскольку выводит духовный фактор за границы "особенностей психического склада", в важности которого сомневаться не приходится. В народном искусстве они находят непосредственное выражение и продолжают отчасти сохраняться в профессиональном искусстве, например, японской живописи или советской русской песне. Но даже в сфере социальной психологии этими особенностями никак нельзя ограничиться, ибо следует учитывать также "национальные чувства", а от них один шаг до осознания личностью своей принадлежности к данной нации, то есть этнической самоидентификации» [2, c.4]. Осознание себя частичкой, членом социума связано в той или иной степени с осознанием наличия общих национальных интересов, что проявляется как в отношениях с другими нациями, так и с чужеродными "вкраплениями", которые наличествуют практически во всех современных нациях.

Если критика отмеченного выше основного недостатка общепринятого в недавние времена определения нации носила сглаженный характер, то критика позиции, делавшей упор на национальном самосознании, отличалась прямолинейностью и отвергалась с порога, как присущая "буржуазной идеологии". «В настоящее время в идеологическом климате России произошёл поворот на 180 градусов». [2, c.5] Наличие национального самосознания и национальной идеи многими отечественными авторами, в том числе таким авторитетным человеком как В.М. Тишковым - директором института этнологии и антропологии РАН, выдвигается в качестве основного признака нации, в то время как объективные факторы рассматриваются как вторичные, производные или игнорируются вовсе.

В наше время к процессу формирования и развития наций поставлен вопрос о взаимодействии общественного сознания и общественного бытия. И в этом взаимодействии, в конечном счете, определяющая роль принадлежит общественному бытию. Более конкретно обосновывает это мнение М.Н. Руткевич: «...объективно складывающаяся на определенной территории, благодаря развитию экономических связей и становлению общего языка, общность людей осознает себя как общность, осознает наличие общих интересов и начинает действовать в целях их осуществления в политической сфере, прежде всего, путем создания государства». [2, c.21] Но с другой стороны автор утверждает, что создание национального государства, «является важнейшим рычагом ускорения экономической концентрации, слияния диалектов и появления нормативного литературного языка» [2, c.21] и следовательно «развития национального самосознания с помощью таких рычагов, как правовое регулирование общественной жизни, система образования, средства массовой информации, а тем самым формирования и консолидации нации» [2, c.21].

В своей статье М.Н. Руткевич даёт философское обоснование реального существования нации и объективных тенденций их развития. “Настаивая на объективности существования этносов, в том числе наций, -- пишет он, -- как важнейшего типа человеческих общностей, мы вовсе не склонны преуменьшать роль субъективного фактора в процессе их консолидации” [2, с. 23]. Автор показывает действие подобных тенденций на примере национальной консолидации народов Западной Европы, Америки и России. Анализ конкретных проблем национальной жизни должен опираться на учет объективных тенденций развития наций, которые “как бы их ни понимать, существуют в реальности” [2, с. 22]. При этом он раскрывает порочность “одностороннего и антиисторического подхода” [2, с. 23], который используется некоторыми российскими и зарубежными авторами при рассмотрении этой проблемы. Критикуя поклонников конструктивизма, М.Н. Руткевич пишет, что они стремятся “под покровом словесной риторики смазать реальные проблемы вместо того, чтобы намечать пути выхода из катастрофического положения, в котором оказалась Россия и русский народ”. [2, c. 40]

В нашей стране роль наций, в том числе самых немногочисленных, возможности их влияния на социально-экономическую жизнь государства являются достаточно острой проблемой, решить которую невозможно лишь в рамках субъективистско-постмодернистской теории и идеологии, а “достижимо только путем внесения поправок в действующую Конституцию, уравнения в правах всех субъектов Федерации, а в сфере идеологии -- открытого обсуждения и осуждения всех форм сепаратизма, и прежде всего этнократической политики “удельных князей” в национально-государственных образованиях”. [2,стр. 32]. Вывод автора заключается в том, что субъективизм в сфере национальных отношений, проявляемый рядом российских этнологов, изначально уязвим и несостоятелен, когда речь идет о конкретных этнонациональных процессах. Рассмотрение их исключительно с позиций “национального самосознания” -- как главного и единственного признака наций -- определяют субъективизм и национальный нигилизм сторонников этого второго направления.

До недавнего времени в России использовались паспорта с указаниями национальности, на что у сторонников второго направления, а в частности у В.А. Тишкова возникал недоуменный вопрос, почему эти паспорта до сих пор не отменены? Ответ давала сама жизнь: нации являются не “воображаемым конструктом”, а реальной формой организации этой жизни. Поэтому для людей, высокомерно не зачисляющих себя в состав некой “элиты” (а это 95% населения страны), принадлежность к своей нации -- одно из важнейших условий жизнедеятельности, связанное с такими понятиями как патриотизм, национальная гордость, национальные ценности, служение отечеству. И тот факт, что в настоящее время введены вышеупомянутые паспорта, это отнюдь не означает разрушение нации как реалии, ведь паспорт лишь определяют гражданство человека.

3. Нации-этносы и нации-государства. Их отражение в истории и современном мире

Обратимся к научному спору о сущности социальной общности, социума, называемого нацией.

В нем по существу противостоят две основных трактовки понятия нация, как "этнической нации" и как "нации-государства". Этническая нация - нация, определяющаяся по принадлежности к ней некого этноса. Про неё было достаточно сказано выше. Нация-государство - считает нацией совокупность граждан государства. И то, и другое толкование имеет известные основания в устоявшемся словоупотреблении. Выход предлагается по следующим вариантам. Одни настаивают на одном определении, другие на другом, третьи говорят: давайте принимать и то, и другое, и пользоваться каждым из них "по случаю". Наконец, возможен и четвертый подход, его предложил В. Тишков под названием "нулевого варианта". Суть его проста: давайте откажемся от обоих толкований, то есть попытаемся обойтись в теории без фундаментального понятия. Вот аргументация в защиту этой идеи. Этнические общности были, есть и будут, но нет нужды называть их при достижении определенной ступени развития нациями. Можно, в конечном счете, обойтись и без того, чтобы совокупность граждан государства называть нацией: "один из моих выводов состоит в том, что категория нация-государство бессмысленна с научной точки зрения и непримирима в политико-правовом смысле" [5,c. 23]. "Понятие нации применительно к этническим общностям еще менее операционально и даже более бессмысленно, чем в отношении государств" [5, с. 24]. Таким образом, предлагается исключить понятие нации из научного лексикона потому, что оно широко употребляется в политическом лексиконе в двух смыслах. «Нам представляется, что предлагаемая В. Тишковым операция совершенно бесплодна в теоретическом плане и опасна в плане практически-политическом, поскольку создает возможность произвольного толкования применяемых понятий» [2, с. 29]. Но наш автор, тем не менее, всерьез выступает с этой "инициативой", поскольку ему представляется, что она может способствовать преодолению национализма.

Автор позаимствовал эту концепцию на Западе, где она пока что "в моде", хотя и встречает обоснованные многочисленные возражения. Основой своей эта односторонность имеет "причесывание" хода мировой истории под идеализированную картину современного положения в определенной группе стран. Эта концепция не желает считаться с тем, что в социальной реальности, взятой в ее историческом развитии, действовали и продолжают действовать, налагаясь частично друг на друга и сталкиваясь между собой, различные тенденции образования, укрупнения и развития социумов. Можно называть их этносами, нациями, народностями, народами, суть дела от этого не меняется. В данном споре насчет определения понятия нации одни теоретики обращают преимущественное внимание на совокупность фактов и на тенденцию вполне определенного рода, в то время как другие, поступая "зеркальным" образом, столь же односторонне отдают предпочтение совокупности фактов и тенденции иного рода.

Первая по времени тенденция действовала еще на базе кровно-родственных отношений и обусловила перерастание родов и мелких племен в крупные племена и их коалиции, сейчас можно ее наблюдать в пережиточных формах. Вторая тенденция как бы "надстроилась" над первой и постепенно вытеснила ее при переходе к классовому обществу, когда происходило образование народностей и их перерастание в современные нации. Ей принадлежала определяющая роль при возникновении национальных государств в Европе. Процессы экономической и политической концентрации при этом шли как бы параллельно, переплетаясь и взаимодействуя. Объединение земель северо-восточной Руси вокруг Московского Великого княжества, затем Царства, опиралось на имевшуюся этническую близость славянских племен и на развитие экономических связей между удельными княжествами, но политическое объединение, особенно со второй половины XV в. Несомненно, способствовало ускорению этого процесса и складыванию великорусской народности, а впоследствии нации. Близким образом происходило это объединение в Новое Время в Англии и во Франции. Данная тенденция продолжает действовать поныне, ибо процесс складывания народностей и наций на этнической основе продолжается даже в Европе, но наиболее активно происходит в Азии, как в условиях национального государства, к примеру в Китае, так и государства многонационального (хинди, тамилы, бенгали, маратхи и т.д. в Индии). Происходит он на других континентах и на "постсоветском пространстве".

Основными недостатками господствовавшего в советское время, считавшегося марксистским, определения нации было два. Первый из них был уже обсужден выше, он заключался в недооценке национального самосознания. Второй состоял в недооценке происходящего в мире, особенно активно в двадцатом веке, процесса складывания наций совершенно иным образом. Его можно было бы назвать третьей тенденцией в доминирующем процессе интеграции, укрупнения, консолидации социумов.

Вытеснение второго понятия нации третьим было зафиксировано еще в начале двадцатого века Э. Хобсбаум приводит цитату из "Нового словаря английского языка" (1908 г.), в котором отмечается, что прежде данное слово обозначало главным образом этническую общность, тогда как новейшее его значение делает упор на понятии "политического единства и независимости" [4, с. 23]. К концу XX в. этот "упор" стал еще более заметным.

Углубление и распространение на ряд регионов планеты действия этой тенденции обусловлено действием нескольких факторов. Назовем некоторые из них: процесс деколонизации, развернувшийся во второй половине двадцатого века в ходе которого границами новых государств стали границы владений колониальных держав, а они не были связаны с этническим составом населения территорий. Новые государства "третьего мира", например, в Черной Африке, почти все являются полиэтническими, так что в качестве государственного языка им пришлось принять английский, французский, португальский и т.д.

Колонизация с конца XV в. Центральной и Южной Америки испанцами и португальцами, в результате которой образовались новые нации с этнически смешанным составом населения, усвоившим язык колонизаторов.

И ещё один фактор - заселение европейцами территорий, где коренное население было полностью или в основном истреблено, а остатки такового (индейцы в США и Канаде, аборигены в Австралии и т.д.) оттеснены на малоудобные для проживания земли и сохраняются в качестве этнических меньшинств. Упомянутые, а также ряд других факторов можно объединить, рассматривая их как проявление более общей тенденции, а именно, возрастания роли государства в организации и регулировании экономической деятельности, в развитии образования и культуры, в контроле над средствами массовой информации, что обеспечивает распространение и принятие обществом единого языка.

Именно эта тенденция нашла теоретическое обобщение в одностороннем определении нации как совокупности граждан государства, независимо от наличия языковых, культурных, психологических и прочих особенностей компактно проживающих и "рассеянных" (диаспоры) групп, входящих в нее. Классическим образцом появления такой нации является североамериканская, постепенно сложившаяся на базе первоначального англосаксонского ядра за счет ассимиляции последовательно сменявших друг друга волн ирландской, немецкой, итальянской, еврейской, славянской и т.д. иммиграции, а также остатков индейского и ввезенного в качестве рабов африканского населения; теперь она захлестывается потоками легальных и нелегальных иммигрантов из Латинской Америки и Восточной Азии. Эта великая современная нация идеально подходит под определение "нации-государства". Этому не противоречит временное сохранение остатков той культуры, которую иммигранты принесли с собой, а их потомки быстро теряют.

Разумеется, концепция государства-нации становится совершенно правомерной если подойти к вопросу иначе: если иметь в виду ситуацию, когда государственными рамками охвачена единственная национальная общность, существующая на данной территории. «Но это уже идеально-типическая конструкция в духе М. Вебера и в реальной действительности встречается не часто. Даже в Европе к таким государствам можно отнести лишь несколько: Германию, Венгрию, Польшу, Чехию, Словакию» [6, с. 2].

Но уже в Европе, где нации в основном сложились на моноэтнической и реже полиэтнической основе, описание реальности требует учета обоих тенденций, как в теории, так и в политике. "Государство и нация - это не два социальных субъекта, а один... относятся друг к другу как содержание и форма... Есть один социальный субъект - государство-нация или нация-государство" [6, с. 2]. С таким высказыванием В.Б. Пастухова французы, поляки, чехи, австрийцы, например, вряд ли были ныне согласны: потеряв свои государства в ходе Второй мировой войны, они не только не утратили свою национальную идентичность, но их национальное самосознание и психологическое восприятие собственного положения как национальной общности, получили особую обостренность. В свою очередь даже каталонцы не склонны считать себя испанцами ("кастильяно") по языку, культуре, самосознанию, а баски и вовсе не признают себя испанцами, хотя и те, и другие с полным правом считают себя гражданами Испании. Примерно так же обстоит дело с корсиканцами или эльзасскими немцами во Франции. Кроме того, XX век породил проблему массовой иммиграции в Западную Европу дешевой рабочей силы из других стран, в том числе колоний, теперь бывших. Миллионы индийцев и пакистанцев в Англии, арабов и негров во Франции, турков и югославов в Германии, даже когда они получают паспорт гражданина, что обставлено немалыми трудностями, продолжают идентифицировать себя с "собственной" нацией и ее культурой, хотя с правовой точки зрения уже стали англичанами, французами и немцами.

«Если теория нации хочет быть в ладах с жизнью, она должна учитывать, что третья из упомянутых тенденций еще не вытеснила полностью вторую даже в Европе, а с первой (трайбализм) приходится постоянно сталкиваться в странах "третьего мира", а подчас и поближе, например, в Чечне, где тейповая организация общества продолжает играть важнейшую роль» [2, c.25]. Именно создание государства на основе этнического принципа является целеполагающим в современной жизни некоторых немногочисленных наций. Помимо Чечни, накал страстей в которой постепенно угасает, это происходит в Израиле, от которого уже не первый год пытаются отделиться палестинцы, основав свое государство. Причинами таких выступлений являются как национальная гордость, так и недовольство в государственной политике, проводимой над этими нациями, ущемление их прав и свобод. Зачастую, переплетаясь, эти причины приводят к возникновению конфликтов, войн и как следствие жертвам среди мирного населения. Так дробятся государства, теряя свою былую могущественность. Те же нации, что пытаются мирно соседствовать друг с другом в одном государстве, видят своей целью активное влияние на социально-экономическую жизнь страны, признание себя значимой частью государства, признания себя на равных с остальными нациями «соседями». Это также ведёт к периодическому возникновению различных бунтов и беспорядков в этих странах. Самый свежий пример - это выступления эмигрантской (в основном) арабской молодёжи во Франции.

Все сказанное выше полностью относится к нашей стране. Ни российское подданство до 1917 г., ни признание в образе жизни народов некоторых общих черт, возникших в советское время и получивших выражение в провозглашении советского народа "новой исторической общностью людей", ни казенная фраза "дорогие россияне", неизменно повторяемая в обращениях президента РФ, не могут служить основанием для объявления всей совокупности граждан Российской империи, Советского Союза либо современной Российской Федерации нациями. Ничего не изменяет в этом отношении факт членства СССР или РФ в Организации Объединенных Наций. Просто-напросто, в международном праве произошло отождествление государства и нации, понимаемой во вполне определенном смысле. Но выдавать данный смысл за единственное основание теоретического понимания нации - это, по сути, слепое следование моде. Подобная односторонность ставит теоретиков постмодернизма, в том числе В. Тишкова, в чрезвычайно уязвимую позицию в общественном сознании нашей страны, жители которой считают себя гражданами РФ, но при этом вовсе не склонны к национальному нигилизму и осознают себя русскими, татарами, якутами, евреями и т.д. И поэтому не приходится удивляться тому, что получение гражданами РФ новых паспортов с двуглавой птицей на обложке вызвало протесты из-за отсутствия знаменитой "пятой графы", хотя именно для паспорта она действительно не нужна, поскольку паспорт, как уже было сказано, призван удостоверять личность гражданина определенного государства, и только. Один из самых последних социологических опросов всероссийского масштаба свидетельствует, что наличие стихийного переноса идентичности с государства на нацию в массовом сознании прослеживается довольно отчетливо.

Проблема же по существу значительно сложнее и требует теоретико-аналитического раскрытия. Нация и государство той же Германии или Венгрии - это единый социальный субъект, или разные субъекты? Иными словами, государство и нация играют одну и ту же роль, выполняют одинаковые функции в жизни индивида, социальной группы и общности или специфические, особые? Этот вопрос затронул П.А. Сорокина, который, указал "на ложность многих теорий, объясняющих сущность нации и связанной с ней категории "национальное" через отождествление их с государством... Среди недостатков такого отождествления наиболее существенным является игнорирование нации как своеобразной многосвязанной группы sui generis" [6, c.3].

Не государство строит нацию и, сливаясь с ней, становится "государством-нацией", они также не рождаются одновременно, вместе. Нация, формируясь на базе собственного субстрата-этничности, исторически добивается такой собственной организационной формы как национальная государственность, которая призвана выполнять вполне определенную миссию относительно индивида, всей национальной общности. В этом смысле государство и нация выступают не только разными социальными субъектами, но и обладают разной степенью жизненной, творческой мощи и социальной значимости. Нет и не может быть государства без нации, без этнической ассоциации людей. Выполняя служебное назначение, оно содействует прогрессу и развитию таковой путем создания ей максимально благоприятных условий - внутренних и внешних, организовывая социальное творчество индивидов и групп для реализации этих целей. Замечу, что многим нациям прошлось пройти стезю безгосударственной жизни (в итого неизбежно ведущей к их деградации), страдая, борясь и добиваясь государственности. Даже беглый взгляд на Европу показывает, что никогда не было югославской или чехословацкой нации-государства, а были и есть нации чехов, словаков, словенов, хорватов, каждая из которых в конце-концов построила свое самостоятельное национальное государство.

Нация как целостная ассоциация людей, многосвязанная группа sui generis имеет свои особые социальные функции и играет особую роль в общественной жизни человека, не совпадающие с функциями и ролью государства. Она наделена такими свойствами и чертами, которыми не располагает ни одна другая общность. Она получает такие имманентные внутренние силы, источники саморазвития и самосохранения, которыми не обладает ни одна прочая группа.

Итак, можно сделать вывод, что теория наций должна отображать взаимодействие всех рассмотренных выше тенденций в исторической перспективе, специфику их переплетения в данном месте и в данное время и, наконец, противоречия, возникающие при столкновении этих тенденций. А именно противоречия приводят при их объективно обусловленном обострении к национальным, государственным, этническим и т.д. конфликтам самого разного рода, как во всем мире, так и в нашей стране. Суть основного из этих противоречий нашла свое юридическое выражение в признании международным сообществом двух принципов, которые далеко не всегда могут быть совмещены друг с другом, а именно: признания права народов на самоопределение, с одной стороны, и признания нерушимости сложившихся государственных границ - с другой. Первый из них применим по отношению к населению определенной территории, входящей в данное государственное образование, но обычно подобные претензии предъявляются от имени этносов, составляющих большинство населения указанной территории. Так, при распаде СССР, провозглашение суверенитета союзных республик происходило по инициативе этнократической бюрократии при поддержке националистических движений и от имени "титульного" этноса, который взял на себя роль «диктатора». Второй принцип был провозглашен для Европы на конференции в Хельсинки в 1975 г., его официально придерживается ОБСЕ. На деле и тот, и другой принцип соблюдаются в зависимости от реального соотношения сил, прежде всего, великих держав. Хельсинкская декларация была полностью проигнорирована, когда встал вопрос о распаде Советского Союза, поскольку США и блок НАТО были заинтересованы в удалении с мировой арены своего геополитического противника. Все это повторилось при распаде Югославии, когда признать государственную независимость Словении и Хорватии первой поспешила ФРГ, а за ней последовали остальные члены НАТО.

Какой из двух этих принципов оказывается примененным вопреки другому, надо рассматривать в каждом конкретном случае. Конечно, в идеале, при полном соблюдении норм демократии всеми участниками споров и конфликтов, эти два принципа могут "срабатывать" совместно, как это было, например, при "разводе" чехов и словаков. Но на деле, как хорошо известно из практики, соблюсти демократические процедуры при попытках разрешения такого рода конфликтов оказывается задачей чрезвычайно трудной, а подчас просто невыполнимой. Вооруженные конфликты в Боснии и Косово, а также в Абхазии, Чечне, Карабахе, Южной Осетии, Пригородном районе Северной Осетии и т. д., с этой точки зрения могут служить частными примерами весьма общего противоречия.

Это противоречие между стремлением складывающихся "этнических" наций (или их частей, ставящих цели воссоединения с основным массивом народа) к самоопределению и независимости и их включенностью в сложившиеся государственные (или "полугосударственные") образования с признанными границами, т.е. "нациями-государствами", в интересы которых входит сохранение "своей" территории с ее населением. Роль наций-этносов является весьма определяющей в развитии и исходе многих современных конфликтов. Каждая нация, многочисленна она или нет, единодушна в своем желании стать социально продвинутой, закрепиться на первостепенных ролях в международном сообществе. Многие называют это желание национализмом. Может быть, но в нашем случае неопровержимо то, что нация в этом желании видит одну из своих главных целей в своей самореализации.

4. «Нациестроительство» - решение проблем или духовный кризис запада

В настоящее время весьма распространённой в дискуссировании у западных этнологов является тема «нацие-строительства». Её суть состоит в том, что национальные проблемы могут быть решены по усмотрению руководящей государственной системы вне какой-либо связи с социально-экономическими процессами.

У нас в стране эта идея получила новую жизнь благодаря В.А. Тишкову, который предлагает её, как основополагающую в решении национальных проблем в нашей стране. Это представляется мне не совсем приемлемым в отношении нашего государства, вследствие существенного отличия в формировании нашего нацие-государства от западных стран. Аргументируя свою точку зрения приведу материалы из критической статьи М.Н. Росенко. «А, если добавить, что каждое государство выражает и реализует интересы правящего класса, о чем умалчивает господин Тишков, то по существу «нацие-строительство» означает государственную организацию национальной общности и соответствующую национальную политику по отношению к другим народам, которые отвечают интересам импонируемой автору национальной “элиты”. Например, этническая пестрота североамериканской нации в результате “нацие-строительства” превращается в конкретную идеологию панамериканизма, “глобальных национальных интересов”, содержанием которых является диктат по отношению к другим народам. “Национальные интересы” США сегодня простираются не только к берегам Персидского залива, на Балканы, в страны Латинской Америки, Африки, Юго-Восточной Азии и других, но и в бывшие республики Советского Союза, да и к самой России американские правящие круги подходят с позиции этих самых интересов, диктуя свои условия». [3, c. 7]. Не церемонятся в этом отношении и другие нацие-построенные государства. Но не стоит переоценивать роль американской нации в современном мире. Масштабы американской глобальной гегемонии сегодня велики, но не глубоки, сдерживаются как внутренними, так и внешними ограничениями. Американская гегемония подразумевает оказание решающего влияния, но, в отличие от империй прошлого, не осуществление непосредственного управления. Именно размеры и многообразие Евразии, а также могущество некоторых из её государств ограничивают глубину американского влияния и масштабы контроля над ходом событий. Этот мегаконтинент просто слишком велик, слишком густо населён, разнообразен в культурном отношении и включает слишком много исторически амбициозных и политически энергичных государств, чтобы подчиниться даже самой успешной в экономическом и выдающейся в политическом отношении мировой державе. Фактом является также то, что Америка слишком демократична дома, чтобы быть диктатором за границей. Это ограничивает применение американской мощи, особенно её возможность военного устрашения.

Нации становятся великими благодаря доблести или закалке, силе ума или физической выносливости, определяющими характер или моральную силу. Но, так же как люди, стареют и нации, когда породившие их идеи ослабевают в надсознании, когда ослабевает их дух. И тогда бразды правления миром ускользают из их рук и переходят к другим народам. Так происходит распределения влияния наций и их роли на общество. Отходя от темы, в подтверждение этим словам приведу пример. В тысяча пятисотом году Италия в интеллектуальном развитии опередила Европу на сто лет. Но этого как можно заметить для победы оказалось недостаточно. Итальянцы, утратив свободу и независимость, устами своих поэтов ещё долгое время продолжали вспоминать о былой славе, хвастаться тем, что они - властители мира.

«Формирование наций в России, в отличие от США, имело в целом моноэтническую основу, а складывавшийся веками российский народ закреплял между ними отношения дружественного сотрудничества и взаимопомощи. Предложение народам Российского государства, в том числе и русскому, добровольно отказаться от их национальной принадлежности, согласно рецептам Тишкова..., означает стремление подорвать национально-государственные устои страны, отказать десяткам народов в их законном праве быть субъектами исторического действия. Финалом реализации подобного проекта может быть только общенациональная катастрофа»[3, с. 8].

На Западе, где исторически сформировалась сильная государственная власть, регулирующая на финансовой основе все сферы общественной жизни, в том числе и национальную, и пытающаяся навязывать свои установки всему остальному миру, концепция “нацие-строительства” вполне соответствует интересам правящего класса. В России же подобные идеи и мероприятия кроме вреда ничего принести не смогут. Нации -- это материальная и духовная форма бытия народов, и о желании изменить эту форму надо спросить, прежде всего, у них. Но конструктивистам даже в голову не приходят такие неудобные мысли.

При разработке национально-государственной политики также следует учитывать необходимость механизма ее реализации. С позиций же постмодернистской методологии эти проблемы не имеют существенного значения. «Суть нацие-строительства -- стремление превратить нации и народы России в объект произвола чиновников, при этом не только доморощенных, но и иностранных. И если Россия до сих пор, по терминологии Тишкова, не относится к числу “благополучных стран”, то в немалой степени этому способствуют местные и западные либералы, навязывающие ей монетаризм, конструктивизм, космополитизм и другие сомнительные идеологии». [3, с. 15]

5. Эра информационных технологий и её влияние на нации

В современной национальной жизни ничего невозможно понять и тем более невозможно проводить какую-либо национальную политику, претендующую на реформаторское содержание, не учитывая, что нации как социальные общности, развивающиеся на основе общей территории, языка, экономической жизни, культуры и психологии -- это не изолированные социальные структуры, а объективно существующая форма цивилизационной эволюции общества и как таковая неразрывно взаимосвязана и обусловлена процессами, происходящими в данном обществе. Теория и методология национальных процессов не могут претендовать на научность, если они игнорируют основное событие завершающего периода двадцатого столетия -- вступление человечества в эру информационной цивилизации

И если содержанием новой цивилизации является переход общества к информационной технологии в воспроизводстве всей системы общественной жизни, то реализация этого процесса происходит различным образом в зависимости от ее национальных форм. Информационная цивилизация ломает социальную структуру, сложившуюся в индустриальном обществе, требует нового уровня развития духовной культуры, опережающего события роста научных знаний, повышения роли и изменения функций общественно-политических институтов в управлении обществом, определяет возрастание масштабов интеграционных процессов в отношениях между народами и нациями. Не учитывать этих объективных процессов на современном этапе общественного развития в национальной жизни значит ограничить себя фиксированием отдельных локальных событий, не имея возможности определить их причину. Основой конструктивизма и является обоснование именно такого подхода. Информационная цивилизация объективно выводит общество за рамки национального бытия, что отнюдь не означает исчезновения наций и всего того, что составляет содержание национальной жизни. «В современных условиях нации получают качественно новые характеристики в уровне и содержании своих признаков. Это означает, что подходить сегодня к проблеме наций и национального вопроса невозможно ни с позиций традиционной сталинской методологии, ни с позиций конструктивизма и релятивизма, которые не интересуются их реальным содержанием». [3, с. 13]

Заключение

В эпоху постиндустриального развития, с её современными технологиями, происходит изменение глубинных основ воспроизводства всей системы общественных отношений. В национальной сфере эти изменения проявляются в возрастании масштабов интеграционных процессов, формировании межнациональных сообществ, образовании супер и мегаэтносов. Поэтому в целом понятие нации нельзя отнести ни как к реально существующим общностям людей, ни к вымышленным образам. Каждая нация должна определяться как частный случай, учитывая все факторы её развития. Объективная основа этих изменений наций заложена в материальной и духовной культуре народов, но, как свидетельствует практика межнациональных отношений, они происходят противоречиво и болезненно, осложняясь затяжными трудноразрешимыми конфликтами и этническими войнами. Причинами которых являются желание наций самореализоваться, и либо получить независимость и уважение, либо жить на равных с соседствующими нациями. В межнациональной борьбе происходят как территориальное разрушение государств, так и образование новых государств на этнической основе, которые возвеличиваясь могут взойти на арену мировых государств-лидеров.

Как показывает мировой опыт, постиндустриальное общество не отменяет ни этносы, ни нации, а наполняет их новым содержанием, объединяя интересы народов на уровне регионально-цивилизационных сообществ и суперэтносов. Социально-политическим и нравственным стержнем их формирования являются социальная справедливость и доверие, на основе которых они только и возможны.

Список литературы

1. Барулин В.С. Социальная философия: Учебник. -- Изд. 2-е. -- М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. -- 560 с.

2. Руткевич М.Н. Теория нации: Философские вопросы // Вопросы философии. 1999. № 5.

3. М Н. Росенко. Нации в современном обществе: теоретико-методологический анализ. Журнал социологии и социальной антропологии, 1999, 2(4)

4. Краткий словарь по социологии. М.. 1989.

5. Тишков В.А. Забыть о нации (постнационалистическое понимание национализма) // Вопросы философии. 1998. № 9.

6. Мнацаканян М.О. Интегрализм и национальная общность как социальная реальность SUI GENERIS. Журнал Социологические исследования. 2001

7. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997.

8. Тишков В.А. Что есть Россия? (Перспективы нацие-строительства) // Вопросы философии. 1995. - № 2.

9..Росенко М.Н. Этнонациональные процессы в современном обществе. СПб., 1996.

10. Доронченков А.И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: Актуальные проблемы теории, истории и современной практики. СПб., 1995.

Размещено на Allbest.ru