Теоретические основы для изучения сексуальных перверсий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки ВКГУ им. С. Аманжолова

РЕФЕРАТ

по предмету

Психопатология

на тему

Теоретические основы для изучения сексуальных перверсий

Выполнила: Куканова А.

1 к., дефектология

Проверила: Стельмах С.А.

г. Усть-Каменогорск 2010 г.

Содержание:

Глава 1. История изучения сексуальных перверсий

1.1 Определение «сексуальные перверсии»

1.2 Концепция Фрейда

1.3 Второй подход изучения сексуальных перверсий

1.4 Третий подход изучения сексуальных перверсий

Глава 2. Виды сексуальных перверсий

Глава 1. История изучения сексуальных перверсий

1.1 Определение «сексуальные перверсии»

Сексуальные перверсии - (синонимы-половые извращения, парафилии), болезненные нарушения направленности полового влечения или способов его удовлетворения. Прежде к ним относили любые сексуальные потребности и действия человека, которые отличались от господствующей в обществе модели полового поведения. Причём все сексуальные отклонения, обозначаемые как девиации сексуальные, считались болезненными расстройствами и, кроме того, всячески осуждались с точки зрения морали. В настоящее время многие сексологи придерживаются мнения, что лишь часть девиаций носит явно патологический характер. Гораздо шире девиантная сексуальность представлена отклонениями, не имеющими признаков безусловной патологии. К ним относятся девиантные (перверсные) тенденции, проявляющиеся лишь в мечтах и фантазиях человека, но по тем или иным причинам никогда не реализуемые на практике. Выделяют также девиантные элементы, которые выполняют роль дополнительных стимулов, усиливающих сексуальное возбуждение индивида при половых контактах, либо являются для него только одной из возможных форм достижения сексуального наслаждения. В ряде случаев лица с девиантной сексуальностью способны к эротической любви, тесным партнёрским отношениям и супружеству.

Истинные сексуальные перверсии - сексуальные девиации, которые становятся для человека практически единственным источником полового удовлетворения (обычный половой акт если и возможен, то всё равно не даёт необходимых ему ощущений и полной сексуальной разрядки), носят навязчивый и принудительный характер, имеют тенденцию к прогрессированию (учащению перверсных сексуальных действий и постепенному подчинению всей жизни человека удовлетворению искажённого полового влечения), исключают глубокие партнёрские связи, поскольку партнёру отводится роль обезличенного сексуального раздражителя, необходимого для реализации перверсных потребностей. При этом сильное сексуальное возбуждение и оргазм достигаются только строго определённым образом, с использованием особых ритуалов, замещающих реальный коитус фантазией или при помощи необычной сексуальной "техники".

При половых извращениях часто возможность испытывать половое наслаждение иным путём резко ограничена или отсутствует, а перверсные формы сексуального поведения постепенно приобретают принудительный, неотвратимый характер. Человек утрачивает волевой контроль над своими действиями и перверсная сексуальность занимает всё большее место в его жизни. Так, единичные акты эксгибиционизма со временем учащаются и в тяжёлых случаях приводят к тому, что поиск возможностей для совершения эксгибиционистских действий становится смыслом существования человека с данной перверсией и вытесняет все остальные интересы. Возрастание частоты перверсных действий нередко сочетается со снижением остроты сексуальных переживаний и одновременным усилением раздражительности, ощущения пустоты, чувства неудовлетворённости, что, в свою очередь, побуждает человека ещё чаще прибегать к перверсным сексуальным контактам, приносящим хотя бы временное облегчение. Сексуальные переживания приобретают характер неодолимой болезненной привычки, навязчивости, имеющей определённое сходство с такими болезненными пристрастиями, как влечение к алкоголю или наркотикам. У людей с выраженным перверсным влечением постепенно нарастает социальная неприспособленность, изоляция от окружающего мира. Они могут ощущать свою ущербность, несостоятельность, внутреннее раздвоение переживаний. Нередко появляется чувство отвращения к себе после снятия сексуального напряжения.

Нарастающий и неразрешимый конфликт между перверсными способами полового удовлетворения и общепринятыми сексуальными нормами часто приводит таких людей к психопатизации личности, тяжёлым невротическим расстройствам и попыткам самоубийства. Однако возможны варианты, когда извращённое половое влечение настолько тесно связано с деформированной личностью чело века, что не вызывает у него серьезных душевных переживаний и чувства вины за содеянное даже после самого тяжкого сексуального насилия. Поскольку при перверсиях фактически нет партнёрства, сексуальные контакты характеризуются анонимностью и проявлениями промискуитета.

"Партнёр" подбирается по признаку наличия каких-то чисто внешних сексуально возбуждающих символов, а его собственные чувства и желания полностью игнорируются. Выбор объекта для перверсных действий целиком зависит от характера патологического влечения. В одних случаях для реализации перверсии требуются лица определённого пола, возраста или телосложения, в других главным сексуальным стимулом может явиться одежда или даже запахи, иногда же необходимы определённые эмоциональные и поведенческие реакции человека (испуг, стыд, оцепенение либо яростное сопротивление насильнику).

Для истинных перверсий характерна периодичность нарастания сексуального беспокойства. Подобные импульсы у людей с проявлениями перверсий возникают периодически и могут появляться в промежутках между периодами нормального сексуального поведения. Такой человек временами начинает испытывать сильное беспокойство на фоне нарастающего сексуального напряжения, которое требует немедленной разрядки. В этот период значительно возрастает частота перверсных сексуальных актов.

Причины перверсий до конца не изучены. Считается, что в формировании всех сексуальных отклонений, включая и их патологические, перверсные формы, играет роль множество биологических и социально-психологических факторов. Имеют значение неблагоприятная наследственность, гормональные нарушения, органические поражения головного мозга вследствие родовой травмы (перинатальныя энцефалопатия), интоксикации, перенесённые нейроинфекции, различные искажения психосексуального развития, в том числе обусловленные неправильным половым воспитанием, изоляцией от сверстников, асоциальным окружением, психические расстройства при шизофрении, эпилепсии, тяжелых психопатиях, органических психозах и т.д. В основе перверсий чаще всего лежит сочетание нескольких факторов, негативно воздействующих на сексуальную сферу человека и препятствующих становлению зрелой сексуальности.

Для лечения перверсий используются раз личные методы психотерапии, которые направлены на постепенное уменьшение патологического влечения, коррекцию сексуального поведения и оказание глубинного воздействия на личность больного. За рубежом предпринимаются попытки устранения некоторых видов перверсий с помощью хирургических операций на головном мозге. Однако против данного способа лечения существуют серьезные возражения необратимость хирургического воздействия на мозговые центры, опасность для жизни и здоровья человека. Чаще для подавления перверсных желаний, снижения сексуальной возбудимости и агрессивности больных назначают ангиандрогены и различные психотропные препараты на фоне индивидуализированного психотерапевтического воздействия.

1.2 Концепция Фрейда

Сексуальные перверсии являются в некотором отношении парадигмой для структуры и динамики архаических заболеваний Я. Их систематическое изучение тесно связано с развитием психодинамического мышления и внесло существенный вклад в понимание генеза и динамики т. н. психических заболеваний.

Если попытаться начертить схематический план психоаналитических теорий перверсии, можно, по моему мнению, приблизительно выделить три группы формулировок. Первая, в основном соответствующая первоначальным заключениям Фрейда об этом предмете, определяет перверсию как постоянное и обязательное отклонение от нормальной сексуальной цели или объекта, необходимое для достижения оргазма. Согласно этой теории, инфантильное сексуальное частичное влечение (анальное, оральное и т.д.) служит защитой от лежащего за ним невротического конфликта, а именно -- неразрешенного эдипова комплекса. Эта концепция, подчеркивая центральное место кастрационной тревоги и эдипова комплекса в этиологии перверсии, рассматривает перверсию как защиту. С моей точки зрения, эта традиционная концепция перверсии продолжает быть валидной по отношению к тем пациентам, которые демонстрируют скорее невротическую, нежели пограничную организацию личности и нормальный инфантильный, а не патологический нарциссизм.

Фрейд (1905г) открытием полиморфной перверсной сексуальности ребенка установил связь между нормальным сексуальным поведением и “сексуальными отклонениями”, позволившую понять перверсную сексуальность как выражение и результат не удавшейся интеграции психосексуального развития. Он понимал перверсии как “увеличенную и разделенную на свои отдельные побуждения инфантильную сексуальность” и противопоставлял их неврозам как специфический защитный механизм, считая невроз “так сказать, негативом перверсии”. Он придерживался мнения, что перверсное поведение, как и невроз, является выражением неразрешенного эдипального конфликта. Под давлением сильного страха кастрации перверсный больной регрессирует на более ранние фазы сексуального развития -- регрессия, которая делается возможной благодаря преждевременной фиксации инфантильного развития либидо. Перверсия проявляется поэтому, прежде всего, как знак неудавшегося вытеснения эдипальных стремлений, которое ведет к дезинтеграции организации либидо, уже интегрированной в фаллически-генитальной фазе.

Позднее на первый план выдвинулся аспект психологии Я. На примере фетишизма Freud предложил свою теорию: перверсная защитная операция находится в середине между неврозом и психозом. В качестве компромиссного формирования фетиш имеет характер невротического симптома, связанное же с фетишизмом отделение от реальности с помощью механизма отрицания имеет, напротив, психотический характер. В своей концепции “расщепления Я в процессе защиты”, Фрейд обратил внимание на структурные следствия этой защитной операции. Операция одновременного признания и отрицания реальности, ведущая к фетишистскому компромиссному формированию, позволяет, чтобы “инстинкт сохранял свое удовлетворение” и “одновременно уплачивалась должная пошлина уважения реальности”. Этот успех, однако, “достигается за счет повреждения в Я, которое никогда не заживает, а со временем увеличивается”. Он заключает: “Обе противоположные реакции на конфликт остаются ядрами расщепления я”.

Фрейд предполагал, что эдипальная угроза кастрации формирует исходное положение конфликта, однако констатировал: “Весь процесс представляется нам таким странным, поскольку мы считаем синтез процессов в Я чем-то само собой разумеющимся. Но мы очевидно в этом неправы. Столь чрезвычайно важная синтетическая функция Я имеет свои особые условия и подлежит целому ряду нарушений”.

Тем самым поднят вопрос о специфических условиях развития, предрасполагающих Я к “расщеплению в процессе защиты”. Вопрос, ответ на который дает возможным точный анализ преэдипального развития Я.

Уже Фрейд нашел у гомосексуалов “примитивные психические механизмы” и “архаическую конституцию”, а также позднее тесную связь между паранойей и гомосексуальностью.

1.3 Второй подход изучения сексуальных перверсий

Другая концепция перверсии представлена формулировками британских теоретиков объектных отношений, в частности Фэйрберном, Кляйн и Винникоттом, которые подчеркивают преэдиповы источники в психодинамике перверсии, психопатологию в отношениях матери и младенца и центральную роль преэдиповой агрессии. С этой точки зрения, патологически интенсивная прегенитальная и, в частности, оральная агрессия -- или врожденная (Кляйн), или в качестве реакции на фрустрацию (Фэйрберн, Винникотт) -- проецируется на родительские фигуры, особенно на мать, вызывая, таким образом, параноидное искажение ранних родительских образов. Поскольку ребенок проецирует преимущественно орально-садистские, но также и анально-садистские импульсы, мать воспринимается им как потенциально опасная. Ненависть к матери позже распространяется на обоих родителей, которых ребенок в своей бессознательной фантазии воспринимает как единое целое.

Загрязнение образа отца агрессией, первоначально проецировавшейся на мать и затем перемещенной на него, недостаточная дифференцированность между образами родителей под влиянием примитивных защитных операций, пытающихся совладать с этой агрессией, приводит как у мальчиков, так и у девочек к созданию угрожающего комбинированного отцовско-материнского образа, с тем результатом, что все сексуальные взаимоотношения воспринимаются как опасные и пропитанные агрессией.

В этих обстоятельствах первичная сцена приобретает особенно опасные и пугающие характеристики и воспринимается ребенком с сильными садомазохистскими искажениями. Эти условия приводят к агрессивизации эдиповых конфликтов, так что образ эдипова соперника обычно приобретает ужасающие, угрожающие и деструктивные характеристики. Кастрационная тревога и зависть к пенису становятся слишком преувеличенными и всеобъемлющими, а запреты Супер-Эго против любых сексуальных отношений (из-за эдипова подтекста) приобретают дикий примитивный характер, выражаясь в тяжелых мазохистских тенденциях или параноидных проекциях предшественников Супер-Эго.

Этот второй подход отличается от мыслей Фрейда в том, что подчеркивает ключевой вклад преэдиповых конфликтов, в частности преэдиповой агрессии, в этиологию перверсий, но продолжает подчеркивать важное значение кастрационной тревоги для блокирования полного развития генитальной сексуальности. Эта теория объясняет интенсивную кастрационную тревогу, неспособность нормально идентифицироваться с эдиповым родителем того же пола и запрет на сексуальное обращение к объекту противоположного пола, исходящие из агрессивизации позитивных и негативных эдиповых отношений и фантастической акцентуации кастрационных страхов, поскольку генитальная сексуальность принимает в себя перемещенную преэдипову агрессию.

1.3 Третий подход изучения сексуальных перверсий

Третий подход к психодинамике перверсий представлен в основном формулировками французской психоаналитической школы, в частности, Шассге-Смиржель, Брауншвейга и Файна, Грюнберже, Мак-Дугалл и Люсье . Шассге-Смиржель ,если кратко излагать ее взгляды, указывает на следующие главные аспекты. Во-первых, в согласии с Фрейдом, она рассматривает перверсии как регрессию к фиксации на частичном прегенитальном влечении, в замещение генитальной сексуальности, заблокированной кастрационной тревогой. Во-вторых, она подчеркивает всеобщий потенциал регрессии к анально-садистской фазе, утверждая, что “анальная вселенная может рассматриваться как предварительный очерк генитальной Вселенной”. Эта анальная регрессия превращает символическое отношение к генитальному фаллосу в отношение к псевдогенитальному фекальному фаллосу, позволяющему отрицать разницу между полами (анальное “равенство” полов в противоположность генитальной дифференциации), и также подразумевает отмену границ между поколениями (фекальный фаллос стирает различия между пенисами маленького мальчика и его отца и позволяет мальчику избавиться от осознания вагины в качестве важного женского полового органа). В-третьих, при вторичной защите от анальной регрессии и ее маскировке происходит идеализация анальности с символической акцентуацией эстетических и формальных аспектов искусства, природы, физических объектов и межличностной реальности. Развивается также идеализация своей специфической перверсии пациентом как значительно превосходящей “обычные” генитальные отношения (с их эдиповыми проявлениями). В-четвертых, отрицание различий между полами и поколениями и идеализация прегенитального, перверсного, частичного влечения сопровождаются расщеплением, позволяющим в то же время постоянно осознавать реальность. На сознательном уровне перверт по-прежнему осознает реальность половых и поколенческих различий, а также потребность интегрировать свои перверсные побуждения в свое действительное сексуальное поведение каким-нибудь непсихотическим способом.

Короче говоря, в этой формулировке перверсии характеризуются регрессивной анализацией, отрицанием различий между полами и поколениями, защитной идеализацией анальности, упорным признанием реальности и расщеплением (как отрицанием, так и признанием половых различий), накладывающимся на вытеснение.

Шассге-Смиржель подчеркивает, что у обоих полов ранние отношения с матерью имеют фундаментальное значение для этиологии перверсий. Однако, в противоположность Британской школе, в частности, формулировкам Кляйн, она рассматривает агрессию против матери как агрессию, отражающую архаические аспекты эдиповой ситуации, исходящие не из расщепленных частичных объектных отношений с грудью, а из фантастических искажений воображаемых внутренностей материнского тела.

Шассге-Смиржель полагает, что перверсия в конце концов исходит из потребности отрицать реальность материнской вагины и “темного континента” внутренностей материнского живота, из бессознательной агрессии против матери, выражающейся в архаической фантазии разрушения содержимого материнского тела, включая пенис отца, других детей и любые другие препятствия к свободноплавающей, бесконечной экспансии в материнский живот. Она предполагает, что агрессия против матери, проецируемая на нее как на поглощающую примитивную генитальную фигуру, потребность отрицать осознание вагины и агрессия против содержимого материнских гениталий являются подкладкой и подкрепляющим фактором кастрационной тревоги на более поздней эдиповой стадии у обоих полов.

Французская концепция перверсии вновь подтверждает акцент Фрейда на том центральном месте, которое занимают эдипов комплекс и кастрационная тревога при обусловливании защитной регрессии к частичному сексуальному влечению, но она также подчеркивает архаичность эдипова комплекса, связанного с первичными отношениями с матерью. Это может пониматься как модифицированная версия британского взгляда, с особенным акцентом на защитном отрицании различий между полами и поколениями и идеализации анальности.

Шассге-Смиржель) очень детально проясняет подобную регрессивную анализацию. Согласно моему опыту, эта генерализованная деструктивность всех объектных отношений -- которая кажется регрессивно “переваренной”, а затем “фрагментированной” в символический кал -- является драматической, очень конкретной находкой при аналитическом исследовании наиболее тяжелых случаев перверсий, таких как те, что угрожают физической целостности субъекта или его объектов. Я исследовал отношения между этой динамикой и синдромом злокачественного нарциссизма в одной из предыдущих работ. Сюда подходит также описание Фэйрберном защитного уклонения от объектных отношений у некоторых пациентов с тяжелой психопатологией и замещение объектных отношений регрессивной акцентуацией перверсных сексуальных побуждений.

Акцент, делаемый Шассге-Смиржель на патологических последствиях тяжелой ранней агрессии для процесса сепарации-индивидуации от матери, особенно на сложный путь идентификации девочки с женскими функциями и терпимость мальчика к эдипову соперничеству с отцом, перекликается с идеями американских психоаналитиков, подчеркивающими важность сепарации-индивидуации в генезе перверсии. Столлер описывал страх феминности у мужчин, выражение мужской тревоги по поводу потери своей сексуальной идентичности, исходящей из первичной идентификации с матерью, которая должна быть уничтожена, чтобы произошло развитие мужской идентификации. Персон и Овси подчеркивают конфликты сепарации-индивидуации и связанные с ними нарушения формирования идентичности в качестве общих динамических особенностей мужских транссексуальности, трансвестизма и гомосексуального перекрестного переодевания. Блюм указывает на важность совместной бессознательной фантазии в диаде мать-дитя в качестве ключевого этиологического фактора в имеющих преэдипову обусловленность расстройствах гендерной идентичности.

сексуальный перверсия парафилия гетеросексуальный

Глава 2. Виды сексуальных перверсий

I. Транзиторные, заместительные парафилии

Наблюдаются при невозможности адекватно реализовать половое влечение (период юношеской гиперсексуальности, длительная изоляция в однополых коллективах, сексуальные расстройства и т. д.). Они обычно сочетаются с нормальным психосексуальным развитием, и при первой же возможности половая жизнь направляется в нормальное русло. Длительно существующие заместительные перверсии могут перерастать в истинные.

II. Перверсии, формирующиеся на фоне задержки психосексуального развития.

Механизмы их становления могут иметь несколько вариантов.

1. Свойственные ранним этапам развития сексуальные проявления существуют более длительное время, усложняются, обрастают новыми, часто вычурными, элементами, а на этапе формирования психосексуальных ориентаций (в период гормональной перестройки) стойко фиксируются, становятся патологическими и замещают нормальное половое влечение

2. Задержка психосексуального развития на ранних этапах может выразиться в смещении сексуальных проявлений детского возраста на более поздний срок, когда они совпадают с формированием либидо и "сплавляются" с ним, искажая влечение. Например, перемещение связанного с полом любопытства и обусловленных им изучения и демонстрации половых органов на этап формирования психосексуальных ориентаций.

3. В связи с особенностями детского возраста сексуальные проявления ранних этапов могут оставлять наиболее яркие впечатления, особенно при подкреплении сильными эмоциями (страх, стыд и т. д.), а затем часто вспоминаться. На этапе формирования пол ового влечения, когда его реализация невозможна вследствие некоммуникативности, отсутствия адекватных объектов (однополые изолированные коллективы, чрезмерно строгая регламентация половой жизни и т. д.) или в связи с сексуальными расстройствами, эти воспоминания все чаще и чаще всплывают в фантазиях и мечтах и в конечном итоге "сплавляются " с либидо и перерастают в перверсные тенденции.

При задержке психосексуального развития формирование перверсий длится многие годы, их становление обычно задерживается на фазе выработки установки. Они поверхностные, не затрагивают ядро личности, долго не реализуются. В одних случаях парафилии существуют в форме только тенденции и элементов, в других они становятся истинными, хотя и остаются факультативными, сочетаясь с нормальным либидо.

III. Перверсии, формирующиеся на фоне преждевременного психосексуального развития.

В этих случаях формирование психосексуальных ориентаций перемещается на более ранние возрастные периоды и искажает сексуальные проявления, свойственные возрасту. Девиантные формы быстро включаются в структуру либидо, "сплавляются" с половой ролью и ядром личности и прочно закрепляются. Такому типу формирования сексуальных перверсий свойственны полиморфизм, стойкость в течение всей жизни.

Нередко они могут проявляться уже в возрасте 6-10 лет. Парафилии могут формироваться также при преждевременном психосексуальном развитии, обусловленном растлением и совращением.

Нарушения полоролевого поведения накладывают отпечаток на формирование всех перверсий, определяют возникновение садизма и мазохизма. Они же обусловливают роль гомосексуала в контактах независимо от пола (мужскую, так называемую активную, или женскую, пассивную). В возникновении парафилий значительна роль микросоциальной среды.

Особое значение в становлении парафилий имеет психопатологическая почва. Перверсии могут формироваться при различных психических заболеваниях (эндогенный процесс, психопатия, эпилепсия, олигофрения, органическое поражение головного мозга и т. д.), причем структура перверсии в этих случаях отражает особенности психопатологической почвы, на которой она развивается. К примеру, тормозимым психопатиям чаще свойственны вуайеризм, педофилия, фетишизм и скотоложество, истероидным эксгибиционизм и нарциссизм, а возбудимым эксгибиционизм и педофилия в сочетании с садизмом.

Формированию сексуальных перверсий способствуют нарушения гетеросексуальной коммуникации и затруднения в поисках адекватного объекта.

Пожалуй, самой разнообразной в своих проявлениях категорией перверсий следует признать фетишизм - он просто неисчерпаем, как атом. Сверхценную роль для человека, преломляющего сексуальное бытие сквозь призму этой девиации, может играть все что угодно - от скульптурных изваяний и живописных полотен (пигмалионизм, иконолагния) до цвета кожи вполне одушевленного партнера (гетерохромофилия). Не говоря уже об одежде и прочих предметах туалета. В этой последней сфере классификаторы и систематики девиаций потрудились на совесть - количество терминов, вышедших из-под ученых перьев, оказалось и впрямь впечатляющим. Скажем, если индивидуум практикует в качестве фетиша обувь или другие предметы из кожи, то именуется он не иначе как ретифист. Среди любителей "переодеваний" выделяют целых три категории: трансвеститы, цисвеститы и гомесвеститы. О том, что трансвестизм предусматривает увлеченность одеждой противоположного пола, ныне известно едва ли не любому человеку - благодаря стараниям журналистов, киносценаристов, а также писателей, подвизающихся на ниве pulp fiction. Цисвестизм и гомесвестизм, конечно, не столь ярки, но ничуть не менее оригинальны: при первом сексуальное удовлетворение достигается лишь при переодевании в одежду хотя и своего пола, но типичную для другого возраста или социальной группы; при втором - эта "однополая" одежда непременно должна принадлежать другому человеку.

Разновидности фетишизма, в основе которых лежит неравнодушное отношение субъекта к человеческим выделениям, выносятся "в свет" еще реже - в силу своей малой эстетической привлекательности. Самым ярким из таковых, пожалуй, можно признать всевозможные варианты экскрементофилии (пикацизма) - обнюхивания, ощупывания или проглатывания субстанций, для этих целей, в общем-то, не предназначенных. Сюда же относится и неуемное стремление обмазывать себя этими самыми субстанциями. Терминов, характеризующих данную группу девиаций, немало - например, индивидуум, практикующий обнюхивание не самых благоухающих мест своего партнера (или "производимой" его организмом продукции), называется осфрезиофилом, а сама перверсия именуется ренифлексом или озолагнией. Тяга к употреблению в пищу фекалий, мочи, спермы и прочих выделений в зависимости от объекта пристрастий именуется копро-, уро-, спермо-фагией и т.п.

Фетишем может являться и собственное тело индивидуума (или его отдельные части). Однако и здесь фантазии девиантного разума заставили сексологов различать нюансы: например, человека, трепетно обожающего свое тело лишь за сходство с телом субъекта пола противоположного, уже не принято называть аутоэрастом или просто "нарциссом" - это явление носит куда более длинное имя: аутомоносексуализм.

А иной раз роль фетиша играют явления еще более странные - такие, как наличие у партнера врожденных уродств или их аналогов, приобретенных в ходе жизни. На медицинском языке эта разновидность фетишизма называется апотемнофилией - и вполне возможно, что именно такие соображения могли сыграть не последнюю роль в уже упоминавшемся поступке двух пациентов английского хирурга Ричардсона, сознательно решившихся на ампутацию собственных конечностей. И уж точно апотемнофилические мотивы толкнули на сходный поступок 72-летнего американца, погибшего в результате послеоперационной гангрены и тем самым отправившего своего не в меру милосердного хирурга в "казенный дом".

Особую категорию фетишей представляют собой физиологические и психологические особенности, свойственные представителям разных половых, возрастных и прочих групп. Нимфофилов, например, воодушевляют только лишь девушки подросткового возраста - эту девиацию в свое время канонизировал Набоков (по убеждению специалистов, нимфофилию ни в коем разе не следует "путать" с партенофилией - при таковой половое влечение девиантного субъекта направлено исключительно на зрелых девственниц). А вот пристрастие к подросткам-мальчикам, естественно, именуют уже по-другому - эфебофилией. Последняя, так же как и нимфофилия, органично вливается в рамки педофилии - одного из наиболее распрострaненных половых извращений. Есть еще геронтофилия - для адептов этой девиации сверхценную роль играют физиологические особенности старческого организма.

Думается, нет большой необходимости вдаваться в подробное описание перверсии, имеющей массу названий - зооступрум, зооэрастия, бестиофилия, содомия... Под этими терминами понимается скотоложество, свойственное, как ни странно, не только индивидуумам с различными степенями слабоумия. Экстремальной разновидностью данного извращения считается так называемый зоосадизм ("близкий родственник" ктиномании - патологического влечения к живодерству).

По логике повествования, сейчас самое время перейти к следующей "перверсионной директории" - садомазохизму. Садисты, названные так в честь известного маркиза, как известно, не мыслят сексуальной гармонии без причинения партнеру "страданий и унижений". Способы, при помощи которых эти самые страдания и унижения доставляются, могут быть самыми разными - и каждый из таковых порождает очередной мудреный термин. Скажем, при вампиризме обязательным условием получения удовлетворения служит вкус крови партнера, а вот приверженцам флагеллантизма (дипольдизма) просто жизненно необходима плеть (во всех ее технических проявлениях). Несколько в стороне от столь воинственных разновидностей эрототиранизма находятся так называемые салироманы - люди, чья реализация садистических наклонностей сводится к мазанию партнера фекалиями, мочой, спермой, грязью и т.д. Просьба не путать с экскрементофилией - если помните, при таковой человек обмазывает себя, а не других. Впрочем, путать, пожалуй, в данном случае вполне позволительно: дело в том, что ученые мужи до сих пор не пришли к выводу, куда отнести так называемый поллюционизм (мазание спермой) - к фетишизму, садизму, салиромании или экскрементофилии... Условно к салироманам можно причислить и субъектов, практикующих копрофемию (намеренное произнесение грязных и циничных ругательств в присутствии лиц противоположного пола). Кстати, то же самое, но осуществляемое по телефону, именуется уже телефоноскатофилией - а вот как назвать аналогичную практику, имеющую место в чате, пока не знаю: похоже, что до этого феномена еще не добрался пытливый ум систематиков. Хотя, вполне возможно, что я ошибаюсь.

Мазохизм (или пассивную алголагнию) ныне редко выделяют в особую катерию - таковой все больше упоминается в рамках единого термина с садизмом. Тем не менее, и у пассивной алголагнии имеются собственные разновидности - клизмофилия, например. Адепты этой сексуальной идеи получают удовлетворение, третируя собственный задний проход очистительными клизмами, медицинскими свечами, а подчас и более необычными предметами - снарядами от зенитных установок или мороженой рыбой. Более типичными проявлениями мазохизма являются своего рода "ролевые игры", когда человек обожает изображать слугу (пажизм), раба (сервелизм), а то и вообще - домашнее животное "хозяина" - садиста. А при таком вычурном варианте пассивной алголагнии, как кандаулезизм (имеет черты, как мазохизма, так и эксгибиционизма), индивидуум достигает возбуждения, лишь демонстрируя собственную обнаженную супругу (или просто партнершу) другим мужчинам. В ряде случаев мазохизм бывает весьма опасным для персоны, им одержимой, - поскольку может привести к увечьям, а то и самоубийству.

Довольно обширную группу отклонений от так называемой среднестатистической нормы представляет еще одна девиантная "директория" - та самая, большая часть вариантов которой начинается с "некро". Не хотелось бы останавливаться на совершенно "чернушных", чикатилоподобных ее формах типа некросадизма (бертранизма) и некрофагии. Поэтому скажу буквально пару слов об относительно "безобидных" проявлениях некрофильных (ликантропных) тенденций. Например, в эту группу перверсий можно условно отнести танатофилию - сексуально окрашенное фантазирование на тему собственных смерти и погребения, равно как и просто нездоровую влюбленность в тематику, связанную со смертью. Некоторые специалисты считают, что очень близко к некрофилии и половое влечение к людям, находящимся в бессознательном состоянии (или просто спящим). Должно быть, не в последнюю очередь из этих соображений сношение со спящей супругой испокон веков сурово осуждается канонами иудаизма.

Есть еще огромное количество половых извращений, "зависших" между вышеупоминавшимися категориями, либо входящих одновременно в несколько из них. Семантические проблемы классификации таких сексуальных девиаций практически неразрешимы. Можно ли, например, "приписать" фроттеризм (получение удовлетворения при трении или прикосновениях к телу облюбованного объекта) к эксгибиционизму? Или резоннее признать его особой техникой петтинга? Вопрос этот открыт для дискуссий и по сей день, а несчастный фроттеризм занимает свою собственную рубрику в классификации. Куда отнести сам эксгибиционизм вообще и сексуальный плюрализм (сверхценную потребность в групповом сношении) в частности? И как определить место в этой запутанной классификации таких перверсий, как вуайеризм ("сексуальное подглядывание") и эксаудиризм (аналогичное "подслушивание")? Часть этих перверсий считается самостоятельными типами, представляющими одноименные рубрики в классификациях, часть - собрана в рубрику "другие парафилии".

Литература

1. Справочник по психиатрии / Под ред. А.А. Снежневского. -- 2-е изд., перераб. и доп. М.: Медицина, 1985.

2. Сексопатология: Справочник / Под ред. Г.С. Васильченко. М.: Медицина, 1990.

3. З. Фрейд. Навязчивость, паранойя и перверсия. М.: Фирма «СТД», 2006.

4. С. Гончар. Кое-что о сексуальных перверсиях.

5. Е.В. Трощенкова. Нарушения психосексуальных ориентаций (половые извращения).

Размещено на Allbest.ru