Бэрон Роберт, Ричардсон Дебора "Агрессия"

Резюме

Таким образом, агрессия, в какой бы форме она ни проявлялась, представляет собой поведение, направленное на причинение вреда или ущерба другому живому существу, имеющему все основания избегать подобного с собой обращения. Данное комплексное определение включает в себя следующие частные положения: 1) агрессия обязательно подразумевает преднамеренное, целенаправленное причинение вреда жертве; 2) в качестве агрессии может рассматриваться только такое поведение, которое подразумевает причинение вреда или ущерба живым организмам; 3) жертвы должны обладать мотивацией избегания подобного с собой обращения.

Существует несколько разнонаправленных теоретических перспектив, каждая из которых дает свое видение сущности и истоков агрессии. Старейшая из них, теория инстинкта, рассматривает агрессивное поведение как врожденное. Фрейд, самый знаменитый из приверженцев этой довольно распространенной точки зрения, полагал, что агрессия берет свое начало во врожденном и направленном на собственного носителя инстинкте смерти; по сути дела, агрессия -- это тот же самый инстинкт, только спроецированный вовне и нацеленный на внешние объекты. Теоретики-эволюционисты считали, что источником агрессивного поведения является другой врожденный механизм: инстинкт борьбы, присущий всем животным, включая и человека.

Теории побуждения предполагают, что источником агрессии является, в первую очередь, вызываемый внешними причинами позыв, или побуждение, причинить вред другим. Наибольшим влиянием среди теорий этого направления пользуется теория фрустрации--агрессии, предложенная несколько десятилетий назад Доллардом и его коллегами. Согласно этой теории, у индивида, пережившего фрустрацию, возникает побуждение к агрессии. В некоторых случаях агрессивный позыв встречает какие-то внешние препятствия или подавляется страхом наказания. Однако и в этом случае побуждение остается и может вести к агрессивным действиям, хотя при этом они будут нацелены не на истинного фрустратора, а на другие объекты, по отношению к которым агрессивные действия могут совершаться беспрепятственно и безнаказанно. Это общее положение о смещенной агрессии было расширено и пересмотрено Миллером (Miller, 1948), выдвинувшим систематизированную модель, объясняющую появление этого феномена.

Когнитивные модели агрессии помещают в центр рассмотрения эмоциональные и когнитивные процессы, лежащие в основе этого типа поведения. Согласно теориям данного направления, характер осмысления или интерпретации индивидом чьих-то действий, например, как угрожающих или провокационных, оказывает определяющее влияние на его чувства и поведение. В свою очередь, степень эмоционального возбуждения или негативной аффектации, переживаемой индивидом, влияет на когнитивные процессы, занятые в определении степени угрожающей ему опасности.

И последнее теоретическое направление, которого мы коснулись в данной главе, рассматривает агрессию, прежде всего, как явление социальное, а именно как форму поведения, усвоенного в процессе социального научения. В соответствии с теориями социального научения, глубокое понимание агрессии может быть достигнуто только при обращении пристального внимания: 1) на то, каким путем агрессивная модель поведения была усвоена; 2) на факторы, провоцирующие ее проявление; 3) на условия, способствующие закреплению данной модели поведения. Агрессивные реакции усваиваются и поддерживаются путем непосредственного участия в ситуациях проявления агрессии, а также в результате пассивного наблюдения проявлений агрессии. Согласно взгляду на агрессию как на инстинкт или побуждение, индивидуумов постоянно заставляют совершать насилие либо внутренние силы, либо непрерывно действующие внешние стимулы (например, фрустрация). Теории же социального научения утверждают, что агрессия появляется только в соответствующих социальных условиях, то есть, в отличие от других теоретических направлений, теории этого направления гораздо более оптимистично относятся к возможности предотвращения агрессии или взятия ее под контроль.

2. МЕТОДЫ СИСТЕМАТИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ АГРЕССИИ

«Насилие пронизывает бытие человека... Эпическими поэтами оно воспето как свидетельство мужской доблести, пророки и моралисты осудили его, а все прочие притерпелись к нему как к одной из стихийных опасностей в человеческой жизни» (Conrad, 1981).

Философы, поэты, теологи, писатели и многие другие веками ломали головы над загадкой насилия среди людей. Ученые, впрочем, лишь недавно сделали агрессию объектом эмпирического изучения.

Попытка научно исследовать агрессивное поведение порождает ряд проблем, потому что интересующее нас поведение опасно. Было бы недопустимо применять методы исследования, при которых люди могут причинить друг другу вред. Относительная же редкость этого типа поведения и тот довольно приватный контекст, в котором в основном осуществляется агрессия, делают задачу ученых по выявлению ее причин и следствий весьма затруднительной. Поэтому во многих случаях применяются сравнительно «безопасные» методы исследования, такие как опросы и наблюдение. Изобретательные исследователи разрабатывают также методики, позволяющие изучать агрессию, не причиняя никому реального вреда.

В этой главе мы рассмотрим подходы и методы, с помощью которых получены сведения, приведенные в книге. Мы обратимся также к достоинствам и недостаткам различных подходов, чтобы заложить фундамент для понимания и оценки накопленных знаний о человеческой агрессии.

Экспериментальные и неэкспериментальные подходы в исследованиях

Как мы уже отмечали, изучать агрессивное поведение у людей особенно трудно, ибо оно само по себе опасно. Исследователи вынуждены наблюдать и понимать агрессию, не провоцируя при этом людей причинять друг другу вред. Один из сравнительно безопасных способов изучения агрессии заключается в поиске «естественно возникающих» случаев агрессии и регистрации событий, сопутствующих инциденту. Например, исследователь может отправиться по злачным местам, барам, ресторанам, записывая, кто вел себя агрессивно и какие агрессивные действия совершал (например, бил посуду, кричал). Схожий метод сводится к опросу людей -- каким образом, как часто и при каких обстоятельствах они проявляют агрессию. При таких неэкспериментальных и неманипулятивных подходах исследователь избегает любого прямого вмешательства или поощрения поведения, причиняющего вред.

Эти методы часто оказывались полезны и внесли ценный вклад в наше понимание агрессии. Действительно, в некоторых случаях неманипулятивные процедуры -- единственно допустимые из соображений безопасности или этики. Например, попытка выявить характер событий, приведших к массовым беспорядкам, по необходимости будет основана большей частью на сообщениях из первых, а то и вторых рук. Аналогичным образом, стараясь определить факторы, ответственные за опасные формы обращения родителей с детьми, исследователь по столь же очевидным причинам вынужден ограничиться сбором сведений о личности родителей, о социально-экономических условиях, а также об их опыте взаимоотношений с собственными родителями. В этих и многих других случаях неэкспериментальные методы были и остаются весьма полезными.

Несмотря на немалые достоинства таких процедур, им зачастую вредит один главный недостаток: полученные с их помощью данные нередко бывают неоднозначными с точки зрения выявления причинно-следственных связей. Иначе говоря, исследователи, применяя такие методы, часто не могут установить, какие конкретно факторы предопределили, вызвали или подавили прямую агрессию. Чтобы понять, почему так получается, рассмотрим следующий пример.

Нередко сообщалось, что частота случаев межличностного насилия повышена в ситуациях, когда участники приняли большие дозы алкоголя. Эти данные обычно интерпретировались как свидетельство того, что опьянение «растормаживает» людей, тем самым увеличивая вероятность их агрессии. Хотя такой вывод выглядит вполне правдоподобным, обосновать его труднее, чем кажется. Употребление алкоголя зачастую сопровождается еще несколькими обстоятельствами, которыми также можно объяснить наблюдаемую зависимость между агрессией и опьянением. Например, выпившие люди становятся более общительными, в связи с чем встречаются с большим количеством других людей, способных тем или иным образом их спровоцировать. Далее, люди, возможно, выпивают больше во время жары. В этом случае неприятные внешние условия могут вызывать раздражение, тем самым увеличивая вероятность агрессивного поведения. Может быть и так, что агрессивные люди больше выпивают, то есть не алкоголь -- причина агрессии, а агрессивность ведет к употреблению большего количества алкоголя. С учетом таких соображений связь между агрессией и употреблением алкоголя представляется проблематичной: является ли ответственным за учащение случаев насилия опьянение само по себе или какой-то из упомянутых факторов? На основе неэкспериментальных данных выяснить это невозможно.

По большей части из-за подобных трудностей многие психологи предпочитают использовать для изучения агрессивного поведения экспериментальный подход. Они стремятся получить более определенную информацию с помощью исследований, в которых предполагаемые факторы агрессии изменяются систематически и явным образом. Иначе, исследователь манипулирует одним или несколькими параметрами, которые считаются стимулирующими или подавляющими прямую агрессию, а затем оценивает результаты данной процедуры. Стимулирующие или подавляющие параметры, которые изменял экспериментатор, называются независимыми переменными. Результирующее поведение, эффект, называется функцией. Например, если мы хотим применить экспериментальный подход для изучения связи агрессивного поведения с опьянением, мы будем варьировать независимую переменную, давая одной группе испытуемых большую дозу алкоголя (например, ром с кока-колой), а другой группе -- кока-колу с запахом рома. Затем мы измерим функцию -- агрессию, фиксируя такие проявления поведения, как угрозы, толчки и удары. Если мы обнаружим, что люди, выпившие коктейль с настоящим ромом, ведут себя более агрессивно, чем те, кто пил кока-колу с ароматизатором, мы будем более-менее уверены, что причиной такого поведения был алкоголь. Поскольку все испытуемые находятся в одинаковых социальных и физических условиях, мы не сможем приписать различие в их поведении разнице в уровнях социального взаимодействия или в температуре воздуха. Сходным образом, поскольку употребление ими алкоголя контролируется, нельзя утверждать, что из-за агрессивности они выпивали больше.

Хотя экспериментальный подход позволяет обрести больше уверенности при определении причинно-следственных связей, попытка исследовать таким способом агрессивное поведение порождает ряд встречных вопросов. Как, в конце концов, можно систематически изучать такую опасную форму поведения, исключив при этом малейшую возможность причинения психологического или физического вреда участникам исследования? Психологи решают эту проблему с помощью целого ряда методик, разработанных для исследования агрессии безопасным и одновременно научно строгим способом. Ниже мы рассмотрим различные методы, используемые для изучения агрессивного поведения. Некоторые из них применяются исключительно в экспериментах, другие же могут быть использованы как в экспериментальных, так и в неэкспериментальных исследованиях.

Методы изучения агрессивного поведения с помощью опроса

Как мы предположили ранее, возможно, самый прямой путь измерения агрессии -- просто расспросить о таком поведении. В данном разделе мы обратимся к некоторым способам, которыми психологи расспрашивают об агрессии.

Чтобы узнать о случаях агрессии или типичных для нее обстоятельствах, ученый может опросить множество различных источников. Вернемся к нашему примеру выявления связи между агрессией и алкоголем. Намереваясь провести такое исследование, можно расспросить самого испытуемого, явно или неявно (с помощью слегка замаскированных вопросов) о количестве принятого им алкоголя и о его агрессивном поведении. Его знакомые также могут рассказать о том, как часто он пьет и насколько бывает агрессивен.

Менее прямые опросы тоже относятся к категории «опросных методов». Чтобы узнать частоту сопутствия алкогольного опьянения насильственным преступлениям, исследователь может просмотреть полицейские сводки о задержаниях -- таким образом, он «опросит» архивные данные об агрессии и алкогольном опьянении.

Архивные исследования

В приведенном выше примере мы предположили, что можно «спросить» о связи агрессии с алкоголем, просматривая архивные данные. Архивные исследования состоят в сборе информации из публичных источников. Например, сведения автоинспекции, статистика преступности и бракоразводные записи могут послужить источником информации для изучения многих аспектов социального поведения. В случае агрессии исследователи используют данные о массовых беспорядках (Anderson, 1989; Baron, Ransberger, 1978; Carlsmith, Anderson, 1979) и сведения ФБР и полиции о насильственных преступлениях (Hennigan, Heath, Wharton, DelRosario, Cook, Calder, 1982; Rotton, Frey, 1985) в качестве источника информации об агрессивном поведении.

Одно из главных достоинств архивных данных заключается в том, что они относительно свободны от вносимых исследователем искажений (Jones, Bogat, 1985). Очевидно, исследователь не в состоянии исказить данные, если не он их собирал и если они изначально были собраны для других целей. С другой стороны, искажения могут возникнуть при первоначальном сборе данных. Например, заниженные данные о числе изнасилований и избиений (особенно в семьях) создают проблему для исследователей, использующих криминальную статистику в качестве источника информации о межличностном насилии (Johnson, 1978). Но самая большая проблема архивных исследований заключается в том, что данные изначально собирались для других целей, поэтому исследователю бывает трудно найти сведения, непосредственно касающиеся интересующей его проблемы.

Роттон и Фрей (Rotton & Frey, 1985) использовали архивные данные за двухлетний период для выявления воздействия погоды и загрязнений воздуха на насильственные преступления. В качестве источника информации они использовали количество звонков в полицию Дейтона, штат Огайо, по поводу нападений и семейных скандалов. Их измерения загрязненности воздуха базировались на данных местного агентства по защите окружающей среды и учитывали концентрации озона, окиси углерода, двуокиси серы и аэрозолей. Национальная океаническо-атмосферная администрация обеспечила информацию о погодных условиях. Осуществив сложную обработку данных, позволившую проследить изменения за некоторое время, исследователи выявили связь между уровнем загрязнения и звонками о семейных ссорах. Однако наилучшим образом эти обращения в полицию предсказывались по температуре воздуха: в жаркие дни жалоб поступало больше, чем в прохладные и морозные. Исследователи также отмечают, что, коль скоро высокая температура предшествует звонкам о семейных скандалах, представляется, что данный погодный фактор вполне может оказаться причиной насилия. Они, однако, тут же указывают на склонность людей употреблять большее количество алкоголя в жаркие дни, в связи с чем агрессивное поведение может объясняться повышенным потреблением алкоголя и последующим «эффектом похмелья». Тем не менее принятый исследователями подход позволяет выяснять интересные и важные научные вопросы, совершенно не вмешиваясь ни в чью частную жизнь. Они просто «опрашивают» публичные архивы об интересующих их обстоятельствах и поведении людей.

Вербальная информация

Психологи часто используют ответы людей для получения необходимой информации. Эти сведения могут сообщаться как самим объектом исследования, так и знакомыми этого человека (например, друзьями, родственниками).

Для измерения агрессивности психологи разработали множество опросников. Некоторые из них посвящены общей агрессивности, другие же предназначены для изучения агрессивного поведения в конкретных ситуациях. Во многих случаях опросники составлены так, чтобы испытуемые не знали о заинтересованности исследователя в выявлении их агрессивности. В самом деле, если спрашивать прямо, многие люди постесняются признаться, что участвовали в агрессивных действиях. Чтобы получить более достоверную информацию, исследователям часто приходится маскировать направленность вопросов.

Эверилл (Averill, 1982) указывает на преимущества опросников при изучении поведения, неприемлемого или непоощряемого в данной культуре. Злость и агрессия -- такие феномены, которым несвойственно проявляться на публике -- в этих случаях они не выражены непосредственно и открыто. Инциденты, лежащие в подоплеке гнева и агрессии, как правило, таятся в прошлом, в истории взаимоотношений, которая недоступна непосредственно, поэтому исследователю не удается выявить подлинные мотивы. Таким образом, утверждает Эверилл, опросы являются лучшим способом для изучения поведения и эмоций, в которых люди, может быть, не хотят признаваться.

Зачастую психологи ошибочно полагают, что опросники подразумевают корреляционные или неманипулятивные методы исследования. Это не так. На самом деле, по крайней мере в одном из экспериментальных лабораторных методов изучения агрессии, для измерения изучаемой функции используются опросники. Разница между таким использованием опросников и их применением для изучения повседневного или прошлого жизненного опыта заключается в том, что в случае эксперимента опросники содержат лишь вопросы о реакциях испытуемых на специфические стимульные факторы, которые варьируются экспериментатором. Например, Джин (Geen, 1981) использовал оценочные эпитеты как меру вербальной агрессии. После того как ассистент экспериментатора разозлил испытуемых и они посмотрели затем несколько фильмов, им предложили оценить успехи ассистента в решении задач. Список прилагательных включал «тупой», «беспомощный» и «торопливый». По мнению Джина, чем негативней оценка, тем больше враждебности она выражает.

Анкеты

В анкетах людей спрашивают об их собственной агрессивности и/или об их непосредственном опыте, связанном с агрессивным поведением других. Большинство подобных опросников предназначены для оценки агрессии в конкретных ситуациях. Например, несколько исследователей создали шкалы для выявления жизненного опыта, связанного с сексуальной агрессией (Malamuth, 1981; Rapoport & Burkhart, 1984).

Штраус и Штайнметц применяли анкеты в исследовательской программе, предназначенной для выявления причин и последствий насилия в семье (Steinmetz, 1977; Straus, 1979). Их стандартный опросник «Шкала тактики поведения в конфликтах», приведенный в табл. 2. 1, состоит из списка нарастающих по агрессивности действий. Респонденты указывают степень, с которой они и/или члены их семьи проявляли данное поведение в отношениях друг с другом за указанный период времени. Это позволяет исследователю одновременно определить агрессивность самого респондента и то, в какой мере он был объектом агрессивных действий со стороны других людей.

Галли, Денджеринк, Пеппинг и Бергстром (Gully, Dengerink, Pepping & Bergstrom, 1981) использовали версию «Шкалы тактики поведения в конфликтах» в исследовании влияния сибсов [1] на агрессивное поведение. «Каждого испытуемого попросили записать количество насильственных действий, которые он или она наблюдали у родителей между собой, у сибсов между собой, у родителей по отношению к сибсам, у родителей по отношению к испытуемым и у сибсов по отношению к испытуемым». В этом исследовании они использовали также еще одну анкету для оценки «тенденции испытуемых к агрессии»: у респондентов спрашивали, как бы те могли реагировать в трех различных стрессовых ситуациях; их реакции измерялись по той же шкале, которая используется в «Шкале тактики поведения в конфликтах». Кроме того, их просили сообщить, как часто они осуществляют действия, описываемые этой шкалой, при общении вне своей семьи. Галли и его коллеги обнаружили, что сообщения о насилии в семье связаны с анкетными сообщениями о собственном агрессивном поведении и что одним из главных предвестников насилия у взрослых является их агрессивное взаимодействие с сибсами в детстве. Исследователи заключают, что переживание насилия в семье может способствовать будущей агрессивности, в частности, благодаря возможности тренировки такой формы поведения на сибсах. К таким выводам исследователям позволили прийти детализированные опросники, в которых спрашивалось обо всех аспектах насилия в семье.

1 Сибс (от англ. sibs) -- термин, употребляемый, когда речь идет о детях из одной семьи; сиб-линг (от англ. sibling) -- употребляется, когда речь идет об одном ребенке в семье. (Прим. перев.)

Личностные шкалы

Иногда опросники, в отличие от упомянутых выше анкет, предназначены для измерения постоянного уровня агрессивности. Такие опросники являются, в сущности, разновидностью личностных тестов. В подробном обсуждении мы ограничимся наиболее часто употребляемой мерой агрессии и враждебности -- тестом враждебности по Бассу и Дарки (BDHI, Buss, Durkee, 1957). Другие часто используемые тесты описаны в табл. 2.2. Хотя некоторые из этих шкал были разработаны для клинических нужд (то есть для экспертизы различных типов преступников), большинство из них использовалось в исследовательских целях. В этой части главы мы рассмотрим BDHI как пример разработки опросника для измерения агрессии.

Приступая к созданию инструмента для измерения свойств характера или поведения, разработчик первым делом подбирает группу вопросов. Во многих тестах, перечисленных в табл. 2. 2, исследователи используют вопросы из уже существующих шкал, в других случаях они сначала определяют, что хотят измерить, а затем конструируют соответствующие вопросы. Например, для BDHI Басс (Buss, 1961) сначала провел разграничение между враждебностью и агрессией. Враждебность есть «реакция отношения... скрытно-вербальная реакция, которой сопутствуют негативные чувства (злая воля) и негативная оценка людей и событий». Если враждебные реакции вербализуются, они приобретают форму уничижительных замечаний или негативных высказываний (например, «я их ненавижу»). Басс определил агрессию как «ответ, содержащий стимулы, способные причинить вред другому существу». Дальнейшие различия он проводил, предлагая выделить подклассы во враждебно-агрессивном поведении. Предположение о необходимости учитывать при измерении существование нескольких различных структур основывалось на классификационной схеме, в которой различаются агрессия и враждебность, причем агрессивное поведение подразделяется на прямое и косвенное, а также на активное и пассивное (см. подробности классификации Басса в главе 1). Итак, Басс и Дарки установили меру двух видов враждебности (негодование и подозрение) и пяти видов агрессии (нападение, косвенная агрессия, раздражение, негативизм и вербальная агрессия).

Исследователи создали начальный массив из 105 вопросов типа «да-нет», некоторые позаимствовав из других тестов, а некоторые составив заново. Особое внимание уделялось такой формулировке вопросов, чтобы на ответы испытуемых не влияли их защитные тенденции (то есть нежелание показаться агрессивными или желание продемонстрировать социально одобряемые качества). Уменьшение социального давления в вопросах достигалось за счет того, что 1) предполагалось, что агрессивное поведение уже имеет место, и спрашивалось просто о форме нападения (например, «когда я разозлюсь, я ругаюсь»); 2) предлагалось оправдание для агрессии (например, «люди, которые постоянно достают вас, напрашиваются на удар в нос»); 3) использовались охотно одобряемые идиомы (например, «если кто-то ударит меня первым, я ему покажу»). После того как группа университетских студентов выполнила тест, исследователи смогли убрать некоторые вопросы (и свести шкалу к 66 вопросам), проанализировав, какие из них в наибольшей степени связаны друг с другом.

Затем исследователи стали проверять надежность и валидность шкалы. Надежность -- это степень устойчивости измерений шкалы. Существуют два вида надежности: стабильность, или устойчивость во времени (то есть человек должен набрать за два разных тестирования сходное количество баллов), и внутренняя согласованность (то есть измерительные вопросы должны коррелировать друг с другом). Валидность выражает степень связи измерений шкалы с тем, что хотят измерить. Она подтверждается либо наличием корреляции между баллами, полученными в тесте, и поведением или эмоциями, которые измерялись (прогностическая валидность), либо наличием корреляции между измерениями по данной шкале и по другим аналогичным шкалам (валидность по совместимости).

Модифицированная шкала из 66 вопросов была предложена группе университетских студентов, после чего факторный анализ выявил два предсказанных фактора: «враждебность» (состоящую из субшкал «негодование» и «негативизм») и «агрессию» (состоящую из субшкал «нападение», «косвенная агрессия», «вербальная агрессия» и «раздражение»). Это подтвердило валидность шкалы, поскольку связь между субшкалами была такой, как и ожидалось. Затем, чтобы выявить ретестовую стабильность BDHI, он был предложен группе университетских студентов дважды, с перерывом в пять недель. Басс обнаружил, что коэффициент корреляции между двумя тестированиями составлял от 0,46 (для «негативизма») до 0,78 (для «нападения»). Общий балл (сумма по всем субшкалам) имел надежность повторного тестирования 0,82. Таким образом, хотя стабильность субшкалы «негативизм» низкая, BDHI в целом представляется достаточно стабильной мерой.

Работы других исследователей принесли дополнительную информацию о надежности и валидности BDHI. Эдмундс и Кендрик (Edmunds & Kendrick, 1980) получили значение коэффициента стабильности, однако только в случае испытуемых мужчин -- близкое к найденному Бассом (Buss, 1961). Они также выявили, что фактор «агрессия» более устойчив, чем фактор «враждебность». Например, они обнаружили, что фактор «агрессия» способен выявить различие между людьми, которые и другими способами получают высокие и низкие оценки агрессивности, но фактор «враждебность» к такому различию нечувствителен. Эдмунде и Кендрик не обнаружили никакой корреляции между баллом по BDHI и агрессивностью поведения, измеряемой как готовность индивида подвергнуть другого человека болезненному удару электрическим током.

Говия и Велисер (Govia & Velicer, 1985) сообщили, что BDHI не коррелирует со шкалой «желательности» в «Форме исследования личности», благодаря чему подтверждается, что Бассу удалось сформулировать вопросы так, чтобы избежать влияния на ответы тенденций социальной желательности. Джин и Джордж (Geen & George, 1969) обнаружили, что количество агрессивных ассоциаций, вызванных агрессивными словами, коррелирует с общим баллом по BDHI. Другие исследователи показали, что BDHI коррелирует ожидаемым образом с другими личностными шкалами и шкалами враждебности (Biaggio, 1980; Heyman, 1977; Lipetz & Ossorio, 1967; Sarason, 1961).

Оценивание другими

Еще один вид вербальной информации -- оценивание другими -- состоит в том, что человека, чья агрессивность нас интересует, оценивают люди, отличные от него. Этот метод наиболее часто используется в исследованиях детской агрессивности (Boldizar, Perry & Perry, 1989). Оценивания обычно делаются людьми, знакомыми с поведением испытуемого, например, родителями, друзьями, одноклассниками, сиб-сами. Преимущества такого оценивания заключаются в том, что окружающие могут быть более объективны, чем сам испытуемый. Например, «незаинтересованные» индивиды менее склонны поддаваться давлению социальной желательности; в их ответах не содержится нежелательной информации о них самих. С другой стороны, подобные оценивания зависят от восприятия испытуемого окружающими, которое может быть искаженным. Взаимоотношения оценивающего с испытуемым тоже могут повлиять на его оценки. Например, Паттерсон (Patterson, 1977) приводит две проблемы, касающиеся сообщений родителей о поведении их детей: 1) родители зачастую не обращают внимания на поведение, которое может заинтересовать исследователя; 2) родители склонны переоценивать позитивные и недооценивать негативные тенденции в поведении детей. Таким образом, исследователю все равно приходится обдумывать, какие вопросы задавать. Метод оценивания другими часто применяется при изучении детской агрессии; оценить агрессивность детей просят их учителей или одноклассников.

Эрон и его коллеги (Eron, Walder, Huesmann & Lefkowitz, 1978) часто использовали оценки сверстников для изучения детской агрессии. Например, в изучении воздействия родительских наказаний на детскую агрессивность Эрон, Уолдер, Тойго и Лефковитц (Eron, Walder, Toigo & Lefkowitz, 1963) использовали оценки сверстников как меру агрессивности. Каждый третьеклассник оценивал других детей своего класса, отвечая на 10 вопросов типа «назови, кто» (например, «кто не слушается учителя?», «кто толкает других детей?»). С помощью этих измерений исследователи выявили, что дети, подвергавшиеся дома строгим наказаниям за агрессию, были сравнительно агрессивны и в школе.

Проективные методы

Как мы уже упоминали, исследователю, выбирающему метод для измерения агрессии, важно не дать знать испытуемым, что именно он изучает. Если испытуемые узнают, что изучается агрессия, они могут попытаться замаскировать свою агрессивность. Проективные методы, которые мы обсудим ниже, особенно полезны для изучения агрессии и враждебности, так как не раскрывают испытуемым, что именно интересует исследователей.

Когда мы применяем проективные методы, то спрашиваем об агрессии косвенным образом: просим испытуемых рассказать о некотором неопределенном стимульном материале. Мы предполагаем, что испытуемые интерпретируют стимулы способом, в котором отразятся их мотивы, потребности и конфликты -- что они «спроецируют себя» в своих ответах. Задача психолога, таким образом, интерпретировать эти проекции. Фактически проективные ответы гораздо более трудны для интерпретации, чем видно из нашего простого примера, и психологи могут годами решать, как интерпретировать ответы в одном или нескольких проективных методах. Одна из главных проблем заключается в том, что методы могут быть довольно трудны для интерпретации, и поэтому непросто найти двух человек, согласных с одной и той же интерпретацией. Данная проблема порождает серьезные вопросы о надежности этого метода изучения агрессии.

Два наиболее часто используемых проективных метода -- Тест тематической апперцепции (ТАТ) и Тест чернильных пятен Роршаха -- применяются как в исследовательском, так и в клиническом контексте для изучения разнообразных форм поведения и мотивов. Тест тематической апперцепции состоит из серии картинок, о которых испытуемый пишет или рассказывает истории: что происходит и что предшествовало событиям на картинке.

В случае теста Роршаха исследователь показывает испытуемому серию карточек с чернильными пятнами и просит сказать, на что они похожи или о чем ему напоминают. Хотя существует множество систем для измерения гневной или враждебной реакции испытуемого, наиболее часто применяется система, разработанная Элизаром (Elizur, 1949). В этой системе ответы разносят по шести категориям, отражающим некоторые аспекты гнева или враждебности: негативные установки или эмоции; предметы, используемые в агрессивных целях; описания враждебного, злобного или агрессивного поведения; символические ассоциации с агрессией или гневом; амбивалентности или двусмысленности; нейтральные ответы, ничего не говорящие о гневе и враждебности. Например, если человек говорит, что одно из пятен напоминает схватку зверей, значит, он описывает агрессивное поведение и ответ должен засчитываться в качестве агрессивного. Сходным образом, если испытуемый утверждает, что увидел в одном из пятен пистолет, его ответ должен рассматриваться как агрессивный. Этому методу подсчета присуща вполне разумная внутренняя надежность (от 0,82 до 0,93), но тест-ретестовая надежность оставляет желать лучшего (Biaggio & Maiuro,1985). Существуют некоторые свидетельства валидности этой системы подсчета, заключающиеся в том, что она может выявлять различие между релевантными группами (например, отличие людей с опытом деструктивного или агрессивного поведения от тех, кто такого опыта не имеет) и что набранные баллы ожидаемым образом коррелируют с самооценкой и мерами агрессивности по опросникам.

Рисуночный тест изучения фрустрации по Розенцвейгу (P-F Study) является полупроективной техникой, предназначенной для оценки типичных реакций на повседневные фрустрирующие события (Rosenweig, 1981). Испытуемым показывают комикс, где на каждой картинке некий персонаж произносит слова, из которых следует, что герой столкнулся с фрустрирующей ситуацией. Задача испытуемого -- вписать ответ фрустрированного героя в облачко, выходящее из его рта. «Предполагается, что испытуемый сознательно или бессознательно отождествляет себя с фрустрированным героем... в каждой изображенной ситуации» (Rosenweig, 1981). Ответы классифицируются по «направленности» и «типу» агрессии. Направленность может быть вовне, на самого себя или на избежание агрессии. Типы агрессии включают сосредоточение на препятствии или фрустрирующем обстоятельстве; нападение или обвинение; попытку, несмотря на препятствия, разрешить фрустрирующую проблему. Хотя Розенцвейг (Rosenweig, 1981) сообщает о высокой внутренней согласованности, другие исследователи выявили низкую устойчивость по категориям подсчета баллов (Biaggio & Maiuro,1985). Ретестовая надежность невысокая, от 0,45 до 0,75, в зависимости от категории. Что касается валидности, данные противоречивы -- некоторые исследователи сообщают, что результаты теста позволяют выделить известные группы и коррелируют с различными реакциями на фрустрацию (Lindzey, 1950; Nisenson, 1972; Rosenweig & Rosenweig, 1952); другие исследователи не подтверждают валидность (Albee, Goldman, 1950; Franklin &, Brozek, 1949; Mercer & Kyriazis, 1962). Вдобавок Говия и Велисер (Govia & Velicer, 1985) сообщают, что на ответы теста «P-F Study» влияет социальная желательность.

Заключение

В этом разделе мы рассмотрели множество способов, которыми исследователи могут «спросить», прямо или косвенно, об агрессивном поведении и его мотивах. Самый прямой метод -- просто опросить людей, в изучении которых мы заинтересованы; опросники позволяют непосредственно задавать вопросы. Более косвенные методы не раскрывают испытуемым, что мы интересуемся их агрессивным поведением. Изучение архивных данных позволяет исследователю получить информацию, не обращаясь непосредственно к людям, которых он хочет изучать. Хотя проективные методы предполагают прямое взаимодействие с испытуемым, цель исследования для него неочевидна. В других способах оценивания задаются прямые вопросы, но не тем людям, которые интересуют исследователя.

Главное преимущество методов с «опрашиванием» в том, что они позволяют изучать агрессивное поведение, не причиняя вреда живым существам. За исключением проективных методов, они сравнительно прямые и не требуют сложного электронного оборудования, как некоторые из методов, которые мы рассмотрим ниже. Еще одно их достоинство состоит в том, что уже создано множество тестов для измерения различных аспектов агрессивного поведения и исследователям не нужно тратить много времени на разработку новых инструментов.

Недостатком опросных исследовательских методов является то, что они подвержены множеству искажений. В случае опроса респонденты, возможно, стесняются признаться в том, что вели себя агрессивно. В случае же проективных методов субъективизм и предубеждения исследователя в большой степени могут влиять на его интерпретацию ответов испытуемого.

Наблюдение агрессии

В этом разделе мы рассмотрим вторую всеобъемлющую категорию методов исследования -- методы с использованием наблюдения. Эти подходы предусматривают «прямую запись поведения подготовленным наблюдателем, который придерживается строгих правил и установленной процедуры для регистрации текущего реального поведения» (Bertilson, 1983). Такие наблюдения могут осуществляться «в поле» -- в условиях, где поведение естественно -- или же в лаборатории. Решив изучать влияние алкоголя на агрессиию в естественных условиях, мы можем наблюдать за пьянством и агрессией в баре. При изучении же этой проблемы в лаборатории мы можем создать ситуацию, в которой людям дают алкоголь и предоставляют возможность причинить вред другим. В данном разделе мы обсудим оба этих использующих наблюдение подхода.

Независимо от того, каким образом осуществляется наблюдение, главное преимущество таких методов состоит в том, что они позволяют изучать причиняющее реальный вред поведение. Когда мы спрашиваем людей об агрессивном поведении, мы не можем быть уверены в достоверности их ответов. Если мы интересуемся их обычным поведением, они, возможно, захотят выглядеть агрессивными не в той степени, чем на самом деле; если мы спросим об их агрессивном поведении в конкретных ситуациях, их воспоминания могут оказаться неточными. Реально же наблюдая агрессивное поведение, мы наименее зависимы от подобных проблем с воспроизведением и памятью.

Наблюдательные методы применяются многими исследователями агрессии. Вообще говоря, психологи более склонны доверять методам, не подверженным упомянутым выше недостаткам. Вдобавок, коль скоро исследователь интересуется агрессивным поведением, он скорее всего предпочтет методы прямого наблюдения за поведением менее прямым методам опроса.

Полевые наблюдения

Слово «полевые» подразумевает наблюдение за поведением людей в естественных условиях, когда они занимаются повседневными делами и не помышляют об участии в каких-то психологических исследованиях. Как вы увидите далее, полевые наблюдения заключаются в простом наблюдении за естественно протекающим поведением (например, можно следить за детьми на игровой площадке) или же подразумевают большее вмешательство со стороны наблюдателя. Одна из проблем, связанных с полевыми наблюдениями при измерении агрессии, состоит в том, что агрессивное поведение, порой сомнительное, не так уж часто встречается, особенно во взаимоотношениях между взрослыми. Исследователь может потратить уйму времени, наблюдая «нерелевантное» поведение, прежде чем дождется хоть каких-нибудь проявлений «релевантного» агрессивного поведения. Поэтому во многих случаях приходится вмешиваться в ситуацию способом, повышающим вероятность агрессивного поведения. Также исследователь может вмешиваться, чтобы манипулировать независимыми переменными. Ниже мы рассмотрим примеры тех способов, с помощью которых исследователь «вторгается» в естественные условия.

Натуралистические наблюдения

Когда наблюдатель просто следит за естественным поведением, никоим образом в него не вмешиваясь, мы называем этот метод натуралистическими наблюдениями. Такая техника применяется главным образом в исследованиях поведения детей и животных. Популярный пример наблюдений этого типа -- работа Дайаны Фосси, чья жизнь и деятельность стали темой книги и кинофильма «Гориллы в тумане». Она провела долгие годы в Африке, наблюдая за горными гориллами в их естественной среде обитания.

В описанном Паттерсоном (Patterson, 1977) процессе создания системы расшифровки для оценивания деструктивного и/или неправильного поведения детей указывается на некоторые проблемы, свойственные системам наблюдения. Он и его коллеги потратили многие годы только на то, чтобы научиться определять и классифицировать поведение, которое хотели изучать. Например, они обнаружили, что общая категория «агрессия» оказывается «чересчур неспецифичной для надежной расшифровки». Такие расшифровки также слишком уязвимы в смысле искажений со стороны наблюдателя: то есть ему приходится решать, агрессивно или неагрессивно данное поведение, и в этом заключении присутствует определенный произвол со стороны наблюдателя. Тем не менее, они обнаружили, что более специфические виды поведения могут быть расшифрованы так, что произвол наблюдателей уменьшится, как и разногласия между ними. В результате они разработали систему расшифровки, включающую в себя 28 категорий поведения. В табл. 2. 3 перечислены некоторые из категорий и приведены их определения.

Сложность этих внешне простых методов наблюдения выявляется при рассмотрении исследовательских процедур. Поскольку ученых интересовало проблемное поведение, они решили наблюдать за детьми в домашних условиях, как раз перед ужином, потому что именно «этому времени дня свойственно высвечивать проблемы поведения в семейном стиле взаимоотношений». Они также приняли систему записи последовательности взаимодействий между членами семьи и таким образом расшифровывали не только поведение детей, но и поведение других членов семьи, записывая эти расшифровки так, чтобы было ясно, кто на кого реагирует. Очевидно, что натуралистические наблюдения являются гораздо более сложной процедурой, чем может показаться на первый взгляд.

Автомобильные сигналы

Поскольку прямая физическая агрессия у взрослых встречается сравнительно редко, как нам исхитриться, чтобы наблюдать этот трудноуловимый феномен? Один из способов -- найти «социально приемлемый» путь для проявления агрессии. Такой, например, как подача автомобильных сигналов.

Неформальные наблюдения свидетельствуют, что автомобилисты при интенсивном движении нередко бывают раздражены: они зачастую кричат, жестикулируют и сигналят друг другу даже из-за незначительных заминок. Сравнительно широкая распространенность подобных действий подразумевает, что дорожные ситуации могут оказаться полезным контекстом для полевых исследований агрессивного поведения, и это подтверждается наличием многих успешно проведенных экспериментов. Несмотря на разнообразие целей и условий этих исследований, в большинстве случаев была принята процедура, когда ассистент экспериментатора не трогал свою машину с места при загорании на светофоре зеленого света, тем самым задерживая стоящие сзади машины на определенный промежуток времени. Реакции на данного индивидуума фиксировались затем систематическим методом.

Например, в эксперименте, проведенном Бэроном (Baron, 1976), машина помощника не трогалась с места в течение 15 секунд после загорания зеленого сигнала светофора. Реакции автомобилистов на эту непредвиденную задержку регистрировались двумя наблюдателями, сидящими в другой машине, припаркованной неподалеку. Один из исследователей включал портативный магнитофон для фиксации непрерывной записи частоты, длительности и времени сигнала, в то время как второй отмечал на специальном бланке прочие формы поведения (например, вербальные комментарии, мимику, жесты).

Хотя длительность задержки, метод сбора данных и специфические сопутствующие измерения в других исследованиях были иными (например, Doob & Gross, 1968; Turner, Layton & Simons,1975), базовая процедура также состояла в задержке проезжающих машин и наблюдении за реакцией водителей на эту фрустрацию. Базовая процедура использовалась для изучения зависимости агрессии от ряда разнообразных факторов, включая статус фрустрирующего индивида (Doob & Gross, 1968), наличие стимуляторов агрессии (Turner & others, 1975), обозримость жертвы (Turner & others, 1975) и даже температуру воздуха (Baron, 1976). Таким образом была продемонстрирована ее пригодность для самых разнообразных исследовательских тем.

Валидность некоторых сопутствующих измерений агрессии, выполненных в этих исследованиях, вряд ли может быть поставлена под сомнение. Враждебные замечания, злобные или непристойные жесты и родственные действия явно свидетельствуют о прямой агрессии. Однако агрессивный характер самих автомобильных сигналов более проблематичен. Есть ли это валидная мера агрессивного поведения? Или же это просто акт самовыражения, не способный причинить своему объекту никакого вреда?

Бэрон (Baron, 1976) собрал данные, свидетельствующие о валидности автомобильных сигналов как меры агрессии. Студентов-старшекурсников (18 мужчин, 18 женщин) попросили ответить на серию вопросов об их реакции на ситуацию, если их машина окажется стоящей позади другой машины, которая не двигается с места в течение 15 секунд после загорания зеленого света светофора. 67% сообщили, что они почувствуют злость или досаду из-за нерасторопности другого водителя; 62% отметили, что при таких обстоятельствах подадут звуковой сигнал, а 41% сообщили, что сделают это для выражения своей злости и гнева на того водителя; подавляющее большинство указало, что они сами сочли бы гудки других водителей неприятными и укоризненными. В той степени, в какой достоверны данные подобных опросов, можно заключить, что звуковые сигналы зачастую подаются с намерением повредить другому водителю (огорошить его или заставить выйти из себя) и нередко вызывают желаемый эффект. Таким образом, они удовлетворяют главным требованиям приведенного в главе 1 определения агрессии.

Разумеется, нет оснований полагать, что все автомобильные сигналы имеют агрессивный характер. Водители часто сигналят, чтобы предупредить об опасности или сообщить о своем присутствии. Однако в контекстах, где индивидуумы, прибегнувшие к таким действиям, подвергались сильной провокации, представляется оправданным рассматривать сигналы другим водителям в качестве валидной меры прямой агрессии.

Межличностные конфронтации

Харрис и ее коллеги (Harris, 1973, 1974; Harris & Samerotte, 1975) разработали более прямой подход к проблеме наблюдения сравнительно редких видов поведения. В их остроумном эксперименте испытуемые, которым случалось оказаться в магазинах, супермаркетах, ресторанах, аэропортах и прочих заведениях, подвергались прямому и сильному подстрекательству к агрессии. В этом исследовании, с учетом разнообразия физических условий, применялось несколько отличающихся друг от друга процедур. Например, в одном из вариантов (Harris, 1973) помощники и помощницы экспериментатора намеренно налетали на людей сзади. Реакция испытуемых на этот неожиданный и обидный поступок классифицировалась затем по категориям вежливой, безразличной, несколько агрессивной (например, краткий протест либо взгляд) и очень агрессивной (например, долгие сердитые выговоры или ответный толчок). В нескольких других исследованиях (Harris, 1973, 1974) ассистенты экспериментатора влезали перед человеком, ждущим своей очереди в магазинах, ресторанах и банках. В некоторых случаях ассистенты говорили «извините», в других же не говорили вообще ничего. Затем записывались вербальные и невербальные реакции испытуемых на эту провокацию. Вербальные реакции классифицировались как вежливые, безразличные, несколько агрессивные (краткие замечания типа «здесь я стою») и очень агрессивные (угрозы или брань). Невербальные реакции классифицировались как дружелюбные (улыбка), безразличные взгляды, враждебные или угрожающие жесты, толчки и выпихивание. Эти процедуры применялись Харрис для изучения действия различных факторов, в том числе фрустрации, наличия агрессивного примера и статуса фрустрирующего.

Заключение

Рассмотренные нами полевые процедуры имеют сравнительно высокую степень валидности измерений. В конце концов, участники этих исследований в большинстве случаев не имели представления, что участвуют в эксперименте, и, в общем-то, реагировали совершенно естественным образом. Тем не менее, при таком подходе к исследованиям возникают свои проблемы. Особенно в случае натуралистических наблюдений, когда исследователь может столкнуться с трудно идентифицируемым поведением, которое по своему характеру явно агрессивно (Kalverboer, 1974). Например, щипок может быть интерпретирован как агрессивное действие или как знак внимания. Определять значение этого жеста приходится самому исследователю. Отсутствие однозначных определений порождает две проблемы: 1) наблюдатели склонны расходиться во мнениях, из-за чего понижается надежность измерений; 2) предубеждения или ожидания наблюдателя могут повлиять на собранные им данные (Lyons & Serbin, 1986). Сравнительно сложная и детализированная система расшифровки Паттерсона (Patterson, 1977) указывает на один из способов решения этой проблемы. Более «вторгающиеся» методы, такие как провокация автомобильных сигналов и межличностных конфронтации, также помогают решить эту проблему. В этих случаях исследователь осуществляет подстрекательство, поэтому смысл реакций сравнительно однозначный. Но, к сожалению, применение таких методов вызывает ряд сложных этических вопросов.

Во-первых, по очевидным причинам невозможно получить сознательное письменное согласие испытуемых принять участие в подобных полевых исследованиях. Это является проблемой для всех рассмотренных нами полевых методов, но особенно -- для исследований Харрис, потому что в них экспериментальные манипуляции имеют чрезвычайно провокационный характер. С другой стороны, несомненно, что большинство людей время от времени переживают подобные инциденты и в обычной жизни. Во-вторых, иногда при полевых исследованиях могут возникать вполне реальные угрозы причинения вреда испытуемым и/или ассистентам. Например, Харрис и Самеротт (Harris & Samerotte, 1975) сообщают, что женщины-испытуемые, раздраженные действиями ассистента-мужчины, брызнули ему в лицо содержимым аэрозольного баллончика. В связи с этим может возникнуть вопрос о допустимости интрузивных полевых методов. С одной стороны, такие процедуры могут быть оправданы из соображений необходимости дальнейшего систематического изучения агрессии у людей. Однако, с другой стороны, их потенциальный риск для участников, а также соответствующие юридические и этические проблемы требуют осторожности при решении их использовать.

Итак, каков же ответ на эту сложную дилемму? В случае любого научного метода, создающего риск для ее участников, экспериментатор должен тщательно оценить потенциальную пользу от запланированного исследования, как в научном, так и в социальном плане, а затем самым осторожным и трезвым образом взвесить потенциальный риск для участников. Только в том случае, когда найденное отношение пользы к риску благоприятно -- то есть когда потенциальная польза перевешивает потенциальный риск, -- можно приступать к делу.

Лабораторные наблюдения

Возможно, наиболее общий способ наблюдения агрессии, к которому часто прибегают исследователи, состоит в наблюдении за поведением в контролируемых лабораторных условиях. У этого метода немало важных достоинств. Во-первых, прецизионное систематическое варьирование независимых переменных в этом контексте достигается легче, чем в любом другом. Поскольку экспериментатор способен аккуратно управлять характером происходящих в лаборатории событий, так же как и определяющими их условиями, часто бывает легко добиться систематической манипуляции факторами, которые предполагаются значимыми для агрессии.