Технология мышления

Рефлексы и эмоции очень близки между собой и далеко не всегда их можно четко разделить. Например, что лежит в основе вполне естественного желания человека вкусно поесть? Рефлексы или эмоции? Или то и другое вместе? С одной стороны это вроде бы желание, а значит, относится к сфере эмоций, но с другой стороны это непосредственно связано с рефлексами, направленными на удовлетворение потребностей в пище. Даже если ответ поделить на две части - “поесть” это рефлекс, а “вкусно” это желание, то и в этом случае все не так просто, как хотелось бы. Есть люди неприхотливые в еде, а есть истые гурманы, ценящие такие изысканные блюда как “ласточкины гнезда”, устрицы, сыр с плесенью или лягушачьи лапки - это всего лишь дело вкуса и национальных традиций. Однако и те, и другие начинают испытывать отвращение к еде, если каждый день их кормить одним и тем же, пусть и любимым блюдом. Достаточно очевидно, что здесь вмешиваются безусловные рефлексы, которые подавляют аппетит и в первую очередь из-за возникшего в организме дисбаланса питательных веществ, витаминов, микроэлементов... Возможно, более обоснованной будет выглядеть точка зрения, что как и в приведенном примере с дублированием информации о возникшей боли в желудке человека, безусловные рефлексы - во всяком случае какая-то их часть - могут трансформироваться в эмоциональные образы (может быть правильнее - “провоцировать, возбуждать” соответствующие эмоции и желания) и проявляться в сознании человека в виде того же желания вкусно поесть. Можно ведь просто быть голодным (реакция глубинного сознания), можно при этом желать вкусно и с наслаждением поесть (реакция эмоционального сознания), а можно на эту тему написать книгу, например, “Лукулловы пиры” или “О вкусной и здоровой пище” (реакция интеллектуального сознания).

При явном недостатке каких-либо важных компонентов в пище, человек начинает на уровне инстинктов искать и употреблять в пищу то, в чем есть потребность в организме. По этой причине несмышленый ребенок начинает есть, например, мел - вещь в общем-то несъедобную, но крайне необходимую в его возрасте из-за быстрого роста костных тканей (потребность в кальции). Вероятно, на этом же основана хорошо известная традиция: больному человеку всегда стараются предложить именно ту пищу, которую он сам хочет. Видимо, это желание идет с уровня глубинного сознания, которое больной осознает как устойчивое и сильное желание съесть какое-то конкретное блюдо или какие-то конкретные фрукты либо овощи... Наиболее типичный пример на эту тему - поведение беременных женщин. Изменение их вкусов и пристрастий во время беременности связано с перестройкой организма и очень часто они начинают есть пищу, которую раньше не любили или даже терпеть не могли.

Случаются и “противоречия, конфликты” по вопросам питания между глубинным и эмоциональным уровнями сознания, когда то, что нам хочется, идет нам во вред. Но обычно это связано с болезнями или нарушениями процессов усвоения или обмена веществ. В целом же поговорка “Все полезно, что в рот полезло” для здорового человека справедлива и отражает взаимоотношения нижних уровней нашего сознания.

Общепризнанно, что люди сильно различаются в плане их интеллектуального развития. На это влияют многие причины: образование, наклонности, увлечения, выполняемая работа, общение с другими людьми и т. п. Но в целом люди, занятые сложной, высококвалифицированной работой имеют и более высокий интеллектуальный уровень. Хотя ситуация не всегда однозначна и нельзя поставить знак равенства между интеллектом и образованием, профессией или занимаемой должностью. Всегда существовали и существуют люди далеко не глупые, но не получившие, по тем или иным причинам, обычного или даже начального образования. Равно как и наоборот: среди высокообразованных людей тупицы и кретины тоже не редкость. Например, баснописец Эзоп написал множество остроумных и широко известных басен (нам они хорошо знакомы в творческой обработке И. А. Крылова). Даже для нашего времени его, безусловно, нужно считать Интеллектуалом, причем с большой буквы, а ведь он был рабом и жил в 6-м веке до н.э. Или другой пример на ту же тему: Чингисхан был вообще неграмотным человеком, и, как отмечают его современники, не умел ни читать, не писать, однако это не помешало ему создать крупнейшее государство в мире. Он был жесток и властолюбив, но отнюдь не глуп. Во всяком случае, до сих пор в истории человечества не было примеров, когда тупицам и кретинам хватало их собственного ума, чтобы создать даже небольшое государство, не говоря уж об империях. Обратных же примеров, когда по воле или недомыслию образованных, но недалеких правителей рушились их собственные государства - сколько угодно.

Существуют ли подобные аналогии в отношении эмоционального уровня сознания людей? Безусловно. Приоритеты в сфере эмоций и желаний далеко не всегда совпадают с образованием или интеллектом: также как среди интеллектуалов нередки пагубные наклонности и желания, так и у обычных людей можно встретить стремление к высокому, чистому, вечному... Другое дело, что людям свойственно скрывать свои порочные или запретные желания. Сравните: “Чужая душа - потемки”. Такое разделение по уровню эмоций, желаний или стремлений существует и наиболее ярко это проявляется в пристрастиях людей к книгам, фильмам или музыке. Если рассматривать только искусство кино, то на одном полюсе существует так называемое элитарное искусство, предназначенное для подготовленной, рафинированной и высокоинтеллектуальной публики, а также для части людей, которые объективно не относятся к этой категории, но хотят таковыми казаться в силу тех или иных причин социального характера. На другом полюсе сосредоточена весьма незатейливая кинопродукция, нацеленная не только на простые, а часто и примитивные эмоции и желания, но и непосредственно на основные инстинкты и подавляемые по разным причинам безусловные рефлексы: насилие, ужасы, комедии в стиле “полудебил”, фильмы абсурда, грубая эротика, откровенное порно и т. д. и т. п.

Между этими двумя крайностями существуют все остальные жанры, стили и направления. И как бы там ни было, но вся кинопродукция находит своего зрителя и почитателя: “Каждому - свое”. Примечательно, что один край спектра примыкает к сфере инстинктов и рефлексов, а другой - к сфере интеллекта. Это еще раз подтверждает общность и преемственность в эволюции сознания человека: от рефлексов - к эмоциям и стремлениям, а от них - к мыслям.

Очень непросто провести четкую границу и между эмоциями и мыслями. Например, игра в покер или преферанс - это игра эмоциональная или интеллектуальная? С одной стороны, в карточных играх на деньги эмоций даже с избытком: здесь и острое чувство риска, и азарт, но с другой - такие игры в значительной степени основаны на точных и весьма сложных расчетах, а значит, на интеллекте. Очевидно, что такие игры нельзя отнести к тому или иному типу в отличии, например, от шахмат или игры в кости. Хотя даже в такой высокоинтеллектуальной игре как шахматы, тоже бушуют скрытые эмоции и страсти, но на очень высоком, интеллектуальном уровне, что дано понять и оценить не каждому.

6. ЭМОЦИИ И МЫСЛИ

Достаточно очевидно, что между эмоциональным и интеллектуальным уровнями сознания существуют сложные и многочисленные связи. В целом хорошие (положительные) эмоции способствуют интеллектуальной деятельности, заметна и обратная связь: решение какой-либо сложной интеллектуальной задачи, например, сдача трудного экзамена, всегда способствует улучшению настроения. Отрицательные эмоции мешают интеллекту, но в экстремальных ситуациях способны активизировать быстрый и успешный поиск решений трудных задач или проблем.

Если человек чем-то сильно расстроен (тревога, страх, стресс...), то все валится у него из рук, мысли “бегают по кругу” или путаются. Иногда, и нередко, человек даже не может заниматься сколько-нибудь интеллектуальной деятельностью по своему усмотрению - например, читать книгу. Мысли его все равно возвращаются к собственным тревогам и переживаниям. Поэтому в таких ситуациях мы с удивлением и досадой замечаем, что не поняли и не помним почти ничего из только что прочитанного. Большинству людей трудно выйти из такого дискомфортного состояния только усилием воли. С желаниями и эмоциями вообще очень трудно бороться из-за их близости к безусловным рефлексам. Поэтому обычно применяют другой, более эффективный способ: одни навязчивые эмоции вытесняют другими, желательно - положительными.

По этой причине люди, обуреваемые страстями (наиболее ярко выраженные эмоции и желания), с большим трудом контролируют свои поступки, а то и полностью лишаются такого контроля на какое-то время... Сравните выражения: “вспылил”, “с цепи сорвался”, “обезумел”... Ведь “обезумел” и означает, что действовал без ума, то есть без интеллекта, идя на поводу своих страстей. В основе таких поступков временное ослабление зависимости эмоционального сознания от интеллектуального либо по причине чрезвычайного всплеска эмоций, либо вследствие затормаживания (блокирования) интеллекта, например, алкоголем.

В юриспруденции есть даже такое, смягчающее вину обстоятельство, определение - действие в состоянии аффекта (сильного душевного волнения). И это не случайно: в состоянии сильного душевного волнения человек способен на многое из того, на что в “нормальном” состоянии он никогда бы не отважился. Но более интересно другое: действия человека в состоянии аффекта нельзя считать действиями слепого безумца - он не контролирует своих действий даже на два шага вперед и не осознает либо игнорирует последствия своих действий, однако оперативный контроль над своим телом и внешней ситуацией он не теряет. Его действия вполне согласованы и направлены на достижение конкретной цели, которую он поставил перед собой...

Чем это можно объяснить? Пожалуй, только одним: главный контроль оказался “захвачен” эмоциональным сознанием, именно оно “командует парадом” и игнорирует все попытки вмешательства интеллекта. Это своего рода бунт на корабле: вахтенный офицер, ослепленный своими страстями или желаниями, отказывается подчиняться капитану и использует всю сокрушительную мощь военного судна в своих собственных, личных целях. Главной же причиной такого поведения обычно является какое-либо чрезвычайно сильное чувство: ревность, страх, отчаяние и т. п. Алкоголь в таких ситуациях (если это имеет место) является своего рода катализатором всего сложного процесса. Под его влиянием “амплитуда” в общем-то обычных чувств (антипатия, ненависть, обида...) может достичь угрожающих размеров, нарушаются стереотипы поведения и приобретенные (условные) запреты, восприятие внешнего и внутреннего мира сильно искажаются и всего из-за одного слова, а иногда и взгляда, человек что называется “заводится и идет вразнос”, сокрушая всё и вся на своем пути. Во время таких эмоциональных вспышек человек не способен контролировать свои действия (в особенности, более отдаленные последствия таких действий) с помощью интеллекта и идет на поводу своих разбушевавшихся страстей и инстинктов.

Примерно так мы себя вели несколько сотен тысяч лет назад, если нам что-то сильно не нравилось, либо наоборот - чего-то сильно хотелось. Схожим образом ведут себя животные, оказавшиеся в опасных ситуациях, угрожающих их жизни. Но для животных более характерно прямое и явное вмешательство в работу эмоционального сознания основных инстинктов и безусловных рефлексов. Впрочем, это хорошо известно и человеку: охваченный страхом или ужасом человек тоже бежит, что называется, “сломя голову” и не разбирая дороги, при этом нередко, спасая свою жизнь, он подвергает себя в ходе такого спасения еще большей опасности, чем та, от которой он спасается. (Сравните поговорку: “У страха глаза велики”.)

Другими словами, если человек в своем поведении руководствуется тремя уровнями сознания, то животные - двумя (глубинное и эмоциональное сознание). В экстремальных ситуациях характерен переход контроля и для человека, и для животных, на более низкий уровень, вплоть до такого состояния, когда рефлекторная составляющая становится главной, доминантной составляющей поведения.

Если вам случалось наказывать домашнюю кошку, “промышлявшую” на вашем обеденном столе, то вы наверняка сталкивались с такой типичной ситуацией: она хорошо знает, что по столу ей ходить запрещено (за это она была не раз наказана), но тем не менее она регулярно совершает свои “рейды” (обычно в отсутствии хозяина). Почему? Потому, что в своем поведении она “руководствуется” разными уровнями сознания: с одной стороны, она привыкла доверять своим рефлексам и инстинктам - такая “разведка” это охотничий инстинкт и норма ее поведения. С другой стороны, при достаточно длительном проживании рядом с человеком она хорошо усвоила многочисленные правила и запреты. Между двумя генеральными стереотипами поведения постоянно возникают противоречия, поэтому любая, даже очень хорошо воспитанная кошка, рано или поздно, но нарушит какой-нибудь запрет и стянет со стола, например, сосиску, если такая возможность ей представится. Это лишь вопрос конкретных обстоятельств: как только чувство голода пересилит искусственный запрет на добывание пищи таким способом - кошка стянет сосиску и съест ее.

Любопытно, но кошка знает, что будет наказана за свои “подвиги”, и если вы наблюдательны, то могли заметить, что после нарушения какого-либо запрета поведение ее резко меняется: она старается не попадаться вам на глаза, а часто - просто прячется. Поэтому поговорка “Знает кошка, чье мясо съела” имеет под собой основание и отражает многовековые наблюдения людей, давно подметивших осознанное поведение животных.

Чувство вины свойственно не только человеку, но и многим домашним животным (в тех случаях, когда они нарушают какие-либо известные им запреты). Тем же домашним кошкам очень хорошо знакомы, например, чувства подхалимства, лицемерия и даже самоуничижения. Выпрашивая подачку, кошка будет мурлыкать (причем по своей собственной инициативе - вы ее не гладили, не звали и, может быть, даже отгоняли от стола), тереться об ноги и пытаться забраться к вам на колени (чтобы быть поближе к вашей тарелке), и это не смотря на то, что вы будете каждый раз отгонять ее от себя. Более того, она согласна терпеть несильные шлепки и подзатыльники и вовсе не спешит покинуть свой наблюдательный пост около вашего стола или вашей тарелки. Словом, она готова терпеть обиды и неудобства, унижаться и подхалимничать, в надежде получить лакомый кусочек. Когда же она получит то, что хотела и в достаточном количестве, ее поведение изменится самым кардинальным образом: все мурлыканья и заискивания прекращаются, кошка снова становится “гордой и независимой”, с соответствующим видом отправляется по своим делам и на какое-то время даже “забывает” свою кличку. В такой ситуации она обычно игнорирует все ваши призывы, если вы только не предлагаете ей что-нибудь вкусное или приятное для нее - вы ей пока не нужны. Когда же она проголодается, то ее поведение вновь сильно изменится и вся история может повториться сначала.

Нередко подобным образом ведут себя и люди. Когда им что-то очень сильно надо, они тоже способны терпеть, унижаться или подхалимничать, заверять в своей преданности и дружбе (человеческий эквивалент кошачьего мурлыканья), и если они не собираются еще раз повторить свою удавшуюся предыдущую попытку после получения того, что они так жаждали получить, то часто они тоже “в упор не видят” своего бывшего благодетеля. У кошек по вполне понятным причинам меркантильные расчеты так далеко не идут и они без особых “угрызений совести” готовы повторить описанную “игру” несколько раз в течение дня.

В целом, животные гораздо более просты и наивны, но очень многие их черты характера имеют определенное сходство с чертами характера людей. Вероятно поэтому, все баснописцы так охотно используют и обыгрывают типичные черты характера животных в своих баснях: люди без труда узнают в таких персонажах самих себя. Что и не удивительно: ведь люди унаследовали от своих доисторических предков не только разум, но и эмоции, желания, а значит, и какие-то общие черты в характере. Скорее всего, именно по этой причине у людей часто встречаются фамилии, образованные от прозвищ, таких как Волк, Лиса, Конь, Медведь, Боров, Хорек, Рыба, Сокол и т. п. Ведь когда кто-то первый в роду получил такое прозвище, которое со временем превратилось в фамилию, то это было не случайно: видимо, было какое-то сходство с тем или иным животным и далеко не всегда чисто внешнее, но и сходство в чертах характера или поведении.

С большой долей достоверности можно считать, что эмоциями и желаниями “заведует” эмоциональное сознание человека, а мыслями и анализом причинно-следственных связей - интеллект. Но это совсем не означает, что на эмоциональном уровне сознания у нас нет никаких мыслей. Они есть и их на этом уровне, вероятно, даже больше чем на уровне интеллектуальном, но они гораздо более просты по форме и содержанию, кроме того эти мысли в основном носят конкретный, а не абстрактный характер. Когда человек спокойно смотрит на окружающие его предметы, он осознает эти предметы и реальный мир преломляется в его сознании в виде простых или более сложных смысловых образов: “серый дом”, “новая красная машина”, “плачущий ребенок”, “толстая собака у дверей магазина” и т. д. и т. п. Если человеку что-то мешает спокойно созерцать окружающий мир, например, он занят какими-то размышлениями, не связанными с конкретными предметами, находящимися перед его взором, то, как правило, эти предметы он и не замечает, хотя и видит. Ситуация вполне типичная: человек задумался и не замечает того, что происходит рядом с ним. “Не замечает” - означает, что в этот момент он не осознает этих предметов, т. к. сознание его было сосредоточено на каких-то внутренних проблемах, желаниях или воспоминаниях.

Наше сознание бодрствует почти с самого пробуждения и до ночного отдыха (сна). И только в момент пробуждения или засыпания в нашем сознании нет законченных мыслей и образов (это какие-то ускользающие обрывки мыслей и неясные, путанные образы) - но это всего лишь “технический” момент перехода из режима сна в режим бодрствования или наоборот. Когда же человек не спит, то его умственная работа В расчет не берутся сложные нейропсихические процессы, прямо связанные с физиологией организма. проявляется либо в виде простых, конкретных мыслей и образов (необязательно зрительных), которые являются отражением и преломлением реального мира в нашем сознании, либо в виде более сложных образов и смысловых построениях, отражающих не только конкретные, но и отвлеченные (абстрактные) причинно-следственные связи, то есть не только те, что очевидны и присутствуют на самом деле, но и те, что мы домысливаем, достраиваем самостоятельно.

И хотя трудно провести четкую границу между тем и другим, но можно условно считать, что первый тип мышления соответствует эмоциональному уровню сознания и носит в основном “повествовательный“ характер, второй же тип мышления характерен именно для интеллектуального уровня сознания и всегда связан с анализом причинно-следственных связей, как реальных - конкретных или абстрактных, так и мнимых. Эмоциональному сознанию должен соответствовать и другой тип мышления, несозерцательный, связанный с конкретными желаниями или поступками, могут здесь присутствовать и элементы анализа причинно-следственных связей. Например, когда человек читает книгу и одновременно ест черешню, которую он не глядя берет из миски - то за процесс еды (взять ягоду, поднести ко рту... косточку положить на блюдце) отвечает именно эмоциональное сознание (интеллект занят чтением книги - см. главу “Параллельность в работе уровней сознания”), которое занято конкретной задачей и конкретным способом ее решения.

Исключительной особенностью интеллектуального сознания является построение длинных и сложных умозаключений, направленных на решение конкретных или абстрактных задач. И хотя известное выражение “Мысль начинается там, где кончается память” относится к обоим типам мышления, но наиболее характерно оно именно для интеллектуального сознания, потому что эмоциональное сознание в значительной мере опирается на прошлый опыт, стереотипы поведения или готовые решения. Если так можно выразиться, это упрощенный тип мышления. Интеллект же приходит на помощь во всех случаях, когда задача или проблема не может быть решена на основе уже известных стереотипов или алгоритмов.

В качестве иллюстрации можно привести способ или метод обучения детей математике Математика -- наука исключительно логическая, практически полностью лишенная эмоций. Соответ-ственно, для успешного овладения ей требуются какие-то способности к абстрактному анализу причинно-следственных связей.) в школе. Сначала ребенка учат сложению, используя яблоки или какие-то другие конкретные и знакомые предметы. Обычно эти предметы представлены в действительности - их можно потрогать или взять в руки. Когда ребенок поймет, что одно и одно будет два яблока, то переходят к другим, но тоже конкретным вещам, например, к еловым шишкам или апельсинам... То есть, используя конкретные образы яблок или шишек, его учат складывать вовсе не яблоки или шишки, а вообще любые предметы. Главная цель - в усвоении алгоритма сложения, а не в запоминании, что одно и одно яблоко, будет два... Далее переходят к счетным палочкам, и ребенок начинает понимать, что он может складывать яблоки, шишки или апельсины, заменяя их другими предметами, в данном случае - счетными палочками: результат сложения все равно будет одним и тем же. Это момент перехода от конкретного к абстрактному. Затем следует полная замена реальных объектов счета на их абстрактные понятия - цифры и числа. Усвоение, то есть понимание алгоритмов или стереотипов сложения - задача именно интеллектуального сознания.

Но здесь возникает парадокс: для того, чтобы усвоить тот же алгоритм математической операции сложения, нужно понять, то есть осознать этот ранее неизвестный алгоритм! А как же можно осознать то, чего не было в ранее накопленных знаниях? Как минимум, это можно сделать двумя путями: либо следовать уже известным, подробным и “разжеванным” инструкциям (на это и направлены любые учебники или уроки с преподавателем), либо... прийти к тем же выводам вполне самостоятельно и без посторонней помощи (именно так поступил в свое время первый человек, который научился считать, и примерно так же поступают люди, которые заняты новыми научными исследованиями). Но в любом случае, чтобы усвоить какой-то новый алгоритм, требуется лично решить этим способом новую задачу (именно на это направлены любые сборники задач, которые обычно имеют и правильные ответы решений для самопроверки).

Поэтому можно сказать, что одно из назначений интеллекта - это создание собственных, совершенно новых алгоритмов, стереотипов, а в более широком смысле - вообще новых идей. Вероятно, именно в этой особенности нашего сознания и мышления заложен источник творчества и новаторства, способность к генерированию новых идей. Можно также сказать, что интеллектуальное сознание по своей природе “реформатор”, который постоянно ищет новые пути и способы решений, а эмоциональное сознание - “консерватор”, предпочитающий готовые, проверенные и хорошо усвоенные в прошлом стереотипы и алгоритмы.

Мы не можем “выключить” свое сознание, не можем “отключить” и мышление: наши мысли обречены метаться с одного уровня сознания на другой и обратно. Если человека поместить в темную, звуконепроницаемую комнату, то и в этом случае он не сможет “отключить” мышление, просто сознание переключится на внутренние ощущения, переживания, размышления или воспоминания.

Достоверно известно, что йогам удается путем самовнушения вмешиваться не только в работу эмоционального, но и глубинного сознания, и даже останавливать на время собственное сердце. Известна и их исключительная способность отрешаться от внешнего суетного мира и сосредоточивать все свое сознание внутри себя. Обычно цель таких упражнений - достижение состояния высшего блаженства или нирваны, то есть состояние полной внутренней удовлетворенности, самодостаточности и абсолютной отрешенности от внешнего мира... Что означает достижение такого состояния в соответствии с настоящей теорией? Это, по-видимому, означает, что путем сложных упражнений и приемов самовнушения йоги пытаются достичь мнимого состояния удовлетворения всех внутренних потребностей организма в пище, воде, отдыхе, убежище, сексе и т.п.

Реальное удовлетворение таких потребностей всегда вызывает в глубинном и эмоциональном сознании чувство удовлетворенности, удовольствия или блаженства. Однако достичь удовлетворения всех желаний сразу невозможно физически: ни один человек не может одновременно есть, пить, спать, отдыхать, чувствовать себя в полнейшей безопасности, заниматься сексом, наслаждаться внешним комфортом и т. д. Но достижение мнимого удовлетворения всех или по крайней мере части таких потребностей или желаний, по-видимому, возможно.

Для нашего глубинного (и в какой-то мере эмоционального) сознания не столь важно, реальны или мнимы эмоции, которые испытывает человек. Точно так же мнимое удовлетворение потребностей вряд ли будет чем-то отличаться от удовлетворения реального, соответственно, блаженство мнимое ничем не будет отличаться в наших внутренних ощущениях от блаженства, вызванного реальными причинами. Достаточно вспомнить французскую поговорку “Кто спит - тот обедает”. Каждый имел возможность убедиться в ее справедливости: во-первых, во сне не чувствуется голод, а во-вторых, удовольствие от обеда, съеденного во сне, ничем не хуже удовольствия от реального обеда. Скорее даже наоборот: удовольствие от обеда, съеденного во сне, часто сильнее, ярче или изысканней. Другое дело, что удовольствия такого рода можно получить только во сне, а при пробуждении от него в лучшем случае остаются только приятные воспоминания. Но далеко не всегда все так однозначно: например, наяву, а не во сне, люди способны получать большое эмоциональное удовлетворение, удовольствие или блаженство от прослушивания музыкальных записей или просмотра спектакля, записанного на видеокассету. А ведь это всего лишь копии, то есть по большому счету, мнимые слуховые или зрительные образы, которые в действительности могли иметь место много лет тому назад. Однако эти мнимые образы с успехом заменяют нам любимых певцов и актеров, большие оркестры и небольшие рок-группы. И хотя тонкие ценители искусства могут не согласится с таким выводом - пока еще нельзя записать на пленку, например, саму внутреннюю атмосферу театра, его “запах кулис”, но это всего лишь вопрос техники и времени. Уже сегодня высококачественные акустические системы способны воспроизводить слуховые образы такого уровня, что их практически невозможно отличить от оригиналов.

Таковы же по своему происхождению удовольствия от эротических снов - это мнимые удовольствия от мнимых образов. А в принципе - и любых других наших мнимых удовольствий, переживаний, волнений или кошмаров. Главное в таких удовольствиях или кошмарах, чтобы реальность не разрушала их зыбких образов или чтобы не будили на самом интересном месте.

Видимо поэтому, в стремлении к достижению нирваны так важно умение отрешаться, “отключаться” от внешнего, шумного и суетного мира, который всегда стремиться разрушить внутреннюю призрачную иллюзию. Это своего рода “психический наркотик”, и так же как и обычные наркотики, он направлен на достижение мнимого блаженства в глубинном или эмоциональном сознании.

В свое время проводился очень интересный научный эксперимент с глубинным подсознанием крыс: им вживляли в участок мозга, отвечающего за сексуальное удовлетворение, очень тонкие электроды и учили нажимать лапкой на кнопку, подводящую к этим электродам слабый электрический ток. При замыкании цепи электрический ток стимулировал центр сексуального удовлетворения, соответственно, крыса испытывала наслаждение... Это настолько понравилось подопытным крысам, что они только тем и занимались, что беспрестанно нажимали кнопку. Стремление к удовольствию оказалось столь велико, что крысы переставали есть, пить, спать и самозабвенно нажимали на кнопку... Кончалось это тем, что животные довольно быстро погибали от нервного истощения. Оказалось, что от избытка удовольствия крысы погибают даже раньше, чем от жажды.

Именно по этой причине (защита от нервного истощения) в глубинном сознании человека, также как и у всех других животных, существуют своеобразные “ограничители удовольствия”, которые делают физически невозможным, например, многочисленные попытки достижения оргазма или эякуляции в течение ограниченного времени. По той же причине существует “уровень сытости”, при достижении которого человек не в состоянии больше есть - он начинает испытывать отвращение к пище, какими бы вкусными или изысканными блюдами его не соблазняли. По-видимому, то же самое можно сказать и про любые другие внутренние потребности организма.

Обход тем или иным способом естественных ограничений, предусмотренных природой, чреват, как было показано на примере с крысами, самыми тяжелыми последствиями для здоровья и жизни. Вероятно, именно в этом состоит одна из главных причин быстрого нервного истощения организма алкоголиков и наркоманов. Здесь же, по-видимому, следует искать и причину их неуемной тяги к состоянию мнимого удовольствия, которого они пытаются достичь с помощью алкоголя или наркотиков. Что касается йогов, которые пытаются достичь состояния нирваны, то достигнув его, они уже вряд ли “вынырнут” обратно по своей воле из своего мнимого блаженства на поверхность, то есть в реальный мир. Ведь в достижении нирваны и состоит цель их сложных и трудных упражнений, само слово “нирвана” переводится на русский язык как “угасание”, а не как-нибудь иначе.

Если бы наши эмоции полностью контролировались интеллектуальным сознанием, то мы бы легко подавляли ненужные или неприятные. Но это далеко не так: эмоциональная сфера во многом независима от интеллекта, а иногда и вовсе выходит из-под контроля. Например, очень трудно усилием воли избавиться от навязчивой мелодии, которую мы где-то “подцепили”, а теперь насвистываем или “проигрываем в голове”. Не смотря на все наши попытки выбросить ее из головы, она снова и снова появляется, иногда не удается избавиться от этой напасти в течении часов и даже дней.

7. ОБРАЗ ЖИЗНИ И ЭВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ