Религиозно-нравственное учение Л.Н. Толстого

2. Работу "О жизни" Толстой начинает с установления основного противоречия жизни, суть которого - в желании человека блага самому себе и невозможности обретения этого блага при том устройстве мира и том положении, которое он в нем занимает. Вначале человеку представляется, что единственно оправданная цель его жизни есть благо его личности, «но блага для личности не может быть; если бы и было в жизни нечто, похожее на благо, то жизнь, в которой одной возможно благо, жизнь личности, каждым движением, каждым дыханием, неудержимо влечется к страданиям, к злу, к смерти, к уничтожению» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885-1889. О жизни. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.326. Невозможность шага личного существования определяется тремя основными моментами: 1) борьбой ищущих личного блага существ друг с другом; 2) обманом наслаждения, приводящего к трате жизни, к пресыщению, к страданиям; 3) смертью. Все это ведет к раздвоению сознания человека и обнаружению истинной жизни, “которая всегда хранится в человеке, как она хранится в зерне”. «Обнаружение истинной жизни состоит в том, что животная личность влечет человека к своему благу, разумное же сознание показывает ему невозможность личного блага и указывает какое-то другое благо» Указ.соч. С.345. Перспектива этого другого, высшего, сверх личного блага открывается прежде всего благодаря подчинению животной личности закону разума, требующему отречения от блага животной личности. «Истинная жизнь человека, - пишет Лев Николаевич, - проявляющаяся в отношении его разумного сознания к его животной личности, начинается только тогда, когда начинается отрицание блага животной личности» Указ.соч. С.347. Отречение от блага животной личности ставит перед человеком новые требования, продиктованные его разумным сознанием: «Не бороться с другими за свое личное благо, не искать наслаждений, не предотвращать страданий и не бояться смерти» Указ.соч. С. 375.

Такие требования кажутся человеку на первый взгляд невозможными, выражающими отречение от самой жизни. Однако таковыми они представляются только с внешней, отрицательной стороны. Их положительный, жизнеутверждающий смысл обнаруживается, когда человек обретает благо любви. Здесь Толстой впервые в рамках своей системы подходит к понятию любви, наиболее тесно и органически связанному с заповедью непротивления. На протяжении всей последующей эволюции учения он постоянно обращался к рассмотрению соотношения любви и непротивления, их ценностной значимости и иерархии. В итоге он вывел определенную форму взаимосвязи любви и непротивления, которая в целом имела следующее выражение: “Непротивление есть неизбежное условие любви”. Если человек отказывается от идеи непротивления, то тем самым подрывает корни любви, ибо непротивление питает любовь, способствует увеличению энергии любви. Вот почему везде, где Лев Николаевич размышляет о сущности и природе любви, он, так или иначе, затрагивает вопрос о непротивлении. Его учение о любви имеет самое прямое непосредственное отношение и к принципу непротивления злому. В работе “О жизни” он рассматривает любовь как единственно возможный способ разрешения основного противоречия жизни, избавляющий человека от бессмысленной борьбы с другими за свое личное благо, от обмана наслаждений, от безрадостности и мучительности страданий и, наконец, от страха неминуемой смерти. Чувство любви ведет человека к тому, чтобы отдать свое существование на благо других людей, сделав ненужной борьбу с ними, наполнив пустоту животных наслаждений совершенной радостью самоотречения, облегчив и просветлив страдания, развеяв иллюзию смерти как величайшего зла. Толстой пытается определить природу любви как высшего блага жизни. Человек может обрести любовь только в результате разумного осознания жизни: разум указывает человеку один путь - любовь. Таким образом, для него чувство любви есть проявление деятельности личности, подчиненной разумному сознанию. Такая деятельная любовь выражается прежде всего в “предпочтении других существ себе”. Отсюда Толстой приходит к различным вариантам определения любви. Главным родовым признаком при этом является самоотречение. “Истинная любовь всегда имеет в основе своей отречение от блага личности и возникающее от этого благоволение всем людям”, “Любить - значит делать доброе”. “Любовь - только тогда любовь, когда она есть жертва собой” и т. д. Характерно при этом, что на данном этапе развития принципа непротивления Лев Николаевич ставит обретение блага любви в полную зависимость от следования принципу непротивления злому, ибо, прежде чем человек будет в состоянии любить, т. е., жертвуя собой, делать благо, «ему надо перестать ненавидеть, т. е. делать зло» Л.Н. Толстой. О жизни. С.392. Толстой устанавливает самую непосредственную зависимость между любовью и непротивлением через состояние самоотречения, самопожертвования. Непротивление злому необходимо предполагает возможность жертвы своей жизнью. Эта жертва только тогда будет рассматриваться и переживаться как нечто положительное и ценное, когда она будет сопряжена с любовью. Любовь обнаруживает иллюзорность смерти и стоящих за ней страданий и мук, придавая позиции непротивления более высокую ценностную значимость, чем возможность потерять жизнь. В данном случае Толстой обосновывает и оценивает ситуацию непротивления не по признаку страдания, боли, мучения, смерти, а по степени проявления любви и ненасильственного участия в судьбе ближнего. На этом основании он строит свою аргументацию в пользу абсолютного следования закону непротивления, отступление от которого не может быть оправдано никакими соображениями.

3. От философского обоснования личностного смысла непротивления и установления строгой зависимости между принципом непротивления злу насилием, самоотречением и благом любви Толстой переходит в конце 80-х годов к систематическому обоснованию социальной значимости заповеди непротивления. В этот период он впервые проявляет интерес к истории вопроса о непротивлении злому. Свои размышления Лев Николаевич излагает в сочинении “Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание”. Замысел данного произведения возник у него в процессе работы над “Предисловием” и “Заключением” к книгам двух американских мыслителей-проповедников идеи непротивления - А. Баллу (“Катехизис непротивления”) и В.Л. Гаррисона (“Декларация чувств”). Эта работа, начатая Толстым в 1890 г., включала в себя целый ряд духовных и жизненных материалов по вопросу о непротивлении, полученных им после публикации работы “В чем моя вера?”. В результате рамки задуманного “Предисловия” постепенно расширялись, и оно перерастало в крупное самостоятельное произведение. Осознание нового качества работы появляется у Льва Николаевича в ноябре 1890 г. «Хорошо бы выразить учение Христа, как я его понимаю теперь» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 51. Дневник 1890. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.98.

Работа над книгой велась в двух направлениях: написание “Предисловия” и “Заключения” к сочинениям Баллу и Гаррисона и изучение новых материалов о непротивлении злу насилием прежде всего в плане их соотношения с учением Христа и учением церкви, в особенности по вопросу о войне. Здесь Толстой впервые столкнулся с необходимостью изучения истории вопроса о непротивлении. «Я очень мало знал, - признается он, - о том, что делалось и было проповедуемо и писано в прежнее время по вопросу непротивления злу. Я знал то, что было высказано об этом предмете у отцов церкви, - Оригена, Тертуллиана и других, - знал и о том, что существовали и существуют некоторые так называемые секты менонитов, гернгутеров, квакеров, которые не допускают для христианства употребления оружия и не идут на военную службу; но что было сделано этими сектами для разъяснения этого вопроса, было мне мало известно» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 28. Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.1. Среди материалов, оказавших существенное влияние на развитие толстовской философии непротивления, давших новый импульс его учению, выделяется прежде всего книга чешского религиозного писателя Петра Хельчицкого “Сеть веры”. Оценивая в целом ее содержание, Толстой замечает, что Хельчицкий учит тому, чему учили и учат теперь непротивляющиеся менониты, квакеры, а в прежние времена - богомилы, павликиане и др. Он учит тому, что христианство, требующее от своих последователей кротости, смирения, незлобивости, прощения обид, терпения, любви к врагам и т. п., несовместимо с насилием, составляющим необходимое условие власти. Наряду с этим Лев Николаевич изучает материалы по истории первых веков христианства, а также по истории церквей и ересей. Характерно, что большинство этих книг вызывало у него весьма негативное отношение, причину которого передают следующие его слова по поводу “Истории Нового Завета” А. Гаусрата: «Как много труда положено и как мало узнаешь. Научный приём - это прием умерщвления живого» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 51. Дневник 1890. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.89. Однако некоторые книги Толстой считал для себя полезными. К их числу он относил работу немецкого богослова, историка протестантской церкви Г. Арнольда “Unpartetische Kirchen und Ketzer-Historie” (1729 г.). Тем не менее, Толстой так и не получил из этих источников четких и убедительных аргументов, которые бы впоследствии пригодились ему для обоснования и доказательства своего учения. Не случайно, что в своих последующих работах он практически не упоминает о сектантских и еретических способах толкования заповеди непротивления, подменяя христианскую историю этого вопроса мыслями Лао-Цзы, Будды, Эпиктета и других философов древности. Христианская традиция непротивления важна для него своей глубиной расхождения с официальным христианством, прежде всего, в социально-практическом аспекте - в отношении к войне, государственной власти и другим формам социального насилия.

Еще одним источником работы Льва Николаевича явились отклики и критические статьи на книгу “В чем моя вера?”. В одном из писем он просит достать ему эти материалы, чтобы «точно цитировать, как духовные писатели отделываются от предписаний Христа о непротивлении злу» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Т. 65. Письма 1890-1891. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.187.. С той же просьбой он обращается и к В. Г. Черткову, чтобы тот прислал ему английские критические статьи на свое сочинение. Изучив литературу своих оппонентов, Толстой во второй главе своего произведения подвергает ее детальному разбору на основе выработанной им системы аргументации.

Однако главным источником на этом этапе развития учения о непротивлении явился социальный материал, поскольку в сочинениях историков христианства его не устраивало, прежде всего “умерщвление живого”.

Характерно, что работа над трактатом протекала в тот же период, когда Толстой принимал деятельное участие в помощи голодающим центральных губерний России (1891-1892). Не следует забывать, что и первому обращению к систематическому размышлению над принципом непротивления злому предшествовало его деятельное участие в переписи населения в Москве (1882); перед ним открылись факты социального неравенства, нищеты и нравственной деградации общества. Именно жизненный материал побуждал Толстого осмыслять христианство не как мистическое учение, а как определенное жизнепонимание. И этот жизненный материал был столь существен, глубок и символичен, что не требовалось никакой специальной философии, чтобы попытаться объяснить и осмыслить его.

Однако христианское учение не было бы новым жизнепониманием, если бы оно не предполагало и совершенно новые механизмы его воздействия на жизнь и руководства поведением. Первая особенность христианского учения, согласно Толстому, состоит в том, что его нельзя расценивать как некое законодательство, которое, будучи введено насилием, может тотчас изменить жизнь людей. «Христианство есть иное, чем прежнее, новое, высшее понимание жизни. Новое же понимание жизни не может быть предписано, а может быть только свободно усвоено» Л.Н. Толстой. Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание. С.146. При этом здесь возможны два принципиальных пути: духовный - внутренний и опытный - внешний. «Одни люди,- замечает Лев Николаевич,- тотчас же пророческим чувством угадывают истинность учения, отдаются ему и исполняют его. Но таких людей - меньшинство. Для большинства же возможен только длинный путь проб и ошибок, опытов и страданий, ведущих к познанию истинности учения и необходимости его усвоения» Там же..

Но еще более существенной является вторая особенность нового жизнеучения, позволяющая развеять миф о неисполнимости христианского учения, его непригодности для сегодняшней жизни. Все дело в том, что учение Христа руководит людьми иным способом, чем руководят учения, основанные на низшем жизнепонимании. Если учения традиционного общественного жизнепонимания руководят только требованием точного исполнения законов, то христианское учение основывает руководство на идеале бесконечного совершенства, к которому свойственно стремиться каждому человеку, на какой бы ступени несовершенства он ни находился. «Христос дает свое учение, имея в виду то, что полное совершенство никогда не будет достигнуто, но что стремление к полному, бесконечному совершенству постоянно будет увеличивать благо людей и что благо это поэтому может быть увеличиваемо до бесконечности» Л.Н. Толстой. Царство Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание. С.77.

Главная ошибка критиков непротивления, настаивающих на общественной неисполнимости христианских заповедей, состоит в том, что они, по словам Толстого, “указание идеала принимают за правило”. Было бы ошибочным видеть в заповеди непротивления только правило поведения, но столь же ошибочным было бы видеть в нем и один только идеал. В этом пункте своего учения Лев Николаевич делает крайне важный и качественно новый философский шаг. Он предлагает рассматривать христианские заповеди одновременно и как идеал, с которым необходимо сообразовывать свою жизнь, и как правило, которое следует неукоснительно исполнять. Такого рода неожиданная, парадоксальная трактовка христианских заповедей позволяет снять целый ряд противоречий, затемняющих смысл истины непротивления. Вот только несколько из таких противоречий. Толстой приходит к выводу, что в Нагорной проповеди Христа выражены и вечный идеал, к которому свойственно стремиться людям, и та степень его достижения, которая может быть доступна им уже в настоящее время. При этом он разъясняет конкретное содержание каждой из пяти заповедей со стороны ее идеальной и нормативной природы. Например, вторая заповедь: “не прелюбодействуй”. Идеал - полное целомудрие даже в мыслях. Правило - чистота брачной жизни, воздержание от блуда. Определив жизненный масштаб христианского учения, Лев Николаевич фиксирует явное несоответствие нового жизненного понимания с практикой жизни. «Вся наша жизнь, - с горечью констатирует он, - есть сплошное противоречие всему тому, что мы знаем и что считаем нужным и должным. Противоречие это - во всем: и в экономической, и государственной, и международной жизни. Мы, как будто забыв то, что мы знаем, и на время отложив то, во что мы верим, делаем все навыворот тому, чего требует от нас наша совесть и наш здравый смысл» Л.Н. Толстой. Царсво Божие внутри вас, или Христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание. С.90. Следует отметить, что критика Толстым главных противоречий жизни (противоречий собственности, власти и войны) и определение путей их разрешения, разворачивается как бы в двух плоскостях: социологической и философской. Его нередко обвиняют в политической близорукости, нигилизме и анархизме, утопическом социализме, наивном пацифизме и космополитизме, и т. д. за то, что он с элементарных нравственных позиций предлагает варианты радикального переустройства жизни. Однако при этом нередко упускают из виду, что для Льва Николаевича решающими являются внутреннее усилие сознания, изменение сознания, умоперемена, т. е. духовный, нравственный переворот, а последующее за ним изменение социальных структур есть лишь следствие, одна из возможных форм перехода к новому жизнеустройству. Вот почему фактический интерес Толстого, при всем его социальном критицизме, сосредоточен на философском и нравственно-психологическом анализе противоречий жизни.

Главной тенденцией философии непротивления Толстого стал анализ основных противоречий жизни, выразившийся в своеобразном “сведении к абсурду” фактов современной действительности, выявлении всей ее неестественности, странности, неразумности и даже безумия насильственных форм жизни. Это обусловило новый поворот в философии непротивления Толстого, состоящий в рассмотрении противоречий жизни в свете соблазнов и суеверий человеческого сознания, как бы примиряющих человека с абсурдом его существования. Толстой ставит задачу сделать очевидными соблазны собственности, власти, семьи и т. д., объяснить их природу и наметить пути избавления от них. Именно эта тема, затронутая в трактате “Царство Божие внутри вас”, стала центральной на следующем этапе эволюции учения Толстого о непротивлении в конце 90-х годов. Итогом работы этого периода, завершившего разработку проблемы непротивления и положившего начало систематизации учения, стало сочинение “Христианское учение” (1897).

4. “Христианское учение” преследует двоякую цель. С одной стороны, - это первая серьезная попытка систематизировать свое учение, как оно сложилось к концу 90-х годов, дать сжатый очерк своего мировоззрения. С другой же стороны, в этой работе Толстой стремится исследовать причины, препятствующие проявлению любви и единению людей и постоянно подталкивающие человека к противлению злу силой. Обращение к проблеме препятствий, мешающих проявлению любви, продиктовано логикой всей предшествующей эволюции учения. Так, сочинение “О жизни” Лев Николаевич заканчивает рассмотрением блага любви, условиями его обретения и вытекающими из него ценностями. В свою очередь, трактат “Царство Божие внутри вас” заканчивается рассмотрением насильственных форм жизни с точки зрения “государственного гипноза”, общественного внушения, искажающего истину учения, препятствующего нормальному, естественному восприятию бедственного положения человека. Поэтому вполне закономерно, что в своем новом произведении Толстой рассматривает причины, препятствующие обретению блага любви.

Эти причины, или “препятствия к проявлению любви”, он называет грехами, соблазнами и суевериями.

“Христианское учение”, особенно в той его части, которая касается методов борьбы с препятствиями, мешающими проявлению любви, несет на себе отпечаток духовного опыта самого Толстого. В этом смысле перед нами образец целостного и завершенного учения, в котором в определенном смысле подводится итог религиозным и нравственным исканиям Толстого в области философии непротивления.

5. Уже на первом этапе развития принципа непротивления Толстой делает эпизодическую попытку вывести новое жизнепонимание за рамки учения Христа. «Для того, чтобы понять учение Христа о спасении жизни, надо, прежде всего, понять то, что говорили все пророки, что говорил Соломон, что говорил Будда, что говорили все мудрецы мира о личной жизни человека» Л.Н. Толстой. В чем моя вера? С.385. В это же время, т. е. в период открытия евангельской истины непротивления, он записывает в “Дневнике” парадоксальную мысль: «Без Конфуция и Лао-Цзы Евангелие не полно» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 49. Записки христианина, дневники и записные книжки 1881-1887. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.74. Наряду с этим Толстой ставит перед собой задачу “составить круг чтения”, включив в него таких мыслителей, как Эпиктет, Марк Аврелий, Лао-Цзы, Будда, Паскаль (запись в “Дневнике” от 12 марта 1884 г.). Очевидно, что уже в этот период Толстой стремится основать свое учение не столько на Евангелии Христа, сколько на “Евангелии всемирной мудрости”.

Однако воплотить этот свой замысел он смог только в 1903 г., когда непосредственно приступил к составлению сборника изречений “Мысли мудрых людей. На каждый день”. До конца жизни ему удалось создать еще три обширных сборника мудрых мыслей: “Круг чтения: мысли многих писателей об истине, жизни и поведении” (1904-1908); “На каждый день: учение о жизни, изложенное в изречениях” (1906-1910) и “Путь жизни” (1910). К жанру “мудрых мыслей” Толстой обратился неслучайно. Он полагал, что ему удалось найти совершенный язык для изложения и популяризации своего учения, поскольку мудрая мысль есть одновременно и разумное суждение, и эмоциональное побуждение к действию. Поэтому не удивительно, что итоговый труд Толстого написан в форме изречений и мудрых мыслей, т. е. на языке, в наибольшей степени соответствующем духу его учения.

Многолетняя работа по систематизации и классификации мудрых мыслей позволила Льву Николаевичу более адекватно оценить степень разработанности проблемы непротивления в мировой религиозно-философской традиции. К концу жизни (1908) Толстой уже ясно представлял себе, что идея непротивления в ее чистом, классическом виде внесена в мир учением Христа. То, что говорили на эту тему древние - “языческие” - мудрецы было в лучшем случае предощущением, предчувствием истины непротивления.

6. Главная задача, которую пытается решить Толстой в работе “Закон насилия и закон любви”, - это доказательство того, что закон любви не может допускать никаких исключений в виде насилия. «Допущение хотя какого бы то ни было исключения из требования исполнения закона любви уничтожает все значение, весь смысл, всю благодетельность закона любви, лежащего в основе и всякого религиозного и всякого нравственного учения» Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906-1910. Закон насилия и закон любви. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С.170. В конечном итоге Толстой приходит к полной абсолютизации основного принципа своего учения, рассматривая его как естественный и вечный закон человеческой жизни. «Исполнение в наше время высшего закона любви, исключающего насилие, так же неизбежно для нас, как неизбежен для птиц закон перелета, витья гнезд, закон питания растениями для травоядных и мясом для хищных животных, и всякое наше отступление от этого закона губительно для нас» Указ.соч. С.211.

III. Принцип неделания

Принцип неделания тесно связан с позицией непротивления. По мнению Толстого, не противиться злому может только тот, кто не имеет зла в себе и не способен делать зло другим. Не удивительно, что неделание становится одним из ключевых понятий философии непротивления: для того чтобы реакция непротивления стала естественным выражением чувств, человек должен последовательно сформировать соответствующую духовную установку.

Лев Николаевич рассматривает принцип неделания в системе своего религиозно-нравственного учения как этическое понятие. В целом, неделание в понимании Толстого имеет отрицательный и положительный акценты. Принцип неделания в его понимании представляет собой две взаимосвязанные характеристики. С одной стороны, неделание понимается как отказ от зла, греха. «Главное усилие, которое должен делать над собою человек для доброй жизни, это - то, чтобы не делать того, чего не должно делать» Л.Н. Толстой. Путь жизни. С.344. С другой стороны, отрицательное значение принципа неделания предполагает формирование положительного основания. В этом смысле неделание означает неустанное делание добра. Прежде чем начать делать добро, необходимо уметь воздерживаться от зла.

Таким образом, принцип неделания содержит в себе не только пассивный элемент отказа, но и конструктивное начало делания добра.

Неделание как отказ от зла представляет собой обоснование нравственного выбора, рациональную мотивацию свободы в принятии соответствующей духовно-нравственной системы ценностей.

Неделание как делание добра характеризуется следующими понятиями.

Воздержание. Оно понимается Толстым как такое поведение, которое позволяет “настраивать свой ум выше своих влечений - это и есть смысл воздержания”, “это не добродетель, а великое дело добродетели”. «Воздержание, - подчеркивает Лев Николаевич , - не означает подавление силы, не означает приостановки в добре, в проявлении любви или веры, наоборот, проявление силы духовной, препятствующей делать то, что человек считает дурным»Л.Н. Толстой. Т.1. Круг чтения. С.341. Таким образом, воздержание - первая ступень в делании добра. Воздержание имеет следующие характеристики: 1) воздержание от страстей тела; 2) воздержание мысли: воздержание от злых мыслей и от лишних слов; 3) от безнравственной (греховной) деятельности.То есть воздержание требует от человека отказа от выражения зла не только в поведенческом, деятельном аспекте, но и на уровне мотивации. Само воздержание выступает при этом как одно из основных условий свободы. «Хочешь быть свободен - приучай себя воздерживаться в своих желаниях».

Усилие неделания. Согласно Толстому оно имеет отрицательный и положительный смыслы.

Отрицательное усилие неделания он усматривает, прежде всего, в том, чтобы стать свободным от внешней причинно-следственной зависимости. «Для того, чтобы наступило Царство Божие, людям нашего времени нужно одно: нравственное усилие... Усилие это не есть усилие движения, усилие открытия нового миросозерцания, новых мыслей и совершенно особенных новых поступков. Усилие, которое нужно для вступления в Царство Божие или в новую форму жизни, есть усилие отрицательное, усилие неследования за потоком, усилие неделания поступков, не согласных с внутренним сознанием» Л.Н. Толстой. Путь жизни. С.353. Отрицательное усилие неделания представляет собой основу для положительных усилий сознания, непосредственно проявляющихся в борьбе с грехами, соблазнами и суевериями.

Положительные усилия - это “усилия мысли”, которые предполагают следующие ступени: внушение, рост, воля.

Внушение формирует мотивационные установки сознания. Именно поэтому Толстой считает, что внушение - необходимое условие общественной жизни, которое требует от человека осторожности в его “сознательном употреблении”, ведь “большая часть ложных и вредных мнений распространяется и поддерживается внушением”, а человеку “свойственно усваивать те взгляды и мысли, которые разделяются людьми, живущими с ним”. Согласно Толстому, «большая часть поступков людей совершается не по рассуждению, даже не по чувству, а по бессознательному подражанию, внушению» Л.Н. Толстой. Круг чтения. Т.2. С.80. Являясь важным фактором мотивации поступков, внушение может приводить к нравственно положительному и отрицательному результату, в силу чего “поступки, совершаемые по внушению могут быть добрые и злые”. Согласно Толстому, нравственные поступки - те, которые “совершены сознательно, по требованию совести”. Безнравственные большей частью совершаются по подражанию “внешнему чужому воздействию”, в основе которого - суеверие, лжеучение и т. д. Отрицательное внушение приводит к заблуждению разума, отклонению от истины. Лев Николаевич считает, что отрицательное внушение вменяется людям, психологически склонным к подражательству, не имеющих самостоятельной позиции. В определенном смысле такое положение вещей трагично, ибо человек отдает в собственность самое дорогое, что у него есть: свой разум, способность мыслить самостоятельно. «Кто не мыслит самостоятельно, тот находится под внушением другого, мыслящего за него. Отдать кому-нибудь в собственность свою мысль есть более унизительное рабство, чем отдавать кому-нибудь в собственность свое тело» Указ.соч. С.184. С другой стороны, Толстой более сдержан в оценках поступков людей, склонных к внушению, в тех случаях, когда они заблуждаются. Он, таким образом, высвечивает ту опасность, которая возникает, если человек теряет самостоятельность и свободу. В то же самое время он подчеркивает, что именно эти обстоятельства «заставляют нравственного человека быть вдвойне строгим к словам, поступкам, которые могут воздействовать на других»Л.Н. Толстой.Круг чтения. Т.1. С.552.

Лев Николаевич приводит систему средств, помогающих преодолевать подобные состояния сознания и формирующие положительные усилия. Он считает, что человек, живущий в обществе, не может не зависеть от этого общества. Поэтому как член общества человек обязан: а) не подчиняться бессознательно общественному воздействию в нравственной деятельности; б) доверять собственному разуму, основываясь на собственном мнении («быть готовым воспринимать мысли и убеждения других, но твердо держаться священного права собственного суждения, воспринимать побуждения от других, но действовать по требованию своей души"; действовать с другими, но следовать своей совести: уметь соединять уважение к мнению других и самоопределение»; Указ.соч. Т.2. С.184 в) определять мотивацию своего поступка, исходя из нравственного примера: «Нет ничего заразительнее примера. Он заставляет нас совершать поступки, которые мы никогда не совершили бы без воздействия примера. И потому общение с развратными, чувственными и жестокими людьми губит душу. И наоборот» Указ.соч. С.183; г) понимать, что нравственное внушение и усилие тесно взаимосвязаны: “благотворное внутреннее последствие всегда сопутствует усилию”.)

Ключевым понятием и главным средством борьбы выступает здесь “усилие сознания”. «Чтобы раскрыть для самого себя свою душу, человеку нужно делать усилия сознания; и потому в этих усилиях сознания главное дело жизни человека. Только усилиями сознания человек может избавиться от грехов, соблазнов и суеверий, лишающих его блага». Л.Н. Толстой. Путь жизни. С.318

Духовный рост - это тяжелый труд, который способствует нравственному росту личности, ее самосовершенствованию. Толстой, утверждая примат деятельности в настоящем, связывает начальную позицию усилия сознания с неделанием. В первом случае он говорит о “творении добра” в настоящем; во втором - о свободе воздержания от зла. При этом Лев Николаевич полагает, что «усилие нужно для делания добра, но еще нужнее для воздержания от зла» Л.Н.Толстой. Круг чтения. Т.1. С.19.

Воля - это возможность избавиться от грехов, соблазнов и суеверий “телесными усилиями”, этого можно достичь только усилиями мысли: “все великие перемены в жизни человека и всего человечества и совершаются в мысли”. Для того, чтобы могла произойти перемена чувств и поступков, считает Толстой, должна произойти, прежде всего, перемена мысли. Для того чтобы произошла умоперемена, необходимо усилие. Таким образом, усилие в его положительном значении - одна из важнейших категорий религиозно-нравственного учения Толстого.

Анализ религиозно-нравственных работ Толстого дает возможность выделить следующую структуру понятия “усилие” в его отрицательном и положительном значениях: а) усилие в воздержании от зла; б) усилие в делании добра.

Усилие в воздержании от зла. Умоперемена возможно только тогда, когда человек совершает усилие в изменении прежних привычных представлений о жизни. Усилие мысли необходимы для того, чтобы контролировать направление своих мыслей к нравственному началу, воздерживаясь, таким образом, от зла. «Работай над очищением мысли, если у тебя не будет других мыслей, то не будет и дурного поступка». «Точно также нельзя нам воспрепятствовать дурным мыслям промелькнуть в голове нашей, но в нашей власти не давать им свить себе там гнездо, чтобы высиживать и выводить злые поступки» Л.Н. Толстой. Круг чтения. Т.2. С.61.

Усилия мысли характеризуются вниманием к совершению поступков: “Будь внимателен к тому, что делаешь, и ничего не считай недостойным внимания”. Внимание вырабатывает привычку к нравственным мыслям и поступкам. Лев Николаевич считает, что привычку саму по себе “никогда нельзя признать добром, даже привычку к добрым поступкам”. Привычка к добрым поступкам всегда связана с усилием, ведь “добро только то, что добывается усилием”. Тем не менее, необходимо постоянное, неукоснительное добросовестное исполнение простых обязанностей, привычное делание которых должно быть связано с нравственным чувством. Все это есть “действительное средство самосовершенствования” при “постоянном терпеливом усилии, руководимом мудрым рассуждением”. Усилие мысли помогает определить нравственную позицию: «Когда определится взгляд на вещи, то будет определено знание, когда приобретено знание, то воля будет стремиться к правде, когда стремление воли удовлетворено, то сердце сделается добрым» Там же..

Разработку понятия усилия сознания Толстой предпринял еще в трактате “Царство Божие внутри вас”. “Усилие сознания” рассматривается им как целостная духовная установка в борьбе со злом. Объясняя смысл и назначение “усилия” Лев Николаевич прибегает к аналогии из области сна: «Мы делаем усилие проснуться и действительно просыпаемся, когда сон становится ужасен и нет уже больше сил переносить его. То же надо делать и в жизни, когда она становится невыносима. В такие минуты надо усилием сознания проснуться к новой, высшей, духовной жизни» Л.Н. Толстой.Путь жизни. С.320.

Главный вопрос, характеризующий смысл усилия сознания: заключается в возможности человека сделать такое усилие, так как человек чаще всего не может изменить течение событий, поставить под контроль сознания, “управлять” образами сновидений. Главная проблема, в связи с этим, - это проблема свободы воли как условия практической реализации усилия сознания. Толстой ставит возможность свободы в зависимость от внутренних причин, которыми человек руководствуется в своих поступках. Человек, несвободный в своих поступках, всегда чувствует себя свободным в том, что служит причиной его поступков, - в признании или непризнании истины. Так, человек, совершив под влиянием страсти поступок, противный сознаваемой истине, остается все-таки свободным в признании или непризнании ее, т. е. может, не признавая истину, считать свой поступок необходимым и оправдывать себя в совершении его, и может, признавая истину, считать свой поступок дурным и осуждать себя в нем.

Таким образом, свобода есть возможность признания или непризнания истины: человек может, признавая открывшуюся ему истину и исповедуя ее, стать свободным и радостным деятелем “вечного и бесконечного дела”, совершаемого Богом или жизнью мира; или же может, не признавая этой истины, сделаться рабом ее и быть “насильно и мучительно влекомым туда, куда он не хочет идти”. Толстой замечает при этом, что не каждая истина может служить предметом свободного выбора - признания или непризнания. Он приводит три рода истин. 1) Истины, которые давно признаны или самим человеком, или переданы ему воспитанием и приняты им на веру; следование им стало для человека привычкой, второй природой. 2) Второй род истин - интуитивные “бессознательные предчувстви” вероятных событий и процессов. «Человек, - полагает Лев Николаевич, - одинаково несвободен в непризнании первых и в признании вторых». 3) Истины, которые не стали еще для человека бессознательным мотивом деятельности, но вместе с тем «уже с такою ясностью открылись ему, что он не может обойти их и неизбежно должен так или иначе отнестись к ним: признать или не признать их. По отношению этих-то истин и проявляется свобода человека».

В результате исследования границ человеческой свободы Толстой приходит к выводу, что возможность усилия сознания коренится в свободе признания и выбора духовных истин. Лев Николаевич подчеркивает, что свобода проявления усилия сознания определяется тем фактом, что духовная, истинная жизнь человека протекает только в настоящем времени. Только “в мгновении настоящего человек всегда свободен” и “только в настоящем проявляется свободная божественная сила жизни”. Поэтому «только в мгновении настоящего человек может сделать то усилие, которым берется Царство Божие и внутри, и вне нас» Л.Н. Толстой. Путь жизни. С.333.

Заключение

религиозное нравственное учение толстой

Целью данной работы было исследование основных положений религиозно-нравственного учения Л.Н. Толстого. Для того чтобы ее достичь нужно было проанализировать метафизическую и этическую составляющую системы Толстого. В первой главе была рассмотрена метафизическая основа учения, разобраны ее основные положения - вера, душа и Бог, следовательно, первая задача была выполнена. Во второй главе мы проанализировали базис, на котором строится толстовская этика - принципы любви, неделания и непротивления, решив тем самым вторую задачу. Таким образом, через последовательное выполнение задач мы достигли цели работы - исследовали основные положения религиозно-нравственного учения Л.Н. Толстого.

Размещено на Allbest