Роль и значение пропаганды в информационной политике современного российского государства

Раскрытие особенностей социально-политической коммуникации. Рассмотрение преимущества применения стратегии пропаганды в условиях кризисных ситуаций в информационном обществе. Механизмы действия современной технологии пропаганды, их основные недостатки.

Рубрика Политология
Вид диссертация
Язык русский
Дата добавления 13.05.2015
Размер файла 398,5 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Метод полуправды активно использовался во времена распада СССР. В конце 1980-х годов в союзных республиках возникли центробежные тенденции. Для их усиления республиканские элиты, стремившиеся к власти и полной независимости от Москвы, активно формировали образ врага. Внедрялась идея: Россия нас грабит. Эстонцы были глубоко убеждены, что именно они кормят весь СССР. Та же идея была очень популярна в Украине, где очень любили подсчитывать количество областей, "работающих" на обеспечение Москвы продовольствием. Похожие мифы разрабатывались в республиках Средней Азии и на Кавказе. Они активно использовались для формирования и управления национальными движениями, охватившими в начале 90-х годов большинство союзных республик. Действительно, республики отдавали большую часть своего валового продукта в союзное пользование. Этот факт активно использовался для разжигания недовольства Союзом вообще и Москвой -- в частности. Но при этом было совершенно "забыто" то обстоятельство, что союзные республики получали "из центра" никель, олово, кадмий, нефть, газ и другие ресурсы, необходимые для функционирования национальных экономик. Это -- классический пример применения полуправды.

Сегодня многих в России раздражает та скорость, с которой бывшие "братья по соцлагерю" из Восточной Европы побежали в НАТО. Психологически это не трудно объяснить. У прибалтов, поляков, болгар и других народов еще очень свежа память о вассальной зависимости от СССР, жестком идеологическом диктате "старшего брата" -- вот и тянет поскорее залезть под ядерный зонтик дяди Сэма. Однако сегодня в этих странах почему-то никто не говорит, что взамен они имели дармовое оружие, сверхдешевые энергоносители и гигантский рынок сбыта для своих товаров. "Братскую дружбу" с Советским Союзом если и вспоминают, то только в негативном ключе. Впору посочувствовать бывшим сателлитам за такую однобокую память -- вместо распоряжений из Москвы им теперь приходится выполнять любые капризы и сексуальные прихоти Вашингтона , на свои кровные покупать дорогое натовское оружие, кормить огромную армию натовских чиновников и генералов (к слову, визит Дж. Буша в Литву в конце 2002 года обошелся ей в 600 тыс. долларов -- "старших товарищей" из Москвы принимать было намного дешевле).

Метод полуправды применяется не только для решения вопросов большой политики. Власти его активно используют, например, при очередном повышении цен на коммунальные услуги, пытаясь убедить нас в том, что за свет, газ и воду платить необходимо по мировым расценкам -- как платят в Америке или Европе. О том, что тогда и доходы населения нужно увеличить до европейского уровня, деликатно умалчивается.

24. Принцип контраста

Белое хорошо заметно на черном фоне, впрочем, как и наоборот. Психологи всегда подчеркивают роль социального фона, на котором воспринимается человек или группа. Бездельник рядом с работающими людьми вызывает гораздо большее осуждение. На фоне злых и несправедливых людей добрый человек всегда воспринимается с особой симпатией.

Принцип контраста используется, когда по какой-то причине сказать прямо нельзя (цензура, опасность судебного иска за клевету), а сказать очень хочется. В этом случае обеспечивается домысливание в нужном направлении.

Например, все СМИ широко используют особую компоновку тем новостных сообщений, наводя получателя информации на вполне однозначные выводы. Это особенно заметно во время избирательных кампаний. Детально, со смакованием подробностей, освещаются все внутренние конфликты и скандалы в лагере политических оппонентов. Мол, "все они там" -- сборище демагогов и скандалистов. Напротив, "свое" политическое движение подается как сплоченная команда единомышленников, профессионально занимающихся реальными конструктивными делами. Новостные сюжеты подбираются соответственно. "Плохие" ругаются за места в партийных списках -- "хорошие" в это время открывают построенную за свой счет детскую больницу, помогают инвалидам и матерям-одиночкам. В общем, декорация такая, что пока одни политики борются за власть и выясняют отношения между собой, другие занимаются созидательным трудом во благо народа.

Одни СМИ выставляют в более выгодном свете одни избирательные блоки, другие -- другие. По ангажированности журналистов можно легко угадать, какая финансово-политическая группировка контролирует данное СМИ.

25. Пробные шары

Кампании по политической и военной пропаганде всегда тщательно готовятся экспертами в области психологии, рекламы, маркетинга и обычно оплачиваются фирмами по общественным связям (PR-агентствами), нанятыми заказчиками. Путем предварительных опросов и других исследований специалисты изучают сознательную и бессознательную реакции публики для того, чтобы выработать самую эффективную тактику. Нередко происходит своеобразная "проверка на практике" некоторого спектра пропагандистских тем, чтобы выявить из них наиболее "проходные". Для этого на медиа-рынок выбрасывается определенное количество "сенсационных сообщений". Те из них, которые не получают общественного резонанса, снимаются с повестки дня. А наиболее удачные начинают усиленно раскручиваться с помощью подконтрольных СМИ (см. Создание информационной волны).

Во время войны в Югославии пропагандистская кампания, проводимая НАТО, предварялась запуском пробных шаров. Для Косово такими темами стали потоки беженцев, убийства (которые имели место, но в гораздо меньших масштабах, чем это представлено НАТО) и некоторые другие. Сербам были выдвинуты ужасные обвинения: "концлагеря", "щиты из живых людей", "массовые изнасилования"...

Так, 30 марта 1999 г. сербов обвинили в том, что они согнали албанцев на футбольный стадион в Приштине (25.000 мест), чтобы там их казнить. Обвинение символическое, специально отсылающее массовое сознание к преступлениям пиночетовского режима. На следующий день репортеры отправились на стадион: абсолютная пустота. Больше об этом западные СМИ не упоминали. Опровержения также не последовало. 7 апреля 1999 г. в сообщении того же Франс Пресс Югославия обвиняется в том, что создает из албанцев "живые щиты": "Судьба тысяч косоваров, которым Белград не дает уйти из Косово, вызывает беспокойство мирового сообщества...". И эта тема не получила продолжения, поскольку в дальнейшем было заявлено, что "Белград изгоняет албанцев с их земель". 2 августа 1999 года Б. Кушнер (глава миссии ООН в Косово) делает громогласное заявление о том, что найдено 11000 трупов -- жертв этнической чистки. На следующий день он мимоходом сообщает, что "факты не подтвердились". Постоянные сообщения об "ужасных преступлениях" подогревали западное общественное мнение в пользу агрессии НАТО. Некоторые из них получали широкий резонанс, другие проходили незамеченными. Если западные СМИ под давлением фактов в дальнейшем и были вынуждены давать опровержения ложных сообщений, то делали это в виде нескольких слов, напечатанных мелким шрифтом на последних страницах.

26. Психологический шок

Психологический шок -- одна из разновидностей использования Эмоционального резонанса, доведенного до пикового уровня. Сегодня СМИ вводят зрелище смерти в каждый дом и в огромных количествах. Мы постоянно видим изображения убитых людей крупным планом -- так, что их не могут не узнать их близкие. Мы смотрим на полуобгоревшие трупы жертв катастроф и терактов. Мы лицезреем кадры со стоящими на полках черепами... Не будем касаться моральных аспектов превращения трупов в телевизионный реквизит. Скажем только, что часто это делается для того, чтобы под прикрытием шока внушить чисто политические идеи. Психологический шок обычно снимает все психологические защиты и пропагандистская абракадабра беспрепятственно проникает в наш мозг.

Так, исследования показали, что видеоряд, показывающий, например, последствия войны, оказывает сильнейшее воздействие на подсознание и восстанавливает общественное мнение против стороны, совершившей акт разрушения (независимо от того, являются ли справедливыми цели самой войны). Поэтому при освещении "миротворческих операций" западные СМИ всегда жестко дозируют показ разрушений и гибели людей.

Российские СМИ широко использовали психологический шок при освещении событий в Чечне. В 1996 году многие телеканалы (особенно НТВ) показывали очень много видеокадров со взрывами, разрушениями и гибелью людей -- для того, чтобы внушить идею о ненужности войны. Напротив, в 1999-2000 годах цели стали диаметрально противоположными. Взорванные террористами дома, отрезанные головы российских солдат и западных журналистов должны были доказать, что чеченские боевики -- выродки рода человеческого, поэтому "зачистка территорий" необходима.

27. Создание информационной волны

Одной из эффективных техник пропагандистского воздействия на большие группы людей является создание (инициирование) т.н.информационной волны. Пропагандистская акция проводится таким образом, что заставляет большое количество средств массовой коммуникации комментировать первоначальные сообщения. Основная цель использования этого приема заключается в создании т.н. "вторичной информационной волны" на уровне межличностного общения -- для инициирования соответствующих обсуждений, оценок, появления соответствующих слухов. (См. Использование медиаторов). Все это позволяет многократно усилить мощь информационно-психологического воздействия на целевые аудитории.

Пусковым механизмом ("инцидентом") информационной волны могут быть самые разные события. В современной практике мы являемся свидетелями многочисленных форм ее создания, в том числе с помощью всевозможных скандалов. Для представителей шоу-бизнеса -- это громогласные заявления об уходе со сцены, о том, кто с кем разошелся или сходится, слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации и т.п. Политики нередко пытаются спровоцировать конфликт со своим противником путем действия, высказывания или другого способа, который станет более или менее заметным событием. Классический пример активного использования подобных методов -- создание имиджа лидера ЛДПР В.Жириновского (публичные потасовки, обливание соком оппонента и проч.). Еще один способ иницирования информационной волны -- банальный "слив компромата", когда в СМИ публикуются некие "сенсационные материалы", дискредитирующие ту или иную высокопоставленную персону (видеосъемки секс-оргий с его участием, аудиозаписи "плохих" разговоров и т.п.). Исключительно сильным влиянием в процессе инициирования информационной волны обладают события, которые оказывают шокирующее влияние на массовую аудиторию: акты святотатства, террористические акты, политические убийства и т.п.

Но гораздо чаще не содержание самой акции, а соответствующая технология ее проведения инициирует возникновение информационной волны. Ведь какой бы сенсационной не была информация, за 6-7 дней она полностью "выгорает", приедается и выветривается из массового сознания. "Продолжить жизнь" информационной волне можно с помощью специально сконструированной системы распространения медиа-сообщений. Соответствующая технология разработана довольно давно и активно используется, например, в практике деятельности спецслужб.

Как же действует эта система? Спецслужбы многих государств имеют в зарубежных странах т.н. "пятую колонну": оплачиваемых журналистов, общественных или политических деятелей с определенным влиянием и авторитетом. Установление таких контактов является постоянной задачей любой резидентуры. Система контактов имеет двойную цель. С одной стороны, журналисты работают в среде, где распространяется информация, поэтому они могут быть превосходными информаторами. С другой -- такие агенты могут легко фабриковать пропагандистские материалы и размещать их в местных СМИ. Кроме того, нередко спецслужбы сами готовят необходимые материалы, но платят журналистам за публикацию так, как если бы это была их собственная работа. Журналисты (или общественные деятели) передают пропагандистскую информацию как подлинные "горячие" новости в агентства, влиятельные газеты или TV-программы. Как только информация появилась где-либо, другие агенты спецслужбы подхватывают ее, ссылаясь на опубликовавшее материал СМИ как на источник, и стараются распространить его по всей стране или миру.

Вся операция рассчитана на создание эффекта "снежного кома" -- информационные сообщения начнут порождаться СМИ лавинообразно, уже без участия пропагандистов. Вспомните, как в горах возникают снежные лавины или, еще лучше, камнепад. Вы стоите на вершине горы и бросаете вниз маленький камешек. Он начинает катиться вниз, увлекает за собой чуть большие камни, те, в свою очередь, толкают еще большие камни и вниз начинает катиться груда огромных каменных глыб, остановить которую невозможно. В создании информационной волны используется тот самый принцип -- падким на сенсации журналистам подкидывается некая "эксклюзивная информация", и они начинают разносить ее по всей стране, заимствуя друг у друга, дополняя и развивая данную тему уже без вашего участия. Это один из ключевых методов специальных информационных операций, практикуемых спецслужбами. Искусственно создается некоторая критическая масса информационных материалов ("камешек"), которая по достижении определенного объема начинает распространятся самостоятельно, без дополнительных усилий по ее внедрению, воспроизводя саму себя во все новых и новых сообщениях. Происходит лавинообразное распространение материалов в других СМИ, то есть создается так называемая "первичная" информационная волна, которая затем порождает и "вторичную".

Информационные волны призваны решить следующие задачи. Прежде всего, конечной целью может быть дестабилизация -- рассогласование, парализация или нарушение деятельности широких слоев населения, конкретных социальных групп, организаций или целых государственных институтов. В дестабилизации обстановки могут быть заинтересованы как внешние противники (правительства или спецслужбы других государств), так и борющиеся за власть финансово-политические кланы внутри страны. Далее, это может быть активизация, т.е. побуждение отдельных индивидуумов или групп к действиям в заданном направлении. Например, политический скандал, вызывающий недовольство действующей властью, доводится до "точки кипения" и далее переключается на разнообразные проявления "народного негодования" (антиправительственные выступления, массовые беспорядки и проч.). Наконец, это может быть интердикция, т.е. наоборот, недопущение определенных действий, блокирование нежелательных видов деятельности.

Типичным примером массированных информационных волн можно считать действия, направленные на формирование отрицательного имиджа конкретных государств. Филипп Эйджи, бывший сотрудник ЦРУ, отмечает, что во время пребывания у власти правительства С. Альенде в Чили (начало 1970-х) американскими спецслужбами таким образом были опубликованы тысячи клеветнических и искаженных материалов как внутри страны, так и за ее пределами. В настоящее время накануне каждой военно-политической акции США относительно других государств в американской и мировой печати инициируется соответствующая пропагандистская кампания. Сегодня также не является большим секретом, что западные спецслужбы активно используют ведущие мировые информагентства (Рейтер, Ассошиэйтед Пресс и др.) для проталкивания пропагандистских материалов во влиятельные газеты, журналы и телепередачи. Их российские коллеги также едят свой хлеб не даром -- вспомните "грузинскую проблему", периодически возникавшую в 2001-2002 годах в российских СМИ (чеченские боевики, террористы из "Аль-Каиды", а то и сам У. Бен-Ладен, якобы скрывающиеся в Панкисском ущелье на территории Грузии; обвинения грузинских властей в попустительстве, бомбардировка российской авиацией грузинской территории летом 2002 года и т.п.). Это -- типичный пример инициирования информационной волны с целью давления на "неудобные" российским властям политические режимы.

Нередко роль "пятой колонны" в конкретной стране выполняют т.н. международные общественные организации. Это преимущественно западные структуры, имеющие имидж "правозащитных": "Репортеры без границ", "Human Rights Watch", "Freedom House" и множество других. Когда определенным кругам США или Западной Европы нужно решить политические задачи на иностранной территории, эти организации получают конкретный заказ и начинают информационную атаку на указанный объект. Фактически они играют роль диверсионных отрядов на чужой территории, которые поддерживаются извне и возбуждают общественное мнение как внутри страны, так и за рубежом. Делается, это, например, путем раздувания скандалов по поводу нарушения свободы слова в конкретной стране, ущемления прав журналистов, прав человека, сексуальных меньшинств, животных и проч.

28. Создание проблемы

Нельзя сказать, что пропаганда позволяет убедить большинство людей в чем угодно. Часто она не может диктовать людям то, как надо думать. Однако массированные пропагандистские кампании в СМИ вполне способны диктовать нам то, о чем следует думать, навязать аудитории "правильную" повестку дня для обсуждения. Создание проблемы -- это целенаправленный отбор информации и придание высокой значимости тем или иным событиям. Ведь событие и его освещение в СМИ -- совсем не одно и то же. СМИ могут "не заметить" какое-то событие или наоборот, придать ему исключительную важность, независимо от его действительной значимости для общества.

В 1980-х годах политические психологи Дональд Киндер и Шанто Айенгар (Kinder, D, & lyengar, S.) провели блестящий эксперимент. Они меняли содержание программы вечерних новостей, которую смотрели участники исследования. В ходе своих научных изысканий Киндер и Айенгар монтировали вечерние новости таким образом, чтобы испытуемые получали постоянную дозу новостей по определенной проблеме, стоящей перед США. Например, был проведен эксперимент, в котором одни испытуемые узнавали о слабостях американской обороны; вторая группа смотрела программу, в которой особое внимание уделялось проблемам загрязнения окружающей среды; третья группа регулярно слушала сообщения об инфляции и экономических вопросах. После недели просмотра специально отредактированных программ большинство испытуемых выходили из эксперимента убежденными в том, что проблему-мишень, получившую обширное освещение в просмотренных ими программах, для страны очень важно разрешить в первую очередь. Больше того, оценивая деятельность действующего президента США, участники экспериментов исходили из того, как он справляется с проблемой-мишенью. Новое восприятие влияло и на политические пристрастия -- более позитивно оценивались те кандидаты, которые занимали сильные позиции именно по данному вопросу.

Был сделан еще один вывод: информационная активность относительно того или иного объекта позволяет занять ему неэквивалентное его реальному статусу положение. Дозированная подача информации может либо завысить, либо занизить его статус. В результате "моська" в реальной жизни может стать "слоном" в информационном пространстве, и наоборот, "слон" в реальности может стать "моськой" в информационном пространстве. В последнем случае молчание или минимальное продуцирование информации будет способствовать укреплению представления о данном объекте, как о чем-то малозначительном, не стоящим внимания широкой аудитории. Примером может служить освещение в российских СМИ деятельности компартии. Являясь по сравнению с другими партиями сильным компонентом политического поля, она не получает адекватного отражения в СМИ. Другим вариантом неэквивалентного отражения является сознательное искажение события при сообщении о нем в СМИ. Например, как правило, коммунистические митинги всегда демонстрируются на телеэкранах с акцентом на очень пожилых участниках, с портретом Сталина или Ленина. Когда на какой-то митинг привели козу, то все внимание операторов было устремлено на нее. Подобный показ делает системными некоторые случайные характеристики события, благодаря чему он получает неадекватный образ.

Исследователи проблем массовой коммуникации постоянно обнаруживают связь между освещаемыми в СМИ вопросами и тем, что зрители рассматривают как наиболее важные социальные проблемы. Наиболее актуальными люди считают именно те проблемы, которые подробнее всего освещаются в средствах массовой коммуникации. Создавая тематическое доминирование в информационном пространстве, нам тем самым навязывают определенную картину мира, направляют наши мнения по таким проблемам, как действия властей, преступность, терроризм, социальное неравенство, безработица и т.д. Сергей Кара-Мурза пишет: "Во всяком случае, опасность стать жертвой терроризма на три порядка (в тысячу раз) меньше, чем вероятность стать жертвой катастрофы за рулем автомобиля. Из 15 миллионов водителей в России ежегодно гибнет порядка 1 на тысячу. (О числе умерших от СПИДа или от банального пьянства скромно умолчим. Как и о том, сколько женщин и детей ежегодно становятся жертвами бытового насилия в семьях -- прим. ред.). От терактов в России гибнет порядка 1 на миллион. Но мы ведь не боимся ездить на машине. Почему же мы не боимся ездить на машине, но боимся террористов? Прежде всего потому, что сильные мира сего не заинтересованы в том, чтобы мы боялись автомобиля. Поэтому телевидение и не показывает нам с утра до ночи изуродованные трупы жертв автокатастроф. Если бы показывало с той же интенсивностью, как и дело рук террористов -- то мы боялись бы автомобиля панически!".

Хотя в реальности это явление сегодня имеет не больший политический вес, чем в 1970-е или 1980-е гг., тенденциозная информационная политика привела к тому, что в последнее время едва ли не большинство россиян самой большой опасностью для страны считают раздутую иллюзию "угрозы международного терроризма", а не реальные социальные проблемы: падение рождаемости, безработицу, повальное пьянство целых регионов, пандемии наркомании и СПИДа, все возрастающее социальное неравенство и рост радикальных настроений в обществе. (Информация к размышлению: демографы установили, что при нынешних темпах распространения наркомании и СПИДа валовый национальный продукт России в ближайшие 5-7 лет может сократиться на 20% по сравнению с нынешним -- за счет убыли трудоспособного населения. Сильнее по стране ударить может, разве что, ядерная война. А теперь подсчитайте, сколько времени российские СМИ уделяют этим проблемам, а сколько рассказывают нам о Саддаме Хусейне и "международных террористических центрах".)

Джеффри Пфейффер считает, что сегодня одним из наиболее важных источников власти является способность назначать повестку дня, определяя, какие проблемы будут обсуждаться, какая информация будет широко распространяться, а какая -- замалчиваться. Например, политику "закручивания гаек" легко навязать обществу, связывая ее с ежедневно передаваемыми в прайм-тайм сообщениями об убийствах и грабежах. После регулярного и подробного освещения террористических актов можно заявить, что "террористическая война" объявлена всем нам, всей России. Мол, нация должна объединиться вокруг "спасителя отечества"...

В настоящее время информация превратилась в инструмент власти, а последние достижения в области технологий пропаганды делают ее ключевым элементом социального господства. Именно поэтому информация сегодня поступает к потребителю в препарированном виде. Искусственно создавая "актуальные проблемы", средства массовой информации навязывают определенные правила прочтения социальных отношений, выгодные власть имущим. Неосведомленность граждан позволяет оказывать через СМИ скрытое регламентирующее влияние на интеллект, эмоции, волю людей.

29. Создание угрозы

Еще один прием "стратегического" характера, воздействующий на эмоции массовой аудитории. Его главная задача -- любым способом заставить нас бояться. Деморализованные и запуганные люди делают или хотя бы одобряют действия, которые этим людям вовсе не выгодны. Чаще всего технология следующая. Иллюзорная или реально существующая опасность какого-либо явления (например, терроризма) многократно усиливается и доводится до абсурда. СМИ устраивают истерию по поводу очередной "глобальной угрозы", вызывая у людей массовый страх с целью создания благоприятной обстановки для манипуляции массовым сознанием -- прежде всего, в политических целях. Например, для приведения к власти "крутого" полковника, обещающего замочить всех подонков в сортире...

Эта технология давно и успешно используется западной пропагандой. Если раньше в качестве пугала для благополучного западного обывателя выступала "советская угроза" -- тамошняя пропаганда и масс-культура красочно изображали страшных бородатых русских с красными звездами на шапках-ушанках, хлебающих водку прямо из горла, -- то сейчас эта роль возложена на опять таки бородатых "исламских террористов" в чалмах. Меняются времена и люди, но пропагандистская технология "создания глобальной угрозы" остается неизменной. Она -- важное средство сплочения обывателей вокруг власти. До смерти запуганный очередным "врагом всего цивилизованного мира", народ начинает, подобно маленькой собачонке, жаться к сапогам своих правителей -- помилуйте нас, грешных, и спасите... Поэтому под прикрытием очередной страшной угрозы (будь-то бородатый Усама Бен-Ладен, антиглобалисты или летящий в космосе астероид, грозящий столкнуться с Землей) власть имущим очень удобно обделывать свои дела и отвлекать внимание общественности от актуальных политических проблем. Виртуальный мир (например, война в Чечне или Афганистане), созданный СМИ, становится обывателю гораздо ближе и важнее, чем безработица или коррупция правящей верхушки в собственной стране. В этом данная технология созвучна с пропагандистским приемом Отвлечения внимания.Создание угрозы -- одно из самых сильных средств манипуляции сознанием и отвлечения внимания общественности от махинаций верхушки.

"Переориентирование агрессии -- это самый простой и самый надежный способ обезвредить ее. Она довольствуется эрзац-объектами легче, чем большинство других инстинктов, и находит в них полное удовлетворение" (Конрад Лоренц, "Агрессия")

Еще это -- эффективное средство аккумулировать негативную энергию общественного недовольства и переключать ее на "безопасные" или выгодные цели. В социальной психологии метаморфозы подобного рода нередко обозначаются как "поиск козла отпущения".

"Сегодня пугало врага все еще является очень сильным средством демагогов для создания единства и воодушевляющего чувства принадлежности", -- читаем все там же, у Конрада Лоренца.

"Patriotism versus terrorism" (Патриотизм против терроризма) -- самый популярный пропагандистский лозунг в США после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Страх терроризма, психологический шок после терактов и последовавший за ним взрыв патриотических чувств американцев (психологический эффект компенсации), были активно использованы для внедрения в массовое сознание "образа врага". При этом объектами практического "приложения" патриотизма стали не только непосредственные виновники терактов, но и все неудобные для Соединенных Штатов политические режимы. Нынешние "антитеррористические операции" нередко направляются против региональных движений, которые выступают против засилья транснациональных корпораций или отвергают принцип мировой гегемонии США. Так что, если вы, не дай Бог, отвергаете диктат "страны равных возможностей" на мировой арене, у вас сегодня есть все шансы быть "назначенным" в террористы...

При этом людей постоянно загоняют в зауженное восприятие. Предлагается простые ярлыки и бесхитростные формулы. Например, достаточно произнести заклинание -- "борьба с терроризмом" -- и уже ничего не нужно анализировать, объяснять народу. Все становится понятным "само собой". Совершенно бессмысленное словосочетание "международный терроризм" сегодня стало универсальным аргументом, своеобразной индульгенцией, с помощью которой "благословляются" любые политические разборки. Кто контроль над нефтяными месторождениями устанавливает, кто утихомиривает мятежные провинции, кто под шумок разделывается со своими политическими противниками... Разумеется, все под лозунгом "борьбы с международным терроризмом".

Создание угрозы очень часто практикуется во время избирательных кампаний. Это -- краеугольный камень современных политтехнологий. Социологические исследования показывают, что самая многочисленная часть электората никого из кандидатов не считает подходящим на высокий государственный пост. А поскольку выбирать обычно приходится между плохим и очень плохим, при необходимости выбирать из двух малоприемлемых люди склонны выбирать меньшее зло. Отсюда вывод: оппонента нужно выбирать заведомо хуже и "страшнее" себя. Здесь главное -- доказать избирателям, что в случае прихода к власти вашего соперника жизнь обязательно ухудшится, в случае же вашей победы -- как минимум останется прежней. Поэтому, как писал один немецкий политик -- выбор врага, это слишком ответственная процедура, чтобы доверять ее воле случая.... Как всегда, наилучшие возможности для этого имеются у государственных структур. Контролируя госаппарат и СМИ, кандидат "от власти" имеет большие возможности манипулирования электоратом. Они не только делают его фаворитом, но и позволяют выбирать себе наиболее удобного соперника.

Так, на постсоветских просторах принято пугать народ угрозой "коммунистического реванша". Аккурат перед выборами мотивация "плохих коммунистов" подкидывается проправительственными СМИ в материалах, показывающих отрицательные стороны коммунистического прошлого. Накануне голосования по телевидению демонстрируются фильмы о сталинских репрессиях и т.д. В общем, давно холодный коммунистический труп вовсю потчуют электрическими разрядами (подобно обезглавленной лягушке в школьном кабинете анатомии), чтобы он начал дергаться и выглядел как живой. В то же время прилагаются все усилия, чтобы нейтрализовать настоящих соперников, а слепленное пугало выставить в качестве самого реального оппонента. Если выборы имеют несколько этапов, это достигается путем вывода в решающий тур кандидата от власти и заведомо "непроходного" представителя псевдооппозиции.

В то же время говорится о том, что "наш кандидат" (обычно это действующий глава государства) -- наиболее подходящая альтернатива "вечно вчерашним" и у него есть положительный президентский опыт. Посредством новостей и публицистических программ его показывают как опытного хозяйственника, заботливого Президента, который уделяет внимание многим сферам общественной жизни. В общем, "Альтернативы нет!"

В Западной Европе для этих целей эффективно используется страх населения перед ультраправыми. Самый свежий пример -- президентские выборы 2002 года во Франции, когда этот страх целенаправленно внушался с помощью масс-медиа. Политическими кругами, близкими к президенту Шираку, была развернута грандиозная кампания по подрыву влияния социалистов (реальных соперников на выборах) и выводу во второй тур голосования Ж.М. Ле-Пена -- представителя ультраправых. Одновременно проводилось массовое запугивание французов угрозой наступающего нацизма. В то же время тот факт, что в первом туре 11% голосов (всего лишь чуть меньше, чем ультраправые и социалисты) получили троцкисты, т.е. ультралевые экстремисты, вообще не освещался в СМИ. Как и то, что после успеха Ле-Пена ультралевые устроили грандиозные погромы на улицах, приведшие к многочисленным жертвам. То есть проблема реально существующего экстремизма вообще не получала должного анализа. Это свидетельствует о целенаправленном характере проводившейся операции. Результат: во втором туре Жак Ширак одержал убедительную победу. По меткому выражению лидера социалистов, французы были вынуждены "с прищепкой на носу" проголосовать за Ширака. В итоге у руля Франции стал человек, которого четверо из пяти французов не хотели видеть своим президентом. Пропагандистская технология "создания угрозы" обладает колоссальной эффективностью.

Прием создания угрозы широко используется и коммерческой рекламой. Сегодняшняя реклама очень успешно эксплуатирует наши страхи и психологические комплексы, которые сама же и создает: "Обязательно пользуйтесь суперэффективной зубной пастой ***, а не то ваши зубы съест кариес..."

1.3 Технология ведения стратегии пропаганды в информационном обществе

Информационно - телекоммуникационные технологии позволили произвести качественные изменения самой коммуникации. Объект воздействия - общество получает совершенно новую, субъектную роль. В связи с развитием социальных медиа каждый человек - актор коммуникационного процесса, имеет доступ к созданию и безграничному распространению информации. Образуется сверхмощный информационный поток из которого человек воспринимает лишь ту часть информации которая выражена в близком коммуникационном коде получателя. Акторы с большей долей вероятности будут воспринимать, осознавать, распространять ту информацию, которая соответствуют их ценностям, мировоззрению, идеям и идеалам, то есть по большей части сформированную в их коммуникационных кодах [1, С. 1389-1393]. Такая информация требует гораздо меньшее по затратам ресурсов на кодирование/декодирование сообщение, а следовательно гораздо меньшие затраты энергии на отправление и получение сообщение [2, С. 380.]. Дифференциация отправителей и получателей информации приводит к образованию сетевых сообществ, то есть в дополнение к массовой приходит сетевая форма коммуникаций [3, С. 15]. Внутри сетевого сообщества воспринимается лишь та информация, которая подтверждает мировоззрение сообщества. Динамика коммуникационных взаимодействий, по мнению ряда авторов, приводит к активизации разнонаправленных социальных процессов приводящих "общество риска" в перманентное состояние кризиса [4, С. 58-60].

В начале нового тысячелетия, примерно с 2007-9 годов в мире начинается глобальный кризис обусловленный колебаниями восприятия ценности нематериальной части товара. Изначально начавшийся как цепочка неплатежей в финансовой сфере этот кризис был признан глобальным. И хотя причины его были в несовершенстве механизмов финансового регулирования в США последствия, особенно в России стали крайне неблагоприятными. С 2014 года мы вновь наблюдаем кризисные явления в экономической и социальной сферах, обусловленные уже политическими причинами. Можно предположить, что таковые явления станут обычными в нашей жизни. Наступления экономического, политического, социального кризиса активизирует коммуникационные процессы в межличностном и межгрупповом общении, что открывает большие перспективы использования использовании пропаганды как антикризисной стратегии. Во время кризиса снижается "индекcы надежды" [5, С. 176] люди хотят простых формулировок и четко обозначенной позиции. Человек стремится к самоидентификации как сторонник/противник тех или иных ценностей, сознательно избегая выбора из различных вариантов. В этот период крайне важен наступательный, активный характер сообщения созданного в стратегии пропаганды.

Применение стратегии пропаганды в условиях информационного общества отличается от классической пропаганды. Поэтому мы считаем уместным привести здесь краткий исторический экскурс. Первоначально понятие "пропаганда" (от лат. a propos) было связано с прозеолитической деятельностью ещё во времена раннего средневековья. С развитием товарно-денежных отношений, а более в индустриальную эпоху пропаганда становится синонимом рекламы как таковой, так как наиболее полно соответствует культуре массового производства и потребления. Автор теории пропаганды Герберт Лассуэл [6, С. 15], считал возможным манипулировать символами для управления политической коммуникацией. Массовое производство породило массовую культуру, всеобщую стандартизацией символов. В представлении Лассуэла и других видных авторов индустриальной эпохи, например Г.М. Маклюэн [7], обществом можно управлять путём распространения стандартных символов на "среднего человека" используя глобальные средства массовой информации. Однако уже к 60-м годам ХХ века стало формироваться информационное общество с децентрализацией, фрагментацией, производства, культуры, организаций и институтов общества [8, С. 23-35]

Символ стал частью коммуникационного кода. Понимание "символа" усложнилось за счет введения понятия "симулякр". Теоретический конструкт "симулякра" Ж Бодрийяра выдвинутый автором в 60-70-х годах ХХ века получил своё воплощение в информационном обществе. Любой предмет или действие в реальном мире воспринимается тождественно с образом образа , симулякром этого предмета или действия [9, С. 40]. Для члена сетевого сообщества симулякр осознается наравне с самой материальной вещью. При размывании стандартной символики стратегия классической пропаганды, как стратегия коммуникации признается неэффективной, так как не предполагала дифференцированное воздействие на различные социальные группы и сообщества. Однако с наступлением нового тысячелетия мы видим предпосылки для успешного использования пропаганды, конечно с учетом её адаптации к новым условиям. Период перехода на новый этап цивилизационного развития от общества индустриального к информационному обществу сопровождается множественными кризисными явлениями, связанными со структурными трансформациями глобального человеческого общества. Пропаганда, которая и раннее была рассчитана преимущественно на сторонников идеи становится формой коммуникации между сторонниками.

В информационном обществе стратегия пропаганды становится инструментом построения коммуникации в сообществе активных акторов - сторонников идеи. При этом большая часть членов сообщества занимают пассивную позицию "читателей". Меньшая часть - активную позицию "авторов" - генерирующих информационный продукт и "комментаторов" - этот продукт распространяющий [10]. "Читатели" сообщества в целом разделяют ценности "авторов", но мнение "авторов" по ряду вопросов может не совпадать с мнением части "читателей", что последние могут высказать в иных сообществах, где они играют активную социальную роль. Этим приёмом пользуются при необходимости увеличить число и плотность коммуникационных связей в данном сообществе. Распространение информации путём размещения в других сообществах в таком случае становится поводом для дискуссий и активного взаимодействия сторонников/противников основного сообщения в материале. Важно соблюдать взаимосвязь между социальными медиа и массмедиа. Доверие сторонников идеи к сообщению растёт по мере распространения в различных медиа. В том числе и при публикации у противников идеи.

Новые принципы пропаганды не отменяют классических, но применяются с учетом специфики информационного общества. В кризисный период происходит контрастное разделение мира на мы/они и снижается потребность в позиционировании. Люди сами стремятся выбрать стороны "мы" дающую уверенность в безопасности и/или в причастности к правому делу. Поэтому сторона "мы" уже является символом "добра и света", как и в классической пропаганде без каких-либо аргументов. Стандартные символы применяются в контексте коммуникационного кода с необходимым для продвижения идеи содержанием [11, С. 38].

При этом обе стороны конфликта могут обозначать своих противников одним и тем же негативным символом и себя - одним и тем же позитивным символом. Такое парадоксальное восприятие окружающего мира широко используется для составления материалов которые "разоблачают" противников уличая их в "искажении фактов". Как правило "разоблачения" отражают лишь Dooble Beobachtung - наблюдение наблюдателей в терминологии Н. Лумана [12]. Аргументация в данном случае отражает ценности, мировоззрения, идеи и идеалы сторонников автора. Касается ли этот факт актуальных или исторических событий. Восприятие исторических событий в информационном обществе несколько иное, чем на предыдущих этапах цивилизационного развития человечества. Раннее восприятие исторического события подкреплялось или разрушалось некими аргументами или фактами позволяющими, так или иначе его интерпретировать. В информационном обществе воспринимается симулякр события. Восприятие аргументов и фактов тесно связано с ценностями человека и сообщества, с которым человек себя идентифицирует. Это объясняет значительную эффективность восприятия сообщений построенных на основе подлинных или фальсифицированных исторических фактах. В данном случае фальсификация не всегда является синонимом лжи. Чаще используются приёмы типизации факта или гиперболизация ответственности. В случае типизации факт хулиганства одним сторонником организации конкурента можно распространить на восприятие всех членов этой организации или вообще на всех противников как таковых, в случае гиперболизации ответственность за проступок возлагается на главнокомандующего или лидера организации. Речь идёт о символической, нематериальной ответственности, которая в информационном пространстве осознаётся даже более весомо, нежели материальная (в частности правовая). Понятно, что аналогичные факты с участием члена сетевого сообщества сторонников воспринимаются диаметрально противоположно. При этом происходит уравнивание "веса" различных информационных продуктов. Для членов сообщества значимость информационных продуктов скорее зависит от близости к участнику сообщества генерирующего (вносящего) эту информацию и интенсивности обмена сообщения и обсуждения информации с другими участниками.

Сводимое к символу информационное сообщение воспринимается сообразно ценностям получателя информации и распространяется им среди участников сетевого сообщества с маркерами (комментариями) одобрения или порицания. В информационном обществе парадоксальная максима Оруэлла "Правда есть ложь" [13] приобретает иное значение: "Правда для данного сообщества есть факт соответствующий ценностям данного сообщества". Конечно, такое состояние возможно лишь при максимальном информационном потоке, где разнонаправленная информация распространяется по сетевому принципу. Искусственное воспрепятствование распространению источников информации противников позволяет до некоторой степени увеличить долю информации исходящей от сторонников, но при этом теряется качество восприятия. Не найдя антитезы сообщениям выражающих ценности сторонников они начинают искать противостояние между источниками информации раннее воспринимаемых как "наши".Не говоря уже о том, что отграничить общество от нежелательных источников информации при современном развитии информационно-телекоммуникационных технологий маловероятно. Следует отметить, что руководитель института или организации общества, как первичный отправитель сообщения в социально-политической коммуникации зачастую требует максимально насытить информационное пространство положительными материалами, стремится парировать любой из критических материалов. В условиях информационного общества такие стремления учитывая сетевой характер распространения информации, удовлетворить крайне трудно. Классическая стратегия пропаганды оперирует арифметическими действиями со стандартными символами. При этом достаточным условием приобрести преимущества над противником считалось, и считается в настоящее время количественный перевес символов сторонников над символами противника. Это было верно в индустриальном обществе при главенстве масс медиа, но в информационном обществе как было сказано выше информация распространяется по сетевому принципу, прежде всего, в сетевых сообществах сторонников идеи. Необходимо достижения качественного преимущества, то есть не только увеличение численного роста числа сторонников, но и качества и количества коммуникационных связей в сообществах сторонников. Прежде всего, среди активных участников с высоким социальным капиталом. Такое преимущество позволяет донести до большинства членов общества свою точку зрения и воздействовать на принятие решений. Для наиболее эффективного распространения информации, роста доверия к ней важно также и последовательность появления сообщения на различных типах медиа. Вследствие указанной выше особенности распространения, осознания и трансформации информации различными сообществами следует придерживаться последовательности размещения информации. Так для повышения доверия к "сенсации" предпочтительно материал изначально должен быть размещен на страницах "очевидцев" в социальных сетях. Это могут быть съёмки с видеорегистраторов автомобилей, камер наблюдения, фото со смартфонов. Следующий шаг - распространение этой информации на страницах социальных сетей официальных лицу и/или популярных медиаперсон. После чего информацию публикуется на новостных интернет-порталах которые можно считать пограничным ресурсом между масс-медиа и социальным медиа. Только после этого возможно появление информации на крупных телевизионных каналах. В этом случае зритель увидит видеоматериал, дающий дополнительную информацию к уже полученной, осознанной и трансформированной в его сознании. Идентифицированный и оцененный по признаку "мы/они". Материал становится поводом для дискуссий в социальных сетях. Если данная информация признается существенной для сообщества сторонников (заказчика) её можно далее продвигать в дискуссионных телепередачах, аналитических обзорах etc. Именно такая смешанная модель позволяет избежать обвинений противников в искажении информации либо заставить их потратить ресурсы на "разоблачение". К сожалению, зачастую ведущие информационные ресурсы пытаются представить информацию как некий "эксклюзив", забывая, что время, когда возможность воздействия на получателей информации была только у телеканала (крупной газеты) давно минули. Любое высказывание популярного телекомментатора становится объектом критики в сообществе противников. Тем более если из-за технической ошибки у зрителей возникли сомнения в достоверности информации, а поскольку источник информации в данном случае единственный, то совокупный информационный ресурс социальных медиа противников сведет ожидаемый эффект от распространения эксклюзивной информации на противоположный. Обмен аргументами/контраргументами сторонников/противников является естественной формой коммуникации между сторонниками/противниками. В некоторой степени в информационном обществе идёт перманентная "информационная война" с некоторым усилением в период кризиса.

Информационно - телекоммуникационные технологии позволили произвести качественные изменения самой коммуникации. Объект воздействия - общество получает совершенно новую, субъектную роль. В связи с развитием социальных медиа каждый человек - актор коммуникационного процесса, имеет доступ к созданию и безграничному распространению информации. Образуется сверхмощный информационный поток из которого человек воспринимает лишь ту часть информации которая выражена в близком коммуникационном коде получателя. Акторы с большей долей вероятности будут воспринимать, осознавать, распространять ту информацию, которая соответствуют их ценностям, мировоззрению, идеям и идеалам, то есть по большей части сформированную в их коммуникационных кодах [1, С. 1389-1393]. Такая информация требует гораздо меньшее по затратам ресурсов на кодирование/декодирование сообщение, а следовательно гораздо меньшие затраты энергии на отправление и получение сообщение [2, С. 380.]. Дифференциация отправителей и получателей информации приводит к образованию сетевых сообществ, то есть в дополнение к массовой приходит сетевая форма коммуникаций [3, С. 15]. Внутри сетевого сообщества воспринимается лишь та информация, которая подтверждает мировоззрение сообщества. Динамика коммуникационных взаимодействий, по мнению ряда авторов, приводит к активизации разнонаправленных социальных процессов приводящих "общество риска" в перманентное состояние кризиса [4, С. 58-60].

Один из первых ярких примеров пропагандистского кино начала ХХ века - фильм Дзиги Вертова (Давида Абелевича Кауфмана) "Советские игрушки". После революции новые власти не сразу начали активно финансировать анимацию и кино, и только в 20-х годах стали появляться первые серьезные пропагандистские фильмы.

Визуальные образы: "Советские игрушки" - это черно-белая экранизация политических шаржей художника "Окон сатиры РОСТА" Виктора Дени, опубликованных в газете "Правда". В эстетике плакатного авангардизма в "Советских игрушках" показан свинообразный узурпатор-буржуй. Он ест, развлекается с женщинами легкого поведения и прибирает к рукам государственные богатства. Буржуй трансформируется то в свинью, то обратно в человека и символизирует полное моральное разложение. Ему прислуживают священники - "служители культа", карикатурные антагонисты новой власти, представленной в образе крестьянина, рабочего и красноармейца. Если буржуй, его женщина и священники нарисованы рыхлыми, непривлекательными и откровенно комичными, то рабочий и крестьянин изображены стройными и подтянутыми.

Вопросы формы в "Советских игрушках" весьма условны: герои то увеличиваются, то уменьшаются, крестьянин и рабочий в какой-то момент срастаются в единое существо, проламывают буржуйский живот, из которого сочатся "народные" богатства. В итоге гармонию в мир приносят красноармейцы, в конце фильма трансформирующиеся в новогоднюю елку, украшенную "советскими игрушками": снизу - похудевшим буржуем, его женщиной и священниками, сверху - доблестными рабочим и крестьянином. Все заканчивается новогодней музыкой и праздником.

Лексика: Практически отсутствует. Персонажи ничего не говорят, звуковая дорожка - просто наложенная музыка. Однако торжественное появление рабочего в кадре ознаменовано надписью: "Для тела, пожалуй, довольно, теперь для души". Тем самым гедонический монархизм противопоставляется возвышенному и высокодуховному советскому режиму.

Фильм "Советские игрушки" скорее констатирует победу советов над монархией, нежели призывает к борьбе, однако яркая эмоциональная окраска, противопоставление образов плохого-старого и хорошего-нового и провозглашение новоявленной идеологии дают право говорить о том, что это пример пропаганды, пока, скорее, экспериментальной, но легитимирующей насилие над буржуями во имя нового времени.

В начале нового тысячелетия, примерно с 2007-9 годов в мире начинается глобальный кризис обусловленный колебаниями восприятия ценности нематериальной части товара. Изначально начавшийся как цепочка неплатежей в финансовой сфере этот кризис был признан глобальным. И хотя причины его были в несовершенстве механизмов финансового регулирования в США последствия, особенно в России стали крайне неблагоприятными. С 2014 года мы вновь наблюдаем кризисные явления в экономической и социальной сферах, обусловленные уже политическими причинами. Можно предположить, что таковые явления станут обычными в нашей жизни. Наступления экономического, политического, социального кризиса активизирует коммуникационные процессы в межличностном и межгрупповом общении, что открывает большие перспективы использования использовании пропаганды как антикризисной стратегии. Во время кризиса снижается "индекcы надежды" [5, С. 176] люди хотят простых формулировок и четко обозначенной позиции. Человек стремится к самоидентификации как сторонник/противник тех или иных ценностей, сознательно избегая выбора из различных вариантов. В этот период крайне важен наступательный, активный характер сообщения созданного в стратегии пропаганды.


Подобные документы

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.