Проблема истины в философии познания

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ПРОБЛЕМА ИСТИНЫ В ФИЛОСОФИИ ПОЗНАНИЯ

2. ИСТИНА И ПРОСТРАНСТВО В АРХИТЕКТУРЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ



ВВЕДЕНИЕ

Истина - центральное понятие, имеющее постоянную значимость, как для философии, так и для частных наук. Понятие Истина есть стержневой момент всякого философского учения. В этике философ стремится познать Истину о Добре, в эстетике - Истину о Красоте, в методологии - определить путь поиска Истины в ходе научных и философских изысканий. В религиозной философии, в неопозитивизме, прагматизме, в экзистенциальных размышлениях - философ любого направления ставит задачу обоснования истинности своего знания. Сохраняется неоднозначность существующих подходов к проблеме истины. В рамках интересов методологии научных исследований достаточно глубоко проработаны концепции корреспонденции и когерентности истины. Но и они не дают исчерпывающего ответа на волнующие гносеологию вопросы. Концепция корреспонденции в большей степени полезна в рамках эмпирических исследований, а когерентность рассуждений - лишь критерий качества теорий с позиции логики. Концепция прагматичности сводится к выводу, что наше знание, в случае, если оно «помогает нам жить», - истинно, не зависимо от того, адекватно ли оно отображает реальную, объективную суть мира. Концепция конвенциальной истины отвергается многими авторами, что сопряжено с принципиальным непризнанием договорного способа определения истинности знания.

Кроме того, в связи с тем что человек осваивает мир далеко не только через науку, необходимо раскрыть специфику и условия применимости понятия «истина» к знаниям и опыту в сфере субъективного. Эта задача в качестве составных элементов подразумевает: дополнение анализа сциентических аспектов познания анализом его экзистенциальных составляющих; выявление методологических подходов применения понятия «истина» в сфере нравственного и экзистенциального опыта; поиск баланса между свободой совести, идеологическим плюрализмом на уровне общества и необходимостью обеспечения целостности (монистической системности) мировоззрения индивида. В данном вопросе вполне оправданным будет обращение к философии архитектуры.

Философия архитектуры и предмет ее исследования необъятны, как необъятно само многообразие и богатство смысла, содержащегося в архитектуре и философии. Попытки проникнуть в смысл архитектуры, понять логику формообразования предпринимаются с давних времен самыми разными авторами с самых разных точек зрения. Многими исследователями задаются вопросы философского характера - о закономерностях зарождения, становления и развертывания архитектурной формы и архитектурного пространства, о внутренней логике самой архитектуры, об изначальных давно забытых смыслах и не вполне осознанных идеях, из которых, как из семян, развертывалось все богатство пластических форм, наконец, о нескончаемом человеческом опыте воплощения в творчестве глубинных, чаще всего неосознанных представлений о целостной, гармоничной, логически построенной Вселенной. Мы же хотели бы рассмотреть вопрос о проблеме истины в архитектуре.



1. проблема истины в философии познания

Непосредственная цель познания в любой его форме - истина, путь к которой обычно сложен, труден и противоречив. Постоянный и необходимый спутник истины (а не случайная аномалия) на всех этапах ее развертывания и углубления - заблуждение. Вопрос о том, что есть истина и каковы способы избавления от заблуждений («идолов разума», по Бэкону) всегда интересовало людей - и не только в сфере науки. Категории истины и заблуждения - ключевые в теории познания, выражающие две противоположные, но неразрывно связанные стороны, момента единого процесса познания. Каждая из этих сторон имеет свою специфику, которую мы и рассмотрим.

Заблуждение - знание, не соответствующее своему предмету, не совпадающее с ним. Заблуждение, будучи неадекватной формой знания, главным своим источником имеет ограниченность, неразвитость или ущербность общественно-исторической практики и самого познания. Заблуждение по своей сути есть искаженное отражение действительности, возникающее как абсолютизация результатов познания отдельных ее сторон. Например, заблуждением в целом является «теоретическая астрология», хотя отдельные моменты истины в ней имеются. Так же как в научной астрономии содержатся, заблуждения, но в целом эта система истинного знания, подтвержденная наблюдениями.

Заблуждения, конечно, затрудняют постижение истины, но они неизбежны, есть необходимый момент движения познания к ней, одна из возможных форм этого процесса. Например, в форме такого «грандиозного заблуждения» как алхимия, происходило формирование химии как науки о веществе.

Заблуждения многообразны по своим формам. Следует, например, различать заблуждения научные и ненаучные, эмпирические и теоретические, религиозные и философские и т. д. Так, среди последних существуют такие, как эмпиризм, рационализм, софистика, эклектика, догматизм, релятивизм и др.

Заблуждения следует отличать от лжи - преднамеренного искажения истины в корыстных интересах - и связанной с этим передачи заведомо ложного знания, дезинформации. Если заблуждение - характеристика знания, то ошибка - результат неправильных действий индивида в любой сфере его деятельности: ошибки в вычислениях, в политике, в житейских делах и т. д. Выделяют ошибки логические - нарушение принципов и правил логики (формальной или диалектической) и фактические, обусловленные незнанием предмета, реального положения дел и т. п.

Развитие практики и самого познания показывают, что те или иные заблуждения рано или поздно преодолеваются: либо сходят со сцены (как, например, учение о «вечном двигателе»), либо превращаются в истинные знания (превращение алхимии в химию). Важнейшие предпосылки преодоления заблуждений - изменение и совершенствование породивших их социальных условий, зрелость общественно-исторической практики, развитие и углубление знания. А это требует конструктивно-критического, а не апологетического (защитительно-оправдательного) подхода к действительности, реализации метода «проб и ошибок» (Поппер) [11, с. 446-447].

Истина - знание, соответствующее своему предмету, совпадающее с ним. Иначе говоря, это верное, правильное отражение действительности - в живом созерцании или в мышлении. Достижение истины - непосредственная цель познания в любой его форме (научной, философской, образно-художественной и др.) [10, с. 226-227]. Каковы основные свойства, признаки истины? Первый и исходный из них - объективность: конечная обусловленность реальной действительностью, практикой и независимость содержания истинного знания от отдельных людей (как, например, утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца). Истина не есть свойство материальных объектов (например, «дом есть истина»), а характеристика знания о них.

Будучи объективна по своему внешнему материальному содержанию, истина субъективна по своим внутренним идеальным содержанию и форме: истину познают люди, выражающие ее в определенных субъективных формах (понятиях, законах, теориях и т. п.). Например, всемирное тяготение изначально присуще материальному миру, но в качестве истины, закона науки оно было открыто Ньютоном.

Истина есть процесс, а не некий одноразовый акт постижения объекта сразу, целиком и к полном объеме. Для характеристики объективной истины как процесса применяются категории абсолютного (выражающей устойчивое, неизменное в явлениях) и относительного (отражающей изменчивое, преходящее). Абсолютная и относительная истины - это два необходимых момента одной и той же объективной истины, любого истинного знания. Они выражают разные ступени, стороны познания человеком объективного мира и различаются лишь по степени точности и полноте его отражения. Между ними нет китайской стены. Это не отдельные, знания, а одно, хотя каждая из данных сторон, моментов имеет свою специфику.

Абсолютная истина (точнее, абсолютное в объективной истине) понимается, во-первых, как полное, исчерпывающее знание о бесконечном мире как целом; во-вторых, как знания, которые не могут быть опровергнуты в будущем. Это так называемые вечные истины, знания об отдельных сторонах предметов.

Относительная истина (точнее, относительное в объективной истине) - это 1) неполное, неточное знание, соответствующее определенному уровню развития общества, который обуславливает способы получения этого знания; 2) знания, зависящие от определенных условий, места и времени их получения [8, с. 177-178].

Относительность истины заключается в ее неполноте, условности, приблизительности, незавершенности. Абсолютная истина в виде целостного фрагмента знания складывается из суммы относительных, но не путем механического соединения готовых истин, а в процессе творческого развития познания на основе практики.

Существует две крайние позиции в понимании отношения абсолютного и относительного моментов в истине. Догматизм преувеличивает значение устойчивого момента, релятивизм - изменчивой стороны каждой истины.

В свое время Гегель справедливо подчеркивал, что абсолютной истины нет, истина всегда конкретна. Это значит, что любое истинное знание (в науке, в философии, в искусстве и т. п.) всегда определяется в своем содержании и применении данными условиями места, времени и многими другими специфическими обстоятельствами, которые познание должно стремиться учесть как можно точнее. Игнорирование определенности ситуации, распространение истинного знания за пределы его действительной применимости неминуемо превращает истину в свой антипод - в заблуждение. Даже такая простая истина как 2+2=4 является таковой только в десятичной системе исчисления. Положение о том, то «сумма внутренних углов треугольника равна 2 d» истинно лишь для Эвклидовой геометрии и становится заблуждением за ее пределами, например, в геометрии Лобачевского-Римана.

Таким образом, объективная, абсолютная, относительная и конкретная истина - это не разные «сорта» истин, а одно и то же истинное знание с этими своими характерными признаками (свойствами).

Кроме названных, некоторые авторы (например, В. В, Ильин) выделяют такие свойства истины, как непротиворечивость с точки зрения формальной логики), простота, красота, эвристичность (способность знания к саморасширению), когерентность (согласованность данного знания с фундаментальными идеями), способность к самокритической рефлексии, антиконъюнктурность, плюрализм знания и др.

Вопрос о том, можно ли отграничить истину от заблуждения, и если можно, то каким именно образом, всегда интересовал познающую мысль. Это и есть вопрос о критерии истины. В истории философии и науки высказывались различные точки зрения на сей счет. Так, Декарт критерием истинных знаний считал их ясность и отчетливость. Фейербах такой критерий искал в чувственных данных («там, где начинается чувственность, кончается всякий спор»). Но оказалось, что ясность и отчетливость мышления - вопрос крайне субъективный, а чувства нередко нас обманывают: видимое движение Солнца вокруг Земли, излом чайной ложки в стакане с водой на ее границе с воздухом и т. п.

В качестве критерия истины выдвигались общезначимость (то, что признается многими людьми); то, что является выгодным, полезным, приводит к успеху - прагматизм; то, что соответствует условному соглашению - конвенционализм; то, во что люди сильно верят; то, что соответствует мнению авторитетов и т. д.

В каждой из приведенных точек зрения о критерии истины содержались отдельные рациональные идеи: важная роль чувственности в постижении истины, требование ясности, простоты и красоты при построении тех или иных форм знания и др. Однако указанные концепции не смогли удовлетворительно решить проблему критерия истины, ибо в его поисках не выходили, как правило, за пределы самого знания.

Диалектико-материалистическая философия соединила всеобщность критерия истины с непосредственной действительностью путем введения в теорию познания общественно-исторической практики. Последняя во всем своем объеме и полноте, а также в целостном историческом развитии (в единстве прошлого, настоящего и будущего) была представлена решающим - в конечном итоге - критерием истины. История познания подтвердила этот вывод.

Проверка знания «на истину» практикой не есть какой-то одноразовый акт, нечто неизменное или зеркальное сличение, а она есть процесс, т. е. носит исторический, диалектический характер. А это значит, что критерий практики одновременно определен и неопределен, абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только развивающаяся практика во всей полноте ее содержания может окончательно доказать какие-либо теоретические или иные положения. В то же время данный критерий относителен, так как сама практика развивается; совершенствуется, наполняется новым содержанием и потому она не может в каждый данный момент, тотчас и полностью доказать те или иные выводы, полученные в процессе познания [9, с. 243].

Диалектичность практики как критерия истины является объективной основой возникновения и существования иных критериев для проверки истинности знания в различных его формах. В качестве таковых выступают так называемые внеэмпирические, внутринаучные критерии обоснования знания (простота, красота, внутреннее совершенство и т. п.). Важное значение среди них имеют теоретические формы доказательства, логический критерий истины, опосредованно выведенный из практики, производный от нее и потому могущий быть вспомогательным критерием истины. Он дополняет критерий практики как решающий, а не отменяет или заменяет его полностью. В конечном итоге практика и только она может окончательно доказать истинность тех или иных знаний.

Говоря о логическом критерии истины, нельзя ограничиваться его законами формальной логики. Кажется очевидным, что диалектический метод в совокупности всех своих элементов представляет собой своеобразную форму логического критерия истины, которая в «снятом виде» содержит в себе критерий формально-логический, а не отвергает его.

В добывании истины, как и в ее проверке, необходимо единство теории и практики, которое есть коренной принцип философской гносеологии. Это такое их диалектическое взаимодействие, в котором все же практика выше, важнее познания и исходный и конечный пункт, основа этого процесса.



2. истина и пространство в архитектуре

Философия архитектуры - возможность взглянуть иначе на окружающие нас очертания домов, композиции улиц и планы городов. Возможность абстрагироваться от привычного восприятия зданий как помещений для проживания. Посмотреть на сооружения не только с точки зрения утилитарной пользы, а, приняв во внимание эстетическую составляющую зодчества, проследить мировоззренческие предпосылки возникновения того или иного архитектурного стиля. Иными словами, обратить внимание на существование художественной формы архитектуры. Проследить закономерности ее бытия как в пространственной среде, так и в сфере символических отношений.

Я апеллирую к понятию «бытия» в широком смысле этого слова. Бытие - одна из главных категорий философского мышления. Предметом онтологии, составляющей центральное ядро философских учений, начиная с античности, было именно бытие. Вместе с тем, и восприятие архитектуры в качестве художественной формы приходит в античную пору. Именно греческие мыслители начинают мыслить зодчество как искусство.

Конечно, в новой философии, особенно с XVIII века под влиянием скептицизма Юма и трансцендентализма Канта понятие бытия вытесняется на периферию философской мысли. И в системе Фихте, и в системе Гегеля бытию как таковому отводится весьма скромное место. «Чистое бытие, - писал Гегель, - есть чистая абстракция и, следовательно, абсолютно-отрицательное, которое, взятое так же непосредственно, есть ничто» [3]. Еще более емкая фраза: «Для мысли не может быть ничего более малозначащего по своему содержанию, чем бытие» [3]. «Под влиянием Гегеля и немецкого идеализма в целом, позднее - к концу XIX - началу XX века, неокантианства и неопозитивизма, устранивших онтологию, как предмет философского познания, понятие бытия почти совсем выпало из поля зрения философов» [2]. Однако в 20-30-е годы XX века вместе с реакцией на гносеологизм и методологизм неокантианских и позитивистских школ, а так же критикой субъективизма немецкой идеалистической философии, возникает тенденция возврата к проблемам онтологии. Еще в конце XIX столетия у Франца Брентано, а затем у его ученика Эдмунда Гуссерля мы обнаруживаем именно ту тенденцию, которая затем получает более полное развитие в творчестве Макса Шелера, Николая Гартмана, Мартина Хайдеггера и других. «Тем не менее, «онтологический нигилизм» и в конце века характеризует основное умонастроение философии. Его питательную почву составляет утопический активизм индустриально-технической цивилизации в двух его вариантах - социального революционаризма и технократической воли к переустройству человеком не только Земли, но и всего космоса, переустройству, угрожающему уничтожением всего живого» [2].

Однако, стоит заметить, что ни одна из перечисленных фаз не характеризуется полным отсутствием интереса к размышлениям о бытии. Если философы отходят от чистой онтологической спекуляции, они все равно не упускают из вида категории, составляющие суть науки о бытии. Кроме того, проблема сущности и статуса пространства, как одной из этих категорий, пожалуй, всегда остается в зоне актуальности философского мышления. Интересно отметить, что некоторые авторы отмечают в данном случае прямую связь не только между понятиями пространства и бытия, но и пространства и истины в философии архитектуры. Так, например, К. М. Русеянова практически отождествляет последние два понятия [7]. Это мнение автора, на наш взгляд, заслуживает более пристального внимания, ибо проблема истины в архитектурных исследованиях в принципе до сих пор остается малоизученной. Хотя и достаточно перспективной.

Архитектура это одновременно и техническая наука и художественное творчество. А потому и понятие пространства, без которого не мыслим разговор о зодчестве, стоит вести в двух направлениях. Пространство в математике - это «логически мыслимая форма (или структура), служащая средой, в которой осуществляются другие формы и те или иные конструкции. Например, в элементарной геометрии плоскость или пространство служат средой, где строятся разнообразные фигуры. В большинстве случаев в пространстве фиксируются отношения, сходные по формальным свойствам с обычными пространственными отношениями (расстояние между точками, равенство фигур и др.), так что о таких пространствах можно сказать, что они представляют логически мыслимые пространственно-подобные формы» [1]. Исторически первым и важнейшим математическим пространством является евклидово трехмерное. Если так можно выразиться, оно представляет собой приближенный абстрактный образ реального пространства. Собственно, именно о нем стоит вести речь, исследуя закономерности бытия архитектуры.

Общее понятие пространства в математике сложилось в результате постепенного, все более широкого обобщения и видоизменения понятий геометрии евклидова пространства. Понятия пространства, отличные от концепции Евклида, появились в первой половине 19 века. Это были пространство Лобачевского и евклидово пространство любого числа измерений. Общее понятие о математическом пространстве было выдвинуто в 1854 Б. Риманом. Со временем оно обобщалось, уточнялось и конкретизировалось в разных направлениях. Таковы, например, векторное пространство, гильбертово пространство, функциональное пространство, топологическое пространство.

В современной математике пространство определяют как «множество каких-либо объектов, которые называются его точками. Ими могут быть геометрические фигуры, функции, состояния физической системы и т.д. Рассматривая их множество как пространство, отвлекаются от всяких их свойств и учитывают только те свойства их совокупности, которые определяются принятыми во внимание или введенными по определению отношениями. Эти отношения между точками и теми или иными фигурами, то есть множествами точек, определяют «геометрию» пространства» [1]. Действие этого принципа как нельзя лучше иллюстрирует картина пространственных отношений в архитектуре. Строительные, функциональные элементы, несущие конструкции и декоративные детали здания - все вместе они формируют некое композиционное пространство. Все составляющие архитектурного произведения оказываются вовлеченными в своеобразные отношения, которые в равной степени определяются как строгим техническим расчетом, так и соответствием некому идеологическому принципу. Помимо физико-математических выкладок, в системе архитектуры действуют эстетические правила. Притом именно они определяют техническую сторону зодчества. В архитектуре философская составляющая становится принципиальной компонентой существования математического пространства. Исходя из этого, определим, какое место категория пространства занимает в системе познания.

Согласно «Малому энциклопедическому словарю» Броггауза и Ефрона, выпущенному в 1910 году, пространство, как философское понятие есть «необходимая форма, в которой располагаются все наши ощущения; оно всегда связано с ощущениями и не отделимо от них не только в восприятии, но и в представлениях. Следовательно, пространство - неизбежная форма сознания, возникающая одновременно с ним, почему и невозможны ни эмпирическое объяснение его происхождения, ни определение его сущности. Исследованию подлежат лишь наши представления о пространстве, их психологический состав и возникновение. Вопрос о сущности самого пространства отдельными философами решается различно; наибольшим распространением пользуются учение критической философии, по которому пространство, как мы его воспринимаем в опыте, есть наше представление, то есть вполне субъективно; оно не воспринимается извне, а налагается самим познающим субъектом на весь материал чувственного восприятия» [6]. С данным определением нельзя не согласиться. Попытки мыслителей различных эпох объяснить сущность этого явления и предпосылки его возникновения сводятся к изложению свойственной тому или иному времени системы взглядов, мировоззрения.

Представления о пространстве - одни из самых консервативных, инертных представлений в философской науке, но вместе с тем они наиболее отчетливо выражают характер развития всей философии в целом и представлений об отдельных ее категориях. В отличие от других философских категорий, эволюция взглядов на пространство кажется значительно богаче гипотезами, вариантами интерпретаций и дискуссиями, ведущимися вокруг нее.

Такая ситуация определяется, прежде всего особой ролью пространства в структуре понятия истины: «это та арена, на которой развертываются все события мирового действа и одновременно, как стало понятно только недавно, само пространство есть непосредственный участник этого действа, определяющий его ход. Кажущаяся очевидность истинности представлений о пространстве как вместилище всех вещей и событий длительное время затрудняла развитие учений о пространстве. Но со становлением современной науки, с эволюцией философских учений о пространстве проблем стало появляться больше, и появляются они быстрее, чем мы успеваем их решать» [4]. Таким образом, возникает необходимость пересмотреть, казалось бы, устоявшиеся взгляды на те или иные проблемы, связанные с интерпретациями истинности пространства.

Существует устоявшееся мнение, что в истории научного познания можно выделить лишь два представления о физическом пространстве. Одно из них - представление об абсолютном пространстве (абсолютная истина), другое - об относительном (относительная истина), или релятивистском. По мнению американского физика 20 столетия Роберта Дикке, согласно первому представлению «физическое пространство обладает самостоятельной структурой. С древних времен и до ХХ века это обычно понимали так, что пространство заполнено некоторого рода средой». К числу сторонников такой точки зрения Дикке причисляет, в частности, Декарта и Ньютона. Автором второго представления о пространстве он полагает Джорджа Беркли, предвосхитившего идею относительности, позднее независимо сформулированную Махом и получившую известность как принцип Маха. Согласно этому представлению, в физическом пространстве имеют смысл лишь те понятия, в которых положение одного объекта соотносится с положением другого объекта. Но если любое положение относительно, то относительно и любое движение, а пространство может обладать только такими свойствами, которые обусловлены наличием в нем материи.

Однако, на наш взгляд, Дикке существенно упрощает ситуацию, сужая тем самым проблемное поле исследований структуры и свойств физического пространства, сводя его преимущественно к проблеме распределения масс во Вселенной. Можно признать такой подход и согласиться с тем, что он обусловлен задачами, которые Дикке ставит перед собой. Но сведение представлений о пространстве только к двум и фактическое отождествление при этом представлений Декарта и Ньютона не только неверны содержательно и с точки зрения истории физики и философии, но и ограничены методологически. Последнее проявляется в том, что такой подход приводит к методологическому требованию, согласно которому исследование структуры пространства сводится к решению проблемы роли вещества и поля в формировании геометрии физического пространства. На самом же деле, и это очевидно, ситуация куда как сложнее и в методологическом, и в конкретно-научном плане, что можно заметить даже при беглом экскурсе в историю развития представлений о физическом пространстве.



ЗАКЛЮЧЕНИЕ

истина опыт практика пространство

Истина, истинность - характеристика результатов познавательной деятельности, человеческого опыта, получаемого не только в рамках осмысления объективного мира с помощью методов научных изысканий, но и в самых различных сферах жизнедеятельности, в рамках самых разнообразных форм духовного освоения действительности:

· в экзистенциальном переживании своего бытия в мире и самой окружающей действительности;

· в формировании своего нравственного облика и совершении нравственного выбора применительно к различным жизненным ситуациям;

· в своем самоопределении относительно представлений людей о трансцендентном - в вере или в атеизме;

· в процессе формирования системы эстетических ценностей и идеалов; в определении своего личного представления о смысле и предназначении человеческого существования.

Только широкий, философский по своему способу мышления взгляд на окружающую действительность может дать человеческому сообществу шанс на овладение комплексной истиной, способной дать дорогу человечеству в будущее. Под комплексной истиной автор подразумевает системную совокупность следующих компонентов:

v систематизированные естественнонаучные знания, полученные с помощью соответствующих научно обоснованных методов исследований, прошедшие процедуры проверки истинности и получившие свое философское осмысление;

v экзистенциально осмысленная система ценностей, включающая как осознание смысла и самоценности человеческой жизни, так и осознание единства Человека, Человечества и Мира;

v исторически максимально возможное овладение пониманием нравственного закона как безальтернативного императива;

v усвоение духовных (для многих людей доступных лишь в религиозной форме) истин, дающих им силу для избавления от пороков, бессмысленного прозябания и опасности взаимного уничтожения.

Осмысление проблемы истины как феномена субъективной реальности приводит к более глубокому пониманию онтологических и гносеологических корней философского, мировоззренческого плюрализма. Ни одна философская школа не является самодостаточной для некоего абсолютного усвоения комплексной истины о Мире и Человеке. Это ни в коей мере не говорит о никчемности основных философских систем. Но речь идет о неконструктивности догматического огульного отрицания ортодоксами одной философской школы любых других учений, о необходимости внимательного, вдумчивого отношения к богатейшему философскому наследию человечества.

Серьезной ошибкой является стремление во всем искать абсолютно объективную, полностью не зависящую от человека истину. Так в рамках «сухой» науки, без субъективного человеческого измерения, непостижимы нравственные проблемы. Понятия добра и зла - это человеческие понятия. Это человеческая оценка своих и чужих поступков, происходящих общественных событий, явлений природы. Поэтому попытки сторонников последовательного объективизма обосновать этику в целом или отдельные этические категории в рамках представлений об объективной истине - заранее обречены на провал.

Объективной реальностью является человек, наделенный своей субъективностью и творящий мир субъективного, в том числе творящий идеи добра и зла и взгляды на то, какие явления, процессы, человеческие качества соответствуют добру, а какие - есть зло.



СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Большая советская энциклопедия. - М.,1952.

2. Гайденко П. П. Бытие и разум / П. П. Гайденко // Вопросы философии, 1997. - №7. - С. 114.

3. Гегель ГВФ. Энциклопедия философских наук / Соч., I 1,М.-Л., 1929, С. 148.

4. Корухов В. В., Симанов А. Л., Шарыпов О. В. Методологические проблемы исследования структуры пространства. - [Электронный ресурс]. - http://www.philosophy.nsc.ru/journals/philscience/11_01/10_SKSh.htm.

5. Лимонов И. Б., Мартынычев И. В., Синюк А. И. Проблема истины в философии и науке. Истина и субъективность: Учебное пособие. - Альметьевск: Академия наук социальных технологий и местного самоуправления; Закамское отделение, 2004. - 54 с.

6. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. - [Электронный ресурс]. - http://www.vehi.net/brokgauz/index.html.

7. Русяева К. М. Философия архитектуры - бытие в системе пространства. - Библиотека философии и религии. - [Электронный ресурс]. - http://filosofia.ru/70505/.

8. Рычков А. К., Яшин Б. Л. Философия: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002. - 384 с.

9. Философия: Учеб. пособие / М. И. Мартынов, Л. Г. Кравченко, Р. И. Блихарж и др.; Под ред. О. С. Тернового. - 2-е изд., перераб. и доп. - Мн.: Университетское, 1998. - 408 с.

10. Философия: Учеб. пособие / Под ред. Н. И. Жукова. - 4-е изд., испр. и доп. - Мн.: НТЦ «АПИ», 1999. - 367 с.

11. Философия: Учебник для высших учебных заведений. - Ростов н/Д.: «Феникс», 1995. - 576 с.

Размещено на Allbest.ru