Психогенетика как наука

Предмет психогенетики. Психогенетика является областью науки, возникшей на стыке психологии и генетики. Как часть психологии психогенетика принадлежит к более широкой области - психологии индивидуальных различий (дифференциальной психологии), которая, в свою очередь, является частью общей психологии. Дифференциальная психология занимается исследованием индивидуальных различий между людьми или группами людей. В сферу ее компетенции входит довольно широкий диапазон проблем (Егорова М.С., 1997). В частности, одной из задач дифференциальной психологии является изучение происхождения индивидуальных различий, а именно роли биологических и социальных причин их возникновения. Одним из направлений исследований в этой области является изучение роли наследственных и средовых факторов в формировании межиндивидуальной вариативности различных психологических и психофизиологических характеристик человека. Это и есть основной предмет психогенетики. Несомненно, психогенетику можно отнести к разряду дисциплин, составляющих естественно-научные основы психологии.

Место психогенетики в генетике обозначить несколько сложнее. Генетика как наука изучает закономерности наследственности и изменчивости. Классификация областей генетики может осуществляться по различным принципам. Например, в основу может быть положен объект изучения (генетика растений, генетика микроорганизмов, генетика человека и т.д.). В этом случае психогенетика является частью генетики человека. В основу другого принципа классификации может быть положен уровень изучения (молекулярная генетика, цитогенетика, генетика популяций и т.д.), и тогда классическая психогенетика скорее может быть отнесена к популяционной генетике, поскольку изучает причины изменчивости психологических признаков (происхождение индивидуальных психологических различий в популяциях). Выделяют также определенные направления внутри крупных областей генетики, связанные с предметом изучения и поставленными задачами, например, сельскохозяйственная генетика, фармакогенетика, медицинская генетика и др. В этом отношении психогенетика является частью генетики поведения, включающей также генетику поведения животных и нейрогенетику. Если придерживаться классификации, опирающейся на выделение основных методов исследования, то психогенетика, скорее всего, может быть отнесена к сфере компетенции биометрической генетики, поскольку в основном имеет дело с количественными признаками и использует обширный арсенал средств математической статистики, разработанный биометриками. Вместе с тем все эти классификации достаточно условны, поскольку существует взаимодействие и взаимопроникновение отдельных областей генетики, как и в любой другой науке.

Нужно отметить, однако, что в современной зарубежной научной литературе, которая выходит преимущественно на английском языке, термин "психогенетика" практически не употребляется. Для обозначения этой научной дисциплины обычно используется название "генетика поведения человека" ("human behavioral genetics"). Некоторое время назад, особенно в немецкоязычной литературе, можно было встретить и иные обозначения. Например, в 1969 г. вышло руководство по генетике человека под редакцией П.Е. Беккера, одна из глав которого называлась "Humangenetische Psychologie" (Bracken H., 1969), что вполне допустимо перевести на русский язык как "психогенетика". В 1982 г. была опубликована книга немецкого психогенетика Ф. Вайса (Weiss V., 1982), в которой интересующая нас область знаний прямо обозначена как "психогенетика" (Psychogenetik).

В отечественной психологии для обозначения дисциплины в высшей школе прочно закрепилось название "психогенетика". В научной и учебной литературе можно встретить наряду с термином "психогенетика" также и термины "генетика поведения" или "генетика поведения человека", которые часто употребляются как синонимы. Однако за названием науки стоит и определенное содержание. Прежде чем определить, каково будет содержание излагаемого здесь курса, необходимо понять, что вкладывается в само понятие поведения в отечественной и зарубежной психологии.

Если заглянуть в различные словари и справочники, то в большинстве из них мы не найдем четкого единого определения, что такое поведение. Во втором издании "Большого толкового психологического словаря" А. Ребера 1995 г., переведенного на русский язык и изданного в нашей стране в 2001 г., поведение кратко определяется как "родовой термин, охватывающий действия, деятельность, реакции, движения, процессы, операции и т.д., то есть любую измеряемую (курсив наш) реакцию организма". Однако дальнейшие рассуждения автора по поводу определения понятия "поведение" приводят его к заключению, что в настоящий момент "имеется конфликт между, с одной стороны, настоятельной потребностью сохранить психологию объективной и точной и, с другой - расширять ее область, изучая познание и нейропсихологию, чтобы объяснить то, что делают организмы". Автор полагает, что сам термин "поведение" в психологии "был случайным. Сегодня он употребляется в таком значении, которое отражает теоретическую точку зрения того, кто его использует, и сейчас уже нельзя сказать, что у него есть четкая область определения" В своем предисловии к учебнику "Психогенетика" (1999) И.В. Равич-Щербо, один из ведущих специалистов в этой области, основатель первой в нашей стране лаборатории психогенетики, уделяет значительное внимание проблеме названия науки и различным толкованиям понятия "поведение". Автор подчеркивает неправомерность отождествления психологии с наукой о поведении и считает, что область знаний, которую можно было бы назвать психологической генетикой, правильнее именовать психогенетикой, а не генетикой поведения человека, как это принято на Западе.

Таким образом, интересующая нас область науки в нашей стране не всегда обозначается одинаково. Нам кажется, что в этом нет большой беды. По-видимому, нет смысла отказываться от принятого у нас названия учебного курса "Психогенетика": оно емко, кратко и хорошо обозначает область предмета. Что касается области науки, то здесь можно иметь различные точки зрения. Строго говоря, при современном уровне интеграции науки, следовало бы принять то обозначение, которое является общепризнанным, чтобы не разговаривать на разных языках, однако для "внутреннего" употребления привычный для нас термин "психогенетика" следует сохранить, но договориться, какое содержание будет стоять за этим наименованием.

Совершенно очевидно, что принятое во всем мире название одной из областей генетики - "Генетика поведения" ("behavioral genetics") - это родовое название. В него входят все разделы генетики, занятые изучением тех проявлений жизнедеятельности животных и человека, в осуществлении которых принимает участие мозг и нервная система. Все эти проявления объединяются общим термином "поведение". Таким образом, генетика поведения в целом включает в себя все уровни изучения, начиная от молекулярного и нейронного и кончая собственно психологическим. Если исходить из такого понимания, то психологическая генетика (психогенетика) является частью генетики поведения и охватывает лишь психологический уровень изучения. Что же входит в этот уровень? Думается, что определить это непросто, подобно тому, как непросто определить, что такое поведение. Нам кажется, что наиболее конструктивным решением проблемы будет сочетание принятого в нашей стране названия "психогенетика" с тем содержанием, которое в мировой науке вкладывается в название "генетика поведения человека". Современная же генетика поведения человека охватывает чрезвычайно широкий круг проблем. Она имеет дело со всеми уровнями изучения наследственности, начиная с молекулярного и кончая популяционным, использует в качестве моделей эксперименты с животными, занимается проблемами наследственности не только нормальных психологических характеристик, но и различных психических заболеваний и отклоняющегося поведения, изучает среду развития и действие генов в процессе развития, пытается найти и локализовать на хромосомах главные гены, управляющие поведением, и еще многое другое. Обо всем этом мы и попытаемся рассказать на страницах данного учебника.

2. История возникновения психогенетики

Большинство направлений в науке возникает в связи с запросом общества или рождается в результате практической деятельности человека. Если говорить о генетике в целом, то совершенно очевидно, что практическая генетика уходит корнями в глубокую древность. Сохранились письменные свидетельства того, что в древних цивилизациях велась работа по селекции растений и животных (рис.1.1. а, б). Древние натурфилософы и врачи пытались проникнуть и в тайны наследственности человека.

Основой для их умозаключений служили повседневные наблюдения: сходство родителей и потомков (причем, не только во внешности, но и в характере, походке, способностях), участие мужского семени в зачатии, передача по наследству некоторых болезней и уродств. Одной из наиболее волнующих загадок природы всегда было определение пола. По этому поводу выдвигались самые разнообразные гипотезы, большей частью основанные на принципе равновесия и борьбы противоположностей (двух начал - мужского и женского, сильного и слабого, теплого и холодного, влажного и сухого, правого и левого). Приматом того или иного объяснялось рождение ребенка мужского или женского пола и его большее сходство с одним из родителей. Естественно, древние почти ничего не знали о внутреннем устройстве тела человека, даже происхождение семени поначалу связывали с головным мозгом. Женскую яйцеклетку удалось обнаружить только после изобретения микроскопа. Строение женских репродуктивных органов долгое время не было известно, поскольку изучение анатомии на человеческих трупах до начала III в. до н.э. не практиковалось.

Однако, несмотря на очень скудные познания древних, поражают воображение некоторые их совершенно гениальные прозрения. Примером может служить посмертно опубликованная поэма римского поэта и философа Тита Лукреция Кара (99-55 г. до н. э)"О природе вещей":

"Если в смешеньи семян случится, что женская сила

Верх над мужскою возьмет и ее одолеет внезапно,

С матерью схожих детей породит материнское семя,

Семя отцово - с отцом. А те, что походят, как видно,

И на отца и на мать и черты проявляют обоих,

Эти от плоти отца и от матери крови родятся.

Если Венеры стрелой семена возбужденные в теле

Вместе столкнутся, одним обоюдным гонимые пылом,

И ни одно победить не сможет, ни быть побежденным,

Может случиться и так, что дети порою бывают

С дедами схожи лицом и на прадедов часто походят.

Ибо нередко отцы в своем собственном теле скрывают

Множество первоначал в смешении многообразном,

Из роду в род от отцов к отцам по наследству идущих;

Так производит детей жеребьевкой Венера, и предков

Волосы, голос, лицо возрождает она у потомков". (Лукреций, 1958. С.160. Цит. по: Воронцов Н.Н., 1999)

Обратите внимание на выделенные места текста. Множество первоначал в смешении многообразном - что же это, если не гены? А жеребьевка? Это же второй закон Менделя - независимое комбинирование. Чуть выше в тексте объясняется сходство с прадедами, т.е. известное нам проявление признаков через поколение. Среди наследуемых признаков мы видим и голос, а это ведь не внешнее сходство. Это типичный поведенческий признак. Написано же это было более тысячи лет назад. Не правда ли - поразительно!

Есть и высказывания, которые можно рассматривать как первые попытки осмыслить роль наследственности и среды в формировании фенотипа, как бы мы сейчас выразились:

"Так, хоть нередко стада на одной луговине пасутся

И густорунных овец, и племен коней отважных,

И круторогих быков под той же небесною кровлей,

И утоляют в одной и той же реке свою жажду,

Разно, однако, живут; и родителей свойства, и нравы

Все сохраняют они по наследству в отдельных породах…". (Лукреций, 1946. С.227. Цит. по: Гайсинович, 1988)

И опять же упоминается не только о внешних различиях, но и несходстве в поведении (см. выделенные фрагменты текста). У Лукреция мы видим скорее подчеркивание роли наследственности в существовании различий между животными (в данном случае рассматриваются породы одомашненных животных).

Итак, древние были стихийными генетиками, скорее селекционерами, поскольку разведением сельскохозяйственных животных и растений человек начал заниматься с незапамятных времен. Конечно, не только продуктивные качества животных, но и их поведение привлекали внимание, ведь нрав животного играет не последнюю роль в общении с ним человека. Вы наверняка вспомните собак, наших неизменных спутников. Это именно те животные, селекция которых велась в основном по поведенческим признакам. Если бы поведение не наследовалось, вряд ли удалось бы сейчас иметь то огромное разнообразие пород, которое поражает нас на "собачьих" выставках.

Если бы развитие биологической науки остановилось на том этапе, когда в середине XIX в. был опубликован знаменитый трактат Чарльза Дарвина "Происхождение видов путем естественного отбора", то без всяких специальных исследований можно было бы с уверенностью утверждать, что поведение наследуется, поскольку это один из мощнейших механизмов адаптации в эволюции. Адаптация означает приспособление, а выживают наиболее приспособленные. Следовательно, любые формы поведения, способствующие выживанию, должны закрепляться в процессе естественного отбора, а это возможно только в случае их наследования.

Мы начали свой экскурс в историю генетики с упоминания о взглядах древних на наследственность и изменчивость и затем сразу же перешли в науку весьма недавнего прошлого (XIX век). Такой скачок не случаен. Действительно, между учениями о наследственности, существовавшими еще до нашей эры, и взглядами Ч. Дарвина на тот же предмет не так уж много различий. К сожалению, уровень развития науки того времени и существовавшие длительное время религиозные запреты на изучение биологии человека не позволили далеко продвинуться в познании наследственности человека. Только с появлением революционных взглядов Ч. Дарвина о роли наследственности, изменчивости и естественного отбора в эволюции живых организмов биологическая наука совершила огромный рывок, результатом которого стало появление специальной науки о наследственности и изменчивости, которая получила известное нам всем имя "Генетика". Годом рождения генетики как науки считается 1900 г. - год повторного открытия законов Г. Менделя одновременно тремя независимыми исследователями (К. Корренсом, К. Чермаком и Г. де Фризом).

Однако та наука, которой посвящен настоящий учебник ("Психогенетика"), по существу, даже старше самой генетики. Первое капитальное исследование в области психогенетики принадлежит перу сэра Фрэнсиса Гальтона (двоюродного брата Чарльза Дарвина), человека незаурядного, разносторонне одаренного, внесшего весомый вклад в развитие многих отраслей науки и практики, часто весьма далеко отстоящих одна от другой. Достаточно сказать, что его научные интересы охватывали такие области, как география, этнография, метеорология, антропология, психология, биометрика и психометрика, математическая статистика, криминалистика, и в каждой из них его след представлен открытиями и разработками, актуальность которых не утратила своего значения и по сей день (Канаев И.И., 1972). Можно вспомнить, что ему принадлежат такие идеи, как использование близнецов в качестве естественного эксперимента для генетических исследований человека и применение отпечатков пальцев в криминалистике.

Эволюционная теория Ч. Дарвина оказала огромное влияние на научные интересы Ф. Гальтона. Его неизменно привлекало изучение человека во всем разнообразии его проявлений, и, конечно, он не мог оставить в стороне попытку понять природу этого разнообразия. Он впервые в научном трактате поставил рядом такие понятия, как "nature" (природа) и "nurture" (воспитание, среда, образ жизни). Ему хотелось понять, что делает людей столь различными - их биологические задатки (наследственность) или особенности среды, в которой они развивались.

"Биологическое и социальное", "врожденное и приобретенное", "наследственное и средовое" - такие пары понятий часто можно встретить на страницах книг и статей, посвященных в основном методологическим аспектам изучения человека. Эти привычные для нас сочетания аналогичны гальтоновским "nature and nurture". На первый взгляд кажется, что эти словосочетания взаимозаменяемы, однако это не совсем так.

Понятно, что биологические особенности человека как вида Homo sapiens накладывают ограничения на возможности его адаптации к различным условиям существования, но в то же время чрезвычайно развитая система социальных отношений эти возможности расширяет. Что же важнее - биологическое или социальное? Для каких способностей человека важнее его биологическая организация, а для каких - социальные условия? Может ли человечество создать настолько благоприятные возможности для развития каждого, что биологические ограничения отступят на задний план? Во все времена люди задавали вопросы подобные этим и искали на них ответы. До сих пор полемика по этому поводу бывает настолько острой, что в нее вовлекаются не только ученые, но и общество в целом, особенно когда речь идет о биологических различиях между полами или между расовыми или этническими группами.

Что же понимается под биологическим и социальным в человеке? Биологическое - это все особенности человека, связанные с его биологической организацией. Это и его наследственная конституция, и все те особенности функционирования организма, которые сложились в процессе развития. Биологическая организация человека постоянно изменяется, причем могут возникать такие биологические особенности, которые не имеют никакого отношения к наследственности (например, последствия физической травмы). Так что понятие "биологическое" гораздо шире, чем аналогичные ему понятия "наследственное" и "врожденное". Пожалуй, оно ближе всего к гальтоновскому "nature" (природное). Под социальным чаще всего подразумевают социальные контакты человека: в семье, в школе, на работе и т.д. Понятие "социальное" обычно не включает физическую среду обитания (климат, загрязнения атмосферы, уровень шума, характер питания, жилища, и т.п.). Таким образом, понятие "социальное" намного уже по сравнению с понятием "средовое". Гальтоновское "nurture", которое часто буквально переводится как "питание", безусловно, включает в себя и физическую среду.

Обратимся теперь к понятиям "врожденное" и "приобретенное". Под врожденным, как правило, подразумевают все то, с чем человек появился на свет, т.е. данное ему при рождении. Часто врожденное отождествляют с наследственным, забывая что в период внутриутробного развития плод испытывает множество различных средовых влияний. Таким образом, рождаясь, человек несет в себе отпечаток приобретенного во внутриутробном периоде. Оперировать терминами, которые в значительной мере интерферируют друг с другом, на наш взгляд, сложно и непродуктивно.

В современной психогенетике принято работать с более четко определенными понятиями "наследственное" и "средовое", хотя в зарубежных популярных статьях и учебниках часто встречается гальтоновское "nature and nurture". Под "наследственным" понимается все, что связано с генами и ДНК человека, в первую очередь разнообразие генетических конституций, существующее в человеческих популяциях. Под "средовым" - все условия среды, в которых действие генов реализуется, причем на всех уровнях, начиная с биохимического и кончая социальной средой. Таким образом, разнообразие людей складывается из разнообразия их генов и тех условий среды, которые они испытывали в процессе своего развития.

Наиболее заманчиво было исследовать происхождение способностей и характера человека, ведь именно в результате различий в этих психических качествах люди занимают то или иное место в обществе. Вопрос о природе индивидуальных различий в способностях и достижениях волновал людей во все эпохи. Древнегреческий философ Демокрит, например, считал, что умственные способности человека не даются ему от природы, а являются результатом упражнения. Так что, по-видимому, неслучайно генетика человека началась именно с исследования психических, а не физических особенностей.

Первой научной публикацией в этой области можно считать вышедшую в 1865 г. статью Ф. Гальтона под названием "Наследственный талант и характер". А в 1869 г. выходит и первая книга Ф. Гальтона по психогенетике "Наследственный гений: исследование его законов и последствий". В 1875 г. этот труд Ф. Гальтона был переведен на русский язык и в несколько сокращенном варианте опубликован под названием "Наследственность таланта, ее законы и последствия". В 1996 г. этот перевод книги Ф. Гальтона был переиздан под тем же названием. В 1874 г. увидела свет еще одна книга Ф. Гальтона "Люди английской науки: их природа и воспитание". Таким образом, годом зарождения психогенетики можно условно считать 1865 год появления первой научной публикации по проблеме наследуемости психических свойств.

Идея исследования наследственности таланта зародилась у Ф. Гальтона в этнографических экспедициях при изучении умственных особенностей различных рас. Впоследствии он обратил внимание на некоторые характерологические черты, присущие известным английским семействам, и восстановил в памяти природные наклонности своих товарищей по школе и университету, сопоставляя их с последующими достижениями. Его все более поглощала мысль о том, что умственные способности передаются по наследству. В предисловии к своей книге "Наследственность таланта" Ф. Гальтон пишет: "Теория наследственности таланта, хотя к ней обыкновенно относятся с недоверием, находила себе защитников и между прежними писателями, и между новейшими. Но я объявляю притязание на то, что я первый пытался разработать этот предмет статистически, пришел к таким результатам, которые могут быть выражены цифрами, и применил к изучению наследственности закон уклонения от средних величин" (Гальтон Ф., 1996. С.5). Действительно, основной заслугой Ф. Гальтона был чисто научный подход к проблеме. Сознавая весь уровень ответственности за те выводы, которые ему предстояло сделать, Ф. Гальтон чрезвычайно обстоятельно подошел к планированию и проведению исследования. Им были проштудированы сотни страниц биографических словарей и мемуаров, применены новые статистические подходы к оценке чрезвычайно сложного по объему и разнообразию фактического материала. Многие его статистические разработки послужили основой для развития биометрики, психометрики и психодиагностики. Ф. Гальтона можно назвать "отцом" современной статистики. Один из его учеников и соратников, известный английский математик К. Пирсон является основателем журнала "Биометрика" (Biometrics).

С наибольшей тщательностью Ф. Гальтон исследовал интеллектуальные способности. Он применил для классификации людей по уровню их одаренности уже существовавший тогда закон А. Кетле об уклонении от средних величин и выделил 14 уровней умственных способностей, расположенных выше и ниже среднего (по 7 "разрядов" с каждой стороны) (табл.1.1).

Таблица 1.1.

Классификация людей по их природным дарованиям

Используя результаты экзаменов в Кембриджском университете и Королевской Военной Коллегии, Ф. Гальтон пришел к выводу, что умственные способности, подобно росту, образуют непрерывное распределение, в котором существует некий постоянный средний уровень, "отклонение от которого как в сторону гениальности, так и в сторону идиотизма должно следовать закону, управляющему уклонением от всякого рода средних величин" (Гальтон Ф., 1996. С.29), причем "люди выдающейся даровитости по отношению к посредственности стоят настолько же высоко, насколько идиоты стоят ниже ее" (Гальтон Ф., 1996. С.33). Иными словами, для умственных способностей характерно Гауссово (нормальное) распределение.

В понятие природной даровитости Ф. Гальтон включал не только умственные способности, но и в обязательном порядке такие качества характера, как энергию и способность к тяжелому труду. "Под "природной даровитостью" я разумею такие качества ума и характера, которые дают человеку возможность и способность совершать действия, ведущие к высокой репутации. При этом не только способность должна быть соединена с энергией, но и, кроме того, необходимо, чтобы с ними была связана выносливость в труде… Если мне удастся доказать, в чем я не сомневаюсь, что тройственное условие - сочетание даровитости, энергии и способности к тяжелому труду - может переходить по наследству, то в таком случае будет тем вероятнее, что каждый из этих трех элементов (даровитость, энергия и способность к тяжелому труду) может быть унаследован" (Гальтон Ф., 1996. С.34-35).

Чтобы доказать, что талант наследуется, Ф. Гальтон рассматривает более 300 семейств, имеющих в числе своих членов знаменитостей. Среди них он выделяет 415 человек, отмеченных особой даровитостью. По его подсчетам они составляют не более 0,025% мужского населения.Ф. Гальтон включает в круг своих интересов широкий спектр способностей. Им были собраны материалы, касающиеся родословных не только знаменитых полководцев, государственных деятелей, литераторов, художников, музыкантов, ученых, английских судей, но также и выдающихся спортсменов, особо отличившихся в гребле и борьбе. В целом в 300 рассмотренных семействах Ф. Гальтон насчитывает до 1000 выдающихся людей. В таблице 1.2. приводятся данные, касающиеся встречаемости одаренности среди родственников знаменитых людей.

Таблица 1.2

Количество знаменитых и выдающихся людей всех разрядов (в%) среди родственников гениальных людей (по Ф. Гальтону)

Наибольшее внимание привлекает тот факт, что число одаренных родственников сокращается по мере уменьшения степени родства. Среди отцов, братьев и сыновей Ф. Гальтон находит 30-50% обладателей незаурядных способностей. Родственники второй степени родства (дяди, племянники, деды, внуки) в большинстве своем не столь талантливы (14-22%), еще более редки даровитые представители среди родственников третьей степени родства (прадеды, правнуки, и др.). Среди прадедов и правнуков их всего 3-5%, но для кузенов эта цифра возрастает до 13%. В несокращенном виде данные Ф. Гальтона приведены в таблице 1.3. (Гальтон, 1996.С. 209).

Таблица 1.3

Для Ф. Гальтона основным свидетельством в пользу наследуемости одаренности явился факт снижения числа даровитых родственников по мере уменьшения степени родства. Его он считает первостепенным доказательством своей гипотезы. Убежденность Ф. Гальтона в наследственности таланта прослеживается через все страницы книги. Он считает, что даже неодолимые препятствия на пути к достижениям не помешают талантливому человеку выдвинуться в число знаменитых. "Если человек одарен обширной умственной даровитостью, энергичностью в работе и способностью к тяжелому труду, едва ли какие-либо причины могут помешать ему выдвинуться" (Гальтон Ф., 1996. С.36).

Следует отметить, что если "Происхождение видов" Ч. Дарвина оказало первостепенное влияние на дальнейшую судьбу Ф. Гальтона, сделав изучение наследственности основным направлением его дальнейшей научной деятельности, то "Наследственный гений" Ф. Гальтона, в свою очередь, оказал большое влияние на взгляды самого Ч. Дарвина. После знакомства с трудом Ф. Гальтона Ч. Дарвин отмечал, что если раньше он был убежден, что умственные способности это в основном результат усердия и упорного труда (если не брать в расчет "тупиц"), то после знакомства с книгой Ф. Гальтона, он изменил свое мнение (www. abelard. org/galton/galton. htm). Несомненно, "Наследственный гений" побудил Ч. Дарвина применить свою эволюционную теорию и по отношению к человеку. Если в "Происхождении видов" Ч. Дарвин совсем не упоминает имя Ф. Гальтона, то в своем новом труде "Происхождение человека", вышедшем в 1871 г., уже после "Наследственного гения", Ч. Дарвин несколько раз ссылается на исследования Ф. Гальтона.

Убежденность Ф. Гальтона в наследственной природе интеллекта была основана на статистических результатах, полученных, как бы мы сейчас выразились, на популяционном уровне.Ф. Гальтон изучал скорее не наследственность, а изменчивость способностей, и его выводы с позиции современной науки, могут быть подвержены сомнению. К сожалению, наиболее слабым звеном и в учении самого Ч. Дарвина, и в идеях Ф. Гальтона, была теория наследственности, вернее отсутствие адекватной теории. Как уже упоминалось, переоткрытие законов Г. Менделя произошло в 1900 г., когда Ф. Гальтону было уже около 80 лет. Естественно, он уже не был в состоянии поменять свои взгляды. Статистический подход Ф. Гальтона был наиболее далек от познания механизмов наследственности, а его объект изучения - человек - слишком сложен, для того чтобы далеко продвинуться в поисках путей к ее изучению.

В середине XIX в., когда увидели свет и "Происхождение видов" Ч. Дарвина, и "Наследственный гений" Ф. Гальтона, и "Опыты над растительными гибридами" Г. Менделя, господствовала так называемая теория "слитной" наследственности, корни которой уходят в глубокую древность. Предполагалось, что вещество наследственности смешивается у потомков подобно двум взаиморастворимым жидкостям. Чаще всего наследственную передачу связывали с кровью. Отсюда распространение таких выражений, как "чистокровный", "полукровный" и т.п.Ч. Дарвин также придерживался концепции слитной наследственности, которая была разработана им как теория пангенезиса. Согласно этой теории, любой живой организм, в том числе и человек, несет в себе множество особых частиц - геммул, которые выделяются всеми клетками и представляют признаки всех частей организма. Эти частицы попадают в органы размножения и образуют половые клетки.

Один из оппонентов эволюционной теории, современник Ч. Дарвина Ф. Дженкин путем простого рассуждения доказывал, что, основываясь на теории слитной наследственности, нельзя объяснить существование и сохранение изменчивости в природе. Если наследственное вещество родителей при оплодотворении смешивается, то в последующих поколениях признаки будут носить промежуточный характер, что неизбежно повлечет за собой исчезновение изменчивости и, как следствие, невозможность естественного отбора. Действительно, представим себе, что мы начали смешивать черную и белую краску и, получив различные оттенки серого, продолжили бы этот процесс. Понятно, что в результате мы получили бы усредненный серый цвет. Сам Ч. Дарвин сознавал слабость своей теории наследственности, говоря, что по ночам его мучает "кошмар Дженкина".

В "Наследственном гении" для объяснения полученных результатов Ф. Гальтон пользуется теорией пангенезиса Ч. Дарвина. Однако чуть позже, в 1871 г.Ф. Гальтон попытался экспериментально проверить теорию Ч. Дарвина, проведя опыты по переливанию крови у кроликов черной и белой масти. Он предполагал, что циркулирующие в крови геммулы должны были бы повлиять на окраску потомства, однако не получил ожидаемого результата. Тогда Ф. Гальтон отклоняет теорию пангенезиса и в 1875 г. создает свою собственную теорию. В ней он ближе подходит к пониманию явлений наследственности, поскольку полагает, что зачатки будущих организмов уже имеются в половых клетках. Он высказывает предположение, что существуют два типа зачатков - те, что порождают будущий организм, и "покоящиеся", передающиеся из поколения в поколение. Практически Ф. Гальтон говорит о существовании двух типов клеток в организме - соматических, обеспечивающих развитие организма, и половых, передающих наследственные задатки из поколения в поколение.Ф. Гальтон формулирует и два закона наследственности. Один из них - закон регрессии (1889). После вариационно-статистического изучения наследования роста у людей выяснилось, что среднее значение роста детей имеет тенденцию быть ниже родительской средней, если родители имеют более высокий рост по сравнению со среднепопуляционным, и, наоборот, если родители ниже среднего роста, то их дети, как правило, несколько выше. Такую тенденцию Ф. Гальтон назвал "регрессией на среднюю" (рис.1.2).

Второй закон - закон наследования свойств предков (1897) - был проверен на материале родословных собак породы такса в отношении их масти и заключался в том, что потомки наследуют тем меньшую долю свойств предков, чем более отдаленными они являются. Однако не законам Ф. Гальтона, а законам Г. Менделя суждено было лечь в основу новой теории наследственности, которая совершила революцию в биологии ХХ в.

3. Евгеническое движение

Говоря о Ф. Гальтоне и его работах, касающихся проблем наследственности, нельзя не упомянуть о евгеническом движении. Термин "евгеника" (от греческого eugenes - хорошего рода, породистый) был предложен Ф. Гальтоном в 1883 г., однако основная идея евгеники сформулирована им в 1869 г. в книге "Наследственный гений". "…Было бы делом вполне осуществимым произвести высокодаровитую расу людей посредством соответственных браков в течение нескольких поколений. Мне предстоит показать, что весьма обыкновенные общественные факторы, влияние которых почти не замечается, ведут в настоящее время к вырождению человеческой природы, тогда как другие, наоборот, заставляют ее совершенствоваться". (Гальтон Ф., 1996. С.6). Евгеника как направление науки сходна по своим задачам с медицинской генетикой, которая занимается изучением, лечением и профилактикой наследственных заболеваний. Однако во времена Ф. Гальтона генетики еще не существовало, знания о наследственности человека были весьма скудны, поэтому евгеника того времени была скорее похожа на общественное движение, призванное улучшить род человеческий. Сам Ф. Гальтон характеризовал евгенику как "гражданскую религию", основанную на науке.

В истории человечества попытки применения евгенических мер для улучшения породы людей предпринимались неоднократно. Достаточно вспомнить древнюю Спарту, в которой существовали законы, препятствовавшие увеличению численности ущербных индивидов. Хорошо известны евгенические взгляды Платона, который считал, что не следует растить детей с дефектами и потомство от больных родителей, а хроническим больным и инвалидам не должна предоставляться медицинская помощь. У многих народов практиковалось детоубийство в отношении родившихся с пороками развития.

Безусловно, на возникновение евгенического движения в конце XIX - начале XX столетий, в первую очередь, оказало влияние учение Ч. Дарвина. Представлялось, что подобно тому, как осуществляется искусственный отбор при получении новых пород домашних животных, можно целенаправленно повлиять и на качества человека. Евгенические идеи возникли одновременно в различных странах. Например, мы уже упоминали о работе В.М. Флоринского "Усовершенствование и вырождение человеческого рода", которая появилась в России одновременно с первыми журнальными публикациями Ф. Гальтона. В Германии вместо термина "евгеника" поначалу применялся термин "расовая гигиена".

Евгенические идеи, зародившиеся в умах ученых и врачей, были подхвачены обществом. Несмотря на то, что знаний о наследственности человека было явно недостаточно, чтобы предпринимать какие-либо практические меры, во многих странах начала активно проводиться социальная политика евгенической направленности.

В евгеническом движении отчетливо прослеживаются два направления. Одно из них может быть названо позитивной евгеникой. Основными задачами позитивной евгеники было создание условий для поощрения браков людей с желательными качествами, а также изучение наследственности человека, пропаганда медицинских знаний, т.е. фактически то, чем занимается сейчас медицинская генетика и генетические консультации. В задачи второго направления евгеники, получившего название негативного, входило принятие мер, ограничивающих появление населения с нежелательными свойствами. К сожалению, во многих странах именно негативное направление евгеники получило поддержку со стороны государства. В ряде стран Западной Европы и Соединенных штатах Америки были приняты законы, ограничивающие возможность появления потомства у людей с некоторыми психическими и соматическими заболеваниями, а также у людей с асоциальным поведением. В ряде штатов США и некоторых государствах практиковалась насильственная стерилизация, а также ограничивался въезд в страну представителей ряда этнических групп (цыгане, евреи, восточные славяне). Следует отметить, что в России негативная евгеника не пропагандировалась.

В начале ХХ в. евгеника как научное направление фактически была синонимом генетики человека. В ряде стран существовали евгенические лаборатории и научные общества, издавались журналы, в которых публиковались результаты исследований по генетике человека. Так, в России, в Петрограде в 1921 г. было создано Бюро по евгенике. Его руководителем стал один из основоположников отечественной генетики Ю.А. Филипченко. В задачу Бюро входило проведение исследований в области генетики человека, пропаганда знаний о наследственности среди широких кругов населения, публикация рекомендаций для вступающих в брак и т.п. Сотрудниками Бюро проводились исследования родословных выдающихся людей России, подобно тому, что было сделано Ф. Гальтоном в Великобритании. Российское Бюро по евгенике издавало и свой журнал "Известия Бюро по евгенике". В 1925 г. в журнале были опубликованы две работы, имеющие непосредственное отношение к психогенетике. Одна из них посвящена изучению родословных ста действительных членов Российской Академии наук за 80 лет (1846-1924). Второй была статья Ю.А. Филипченко "Интеллигенция и таланты", в которой он вслед за Ф. Гальтоном высказывает убежденность в том, что в происхождении таланта наследственность важнее среды, но в силу нормального распределения умственных способностей в популяции, "поставщиками" наследственных задатков одаренности могут быть все слои общества. Ю.А. Филипченко подчеркивает, что одаренность возникает в силу благоприятного сочетания задатков, и талантливые люди представляют интерес, главным образом, в силу своих незаурядных способностей, а не как "производители", поскольку вероятность благоприятного сочетания задатков у их потомства невелика. Помимо Бюро по евгенике, в России функционировало Русское евгеническое общество, созданное в начале 20-х гг. по инициативе известного биолога и генетика Н.К. Кольцова. Общество выпускало свое периодическое издание - "Русский евгенический журнал", в котором печатались видные ученые-генетики того времени Н.К. Кольцов, Ю.А. Филипченко, А.С. Серебровский. Евгенические работы русских ученых того времени фактически заложили основы отечественной генетики человека.

К сожалению, научное направление в евгенике, представленное в начале ХХ в. основоположниками развивавшейся генетики, в странах Европы и Америки все более отступало на задний план. Стремление к социальному управлению эволюцией человека возобладало над здравым смыслом и поиском научных обоснований евгенических мер. Особо "усердствовали" евгенические фанаты в фашистской Германии. В 1933 г. там было стерилизовано более 56 000 психически больных. В США к середине 30-х гг. стерилизации подверглись около 20 000 человек.

Таким образом, евгенические мероприятия стали носить все более экстремистский характер. Уже к концу 20-х гг. большинству ученых стало ясно, что это направление окончательно дискредитировало себя, и евгеника как наука практически перестала существовать. Русское евгеническое общество прекратило свое существование в 1929 г. Периодические издания евгенической направленности также перестали выходить.

С позиций современных достижений генетики ясно, что евгенические идеи того времени и те социальные меры, которые предпринимались якобы для оздоровления человеческих популяций, абсолютно несостоятельны. Сейчас известно, что многие патологические гены циркулируют в популяциях в скрытой форме (у гетерозиготных носителей), происходящие мутации постоянно пополняют количество таких носителей, и отбраковка больных вряд ли уменьшит вероятность наследственных заболеваний. Это подтверждает и тот факт, что, несмотря на чудовищные масштабы стерилизации, проведенной в фашистской Германии, процент психических заболеваний довольно быстро восстановился на прежнем уровне. Как бы ни были гуманны цели евгеники, средства, которыми она неизбежно должна была воспользоваться, были связаны с отбором. Кто-то должен был делить людей на достойных продолжить свой род и недостойных. Понятно, что любые действия такого рода влекут за собой дискриминацию и, как показывает история, могут закончиться весьма печально.

4. Генетика и общество

История генетики насчитывает немногим более столетия. Это очень короткий период истории по сравнению со многими другими науками, однако даже за этот небольшой срок она успела значительно повлиять на общественное сознание. Бурно развивающаяся генетика постоянно "вбрасывает" в информационное пространство все новые факты, которые будоражат общество. К сожалению, вокруг генетики сконцентрировано очень много трагических событий. Первые же результаты исследований по наследственности человека породили евгеническое движение, сразу же захлестнувшее развитые страны Европы и Америки. Еще не разобравшись в законах наследственности, люди начали осуществлять социальные мероприятия, которые завершились трагедией для целых народов. Вторая трагедия произошла в СССР, где сталинщина и лысенковщина на первом этапе привели к гонениям и даже физическому истреблению в 30-х гг. ХХ в. лучших биологов-генетиков мирового значения: Н.К. Кольцова, С.С. Четверикова, Н.И. Вавилова, Н.В. Тимофеева-Ресовского, С.Г. Левита, В.П. Эфроимсона и др. Второй этап (после 1939 г) привел к сворачиванию исследований по генетике, а с 1948 по 1964 гг. генетика в СССР фактически была запрещена как буржуазная лженаука. Вследствие такой непостижимой с точки зрения здравого смысла политики государства отечественная генетика, занимавшая в начале 30-х гг. лидирующее положение в мире, переместилась на последние места.

В чем причина разыгравшихся трагедий? Пожалуй, главным образом, во всеобщей невежественности, некомпетентности, недоверии к мнению настоящих ученых и, безусловно, в преступной поспешности и недальновидности. Стоило чуть-чуть подождать, дать время на получение достоверных фактов, выяснения основополагающих закономерностей генетики, которые затем, уже обоснованно, можно будет применять на практике, и общество, благодаря истинной науке, имело бы замечательные результаты. Как часто случается, что практика опережает теорию! Действительно, кажется заманчивым быстро получить желаемые результаты: в короткие сроки создать здоровое, умное, почти безупречное поколение людей (о чем мечтали евгеники), уже завтра иметь огромные урожаи, соответствующим образом "воспитывая" рожь и пшеницу (что обещал Т.Д. Лысенко). Однако все это было лишь утопией и обернулось трагедией не только для отдельных людей, но и целых народов.

Из всех областей генетики, пожалуй, одно из лидирующих мест по своему влиянию на общественное сознание занимает генетика поведения человека (психогенетика). Евгеническое движение было подхвачено вслед за идеями первого психогенетика Ф. Гальтона. Первые успешные исследования по психогенетике в СССР, проводившиеся в Медико-генетическом институте в конце 20-х - начале 30-х гг., были насильственно прекращены, поскольку идеология государства требовала воспитания унифицированных членов социалистического общества, генетика же все более заставляла задумываться о генетической индивидуальности каждого человека.

Зарубежная генетика поведения человека (психогенетика), в особенности в США, постоянно оказывается включенной в события вокруг расовой политики. Временами полемика по расовым вопросам обостряется, и часто это совпадает с некоторыми научными публикациями в области психогенетики. Так, в 70-х гг. ХХ столетия велась острая полемика вокруг коэффициента наследуемости интеллекта и расовой политики после публикации известным психологом Артуром Дженсеном статьи под названием "Насколько мы можем повысить коэффициент интеллекта и школьную успеваемость? ".

Интеллектуальные тесты, которые начали создаваться еще в конце XIX в. учениками и последователями Ф. Гальтона, в ХХ в. продолжали совершенствоваться и к концу 60-х гг. уже широко применялись для тестирования в развитых странах Запада, особенно в США. Разрабатывались тесты не только для взрослых, но и для детей. По результатам тестирования осуществлялся отбор детей для обучения по различным программам. Таким образом, политика в области образования все более зависела от развития психодиагностики.

К тому времени уже был накоплен обширный фактический материал по межгрупповым различиям в IQ. В частности, устойчиво подтверждался факт наличия статистически значимых межрасовых различий: черное население США в ходе тестирования давало неизменно более низкие результаты, чем белое. Одновременно с психодиагностикой развивалась и психогенетика, причем главным образом исследовались когнитивные характеристики (примерно 80% работ). Оценки наследуемости IQ можно было встретить в большинстве публикаций. В силу недостаточного совершенства методов, количественные оценки наследуемости IQ были в то время несколько завышенными (0,7-0,8) против тех, что являются принятыми в настоящее время (около 0,5). Иными словами, изменчивость людей по их интеллектуальным характеристикам на 70-80% описывалась генетической изменчивостью и лишь на 20-30% различиями в среде. Специалисты, компетентные в области количественной генетики, хорошо знакомы с особенностями статистического показателя, который называется коэффициентом наследуемости и обозначается символом h2. Этот количественный показатель представляет собой оценку доли наследственной составляющей популяционной изменчивости, т.е. величина его колеблется от 0 до 1,0 (или от 0 до 100%). Если в исследовании получена оценка наследуемости интеллекта, равная 70%, это следует понимать так: изменчивость IQ в исследованной популяции на 70% определяется генетическим разнообразием индивидов и на 30% - разнообразием их условий среды. Таким образом, коэффициент наследуемости является характеристикой популяции и не имеет никакого отношения к оценке наследственных и средовых влияний на уровень интеллекта конкретного индивида. Кроме того, коэффициент наследуемости зависит от генетического состава данной конкретной популяции и может поменяться, если будет обследована другая популяция с другим генофондом. Коэффициент наследуемости того же признака может поменяться и с изменением среды, в которой находится популяция. Как ни парадоксально это звучит, но коэффициент наследуемости, действительно не характеризует сам признак (в нашем случае IQ) и ни в коей мере не указывает, на сколько процентов развитие признака у конкретного индивида зависит от его генетической конституции. Однако большинство людей несведущих полагают, что выражение "интеллект наследуется на 70%" следует понимать буквально. Иными словами они считают, что их собственный интеллект или интеллект их ребенка на 70% определяется наследственностью и лишь на 30% зависит от воспитания, образования и прочей среды. В последующих разделах учебника мы подробно рассмотрим особенности коэффициента наследуемости и постараемся объяснить, почему такая трактовка неверна.