Сновидения как проявление бессознательного

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Интерес к проблеме сна существует столько, сколько существует человек. Ежедневное погружение в это кажущееся загадочным состояние всегда вызывало много догадок, легенд, размышлений. Лишь строго научное изучение этого явления стало приносить результаты. В настоящий момент переживается период бурного накопления знаний в этой области.

Откуда возникает понятие сновидения? Человек в большой мере склонен думать о сновидении как о внутреннем состоянии или процессе, происходящем в душе, и предполагать, что каждый постигает это понятие на примере самого себя.

Объект исследования - сон как сознание личности.

Предметом являются подходы к пониманию сновидения в психологии.

Цель курсовой работы - изучение теорий сновидения представленных в психологии. Данная цель реализуется при рассмотрении и сравнении следующих работ зарубежных психологов:

Фрейд «Толкование сновидений»

Юнг «Значение, функция и анализ снов»

Адлер «Сны и их толкование»

1. Сознание личности

Сознание - высшая, свойственная человеку форма обобщенного отражения объективных устойчивых свойств и закономерностей окружающего мира, формирования у человека внутренней модели внешнего мира, в результате чего достигается познание и преобразование окружающей действительности.

Функция сознания заключается в формировании целей деятельности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, что обеспечивает разумное регулирование поведения и деятельности человека. В сознание человека включено определенное отношение к окружающей среде, другим людям.

Сознание развивается у человека только в социальных контактах, оно возможно лишь в условиях существования языка, речи, возникающей одновременно с сознанием в процессе труда.

Первичным актом сознания является акт индетификации с символами культуры, организующий человеческое сознание, делающий человека человеком.

В зоне ясного сознания находит свое отражение малая часть одновременно приходящей из внешней и внутренней среды организма сигналов. Сигналы, попавшие в зону ясного сознания, используются человеком для осознанного управления своим поведением. Остальные сигналы также используются организмом для регулирования некоторых процессов, но на подсознательном уровне.

Большая часть процессов, протекающих во внутреннем мире человека, им не осознается, но в принципе каждый из них может быть осознанным.

Только переводя неосознанные импульсы в сознание, можно достичь контроля над ними, приобретая большую власть над своими поступками и повышая уверенность в своих силах.

Традиционно психология признает два состояния сознания присущие всем людям:

Сон, рассматриваемый как период отдыха;

Состояния бодрствования, или активное состояния сознания, которому соответствует активация всего организма, позволяющая ему улавливать, анализировать сигналы внешнего мира, отправлять некоторые из них в память или же реагировать на них адекватным или неадекватным поведением в зависимости от предшествующего опыта и навыков.

Таким образом, бодрствование - это состояние, в котором человек может приспосабливаться к внешнему миру.

Долгое время полагали, что сон - это просто полный отдых организма, позволяющий ему восстанавливать силы, израсходованные в период бодрствования. Сейчас известно, что сон - не просто восстановительный период для организма, а включает различные стадии, выполняет разнообразные функции.

Согласно гипотезе Хартмана (1978), отключение человека от внешней среды во время сна необходимо для содержательной обработки накопленной за день информации.

Сновидения отражают мотивацию, желания человека, эти мотивации как бы всплывают во время сна. Можно предположить, что сновидения служат для символической реализации нереализованных желаний человека, разряжают очаги возбуждения, возникшие из - за неоконченных дел и тревожных мыслей. По мнению Фрейда, сновидения обеспечивают психологический комфорт, уменьшая возникшую в течение дня эмоциональную напряженность и вызывая этим чувство удовлетворения и облегчения. Исследования Фаулкса (1971) показали, что сновидения, а также интенсивная работа мозга во сне имеют цель помочь человеку решить его проблемы во время сна либо ослабить или даже устранить тревожащее человека желание, переживание.

Согласно гипотезе Френча и Фромма, в сновидениях используются механизмы образного мышления для решения мотивационных конфликтов, которые не удается решить с помощью логического анализа во время бодрствования, то есть сновидения представляют собой механизм психологической защиты и стабилизации человека, благодаря которой человек черпает энергию, необходимую для разрешения своих проблем.

Сновидения являются своеобразным «окном» в бессознательное человека и своеобразным «каналом» обмена информацией между бессознательным и сознанием, когда более информационно насыщенное «бессознательное» способно в символической или явной форме передать важную информацию для сознания.

2. Понятие сновидения

Сновидения занимают в среднем два часа ночного сна, длящегося 7,5 часов. Сны видят все, но многие люди не запоминают своих снов. Если спящего разбудить посреди быстрого сна, он вспомнит очень яркий сон. Если его разбудить через 5 минут после окончания периода быстрого сна, у него останется лишь смутное воспоминание сновидения, а если его разбудить через 10 минут, он ничего не вспомнит.

Интересен тот обычный для сновидений факт, что богатые содержанием сновидения, кажущиеся спящему весьма продолжительными, на самом деле протекают очень быстро - всего несколько секунд. Представления о времени и пространстве во сне резко нарушены.

В оценке сновидения можно заметить три направления. Одно из них является как бы отзвуком господствовавшей прежде переоценки сновидения, находит себе выражение у некоторых философов, которые кладут в основу сновидения особенное состояние душевной деятельности, рассматриваемое даже как более высокая ступень в развитии духа; так, например, Шуберт утверждает, будто сновидение является освобождением духа от гнёта внешней природы, освобождением души из оков чувственного мира. Другие мыслители не идут так далеко, но твёрдо держатся того мнения, что сновидения по существу своему проистекают от психических возбуждений и тех душевных сил, которые в течение дня не могут свободно проявляться (фантазия во сне - Шернер, Фолькельт). Многие наблюдатели приписывают сновидению способность к особо усиленной деятельности - по крайней мере, в некоторых сферах, например в области памяти.

В противоположность этому мнению, большинство авторов-врачей придерживаются того взгляда, что сновидения едва ли заслуживают названия психического проявления. По их мнению, побудителями сновидения являются исключительно чувственные и телесные раздражения, либо приходящие к спящему извне, либо случайно возникающие в нём самом. Содержание сна, следовательно, имеет не больше смысла и значения, чем, например, звуки, вызываемые десятью пальцами несведущего в музыке человека, когда они пробегают по клавишам инструмента. Сновидения, согласно этому воззрению, нужно рассматривать как «телесный, во всех случаях бесполезный и во многих - болезненный процесс» (Бинц). Все особенности сновидений объясняются бессвязной и вызванной физиологическими раздражениями работой отдельных органов или отдельных групп клеток погружённого в сон мозга.

Мало считаясь с этим мнением науки и не интересуясь вопросом об источниках сновидения, народная молва, по - видимому, твёрдо верит в то, что сон всё-таки имеет смысл предзнаменования, сущность которого может быть раскрыта посредством какого-либо толкования.

Передовые учёные давно уже высказывали мысли о том, что в сновидениях нет ничего загадочного, что они представляют собой результат оживления во сне реально пережитого. Целью сновидения является устранение мешающих сну раздражителей в форме галлюцинаторного исполнения неудовлетворенных в бодрствующем состоянии желаний. Сновидение имеет явную форму выражения (явное содержание сновидения) и скрытое за ней бессознательное содержание (скрытые мысли сновидения).

2.1 История исследования сновидений

В племенных обществах древнего мира и во всех цивилизациях, включая современную эпоху, задумывались о значении сновидений, и содержание снов считалось существенным в интерпретациях прошлых и текущих событий, а также предсказании будущего.

На протяжении XX столетия психологи пытались найти научное объяснение сновидений. Нередко во сне мы видим самые неожиданные, иногда забавные, порой страшные, а то и нелепые картинки и события. Проснувшись, мы удивляемся: «Приснится же такое!» А некоторые, припоминая увиденное, усматривают в нём какой-то загадочный, может быть, пророческий смысл. И пытаются найти ему истолкование. Суеверное представление о «вещих» снах очень старо. Ещё в древние времена причудливые образы, видимые во сне, будоражили воображение людей. В самом деле, как это объяснить? Человек провёл всю ночь на своём ложе, а на утро, проснувшись, рассказывает, что он только что побывал в лесу, в котором когда-то бродил с людьми своего племени, что он разговаривал с давно умершими родными и охотился с ними на невиданных птиц и зверей. Когда фантазия первобытного человека впервые породила ложное и примитивное представление о мире - веру в существование сверхъестественных сил, будто бы скрывающихся в некоторых предметах (их называли фетишами), в телах людей, животных, растений (их называли «духами» и «душами»), возникло «объяснение» и сновидениям: их стали считать приключениями «души», странствующей, пока спит её обладатель.

Невежественные и беспомощные перед силами природы, наши далёкие предки создавали различные магические обряды, гадания, предсказания, заклинания. Сновидения, в которых будто бы скитающаяся душа спящего встречается с душами умерших людей, с духами растений и животных, они считали ключом к тайнам будущего, позволяющим заранее узнать волю богов. По сновидениям старались угадать, будет ли удачной задуманная охота, когда начинать битву с враждебным племенем и благоприятно ли, место, избранное для жилья. Гадания и предсказания по снам были распространены в Египте и Индии, в античной Греции и Риме; особенно пышным цветом процветала вера в «вещие» сны в средние века. В прошлом веке многие тёмные люди пользовались толкователями снов - «сонниками». Но с отпадением мифологической гипотезы, сновидение стало нуждаться в объяснении. Условия возникновения сновидений, отношение последних к душевной жизни во время бодрствования, зависимость их от внешних раздражений во время сна, многие чуждые бодрствующему сознанию странности содержания сновидения, несовпадение между его образами и связанными с ними аффектами, наконец, быстрая смена картин в сновидении и способ их смещения, искажения и даже выпадения из памяти наяву - все эти и другие проблемы уже много сотен лет ждут удовлетворительного решения.

На первом плане стоит вопрос о значении сновидений - вопрос, имеющий двоякий смысл: во-первых, дело идет о выяснении психического значения сновидения, связи его с другими душевными процессами и его биологической функции; во-вторых, желательно знать, возможно, ли толковать сновидения и имеет ли каждый элемент его содержания какой-нибудь “смысл”, как мы привыкли это находить в других психических актах.

2.2 Идеи Фрейда

Основатель психоанализа австриец Зигмунд Фрейд предполагал, что сновидения символизируют бессознательные потребности и беспокойства человека. Он утверждал, что общество требует от нас подавлять многие из наших желаний. Мы не можем воздействовать на них и порой вынуждены скрывать их от самих себя. Это нездоровое и подсознательное стремление обрести равновесие, представить свои желания сознательному разуму в виде снов, находя, таким образом, выход подавляемым потребностям. Фрейдовское истолкование снов основано на принципе концепции, что людям свойственно иметь стремления, чувства и желания, которые мотивируют действия, но относительно которых человек не сознателен.

Фрейд назвал такие стремления «бессознательными» и под этим имел в виду, что не только человек не осознает их, а также что могущественный «цензор» защищает нас от осознания их. По многим причинам мы подавляем свои стремления, осознание которых заставило бы нас испытать чувства вины или страха наказания. Однако вытеснение стремлений из сознания не означает, что они перестают существовать. Открытие бессознательных процессов привело Фрейда к выводу, пролившему свет на моральное поведение. Оно позволило объяснить такие ошибки, как забывание или обмолвки. Мотив таких забываний и обмолвок не обязательно чувство страха или вины. «Если кто-то, встретив некое лицо, вместо «Здравствуйте», говорит «До свидания», слетающее у него с языка, он дает выражение своему действительному чувству: он хотел бы немедленно расстаться с лицом, которое только что встретил, или вовсе не хотел бы встречаться с ним». [13стр.38] Сновидения Фрейд понимал как выражение бессознательных стремлений. Он полагал, что сновидение дает им выражения. Мотивирующими силами жизни в сновидениях являются иррациональные стремления. В состоянии сна пробуждаются к жизни импульсы, чье существование не хотим или не смеем признавать, когда бодрствуем. По мнению Фрейда все несут внутри себя иррациональные желания, подавленные из - за требований общества, но от которых мы не в силах освободиться. Во время сна сознательный контроль ослабляется, и эти желания возвращаются к жизни и дают знать о себе во снах. Теорию сновидений Фрейд связывает с функцией сна. Сон - это физиологическая потребность, и наш организм старается охранять его, как только может. А если во сне мы испытывали бы сильные иррациональные желания, то были бы встревожены ими и, в конце концов, проснулись. То есть эти желания были бы помехой биологической потребности сохранения сна. Анализ сновидения заключается в том, что в нём отыскивают скрытое содержание, деформированную бессознательную истину, которая таится в каждом сновидении. Чем оно запутаннее, тем больше значимость скрытого содержания для человека. Это явление на языке психоанализа называется сопротивлениями, и они проявляются даже тогда, когда видевший сон отказывается от толкования ночных образов, населяющих его ум. С помощью сопротивлений «бессознательное» устанавливает барьеры для собственной защиты. Они отделяют «бессознательное» от сознательного мира, делают бессознательное неясным или деформируют беспокойные мысли.

Таким образом, Фрейд приходит к допущению, что сущность сновидения - это галлюцинаторное осуществление иррациональных желаний, их функция - сохранения сна.

Так, например, многим лицам при жажде ночью снится, будто они пьют; здесь сновидение стремится устранить раздражение и продлить сон. У других бывают часто такие «удобные» сновидения (сновидение заступает место поступка, который должен был бы быть совершён в жизни) перед пробуждением, когда приближается время вставать снится, что уже встали и находимся около умывальника или уже в училище, конторе и прочее, где должны быть в определённое время. В ночь перед поездкой куда-либо нередко снится, будто уже приехали к месту назначения; перед походом в театр сновидение нередко предвосхищает - как бы вследствие нетерпения - ожидаемое удовольствие.[13 cтр.46]

Второе допущение Фрейда относительно природы сновидений то, что эти иррациональные желания, которые в сновидениях выглядят как осуществленные, коренятся в нашем детстве, что они были пережиты однажды, когда были детьми, что они продолжают свое существование и возвращаются к жизни во снах. Нередко речь идет об отдельных событиях далекого детства, преданных явному забвению, перекрытых впечатлениями, накопленными в течение ряда лет, которые выражаются в сновидениях. Фрейд иллюстрирует свой тезис многочисленными примерами, среди которых сновидение одного друга, который видел во сне желтого льва и точно описывал его. «Однажды он обнаружил льва из своего сна: это была фарфоровая игрушка, давно заброшенная; его мать ему тогда сказала, что это была самая любимая игрушка его детства. Сам он не помнил эту деталь».

По Фрейду, ребенок имеет много антисоциальных импульсов. Поскольку он лишен физической силы и знаний, чтобы привести их в действия, он безвреден и нет нужды защищаться от его злых замыслов. Но если сфокусировать внимание не столько на практических результатах, сколько на качествах его стремлений, то очевидно, что маленький ребенок - антисоциальное и аморальное существо. Это в первую очередь относится к его сексуальным импульсам. Согласно Фрейду, все сексуальные стремления, которые, когда они проявляются у взрослых, называются извращениями, являются частью нормального сексуального развития ребенка. Малолетний ребенок имеет сильные садистские и мазохистские стремления. Он эксгибиционист, а также маленький вуайерист. Он не способен кого-либо любить, но нарциссичен, любит только себя, исключая всех остальных. Он чрезвычайно ревнив и полон разрушительных импульсов против своих соперников.

Другая причина оценки ребенка лежит в том, что, по Фрейду общество имеет, функцию заставит человека подавить свои аморальные и асоциальные стремления, производя этим подавлением социально ценные черты; эта трансформация зла в добро посредством механизмов, которые Фрейд называл «реактивным образованием» и «сублимацией».

Эта концепция предполагает, что ребенок остается, по существу, аморальным, пока он не контролируется социальными требованиями, но даже этот контроль никогда не уничтожает всю массу этих злых импульсов, которые продолжают жить своей «подпольной» жизнью.

Рассмотрев фрейдовскую теорию, где сны понимаются как галлюцинаторное осуществление иррациональных желаний и особенно сексуальных желаний, происходящих из нашего раннего детства и не полностью трансформированных в реактивных образованиях или сублимациях. Эти желания выражаются как осуществляемые, когда сознательный контроль ослаблен, как в случае сна. Однако если бы можно было переживать осуществление этих иррациональных желаний в сновидениях, они не были бы столь загадочными и удивительными. Чтобы объяснить это явление, Фрейд предположил, что во время сна моральный цензор в нас наполовину также спит. То есть в наше сознание допускаются мысли и фантазии, которые в ином случае полностью исключены. Но цензор спит только наполовину. Он достаточно бодрствует для того, чтобы не дать запретным мыслям возможность проявиться явно и безошибочно. Если функция сновидения - сохранить сон, то иррациональные желания должны быть достаточно замаскированы, чтобы обмануть цензора.

Следовательно, главной характеристикой сновидческого языка является процесс маскировки и искажения иррациональных желаний. Это имеет важное отношение к фрейдовской концепции символизма. Он считает, что главная функция символа - замаскировать и исказить лежащее в его основе желание. В своих работах Фрейд утверждал, что осуществление желаний является смыслом каждого сновидения, т.е. что нет других сновидений, кроме как «сновидений о желаниях».

С точки зрения исполнения желаний сновидения бывают трёх родов:

Сновидения, представляющие не вытесненное желание в незамаскированном виде - таковы сновидения инфантильного типа, реже встречающиеся у взрослых.

Сновидения, выражающие вытесненные желания в замаскированном виде - таково, пожалуй, огромное большинство всех наших сновидений, для понимания которых необходим анализ.

Сновидения, выражающие вытесненные желания, но без или с недостаточной маскировкой их. Эти сновидения постоянно сопровождаются страхом, прерывающим сон; страх выступает здесь вместо искажения сновидения.

После этого заявления, многие поспешили указать Фрейду на ошибочность его теории. Они указывали на то, что очень часто встречаются сновидения с самым неприятным содержанием, весьма далёкие от какого бы то ни было осуществления желаний. Недовольные наблюдатели заметили, что сновидение чаще изображает недовольство, чем удовлетворение. Так почему же сновидения с самым индифферентным содержанием, оказываются после толкования осуществлениями желаний?

Фрейд пишет, что это происходит вследствие искажающей деятельности сновидения, неприятное служит лишь для маскировки приятного и желательного.

Символический язык, для Фрейда, это не язык, который может выражать любые чувства или мысли особым образом, но такой, который выражает определенные примитивные инстинктивные желания.

Символический язык понимается как секретный код, толкование сна - как работа по его дешифровке. Чтобы истолковать сон надо разделить его на несколько частей, и таким образом, уничтожить его полу - логическую последовательность. Затем попытаться ассоциировать с каждым элементом сновидения и заместить части сна мыслями, которые приходят при ассоциации. Если сопоставить эти мысли можно получит новый текст, имеющий внутреннюю согласованность и логику и раскрывающий истинное значение сновидения. [7 cтр.194]

Это истинное сновидение, которое представляет выражение тайных желаний, Фред называет «скрытым сновидением». Искаженная версия сновидения это «явное сновидение», а процесс искажения и маскировки - это «работа сновидения». Главные механизмы, посредствам которых работа сновидения переводит его скрытое содержание в явное, это сгущение, смещение и вторичная обработка. Под сгущением Фрейд имеет в виду то, что явный сон гораздо короче скрытого. Он не включает в себя некоторые элементы скрытого сна, комбинирует фрагменты разнообразных элементов и конденсирует их в один новый элемент в явном сне.

Под смещением Фрейд подразумевает то, что какой-то элемент скрытого сна, часто очень важный, выражается весьма отдаленным элементом в явном сне, который кажется совсем не важным. В результате явный сон часто преподносит действительно важные элементы так, как будто они не имеют особого значения и, таким образом маскируют истинное значение сна. Смещение - один из основных механизмов работы сновидения, а также искажения бессознательных мыслей и желаний в других явных формах психической жизни, заключается в смещении акцента с главного на второстепенное. В результате смещения, наблюдается также замещение психического напряжения, значимости и эффективной наполненности мыслей живостью образов. Чем темнее и спутаннее сновидение, тем большее участие в его создании можно приписать процессу смещения.

Под вторичной обработкой Фрейд понимает часть работы сновидения, завершающую процесс маскировки. Проблемы явного сна заполняются, несообразности исправляются, в результате чего он принимает форму логичной, содержательной истории.

Также Фрейд упоминает два других фактора, затрудняющих понимание снов и дополняющих искажающую функцию работы сновидения. Один из них - то, что элементы сна часто символизируют свою противоположность. Другой фактор - что явный сон не выражает логических связей между своими разнообразными элементами. Каждый элемент сновидения в избытке определяется скрытыми мыслями сновидения и обязан своим происхождением не одному элементу этих мыслей, а целому ряду их; однако последние не тесно связаны между собой, а относятся к различным областям переплетения мыслей. В содержании сновидения каждый элемент является по существу выражением всего этого разнообразного материала. Каждая скрытая мысль сновидения выражается обыкновенно не одним, а несколькими элементами сновидения; ассоциативные нити не идут просто от скрытых мыслей к содержанию сновидения, а многократно скрещиваются и переплетаются.

Подчеркивание инфантильной природы содержания сновидения может привести к убеждению, что Фрейд не предполагает какой-либо важной связи сновидения с настоящим, а лишь с прошлым. Однако это заблуждение. Именно Фрейду принадлежит положение, что сновидения всегда стимулировано каким-либо событием в настоящем, обычно в день или вечер, предшествующий сну. Но сновидения провоцируются только такими событиями, которые связаны с ранними инфантильными стремлениями. Энергия для создания сновидения проистекает от интенсивности инфантильных переживаний, но сон не мог бы явиться к жизни, не будь современного события, затрагивающего эти переживания и дающего им возможность ожить именно в этот момент.

2.3 Теории Юнга

Швейцарский коллега Фрейда Карл Густав Юнг видел различные образы сновидений как полные значения символы, каждый из которых может быть по-разному интерпретирован в соответствии с общим контекстом сна. Он верил, что в состоянии бодрствования подсознание воспринимает, интерпретирует события и опыт и учится по ним, а во время сна сообщает это ”внутреннее” знание сознанию посредством системы простых визуальных образов.

Он попытался классифицировать образы сновидений по их символическому значению. В своей работе «Значение, функции и анализ снов», Юнг рассказывает, что существуют некоторые события, которые мы не отмечаем в сознании; они остаются так сказать за порогом сознания. Эти события имели место, но были восприняты подпорогово, без участия нашего сознания. Мы можем узнать о таких событиях только интуитивно или в процессе глубокого размышления, которое ведёт к последующему сознанию того, что они должны были произойти; и хотя первоначально мы игнорировали их эмоциональное или жизненное значение, оно всё же проступило из бессознательного в виде после мысли. Подобные события могут проявиться, например, в форме снов. Как правило, бессознательный аспект любого явления открывается нам во снах, в которых он возникает не как рациональная мысль, а в виде символического образа.

Общим положением в работе Фрейда было то, что сны не являются делом случая, а связаны с сознательными проблемами и мыслями. Фрейд придавал особое значение снам как отправной точке процесса «свободных ассоциаций». Юнг же пишет, что спустя время «он стал чувствовать, что использование богатых фантазий, которые бессознательное продуцировало во время сна, было неадекватным и порой вводящим в заблуждение». Постепенно Юнг оставил ассоциативный путь, который, как он полагал, уводит от самих содержаний сна. Юнг предпочёл сконцентрироваться на ассоциациях непосредственно с самого сна, полагая, что последний выражает нечто специфическое, что пытается выразить бессознательное. Для Юнга сновидение - это скрытое отражение психики, смысл, которого раскрывается эмпирически. По опыту он знает, что если долго и глубоко медитировать над сновидением, то есть напряжённо думать о нём, то из этого почти всегда что-нибудь получится.

Изменение отношения Юнга к снам повлекло изменение самого метода; новый метод принимал во внимание всё широкое разнообразие области сновидений, и при этом исключал все малозначительные идеи и ассоциации. Рассуждая Юнг, пришёл к выводу, что в интерпретации сна должен принимать участие лишь тот материал, который составляет ясную и видимую его часть. Сон имеет собственные границы, его специфическая форма говорит нам, что относится ко сну, а что уводит от него. В то время как «свободная ассоциация» уводит от материала по некой зигзагообразной линии, метод, разработанный Юнгом, больше похож на «кружение, центом которого является картина сна». Он пишет: «Я всё время вращаюсь вокруг картины сна и отвергаю любую попытку видевшего сон уйти от него. Снова и снова в своей профессиональной работе я вынужден повторять «Вернёмся к нашему сну.

Опишите, что вам снилось?»». [7 cтр.114] Юнг выделяет два основных положения, которые необходимо учитывать при работе со снами: 1Сон следует рассматривать как факт, относительно которого нельзя делать никаких предварительных утверждений, кроме того, что сон имеет некоторый смысл. 2 Сон есть специфическое выражение «бессознательного». В рамках разграничения в психике различаются две сферы: прежде всего, та сфера, в которой человек обладает полным «присутствием духа» сфера, в которой, однако, возможна и неустойчивость сознания. Наряду с этим существует область, являющаяся обычно недоступной для сознания - «бессознательное». Юнг объясняет: бессознательное - это не просто неизвестное, но скорее, с одной стороны, неизвестное психическое, то есть то, о чём мы предполагаем, что оно, если бы получило доступ в сознание, ни в чём не отличалось от известных психических содержаний. С другой стороны, мы должны отнести к нему также психойдную систему (имеется в виду сфера, «похожая на душевную»).

К этому определению Юнг добавляет: «Всё, что я знаю, однако о чём не думаю в данный момент, всё, что я когда-то осознавал, но теперь забыл, всё, что было воспринято моими органами чувств, но не зафиксировалось в моём сознании, всё, что я чувствую, думаю, вспоминаю, хочу и делаю непреднамеренно и невнимательно, то есть бессознательно, всё предстоящее, что подготавливается во мне и лишь позже достигает сознания, всё это является содержанием «бессознательного». Посмотрим теперь внимательно на те пути, которыми связаны в мозгу сознательное и бессознательное. Возьмём общеизвестный пример, который приводит Юнг: внезапно вы обнаруживаете, что не можете вспомнить нечто, что только что хотели сказать, хотя перед тем ваша мысль была совершенно ясна и определённа. Вы объясняете это тем, что не можете вспомнить, фактически же мысль стала «бессознательной» или даже отделилась от сознания. Таким образом, отмечает Юнг, наше подсознание бывает занято множеством временно угасших образов, впечатлений, мыслей, которые продолжают влиять на наше сознательное мышление, хотя и являются потерянными.

Отвлёкшийся или рассеянный человек пересекает комнату, чтобы что-то взять. На полпути он останавливается в смущении - он забыл, за чем шёл. Он механически как лунатик, перебирает вещи на столе - хотя первоначальное намерение забыто, оно подсознательно движет им. Наконец он вспоминает, что хотел. Подсознание подсказало ему. Однако, как осознанное может исчезать в подсознании, так и новое содержание, никогда не находившееся ранее в сознании, может появляться из подсознания. Можно почувствовать, что в сознании вот- вот появится нечто - тогда мы говорим: «идея витает в воздухе» или «у меня нехорошее предчувствие». Открытие того, что подсознание - не просто обиталище прошедшего, но и вместилище будущих психологических явлений и идей, находящихся в зачаточном состоянии, привело Юнга к новому взгляду на психологию. По этому вопросу высказывались самые противоречивые суждения, но факт остаётся фактом: кроме воспоминаний из далёкого прошлого, из подсознания могут появиться совершенно новые мысли и творческие идеи, которые ранее никогда не посещали сознание. Функция сновидений. Обсуждение некоторых подробностей происхождения снов диктовалось тем, что эта почва, из которой произрастает большинство символов. К сожалению, они трудны для понимания.

Образы, кажущиеся противоречивыми, толпящимися в спящем мозгу, утраченное чувство нормального времени, даже самые обычные вещи во сне могут принимать загадочный и угрожающий вид. Может показаться странным, что «бессознательное» располагает свой материал столь отлично от принятых норм, которые мы, бодрствуя, накладываем на наши мысли. Каждый, кто помедлит минутку, чтобы вспомнить сон, признает эту разницу главной причиной, по которой сны считаются такими трудными для понимания. Они не имеют смысла в терминах состояния бодрствования, и потому мы склонны или принимать их во внимание. Юнг в отличие от Фрейда исключает возможность преднамеренной маскировки со стороны сна. Юнг говорит, что всё дело в нашем малом умении понимать эмоционально заряженный, образный язык.

Повседневность требует от нас точности и чёткости в формулировании слов и мыслей, и мы научились обходиться без фантазии с её приукрашиванием действительности, утратив тем самым качество восприятия, присущее нашим первобытным предкам. Почти поголовно мы перепоручили подсознанию все необыкновенные психические ассоциации, порождаемые вещами и идеями. Оказывается, что многие сны являют образы и ассоциации, аналогичные первобытным идеям, мифам и ритуалам. Фрейд назвал такие образы, встречающиеся в сновидениях, «останками древности». По Фрейду, получается, что это элементы психики, веками сохраняющиеся в человеческом разуме. Последующие исследования привели Юнга к мысли, что описанный подход лишён оснований и должен быть отвергнут. Он обнаружил, что ассоциации и образы такого рода составляют неотъемлемую часть подсознания и присутствуют в сновидениях любого человека, будь он образован и безграмотен, умён или глуп. Они образуют мост между присущими нам сознательными способами выражения мыслей и более примитивными, но более яркими и образными, формами самовыражения. Эта промежуточная форма воздействует непосредственно на чувства и эмоции. «Исторические» ассоциации связывают таким образом рациональный мир сознательного и первобытный мир инстинктивного. Общая функция сновидений заключается в восстановлении нашего душевного равновесия.

Нам снится именно то, что требуется для тонкой регулировки психического баланса. Юнг называет это вспомогательной или компенсаторной функцией сновидений в психической самонастройке. Теперь понятно, почему людям, мыслящим нереально, имеющим завышенное самомнение или планирующим грандиозные проекты без опоры на реальные возможности, снятся полёты и падения. Такие сны компенсируют ущербность их личности, предупреждая в то же время об опасности следования такой практике. Если предупреждения сна не принять во внимание, может произойти реальный нечастный случай: падение с лестницы, например, или авария на дороге. Таким образом, сны могут иногда предвосхищать определённые ситуации задолго до того, как они произойдут. Это не обязательно чудо или некая форма предсказания. Многие кризисы в нашей жизни имели долгую неосознанную предысторию. Мы приближаемся к ним шаг за шагом, не ведая о накапливающихся опасностях. Однако то, что мы упускаем из виду, часто воспринимается подсознанием, которое может передать информацию посредством сновидений. Сны неоднократно могут предупреждать нас подобным образом, хотя почти также случается, что они этого не делают. Юнг говорит, что ко снам непозволительно относиться легковесно, «ведь они - порождение духа, который ближе не к человеку, а к природе, её дуновению; это дух прекрасного, благородного, но и жестокого божества».[7 cтр.155] Для стабильного функционирования разума и психологического здоровья необходимо, чтобы подсознание и сознание были неразрывно связаны между собой и действовали скоординировано. Если связь рвётся или «диссоциируется», происходит психологическое расстройство.

Символика сновидений играет роль курьера, передающего послания от инстинктивных к рациональным частям разума. Расшифровка этих символов обогащает оскудевшие возможности сознания, оно учится вновь понимать забытый язык инстинктов. Даже цивилизованный человек иногда может обратить внимание на то, что сон (даже не оставшийся в памяти) может повлиять на его настроение в лучшую или в худшую сторону. Его содержание было «воспринято», хотя и подсознательно. Так обычно и происходит. Только в редких случаях, когда сон особенно выразителен или регулярно повторяется, мы приходим к мнению, что неплохо бы его истолковать. Здесь Юнг предупреждает читателя об опасности легкомысленного или некомпетентного анализа сновидений. Он говорит, что состояние ума некоторых людей настолько разбалансировано, что интерпретация их снов может быть чрезвычайно рискованным делом. Юнг также обращает наше внимание на то, что верить сонникам крайне неразумно.

«Ни один встречающийся во сне символ нельзя отделять от личности его увидевшего, поэтому ни один сон не может быть истолкован прямо и однозначно, как это делает энциклопедический словарь, разъясняя понятие за понятием. У каждого человека столь индивидуален метод компенсирующего и дополняющего воздействия подсознания на сознание, что нельзя быть уверенным в том, что сны и их символика вообще поддаются классификации». В начале своей работы Юнг отметил разницу между знаком и символом. Знак всегда меньше, нежели понятие, которое он представляет, в то время как символ всегда больше, чем его непосредственный очевидный смысл. Символы к тому же имеют естественное и спонтанное происхождение. Во снах символы также возникают спонтанно, поскольку сны случаются, а не изобретаются; следовательно, они являются главным источником нашего знания о символизме. Очень важным, возможно решающим, вкладом Юнга в науку, является открытие коллективного бессознательного. Хотя уже Зигмунд Фрейд признавал существование архаико-мифологического мышления, неоспоримая заслуга открытия этой области психики, которая не ограничивается индивидумом, но, несомненно, имеет «коллективные» черты, принадлежит Юнгу. Как первооткрыватель «коллективного бессознательного» Юнг значительно опередил Фрейда.

Относительно поверхностный слой подсознания, несомненно, является личностным. Мы называем его личным бессознательным. Однако под ним находится более глубинный слой, который не основывается на личном опыте, а является врождённым. Этот более глубокий слой представляет собой так называемое коллективное бессознательное. Юнг выбрал это выражение для указания на всеобщую природу этого психического слоя. Мы имеем дело с неосознаваемой связью психики с богатой сокровищницей образов и символов, через которые индивидуум подключатся к общечеловеческому. Чтобы обозначить сохраняющееся в психике коллективное бессознательное по его основной характерной форме, Юнг выбрал понятие «архетип». Он даёт ему следующее определение: «Архетип в значительной мере представляет собой бессознательное содержание, которое изменяется через осознание и восприятие - и именно в духе того индивидуального сознания, в котором оно проявляется». Это обстоятельство имеет прямое отношение к толкованию снов. Если человек считает сон символическим, то очевидно он будет интерпретировать его иначе, чем тот, кто верит, что энергия мысли или эмоции известна заранее и лишь «переодета» сном. В таком случае толкование сна почти не имеет смысла, поскольку вы обнаруживаете то, что заранее было известно. Однако насколько можно судить по сновидениям, подсознание мыслит инстинктивно. Это важная особенность. Логический анализ является прерогативой сознания - мы делаем наш выбор, исходя из здравого смысла и имеющихся знаний. Действия же подсознания, направляются главным образом инстинктивными импульсами, представленными соответствующими образными мыслями, то есть архетипами. Энергетику архетипов можно почувствовать по особому очарованию, сопровождающему их появление.

Они как будто завораживают. Эта особенность характерна и для личных комплексов, только последние проявляются в истории индивида, а общественные комплексы архетипического характера - в истории человечества. Личные комплексы могут породить лишь пагубное пристрастие к чему-либо, архетипы дают жизнь мифам, религиям и философским концепциям, воздействующим на целые народы и разделяющим исторические эпохи. Главное в анализе снов. Сам анализ не столько техника, которую можно выучить, а за тем применять согласно правилам, сколько диалектический многосоставной обмен между двумя личностями, Юнг отмечает, что изложить общие правила толкования сновидений невозможно. Предположив ранее, что основной функцией снов является компенсация недостатков или искажений в сознании, Юнг имел в виду, что такой подход весьма и весьма перспективен для раскрытия природы сновидений. Юнг пишет, что сновидения вовсе не охраняют крепкий сон от «недопустимых желаний», как назвал их Фрейд. То, что он назвал «маской», в действительности - форма, которую любые импульсы естественным путём принимают в подсознание. Таким образом, сон не может породить сформулированную мысль. Как только он попытается это сделать, он перестанет быть сновидением, ибо он пересечёт порог осознания. Следует понимать, что символы сновидений большей частью являются не контролируемыми сознанием проявлениями психики. Как растение порождает соцветия, так психика порождает символы. Любой сон подтверждает это. [7 cтр.175] Таким образом, через сны силы инстинктивного воздействуют на деятельность сознания. Будет ли эффект такого воздействия позитивным или негативным, зависит от сиюминутного состояния подсознания. Главное - понять язык индивидуальности человека и вместе с его подсознанием на ощупь пробираться к свету. Это особенно верно для толкования символов. Толкование сновидений с их символикой требует вдумчивого подхода.

Оно никоим образом не может быть механическим следованием однажды вызубренному канону. Когда мы пытаемся понять символ, мы сталкиваемся не только с ним самим, но и с неповторимостью личности, его породившей. Это диктует необходимость определения уровня знаний и культуры, имеющихся у пациента. «При этом зачастую приходится восполнять пробелы в собственном образовании», - говорит Юнг. «Поэтому я взял за правило рассматривать каждый случай как бы с чистого листа, не позволяя аналогиям с похожими случаями в теории или практике формировать предвзятое суждение о ситуации».

2.4 Теория Адлера

Адлер утверждает, что цель толкования сновидений состоит в том, «чтобы показать больному его подготовительную работу и упражнения, которые обычно разоблачают его как аранжировщика своего недуга, продемонстрировать ему, как он, опираясь на иносказательные символы и тенденциозно подобранные эпизоды, пытается подойти к имеющимся у него проблемам с той стороны, которая позволяет ему осуществлять своё индивидуальное желание, заранее уже предопределённое его целью фиктивного превосходства». Автор отнюдь не считает сновидение пророческим откровением, способным раскрыть будущее или неведомое. Углублённое изучение сновидений скорее говорит о том, что в осуществлении сновидения, равно как и всякого другого явления душевной жизни, задействованы психические силы индивида. Хотя мы и отрицаем, что можем заглянуть в будущее, пишет Адлер, весь наш образ жизни выдаёт желание с уверенностью предсказывать будущие события, предугадывать их.

Мы постоянно ведём себя так, как если бы заранее уже знали будущее, хотя и понимаем, что знать ничего не можем. Следовательно, наше мнимое знание будущего должно находится в бессознательном, должно быть недоступно пониманию и сознательной критике. То, что сознательное мышление играет в сновидениях второстепенную роль, отмечает Адлер, доказательств не требует. Большей частью молчат также и отдыхающие в это время органы чувств, способные критически оценить ситуацию. Что невероятного в том, что теперь ожидания, желания, опасения, которые из ядра личности распространяются на актуальную ситуацию спящего, проявляются во сне менее завуалировано? Выпадение во сне коррекционной функции психики проявляется во многих направлениях: . в смещении поля зрения в бескрайнюю фантазию; . в беспрепятственном выдвижении на передний план цели. Последнее - в противоположность бодрствованию - неизбежно ведёт к усилению и акцентированию желаний, к аналогичным по содержанию, таким же обманчивым, но более заострённым выражениям и преувеличениям, которые, однако, могут ограничиваться и сдерживаться вследствие стремления спящего к предосторожностям. В чувствование в реальную ситуацию может вызвать «рационализацию» конечной цели и её «логическую интерпретацию».

Тем не менее предвосхищающая, предвидящая функция сновидений, направляющая действия индивида свидетельствует о подготовительной работе спящего в связи с его актуальным затруднением, которая соответствует линии жизни индивида и всегда имеет своей целью самозащиту.[2 cтр.43] Адлер отмечает двоякого рода попытки предвосхищения во сне, решения проблемы, подготовки того, к чему стремится сновидец в определённой ситуации. И он пытается осуществить это теми способами, которые соответствуют его личности, его сущности и характеру. Сновидение может представить свершившейся одну из ожидаемых в будущем ситуаций, чтобы в бодрствующем состоянии тайно или явно произвести затем её аранжировку. Таким образом, сновидение, подобно характеру, чувствам, аффекту, нервному симптому, аранжируется конечной целью сны видящего, отмечает Адлер. Как же можно объяснить, что сновидение пытается воздействовать на последующие поступки в будущем, если большинство наших снов кажутся непонятными и часто ничего не значащими?

Адлер пишет, что важность этого возражения столь очевидна, что большинство авторов искало сущность сновидений в этих странных, неупорядоченных, непонятных явлениях, пыталось их объяснить или же, указывая на непостижимость жизни снов, отрицало их значимость. «Шернеру, а из новых авторов Фрейду, прежде всего, принадлежит заслуга в разгадывании тайны сновидений; последний, чтобы подкрепить свою теорию сновидений, согласно которой сон представляет собой, так сказать, погружение в детские, оставшиеся неосуществлёнными сексуальные желания или - в более поздних работах - желание смерти, искал в этих непонятных явлениях тенденциозные искажения, предполагая, что спящий, не сдерживаемый во сне ограничениями культуры, стремится всё-таки удовлетворять в фантазии свои запретные желания. Эта точка зрения оказалась в настоящее время столь же несостоятельной, как и теория сексуальной обусловленности нервных болезней или нашей культурной жизни в целом».

Кажущаяся непонятность сновидений объясняется прежде всего тем обстоятельством, что сновидение не является средством овладения будущей ситуацией, оно представляет собой просто сопутствующее явление, отражение сил, след и доказательство того, что тело и дух предприняли попытку предугадать, заранее предвосхитить ситуацию, чтобы личность спящего смогла справиться с предстоящим затруднительным положением. Если разложить кажущееся непонятным сновидение на его составные части и показать сновидцу, что означает для него каждая отдельная часть, то при некотором старании и проницательности возникнет ощущение, что за сновидением скрываются силы, устремлённые в одном направлении. Это направление проявляется и в остальной жизни человека и определяется его личностным идеалом, теми проблемами и затруднениями, которые были для него особо чувствительны.[1 c.115]

В результате такого рассмотрения, которое, пожалуй, можно назвать художественным, выявляется жизненная линия человека или часть её, мы начинаем видеть его бессознательный жизненный план, в соответствии с которым он стремится справиться с адаптацией к жизни и своей неуверенностью. С помощью средств личного опыта и использования обманчивого символа в сновидении отображаются все переходные моменты предвосхищения, соответствующие заранее поставленной цели, сообразной жизненному стилю индивида. Это приводит нас к дальнейшему пониманию по началу малопонятных частностей в построении сновидений. Сновидение редко даёт такие картины, в которых бы всплывали последние события, образы настоящего - это опять-таки обусловлено особым характером сновидца.

Простота сцен сновидения - по сравнению с запутанными жизненными ситуациями - полностью соответствует попыткам сновидца, устранив сбивающее с толку многообразие различных сил, действующих, в определённой ситуации, найти в ней выход, следуя своей руководящей линии по аналогии с наиболее простыми отношениями. Непонятность сновидения связана с той проблемой, что для защиты от определённых действий используется скрытое в бессознательном представление о будущем. Внутренняя потребность, являющаяся причиной того, что душевный материал остаётся в бессознательном, столь сильно давит на мысли, образы, слуховые и зрительные восприятия во сне, что они, чтобы не подвергать опасности целостность личности, тоже остаются в бессознательном. То, к чему индивид, в сущности, стремится в силу своего бессознательного личностного идеала, - это господство над своим окружением. Если бы он понял свои сны, говорит Адлер, его честолюбивые помыслы и поступки должны были бы отступить перед критикой со стороны бодрствующего мышления. Но так как действительное его стремление направлено к господству, сон должен быть непонятным. В заключение своей работы Альфред Адлер отмечает, что сновидение представляет собой немаловажное для поведения душевное явление, что оно словно в зеркале, способно отразить процессы и установки, которые нацелены на осуществление в дальнейшем определённых поступков.

Из всего вышесказанного можно заключить, что:

Фрейд истолковал сновидения как образное представления желания и объяснил неясность, его цензурными изменениями в вытесненном материале.

Юнг считал, что толкование сновидений с их символикой требует вдумчивого подхода. То есть когда мы пытаемся понять символ, мы сталкиваемся не только с ним самим, но и с неповторимостью личности, его породившей.

У Адлера сновидение имеет предвосхищающую функцию, это как бы попытка предугадать заранее ситуацию. В результате такого рассмотрения, которое, можно назвать художественным, выявляется жизненная линия человека, мы начинаем видеть его бессознательный жизненный план, чтобы в дальнейшем помочь справиться с затруднительной ситуацией, с адаптацией к жизни и своей неуверенностью.

Заключение

Сопоставляя работы трёх вышеперечисленных психологов, можно сделать вывод, о различии их взглядов на сновидение, анализ и толкование снов.

Для Зигмунда Фрейда сновидение - это всецело осуществление желания, которое всегда связано с событиями, произошедшими незадолго до сна. Причём, он единственный из трёх, кто классифицировал сновидения и изложил чётко процессы, которые способствуют искажению и маскировке снов. И только с помощью ассоциативного метода, пишет Фрейд, можно добиться расшифровки и понять истинный смысл сна.

У Карла Густава Юнга нет чёткой системы толкования снов.

Главная функция снов по Юнгу - компенсаторная. Большое значение в толковании сновидения Юнг уделяет символам и их значениям.

Подсознание, по мнению Юнга, это природное явление, генерирующее символы, наделенные определенным смыслом, для тех, кто потрудится над их расшифровкой, они раскрывают интереснейшую информацию.

По Адлеру сновидение не является средством овладения будущей ситуацией, оно представляет собой просто сопутствующее явление. С помощью средств личного опыта и использования обманчивого символа в сновидении отображаются все переходные моменты предвосхищения, соответствующие заранее поставленной цели, сообразной жизненному стилю индивида.

Из всего вышесказанного можно заключить, что исследование снов стало главной частью самоанализа, открывшим доступ к бессознательному; изучая сновидения, мы можем получить наиболее объективное представление об индивидуальных качествах личности.

В настоящее время тема «сна как состояния сознания» до конца еще не изучена, предстоит провести еще много исследования и вывести немало теорий, чтобы приблизиться к разгадке сновидений.