Предмет философии. Герменевтика. Проблема оптимизма и пессимизма в гносеологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

13

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

ФГБОУ ВПО «ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ИНСТИТУТ ДИСТАНЦИОННОГО ОБРАЗОВАНИЯ

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ «Менеджмент»

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине: «Философия»

Вариант№1

Выполнил:

Студент I курса 2-го семестра

Плетнев Александр Валентинович

№ группы: 3212002038

Проверила:

Преподаватель Суворова Людмила Григорьевна

Петропавловск: 2013



Содержание

Введение

1. Предмет философии

2. Герменевтика

3. Философское учение о бытии

4. Проблема оптимизма и пессимизма в гносеологии

5. Трудности решения проблемы сознания

6. Бренность и бессмертие человека

7. Понятие общество

8. Информационно-техническое общество: проблемы и перспективы

9. Интеллектуальная интуиция - это

10. Культура - это-

Список литературы



Введение

Философия - одна из древнейших областей знания, духовной культуры. Зародившись в VII-VI веках до н.э. в Индии, Китае, Древней Греции, она стала устойчивой формой сознания, интересовавшей людей все последующие века. Призванием философов сделался поиск ответов на вопросы, да и сама постановка вопросов, относящихся к мировоззрению. Уяснение таких вопросов жизненно важно для людей. Это особенно ощутимо в эпохи перемен с их сложным сплетением проблем - ведь именно тогда активно проверяется делом и преобразуется само мировоззрение. Так в истории было всегда. Но, пожалуй, никогда еще время не ставило так остро задач философского осмысления всего происходящего, как в переживаемый сейчас период истории, в самом начале III тысячелетия.

1. 

1. Предмет философии

Философия не имеет четко выделенного из какой-либо области действительности предмета, и можно сказать, что ее предметом является целостное отношение человека к миру. Основными аспектами (или даже относительно самостоятельными отношениями внутри такового) целостного отношения человека к миру, которое является обобщением всех философских размышлений:

Аспекты целостного отношения человека к миру понимаются как проблемы и отображаются в категориях. Изучаются составляющие философского знания:

а) отношения бытия онтологичные онтологией

б) отношения познавательные гносеологические, эпистемологические гносеологией

в) ценностные отношения аксиологические аксиологией

г) практические отношения праксиологические праксиологией

Если вопрос (или проблема) может быть отнесен (возведен) в один - хотя бы - из перечисленных аспектов, то данный вопрос может претендовать на статус философского (проблемы).

Вопрос о природе философского знания имеет такую трактовку: или показывается философия естественным наследием развития общественных нужд, которые принципиально не удовлетворяются ничем другим; или философия - “ничья земля" между теологией и наукой (так трактовал философию великий английский философ Б. Рассел); или философия - промежуточное положение идей, этап в их развитии от теологического или фиктивного до научного или (это точка зрения родоначальника позитивизма О. Конта); или философия - всего лишь форма политической идеологии (видимость чего создавалась и в эпоху Просвещения, и - тем более в советскую эпоху) и т.д.



2. Герменевтика

1) теория и методология истолкования текстов («искусство понимания»); 2) течение в философии 20 в. Хотя история герменевтики может быть прослежена через Средневековье до античности, понятие герменевтики в его современном значении восходит к новому времени.

Приблизительно в середине 17 в. устанавливается различие между ходом истолкования и его методом: герменевтика как учение о «правилах» истолкования начинают отделять от экзегетики (как лишенной методологической рефлексии практики комментирования). Революционный шаг в становлении герменевтики как самостоятельной дисциплины сделан Шлейермахером, принципиально расширившим сферу подлежащих истолкованию текстов: для Шлейермахера - это «учение об искусстве понимания» письменных документов вообще.

Задачу герменевтики составляет прояснение условий, делающих возможным уразумение смысла того или иного текста. Всякий письменный документ, по Шлейермахеру - это языковое обнаружение, имеющее двойную природу: с одной стороны, он - часть общей системы языка, с другой - продукт творчества некоторого индивида. Перед герменевтикой стоит поэтому двойная задача: исследование языкового обнаружения в качестве элемента определенной языковой системы и вместе с тем - как обнаружения стоящей за ним уникальной субъективности. Первую часть задачи выполняет «объективное» (или «грамматическое») истолкование, вторую - «техническое» (или «психологическое»). Грамматическое истолкование анализирует текст как часть определенной лексической системы, психологическое же - индивидуальный стиль, т.е. комбинации выражений, не заданные лексической системой.

Важным этапом становления герменевтики была «философия жизни» Дильтея, в рамках которой герменевтике приписывается особая методологическая функция. Дильтею принадлежит заслуга систематического развития тезиса, согласно которому, «понимание» есть не частный аспект теории познания, но фундамент гуманитарного знания («наук о духе») вообще. Это положение Дильтея, однако, было подготовлено интенсивными дискуссиями в исторической (И.Г. Дройзен) и филологической (А.Бёк) науке второй половины 19 в. Дройзен, в частности, обратил внимание на методологический изъян, препятствующий историографии стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать «понимание». Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что уже было в свое время интерпретировано; работа историка - это «понимающее схватывание» уже когда-то понятого. Сходным образом трактует задачи гуманитарного познания А. Бёк. Документы, с которыми имеет дело филолог, уже заключают в себе знание, являются результатом прошлого процесса познания. Отсюда особая продуктивность филологии, представляющей собой, согласно формуле А. Бёка, «познание познанного».

Дильтеевская идея герменевтики была частью его грандиозного методологического проекта, цель которого состояла в обосновании значимости историко-гуманитарного познания и несводимости процедур последнего к процедурам естественнонаучного познания. «Понимание» есть, по Дильтею, единственно адекватное средство передачи целостности, именуемой Жизнью. «Понимание» (вначале весьма сходное с «переживанием») трактуется при этом как та процедура, благодаря которой «жизнь» вообще может быть прояснена и осмыслена. «Жизнь» здесь - наименование духовно-исторического мира, важнейшей характеристикой которого является его изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. Продукты творчества той или иной индивидуальности суть не что иное, как объективации жизни, и в известном смысле можно сказать, что мы понимаем в другом то, что понимаем в себе самих. Многократно пересматривая свою концепцию понимания, Дильтей то сосредоточивается на его интуитивном и в этом смысле иррациональном характере, то подчеркивает связь интуитивного постижения с понятийным мышлением. Под влиянием критики со стороны баденского неокантианства (Риккерт), а затем и под влиянием феноменологии Гуссерля, Дильтей стремится освободить свою концепцию от явного психологизма. Он заостряет внимание на нетождественности понимания «вчувствованию», вводит, наряду с понятием «переживание», понятия «выражение» и «значение», а также обращается к понятию «объективного духа» Гегеля. Понимание как воспроизводящее переживание имеет дело не только с индивидуальными психическими актами, но со сферой не сводимых к отдельным субъектам идеальных значений. Методологические размышления Дильтея легли в основу ряда концепций «герменевтической логики» (Г. Шпет в России, X. Липпс и Г. Миш в Германии), согласно которым сфера логического не схватывается одним только дискурсивным мышлением, но охватывает и недискурсивные формы выражения смысла. Предметом логики становятся, наряду с понятиями и суждениями, метафоры и символы. Превращение герменевтики в философию связано с именем Хайдеггера, который стал рассматривать «понимание» не в гносеологическом, а в онтологическом плане, т.е. не как способ познания, а как способ существования. В экзистенциальной аналитике, развиваемой им в работе Бытие и время (1927), «понимание» выступает как одна из основных характеристик человеческого бытия (Dasein). Последнее есть то место в бытии, в котором возможна постановка вопроса о смысле последнего.

Человеческое бытие, т.о., изначально находится в ситуации понимания. Задача герменевтики состоит в истолковании этой ситуации. Эти положения легли в основу концепции философской герменевтики Гадамера, представляющей собой, по меткому выражению Поля Рикёра, результат «прививки» экзистенциальной феноменологии к традиции герменевтики как теории и практики истолкования текстов.

Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем или иным текстам, но в основе нашего отношения к миру. Процесс понимания текста неотделим от процесса самопонимания читающего. Но это ни в коей мере не означает, что в процессе интерпретации интерпретатор волен подвергать текст насилию, сообразуясь исключительно со своими собственными запросами. В ходе истолкования речь идет о понимании того предметного содержания (Sache), которое несет в себе текст и которое не зависит ни от наших интенций, ни от интенций автора.

Хайдеггеровскими размышлениями о языке, развитыми им в работах 1930-1950-х, инспирирована и выдвигаемая Гадамером философия языка. Именно благодаря языку традиция существует как живой континуум. В медиуме языка становится возможным то, что Гадамер называет «действенно-историческим сознанием»: понимаемое нами произведение, сколь бы исторически далеким от нас оно ни было, вступает с нами в диалог и тем самым оказывается частью «события традиции» (равным образом частью этого события является и наша интерпретация).

Превращению герменевтики в философию противостоит привычный подход, согласно которому герменевтика была и остается теорией и методологией истолкования текстов. Такую методологию, опираясь на основополагающие тезисы Шлейермахера и Дильтея, разработал Э.Бетти, последователи которого энергично полемизируют с Гадамером, усматривая в его концепции апологию субъективизма.

С иных, чем Гадамер, позиций, раскрывает философское измерение герменевтики Рикёр. Стремясь преодолеть языковую центрированность подхода Гадамера, Рикёр привлекает внимание к иным объективациям человека, нежели запечатленные в (языковой) традиции продукты творчества. К числу таких объективаций принадлежат прежде всего символы. Основная черта символа - избыточность смысла. Символы суть структуры значения, в которых один смысловой план указывает на другой, скрытый план. Поскольку анализ символов с целью расшифровки заключенного в них скрытого смысла предпринят, с одной стороны, психоанализом, с другой - структурализмом, философская герменевтика выступает как «арбитр в споре интерпретаций».

3.Филосовское учение о бытии

Во всех без исключения философских системах рассуждения мыслителей любого уровня интеллектуальной одаренности начинались с анализа того, что окружает человека, что находится в центре его созерцания и мысли, что лежит в основании мироздания, что являет собой мироздание, Космос, из чего состоят вещи и что представляют собой протекающие в своем бесконечном многообразии явления -- т.е. того, что в целом составляет феномен Бытия. И уже значительно позже человек стал задумываться над самим собой, над своим духовным миром.

Что же такое бытие?

Любое философское рассуждение начинается с понятия о бытии. Вопрос о том, что такое бытие, постоянно присутствует в любом философствовании. Он возник вместе с зарождением философии и будет постоянно сопровождать ее, пока существует мыслящее человечество. Это вечный вопрос. И глубина его содержания неисчерпаема.

Под бытием в самом широком смысле этого слова имеется в виду предельно общее понятие о существовании, о сущем вообще. Бытие и реальность как всеохватывающие понятия -- это синонимы. Бытие есть все то, что есть. Это и материальные вещи, это и все процессы (физические, химические, геологические, биологические, социальные, психические, духовные), это их свойства, связи и отношения. Плоды самой буйной фантазии, сказки, мифы, даже бред больного воображения -- все это тоже существует как разновидность духовной реальности, как часть бытия. Антитезой бытия является ничто.

Даже на поверхностный взгляд бытие не статично. Все конкретные формы существования материи, например самые крепкие кристаллы, гигантские звездные скопления, те или иные растения, животные и люди, как бы выплывают из небытия (их ведь именно вот таких когда-то не было) и становятся наличным бытием. Бытие вещей, как бы много времени оно ни продолжалось, приходит к концу и «уплывает» в небытие как данная качественная определенность, например именно этот человек. Переход в небытие мыслится как разрушение данного вида бытия и превращение его в иную форму бытия. Точно так же возникающая форма бытия есть результат перехода одной формы бытия в иную: бессмысленна попытка представить себе самосозидание всего из ничего. Так что небытие мыслится как относительное понятие, а в абсолютном смысле небытия нет. Абсолютное бытие противостоит небытию как тому, что было и чего уж нет или еще не стало, а может, и никогда не станет.

Бытие не безразлично для обладающей им реальности. Слепой жаждой бытия преисполнено все конкретно-сущее, что проявляется даже в простейших механических процессах в виде инерции, а также в различного рода новообразованиях.

Книга Бытия есть первая книга Священного Писания (первая книга Моисеева). В горящем, но не сгорающем кусте, купине неопалимой, явившийся на горе Хорив Моисею Господь так объявил ему о Своем имени: «Аз есмь Сущий (IEHOVAH). И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (Исх. 3:14).

Постижение категории бытия, раскрывавшейся в разные времена с разных сторон и с разной степенью полноты, неотделимо от истории, философии.

Для всей идущей от Нового времени «классической» философии, включая Гегеля, характерен разрыв с человеческой стороной бытия, на что обратил внимание создатель «антропологической философии» Л. Фейербах. Критикуя концепцию абстрактного чистого бытия у Гегеля, Фейербах писал: «Человек под бытием, если он в этом отдает себе полный отчет, разумеет наличность, для-себя-бытие, реальность, существование, действительность, объективность».

Именно в XX в. эта проблема выдвинулась на передний план, хотя ее назревание чувствовалось уже в конце XIX в., особенно у Ф.М. Достоевского. Если угодно, то было предчувствие страшных потрясений, ожидавших человечество в XX в., когда потерпели крушение основанные на рационалистических посылках попытки устроительства «новой» жизни. Потерпела крах концепция объективного и безразличного к человеку бытия, овладев законами которого, человек, казалось, мог как высшее существо преобразовать мир по своему усмотрению.

Своеобразная «религия человекобожества», по выражению С.Н. Булгакова, сначала вознесла человека, а затем низвергла его в черно-кровавую бездну, символами которой стали польский Освенцим, «леденящий Освенцим Колымы» и испепеляющий гриб Хиросимы.

Кризис XX в. охватил все стороны современной цивилизации, выросшей из семян Нового времени. Он властно потребовал «очеловеченья» жизни. (Вот парадокс! Рационалистическая и гуманистическая мысль, поставившая Человека с большой буквы во главу всего, оказывается, не оставляла места просто для самого человека.) В науке пересмотр основ проявился в возникновении новых теорий -- квантовой механики и теории относительности А. Эйнштейна, ключевым понятием которых является понятие «наблюдатель», совершенно невозможное для классического подхода. Это, конечно, не значит, что объективное бытие утрачивает свой статус, но с необходимостью открываются новые его стороны, в которых нет места разрыву с бытием человека.

В экзистенциализме для человеческого бытия духовное и материальное слиты в единое целое: это одухотворенное бытие. Главное в этом бытии -- сознание временности (экзистенция есть «бытие к смерти»), постоянный страх перед последней возможностью -- возможностью не быть, а значит, сознание бесценности своей личности.

При этом совершенно иначе расценивается соотношение бытия и небытия: «Бытие только тогда и есть, когда ему грозит небытие» (Ф.М. Достоевский). В «пограничной ситуации» -- на грани небытия, смерти, уничтожения личности -- возникают острые переживания бытия. Они совмещаются с проблемами этическими, с моральным выбором на грани жизни и смерти, который должен делать человек. Здесь наше время мощно вернуло нас к фундаментальным философским вопросам, которые не решит «объективная» наука: сколько угодно скрупулезное описание физических процессов и причин, их вызывающих, не раскрывает суть трагизма ситуации. Перед нами другой вид реальности -- человеческий феномен. Он привносит в философию чуждый рационализму эмоциональный элемент (трагизм). Но ведь суть человека и его жизни -- это целостность рационального и эмоционального.

Иначе поворачивается соотношение человека и Бога. В пограничной ситуации человек оказывается одиноким во Вселенной и поэтому он жаждет Бога. Религиозное переживание состоит здесь в том, что Бог выступает не как устроитель объективной Вселенной, нечто вроде великого Часовщика (образ которого рождается в физических картинах мира), а как единственное помимо данного человека живое существо в мире, во Вселенной, сжавшейся до размера тюремной камеры.

Стоит сказать и вот о чем. Указанные особенности осознания категории бытия как Я-бытия, или экзистенции, нельзя воспринимать просто как исторически обусловленные жестокими реальностями XX в. Это определенная, крайне важная ступень в познании бытия, и XX в. в этом смысле носит переломный, переходный характер. По-видимому, ломается линия, непосредственно идущая от Ренессанса и эпохи Просвещения, и нас ждет переход к «новому средневековью», согласно выражению Н.А. Бердяева. Эта мысль (хоть и с противоположной по форме метафорой) непосредственно выражена А.И. Солженицыным в «Гарвардской речи» (1978):

«Если не к гибели, то мир подошел сейчас к повороту истории, по значению равному повороту от средних веков к Возрождению, и потребует от нас духовной вспышки, подъема на новую высоту обзора, на новый уровень жизни, где не будет, как в средние века, предана проклятью наша физическая природа, но и тем более не будет, как в Новейшее время, растоптана наша духовная жизнь. Этот подъем подобен восхождению на следующую антропологическую ступень. И ни у кого на Земле не осталось другого выхода, как -- вверх»

4. Проблема оптимизма и пессимизма в гносеологии

философский бытие сознание герменевтика

Гносеология - (от греч. gnosis - познание и logos - учение) учение о познании. Раздел философии, в котором изучаются природа познания и его возможности, отношение знания к реальности, выявляются условия достоверности и истинности знания. Хотя сам термин «теория познания» введен в философию сравнительно недавно (в 1854 г.) шотландским философом Дж. Феррером, учение о познании стало разрабатываться со времен античности. Как философское учение, теория познания изучает всеобщее в познавательной деятельности человека безотносительно к специфике этой деятельности. Специфичность того или иного вида познания интересует гносеологию лишь с мировоззренческой стороны и в плане достижения и существования истины.

Главной проблемой в гносеологии является проблема истины, все остальные проблемы, так или иначе, рассматриваются через призму данной проблемы: что такое истина? Возможно ли достижение истинного знания? Каковы механизмы и способы достижения истинного знания? Существуют ли границы познавательных возможностей человека?

Гносеология внутренне связана с онтологической и аксиологической проблематикой. Онтология, с одной стороны, как общее учение о бытии, выступает и как предпосылка теории познания (все понятия гносеологии имеют онтологическое обоснование и в этом смысле обладают и онтологическим содержанием). Так, решение проблемы истины неминуемо начинается с определения онтологического статуса категории «истина»: возможно ли существование истинного знания, что следует понимать под словом «истина»? С другой стороны, само онтологическое содержание категорий и проблем гносеологии устанавливается в процессе познания и гносеологической рефлексии. Примерно так же обстоит дело с единством гносеологии и аксиологии. Постигая мир, человек одновременно оценивает его, «примеряет» к себе, строит ту или иную систему ценностей, определяющих поведение человека в этом мире. В то же время, само познание является определенной ценностью человеческого бытия, и само направляется и развивается согласно тем или иным личностным или общественным установкам.

5. Трудности решения проблемы сознания

Сознание - это особое состояние, свойственное только человеку, в котором ему одновременно доступен и мир, и он сам. Сознание мгновенно связывает, соотносит то, что человек увидел, услышал, и то, что он почувствовал, подумал, пережил. Сознание не только чудо мироздания, но и крест. Один из философов советского периода Э.В. Ильенков был уверен, что подавляющее число мыслителей всерьез полагают, что сознание это «проклятый дар». В сознании дано не только все знание о мире, но и вся боль мира. Не случайно в медицине, чтобы унять физическую боль отключают сознание наркозом; в обыденной жизни чтобы унять душевную боль человек «закрывается» наркотиками, алкоголем. Именно благодаря сознанию человек способен к душевному состраданию.

В истории философии проблема сознания имеет два уровня своего решения. Первый заключается в описании способов, каким вещи даны в сознании, существуют в нем. На философском языке - это описание феномена сознания. Второй - имеет цель объяснить, как возможно само сознание т.е объяснить сам феномен. Познать, описать, определить сознание очень трудно, поскольку оно не существует как отдельный предмет или вещь. Нам все дано благодаря сознанию, оно присутствует в каждом восприятии, оно мгновенно приводит в связь наши ощущения, мысли, чувства причем без нашего на то согласия и контроля. Каждая эпоха имела свои представления о том, что такое сознание. То что мы называли сознанием в одной эпохе, могло не признаваться таковой в другой. Представления о сознании тесно связанны с господствующими мировоззренческими установками: в античности - космоцентризм, средневековье - тоецентризм, в новом времени - антропоцентризм. Каждый из данных мировоззренческих установок формировали разное понимание сознания.

В эпоху античности философы описывали сознание, пытаясь рассказать о нем людям, сравнив её с другой формой связи, опечатывание букв на вощённой доске. Процедуру печати букв на вощенной доске была использована для описания феномена сознания. Метафору печати на воске для описания сознания применяли Платон, Аристотель: как буквы опечатываются на дощечке воска, так объект опечатывается на «дощечке разума». Древние в античности были уверенны, что предмет зрения существует до того как его увидели, и после этого восприятия: что разум существует как вещь и продолжает оставаться разумом и в тот момент когда не мыслит. Разум и объект существуют независимо друг от друга, и в момент их встречи объект оставляет след на поле разума. След же отражает только внешность вещей. Античный грек знает о душе, но душа ещё не воспринимается как начало интимности. Тема души - это тема обнаружения скрытого движителя вещей и человека в том числе. Душа приписывается не только человеку, он есть у животных, у минералов и т. п.

В христианскую эпоху произошло одно важное событие, связанное с потребность человека общения с Богом путем молитвы. В ней человек должен погрузиться внутрь себя, отключиться от чувственных восприятий от диктата тела. Молится душа. Наряду с молитвой возникла практика исповедей, стимулировавшей совершать самоанализ, нравственный самоотчет. Пытаясь найти способы выражения религиозных переживаний мыслители нашли, по сути открыли новую проблему сознания: сознание - это не только знание о внешнем мире но прежде всего знание о собственном духовном опыте, его содержании. Античная метафора отпечатка на воске уже не могла быть использована. Проблему сознания как самосознания четко сформулировал Б. Августин (начало V в. н.э.), на которого оказал большое влияние греческий философ-платоник, основатель неоплатонизма - Плотин (III в. н.э.). В духовном опыте он выделяет три уровня. Первый - высший, где происходит отдохновение в Божественном. Чтобы выйти на этот уровень надо пробудиться от своего тела, прийти к самому к себе, стать недосягаемым для внешнего мира. В этом уроне человек не может находиться вечно, он с необходимостью опускается на второй уровень. Второй уровень - это уровень на котором одолевает многообразие чувств, мыслей, помыслов связанных с жизнью. Третий уровень - низший, где господствуют помыслы и страсти. С точки зрения Платина у всех людей есть возможность выйти на высший самих себя, ибо до своего рождения человек был частицей духовного мира. Однако на высших уровнях духовного пребывания «я», нет ни чувств, ни эмоций, ни мыслей, оно просто пребывает высшем мире находясь в состоянии единства с Божественным. Но в тот момент когда «я» делает предметом своего рассмотрения пребывание в состоянии Божественном, его уже там нет. Другими словами «я» должен покинуть высшее состояние перейти на средний уровень и рассказать о нем. На его долю остается только воспоминание о состоянии в Божественном. Это воспоминание и есть сознание, оно не реальность а воспоминание того что случилось на высшем уровне. Сознание есть не только воспоминание, а попытка зафиксировать свое воспоминание в языке. Но языковые средства и метод рефлексии не в состоянии полностью и адекватно передать состояние отдохновения в Божественном. Отсюда рождается сознание человеком своей беспомощностью. По Плотину сознание не самое лучшее в духовном опыте.

Новое время вошло в историю афоризмом Ницше «Бог умер». Произошел отказ от Бога, который свидетельствовал о формировании нового духовного опыта людей в котором не оказалось места, который Платин называл, для «отдохновением в Божественном». Это значит что прежний механизм формирования сознания, его понимания и объяснения был разрушен. Возникает необходимость переоткрыть сознание, по-новому его истолковать.

Переоткрытие проблемы сознания происходило в обстановке, когда человек освобождался от власти и опеки сверхчувствительного. Перестал признавать свою принадлежность двум мирам: земному и неземному. Стал объяснять свое происхождение через эволюцию согласившись с теорией Дарвина. Русские философы Н. Бердяев, Вл. Соловьев не признавали такое ничтожество человеческого происхождения. В подобном признании говорили они, таится глубокое противоречие: с одной стороны человек соглашается с духовно-плебейским происхождением - от обезьяны, а с другой претендует на роль духовной аристократии в рамках всего живого; обезьяна захотела стать Богом. Европейские философы и мыслители Нового времени в основном приняли мировоззрение «онтологический ниглизм». Р. Декарт основоположник новоевропейской философии объявил акт «я мыслю», является самым простым и очевидным существования человека в мире и самого мира. Философия возвеличила субъекта, абсолютизировала человеческую деятельность и способности. Началась критика античного способа сознания, а что если отпечаток в сознании есть просто галлюцинация, кто даст гарантию что образ имеющимся в сознании имеет какую-то реальную опору. Декарт изменил поход к проблеме сознания по сравнению с античным: единственным подлинным существованием вещей было признано их существование в мысли. Сознание стало средством обнаружения объективно-природного мир, средством доказательства его существования. Сознание в актах самосознания обращало только на предметное содержание т.е. и такое содержание, которое было связано с характеристиками объективно-предметного мира. Таким образом была сформулирована теория первичности сознания, отождествление сознания и души с предметно-логическим содержанием. Человек «принужден» был «жить в тех категориях, в которых он мыслит» (Л. Шестов). Мыслит же он в категориях не экзистенциальных, а логических. Человек Нового времени воспринимал такой образ мира и жизни как само собой разумеющееся, ибо каково сознание таково и бытие.

С развитием капитализма уже невозможно было объяснить многие явления: буржуазный способ производства или научно-техническую революцию. Маркс начинает утверждать, что не сознание определяет бытие, а наоборот бытие определяет сознание, сознание есть осознанное бытие. Заметим, что под бытием он понимал реальные условия людей в буржуазном обществе. Маркс зафиксировал реальный факт: буржуазные отношения могли состояться только при изменении сознания людей. Маркса интересовал вопрос как появились люди с сознанием, соответствующим капитализму. Буржуазию никто не заставлял жить ради денег, она изобрела данный способ жизни сама и воспринимала его как само собой разумеющийся. Сознание пролетариата по Марксу было изменено насильственным путем. Отцы современного рабочего класса были бродягами и пауперами, и около 150 лет насильственно приучали к дисциплине наемного труда. Согнанных со своих земель собственников надо было «принудить добровольно продавать себя». Перед людьми было два пути: либо продавать свой труд, либо нищенствовать, бродяжничать и разбойничать. В конце XV- в начале XVI вв. все столбы на дорогах Европы были увешены трупами бродяг - бывших мелких собственников сельскохозяйственных собственников. Только Генрих VIII повесил 72 тыс. человек. Таким образом совершилась грандиозная переделка сознания людей с помощью насилия. Маркс производил дифференциацию сознания по классовому признаку: в зависимости к какому классу принадлежит индивид содержание его сознания будет иметь специфические особенности.

Современен ли метод анализа сознания по Марксу? Он имеет универсальный характер, отождествляя сознание группы людей то оно будет продуцироваться на представителей данной группы людей. Во-вторых подход Маркса безличностен, этим умаляется самостоятельность индивида и уменьшается содержание его собственного сознания. В-третьих возникает возможность оправдать такое социальное явление как ортодоксия (гр. Orthos-прямой, правильный; doxia-мнение). В социальном смысле ортодоксия - это господство коллектива над личностью. В данной ситуации работа индивидуального сознания прекращается, а содержание его порождается коллективным внушением, демагогией.

Правы ли критики Маркса? Да. Поскольку сознание существует только там где индивид сам решает смысло-жизненные вопросы, сам делает выбор жизненной позиции, сам оценивает свое место в жизни. Иметь личностное сознание - значит иметь готовность к свободе. Но этот путь имеет два способа реализации: во-первых либо человек «свободно» разрушить существующий строй, заменить его новым, переделать его любыми способами (таков путь киников), либо он становится на путь личностного самосовершенствования и тем самым совершенствования жизни. Бил Клинтон выступая перед студентами МГУ отметил одно с его точки зрения достоинство американских университетов: в них стремятся сделать молодежь не похожих на своих отцов т.е воспитать поколение духовных киников. В данном случае характерны все черты социальной ортодоксии, только в меньших размерах по сравнению социальной ортодоксией тоталитаризма. Культивируется социальная ортодоксия одного поколения которая характеризируется, сознательно или бессознательно «уникальностью», «неповторимостью» каждого индивида, соответствовать духу своего поколения. Поэтому в современном обществе проблема сознания уже не абсолютна, она связана с обществом, жить в обществе и быть свободным от него невозможно. Индивидуальность сознания непременно коррелируется в соответствии с установками, ценностными ориентирами того социального слоя к которому принадлежит конкретный человек.

6. Бренность и бессмертие человека

Раньше или позже жизнь человека завершается смертью. Но нет никого кто не подошел бы к этим новым воротам, открывающим для людей путь в неведомое. Собственно в древних мифология людей называют смертными, стало быть имеющим и начало и конец, проходящие строго отмеренный путь неизвестно кем отмерен.

Атеизм полагает, что за гробом нас ждет Ничто. Его очень трудно описать, это просто отсутствие сознания, чувств, ощущений.

Христианство считает, что в посмертьи нас ждет Божий Суд и вечное блаженство либо вечные муки нашей бессмертной души вместе с воскресшим вечным телом.

Буддизм обещает нам новые многократные рожденья на свет со всеми сопровождающими их земными мучениями и проблемами.

Теософско-эзотерическия учения обещают человеку долгое и упорное но светлое восхождение по ступеням тонких миров, целенаправленную цепь перерождений, каждое из которых вносит свою лепту в приближение к гармонии с Абсолютом.

Так говорят разные концепции, но прямого опыта смерти у большинства людей нет. Человек - единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать её предметом размышления. Но неизбежность собственной смерти воспринимается человеком не как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональное напряжение, затрагивает самые глубины его внутреннего мира.

Размышления над этим вопросом для многих людей становится исходным пунктом выработке того, что принято называть основной «линией» жизни, подчиняющей себе поведение и поступление человека на разных уровнях - будь то общество в целом, трудовой коллектив, семья или близкие друзья.

Но даже если человек руководствуется в этой жизни определенными нравственными целями, и использует для достижения нравственные критерии, он знает, что не всегда и не во всех случаях можно добиться желаемого результата, который всегда в нравственных категориях обозначался добро, правда, справедливость.

И возникает вопрос что жизнь его единственная и неповторимая, в какой-то мере уравнивается с жизнью тех кто живет бесцельно, бессмысленно, безнравственно, творит зло, ложь и несправедливость. Не теряется ли, в следствие этого смысл определения нравственности в категориях добра и зла, правды и лжи, справедливости и несправедливости. Осознавая конечность своего земного существования и задаваясь вопросом о смысле жизни и смерти.

Поисками ответа на этот вопрос занимались и занимаются религиозные учения, искусство и многочисленные направления философии. Вопрос о смысле жизни и смерти есть вопрос о предназначении человека. Это речь о триаде: жизнь-смерть-бессмертие. Наибольшее внимание уделялось смерти и бессмертии. Смерть и потенциальное бессмертие самая сильная приманка для философствующего ума, так или иначе все жизненные дела соизмеряются вечным.

Первое измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия - биологическое. Давно уже была высказана теория панспермии, постоянного наличия жизни и смерти во Вселенной, постоянного их воспроизводства в подходящих условиях. Известное определение Ф. Энгельса: «Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел», акцентирует космический акцент жизни.

Осознание единства жизни человека и человечества со всем живым на планете с её биосферой равно и с потенциально возможными формами жизни во Вселенной имеет огромное мировоззренческое значение. Это идея святости жизни, права на жизнь для любого живого существа по факту самого рождения принадлежит к числу вечных идеалов человечества. В пределе вся Вселенная и Земля рассматриваются как живые существа, а человек предстает как малая живая частица этой Вселенной. Чувство «благоговения перед жизнью» (А. Швейцер), ощущение своей причастности к удивительному миру живого в той или иной степени присуще любой мировоззренческой системе.

Второе измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия связанно с уяснением специфики человеческой жизни и её отличия от всего живого. Уже более тридцати веков мудрецы, пророки, философы разных стран пытаются найти этот водораздел.

Чаше всего полагают, что дело в самом факте осознания предстоящей смерти, мы знаем что умрем и лихорадочно ищем пути к бессмертию. Все остальное живое тихо и мирно завершает свой путь, успевая воспроизвести новую жизнь и послужить удобрением почвы для новой жизни. Человек же пожизненно обречен на мучительные раздумья о смысле жизни и её бессмысленности, изводит себя и вынужден топить эти мысли в вине или наркотиках.

Но как быть со смертью новорожденного ребенка, который не успел ещё ничего понять или умственно отсталого человека, который не в состоянии ничего понимать. Считать ли началом жизни момент зачатия или момент рождения. Известно что умирающий Л.Н. Толстой, обращаясь к окружающим сказал, чтобы они обратили свои взоры на миллионы других людей, а не глядели на одного льва. Безвестная и никого не трогающая кроме матери, смерть маленького существа от голода в Африке, и пышные похороны всемирно известных людей пред лицом вечности не имеют различий.

Очевидно специфика жизни, смерти и бессмертия человека прямо не связанны с успехами и достижениями данного человека с оценкой его современниками и потомками. Смерть многих гениев в молодом возрасте бесспорно трагична, но при этом нет оснований что их последующая жизнь дала бы миру нечто ещё более гениальное. В этом смысле жизнь и смерть не охватываются категориями рационального познания, не укладываются в рамки детерминистической модели мира и человека.

Третье измерение этой проблемы связанно с идеей обретения бессмертия. Это идея рано или поздно становится в центре внимания человека если он уже в зрелом возрасте. Выделяют несколько видов бессмертия:

1) Первый вид бессмертия - в генах потомства, близок большинству людей. Одним из мощных влечений человека является увидеть себя в детях, внуках и правнуках. Таким образом обессмертить себя.

2) Второй вид бессмертия мумификация тела с расчетом на его вечное хранение.

3) Третий вид бессмертия - это упование на растворение тела и духа умершего во Вселенной вхождение в космическое тело и вечный кругооборот материи. Это характерно для ряда восточных цивилизаций, особенно японской.

4) Четвертый путь в бессмертие связан с результатами жизненного творчества человека. Научные открытия, создание гениального произведения в литературе и искусстве, выдающаяся военная победа и много других заслуг всё это оставляет имя человека в памяти народной.

5) Пятый путь в бессмертие связан с достижением различных состояний, которые наука называет «измененные состояния человека». В основном они являются продуктом системы психотренинга и медитации, принятый в восточных религиях и цивилизациях.

Смысл смерти и бессмертия решаются различно в зависимости от духовной установки той или иной цивилизации.

Христианское понимание смысла жизни, смерти и бессмертия исходит из ветхозаветного положения: «День смерти лучше дня рождения» (Экклезиаст) и новозаветной заповеди Христа: «… я имею ключи от ада и смерти». Богочеловеческая сущность христианства проявляется в том, что бессмертие человека мыслимо только через воскресение. Путь к нему открыт искупительной жертвой Христа через крест и воскресение. В сущности земная жизнь является только приготовлением к жизни вечной. По образному выражению одного из православных иерархов: «Умирающий человек - заходящее светило, заря которого уже плещет над другим миром»

7. Понятие общество

Социальная философия начинается с уяснения общих характеристик общественной реальности и общественного человека (человека в его социальных качествах), для того чтобы в результате обрести конкретное знание своего предмета в его целостности и многообразии его определений. Первый шаг на этом пути связан с ответом на вопрос: что такое общество с философской точки зрения? Речь идет не о каком-то конкретном сообществе, некогда существовавшем в прошлом (в истории) или существующем ныне, а об «обществе вообще» («обществе как таковом»).

Разумеется, «общество вообще» есть абстрактное (теоретическое) понятие. «Общества вообще» фактически не существовало и не существует. В действительности существовали и существуют вполне конкретные общества. За ними могут скрываться различные исторические формы общества -- древние племена, греческие полисы, азиатские монархии, феодальные, средневековые и современные общества. Когда под обществом подразумевают конкретную организацию или группу людей, то обычно указывают на их формальные признаки. Например, говорят о семье (как элементарной «ячейке общества»), о разнообразных социальных, возрастных, этнических группах или объединениях. Или же понятие «общества» отождествляют с современным государством, а также с глобальным «мировым сообществом».

Универсальная абстракция типа «общество вообще» бедна по содержанию. Из нее нельзя логическим путем извлечь какие-то конкретные признаки различных «обществ», когда-либо существовавших в истории. Тем не менее подобные абстракции не только допустимы, но и необходимы. Они являются основаниями, благодаря которым удается сравнивать самые различные общества, существовавшие в разных исторических эпохах, или различные сообщества людей, существующих в современном мире. Другими словами, философское понятие общества играет роль своего рода условий (ориентиров) познания любого конкретного общества, какого-либо социального явления, свойства или отношения. В данной главе мы как раз и ставим задачу прояснить возможности и плодотворность понятия «общества вообще».

Даже самые абстрактные философские понятия обретают смысл в соотнесении с нефилософскими представлениями обыденного повседневного сознания. Пока мы не задумываемся о том, что такое общество, представляется, будто бы нам это понятие хорошо известно. Мы используем слово «общество» совершенно свободно, не осознавая проблематичности его смысла и не боясь ошибиться; общество для нас -- это все другие люди, как те, с кем мы непосредственно общаемся в нашей жизни от рождения до смерти, так и те, о существовании которых мы не знаем. Мы живем в обществе, и оно (наряду с природой) составляет среду и условие нашей жизни. Если для человека все «другие» люди -- это общество, то и он сам для других и с точки зрения этих других, -- также «часть общества», принадлежит к обществу. В большинстве языков слова, характеризующие общество и общественную жизнь, этимологически восходят к словам, обозначающим то, что характеризует не изолированного единичного человека, а является «общим» для некой совокупности, множества индивидов, принадлежит им всем и объединяет их.

Общество не существует и даже не может мыслиться без образующих его (входящих в него, составляющих его) индивидов. Но не менее важно видеть, что любое общество -- это не просто люди и отнюдь не только люди. Это люди, жившие в нашей стране и на Земле двести лет назад, тогда как российское общество и мировое сообщество продолжают существовать. Это не только «большие» общества, такие как человечество, народы и государства, но и «малые». Когда празднуют юбилеи университетов, театров, общественных организаций, существующих десятки и сотни лет, очевидно, что за многие годы состав студентов и преподавателей, актеров и зрителей, членов организаций многократно обновлялся. Общества характеризуют непрерывностью их существования, отличной от длительности жизни людей, и эта непрерывность существования не связана с жизнью и смертью входящих в их состав индивидов. Гибель и разложение обществ -- это не физическая смерть составляющих их индивидов. Когда историки пишут об исчезнувших цивилизациях и ныне уже не существующих народах, они не имеют в виду, что некогда жившие в них люди не оставили после себя потомства, а фиксируют прерывность исторического существования конкретных обществ. Это означает, что общество не сводимо к совокупности (к множеству) составляющих его индивидов и обладает особым отличным от индивидуальной жизни людей надындивидуальным способом бытия.

Своеобразие общественной реальности в ее внешней определенности может быть зафиксировано в соотнесении с другими видами реальности. Каждый человек и все поколения людей, рождаясь, застают уже существующее общество в качестве данных им предпосылок, условий и среды собственной жизни. В этом смысле общество -- это объективная реальность, то есть существующая независимо не только от представлений тех или иных индивидов, но и от их индивидуального бытия. Оттого, что кто-то усомнится в объективном существований общества, оно не перестанет существовать.

Сказанное не означает, что в характеристике «общества» индивиды (люди) могут быть оставлены без внимания и что ими (их существованием в конкретной исторической и индивидуальной определенности) можно пренебречь. Правда, в истории социальной философии общество понималось и понимается по-разному. Под ним подразумевали и систему законодательства и форм правления, и нормативный социальный порядок, и совокупность ценностей, и совокупность общественных отношений и семиотических или коммуникативных систем. Обсуждая модели общества, исследователи порой считали возможным отвлечься от существования индивидов (с присущими им конкретными историческими, индивидуальными и тому подобными свойствами). Однако они вправе были абстрагироваться от существования именно данных индивидов, но не от существования людей вообще, образующих общество. Стремление философа в своем анализе общества пренебречь свойствами индивидов оправдано и допустимо лишь в определенных границах, за пределами которых оно утрачивает свою правомерность. Общество -- это объективная реальность в том смысле, что оно существует независимо от каждого индивида и его сознания, но оно отнюдь не существует обособленно и независимо от существования всех людей. В той мере, в какой общество существует только благодаря живым людям, по способу своего бытия оно остается реальностью субъективной, хотя для каждого отдельного человека оно предстает как реальность объективная, существующая независимо от него. Отвлечение от конкретных качеств живых людей является лишь исследовательским приемом, фиксирующим различные измерения или аспекты общественной жизни с целью их изучения. Такие приемы составляют промежуточные шаги в познании общества. Они необходимы на пути к теоретическому осмыслению социальной реальности в ее многомерности и целостности.

Другое, также устойчивое понятие общества и социальных качеств, закрепившееся в языке и в обыденном сознании, обычно противопоставлялось понятию о природе и естественным качествам. На всем протяжении развития социальной философии идеи противопоставления «общественного» «индивидуальному», «общественного» «природному» определили сквозные темы, вариации на которые составили разнообразие концепций общества.

8. Информационно техническое-общество: проблемы и перспективы

Техника, как особая сфера человеческой деятельности, всегда привлекала внимание мыслителей. Термин "философия техники" был введен немецким философом Эрнстом Каппом (1806-1896) в его книге "Основания философии техники", вышедшей в Германии в 1877 г.

Одним из родоначальников философии техники в России был русский инженер Петр Клементьевич Энгельмейер (1855-1942), написавший работы "Общие вопросы техники" (1899), "Философия техники"(1912-1913) и др.

Главные вопросы философии техники сегодня: Какова природа и сущностная особенность техники? Существуют ли пределы технического роста и как развитие техники связано с судьбами нашей культуры?

Техника образует составную часть производительных сил общества. Функционируя в качестве производительных сил, современная техника разделяется на следующие отрасли: производственная техника, техника транспорта и связи, техника научных исследований, военная техника, техника процесса обучения, техника культуры и быта, медицинская техника, техника управления.

Техника, в соответствии с историческими этапами ее развития, отличается различными технологическими способами соединения человека и техники. Первый этап характеризуется таким способом соединения человека и техники в технологическом процессе, при котором человек является материальной основой технологического процесса; труд при этом носит ручной характер; орудия (инструменты) ручного труда лишь удлиняют и усиливают работающие органы человека.

На втором этапе основой технологического процесса становится машина; труд при этом становится механизированным; человек лишь дополняет работу машины (механизированного устройства) своими органами труда, являясь лишь ее технологическим элементом.

Третий же этап технологического способа соединения человека и техники характеризуется свободным типом связи человека и техники; труд становится автоматизированным; человек перестает быть непосредственным звеном технологической цепи, получая условия для творческого использования своих способностей.

Сейчас уже можно говорить о четвертом, информационном, этапе технологического способа взаимодействия человека и техники. Информатизация связана с широчайшим внедрением компьютеров и компьютерных сетей в соединении с совершенными средствами связи. Компьютер оказался уникальным средством автоматизации интеллектуальной деятельности. Если предшествующие средства автоматизации касались лишь сферы материального производства (облегчали работу рук, но не умственную деятельность мозга), то компьютерно-информационные технологии затронули непосредственно интеллектуальную сферу, возможности которой несопоставимо возросли по сравнению с докомпьютерным периодом.

Человек в современном информационно-техническом мире, можно сказать, радикально отличается от прошлого. Определенный количественный рост достиг критической точки, за которой, как принято говорить, количество переходит в качество, рост вступает в некоторую новую фазу. Разрушительная мощь ядерных бомб, в буквальном смысле сверхчеловеческие возможности современной информационной техники, креативные и преобразующие возможности биохимической генной инженерии, позволяющей человеку «изобретать» новые «природные» биологические виды, космическая инженерия, эффективные методы контроля над рождаемостью - все это свидетельствует о том, что человечество достигло нового уровня своего технического потенциала. Но эти технические достижения и новшества открывают собой и новую стадию социального воздействия по сравнению с предыдущим техническим состоянием человечества. Отсюда вытекает важная характеристика нашего времени - это всемирный характер социальных и технических проблем, которые формируют недостатки и пороки современного информационно-технического мира. К таким недостаткам можно отнести: