Зарождение психологической теории деятельности

Размещено на http://www.allbest.ru

Реферат

Зарождение психологической теории деятельности

Содержание

1. Этапы развития теории Выготского

2. Теория речевого мышления

3. Выготский и Харьковская психологическая школа

Литература

1. Этапы развития теории Выготского

До сих пор внимание выготсковедов привлекает разнообразие теорий, созданных Л.С.Выготским за десять лет научной деятельности. Период с 1924 по 1927 гг. можно назвать этапом критики рефлексологии. Это - период, границей которого является создание работы «Исторический смысл психологического кризиса». Здесь Выготский проводит переосмысление ранее сделанного. Примерно до 1931 г. продолжается второй этап, основные итоги которого подведены в неопубликованной автором «Истории развития высших психических функций». Здесь в центре внимания - понятие «инструментальный акт», при этом осуществляется построение теории интериоризации, а также вводится принцип опосредования. Наконец, последний этап - это исследования, посвященные проблеме развития понятий, завершенные размышлениями о роли значения как единицы психологического анализа. Идеи этого этапа венчает теория речевого мышления, изложенная в книге «Мышление и речь».

Некоторые исследователи считают, что в психологическом творчестве Л.С.Выготского можно выделить еще один, ранний этап, запечатленный в работах «О Гамлете» и «Психология искусства». Завершая учебу в университете Шанявского, для написания дипломной работы Л.С.Выготский выбрал одно из своих любимых произведений - «Гамлет». Через полвека это исследование - «Трагедия о Гамлете, принце Датском, У.Шекспира» - было опубликовано в качестве приложения ко второму изданию книги «Психология искусства».

В этой статье есть слова, которые могут стать эпиграфом любой курсовой или дипломной работы современных студентов. Он пишет: «Художественное произведение (как и вообще всякое явление) можно изучать с совершенно различных сторон; оно допускает бесчисленное и неограниченное множество толкований, множество разных подходов, в неисчерпаемом богатстве которых - залог его неувядаемого значения. Поэтому бесплодными кажутся нам споры, которые ведутся различными направлениями и школами в критике. Критика историческая, общественная, философская, эстетическая и пр. не исключает вовсе друг друга, так как они подходят к предмету исследования с разных сторон, они изучают в одном и том же разное. И поэтому весь вопрос не в том, какая из этих школ ближе к истине и должна поэтому безраздельно владеть критикой, а в том, как этим школам размежеваться, отграничить свои области, в которых - каждая в своей - имеет свое оправдание, свой raison d'etre Raison d'etre - смысл.» Л.С.Выготский. Психология искусства. М., 1968, с.341.. Л.С.Выготский говорит о многосторонности любого предмета, подвергнутого изучению, и, соответственно, о возможности осуществления множества разнообразных подходов к объекту исследования. Придя через несколько лет в психологию, он не отступил от своей методологической программы - поиск raison d'etre психологических школ привел его к созданию собственной стройной теории.

В искусствоведческих трудах содержатся важные методологические идеи, которые в дальнейшем были развиты Л.С.Выготским (в большей или меньшей степени) в других работах. В частности сюда стоит отнести исследование эстетической реакции, проведенное в книге «Психология искусства». Здесь Выготский занимается изучением основ эстетического переживания. Он видит свою цель в воссоздании структуры реакции, которую вызывает данное произведение. Словосочетание «эстетическая реакция» можно считать ключевым во всей творческой деятельности Выготского. С одной стороны, это словосочетание включает в себя рефлексологический оттенок - «реакция». Но в то же время, это - реакция эстетическая, т.е. чисто человеческая.

Отметим, что именно здесь намечается переход к психолого-рефлексологической тематике, ставшей основным контекстом работ Выготского в первые годы после его переезда в Москву. В то же время здесь ясно прослеживается попытка выявить специфику эстетической, т.е. собственно человеческой реакции. Эта методологическая линия также была нами выше отмечена как вопрос, поставленный Выготским перед собой и перед психологическим сообществом: в чем заключается специфика рефлекса у человека?

На каждом этапе Л.С.Выготский использует разные понятия, которые являются ключевыми, системообразующими для его теоретического построения. Можно сказать, это - единицы анализа, которыми оперирует Выготский на разных этапах развития своей теории. На первом этапе таким ключевым понятием является «рефлекс», на втором - «инструментальный акт», на третьем - «значение». Каждая из этих единиц обладает своими структурными особенностями. Но главное, что интересует нас - это спецификация принципа развития применительно к каждой из единиц.

Основная задача науки - объяснение, считает Выготский. Причем, объяснять предмет надо не из него самого, как это делал интроспекционизм, а из тех отношений, в которые этот предмет вступает. Это - во-первых. А, во-вторых, изучать предмет - значит, узнать законы его развития, а не только сделать «фотографию» предмета. Но как только мы привлекаем в наш анализ принцип развития, тут же утрачивается связь предмета с чувственной реальностью. Ведь наши органы чувств всегда ограничены временем «сейчас». Прошлого и будущего для нашей чувственности не существует. Значит, идя по пути каузально-генетического анализа, мы должны обратиться к прошлому предмета исследования, скрытому от наших органов чувств. Но это - общий методологический подход. На разных же этапах построения Л.С.Выготским его психологической системы идея развития проявляется по-разному.

На первом этапе речь идет о борьбе рефлексов. Здесь Л.С.Выготский использует образ, предложенный И.П.Павловым. В соответствии с этим образом наша рефлекторная система работает как телефонная станция, где телефонистки переключают поступающие сигналы на нужные эффекторные окончания. Выготский, вступая в полемику с Павловым, говорит, что система условных рефлексов - вовсе не телефонная станция, а, скорее штурм центральной нервной системы, который производят разнообразные сигналы, воспринимаемые человеком извне. Эта борьба имеет катастрофический характер. Только небольшая часть сигналов может проникнуть в сужающийся проход: здесь Выготский заимствует у английского физиолога Э.Шеррингтона образ воронки с широким раструбом, но узким проходом: происходит что-то наподобие того, как во время паники люди пытаются прорваться в единственную открытую дверь.

Но дело не только в физической интенсивности тех или иных стимулов. Сила стимула (громкость звука или яркость визуального раздражителя), конечно, играют свою роль, но не выражают специфику взаимодействия человека и мира. Иначе как можно объяснить, что не только стимулно-реактивные связи протекают по закону «воронки», но и от низших форм реакции к высшим ведет как бы суживающееся отверстие. Значит, так же, как «реакция организма… отбирает стимулы», высшие формы «отбирают» низшие. Здесь ясно видна общая диалектическая позиция Выготского, в соответствии с которой низшее должно объясняться через высшее. Здесь уже не просто динамика, но переход к диалектике.

Рефлекс, по Выготскому, безусловно, психологическая реальность, но это - реальность, в которой основной интерес для психолога представляют внутренние механизмы этой реакции - здесь Выготский следует линии рассуждений И.М.Сеченова. Но при этом нельзя сводить поведение человека к тем рефлексам, которыми занимались Сеченов и Павлов. «Рефлексы» человека (и здесь кавычки уже вполне уместны) это - совершенно другое. Но что?

Второй этап с точки зрения идеи развития характерен тем, что Л.С.Выготский выдвигает идею борьбы мотивов. Главное в психике - она есть процесс развития. Поэтому психология должна отыскать ту психологическую единицу, которая позволила бы объяснить механизмы этого развития. Такой единицей является знак, определяющий специфику «рефлекторности» человеческого поведения. Это уже не рефлекс, а инструментальный акт, главная функция его заключается в сигнификации. Это, по Выготскому, - механизм, посредством которого происходит возникновение новых поведенческих паттернов. Именно к этому этапу в качестве иллюстрации относится ситуация Буриданова осла, которую как пример приводит Выготский. Голодный осел, находясь между двумя абсолютно одинаковыми стогами сена, так и умер от голода, не сумев сделать выбор. Он не смог сделать выбор из двух предметов с одинаковыми положительными валентностями, как сказал бы К.Левин. Если у нас имеются две равновеликие возможности, развивает эту мысль Выготский, мы должны ввести дополнительный стимул.

Волевое действие расчленено на два отдельных процесса. Первый состоит в создании особого функционального аппарата. Второй - в работе этого аппарата. Но «раздражители», воздействующие на такой аппарат, не только вызывают его действие, но и позволяют осуществить выбор того аппарата, который в данной сложившейся ситуации будет функционировать. Такие «раздражители» Л.С.Выготский называет мотивами.

Л.С.Выготский называл высшими психическими функциями то, что раньше называли волей. Стремясь дать ответ на финальный вопрос любого психологического исследования - вопрос о существовании свободы - он фактически отвечал отрицательно. Ведь введение нового стимула, необходимого для осуществления осознанного выбора, предполагает ответ на вопрос: как происходит переход к «свободному» решению о необходимости применения самого жребия. Мы помним, что Выготский, привнося в психологию новое понимание естественнонаучности, в то же время, хотел остаться в контексте естествознания. Поэтому для него причинное объяснение свободного выбора (в частности, свободного решения о применении жребия) является необходимым компонентом построения теории. В ситуации «Буриданова осла» необходим еще один мотив, который на этом этапе теорией Выготского не предусмотрен. Подобные размышления привели его к построению теории речевого мышления.

2. Теория речевого мышления

С построения теории речевого мышления начинается диалектическая психология Л.С.Выготского. До сих пор было описание борьбы: рефлексов, мотивов, - но не их диалектика. Эта борьба не раскрывала механизмы возникновения нового качества в процессе саморазвития предмета исследования. Стимул, да и мотив (в том понимании, в каком это понятие присутствовало в теории Выготского) - это элементы внешнего мира, воздействующие на человека извне. Каких-то образований, которые составляли бы содержание внутреннего мира человека, мы здесь не встречаем.

В поисках выхода из этой ситуации Л.С.Выготский переходит к новому теоретическому построению. И здесь, в теории речевого мышления он вплотную подходит к деятельностной концепции.

В истории психологии существует точка зрения, в соответствии с которой в теории Л.С.Выготского нет даже самого понятия «деятельность», а значит, культурно-историческая теория не может рассматриваться как базовое теоретическое построение, на основе которого в дальнейшем А.Н.Леонтьевым была построена психологическая теория деятельности. В своей книге «Деятельный ум» А.А.Леонтьев замечает, что у Выготского понятие «деятельность» используется специфически и не употребляется как предмет исследования. Понятие «деятельность» вообще нечасто встречается в работах Выготского. Но сказать, что это понятие вообще неизвестно Выготскому тоже нельзя. Оно было введено в психологию до Выготского М.Я.Басовым, который и предложил термин «деятельность человека». Именно это понимание деятельности, говорит А.А.Леонтьев, присуще и теории Выготского в отношении деятельности высших психических функций. Когда же он рассуждает о натуральных психических функциях, понятие «деятельность» им не употребляется. Для него деятельность - то, при помощи чего объясняется культурная составляющая жизни человека. Таким образом, понятие «деятельность» появляется у Выготского. Оно, безусловно, не главное, не основное, находится на втором плане по сравнению с такими понятиями как «поведение», «сознание», «психическая функция», но оно есть.

Понятие «деятельность» существует в теории Л.С.Выготского не только терминологически. В теории речевого мышления создан конструкт, предваряющий содержательное наполнение, с которым мы сегодня связываем категорию «деятельность». Единицей речевого мышления Выготский называет значение слова. Но это - не то слово, которое привыкли изучать языковеды. Слово, которое имеет значение и смысл, взаимодействует с миром, имеет номинативную функцию, на что-то указывает, что-то отображает, что-то даже производит: это слово у Выготского - маленькое отображение, модель деятельности человека. Используя речевое мышление, он пытается изучить особенности взаимодействия человека с окружающим его миром. В дальнейшем это делает А.Н.Леонтьев, используя понятие «деятельность». В этом - подтверждение того, что теория Выготского как раз и составляет основу, базу, на которой Леонтьев построил свою теорию деятельности.

Для понимания теории речевого мышления Л.С.Выготского, мы должны остановиться на используемом здесь понятии «психологическое поле» - все, что составляет внутренний духовный мир человека. В этом поле функционируют главные его составляющие. Анализируя динамику психологического поля, Выготский вводит гипотезу о двуедином строении значения слова: есть значение-для-себя и значение-для-другого, - две главные составляющие психологического поля. Уточняя эту идею в одной из самых последних своих работ, написанной совместно с Н.В.Самухиным и Г.В.Биренбаум, Выготский вводит новое понятие: «аффективное поле». В аффективном поле человека происходит взаимодействие двух ипостасей значения, для которых предлагаются наименования: «значение» и «смысл». Движение аффективного поля происходит только в том случае, когда имеется несовпадение значения и смысла. Здесь намечается поистине диалектический прорыв. К сожалению, при жизни автора культурно-исторической теории этот прорыв остался скорее в виде тенденции, нежели в качестве теоретического построения. Но представление о несовпадении смысла и значения в дальнейшем было подхвачено А.Н.Леонтьевым, который считал такое несовпадение главным источником саморазвития психологической системы. Заметим, что, в отличие от аффективного поля Выготского, Леонтьев говорит о саморазвитии деятельности человека. Выготский различает значение-для-себя и о значение-для-других, Леонтьев - смысл и значение.

Вводя значение в качестве единицы анализа, Л.С.Выготский проводит следующую мысль. Значение как внутренняя сторона слова имеет две ипостаси. Оно может существовать как значение для меня самого - потом Выготский приписывает этому термину («значение-для-себя») функцию смысла. Но значение может существовать и для того, чтобы передать что-то другому человеку.

Стоит припомнить, что свою теорию речевого мышления Л.С.Выготский создавал в начале 30-х гг. XX века, когда использование понятия «значение» в психологическом контексте было революционной инновацией. Ведь даже несколько лет спустя, работая над своей докторской диссертацией, А.Н.Леонтьев «защищает» употребление понятий «смысл» и «значение» в психологии. До сих пор, говорит он, исследователи понимали под значением вербальное выражение, значение слова. Но, кроме вербальной атрибутивности, значение может иметь психологическую составляющую. Леонтьев «уговаривает» своих коллег-психологов согласиться с таким употреблением понятия «значение». Более того, уже в 70-е гг. сам Леонтьев сомневался в правомерности этой трактовки значения. Ведь подобное употребление требует признания за значением еще одного свойства - предметности, поскольку значение переносится вовне, становится качеством предметов. Лишь после некоторых колебаний, А.Н.Леонтьев в одной из работ, написанных им совместно с А.А.Леонтьевым, все же признает правомерность такого толкования значения.

Две ипостаси значения: значение как смысл и значение как то, что существует для других людей, то, что я пытаюсь экстериоризировать и продемонстрировать другим людям. Признав это, еще раз обратимся к рис.1, на котором изображены «островки» сознания. Стрелки между этими «островками» обозначают формально-логическую связь, посредством которой мы передаем вовне наше понимание высказываемого (экстериоризируемого). Когда мы пытаемся что-то воплотить вовне, мы стараемся сделать это логично. Подчиненность законам логики - функция значения-для-других. Посредством этой функции мы передаем наш смысл другим людям. Но при этом какая-то часть смысла утрачивается, остается невыраженной. Мы не можем полностью объективировать наше внутреннее состояние.

А.В.Брушлинский ввел термин «недизъюнктивность психики». Это означает, что мы не можем континуальное образование, в принципе неразложимое на отдельные части, сделать суммой таких частей. (Вспомним, что в этом же смысле А.Н.Леонтьев говорил о недизъюнктивности деятельности.) Но значение - как раз то, что пытается сделать наш внутренний мир дизъюнктивным, вернее, описать его при помощи дизъюнктивных элементов: слов, формул, знаков, поступков, поведенческих актов. Значение, таким образом - дизъюнктивная составляющая единицы психологического анализа.

В каждое мгновение мы что-то переживаем. Наше переживание всегда имеет для нас какой-то смысл. Такое смысловое переживание не может быть расчленено на отдельные элементы. Смысл как неаддитивная единица нашего внутреннего мира всегда целостен. Вместе с тем наше внутреннее состояние находится в постоянном движении. Иными словами, смысл переходит из одного состояния в другое. Однако, мы не можем провести границы между различными состояниями нашего внутреннего мира. Движение смысла представляет собой континуум, оно недизъюнктивно. Это - существенная характеристика смысла. Когда наш внутренний мир пытается превратиться в значение, он начинает превращаться в нечто, что протекает во времени - тексты или предметы культуры, которые производятся человеком. Таким образом, в процессе экстериоризации континуальный, целостный, недизъюнктивный смысл превращается в дискретные, дизъюнктивные, подчиняющиеся законам формальной логики значения. В этом состоят различия смысла и значения, создающие противоречивое единство, позволяющее проявиться механизму саморазвития деятельности.

При чтении текстов Выготского остается впечатление, что автор бьется в сетке категорий и никак не может прийти к такому изложению, которое сегодня для нас представляется очевидным. Он постоянно «через запятую» употребляет термины «значение», «смысл», «внутренняя сторона слова»... Как мы сказали, значение, по Выготскому, обладает двумя сторонами. Во-первых, существует внутренняя сторона значения. Сегодня мы называем этот аспект смыслом, говоря, вслед за Выготским: мысль изреченная - будто слово, подобное капле дождя, исторгнутой тучей - есть ложь. Во-вторых, существует значение-для-других - это то же самое значение, но рассматриваемое под другим углом зрения, «другая сторона медали». Это - та сторона значения, которую я выношу вовне при помощи всевозможных поведенческих актов. В итоге наши смыслы, которые в этой функции превращаются в значения, выносятся вовне и передаются другим людям при помощи текстов, мимики, пантомимики и т.п. Плотник или столяр передает свои смыслы при помощи изготовленных им вещей. Композитор может написать симфонию, скульптор - создать скульптуру, архитектор - спроектировать дом. Любой из нас может сделать какую-нибудь вещь, продемонстрировав, таким образом, часть своей смысловой сферы, в предметном оформлении. Значение - попытка сделать смысл всеобщим. Примером такого самого общего смысла можно считать статью в энциклопедии, где дается какое-либо определение, представляющее собой попытку передать тому или иному понятию всеобщее значение.

Провести вполне определенное разведение смысла и значения невозможно. Ведь смысл, который существует для меня - одновременно, и только одновременно - является значением для других людей, воспринимающих сделанный мной предмет. Любой человек, создавая ту или иную вещь, выносит вовне то или иное свое состояние. Но мы смотрим на вещь с разных сторон: то, что является смыслом для производителя вещи, для нас раскрывается как ее значение. Но когда мы принимаем это значение, интериоризируем его, оно становится смыслом, т.е. некоторым образом изменяет наше состояние. Наша психологическая система, наш внутренний мир в той или иной степени (может быть, самой незначительной) меняется, придавая, таким образом, смысл данной вещи. При этом мы не говорим о том, лучше или хуже становится наш внутренний мир. Мы говорим только о его изменении.

Наша деятельность представляет собой бесконечное, постоянное, континуумообразное изменение состояний. Каждое из этих состояний можно рассматривать как смысловой организм, соответствующий срезу на нашем рисунке 2. Если представить мозаику этих состояний во временной развертке мгновений, то мы получим рисунок, на котором будет отражен смысловой узор нашей психологической системы, или, если это проинтерпретировать в терминах А.Н.Леонтьева, смысловой узор деятельности.

Важнейшее свойство смысла - его уникальность. Мы все - обладатели уникальной истории. До появления на свет и до настоящего момента каждое событие, все, что с нами происходит, так или иначе, изменяет нашу психологическую систему, нашу деятельность, придавая нам тем самым индивидуальные особенности. Если рассматривать нашу жизнь только с этой - «средовой» - точки зрения, можно было бы сказать, что мы все рождаемся одинаковыми, а в процессе социализации становимся уникальными личностями. Но информационная база, которой обладает каждый человек, не единственная составляющая его уникальности. Ведь генетическая составляющая, присущая каждому из нас, содержит информацию о сотнях предшествующих поколений. Это - архетипический пласт по К.Юнгу. Мы обладаем набором информации, возраст которой выходит далеко за пределы нашего биологического возраста. Вот что такое уникальность узора деятельности, изображающего состояние нашего внутреннего мира.

Конечно, все наши рассуждения о соотношении смысла и значения в теории Выготского это не столько рассуждения самого Выготского, сколько наши выводы, создающие мостик между культурно-исторической теорией Л.С.Выготского и психологической теорией деятельности А.Н.Леонтьева. В соответствии с культурно-исторической теорией мы окружены не только вещами, предметами как элементами культуры, но и людьми, которые представляют собой не биологические существа, а элементы культуры, социума. Поэтому и сам человек - в каком-то смысле вещь, предмет. Мы переносим наш внутренний мир в окружающие нас предметы и в людей. Мы создаем друг друга. Поэтому мы не можем существовать друг без друга. В этом заключена одна из трагических особенностей человеческого существования: с одной стороны, мы не нужны друг другу, поскольку представляем собой отдельные, уникальные, саморазвивающиеся организмы. Но, с другой стороны, человек проявляет свою социальную основу только в контексте своего социального окружения.

Итак, мы определили основные черты культурно-исторической парадигмы, главный вектор развития которой в современном мире представляет изучение смысловых образований деятельности и исходит из культурно-исторической теории Л.С.Выготского. Именно поэтому мы говорим не просто о психологической теории деятельности А.Н.Леонтьева, а об ее истории и, главное, о перспективах ее развития.

3. Выготский и Харьковская психологическая школа

Л.С.Выготский представил на суд коллег новый предмет психологического исследования: психологическое поле, в центре которого - значение. В современной Выготскому науке значение в основном рассматривалось как атрибут слова. Но неожиданно автор теории речевого мышления придал этому понятию психологическое содержание. Тем самым психологическая система у Выготского вышла за пределы познавательной сферы.

Л.С.Выготский задается вопросом: а что стоит «за» значением? И сам отвечает на этот вопрос: за значением стоит эмоция. Таким образом осуществляется переход от психологического к аффективному полю. Сначала Выготский предпочитает говорить о психологическом поле, т.е. о системе, наполненной когнитивными составляющими, высшими психическими функциями. Аффективное поле - более широкое понятие. Наш внутренний мир не сводится к психологическому полю, состоящему из познавательных структур. Это поле - аффективное, эмоциональное, поле наших переживаний. «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, - пишет Выготский, - тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления, потому что детерминистический анализ мышления необходимо предполагает вскрытие движущих мотивов мысли, потребностей и интересов, побуждений и тенденций, которые направляют движение мысли в ту или иную сторону. Так же точно, кто оторвал мышление от аффекта, тот наперед сделал невозможным изучение обратного влияния мышления на аффективную, волевую сторону психической жизни, ибо детерминистическое рассмотрение психической жизни исключает как приписывание мышлению магической силы определить поведение человека одной своей собственной системой, так и превращение мысли в ненужный придаток поведения, в его бессильную и бесполезную тень» Л.С.Выготский. Психология развития человека. М, 2003, с.678-679..

Значит, рассуждая вместе с Л.С.Выготским, мы должны перейти к изучению эмоций. Но надо ли их понимать как отдельную психологическую функцию? Нет, эмоция в теории Выготского не функция, а состояние нашего внутреннего мира. Для такого понимания аффективно-эмоциональной сферы лучше подходит термин «переживание». И Выготский начинает использовать это понятие: переживание является единицей психологического анализа. Выготский объясняет нам: я не говорю о значении слова, я говорю о значении как единице нашего внутреннего мира, а наш внутренний мир - это мир переживаний. Это - мир аффектов, эмоций, сигнализирующих и обозначающих наши переживания. Мы все время переживаем с большей или меньшей степенью интенсивности. Переживания сопровождают нашу жизнь и составляют неразрывное единство с познавательной сферой.

Но мир переживаний тоже не последняя инстанция нашего бытия. Испытывая состояния переживаний, мы соприкасаемся с жизнью. Поэтому Л.С.Выготский говорит: «за» психологической системой нашего внутреннего мира стоит жизнь. Мы, таким образом, можем нарисовать три концентрические окружности (рис. 1), где центральное положение занимает единица психологического анализа, представляющая собой единство смысла и значения.

Впрочем, в начале 30-х годов прошлого столетия эта модель, которую сегодня мы вполне достоверно можем себе представить, еще не приобрела в теории Л.С.Выготского отчетливые очертания. В результате возник спор, который инициировали А.Н.Леонтьев и его единомышленники, в 1933 году уехавшие в Харьков. Правда, в дальнейшем Леонтьев признал, что противостояния, собственно, не было и не могло быть, но это признание состоялось через несколько лет, а пока группа московских психологов создала так называемую Харьковскую психологическую школу.

диалектический психология выготский

Рис. 1.

В конце 1930-го года министерство здравоохранения Украины для организации психологической работы в этой республике приглашает в город Харьков группу психологов из Москвы. Среди приглашенных были Л.С.Выготский, А.Н.Леонтьев, А.Р.Лурия, А.В.Запорожец, Л.И.Божович.

Л.С.Выготский, как вспоминал А.Н.Леонтьев, не стал активно работать в этой группе, предпочитая приезжать в Харьков несколько раз в год, чтобы обсудить результаты исследований своих коллег, а, кроме того - чтобы сдать очередную сессию в Харьковском медицинском институте, куда он поступил в 1930 г. Для меня, пишет Леонтьев, мотивы Выготского непонятны. Можно было бы предположить, что Выготского не устраивали материальные условия переезда. Но Леонтьев отрицает и такую версию. Устранился от активной работы и А.Р.Лурия: ему не захотелось постоянно пребывать в Харькове. В итоге А.Н.Леонтьев становится руководителем группы психологов, к которой примкнули местные, украинские специалисты. Среди них сегодня наиболее известны П.И.Зинченко, П.Я.Гальперин, рано умерший В.И.Аснин, в экспериментах которого был получен так называемый феномен «горькой конфеты» (этот феномен часто упоминается в работах А.Н.Леонтьева).

Сегодня Харьковская школа вызывает большой интерес у историков психологии. Условия, в которых работала эта группа, осложнялись фактором, сочетавшим мотивы личные и научные. Некоторые исследователи творчества Л.С.Выготского утверждают, что в это время испортились личные отношения между Л.С.Выготским, с одной стороны, и А.Н.Леонтьевым и А.Р.Лурией, с другой. Однако, опубликованные фрагменты их личной переписки показывают, что между ними остались хорошие, близкие отношения, насколько можно говорить о близких отношениях между людьми, живущими и работающими в разных городах. В Харькове работал Леонтьев во главе группы теперь уже классиков нашей отечественной науки. В Москве большую часть времени проводил Выготский, часто бывавший в Харькове и Ленинграде. Он работает в этих городах, учится в Харькове, консультирует своих харьковских коллег. Но при этом коллеги переписывались, обсуждали научные проблемы, желали друг другу удачи. Никакого личностного конфликта, а тем более, скандала между Выготским и Леонтьевым конечно не было. Хотя противоречия во взглядах на дальнейшее развитие культурно-исторической психологии, безусловно, появились. Выготский остро переживал возникновение теоретического разрыва - а в существовании такого разрыва сомнений нет - между его теоретическими взглядами и теми идеями, которые развивались Харьковской школой.

Мы помним, что за значением, как говорил Л.С.Выготский, за той единицей, которая является самым главным системообразующим центром, в котором заключены основные свойства предмета исследования, стоит эмоция. А «за» эмоцией, или лучше сказать: «за» переживанием, - поскольку Выготский вкладывал именно такой смысл в понятие аффективного поля, - за всей этой системой стоит жизнь человека. Так следует понимать «аффективность», «эмоциональность» человека. И само значение как единица психологического анализа утрачивает свою исключительную когнитивность, становится категорией, которая обозначает все психологическое поле, включая и его аффективную составляющую.

Таким образом, Л.С.Выготский существенно изменил содержание термина «значение». Ведь и сегодня мы не всегда отделяем значение от его лингвистического понимания, от значения слова. Конечно, сегодня меньше, чем несколько десятилетий назад, но до сих пор мы придаем понятию «значение» когнитивный оттенок, когнитивное звучание. У Выготского значение - намного шире. Это - не только вербальное значение. Это - значение, в котором сконцентрированы все возможные проявления жизнедеятельности человека.

Речь, речевое мышление для Л.С.Выготского - только модель, при помощи которой он хочет исследовать психологическую систему. Но что собой представляет значение в таком его толковании: система, в которой за значением стоит эмоция, за которой, в свою очередь, стоит жизнь? Ведь жизнь человека есть взаимодействие с окружающим его миром. Следовательно, значение должно каким-то образом включать в себя характеристики того процесса, который позже в теории А.Н.Леонтьева был назван деятельностью. Вместе с тем, эмоциональная составляющая также должна входить в содержание значения - ведь за значением стоит эмоция. И вообще, высшие психические функции это то, что раньше называли волей, говорит Выготский. Следовательно, в значение входят и волевые компоненты. То есть значение - это концентрат той психологической жизни, которая есть у человека. Это - абсолютно не значение слова в лингвистическом его понимании.

Тут и начинаются разногласия, которые самим же А.Н.Леонтьевым позже были признаны несущественными. Теорию Л.С.Выготского представители Харьковской психологической школы сочли идеализмом. Он пытался найти, подтвердить и доказать связь - а этой связи не может быть - между разными формами сознания. Ведь значение относится к сфере сознания, говорили представители Харьковской психологической школы. По их мнению, Выготский при помощи теории интериоризации пытался доказать существование прямого воздействия общественного сознания на сознание человека, а это - идеализм, источник которого - в теории французской социологической школы.

Надо сказать, что критика учителя со стороны учеников носила вполне корректный, научный характер. Здесь не было того критиканства, которое бурно произросло в отечественной науке через несколько лет, когда статьи и книги некоторых представителей науки стали напоминать политические доносы. В качестве примера корректной критики можно назвать статью А.Н.Леонтьева «Учение о среде в педологических работах Л.С.Выготского». Впрочем, даже этой статьи Леонтьев стыдился всю свою жизнь. А.А.Леонтьев, записывавший воспоминания своего отца, рассказывал, что ни разу, нигде Алексей Николаевич эту свою работу не упоминал - даже в разговорах с самыми близкими людьми. Только после смерти А.Н.Леонтьева И.В.Равич-Щербо обнаружила эту статью в архиве ПИ РАО. Прочитав этот текст, можно только удивляться научной честности, с которой Леонтьев относился к своей профессии.

Итак, представители Харьковской школы критиковали Выготского за то, что, по их мнению, Лев Семенович пришел к идеалистическому выводу о непосредственном взаимодействии сознаний. За значением, говорят они, стоит не эмоция, а деятельность. Не будем забывать, что все это происходило в 30-е годы XX столетия. Это потом А.Н.Леонтьев скажет: альтернативы не было - не или эмоция, или деятельность, а и эмоции, и деятельность. Деятельность, говорит Леонтьев, стоит за значением, но, как и у Л.С.Выготского, за деятельностью, по Леонтьеву, стоит жизнь. В итоге мы получаем картину, объединяющую культурно-психологическую теорию с теорией, разрабатывавшейся А.Н.Леонтьевым и его сторонниками: есть значение, за которым, стоит эмоция, за которой стоит деятельность, за которой стоит жизнь человека.

Можно согласиться с тем, что деятельность как предмет исследования отсутствует в теории Выготского. Но именно развитие этой теории привело Леонтьева к созданию психологической теории деятельности. Это - ответ тем, кто считает, будто культурно-историческая психология Л.С.Выготского и психологическая теория деятельности А.Н.Леонтьева - две разные школы, созданные психологами, одно время работавшими вместе, но потом продолжившими работу независимо друг от друга. А значит, и теория Леонтьева не только не продолжение культурно-исторической психологии Выготского, но, скорее, ее антагонист. Мы видим, что в теории Выготского зарождается, в ней формируется и из нее совершенно естественно проистекает теория деятельности Леонтьева. Давайте посмотрим, сказал Леонтьев (и, наверное, Выготский с ним согласился бы, поскольку именно в этом направлении и развивалась его мысль), что же такое деятельность, в форме которой существует и живет этот психологический поток переживаний.

Список литературы

Асмолов А.Г. Психология личности. М., 2008.

Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии. М., 2006.

Мельников В.М., Ямпольский Л.Т. Введение в экспериментальную психологию личности. М., 2008.

Немов Р.С. Психология. М., 2006.

Петровский А.В. Введение в психологию. М., Академия 2007.

Петровский А.В. Общая психология. М., 2006.

Познавательные процессы и способности в обучении. /Под ред. В.Д. Шадрикова. М., 2009.

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии, СПб., Питер 2007.

Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека. М., Школа-Пресс.2009.

Размещено на Allbest.ru